Текст книги "Человек, который говорил с картиной"

Автор книги: Джон Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Браун Джон
Человек, который говорил с картиной

Джон Браун

Человек, который говорил с картиной

– Ты, конечно, понимаешь, что даже мысль, будто разговариваешь с картиной, – нелепость? Правда, Джером?

– Само собой, – ответил Джером.

– Надеюсь, ты не забрал себе в голову, будто и вправду можешь разговаривать с картиной? – осведомился дядя Гарри.

– Кто его знает, – откликнулся Джером. – Мне известно одно – я слышу голос. И все тут.

– О, разумеется! – отозвался дядя Гарри. – Раз тебе чудится голос, идущий от картины, тут уж ничего не поделаешь.

– Нечего остроумничать! – огрызнулся Джером.

– Ну что ты, мой мальчик, – усмехнулся дядя Гарри. – А знаешь, в чем твоя беда, Джером? Нет? Я тебе скажу. Ты свихнулся – вот она, Джером, твоя беда. Уж конечно, доктора, эти умники-разумники, наверняка выискали для этого словечко помудрее. Но как там ни назови – суть одна. В мое время не мудрили. Сказали бы просто и ясно: ты свихнулся, да и запихнули бы в соответствующее место.

– Но я вовсе не свихнулся! – выкрикнул Джером. – А ты же знаешь, я советовался с психиатром.

– Конечно! – сказал дядя Гарри. – Выложи он так вот напрямик, что ты свихнутый, да ты бы перепугался до смерти, и поминай как звали. Чего же ему пациента-то терять? Ты – "эмоционально неуравновешенный" или "галлюцинируешь под влиянием стресса". Наслушался я всех этих выдумок.

– Нет, мой врач совсем не такой, – заупрямился Джером. – Я ему все рассказал, и он очень, очень мне сочувствовал.

– Так уж и все рассказал? – полюбопытствовал дядя Гарри. – И про то, что человека убил?

– Нет! Про это-то, конечно, не сказал!

– Уж я думаю. Ты только и сказал ему, что с тобой разговаривает картина. Но не объяснил, что это портрет человека, которого ты убил. Очень бы тебе этот добряк-доктор посочувствовал, выложи ему это!

– Я решил, что подробности ему знать неважно.

– Очень даже важно. Одно дело, он считает, что все это так вот вдруг раз, два, три – и хлоп: с тобой говорит картина. Тут он станет исследовать твою психику. А объясни ему, что это портрет человека, которого ты убил, он бы не сомневался, что говорит не картина – твоя совесть.

– Подумаешь, совесть! Чушь одна и чепуха!

– Конечно, совесть. Будь у тебя тогда совесть, ты бы подсыпал какой-нибудь быстродействующий наркотик, а то подмешал медленный и болезненный.

– Да откуда же мне знать, как действуют наркотики? Я-то их не глотаю.

– Нет, Джером, не глотаешь. Но ты парень сообразительный. И жадный. Ух, какой жадный! Да, я тебя еще не поздравил с успехом – мастерски ты подделал подпись на завещании. Долго тренировался?

– Месяца три.

– Отлично сработано. Но знаешь, вся эта сообразительность тебе сейчас не поможет. Денежками-то, которые унаследовал, тебе так и не попользоваться. Ты ведь и сам это знаешь, а, Джером?

– Почему это не попользоваться? – поинтересовался Джером.

– Потому что психиатр, умник этот, разумник, засадит тебя в сумасшедший дом из-за этих разговоров с картиной.

– Да он и в мыслях того не имеет!

– Не имеет? Я что, ослышался: ты ведь говорил горничной, будто завтра идешь в больницу сдавать анализы?

– Ну, иду, но это самые обычные анализы. Такие всегда делают.

– Ты так считаешь? Ну да не расстраивайся, – ласково успокаивал дядя Гарри. – Если тебя туда запрячут, я приду навещу.

– Еще чего! – Джером повернулся и пошел прочь.

– Джером! – В голосе дяди Гарри прозвучала новая, повелительная, нотка.

Джером вернулся.

– Полицию, Джером, ты надул здорово, ничего не скажешь, – сказал дядя Гарри, – но уж не думаешь ли, что удастся улизнуть от моего возмездия?

Джером выругался и зашагал прочь от портрета дяди Гарри.