Текст книги "Война Ретифа"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

VI

– Когда ты вернуться, Тиф-тиф? – обеспокоено осведомился Джик-джик.– Почему ты улетать отсюда с этим полисменом на этот аппарат?

– Я вернусь при первой возможности,– ответил Ретиф,– Удерживай преимущество, применяй тактику – и вербуй каждое встреченное племя.

– Пора на борт,– поторопил замаскированный пришелец на гроакском.– Следует торопиться, чтобы прибыть до казни.

Ретиф влез в двухместный вертолет, на котором прилетел посланец. Последний пристегнулся в кабине, включил двигатель и поднялся с исчерченного колесами поля – затем повернулся в кресле и скосил три незанятые глаза на Ретифа.

– Я приветствую ваше мудрое решение не оказывать сопротивления,– шепнул он на отличном земном.– Разумеется, я порицаю кровопролитие, но без веского аргумента в качестве вашего присутствия в Планетарном штабе, боюсь, моих протестов не хватило бы для сохранения жизни пленниц.

– Вы так и не сказали мне, генерал, чем занимается здесь, в джунглях, гроак, да еще военный.

– Прошу, зовите меня просто Хиш. Моим войонам-партнерам я известен лишь как полезный советник. Бели мой голос и поможет обеспечить снисхождение пленным, не следует привносить дестабилизирующий элемент в нынешнее весьма хрупкое равновесие.

– Для группы, пользующейся услугами полномочного военного советника,– заметил Ретиф,– Планетарная армия показывает удивительное невежество в вопросах ведения войны.

– Я прибыл на арену действий только сегодня,– сказал Хиш.– Что касается местных рекрутов – безнадежно. Но это неважно. Без вашего сдерживающего присутствия военные^непрофессио-налы, несомненно, расставят их по надлежащим местам. Оставшиеся в живых, если таковы будут, скорее всего, усвоят пару уроков на опыте, который пригодится им в будущих кампаниях под моей опекой.

У ног Ретифа стоял тяжелый кошель с распахнутым верхом.

– Вижу, вы подходите к делам практически,– заметил Ретиф. Он осмотрел тускло поблескивающий предмет в сумке.– Признаюсь, мне любопытно, какую пользу вы, гроаки, надеетесь извлечь из этой операции.– Говоря это, он небрежно протянул руку и поднял безжизненное тельце двухдюймового куопянина, ядовито-желтое и довольно тяжелое. Под ним он заметил другой трофей того же типа, но нежно-серебристого цвета. Дипломат опустил мертвых особей на место.

– Ну, скажем, новых клиентов…– прошептал Хиш, глядя на расстилающиеся впереди джунгли.

– Перспектива открытия нового рынка для вашего обычного спектра товаров – недостаточный соблазн для того, чтобы прагматики вашего пошиба пустились в рискованную авантюру под носом у коллективного ДКЗ.

– Да, но, возможно, новое Планетарное правительство, ценящее свои тесные связи с гроакским государством, положит конец непрерывному вмешательству во внутренние дела со стороны влиятельных кругов Земли…

– Похищение терри является частью сделки, верно? Вы утаиваете что-то важное, Хиш. В чем тут выгода для гроаков?

– У любого есть свои маленькие тайны,– проворчал Хиш.– А теперь я должен обратить внимание на посадку, что весьма не просто под весом моей громоздкой маскировки. Однако она необходима; едва не все мои партнеры страдают от враждебности к иностранцам, столь типичной для деревенщины.

Внизу показались огни, темные прямоугольники палаток и свежие шрамы наспех прочищенных лагерных «улиц», заполненных суетящимися муравьиными силуэтами войонов. Ретиф заметил шеренгу неестественно неподвижных рунов, по которым ползали в свете переносных дуговых ламп техники. Вертушка села на ухабистую площадку и была тут же окружена нервно поглаживающими оружие войонами. Хиш снова надел шлем, открыл люк и выкарабкался наружу. К ним немедленно приблизился штабной офицер-войон, с неприязнью взглянувший на Ретифа.

– Кто это, Хиш-хиш? – осведомился он.– Их представитель по перемирию, полагаю?

– Никоим образом, Зик,– прошептал Хиш своим слабым гроакским голоском.– Проинструктируйте ваших сородичей, чтобы как следует приглядывали за этим парнем; он мой пленник.

– К чему нам лишние пленники – тем более ходульники? Я уже получил ряд неприятных вмятин от ног этих земных коров, на пленении которых вы настояли…

– Хватит, Зик. У меня был тяжелый вечер.

– Каковы ваши успехи относительно перемирия? Полагаю, они требуют возмутительные репарации за несколько случайно загоревшихся заурядных деревень?

– Напротив, они не требуют ничего. Я оставил их предаваться своим замыслам. А теперь…

– А как насчет наших войск? Эта чернь сдерживает целую бригаду отлично тренированных солдат! Не говоря о стоимости одних только инкрустаций!

– Превратности войны, дорогой майор. А теперь с вашего позволения мне необходимо обсудить важные дела с…

– Что может быть важнее спасения моей бригады?! – заверещал возмущенный офицер.– Разве я могу быть адъютантом отправленного в металлолом врагом соединения?

– Это тонкая проблема администрирования, сэр. Возможно, если вы укажете потери в своем утреннем рапорте как «без вести пропавшие»…

– Гм-м… Это может сработать, по крайней мере, до следующей получки. А сейчас почему бы нам не разобрать этого ходульника и не заняться планированием нашей следующей виктории?

– Этот ходульник играет важную роль в этом счастливом событии, Зик. Он, кстати, командир мятежников.

– Он? – Зик живо скосил окуляры на Ретифа.– Как, Куопа ради, вы ухитрились его поймать?

– У меня в таких делах особая сноровка. Приведите его ко мне в палатку…

– Не раньше, чем будут освобождены пленницы,– сказал Ретиф.– Я хочу увидеть, как они улетают на борту пары вертолетов.

– Как так? Военнопленный диктует условия?! – завопил Зик.

– Неважно, девицы сослужили свою службу. Я подумывал выкупить за них концессии у посла терри, но нынешняя ситуация и без того благоприятна. Отправляйтесь в форт и проследите, чтобы их немедленно освободили.

– Я пойду с вами,– сказал Ретиф.

– Вы поступите, как вам приказано! – оборвал майор Зик.– Или я укорочу вам ходули на сустав, дабы подогнать вас под более приличный размер!

– Вы этого не сделаете. Напротив, будете сдувать с меня пылинки и выполнять мои разумные прихоти. Это понравится Хиш-хишу.

– Мы будем пока что потакать его капризам, майор,– прошипел гроак.– Прошу вас следовать в форт.

Сердито щелкнув щупальцами, войон покатил к массивному ограждению, высящемуся над рядами низеньких палаток, образующими «ротные» улицы. У тяжелых ворот из сваренных вместе толстых бревен охранник извлек ключ размером с фут, открыл огромный навесной замок и, распахнув ворота настежь, окликнул сотоварища наверху. На угловых вышках вспыхнули прожектора. Зик повелительным жестом отправил в ворота взвод войонов и последовал за ним. По пятам у него катил Хиш, а за ним двигался Ретиф с дополнительным взводом.

Впереди разразился скандал. Четверо войонов верещали разом – эффект сродни вокализам кошачьей свадьбы, но только громче. Окружавшие Ретифа войоны повыдергивали дубинки. Хиш бросился вперед. Ретиф поспешил за ним и очутился рядом с войоном-офицером, который размахивал всеми четырьмя руками и возбужденно вращал окулярами. Солдаты тем временем осматривали тридцатиярдовую огороженную площадку, при взгляде на которую все становилось понятным.

– Где земляне? – прошептал Хиш,– Что вы сделали с моими пленными?

– Спокойно! – рявкнул майор. Он повернулся к Хишу, придавая своим усикам «беспечный» угол.

– Весьма жаль, Хиш-хиш,– сердито продолжал майор.– Похоже, они прорыли тоннель и удалились.

– Это все та, с медноокрашенными черепными волокнами! – пояснил страж. -Она потребовала шанцевый инструмент для рытья какого-то «отходящего места».

– Это еще что?– потребовал объяснений Хиш.

– Не знаю! – заорал майор.– Что-то связанное с племенным табу, и если вы вздумали, что моим ребятам хочется навлечь на себя гнев Червя…

– Берегитесь, если не хотите навлечь на себя более реальные неприятности,– огрызнулся Хиш. С видимым усилием он успокоился и повернулся к Ретифу.– Непредвиденные осложнения. Впрочем, женщины, кажется, на свободе, как вы желали.

– Не совсем,– перебил Ретиф.– Я желал увидеть, как их отпустят на свободу с шансом пересечь сотни миль джунглей и вернуться в Айксикс.

– Что Ж, жизнь изобилует маленькими разочарованиями, любезный Ретиф. Не пойти ли нам теперь в мою палатку, чтобы приступить к делу…

– Благодарю, но у меня едва ли есть на это время,– дружелюбно возразил Ретиф.– Мне необходимо вернуться к делам военным.

– Будьте реалистичны, Ретиф,– настаивал Хиш.– Моя доля сделки и впрямь была выполнена в несколько неформальной манере, но вы же не настолько наивны, чтобы отдавать приоритет мелочам в ущерб духу нашего соглашения…

Ретиф бросил взгляд на высокие стены форта и окружающих их войонов.

– О каком «духе» идет речь?

– О сотрудничестве,– промурлыкал Хиш.– Предлагаю покинуть эти угнетающие окрестности и продолжить нашу беседу в более уютных условиях.

– Боюсь, у вас кое в чем создалось ложное впечатление,– сказал Ретиф.– Я просто согласился отправиться с вами, но не обещал выполнять за вас домашнюю работу.

– Но, разумеется, предоставление определенной информации подразумевалось вашей сдачей в плен!

– К чему болтать с этим негодяем? – вмешался майор.– У меня в подчинении есть специалисты, которые живо сделают его разговорчивым!

– Не будьте занудой, Ретиф,– шепнул Хиш. -Я могу выбить из вас правду, но к чему заставлять меня прибегать к этим порочным мерам?

– Мне сдается, что вам не ясна моя позиция, а потому вам претит мысль причинить ущерб собственности ДКЗ…

– О чем он болтает? – осведомился войон.– Какое это имеет отношение к сбежавшим терри?

– Молчать! – рявкнул Хиш.– Идите и займитесь наказанием нерадивых, виновных в побеге, либо другим рутинным делом…

– С кем, по-вашему, вы говорите? – возмутился майор.– Если какой-то штабной умник послал вас сюда, чтобы разнюхивать новости и считать канцелярские скрепки, то не думайте, что говорить в таком тоне со мной сойдет вам с рук.

– Успокойтесь, майор! Мне было бы неприятно пользоваться моим влиянием на премьер-министра Икка, чтобы отправить вас служить куда-нибудь… на другой фронт.– Хиш опять обратился к Ретифу: – А теперь вы дадите мне полную информацию о средоточении сил мятежников либо примете на себя последствия!

– Не перейти ли нам прямо к этим последствиям? – предложил Ретиф.– Это здорово сэкономит нам время.

– Как хотите.– Хиш повернулся к Зику,– Поскольку ваша тюрьма оказалась не отвечающей требованиям, какие помещения вы можете предложить для содержания этого пленного?

– За штабом есть милая комнатушка, приспособленная для склада офицерских стимуляторов, когда они у нас имеются. Если она достаточно хороша, чтобы держать моих клептоманов подальше от Дьявольской Розы, то она подойдет для этого ходульника.

– Прекрасно,– заключил Хиш.– Отвести его туда и приковать цепью к стене.

* * *

Комната представляла собой тесную камеру с низким потолком и сырыми глиняными стенами, составленными из бревенчатых свай, выступающих над уровнем земли лишь на фут. Сквозь узкие щели в брёвнах Ретиф мог видеть залитые светом дуговых ламп акры лагеря, тянущиеся на сотню ярдов до ближайшего периметра джунглей. Толпа войонов, проводивших его сюда, сгрудилась, наблюдая, как главный тюремщик расправляет отрезок прочной цепи, приваривает один конец к торчащему выступу на угловой стойке из железного дерева и приближается к Ретифу.

– Просто посиди спокойно, ходульник,– приказал он,– пока я набрасываю цепь на твою шею – и никакой болтовни, или я заварю наглухо твои жвала.

– Как насчет того, чтобы набросить ее взамен на мою левую ходулю? – предложил Ретиф.– Тогда она не помешает моим мыслям о твоей судьбе в том случае, если победит моя сторона.

– Между нами,– понизил голос сварщик.– Насколько вы сильны, ребята?

– Давай прикинем, – задумался Ретиф. -На Куопе пять миллиардов куопян; вычти два миллиона войонов, и остается…

– – Ух ты! – разинул рот один из охранников.– Это болыпе, чем два к одному, почти по…

– Заткнись, Воп! – прожужжал тюремщик.– Протяни сюда ходулю, ходульник!

Ретиф повиновался и увидел, как войон набрасывает ему на лодыжку два оборота прочной цепи и соединяет сваркой звенья.

– Это удержит тебя до тех пор, пока Хиш-хиш закончит спорить с майором и придет, чтобы обработать тебя как следует.– Войон щелкнул крышкой портативного сварочного аппарата.– Если тебе что-то понадобится, покричи.

– Во сколько подают завтрак? – осведомился Ретиф.

– Я просто брошу тебе пару кусков умершего от старости динка – когда сочту нужным.– Охранники цепочкой удалились из камеры, захватив с собой факелы, последним вышел тюремщик. У двери он обернулся.

– Дела настолько плохи? – спросил он.– Ваших пять миллиардов?

– Хуже,– угрюмо согласился Ретиф.– Некоторые из нас голосуют дважды.

* * *

Дверь со звоном захлопнулась, и наступила тишина. Вдоль узкого отверстия между верхом ямы и провисающим бревенчатым полотком маячили с полдюжины любопытных физиономий войонов, заглядывающих в темную камеру. Ничего не видя и утомившись от такого развлечением, войоны укатили на поиски других аттракционов. Ретиф нашел сравнительно сухое место, сел на пол и быстро отстегнул чехол на кожаной подложке с лодыжки обернутой цепью ноги, после чего снял ботинок и, высвободив наголенный доспех, извлек его из-под цепи. Через миг его нога была свободна. Он вернул оба приспособления на место,

расправил цепь и соорудил из нее затяжную петлю на случай появления непрошеных гостей, затем осмотрел комнатушку. Металлодревесные столбы были вбиты глубоко, с промежутком в шесть дюймов. Он начал резать один из них снабженной клешней рукавицей; это было все равно, что пилить пожарный гидрант. Пустое пространство над стеной едва ли обещало больше, промежуток под потолком составлял не более восьми дюймов, а между вертикальными стойками – около фута…

Какое-то движение за барьером привлекло внимание Ретифа: в воздухе в нескольких футах от него плясали светящиеся зеленоватые точки, которые вскоре приблизились.

– Тиф-тиф! – окликнул тонкий голосок. – Тиф-тиф поймали-поймали!

– Вижу, тебе известно мое имя.– Что-то маленькое, ярко-зеленое с жужжанием влетело через отверстие и «зависло» в воздухе на трехдюймовых пропеллерах.

– Спасать-спасать Джордж-Джордж,– произнес крохотный летун.– Тиф-тиф друг-друг!

Ретиф вытянул ладонь. Шестидюймовый куопянин-фип уселся на нее подобно драгоценному украшению. У него была темно-зеленая голова, короткое тельце оттенка бриллиантового шартреза с полосками «лесной зелени» и четыре солнечно-желтые ножки-соломинки.

– Фип-фип помочь-помочь,– объявил летун тоненьким голоском.

– Это весьма дружелюбное предложение,– сказал Ретиф.– Ты действительно можешь мне помочь. Как насчет того, чтобы пригласить сюда парочку твоих друзей и кое-что для меня раздобыть…

* * *

Ретиф рассматривал «окоп» шести футов в длину и двухфутовой глубины, вырытый им в плотной глине пола, с образовавшимся вдоль него «барьером».

– Это пойдет,– сообщил он полудюжине фипов, сидевших на «подоконнике», как на насесте, и наблюдающих за происходящим.– Скоро сюда примчится старина Хиш, чтобы посмотреть, не смягчили ли меня суровые условия содержания.

Через отверстия в стене влетело последнее звено фипов, которые выложили кучками свои приношения (с боб величиной) на ранее подготовленную ими же подстилку из листьев

– Всё-всё,– пропел один из них.– Больше нет-нет.

– Порядок,– заверил Ретиф крошечное существо.– Этого мне достаточно.– Он поднял широкий лист, на который была накрошена кора, выбранная фипом за ее целлюлозное содержимое, и поместил его на насыпь у края «лисьей норы».– Кто-нибудь дайте огонька,– попросил дипломат. Рядом уселся фил и чиркнул задними ножками, как напильником по стеклу. После третьей попытки проскочила искра. Ретиф осторожно подул на нее и увидел, как горючий материал вспыхнул ярко-зеленым пламенем. Он накрыл маленькое пламя другим широким листом; заструился желтоватый дым. Дипломат удерживал «гаситель» на месте, цока низкокислородное горение не завершилось, затем поднял лист и обнаружил под ним пару горстей черного остатка.

– Для дела этого хватит, а теперь приготовим остальные ингредиенты.

Он поднял ранее вырезанный со столба шероховатый кусок железного дерева и начал перетирать на нем в мелкий порошок шарики леденцов.

* * *

Добыв примерно по одной унции угля, серы и селитры, Ретиф тщательно перемешал все три составляющие в найденной крышке от банки, добавил воды из предоставленного тюремщиком жалкого запаса и превратил получившуюся густую пасту в равномерную массу. Распределив ее по гладкому донышку крышки, он оставил ее просохнуть. Через полчаса извлек жесткую темно-серую «форму» и измельчил ее в мелкие зерна. Скатав большие гладкие листья в пустую трубку, он закупорил один конец, после чего набил трубку полученной сухой смесью и тщательно обернул ее отрезками жесткой проволоки-лозы. Смяв другой конец трубки, он всунул в него изготовленный из обрывка рукава своей рубашки и наполненный самодельным порохом запал.

– А теперь, по моей команде, подожгите его,– проинструктировал он порхающих в воздухе фипов.– Это сделает один из вас, а остальные должны убраться подальше. А ты, как только он загорится, лети быстрее на самое высокое дерево! Не вздумай остаться и посмотреть, что произойдет.

– Да-да, Тиф-тиф,– прощебетал фип.– Сейчас-сейчас?

– Через минуту…– Дипломат взвесил на руке бомбу.– Добрых полтора фунта; получится нечто вроде салюта.– Он положил грубый пакет на выступ рядом со столбом, обложил его глиной и примял ее, оставив снаружи запал.

– Порядок,– заметил он, шагнул в «окоп» и лег лицом вниз.– Зажигай, приятель, но и не забудь удирать со всех ног…

Послышалось дружное урчание маленьких винтов, затем скрежет высекаемой фипом искры. Последовало краткое шипение, сопровождаемое торопливым жужжанием уносящегося фипа, и все смолкло. Ретиф ждал. Потом потянул носом воздух. Не запахло ли горящий тряпкой?

БА-БАХ! – Ретифа взметнуло в воздух, и он рухнул на пол камеры, очутившись под лавиной глины и свистящих обломков дерева. Вскоре он освободился от них и выплюнул землю, в голове у него гудел гигантский гонг. В воздухе ощущалась едкая вонь химикалий, во рту был вкус обугленных кроссовок. Через зияющую на месте прежней стены дыру несло холодным воздухом. Сверху нависала балка, за которой он увидел усеянное расщепленными бревнами дымящееся помещение.

Рядом зажужжал фил.

– Весело-весело! – тонко заверещал он – Еще-еще!

– Как-нибудь в другой раз,– неопределенно пообещал Ретиф. – И напомни мне воспользоваться меньшим количеством… – Он нырнул под упавшие потолочные балки, вскарабкался по изуродованному взрывом склону и выбрался наружу. Мимо пронесся войон, но его крики терялись в пронзительном звоне в ушах Ретифа. Из дымного тумана появилась размахивающая руками фигурка генерала Хиша. Ретиф нанес ему удар, и гроак полетел кувырком, теряя искусственное колесо, укатившее куда-то в заросли. Дипломат сделал рывок, уклонился от пары войонов, запоздало преградивших ему путь, и стремительно исчез в темной стене джунглей.

VII

Идти по следу, оставленному бежавшими пленницами, было нетрудно: частицы кружевной материи, оброненные носовые платки, обертки конфет и глубокие отпечатки тонких каблуков указывали направление с точностью написанных от руки дорожных указателей. Девушки пробирались сотню ярдов сквозь плотные заросли, затем наткнулись на ясно обозначенную тропу, которая вела на запад. Миновал Второй восход Джупа, и Ретиф двигался в радужных сумерках под гигантскими деревьями бесчисленных разновидностей, каждое из которых украшали металлолистья ярких тонов. Прогибающиеся ветви колыхались от ветра, листья шуршали и мелодично позванивали друг о друга.

Получасовая прогулка привела его к ручью с прозрачной пузырящейся водой и неглубоким, усеянным красочной галькой песчаным дном. В искрящейся солнечными бликами воде носились водные куопяне величиной с фипа, двигающиеся с помощью вращающихся конечностей, превратившихся в процессе эволюции в пару кормовых винтов.

Вода выглядела соблазнительно. Ретиф повесил свой меч на подходящую ветку, снял шлем, который носил последние восемнадцать часов, отстегнул боковые пряжки и сбросил нагрудный и наспинный доспехи. Плюхнувшись в ручей, он освежил лицо, пригоршнями бросая на него воду. Вернувшись на берег, дипломат устроился под деревом с розовато-лиловой корой и вытащил брикет концентрированной пищи, брикетами снабдил его Ипл.

Сверху донесся жалобный плачущий звук. Ретиф поднял голову и увидел, как на дереве, в ярком свете Джупа что-то движется, пробираясь вниз сквозь ветви и темную блестящую листву – яркое пурпурное пятно меж черно-красных листьев. Снова движение, на этот раз еще ниже. Ретиф различил еле заметный силуэт гибкого, тонкого куопянина роскошного фиолетового оттенка с лиловыми, отороченными белым розетками – идеальная маскировка в солнечных пятнах на листве. Существо повисло на ветке в меланхоличном ожидании.

Ретиф подпрыгнул, поймал ветку и подтянулся, затем вскарабкался выше, остерегаясь листьев с острыми как нож кромками. Оседлав толстую ветку на двадцатифутовой высоте, он смог разглядеть ловко скрытую в листве мелкоячеистую сеть, в которой висел пленник – это был флинк: мешанина из лиловых конечностей, спутанные веревки и с волнением скошенные На дипломата окуляры.

– Что случилось, приятель? Потянул не за ту нить и попал в ловушку?

– Мне смешно,– хмуро отозвался флинк писклявым голосом.

– Ну и веселись себе до упаду,– донесся сверху голос второго флинка.

– Погоди минутку, и я тебя срежу,– предложил Ретиф.

– Эй, меня первым,– возмутился верхний флинк.– Это он начал пререкаться первым. Ведь так? Я же мирный флинк, никого не трогаю…

– Это другой ходульник, низкоорганизованная ты особь,– торопливо перебил ближний флинк.

– Так вы видели поблизости других ходульников? – с любопытством осведомился Ретиф.

– Возможно, ты знаешь, как оно бывает. Народ попадается разный.

– Ты не совсем откровенен, кажется. Давай выкладывай начистоту.

– Послушай,– сказал флинк.– У меня скоро шея свернется – как насчет того, чтобы вначале срезать меня, а поговорим после?

– Это у него-то растяжение?! – хрипло заверещал второй флинк.– Ха! Ведь я подвешен в его проклятой сетке! У меня целых шесть растяжений, и все похуже, чем у него!

– По-твоему, мне здесь уютно? – с жаром возразил первый.– Одни ссадины от веревок…

– Давайте-ка сравним ощущения позже,– перебил Ретиф.– Куда пошли ходульники?

– Ты кажешься мне ходульником приличного типа,– произнес ближайший флик, не сводя окуляров с ловко спускающегося мимо Ретифа.– Освободи меня, и я постараюсь помочь тебе с твоей проблемой. Ну, сам посуди, разве можно говорить в таком положении?

– Срежь его, и он сбежит во мгновение ока,– не унимался второй.– Знаешь, ты мне нравишься, поэтому я вот что сделаю…

– Не слушай,– уверенно перебил опутанный сетью флинк.– Посмотри на него, этот тип считает себя племенным лесовиком номер один. Вот так лесовик!

– А лесовикам вроде тебя не место даже в моей ловушке! – отпарировал соплеменник.– Поверь мне, ходульник, Оззл – величайший лгун в племени, а соперников у него хватает!

– Ребята, пожалуй, я не вынесу вашей дискуссии,-вмешался Ретиф.– Жаль, что придется оставить вас висеть в столь милой компании, но…

– Погоди! – заверещал флинк по имени Оззл.– Я все обдумал и решил: такого славного парня, как ты, неплохо познакомить со своей семьей.

– Не доверяй ему! Лучше вынь меня из этой проклятой ловушки, и я – твой лучший друг…

– Думаешь, этот ходульник, столь приличный с виду куопянин, должен тебе верить? Как только получу свободу, отдам ему все, что имею!

– А на кой ему дырки от пончиков? Моя сделка получше, ей-ей, господин, мы бы так славно поговорили наедине, что даже не поверишь…

– Ты прав: он не поверит. Только он и я смогут говорить долго-долго.

Вспыхнула зеленая точка, и послышалось громкое жужжание. Это вернулся и завис перед лицом Ретифа фип.

– Тиф-тиф, болтать-болтать ,– проверещал он.– Болтать-болтать, флинк-флинк!

– Не слушай! – завопил Оззл.– Что может знать этот лилипут?

– Болтать-болтать, флинк-флинк! – повторил фип.

– Гм-м. Пожалуй, я где-то слышал, что слово флинка действует, пока он стоит на голове,– размышлял вслух Ретиф.– Спасибо, партнеры.– Он ухватил Оззла за нижние руки (служащие особям его типа посадочными шасси) и перевернул пленного лесовика вверх тормашками.

– Если я тебя срежу, ты скажешь, где находятся ходульники?

– Скажу, скажу, ты меня уже достал,– мрачно прощебетал флинк.– Срежь меня, и я выложу тебе всю грустную историю.

Ретиф выбил сходное обещание от второго флинка.

– Будь осторожен,– предупредил последний.– Кругом расставлены сети.

Ретиф различил ловко скрытые очертания других ловушек и петель; одни были поменьше, другие достаточно большие, чтобы поймать приличной величины куопянина.

– Благодарю за предостережение,– сказал Ретиф.– Я едва не попался в одну из них.

Через пять минут оба пленника были спущены на землю, а их путы разрезаны. Оба со стонами растянулись на земле, сгибая и разгибая руки и пробуя завести свои вращательные конечности – крошечные, смахивающие на лебедки колеса, которыми они обычно цеплялись за лозы и ветки для быстрого путешествия.

– Что ж,– вздохнул Оззл.– Я и Нопл считаемся первоклассными спецами по ловушкам. Представить себе только, как мы висели в собственных сетях!

– Ничего не сломано,– заметил Нопл.– Ну и приключение!

– Не тяните, господа,– поторопил Ретиф.– Пришла пора рассказать обо всем: где вы выдели ходульников, как давно, и куда они направлялись?

– Обещание есть обещание, однако – ты никому не скажешь?

– Никому не скажу.

– Ну ладно,– снова вздохнул Оззл.– Дело было так…

* * *

…тогда я поворачиваюсь и – бзззззз! Ходульник с медными черепными волокнами, которого другие звали Фи-фи, дергает за проволочку от ловушки – какое невезение – и я подвешен вверх ногами. Как унизительно!

– В данных обстоятельствах небольшое унижение вполне уместно,– предположил дипломат,– И что было после того, как ходульник заманил тебя в твою собственную сеть?

– Тогда эта мошенница собственноручно срезает остальных ходульнйков, и они отправляются вон туда,– Оззл показал.

– Ага,– агрессивно поддержал второй флинк.– И мы висим так, пока не пришел ты,– и все потому, что пытались быть вежливыми и показать этому ходульнику, как действует сеть, поскольку ему это казалось интересным.

Ретиф сочувственно кивнул.

– Мы, ходульники, ребята не простые, особенно когда кто-то пытается нарушить наши племенные табу против того, чтобы служить чьей-то пищей. На этой ноте я должен вас покинуть…

– Что за спешка? – спросил Оззл. Вынув из пристегнутого к его тощей ляжке плоского кошеля флягу, он от души приложился к ней, затем распрямился во все свои три фута шесть дюймов и размял руки.– Это сделает тебя новым куопянином,– объявил он, протягивая емкость Ретифу. Тот сделал глоток: как и все местные напитки, зелье напоминало разбавленный мед с тонким ароматом. Он передал флягу Ноплу, который тоже выпил, предложив в свою очередь кислые леденцы из селитры, вежливо отвергнутые дипломатом.

– Они обогнали меня на добрые два часа,– сказал он.– Мне необходимо наверстать упущенное время…

Вернулся и зажужжал вокруг головы Ретифа фип.

– Тиф-тиф,– жужжал фип.– Пить-пить!

– Само собой, угостим этого крошку-стукача глотком,– предложил Нопл.– Вупи! Жизнь-хороша, как миска лесных ягод!

– Мой друг Тиф-тиф! – Оззл по-приятельски обнял длинной, снабженной лебедочным колесом конечностью Ретифа за поясницу. -Ты ловкий делец для… куопянина, кем бы ты ни был!

Нопл снова потянул из фляги.

– Тиф-тиф, тебя надо познакомить с ребятами,– весело проверещал он.– Отличная компания – верно, Оззл?

– Такая отличная компания, что я плачу,– отвечал флинк.– Когда я думаю о том, какие они отличные, то мне кажется, что я этого не заслуживаю.

– Это гнусная шайка дешевых трезвенников, но что с того? – протянул Нопл.– Они должны познакомиться с Тиф-тифом.

– Извините, в другой раз,– отказался Ретиф.

Оззл издал звук ломающегося шатуна, характерный для еле сдерживающего смех флинка.

– А ну-ка, Тиф-тиф,– пропел он и широко взмахнул увенчанной колесом конечностью.– Познакомься с ребятами!

Ретиф поднял глаза. Из-за каждой густой ветки и опутанного лозой кустарника материализовались лиловые куопяне с веревками или сетями в руках, некоторые из них прилаживали стрелы на маленькие луки, а пара была вооружена длинными гибкими, трезубцами.

– Самое время,-пробормотал Нопл, икнув,-А я думал, вы, ребята, не придете.

* * *

Ретиф стоял посредине залитой светом Джупа прогалины под большим деревом, на котором висела подобно причудливым плодам сотня флинков. На него скосил окуляры грузный флинк в свидетельствующем о зрелом возрасте панцире винно-пурпурного оттенка.

– Эти два бездельника, которых я послал, должны были проверить ловушки, а они возвращаются, шатаясь, с дружком-выпивохой,– с горечью промолвил он.

– Кто шатается? Разве я шатаюсь? Посмотрите на меня,– предложил Оззл.

– А как насчет ходульника? – крикнул кто-то,– Он выглядит как первое блюдо, его можно подать к столу под сырным соусом…

– Никто не подаст к столу моего приятеля, Тиф-тифа! Раньше я подохну!

– Я могу это устроить,– оборвал его старший.– Если мы нарежем этого ходульника, из него выйдет закуска для каждого…

– Прекрати немедленно! – завопил Нопл.– Нельзя есть такого бизнесмена, как Тиф-тиф! Это же каннибализм! Лучше мы свяжем его и продадим – либо разберем на запчасти…

Соплеменники покрикивали друг на друга, пока флинк рассматривал различные предложения.

– У меня голова трещит,– простонал Нопл во время редкого затишья.– Не тяпнуть ли мне еще глоток?

– Твое пойло действует быстро,– заметил Ретиф.– Ты проходишь от стадии балдежа до похмелья в рекордное время.

– Похмелье или нет, но Оззл и я будем с тобой рядом, Тиф-тиф. Если они проголосуют за то, чтобы продать тебя, я намекну, что следует запросить максимальную цену.

– Заметано, на тот случай, если тебя не будет рядом,– согласился Оззл.

Престарелый флинк пронзительным криком потребовал тишины.

– «За» и «против» мы уже обсудили,– объявил он.– Похоже, победили сторонники «против».

По рядам флинков пробежал шорох. Окружающие соплеменники двинулись вперед, расправляя свои сети и веревки и выбирая позиции поудобнее. Ретиф вынул палаш и встал спиной к ближайшему древесному стволу.

– Эй! – окликнул старейшина.– Что это за острая штуковина? Она кажется опасной! Спрячь подальше эту торговую диковину, чтобы никто не поранился.

– У нас, ходульников, старый племенной обычай: мы обходимся владельцу как можно дороже,– объяснил Ретиф.– Кто первым откроет счет?