Текст книги "Инспектор Вест и дорожные катастрофы"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

17
На волосок от смерти

Вейт находился не более чем в 10 ярдах от Роджера, вторая машина тоже в ярдах 10 от него по другую сторону. Рев машины напоминал гудение самолета. Услышав его, Вейт обернулся, как бы подстегнутый необычным звуком и на какую-то долю секунды задержался на тротуаре. Руки у него были протянуты вперед, ноги широко расставлены, как будто приветствуя машину-убийцу.

Полицейский вцепился в машину, может быть, он рассчитывал таким образом изменить направление ее движения. Он дотянулся до дверцы, схватился за ручку и повис на ней, а Вейт с безучастным лицом стоял и ждал неминуемой смерти. На все это потребовалась какая-то доля секунды, жизнь и смерть сплелись в неразрывном клубке.

Роджер нажал на гудок.

Рев его, вернее, звук, – перекрыл рев двигателя. После этого он включил передние фары и направил их в лицо водителя. Он видел, как полицейского тащило по асфальту, заметил, как передние колеса все же завернули в сторону тротуара, на котором неподвижно стоял Вейт.

Колеса находились от него всего лишь в двух ярдах.

Нервы водителя сдали, он повернул руль, и машина изменила направление. Ее боковые колеса поднялись на каменную обочину, кузов накренился, потом снова выпрямился, машина набирала скорость.

Вейт очнулся от своего оцепенения и побежал. Констебль бежал рядом с машиной, делая отчаянные попытки раскрыть дверцу. Роджер ехал на тормозах. Машина сначала мчалась прямо на него, потом повернула в сторону почти под прямым углом.

Полицейского больше не было видно. Роджер повернул руль, стараясь толкнуть бандита боком, но тот снова вильнул в сторону. Послышался громкий скрежет металла, все-таки Роджер задел крыло машины, но она сумела проскочить мимо. Полицейский растянулся на мостовой. Вдали мигнули задние красные огни беглеца, который свернул на одну из боковых улиц Пустоши. Роджер включил радиопередатчик.

– Вызываю все машины, вызываю все машины. Говорит старший инспектор Вест с Лигейтского шоссе вдоль Пустоши. Всем машинам, находящимся в районе Лигейта, попытаться задержать машину марки «Моррис», черную или темно-синюю с поврежденным правым крылом. Передайте сообщение по радио…

– Сообщение получено, – раздался голос, – оно будет немедленно передано всем машинам, находящимся на участке Лигейта…

Роджер включил радио и выскользнул из машины. Полицейский не пострадал, он уже поднимался и спешил навстречу Роджеру. Вейт лежал ничком на тротуаре у самой стены вдоль участка миссис Китт. Роджеру были видны только его ноги, спина и затылок. Руки у него были подогнуты под себя.

Полицейский подскочил к нему и опустился на колени, подсунув руки под тело Вейта. Он немного выпрямил его, потом пощупал пульс.

– Ну, как? – спокойно спросил Роджер.

– Кажется, о'кей, ушибся. Похоже, он наткнулся на стену.

– Возможно.

Роджер узнал констебля Пая. Ну что ж, благодаря этому случаю выявился первоклассный работник.

– Думаете, ему необходим врач?

– Едва ли, сэр.

– Прекрасно. – Где-то вдали слышалось гудение мотора. Роджер невольно прислушивался: удастся ли патрульной машине задержать удирающий «Моррис»? Или же водитель сумеет ускользнуть? Вблизи тоже послышались звуки, где-то хлопнула дверь, наружу вырвался сноп света, потом раздались шаги бегущего человека, женские шаги. Роджер удивился, куда могли деваться Виллис и Кру, но не стал справляться у Пая. Он подошел к воротам и увидел Джун Эйкерс, которая со всех ног бежала к ним, четко вырисовываясь на фоне открытой входной двери.

– С Питером ничего не случилось? – спросила она тревожно.

– Упал, если я не ошибаюсь.

– Я слышала невероятный шум, – пробормотала она, потом проскочила мимо Роджера к Вейту. Она опустилась подле него на колени, как только что проделывал Пай, и пощупала ему пульс.

Пай помог перевернуть его на бок, так что теперь свет фонаря падал ему на лицо, невероятно бледное, с огромной шишкой и кровоточащей ссадиной на лбу. Девушка не потеряла головы. Как показалось Роджеру, она с величайшим самообладанием подняла глаза на Пая и попросила его помочь отнести Вейта в дом.

– Я и один справлюсь, мисс, – сказал констебль и поднял Вейта на руки с такой легкостью, как будто это был ребенок. Джун пошла следом вместе с Роджером, который внимательно изучал ее упрямый профиль, вздернутый подбородок и упрямую походку.

– Чего ради он вышел наружу? – спросил он у девушки.

– Ему позвонили по телефону.

– Вы не знаете, кто и откуда?

– Он не сказал. Просто положил трубку и сказал, что должен на минутку выйти с кем-то встретиться. Эта машина, должно быть, и ждала его.

– Да, чтобы убить.

– Это ужасно, а Питер… – она не договорила.

– Хотел покончить с собой, не так ли?

Она не ответила, но прибавила шагу. Они вошли в большую комнату, против той, где было совершено нападение на миссис Китт. Джун включила свет. Пай уложил Вейта на старомодный диван. Вся комната выглядела так, как будто ее обставили шестьдесят лет назад, после чего все осталось без изменений.

Вейт начал шевелиться.

– Может быть, дать ему глоток бренди, сэр? – спросил Пай, дотрагиваясь до кармана.

– Пусть сам придет в себя, – решил Роджер. – Скажите, разве сюда вместе с ним и мисс Эйкерс не прибыли еще два человека?

– Да, сэр, – ответил Пай, – но им позвонили из Ярда. Они уехали, а вместо них сюда едут двое других. Я сказал, что на некоторое время могу остаться подежурить.

– Прямо скажу, вам здорово досталось, чувствуете себя прилично?

– Да, благодарю.

– Ушиблись?

– Да нет, немного содрал коленки, вот и все…

– Почиститесь, если это необходимо, и подежурьте у входных дверей, чтобы меня пока не беспокоили. Ладно?

– Разумеется, сэр.

Пай вышел, прикрыв за собой дверь. Джун Эйкерс стояла у изголовья дивана. Сейчас она смотрела вниз на Вейта, потом прижала руки к голове и взглянула на Роджера. Ее ясные глаза затуманились, как если бы переживания этой ночи вызвали у нее ужасную головную боль.

– Что произошло, когда вы сюда приехали?

– Ничего особенного. Питер был невероятно подавлен. Ведь он давно живет на одних нервах, я знаю, что порой он просто недоедает, потому что большую часть своих денег отдает на нужды Компании. Боюсь, что вы не в состоянии себе представить, какой это был для него чудовищный удар, когда он увидел, что все уничтожено. Все!

Последние слова она произнесла точно так же, как Вейт, когда он увидел грязное месиво в комнате заседаний Компании.

– Что именно вы подразумеваете под этим словом «все»?

– Пожалуйста, не задавайте мне бессмысленных вопросов. Все, ради чего он работал вот уже девять лет…

– Компания по охране жизней?

– Разумеется, что же еще?

Роджер сухо сказал:

– Как раз над этим я и размышляю. Несколько часов назад он мне сказал, что был уже совсем готов отказаться от своей затеи с этой Компанией. Его терзало то, что большинство людей, некогда помогавших ему, совершенно утратили интерес и веру. Так почему же потеря адресов и имен людей, не желающих с ним сотрудничать, так сильно на него повлияла?

Она медленно покачала головой.

– Он никогда бы от этого не отказался. А потрясение…

– Думаете, что это было всего лишь потрясение? – насмешливо спросил Роджер. – Скажите, для чего еще использовалось помещение Компании?

Она не ответила, лишь судорожно глотнула. Очевидно, вопрос одновременно напугал ее и привел в замешательство. Она смотрела на Вейта, у которого начали дрожать ресницы и шевелиться пальцы.

– Что еще находилось в несгораемом шкафу?

– Все, – ответил пастор и это было похоже на вздох.

– Не притворяйтесь, что вы больны, отвечайте на мой вопрос. В несгораемом шкафу находился порошок. Что за порошок?

– Порошок? – как эхо повторил Вейт, его взгляд стал более осмысленным, было видно, что он старается собраться с мыслями и ответить Роджеру. – Порошок? Тальк…

Роджеру было трудно понять выражение его глаз.

– Тальк, мы его… – он вздохнул и заговорил более связно, – у нас бывали вечеринки. Не все ж работа без отдыха. «Труд без потехи наскучил ребятам», – так поется в песне. Бывали у нас и танцы. Только… Я сказал «тальк», а что в нем особенного? – спросил он с недоумением. – Тальком посыпали пол, чтобы ребятам было не скользко потанцевать после работы.

Джун еле слышно произнесла:

– Он ничего не знает…

Роджер выпрямился:

– Зато вы знаете!

– Мне нечего вам сказать, – заявила племянница советника миссис Китт, – я ничего не могу вам сказать.

Больше она ничего не добавила.

– Хорошо, – сказал Роджер, когда из дивизиона прислали людей, – мы будем держать мисс Эйкерс и пастора Пита в Ярде до тех пор, пока ей не захочется заговорить. Да, Вейта тоже стоит забрать, может быть, в дальнейшем он не будет себя вести таким дураком, каким старается показаться сейчас.

Они находились в той комнате, где было совершено нападение на миссис Китт. С Роджером было трое местных полицейских работников. Ему не терпелось возвратиться в Ярд, где под рукой были всяческие специалисты и ничего не стоило связаться с нужными людьми. Возможности окружных управлений были ограничены, а в деле, где вопрос касался двух довольно отдаленных округов – Лигейта и Тоттинга, было крайне необходимо установить и наладить правильную связь.

Сегодня же требовалось проверить, чем были заняты бывшие члены Вейтовского комитета, нужны были данные о состоянии курносого, которого он разделал на лестнице в доме Вейта.

Он хотел знать, когда же можно будет снять показания с миссис Китт и что еще добавит ее супруг. Д-р Китт уехал в больницу вместе с сестрой, приехавшей его навестить. Нужно было еще повидаться с Бенжаменом Каклиффом по поводу его жены, выяснить, где она получала героин. Ему хотелось еще раз побеседовать с Джексоном. Теперь наметились две перспективы: причастность к старому делу о дорожном инциденте и участие в работе комиссии по опасным наркотикам.

Больше всего Роджеру хотелось заняться поисками Розмари Джексон. Жена Джексона не выходила у него из головы.

Она все еще продолжала спать и видеть удивительные сны.

Роджер отправил Питера Вейта и девушку под охраной в Скотланд-Ярд. Сам же поехал в Сент Джон-Вуд, где «ночной» инспектор сообщил ему дополнительные сведения о наркомании миссис Каклифф.

– Это печальный случай, Каклифф благодарит и боготворит свою жену. Она на пятнадцать лет его моложе, и у ней есть на что посмотреть. Время от времени она отправляется на «героиновый кутеж». Вы представляете, что это такое? И возвращается домой с изрядным запасом. И от того, что он знает, как она безумно страдает от наркотиков, он позволяет ей еще неделю его употреблять, а то и в течение пары недель… Позднее ему стало ясно, что дальше так продолжаться не может и он настоял на курсе ее лечения. Я знаю Каклиффа уже десять лет, сейчас он женат на развалине. Невероятная трагедия для такого человека, как он…

– Далеко ли он живет и где находится его жена? – спросил Роджер.

– Она дома, но они обманывают себя какими-то «лечебными курсами», – цинично добавил офицер.– Я разговаривал с Каклиффом, когда получил запрос из Тоттинга. Он сказал, что не ляжет ранее 2–3 часов ночи и с удовольствием встретится с вами, если вы заедете. Однако, он сомневается, что сможет помочь.

Было около часа ночи.

– Уверены, что сейчас не слишком поздно для моего визита?

– Только не для Каклиффа, – с уверенностью ответил дежурный. – Может быть, и мне с вами поехать?

Водитель машины, который покалечил почти четыре года назад миссис Роули, все еще бодрствовал.

Роджер располагал всего лишь его фотографией четырехгодичной давности, по которой он мог судить о его наружности. Живой же человек показался ему энергичным, настороженным и гораздо более напористым, чем он предполагал. Здание близ Риджент-парка было окружено собственным садом, оно восхищало своей простотой и элегантностью.

Первое знакомство с внутренним убранством порождало уверенность, что здесь гармонично сочетаются большие деньги и изысканный вкус…

Каклифф казался усталым, но никто бы не мог усомниться в его богатырском здоровье и полном материальном благополучии.

– Да, – торопливо сказал он Роджеру, – мне иногда даже приходит в голову, что это возмездие за смерть той женщины, хотя до сегодняшнего дня я не могу ни в чем себя упрекнуть. Я был не виноват. Обычно я езжу очень быстро, но на этот раз – со скоростью 25 миль в час… – он замолчал. – Порой невольно начинаешь думать, что на тебе лежит проклятье. Через несколько месяцев после того случая заболела моя жена. Сначала я не понял, что это наркомания…

Он снова умолк, пожав плачами. Роджер подумал, что перед ним находится «счастливый человек», которому принадлежит такой красивый дом и эта красивая комната с темно-синими бархатными драпировками и стильной мебелью, где его окружают другие доказательства процветания и материального благополучия, а по сути дела он глубоко несчастен.

– Я сообразил, что произошло через несколько недель после того, как она сбежала от меня, – продолжал он, – ведь она моложе меня. И я подумал, что причиной является какая-то любовная интрига. Поэтому решил, что если проявлю терпимость, она сама поймет, как это глупо. И она действительно возвратилась, но совершенно больной. Это было начало, она… – у него перехватило дыхание, – она во всем обвиняет меня.

– Почему?

– Она наотрез отказывается рассказывать, откуда она достает наркотики, но утверждает, что в одном из благотворительных комитетов, где она работала. Она очень много времени уделяла общественной работе, к этому ее принуждал, правда, я. Понимаете, ей практически нечем было заниматься и я считал это полезным. Получилось же…

– В каком именно комитете? – резко спросил Роджер.

– Не знаю.

– Может быть, комитет Питера Вейта по прекращению убийств на дорогах?

– Она в нем работала, да, но я не знаю, там ли она доставала героин, – упорствовал Каклифф, – все пытались ее убедить, даже медицинский персонал клиники Полли, где она проходила «лечебные курсы», но ее не переубедить. Мне кажется, она боится, что если откроет правду, то тем самым навсегда лишится наркотиков.

– Понятно, – сказал Роджер и вынул напечатанный на машинке список имен и адресов, которые он успел списать у Вейта до пожара. – Скажите, мистер Каклифф, кто вам известен из этих людей?

Каклифф дважды просмотрел список.

Роджер наблюдал за ним.

На месте этого человека нетрудно было вообразить Чарльза Джексона, в его глазах светился ужас и отчаяние Чарльза Джексона, до безумия влюбленного в свою молодую жену, которая так внезапно исчезла. Как бы он себя вел? И связано ли ее исчезновение с его докладом о наркотиках?

18
Колоссальное напряжение

– Единственное знакомое мне имя в этом списке, – Артур Роули, – сказал Каклифф, – но я его не видел со дня суда. После того я писал ему, спрашивая, не могу ли я что-либо сделать, ведь у меня есть деньги, а он нуждается. Но ответа не получил. Что я мог предпринять? Смерть этой женщины лежит на моей совести, поэтому мне хотелось хоть как-то поладить с ее мужем. Но мне была понятна его реакция, если, особенно в душе, он продолжал считать меня виновным. Если бы кто-нибудь убил мою жену…

Роджер его не прерывал.

– Если бы я сумел разыскать человека, впервые познакомившего жену с этой отравой, если бы нашел тех, кто снабжает ее героином в настоящее время, мне кажется, я бы их задушил собственными руками, – сказал Каклифф с необычайной силой…

– Вы не имеете понятия?

– Ни малейшего.

– Вы сказали, что она лечится дома?

– Пару раз она лежала в клинике Полли. Первые два раза это было сделано частным образом, полиция не была поставлена в известность. Я надеялся, что мне удастся ее вылечить без того, чтобы она почувствовала, что находится под надзором полиции. Понимаете, ее нервная система…

«У этого человека не жизнь, а ад», – подумал Роджер.

– В последний раз я заявил в полицию, но до сих пор им не удалось узнать, откуда она получает свои запасы, – говорил Каклифф безнадежным тоном. – Когда она выходит из дома, за ней следят. Мне пришлось пойти даже на это, но… Мистер Вест, моя жена была исключительно красивая женщина, очень добрая, щедрая и уравновешенная. Если бы вы наблюдали, как я, постепенное изменение, происходящее в ней, эту ужасную метаморфозу, вы бы испугались. Наркотики подействовали не только на ее нервную систему, но и на внешность, и на общее состояние. Иногда меня берет сомнение: та ли это женщина?

Казалось, все было сказано. Роджер пожелал спокойной ночи и вышел из комнаты.

– Что вы можете для него сделать? – спросил офицер из Сент Джон-Вуда.

– Все надо взвесить и продумать, – осторожно ответил Роджер, – скажите, что вам известно о клинике Полли?

– Безумно дорогое заведение для наркоманов и неврастеников. Неплохо, если это тебе по средствам. Постоянный врачебный персонал, штат квалифицированного обслуживающего персонала и с десяток консультантов, большей частью с Гарлей-стрит, или из Бимпола. Пользуется хорошей репутацией, но их работники – такие собаки, что с ними не особенно легко договориться. «Профессиональная тайна», видите ли! Наркоманы, бывает, окончательно свихиваются и… но для кого я все это рассказываю?

– Для меня, благодарю, – подмигнул ему Роджер. – А теперь я хочу узнать, возвратился ли домой Джексон?

Джексон не возвратился, а о Розмари до сих пор не поступило никаких известий. Имелось сообщение о том, что Джексон пока не выехал из дома матери жены.

Роджер возвращался в Окружное управление, ему не хотелось вылезать из машины. Час ночи. Глаза слипались от усталости, к утру она пройдет, но сейчас с ней было трудно бороться. Он не собирался возвращаться в свой пустой дом и пытаться заснуть дома. Ему нужно было повидаться с Джексоном. Необходимо пропустить стаканчик виски и все будет в порядке…

Он ехал быстро по практически пустым улицам и добрался до места менее чем за десять минут. Большие красные кирпичные здания Гражданской полиции были погружены в темноту, но большинство окон Департамента криминальных расследований было освещено.

Роджер оставил свою машину там, где было больше свободного места, торопливыми шагами прошел мимо дежурного полицейского и вызвал лифт. Сначала он прошел в свой совершенно пустой кабинет, включил свет. В комнате было прохладно – не топили. Устойчивый запах табачного дыма пропитал помещение, и он невольно закурил. Потом подошел к своему столу, заваленному докладами и напоминаниями. Здесь работы было, как минимум на два часа, но в данный момент он был не в состоянии заниматься этими пустяками.

Тут он вспомнил, что забыл в 10 часов позвонить Джанет.

Жена, конечно, поймет, что он был занят.

Он вздохнул, слегка смущенный.

Вечерние газеты переполнены описанием «несчастных случаев», подстроенных убийцей, его собственное имя упоминается сотни раз. Джанет увидит, чем он занят и станет волноваться. Какого черта он не удосужился позвонить? Но тут же невольно улыбнулся, припомнив, чем был занят в 10 часов. Сейчас было не время тревожить Джанет, но это самое первое, что он сделает утром…

Он просмотрел напоминания в поисках чего-либо неотложного, сверху лежала записка, написанная карандашом:

«В 11.40 звонила миссис Вест. Я сказал, ей, что ты уехал в Округ…»

Больше ничего существенного не было. Портрет Артура Роули, каким он был в период смерти жены, и краткие биографические сведения. Роули работал помощником управляющего небольшим филиалом аптеки, был квалифицированным фармакологом и, как будто, преуспевающим. В то время ему было всего 27 лет. Он производил впечатление слабовольного, мягкого человека. Легко можно был представить, как он дает советы молодым матерям, участвует в организациях по охране здоровья, отвешивает лекарства, порошки…

Порошки?

Вот еще третий человек, причастный к несчастному случаю четырехлетней давности, тоже связанный с медикаментами.

Роджер просмотрел менее внимательно остальную часть донесения о Роули. Его интересовал адрес и место работы.

Из сообщения Конноли явствовало, что тот уехал из Лигейта вскоре после смерти жены. Он больше не работал у Самартов, аптекарей, ни в одном из их отделений. У него не было родственников, – этот пункт Конноли проверил.

– Чем скорее мы разыщем Роули, тем лучше, – пробурчал Роджер. Он пометил, что необходимо усилить старания в этом направлении, затем закурил еще одну папироску и глубоко задумался.

Составило бы какую-нибудь разницу то, если бы ему с самого начала стало известно, что Роули работал фармакологом и имел доступ к опасным наркотическим средствам?

Раздался телефонный звонок, он взял в руки трубку.

– Вест слушает…

– Алло, Красавчик, это Дик Рид, – послышался невозмутимый голос дежурного офицера, – загляни ко мне на минутку, я тут кое-что раскопал.

Риду оставалось недолго служить до отставки. Это был спокойный, седовласый человек, лет 60-ти, которого с виду можно было бы назвать школьным учителем или научным работником, но не человеком, проведшим половину жизни в сутолоке Скотланд-Ярда.

Он поднял глаза от бумаг, когда в кабинет вошел Роджер.

– Садись, дорогой, – сказал он приветливо, – у тебя такой вид, как будто ты засыпаешь на ходу.

– Тут не до сна, башка трещит от разных мыслей.

– В таком случае необходимо пропустить хотя бы стаканчик, – серьезно вымолвил Дик и потянулся к бутылке с виски и сифону с содовой. – Я слышал, что тебя пытались прикончить топором?

Роджер усмехнулся.

– Когда Вейт немножко поостынет, я у него спрошу, чего ради он держал такую игрушку у себя на кухне.

– Могу тебе сказать. Мы тут разыскали одного из бойскаутов, с которыми Вейт много возится, и задали ему несколько вопросов. Случалось, что Вейт вывозил своих подопечных в Суррей, там у них было нечто вроде палаточного городка, ну, а топором, естественно, валили мешавшие деревья.

– Совсем не уверен, что мне бы нравилось иметь такого руководителя для своих мальчишек, – проворчал Роджер, – ну, да поживем – увидим. Меня волнуют другие проблемы, Дик. Тебе что-нибудь известно о действии героина?

– Очень многое.

– А о лечении от него?

– Почти ничего.

– Скажи, встречал ли ты хоть одного наркомана, который после прохождения курса лечения в первые же дни готов продать душу дьяволу за небольшую дозу этого наркотика?

Рид задумчиво ответил:

– Нет, не встречал. Послушай, куда ты клонишь?

– Миссис Каклифф – наркоманка. Она даже два или три раза лежала в клинике Полли для так называемого лечения. По словам ее мужа, даже больничный персонал не заставил ее сказать, где она достает героин.

– Ну, нет, – покачал головой Рид, – здесь какая-то фальш…

– Да, кто-то здесь врет, так что отныне за Каклиффом надо установить круглосуточное наблюдение. И необходимо разыскать Артура Роули.

– Ну, что ж, в отношении Каклиффа я распоряжусь немедленно, с самого утра к нему приставим хвост. – Он тут же потянулся к телефону.

– Спасибо, – сказал Роджер. – Скажи, мой дровосек с топором очухался?

– Пока нет.

– Ну, а кто-нибудь хоть пришел в себя?

– Миссис Китт вне опасности. Утром нас к ней пропустят. Вейт внизу стучит ногами и пускает пары от негодования. Мисс Эйкерс в другой комнате, в гордом одиночестве, как принято выражаться. – Рид подмигнул, потом отхлебнул виски, – неплохой урожай. Поскольку ты обнаружил опиум и героин, я быстренько просмотрел молодчиков, которые известны или подозреваются в распространении наркотиков. Насколько нам известно, крупных акул в настоящее время в Лондоне повылавливали, осталась всякая мелочь. Утром мы провернем работу в этом направлении. Как ты считаешь, сколько там было «товара»?

– С фунт героина, полфунта «снега».

– Аукцион? Оптовая распродажа, а? Если только Вейт распространял наркотики, прикрываясь своим Комитетом…

– Или же пресловутая Компания была им организована в этих целях, – сухо добавил Роджер. – Я не могу никак взять в толк, каким образом предупредили человека, который устроил пожар в помещении Вейта и уничтожил всю документацию. Только Вейт и Эйкерс могли предполагать, что мы напали на их след. Разве что за домом следили, или кто-то из других квартир… – он не договорил, – пустые догадки, временно все это надо выбросить из головы. Тебе еще что-нибудь нужно от меня?

– Нет. Почему бы тебе не подняться наверх и не отдохнуть немного? Сбрось ботинки и положи голову на спинку кресла.

– Мне необходимо потолковать с Джексоном, когда он возвратится из Оксфорда, – сказал Роджер, но, предже чем он успел пояснить свои слова, раздался телефонный звонок.

– Рид у аппарата… Да, он как раз у меня. Кто это? Да, да, передаю трубку. – Он протянул ее Роджеру и пронзительно зашептал: – Бери, Магомет, к тебе пришла гора. Это Джексон.

– Алло?

– Это Вест? – так громко закричал Джексон, что у Роджера зазвенело в ушах.

С самого начала он боялся вмешательства полиции. Сейчас он страшно переживал из-за исчезновения своей молодой жены, но все же не терял головы. Например, у него хватило силы воли поехать к матери Розмари. Но сейчас его голос звучал так, как будто человек дошел до предела.

– Вест слушает, – повторил Роджер.

– Вест, – Джексон задыхался, – не могли бы вы немедленно приехать? Я… Боже, какой кошмар!

Кошмар?

Наверное, известие о гибели Розмари…

– Что такое? – резко бросил Роджер.

– Я у себя на квартире, – добавил Джексон и положил трубку с таким треском, как будто бросил ее изо всех сил на рычаг.

Роджер отодвинул стул, схватил шляпу, лежащую на столе у Рида, и пояснил:

– Какая-то беда на квартире у Джексона. У нас там дежурит пара людей, возможно, понадобится больше. Тогда я тебе позвоню, – крикнул он уже на ходу.

Впервые в жизни он так быстро доехал до Хейкорт-Мьюса.

В окне спальни мерцал огонь. Одетый в гражданский костюм сотрудник Ярда подозрительно посмотрел на Роджера, когда тот резко нажал на тормоза и выскочил из машины еще до ее полной остановки. Узнав Роджера, констебль двинулся ему наперерез. Тот на минуту задержался.

– Хэллоу, Кибер, есть новости?

– Мистер Джексон возвратился примерно полчаса назад.

– С ним ничего не случилось?

– Ничего, сэр.

– Хорошо, благодарю.

Что-то его ждет впереди? Взволнованный Роджер бежал наверх, прыгая через две ступеньки. Так как дверь была открыта, ему не пришлось звонить.

Увидев лицо Джексона, он понял, что у него имеется веская причина для отчаяния. Ни один человек его склада не смог бы так пасть духом, если бы речь не шла о чем-то из ряда вон выходящем.

– Ну, так в чем же дело? – нарочито спокойным тоном заговорил Роджер.

Нет, его бы не удивило, если бы Джексон сообщил о смерти жены. Но тот попросил:

– Пойдите взгляните сами…

Они вместе прошли в приемную, которая своими пастельными тонами и элегантным убранством необыкновенно гармонировала с грацией, очарованием и красотой Розмари. На столе лежало два портрета, снимками вверх, около них большой надорванный конверт.

– Взгляните, – повторил Джексон.

Роджер шагнул к столу.

Он не знал женщины, изображенной на портрете. Сперва он подумал, что это фотография жены Джексона, но нет. На одной было снято молодое прелестное личико, не то, чтобы красивое, но с определенным шармом, смеющиеся глаза и губы, готовые каждую минуту улыбнуться. Второй снимок был сделан с гораздо более пожилой особы.

Более пожилой?

– Посмотрите на обороте, – сказал Джексон.

Роджер перевернул фотографию.

Он уже начал понимать, потому что невозможно было не обратить внимания на поразительное сходство двух портретов. Форма лба, скул, щеки, нос – все было одинаковым.

На фотографии молодой счастливой женщины было написано только одно слово «до», на фотографии более пожилой «после».

Потом Роджер заметил нечто, ранее им упущенное, ибо это было прикрыто конвертом: газетную вырезку. Он поднял. И тут Джексон заговорил глухим безнадежным голосом:

– Что вы намерены предпринять, Роджер? Каким образом вы собираетесь ее отыскать? Вы не имеете права допустить, чтобы подобное могло случиться и с нею. Вест, слышите, вы не можете допустить! Об этом даже страшно подумать.

Роджер читал вступительную часть недавнего отчета Министерства внутренних дел о нелегальной деятельности торговцев наркотиками в Великобритании, – беспристрастный, подробный анализ, своего рода образцовый, составленный Джексоном в качестве секретаря комиссии, которая проводила расследование. Что же это означало?

– Что вы намерены предпринять для ее розыска, – настаивал Джексон, – вы обязаны ее найти!

Роджер спокойно спросил:

– А что вы намерены предпринять?

– Но я ровно ничего не могу сделать.

Роджер пожирал его глазами.

– Уверены?

– Черт возьми, на что вы намекаете?

– Пожалуй, вам можно все выложить начистоту. В этом деле имеются два фактора: наркотики… Вы принимали участие в составлении отчета. Это, так сказать, ваш личный фактор. Второе – это свидетели и все люди, проходившие по делу миссис Роули 4 года назад, по обвинению Каклиффа. Не стану притворяться, будто мне известно, каким образом они связаны, но знаю, что двое свидетелей уже убито, вы и миссис Китт имели неприятности. Вейта, возглавлявшего обвинение, сегодня чуть не убили.

Джексон раздраженно спросил:

– Какое это имеет отношение к исчезновению моей жены?

– Двое людей убито, двое – чуть не убито, на вас было совершено покушение, – бесстрастно перечислял Роджер. – Для всей этой плеяды может существовать единственное объяснение: вынудить людей молчать. Они похитили и вашу жену, чтобы вы держали язык за зубами, не так ли?

– Провалиться мне на месте, если я знаю, о чем я не должен говорить.

– Об этом знаете только вы. Мы подняли на ноги всю полицию в стране, но если мы не сумеем спасти вашу жену из-за информации, которую вы утаиваете, пеняйте только на себя!

– Я ничего не утаиваю, – простонал адвокат.

Роджер прямиком возвратился в Ярд, снова подошел к Риду и с его помощью решил все вопросы на утро. Сейчас возникла новая версия, а вместе с ней и новая линия расследования, над которой следовало работать. Его неотступно преследовала одна мысль: имеется ли хоть малейшая надежда разыскать Розмари Джексон. Сам Джексон находился в ужасном состоянии. Его напряжение становилось непереносимым.

– Вам необходимо проверить его работу в комиссии, узнать имена людей, с которыми он встречался, может быть, тогда всплывут ассоциации с данным делом, – решил Роджер.

– Правильно, – согласился Рид.

Все люди, выписанные Роджером из отчета Вейта, тоже будут вызваны для разговоров в Ярд. Необходимо объявить общий розыск Артура Роули.

Вейт все еще молчал. Вернее, он спал. Они дадут ему время отдохнуть, прийти в себя, а потом допросят, с целью выяснить имена тех лиц, которые имели свободный доступ в «штаб-компанию».

Всем лицам, имевшим даже самое отдаленное отношение к защите Каклиффа, необходимо обеспечить усиленную охрану. Роджер стремился заткнуть все лазейки, которые только можно было предвидеть.