Текст книги "Постановки времени"

Автор книги: Джон Браннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

14

Валентайн, как статуя, стоял в открытой двери и смотрел в след Мюррею, который сел в машину, повернул направо и быстро поехал прочь. Мюррею пришлось проехать несколько миль, пока он не достиг ближайшей деревни, в которой было два десятка жилых домов, церковь, паб и два магазинчика. В палисаднике одного из домов работала женщина. Мюррей затормозил.

– Извините, не можете ли вы мне сказать, где здесь можно найти врача? – крикнул он.

– Врача? – повторила женщина. – Да, конечно! Четырьмя домами дальше на правой стороне дороги.

Мюррей поблагодарил ее и поехал дальше.

Тем временем начал моросить дождь.

Морось перешла в капли еще прежде, чем он достиг указанного ему дома. Не обращая на это внимания, Мюррей выскочил из машины и подбежал к двери дома.

На его звонок открыла бледная пожилая женщина.

– Мне надо поговорить с доктором, – сказал Мюррей. – Это очень срочно.

Женщина наморщила лоб.

– О! Доктор Кромарти еще завтракает. Приемные часы начинаются только в…

– Мне все равно! Мне нужно поговорить с ним немедленно! – настаивал Мюррей.

– Речь идет о несчастном случае?

– Нет. Пожалуйста! Я не могу сказать вам этого. Мне только нужен врач. Я заплачу ему любой гонорар.

– О? Ну, вы лучше войдите в дом, мистер…

Хозяйка дома уставилась на него.

– Может быть, вы Мюррей Дуглас?

– Верно, – подтвердил он.

– Входите, мистер Дуглас! Комната ожиданий там, внизу. Я сейчас скажу доктору Кромарти, что вы его ожидаете.

Она поспешила прочь. Мюррей не пошел в комнату ожиданий, а остался стоять в прихожей. Он задумался, как ему убедить врача, но прежде, чем он это решил, перед ним появился уже седеющий мужчина, который быстро надел очки и начал внимательно рассматривать его.

– Мистер Дуглас! – сказал врач. – Ага, правда, теперь я узнал вас. Моя домоправительница видит не очень хорошо. Гмм! Теперь пойдемте в кабинет. Скажите, что я могу сделать для вас?

Мюррей последовал за ним. Доктор Кромарти сел на свое место и жестом указал Мюррею на стул.

– Ну, так зачем же вам нужен врач? – спросил он.

– Доктор Кромарти, вы сможете определить, содержится ли в крови алкоголь или нет? – осторожно начал Мюррей.

– Гм, случайно вы попали по нужному адресу, хотя, конечно, в это время дня ваше желание кажется довольно странным.

Кромарти бросил на него изучающий взгляд.

– Я делаю такую проверку в основном по поручению полиции, если у них имеется подозрение, что машиной управлял нетрезвый водитель.

Выражение лица доктора изменилось.

– С вами случайно не произошел несчастный случай, мистер Дуглас? Тогда я должен…

– Нет никакого несчастного случая, – заверил его Мюррей. – Дело объясняется непросто, но я постараюсь сделать это. Я репетирую в труппе нового театрального спектакля в Филдфайр Хаус…

– А! Действительно жалко, что клуб вынуждены были закрыть. Извините. Дальше, пожалуйста.

Доктор Кромарти откинулся на спинку кресла.

Мюррей немного помедлил. Полуправда, конечно, лучше, чем чистая правда.

– Эта работа для меня много значит, потому что некоторое время я был безработным, – наконец, продолжил он. – Я был на лечении в наркологической клинике для алкоголиков.

Кромарти поднял брови.

– Если возникнет подозрение, что я снова начал пить, я снова потеряю работу. Ну, в нашей труппе есть кое-кто, кому я, несомненно, не нравлюсь, и он сыграл со мной злую шутку. Сегодня я проснулся в своей комнате с бутылкой из под джина под кроватью, и в комнате воняло, как в кабаке. Поэтому я должен как-то доказать, что, не смотря ни на что, я не пил.

Кромарти, задумавшись, молчал.

– Вы действительно этого не делали! – спросил он, наконец.

– Нет! – страстно заверил его Мюррей.

– Гммм.

Кромарти с сомнением покачал головой.

– Мы можем попытаться, мистер Дуглас, но вы, конечно, знаете, что содержание алкоголя в крови достигает наивысшего значения примерно через час после последней выпивки, и что организм некоторых людей может довольно быстро переработать его. Негативные данные в это время суток будут не особенно достоверными.

– С тех пор я не ходил в туалет, – сказал Мюррей.

Кромарти еще раз покачал головой и поднялся.

– Ну, я проведу исследование, мистер Дуглас, но я не могу ничего обещать.

– Результат негативный, мистер Дуглас.

Мюррею показалось, что он ждал невероятно долго. Когда врач вернулся из своей лаборатории и сообщил ему результаты исследования, он вздрогнул так, что сигарета выпала из его руки. Он нагнулся и снова поднял ее.

– Слава богу, – пролепетал он.

– Результат, конечно, не стопроцентный, – добавил доктор Кромарти.

Он занял свое место за письменным столом.

– Я думаю, что мне нужно выписать свидетельство для вашего продюсера?

– Да, пожалуйста.

– Хорошо.

Доктор Кромарти начал писать своей авторучкой.

– Я лучше напишу, что вы приехали ко мне в половине восьмого, что я по вашей просьбе произвел исследование содержания алкоголя в крови, и что результат негативный.

Он быстро написал, сунул свидетельство в конверт и протянул его Мюррею, который положил его в свое портмоне.

– Сколько я… – начал он.

Доктор Кромарти предупреждающе поднял руку.

– Я всегда испытываю сочувствие к людям, оказавшимся в вашем положении, мистер Дуглас. Один из моих лучших друзей был алкоголиком, и он не смог, как вы, добровольно решиться на лечение. Исследование это я сделал для вас бесплатно.

Мюррей поблагодарил его и вышел.

Остальные еще завтракали, когда он вернулся. Мюррей увидел, что в обеденном зале царит напряженная тишина. Близзард и Дельгадо сидели во главе стола и вполголоса о чем-то спорили. Ида и Хитер, сидевшие неподалеку от них, молчали, очевидно, напряженно прислушиваясь. Адриан Гарднер, Ретт Лотем и Эл Уилкинсон с угрюмыми лицами сидели на другом конце стола. Когда Мюррей вошел в обеденный зал, все они уставились на него, даже Дельгадо.

Мюррей достал свидетельство доктора Кромарти и положил его на стол перед Близзардом.

– О'кей, – громко сказал он. – Вот мое доказательство.

Близзард прочитал свидетельство. Мюррей смотрел на Дельгадо. Автор насмешливо улыбнулся, и самоуверенность Мюррея улетучилась. Он внезапно понял, что должно было произойти.

– Это все прекрасно, – сказал Близзард, – но не потерпели ли вы из-за этого крах, Мюррей?

Мюррей посмотрел на Валентайна, неподвижно стоявшего возле буфета. Он глубоко вдохнул воздух и медленно сказал:

– Сегодня утром я нашел в своей комнате бутылку из-под джина, опрокинутый стакан и полную бутылку. Это был обычный трюк, и я хочу знать, кто его проделал.

Близзард наморщил лоб.

– Ага! – воскликнул он. – Вы не уверены, действительно ли это был трюк, и поэтому вы поехали на исследование?

Он указал на свидетельство.

– Я тоже того же мнения – это обычный трюк.

Мюррей не смотрел на него. Он не спускал глаз с Дельгадо. Но он не заметил, чтобы автор сделал какой-нибудь знак.

Может быть, они общались как-то иначе? Во всяком случае, Валентайн выступил вперед и сказал:

– Извините, мистер Близзард, но я скорее поверю, что мистер Дуглас видел очень реальный кошмар. Я сам обыскал его комнату, но не нашел ничего подобного.

Дельгадо слегка улыбнулся, и улыбка эта, очевидно, была предназначена только для Мюррея. Однако, прежде чем Мюррей успел возразить, позади него прозвучал звонкий голос:

– Это все наглая ложь!

Присутствовавшие обернулись. Это незаметно подошел Герри Гардинг.

– Я все слышал, – сказал Герри, – и я знаю, что Валентайн лжет. Я сегодня утром был в комнате Мюррея, чтобы взять у него… Ну, теперь это не важно. Мне нужно было к нему, но я не получил на свой стук никакого ответа, хотя в комнате кто-то был. Поэтому я стал наблюдать за коридором из своей комнаты и увидел Валентайна, выходившего из двери с бутылками в руках. Я знаю это совершенно точно!

Мюррей облегченно вздохнул.

– Валентайн? – резко спросил Близзард.

Слуга сильно побледнел.

– Я должен извиниться, Сэр. Мне было ясно, что мистер Дуглас страдает нехорошим пристрастием к алкоголю. Об этом он сам рассказал мне в первый же день своего прибытия. Я хочу сказать, что я хотел помочь ему.

– Сэм, я думаю, что нам нужно поговорить с глазу на глаз, – произнес Дельгадо.

Он отодвинул стул.

– Сидите на месте! – проревел ему Мюррей. – Мы поговорим в открытую. Сэм, вы слышите? Я утверждаю, что это Дельгадо поместил бутылки в моей комнате. Он сделал это сам или с помощью Валентайна. Когда я поехал к врачу, он хотел пойти на попятную и, несмотря на это, надеялся выставить меня дураком и создать впечатление, что я страдаю запоями. Это ему удалось бы, если бы Герри не посетил меня в нужный момент. Я прав?

Мюррей сначала подумал, что Близзард будет убежден его весомыми аргументами, но продюсер был словно загипнотизирован личностью Дельгадо и остался при своем прежнем мнении.

– Дуглас все переворачивает с ног на голову, – заявил Дельгадо. – Это неожиданное нападение ничуть не удивило меня. Очевидно, он меня больше не выносит с тех пор, как я вчера предложил начать всю пьесу снова, с самого начала. Может быть, он боится работы?

– Этим меня не оскорбить! – пробурчал Мюррей. – Во всяком случае, установлено, что кто-то тайно протащил в мою комнату джин. Эта штука не могла сама появиться там.

– Конечно, нет. Но я считаю, что вы разыграли для всех нас небольшую комедию, чтобы произвести как можно более сильное впечатление на Сэма.

На этот раз возразил сам Близзард.

– Нет, Мануэль, я не могу в это поверить. Но я не хочу устраивать здесь никакой охоты за ведьмами.

Он встал.

– Идемте, мы должны поговорить с глазу на глаз. Мюррей, вы останетесь здесь и выпьете чашечку кофе, чтобы успокоиться.

– Но…

– Делайте то, что я говорю. Я понимаю ваше возбуждение, но в данный момент я, согласно вашим утверждениям, не особенно хитер. Не бойтесь, я выясню это дело, в этом вы можете на меня положиться.

15

– Я думаю, это бессмыслица.

Ретт Лотем сделал рукой отталкивающее движение.

– Я думаю, что вчера вечером Мюррей в своей комнате напился до чертиков, а сегодня утром он внезапно почувствовал угрызения совести.

– Дурак! – резко сказала Ида. – Вы действительно не понимаете, что он потому и поехал к врачу? У Сэма Близзарда в кармане свидетельство, в котором сказано, что Мюррей не пил ни капли.

– Но что может дать исследование спустя такое долгое время? вмешался Эл Уилкинсон. – Некоторые очень быстро перерабатывают алкоголь, а этот старый пьяница делает это даже быстрее, чем все остальные.

– Я верю Мюррею, – сказала Хитер. – Дельгадо пытается доказать, что Мюррей инсценировал все это. Но почему он это делает?

– Этот спор действует мне на нервы, – мрачно произнес Констант. Почему бы Дельгадо не сыграть с Мюрреем такую шутку? Это намного лучший вопрос.

– И я могу вам ответить на него, – сказал ему Мюррей.

– О'кей, я слушаю.

Констант скрестил руки.

– Хорошо, тогда начнем.

Мюррей глубоко вдохнул воздух.

– Вчера вы сами сказали, что Дельгадо из-за меня прекратил репетицию, не так ли?

Когда Констант согласно кивнул, Мюррей продолжил.

– Он испытывает ко мне личную антипатию, потому что я обнаружил в наших комнатах аппараты, цель и назначение которых он или не смог, или не хотел объяснить. Я, к примеру, всегда вытаскивал проволоку из матраса, но…

Он сделал паузу, потому что ему показалось, что Хитер хочет что-то сказать, но Адриан Гарднер использовал эту паузу, что бы воскликнуть:

– Только не надо снова об этих проклятых магнитофонах! Это постепенно становится скучным, Мюррей!

– Верно, – согласился Джесс Отен.

До сих пор он сидел за роялем и «молча» упражнялся. Теперь он встал и приблизился к остальным.

– Речь идет не только о магнитофонах, – сказал Мюррей. – Телевизоры тоже перестроены и соединены кабелями с таинственными приборами, находящимися в комнате N 13. Лестер, вы знаете, что над сценой находится решетка из металлических прутьев? Вы сами сможете убедиться в этом. А сцена находится под комнатой N 13.

Осветитель молча покачал головой.

– Вы слышали, что я сказал об этом, Мюррей. Это обычная псевдонаучная чепуха. Из-за этого действительно не стоит волноваться.

– Дельгадо другого мнения, – сказал ему Мюррей. – Вчера вечером он внезапно появился здесь, когда я осматривал эту решетку…

– Он сказал вам несколько грубостей, на которые вы теперь реагируйте таким образом? – прервал его Ретт Лотем. – Мюррей, все это болтовня. Вы до сих пор ничего не доказали, и я постепенно начинаю разочаровываться в вас.

– Слушайте! – произнес Эд.

Он демонстративно посмотрел на свои часы.

– Сэм и Дельгадо должны уже закончить обсуждение этих сказок Мюррея, и мы должны уже продолжить репетицию.

– Закройте рот, Эд, – потребовал Герри Гардинг. – Как вы можете называть сказками то, что вам рассказал Мюррей? Неужели вы действительно думаете, что все это только шутки?

– Почему вы стоите на его стороне, совершенно ясно, не так ли?

Адриан насмешливо улыбнулся.

– Чем вас купил Дельгадо, Эд? – тихо спросил Герри.

Он сжал кулаки, словно хотел броситься на него.

– Множеством красивых мальчиков?

– Еще раз проклятье, да заткнитесь же вы наконец! – яростно вмешался Джесс Отен. – Если мы будем продолжать в том же духе, то вскоре все мы попадем прямо в сумасшедший дом!

Мюррей знал, что Джесс говорит правду.

Он пожал плечами, прошел в заднюю часть зала и опустился в одно из кресел в предпоследнем ряду. Немного позже возле него внезапно появился Герри.

– Бедняга, как только вы удержались и не проломили Эду череп? спросил молодой художник.

– Я сам этого не знаю, – ответил Мюррей. – Я действительно этого не знаю. Может быть, я не хотел доставлять удовольствие Дельгадо и затевать драку с другими?

– Гмм.

Герри закурил сигарету.

– Почему Дельгадо делает все это? Чтобы сделать пьесу более реалистичной? Но это же сумасшествие!

– Вероятно, он сумасшедший, – пробормотал Мюррей. – Но и мы все тоже, потому что мы все занимаемся этим с ним.

Потом позади них открылась дверь. Дельгадо и Сэм Близзард прошли на сцену.

Автор, казалось, был готов наброситься на любого.

Герри кивнул.

– Вы думаете, что Сэму удалось загнать автора в угол?

– Нет, я очень сомневаюсь в этом, – ответил Мюррей.

Но Близзард действительно сделал это.

Ему не надо было показывать этого, когда он вскарабкался на сцену. несколько секунд царила тишина, потом Дельгадо пошел к своему стулу в глубине сцены.

– Я долго говорил с Мануэлем, – Начал Близзард. – Вы все знаете, что произошло с Мюрреем сегодня утром, да? Ну, я не могу установить, кто на самом деле сыграл с ним такую шутку, но, вероятно, это был один из присутствующих, и я настойчиво предостерегаю его от повторения подобных шуток. Если это произойдет снова, я буду вынужден наказать виновника, и уж позабочусь о том, чтобы его членство в нашей труппе на этом и кончилось. И с тех пор он не получит никакой роли ни в одном из театров. Это ясно всем?

Он осмотрелся, удовлетворенно кивнул, потом снова повернулся к Мюррею и посмотрел на него.

– Этого вам достаточно, Мюррей?

– Не стоит беспокоиться о виновнике, – он, конечно, не среди актеров.

– Лучше закройте свой рот, – прошептал ему Констант.

– Мюррей, я знаю, что вы подразумеваете под этим, – ответил Близзард. – Но, может быть, будет лучше, если я ничего не услышу?

– Слушайте! – сказал Ретт Лотем.

– Хорошо, продолжим дальше. Я поговорил с Мануэлем и разработанном уже тексте. Мануэль?

Автор, помедлив, поднялся. Очевидно, он вынужден был покориться Близзарду и теперь против своей воли вынужден был признать свое поражение.

– Я добавлю, что существующая рукопись нуждается в серьезной доработке, и поэтому, если даже один из вас немного напортачил, все стало не так уж плохо. Поэтому я договорился с Сэмом, что мы будем работать на той же основе, если все вы будете прилагать еще больше старания, чем прежде. Но ваша работа должна быть на просто хорошей, она должна быть отличной. Ясно?

Все присутствующие облегченно вздохнули.

– Почему же вы не сказали нам этого вчера сразу после репетиции? спросил Герри.

Он указал на уничтоженные наброски.

– Все пошло насмарку толь потому, что у вас начался припадок ярости. Боже, я сойду здесь с ума!

– Мне очень жаль, мистер Гардинг, – сказал Дельгадо после паузы.

Мюррей уставился на него. Извинения так не подходили Дельгадо, который всегда был готов переложить вину на других. Это значило…

– Хорошо, продолжим дальше! – крикнул Близзард. – Все по местам! Эд, я хочу, чтобы вы и Мюррей оба повторили те места, которые мне вчера не понравились. Мюррей, вы слышите меня?

Мюррей оторвался от своих размышлений.

Однако, пока он шел к сцене, он успел продумать все до самого конца.

«Это значит, что Дельгадо больше ничего не находит в нашей пьесе. Он, собственно, поддался только для того, чтобы замаскировать свои истинные намерения. Но какие намерения?»

16

– Чем дальше над этим задумываешься, – говорил Мюррей самому себе, тем яснее становится, что здесь что-то нечисто. Но…

Он не стал продолжать. Он знал, что он находится в комнате один, и если он начнет говорить сам с собой, это только ухудшит его положение. Он закурил сигарету. Дым поплыл к телевизору, стоявшему экраном к стене.

Может быть, это было бессмысленно, но Мюррей повернул телевизор. С тех пор, как Лестер установил, что аппарат постоянно находится под током, Мюррею всегда казалось, что его матовый экран – это нечто вроде глаза, который наблюдает за ним.

«Я схожу с ума? Я уже сошел с ума?»

Мюррей вынудил себя серьезно изучить этот вопрос и пришел к таким же выводам, как и прежде: кто-то здесь не совсем нормален, и этим кто-то, казалось, был Дельгадо. При мысли об этом человеке у Мюррея побежал холодок по спине, но он, несмотря на это, решил не бросать все это на произвол судьбы и выяснить, что же, собственно, здесь происходит?

Теперь он попытался привести свои мысли в порядок. Он вспомнил, как все это началось.

Сначала он был только недоверчив, потому что собрать под одной крышей всю труппу, чтобы сочинить и поставить пьесу, показалась ему абсурдной. С другой стороны, у Дельгадо была слава великолепного сценариста. Сэм Близзард считал, что этот план вполне выполним, а Мюррей Дуглас нуждался в работе, которую его агент тогда предложил ему.

Этот аргумент все еще имел значение, прежние тоже. Теперь Мюррей видел, что он недооценил Сэма Близзарда. Продюсер не был таким уж легким на подъем, и он хорошо знал, какая разница существует между припадком ярости и настоящим срывом. Сегодняшняя репетиция, в которой они прорабатывали вторую сцену, доказывала, какое значение Близзард придает хорошей пьесе и игре актеров.

Мюррей, конечно, считал, что Дельгадо не придает этому никакого значения, но он, конечно, ничем не мог доказать своих подозрений.

Почему он теперь страдает этой болезненной подозрительностью? Все остальные, казалось принимали Дельгадо таким, каким он был. Лестер Харкнем, например, был готов считать эти электронные приборы псевдонаучной игрой, не стоившей того, чтобы обращать на нее внимание.

Близзард, казалось, считал Дельгадо всего лишь темпераментным автором, к которому надо относится снисходительно.

Герри Гардинг пока придерживался точки зрения Мюррея, но он, кроме всего прочего, испытывал к нему признательность за то, что тот предотвратил его самоубийство, Герри видел в Мюррее своего спасителя, которому он обязан своей жизнью.

Но эта дружелюбность в любое мгновение могла стать полной противоположностью. Констант же, хотя прошлым вечером и помог ему, теперь стал таким же нетерпимым, что было характерно для него.

Нет, у подозрений Мюррея не было никаких доказательств. Речь в лучшем случае шла лишь о перечислении аномалий.

в первую очередь можно было отметить странное поведение всей труппы. Мюррей до сих пор не думал о телевизоре. При этом он отметил, что аппарат со времени его прибытия сюда еще ни разу не включался даже для того, чтобы передать новости.

Для этого были основания: таинственные изменения внутри аппарата пугали Мюррея. Но он еще долго не мог объяснить, почему до сих пор никто другой не заговорил о телевизионной программе, которую он посмотрел здесь.

И в этом доме не было никаких газет.

Насколько Мюррею было известно, еще никто не попросил газет. Никто не читал во время завтрака. А почему, собственно, и нет?

Телефонные разговоры. Может быть, труппа эта нарочно составлена так, что у ее членов не оказалось никаких связей с внешним миром. Ну, это все же было понятно: план Дельгадо состоял в том, чтобы собрать всех актеров под одной крышей.

Делу только помешает, если некоторые из них будут уезжать вечером домой, а утром по каким-нибудь причинам будут опаздывать на репетицию.

Принимая все это во внимание, может быть, не было ничего странного в том, что все присутствовавшие были или не женатыми, или вдовцами, или жили отдельно от жен, как это было в случае с Мюрреем. Но это еще ничего не значило, ведь теперь были оборваны все связи с другими людьми. Почему Мюррей еще ни разу не слышал, чтобы здесь кого-то позвали к телефону?

Так же и с ним самим. Почему Роджер Грэди не вызовет его, чтобы осведомиться, как у него обстоят дела? У Мюррея все это время не было никаких близких друзей, потому что он после своего выхода из санатория избегал встречаться с другими людьми, но разве это было основанием для того, чтобы избегать телефонных разговоров со своими знакомыми?

И никаких писем. В зале возле бара Близзарда была прикреплена черная полка, но Мюррей не мог вспомнить, чтобы он когда-нибудь видел, что к ней кто-нибудь подходил, чтобы забрать почту. Он сам никогда не делал этого, он проходил мимо, бросая беглый взгляд на черную полку, но он не ждал никакой почты, и значение этого факта ему стало ясно только теперь.

Снаружи на площадке стояли пять автомобилей – его «Даймлер», «бентли» Сэма, ярко-красный «шевроле» «Корнетт» Иды, «ровер» Лестера и «форд», который, по его мнению, принадлежал Джессу Отену. Остальные или не имели своих автомобилей, или оставили их дома, потому что сочли, что у них здесь будет мало времени для автомобильных прогулок. Несмотря на это, пяти автомобилей было более чем достаточно! Но до сих пор никому в голову не пришло съездить в Лондон, чтобы сходить в театр, на вечеринку или в ресторан пообедать. Члены труппы привыкли регулярно собираться на обед, вечером сидеть в гостиной и всегда вести себя так тихо и сдержано, словно они были престарелыми людьми, которые проводят закат своей жизни в приятном обществе.

Мюррей ударил ладонью по спинке своего кресла и встал. Нет, это же было смешно!

Кому это удалось укротить дюжину темпераментных людей и воспринимать это спокойное течение дней, как нечто желаемое?

О, конечно, Валентайн и другие таинственные слуги постоянно заботятся о физическом благополучии своих гостей, чего требует напряженная атмосфера, потому что ни у кого не возникало ни малейших проблем. Никому не надо было заботиться о стирке своего белья, никому не надо было покидать дома, чтобы, например, купить сигарет. Кроме всего прочего, обслуживание здесь было, как в первоклассном отеле. Еда была великолепной, комнаты были уютны, условия были такими, что лучшего не чего было и желать. И, несмотря на это, в самом деле было что-то скверное.

Мюррей ходил взад и вперед между дверью и кроватью. Наконец-то! Теперь он анализировал свои самые худшие опасения, которые, конечно, были очень неопределенными. Он так долго не делал этого потому, что что они были очень слабы. Теперь он мог продолжить этот свой список. Завтра будет суббота, и после сегодняшней репетиции никто не говорил о том, что и в следующую неделю они будут работать, как и прежде.

Но что-нибудь другое казалось маловероятным. Пробежка по саду и ближайшим окрестностям дома. Он обнаружил плавательный бассейн с навесом и всевозможный спортивный инвентарь. В конце концов, можно было ожидать, что такие молодые люди, как Ретт и Эл, заинтересуются этим. Погода в некоторые дни была прохладной и дождливой, но, несмотря на это, не настолько плохой, чтобы все время сидеть в доме. За главным домом находится теннисный корт, не так ли?

Плавательный бассейн легко наполнить.

Снаружи, может быть, и не было идеальной погоды для купания, но, в конце концов, сейчас была не зима.

Никто не выходил из дома на прогулку.

Насколько было известно Мюррею, кроме него и Хитер, никто из присутствовавших с первого дня не покидал этого участка.

Почему?

При мысли о Хитер Мюррей вспомнил еще кое-что. Она, Черри Белл, которую едва ли можно было считать, потому что она каждый вечер с самого первого дня печатала для Дельгадо, и Ида были единственными женщинами в доме. Конечно, каждый знал, что Иду не стоит упоминать, но Хитер действительно была очень мила. У Мюррея были свои собственные основания не ухаживать за ней, у Эда тоже. Герри, как и все наркоманы, тоже едва ли интересовался женщинами. Но кроме этого есть еще Ретт, Эл, Джесс Отен и Лестер Харкхем. Лестер почти вдвое старше Хитер, но у него слава сердцееда. Сэма Близзарда тоже можно отвести туда же. В конце концов, он был женат три или четыре раза. И уж не говоря о Константе, который волочился за каждой красивой девушкой и, как и Мюррей, принадлежал к той же самой труппе.

Итак, нет достатка в подходящих мужчинах. Однако, из-за их поразительной незаинтересованности девушкой Мюррей пришел к выводу, что Хитер предусмотрена как приманка для Иды, как героин был предусмотрен для Герри. Констант был счастлив, получив свои порнографические книжонки, другие тоже получили подобные же вещи, о которых Мюррей ничего не знал.

Мюррей вспомнил упрек, который Герри сделал Эду:

– Чем вас купил Дельгадо? – спросил молодой художник. – Множеством красивых мальчиков?

Мюррей угнетенно покачал головой.

Все эти сцены были взяты прямо из театральной пьесы Дельгадо. На сцене они, наверное, были бы уместны. Люди переживали, они знали, что не могут автоматически вернуться в другой мир, в котором существует дружба и общие интересы.

Это на самом деле было ужасно.

Он внезапно остановился и уставился на телефон, стоявший на ночном столике.

После его прибытия телефон звонил только однажды, когда Валентайн напомнил ему о времени завтрака.

Кто такой вообще этот Валентайн? Его попытка создать впечатление, что он был нанят Близзардом, давно уже провалилась.

Этот человек был тесно связан с Дельгадо, может быть, уже в течение нескольких лет.

Было ли это ясно Близзарду, или продюсер до сих пор считал, что он сам нашел Валентайна и нанял его в качестве слуги?

Как он вообще нашел его? По рекомендации Дельгадо? Это было неуклюже…

Мюррей сжал кулаки. Он чувствовал, как бешено бьется его сердце. Но он не должен вмешиваться в это дело, иначе но попадет сумасшедший дом. Он решил не отбрасывать свои опасения. Он подошел к телефону и взял трубку.

Отозвался голос. На этот раз у аппарата был не Валентайн, а другой слуга.

– Да, мистер Дуглас?

– Я хочу заказать разговор с Лондоном.

Мюррей вытащил выдвижной ящик и достал оттуда записную книжку. Он назвал номер домашнего телефона Роджера Грэди.

Когда он назвал номер, слуга ответил ему:

– Очень хорошо, Сэр. Я соединю вас, как только абонент ответит.

«Надеюсь», – молча подумал Мюррей и положил трубку.

Его сигарета тлела, положенная в пепельницу. Он зажег новую, заметив при этом, как дрожат его руки.

«А если меня ни с кем не соединят? Тогда я лучше напишу письмо, нет, два письма. Я должен где-то достать почтовые марки. Одно из писем я отдам Валентайну, а другое сам опущу в ближайший почтовый ящик. Роджер должен связаться со мной и сказать мне, получил ли он оба письма или только одно».

Сумасшедшая ситуация! На мгновение Мюррей усомнился в своей вменяемости. Он уже ощущал подобное же в санатории, когда он страдал от абстиненции и строил фантастические планы, как ему протащить бутылку в свою комнату.

Все это, к счастью, было позади. Ему как-то удалось обрести равновесие. Теперь он очень боялся последствий даже единственной выпивки, чтобы случайно не поддаться пороку, который снова будет мучить его. Когда он думал о последствиях, он испытывал очень неприятное чувство.

С тех пор, как Дельгадо сыграл с ним эту шутку, он еще сильнее стал бояться последствий.

Телефон зазвонил. Он взял трубку.

– Роджер?

– Мне очень жаль, мистер Дуглас, но по указанному номеру к телефону никто не подходит.

– Лжец!

Мюррей посмотрел на наручные часы.

Четверть одиннадцатого. Нет, совершенно невозможно, чтобы Роджера в это время не было дома. Мюррей знал, что ему нужны неопровержимые доказательства, прежде чем он сочтет, что ему нарочно строят препятствия.

– Все в порядке, большое спасибо, – невыразительно ответил он и положил трубку.

Что теперь? Нужно ли ему писать письмо? Письмо, конечно, придет только в понедельник. Нет, лучше попытается позвонить по телефону второй раз. Роджер не любит рано вставать. Мюррей позвонит ему около часу, ему нужно будет…

Кто-то постучал в дверь. Мюррей замер, и его голос против его воли прозвучал хрипло, когда он спросил:

– Кто там?