Текст книги "Театр доктора Страха"

Автор книги: Джон Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Угу.

– Танцы девушек…

«Черт возьми! – восхищенно подумал Бифф. – Какая экзотика!». Точь-в-точь как в том журнале с множеством пикантных фотографий. Гибкие мулатки, движущиеся в неистовом ритме, срывающие с себя одежды в безумном экстазе, а барабаны бьют все быстрее, все громче, подстегивая танцующих, подчиняя их своей воле. Отличное чтение, особенно в дождливую погоду, когда сидишь на империале* лондонского автобуса. А теперь у него есть возможность увидеть это своими глазами.

– Хочешь совет? – спросил Сэмми.

– Давай, – ответил Бифф, очнувшись от мечтаний.

– Не ходи.

У Биффа вытянулось лицо:

– Почему?

– Парень, это религиозная церемония.

– Ну и что?

– Ты не этой веры…

Остаток вечера Бифф пытался сосредоточиться на игре оркестра и изо всех сил делал вид, что ему интересны разговоры о расписании выступлений, пристрастиях публики, скверных привычках администрации – и тому подобной чепухе. А сам не спускал глаз с красоток и их амулетов – если «амулет» было правильным словом в этом случае.

Он твердо решил вплотную заняться изучением экзотических обычаев и экзотической музыки этого странного острова, где в джунглях устраивались загадочные церемонии…

Ночью он никак не мог уснуть. Путешествие из Лондона, непривычный тропический климат, пестрота звуков и красок, обрушившихся на него, как только он сошел с трапа самолета… все это не могло не сказаться.

Ночь была прохладнее дня, но лишь чуть-чуть. Чужие, незнакомые запахи врывались из раскрытого окна, мешая расслабиться и забыть о том, что он не в Англии. Бифф помнил, что собирался наслаждаться пребыванием здесь, но ему нужно было время освоиться.

Закинув руки за голову, он лежал и глядел в теплую тьму. От бессонницы у него начался нервный тик: большой палец ноги мерно подергивался. Такое часто бывало после удачных концертов: ритм продолжал жить в мозгу, заставляя отсчитывать такты.

Вдруг он осознал, что отбивает уже не воображаемый, а доносящийся откуда-то ритм – едва слышный, но достаточно отчетливый.

Бифф приподнялся на локте.

Где-то в отдалении глухо били барабаны. Он повертел головой, прислушиваясь: может, это просто шум прибоя? В Лондоне он бы не задумываясь решил, что кто-то из соседей слушает радио или магнитофон. Но здесь – он был в этом уверен – звучала настоящая, живая музыка.

Выскользнув из постели, Бифф осторожно подошел к окну. Ночной воздух был недвижим: деревья стояли не шелохнувшись. Во тьме неясно белели низенькие домишки, окутанные таинственными тенями. Теперь барабанный бой стал явственнее. Ему показалось, что откуда-то донесся девичий смех… Или он, начитавшись бульварных журналов, принимает желаемое за действительное?

Бифф зевнул. Неплохо бы выйти и разобраться, что там происходит. Но еще лучше – вернуться в постель и забыть обо всем до утра.

Завтра будет достаточно времени для того, чтобы вникнуть во все детали и понять, как себя вести.

Но наутро атмосфера таинственности исчезла. Барабанный бой прекратился – может, он звучал лишь у него в мозгу? – а воспоминания о тревожной, напряженной обстановке в клубе потускнели. В конце концов, Дьюпонт был экзотичным, но не зловещим городом, и вовсе не настолько удаленным от цивилизации, как могло показаться с первого взгляда. Широкие улицы были застроены прекрасными белоснежными особняками. Супермаркеты ничем не отличались от таких же в Лондоне, Нью-Йорке или Вашингтоне. А так называемые «контрасты» скорее радовали глаз: в узких боковых улочках теснились лачуги, а сразу за ними начинались настоящие джунгли; на обочинах рядами выстроились лотки с местными сувенирами; повсюду сновали тележки с кокосовыми орехами; а вместо привычных глазу аккуратно подстриженных лондонских деревьев высились грациозные пальмы.

Женщины Дьюпонта вовсе не походили на провинциалок: одевались они изысканно, и наряды многих вызвали бы восторг на улицах Лондона или Парижа. Хотя чтобы считаться хорошо одетым в этом городе, нужно было обязательно украсить себя изображением лика Дамбалы.

Даже при свете дня бог вуду выглядел не слишком привлекательно. Он определенно не относился к типам, ведущим здоровый образ жизни.

Склонившись над лотком с безделушками и диковинными сувенирами, чтобы выбрать подарок для какой-нибудь лондонской девицы – любой из тех, кто не забудет его имени ко времени, когда он вернется, – Бифф разглядывал разложенные в ряд медальоны. Внезапно знакомая физиономия Дамбалы сердито глянула на него. Отлично! Ему не найти ничего, более типичного для этого острова. Два или три из них вполне годились. Бифф протянул руку за безделушками.

Темная ладонь, опередив его, прикрыла медальоны, как будто от солнца.

Бифф поднял глаза. Владелец сувениров, старик туземец с морщинистым лицом и торчащими изо рта двумя желтоватыми зубами, отрицательно покачал головой:

– Это не для вас, сэр.

– Послушай, – терпеливо произнес Бифф. – Мне всего-навсего нужен сувенир. Ведь ты здесь для того и стоишь, чтобы делать туристов счастливыми, навязывая им всякую дрянь в память о Дьюпонте, не так ли?

– Нет, сэр. Я здесь не для этого.

– Но весь этот хлам…

– Знак Дамбалы, – перебил старик, понизив голос, – продается только верующим. Вы бы не захотели, чтобы священные реликвии вашей религии осквернялись иностранцами, правда ведь, сэр?

Довод был не лишен смысла. Бифф усмехнулся. Старик осмелился ответить осторожной улыбкой – Бифф умел располагать к себе людей.

– Я понял. Не хотел задеть чьих-либо чувств – так сказать, наступить на любимую мозоль.

– На мозоль?..

– Ладно, оставим это.

Он отправился дальше. Искренность старика вызвала у него понимание и симпатию, но все же суета вокруг Дамбалы начинала слегка раздражать. Для такого маленького, городка это было чересчур. Биффу уже казалось, что у него начались галлюцинации: злобная физиономия, запечатленная в дереве, меди, золоте, бросала сердитые взгляды из-под оконных карнизов, косилась с девичьих запястий и как будто бы даже выглядывала из пышных пальмовых крон.

И по мере того, как день подходил к концу, это впечатление все усиливалось. Когда пьянящая тьма, полная невнятных обещаний, опустилась на город, оркестр как раз рассаживался на сцене «Фламинго». Чем больше сгущались сумерки, тем сильнее Биффа разбирало любопытство.

К началу выступления неожиданно пришел Сэмми. Завтра он должен был возвращаться в Англию, но решил помочь новым знакомым и самолично представить их публике. Когда он поднялся на эстраду, разговоры за столиками смолкли. Бархатистый голос Сэмми создал нужный настрой в зале и у музыкантов.

Бифф, волнуясь, постукивал ногой… потом его труба взмыла вверх, отбрасывая светлые блики, – и больше уже ничего не существовало.

Публика сразу же высыпала на танцевальную площадку. Через десять минут Бифф уже знал, что все довольны. Это понимаешь сразу. А потом расслабляешься, отдаешься ритму и играешь все лучше и лучше, и с каждой минутой зал все больше влюбляется в тебя, и ты это чувствуешь, и, вдохновляясь все сильнее, играешь уже почти гениально… и так без конца…

Во время перерыва, с наслаждением потягивая коктейль из высокого стакана, в котором приятно позвякивали кубики льда, Бифф вдруг услышал, как кто-то позади него негромко напевает. Мелодия была странной и неуловимой, влекущей и ускользающей одновременно.

Бифф обернулся. Одна из продающих сигареты девушек – не вчерашняя, а другая: жаркая, как полуденное солнце, и смуглая, как закатные тени на мостовой, – задумчиво выводила изменчивый мотив, погрузившись в какие-то свои смутные грезы. Совершенно машинально Бифф начал прищелкивать пальцами в такт ее пению.

В ту же секунду девушка очнулась. Она вздрогнула, и в темных глазах ее мелькнул страх.

– Продолжай! – подбодрил ее Бифф. – Отличная мелодия. Что-то местное?

Она испуганно попятилась.

– Эй, куда ты? – запротестовал он. – Не убегай!

– О, пожалуйста, прошу вас… – Это был не более чем шепот – умоляющий, виноватый – шепот, готовый сорваться в истерический всхлип. Она метнулась к столикам, едва ли не навязывая свой товар посетителям, будто пыталась загладить какую-то вину.

Бифф устало пожал плечами: отличные ребята на этом острове, только все малость тронутые. Ну и ладно, невелика потеря: ему всегда нравились всякие архаичные мелодии, но только если они не древнее нью-орлеанского джаза – все более раннее, как правило, выводило его из равновесия.

Они продолжали играть. Время летело незаметно. Но вскоре Бифф заметил, что напряженность в зале нарастает: смех звучал все пронзительнее, голоса сливались в назойливый гул. Куда бы он ни глянул – отовсюду на него взирал ужасный лик: с браслетов, колец, ожерелий и медальонов.

Когда вечер закончился и толпа хлынула к выходу, а оркестранты принялись складывать инструменты, Бифф остановил администратора клуба, торопившуюся в контору, чтобы сдать выручку за вечер. Это была стройная девушка, скорее миловидная, нежели красивая. Она получила образование в Париже и свободно говорила на четырех языках. Уж ее-то трудно было назвать суеверной туземкой. Бифф уже успел убедиться в ее деловитости и добросовестном отношении к своим обязанностям: она лично удостоверилась, достаточно ли удобно их разместили в отеле, посидела у них на репетиции и исчерпывающе объяснила все, что требовалось знать по поводу местных денег, обычаев, пищи, выпивки и языка.

– Детка, я хотела бы спросить одну вещь…

– Да, мистер Бейли? – Она выглядела внимательной и приветливой. Ей нравилось быть полезной.

– Нынче вечером я услышал обрывок мелодии. Очень занятной. Вы не могли бы ее опознать?

Он начал напевать. В первую секунду она слушала его с вежливой улыбкой, в следующее мгновение приветливое выражение исчезло с ее лица: она узнала мотив. Бифф видел, что она изо всех сил старается выглядеть равнодушной и оставаться на месте. Ей хотелось убежать.

– Ну? – спросил он, закончив.

– Я не знаю.

– Вы уверены? Послушайте, тут творится что-то весьма странное…

Она не дала ему договорить: молча покачала головой и повернулась, собираясь уйти. И неожиданно для самого себя Бифф сердито выкрикнул ей вслед:

– Ну, давайте же, выкладывайте! Где это все происходит? Оставьте все эти тайны для туристов – я обойдусь без них. Только приведите меня туда и позвольте посмотреть.

Девушка даже не обернулась.

Возникший откуда-то сбоку Сэмми Койн укоризненно покачал головой:

– Послушай, парень, разве я не советовал держаться от всего этого подальше? Не лез бы ты в это дело, по-дружески говорю.

Бифф досадливо щелкнул замочками футляра для трубы. Если сегодня ночью он вновь услышит отдаленный бой барабанов, никто не удержит его в гостиничном номере. Раз они не хотят показать ему, где веселятся, он сам найдет дорогу. Интуиция еще не подводила его ни разу.

Рокот барабанов мягко просочился в его сон. Бифф заворочался – и звук усилился, запульсировал, как будто в недрах отеля заработала, набирая обороты, динамо-машина. Но окончательно разбудила Биффа внезапная тишина, наступившая в следующее мгновение. Он приподнялся и, сощурившись, всмотрелся в темноту. Неожиданно показавшаяся луна залила комнату бледным сиянием, и, как по сигналу, снова забили барабаны, на этот раз – тревожно и призывно.

Вскочив с постели, Бифф бросился к окну. Барабаны звучали оглушающе громко, и он был уверен, что сможет определить нужное направление. Рокот доносился из-за плотной стены деревьев, откуда-то неподалеку. Призрачный туман, подымавшийся из чрева ночи, загадочно мерцал в лунном свете.

Быстро одевшись, Бифф сбежал вниз. В гостинице было тихо… Или пусто. На секунду ему почудилось, что во всем здании людей, кроме него, нет. Он опоздал. Все ушли, влекомые властным грохотом барабанов… Но уже в следующее мгновение до Биффа донесся храп Ленни и чье-то сонное бормотание.

Снаружи барабанный бой сделался еще более отчетливым и манящим. Выбрать нужное направление не составило труда. Когда перед Биффом темной стеной встали деревья, он почти не замедлил шага и вскоре наткнулся на хорошо протоптанную тропу, вьющуюся меж высоких стволов.

Бесшумно пробираясь сквозь кусты, опутанные гибкими, тускло поблескивающими в лунном свете лианами, Бифф уверенно двигался вперед. В воздухе стояла влажная духота, пропитанная тяжелыми пряными ароматами, холодное сияние сочилось сквозь пышные кроны деревьев.

Вскоре перед глазами забрезжило багровое зарево. Пройдя поближе, Бифф различил за деревьями языки пламени и через минуту оказался на краю поляны.

В центре пылал костер. Искры, потрескивая, взвивались вверх и терялись меж низко склоненных ветвей. От грохота барабанов дрожала земля. Вокруг костра в ритуальном танце двигались, мерно покачиваясь, темные силуэты. Время от времени над глухим топотом босых ступней и четким барабанным ритмом вздымались колеблющиеся голоса, сливаясь в мучительно-страстный мотив, и вновь стихали, как будто угасая.

Внезапно в центре круга, в опасной близости к огню, возникла массивная фигура в огромной маске. Багряные отблески озарили дьявольские черты. Танцующие замерли, будто окаменев. Барабаны завибрировали. Воздев руки к небу, негр в маске гортанно выкрикнул несколько слов на непонятном Биффу языке. Резкие, отрывистые, они могли означать приказы… или проклятия… Как по мановению руки, люди вокруг костра закружились в неистовом танце, все больше отдаваясь бешеному ритму, впадая в экстаз…

Спрятавшись за кустами, Бифф наблюдал за происходящим. Ритм начинал оказывать воздействие и на него. Охваченный странным, жутковатым чувством, он пытался запомнить ускользающую мелодию и незаметно для себя все громче прищелкивал пальцами в такт и подпевал. Он уже представлял, как ведет основную тему труба, как саксофон подтягивает вторую партию, потом пассаж в унисон – и все это под жесткий аккомпанемент ударных.

Лицо Биффа блестело от пота. Даже здесь, на краю поляны, он изнемогал от жары и исступления. Страшно подумать, каково тем, кто танцует у костра, хотя излишка одежды на них явно не наблюдалось.

Порывшись в карманах, Бифф вытащил записную книжку. Он всегда носил ее с собой – на случай, если неожиданно нахлынет вдохновение. Бифф нащупал огрызок карандаша и, повернув страницу к неверному, мерцающему свету, нацарапал нотные линейки. Секунду помедлил – и принялся быстро записывать звучащую в ушах мелодию.

Он уже успел набросать первые восемь тактов и обозначить лихорадочный рваный ритм аккомпанемента, когда на страницу легла громадная черная рука.

Дико завопив, Бифф уселся прямо на куст.

Над ним, смутно вырисовываясь на фоне пылающего костра, высился темный гигант с размалеванным лицом. Толстые слои краски запечатлели на нем весьма недружелюбное выражение. Чуть пониже этой живописи находился рот – вероятно, в другой ситуации способный улыбаться и вести приятные беседы, но сейчас пухлые губы складывались в недобрую усмешку.

Цепляясь за куст, холодея под пристальным взглядом, Бифф осторожно приподнялся и изобразил робкую улыбку. Дотронулся до лба (ему недавно сказали, что этим жестом туземцы выражают почтение) – и стремительно рванулся к тропинке, которая привела его сюда.

К нему метнулись две темные фигуры. Чьи-то руки схватили его под локти и приподняли над землей. Потом быстро вынесли на поляну.

На одно страшное мгновение ему показалось, что сейчас его швырнут прямо в огонь, но хватка ослабла – и вот он уже лежал на земле, у ног человека в безобразной маске.

Музыка прекратилась. Над поляной повисла тишина.

Подобрав под себя ноги, чтобы удобнее было оттолкнуться, когда придет время смываться, Бифф прикидывал, в какую сторону лучше бежать. Но, подняв глаза, увидел лица обступивших его туземцев и сообразил, что далеко не уйдет.

Шаман шагнул к Биффу и поднял маску. Черт! Лицо под ней оказалось еще безобразнее!

– Кто ты?! – разразился угрожающий рев.

– Ну… э… – внезапно охрипшим голосом начал Бифф, – меня зовут… – Он сглотнул и неожиданно громко выкрикнул: – Бифф Бейли! Да, черт возьми, именно так. Бифф Бейли. Нас, кажется, не представили? Вы…

– Я – Врим.

– Звучит многообещающе. Но не стану вас задерживать. – Биффа понесло. – Собственно говоря, я, должно быть…

– Что ЭТО? – Врим поднял с земли записную книжку с каракулями нотной записи.

– Я тут случайно услышал замечательный мотив, который вы так здорово исполняли, и… ну… – голос Биффа упал до виноватого шепота, – в общем, записал его…

Последняя фраза, казалось, гулким эхом прокатилась по поляне.

– Ты записал священную музыку великого бога Дамбалы? – неожиданно визгливо заорал Врим. Подняв книжку над головой, он швырнул ее в костер. Разлетелись искры, пламя взметнулось и принялось жадно пожирать трепещущие страницы.

– О нет! – простонал Бифф. – У этой мелодии могло быть будущее! Мысль о том, что он терял, настолько занимала его в этот момент, что он пропустил мимо ушей гневное рычание Врима. – Из этого вышел бы знаменитый хит! Миллионы дисков! Послушай, если это написал ты, я поделюсь с тобой половиной дохода.

Во взгляде, который метнул на Биффа шаман вуду, читалось явное желание бросить его в огонь следом за книжкой.

– Это принадлежит, – свирепо процедил он, – нашему богу Дамбале. Эту мелодию знают только посвященные – и так было всегда, на протяжении веков.

– Веков? – переспросил Бифф. – Тогда об авторском праве речь не идет. Во всяком случае, я спокойно могу присвоить ее. Это, видите ли, называется достоянием общественности, и…

Слова застряли у него в горле, потому что Врим схватил его за шею и рывком притянул к себе.

– Осторожнее, ты помнешь мой костюм, – выдохнул Бифф. Находя, так сказать, в себе силы смеяться в лицо опасности. Демонстрируя истинную британскую выдержку. Как в американском боевике.

– Слушай меня внимательно, – медленно произнес Врим. Его лицо теперь находилось всего в нескольких дюймах. Биффа обдало горячим дыханием, настолько зловонным, что невозможно и вообразить. – Бог Дамбала ревнив. Если ты украдешь у него эту музыку, он отомстит. Куда бы ты ни спрятался – он найдет и отомстит. Не смей воровать у бога Дамбалы! – Хватка ослабла, и Врим оттолкнул Биффа. – Теперь – иди!

Танцоры расступились – не из вежливости, а как будто боялись осквернить себя случайным прикосновением к чужаку.

– Спокойной ночи всем! – Бифф постарался, чтобы это прозвучало по возможности бодрее. И заспешил по тропинке, ведущей назад в отель.

Бифф Бейли был профессионалом. Он знал, что с желаниями публики следует считаться, и никогда не экспериментировал с атональной музыкой перед аудиторией почитателей ритм-энд-блюза. Для него не составило труда понять, что работа в Дьюпонте завершится раньше срока, если он оскорбит верховное божество местного культа, – поэтому о впечатлениях той жуткой ночи в лесу Бифф предпочел на время забыть.

Но лишь на время. Однажды он уедет с острова, вернется в привычную обстановку – и уж там воспользуется тем, что услышал. Такому материалу нельзя позволить пропасть. В конце концов, Лондон достаточно далеко от Паити. Звук не сможет перенестись через океан.

А из этой мелодии вуду можно было попытаться создать целое шоу.

Утрата записной книжки, вопреки опасениям, не стала серьезной проблемой. Даже удивительно, как четко мотив и рваный ритм барабанов запечатлелись у Биффа в голове. Когда контракт закончился и, загорелые, веселые, отпускающие шуточки о лондонской погоде, они летели домой, Бифф попробовал набросать первые несколько тактов и обнаружил, что получается неплохо.

Очень даже неплохо. Если не считать того, что рука отказывалась его слушаться. По мере того, как Бифф записывал фразу за фразой, холодная боль все чаще пронизывала пальцы – как будто сковывая параличом. Но он не собирался позволять своему подсознанию сбивать его с толку подобными дешевыми трюками. Закончив партитуру, Бифф принялся за инструментовку. Когда его оркестр вновь появится в Лондоне, он сумеет удивить всех. Поразить кое-чем совершенно сенсационным, до сих пор никому в этом городе не известным.

К радости Биффа, Уолли Шайн пригласил Сэмми Койна выступать с их оркестром. Первый же вечер обещал горячий прием. Клуб был переполнен, Сэмми пребывал в отличной форме и рвался на сцену. Бифф решил опробовать новый номер сегодня же.

Чем он рисковал? Во всяком случае, здесь не было и намека на медальон или ожерелье вуду. Девушки в зале – обычные лондонские девушки, чуть нарочито веселые, немного бледненькие и чахлые – демонстрировали открытые спины, вовсе не такие смуглые, к каким он привык за последние несколько недель, и с милой серьезностью болтали о начавшемся сезоне, о душечке-Каролине, о новом фасоне вечерних платьев и прочем в том же духе. Никто не озирался, беспокойно отыскивая взглядом недремлющее око Дамбалы или его жрецов.

Сэмми, казалось, чувствовал себя здесь даже привычнее, чем во «Фламинго». Когда он спел виртуознейшую импровизацию в невероятном темпе, зал рухнул, покоренный. Некоторые даже зааплодировали.

– А теперь, – момент наконец настал, – мы приготовили для вас сюрприз. – Владелец клуба, любивший самолично объявлять номера, чтобы сэкономить деньги на конферансье, а также быть уверенным, что все выступающие вовремя окажутся на своих местах, доверительно припал к микрофону. Во время своего недавнего путешествия в Вест-Индию Бифф Бейли услышал древний напев вуду. Сделав аранжировку, он собирается сегодня представить его на ваш суд. Как он раздобыл его? О, это целая история…

Сэмми Койн придвинулся к Биффу вплотную:

– Ты на самом деле собираешься сделать это, парень?

– Почему бы нет?

– Я скажу тебе почему: тебе выпустят кишки.

– Спасибо, – безмятежно улыбнулся Бифф.

– И еще до конца вечера, – продолжал Сэмми, – мы увидим, как они будут валяться разбросанными по всему этому залу.

Бифф нервно сглотнул и выдавил бодрый смешок.

– Впрочем, не переживай, – успокоил его Сэмми. – Мой дядя – владелец похоронного бюро. Так и быть, для тебя я куплю у него гроб со скидкой.

– С такими друзьями, как ты, – произнес Бифф, – мне не нужны враги.

– И вот, – закончив рассказ, владелец клуба восторженно повысил голос, – Бифф Бейли и… вуду!

Свет пригасили, и Бифф шагнул на край сцены. В зале стало совсем темно, лишь блестящий вращающийся шар под самым потолком отбрасывал жутковатые блики. Цветные пятна метались по стенам, танцевали на скатертях. Багровый отблеск ложился на раструб саксофона.

Бифф прижал трубу к губам.

Начали бить барабаны. Это был незнакомый и чужой ритм, послание с другой части света. Ему следовало звучать не в этом прокуренном лондонском клубе, а под бездонным тропическим небом, где тела танцующих темнее ночных теней, а босые ноги мягко притопывают в такт. Этот странный зов заставил многих людей за столиками тревожно вздрогнуть. Некоторые же засмеялись в необъяснимом возбуждении и высыпали на танцевальную площадку.

Закрыв глаза, Бифф вывел первые ноты. Подхватив мелодию, оркестр повел ее вслед за трубой сквозь пульсирующий рокот ударных. Какая-то властная сила начала овладевать Биффом: казалось, труба теперь звучит сама по себе, послушная не ему, а чьей-то чужой воле. Ветер другого мира овевал его лоб. Тропические ароматы, принесенные с Паити, наполнили зал. И еще один запах внезапно ворвался под своды клуба – невыносимое зловоние, как будто от разложившегося трупа.

Бифф открыл глаза.

Волосы девушки, стоящей прямо перед ним, были спутаны и взлохмачены. Должно быть, вентиляторы работали слишком сильно.

Рядом со сценой танцор отбрасывал темные пряди со лба своей партнерши. В зале нарастал непонятный ропот.

Двери клуба заходили ходуном, раскачиваясь во все убыстрявшемся темпе. Края скатертей вздымались и хлопали, как будто огромные птицы взмахивали крыльями.

Бифф обернулся к оркестрантам. Те сосредоточенно хмурились. Нотные листы внезапно поднялись с пюпитров, закружились, как в водовороте, и понеслись через зал. Ветер набирал силу. Теперь это был уже не легкий бриз – он завывал ураганом, сбивая с ног визжащих девиц. Опрокидывая столы и стулья, люди в панике бросились к выходу.

Это был смерч разрушительной силы: испуганная толпа натыкалась на мебель, ломая ее, люди падали, вскакивали и неуклюже пробирались к дверям, чтобы перевести дух в спокойствии вечерней улицы.

В нарастающем вое ветра и панических криках барабанный бой почти потерялся. Но Бифф упорно продолжал играть, пока не почувствовал, что оркестр у него за спиной уже давно молчит. От оглушительного шума он почти перестал слышать и себя. Вцепившись в трубу, Бифф безуспешно пытался заслонить лицо от безжалостного дыхания ветра.

Потом погас свет.

Когда он опять зажегся, было уже тихо. Гарри, хозяин клуба, печально бродил по залу, скорбно перешагивая через груды осколков – все, что осталось от прекрасного фаянса и звонких бокалов.

– Посмотрите, вы только посмотрите на это! – причитал он. – Мой клуб! Я вложил в него столько сил, а теперь – гляньте!

– Вы ведь застрахованы, не так ли? – сухо спросил Сэмми. Его голос гулко прозвучал в пустоте зала.

Гарри уставился на него. В его взгляде появилось понимание.

– Да, – медленно произнес он. – Да, верно. – Он еще раз оглядел свалку поломанной мебели и покосившиеся светильники на стенах. При виде огромной дыры в ковре на полу, он, вместо того чтобы содрогнуться, довольно улыбнулся.

– Я смогу заменить портьеры… и обои… – И Гарри вновь принялся осматривать зал, теперь уже строя радужные планы и укоризненно качая головой лишь в том случае, когда обнаруживал что-нибудь уцелевшее.

– Доигрался, – произнес Сэмми обвинительным тоном. Теперь они с Биффом остались вдвоем посреди всей этой разрухи, и, понаблюдав несколько минут, как Бифф собирает разбросанные по залу нотные листы, Сэмми спросил:

– Что это ты делаешь?

Бифф внимательно изучал фортепианную партию. Еще во время выступления он почувствовал: что-то не так. Тут нужен отчетливый контрапункт вместо мощных аккордов.

– Кое-что придется подправить, – задумчиво сказал он. – Я возьму это домой и немного поработаю.

– Возьмешь домой! – Сэмми в отчаянии возвел глаза к потолку. – После того, что случилось?

– А что случилось?

– Кто, по-твоему, наслал этот ветер – дядя Сэм? Это вуду, парень. Дамбала! На твоем месте я бы сжег всю эту музыку… Да побыстрее!

Бифф оглядел царивший повсюду разгром. Клуб действительно выглядел как после побоища. Возможно, Сэмми не так уж неправ. Нет, чепуха! Бифф прогнал мысль. Он не суеверный болван и ни за что не поверит, что Дамбала способен дотянуться до него через океан и потребовать к ответу. Оставьте подобный вздор туземцам!

Но ведь что-то случилось. Что-то вроде смерча или урагана. Нет, скорее всего – какие-нибудь неполадки в кондиционере. Современная техника бывает столь же опасной, как языческие идолы.

Музыка все еще пульсировала у него в мозгу. И он хотел довести ее до совершенства.

Решительно побросав нотные листы в кейс, Бифф собрался уходить. Он дружески похлопал Сэмми по плечу.

– Увидимся завтра вечером.

– Ты думаешь, к завтрашнему вечеру здесь наведут порядок?

Пожалуй, в его замечании имелась доля истины, но Биффа это не беспокоило. Через пару дней он исправит погрешности в аранжировке. А может, и добавит кое-что. От идеи создать большое красочное шоу он еще не отказался. Направляясь к двери, Бифф слышал, как Сэмми одним пальцем выстукивает на пианино какой-то мотивчик. Подозрительно напоминающий рокенрольный марш.

– Пока! – крикнул Бифф через зал.

– Моему дядюшке прибавится работы! – откликнулся Сэмми, и голова его скорбно склонилась над клавишами.

Бифф шагнул в ночь.

После гнетущей духоты клуба воздух на лице казался особенно свежим и прохладным. Вокруг было пустынно. Посетители к этому часу успели разъехаться. Кто-то, наверное, отправился в другое заведение, где не бушевали свирепые ветры. Другие вернулись домой, кляня на чем свет стоит и Гарри, и его клуб, и те новомодные штучки, которые нынче приходится сносить.

Бифф медленно шел по переулку. Днем, идя на репетицию, он видел здесь множество людей, спешащих за покупками или возвращающихся домой с продуктами и выпивкой. Теперь не было ни души. Где-то неподалеку проехала машина, но звук мотора растаял так быстро, как будто его поглотили джунгли Паити.

На углу сияла витрина модного магазина. Яркие цвета вернули Биффа к действительности и немного успокоили.

Не то чтобы Бифф Бейли волновался. Ему не раз приходилось проходить по таким улочкам в ранние утренние часы. Он был одним из тех, кто ведет ночной образ жизни, кому милее неоновые огни и свет уличных фонарей, а не сияние солнца.

Бифф собрался как ни в чем не бывало просвистеть бодренький мотивчик, но не успел вывести первую ноту, как ощутил легкое дуновение в спину.

Снова поднимался ветер.

Пожалуй, внезапный ураган, обрушившийся на город, мог бы как-то объяснить кавардак в клубе. Даже в Лондоне бывают такие капризы погоды.

Но это был не ураган – мягкий ветерок усиливался постепенно, хотя и неуклонно.

Бифф оглянулся. Сзади никого не было. А ветер тут же стих.

Бифф вздрогнул и поднял воротник пальто. Завернув за угол он почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, тут, хотя и довольно тусклое горели огни витрин.

Внезапно передним выросла высокая фигура. Неверный неоновый свет озарил лицо. Лицо негра. Бифф в испуге отшатнулся.

– Огонька не найдется?

Вынув из кармана коробок. Бифф дрожащими пальцами попытался чиркнуть спичкой. Сломав ее, он протянул незнакомцу всю коробку:

– Вот – оставьте себе, – и не оглядываясь заспешил вниз по улице. Ветер не отставал. Дышал ему в затылок, как преследующий добычу хищный зверь.

Бифф пустился бежать. Со стены на него внезапно уставился жуткий лик: полуоторванная афиша фильма ужасов хлопала на ветру. Под ноги подвернулся выпавший из мостовой булыжник – Бифф споткнулся и едва не упал. Через дорогу с визгом метнулась черная кошка. Впопыхах он свернул не туда и теперь наткнулся на какие-то вонючие мусорные баки. Здесь он уронил кейс и долго шарил впотьмах, пытаясь его отыскать.

Паническое бегство вдруг привело его на широкую улицу, залитую привычным ярким светом. Возле Биффа притормозил шикарный лимузин:

– Как проехать на Пикадилли, приятель?

– Т-т-туда!

Бифф неопределенно махнул рукой и вновь бросился бежать.

В ушах его выл ветер. Он подталкивал в спину, дул в лицо, и Бифф, выбиваясь из сил, бежал и бежал, не останавливаясь, пока дверь его квартиры не захлопнулась за ним. Ветер тут же прекратился.

Тяжело дыша, Бифф стоял, прислонившись к двери. Потом, когда убедился, что больше ему ничего не грозит, повернул ключ в замке и огляделся.

Стояла мертвая тишина.

И тут раздался слабый вздох. Биффу показалось, что кто-то прячется в дальнем углу комнаты. Вздох повторился, но уже громче, отчетливее, потом еще и еще, по степенно становясь настоящим ветром. Затрепетали занавески. Бифф бросился к окну и закрыл его. Ветер тут же утих.