Текст книги "Сверхдостижения. Работая меньше, добивайтесь большего"
Автор книги: Джон Элиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Один клиент по имени Джон Эспланд попросил меня помочь ему со сдачей квалификационного экзамена на право заниматься частной адвокатской практикой в штате Нью-Йорк. Он блестяще окончил одну из лучших в стране школ права, и никаких проблем со сдачей экзамена у него быть не могло. «Так в чем же дело?» – спросил я. И Джон поведал мне свою печальную историю. Ему прочили место в престижной нью-йоркской юридической фирме с отличной стартовой зарплатой. Всего-то и надо было, что сдать этот несчастный экзамен. Джон засел за учебники, полный решимости выучить все вдоль и поперек. Целые дни он как проклятый штудировал законодательство штата. Бросил на подготовку все силы, отказывал себе в досуге, сне и еде. Все остальное, даже новорожденный сын, отошло на второй план. В итоге экзамен он провалил, а фирма отказала ему в месте. Джон пришел в отчаяние. Он безумно страшился второй попытки пройти испытание, но время подстегивало – чтобы не потерять год и содержать семью, Джон должен был рискнуть снова.
Из-за того, что усердная подготовка сослужила ему такую плохую службу, он совершенно разуверился в себе и готов был цепляться за соломинку. Кто-то подсказал ему, что я помогаю людям в трудных ситуациях, и вот Джон пришел ко мне в последней надежде. Беседа с ним убедила меня, что по своему складу он способен выдерживать сильные психологические нагрузки и не теряется в критических ситуациях. Его проблема была в другом: Джон перезанимался, слишком преувеличил значимость экзамена, и обычное испытание превратилось в его глазах в непреодолимый барьер. Классический случай гипермотивированного двоечника. Чем больше он зубрил, тем больше формировал неверный психологический посыл мозгу, который переключал организм в режим экстренного действия в ответ на якобы грозящую ему опасность. (Этой опасностью стал обычный экзамен, выдержать который Джону не составило бы труда.) В угрожающей ситуации организм быстро сжигает питательные вещества, выдавая вспышки энергии вместо того, чтобы поддерживать ее устойчивый поток, способствующий длительной памяти. Потребность в экстренной энергии активизирует катаболизм белка в мышечной ткани; расщепление жиров замедляется, их скопление вызывает ощущение усталости, уровень обезвоживания повышается, нарушается режим сна и бодрствования, что ослабляет способность к концентрации внимания. Одним словом, перезанимавшись, Джон сам вырыл себе яму. На базовом психологическом и физиологическом уровне его организм прореагировал на экзамен – двухдневный марафон интенсивной умственной работы, требующей анализа, логики и четкого изложения мыслей, – как на смертельную опасность и честно мобилизовал силы на повышение мышечной активности, лишая мозг так нужной ему глюкозы. Гормональные всплески мешали сосредоточиться, блокировали память, и Джон не мог вспомнить элементарных вещей.
Действуя по принципу «чем больше, тем лучше», Джон Эспланд сам себя загнал в порочный круг переработок и беспокойства – чем больше он уверялся в том, что усиленные занятия позволят лучше сдать экзамен, тем больший психологический ущерб наносил себе. Джон подавил ментальное состояние «доверься себе», так необходимое в критической ситуации, и в итоге он, способный и знающий специалист, оказался за бортом.
Для культуры, восхваляющей трудолюбие, гипермотивированные двоечники – находка, поскольку поддаются «натаскиванию». Их можно бросить на любую амбразуру, они готовы безропотно таскать вам каштаны из огня. Недаром мои взгляды на «преданность делу» вызывают такое неодобрение у менеджеров и спортивных тренеров, которые видят решение всех проблем своих подопечных в самодисциплине и мотивации. Многие из них и сами по сути гипермотивированные двоечники. Упорным трудом они добились права учить других, а сами так и не сподобились на сверхдостижения. Они распекают юное дарование за расхлябанность и лень, приговаривая: «Мне бы хоть половину твоего таланта, я бы стал олимпийским чемпионом!» А может, этому юнцу и не нужно без устали трудиться, чтобы ставить рекорды. Порукой ему служат интуиция и особенный, как у всех великих спортсменов, склад ума – он-то и нашептывает, что дело вовсе не в тренировках до седьмого пота. Это тренеру кажется, что чем ответственнее соревнования, тем больше надо готовиться и что побеждает тот, кто больше всех изнурял себя тренировками. Ему невдомек, что выдающийся спортсмен, как и любой великий исполнитель, не боится препятствий и не драматизирует их, а считает вещью вполне естественной. Глядя на тех, кто корпит над сверхурочными работами (что почему-то не приносит им плодов), лучшие из лучших, налегке поспешая домой после трудового дня, про себя думают: «Слава богу, что я не такой!»
А вдруг я тоже гипермотивированный?А вы сами случайно не относитесь к гипермотивированным двоечникам? Вот несколько критериев, которые помогут вам вывести себя на чистую воду.
• Вы так подолгу пропадаете на работе, что при виде вас ваш двухлетний малыш спрашивает вашу жену: «Мам, кто этот дядя?»
• Вы жертвуете своими мечтами, потому что нужно помочь боссу, ведь он так рассчитывает на вас. На вопрос «Будет ли этому конец?!» вы с подкупающей искренностью отвечаете: «Каждый должен нести свою ношу!»
• Сколько вы ни вкалываете, а не испытываете ни удовольствия, ни радости самореализации. Ваше объяснение сему феномену: «Что поделать, это плата за успех».
• Вы истово верите, что «терпение и труд все перетрут».
• Вы трудитесь семь дней в неделю по 24 часа в сутки, а карьера все ни с места. Единственные плоды вашего трудолюбия – разваливающийся брак и подозрительное покалывание в груди слева.
• Босс снова просит задержаться, чтобы подготовить очередную презентацию. Скрепя сердце вы соглашаетесь, утешаясь тем, что это еще одно свидетельство вашей преданности компании.
• Вы постоянно жалуетесь на несправедливость: «Эти разгильдяи не показывают носа на службу раньше девяти утра, так за что их продвигают?» Когда смотрите футбольный матч по телевизору, вы сетуете: «Почему этот форвард еле шевелится? И за что ему платят миллионы?»
• Лучше всего работа у вас спорится, когда вы тренируетесь или учите других. Но когда вам поручают ответственное задание, все валится из рук.
• Вы прекрасно справляетесь со своим делом, но только не в том случае, когда за вами наблюдает босс или кто-то, на кого вам важно произвести впечатление.
• Про себя-то вы «знаете», что способны на гораздо большее, но вам все никак не удается показать класс и утереть всем носы.
Курс леченияНо вернемся к Джону Эспланду. В какой-то момент он все же осознал, что еще усерднее готовиться просто не может. Я поинтересовался, как он настраивается на экзамен, и Джон снова принялся твердить, что зубрит без передышки и заучивает наизусть как можно больше законов. Мой клиент элементарно не понял вопроса: я спрашивал не о том, чем он набивает голову, а о том, как он это делает. О чем Джон думал, когда вошел в экзаменационную, когда сел за стол, когда открыл брошюру с вопросами. Больше всего меня интересовало, задумывался ли он о самой процедуре экзамена. «Как это? – не понял Джон. – Экзамен – это и есть выученный материал». Пришлось объяснить, что настрой перед сдачей теста, чувства и мысли испытуемого – насколько он бодр, энергичен, уверен в своих знаниях – не менее важны. И тут Джон признался, что за весь год упорной подготовки ни на секунду не задумался, как относится к самому испытанию.
Думаю, для многих из вас давно миновала пора всяческих экзаменов. Между тем я почти уверен, что связанные с ними переживания и по сей день остаются одними из самых болезненных в вашей жизни. Может, вам даже снится в кошмарах, как вы приходите на экзамен неподготовленными, или опаздываете, или вдруг оказываетесь перед экзаменатором голым. В сущности, презентация – почти то же самое, что и экзамен: определенный объем информации, которую нужно усвоить и внятно изложить «экзаменатору», то бишь клиенту. Бывает, что в трудовой жизни такого рода «экзамены» – квартальный отчет, аттестация, обоснование бизнес-плана – имеют куда большее значение, чем какой-то школьный экзамен по биологии. Любая успешная карьера есть череда испытаний, и то, как вы их выдерживаете, во многом влияет на ваше реноме и дальнейшие перспективы.
Джону я порекомендовал в корне изменить отношение к экзамену. В ожидании следующей попытки (а до нее оставалось полгода) готовиться ему следует не еще больше, как он намеревался, а, наоборот, меньше. Для уверенности пусть просто повторит материал. Главное, чему следует уделить внимание, продолжал я, так это поучиться правильно настраиваться на экзамен. Для этого я советовал ему перестроить распорядок занятий:
1) во-первых, выработать иное отношение к самому экзамену, а именно: «Я тщательно подготовился, я все знаю и готов это доказать»;
2) во-вторых, чередовать повторение материала и практическое выполнение отдельных заданий экзамена, причем на последнее тратить времени не меньше, чем на зубрежку законодательства штата Нью-Йорк.
Лучше усваивать знания небольшими порциями, втолковывал я Джону, чем высиживать часами напролет, не поднимая головы. На эти полгода я предложил такой распорядок подготовки: с утра пару часов посидеть за книгами, потом сходить на прогулку или в тренажерный зал, потом снова за стол, но только не зубрить, а проверить себя, выполнив тренировочный тест, аналогичный одному из экзаменационных заданий. Остаток дня лучше всего провести в кругу семьи и только вечером опять потратить немного времени на подготовку – еще раз потренироваться в выполнении теста, но ни в коем случае не забивать новыми знаниями свою бедную голову.
Такого истового работягу, как Джон, новый распорядок занятий очень смущал – ему все казалось, что он непозволительно «лодырничает». Ан нет! Если тренировочный тест успешно выполнен, зачем снова зубрить ту же тему, не лучше ли подтянуть следующую? А знание этой, уже выученной, можно еще раз проверить через несколько дней, когда материал уляжется в голове. Если вы привыкнете к новому распорядку занятий, то сами почувствуете, что вам работается легче и с большей отдачей. В общем, одни выгоды: время на отдых и восстановление сил плюс более продуктивная подготовка плюс тренировка в выполнении отдельных экзаменационных заданий. Все это помогает крепче усвоить материал.
Джон привыкал к новому распорядку больше месяца. Двухчасовые блоки интенсивной подготовки сменялись четырехчасовыми перерывами на отдых и досуг. Чтобы Джона не смущали такие долгие перерывы в занятиях, я быстренько объяснил ему кое-какие важные моменты: во-первых, у него еще шесть месяцев на подготовку к экзамену, к которому он и так уже готовился почти год; во-вторых, после трехлетнего курса в школе права и интенсивной годичной зубрежки такой смышленый парень, как Джон, должен досконально знать законодательство штата. А если у него и остались кое-какие пробелы, так это выявится, когда он будет практиковаться в выполнении тренировочных тестов. Кроме того, я категорически запретил Джону сомневаться в правильности его нового распорядка занятий и травить себя страхом провалиться. Пусть лучше тренируется психологически настраиваться на экзамен. Если он «поймает» правильный настрой, то будет уверен в собственных силах так же, как и в прочности своих юридических знаний.
И еще важный момент: тренировочные тесты должны восприниматься им с радостью, поскольку это возможность продемонстрировать прочность и глубину его знаний. Я советовал Джону, прежде чем раскрыть брошюру с тестами, минут пять спокойно посидеть, мысленно настраиваясь на правильный лад; иными словами, осознать, что он уверен в себе, потому что за плечами у него солидные знания и отличная подготовка. Так он переключит свой ум в режим «доверься себе». И еще пусть скажет себе, что могут попасться вопросы, на которые у него нет ответа. Но это не беда! Ведь будет куда больше вопросов, которые он разгрызет шутя. Так что его ожидает много приятных минут, когда он будет наслаждаться своим знанием предмета. Еще я посоветовал Джону представить себе душевное состояние других конкурсантов – как они волнуются, впадают в мандраж, замирают от ужаса. Пусть вспомнит, как жалко и смешно выглядели эти бедняги, парализованные страхом и неуверенностью. Ему же бояться нечего – он готов, как говорится, на все сто. Как здорово, что ему, Джону, представилась такая отличная возможность блеснуть знаниями! Мне хотелось, чтобы Джон понял – и вдолбил себе в голову! – что один только этот правильный мысленный настрой делает его на голову выше конкурентов.
За целый год, что Джон готовился к первой попытке, он всего три раза пробовал выполнить тренировочные тесты. На сей раз он практиковался в них каждый день. Ко дню нового испытания отвечать на вопросы экзаменационных тестов стало для него таким же обычным делом, как чистить зубы по утрам. Если раньше Джон все время пытался нафаршировать свою голову знаниями, то теперь он учился работать в стрессовой ситуации, а это лучший способ ввести в привычку ментальный режим «доверься себе».
Видели бы вы, как преобразился Джон! Он так и рвался в бой. Я же дал ему последний и очень важный совет: не брать с собой на экзамен никаких учебников. Перед смертью, как говорится, не надышишься – если ты полтора года усердно готовился, то эти пять минут лихорадочной зубрежки под дверью все равно знаний не прибавят. Зато усилят мандраж и неуверенность. Лучше уж, советовал я Джону, понаблюдать за другими участниками экзамена (вот один лихорадочно роется в справочнике, другой бегает из угла в угол, третий нервно грызет карандаш), а потом спросить себя: «Неужели я хочу выглядеть так же, как они?» А ведь большинство провалят экзамен, это уж точно. А ты, твердил я Джону, мысленно представь, что щелкаешь экзаменационные задания как орешки. И еще я хотел, чтобы он подмечал чудачества других конкурсантов, верящих во всевозможные приметы и суеверия, и в душе смеялся над ними. Говорят, некоторые студенты приходят на экзамен в памперсах (чтобы не вышло конфуза). Все это убедит Джона, что в отличие от этих бедолаг он непоколебимо уверен в себе.
И вот день экзамена. Из аудитории Джон поспешил прямиком ко мне. «Все отлично! Не знаю, сколько набрал баллов, но уверен, что экзамен сдал, и вообще, я отлично провел время! – сияя, отрапортовал он. – А насчет других вы были правы. Видели бы вы, как они психовали. Представляете, один парень забился в угол и украдкой нацарапал на стене символ тайцзи[11]11
Наиболее распространенный даосский символ, олицетворяющий женское (Инь) и мужское (Ян) начало. – Прим. ред.
[Закрыть]». Оглядев экзаменационный зал, Джон не утерпел и громко расхохотался, чем еще больше выбил из колеи своих товарищей по испытанию. Зато сам пришел в игривое настроение. «Были ли вопросы, на которые ты не смог ответить?» – спросил я. «Да, попалось несколько. И что с того? Я был заранее к этому готов». Уверенный в прочности своих знаний, Джон блестяще ответил на все прочие вопросы. Я порадовался за него и уверил, что результат будет отличный.
Как выяснилось, мы с Джоном даже недооценили его способности. Он не только сдал квалификационный экзамен, но еще и лучше всех на своем потоке! Несколько солидных нью-йоркских фирм сейчас же предложили ему место. Да только Джон их отверг – теперь-то он понимал, что они подыскивают «рабочую лошадку» для выполнения скучной рутинной работы и что, засиживаясь допоздна в офисе, большой карьеры не сделаешь. Наученный горьким опытом прежних ошибок, а более всего – позитивным опытом подготовки к последнему экзамену, Джон понял, что каторжный труд пользы не приносит. К тому же они с женой планировали второго ребенка, и Джону не хотелось, чтобы работа отрывала его от семьи. Уж теперь-то он знал себе цену и собирался выбрать фирму, которая отвечала бы его профессиональным и личным ожиданиям. Джон принял предложение небольшой, но солидной юридической компании и с тех пор, если и оставался на сверхурочную работу, то только по собственной инициативе, а не по принуждению.
В прошлом гипермотивированный двоечник, который завяз в ментальном режиме «активного учения», Джон Эспланд научился тратить меньше сил и при этом добиваться большего. Он выработал навык действовать в ментальном режиме «доверься себе», и это преобразило его жизнь. Джон приобрел естественную мотивацию человека, которому по плечу сверхдостижения.
6. Все яйца непременно должны быть в одной (!) корзине
Однажды с социологом Дэррилом Сидентопом приключилась занятная история. В начале 1970-х гг. он изучал проблемы развития человеческого потенциала в спорте, а свободное время отдавал страстному увлечению садоводством. На огромном заднем дворе своего дома Сидентоп разбил цветочный сад с восхитительными клумбами в обрамлении ухоженных лужаек. Сад был его любимым детищем, его радостью, его гордостью. В один из дней он вернулся с работы и, как обычно, поспешил к своим цветам. И тут его взору открылось кошмарное зрелище: любовно возделанные клумбы были разорены и безжалостно затоптаны, словно по ним прошлось стадо слонов. На следующий день Сидентоп устроил засаду, чтобы подкараулить злодеев. Вскоре из глубины сада до него донеслись чьи-то звонкие голоса. Сидентоп пошел на звук и застукал виновников потравы, как говорится, с поличным. Оказалось, соседские мальчишки приспособили его сад под футбольное поле, как оглашенные носятся по лужайкам и норовят с разбегу нырнуть на клумбы, мягчайшая почва которых служила им зоной тачдауна.
Конечно, Сидентоп пришел в ярость. Но недаром он был крупным специалистом по социологии и знал о мотивации буквально все. Ему пришла идея получше, чем устраивать разборки. Он подозвал юных футболистов и сказал, что рад и счастлив, что им тоже приглянулся его обожаемый сад. Мальчики ожидали всего, чего угодно, только не этих слов. Еще больше они опешили, когда «странный дядька» пригласил их захаживать поиграть в саду каждый день и пообещал, что будет платить им по доллару на нос – ежедневно! В восторге от нежданной удачи мальчики каждый божий день являлись в сад Сидентопа. Подумать только, их не только не наказали, а еще и платят, совсем как настоящим футболистам! Сидентоп честно выполнял свое обещание и каждый день выдавал игрокам по доллару. Они исправно наведывались пару недель, а потом стали приходить все реже, пока и вовсе не пропали.
В итоге Сидентоп «без крови» добился, чтобы его сад оставили в покое, и вдобавок набрал отличный фактический материал для своей знаменитой книги «Педагогика спорта и физического воспитания» (Development and Control of Behavior in Sport and Physical Education), вышедшей в 1972 г. А байка про сад фигурирует чуть ли не в каждом курсе социологии и психологии как иллюстрация различий между внутренней и внешней мотивацией. Сначала соседские ребята облюбовали его сад, потому что мягкая почва на клумбах идеально подходила им как конечная зона, куда нужно занести мяч, чтобы заработать тачдаун. А яркие цветы на клумбах Сидентопа были очень похожи на красочно оформленные конечные зоны знаменитого стадиона «Роуз Боул». Но вот мальчишкам начали платить за игру, и их мотивация изменилась с внутренней – «Сыграем, это так здорово!» на внешнюю – «Сыграем, а странный дядька отвалит нам по баксу». Сидентоп делает вывод, что мотивация, когда она идет изнутри, всегда более интенсивна и устойчива, чем когда ее формируют внешние стимулы. Это такие же разные вещи, как учиться игре на скрипке из любви к музыке или из-под палки, только потому, что родители считают тебя одаренным. Может, вы действительно не обделены талантом, но только хорошего скрипача из вас не выйдет, потому что не лежит у вас душа к этой скрипке, и все тут.
Беды с внешней мотивацией часто приключаются у студентов-медиков и интернов. Они и учатся, и сутками напролет трудятся в больнице, безропотно выполняя любую работу, даже за санитаров, но получается у них не очень хорошо. А все потому, что выбрали себе профессию не по призванию, а под влиянием внешней мотивации – будь то уговоры родителей или стремление иметь престижную работу и хорошие деньги. В итоге от перегрузок студенты-медики психологически ломаются. Другой пример – биржевые трейдеры, привлеченные в сектор финансовых услуг перспективой ежегодных бонусов. Вот кто крутится как белка в колесе, круглые сутки не отходит от биржевых тикеров и расшибается в лепешку, чтобы выполнить очередной приказ босса. Им кажется, что их рвение наверняка будет оценено, и они убеждаются в обратном, только когда врач объявляет диагноз: «Язва желудка на почве неврастении». Это уж никак не назовешь работой по призванию.
Поразительно, до чего упорно иные отрицают, что мотивированы внешними стимулами, хотя мне это очевидно. Стоит заикнуться на лекции, что подлинная преданность делу выходит за рамки жертвования всем ради работы, как кто-нибудь непременно возразит, что без спартанской дисциплины недолго и распуститься, а то и докатиться до лени и халтуры. «Да нет же, – отвечаю я. – Если что и расхолаживает, так это не недостаток дисциплины, а то, что вам не по душе ваша профессия». Найдите дело, которое вам в радость, тогда и работать будете с огоньком.
Не спорю, преданность делу очень важна для успеха, но она должна быть правильного свойства. Она должна идти не от желания поразить начальство своим усердием. Подлинная, исключительная преданность делу рождается, только если вы воодушевлены грандиозными мечтами и твердо решили воплотить их в жизнь. Это, однако, не означает работать на износ и хвататься за все подряд. Кто с одинаковым рвением делает все, что бы ни поручили, тот предан всему понемножку и ничему по-настоящему, точно так же, как любить всех значит не любить никого.
У лучших из лучших, как я обнаружил, в душе живет одна пламенная страсть, которая будит их ни свет ни заря и гонит, гонит вперед, к совершенству. Ей невозможно противиться, она подчиняет себе все ваше существо. Однажды я разговорился об этом с приятелем, и он к месту вспомнил строки Уильяма Батлера Йейтса из его стихотворения про ирландского летчика времен Первой мировой войны:
Не долг, не власть, не вопли масс,
Меня сподвигнули на бой,
А удовольствия экстаз,
Влекущий гибель за собой.
Вот этот самый «экстаз удовольствия» и есть сердцевина подлинной преданности делу.
Размышления, общение с клиентами и наблюдения помогли мне выявить черты подлинной преданности делу и то, что ее отличает от ложной преданности (которая насаждается внешней мотивацией) и от равнодушия. Получилось три набора характеристик, довольно красноречивых.
Очень надеюсь, что вы ухватили суть различий: одно дело – работать на износ, веря, что к этому призывает одна из десяти заповедей, чтобы оправдать чьи-то ожидания или ради награды, и совсем другое – работать по призванию, черпать в том, чем занимаешься, радость и вдохновение. Лучшим из лучших работа не приедается никогда, наоборот, сколько они ни делают, им все мало. Знаете, что сказал перед смертью 35-летний Моцарт? «Я кончаю счеты с жизнью, не успев насладиться своим талантом».
