Текст книги "Принц для особых поручений"

Автор книги: Джон Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Я никогда не видела философского камня, поэтому я не знаю, – ответила Рапунцель упрямым голосом. – Хотя он таков, каким его описал Торичелли, – признала она. – Однако любое знание субъективно, и даже если он выглядит как философский камень, могу ли я по-настоящему доверять своим ощущениям? Когда доходит до дела, оказывается, что нет никаких доказательств того, что объективная реальность вообще существует…

– Основной постулат эпистемологии, – констатировал Хэл. – Какие еще тебе нужны доказательства?

– А? – Рапунцель разжала ладонь и уставилась на камень. – И правда. Очень хорошо.

Она вернула камень, поднялась и направилась к буфету. Верхняя полка оказалась забита бутылками с шампунем и кондиционером. Оттуда девушка извлекла маленький стеклянный цилиндр и поставила его на столик, рядом со свечой. Эмили взяла его и взболтала. Жидкость внутри переливалась, как ртуть, но имела отчетливый красноватый оттенок.

– Где она была? – поинтересовался Хэл.

– Вы не представляете. В заварочном чайнике. Я поняла, что она волшебная, потому что она заключена в хрустальный фиал.

– Хорошо. – Принц взглянул на Эмили. – Над ней надо произносить какие-нибудь заклинания или делать пассы?

– Насколько я знаю, нет. Вся магия заключена в прялке.

– Отлично. Румпелыптильцхен, говоришь, эта штука работает ночью?

– От полуночи до рассвета, как сказал мне Торичелли.

– Тогда ладно. У нас есть пара часов, чтобы, гм, – Хэл взглянул на Рапунцель и прочистил горло, – чтобы разобраться с этой, э-э, бодягой с потерей девственности.

Фраза прозвучала несколько грубее, нежели хотелось бы. Все неловко переглянулись. Рапунцель по-прежнему стояла на коленях у столика.

– Я прошу прощения, ваше высочество, но кому же мне, по-вашему, следует отдаться?

Хэл откашлялся и ткнул себя в грудь.

– Понимаю. Мне будет очень неловко вам говорить, ваше высочество… я не хочу вас обидеть, но вы не в моем вкусе.

– Чего? – оторопел Хэл.

– Я не готова к этому. Предлагаю оставить у меня камень и прялку, а когда обстоятельства сложатся благоприятно, я пришлю вам вашу долю золота.

– Если ты шутишь, – сказал Хэл, – то у нас нет на это времени.

– Я не имею настроения шутить. Теперь уходите. У меня есть свои запросы.

– Так понизь их. Подумай о золоте.

– Ох-х, Хэл, – пробормотала Эмили. – Неудачный ход.

Рапунцель поднялась, стиснув кулаки.

– Да как вы смеете?! Я не знаю, с какими чиксами вы привыкли иметь дело, но не ждите подобного поведения от меня! Я не собираюсь отдаваться за чуточку золота…

– Чиксами? – переспросил ее Румпельштильцхен.

— Или за много золота, или за любое количество золота, и я буду решать, когда я буду готова и с кем я буду это делать. Теперь убирайтесь!

Она протянула руку, чтобы забрать флакон с красной ртутью. Раздался свист и приглушенный звон – острие меча вонзилось в дерево рядом с ее пальцами. Девушка посмотрела в глаза принца. В них не было ни гнева, ни намека на опасность. Ничего, кроме бесконечной усталости. Рапунцель внезапно ощутила, как ее сердце пронизывает ледяная игла страха. Она опустила взгляд и медленно убрала руку от флакона.

– Рапунцель, послушай, – произнес Хэл. Его абсолютно спокойный голос звучал бесконечно мягко и от этого почему-то казался особенно жутким. – Я знаю, ты порядочная девушка. Я не знаю, кто придумал всю эту чепуху «хорошие девушки так не делают, а плохие делают», или почему под рукой, когда надо, никогда не оказывается плохой девушки. Мне жаль, что это должна быть ты. Но это нужно сделать.

– Хэл! – воскликнула Эмили.

– На карту поставлено больше, чем ты можешь себе представить. Нам необходимо это золото, и оно необходимо нам сегодня.

— Хэл, прекрати так разговаривать, – воскликнула Эмили. – Разве ты не видишь, она тебя боится? Нельзя давить на девушку подобным образом. Это же как изнасилование.

– Когда так поступает простолюдин, это изнасилование. Если задействована особа королевской крови, это всего лишь совращение.

– Будь ты проклят!

Рапунцель медленно поднялась. Ее глаза оказались на одном уровне с глазами Хэла. Принц упер меч в пол. Эмили внезапно осознала, что он держал его не для угрозы. Хэл опирался на него для сохранения равновесия. Она пересекла комнату и встала рядом с Рапунцель.

– Ты не можешь этого сделать. Это неправильно. И ты забыл, что помолвлен с Кэролайн? Разве не надо сначала спросить у нее?

Хэл покачал головой.

— Слишком много неизвестных. Ты не знаешь, какого типа чары наложил на эту прялку Торичелли. Он затеял это все, намереваясь использовать Рапунцель. С Кэролайн оно тоже может сработать. Черт, оно вероятно сработает с Кэролайн. Но с Рапунцель заклинание сработает наверняка . Разве не так?

Эмили стиснула зубы, но кивнула. Она сама дрожала от страха, вызванного внезапной вспышкой прозрения. Теперь она понимала, почему король Джеральд отправлял младшего сына на самые трудные дела. Вопрос имиджа не имел к этому никакого отношения. Под невзрачной внешностью Хэла скрывалась железная сердцевина, твердая, как сталь, и такая же холодная.

– Тогда остановимся на Рапунцель. – Принц говорил теперь еще тише, почти шепотом. – У нас только одна попытка, и мы не можем позволить себе рисковать. Мне правда жаль, Рапунцель. Мне бы хотелось выкроить время смотаться в Мелиновер и найти для тебя красивого парня. Но времени нет. Тебе придется просто стиснуть зубы и перетерпеть.

Рапунцель трясло. То ли от ярости, то ли от страха. Сказать трудно. Скорее всего, и от того и от другого вместе.

– Если вы думаете, что дело только во внешности… – начала она.

Но тут вмешался Румпелыытильцхен:

– Я хочу тебя спросить, ты соблюдаешь кошер?

– Что? – не понял Хэл.

Все головы повернулись к карлику.

– Я таки говорю с Рапунцель. – Он вспрыгнул на диван и повторил свой вопрос веселым непринужденным тоном: — Я спросил, соблюдаешь ли ты кошер?

Рапунцель потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Э, ну, не совсем. У меня есть раздельная посуда и все такое, но в основном я достаю ее, только когда большой праздник.

– Ага, и со мной та же история. Я не особенный поклонник кашрута, но, понимаешь, надо же иметь некоторое уважение к традиции.

– По-моему, ты говорил, что ты не еврей, – заметил Хэл.

– Заткнись, – объяснил Румпелыптильцхен. Он схватил принца за руку и повел его к двери. – Я имею мысль поговорить с госпожой Рапунцель. Если вы просто выйдете на несколько минут, ваше высочество, – и вы тоже, мисс Эмили, – думаю, мы таки сможем все устроить.

– Но… – начала Эмили.

– Просто обсудим некоторые детали. – Румпельштильцхен настойчиво подтолкнул их к выходу. – Всего несколько минут.

Дверь захлопнулась. Хэл прислонился к наружной стене, затем сполз в сидячее положение.

– Вот это сюрприз.

Эмили подчеркнуто его игнорировала. Она просто повернулась к нему спиной и пошла вокруг башни, пока не скрылась из глаз.

– Ну и ладно.

Принц очень устал. Он закрыл глаза и, должно быть, ненадолго заснул, потому что когда открыл их, уже стемнело и небо усыпали звезды. Его трясла Кэролайн.

– Хэл, с тобой все в порядке?

– Все хорошо. – Он попытался встать и обнаружил, что не может.

– Становится прохладно. Может, тебе лучше пойти внутрь?

– Нет, я прекрасно себя чувствую. Я просто отдохну здесь еще немного.

Вышел Румпельштильцхен. В руках он держал лист бумаги с какими-то пометками.

– Госпожа Рапунцель, – карлик восхищенно покачал головой, – такая женщина!

– Вы, коротышки, всегда найдете подход к девушкам, – отозвался Хэл. – Что она сказала?

– Ну, у нас таки есть проблема, ваше высочество. Она сказала, что ничего не станет делать, даже губки для поцелуя не сложит, пока не увидит хотя бы обручального кольца.

– Не вопрос. – Хэл сунул руку за пазуху и извлек тонкое золотое колечко с большим бриллиантом. Румпельштильцхен аж присвистнул. — Примите с наилучшими пожеланиями от королевской семьи, – сказал ему принц. – И поздравляю вас обоих.

– Я вам очень благодарен, ваше высочество. Как только у нас появится возможность купить другое, мы незамедлительно вернем его.

– Нет, оставьте себе. Что еще?

– С большей частью я могу разобраться самостоятельно. – Карлик заглянул в список. – Когда мы обналичим золото, она хочет, чтобы я нанес визит ее родителям.

– Я видел их. Славные люди.

– Но мне же понадобится новый костюм. Так, посмотрим, она хочет дом в Шейкер Хейтс, две недели каждый год на море, и еще я должен повидать ее дядюшку.

– Дядюшку?

– У нее такие планы. С нашей долей денег мы начнем собственное дело. Я стану делать мебель, а ее дядя Морти продавать.

– Разумеется, – сказала Кэролайн.

– Все ее родственники имеют хорошие места в розничной торговле.

– Конечно.

– Есть еще что-нибудь? – спросил Хэл.

– Ну да, ваше высочество. – Вид у Румпелыптильцхена сделался смущенный. – Она хочет рыцарское достоинство.

– Рапунцель хочет стать рыцарем?

– Нет, она хочет, чтобы им сделался я.

– Рыцарь-еврей? Невозможно.

– Но это было бы полезно для мебельного бизнеса. Вы понимаете, все дело в погроме. Нам показалось, что если еврея посвятят в рыцари, то все станут думать, что королевский двор нас поддерживает. Разве это не предостерегло бы людей от новых погромов?

– Понимаю. Но отец никогда не согласится.

– Возможно, – дерзко вмешалась Кэролайн. – Но королем станет Джефф, а он это сделает. Хорошая мысль.

Хэл устало потер глаза, оставив на щеке полосу крови.

– Ладно, ты его получишь.

– Таки все. – Румпелыытильцхен снова взглянул на кольцо. – Наверное, мне лучше вручить его ей. Мисс Эмили сказала, что готова остричь ей волосы.

С этими словами карлик исчез.

– У тебя всегда с собой обручальные кольца? – поинтересовалась Кэролайн.

– Я купил его для тебя.

– Ой. Верно. Э-э, спасибо. Славный был камушек.

– Это стекло. Мы же расторгли помолвку, забыла? Тебе придется заставить Джеффа купить новое.

Кэролайн заколебалась.

– Хэл… гм… я давала тебе слово… если ты по-прежнему хочешь…

– Забудь. – Принц сделал театральный жест правой рукой. – Я освобождаю тебя от твоей клятвы, о прекрасная. Ступай и выходи, за кого хочешь.

– Спасибо, Хэл.

Эмили, с плотно сжатыми губами, гордо прошествовала мимо и, не взглянув на Хэла, нырнула в башню.

– По-моему, она в бешенстве.

– Она рассказала мне, что ты там наговорил. Она ревнует, просто не понимает этого. Но, Хэл, – неодобрительно добавила Кэролайн, – тебе следовало сначала поделиться со мной.

– Догадываюсь. Все равно я бы не смог себя заставить лечь с девушкой против ее воли. К тому же я едва могу стоять.

– Хорошо, что с нами оказался Румпелыытильцхен.

– Угу.

Хэл умолк на несколько минут. Кэролайн решила, что принц снова заснул, и вдруг он прошептал:

— Если бы я попросил тебя, ты бы сделала это со мной?

– Конечно, Хэл. Я не меньше тебя увязла в этой истории, забыл?

Принц позволил себе ссутулиться. Голова его упала на грудь. Кэролайн пришлось наклониться, чтобы расслышать его.

– Ты могла бы закрыть глаза и представить, что я – это Джефф.

Она улыбнулась.

– Я не стала бы так делать.

Принц не отозвался.

– Хэл? Ты спишь? – Девушка взяла его за подбородок и приподняла голову. Веки принца оказались не сомкнуты, но глаза закатились. – Хэл!

Он сфокусировал взгляд.

– Ссё хршо.

– Ничего не хорошо! Что с тобой?

Хэл не шевельнулся. Кэролайн гадала, не отрубился ли он снова, но тут принц задрал рубашку. Прямо над поясом виднелась маленькая ранка с ободком неспекшейся крови.

– Я получил колющий удар. На турнире. Прямо в живот.

– О боже! Это же очень серьезно.

– Не особенно. Крови немного.

– Нет, серьезно! Это же внутреннее кровотечение, так?

– По крайней мере я не выколол глаз. – Хэл выдавил слабый смешок. – Мама никогда не позволяла себе договорить эту фразу до конца.

– Хэл! Почему ты ничего не сказал? Надо отвезти тебя обратно в город.

– Нельзя. На самом деле я проиграл поединок, как ты не понимаешь? Никто не знает. Все произошло так быстро… Медведь удивился, когда я ушел от его выпада… он не знал, что достал меня кинжалом… под нагрудную пластину… я не поморщился, и кровь выступить не успела… я промолчал… я сжульничал.

– Ты особа королевской крови! Ты можешь жульничать, если хочешь!

– А ты, смотрю, и впрямь начинаешь въезжать в тему. – Хэл снова засмеялся, затем судорожно, с хрипом втянул воздух. – Хорошо. Из тебя получится замечательная принцесса.

– Я приведу Эмили. Она умеет оказывать первую помощь, и, может, у нее найдется какой-нибудь бальзам или что-нибудь…

— Нет! – Хэл схватил ее за рукав и попытался сесть. – Нет, нельзя им говорить. Ни Эмили, никому. Мы не можем рисковать.

– Хэл, сейчас не время…

– Кэролайн, я проиграл поединок. Это значит, что я проиграл ставки. Если слух просочится, букмекеры не выплатят деньги, и все окажется зря. Кенни станет королем, погром не прекратится, нам конец.

– Хэл, ты же можешь умереть!

– Не умру. Точно не умру. Люди часами живут после того, как им проткнут потроха. Иногда несколько дней. Так что никому ни слова, пока мы не обналичим ставки. Просто проследи… – Вымотанный, он снова сполз по стене. – Просто проследи, чтобы мы получили золото.

Кэролайн помчалась в башню.

– Так, все, давайте шевелитесь. Нам предстоит тяжелая ночь. У нас масса дел. Давайте приступать.

Рапунцель сидела на стуле. Румпельштильцхен стоял на другом стуле и глядел на невесту. Эмили расположилась у нее за спиной с ножницами в руках.

– Румпи, солнышко, – говорила златовласка, – тебе придется оставить мне хоть сколько-нибудь волос. Я не могу ходить, как монашка. Немножко золота туда-сюда роли не сыграет.

– Если не сыграет, то я предпочел бы скорее туда, нежели сюда. Волосы отрастут, моя сладкая.

– Могу сделать легкомысленную короткую стрижечку, – предложила дочь волшебницы. – Выше плеч.

– Извините, – вмешалась Кэролайн. – Можно посмотреть? Она забрала ножницы у Эмили. – Спасибо. – Затем ухватила в кулак волосы Рапунцель, дважды быстро щелкнула ножницами у самой головы и позволила длинным прядям упасть на пол. – Вот и все.

– Что? Что ты сделала?! – Рапунцель отчаянно заозиралась в поисках зеркала. – Ты же меня просто обкорнала!

– Это новейший стиль. Ты просидела тут все лето, так что, полагаю, не в курсе. Все девушки в Мелиновере делают со своими волосами то же самое.

– Правда?

– Конечно. Ладно, вы, двое, где кровать? Наверху? Тогда марш туда. Пора лечь и заняться делом.

– Эй! – воскликнула Эмили. – Кто поставил тебя командовать?

– Никто. Я просто помогаю организовать процесс.

– Да? Но я все равно не понимаю, почему ты решила, что можешь всеми помыкать. Ты нам тут не нужна, так что большое спасибо.

– Не нужна, говоришь?

– Да, не нужна. Все на своих местах. Румпелынтильцхен принес прялку, я – философский камень, а у Рапунцель есть красная ртуть и волосы. У нас и без тебя есть все, что…

– Кроме того, кто умеет прясть.

Эмили осеклась на полуслове.

– Или ты сама умеешь прясть?

– Гм, нет.

– Румпельштильцхен?

– Нет. Но я умею штопать себе носки.

– Рапунцель?

– Нет, – ответила Рапунцель. – Я никогда не спрашивала Торичелли об этой части. Я полагала, у него есть кто-то еще, кто придет и все сделает.

– Тогда идите наверх и предоставьте это мне. – Она подтолкнула Рапунцель к каменной винтовой лестнице, затем начала пихать барахло в руки Румпельштильцхену. – Вот, возьми. Свечи, цветы, шоколад, бутылка вина и книжка сентиментальных стихов. На случай если понадобится привести ее в соответствующее настроение.

Эмили смотрела на волосы.

– Ты правда сможешь спрясть все это за одну ночь?

– Безусловно. Они великолепно спрядутся. Глянь, какие гладкие и крепкие.

– Это потому, что я их промывала коллагеном и шелковыми протеинами, – крикнула сверху Рапунцель.

– Да, да. Ступай уже. Румпельштильцхен, будь с ней поласковее.

– Зачем ты даешь советы? Что ты вообще знаешь о сексе? – удивилась Эмили.

– Ничего. А что бы ты порекомендовала? Отшлепай ее, ей нравится грубый стиль? Извини, я на минутку.

Кэролайн выскочила из башни и подошла к Хэлу. Принц сидел там же, где она его оставила, мешком привалившись к стене. Девушка взяла его запястье. Пульс был неровный, а дыхание неглубокое и рваное. Кэролайн помчалась внутрь и взглянула наверх.

– Черт. Чего они так копаются?

– Да они едва начали. Помоги мне настроить прялку.

Эмили расчистила место в море волос, вытащила деревянное сооружение на середину и поставила перед ним табуретку.

– Я разобралась. Философский камень кладется сюда. – Она положила его в похожий на клетку держатель, укрепленный на конце веретена. – Теперь поверни колесо.

Кэролайн уселась на табуретку и поработала ножными педалями. Колесо бесшумно и мягко пришло в движение. Начинающая чародейка осторожно вылила красную ртуть в желобок на раме. Жидкость начала медленно капать на колесо, пока вся поверхность обода не окрасилась серебром. Кэролайн остановила колесо и потрогала его. Сухо. Красная ртуть впиталась в дерево и застыла, словно краска.

– Есть! – Эмили указала на веретено. – И времени много не потребовалось. Они сделали это. – На кончике веретена философский камень начал испускать призрачное белое сияние, очень похожее на лунный свет. – Попробуй.

Кэролайн взяла немного волос, намотала на колесо и захлестнула веретено золотистой петлей. Потом она нажала на педаль и снова запустила колесо, быстро и умело пропуская волосы между пальцев. Спустя минуту девушка остановилась.

– Что-то не так.

– Все в порядке. Почему ты прекратила?

– Не работает. Смотри, они выглядят, как и прежде.

– А как им еще выглядеть? – Эмили отмотала кусочек пряжи с веретена и согнула в пальцах. Нить осталась согнутой. – Твердая и тяжелая. Это металл.

Кэролайн кивнула и вернулась к работе. Колесо крутилось, веретено вертелось, волосы текли сквозь ее руки.

– Оставайся со мной, Хэл, – шептала она всю ночь. Из-под ее рук змеились нити чистейшего золота.

Приходит время, сказала себе Кэролайн, когда ты должен лицом к лицу встретиться с неприятной действительностью. Принять суровую правду. Признать, что, несмотря на все планы, усилия и пристальное внимание к деталям, некоторые вещи просто не собираются получаться так, как тебе хотелось.

Если точнее, ее невестины подружки никогда больше не наденут свои платья.

И все-таки это оказались две восхитительные недели. Время, о котором она когда-нибудь станет рассказывать своим детям и внукам, восхищенно всплескивая, а то и размахивая руками. Была бешеная скачка от башни в город. Отчаянная попытка доставить Хэла к хирургу. Карета, ложившаяся набок при поворотах. Взмыленные лошади и решительный гном на козлах. А потом им предстояло обменять золото на букмекерские карточки, и снова яростная скачка по городу. Каждый из них прихватил по пачке таких карточек и, стараясь избегать гвардейцев принца Кеннета, проталкивался по забитым охваченными паникой толпами улицам, отыскивал букмекеров и требовал выплаты, прежде чем те покинут столицу.

А великое критическое противостояние в Палате лордов еще только намечалось. Кэролайн успела побывать и там, сразу за принцем Джеффри, когда он, ногой распахнув дверь, вошел в зал с мешками золота в каждой руке, высокий, широкоплечий и разгневанный. Его высочество швырнул мешки на стол, монеты высыпались и раскатились в стороны, а он потребовал полномочий задействовать армейское подразделение и восстановить порядок в городе. Кэролайн решила, что никто никогда не был так прекрасен, она никогда не испытывала такой гордости.

Охваченные жадностью и к тому же изрядно напуганные творящимся под окнами бесчинством, члены Совета нехотя согласились. К ночи все закончилось – беспорядки были пресечены, мародеры разогнаны, королевские гвардейцы водворены обратно в казармы. Евреи возвращались домой. Принца Джеффри всюду чествовали как героя, а принц Кенни впал в немилость. На следующий день его величество тихо сообщил Совету о своем отречении и передал трон Джеффри. Даже теперь Кэролайн охватывало теплое сияние гордости, когда она смотрела на мужа. Но все-таки – надо иметь чувство реальности.

– Отложи гроссбухи. – Принцесса пересекла кабинет, вытянула перо из пальцев Джеффа и чмокнула принца в щеку. – Это же день нашей свадьбы. Заботы могут подождать до завтра.

– Столько еще надо сделать, – вздохнул Джефф. – А до коронации всего две недели.

– Знаю, знаю. И вы, – обратилась она к сборищу финансовых советников, – давайте. Если не заметили, идет свадебный прием. Идите туда. Веселитесь. Танцуйте, ешьте, напивайтесь. Валите отсюда. Кыш.

Пряча улыбки, мужчины покинули кабинет. Джеффри начал что-то говорить, но Кэролайн заставила его умолкнуть, запрыгнув к нему на колени и усыпав лицо поцелуями. Затем она встала и потянула принца из кресла.

– И ты тоже. Ты не можешь пропустить собственный прием. Люди решат, что я устраиваю скучные вечеринки.

Джефф поднял руки.

– Ладно, ладно. Иду.

Он надел камзол, но когда обернулся, Кэролайн уже успела окунуть перо в чернильницу и составляла на клочке бумаги свой список.

«Коронационное облачение, – писала она. – Позирование для портрета. Подарки фрейлинам. Подать чай!» Последнее принцесса подчеркнула двумя чертами и собиралась добавить третью, когда Джефф изъял у нее перо.

– Я не могу появиться на приеме без жены, – заявил он. – Люди решат, что мы поссорились.

– Иду-иду.

Она взяла его за руку, и они вместе направились по коридорам в Большой зал, где играл оркестр, столы ломились от жареного мяса и птицы, а праздничный бал шел полным ходом. Облитый глазурью многоярусный свадебный торт вздымался на двенадцать футов вверх. Два резных сахарных лебедя плавали в фонтане с вином. Джефф углядел, что его советники сгрудились около фонтана, взял у проходящего лакея с подноса бокал шампанского и направился к ним. Собравшись вместе, принц и советники тут же погрузились в обсуждение финансовых проблем.

Кэролайн покачала головой и двинулась в обход по залу. Она заметила, что ей машут две девушки, стараясь привлечь ее внимание. Эшли и Бренна уже сменили платья подружек невесты на другие наряды и снова присоединились к празднику.

– Смотрите, – сказала Эшли, – вон принц Кеннет. Ой, я и не знала, что он такой красавец. Как ты думаешь, не потанцевать ли нам с ним?

– Нет! Я хотела сказать, гм, я сейчас вернусь.

Кенни получил утешительный приз. Его провозгласили кронпринцем Лосшира, Мелиноверского протектората, и он стал носить Лосширский крест как символ своего статуса. Его окружали верные приспешники. Приблизившись к ним, Кэролайн с удивлением обнаружила, что старший принц беседует с Румпельштильцхеном.

– В этом не было ничего личного, – уверял Кенни. – Погром был устроен исключительно по финансовым соображениям. Черт, некоторые мои лучшие друзья – евреи.

Румпельштильцхен пребывал в скептическом настроении. Кэролайн подошла к ним.

— Это ужасно, – заметила она, – преследовать людей из-за денег.

– Ах, ваше высочество, – в голосе кронпринца прозвучал еле уловимый сарказм, – ваше собственное возвышение в королевское достоинство было, насколько я понимаю, результатом чистейшего альтруизма.

– Иная ситуация, – отрезала Кэролайн. Она переключила внимание на коротышку: – Поздравляю с избранием на должность предводителя гильдии краснодеревщиков.

— Благодарю, ваше высочество.

– Сэр Румпельштильцхен, на вас надето… это ермолка?

– У моего народа, скажу я вам, имеется обычай покрывать голову.

– Верно.

Кэролайн двинулась дальше. Она обнаружила Рапунцель, оживленно болтавшую с королевой Хелен. Волосы окутывали голову девушки облаком золотых колечек.

– … поэтому я просто подрезаю концы, чтобы они оставались короткими, но симметричными. А горячая завивка дает локоны, а также добавляет глубины.

– Чудесно, чудесно, – бормотала королева, оглядываясь вокруг с едва заметным отчаянием. – Ах, Кэролайн. Ты ведь знакома с леди Ранунцель? Как приятно было познакомиться! Извините, я должна присоединиться к мужу.

Кэролайн позволила ей сбежать.

– Мне нравится твое кольцо, – сказала она Рапунцель.

– Ой, спасибо. Вы не будете возражать, если я сохраню это стеклышко, правда? Это такое приятное напоминание – подарок принца Хэла и вообще.

– На здоровье. Ты не видела Эмили?

– Да. – Рапунцель огляделась. – Я видела ее буквально только что. Вон там, у дверей.

Принцесса пробиралась сквозь толпу, улыбаясь и приветствуя всех, мимо кого проходила, но вскоре добралась до Эмили. Начинающая колдунья была одета в полный официальный костюм чародея, включая – да! – полночно-синюю остроконечную шляпу в звездах и полумесяцах. Кэролайн не видела ее несколько недель. Счастливой та не выглядела.

– Как продвигается обучение?

– Просто прекрасно. Я много занимаюсь.

– С Банджи нормально ладишь?

– Да. Он где-то здесь. В толпе придворных он как рыба в воде.

– Хэл встал с постели.

– Я знаю. Я видела, он стоял рядом с Джеффом во время церемонии.

– По-моему, тебе следует подойти к нему.

Эмили вздрогнула.

– Кэролайн, как я посмотрю ему в глаза? Я так ужасно обошлась с ним в ту ночь. Не знаю, что на меня нашло. Он едва не умер под дверью, а я просто игнорировала его.

– Он так и планировал.

– Он, должно быть, ненавидит меня за то, что я так плохо о нем подумала.

– Не будь дурой. Хэлу не за что тебя ненавидеть.

– Мне следовало больше ему доверять. Я знаю, я задела его чувства.

– Ерунда. У парней нет чувств. Иди и поговори с ним.

– Я не могу.

– Придется. Ему нужно сказать тебе нечто важное. – Кэролайн взяла ее за руку и подвела к лестнице.

– Что?

– Он тебе скажет. Иди.

Эмили поднялась по лестнице и двинулась по таким знакомым коридорам. Теперь уже – с примесью ностальгии в душе. Хотя она оставила дворец всего две недели назад, ученица волшебника испытывала примерно такие же чувства, как академик, вернувшийся в свою старую школу. Она нашла апартаменты Хэла и постучала в дверь. Никто не отозвался. Уверенная, что знает, где его искать, девушка прошла через дверь в конце зала, выбралась на террасу и свернула за угол. Принц стоял там, прислонившись к стене и устремив взгляд на гавань.

Он сильно похудел. Новенькая форма лейтенанта королевского флота болталась на нем, как на вешалке. Тем не менее кожа снова порозовела, а волосы стали длиннее и закрывали уши, которые теперь торчали не так вызывающе. Лицо Хэла как-то прояснилось, и на нем проступили зачатки бороды, грозившей скрыть от глаз скошенный подбородок.

Она нерешительно приблизилась к нему. Принц не смотрел в ее сторону, но, без сомнения, заметил ее появление. Он внезапно обернулся и расплылся в улыбке.

– Привет.

– Привет, – сказала Эмили. – Борода тебе идет.

– Спасибо. На самом деле это Кэролайн придумала.

– И волосы тоже.

– Спасибо. Рапунцель дала мне какое-то снадобье, чтобы их мыть. Сказала, что оно увеличивает объем.

– Да. Тебе идет.

Эмили обнаружила, что растеряла все слова. Хэл, казалось, ждал, что она произнесет еще что-нибудь, и ученица волшебника отчаянно терзала мозг в поисках темы для беседы. В голову упорно ничего не лезло. Она отвела глаза.

Когда Эмили снова на него посмотрела, Хэл протягивал ей руку. Она машинально вложила свою ладонь в его, и он смог притянуть ее к себе.

– Я скучал по тебе.

– Я… я была занята. Мне надо было переезжать, и послать за книгами, и… ох, Хэл, прости меня.

– За что?

– За то, как я обошлась с тобой в башне. За то, что подумала, будто ты действительно собирался изнасиловать ту девицу.

– Забудь. Это был блеф. Тебе и полагалось так подумать.

– Кэролайн так не подумала. Она защищала тебя, и я должна была. И она помогла тебе, когда ты лежал раненый, а я не сообразила…

– Тебе и не полагалось сообразить. Наверно, Кэролайн просто иначе смотрит на вещи. Как бы то ни было, все получилось к лучшему.

– Твоя семья разобралась с долгами?

– Не совсем. Но мы теперь в гораздо лучшем положении. А раз кошелек попал в руки Джеффу, банкротство нам не грозит. И погромов больше не будет, по крайней мере пока король – Джефф. Кенни отбывает в Лосшир сразу после коронации и останется там. Разумеется, он по-прежнему рассчитывает на изрядное приданое. Но теперь братец сможет оставить его себе, вместо того чтобы делиться с папой.

– Полагаю, для него это хорошо. Должна сказать, скучать по нему не буду.

– У него нет выбора. Мелиноверский обычай. Остальные претенденты на трон должны покинуть столицу, пока новый король набирает силу. Кенни есть куда податься. По крайней мере теперь у него появится собственная налоговая база.

– По-моему, это нечестно, Хэл. Все, кто имел отношение к прялке, получили свою выгоду, а ты – нет. Я теперь ученица известнейшего чародея, Кэролайн заделалась принцессой, Джефф наденет корону, Рапунцель и Румпельштильцхен изрядно огребли золота. Что со всего этого получил ты?

– Избежал превращения обратно в лягушку.

– Ну, это, конечно, замечательно. По крайней мере тебя не отправляют в изгнание вместе с Кенни.

Хэл заколебался. Он промедлил чуть дольше, нежели следовало.

– Хэл! Тебя же не отправляют в ссылку?

Принц сунул руку за пазуху и извлек сложенный лист бумаги. Он развернул его и показал Эмили.

– Это из Королевского Военного Флота. Меня повысили в звании и призывают на действительную службу. Я отправляюсь в исследовательскую экспедицию с целью картографирования наших южных владений.

– Хэл, это ужасно! Как мог Джефф так поступить с тобой? Ты же посадил его на трон. Ты же не станешь пытаться узурпировать корону. Это так непорядочно!

– Хм-м. – Он достал из кармана еще один конверт. – По невероятнейшему совпадению пришло вместе с приказом.

Принц отдал письмо девушке. Эмили развернула его.

– Это же копия моего ученического соглашения. Но кто послал ее тебе? И зачем?

– Ты подписала контракт четвертого сентября. – Казалось, Хэл тщательно подбирает слова. – Вот дата. И тебе учиться еще два года. Загляни в приказ о моем назначении, наша экспедиция должна вернуться в Мелиновер…

– Ровно в тот же день. – Эмили увидела небо в алмазах. – Кэролайн! Это она все придумала! Она знает, что я не могу встречаться с парнем, пока не кончится срок моего обучения, и хочет убрать тебя подальше от девушек на то же время.

– Судя по всему, получается именно так. – Хэл снова повернул голову в сторону гавани, но краешком глаза наблюдал за ученицей волшебника. – Гм, тебя это беспокоит?

– Да меня это бесит! Эта Кэролайн! Она всегда была такая! Помыкала всеми вокруг, старалась делать все по-своему. Куда это ее занесло, что она решила, будто может управлять моей жизнью? Принцесса она там или нет, а я намерена сказать ей пару ласковых!

И словно нарочно, этажом выше распахнулось окно. Оттуда высунулась знакомая белокурая головка, и ее обладательница крикнула:

– Эмили!

– Чего? – рявкнула в ответ Эмили.

– Да поцелуй ты его наконец.

– Сгинь!

Белокурая головка убралась, и ставни с шумом захлопнулись. Эмили развернулась на пятках и обнаружила себя прижатой к груди Хэла. Его руки обвились вокруг нее, и девушка подняла к нему лицо, замерев всего в нескольких дюймах от его губ.