Текст книги "Бригада «Боло»"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

Соавторы: Уильям Кейт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Блендингс начал было отвечать, но Донал перебил его:

– Я проверю ваши учетные записи, сержант, так что лучше отвечайте прямо.

– Ну… семь или восемь дней, сэр.

– Для работы, на которую отводится тридцать часов. Совсем не похоже на экономию времени, по-моему.

– Но ведь… типа… нет никакой спешки, а? – высунулся тощий парнишка, которому, похоже, не стукнуло еще и двадцати. – Я имею в виду, куда нам торопиться, а?

Донал повернулся к нему, сверкнув глазами:

– Спешка, сынок, нужна для того, чтобы неожиданно напавший противник не застал нас со спущенными штанами! Как твое имя?

– Э-э… Кемперер, сэр. Рядовой первого класса Лен Кемперер.

– Ну так вот, рядовой Кемперер, позволь кое-что сказать тебе. Сейчас эта машина не сможет защитить нас даже от армии старушек, вооруженных чайниками и галошами, не то что от серьезной угрозы.

– А существует какая-то угроза? – широко раскрыв глаза, поинтересовался тот, кого называли Уиллардом. – Я имею в виду, мы ничего не знаем об этом, сэр.

– Наверняка враги в этой части Галактики всегда предупреждают вас, прежде чем напасть, не так ли?

– Полегче, лейтенант, – сказал Блендингс. Донал знал этот тон, таким голосом говорят мамаши, чьих детей ругает незнакомец. Все-таки это были его люди, и старшему сержанту не нравилось, что их распекает посторонний. – Здесь вам не Конкордат, знаете ли.

Секунду Донал смотрел на сержанта:

– Нет, старший сержант. Вовсе нет. И полагаю, вам не нравится, что офицер армии Конкордата свалился на вас как снег на голову. Однако, если дело касается Боло, особенно высших моделей, как эта, верховное командование Боло в Конкордате хочет быть уверено, что об их собственности хорошо заботятся. Ваши Боло – это заём, старший сержант. Очень долгосрочный, возможно даже безвозвратный… но эти Боло по-прежнему числятся в штате вооруженных сил Конкордата, и командование по-прежнему несет за них ответственность. Вот почему они настаивают, чтобы за ними присматривали тактические офицеры вроде меня. Вы не представляете себе, как опасна может быть эта машина, если она лишена должного технического обслуживания.

– Ха, сэр, старина Фредди не тронет нас. Мы с ним приятели! – сказал низенький худой капрал с засаленными черными волосами.

Донал смерил его взглядом:

– Вы не понимаете, с чем играете! – Он ткнул пальцем в массивное стальное колесо. – Обладая огневой мощью в две мегатонны в секунду, один из этих Марк XXIV может сравнять Кинкэйд с землей в мгновение ока, не успев при этом даже нагреться. Если бы это противопехотное орудие у тебя над головой было заряжено и программа самозащиты Боло вдруг сочла бы тебя враждебной целью, то остатки твоего трупа пришлось бы отскребать от пола шпателем. Боло прекрасно функционируют, когда о них соответствующим образом заботятся. Глядя же на этого и на состояние ангара, я серьезно сомневаюсь, что о нем заботились хорошо. Если психотронные функции модуля нестабильны, это может быть смертельно.

– Ну, все системы защиты отключены, лейтенант, – отмахнулся Уиллард. – Мы должны были сделать это. Иначе никто не захотел бы приближаться к этому чудовищу.

– Понятно. А что Боло думает по этому поводу?

– Это машина, лейтенант, – покачал головой сержант Блендингс. – Вы же не считаете старину Фредди живым существом?

– Давно вы работаете с… Фредди?

– Достаточно давно. – Блендингс оценивающе посмотрел на Донала. – Послушайте, лейтенант. Я понимаю, что вы сердиты на нас за нашу расхлябанность. Но здесь не Конкордат. У нас здесь все по-другому, не так серьезно. Всем будет гораздо проще, если вы немного сдадите назад и постараетесь влиться в здешнюю жизнь.

– Вы хотите сказать: не надо гнать волну, так я понимаю?

– Вот именно, лейтенант. Не надо гнать волну!

– Исходя из увиденного, старший сержант, думаю, здесь нужна хорошая приливная волна, чтобы смыть скопившуюся грязь. Я скажу вам, что я сделаю. Так как я прибыл неожиданно и никто из нас не хочет проблем, я приму ваш совет и сдам назад.

Он почувствовал, как спало напряжение, увидел появившиеся в их глазах усмешки и скрытые улыбки.

– Я сдам назад, – продолжил он, – до начала завтрашней первой смены. К этому времени я вернусь официально. И я ожидаю увидеть этот ангар похожим на военную базу, а не на задворки Кинкэйда. – Он бросил взгляд на тяжелые катки справа. – Вы также смонтируете переднюю левую гусеницу на этой машине.

Его почти оглушил взрыв протестов, жалоб и стонов. Одна из женщин казалась особенно озлобленной.

– Эй! Что дает вам право приходить сюда и…

Донал вытащил из кармана маленькую плоскую серую коробочку – транспортный контейнер для кристалла памяти: набор программ и инструкций для Боло Марк XXIV.

– Вот это дает мне право. Я новый командир обеих этих машин, и это означает, что вы будете заботиться о них согласно моим директивам и инструкциям. Всем ясно?

Послышалось еще больше протестов.

– Сэр! – перекричал шум Блендингс. – Э-э, возможно, вы не знаете нашего рабочего расписания, вы все-таки новенький на планете. – Он взглянул на вставленное в кольцо на его указательном пальце хроно. – Сейчас заканчивается дневная смена. Затем идет время для сна. Первая смена начинается всего через шесть часов. Мои люди просто не успеют…

– Я знаю распорядок дня на Мюире, старший сержант, – холодно проговорил Донал. – Шести часов вполне достаточно.

– Но мы не успеем вычистить ангар и смонтировать гусеницу за шесть часов. И потом, нам надо есть, спать, и, может быть, время на отдых и личные дела, и…

– Очевидно, старший сержант, вам придется решить, какими из перечисленных вами видов деятельности можно пренебречь, и выкинуть их из расписания для того, чтобы вовремя закончить работу. Чем абсолютно нельзя пренебречь, так это тем, что мои Боло не должны сидеть на голых катках в случае неожиданной атаки неприятеля и что база должна выглядеть как военное сооружение, а не как поле боя. Эти два пункта имеют первостепенное значение на ближайшие шесть часов. Вам все ясно?

Блендингс еще секунду стоял открыв рот, потом выдавил из себя:

– Да, сэр.

– Завтра я также хочу видеть вас всех в надлежащей форме. – Донал взглянул на женщину в футболке. – В соответствующей уставу и должным образом надетой форме, между прочим. Украшения строго по уставу. О деталях вроде стрижки мы позаботимся позднее, после того как разберемся с первоочередными проблемами. – Он кивнул в сторону Боло. – Если понадоблюсь, я буду там.

– Сэр… внутри Боло?

– Очевидно, старший сержант, мне тоже надо проделать кое-какую работу, прежде чем я прибуду к вам официально. Если я понадоблюсь вам по неофициальным вопросам, вы знаете, где меня найти. В другом случае… – Он улыбнулся почти так же злорадно, как ранее Блендингс. – До встречи в начале первой смены. – Не говоря больше ни слова, он повернулся и зашагал к носу Боло.

Глава четвертая

Конечно же, я слушал разговор, состоявшийся возле моего левого борта, но пока не определился, как его следует интерпретировать. Военные манеры и командный голос новоприбывшего лейтенанта Рагнора безусловно хорошо характеризуют его лидерские качества.

Вместе с тем стрижка или правильная форма одежды не имеют никакого отношения к боеспособности подразделения. В моей библиотеке зарегистрированы 724 документально подтвержденных случая, когда профессиональные (а не партизанские или повстанческие) и элитные – в смысле эффективности – подразделения совершенно не заботились о форме одежды и тому подобных правилах или, напротив, славились отсутствием таковых. «Рейнджеры» Роджерса, «Мародеры» Меррилла, «Кобры Терры» и американские сухопутные соединения в Юго-Восточной Азии – четыре наиболее известных и очевидных примера. Возможно, что лейтенант Рагнор просто, как говорится, ярый защитник правил, живущий по бумажке офицер, который будет требовать от подчиненных точного соблюдения буквы устава, ни в малейшей степени не способствуя улучшению морали и, что более важно, материального обеспечения данной базы.

Я также озабочен абсолютным пренебрежением персонала к требованиям безопасности. Новоприбывший легко мог оказаться вражеским агентом; его должны были задержать для проверки документов еще на входе в ангар. Теперь же я буду вынужден сам проверить его личность внутри моей боевой кабины. Это делает меня уязвимым для диверсии; кроме того, это не лучший способ встретить человека, который может стать моим новым командиром.

У меня по-прежнему не слишком большой простор для действий. Я ожидаю развития событий.

Донал обошел Боло спереди, разглядывая массивный бронированный утес переднего ската, возвышавшийся на пятнадцать метров над его головой, затем нагнулся, чтобы пролезть под наклонный выступ носа огромной машины. Нижний люк был открыт – еще одно грубое нарушение правил техобслуживания Боло, – и из него свисала маленькая лестница. Свет, пробивавшийся из люка, освещал прямоугольник пола под брюхом титанического танка. Несколько панелей доступа меньшего размера были сняты, и провода и механические системы левобортовой подвески Боло виднелись среди тяжелых вертикальных цилиндров гидравлических домкратов. На полу валялись инструменты вперемешку с болтами, зажимами и запасными частями, так что Доналу пришлось внимательно смотреть под ноги. Присев – между Боло и землей было всего полтора метра, – он добрался до лестницы и поднялся в боевое отделение.

Боевая кабина Боло была эволюционным рудиментом отдаленного прошлого, чем-то вроде человеческого аппендикса. Когда-то, тысячу лет назад, люди сами вели машины в бой, управляя их движением и вооружением. И хотя Боло давно уже стали полностью автономными, ни в коей мере не нуждаясь в присмотре человека, гигантские машины сохранили эти следы органического управления. Тяжелое противоударное кресло заполняло большую часть помещения, на потолке которого опасно покачивались всевозможные кабели и трубопроводы. Глубоко внутри Боло не могло быть ни окон, ни бойниц. Вместо них комнату опоясывал тороидальный видеоэкран, в данный момент пустой, который открывал находящемуся внутри всесторонний обзор. Несколько вспомогательных экранов, без видимых контрольных панелей, располагались вокруг кресла. Все приказы Боло обычно отдавались голосом.

– Внимание! – прозвучал голос откуда-то из-под потолка. Нейтральный тенор, безо всякого выражения или чувства, которые мог бы заметить Донал. – Доступ к данной системе строго ограничен. Пожалуйста, идентифицируйте себя.

Красный луч, который возник из открывшегося отверстия маленькой коробочки в одном из углов кабины, нарисовал рубиново-красную точку на лбу лейтенанта, и Донал прекрасно знал, что короткое дуло высокоэнергетического противопехотного лазера было нацелено прямо в эту точку.

– Лейтенант Донал Рагнор, – медленно и раздельно произнес он.

В разговоре с капралом он вовсе не преувеличивал возможной опасности; запущенный Боло мог быть опасен, особенно если программное обеспечение, ответственное за самозащиту и оценку угрозы, внезапно откажет. Такие вещи случались нечасто, если, конечно, высшие психотронные центры Боло не подвергались ионизирующему излучению дольше, чем следовало; и он сомневался, что в данном случае существовала эта проблема. Однако аккуратность в формулировании ответа еще никому не вредила.

– Командование Боло, резерв армии Конкордата, временно прикомандирован к командованию Боло штаб-квартиры вооруженных сил Конфедерации Стратана. Служебный номер 2524-265-17821.

– Пожалуйста, повернитесь к дисплею компьютера для лазерной идентификации и сканирования сетчатки.

В центре терминала медленно замигала белая точка. Вытянувшись вперед, лейтенант уставился прямо на точку, стараясь сохранить лицевые мышцы полностью неподвижными. Последовала зеленая вспышка – и сеть ярких линий возникла на суровом лице Донала, регистрируя каждую его морщинку, каждый уголок, каждую линию. На втором справа экране появилось, вращаясь, изображение его головы с темно-русыми волосами, квадратной челюстью, серыми глазами и несколько неодобрительно поджатыми уголками губ. Пока Донал продолжал смотреть на белую точку, из маленькой коробочки системы сканирования сетчатки, стоявшей на верху терминала, вспыхнул зеленый луч, который на мгновение ослепил его и заставил несколько секунд моргать, разгоняя затмевавшие зрение сиреневые пятна. Включился очередной экран, демонстрируя переплетавшиеся, изгибавшиеся красные линии сосудов на дне глаза Донала. Боло сравнивал черты лица и отпечаток сетчатки лейтенанта с записями, загруженными ранее днем в базу данных штаб-квартиры.

– Подтверждение идентичности, – произнес голос, когда на изображении появились точки сравнения и загорелась надпись: «Совпадение». – Добрый день, лейтенант Рагнор. Боевая система Боло 96876 ФРД ожидает приказов.

– Добрый день, Боло, – ответил Донал, с облегчением заметив, что прицел лазера отключился и дуло оружия убралось в закрывшееся наконец отверстие. Он медленно вытащил из кармана униформы контейнер с кристаллом памяти. – Здесь все сведения обо мне, копия приказа и свежие разведданные по всему Восточному Рукаву.

– Спасибо, лейтенант. Мы уже взяли на себя смелость скачать ваше личное дело и приказы из сети базы, однако данные разведки весьма кстати. Единственный наш источник внешней информации, включая данные о местной стратегической ситуации, – это ежедневные брифинги, слишком упрощенные и неполные.

– Э… понятно. – «Боло перехватывали электронную связь? Может быть, это часть заложенной в них потребности иметь максимально полные и точные данные? Или кто-то приказал им заниматься этим?»

Открыв контейнер, он извлек блок памяти, протянул руку к прорези привода и вставил его туда. С тихим жужжанием Боло считал зашифрованные данные с модуля, атомная структура которого могла вместить терабайт данных, записываемых в узлах кристаллической решетки с помощью изменения поляризации. Новости, доставленные Доналом из штаб-квартиры Сектора, занимали гораздо меньший объем памяти, всего несколько сот килобайт.

Боло сделал паузу, как будто изучая полученную информацию. Донал улыбнулся, узнав игру, которую Боло высших моделей постоянно использовали при общении с людьми. Боло требовались сотые секунды для загрузки мегабайтов информации, ее анализа и принятия решения. Большинству же людей, с их медленным органическим мозгом, основанном на электрохимическом ионном обмене, было неприятно, что машина отвечает на вопрос мгновенно, без видимых размышлений. Поэтому для удобства людей, работавших с Боло, последних запрограммировали делать подобные паузы. Иногда Доналу было интересно, что Боло на самом деле думают о сотрудничестве с людьми, думающими и действующими значительно медленнее, чем они. Для Боло общение с людьми, вероятно, было похоже на разговор человека с чрезвычайно заторможенным ребенком, которому требуется несколько часов просто для ответа на вопрос «Как поживаешь?».

– Я заметил, – сказал голос Боло, выдержав соответствующую паузу, – что существует несколько докладов о потенциально враждебной активности, вместе с двенадцатью аномальными случаями, которые также можно отнести к такой активности, в пределах Скопления Стратана.

– Это верно.

– Эти сообщения были расследованы?

– В командовании вооруженных сил Конфедерации, похоже, убеждены, что это всего лишь случайные изменения или, возможно, действия пиратов.

– Хотелось бы нам увидеть разведданные, позволившие командованию прийти к таким выводам.

«Мне тоже, – с усмешкой подумал Донал. – Но я вообще не заметил здесь никакой разведки, ни военной, ни какой-нибудь другой».

– Боюсь, у меня нет доступа к такой информации, – ответил он Боло. – Нам придется довериться командованию и надеяться, что они знают, что делают.

– Если судить об эффективности их решений по прошлому опыту, – заметил Боло, – мы не находим ваше утверждение особо обнадеживающим.

Донал медленно и глубоко вздохнул. Не будь он информирован, он бы предположил, что последнее замечание – это попытка Боло пошутить, что, конечно, было совершенно невозможно. И еще – использование местоимения «мы». Это были интересные сведения, показывавшие, что машины обмениваются между собой текущей информацией.

Однако он прервал эти размышления. Существовали более серьезные и безотлагательные проблемы. Нужно было обязательно проверить, не повлияло ли неправильное техническое обслуживание на операционную систему машины.

– Интересно, – сказал он, – почему ты позволил мне пройти сюда? Ты должен был окликнуть меня еще при входе в ангар. Все предпринятые тобой меры предосторожности не помогли бы, если бы я принес с собой в рюкзаке маленькую термоядерную бомбу.

– В обычных условиях я остановил бы с помощью дистанционно управляемой системы любого неизвестного, вступившего на территорию данной базы, еще на входе в ангар, – ответил голос. По-прежнему ровный, он тем не менее звучал почти обиженно: электронное нежелание принимать несправедливость жестокого мира. – Однако эта конкретная система была некоторое время назад отключена по приказу местного командования. Далее, мои противопехотные системы и оба центра контроля систем вооружения, основной и вспомогательный, также отключены. Данная система в настоящий момент не может передвигаться или вступать в бой.

– Я знаю. Твоя техническая команда проводит стандартное обслуживание.

– Подтверждаю.

– Они не должны были снимать обе твои левобортовые гусеницы одновременно.

– Примененная процедура проводится с нарушением директив, определенных в Инструкциях Общего Технического Обслуживания Боло, ПР 8327-Б7. – Последовала продолжительная пауза. – Больше всего, однако, меня волнует тот факт, что обе системы Боло одновременно находятся в состоянии далеком от полной боеготовности. Возможно ли, лейтенант, что вы исправите это положение?

Донал медленно поднял голову, уставившись с немым удивлением на основной терминал. Боло взял на себя инициативу в разговоре и задал ему вопрос?

– Что ты сказал?

– Я спросил, возможно ли изменить отношение ремонтной команды к своим обязанностям. Если бы мы сейчас были внезапно атакованы, я не смог бы эффективно отреагировать. Мой товарищ, боевая система Боло 96875, точно так же небоеспособен, основные и вспомогательные орудия отключены. Если данная база будет атакована, как справедливо заметил лейтенант несколько минут назад, мы не сможем достойно защищать ее. Я слышал, что вы приказали техникам смонтировать одну из моих гусениц в соответствии с действующими техническими директивами. Я рекомендую также, чтобы один из двух базирующихся здесь Боло был немедленно приведен в полную боеготовность, в качестве меры предосторожности.

Все это время Донал быстро стучал по клавиатуре, вводя команды, запускавшие серию диагностических программ первого уровня. Как он знал, Марк XXIV были первыми Боло, способными к формированию «человеческой» личности… хотя о том, что это значило в действительности, специалисты по Искусственному Разуму и техники-психотроники спорили и по сей день. Большинство кибернетиков до сих пор предпочитали думать, что системы самоидентификации Боло лишь подражали настоящему сознанию. Проблема была еще и в том, что Марк XXIV имели встроенные ограничители, предназначенные для того, чтобы сверхмощная боевая машина не пошла «вразнос» из-за боевых повреждений или из-за так называемого психотронного безумия, возникающего вследствие плохого техобслуживания либо неправильного обращения. Они обладали большей свободой вне боевого статуса, чем более старые Марк XXIII, но, как и те, не могли задействовать всех возможностей или функционировать абсолютно автономно, не находясь в режиме полного боевого реагирования. Таким образом, Марк XXIV в режиме ожидания обладали лишь частичной разумностью и практически не могли самостоятельно принимать решений, как делали это в бою.

То, что этот Боло решил задать вопрос, повести разговор, попытаться манипулировать собственным окружением, было просто потрясающе.

Донал продолжал гонять программы диагностики.

– Я заверяю вас, командир, – произнес голос машины, – что, за исключением уже упомянутого, я нахожусь в удовлетворительном рабочем состоянии. Моя энергостанция находится в режиме ожидания, и я функционирую на энергии базы, но могу переключиться в полностью автономный режим в течение 10, 54 секунды.

Мои психотронные контуры и центры личности функционируют в пределах нормальных показателей.

Пока Боло все это докладывал, на дисплее показались результаты тестов. Ничего, что Донал или диагностические программы могли бы обнаружить. Но Боло не должен был задавать этот вопрос. И кое-что еще. Хотя Боло, возможно, был запрограммирован на использование обращения от первого лица, большинство Марк XXIV говорили о себе в третьем лице, например «данная система». А сейчас он слышал, как 96876 несколько раз назвал себя «Я», и сильно сомневался, что это было запрограммировано кем-то из персонала базы. Еще больше его настораживал тот факт, что Боло перехватывали сообщения в компьютерной сети базы. Теперь он обязательно должен был выяснить, было ли подслушивание чем-то запрограммированным, или же Боло додумались до этого сами. Да что здесь вообще творится?

– Лейтенант?

– Да?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Э… извини. Ты меня слегка озадачил. – Он нахмурился, пытаясь быстро что-нибудь сообразить. – Они зовут тебя Фредди?

– Так точно. Похоже, это имя возникло из трехбуквенного кода, используемого для обозначения типа корпуса Боло, модели энергостанции и основного вооружения, в моем случае – ФРД.

– Понятно.

– Моего компаньона зовут Ферд или Ферди, по той же причине.

– Все ясно. Ладно, Фредди, дела обстоят примерно следующим образом. Как ты слышал, я приказал им восстановить одну из твоих левых гусениц немедленно. Это даст тебе некоторую подвижность, если понадобится.

На самом деле Боло мог двигаться вообще без гусениц – в случае экстренной необходимости он мог их сбросить и ехать прямо на своих катках из кремнестали, но при этом сцепление с поверхностью резко уменьшалось, что отражалось на скорости и маневренности.

– Я согласен, – продолжил Донал, – что, в соответствии с правилами, одновременно только один из вас может быть отключен, но на полное восстановление боеготовности уйдет несколько дней.

– По моим расчетам, как минимум шестьдесят один с половиной стандартный час, командир.

– Правильно. Если, скажем, я прикажу начать с Ферди, то тебя оставят так, как есть. Через шестьдесят с чем-то часов они смогут начать работать с тобой. Затем, закончив с тобой и собрав тебя, им придется вернуться и, начав все заново, разобрать Ферди. Сейчас я испытываю сильное искушение отдать именно такой приказ, но я должен принимать во внимание и состояние морали в команде механиков. Я имею все основания считать, что мораль в нашем подразделении хуже некуда. Я не против того, чтобы выглядеть в их глазах строгим надсмотрщиком, но в то же время не могу позволить себе заводить слишком много врагов или выглядеть круглым дураком. Все было бы иначе, если бы мы ожидали скорого начала боевых действий. Но, честно говоря, они правы: ничто, кроме неопределенных слухов, не угрожает безопасности Конфедерации. У нас есть время для того, чтобы шаг за шагом привести вас обоих в полностью рабочее состояние, а заодно и улучшить боевой дух технической роты.

– Понимаю, командир. Этот аспект работы с людьми мне еще не приходилось изучать.

– Ладно, а теперь ты мне кое-что скажи.

– Если смогу, командир.

– Ты утверждаешь, что скачал мои файлы из сети базы, так?

– Так точно.

– Кто-нибудь говорил тебе сделать это?

– Так точно.

Донал слегка расслабился. Если Боло приказали…

– Боло 96875 предложил, чтобы мы это сделали, – продолжил Фредди, – и показал мне, что надо делать.

– 96875… показал тебе.

– Так точно.

– Какой-нибудь человек сказал одному из вас сделать это? Или, может быть, это часть ваших стандартных программ?

– Нет, командир. Но в тот момент это показалось нам хорошей идеей.

Такой ответ поверг Донала обратно в кресло не из-за сквозившего в нем непреднамеренного юмора, но из-за безоговорочного утверждения, что Фредди и Ферди способны независимо и творчески мыслить, что они способны, по крайней мере, иметь собственные идеи.

У Боло не могло быть идей, кроме как в режиме полного боевого реагирования, и даже тогда их содержание имело отношение к боевым действиям: это были идеи, взятые из исторических записей или аккуратно составленных тактических и стратегических алгоритмов, о том, как лучше всего подавить противника и одержать победу на поле боя.

Похоже, ему предстоит вплотную заняться изучением данного феномена. «А что, если эта чертова штука стала нестабильной? – подумал он. – Если программы-ингибиторы начали распадаться, то независимое мышление может быть первым признаком…»

И у Боло, и у человека при разрушении одного набора запретов непременно разрушаются и остальные. Что последует за этим? Программы, побуждающие машину повиноваться своему командиру? Электронные запреты, говорящие, что Кинкэйд – мирный город, а не цель для атаки?

Похоже, его назначение на Мюир только что приобрело новый и отчасти пугающий смысл.