Текст книги "Гибрид"

Автор книги: Джон Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Я не намеревался быть причиной этого. Я пришел сюда потому, что это самое безопасное место, какое я знаю!

– Он пришел сюда из самой Солнечной системы, Вождь, – сказала Снежная Птица.

– Из Солнечной системы! – глаза Гулкью расширились. – Но я ходил в Корпус Проклятий спросить о тебе. Они сказали мне…

– Я слышал, – кивнул Лоу, – они сказали, что меня там никогда не было. Они обманули. Они забрали меня в…

Рассказ Лоу длился почти два часа. Иногда Гулкью задавал вопросы. Снежная Птица сидела со сложенными на коленях руками и молчала. Казалось, она была высечена из камня. Один только раз ее мягкие розовые глаза задрожали – он рассказывал, как Бэт Доборенко помогла ему бежать. Когда Лоу рассказал ему об этом, будто узел развязался у него где-то внутри. Ракью было больно, но она держала эту боль в себе и прямо на него больше не смотрела.

Лоу быстро подвел к итогу рассказ. После чего добавил: «Мой отец, я хочу отдохнуть здесь день или чуть больше. А затем, если мне удастся, раскрыть планы толстого человека, как вскрывают гнилую винную дыню».

По каким-то соображениям Гулкью не отвечал.

«Она тебе очень помогла, – медленно проговорила Снежная Птица. – Много хорошего посоветовала».

Все, что Лоу мог сказать, это «да». Оназнает. Оназнает.

«Ты выбрал разумный путь, – сказал, наконец, Гулкью, – путь, которым нужно следовать как можно скорее».

Лоу зевнул. «Я хочу только немного отдохнуть перед…»

«У нас нет времени. Мы видим и слышим здесь сравнительно мало, однако за последние несколько дней странствующие торговцы нам достаточно рассказали. Так что я убежден… – Гулкью секунду поколебался, – будет война. Что-то будоражит народы наших планет. Военные корабли омкью переместились к окраинам Солнечной системы и ожидают там. Тебе действительно необходимо донести свой рассказ до соответствующих слушателей».

«До самого высокого руководства Галактики Замарии», – добавила Снежная Птица.

Гулкью кивнул: «Правительство на Шакью-Эм. Проблема в том, каким образом это сделать?»

Лоу потер подбородок. «Верно. Эта планета на дальнем конце нашей галактики».

«Я не это имел в виду, мой сын».

Лоу будто не услышал. «Значит, я найду способ добраться до Шакью-Эм», – он зевнул, – завтра…»

«Нет, – сказал Гулкью, – слишком опасно».

«Я прошел весь этот путь сюда, я смогу пройти и дальше».

«Ты смог пройти по Голозу только благодаря своему везению, – возразил Гулкью, – три дня назад сюда приходили из Колониального Корпуса. Они рассказали мне кое-что о тебе. Однако как вождь я счел более разумным оставить эти сведения при себе. Даже Ракью не знала, что мне известно о том, что ты жив – и что за тобой охотятся».

Страх сковал все внутренности: «Охотятся?»

Снежная Птица свистяще вскрикнула и наклонилась вперед, продолжая слушать.

– Этот человек – Барон, по-видимому имеет могущественное влияние. Тебя разыскивают как преступника и убийцу. Так как война еще не объявлена, а обе стороны все еще продолжают говорить об этом Единении, то минимум сотрудничества между двумя галактическими правительствами до сих пор существует. Поэтому поиски усилены.

Лоу нахмурился.

– Я ничего не понимаю насчет ордеров на мой арест. Это не имеет никакого смысла! Сарк и Барон не могут хотеть моего ареста. Если бы я попал в руки властей омкью, то у меня была бы возможность рассказать о Группе Маяка.

За овальным окном газообразный свет окрасил горизонт. «Бури, – подумал Лоу, – солнечные бури. Знамение?»

– Мне кажется, Андреас, что ты не совсем представляешь себе характер документов, которые показал мне Полковник Корпуса. Тебя хотят не поймать и заковать в цепи. Наказание – смерть. Тебя приказано убить без предупреждения.

Снежная Птица издала тихий испуганный звук.

Лоу раздраженно покачал головой.

– Уничтожить свое оружие? Зачем Барону и Сарку идти на это?

– Они любой ценой хотят не допустить, чтобы ты заговорил. Да, конечно, им лучше заполучить тебя обратно живым, если они смогут тебя найти. Если же это исключается, то им лучше убить тебя.

На вершине башни ветер пел в изящных овальных отверстиях. На какое-то безумное мгновение Лоу почудилось, что он слышит в этой песне: «Люлю, Люлю. Сумасшедший. Сумасшедший».

Он бросился к окну.

– Я должен связаться с властями. Несмотря ни на что я отправлюсь на Шакью-Эм. Я ведь как-то прошел мимо них, добираясь сюда…

– Случайно. Если ты попытаешься снова и потерпишь неудачу, то потеряешь свой единственный шанс. И начнется война.

– Но кто-то же должен все это услышать. Как же мне рассказать им? Как!

За горизонтом севшее Солнце Голоза взорвалось извержениями. Ночь вспыхнула неистовым светом.

– Я не знаю.

17

Тяжело дыша, Лоу припал к земле за каменной колонной. Рядом с ним лежал ящик из искусно резьбленой кости. Он нес его на плече более десяти стеббий.

Над головой древнее багряное солнце выбрасывало газообразные вихри. За те два дня, что Лоу провел в деревне, бури усилились. Свет, падавший на поверхность планеты, менялся каждые несколько секунд, то темнея, то светлея поочередно.

Разваливающийся краулер, за которым Лоу шел большую часть утра, остановился в небольшой ложбинке. Краулер был допотопным, с изношенными гусеницами и почти исчерпанным реактором. Пыхтение и фырканье были звуковыми указателями его пути через однообразную, покрытую сланцем поверхность этой части плато.

Серийные номера были соскоблены с покрытой ржавчиной поверхности корпуса. Раньше краулер был собственностью Корпуса. Теперешний его владелец был одинок.

Прислонившись спиной к гусенице, он обедал, отдыхая в тени краулера. Он ел, тяжело дыша, большими глотками.

Человек Солнечной системы почесался и отрыгнул. Затем натянул на глаза защитный головной убор с широкими полями. Раздавил насекомое у себя в бороде и смахнул с пальцев что-то липкое. Затем он отстегнул от пояса питьевой контейнер и сделал несколько глотков.

Наконец он поднялся и стал забираться обратно в кабину. Лоу вышел из-за каменной колонны и жестом изобразил знак мира.

Человек вытащил парализатор из потрепанной поясной кобуры. Лоу крикнул: «Не стреляйте! Я пришел с миром. Поторговать».

Человек дважды моргнул. «Откуда ты пришел?»

«Прошлой ночью, когда вы приходили в нашу деревню, я спал и узнал об этом только сегодня утром, когда проснулся».

Случайное упоминание Снежной Птицы об этом человеке дало Лоу новую надежду после двух дней тщетных попыток решить, казалось, неразрешимую задачу – как связаться с официальными властями на Шакью-Эм. Несмотря на протесты Снежной Птицы, он взял ящик из резьбленой кости и отправился на поиски краулера.

«У тебя нет перьев, – сказал человек, – кто ты? Полукровка?»

Лоу был отвратителен циничный блеск маленьких голубых глазок. Эти торговцы, которые скитались по планетам Замарии, вообще были отвратительны. Они привозили товары, обычно недоступные жителям отдаленных деревенских миров. Переходя от одного Колониального Корпуса Проклятий к другому, передвигаясь большей частью ночью, они запрашивали непомерно высокие цены за свои нелегальные товары. Только самые неразумные омкью имели с ними дело постоянно.

«Разве моя кровь имеет какое-то значение? – спросил Лоу. – Я не хочу торговаться. Есть ли у вас такой металлический ящичек, чтобы разговаривать с другими планетами?»

«Длинноволновик? Как раз есть. К тому же новейшая модель. Ничего особенного, по правде говоря, подобными вас могли бы снабдить свои же». Он комически коснулся края защитного головного убора, представляясь: «Дастин О'Фленг. Кажется, я не расслышал, как тебя?»

«Я не говорил».

Маленькие голубые глазки стали холодными. «Ты о многом просишь, полукровка. Длинноволновик стоит дорого».

«Вы будете торговаться или нет?»

На лице торгаша отразилась неприязнь. «Что-то мне сдается, у тебя мало чего есть такого, чем можно торговать. Ты что, одежду свою собираешься продавать?»

«Мой ящик из кости за каменной колонной».

Брови О'Фленга поползли вверх. «Твой ящик зрелости?»

«Да».

Поступать так было больно. Гулкью подарил ему этот резьбленый шедевр на первом году его возмужания. И хотя ящик не значил для Лоу так много, как для чистокровного омкью, все-таки и он чтил традиции. Трудно было не заметить, как обиженно удивился Гулкью, когда Лоу предложил обменять ящик. Но в конце концов Гулкью дал свое согласие. Что, кроме этого, могло быть у людей из поющих деревень, на что можно было бы обменять нелегальный длинноволновик? Ящик стоил целое состояние по сравнению с длинноволновиком, но Лоу больше нечего было предложить. Гулкью понял его.

«Я думал, что вы, птицелюди, никогда не отдаете таких вещей». Алчность затуманила голубые глаза О'Фленга. Он задал этот вопрос будто стараясь подготовить себя к разочарованию.

«Мне нужен длинноволновик, торговец. Торгуемся или я ухожу».

О'Фленг сделал успокаивающий жест и взобрался на корпус краулера: «Сейчас я достану длинноволновик. В отличном состоянии, я гарантирую. Ему всего лишь три года».

За каменной колонной Лоу осторожно поднял костяной ящик. Его тонкие стенки были покрыты неглубокой замысловатой резьбой. Мастера в поющих деревнях по шесть месяцев трудились над каждым таким ящиком.

Лоу обогнул каменную колонну. О'Фленг все еще держал парализатор в правой руке. В левой у него был металлический шестиугольник, размером с ладонь. Эти маленькие устройства могли передавать голоса от планеты к планете, используя почти свободный от помех спектр.

О'Фленг возбужденно задышал, когда увидел ящик. Лоу подошел к краулеру и поставил его на землю. Он отвел руки от прохладной гладкой кости. Омкью он был или нет, но все равно чувствовал тупую боль, расставаясь с ним. Ему казалось, что он убивает частицу самого себя. Он попытался напомнить себе, какой необходимостью было это вызвано.

– Дайте мне его проверить, – сказал Лоу. Он протянул руку и вдруг кое-что сообразил. – Откалибруйте его для меня. Покажите, как он работает, настройтесь на одну из планет.

– Какую?

– Шакью-Эм.

Как-то сразу торговец явно занервничал. Он засунул парализатор за пояс брюк и повернул ручку настройки шкалы с одной из сторон шестиугольника. Крошечный кусочек металла засветился. Когда О'Фленг манипулировал переключателем, через спектр настройки слышались хрипение и писк.

Из шестиугольника послышался голос: «Галактическая длинноволновая служба информации. Пожалуйста, сформулируйте ваш запрос».

«Координаты Шакью-Эм, пожалуйста».

Механический голос затрещал. О'Фленг проделал дальнейшие манипуляции. «На», – он резко бросил шестиугольник Лоу. Тот поймал его обеими руками.

Одно из двух маленьких окошечек в шестиугольнике загорелось голубым. В окошечке была надпись «Передача». Лоу пристально разглядывал устройство. Все, казалось, было в порядке. Он…

Неожиданное движение на верху. Лоу резко вскинул голову. О'Фленг ухмылялся. Его обесцветившиеся зубные протезы загорелись при внезапной вспышке солнечной короны.

«Я оставлю себе и длинноволновик, и ящик, полукровка, и – концы в воду». Торгаш вытащил свой парализатор.

У Лоу, двумя руками державшего шестиугольник, был лишь один выход.

О'Фленг выстрелил.

От выстрела у Лоу занемел край правого плеча. Древнее солнце Голоза взорвалось багряной вспышкой, как сверхновая, окутав его мозг внезапной мыслью. Лоу транслировал.

Осколки топаза, ударяются и вспыхивают, образуют копья из блеска…

Прыжок на запах дымящейся изоляции краулера – вой перегруженного реактора – покалывание гонимой ветром пыли с плато, переходящее в смерч, засасывающий все – вид – звук – запах – вкус – прикосновение… в ревущую воронку…

Дастин О'Фленг запрыгал. Его защитный головной убор сорвало порывом ветра. Он начал рвать руками бороду и свалился с корпуса краулера прямо на резьбленый ящик, расколов его на кусочки.

Лоу заглушил проекцию, и боль сдавила его виски.

Наконец, тело О'Фленга расслабилось. Под ним позвякивали и дребезжали кусочки ящика. Голова торговца откинулась. Из его сжатой ладони ветром вырвало клок волос и понесло через пустыню.

Лоу присел и подобрал два кусочка от ящика. Он попытался сложить их вместе – зазубренные края совпадали лишь частично, не подходили один к другому – и отбросил их в сторону.

Он поднялся на ноги, презирая себя, как никогда в жизни. Он закричал и ударил сжатым кулаком по гусенице краулера.

От боли мысли Лоу прояснились. Он вытер рот тыльной стороной руки, поднял длинноволновик и зашагал по направлению к каменным колоннам. Древнее багряное солнце выбрасывало струи черного огня.

Резной костяной ящик был безнадежно разбит, а с ним и прошлое Лоу.

Он был ни омкью, ни человеком Солнечной системы.

Он был одинок.

18

Буря непонятных ощущений заполнила его мозг. В них он видел – чувствовал – слышал – осязал – обонял сдерживаемую враждебность. И ужас.

Лоу сглотнул, пытаясь избавиться от прелого привкуса во рту. Он приподнялся, опершись на ладони, и прислушался. По коридорам бегали омкью.

Он ощущал их испуг и ненависть к кому-то или чему-то, временно погруженному в глубины мозга. Их мысли проносились в его голове коричневыми жжеными оттенками, грохочущими звуками, запахами испражнений, ощущениями болезни в сухой сезон.

Мимо со свечой в руке пробежал мускулистый мужчина. Он видел Лоу и бросил в его сторону свирепый взгляд.

Лоу прошел через овальную дверь. Снизу, слева его окликнула Снежная Птица. Он обернулся.

– Что случилось?

– Прячься, Андреас. Это приказ Гулкью. Никто не имеет права упоминать твое имя или говорить, что видел тебя.

– Кто меня ищет? – закричал Лоу.

Другой мужчина, живущий дальше по коридору, пробегая мимо, замедлил шаг настолько, чтобы прорычать вслух: «Ты стал проклятием для этой деревни со времени своего рождения, полукровка! Теперь ты погубишь нас всех».

Значит, это он был причиной бури гнева, отражение которой он почувствовал, когда проснулся.

Лоу подскочил к овальному окну и стал осторожно высовываться, пока не открылся вид на плато.

Среди ночи, пока было темно, возвышавшийся над деревней холм заняли военные. Теперь боевые краулеры и осадочные аппараты блестели в багряном свете восходящего солнца.

Глядя вниз, Лоу видел, как омкью выскальзывали из темноты башенных выходов, собираясь вокруг Гулкью. Старик выглядел самым спокойным среди них. Надевая жакет и шотландскую юбку, Лоу уловил новые волны возбуждения.

«Почему меня не разбудили?» – крикнул он Снежной Птице. Он понесся вниз по ступенькам к неясному пятну света. Когда он пробегал лестничную площадку, женщина омкью через порог бросила ему вслед непристойное слово. Образы в ее мозгу вспыхнули ярко-желтым цветом и запахом тлеющей ткани.

Лоу добрался до выхода. Гулкью увидел его и тут же левой рукой изобразил отрицательный жест.

Лоу вышел на свет, и Гулкью снова подал знак. Лоу покачал головой.

Сложные мысленные образы перешли на менее раздраженный уровень.

Шагая, Лоу прикрыл глаза. На возвышенности над дюжиной боевых машин развевался флаг. Даже на таком расстоянии Лоу смог различить планету и глаз, которые были эмблемой Колониального Корпуса.

Лоу подошел к Гулкью и стал рядом. Со всех сторон обвиняюще смотрели зеленые глаза.

«Я отдал приказание, чтобы тебя не будили».

«Вы хотите, чтобы я спал, когда здесь творится такое?»

«Тебя не должны видеть».

Лоу снова покачал головой. Теперь, когда решение было принято, он чувствовал себя увереннее.

Ненависть этих омкью была естественной. Ведь это он был тем бедствием, которое привело сюда Колониальный Корпус. В самом деле, с самого своего рождения он был объектом презрения со стороны наиболее требовательных, связанных традицией жителей деревни. Это презрение иногда высказывалось вслух, но чаще было безмолвным, едва различимым впечатлением, которое его мозг скорее чувствовал, чем полностью осознавал. И только благодаря Гулкью не было открытой враждебности или даже нападений. Ограниченность умов не была полной прерогативой землян, вроде Барона и его сторонников.

Тем не менее Лоу не желал уподобляться им, как и не желал быть виновником их гибели.

В особенности он не мог допустить, чтобы пострадал Гулкью. Или Снежная Птица. Во всяком случае, это было его обязанностью по отношению к ней.

«Совершенно очевидно, что они пришли за мной», – сказал Лоу.

«Мы готовы защитить тебя», – ответил Гулкью, однако в глазах людей, окружавших их, он не увидел большой поддержки. «Я собираюсь организовать защиту. У нас есть кое-какое оружие, спрятанное в тайнике в пещере».

«Не трогайте его».

Ошеломленные омкью молча переговаривались. Никогда и никто из них так не разговаривал с вождем. Когда удивление улеглось, Лоу с радостью отметил, что уровень возмущения тоже уменьшился. Он заговорил снова, более спокойно.

«Многие погибнут из-за меня, защищая деревню. Я выйду наверх, к ним».

Гулкью смотрел на него с печальной гордостью. «Я не верю, что они убьют тебя, если ты действительно выйдешь к ним, Андреас. Эти военные хотят взять тебя живым».

Лоу поправил свой жакет и попытался улыбнуться. Он положил руку на плечо Гулкью. На какое-то мгновение он почти почувствовал себя его полнокровным сыном. Затем вспомнился разбитый костяной ящик и Бэт. Лоу зашагал вперед.

Генерал ждал его в тени самой большой осадной машины. На лице Сарка оставила свой след усталость. Под его здоровым карим глазом был огромный темный полукруг. По поверхности безумного молочного глаза скользил свет солнечной бури. Генерал курил одну из своих галлюцино.

Почти половина из двух дюжин людей, появившихся из боевых краулеров и осадочных аппаратов, были из Корпуса Мира. Остальные были одеты в шлемы и черные сапоги служащих отдела по борьбе с преступностью Колониального Корпуса. Не вызывало сомнений, что все они, с отталкивающими глазами и с оружием наизготовку, являлись сторонниками Группы Маяка.

Сарк махнул сигаретой.

– Сопротивляющийся убийца. Ну, что ж, я рад, что ты решился подняться сюда. Это предотвратило бойню.

– Я все еще нужен вам.

– К сожалению, да. Другого такого полукровки, как ты, нет. – Сарк запустил галлюцино над каменным валом. – Я не хотел, чтобы все было по-другому. За все неприятности, которые ты причинил, мне хочется прикончить тебя.

Сарк стеганул ладонью по лицу Лоу.

Лоу схватил его запястье и согнул. Сарк попытался вырваться, но Лоу был сильнее. Люди Сарка бросились к ним.

Стоя вплотную к Сарку, Лоу почувствовал, как ему в живот уперся испаритель. Он засмеялся и отпустил Сарка. Тот жестом приказал людям отойти.

Когда они ушли, Лоу заговорил: «Как вы меня нашли?»

Генерал повел плечом. «Фактически, довольно просто. Баронова сучка продала тебя».

Лицо запылало жаром. По коже поползли мурашки. Все тело Лоу напряглось.

«Бэт? Нет…»

Лоу, вытянув руки, бросился к генералу.

19

Пальцы Лоу сомкнулись на шее генерала. Сарк сильно ударил его коленом в пах. Лоу согнулся пополам, но рук не разжал. Двое мужчин покачивались из стороны в сторону в тишине, прерываемой лишь гортанными звуками, которые издавал Лоу.

Здоровый глаз генерала панически закатился. Сарк попытался ударить коленом снова, Лоу изогнулся, но при этом потерял равновесие: генерал ударил его по голени. Лоу упал.

Падая, он сильно ударился плечом.

Сарк с силой ударил его. Защищаясь, Лоу согнул колени. Рука Сарка метнулась вниз. Лоу вывернул голову в сторону и отбросил генерала коленями.

Завыла сирена. Лоу знал, что поступил глупо, в гневе ввязавшись в эту драку. У него было оружие получше…

Он начал транслировать.

Клубы белого газа поднялись от разорвавшихся гранат, брошенных людьми Сарка.

Края мозга Лоу затуманились. В течение микросекунды Лоу почувствовал, как стремительно убывает его психическая сила. Он продолжал транслировать, но результат был ничтожен. Разбухший абрикосовый свет медленно окружал его. Переплетались звуки баса, медленные и скрипучие, как звуки останавливающегося музыкального аппарата. Он видел генерала через прозрачную пелену, на которую стекал абрикосовый свет.

Генерал улыбался ему безумной улыбкой. Лоу вдохнул оседающий белый газ и упал навзничь.

Продираясь сквозь мрак, Лоу уперся в связывающие его путы. Окружающее раскрылось перед ним, подобно цветку, появившийся в центре свет расходился в стороны.

В голове снова стучало. Его запихнули в кресло. Пластостальные сдерживающие ремни, выходящие из скрытых отверстий, были застегнуты и не давали ему подняться.

Генерал Сарк сидел на табурете. Воротник его темно-зеленой униформы был расстегнут, на шее пятнами проглядывал бинт. Во время драки нашивка Корпуса Мира на гимнастерке генерала была сорвана; у ястреба с ленточкой «Мир» в клюве осталась только половина головы.

Позади Сарка, прислонившись к стене, стояли два крепких служащих Корпуса с испарителями наготове.

«Снимите ремни», – приказал Сарк, увидев, что Лоу пришел в себя.

Служащие быстро подошли и набрали комбинацию знаков на дисках застежки. Лоу понимал, что резких движений лучше не делать. К тому же газ замедлил его реакцию. Сарк, полный ненависти, пристально смотрел на него.

«Я почти готов убить тебя и доложить Барону, что это произошло случайно».

«Так давайте. На этот раз, когда за спиной у вас два головореза, это будет совсем не трудно».

Сарк полез в карман гимнастерки, вытащил галлюцино и закурил. Его тонкая рука тряслась. Прищурившись, он смотрел сквозь медленно подымающийся дым сигареты.

Часть стены темно-красного цвета отошла в сторону, открыв большой экран дисплея и широкую панораму пейзажа и сооружений на нем. Вздрогнув, Лоу понял, что смотрит вниз на деревню – вид через камеры, расположенные на возвышенности.

Что-то явно не в порядке. На центральной площадке деревни стояли два боевых краулера Сарка. Силовая гондола с установленными на носу и корме рупорами громкоговорителей летала вперед и назад, следуя за своей тенью. Эта тень привлекла внимание Лоу к нижнему углу экрана, где лежали два распростертых тела.

Двое мужчин омкью.

Без движения.

«Сопротивление было минимальным, – сказал Сарк. – Конечно, сила нашего вооружения намного перевешивает большую численность. Но и вождь проявил определенный здравый смысл. Он решил, что лучше приказать людям деревни сдаться, чем видеть их убитыми. И так и поступил, когда я сказал, что никто не пострадает, если ты согласишься сотрудничать с нами. Действительно сотрудничать, я имею в виду».

– Никто не пострадает? – Лоу ткнул пальцем в экран.

– А, это… Когда мы занимали деревню, несколько человек пыталось атаковать краулеры.

Лоу горько пожалел, что не смог убить этого человека.

Сарк покрутил ручку настройки у нижнего края экрана: «Теперь мы переключимся на прямую трансляцию». Многоцветные кадры пронеслись по экрану. Вспыхнуло новое изображение.

Отдаленные скалы были четко видны на фоне огнедышащего солнца Голоза. На переднем плане находился огражденный поселок. Служащие Колониального Корпуса и Службы Мира через ворота в ограждении заталкивали туда жителей деревни. Те из них, которые уже были внутри, сидели на корточках небольшими группами. Поселок был со всех сторон окружен кольцом вооруженных людей.

Лоу видел, как входил Гулкью. Ему показалось, что он видит Снежную Птицу в группе женщин, но не был в этом уверен.

Сарк прислонился спиной к экрану. Над его плечом пылало солнце Голоза.

– Вы с самого начала намеревались сделать нечто подобное?

– Конечно. В прошлый раз твое сотрудничество в Группе Маяка по причине, якобы, целесообразности было лишь уловкой. На этот раз я намерен обеспечить надежность. С твоими людьми плохо обращаться не будут. Они останутся в этом поселке до тех пор, пока Группа Маяка не выполнит свое задание. Тогда их отпустят и позволят вернуться в деревню невредимыми.

Лоу глянул на Сарка. Генерал все время поглаживал шею. Что он задумал? Лоу знал.

Теперь, перед угрозой бойни, у Лоу больше не было шанса на ответный удар, он не мог противостоять Барону.

«Хорошо», – сказал он.

С отвратительным коротким смешком Сарк открыл панель в табурете и щелкнул тумблером: «Свернуть лагерь. Предупредить фотонный крейсер в порту встречи, что мы направляемся к ним. Пусть зарегистрируют заявку на полет к Солнечной системе. Пришлите сюда катер для Маяка. И поторопитесь».

20

Солнце Голоза садилось, когда Лоу переводили в катер. Корабль нес его над Голозом, но места назначения он не знал. Его держали в каюте с затемненными иллюминаторами. На протяжении всего полета с ним оставались три вооруженных служащих Колониального Корпуса из элитного отряда недовольных.

Катер приземлился в незнакомом порту. Лоу прошел через сегментированный посадочный тоннель в значительно больший фотонный корабль. На этот раз тюрьмой ему служило небольшое помещение без иллюминаторов, оборудованное койкой с катера и коммуникационным экраном.

Лоу пристегнулся, услышав команду из громкоговорителя. Спустя некоторое время кожу на голове начало покалывать, заныли кости. Фотонный крейсер проходил через искривленное пространство.

Лоу задремал. От чувства собственного поражения он оцепенел. Сейчас погружение в сон было, как бальзам.

Его разбудило потрескивание экрана. Закашлявшись, он повернул голову, покоящуюся в головном упоре катерной койки, так, чтобы видеть изображение Сарка.

«Теперь, Лоу, когда ты достаточно укрощен, я могу тебе сказать, что мы направляемся к Марсу. Ты знаешь, что такое Дом Успокоения? Нет, я думаю нет. Существует мнение, что птицелюди не страдают психическими заболеваниями. Ну, Дом Успокоения – это что-то типа госпиталя. Благотворительный терапевтический госпиталь для сумасшедших Солнечной системы, которым другие методы лечения уже не могут помочь. У пациентов Дома Успокоения старая сетка образов мозга стирается и накладывается новая. Меняется поведение, а также и личность. Обычно пациенты выходят оттуда, как отмороженные. Но они лишены опасности для общества.

Твое поведение на Голозе убедило меня, что мы больше не можем позволить себе рисковать. Я только что связывался с Сэром Робертом и предложил обработать тебя в частном Доме Успокоения на Марсе. Через несколько дней охранники тебе уже не понадобятся и регулирующие психику наркотики тоже. Твоя сила транслирования останется нетронутой, а характер станет намного приятней». Прикосновение к забинтованной шее. «Ты полюбишь меня и Сэра Роберта».

В углу экрана показался офицер службы Контроля Мира. Он хотел привлечь внимание Сарка. Генерал обратился к камере в последний раз. «На случай, если ты лелеешь какую-нибудь надежду на шанс достать меня, позволь мне сообщить, что комната, в которой ты заключен на протяжении всего полета, является автономным транспортным модулем, не требующим присутствия персонала. Когда мы приземлимся, модуль будет снят с фотонного крейсера при помощи силового крана. Нетронутым он будет помещен в Дом Успокоения. Дом Успокоения полностью автоматизированное заведение».

Изображение Сарка свернулось внутрь. Лоу вскочил с койки и обеими кулаками ударил по экрану – тот разлетелся вдребезги. Изнутри разбитого экрана струился дым.

Ремонтировать оборудование никто не пришел.

С отрывистым звуком открылась серводверь. Появилась еда, накрытая пластокрышкой. Лоу закричал и швырнул поднос о стену, на ней образовалась липкая полоса.

Никто не пришел навести порядок.

По тыльной стороне рук Лоу красной паутиной стекала кровь.

Фотонный крейсер мчался дальше, преодолевая парсеки.

И никто не приходил.

Шипящий розовый свет буравил его глаза и уши. Лоу глотнул, от крика горло у него саднило. Он помнил, как упал на пол модуля вскоре после того, как коробкоподобная тюрьма накренилась и встряхнулась. Присоединяется силовой кран? Вероятно, да. По резкому изменению ориентации он понял, что фотонный крейсер совершил посадку и стал в ангар. Модуль несколько раз накренился, когда его снимали. Лоу снова набросился на стены, завывая и стуча окровавленными кулаками.

Затем он попробовал рыться в развороченных внутренностях коммуникационного аппарата. В отсутствие экрана он смог добраться в отделение между двойными стенками.

Разочарование. Никакой возможности сбежать он не нашел. Наружу не выходило даже крошечного отверстия для кабеля.

Пребывая в неудобном положении, когда голова, руки и верхняя часть туловища были просунуты сквозь зазубренное отверстие на месте экрана, Лоу не был готов к очередному толчку модуля. Стараясь сохранить равновесие, он пытался уцепиться руками за медные панели и керамические микросхемы. Модуль глухо ударился. Внезапно один край его опустился, и пол принял горизонтальное положение. Лоу отбросило к койке.

Он помнил, как ударился головой и снова упал – чтобы сейчас очнуться из-за ослепительного блеска и шипения розового света, поедающего стены модуля, начиная с углов.

Лучевые резцы представляли собой тонкие, как булавки, лучи, управляемые снаружи. Режущие лучи с шипением продвигались от пола к потолку. Лоу выполз в центр модуля. Воздух стал горячим. Колени Лоу ощущали тепло, идущее от панелей пола.

Лучи достигли углов у потолка и двинулись горизонтально. Охваченный ужасом, Лоу наблюдал, как вскрывались последние швы. Они закончат резку одновременно. Когда все четыре стороны потолка будут прожжены, он рухнет на него.

Остекленевшими глазами Лоу смотрел наверх. Кожа его была грязной, волосы спутаны. Жакет и шотландская юбка, которые были на нем с тех пор, как он покинул поющую деревню, были запачканы почерневшей запекшейся кровью. Кожа на тыльной стороне рук и предплечий покрылась струпьями.

Розовые лучи зашипели в четырех неразрезанных углах. Потолок начал падать.

Лоу рефлекторно съежился, а затем стал быстро подниматься.

Заструился естественный свет. Высоко вверху Лоу увидел сложную сеть серебристых тележек, с которых свисали шарнирные металлические захваты. Один из них подхватил потолок и теперь поднимал его наверх. Четыре другие захвата убирали стены.

Модуль стоял в безликой цилиндрической комнате огромных размеров. В сплошной стене Лоу не заметил никаких отверстий. Он ступил с модуля на пол. Ноги утонули в пористом материале, покрывающем все пространство.

Безмолвие этого места давило на нервы.

Он сделал шаг по губчатому полу.

Он подпрыгнул три раза.

Он растер руки.

Ему было холодно, хотя, вероятнее всего, температура воздуха здесь тщательно контролируется. Освещение также не было ни слишком резким, ни тусклым. Обитатель этого места не рисковал пораниться о губчатый материал, покрывающий все вокруг.

Новый звук электромеханического завывания заставил Лоу обернуться. Пол модуля медленно исчезал из вида. Лоу подбежал к отверстию в полу. Он вглядывался вниз, во мрак, где пыхтели и щелкали невидимые механизмы. Когда модуль опустился ниже уровня отверстия, тут же появились покрытые губчатым материалом панели и закрыли отверстие. Они сошлись так плотно, что невозможно было обнаружить даже шва. Негромкий звук смыкающихся краев затих, подобно вздоху.