Текст книги "Гор. Сага о Джандаре"

Автор книги: Джон Норман

Соавторы: Лин Спрэг Картер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 52 страниц)

Глава 10
Дворец Татрикс

Сопротивление было бесполезно, так как мое оружие забрали, пока я спал, глупо доверившись гостеприимству Тарны. Хотя я стоял перед солдатами безоружный, офицер все-таки уловил угрозу в моих глазах и, отступив назад, сделал знак солдатам. Три копья уперлись мне в грудь.

– Я ничего не крал, – сказал я.

– Это ты скажешь татрикс, – ответил офицер.

– Оденьте на него наручники, – взвизгнул лимоннолицый.

– Ты воин? – спросил офицер.

– Да.

– Ты даешь слово, что спокойно и без сопротивления пойдешь во дворец татрикс.

– Даю.

Офицер обернулся к солдатам.

– Наручники не нужны.

– Я ни в чем не виноват, – повторил я.

– Это решит татрикс.

– Вы должны заковать его, – встрял Ост.

– Тихо, червяк! – прикрикнул на него солдат и заговорщик мгновенно заткнулся.

И я пошел за офицером, окруженный его людьми, во дворец татрикс. Ост плелся за нами, пыхтя и отдуваясь, из-за своих коротеньких ножек он с трудом поспевал за солдатами.

Я шел, понимая, что являясь Воином Гора не могу нарушить данную мной клятву, но даже если бы и захотел это сделать, мои шансы на побег были весьма малы. При первом же моем движении три копья вонзились бы мне в тело. Я уже оценил высокое искусство воинов Тарна, когда повстречался с ними вне стен города. Я вспомнил о Торне и Вере, подумав, надела ли уже она шелковые одеяния рабыни.

Я понимал, что если в Тарне существует справедливость, то я буду освобожден, но все же беспокоился – будет ли мое дело внимательно рассмотрено и справедливо решено. То, что у меня в руках оказался мешочек с монетами Оста, было очень серьезным обвинением и оно могло сыграть решающую роль при принятии решения татрикс. Разве может мое слово, слово чужака, выстоять против слова Оста – гражданина Тарны и, возможно, весьма влиятельного?

Да, ситуация была очень серьезной. Я думал о дворце татрикс, о том, что мне скоро придется встретиться лицом к лицу с необыкновенной женщиной, которая правит этим городом и правит хорошо. Ведь сказал же мне горожанин, что я могу по своему желанию провести ночь в ее дворце.

Мы шли около двадцати минут по унылым серым улицам Тарны, где одетые в серое горожане уступали нам дорогу и безразлично смотрели на арестованного, то есть на меня, одетого в алую тунику воина. И за тем мы вышли на широкую улицу, мощеную черным булыжником, блестящим от недавнего дождя. По обе стороны улицы возвышалась кирпичная стена, которая по мере нашего продвижения становилась все выше и выше, а улица все сужалась.

И наконец перед нами предстал дворец, окутанный холодным утренним туманом. Это была настоящая крепость – черная, без украшений, тяжелая, производящая гнетущее впечатление. Перед входом во дворец улица переходила в узкий тоннель, по которому мог пройти только один человек. Стены тоннеля были около тридцати футов высотой.

Сам вход представлял собой простую железную дверь в 80 дюймов шириной и 5 футов высотой. Только один человек мог пройти через эту дверь. Это было совсем не похоже на широкие ворота дворцов в других городах Гора, через которые могла проехать упряжка тарларионов в золотой сбруе. У меня зародилось сомнение, что в таком угрюмом дворце может вершиться правосудие.

Офицер подошел к двери и встал возле нее, ожидая, когда я войду туда. Я смотрел на эту дверь и на узкий проход на ней.

– Мы не пойдем туда, – сказал офицер, – только ты и Ост.

Я повернулся и тут же три копья уперлись мне в грудь.

За открытой дверью я ничего не видел кроме тьмы.

– Входи, – приказал офицер.

Я еще раз посмотрел на копья, хмуро улыбнулся офицеру, повернулся и, опустив голову, вошел в маленькую дверь.

И тут же, вскрикнув от ужаса, полетел вниз. В полете я услышал изумленный крик Оста, который вошел вслед за мной.

Пролетев футов двадцать в абсолютной темноте, я сильно ударился о каменный пол, покрытый сырыми опилками. И сразу же на меня упало тело Оста. У меня перехватило дыхание, перед глазами поплыли пурпурные и золотые круги. Я почти ничего не соображал и не сопротивлялся, когда меня схватило в пасть какое-то огромное животное и потащило по узкому тоннелю. Затем я пытался бороться, но бесполезно. Тоннель был настолько узок, что я не мог даже шевельнуться. В носу у меня стоял запах мокрой шерсти животного, которое чем-то напоминало родента, точнее запах его логова, откуда-то сзади доносились до меня истерические крики Оста.

Некоторое время зверь пятился задом, волоча меня по узкому тоннелю и царапая о стены. Интересно, как будет выглядеть после этого моя туника?

Наконец он приволок меня в какое-то сферическое помещение, освещенное двумя факелами, прикрепленными к стенам. Я услышал хриплый громкий повелительный голос. Зверь недовольно заворчал. Тут же раздался щелчок кнута и приказ был повторен в более резкой форме. Зверь неохотно разжал пасть и попятился, прижимаясь к земле и глядя на меня продолговатыми блестящими глазами, похожими на полоски расплавленного золота.

Это был гигантский урт. Зверь оскалил острые, как кинжалы, белые зубы и зарычал. Из его челюсти и лба над злобными глазами росли четыре рога, которые были нацелены на меня, и он только ждал приказа, чтобы с вожделением вонзить их в мое тело. Все огромное тело урта дрожало от нетерпения.

Снова щелкнул кнут и прозвучала команда, зверь, мотая от злости своим хвостом, скрылся в боковом тоннеле. Решетчатые железные ворота захлопнулись за ним.

Несколько рук схватили меня и я успел заметить какой-то тяжелый круглый серебристый предмет. Я попытался подняться, но руки склонили мое лицо к камню. Моя шея оказалась зажатой между двумя тяжелыми брусьями. Щелкнул замок и мои запястья тоже оказались скованными.

– Он скован, – сказал голос.

– Поднимись, раб, – сказал другой.

Я попытался подняться, но вес был слишком велик. Тут же раздался щелчок и я сжал зубы, чтобы не закричать, когда кожаный кнут врезался в мою плоть. Раз за разом обрушивались на меня удары кожаной молнии. Я с огромным трудом поджал под себя колени и, наконец, шатаясь поднялся на ноги с тяжелым ярмом на шее.

– Молодец раб, – сказал голос.

Несмотря на огонь, который жег мои раны, я ощутил спиной холод каменной стены. Удары кнута рассекли мою тунику и спина кровоточила. Я повернулся в том направлении, откуда доносился голос. Человек стоял, держа в руке кнут, с которого капала кровь – моя кровь.

– Я не раб, – сказал я.

Человек был обнажен до пояса, волосы стянуты на затылке полосой серой тряпки.

– В Тарне, – сказал он, – такие, как ты, не могут быть никем иным.

Я осмотрелся. Куполообразный потолок камеры закруглялся над головой на высоте 25 футов. В камере было несколько выходов, но все они были забраны решетками. Из-за некоторых решеток доносились стоны. А из-за других я слышал рычание и завывание зверей, видимо уртов. В стене был встроен очаг с раскаленными углями, из которого торчали ручки железных прутьев. На стенах висели щипцы, цепи и другие приспособления для пыток. Это было ужасное место.

– Здесь, – гордо сказал человек, – оберегается мир в Тарне.

– Я требую, – сказал я, – чтобы меня проводили к татрикс.

– Разумеется, – сказал человек, – я представлю тебя самой татрикс, – и он злобно рассмеялся.

Я услышал скрип цепей и затем одна из решеток медленно поднялась. Человек показал на нее своим кнутом. Я понял, что должен идти в это отверстие.

– Татрикс Тарны ждет тебя, – сказал он.

Глава 11
Лара, Татрикс Тарны

Я прошел через отверстие в стене и начал с трудом карабкаться по узкому круглому тоннелю, спотыкаясь на каждом шагу под тяжестью металлического ярма и колодок. Человек с кнутом, ругаясь, подгонял меня. Он со злостью толкал меня, так как коридор был узок и не позволял ударить как следует.

Мои ноги и плечи уже болели от колодок. Наконец мы выбрались в широкий тускло освещенный зал. Из него вело несколько дверей. Презрительно подгоняя меня кнутом, человек направился к одной из них. Я снова попал в коридор, затем снова вошел в дверь, потом опять в коридор. У меня возникло ощущение, что мы идем по настоящему лабиринту, из которого мне никогда не выбраться. Залы и коридоры были тускло освещены лампами, висевшими на каменных стенах. Дворец показался мне заброшенным. Здесь не было никаких украшений, все было запущено. Я брел, спотыкаясь под гнетом ярма и осыпаемый градом ударов хлыста.

Наконец я оказался в большой комнате с высокими сводчатыми потолками, которая была освещена факелами. Однако, даже высокие потолки не делали эту комнату менее зловещей и угрюмой, чем все залы и коридоры, через которые я проходил. Единственное, что украшало эту комнату, была гигантская маска на стене, изображавшая лицо прекрасной женщины. Под ней на возвышении стоял массивный золотой трон.

К трону вели ступени, по бокам которых стояли кресла. По моему предположению, в них сидели члены Высшего Совета Тарны. Их блестящие серебряные маски, тоже изображающие лица прекрасных женщин, бесстрастно взирали на меня.

У стен стояли суровые воины Тарны в голубых шлемах с маленькими серебряными масками у виска, которые обозначали их принадлежность к дворцовой страже. Один из воинов стоял рядом с троном. Что-то в нем показалось мне знакомым.

На троне сидела гордая величественная женщина, одетая в золотую мантию. На ее лице тоже была маска, но сделанная из золота. Блестящие глаза смотрели на меня из-под нее. Мне без объяснения было понятно, что я стою сейчас перед Ларой, татрикс Тарны.

Воин у трона сдвинул свой шлем и я узнал его. Это был Торн, капитан Тарны, с которым я уже встречался в поле близ города. Его узкие глаза с презрением смотрели на меня.

Он подошел ко мне.

– На колени, – приказал он, – ты стоишь перед Ларой, татрикс Тарны.

Я не встал на колени.

Торн ударил меня по ногам и я под тяжестью колодок беспомощно опустился на пол.

– Кнут! – приказал Торн, протянув руку.

Огромный человек, который привел меня, вложил ему в руку кнут. Торн размахнулся и ужасный удар должен был обрушиться на меня.

– Не бей его! – сказал повелительный голос и рука Торна упала, как будто у него подрезали сухожилия. Этот голос прозвучал из-под золотой маски. Я был очень благодарен Ларе за это.

Горячий пот заливал мне глаза, все мышцы дрожали от напряжения. Я с трудом поднялся на колени, окончательно встать на ноги мне не позволила рука Торна. Глаза из-под маски с любопытством рассматривали меня.

– Ну что же, пришелец, – холодно сказала она, – ты вроде собираешься вывезти из Тарны ее сокровища?

Я ничего не понимал, тело мое болело, пот заливал глаза.

– Твои колодки сделаны из серебра, добытого на рудниках Тарны, – сказала татрикс.

Я был ошарашен. Действительно, мои колодки и ярмо были сделаны из чистого серебра. Такому богатству позавидовал бы любой убар.

– Мы, люди Тарны, не жалеем сокровищ на колодки своих рабов.

Мой негодующий взгляд сказал ей, что я не считаю себя рабом.

Из кресла поднялась женщина в прекрасной серебряной маске и серебряной мантии. Она величественно встала рядом с татрикс. Бесстрастная маска смотрела на меня. Отблески факелов на ней делали ее ужасной и зловещей. Она обратилась к татрикс, не отрывая от меня сверкающих глаз:

– Уничтожь это животное! – сказала она холодным, звенящим, решительным голосом.

– Разве законы Тарны не дают право говорить, Дорна Гордая, вторая в Тарне? – спросила татрикс также холодным и повелительным голосом, который однако понравился мне больше, чем голос Дорны.

– Разве законы писаны для зверей? – спросила Дорна Гордая. Ее голос прозвучал как вызов татрикс и я подумал, что она не совсем удовлетворена положением второй. Сарказм в ее голосе был тщательно замаскирован.

Но татрикс даже не удостоила ее ответом.

– У него есть язык? – спросила татрикс человека, который приволок меня, а теперь стоял сзади.

– Да, татрикс, – ответил тот.

Мне показалось, что женщина в серебряной маске, которую звали второй в Тарне, застыла от неожиданности и негодования, услышав это. Серебряная маска медленно повернулась к человеку и тот дрожащим голосом проговорил, трепеща от ужаса всем своим огромным телом:

– Татрикс пожелала, чтобы я привел его сюда как можно быстрее, не нанося повреждений.

Я улыбнулся про себя, вспомнив о зубах урта и кнуте, которым он терзал мое тело.

– Почему ты не встал на колени, пришелец? – спросила татрикс.

– Я воин.

– Ты раб, – прошипела Дорна Гордая из-под серебряной маски. Затем она повернулась к татрикс: – Вырви ему язык!

– Ты приказываешь Первой в Тарне? – спросила Лара.

– Нет, татрикс, – ответила Дорна.

– Раб, – сказала татрикс.

Я сделал вид, что не понимаю этого обращения.

– Воин, – сказала тогда она.

Я поднял глаза на ее маску. В руке, покрытой золотой перчаткой, она держала кожаный мешочек с монетами. Я решил, что это монеты Оста и подумал, где же сам заговорщик.

– Признайся, что ты украл эти деньги у Оста из Тарны, – сказала татрикс.

– Я ничего не крал, – сказал я, – освободи меня.

Торн рассмеялся неприятным смехом.

– Я советую тебе, – сказал он, – признайся.

Мне показалось, что он хочет просьбы о пощаде и милости, но я был невиновен и не желал каяться.

– Я ничего не крал.

– Тогда, пришелец, – сказала татрикс, – мне жаль тебя.

Я не понял смыслы ее замечания, да мне было не до этого: спина моя стонала под тяжестью колодок, шею ломило. Пот тек по спине и раны жгло огнем.

– Приведите Оста! – приказала татрикс.

Мне показалось, что Дорна беспокойно заворочалась в кресле. Нервными движениями рук она расправляла складки мантии.

Сзади меня послышался шум и к моему удивлению один из солдат дворцовой стражи швырнул закованного и избитого Оста к подножию трона. Его колодки были меньше моих, но все равно они были слишком тяжелы для его тщедушного тела.

– На колени перед татрикс, – скомандовал Торн, держа кнут в руке.

Ост, корчась от страха, попытался подняться, но не мог совладеть с весом колодок.

Рука Торна с кнутом поднялась. Я ожидал, что татрикс и на этот раз остановит его, но она молчала, смотря на меня. Интересно, какие мысли таятся под этой бесстрастной маской из чистого золота.

– Не бей его, – сказал я.

Не отводя глаз от меня, Лара сказала Торну: – Будь готов к удару.

Желтоватое с красными прожилками лицо капитана изобразило улыбку и рука сжала кнут. Он не отрывал глаз от татрикс, боясь пропустить ее сигнал.

– Поднимись, – сказала татрикс Осту, – не хочешь же ты умереть на брюхе, как червяк?

– Я не могу! – простонал Ост.

Татрикс медленно подняла руку в перчатке. Как только она опустится, последует жестокий удар кнута.

– Нет, – сказал я.

Медленно, с трудом преодолевая боль в мышцах всего тела, стараясь не свалиться, я протянул ему руку и помог встать на ноги, приняв на себя всю тяжесть его колодок.

Женщины в серебряных масках ахнули, а солдаты приветствовали мой поступок ударами копий о щиты.

Раздраженный Торн швырнул кнут человеку.

– Ты силен, – признала татрикс.

– Сила – признак зверя, – сказала Дорна Гордая.

– Это правда, – сказала татрикс.

– И все же, это прекрасное животное, – сказала одна из женщин.

– Отправим его в Дом Развлечений Тарны! – предложила другая.

Лара подняла руку, требуя тишины.

– Почему, – спросил я, – ты не позволила ударить кнутом воина и не захотела защитить этого жалкого человека?

– Я думаю, что ты невиновен, – ответила она, – а вину Оста я знаю.

– Я невиновен, – подтвердил я.

– Но ты же признался, что не воровал монеты!

Я ничего не понимал.

– Конечно, – сказал я, – я ничего не воровал.

– Значит ты виновен, – прозвучал голос Лары и мне показалось, что в нем прозвучала нотка печали.

– В чем я виновен?

– В заговоре против трона Тарны, – ответила татрикс.

Я онемел.

– Ост, – сказала татрикс ледяным тоном, – ты виновен в измене. Мне известно, что ты затеял заговор против трона.

Один из воинов, которые привели Оста, сказал:

– Так докладывают шпионы, татрикс. В его доме найдены письма и инструкции. Все доказывает, что он хотел свергнуть тебя. Там были мешки с золотом, чтобы вербовать сторонников.

– Он признался в заговоре? – спросила Лара.

Ост стал жалобно молить о пощаде. Шея гнулась под тяжестью ярма.

– Кто, змея, дал тебе золото? От кого ты получил письма и инструкции?

– Не знаю, татрикс, – стонал Ост, – письма и золото принес воин.

– К уртам его! – злобно крикнула Дорна Гордая.

Ост завизжал, моля о пощаде. Торн пнул его, заставив замолчать.

– Что ты еще знаешь о заговоре против трона? – спросила Лара.

– Ничего, татрикс, – пробормотал тот.

– Отлично, – сказала Лара и повернулась к воину, – брось его к уртам.

– Нет, нет, нет! – завопил Ост, – я знаю, знаю!

Женщины в серебряных мантиях наклонились в креслах, чтобы не упустить ни слова. Только татрикс и Дорна не шевельнулись. Хотя в комнате было прохладно, я заметил как по лицу Торна покатились крупные капли пота. Руки его судорожно сжимались и разжимались.

– Что же ты знаешь? – спросила Лара.

Ост оглянулся, как затравленный зверь. Глаза его вылезли из орбит.

– Что ты знаешь о воине, который принес золото и инструкции?

– Я не знаю его.

– Позволь мне, – выступил вперед Торн и вынул меч, – позволь мне прикончить эту мразь.

– Нет, – ответила Лара и продолжала допрашивать несчастного заговорщика:

– Так что же ты знаешь, змея?

– Я знаю, – ответил Ост, – что глава заговора – человек с высоким положением, это женщина в серебряной маске.

– Ложь! – воскликнула, поднимаясь, Лара. – Никто из носящих серебряную маску не может пойти на предательство.

– И все же это так! – сказал Ост.

– Кто предательница?

– Я не знаю ее имени.

Торн расхохотался.

– Но, – продолжал с надеждой Ост, – я однажды говорил с ней и могу узнать ее голос, если ты обещаешь сохранить мне жизнь.

Торн снова рассмеялся.

– Это уловка, чтобы купить жизнь.

– Что ты думаешь, Дорна? – спросила Лара ту, что звалась Второй в Тарне.

Но Дорна продолжала молчать, как бы боясь произнести хоть слово. Она вытянула руку в перчатке и резко опустила ее ребром вниз, изображая удар мечом.

– Милосердия, Великая Дорна! – завопил Ост.

Дорна повторила свой жест медленно и неумолимо.

Но Лара протянула руку ладонью вверх и медленно подняла ее. Это был жест, означающий пощаду.

– Благодарю, татрикс, – пробормотал Ост, глаза его были полны слез.

– Благодарю.

– Скажи мне, змея, действительно ли этот воин украл у тебя деньги?

– Нет, нет, – завопил Ост.

– Ты сам дал ему их?

– Да, да.

– И он взял их?

– Взял.

– Он сунул мне деньги и сбежал, – сказал я. – У меня не было выхода.

– Он взял эти деньги, – проговорил Ост, злобно глядя на меня, вероятно решив, что я должен разделить его судьбу.

– У меня не было выхода, – спокойно повторил я.

Ост яростно взглянул на меня.

– Если бы я был заговорщиком и был в союзе с этим человеком, зачем же ему понадобилось обвинять меня в краже монет и требовать моего ареста?

Ост побелел. Его жалкий умишко судорожно заметался, ища правдоподобное объяснение, но с его губ не слетело ни звука.

Тогда заговорил Торн:

– Ост знал, что его подозревают в заговоре.

Ост озадаченно поглядел на него.

– И он, – продолжал Торн, – решил сделать вид, что деньги у него украли, а не сам он дал их убийце. Таким образом он избавился бы и от подозрений в заговоре и от того, кто знал его тайну.

– Это правда, – сказал Ост, с благодарностью приняв помощь от такого человека, как капитан Торн.

– Как Ост дал тебе эти деньги, воин? – спросила татрикс.

– Ост дал мне их… как подарок.

Торн закинул назад голову и расхохотался.

– Ост никогда в жизни никому ничего не давал просто так, – проговорил он сквозь смех, вытирая слезы.

Смешки послышались даже от женщин в серебряных масках, сидящих вокруг трона. И даже сам Ост ухмыльнулся.

Но маска татрикс повернулась к нему и его ухмылка умерла, не успев родиться.

Татрикс поднялась с трона и указала пальцем на несчастного заговорщика. В ее голосе был металл:

– В шахты его!

– Нет, татрикс, нет! – кричал Ост. Ужас наполнил его глаза и он стал биться в своем ярме, как раненый зверь. Охранники презрительно подняли его на ноги и поволокли из комнаты. Я понял, что этот приговор был равносилен смертному.

– Ты жестока, – сказал я татрикс.

– Татрикс должна быть жестокой, – сказала Дорна.

– Я хотел бы услышать ответ самой татрикс, – заметил я.

Дорна замерла, оскорбленная.

Немного погодя, когда татрикс вернулась на трон и успокоилась, она заговорила бесстрастным голосом.

– Пришелец, иногда очень трудно быть Первой в Тарне.

Ответ был неожиданным для меня. Я подумал, что за женщина скрывается за этой золотой маской. Мне даже стало жалко ту, перед которой я стоял на коленях.

– А что касается тебя, – глаза Лары сверкнули из-под маски, – то ты сам признал, что не крал эти деньги у Оста. Из этого следует, что он дал их тебе.

– Он сунул их мне в руку и убежал, – сказал я и посмотрел на татрикс.

– Я пришел в Тарну, чтобы купить тарна. У меня не было денег. За деньги Оста я мог бы купить его и продолжать путешествие. Не мог же я их выбросить?

– За эти деньги, – сказала Лара, держа мешочек на ладони, – хотели купить мою смерть.

– Неужели ты ценишь свою жизнь так дешево? – скептически спросил я.

– Вероятно, полная сумма должна была быть заплачена после завершения дела, – сказала она.

– Эти деньги были подарком, – сказал я. – Во всяком случае мне так показалось.

– Я не верю тебе.

Я промолчал.

– Что Ост предложил тебе?

– Я отказался участвовать в его планах, – ответил я.

– Сколько предложил тебе Ост? – повторила татрикс.

– Он сказал, что даст тарна, тысячу золотых монет и провизию на долгое путешествие.

– Золотые монеты… это не то, что серебряные, – сказала татрикс, – кто-то решил дорого заплатить за мою жизнь.

– Не за убийство.

– За что же тогда?

– За похищение.

Внезапно Лара застыла. Все тело ее дрожало от ярости. Она поднялась, вне себя от гнева.

– Убей его! – крикнула Дорна.

– Нет, – воскликнула татрикс и к всеобщему удивлению поднялась с трона и спустилась по ступеням.

Дрожа от ярости она стояла передо мной в своей золотой мантии и маске.

– Дай мне кнут! – крикнула она. – Быстро! – Человек поспешно рухнул перед ней на колени, протягивая кнут. Она щелкнула кнутом. Звук был резким, как выстрел.

– Значит, – проговорила она, сжимая кнут, – значит ты хотел увезти меня связанную желтыми веревками.

Я не понял, что она имеет в виду.

– Ты хотел одеть на меня рабский воротник? – в истерике шипела она.

Женщины в серебряных масках зашевелились, послышались гневные восклицания.

– Я женщина Тарны! – крикнула она. – Первая в Тарне! Первая!

И затем, обезумев от гнева, держа кнут обеими руками, она ударила меня.

– Вот тебе мой поцелуй! – кричала она. Снова и снова она наносила мне удары, и все же я стоял на коленях и не падал.

Мое тело, измученное тяжестью колодок, теперь горело от ударов кнута и корчилось в судорогах от боли. Но когда татрикс полностью выдохлась, я нашел в себе силы и поднялся – окровавленный, в лохмотьях и с тяжелым ярмом на шее – поднялся и взглянул на нее сверху вниз.

Она отвернулась и пошла на возвышение, где стоял трон. Она быстро взбежала по ступеням и повернулась только тогда, когда была у трона.

Татрикс повелительно указала на меня рукой в золотой перчатке, ткань которой была залита моей кровью и ее потом.

– Отвезите его в Дом Развлечений Тарны! – приказала она.