Текст книги "Искусство прокрастинации: как правильно тянуть время, лоботрясничать и откладывать на завтра"

Автор книги: Джон Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Джон Перри

Искусство прокрастинации: как правильно тянуть время,

лоботрясничать и откладывать на завтра

Minima – 10

«Джон Перри. Искусство прокрастинации. Как правильно тянуть время,

лоботрясничать и откладывать на завтра»: Ад Маргинем Пресс; Москва; 2015

ISBN 978-5-91103-221-0

Оригинал: John Perry, “The art of procrastination. A guide to effective dawdling,

lollygagging and postponing”

Перевод: Дмитрий Симановский

Джон Перри

Искусство прокрастинации: как правильно тянуть время,

лоботрясничать и откладывать на завтра

Посвящается Френчи, которая (бывает) очень терпелива

Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать

послезавтра.

Марк Твен

Иллюстрации – Иван Разумов

Translated in

© John Perry, 2012

© Д. Симановский, перевод с англ., 2015

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2015

© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС»/IRIS Foundation, 2015

Благодарности

Опубликовать эссе «Структурная прокрастинация» мне посоветовали два уже

покойных друга – крупный писатель Тони Бурсьяга и Боб Бейерс, тоже писатель и

многолетний глава Стэнфордской службы новостей. Последний даже убедил журнал

«Хроники высшего образования» поместить его в одном из выпусков 1996 года. Вскоре

Марк Абрахамс – гениальный выдумщик и создатель «Хроник невероятных исследований» –

перепечатал его на страницах своего журнала. Спустя годы я был удостоен Шнобелевской

премии по литературе – еще одного изобретения Абрахамса.

Приз на состоявшейся в Гарварде церемонии вручения Шнобелевской премии, на

которой я не смог присутствовать, получила за меня Дебора Вилкс из Hackett Publications ,

не раз становившаяся жертвой моей склонности к прокрастинации. Участие в этом весьма

разнузданном мероприятии потребовало от нее смелости и хорошего чувства юмора, о чем

она, полагаю, не подозревала, соглашаясь выполнить мою просьбу. В период между 1996 и

2011 годами одна из моих внучек – Эрин Перри – выросла, научилась делать сайты и создала

страничку, где разместила это и еще несколько эссе. Я стал получать много интересных

откликов от читателей. Друзья неоднократно предлагали мне сделать из этих материалов

небольшую книжку, но я не воспринимал эти предложения всерьез, пока с тем же ко мне не

обратился Барни Карпфингер, который и стал моим литературным агентом. Он, в свою

очередь, слышал обо мне как о лауреате Шнобелевской премии. Я чрезвычайно благодарен

всем вышеназванным людям, а кроме того моему редактору Марго Эррера и ее коллегам из

Workman Publishing , работать с которыми было одно удовольствие. Моя прокрастинация

всегда была тяжелым бременем для моей семьи – и главным образом для моей любимой

жены Френчи – но все держались молодцом.

Введение

Парадокс прокрастинации

Люди по природе – разумные животные. Считается, что именно способность мыслить

отличает нас от других представителей фауны. Соответственно, каждое наше действие

должно быть осмысленно, обосновано и выполнено в соответствии с этими обоснованиями.

Этот идеал так вдохновил Платона и Аристотеля, что из нашей неспособности ему

соответствовать они вывели целую философскую проблему, назвав акразией то

таинственное явление, когда человек знает, как надо поступить наилучшим образом и

поступает наоборот.

Представление о людях как о рациональных существах, основывающих свои поступки

на размышлениях и расчетах, как бы сделать получше, впервые было озвучено в античные

времена. Более того, такие математические социальные науки, как экономика, во многом

базируются на представлении о людях как о рациональных животных, принимающих

решения, основываясь на том, какое действие приведет к удовлетворению их наиболее

важных потребностей. И это довольно странно, ведь другие социальные науки, включая

психологию и социологию, предоставляют уйму доказательств того, что мы устроены

отнюдь не так.

Я ничего не имею против обдуманных поступков, против действий, совершенных в

соответствии с представлением о наилучшем или даже из стремления осуществить свои

самые горячие желания. Я неоднократно применял все эти стратегии и иногда даже

небезуспешно. Однако я считаю, что рационалистический идеал – источник многих бед и

напастей, которых можно избежать. Многие из нас не соответствуют этому идеалу, уж я-то

точно. Однако наше несоответствие приводит, как правило, ко вполне приемлемым

результатам и уж точно не является поводом для стыда и отчаяния.

Мое самое очевидное несоответствие этому идеалу – прокрастинация. В 1995 году,

когда я так и не приступил к работе над проектом, который давно уже должен был сделать, я

начал очень переживать и корить себя по этому поводу. Но потом я кое-что заметил. В

общем-то, я пользовался репутацией весьма ценного специалиста как для Стэнфордского

университета, где я работал, так и для моей дисциплины – философии. Вместо того чтобы

приступить к выполнению важных задач, я начал размышлять над этим парадоксом. И

пришел к выводу, что я – упорядоченный прокрастинатор, то есть человек, который

успевает сделать многое, не делая чего-то другого. Я написал короткое эссе, ставшее первой

главой этой книги, и тут же почувствовал себя намного лучше.

Впоследствии это эссе появилось на страницах «Хроник высшего образования» и

сатирического журнала «Анналы невероятных исследований». Я также опубликовал его на

своей страничке на сайте Стэнфордского университета. Я, как бы странно это ни звучало для

большинства людей, – профессиональный философ. Я написал десятки статей и полдюжины

книг. Эти статьи и книги, по моему скромному мнению, содержат массу глубоких мыслей,

важнейших открытий и здравого анализа и расширяют наши представления о всевозможных

интересных вещах – от свободной воли и самоотождествления до природы значений и

смыслов. Поскольку мои родители уже умерли, я, может быть, один оцениваю эти работы по

философии настолько высоко. Но с тех пор как я попал в Стэнфорд через черный ход – как

преподаватель (в качестве студента или аспиранта никаких шансов у меня не было), мои

письменные работы позволяют мне сохранять за собой место учителя философии. Так что

вряд ли они – полная ахинея.

Что бы там ни было, ни одна моя статья или книга не пользовалась такой

популярностью среди читателей, не помогла стольким из них – так, по крайней мере, они

сами утверждают – и не осветила лучом надежды столько мрачных дней, как это небольшое

эссе о структурной прокрастинации. Долгие годы статья была первой в выдаче Google по

запросу «прокрастинация». Когда я удалил ее со своей стэнфордской странички и поместил

на собственном сайте (www.structuredprocrastination.com), чтобы иметь возможность

продавать футболки с надписью «Структурная прокрастинация», материал несколько

ослабил позиции, но потом снова поднялся и теперь выпадает в результатах поиска следом за

одноименной статьей в Википедии. Каждый месяц я получаю с дюжину имейлов от

читателей. Почти все благодарственные; авторы некоторых утверждают даже, что эссе

оказало существенное влияние на их жизнь. Вот, например:

Дорогой Джон,

Ваше эссе о структурной прокрастинации изменило мою жизнь. Мне стало

заметно легче. За последние несколько месяцев я переделал тысячи дел и всю

дорогу мучился от того, что эти дела не так важны, как те, что стоят выше в

списке приоритетов. А вот теперь я чувствую, как грозовые облака стыда и

самобичевания рассеиваются…

Спасибо вам .

Лучшее письмо я получил от женщины, которая признавалась, что всю жизнь была

прокрастинатором. Она всю жизнь страдала, и во многом от того, что ее брат постоянно

критиковал эту ее слабость. Однако мое эссе помогло ей найти в себе силы, поднять голову и

начать воспринимать себя как значимого человека, который немалого добился, несмотря на

склонность к прокрастинации. Прочитав эссе, она впервые в жизни осмелилась сказать

своему брату, чтобы тот заткнулся и проваливал. «А мне, между прочим, семьдесят два

года», – уточнила она.

Много лет я собирался дополнить это эссе, но, повинуясь собственной природе,

откладывал на потом. Благодаря письмам читателей, опытам самонаблюдения, долгим

размышлениям и нескольким книгам я постепенно осознал, что знакомство с идеей

упорядоченной прокрастинации – это только первый шаг в комплексе мер, который, по

моему мнению, может помочь подавляющему большинству прокрастинаторов так же, как и

мне. Странно, но как только мы признаем себя структурными прокрастинаторами, это не

только помогает нам избавиться от самоистязаний, но и повышает нашу эффективность,

поскольку, когда рассеивается чад стыда и отчаяния, проясняются истинные причины, не

позволяющие нам сделать что-то в срок.

Таким образом, эта книга представляет некую программу помощи подавленному

прокрастинатору. Честно говоря, программой это можно назвать с некоторой натяжкой. Она

начинается с первых шагов, предприняв которые прокрастинатор может испытать

облегчение. Дальше идут некоторые идеи, анекдоты и предположения, которые также могут

оказаться полезны. Кроме того, я даю краткое описание организационных проблем, с

которыми сталкиваются многие прокрастинаторы.

Не все люди склонны к прокрастинации, и не каждому прокрастинатору способна

помочь стратегия упорядоченной прокрастинации, поскольку иногда это свойство является

проявлением проблем посерьезнее, а для их решения нужен более глубокий подход, нежели

поверхностное философствование. Тем не менее, если судить по моему почтовому ящику, на

этих страницах многие смогут разглядеть себя и в результате если не решить свою проблему

полностью, то хотя бы испытать облегчение. Нелишним бонусом будет и целый ряд

симпатичных понятий, которые можно применить к себе, таких как акразия, горизонтальная

организация, приоритетность заданий, синдром незакрытых скобок. А у некоторых

читателей, возможно, даже получится сделать побольше дел.

Глава первая

Упорядоченная прокрастинация

Я собирался написать это эссе несколько месяцев. Почему же я наконец собрался? У

меня появилось свободное время? Отнюдь. Мне нужно проверить работы студентов,

заполнить заказы на учебники, отрецензировать заявку в Национальный научный фонд и

прочесть черновик диссертации. Я пишу это эссе, чтобы не делать всего

вышеперечисленного. Именно это я и называю структурной, или упорядоченной,

прокрастинацией . Эта удивительная, открытая мной метода превращает прокрастинаторов в

плодотворных членов общества, которыми все восхищаются и которых уважают за крупные

достижения и эффективное использование времени.

(Обнаружилось, что мое первенство в этом вопросе можно оспорить. В 1930 году

Роберт Банчли написал для «Чикаго трибьюн» колонку «Как выполнять запланированное», в

которой утверждал: «любой человек способен выполнить любое количество работы при

условии, что это не то, что он должен делать в настоящий момент». Очевидно, Банчли

выявил фундаментальный принцип упорядоченной прокрастинации, как, я подозреваю, и

другие глубокие мыслители, которые, сталкиваясь с теми же проблемами, приходили к

похожим выводам. Надо будет как-нибудь исследовать эту тему подробнее.)

Все прокрастинаторы откладывают свои дела. Упорядоченная прокрастинация – это

искусство, заставляющее ваш недостаток работать на вас. Ключевая идея в том, что

прокрастинация не означает полное бездействие. Прокрастинатор редко бездельничает; он,

скорее, делает условно полезные дела – поливает цветы, затачивает карандаши или

составляет график реорганизации файлов, вместо того чтобы этой реорганизацией заняться.

Зачем он все это делает? Чтобы не приступать к более важной работе. Если бы

прокрастинатору осталось только заточить карандаши, никакая сила не заставила бы его

этим заняться. Тем не менее прокрастинатора можно мотивировать на выполнение сложных,

актуальных и важных задач, если это позволит ему не делать чего-то более существенного.

Структурная прокрастинация и есть умелое упорядочивание задач с учетом этого

фактора. У вас в голове, а может, где-то на бумаге составлен в порядке важности список

задач, которые вам нужно выполнить. Его так же можно назвать приоритетным списком.

Чем срочнее и важнее дело, тем выше оно в этом списке. Но на нижних строчках тоже

найдутся задачи, заслуживающие внимания. Если заняться ими, это позволит не делать того,

что в самом начале списка. Научившись сообразно упорядочивать свои дела, прокрастинатор

становится полезным членом общества. Он даже может приобрести репутацию деятельного

человека, как это произошло со мной.

В моей личной истории идеальная для структурной прокрастинации ситуация

сложилась, когда нас с женой пригласили в Сото-хаус в кампусе Стэнфорда в качестве

преподавателей-резидентов. По вечерам, когда мне нужно было проверять работы студентов,

готовиться к лекциям и решать административные задачи, я выходил из нашего коттеджа и

направлялся в студенческое общежитие, где играл в пинг-понг с его обитателями, или же

болтал с ними обо всем на свете, или просто читал газеты. Обо мне пошла слава лучшего на

свете преподавателя-резидента и одного из немногих профессоров, который проводит время

со студентами и вникает в их проблемы. Вообразите – вместо того чтобы заниматься делами,

я играл в пинг-понг и за это приобрел репутацию «мистера Чипса».1

Прокрастинаторы нередко двигаются в прямо противоположном направлении. Они

пытаются сократить список задач, полагая, что если дел у них будет меньше, они перестанут

предаваться прокрастинации и все быстро сделают. Однако это противоречит самой природе

прокрастинатора и разрушает наиболее важный для него источник мотивации. Те несколько

задач, которые останутся в списке, будут по определению самыми важными, и чтобы

избежать их выполнения, ему придется не делать ничего. Так станешь скорее овощем, чем

эффективным членом общества.

На этом этапе у вас возникает вопрос: «А как же быть с важными делами в самом

начале списка, которые так и остаются несделанными?» Надо признать, здесь могут

возникнуть проблемы.

Тут весь фокус в том, какие дела выдвигать на первые строчки списка. Идеальные для

этого дела имеют два важных свойства. Первое – у таких дел должны быть четкие дедлайны

(но на самом деле не такие уж четкие). Второе – они должны быть чрезвычайно важными (но

на самом деле – не слишком). К счастью, таких дел в нашей жизни множество. В

университетах в эту категорию попадает подавляющее большинство задач, и я думаю, что

похожая ситуация складывается во многих крупных учреждениях. Возьмем, к примеру, дело,

которое сейчас занимает первую строчку в моем списке: мне нужно закончить эссе для

сборника по философии языка. С тех пор как я должен был сдать это эссе, прошло

одиннадцать месяцев. Не приступая к нему, я переделал огромное количество важных дел.

Пару месяцев назад чувство вины заставило меня написать редактору сборника письмо, в

котором я извинялся за задержку и выражал готовность приступить к работе. Само это

письмо, конечно, было еще одним способом отложить работу над статьей. В итоге

выяснилось, что я со своим эссе опаздываю не многим больше других. Но насколько важна

1 Мистер Чипс – герой несколько раз экранизированного романа Джеймса Хилтона «До свиданья, мистер

Чипс», воплощение идеального учителя.

эта статья? Не настолько, чтобы со временем не возникло задачи поважнее. Вот тогда я ей и

займусь.

Еще один пример – заполнение бланков для заказа книг. Я пишу это эссе в июне. В

октябре начнется мой курс по эпистемологии. Заполненные бланки давно уже должны быть в

книжном. Это дело легко можно представить как ужасно срочное и важное. (Для

непрокрастинаторов сообщу, что просроченные дела начинают по-настоящему беспокоить

лишь спустя неделю-две после дедлайна.) Об этом деле мне почти ежедневно напоминает

секретарь кафедры, студенты спрашивают, что мы будем читать, а незаполненные бланки так

и лежат посередине моего стола под пустым пакетом из-под чипсов. Это дело занимает одну

из первых строчек моего списка, что мотивирует меня на выполнение других полезных и, на

первый взгляд, менее важных задач. Но в действительности книжный магазин пока что занят

разбором заявок, которые уже заполнили непрокрастинаторы, и если я отошлю свои бланки к

середине лета, все будет в порядке. Я знаю, что закажу известные книги четко работающих

издательств; я всегда так делаю. Не подлежит сомнению также и то, что до первого августа

на меня непременно свалится какое-нибудь дело поважнее, и тогда я со спокойным сердцем

заполню заявки, дабы отложить выполнение новой задачи.

На этом этапе внимательный читатель скажет, что овладение упорядоченной

прокрастинацией подразумевает необходимость заниматься самообманом, поскольку все это

похоже на придуманную для самого себя финансовую пирамиду. И будет прав.

Прокрастинатору приходится признавать важными дела сомнительной значимости и

воспринимать нереальные сроки как действительно крайние. Это едва ли можно назвать

проблемой, поскольку практически все прокрастинаторы отлично умеют себя обманывать. А

что может быть благороднее, чем использовать один недостаток для предотвращения

отрицательных последствий другого?

Глава вторая

Прокрастинация и перфекционизм

Если все идет по плану, то теперь, по прочтении первой главы, вы осознали себя

прокрастинатором, но не простым, а упорядоченным – таким прокрастинатором, который

способен выполнять много полезной работы. Значит, вы уже не презираете себя. И все же

вам интересно, нет ли способа как-то обуздать свою прокрастинацию. В следующих главах я

разовью несколько идей, которые могут оказаться вам полезны.

Пару лет назад я получил интересный и поучительный имейл от женщины, назовем ее

госпожа Имельда, которая прочла мою статью «Упорядоченная прокрастинация». Госпожа

Имельда владеет компанией по продаже кожаных секс-аксессуаров и пишет роман.

Вот ее письмо:

Я хотела поблагодарить вас за статью. Мы с моим женихом оба

прокрастинаторы. Это он послал мне ссылку на вашу статью, и я поразилась,

насколько мне знакомо все, о чем вы пишете. Сколько душевных мучений я

испытала из-за своей неспособности, или, скорее, нежелания осуществить

множество проектов, потому что я, конечно, могу довести их все до конца, но по

какой-то причине предпочитаю этого не делать. До сих пор я связывала это со

страхом провала, зная, что незаконченный проект не будет подвержен столь

суровому критическому разбору, которому я подвергаю все, что делаю сама. Для

такого перфекциониста, какя, самое сложное – это собственный скрупулезный

разбор и беспощадная критика.

У меня незаконченная трилогия, невыполненные заказы собственной

небольшой компании по продаже кожаных секс-аксессуаров, демо-альбом,

который еще предстоит сочинить и записать, комикс, бесчисленные картины и

наброски. А я мою и раскладываю кисти, освобождаю место на жестком диске,

чтобы туда поместились еще не начатые музыкальные проекты, выстраиваю

главы и без конца конспектирую сюжетное развитие и характеры персонажей,

потому что все эти действия создают впечатление, что я приближаюсь к

выполнению поставленных задач. Я даже пробовала связываться с

перспективными музыкантами, чтобы сообщить о своем демо-альбоме и тем

самым обозначить цель и конкретную дату завершения этого проекта. Но,

получив ответ, в котором они выражают интерес и нетерпение поскорее

услышать мое демо, я начинаю еще больше бояться отрицательной реакции, и

потому опять оттягиваю начало. Моя прокрастинация настолько

всеобъемлющая, что я отказываюсь от помощи других людей, готовых

поучаствовать в моих проектах, потому что знаю – я их подведу. Поэтому я

только и делаю, что расстраиваюсь из-за своей привычки уклонятся от

достижения важных целей и тратить время на менее важные. Все в вашей

статье мне так знакомо. Оказывается, есть люди с такими же проблемами –

это меня поразило, даже ошарашило. Прочитавваше эссе, я стала понимать себя

намного лучше, такого эффекта в сфере самомотивации я еще никогда не

добивалась.

Спасибо вам огромное. Имельда .

Госпожа Имельда весьма проницательный прокрастинатор, поскольку отдает отчет в

своем перфекционизме. Но что первично – прокрастинация или перфекционизм? Полагаю,

перфекционизм ведет к прокрастинации. Я не сразу заметил связь между двумя этими

качествами, поскольку не считаю себя перфекционистом. Многие прокрастинаторы не

осознают собственного перфекционизма по той простой причине, что никогда не делали

ничего совершенного или хотя бы близкого к совершенству. Никто не говорит нам, что мы

сделали что-то идеально, да нам и самим так не кажется. Мы ошибочно полагаем, что

перфекционистом может называться только тот, кто часто, или иногда, ну или хотя бы раз

добился в чем-то идеального результата. Здесь проявляется наше в корне неверное

понимание основной движущей силы перфекционизма.

Перфекционизм, о котором я говорю, в большей мере относится к миру фантазий,

нежели к реальности. В моем случае это работает следующим образом. Кто-то хочет, чтобы я

что-то сделал: например, издатель просит меня написать рецензию на присланную ему

рукопись и высказать свое мнение относительно целесообразности ее публикации, и если

ответ будет положительным – предложить, как ее можно улучшить. Я берусь за это,

возможно, потому, что издатель обещает в качестве гонорара прислать мне несколько книг,

которые, как я (опять же ошибочно) полагаю, непременно прочел бы, имей их на руках.

Далее начинаются фантазии. Я представляю себе, как напишу лучшую на свете

рецензию. Как я вдумчиво читаю рукопись и даю автору ценнейшие советы, которые

помогут ему значительно улучшить качество текста. Как издатель, прочитав мой отзыв,

говорит: «Да это же лучшая рецензия на всем белом свете!» В общем, я представляю, что

мой разбор рукописи будет абсолютно точным, совершенно непредвзятым и сверхполезным

как для издателя, так и для автора.

Откуда у меня такие фантазии? Бог его знает. Или психотерапевт. Может, отец редко

хвалил меня в детстве. Или однажды, когда я, безусловно, по чистой случайности выполнил

какое-то задание лучше обычного, он, наоборот, перехвалил меня. А может, дело в генетике.

Но ведь это всего лишь пошаговая практическая программа, а не психотерапевтический

курс. (Первый шаг – прочесть предыдущую главу «Упорядоченная прокрастинация». Это

второй. Если я придумаю еще какие-нибудь шаги, ищите их в следующих главах.) Поэтому

мы не станем заострять внимание на происхождении этих фантазий. Суть в том, что если вы

рядовой прокрастинатор, скорее всего, такие фантазии посещали и вас.

Это перфекционизм в относительном смысле. Речь не о том, чтобы довести некую

работу до идеала или хотя бы приблизиться к нему. Речь о том, что задачи, которые вы на

себя берете, дают почву для фантазий о безупречном или по крайней мере выдающемся их

исполнении.

Каким образом перфекционистские фантазии питают прокрастинацию? Начнем с того,

что сделать что-то идеально совсем не просто. (Таково, во всяком случае, мое

предположение. Возможно, когда-нибудь я создам что-то совершенное, и тогда узнаю

наверняка.) Понятно, что на это нужно время. И определенные обстоятельства. Чтобы

написать рецензию, мне, естественно, надо будет внимательно прочесть рукопись. На это

уйдет немало часов. Помимо самой рукописи надо будет прочесть или просмотреть книги, на

которые ссылается автор, чтобы понять, насколько точно и верно то, как он их нам

представляет. Я читал рецензии философов, которыми восхищаюсь, и они, безусловно, так

делали. Это производит сильное впечатление. Чтобы сделать все как следует, мне нужно

пойти в библиотеку. На самом деле в современном мире ходить в библиотеку вовсе не

обязательно. Очень многое можно найти в сети. Если знать как. Я, к сожалению, не знаю. Я

знаю, что есть такая штука – JSTOR, которая дает доступ ко многим научным изданиям. В

Стэнфорде к JSTOR можно подключиться в библиотеке. Но лучше было бы иметь доступ к

нему прямо дома. Ведь над этой рецензией я могу засидеться допоздна. Чтобы получить

доступ к JSTOR, нужно установить нечто под названием прокси-сервер. Надо выяснить, как

это делается.

Спустя несколько часов я уже заканчиваю с прокси-сервером. Заканчиваю, скорее

всего, потому, что сдался. Всякий раз, когда мне кажется, что я уже все установил, то что-то

не работает, то вообще все выключается. Но в данном случае предположим, что мне удалось

установить прокси-сервер как следует. Однако к работе над рецензией я так и не приступил.

За время, которое я потратил на установку, я мог бы уже бегло прочесть рукопись и

составить о ней предварительное мнение, чего я не сделал и даже не начал делать. Поэтому я

чувствую себя ослом, и со всеми на то основаниями.

Что дальше? Я перехожу к другим делам. Скорее всего, рукопись исчезает под слоем

последующих заметок, писем, пустых пакетов из-под чипсов, различных записей и прочих

бумаг, скапливающихся на моем столе. (См. главу «Горизонтальная организация».) По

прошествии шести недель я получаю имейл, в котором издатель интересуется, когда я

пришлю свой отзыв. Если мы уже работали с этим издателем, то имейл, скорее всего, придет

немного раньше срока, к которому я обещал закончить. Если нет – несколькими днями

позднее.

Тут я наконец начинаю действовать. Теперь во мне пробуждаются фантазии несколько

другого толка. Я уже не представляю, как напишу лучшую рецензию всех времен и народов.

Мое воображение рисует женщину в нью-йоркском офисе Oxford University Press , и как она

с пустыми руками идет на совещание редакторов, к которому обещала представить

рецензию. «Простите, – говорит она шефу, – я понадеялась на этого профессора из

Стэнфорда, но он ничего не сделал». «Понятно, – говорит начальник. – Вы уволены». – «Но у

меня трое маленьких детей, муж в больнице и просроченная ипотека», – говорит женщина.

«Простите, – отвечает начальник, – но у нас тут не богадельня». Потом я представляю, как

однажды встречаю эту женщину, и, бросив на меня испепеляющий взгляд, она говорит: «Из-

за вас я потеряла работу».

А ведь есть еще автор. Может, от того, напечатают ли книгу, зависит, получит ли он

место преподавателя. Может, это великая книга, шедевр, который пылится на моем столе,

пока принятие решения о его публикации все время откладывается. Возможно, когда-нибудь

все философское сообщество узнает, что этому достойнейшему человеку отказали в

должности из-за того, что Джон Перри все никак не мог отрецензировать его рукопись – как

редакторы журналов по физике, которые отказывались печатать ранние работы Эйнштейна.

(Не уверен, кстати, что это установленный факт – я как-то собирался проверить, но руки так

и не дошли.)

И тут я начинаю копаться в залежах записей, журналов, неоткрытых писем и после

короткого приступа паники – неужели потерял? Попросить издателя прислать еще одну

копию? Или соврать, мол, я думал, что уже отправил рукопись вместе с рецензией, но,

видимо, бумаги были в дипломате, который у меня отобрал грабитель? – нахожу рукопись.

За несколько часов я читаю материал, пишу абсолютно адекватный отзыв и отсылаю в

издательство.

Итак, давайте проанализируем эту ситуацию. Прежде всего, не будем забывать, что

система упорядоченной прокрастинации позволила мне воспользоваться этой рецензией для

выполнения массы других полезных дел. К примеру – установить прокси-сервер. Однажды

коллега по кафедре печально скажет: «Хотел бы я иметь доступ к JSTOR у себя дома, но у

меня прокси-сервер не установлен». «Ха! – бойко воскликну я, – я уже недели две как

установил. Работает отлично». «И как же вы нашли время?» – с восхищением спросит

коллега. Я не отвечу, но посмотрю гоголем.

Кроме того, прокрастинация позволила мне отказаться от идеи сделать что-то

совершенное, когда задача особого совершенства не требовала. Теоретически, на это дело у

меня была масса времени, я мог пойти в библиотеку или запереться в домашнем кабинете и

написать основательную, академически выверенную, идеальную рецензию на рукопись. Но

когда сроки уже поджимали, времени на совершенную рецензию не осталось. Пришлось

просто сесть и написать не идеальный, но вполне адекватный отзыв. Когда

перфекционистские фантазии сменились видениями полного провала, я наконец-то взялся за

дело.

В итоге все сложилось хорошо. Я написал рецензию, она пришла не слишком поздно,

редактора не уволили, книгу взяли к изданию или нет, автор получил кафедру или нет.

Правда, рецензия получилась не совершенная, но совершенно нормальная. Все это я ставлю

в заслугу упорядоченной прокрастинации.

Но можно ли улучшить положение? Можем ли мы избежать эмоционального

напряжения, а также бессмысленной траты времени, к которой приводят все эти

перфекционистские фантазии? И мне, и издателю, и автору было бы много легче, если б я

сразу сел и посвятил этому делу четыре-пять часов. Для этого мне нужно было с самого

начала позволить себе сделать неидеальную работу. Можем ли мы этого добиться?

Полагаю, что можем, но для этого потребуется самодисциплина. Совсем чуть-чуть.

Чтобы обуздать перфекционистские фантазии, нужно то, что я называю приоритетной

очередностью. Она, как правило, подразумевает решение вопросов по степени срочности.

Принцип приоритетной очередности вступает в силу при оказании медицинской помощи во

время военных действий, стихийных бедствий и в переполненной приемной скорой помощи.

Тут главное решить, кто из жертв безнадежен, кого можно спасти, если начать немедленно, а

кому можно дать обезболивающее и заняться им позднее. Решения, о которых пойдет речь,

конечно, далеко не так важны, мне просто нравится, как это звучит – приоритетная

очередность. Мы же можем определить задания, которые никогда не выполним, как

безнадежные, а другие резонно отложить до лучших времен. Но за многие дела лучше

приняться сразу же с расчетом выполнить их как следует – может быть, даже чуточку лучше

– но ни в коем случае не идеально.

Необходимо выработать привычку подвергать каждое взятое на себя обязательство

четкому разбору, анализируя затраты и преимущества неидеального исполнения. Нужно

задать себе несколько вопросов: насколько важно в данном случае идеальное исполнение?

Насколько такое идеальное исполнение будет лучше сделанного без претензий на

совершенство, а то и просто спустя рукава? Нужно спросить себя: какова вероятность, что я

действительно выполню эту работу хоть сколько-нибудь безупречно? А также: насколько

идеальное исполнение в данном случае важно для меня и для других?

Зачастую ответ будет таков: неидеально выполненная работа устроит всех, и, более

того, вряд ли в данном случае от меня можно ждать большего. Таким образом я даю себе

разрешение приступить к пусть и неидеальному выполнению задания, вместо того чтобы