Текст книги "Гимн перед битвой"

Автор книги: Джон Ринго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

17

Транспорт планетарного класса Марук,

Внепространственный транзит Земля – Дисс.

28 января 2002 г., 09:27.

– Лейтенант Майкл О’Нил, докладываю о прибытии, сэр! – Майк четко отдал честь, глаза устремлены в точку на шесть дюймов выше головы командира батальона.

– Вольно, лейтенант. – Высокий худощавый офицер вернулся к изучению доклада в твердом переплете, который лежал перед ним, время от времени делая пометки.

Майк воспользовался случаем рассмотреть помещение и его хозяина, благо стойка «вольно», ноги на ширине плеч, руки за спиной, позволяла это делать. Подполковник Янгмэн начинал уже лысеть и был весьма поджарым. Жилистое тело говорило о хорошей физической форме, но он выглядел почти хрупким в сравнении с О’Нилом. Он определенно был бегуном и, судя по внешнему виду, напоминавшему изголодавшуюся гончую, наверняка бегал марафон по выходным.

Помещение представляло собой скудно оформленный, почти спартанского вида эллипсоид – не столько отражение личности хозяина, сколько следствие культурных противоречий. Гладкие серые переборки из сталепласта не поддавались обычным способам что-либо прикрепить – клей не прилипал, гвозди не вбивались, и в то же время было невозможно ничего повесить на потолочные трубы из похожего на органику материала, характерной особенности конструкций индоев. Освещение было любимого индоями необычного зеленовато-голубого цвета. Оно придавало помещению холодный мрачный облик, как в фильме ужасов. На полу стояло несколько коробок, без сомнения заполненные всеми теми предметами, которые командир батальона считал подходящими для украшения кабинета.

Майк начал составлять в уме примерный список содержимого, начиная с «государственный флаг, одна штука». Когда он добрался до пункта «жена и дети, фотография размером пять на семь дюймов, фото любовницы искусно спрятано под ней», он ощутил, как все его намерения оставаться невозмутимым качали понемногу испаряться. Спустя десять минут подполковник отложил второе донесение и поднял голову:

– Вы выглядите раздосадованным, лейтенант.

– Правда, сэр? – спросил Майк. Несмотря на то что этот придурок показывал свою важность, заставив Майка протомиться десять минут, Майк был уверен, что выражения лица не менял.

– Вы выглядели разозленным с момента, как вошли в дверь. По правде говоря, вы выглядите так, словно готовы откусить зад у льва. – Лицо подполковника приняло неодобрительное выражение.

– Ах это, сэр, – сказал Майк, больше не удивляясь. Эту ошибку делали все время. – Это устойчивое выражение. Это от занятий по поднятию тяжестей.

– Тяжеловес, хм-м? Я нахожу штангистов и гиревиков скверными бегунами. Каковы ваши показатели по программе тестов физической подготовки Армии, лейтенант? – поднял бровь подполковник.

– Я прохожу, сэр. – И обычно почти с максимальными показателями, сэр, мысленно добавил он с черным юмором. И, если вы считаете «тяжеловесов» скверными бегунами, то вам следует посмотреть на марафонца на скамье для жима штанги. Когда ты можешь выжать вес, превышающий твой собственный в два раза, отжимания и приседания становятся плевым делом. Бег ему не нравился, но он обычно пробегал дистанции с результатами, близкими к высшим нормативам, установленным для его возрастной группы.

– Проходить недостаточно! Я ожидаю от моих офицеров максимальной физической подготовленности, и хотя вы фактически не состоите в данном подразделении, я ожидаю, что и вы будете служить примером. На этом корабле совершенно нет подходящих мест для пробежек, но когда мы достигнем нашего планетного объекта, я ожидаю видеть вас во главе колонны на ежедневных занятиях по физподготовке. Я ясно выразился? – Подполковник попытался испепелить его взором. После многолетней закалки ледяными головомойками Джека Хорнера за малейшую провинность взгляд скатился с Майка, как вода с алмаза.

– Десант, сэр, – гаркнул Майк с видом полной серьезности.

– Хм-м. Вернемся к вашему заданию. Как я понимаю, вы здесь для того, чтобы «советовать» мне и моему штабу по функционированию и использованию этих боевых скафандров. Правильно?

– Сэр. – Майк сделал паузу, затем начал произносить тщательно заготовленную речь: – Как член Команды Пехоты ГалТеха, я досконально знаю сильные и слабые стороны бронированных боевых скафандров. Команда также установила требования оперативной готовности. Под давлением обстоятельств ваш батальон пришлось направить в зону боевых действий прежде, чем он прошел полную подготовку, и раньше, чем кто-либо, Команда ли ГалТеха, Управление Подготовки и документации Галактического Флота или Ударные Силы Флота, почувствовали, что он полностью готов. Поэтому меня направили помочь Сэр, вы знаете все о тактике действий легкой пехоты, скорее всего и моторизованной тоже, но я знаю скафандры и тактику боя в них. Я провел в них больше времени, чем кто-либо другой на Флоте, – не без гордости закончил он и остановился, не уверенный, что говорить дальше.

– Вы хотите сказать, лейтенант, что вы не считаете нас полностью натренированными, полностью готовыми к бою? – негромко спросил подполковник.

Майк принял шокированный вид.

– Нет, сэр, ничего подобного. Вы подготовлены не более, чем морская пехота перед высадкой на Гуадалканал, но посланы почти по той же причине.

– Так, лейтенант, – сказал подполковник, улыбаясь, как кот на канарейку. – Мне неприятно не согласиться, но ваши хваленые скафандры не так уж трудны в применении Я привык к своему очень быстро. Они будут действительно полезны на поле боя в точке десантирования, но я не вижу, как они могут значительно изменить тактику. И научиться пользоваться ими не трудно, так что, на мой взгляд, вашей главной целью является подглядывать мне через плечо.

Какое «поле боя в точке десантирования»? Летать в районе послинов означает быстро превратиться в уголь.

– Сэр, часть моих функций заключается в оценке деятельности батальона, но, сэр, со всем должным уважением, моя основная функция – советовать. Стандартный скафандр обладает двумястами тридцатью восемью различающимися функциями, что составляет практически бесконечное число комбинаций. Для полноценного использования каждому солдату в боевой обстановке необходимо одновременно применять хотя бы три. Я имею в виду, можно обойтись лишь одной-двумя функциями, но от трех до пяти дают пехоте способность «бегать, прыгать и стрелять». Командный скафандр имеет четыреста восемьдесят две различные функции. К его главным проблемам, почти недостаткам, относятся перегрузка информацией и трудность освоения. – Майк сделал паузу и посмотрел вверх, не меняя стойки «вольно на плацу». Он хотел бы иметь возможность зажечь сигару, но этот офицер явно не курил.

– Если только у вас нет ПИРа, по-настоящему настроенного на ваши потребности, вы рискуете перегрузить поток «команда-связь-контроль-анализ». Вы либо получите информационную перегрузку, либо отсечете фильтром слишком много, оба последствия одинаково опасны. Что касается функций самого скафандра, командный скафандр имеет так много специальных функций, позволяющих командиру управлять многочисленными высокомобильными отрядами и сохранять их целыми – и невредимыми, что вы опять рискуете либо перегрузкой информационного потока, либо его пересыханием,

– Сэр, Управление Подготовки и Документации требует минимум двести часов тренировки для стандартного скафандра и триста часов для командного. Записи показывают, что только сержанты ранга Е-4 и ниже занимались свыше ста часов. Сэр, у меня три тысячи часов, и я все еще чувствую себя новичком. Среди прочих трудностей, вытекающих из ограниченного времени обучения, есть и такая, что системы автономности настраиваются на владельца и проходят через периоды нестабильности. Они никогда не проходили настоящего испытания боем, и их нестабильность проявляется в промежутке до ста часов. – Майк замолк и спросил себя, понимает ли командир его полный ужас перед почти непростительной неготовностью батальона. И содержание инструктажа перед заданием говорило ему, что в Управлении Подготовки и Документации Флота имелись такие же опасения.

– Сынок, я понимаю, что ты имеешь в виду под перегрузкой, я столкнулся с ней раньше. И сделал то, что сделал бы любой хороший командир, – я назначил офицера связи и организовал сеть обмена и передачи информации. Что до использования скафандров, ты прав, они чересчур сложны, а эти автономные нервные системы просто кусок дерьма. Так и записано в моем отчете. Видишь ли, – он приподнял одну из бумаг, – я тоже составляю отчеты. И склонен ожидать, что отчеты командира батальона с двадцатилетним опытом службы в армии имеют больше веса, чем какого-то лейтенанта.

Ну а теперь, мне плевать на твое мнение о своей миссии или о себе самом. Чего я от тебя хочу, так это убраться в свою каюту и оставаться там до конца полета. Ты не под домашним арестом и не ограничен в передвижениях, но я решаю, как командовать моим батальоном, как его тренировать, какую применять тактику. А не всякий бывший сержант ранга Е-5 со сверкающей офицерской нашивкой, который считает себя крутым дерьмом. Если я обнаружу тебя в расположении батальона без моего прямого указания, в местах для тренировок или разговаривающим с моими офицерами о тактике или подготовке, я тебя лично приподниму и так тряхну, что потеряешь звание, честь и, возможно, жизнь. Я ясно выражаюсь? – закончил командир батальона, слова падали в тишине словно чугунные гири.

– Так точно, сэр, – сказал Майк, глаза устремлены в точку на шесть дюймов выше головы командира.

– И когда мы вернемся домой и если вы будете паинькой, я направлю приличный нейтральный рапорт вместо такого, где используются прилагательные «высокомерный» и «наглый». Понятно? – Офицер чуть улыбнулся.

– Да, сэр.

– Свободны.

Лейтенант О’Нил вытянулся по стойке «смирно», сделал четкий поворот кругом и промаршировал за дверь.

Когда дверь каюты открылась, Майк лежал на койке, облаченный в боевой шелк, глаза прикрывали темные очки виртуальной реальности, известные как «Милспекс». Боевой шелк, или, официально, Повседневная Форма Наземных Сил, являлся формой для повседневной носки пехотными подразделениями ББС. Она не предназначалась для применения в боевых условиях, и поскольку разрабатывала ее команда ГалТеха, форма получилась и удобная, и стильная. Светло-серого цвета, она походила на кимоно с капюшоном. Основой ткани являлся хлопок, обработанный с целью «улучшения» по технологии индоев так, что стал гладким как шелк, легким и реагировал на температуру. Несколько движений, чтобы застегнуть или расстегнуть воротничок и манжеты, и форма обеспечивала комфорт при температуре от минус восемнадцати до плюс сорока градусов по Цельсию. В ней Майк бросался в глаза, потому что вопреки тому обстоятельству, что ее производили для подразделений ББС, все, кроме него, носили обычный полевой камуфляж.

Прошел месяц после его краткой встречи с командиром батальона, и он время от времени размышлял, что находится в наилучшей физической форме за всю жизнь. Поскольку он не мог выполнять вторую часть своего задания, тренировать и советовать, свое время он тратил на оценку готовности батальона (низкая), тренировался и повышал собственную подготовку. Несмотря на заявление подполковника о нехватке места для пробежек, Майк обнаружил заброшенные коридоры, протянувшиеся на мили. С трудом ему удалось выследить одного индоя из экипажа, в основном они держались подальше от непредсказуемых хищников, оказавшихся среди них. После осторожного обхаживания пугливого тихони он получил доступ к гравитационному контролю в большинстве неиспользуемых отсеков.

Коридоры в основном представляли собой туннели для технического обслуживания объемистых трюмов, сейчас заполненных боеприпасами, запасными частями, цистернами, пайками и миллионом других предметов, которые берет на войну цивилизованный человек. Обычно в них перевозились машины, оборудование, продовольствие, семена, нанниты и еще масса всяких вещей, которые индои везли для колонизации, так как это был колонизаторский корабль индоев. Продолговатый цилиндр длиной пять километров и шириной в километр взял на борт натовский контингент Земных экспедиционных сил для четырехмесячного полета на Дисс.

Весь прошедший месяц коридоры звенели от ударов сталепласта по сталепласту, когда Майк бегал, прыгал, увертывался, стрелял и маневрировал отрядами в режиме полной виртуальной реальности, меняя силу тяготения от нуля до двукратной земной. Когда дверь открылась, он разбирал детали одного из виртуальных сценариев, «Эшвилльского Ущелья».

Америка оказалась в беспрецедентной исторической ситуации. Последним значительным конфликтом в пределах Соединенных Штатов была Гражданская война, и за некоторыми известными исключениями стороны стремились избежать жертв среди мирного, населения. Послины были прямо заинтересованы в жертвах среди мирного населения, они рассматривали его как мобильный запас продовольствия. И придет время, особенно для подразделений ББС, когда потребуется применить неамериканскую концепцию стоять до последнего. В нынешнем положении такую ситуацию следовало отрабатывать, как всякую другую.

Эшвилльский сценарий требовал от отряда ББС удерживать ущелье против превосходящих сил послинов, чтобы выиграть время для эвакуации города. Программа изменяла силы послинов пропорционально численности обороняющего подразделения и его поддержке, но при любом раскладе соотношение было минимум тысяча на одного. В первоначальном варианте сценария в определенный момент другой отряд не выдерживал, и послины проходили через ущелье и через город, загоняя толпу беженцев в тыл обороняющемуся подразделению с катастрофическими последствиями.

Этот сценарий, заведомо проигрышный в оригинале, Майк изменил так, чтобы в одном случае из десяти, если обороняющийся отряд делал все правильно, они «побеждали». В новом сценарии другой отряд держался, позволяя эвакуации продолжаться до уничтожения наступавших.

Майк обдумывал, не сделать ли пометку о необходимости увеличения численности или статистического укрепления атакующих сил. Несмотря на то что сценарий был проигрышным, при использовании стандартного батальона Майк начал побеждать послинов в двух случаях из трех, не важно, держался другой отряд или нет. Этого не должно было происходить, когда семь сотен бойцов обороняются против полутора миллионов послинов, в пропорции свыше двух тысяч к одному. Как оказалось, применение артиллерии влияло на исход сражения больше, чем любой другой фактор. Конечно, батальон уменьшался до неполного взвода, и командиру батальона необходимо было оставаться в живых и управлять солдатами до конца. Но все же.

Когда дверь открылась, у него уже оставалось чуть больше роты, он «чесал свою задницу», то есть вызывал огонь на себя, три раза – и внутри уже смутно зарождалось предчувствие, что веревка вот-вот затянется на горле. И соответственно, он оказался полностью дезориентирован, когда очки автоматически просветлели, образы послинов, фиолетового огня, крови и разбитых бронескафандров исчезли, уступив место стоящему на пороге среднего роста капитану с доброжелательным лицом и коротко стриженными светлыми волосами. Позади капитана, и башней возвышаясь над ним, стоял тощий как скелет и невероятно высокий штаб-сержант.

Майк сдернул очки с головы и попытался вскочить по стойке «смирно», но побочный эффект погружения в виртуальную реальность породил внезапный приступ головокружения и тошноты, его повело в сторону, и он врезался в переборку.

Глаза капитана стали колючими.

– Вы под действием наркотических препаратов или еще чего?

– Нет, сэр! – сглотнул Майк, отбросил в сторону и очки, и церемонии и схватил гигиенический пакет для таких случаев. – Дурнота от виртуальной ррреальности, брруаа, брруаа, пфуу, ааа, дерьмо! Простите, сэр.

Он выбросил пакет в мусоропровод, включил вентиляцию, вытащил из холодильника банку пепси и нашарил на столе две ампулы. Их он по очереди прижал к внутренней стороне предплечья, прямо через одежду.

– Вот сейчас я принимаю препараты, но они разрешены к использованию. Резкое прерывание тренировки в среде виртуальной реальности, например, когда вы «убиты» или в помещение входит старший по званию, вызывает такую сильную физиологическую реакцию, что мы заставили два медицинских отдела ГалТеха ускоренно провести процедуру одобрения лекарств к применению. Одно на самом деле сильный анальгетик, снимающий дикую головную боль, от который я бы сейчас мучился, другое подавляет тошноту и рвоту, его я не успел принять вовремя. Так завершается лекция номер сто пятьдесят семь: побочные эффекты внезапного выхода из виртуальной реальности, раздел тридцать два тире пять «Инструкции по боевому применению бронированных боевых скафандров».

Капитан захлопал в ладоши, а сержант за его спиной покачал головой.

– Браво, браво. Правда великолепно, учитывая, что вы начали посреди рвотного процесса. Уже можно задавать вопросы?

– Конечно, – дернулся при ответе Майк, начинавшаяся мигрень не желала сдаваться анальгетику без боя. – Вопросы, комментарии, проблемы?

– Почему просто не запереть хренову дверь? – спросил капитан.

– Вы не можете, сэр, это корабль индоев. Вы не замечали? – ответствовал Майк.

– Моя запирается чертовски хорошо.

– Тогда вам не наносили персональные визиты ни подполковник Янгмэн, ни майор Паули. – Майк почтительно улыбнулся. Сержант позади капитана подмигнул.

– Нет, не наносили. – Что-то в этой простой констатации факта включило сигнал тревоги в голове Майка.

– Не хотите войти, сэр? – спросил Майк, отступая внутрь тесной каюты.

Вентиляция вытянула остатки запаха блевоты, но сама «комната» едва превышала размеры встроенного стенного шкафа. Постель, на которой перед этим лежал Майк, сначала услужливо убралась в стену, затем трансформировалась в ряд небольших прикрепленных стульев, а из противоположной стены выдвинулся столик. Даже при хорошо продуманном расположении мебели, для троих внутри было тесно, особенно с учетом ширины Майка и роста сержанта. Тем не менее капитан немедленно вошел в помещение, сержант следом за ним. Капитан сел. Восприняв это как приглашение, Майк с сержантом сделали то же самое, причем колени сержанта почти касались его груди.

– Полагаю, майор Нортон также сможет открыть вашу дверь, сэр, – сказал Майк, продолжая разговор. – Общество индоев чрезвычайно иерархично. Любой индои из более высокой касты может войти без приглашения. Из равной касты – не может. Поддержка этого протокола запрограммирована в искусственный интеллект корабля, и, говоря откровенно, это очень паскудное свойство.

– Ага. Я уже месяц на этой посудине, а этого не знал, – задумчиво протянул капитан. – Что еще я не знаю?

– Ну, я могу предположить, что ваша рота не проводит занятия с использованием виртуальной реальности, и я знаю, что я единственный человек на борту, кто нашел необходимое жизненное пространство на корабле. Есть еще риторические вопросы? – горько закончил Майк.

– Знаете, – с чуть заметной улыбкой произнес капитан, – вам и вправду необходимо научиться следить за своим языком.

– Так точно, сэр, виноват, сэр.

– Нет, не виноваты. С вами обращались, как с парией, и не давали выполнять свою работу. Тем не менее научитесь держать его за зубами.

– Есть, сэр.

– А теперь к делу. Я пришел сюда, потому что нахожусь перед дилеммой. Кстати, я капитан Брэндон из роты «Браво».

– Да, сэр, – кивнул Майк, – я вас узнал.

– У меня создалось впечатление, что вам не разрешено общаться ни с кем из батальона, – завуалированно произнес офицер.

– Не разрешено, сэр. Вся информация в моем ПИРе.

– Вы хорошо разбираетесь в этих ПИРах, не так ли? – спросил командир роты.

– Надеюсь, что да, сэр.

– И вы эксперт по скафандрам.

– Я мастер по владению скафандрами, сэр, – с легкой улыбкой сказал О’Нил.

– Что ж, – улыбнулся в ответ капитан, – это хорошо, поскольку нам нужна некоторая помощь.

– Сэр. – Майк почувствовал себя неуютно. – Я получил определенные приказания…

– Лейтенант, – строго произнес капитан. – Мне известна важность исполнения приказаний. Я кадровый офицер, командую ротой уже второй срок. Я в полной мере сознаю, что нарушение приказа не та вещь, к которой можно относиться легкомысленно. Поэтому я не считаю, что вы должны нарушать отданный вам приказ.

– Не считаете? – поразился Майк.

– Не считаете? – сказал сержант, пораженный еще больше.

Майк улыбнулся длинному военному. Сержант улыбнулся в ответ.

– Как я понимаю, вы знакомы с сержантом Визновски? – сказал капитан. – Сержант командует отделением разведчиков/снайперов роты.

– Да, сэр, конечно, – сказал Майк, протягивая руку. – Как жизнь, сержант?

– О, один позади другого, Мощный Мышь, как обычно. А как ты? – Рука Майка утонула в ладони Визновски, практически скрывшись за одним большим пальцем.

Майк фыркнул.

– Фактически, – сказал капитан, – мне дали понять, что вы раньше вместе служили.

– Эй, Цапля, – сказал Майк, – давненько не виделись.

– Теперь, когда мы все здесь друзья… – сказал капитан с улыбкой, которая быстро погасла. Он начал говорить, потом остановился и осмотрел каюту. – Я собрался продолжить объяснение причины моего прихода, но не могу не задать пару вопросов. Откуда у вас такой свет?

Майку потребовалось несколько мгновений понять, о чем говорит командир роты. Затем он рассмеялся. Его каюта освещалась не тем голубовато-зеленым светом, который присутствовал в остальных помещениях. Он был более или менее «нормальным земным», не совсем похожий на свет лампы накаливания или люминесцентной, а скорее напоминал прозрачный свет ясного зимнего утра сразу после снегопада.

– О, это… – начал было Майк, как его перебили.

– Это не смешно, лейтенант. Из-за этого света у людей едет крыша. И ваши стулья нормальной высоты, и постель нормального размера. Проклятие, я два месяца сплю на койке, предназначенной для индоя в половину моего роста!

– Я сплю на полу. – Тон Визновски выражал не просто покорность судьбе.

Майк смотрел на командира с изумлением.

– Вы шутите, верно? – в ужасе спросил он.

– Нет, лейтенант, – ответил расстроенный командир. – Я нисколько не шучу.

Майк представил себе бойцов, месяц живущих при освещении из скверного фантастического фильма ужасов и среди предметов совершенно несоразмерного дизайна, и почувствовал себя плохо.

– Господи Иисусе, сэр, – прошептал он и потер ладонями лицо. – Черт побери. Простите.

Он покачал головой.

– А что, никто не говорил с треклятыми координаторами дарелов?

– Понятия не имею, лейтенант. Насколько я знаю, на корабле нет дарелов.

– Мишель, – запросил Майк свой ПИР, резко отвернувшись от капитана, – где дарелские координаторы?

– Дарелские посредники пересели на курьерский корабль класса «Флантакс» ввиду чрезвычайной ситуации на Даспарде. Они собираются встретиться с Экспедиционными Силами на Диссе.

– Что такое! – воскликнул он.

Согласно его предполетному инструктажу, посредникам недвусмысленно приказано сопровождать Экспедиционные Силы в течение всего путешествия до Дисса.

Часть их уже находилась на Диссе, чтобы подготовить все, что может потребоваться. Тот факт, что курьерский корабль класса «Флантакс» доставит их туда в два раза быстрее и гораздо комфортнее, не стоило и упоминать. Он опять сердито потер лицо и сделал глубокий вдох.

– Оставили ли дарелы какие-нибудь инструкции касательно приведения жилых помещений и мест подготовки к земным нормам?

– В моей базе данных нет записи о подобных приказаниях, – заявил ПИР с нехарактерной грубоватой резкостью.

Майк немного подумал и кивнул.

– Есть какие-либо записи о подобных просьбах людей к дарелам? – аккуратно спросил он, зная, что отношения между людьми и индоями практически отсутствовали.

– Это частная информация заинтересованных сторон, или ее распространение ограничено.

Опять и тон, и содержание были отрывистыми. Майк начал подозревать о существовании набора ответов, напрямую зашитых в микросхемы ПИРа и обладающих способностью обойти «личность» устройства. Вероятно, в качестве члена Комиссии ГалТеха он имел полномочия преодолеть ограничения доступа к записям интересующих разговоров, но сообщение о таком запросе будет направлено соответствующим сторонам. Он еще не был готов пнуть в рыло этого конкретного дракона.

– Все любопытнее и любопытнее, – пробормотал Майк.

– Что? – тихо спросил Визновски

Капитан собрался было что-то спросить, но Визновски почтительно поднял руку, прося соблюдать тишину. О’Нил тем временем пребывал на другой планете. Он вздрогнул и, казалось, хотел что-то сказать, затем снова погрузился в себя. Примерно через минуту Визновски опять побеспокоил его.

– Майк? – спросил он – Ты где?

О’Нил снова вздрогнул и поднял взгляд.

– Все это большая лажа, – объявил он.

– Объясните, – сказал капитан.

– Ну, – потянул время О’Нил, соображая, с чего начать.

– Ну, – начал он по новой. – Первое…

Он посмотрел на освещение и начал с него.

– На этом корабле все контролируется экипажем индоев, – сказал он, смотря прямо в глаза капитана. – Вам это понятно?

– Да, – ответил командир роты.

– О’кей, вода, воздух, пища – все. Где вы берете еду? – внезапно озадаченный, отступил он от темы.

– Ну, – удивленно сказал капитан, – мы взяли с собой передвижной камбуз…

– О Господи Иисусе! – воскликнул Майк. – Простите, сэр.

– Что ж, я бы предпочел, чтобы вы воздерживались от упоминания всуе имени единственного сына Господа, отца нашего, в моем присутствии, – произнес капитан с терпимой улыбкой, – но в целом я согласен с настроением. Что плохого в использовании камбуза?

– Чем разогревают еду? – спросил Майк, страшась ответа.

– На оборудовании полевых кухонь, – ответил Визновски. – Пропановые плиты, кипятильники. Мы едим в основном походный рацион.

– И это отнюдь не повышает боевой дух, – сухо заметил капитан.

– О боже, сэр, как же могла произойти такая лажа? – спросил Майк, затем осознал, что он сказал. – Прошу прощения за французский.

Капитан терпеливо кивнул:

– Наверное, вам следует рассказать мне, как все предполагалось.

– О’кей, – сказал Майк, вернувшись к основной теме. – Индои контролируют все. Первоначальный план – помните, что я имел отношение к нему лишь частично, поэтому скажу, как помню, – первоначальный план опирался на дарелских координаторов для организации обеспечения подразделений всем необходимым от индоев. Индои могут выборочно или повсеместно настраивать освещение, тяготение, дыхательную смесь, все, что угодно.

Он остановился удостовериться, что его слова доходят до обоих военных, и продолжил после кивка капитана.

– Все помещения корабля, предназначенные для размещения людей, должны были быть приспособлены для нас давным-давно. Фактически сразу после посадки на борт. Индои также контролируют запасы продовольствия. Вы получаете свежие фрукты, овощи, мясо? – спросил он.

– Нет, – покачал головой капитан Брэндон. Затем смысл сказанного внезапно дошел до него. – Вы имеете в виду, что на этой лохани есть свежая пища? – начал он сердиться.

– Камбузные команды должны были иметь возможность заказывать продукты, подобно тому как это делается в Форт-Брэгге. Господи, если уж мы в такой заднице, что же творится у чертовых китайцев? – задумался Майк.

– Вы можете это поправить? – спросил капитан, терпеливо возвращая отвлекшегося лейтенанта к теме.

– Не знаю, – сказал Майк и опять потер подбородок. – Может быть. Чего я не понимаю, так почему оберст Киль еще не набросился на это.

– KTO? – спросил Визновски.

– Полковник Киль, командир немецкого подразделения ББС, – пояснил Майк. – Он хитрый фриц. Мне удивительно, почему он еще не решает проблему. Мишель?

– Да, сэр?

– Оберст Киль спрашивал насчет обеспечения индоями земных отрядов? – спросил Майк.

– Я не…

– Форма допуска контролирующего органа, опознание по голосу и другим параметрам. Любые приоритеты, которые необходимо употребить.

– Да, он спрашивал, лейтенант, – ответил ПИР язвительным голосом. В последнее время он решил выказывать раздражение на применение властных полномочий.

– И?.. – спросил Майк.

– Если под этим кратким словом вы подразумевали «какой был результат», то ответ звучит «никакой», – огрызнулся ПИР.

– Почему? – спросил Майк.

– Потому, – ответил ПИР. Если бы у черных коробок могло существовать плохое настроение, то этот явно надул губы.

Майк закрыл глаза и сосчитал до трех.

– Мишель, нам опять надо поискать неисправности в программе? – спросил он притворно сладким голосом.

– Нет, – сказал ПИР нормальным тоном. – Оберст Киль общался с индоями через сеть коммуникаций ПИРов. Однако капитан корабля отказался сделать больше, чем было непосредственно приказано дарелами до их отбытия. Более того, он отказался от непосредственной встречи с оберстом Килем. Как вы знаете…

– Индои придают большое значение встрече лицом к лицу, – продолжил фразу Майк, кивнул и снова посмотрел в глаза капитану. – О’кей, теперь я знаю, в чем проблема.

– Можете исправить? – недоуменно спросил капитан.

– Да, – ответил Майк. – Скорее всего, сэр, – уточнил он.

– Я говорил вам, он мастер на все руки, сэр, – сказал Визновски.

– Каким образом вы сможете? – спросил капитан. – Когда это не могут сделать ни немецкий полковник, ни, вероятно, командир корпуса?

– В основном из-за роста, – скромно улыбнулся Майк. – И благодаря нежному обхождению. Для индоя я не выгляжу таким уж чересчур мускулистым, большинство из них сами довольно крепкие ребята. И я просто высокий для них, а не громадный. Также они хорошо откликаются на тот сорт ласки, которым успокаивают лошадей. Так мы приучаем их к себе на ферме, – мимоходом пояснил он.

– Итак, я умею обходиться с ними, тогда как у большинства людей с этим проблема. Видимо, командир корпуса связывался через оберста Киля. Не знаю почему, но индои редко что делают для других без хотя бы одного физического контакта. Если мне удастся устроить встречу с капитаном корабля, я смогу прямо изложить ему существо дела. Поэтому, если я встречусь с капитаном, укажу на запланированную процедуру и смогу убедить его, что запросы оберста Киля вполне обоснованы, это решит проблему.

– Хм-м, – задумчиво протянул командир роты. – А если не решит?

– Тогда, сэр, я пойду по отсекам и буду настраивать их один за другим, – ответил Майк.

– О’кей, – сказал Брэндон. Затем жалобно спросил: – На этом корабле действительно есть свежие фрукты?

– И овощи, – подтвердил Майк, – в стазис-камерах, поэтому они остаются вечно свежими. Хотите салат?

– Нет, – ответил командир. Он посмотрел на Визновски, который выглядел недоуменно. – Нет. Если мы не сможем обеспечить ими солдат…