Текст книги "Особняк с привидениями. Том 2. Полночь у мадам Леоты"

Автор книги: Джон Эспозито

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Амикус Аркейн, Джон Эспозито
Особняк с привидениями. Том 2. Полночь у мадам Леоты

Haunted Mansion Volume II Midnight at Madame Leota’s

Copyright © 2020 Disney Enterprises, Inc.

All rights reserved.

© Эрхарт И., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Тому, что под твоей кроватью

– А.А.

Маме, как и всегда. Майклу, без которого…

– Д.Э.

Б. Райтсону… моему капитану

– К. Дж.

Несчастливое возвращение

ЗАЧЕМ ТЫ ВЕРНУЛСЯ?

Живым здесь не место.

Разве я не предупреждал тебя об опасности?

О риске для твоей души?

Если ты не понимаешь, о чём эти строки, полагаю, ты пропустил первый том. Но не волнуйся, глупый читатель, твоя неосведомлённость не обернётся против тебя. По крайней мере, пока.

Остальным я должен сказать: я удручён, что вижу тебя снова. Не потому, что ты решил вернуться. Такие, как ты – те, что дышат, – всегда желанны в царстве мёртвых. Я опечален лишь потому, что в прошлый раз тебе удалось сбежать. Будь уверен – я не повторю свою ошибку дважды. Как часто говорит наш весёлый палач: «Если не вышло с первого раза, свяжи и попробуй снова».

Может, даже

Книга, которой ты владеешь, – или же она тобой? – пришла к тебе из знаменитой библиотеки Особняка с привидениями, где хранятся 999 леденящих душу сказок об ужасных злодеяниях и кошмарах. Видишь ли, у каждого призрака есть своя история, одна страшнее другой, а я – хранитель их историй.

В первом томе мы познакомились с Кошмарным Квартетом – четырьмя детьми, которые ради веселья создавали жуткие истории, пока сами не оказались героями этих же историй. Какими же ужасающими они были!

Во втором томе особняк распахнёт свои двери необычному гостю – юноше, ещё полному жизни, как говорят кладбищенские торговцы. Его зовут Уильям, и он ищет встречи с мадам Леотой, нашим «главным» медиумом. Быть может, он ищет призрака. А может, сам желает стать одним из них… О, мы будем только рады помочь ему.

Бедный, запутавшийся Уильям. Он не верит в привидений. И в упырей. И в гоблинов.

Ну а ты, дорогой читатель? Ты веришь?

Ты должен.

Тебе придётся.

Глава первая

ЭТО ПРОИСХОДИЛО КАЖДЫЙ ГОД И УЖЕ СТАЛО ТРАДИЦИЕЙ. Его традицией. Уильям праздновал день рождения сестры с тех самых пор, как она таинственно умерла в ночи. В этом году празднование проходило в маленьком домике на тихой улочке, в двадцати километрах от заброшенного шоссе. Крыльцо утопало в диковинных растениях, которые росли без присмотра, словно брошенные родителями дети. Это был дом чудной старой леди, из тех, на кого обычные соседи показывают пальцами за спиной лишь потому, что она отличается от них. Потому, что в канун Дня всех святых вместо конфет она раздавала живых рыбок-клоунов. Потому, что у неё хватало смелости отличаться, а остальные люди нуждались в чудаках, чтобы чувствовать себя нормальными.

Но ходили слухи. И иногда по вечерам сквозь щели жалюзи проблёскивали странные цветные огни. Это был дом женщины, которая утверждала, что может разговаривать с мёртвыми.

В стенах своей скромной гостиной, полной причудливых вещиц: раскрашенных черепов, хрустальных шаров и украшенных бисером дверных проёмов медиум средних лет в пёстром платке и таком же крестьянском платье вызывала духов из преисподней. Или так она утверждала.

– Дух, яви себя! – приказала мадам Гарриет.

Что? Ты ожидал кого-то другого? Терпение, глупый читатель. Ещё не полночь.

Медиумы – или спиритуалисты, как их иногда называют, – занимались своим ремеслом с 1800-х годов, когда сёстры Фокс из Нью-Йорка впервые начали брать плату за связь с духами. Спиритические сеансы быстро обрели популярность, пусть даже девяносто девять из ста этих якобы медиумов были мошенниками. Но оставался ещё один процент – и именно он был интересен Уильяму.

Перед вами Уильям Гейнс, многообещающий писатель. Возможно, вы слышали о нём? Совсем недавно его первую статью выложили на «Скептике», сайте, где объясняли необъяснимое, описывали невообразимое и, буквально говоря, лишали жизнь её волшебного очарования. За последние несколько лет он принял участие во всех паранормальных мероприятиях, какие только можно себе представить: от гадания на картах Таро до ритуалов вуду. Но даже так он не чувствовал, что стал хоть немного ближе к своей цели. Потому что – какая ирония! – Уильям хотел верить. Он изучал паранормальные науки в университете, а в свободное время играл в разоблачителя, срывая фальшивые бороды с Санта-Клаусов в торговых центрах. Но всё, чего он по-настоящему желал, – говорить с мёртвыми.

Мадам Гарриет всматривалась через стол в холодные голубые глаза Уильяма. Если она пыталась прочесть его мысли, то напрасно – его лицо не выражало ничего.

– Вы принесли её? – спросила мадам Гарриет. – Личную вещь, которая принадлежала усопшему?

Уильям кивнул.

– Покажите.

Уильям запустил руку в карман вельветового пиджака. Личная вещь хранилась у сердца, в самом подходящем для драгоценной реликвии месте.

Медиум протянула левую руку ладонью вверх:

– Передайте вещь мне.

Уильям замешкался. Можно ли ей доверять? Когда-то он был безнадёжным мечтателем, но после трагедии перестал доверять даже своим родителям, не говоря уже об остальных. Смерть забрала его сестру внезапно, украв её прежде, чем та успела расцвести, и не оставив им шанса попрощаться. Слова, которые Уильям не успел сказать, преследовали его днём и вносили хаос в его ночи. О, эти ночи… И бесконечные одинокие вечера, которые стоили ему больше, чем он хотел бы признавать. Но, быть может, его мучения закончатся, если получится поговорить с сестрой ещё хоть раз.

Мадам Гарриет заговорила с вещью на своей ладони:

– Дух, яви себя!

Стол затрясся. Неужели дух вошёл с ней в резонанс?

– Дух, ты с нами?

Словно в ответ стол начал взмывать над полом гостиной, на один сантиметр, два, три… Но Уильяма такое не впечатляло. Он знал всё про эти фокусы из популярных книг.

Мадам Гарриет наблюдала за ним краем глаза. Она не могла позволить себе запятнать репутацию отрицательным отзывом. Сгущая краски, она стала трястись и корчиться в судорогах, издавая долгий, протяжный стон, из тех, какие не получатся без долгих тренировок.

Уильям должен был признать, что это было впечатляюще. Неужели она та, кого он искал?

Мадам Гарриет подняла вещь над головой, словно к небесам.

– Усопший здесь, рядом с нами. Тот, кого вы любите… – она прикрыла глаза, словно скрепляя какой-то договор. – Девушка.

– Да, – Уильям кивнул. Мадам Гарриет продолжила:

– Она явилась ко мне в песне. Музыка. Она любила музыку.

И снова Уильям показал своё согласие.

– И танцы. Она любила танцевать.

– Да.

– А ещё она любила смеяться, ведь так? Я слышу смех.

– Разумеется.

Уильям поёрзал в кресле, и медиум почувствовала его нетерпение. Он понимал, что её слова были всего лишь предположениями, которые мог бы сделать любой, посмотрев на личную вещь. Это был девичий браслет, и нетрудно было догадаться, что он принадлежал умершей девочке. Музыку любят почти все, а танцы идут с музыкой бок о бок. Ничего сверхъестественного. И какой ребёнок не любит смеяться?

Но всё же Уильям решил дать ей ещё один шанс. Каким бы циничным он ни был сейчас, глубоко в душе, рядом с мальчишескими шалостями и волшебными трюками детства, ещё жила та маленькая часть него, которая отчаянно хотела верить. Которая нуждалась в том, чтобы верить.

– Ваши сомнения мешают спиритической связи, – предупредила мадам Гарриет. – Вы хотите продолжить?

– Да, извините.

– Как пожелаете.

Мадам Гарриет закрыла глаза, ожидая следующее послание «с того света».

– У вашего духа были питомцы?

Уильям кивнул, стараясь не сболтнуть лишнего. Конечно же у неё были питомцы!

И снова медиуму пришлось нагнетать атмосферу. Она запустила руку под стол, незаметно нажимая на скрытую кнопку. Её кресло заходило из стороны в сторону, гостиную пронзили всполохи молний, за ними последовали порывы сильного ветра. Распахнулись настежь стеклянные двери, закачалась люстра на потолке.

– Вы вызвали её гнев, – сообщила мадам Гарриет, – Дух рассержен, Билли.

У Уильяма перехватило дыхание, и он весь обратился в слух. В этот раз медиум попала в точку. Его сестра постоянно на что-то сердилась, когда была жива. И как мадам Гарриет узнала, что она называла его Билли? Те немногие эмоции, которые он себе позволял, вырвались наружу.

– Ты здесь, сестрёнка? Это я. Маленький болван. Скажи что-нибудь, если ты здесь.

Мадам Гарриет приоткрыла левый глаз. В её ситуации даже «болван» был важной зацепкой. Сейчас Уильям был стройным юношей почти двух метров ростом, с копной светло-русых волос, таких же как у его сестры. Его можно было назвать симпатичным парнем. Многие так считали. Если бы он только помнил, как улыбаться…

– Я здесь, брат мой, – ответила мадам Гарриет, повторяя за усопшей. «Брат мой». О, мёртвые так формальны. – Спрашивай меня, о чём пожелаешь, дорогой брат. Спрашивай, о чём пожелаешь!

Уильям приготовился задать свой первый вопрос:

– Ты…

Но только он заговорил, ветер стих и молнии погасли, словно на небе повернули выключатель. Люстра на потолке замерла, а стол перестал парить в воздухе и с грохотом вернулся на пол. Что-то было не так. Это мёртвые оборвали связь? Или же вмешались более простые и приземлённые силы?

Через стеклянные двери в гостиную вошёл мужчина средних лет, с брюшком, которое нависало над поясом брюк.

– Мне безумно жаль. Дорогая, у нас короткое замыкание. Я проверю электрический щиток.

Это был Гарри, муж мадам Гарриет, и он направлялся в гараж.

– Не включай свет! – закричала мадам Гарриет и добавила специально для Уильяма: – Призраки любят темноту!

Но было слишком поздно. Гарри нашёл щиток, и электричество включилось. Двери распахнулись снова, но в этот раз качающаяся люстра проливала на гостиную непрошеный свет. Теперь Уильям всё ясно видел. Ветер, который распахивал двери, шёл от огромного вентилятора. Люстру раскачивала привязанная к ней верёвка, а ножки стола поднимал хитроумный механизм. Такова была безжалостная правда. Как и в тех фокусах, которые Уильям проделывал в детстве, всё было обманом.

Он потянулся через стол, забрал браслет сестры, и мадам Гарриет прочла разочарование в его глазах.

– Медиумы не бесполезны, – сказала она. – Они говорят людям то, что тем нужно услышать. Разве в этом есть что-то плохое?

– Да, если ты ищешь правду.

Мадам Гарриет улыбнулась, коснувшись его руки:

– Надеюсь, вы её найдёте.

Уильям покинул дом в раздумьях. Должен же быть в мире хоть один настоящий медиум? Разве он многого просил? Уильям пообещал себе обязательно отыскать такого. Но он и не догадывался…

Что величайший в мире медиум скоро сам его найдёт.

Уильям сидел в одиночестве за угловым столиком ресторана «Тики», где его сестра могла бы справлять своё двадцатилетие. В этот день он ни с кем не говорил, даже не принимал звонки и сообщения родителей. Он не хотел, чтобы чужие голоса ему мешали. Принесли торт – зефирный, её любимый, – и вместе с растерянным персоналом Уильям пропел «С днём рождения» пустому стулу. Странный парень, не так ли? Всё должно было стать проще. Он надеялся, что боль ослабнет со временем, как перестают ныть больные зубы. Он ждал долгих восемь лет. Уйдут ли вообще эти чувства? Возможно, если получится поговорить с сестрой.

Начало темнеть. Официантка упаковала нетронутый торт в коробку, и Уильям покинул ресторан, чтобы приступить к следующей части мрачного торжества.

Кладбище вечной благодати было одним из самых старых и известных кладбищ в стране. Не замечая времени, Уильям пришёл уже после закрытия. У могилы сестры лежал букет свежих цветов, которые, без сомнения, принесли сюда родители. Надгробие украшала прекрасная гранитная статуя летящего ангела с расправленными крыльями, его струящиеся волосы, казалось, переливались в лунном свете. Уильям присел в грязь, чтобы переставить цветы по своему вкусу. Они были такими же красивыми, как сестра. И жизнь покинет их так же, как сестру, всего через пару дней.

Уильям вынул торт из коробки, положил один кусок у надгробия и отрезал ещё один себе.

– С днём рождения, сестрёнка, – сказал он, глядя в глаза гранитного ангела. – Загадывай желание.

Уильям положил в рот кусочек зефирного торта и начал бездумно жевать, когда у могилы промелькнула тень. Уильям проглотил зефир и огляделся. Никого не было. Он съел ещё кусочек, наблюдая за длинной тенью, которая подходила всё ближе и ближе и, наконец, словно ступив из тёмной комнаты на свет, превратилась в человеческую фигуру.

Уильям от испуга выронил вилку.

– Кто здесь?

У могилы стоял высокий немолодой мужчина, держа в левой руке старинную лампу. Он был одет в официальный костюм, весь в чёрном, а его неестественно худое тело было увенчано похожей на череп головой. Это был не сторож. Уильям знал их всех. Он был похож на гробовщика и одновременно на его клиента.

– Кто вы? – спросил Уильям.

– Библиотекарь.

Уильям рассмеялся:

– Интересное место вы выбрали. Вряд ли здесь найдётся много читателей.

Библиотекарь повёл лампой, освещая соседние надгробия.

– Но тут есть истории. Больше историй, чем могут вместить в себя могилы.

Он прочёл табличку у ног Уильяма.

– Отмечаете какую-то годовщину?

– Сегодня день рождения моей сестры, – Уильям протянул коробку, – будете торт?

– Спасибо, но я откажусь. Для торта у меня нет места.

Буквально.

Уильям подвинулся ближе к основанию статуи.

– Кажется, я совсем потерял счёт времени.

Он склонил голову, делая вид, что молится, и надеясь, что библиотекарь его покинет. Но незнакомец стоял неподвижно.

– Не могли бы вы оставить меня одного?

– Желаете поговорить с усопшей?

– Для этого сюда и приходят.

– Возможно, я смогу помочь, – библиотекарь поднял лампу, освещая грудь ангела. – Ваша дорогая усопшая была создана для полёта?

Уильям кивнул, стараясь сдержать слёзы:

– Она была ангелом при жизни. Жаль, тогда я этого не понимал.

– Зато вы понимаете сейчас.

– Сейчас от этого мало пользы, не так ли?

– О, боюсь, вы заблуждаетесь. Воспоминания о мёртвых и молитвы радуют их каждый день.

Уильям шмыгнул и вытер нос рукавом.

– Я так хотел в это верить. Больше, чем вы можете представить. Я побывал у каждого провидца и предсказателя, каких только можно найти отсюда и до Тимбукту, и знаете, что обнаружил?

– Умираю от любопытства.

– Всё это ненастоящее. Духи, привидения, гоблины, загробная жизнь. Это просто сказки. Только у них не бывает счастливых концов.

Библиотекарь покачал головой:

– Думаю, мадам Леота сильно удивится, когда услышит это.

Уильям насторожился:

– Мадам Леота?

– Вы знаете, кто она?

– Конечно. Я даже писал о ней статью. «Величайший в мире медиум. Даже скептики согласятся».

– О да, она вполне настоящая, – подтвердил библиотекарь.

– А ещё она мертва.

– Это недоразумение, уверяю вас.

– Вы же не хотите сказать, что она жива? После стольких лет?

– В каком-то смысле да, – библиотекарь кивнул. – Всё зависит от точки зрения.

Честно сказать, Уильяма это позабавило. Он даже почти улыбнулся.

– Вы странный человек, – сказал он и на секунду отвернулся.

Когда он повернулся обратно, библиотекарь исчез. Впрочем, чего ещё ожидать от такой загадочной встречи? Уильям подождал пару минут, но незнакомец и не думал возвращаться. Но стоило ему повернуться к выходу… Ах! Библиотекарь возник прямо перед ним.

– Ого. Отличный отвлекающий манёвр.

– Прошу прощения?

– В детстве я учился разным фокусам, – пояснил Уильям. – Отвлечение внимания – лучший друг волшебника.

– Я не волшебник. Я же сказал, что я – библиотекарь. Я всегда им был.

Загадочный незнакомец зашагал по укрытой туманом тропе, которая, казалось, вела в никуда. Уильям не мог так просто отпустить его и двинулся следом.

– То, что вы сказали о мадам Леоте. Или её тезке. Мне нужно увидеться с ней.

– Мне ужасно жаль. Вы не отвечаете… требованиям.

Уильям полез за бумажником:

– Назовите цену. Какую угодно. Я заплачу.

Библиотекарь мягко оттолкнул бумажник Уильяма, отказываясь от предложения:

– Боюсь, такая плата не подойдёт.

– Хорошо, тогда назовите свои условия.

– Смерть, – ответил библиотекарь. – Это условие.

– Я спросил серьёзно.

– Я тоже серьёзен.

Библиотекарь продолжил идти по туманной тропе. Уильям последовал за ним.

– Прошу, вы должны мне помочь!

Библиотекарь остановился, услышав отчаяние в голосе Уильяма и увидев страдание в его глазах.

Кар! Кар! С самой высокой ветки скрюченного дерева донёсся, врываясь в мысли Уильяма, крик ворона, чёрного, как сама ночь. Библиотекарь прислушался. Кар! Он задумался. Кар! Он согласился, затем повернулся к Уильяму.

– Очень хорошо. Будьте любезны следовать за мной.

Свет его лампы выхватил из тумана извилистую тропу. Уильям колебался, но всё же решил пойти. Что ему было терять? Кроме сердца. И лёгких. И почек.

– Куда мы идём?

– Туда, – библиотекарь указал пальцем.

Уильям поднял взгляд туда, куда он указал, и почти лишился дара речи. Впрочем, «почти» не считается, разве что если вы говорите «мне почти удалось выбраться живым».

Немыслимо. Этого не могло быть. Он ходил на это кладбище сотни раз. Такое сложно было не заметить: на вершине холма, который возвышался над кладбищем, раскинулось огромное старинное поместье, окружённое забором со стальными воротами. Это поместье никак нельзя было назвать обычным: оно был порождением чьего-то больного воображения, и во всём его облике сквозило безумие. Башни особняка утопали в тёмных тучах, а крышу украшали огромные шахматные фигуры. Страшно, но захватывающе. Скептик внутри Уильяма заключил, что это всего лишь обман, проекция. Другого объяснения не было.

– Никакого обмана здесь нет, – сказал библиотекарь, словно прочтя мысли Уильяма. Он направлялся прямиком к небольшому серому зданию-склепу, где над арочным проходом красовалась гравировка «Аркейн». Каменная дверь сдвинулась в сторону, приглашая войти. Библиотекарь обернулся на Уильяма.

– Вас легко напугать?

– Нет, – Уильям покачал головой.

– Жаль. Похоже, нам придётся пойти по сложному пути.

Библиотекарь пригнулся и зашёл в склеп. Уильям подумал о том, не стоит ли повернуть обратно. День выдался странным, и странности не собирались заканчиваться. Но он напомнил себе: «Это всё ради тебя, сестрёнка», – опустил голову и зашёл внутрь. Каменная дверь тут же встала на место, запечатывая гробницу. Пути назад больше не было.

Внутри всё было покрыто плесенью, но старинный интерьер, как и сам библиотекарь, не потерял своего благородства. Роскошный каменный саркофаг был таинственно пуст. Куда пропало тело? Обычно трупы не выходят прогуляться. Хотя от склепа Аркейна не стоило ожидать чего-то обычного. Уильям почувствовал, как кто-то вцепился в его ногу. Он опустил взгляд – в его туфлю вгрызалась упитанная крыса.

Уильям топнул ногой, и крыса, совершенно не смутившись, заковыляла прочь и нырнула в трещину в стене. Библиотекарь не сбавлял шаг, и Уильяму пришлось поторопиться, чтобы угнаться за ним. Они спустились по лестнице в тринадцать ступеней. Внизу воздух был затхлым, и Уильям почувствовал, как стены смыкаются вокруг него. Они пробирались по коридору, необычайно низкому и тесному.

– Береги голову, – предупредил библиотекарь.

– Я осторожен, – ответил Уильям.

– Я обращался к голове.

Библиотекарь двинул лампой, освещая коридор. Человеческий череп, мокрый от росы, болтался прямо перед ним. Стены и потолок были густо и тщательно украшены костями. Бедренные кости свисали с потолка как сталактиты, из стен торчали окаменевшие пальцы. Любой человек в здравом уме захотел бы немедленно сбежать, но Уильям раньше бывал в парижских катакомбах и, как уже упоминалось, был не из пугливых.

– Мило, – сказал он. – Как вы называете это место?

– Короткий путь, – ответил библиотекарь.

В дальнем конце тоннеля замаячил свет, обещая Уильяму смену обстановки на более приятную. Откуда-то доносились слабые, леденящие душу звуки органной музыки.

– Сюда, юный господин, – поманил библиотекарь. Уильям вздохнул и пошёл за ним глубже в тоннель.

На мгновение воздух стал пронзительно холодным, но потом температура медленно поднялась до более гостеприимной. Тогда же катакомбы, затянутые паутиной, уступили место кирпичу и побелке, и Уильям оказался в красивом просторном зале, где с фиолетовых обоев смотрели глазные яблоки, и горгульи держали свечи, горящие с неодобрительным треском.

– Это дом Леоты? – спросил Уильям. – Здесь она живёт?

– Обитает, господин Уильям. Вернее будет сказать «обитает».

– Я не понимаю.

– Поймёте, и ещё до того, как закончится ночь. Если, конечно, вы жаждете настоящего понимания, – и библиотекарь продолжил свой путь по залу.

Уильям услышал голоса, симфонию криков, доносящихся откуда-то из особняка. Он шёл быстро, чтобы не отстать. Не потому, что боялся, не подумайте.

– Что это было?

– Просто ветер, – ответил библиотекарь.

– Это точно не ветер, – возразил Уильям. – Это были крики людей. Я слышал, как три далёких голоса звали на помощь!

– О, эти звуки. Вы совершенно правы, сэр, – согласился библиотекарь. – Должно быть, это Эзра, Финеас и Гас. Они с нами довольно давно, хотя, если честно, до сих пор пытаются найти путь наружу.

– Нам туда, – он указал вперёд.

Лампа погасла, и коридор погрузился во тьму. Потеряв все ориентиры, Уильям почувствовал себя слепцом, взывающим к библиотекарю: «Сэр, сэр».

Свет зажёгся вновь, и Уильям обнаружил себя в закрытой комнате без дверей и окон, за исключением маленького окошка высоко наверху, которое впускало внутрь единственный лунный луч, падающий на старое бархатное кресло. Все четыре стены были увешаны полками, которые ломились от книг – они стояли и лежали на боку, старые и новые, больше, чем можно было сосчитать. В этой комнате было что-то странно знакомое и притом неприятное. Уильям подошёл к одной из полок, изучая бесчисленные названия. Истории о призраках, все до единой.

Библиотекарь возник позади него, сменив лампу на канделябр.

– Добро пожаловать в мою библиотеку.

– Моя сестра любила разные истории, – сказал Уильям, – и чем страшнее, тем лучше.

Библиотекарь потянулся за книгой к верхней полке. Книга плавно опустилась в его ладонь. Гравировка на её корешке гласила: «Том второй».

– Что вы делаете? – спросил Уильям.

– Выбираю сказку.

Библиотекарь опустился в бархатное кресло и раскрыл старый том.

– У меня нет на это времени. Что вы можете сказать мне о мадам Леоте? Кто-то другой унаследовал её имя? Мне нужно знать!

Библиотекарь поднял глаза.

– И вы узнаете, – он поймал взгляд Уильяма. – Когда будете готовы.

– Но, сэр, я уже готов.

– А я думаю, что нет, – ответил библиотекарь и опустил глаза на книжные страницы.

В камине вспыхнул огонь. Библиотека была готова услышать леденящую кровь сказку.

– Ладно, – согласился Уильям. Он уселся в старинное кресло напротив библиотекаря. – Я послушаю, если это нужно, чтобы увидеть мадам Леоту. Кстати, меня зовут Уильям. Уильям Гейнс.

Библиотекарь даже ухом не повёл. Ему уже было известно это имя. Впрочем, он чувствовал себя обязанным проявить ответную вежливость:

– При жизни я был известен как Амикус Аркейн.

– Аркейн, – повторил Уильям, припоминая имя над склепом. – Хорошо, мистер Аркейн. Я готов услышать вашу сказку.

– И вы её услышите, – сказал библиотекарь.

Он пробежался своим потусторонним взглядом по вступлению книги и начал читать.