Текст книги "Пантеон"

Автор книги: Джон Джексон Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Джон Джексон Миллер

Затерянное племя Ситов #7
Пантеон

Глава первая

3000 лет до Явинской Битвы.

Время подобно жестокой ситской любовнице – гласит старая поговорка. Ты будешь любить ее беззаветно, но она все равно бросит тебя, оставив глубокую, смертельную рану.

Варнер Хилтс вглядывался в зеркальную гладь резервуара, рассматривая очередную метку времени – его постоянного и единственного спутника. Нет, списать это безобразие на плохое освещение или мутную воду, увы, не получится. Все по-настоящему – от уголка левого глаза к виску прорезалась новая морщинка. Он повернул голову и, тщательно осмотрев другую половину лица, зашипел от досады. Раз такое дело, то отчего бы и справа не появиться такой же морщинке? Но нет, время не заботит элементарная эстетика симметрии.

Хилтс уверенно приближался к тому, чтобы стать абсолютно бесполезным элементом мироздания – самым старым ситом Кеша. В этом и была главная ирония жизни Племени. Долго жить можно, лишь не имея врагов; но врагов не будет только у человека без будущего.

Благодаря своему исключительному положению Хилтсу удалось прожить не одно десятилетие среди хаоса войн и мятежей – но для чего? Чтобы еще лет тридцать проходить по дороге на работу мимо одного и того же резервуара, наблюдая за тем, как медленно убывает вода?

Но ведь традиции важны, подумал Хилтс. Склонившись к своему отражению, он прищурился, поднес руку к лицу и медленно провел пальцем по новой морщинке…

ХР-РЯСЬ!

Раздался треск древнего камня. Вздрогнув, Хилтс задрал голову. Сверху падала, легко расколов высокие опоры, одна из провисших секций подвесного водопровода Тахв.

«Хранитель!»

Хилтс еще толком не выпрямился, когда из узкой аллеи появилось размытое пурпурное пятно. Кешири бросился вперед и врезался головой в живот Хилтса, откинув мужчину назад. А на то место, где только что стоял на коленях Хилтс, обрушились, раздробив край резервуара, гигантские плиты старой каменной кладки.

Защищая себя и своего спасителя от обломков, распластавшийся на мостовой Хилтс потянулся к Силе. Но вот поток солоноватой воды, исторгнутый разрушенным шлюзом, ничто не смогло остановить. Кешири, как мог, прикрывал собой Хилтса, пока не иссякла лавина воды и камней.

Хилтс, откашлявшись, разглядел, наконец, своего спасителя.

– Пытаешься выслужиться перед начальством, Джай? – он поднялся, вытряхивая грязную воду из тонких серебристых волос.

– Я… Простите, что толкнул вас господин Хилтс, – забормотал кешири. – Я тут шел…

– Успокойся, – приказ был бесполезен, пусть Джай официально и был подчиненным Хилтса. Успокоиться сейчас круглолицему аборигену было не легче, чем Хилтсу – стать Великим Лордом. – Обычное утро для «Короны Кеша».

– Все дело в соединении, – сказал Джай, очищая плащ начальника. Тревожный взгляд черных глаз обратился к изломанным линиям новоявленных столичных развалин. – Предзнаменование, о котором я вам говорил!

– Говорил, говорил.

Около рухнувшего акведука стали собираться люди. И вину за аварию, судя по всему, пока возлагали на общее запустение города. Хилтс потянул слугу за рукав:

– Пойдем-ка в контору, пока они не решили, что это мы, выбиваясь из сил, сломали водопровод!

* * *

В былые времена ситы Кеша терпеливо ждали своего часа, исправно служа более сильным соплеменникам, чтобы однажды заявить свое право на власть. В ту простую эпоху структура власти Яру Корсина – Высокие Лорды, просто Лорды и Меченосцы – для большинства была удобным средством достижения цели. Иерархия сохранялась, пока была выгодна многим людям, имеющим власть и силу для ее защиты. Племя процветало даже спустя тысячелетие после смерти своего основателя.

Но Второе Тысячелетие началось с большой беды. Более девяти столетий назад – в ночь, прозванную поэтичными кешири «Ночью Перевернутой Кометы» – исчезла Великий Лорд Лиллия Венн. Перевернутая Комета, разумеется, предвещала гибель потомкам тех, кто прилетел в этот мир на «Знамении». Едва Венн сошла со сцены, соперники бывшего Великого Лорда расправились с ее сторонниками; и тут же принялись друг за друга.

Проигравшие бежали из столицы и обосновались на периферии, подмяв под себя бесправных людей-рабов. И все чаще войска ситов насильно пополнялись миролюбивыми по натуре кешири. Несколько веков спустя все эти маленькие разрозненные князьки объединились, захватили Тахв, убили правящего Великого Лорда – и с ходу развязали междоусобную войну. Повстанцы раскололись на два, а вскоре и на двадцать противоборствующих лагерей. Власть отравляла любого в Племени, кто хоть как-то оказывался к ней причастен.

С четверть века назад Хилтс придумал красочное название для текущей эпохи. Особой фантазии от него не потребовалось: все вокруг так и кричало об этом – «Время Упадка». Некогда роскошные улицы Тахв, претерпев не одну успешную осаду, обветшали. Высокие акведуки без присмотра засорились, резервуары переполнились; и утреннее происшествие не было чем-то исключительным. Далеко на юге разъярился Ссесал Спайр – никогда, на памяти кешири, вулкан так не бушевал; его грохот был столь силен, что рухнула одна из внешних стен большой арены в Корсинате. Казалось, сама планета желает вышвырнуть пришельцев прочь.

Но угнездившейся в углу полуразрушенного мраморного дворца вотчины Хранителя всеобщее запустение не коснулось. Она так и осталась нетронутой среди бесконечных битв Великих Лордов и их соперников.

Отнюдь не оттого, что ситам был знаком священный страх. Заведение, которое находилось сейчас на попечение Варнера Хилтса, всегда стояло особняком, не принадлежа ни одной из структур власти. Основано оно было еще во времена правления Ниды Корсин. Здесь велась точная хронология и находился исторический архив. А должность Хилтса была, фактически, пожизненной –  не в последнюю очередь потому, что мало кто проявлял к ней интерес. Должность Хранителя была малопривлекательной; к ней прилагались лишь небольшая комната и горстка работников-кешири – тех, кто не сгодился ни для одной армии. И уж, конечно, уцелел он не потому, что был хоть кому-нибудь нужен. Хилтс был блестящим историком, но, как объяснили ему давным-давно, с его умением обращаться со световым мечом не стоит бояться предательств. Никто просто не рискнет даже встать рядом с ним, опасаясь случайно получить смертельную рану.

Хилтс, миновав вестибюль, зашел в счетный зал и, как всегда, услышал бодрое перестукивание, приветствовавшее его добрую половину жизни. Кешири, одетые в коричневое, сидели на полу полукругом и клацали ручными счетами, сооруженными из ракушек и молодых веточек хеджарбо. Хилтс, скинув мокрый плащ, стремительно прошел через зал, не  заинтересовавшись, над чем они работают сегодня. Задания сотрудникам давал Джай. По большей части, они занимались подсчетом дат вкупе со всякой мелочью, которую Хилтс наскребал в архиве. Вычисления кешири отличались удивительной точностью. Когда «Знамение» врезалось в Кеш, кешири толком не знали даже основ математики, но они принялись постигать эту науку с усердием, присущей им почти во всем. Прихватив с собой счеты одного из своих коллег, Джай поспешил за Хилтсом в залитый утренним светом атриум. Много столетий назад именно здесь первый Великий Лорд, Яру Корсин, наблюдал за дуэлью своего племянника, уже тогда зная – как подозревал Хилтс – о предательстве Джериада. Сейчас большую часть помещения занимали Песочные Трубки. Под присмотром молчаливых и старательных кеширских девушек в бежевых туниках, высились, поблескивая стеклянными боками, ряды наполненных песком виалов – здесь хранилось все время Племени. Будто время и вправду можно засунуть в бутылку и закупорить, рассеянно подумал Хилтм, почесав щеку.

– Я хочу видеть свое отражение в тех Трубках, – распорядился он. – Не мне вам напоминать, какой приближается важный день.

Напоминать Хилтсу не пришлось. Работницы с еще большим усердием принялись натирать до блеска огромную конструкцию, старательно и очень осторожно – чтобы не нарушить сложный процесс ее функционирования. Впервые в их юной жизни они готовились встречать здесь гостей. Дворец пустовал уже шесть столетий – ни Великих Лордов, ни самозванцев; архитекторы Корсина построили прекрасное, величественное здание, а не крепость. И дворец видел посетителей лишь в День Завета.

Каждые двадцать пять лет, в день смерти Корсина, зачитывалось его последнее завещание. Полвека назад маленького Хилтса во дворец не пустили, но сама идея о том, что можно услышать прошлое, захватила его воображение. Годы учебы и труда не прошли даром – Хилтс обрел уверенность в том, что, когда наступит следующий День Завета, именно он будет проводить церемонию.

И вот этот день, подобно комете, приближался вновь. Дворец, правда, представлял собой жалкое зрелище – и при всем своем желании, Хилтс не мог это исправить. Трещины в закопченных потолочных окнах совсем не радовали глаз.

А вот Джаю не было до этого дела. У Джая были другие заботы.

– Все подтвердилось, Хранитель! – высоким голосом произнес помощник, тряся счетами. – Мои расчеты по Песочным Трубкам…

– Они не важны сейчас, – перебил Хилтс. – Разве что, ты вооружишься тряпкой и внесешь свою лепту в их чистку.

На самом деле, Хилтс был очень благодарен кеширским девушкам – хоть что-то здесь будет выглядеть достойно.

– У нас осталось двенадцать дней. И мы должны быть готовы.

Его помощник закусил губу:

– Можно ли к такому подготовиться? Это… это волшебное событие. Даже больше – священное.

Хилтс закатил глаза. Джай не просто обожал свои числа, он их еще и боялся. Но грядущий день и вправду был самым важным событием для Племени. Конечно, День Завета был не единственным праздником ситов, а Яру Корсин был не единственным Корсином в их истории. Его дочь Нида после смерти отца правила рекордно долгое время – семьдесят девять лет. И ее вступление на трон отмечалось фестивалем, проходившем в столице каждые семьдесят девять лет и длившемся целый месяц. Даже Хилтс был недостаточно стар, чтобы помнить последний.

– Разве вы сами не видите, Хранитель? – Джай вновь застучал ракушками. – Прошло тысяча девятьсот семьдесят пять лет с того дня, как ушел из жизни Великий Лорд Корсин, а Нида взошла на трон – и это двадцать пять раз по семьдесят девять лет! Впервые День Завета и Восхождение Ниды будут отмечаться в один год!

Он опустил глаза и понизил голос до шепота:

– Впервые. Такого никогда раньше не было.

– Никогда! – Хилтс с напускной серьезностью сжал плечи своего собеседника и встряхнул его. Джай уронил счеты на каменный пол. – Так вот ты о чем! Ведь можно здорово сэкономить на вине!

Хилтс отпустил помощника и легонько хлопнул его по щеке:

– Никаких знамений нам не нужно, Джай. Если ты помнишь, одно – там, в горах – у нас уже есть. Только вот попасть туда невозможно.

Хилтс направился в свой кабинет, а Джай рассеянно уставился на упавшие счеты.

– Но, Хранитель…

– Не принимай все это близко к сердцу, Джай.

– Но как насчет моих вычислений по Песочным Трубкам?

– Даже не начинай!

Хилтс уже вошел в кабинет и с радостным облегчением посмотрел на кресло. Да, вот и ответ. После всех утренних волнений просто необходимо посидеть в тишине и выпить чего-нибудь…

Снаружи послышался голос. Хилтс со стуком опустил стакан на столешницу и возмущенно прикрикнул через плечо:

– Джай, успокойся уже!

Ответил ему хрипловатый женский голос:

– Забавно, я его попросила о том же.

Хилтс обернулся и увидел женщину лет тридцати, одетую во все черное. Алое сверкающее лезвие ее светового меча почти касалось шеи Джая. А взгляд золотистых глаз был злым и тяжелым.

– Надо поговорить, Хранитель – и, желательно, без помех. Ненавижу, когда меня перебивают.

Она свысока посмотрела на Хилтса – при росте не менее двух метров ей это труда не составило. Аккуратно уложенные медно-рыжие волосы, чистая кожа, здоровый румянец. Хилтс решил, что, живи она сотни лет назад, то легко бы прошла знаменитые «инспекции» Сиелах. В этом-то все и дело.

Хилтс прошел за незваной гостьей обратно, в атриум. Там с полдюжины вооруженных незнакомок в одинаковых черных одеждах – все, как на подбор, превосходные образцы человеческой расы – согнали его работников в кучку. Их рыжеволосая предводительница заговорила вновь:

– Разумеется, ты знаешь, кто я.

– Только по слухам, – во рту пересохло, а отпить из стакана он так и не успел. – Я редко покидаю это место.

– Вижу, – она принужденно улыбнулась и деактивировала меч. – Илиана Мерко. И мои единомышленницы – Сестры Сиелах.

– Не знал, что у Сиелах Корсин были сестры, – Хилтс кивнул на красавиц, окруживших его кешири.

– Сестры по духу, – Илиана уверенно шагнула вперед, счеты Джая хрустнули под ее сапогами. Сам математик был сейчас вместе с собратьями – ничком на полу, но в относительной безопасности. Каблуки Илианы громко стучали по мрамору, пока она обходила атриум, осматривая стеклянные статуи. Все изваяния изображали Яру и Ниду Корсинов. Илиане это явно не понравилось.

– К сожалению, – произнес Хилтс. – Все изображение Сиелах были убраны после… после того, что случилось давным-давно.

Он полагал, что Илиане известно о провальном заговоре Сиелах и Джериада против Яру Корсина. Для Илианы и ее соратниц это, должно быть, животрепещущая тема – словно все случилось вчера.

– Боюсь, ни одного осколка Сиелах не сохранилось.

– Не удивительно. Наша госпожа заслужила куда больше уважения. Знаешь, это она основала Племя. Она, а не эти предатели.

Илиана со злостью взглянула на изваяние Яру Корсина. И ее гнев сменился замешательством:

– Он действительно так выглядел?

– В те времена кеширским скульпторам еще плохо удавались человеческие лица, особенно глаза, – Хилтс осторожно приблизился к ней. Женщина явно никуда не торопилась, и он счел это хорошим знаком. С другой стороны, куда ей спешить? Кто может прийти сюда?

– Ты знаешь, зачем мы здесь, – она повернулась к нему.

– Чтение Завета состоится через двенадцать дней. Так почему вы здесь сейчас?

Она стремительно шагнула к Хранителю:

– Надо поговорить о Завете Корсина. До того, как появятся остальные.

Хилтс не смог удержать смешок:

– Но вы же знаете, о чем говориться в Завете. Все знают. Его озвучивали столько раз…

Илиана подалась вперед, блеснул меч, и кончик лезвия замер в миллиметре от седой бороды Хранителя:

– Разумеется, мы знаем! Но не в этом дело. Этот День Завета, это чтение –  как тебе угодно – станет своеобразным советом.

Хилтс прищурился:

– Перемирие Пантеона.

– Именно.

Смысл Хилтс уловил. Столетиями День Завета и чтение было единственным днем, когда все более или менее значимые вожди Племени мирно собирались под одной крышей – в атриуме дворца – чтобы услышать последние слова первого Великого Лорда. Даже после раскола у ситов осталось достаточно уважения к великим властителям прошлого, чтобы собрать вместе, пусть и ненадолго, предводителей воюющих армий. И никто ни  разу не осмелился использовать чтение Завета, как ловушку для врагов; многие почитали Корсина чуть ли не волшебником, способным  даже из могилы влиять на мир живых. Ведь предки их пришли со звезд.

– Здесь соберутся все мои враги, – Илиана все еще держала оружие наготове. – Они желают найти в Завете оправдание своим стремлениям, они жаждут одобрения мертвеца.

Она оглянулась и презрительно усмехнулась безмолвному изваянию:

– Но, мы же знаем, что это – скучный древний монолог, в котором он благодарит своих сторонников за помощь в уничтожении Сиелах.

Хилтс сглотнул. Да уж, Илиане и ее Сестрам вряд ли понравиться предсмертная речь Корсина. Сиелах упоминалась там только один раз – в одном предложении со словом «изгнание». Другие, возможно, и найдут в словах Корсина подтверждение своих притязаний на верховную власть, но только не Сестры.

– Вот почему, старик, я хочу чтобы ты изменил Завет, – Илина подошла еще ближе и посмотрела на Хранителя сверху вниз. Она улыбалась. – Измени его. В нашу пользу.

Он пару секунд вглядывался в нее:

– А ты серьезно настроена.

– Смертельно серьезно, – она отступила, стремительно развернувшись и погасив меч. – Я знаю о тебе, Уилтс…

– Хилтс.

– … ты и эти твои кешири раскапываете здесь всякую бесполезную чушь. Но, – она обернулась, – вы вполне можете найти настоящий Завет, из которого явствует, что истинные наследники власти на Кеше – Сиелах и ее сторонники.

Одна из Сестер сунула Хилтсу свиток. Хранитель развернул пергамент, и глаза его широко распахнулись в изумлении:

– Думаешь, это сработает?

– Сработает, – ответила Илиана. – Остальные жутко суеверны – им все равно какому именно герою прошлого поклоняться. Они благоговеют перед всеми нашими предками, теми, что  рождены в небесах. Это их право. Но они не уважают того, кого должно.

Она указала на пергамент в руках Хилтса:

– Но все измениться, когда ты прочитаешь это вместо Завета Корсина. Эти тупицы поверят – и подчиняться мне. Этого будет вполне достаточно.

Хилтс медленно выдохнул, едва сдерживая смех. Он взглянул на Илиану – сколько энергии и таланта! И все впустую.

Конечно, она не знает. Она слишком молода.

Илиана пристально уставилась на него:

– Что?

– Мне жаль, – Хилтс свернул пергамент. – Я восхищен твоим планом, Илиана Мерко. Но есть причины, почему никто никогда не делал ничего подобного. Ты не можешь знать о них, если не присутствовала на чтении Завета лично, или тебе не рассказал кто-то, кто на чтении был.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

Медленно, чтобы никого не нервировать, Хилтс обошел Песочные Трубки справа и приблизился к закрытому сверху постаменту.

– Понимаешь, я не читаю Завет Корсина. Это не входит в обязанности Хранителя.

Илиана недоуменно смотрела на Хилтса, вернувшегося со свертком роскошной ткани в руках.

– Тогда кто его читает?

– Яру Корсин, – Хилтс откинул ткань, демонстрируя небольшой, пирамидальной формы предмет. Настоящий прибор – в городе, где практически не осталось никаких механизмов…

Глава вторая

– Это…поразительно.

– Это плохо, Хранитель.

– Я говорю не о том, хорошо это или плохо, – ответил Хилтс своему помощнику. – Но, так или иначе, это удивительно.

Хилтс и Джай смотрели с балкона дворца на город, освещенный первыми лучами солнца. Они никогда не видели столицу столь оживленной. Волнующаяся толпа людей и кешири занимала все пространство, что некогда называлось Круг Вечности. То тут, то там вырастали заграждения от вулканических дождей.

Люди стали собираться на следующий день после того, как Илиана и ее отряд появились во дворце. Все хотели занять местечко получше в преддверии Фестиваля в честь Восхождения Ниды. Никто из простых смертных не будет допущен на церемонию чтения Завета, но для собравшихся это не имело большого значения.

– Этой планете нужен праздник, – сказал Хилтс.

– Ей нужен вождь, – ответил Джай. Его темные глаза обратились к Хилтсу. – Я услышал эти слова от Илианы. Люди хотят найти в словах Великого Лорда какие-то указания.

Хилтс фыркнул:

– По крайней мере, это будут именно его слова.

Он бросил короткий взгляд в сторону дворца. Там Илиана и ее Сестры заворожено разглядывали богато украшенную пирамидку:

 – Разобраться в его работе они не смогут. Это сложно.

Что правда, то правда. Хилтс помнил, что и сам с трудом смог заставить аппарат заработать в предыдущий День Завета, четверть века назад. Его предшественник оставил записи, в которых говорилось, что пирамидка – это записывающее устройство. Там же раскрывался древний секрет его активации, но Хилтс смог включить аппарат только с четвертого раза. Он немного сомневался в исправности устройства. Будет ли играть запись в этом году?

Неважно. Лично он неплохо играл последние четыре дня. Он выиграл время, уверив Илиану в том, что аппарат возможно включить лишь в День Завета. Самонадеянную женщину это не остановило – она упрямо и безрезультатно возилась с пирамидкой – но, как и надеялся Хилтс, принесло некоторое облегчение. В числе прочих в Тахв заранее прибыли и враги Илианы – наверняка предупрежденные своими шпионами о том, что Сестры Сиелах находятся во дворце. Над лагерями перед дворцом уже взвились флаги Корсинитов, Золотого Рока, Отряда Пятидесяти семи и многих других. Воины Илианы заняли пост перед воротами, но удержат ли они его, было неясно – число их противников все возрастало. За восемь дней до праздника прекращались все военные действия; кровные враги вербовали сторонников, используя ораторское искусство. Фестиваль Восхождения Ниды был праздником болтунов.

– Посмотри-ка вон на того командира, – указал Хилтс. – Да поможет нам Темная сторона.

– Соединение, – сказал Джай. И Хилтс уже испугался того, что ему вновь придется выслушивать теории Джая о том, какое сегодня в действительности число. Но кешири только вздохнул и посмотрел ему прямо в глаза:

– Хранитель, я не понимаю, почему бы вам не править Племенем. Мудрость древних Защитников открыта вам больше, чем кому-либо еще.

– Слишком уж открыта, – Хилтса позабавило предложение Джая. – Это дни Болтливых Дураков, мой друг. Людям знающим – таким, как мы – нечего там делать.

– Но учителя Племени говорят, что любой свободный человек, мужчина или женщина, может стать Великим Лордом.

– Для меня, пожалуй, неплохо верить таким вещам. Но не для тебя. И если эти дураки внизу тоже в это поверят, – Хилтс кивнул на толпу, – то все станет еще хуже. И твоя удача будет в том, что я потреплю крах.

Он усмехнулся:

– И что это за «учителя Племени»? Мало кто согласиться с тем, что Племя вообще существует.

Система школьного образования стала еще одной жертвой бесконечных междоусобиц. Во времена Корсина и его преемников люди были едины. Но претендентов на власть становилось все больше, а методы – все жестче; и сообщество ситов – если Племя можно так назвать – окончательно развалилось. Хилтс похлопал своего молодого помощника по плечу:

– Нет, слишком поздно. Подобно Данеллану, я упустил свое время.

– Позвольте не согласиться…

– Послушай, Джай. Когда человек преклонных лет говорит, что так оно и есть, или поверь ему, или вежливо кивни, – Хилтс отошел от перил. – Потому, как последнее, что ему нужно – это сомнения в собственной мудрости.

– Даже, если он ошибается?

– Особенно, если он ошибается, – Хилтс повернулся и уже шагнул к дворцу. – Кстати, о дураках…

Внутри Илиана все еще вертела пирамидку в руках. С ней остались только две девушки, остальные охраняли дворцовые ворота.

– Это какое-то записывающее устройство, – проговорила Илиана, – у него должен быть источник питания. Может быть, кристалл Лигнана.

– Если разберешься, как оно работает, – отозвался Хилтс. – То сможешь оставить потомкам собственную запись.

Он занял безопасную позицию вблизи Песочных Трубок. Все работники были заперты в одной из комнат, а самого хранителя и его помощника, как источники полезной информации, Илиана оставила при себе. Хилтс, впрочем, и так никуда не собирался. Ситуация превратилась в забавный спектакль, и на актрис посмотреть было приятно.

Он находил, что Илиана очаровательна, несмотря на ее неудержимую алчность и ненадежность. У Хилтса никогда никого не было. Отчасти из-за его бесперспективного положения, но еще и потому, что он точно знал – ситы ничем, в том числе и любовью, делиться не умеют. Он снова и снова встречал подтверждение этому в их истории: зависть, предательства – даже в кругу семьи. Неудивительно, что Яру Корсин велел умерщвлять супругов Великих Лордов после кончины последних. В спальне не должно быть места яду.

Вряд ли Илиана знала об этом. И сейчас, как и накануне, она подошла к нему, и взгляд ее неожиданно потеплел:

– Хранитель, ты уверен, что запись нельзя посмотреть сейчас и, может, изменить ее?

Она мягко коснулась его предплечья затянутой в перчатку рукой.

– Глойдова кровь, девчонка! Я старше тебя, по меньшей мере, в два раза, – он скептически взглянул на нее. – И ты – Сестра Сиелах.

Гневно сверкнув глазами, она отшатнулась.

– А ты – старая гнилая бородавка!

– Вот так гораздо лучше. А теперь давай обратимся к фактам. Я не смогу изменить запись, даже если очень захочу. А я не хочу! – он отвернулся, указав на украшавшие стены атриума картины, которые изображали прибытие небесных путешественников. – Это – единственный рабочий механизм, что связывает нас с прошлым, с тем, как мы пришли сюда. Я не стану трогать его, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

– А как насчет чужой?

Хилтс услышал шипение светового меча. Он медленно развернулся. Дюжие соратницы Илианы заломили Джаю руки.

– В этом нет необходимости.

– Боюсь, что есть. Начинай разбираться с аппаратом, Хранитель. А пока ты занимаешься устройством, мы займемся кешири. И чем быстрее ты справишься, тем больше конечностей останется при нем.

Взгляд Хилтса заметался между трясущимся от страха Джаем и блестящей машинкой. Он ведь даже не знал, с чего начать; но нужно было хоть что-то делать. Он неохотно взял в руки маленькую пирамидку… и едва не выронил, когда несколько человек, одетых в древнюю форму Небесных Всадников, сшитую из увакской кожи, спрыгнули сверху в атриум, вдребезги расколотив потолочные окна. Они приземлились на мраморный пол позади плененного Джая, и мигом активировали свои мечи. В ту же секунду в атриуме появились Сестры – они отчаянно отбивались от наседающей толпы уродов. Активировав меч, Илиана бросилась на помощь свои соратницам. Освобожденный Джай рухнул у ног Хилтса.

– Давай, мальчик! – схватив одной рукой помощника за тунику, а в другой зажав прибор, Хилтс стал пробираться к Песочным Трубкам, подальше от заварушки. Позади него алые клинки, потрескивая, разрывали плоть ситов. Уже стало понятно, что на Илиану напали одновременно два разных отряда.

После того, как Хилтс разглядел нападавших, стало понятно и что делать.

– Вы – человеческие отбросы! – яростно орала Илиана, отбиваясь от уродливой женщины, чья кожа, казалось, была одним сплошным рубцом.

– Вероломная стерва! – злобно ответил на это огромный лысый мужчина – один из «кожаных», что спрыгнули с потолка. Они больше ругались, чем боролись. Так что, в момент между ударами, легко смогли расслышать:

– Эй! Взгляните сюда!

Все головы дружно повернулись к сложной стеклянной конструкции, возвышающейся у северной стены. Взъерошенный Хилтс цеплялся за одну из служебных лестниц Песочных Трубок, чуть ниже трясся от ужаса Джай. Хранитель поднял руку с пирамидкой и, с трудом сглотнув, заговорил:

– Вожди Кеша – приглашенные гости – добро пожаловать. Хотя… вы все пришли раньше срока.