Текст книги "Убийство в Тарсисе"

Автор книги: Джон Мэддокс Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вы как раз вовремя, – торжественно объявил он. – Скоро мы отвезем его за ворота и отдадим кочевникам, чтобы те похоронили его по своим обычаям.

Ялмук – Кровавая Стрела возлежал на обитом шелком катафалке. Одежда вождя была выстирана, а его тело вымыто и натерто благовониями. Его руки лежали на груди, сжимая рукоять сабли. Смертельная рана была со вкусом задекорирована шелковым шарфом. Даже лицу покойника служители морга сумели придать мирное, спокойное выражение.

– Хорошая работа, – заметил Железное Дерево. – Можно подумать, что бедняга только и ждал такого случая и был счастлив умереть.

– Мы всегда стараемся сделать все возможное для наших клиентов, – с достоинством и гордостью сообщил главный бальзамировщик.

Нистур аккуратно отодвинул с шеи покойника шелковый шарф. Вдвоем с напарником они внимательно осмотрели рану на шее. Ракушка, побледнев, отвернулась и отошла в сторону.

– Я думаю, ты немало насмотрелась на жертв убийц на своем веку, – буркнул Нистур.

– Более чем достаточно, – ответила она, – но привыкнуть к этому никак не могу. Я ведь вор, а не головорез.

– Странная рана, – сказал Железное Дерево. – Не могу, правда, сказать почему…

– Я тебя понял, – подхватил Нистур. – Дело в том что рана ровная и абсолютно равная по глубине. Любой клинок оставил бы другой след. А тут… вся шея перерезана. Так даже серпом не получится…

– Вы, по-моему, просто наслаждаетесь, – с отвращением пробормотала Ракушка.

– Упражнения на тренировку остроты мысли всегда приятны, – ответил Нистур.

Затем он обратился к служителю морга:

– Мне нужно приподнять его, чтобы осмотреть затылок и шею сзади.

– Это действительно необходимо? – переспросил тот, явно пораженный таким неуважением к проделанной работе.

– Уверяю вас, ему от этого хуже уже не будет. С оскорбленным видом бальзамировщик и смотритель морга приподняли Ялмука за плечи, почти посадив труп.

– Ага! – воскликнул Нистур. – А вот, друзья мои, что мы имеем с этой стороны. Шрам идет по всей окружности шеи и сзади доходит по глубине до кости.

Но заметили ли вы разницу?

Ракушка, не желая выглядеть трусихой перед своими приятелями, потянулась в сторону трупа и, с трудом сдерживая тошноту, сказала:

– Словно два шрама. Один заходит за другой.

– Совершенно точно! – согласился Нистур.

– Что же это могло быть? – озадаченно почесал в затылке солдат. – Никогда не видел такой раны.

– А мне доводилось, – сказал Нистур. – В бытность, скажем так, представителем некоей профессии, я ознакомился с преимуществами и недостатками множества видов Оружия. Эта рана нанесена не клинком. Я уверен, что ее причиной стала проволочная удавка. Ну да, просто прочная стальная нить с двумя ручками на концах. Накидываешь такую штуку сзади и тянешь за рукоятки крест-накрест, чтобы затянуть петлю. Двойной разрез получается там, где струна перекрещивается на затылке.

По знаку Нистура служители морга уложили труп на место и ревностно принялись вновь приводить его в порядок.

– Пойдемте отсюда, друзья, – сказал Нистур. – У нас еще много дел.

На улице Ракушка вздохнула свободнее.

– Не нравится мне это место. Я, конечно, не в хоромах живу, но, по крайней мере, не среди мертвецов.

– А где ты живешь, когда не ночуешь у Станбога или не пользуешься гостеприимством городской тюрьмы? – поинтересовался Железное Дерево.

Девушка пожала плечами.

– Здесь, там. Везде. В основном – в Старом Городе.

– А я думал, он заброшен, – сказал Нистур.

– Так говорят городские власти, и для них это истинная правда. В этом районе не платят податей и не ведут никаких дел с Правителями. Но те люди, кто не может найти другого места, живут там. Если тебе негде переночевать, там всегда можно найти какую-нибудь нору, где ты будешь в безопасности и даже в относительном тепле.

– А почему говорят, что там очень опасно?

– Так ведь там бандит на бандите. Они охотятся за воришками вроде меня, вытряхивая добычу за день. Мало того, начнут пытать, так ты им про все заначки расскажешь, где что спрятала. Многие из этих ребят явно не в себе. Убить могут просто так, даже не для того, чтобы ограбить.

– Ну а теперь у тебя есть шанс стать официальным лицом.

– Еще чего не хватало. Моя жизнь – это моя жизнь, и я не собираюсь менять ее на другую.

– Давайте лучше займемся нашими делами, – прервал их разговор Железное Дерево. – Жаль, что труп обмыли да и одежду постирали.

– Согласен. Он, конечно, много выиграл с точки зрения эстетики, но улики уничтожены начисто. Хорошо еще, что мы его вообще застали здесь.

– Что будем делать теперь? – спросила Ракушка.

– Мы знаем, что многие высшие аристократы Тарсиса были задействованы в дипломатических играх с посланниками. Конечно, первое подозрение падает на них.

Но я не считаю, что мы должны начинать допрашивать их всех подряд.

– Почему же? – спросил Железное Дерево.

– Не забывай один из них нанял меня, чтобы убить тебя. Значит, он не откажется еще от одной попытки нанять убийц, увидев нас вместе. А кроме того, он с полным правом может считать себя обманутым и оскорбленным мною. Я ведь так и не вернул деньги.

– Понятное дело, – вздохнул солдат.

– Хотя найти его все же не помешало бы.

– Зачем? – поинтересовалась Ракушка.

– Да чтоб деньги вернуть, я же сказал. Мне не нужно того, что я не заработал.

Железное Дерево что-то напряженно обдумывал. Наконец он сказал:

– В моих путешествиях я только один раз встретился с людьми, которые используют удавки в качестве повседневного оружия. Это одинокие кочевники, изгнанники нескольких далеких племен, которые таким образом расправляются с застигнутой врасплох жертвой. Обычно они пользуются тетивой или кожаным шнурком, но стальная струна подойдет для такого дела еще лучше. Сдается мне, что в армии, стоящей за городскими стенами, найдется не один десяток мастеров обращения с этой штукой.

– Ценный вывод, – заметил Нистур. – Вот видишь, ты уже начинаешь оправдывать доверие Правителя.

– Но зачем тащить тело или еще живую жертву на постамент? – спросила Ракушка.

– Я как раз думал над этим, – ответил Нистур. – И, похоже, нашел ответ.

Пошли со мной.

Вскоре Нистур вновь привел их к площади у Дворца Правосудия и попросил приятеля подсадить его на пьедестал.

– Смотрите, – сказал он.

Сняв с шеи шарф, он взял его за концы и сел на корточки на самом краю верхней площадки мраморного куба. Шарф длинной дугой свешивался вдоль боковой поверхности пьедестала.

– Видите? Жертва проходит мимо, а убийце остается только набросить удавку ей на шею и затянуть петлю. А потом ему нужно всего-навсего выпрямить ноги, вот так. – Нистур медленно встал, словно поднимая в руках тяжелый груз. – Так работают мышцы ног и спины, а они гораздо сильнее, чем руки, которыми приходится тянуть, если душить человека сзади, с одного с ним уровня. А так человек даже средней силы может не только легко убить, но и поднять труп на пьедестал, вытянув его за веревку или, в нашем случае, за концы проволоки. Шаг назад – и жертва остается на постаменте, агонизируя на глазах убийцы. Отличный вариант для того, чтобы убить человека, физически более сильного. Так что нам вовсе не нужно разыскивать богатыря и великана, хотя это, быть может, и ограничило бы круг подозреваемых.

– Эффективно и к тому же эффектно, – заметил Железное Дерево.

– Вот-вот, и это очень важно, – подтвердил Нистур.

– Что именно?

– А то, что это не просто рядовое убийство, – сказал Нистур, слезая с пьедестала. – Оно не только уничтожает жертву, но и оставляет в недоумении и в неведении того, кто обнаружит случившееся. Это говорит нам об одной важнейшей детали, редчайшем качестве для убийцы. Этот человек чувствует стиль.

Глава 6

– Я полагаю, – сказал Нистур, – что нам нужна база, место расположения, – в общем, называйте как хотите.

Троица «следователей» стояла на высоком и круто изогнутом мосту, пересекавшем то, что некогда было одним из полноводных каналов, соединявших все районы Тарсиса с гаванью. По этим каналам товары и продукты доставлялись в город и развозились по рынкам, магазинам и домам. Теперь же от каналов остались лишь сухие русла, заваленные грязью и опавшей листвой, которую не могли смыть даже редкие осенние ливни. Несколько старых барж, осев на дно, так и остались стоять у набережных, превратившись в некое подобие жилых домов.

Железное Дерево потрогал висевшую на груди печать Правителя.

– С этими штуками мы можем расположиться хоть во дворце, хоть в самой шикарной гостинице или богатом доме Тарсиса. Но что-то мне эта идея не нравится.

– Совершенно справедливое ощущение, – подхватил Нистур. – Ведь наши первые подозреваемые – это важные городские шишки. У нас, конечно, есть большие полномочия и гордое звание, но защитить нас могут только наши головы и руки.

Что касается меня, то мало кто из местных вояк мог бы потягаться со мной в бою один на один. В том, что ты, Железное Дерево, настоящий воин, я убедился лично.

Ракушка умеет исчезать и уходить от погони. Замечательно, но нужно быть реалистами – мы не сможем ничего сделать, если по приказу кого-либо из аристократов Тарсиса нас окружат две-три дюжины вооруженных солдат или бандитов. С наступлением темноты я бы вообще не стал соваться в сам город.

Надеюсь, что никто не осмелится напасть на нас днем, опасаясь непрошеных свидетелей.

– Можно занять одну из башен городской стены. Самое безопасное место, – предложил Железное Дерево.

– Ты говоришь как солдат, – возразил Нистур, – и забываешь о том, как там будет неуютно и неудобно. А кроме того, вокруг будет полно народу – квартирующие там наемники и ополченцы из местных, поднимающиеся на стену и спускающиеся обратно караульные смены… Нет, я предпочел бы место, где мы могли бы появляться и исчезать, не привлекая лишнего внимания. Быть может, мы будем прибегать к тайным операциям в ходе расследования нашего дела.

– В Старом Городе я знаю множество укромных уголков. Но вот насчет комфорта – даже я чувствую себя там неуютно, – сказала Ракушка, а затем, помолчав, добавила:

– А почему бы нам не остаться там, где мы уже бывали?

Корабль Станбога – довольно безопасное место. Во всяком случае, окрестные жители любят старика и всегда предупреждают об опасности.

– Неплохая идея, – согласился солдат. – К тому же у нас теперь есть чем расплатиться со стариком.

Нистур кивнул:

– Хоть он и клянется, что не занимается колдовством, я более чем уверен в том, что он сумеет применить к делу парочку защитных заклинаний. К тому же Мирса, по-моему, стоит трех-четырех наемников, которых сплошь и рядом вербуют в эти дни в городе.

– Итак, к Станбогу, – сказал Железное Дерево. – Если он, понятно, не будет против. Кстати, а что ты скажешь о самом Правителе города?

– Ты имеешь в виду, не сам ли он разделался с посланником? – поинтересовался Нистур.

– Для нас никто не может быть свободен от подозрений. Это же гнилой город, одни торгаши. Как ведь обычно начинаются все мелкие войны, в которых такие, как я, добывают свой хлеб? Два аристократа не поделят титул или кусок земли и, подумав, решают выяснить это дело при помощи силы. Все честно и открыто. У кого больше денег, чтобы нанять солдат, больше мозгов в голове, чтобы правильно вести войну, тот и победил. Здесь же все наоборот. Все клянутся друг другу и Правителю в верности, а на самом деле каждый второй готов вступить в сделку хоть с Киагой, хоть с чертом, лишь бы сорвать свой куш.

– Увы, ты абсолютно прав, – печально вздохнул Нистур. – Никому здесь доверять нельзя. Остается рассчитывать только на самих себя. Вот я и хочу доверить нашей юной подруге одно важное дело.

– Какое? – подозрительно прищурившись, спросила Ракушка.

– Не беспокойся. Тебе, я думаю, даже понравится. Ты ведь на дне города своя в доску. Знаешь наперечет всех воришек, шлюх, попрошаек. Эти люди вряд ли согласятся что-либо рассказывать официальным лицам. По возможности они просто смоются при нашем приближении. Но тебе они могут рассказать очень многое.

Походи среди них сегодня, поспрашивай, не видел ли кто-нибудь чего-либо необычного в ночь убийства, не слышал ли какого разговора… Будь готова приплатить за информацию.

Вынув несколько монет из кошелька, он протянул их девушке и спросил:

– У тебя есть оружие?

Ракушка покачала головой:

– Был маленький нож, но тюремщики забрали его и не отдали.

– Тогда купи себе другой. И не такой, чтобы кошельки срезать, а побольше, чтобы можно было защититься. Вечером приходи к Станбогу – расскажешь нам, что узнала.

– Договорились, – сказала девушка и, прежде чем уйти, убрала серебряную печать под тунику. – Лучше не показываться с этой штукой на людях. Там, где я ошиваюсь, знак Правителя будет нервировать людей. Да и убить могут за серебряную-то штучку.

– Может быть, это вовсе и не серебро, а только посеребренная сверху медь, – предположил Железное Дерево.

– Поверь мне, я знаю людей, которые готовы убить и за такой кусок меди. А другие, узнав, что это печать Правителя, еще и приплатят, лишь бы получить возможность замочить того, кто ее носит. Ладно, вечером увидимся.

Ракушка бесшумно, словно кошка, исчезла в темноте.

– Не понимаю, как эта девчонка до сих пор жива, крутясь в этом гадюшнике, – сказал Железное Дерево.

– Да уж, крутиться ей приходится изрядно, – согласился Нистур, а затем, помолчав, хлопнул приятеля по плечу и сказал:

– Пойдем, дружище. У нас есть еще несколько часов до наступления темноты. Я не хочу больше никого допрашивать, пока не выясню, каково же положение самого города. Давай-ка займемся этим делом.

– Согласен, – ответил Железное Дерево. – Посмотрим, в каком состоянии стены, поглядим на лагерь кочевников. Хотя подожди, а почему это ты все время командуешь? Тоже мне, начальник нашелся на мою голову. Не забывай, кто кому отметину поставил на шее.

– Об этом я не забываю ни на минуту, – заверил его Нистур, машинально потирая клеймо. – И все же, я полагаю, ты согласишься, что язык у меня подвешен лучше. Во мне говорит поэт. И всякого рода умственные упражнения мне чрезвычайно приятны. Что скажешь, если мы поделимся следующим образом: ты следуешь моим указаниям в ходе следствия, я же буду беспрекословно подчиняться тебе, окажись мы втянутыми в бой или попади в общую заваруху со всем городом? С готовностью полагаюсь на твой боевой опыт.

– Пока согласен, – буркнул Железное Дерево.

Когда они направились мимо стен дворца через площадь к Северным воротам Тарсиса, Нистур спросил:

– Не думаешь ли ты, что пришло время рассказать, почему один из местных аристократов решил убрать тебя? Сначала я не спрашивал, потому что речь шла о моей работе и это было не моего ума дело. Но теперь мы связались с этими негодяями, и в целях нашей общей безопасности я хотел бы выяснить, чем и кому же ты так сумел насолить. Железное Дерево развел руками:

– Поверь, знал бы сам – рассказал бы тебе. Я вовсе не собираюсь подвергать нас еще большей опасности. Но я действительно понятия не имею, почему один из местных аристократов так возжелал моей смерти. Я в городе меньше месяца, тихо проживал полученные за последнюю войну деньги. Я ни с кем не общался, кроме как с нашим братом-наемником да с посетителями кабаков у старого волнолома. Хотя я, конечно, всего не помню… – Его голос дрогнул.

– Что? Ты хочешь сказать, что ко всем остальным удовольствиям у тебя еще и провалы в памяти?

– Иногда случается что-то вроде того. Но в последнее время не было. – Железное Дерево покачал головой. – Нет, я уверен – ни с одним из местных аристократов дел у меня не было.

– Ну и ладно. Аристократов-то и в лучшие времена не поймешь. Может быть, он шлялся по городу переодетым и ты обыграл его в кости. А может быть, его с женой проносили по городу в паланкине, а та слишком внимательно посмотрела на тебя из-за занавески, вот он и взбеленился.

– Все возможно, – признал Железное Дерево. – Может быть, он вообще принял меня за кого-то другого. Ничего, скоро все выяснится. Сейчас важнее подумать, как выпутаться из той западни, в которой мы оказались.

Приятели прошли дворцовую ограду и вышли на широкую улицу, ведущую прямо к одним из трех городских ворот. Нистура поразило то, как различаются две ее стороны. С юга возвышался один из добротных кварталов с большими красивыми домами и дорогими лавками. А по другую руку – с северной стороны – начинался Старый Город, не признаваемый городскими властями, считающийся заброшенным.

Большинство его высоких зданий разрушилось во время Великой Катастрофы, а те, что сохранили свои два-три этажа, стояли теперь словно пустые каркасы, зияя провалами окон, будто пустыми глазницами. Здесь Катастрофа прошлась обычным землетрясением, за которым всегда следуют опустошительные пожары. В Старом Городе не осталось ни одного деревянного сооружения, а все устоявшие при землетрясении здания изрядно обгорели.

– Судя по высоте руин, это был один из богатейших и роскошных районов города, – заметил Нистур. – Надо же – такой ущерб. Теперь понятно, почему Тарсис так и не оправился после Катастрофы.

– У этих торгашей просто духу не хватило, – презрительно бросил Железное Дерево. – Я видел города, от которых после Катастрофы камня на камне не оставалось. Так они просто заново отстроились. Даже не подумаешь, что их коснулись такие потрясения. А с этих чего взять?

– Я от них тоже не в восторге, но нужно быть справедливым: город обслуживал гавань, которая после Катастрофы исчезла.

– Ас чего это я должен быть к ним справедлив? – буркнул Железное Дерево.

Наконец они подошли к воротам – внушительному сооружению, сами створки которого были из толстых бревен высотой футов по двадцать. Массивная железная решетка из толстых прутьев служила второй защитой ворот. Обычно в эти часы она была поднята так, что только острые зубья нижней кромки виднелись над головами прохожих. Но по случаю военного положения ее не поднимали и днем. В одной из огромных створок ворот была сооружена маленькая калитка такой ширины, что в нее с трудом проходил один человек. Калитка, не менее толстая, чем сами ворота, висела на толстых кованых петлях и была заперта на несколько внушительных металлических засовов и толстенный деревянный брус.

По обеим сторонам ворот возвышались башни, превышающие общий уровень стен на пятнадцать футов. Верхние площадки башен были обрамлены устрашающими зубцами. На башнях были установлены большие баллисты и несколько тяжелых арбалетов – в три-четыре раза больше тех, которые служат личным оружием. Эти оборонительные приспособления устанавливались на поворачивающихся платформах и могли посылать во врага тяжелые металлические стрелы или камни величиной с хорошую дыню.

Большая группа наемников, вооруженных самым разным оружием, внимательно проследила взглядом за подошедшими приятелями.

– Кто командует гарнизоном ворот? – спросил Железное Дерево, приблизившись к солдатам.

– А кому он понадобился? – не очень приветливо отозвался один из наемников.

Показанные серебряные печати возымели свое обычное действие. Через минуту солдаты разыскали командира, который не замедлил подойти к посетителям.

– Капитан Карст, к вашим услугам, – представился солидный седоусый воин, подошедший к приятелям, спустившись с одной из башен. Бросив взгляд на драконью шкуру солдата, он, не удержавшись, воскликнул:

– Железное Дерево? Тебе же отказали все вербовщики! Как же ты смог так быстро занять этот высокий пост при Правителе Тарсиса?

– Как знать, капитан, в чем наше предназначение и не стоим ли мы большего, чем имеем в этой жизни? – торжественно продекламировал Нистур и деловито добавил:

– Нам нужно осмотреть стены и бросить взгляд на лагерь кочевников.

Капитан слегка пожал плечами, звякнув пластинами доспехов.

– Рад помочь. Пойдемте.

Проводя приятелей по узкой спиральной лестнице внутри башни, капитан поинтересовался:

– Нам сообщили, что Правитель выдал три такие печати следователям. Вы действительно думаете разыскать убийцу этого дикаря?

– На это мы и нанялись, – подтвердил Железное Дерево.

На вершине башни им отдал честь сержант – начальник караула.

– В лагере кочевников все спокойно, господин капитан. Появилась еще одна банда этих варваров. Человек сто, наверное.

Нистур и Железное Дерево подошли к зубцам и посмотрели на раскинувшийся перед ними лагерь кочевников.

– Впечатляет, – коротко прокомментировал увиденное Нистур.

Лагерь действительно представлял собой внушительное зрелище: сотни шатров и навесов. загоны для лошадей и другого осота; воины, тут и там упражняющиеся в стрельбе из лука или метании копья; дозорные патрули, уходящие и возвращающиеся в лагерь. Всему этому недоставало порядка, свойственного цивилизованной армии, но все говорило о том, что это войско тоже знает, что делает.

Железное Дерево обратился к капитану:

– Обычно эти варвары кочуют целыми племенами. Сколько из этой толпы воинов?

– Здесь одни солдаты, – доложил Карст. – Их новый Вождь сумел убедить кочевников оставить свои семьи в безопасных местах, утверждая, что тем нечего бояться, когда междоусобная вражда осталась в прошлом. Сегодня лагерь на треть больше, чем был вчера. Я думаю, что по племенам прошел слух, будто Киага собирается разграбить Тарсис. Вот сюда и тянутся даже те, кто еще не присягнул ему на верность, желая поучаствовать в дележе такого лакомого куска.

– Если он добьется своего, – сказал Железное Дерево, – то присягнут ему все кочевники Равнины. Он станет их лидером, Верховным Вождем, тут и спорить нечего.

– Ты хочешь сказать, – предположил Нистур, – что он не очень-то заинтересован в успехе нашего следствия? Мы ведь таким образом лишаем его отличного повода для штурма.

– Да, ему это совсем ни к чему, – согласился Карст. – Отмени он штурм – как тогда ему объясняться с его головорезами? Они-то уже настроились на войну и богатую добычу.

– Значит, в нашей работе особого смысла нет, – подытожил Нистур.

Карст ткнул пальцем в сторону шатра Киаги.

– Этот дикарь, по-моему, крепко задумал разграбить город. Эти пять дней ему просто были нужны для того, чтобы собрать побольше воинов. Мы-то за это время ничего толком не сделаем. Тут работы невпроворот.

– А в каком состоянии оборонительные сооружения города? – поинтересовался Железное Дерево.

– В лучшем, чем были два дня назад, – четко отрапортовал Карст. – Всех плотников и кузнецов города согнали на ремонт помостов, перекрытий и приведение в порядок баллист и катапульт. Кстати, большинство метательных приспособлений уже в рабочем состоянии. Каменщики и подсобные рабочие заделывают бреши в стенах. Кстати, разрушения оказались не такими уж большими, как мы боялись.

– А хватит ли людей, чтобы защитить стены по всему периметру?

– При серьезной осаде – нет. Но я что-то не видел, чтобы кочевники серьезно готовились к штурму. Никаких осадных машин они не строят, да и не умеют, наверное. А без осадных башен и тяжелых таранов можно долго и безуспешно штурмовать даже маленький гарнизон, укрывшийся за такими стенами.

– Значит, у кочевников не так много шансов на успех? – с надеждой в голосе поинтересовался бывший асассин;

– Ну да, – каким-то странным голосом подтвердил Железное Дерево и криво усмехнулся.

– Есть прописные истины военного дела. – Карст был доволен, найдя в лице Нистура благодарного слушателя. – Нельзя штурмовать крепость с одними луками и копьями. Такое оружие в сочетании с мобильностью чрезвычайно эффективно в бою на открытой местности. Но здесь защитники могут легко укрыться за зубцами стен и даже отвечать нападающим стрелами своих арбалетов. Для безопасности стрелков и предназначены эти щиты. – И капитан показал на стоящие рядом с зубцами сбитые из толстых досок квадраты и крепления в стенах, предназначенные для них.

– Понятно, – сказал Нистур и стал слушать дальнейшие пояснения Карста.

– Далее. Если вы ведете бой в чистом поле, то вам нужны подготовленные, обученные, умеющие держать строй солдаты, к тому же по возможности физически сильные. Нельзя сунуть в руки крестьянскому парню меч и ожидать, что он будет эффективно им действовать. Натянуть большой лук под силу только очень крепкому человеку, и требуются годы тренировок, чтобы научиться попадать в цель на большом расстоянии. Другое дело – защита крепости. Тут каждый горожанин будет полезен. Даже слабак сможет провернуть ворот арбалета. А стрела, пущенная в гущу вражеских солдат, вполне вероятно, попадет в кого-нибудь из них.

Карст шагнул к груде камней величиной чуть больше кулака, насыпанной у ближайшей бойницы. Такие же груды лежали по всему помосту, идущему вдоль стены.

Примерно такие же булыжники использовались для мощения городских улиц.

– Чтобы вывести человека из строя, метнув такой камень, потребуются немалая сила и отменная меткость, не так ли? – спросил Карст.

Нистур взвесил камень на ладони и подбросил его пару раз невысоко в воздух.

– Я бы не стал и пытаться, – заключил он. – Слишком мала вероятность удачного попадания.

– Но с высоты стены, окружающей Тарсис, такой камень, будучи переброшен через край бойницы слабой рукой старого купца, долетев до земли, наберет скорость достаточную, чтобы убить человека.

Перегнувшись через край стены. Карст сказал:

– Вот, посмотрите сюда.

Нистур высунулся вслед за капитаном и увидел, что вертикальная почти на всем протяжении стена образовывала резкий вогнутый склон у самого основания.

– Этот склон, – объяснил Карст, – во-первых, затрудняет использование осадных башен и перекидных мостиков. Их просто трудно будет подогнать к самой стене. А во-вторых, смотрите сами. – И Карст бросил вниз один из булыжников.

Набрав изрядную скорость, камень звонко ударился о вогнутый склон и отскочил от него почти горизонтально.

– Вот видите! Стоит лишь чуть приноровиться – и сильный удар в грудь, живот или в лицо обеспечен. Если учесть, что почти ни у кого из кочевников нет доспехов, то, случись им подойти близко к стенам, град камней заставит их держаться на достаточном расстоянии.

– Вы хорошо разбираетесь в своем деле, капитан, – одобрительно сказал Нистур. – А что вы скажете про осадные лестницы? Здесь-то стены действительно высоки и отвесны, но есть места, где они ниже, частично разрушены, и там противник может рискнуть взобраться по ним.

– Никто из часовых или разведчиков не видел, чтобы кочевники сколачивали лестницы. А сам я думаю, что у этих дикарей кишка тонка штурмовать с лестницами. Такая атака – это очень крупная ставка. Большие потери неизбежны.

– Точно, – согласился Железное Дерево. – Господа обычно посылают в первых рядах с лестницами крестьян-рекрутов, считая их ни на что более не пригодными.

Они оказываются наименее болезненными потерями в бою.

– Так и есть. А на что еще они годятся? Зачем подставлять опытных солдат, даже не дав им возможности вступить в бой. Деревенщина штурмует стены с лестниц, отвлекая силы защитников, а настоящие воины бросаются в атаку с осадных башен, где они в безопасности до самого соприкосновения с противником.

А дикари не строят башен, не сколачивают лестниц, не сгоняют в качестве убойного мяса крестьян из соседних деревень.

– Так что же получается? – удивился Нистур. – Если все так ясно, то, может быть, вся эта демонстрация – лишь повод для Киаги и Правителя города покрасоваться друг перед другом, а затем решить все проблемы за столом переговоров?

– Чего не знаю – того не знаю, – пожал плечами Карст. – Я никогда не служил в таком странном городе, как Тарсис, да и про вождя, способного собрать воедино такую армию кочевников, я что-то раньше не слыхал.

– Не может ли быть так, – предположил Нистур, – что обе стороны хотят войны, но толком не представляют, как ее вести и с чего начинать?

– Надеяться на это я бы не стал, – мрачно, как Железное Дерево, усмехнулся Карст.

– Почему же? – спросил Нистур, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Потому что, когда господа затевают войну, сами не понимая, как грамотно вести ее с наименьшими потерями, слишком много крови проливают простые солдаты и офицеры. Причем зачастую зазря.

– Кто отвечает за ворота? – спросил Железное Дерево.

– Я, – ответил Карст.

– Я имею в виду, кто из местных аристократов? Они наверняка распределили между собой участки стены, где могут в свое удовольствие упражняться в потугах выглядеть настоящими командирами.

– А, ты про этих. Так ведь тут же главный въезд в город. За него отвечает сам Правитель. Он у нас полковой патрон.

– Это такой почетный титул, пародия на звание, – объяснил Железное Дерево. – Во всех армиях у каждого полка есть свой патрон. Это обычно кто-нибудь из местных аристократов, приезжающих пару раз в год проверить, как идут дела во вверенном ему подразделении.

– Вторые по значению ворота – Северные. Там заправляет Советник Рукх, следующий после Правителя влиятельный человек в Тарсисе. Южные ворота под патронажем Советника Бласима, толстого, совершенно бесполезного типа. Есть еще старые портовые ворота, они сейчас наглухо замурованы, а отвечает за этот участок стены Советник Меде. Он главный банкир и казначей города, сами судите, какой милый и полезный из него начальник. Советник Мелкар – единственный, кто хоть что-то понимает в военном деле и действительно хочет сделать что-нибудь полезное для обороны города. Он командует фортом на юго-западном углу стен.

Есть еще Советник Альбан, но он уже слишком стар и даже не претендует на то, чтобы выглядеть бравым воякой. Все дела в его форте он пустил на самотек.

Выслушав напоследок этот малообнадеживающий доклад Карста, Нистур и Железное Дерево пошли по стене на юг. Повсюду шел ремонт метательных машин, заканчивалась заготовка камней, копий, дротиков. Дальше в стенах появились провалы и осыпи, через которые можно было перейти по наскоро сколоченным деревянным мостикам. Далеко не везде ремонтные работы шли полным ходом. Кое-где даже кустарник, разросшийся на внешней стороне осыпавшейся стены, еще не был вырублен, что дало бы возможность противнику почти скрытно приблизиться к самому пролому.

– Капитан не очень верит в тарсисскую аристократию, – заметил Нистур, – но он, похоже, считает, что стены города достаточно крепки, чтобы сдержать натиск кочевников.

– Все, что он говорит, правда, – сказал Железное Дерево, – просто опытный вояка многого не договаривает.

– Чего же именно? – удивился Нистур.

– А того, что явно бросается в глаза, но может стоить жизни тому, кто будет болтать лишнее. Ты ведь сам видел, что Киага не готовится к штурму стен.

Он что, не понимает, чем это грозит в случае атаки? Нет, судя по тому, что я слышал об этом человеке, он вовсе не глуп. Наоборот, он умеет многое продумывать наперед. Безмозглый самозванец не сумел бы объединить столько племен, кто бы там ни напророчествовал о скором приходе Великого Вождя.