Текст книги "Совет Аррата. Элиас Аргентайл"

Автор книги: Джон Персиваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3. Руф & Алвар

Если думать, что все в жизни не случайно, то тогда голова начинает болеть от всех хитросплетений, уготованных нам судьбой. Страшно, однако…

Джон Э.У. Персиваль

Путешествие – это неизведанное, не устающее удивлять нас торжество жизни. Куда бы мы ни поехали, какая цель ни стала бы причиной для этого – мир после кардинально меняется. Может, меняемся мы… Тут все относительно.

Но главное, что мне всегда хочется сделать: закрыть глаза, вытянуться, расправить руки и дышать, дышать, смеяться, еще дышать. Мурашки пробегают по телу, сердце начинает учащенно биться то ли от страха, то ли от волнения, то ли от чувства свободы. Путешествие возвращает нам тонус и желание жить.

«Дорогой дневник, – писал Элиас в поезде, – начался первый день моей новой жизни, где я уже буду совсем другим Элиасом Аргентайлом, где не будет меня прежнего, – парень посмотрел в окно, – я стану обновленным. Мой путь лежит по маршруту Даугавпилс (Латвия) – Вильнюс (Литва) – Варшава (Польша) – Штутгарт (Германия). 1414 км. И начнется новая глава в моей жизни».

Не успел Элиас поставить точку, как его потревожили.

– Не хочу отвлекать, – тихий робкий голос обратился к Элиасу, – вы не против, я присяду? – Аргентайл увидел мужчину, стоявшего около него и зачарованно смотревшего, как Элиас пишет.

– Нет, конечно, присаживайтесь, – Аргентайл не отказал, решив отдаться случайностям судьбы.

– О чем таком пишете удивительном, из-за чего впали в негу грез и блаженства? – возможно, такой вопрос бы смутил Элиаса, будь он от кого-то на улице. Но в поезде принципы меняются, и здесь спрашивать такое было в пределах обычного. Так думал парень и такой логики придерживался.

– Да так, ерунду. Делаю пометки… записываю мысли, чтоб немного разгрузиться…

– Куда направляетесь? – спросил незнакомец. Элиас немного замялся, тогда мужчина продолжил: – Если я вас смущаю, так и скажите!

– Нет, что вы, – теперь Элиас засмущался, – я вспоминал название города – Штутгарт. Именно туда и еду.

– Не близко, – задумчиво пробормотал незнакомец. – Где мои манеры?! – воскликнул тут же мужчина. – Я Руфало, Руфало Ридель.

– Элиас Аргентайл, – с улыбкой сказал парень, – а у вас странное имя.

– Оно смешное, так и говорите. Я уже привык. Мои родители считали это красивым – соединить два имени в одно. Руф – в честь древнеримского поэта, писателя и переводчика, а вторая часть – Алвар, что значит «армия эльфов», если память не подводит. Вот и вышло – Руфало.

– У вас веселые родители. Но зато Руфало – уникальное имя, этим надо гордиться! – воскликнул Элиас и засмеялся. На самом деле он не видел ничего смешного в имени Руфало, но раз все смеются, он посчитал должным тоже это сделать.

– Зачем вы так далеко едете?

– Буду банален – начать новую жизнь. Хочу стать самим собой, начать делать то, что никогда не делал.

– И впрямь банально, – заметил Руфало, – а я вот еду домой. Меня позвали работать журналистом в берлинской газете.

– Ого, поздравляю! Это довольно интересное занятие, особенно если вам дадут интересную колонку вести, – Элиас пожал Руфало руку. – Теперь могу хвастаться, что знаю одного из журналистов крупной газеты, – они оба засмеялись.

– А вы, Элиас, учитесь или уже закончили?

– Застали меня врасплох. Я два года изучал литературу в университете, пока не бросил ради новой жизни. Сейчас хочу посвятить себя написанию книги. У меня есть пара заметок и черновиков. Приступлю к работе, как приеду. Иначе я с ума сойду!

– Так мы с вами коллеги?! Журналист и писатель… это ведь почти близко…

– Если бы, – заулыбался Элиас. Он не имел в виду, что люди этих специальностей не могут считаться коллегами, он просто так смеялся над самим собой. Ему слабо верилось в успех своей задумки. – Вряд ли я смогу осуществить то, что задумал. Скорее, стану сотрудником офиса. Писать в стол, как многие до меня и после. Ничего не поделать, – вздохнул Аргентайл.

– Самокритично, – заметил Руфало, – но если гореть писательским ремеслом, то придет время и рукописи увидят свет. Кто знает… Поэтому не нужно так отчаиваться, все возможно! – Руфало похлопал Элиаса по плечу и добавил: – Возможно, потом не вы, а я буду хвастать тем, что знаю знаменитого писателя!

– Это не сильно ободряет, – обиженно промычал Элиас, явно не разделяя оптимизма Риделя, – но пишу я и так для себя. Никто еще не видел моих работ.

– Почему?

– Я стесняюсь… слишком личное… я не знаю почему… – он помотал головой и опустил глаза.

– Вы не похожи на стеснительного человека, вот прямо совсем не кажетесь таким. К тому же это нормально, испытывать неловкость и волнение, когда кто-то чужой читает ваши труды. Это как открыть душу всем людям на обозрение. Сложно!.. Тут я понимаю вас.

– Я стеснительный. Просто у меня хорошо выходит играть нужные мне социальные роли.

– Так вы еще и актер? – Ридель засмеялся, но Элиас не понял его юмора. Скупая улыбка появилась на его лице и тут же исчезла.

– Очень смешно, но… нет.

– Да ладно вам, я не умею шутить, простите. Ваше стеснение о многом говорит. Например, вы точно не гордец, а это уже хорошо и крайне важно в писательском ремесле.

– Спасибо хоть на этом, – впервые за всю беседу взгляды Элиаса и Руфало пересеклись, и на какое-то мгновение попутчики остановили их друг на друге.

Между двумя пассажирами вагона возникла тишина. Руфало ощутил холод, исходивший от Элиаса, он почувствовал себя уставшим и сонным, будто бы лишенным воли.

– Я лучше пойду… устал… надо выспаться… – с трудом связывая слова, пробормотал Ридель.

– Все в порядке? – испугался Элиас и подхватил Руфало, когда тот начал вставать, чтобы пойти на свое место. Журналист не смотрел на парня, а старался как можно быстрее уйти. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, Элиас, – Ридель сбежал. Тогда он не понимал, что происходит, и смог во всем разобраться лишь через много-много лет, но об этом мы поговорим немного позднее.

Оказавшись в своем купе, Ридель не лег спать, силы вернулись, он снова ощутил бодрость и подъем духа. Достав из сумки рабочую тетрадь с ручкой, он сел записывать историю, приключившуюся с ним несколькими минутами ранее. Журналист в мельчайших подробностях описывал встречу с Аргентайлом.

«Сегодня ночью мне довелось познакомиться с удивительным молодым человеком. Возможно, он будущий писатель. Не знаю, зачем я это пишу. Просто… кажется это важным. Имя его – Элиас».

Элиас Аргентайл – молодой человек среднего роста (от 178 до 182 см) с синими, как вода в океане, глазами и черными, как уголь, бровями. Светлые, золотисто-пшеничного цвета волосы хаотично уложены на голове. Когда Элиас улыбался, становились заметней ярко выраженные скулы, делающие его по-особенному красивым и обаятельным парнем. Этакий ангел. Многие девушки, да и парни, когда он еще учился в школе, сходили по его улыбке с ума, но никому не достался этот лакомый кусочек. В свои двадцать лет Элиас был весьма красив, хотя для этого он ничего не делал. Одевался в самых обычных магазинах, ходил в мятых рубашках и потертых джинсах. Свои волосы он никогда не укладывал – расчесывал и то редко.

Но помимо природной обаятельности и привлекательности, природа дала Элиасу голос. У него был низковатый бархатный тембр, который хотелось слушать не останавливаясь. Это делало парня незабываемым для всех, кому посчастливилось его слышать. Люди влюблялись в него. Голос Аргентайла – нега для ушей.

Но при всем шарме, Элиас не подозревал и о половине того, о чем судачили окружающие при встрече с ним. Он никогда не слушал толпу, а потому не знал, что о нем думают люди на самом деле. В школе буквально каждая девушка мечтала пойти с ним на свидание. Но это еще ничего. Некоторые парни открывали на него охоту – от школьных зубрил до капитанов спортивных команд. Но …Элиас оставался один, закрыв дверь для всех желающих.

Из друзей у него была лишь Энни. Она оставалась с ним до последнего, и то лишь потому, что Элиас сам это ей позволял. Аргентайл был тихоней, скрытным и мнительным, не подпускал людей, да и вообще думал вовсе не о типичных школьных проблемах учащихся. Мысли о вечном вырывали Элиаса из привычного для нас социума.

Как правило, если верить статистике, то именно такие, как Элиас, становятся причиной чего-то невероятного и взрывного, неоднозначного и опасного, дикого и сумасшедшего. Тихони – бомбы социального общества!..

Интервью. Элен де Махара

Элен – «светлая, солнечная», Махара – «воин»

– Здравствуйте.

– Ох! – рассеянно воскликнула женщина. – Это вы, привет! – весело начала Элен.

– Руфало, – журналист сделал паузу, – а вы, я так понимаю, Элен! – Ридель кротко улыбнулся. – Рад знакомству.

– Да-да, Элен де Махара, – глаза женщины сверкали, – мне крайне приятно с вами познакомиться. Ваши статьи в интернете завораживают меня. Такой талант освещать щепетильные истории.

– Право, вы меня смущаете, Элен, перестаньте, – Ридель подыгрывал женщине, чтобы расположить ее к беседе. – Я лишь делаю свою работу с любовью. Но, – Руфало сразу же решил перейти к главной теме их разговора, – я попросил вас о встрече не затем, чтобы мои статьи обсуждать, а поговорить об…

– Элиасе Аргентайле! – не дала договорить Элен. – Да-да, я прекрасно это понимаю. Этот засранец стал самой главной темой для обсуждений в обществе. Подруги все мозги мне вынесли расспросами о нем.

– Откуда вы знаете его? Как познакомились? – Ридель был готов завалить Элен вопросами.

– Многих это удивляет, но я была одной из самых близких ему людей. Познакомились мы в Штутгарте в один из вечеров в той забегаловке, где он тогда работал. Я была зареванной девчонкой, сидевшей в ночном ресторане и горько плакавшей у него в объятиях. Моя свадьба сорвалась, – женщина на удивление оказалась довольна произошедшим событием.

– Вы рады сорванной свадьбе? – удивился Ридель.

– Конечно! – не раздумывая, ответила она. – Тот еще был козел, хорошо, что мы не сыграли свадьбы, – Элен замолчала, – так о чем это я. Ах да! Элиас. Аргентайл в тот вечер подошел ко мне и стал успокаивать, приводить в чувства. Кто бы мог подумать, что этот парнишка окажется таким сентиментальным и внимательным к чужим горестям. В тот момент жизни я потеряла много друзей, но нашла абсолютно новых. Элиас был потрясающим парнем: умным, прекрасным, златовласым, чутким и нежным. Для меня он стал лучиком света во мраке нашей жестокой реальности. Так началось наше общение, плавно превратившееся в дружбу.

– О вас не упоминается в светских хрониках, посвященных Элиасу. Как вам, такой обворожительной даме, удалось остаться незамеченной? – Ридель мастерский льстил, но журналист не знал того, что Элен могла распознать лесть. Этому она научилась у Аргентайла.

– Очень просто, Руфало, – Элен хитро прищурилась, – близких Элиас скрывал от мира. Такое было правило у Аргентайла. О его бурной личной жизни мир узнал недавно, хотя мы, – акцент был на слово «мы», – самые дорогие ему люди, знали обо всем с самого начала.

– Как по-вашему, Аргентайла можно назвать счастливым человеком?

– Счастье для каждого свое, а уж для Элиаса – вообще что-то непонятное, – Элен достала из сумочки портсигар и пока только положила его на стол перед собой. – Когда мы познакомились с Аргентайлом, он казался странным типом. Такие, как он, не бывают одинокими или нелюдимыми, парни с его внешностью пользуются определенным успехом у девушек и, чего греха таить, – у мужчин. Но Элиас – тихоня, буквально хранитель целомудрия. Однажды он упомянул очень интересное слово на букву «а», что-то с сексуальностью, в общем.

– Асексуальность?22
  Асексуальность – определение или самоопределение людей, которые не испытывают полового влечения.


[Закрыть]

– О, точно! – Элен схватила портсигар и достала одну сигариллу. – Удивлена тому, как вы сразу догадались! – воскликнула женщина. – Именно это слово. Позже я решила почитать об этом в интернете. Но дальнейшие события, произошедшие в личной жизни Элиаса, дают понять одно: асексуальность – это не его. Мой вердикт таков, Аргентайл до того момента, как мы с ним познакомились, никогда не любил. Те потаскушки, что сохли по нему, – недостойны Элиаса. Что касается мужиков – озабоченные кобели, и только!..

– А вы любили его, Элен? – Руфало ходил по лезвию ножа, задавая подобные вопросы.

– Какой отвратительный вопросик! – женщина поднесла зажигалку к сигарилле и выдохнула дым в сторону Руфало.

– Курить вредно…

– Курить не вредно! – тут же перебила журналиста Элен. – Вредно указывать что делать, а курить – это нормально. Мне не пятнадцать лет, чтобы кто-то отчитывал меня и учил жить.

– Простите… – стараясь исправить ситуацию, извинился Ридель.

– Прощаю, – Элен снова перебила Руфало. – А вот что касается отношений, сложившихся между мной и Элиасом, могу сказать лишь одно – ничего не было. Мы были как брат и сестра друг другу. Он помог мне оклематься после разрыва отношений и расторжения свадьбы, а я помогла ему найти себя в этой жизни.

– И как именно вы помогли ему?

– Я стала человеком, одобрившим тот путь, ту любовь, выбранную Элиасом. Частенько людям нужен кто-то, кто скажет им «да». Как бы разрешит им действовать. Я стала тем человеком для Аргентайла.

– Хорошо, тогда ответьте мне на такой вопрос. Вам известно, почему Аргентайл совершил самоубийство?

– Самоубийство?! – женщина подавилась дымом от сигарет. – Руфало, – обратилась она по имени к журналисту, слегка покашливая, – это не было самоубийство, это – убийство! – уверенно заявила Элен.

– И почему вы считаете это убийством? Следствие установило…

– Те, кто занимался этим делом, тупые козлы, – женщина не на шутку разозлилась, – Элиас не самоубийца. У него были семья, друзья, любимое дело и столько незавершенных проектов. Зачем обрывать свою жизнь, если ты стремишься жить? Ради внимания? – Элен потушила сигариллу. – Боже, это глупо. Его спровоцировали, заставили умереть. Я хорошо знаю, в окружении Элиаса находились люди, готовые лично застрелить его, так сильно он раздражал их.

– Чем он заслужил такое отношение?

– Зависть портит людей! Многие спать спокойно не могли, завидуя тому, как он всего легко добивается и получает, – женщина сделала паузу. – Конечно, это не было легко, но откуда знать об этом людям. Завидовать и сидеть дома проще.

– Тут вы правы. Но вы сказали, что на него давили. Кто на него оказывал такое влияние?

– На него оказывалось психологическое давление со стороны родителей, из-за чего в последние месяцы, перед смертью, он с ними почти никак не поддерживал связь. Общество, слава, светская жизнь – это все и раздавило парня. Марк всячески ему пытался помочь, но увы…

– Неужели слава может довести тебя до смерти? Как это понимать, вообще? – Ридель не совсем улавливал мысль, которую ему пыталась донести Элен.

– Изначально весь мир не знал в лицо парня с именем Элиас Вальтер Аргентайл. Его работа покорила общество, они, обезумевшие, пытались найти автора, но Аргентайл скрывал свою личность. Потом приперлись эти агенты из издательства и начали давить на него. Видите ли, на них оказывали влияние критики, считавшие, что под псевдонимом Элиас Аргентайл трудится несколько авторов. К тому же если автор будет сам лично представлять свои работы, это принесет больше выручки и популярности.

– Жадность издательств – давняя проблема… – Ридель знал, о чем говорил. – Порой это и впрямь губит…

– Элиаса убили все те, кто дергал парня, пытался им управлять, завидовал ему, старался заработать на нем. Тут самоубийством даже не пахнет, нет, его довели до самоубийства путем всяких психологических манипуляций и принуждений… а может, и физических тоже…

– Элен, может быть, Элиас упоминал что-то неординарное, странное, что могло вызвать у вас подозрение, настороженность?

– Руфало, вся жизнь Аргентайла – сплошная странная история, ее понять на трезвую голову нельзя. Элиас был человеком, но настолько неземным, настолько удивительным. Мне его не хватает, – Элен посмотрела на Риделя своими карими глазами, – нам всем его не хватает, особенно Марку. Смерть Аргентайла – трагедия, и ее допустило все наше общество. Его кровь на руках каждого, кто хоть как-то надавил на него, посодействовал его кончине, – женщина убрала портсигар в сумочку.

– И в завершение хочу спросить. Элиас мог спланировать свое убийство? – вопрос Риделю пришел на ум в самый последний момент.

– Бред! – женщина резко отреагировала на такое предположение. – Элиас никогда бы не пошел на это. Все, кто считает, что он совершил самоубийство, – тупые никчемные людишки! – Элен выдохнула. – Мне пора, рада была пообщаться!

Ридель не успел с ней попрощаться. Женщина быстро ушла из ресторана. Журналист остался за столом один со своим диктофоном и блокнотом. Полностью погруженный в услышанное об Элиасе В. Аргентайле.

Глава 4. Штутгартские будни

Жизнь состоит не из времени, а из моментов.

Агацарский

Элиас Аргентайл прибыл в Штутгарт глубокой ночью. Шел дождь. Все сильнее ощущалась осень, бравшая бразды правления в свои руки. Листья желтели, лужи становились больше и плохо высыхали. Небо хмурилось и все сильнее наполнялось серыми тонами, превращая жизнь людей в черно-белое кино, которое наблюдал каждый в Штутгарте. Осень – логическое завершение пути, а впереди чистый лист белой бумаги.

Аргентайл видел в этом знамение. Сама природа старалась смыть его следы, смыть прошлое, в которое Элиас не желал возвращаться. Молодой человек был беженцем в чужой стране. Прозвучит странно, но именно сейчас, предоставленный на благосклонность судьбы, Аргентайл чувствовал себя собой. Получил возможность строить свою жизнь осознанно.

Что в тот момент он испытывал? Возможно, отчаяние. Эмоции переполняли его, захлестывали, не давая спокойно дышать. Элиас чувствовал ответственность, игнорируемую всю жизнь. Самостоятельность меняет человека, формирует в нем активную социальную позицию.

Элиас, наш милый и еще совсем юный Элиас. Его решение сбежать – как запретный плод, сорванный в саду Эдема. Что принесет он ему? Нам знать пока не дано…

Вызвав такси на железнодорожную станцию, Аргентайл поехал в свою квартиру. Он смог снять ее через интернет, еще находясь в Латвии. Район оказался уютным, но далеко от центра города, что могло доставить неудобство в будущем. Хотя Элиасу было все равно.

Такси подъехало к дому. На улице уже ждал хозяин квартиры. Договор был подписан, ключи переданы Аргентайлу. Молодой человек оказался на пороге своей комнаты, где было сухо и тепло. Этого вполне достаточно, чтобы в ту ночь ощущать себя счастливым человеком.

Помимо самого Элиаса, в квартире жили еще два постояльца, снимавшие, как и он, комнаты. Его соседями оказались весьма странные люди, поначалу сильно смущавшие Аргентайла. К ним нужно было просто привыкнуть. В самой дальней комнате на двери висела табличка «Пошел на хер, мудила!». Там жила девушка-нимфоманка. Первые недели стоны, доносившиеся оттуда, не давали Элиасу спать, а сама девушка то и дело старалась совратить парня. Аргентайл уже через пару дней сбился со счета, сколько девушек и парней бывает у его соседки в гостях.

Первая встреча Элиаса и нимфоманки произошла той же ночью, когда парень въехал в свою комнату. Он увидел девушку среднего роста, худенькую, с ярко-красными губами. Все время, что Аргентайл жил там, цвет помады не менялся. Девушка считала это привлекательным и возбуждающим. Ее имя – Хельга Крюгер – не самое романтичное, и ей мало подходило. Последние четыре месяца она находилась в академическом отпуске. Ей пришлось взять его из-за своей интрижки с тремя преподавателями кафедры, где она училась. Тот еще скандальчик…

Вторым соседом в этой чудаковатой квартире оказался молодой парень, отчисленный из университета почти год назад, но до сих пор не сообщивший об этом своим родителям. Он увлекался компьютерными играми и старался на этом зарабатывать. За месяц проживания в этой квартире Элиас видел его лишь раза два. Связано это с тем, что парень не покидал свою комнату, постоянно играя. Еду ему привозили курьеры. Им открывала дверь Хельга. Деньги отсылали парню родители. С улицы Элиас видел, что окно в его комнате было завешано черной непроницаемой тканью.

В ту ночь, когда Аргентайл заселился, он почувствовал неприятный запах, доносившийся со стороны комнаты геймера. Ори Гиллиан – так его звали – полностью ушел в виртуальный мир и не хотел из него выходить. Элиас, впервые столкнувшись с ним в квартире, увидел высокого, худого, с сальными волосами парня, от которого разило потом. Ори не мылся больше двух раз в месяц. На улицу выходил исключительно 15 числа каждого месяца, чтобы сделать свои дела в реальном мире. О том, чем он был занят, никто не знал. Остальное время он проводил в играх, периодически отвлекаясь на сон.

Вот в такое место попал Элиас. Парень находился, откровенно говоря, в шоке. Хотя соседи казались мирными и проблем доставлять не собирались. Однако происходящее в квартире для Аргентайла было дикостью. Хозяин жилья ничего не мог с этим поделать, ему платили хорошие деньги, закрывавшие глаза на происходящее там.

Аргентайл заперся в своей комнате и рухнул на матрас, уснув прямо в одежде. Ночь пронеслась незаметно.

Ранним утром Элиас проснулся оттого, что кто-то бегал по квартире, но парень решил не узнавать, что происходит, а продолжил спать. Ближе к обеду, когда лучи солнца залили помещение светом, Аргентайл проснулся. Первое, что он сделал, – приступил к наведению порядка в комнате. Днем она не казалась такой уж уютной: голые стены, кровать без постельного белья, пыль, заляпанные окна, а на полу куски земли.

«Кто умудрился так загадить комнату?» – подумал Аргентайл.

Элиас насобирал целый мешок мусора. После приступил к самому сложному и опасному, как ему казалось, – помывке окон и пола. Для этого ему пришлось выйти из комнаты, а заодно захватить мусор и вынести его в бак, находившийся на улице. В квартире стояла тишина. Ори, скорее всего, спал, а Хельга с утра куда-то ушла.

Уборка закончилась ближе к вечеру. Аргентайл смог сесть и спокойно перевести дух. Чувство голода одолевало его, но сил куда-то идти у него не осталось. Элиас принял решение поголодать.

Усталость забрала все мысли. Элиас ощущал себя абсолютно отреченным от этого мира. Что становится с человеком после длительного пребывания в таком состоянии? Я думаю, он начинает мыслить свободно, словно его мозг полностью был перезагружен. Теперь Элиас перестал ощущать и голод, и усталость – он находился в «фазе33
  Фаза (фазовое состояние) – обобщающий термин, включающий в себя ряд понятий, объединенных состоянием, когда при полном осознании человек понимает, что находится вне физического восприятия.


[Закрыть]». Аргентайл открыл ноутбук и начал перечитывать все свои записи, сделанные еще во времена студенчества и его активного участия в литературных кружках.

Что-то подвергалось удалению, что-то молодой парень помечал «для дальнейшего использования». Но самое главное, что произошло в тот вечер, он создал новый документ и приступил к написанию чего-то несвязанного и неопределенного. Элиас пока не представлял, о чем пишет, с какой целью, на какую тему – он лишь писал о том, что казалось ему знакомым, словно это было в его голове. Черновое название, данное документу, – «Дневник».

Заснув за ноутбуком, Элиас проснулся лишь под утро. Шея болела, парень не чувствовал себя отдохнувшим, день начинался тяжело. Утром в квартире тишина сводила с ума. Будильник заиграл на телефоне, оповещая Элиаса, что уже восемь утра. Аргентайл отключил его, убрал ноутбук и собрался идти в душ.

В планах на сегодня были поиски работы. Денег у него не так много, бездельничать нельзя. Живот сильно болел, голова кружилась, прохладный душ не помогал.

Собрался Аргентайл очень быстро. Голод подгонял его лучше плетки. На улице стояла прохладная погода, воздух трезвил, ветер обдувал влажные волосы. Золотые локоны купались в лучах утреннего солнца. Недалеко от своего дома он нашел ресторан с бессмысленным, на первый взгляд, названием MMA (Morgen, Mittagessen, Abendessen).

Это случайно обнаруженное заведение кардинально изменит жизнь Элиаса, будьте к этому готовы.

– Доброе утро, – войдя в ресторан, сказал Элиас работавшему персоналу. Он тут же нашел свободный столик в дальнем углу зала (в то утро было мало посетителей, зал пустовал).

Внутри ресторан выглядел достаточно уютно, но больше напоминал обычную столовую с красивым интерьером. Скромная обстановка, тихая музыка, одним словом – безмятежность. Скорее всего, играл джаз из 70-х или 80-х годов, плавно сменявшийся современными композициями. Стены заведения были украшены картинами и цветами, а на окнах висели занавески с бахромой и кружевом. Это выглядело нелепо. Но зато Элиас сразу понял, что тут правит женщина. Видимо, у нее были проблемы со вкусом и стилем.

– Доброе утро, наше меню. Я к вам подойду, как будете готовы сделать заказ, – мило пропела официантка. Элиас ей приглянулся, как и прочим людям, находившимся в помещении.

Элиас пристально стал изучать меню, одновременно посматривая на работников ресторана. Они все казались милыми и улыбчивыми. Видимо, работа их устраивала и была в удовольствие. Тут взгляд Аргентайла упал на творожную запеканку и рисовую кашу. Эти блюда он просто обожал.

Не успел Элиас определиться с выбором, как официантка уже ждала около его столика, держа в руках блокнот и ручку:

– Определились? – спросила девушка.

– Да, – уверенно ответил он, предвкушая завтрак, – запеканка и рисовая каша с чаем без молока и сахара, желательно с лимоном.

– Хорошо, ожидайте, – официантка побежала на кухню передавать заказ.

Тем временем Элиас поймал себя на мысли, что ему невероятно комфортно в Штутгарте. Его одолевало чувство, словно он всю жизнь прожил в этом районе и знал всех местных жителей.

Рассматривая стену с почетными грамотами ресторана, молодой человек увидел объявление. Он встал и подошел к нему, чтобы прочитать.

– Девушки, – громко через весь зал обратился Элиас к официанткам, – а вам еще требуется официант? Ему повезло, что заведение почти пустовало и говорить можно было громко, особо никому не мешая и не привлекая внимания.

– Да, – робко ответила одна из девушек, – но вам нужно поговорить с нашей начальницей. Она должна скоро подъехать. Можете ее подождать.

– Как здорово! – удача улыбалась Элиасу. – Я подожду, – Аргентайл вернулся за свой столик.

В этот момент его завтрак был готов, и официантка уже несла его Элиасу.

– Ваш завтрак. Запеканка творожная, рисовая каша и чай с лимоном, – перечислила девушка, – если что-то понадобится, дайте знать. Приятного аппетита! – Элиас кивнул девушке, таким образом поблагодарив ее.

Еда поглощалась Аргентайлом с безумной скоростью, как это бывает, когда долго не ешь. А он был без еды больше двух суток. Но даже при таком темпе поедания своего завтрака он понимал, насколько вкусно здесь готовят. Дело тут даже не в голоде. Еда очаровательно пахла, а на вкус была лучше всего, что он ел дома или в гостях.

Через несколько минут в ресторан зашла женщина достаточно строгой и утонченной внешности. Казалось, она была из другого мира и забрела сюда случайно. Величественно она проследовала к барной стойке. Там начала шептаться с официанткой, обслуживающей Элиаса. Далее Аргентайл увидел женщину около себя.

– Здравствуйте, – она произнесла это хладнокровно. По коже у Аргентайла пробежали мурашки. – Мне сказали, вы интересовались работой официанта?

– Да, здравствуйте, – пережевывая еду, ответил Элиас, – прошу прощения, я доем, а то с набитым ртом неудобно разговаривать.

– Конечно, – теперь голос женщины прозвучал мягко, – как вам наша кухня?

– Божественно, – вырвалось у Аргентайла, – вкуснее ничего не ел в своей жизни, – и он не соврал. Элиас посмотрел на хозяйку заведения. Внешне не больше тридцати лет, строго одетая. Ее черные локоны спускались ниже плеч и лежали на ее груди, а зеленые глаза лишь изредка поглядывали на Элиаса. Все остальное время она смотрела как бы сквозь него. Это пугало.

– Тогда я жду вас в своем кабинете, – она развернулась и пошла по залу в сторону коридора, – девочки покажут дорогу.

Женщина ушла, а Элиас остался доедать свой завтрак.

Время подходило к десяти, посетителей становилось все больше и больше. Теперь уже музыку почти не было слышно, ее заглушали разговоры людей. Официантки начали активно бегать по залу, разнося заказы, а у барной стойки появились завсегдатаи, любившие выпить с утра пораньше.

Доев свой завтрак, Элиас расплатился за него и прошел в сторону коридора, а дальше ему помогла дойти прямиком до кабинета одна из официанток. Аргентайл осторожно постучал в дверь и вошел.

– А я вас уже заждалась! Решила, что передумали… – сказала женщина, заполняя какие-то бумаги. – Проходите, присаживайтесь.

– Спасибо.

– Итак, – женщина отвлеклась от дел. Она посмотрела пристально на Элиаса. – Мое имя Карэн Брайнович. Вас как звать?

– Элиас Вальтер Аргентайл. Но моим вторым именем меня никто не зовет, – парень был немного смущен. Неудивительно, это его первое собеседование для приема на работу. – Прошу прощения, Брайнович, вы, случайно, не из России приехали?

– Дед и бабушка родом оттуда, но в девяностых они перебрались сюда, мои родители вместе с ними. Пару лет назад открыла этот ресторан, устала от немецкой кухни. Я считаю, что немцы не умеют готовить, питаются хуже бедняков в России. Поэтому у меня весь персонал либо из России, либо из ближайших русскоговорящих стран. А вы, собственно, откуда, Элиас?

– Я приехал сюда буквально два дня назад. Родом я из Латвии, но сбежал оттуда, чтобы строить свою жизнь здесь, в Германии.

– В России есть родственники? – поинтересовалась женщина.

– У меня много родни в России, а также в Польше. Я поэтому и удивился, когда услышал вашу фамилию. Показалась знакомой, – Карэн этот ответ удовлетворил.

– Значит, вы ищете работу? – тут женщина перешла к делу.

– Да. И мне она очень нужна. Денег у меня сейчас не так много. Живу в пяти минутах от вашего… – Элиас замялся, – ресторанчика. Я готов стараться, учиться и работать, – Аргентайл словно оправдывался перед Карэн за проступок.

– Это удобно, – заметила Карэн, – что вы живете рядом. Мне бы хотелось иметь работника, который смог бы открывать ресторан по утрам. К тому же вы еще и латыш, а к ним я питаю слабость, – ее щеки впервые порозовели, но через мгновение вновь стали белыми и холодными.

– Мне повезет, если вы возьмете меня на работу. Я не боюсь трудностей, я… я…

– Ну, хватит! – остановила Элиаса Карэн. – Я вас поняла. Вы подходите мне, но есть ряд условий. Во-первых, чтобы открывать заведение, вам надо быть здесь в полшестого утра, без опозданий. Это важно, чтобы мои сотрудники не ждали вас на улице и успели подготовить свое рабочее место. Во-вторых, больничные не просить. Ресторан не такой большой, у меня не так много денег, чтобы держать в своем штате лишних официантов. В-третьих, рабочий день у вас будет до шести вечера. В дни праздников сверхурочные оплачиваются. Плюс чаевые – приятный бонус. В-четвертых, выходные сможете получить после того, как пройдет испытательный срок – один месяц. Если вас устраивает такой жесткий график, вы готовы работать, учиться и стать частью нашего милого ресторана, то вот договор и добро пожаловать!