Текст книги "Стрелок-5 (СИ)"

Автор книги: Джоэл Лири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

   Белые стены, казенная посуда, внимательные взгляды врачей. Сочувствующих не было, и за одно это он был бы благодарен, если бы ему не было настолько всё равно. Турция, Германия, потом США. Гипноз, психотерапия, нейролептики и транквилизаторы – цикл повторялся снова и снова, но человек не выходил из добровольной самоизоляции; зачем жить, когда ты сам уничтожил самое дорогое, что у тебя было? Он просто плыл по течению, механически принимая таблетки, посещая врачей и проваливаясь в сон. Его не пристрелили – организация не разбрасывалась кадрами, но человек иногда, в краткие минуты проясненного создания думал, что и это было бы неплохо. Впрочем, какая разница? Он существовал, а не жил.

  –

  США, 4 недели спустя.

  – Джонсон, как там наш «номер восьмой»?

  – Всё в порядке, сэр, спит как младенец.

  – Какие-нибудь изменения?

  – Никаких, сэр. Но мы работаем над усилением его альфа-волн.

  – Новая техника?

  – Нет, сэр, всё та же. Но на этот раз мы задействуем новый образец генератора.

  – А-а, это тот самый, что...

  – Именно, сэр. Сейчас он ничего не хочет, но мы основательно промыли ему мозги. Теперь мы вдохнем в него состояние поиска... м-м, ну я не знаю. Спасения души, может быть?

  Старший из двух людей в белых халатах хихикнул.

  – Неужели кто-то сейчас ловится на такую чушь?

  – Еще и как, сэр. Помните Тимоти Маквея?

  – Не напоминай. Когда вы намерены приступить?

  – Прямо сегодня, сэр.

  –

  США, 3 недели спустя.

  – В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: первый день.

  – И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.

  – И назвал Бог твердь небом. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день второй.

  –

  – Как вы себя чувствуете, мистер Паркер?

  – Я... Я чувствую себя хорошо.

  – Вам чего-нибудь хочется, мистер Паркер?

  – Мне... Мне ничего не хочется.

  – Разве вам не хочется пить, мистер Паркер?

  – Мне... Да, мне хочется пить.

  – Возьмите этот стакан с водой, мистер Паркер. Он полон воды, прозрачной и свежей. Выпейте его до дна, мистер Паркер. Что вы должны сказать?

  – Я... Благодарю вас, доктор.

  – Пустое, мистер Паркер! Вы же знаете, что я здесь, чтобы помочь вам. Вы же знаете это, мистер Паркер?

  – Да, доктор.

  – Прекрасно, мистер Паркер! А теперь посмотрите сюда...

  –

  – Здравствуй, здравствуйте, мой дорогой мистер Паркер!

  – Здравствуйте, доктор.

  – Ну-ка, ну-ка, как мы сегодня себя чувствуем? Головная боль, тошнота, может быть, плохие сны?

  – Нет, доктор. Я чувствую себя хорошо.

  – Это же прекрасно, мистер Паркер! Вот видите, что бывает, когда пациент в точности выполняет предписания врача! Вы – образцовый пациент и когда я вас впервые увидел, я сказал себе: «Том, если я не помогу этому парню снова поверить в себя, то я съем свой университетский диплом и пойду в уборщики». Вы не подвели меня, мистер Паркер, а я не подвел вас!

  – Спасибо, доктор.

  – Ну что вы, мистер Паркер! Это плод наших общих усилий и сегодня у нас праздник! Мы отмечаем ваше выздоровление и в честь этого я принес – угадайте что?

  – Что?

  – А вот что! К нам сегодня заглянул старина Джек Дэниэлс, и мы сможем сейчас насладиться его обществом.

  – Но доктор, алкоголь запрещен в стенах клиники.

  – Ах, дорогой вы мой мистер Паркер! Это очень хорошо, что вы выполняете предписания внутреннего распорядка, однако вы же помните, что врач всегда прав? Не так ли?

  – Д-да, конечно, доктор. Спасибо.

  – Вот так-то лучше, друг мой! Ну-ка, где-то тут я видел рюмки... Ваше здоровье, мистер Паркер!

  – Благодарю вас, доктор.

  – Том! К черту всё это! Мы же друзья, не так ли?

  – Да, доктор... то есть, Том. Конечно. Прозит!

  – Ухх... хорошо! Кстати, ты знаешь, что тебя на днях выписывают?

  – Правда?

  – Ну конечно, парень! Ты здоров. Ты и я – вместе мы сделали это! Я вчера позвонил твоему начальнику, этому чванливому сукину сыну, и сказал: «Послушайте, он здоров, но здесь важно, чтобы парень мог немного расслабиться. Дайте ему отпуск, черт побери!»

  – Ха. А он что?

  – Этот надутый индюк немного поерепенился. но я его убедил. Черт, парень, я тебе завидую. Так куда ты... – о черт, я же совсем забыл! Вот, держи – тут ты найдешь описания всех самых популярных туристических маршрутов. Это намного лучше чем сидеть и медленно поджаривать задницу на солнышке в наших краях, заливая горе теплым пивом. Можешь ее потом почитать, я тебя не тороплю. Завтра ответишь, ОК?

  – ОК, Том.

  – Вот и славно, дружище! Прозит!

  –

  – Итак, вы выбрали Японию, мистер Паркер? Почему?

  – Не знаю. Там экзотично. Самураи, гейши... сакэ. Я никогда не пробовал сакэ.

  – Ну что ж, прекрасный выбор, мистер Паркер. Мы вас немного подтянем по истории страны и тамошним культурным особенностям и снабдим разговорниками и всем, что может вам там понадобится. Желаю хорошо провести время!

  –

  Теплая женская рука. Это всё, что он мог вспомнить через две недели после прилета в Осаку. Он не помнил ничего другого – ни самолета, который доставил его в аэропорт, ни такси, которое довезло его до съемного дома, ни соседей, с которыми он раскланивался по утрам, когда направлялся в ближайший парк. Только теплую руку – её руку и её мягкий голос. «Меня зовут Кейко, мистер Паркер. Надеюсь, вам у нас понравится». Проводя по четыре-пять часов каждое утро в парке, он медленно шел назад, заходя по пути в универсам, где персонал говорил по-английски, или просто прогуливался узкими улочками. Мыслей не было – человек жил как во сне, и отполированное зеркало его души оставалось чистым.

  –

  Как и во все предыдущие дни, он читал «Нью-Йорк таймс». Как и во все предыдущие дни, парк был пуст – не было ни важных бизнесменов, озабоченных возможным падением курса йены, ни гордо вышагивающих на работу клерков из офисов больших компаний, ни шумных школьников, спешащих на занятия. Впрочем, сегодня один школьник в парке был. Черноволосая девочка навзрыд плакала на одной из скамеек слева от него, и, надо сказать, если первые пять минут она делала это громко, то последующие десять – всхлипывала с тихим подвыванием, утирая глаза рукавом форменной матроски. Опрокинутая на бок школьная сумка сиротливо лежала рядом с девочкой, но та даже не попыталась полезть за носовым платком, предпочитая тереть глаза руками.

  «Наверняка ее макияжу пришел конец», мрачно подумал человек, вставая. И с удивлением почувствовал, что его сердце стало биться чаще.

  –

  Не пытайтесь познакомиться с японками младше вас, особенно это касается школьниц. При попытке завести знакомство со школьницей, велика вероятность того, что она убежит или вызовет полицию. Подыскивайте себе подружек, подходящих по возрасту.

  Из наставления для посещающих Японию. гл. 3, п. 11.

  –

  Отложив газету в сторону, человек встал и подошел к торговому автомату. По счастью, в этом продавалась пепси-кола, правда в невообразимом варианте «со вкусом зеленого чая плюс». Человек хмыкнул, вспомнив аккуратные полки с хентаем в комбини. Если они читают такие вещи, то неудивительно, что и напитки они предпочитают с извращенным вкусом. Купив две пепси, человек подошел к тихо хнычущей школьнице и сунул ей под нос одну из бутылок. Когда холодное донышко коснулось ее рук, девочка перестала плакать и на человека уставилась пара непонимающих карих глаз. Человек молча подал ей напиток, но девочка не протянула руку, чтобы взять пепси, и тогда человек поставил бутылку на скамейку возле школьницы. Коротко поклонился и пошел обратно – в газете оставалась непрочитанной еще добрая четверть.

  Когда через десять минут человек, свернув газету, направился к выходу из парка, он заметил, что школьница все еще сидела на скамейке. Она больше не хныкала и бутылка с пепси была у нее в руках.

  –

  – Добрый вечер, Стивен. – голос Кейко звучал как всегда мягко.

  – Добрый вечер, Кейко. – человек поклонился в ответ. Как всегда. Кейко подождала, пока он сменит уличную обувь на домашнюю, и пропустила его вперед, в комнату, где стояла приметная кожаная кушетка, на которой человек и устроился. Тоже как всегда. Даже на отдыхе он был под наблюдением психотерапевта. Впрочем, это не смущало человека. Всё проходит, всё проходит, всё проходит – и это пройдет. А позже будет только смерть. Человек не торопил, но и не отдалял приход смерти – он нее не сбежишь. Там, в конце, он узнает все ответы, но это тоже пройдёт. А пока он еще жив.

  – О чем вы задумались Стивен? – Кейко отличала удивительная интуиция, позволяющая задавать такие вопросы и именно в тот момент, в который собеседники предпочли бы ничего вообще не отвечать, а особенно – на заданные вопросы. Иногда человек представлял себе Кейко в традиционном темном кимоно, с улыбкой подходящей к нему, привязанному в неудобной позе к деревянному столу. В руках у Кейко металлическая коробочка с иглами, пинцетами, щипцами и скальпелями, и она не перестает улыбаться. Вот она останавливается возле него, кладет теплую ладошку ему на грудь и как всегда мягко спрашивает его: «Вы не хотите мне ничего рассказать, Стивен-сан?»

  – Вы не хотите мне ничего рассказать, Стивен-сан?

  Человек дернулся на кушетке. Чёрт, дьявол, проклятье! Да она что, мысли читает? Кейко мягко улыбалась, глядя на него, но под этой улыбкой и тихим доброжелательным поведением скрывалось нечто другое – спокойное, холодное и бесчеловечное. Так вивисектор из отряда 731 смотрел на китайцев, использовавшихся как сырье для опытов. Так современный ученый смотрит на лягушку, которой он отрезал ноги – с вежливым и доброжелательным интересом. Самой лягушке от этого, понятно, нисколько не приятнее.

  – О змеях. – человек ответил чистую правду.

  Брови Кейко слегка изогнулись.

  – О змеях? Вас интересуют змеи, Стивен?

  – Я бы так не сказал, – буркнул человек. Проклятое воображение сыграло с ним злую шутку. Посмотри хоть на эту холодную тварь, проклятый идиот, и возьми наконец себя в руки! – Я стараюсь лержаться от них подальше.

  – Ах, вот как... – Кейко задумалась, затем перевела взгляд на интерьер комнаты и обратно на человека. Немного помолчала.

  – Стивен, я не только ваш психоаналитик. Поверьте, я еще и ваш друг. Мы были честны друг с другом всё это время, а доверие в Японии означает всё. Скажите, я вам не нравлюсь?

  – Причем тут это? – человек с ужасом понял, что начинает краснеть. Дьявол, эта женщина просто читает мысли!

  Кейко вздохнула.

  – Нетрудно это понять, даже не будучи доктором медицины в области психоанализа, достаточно быть просто женщиной. Тут нет ничего, что напоминало бы вам о негативных моментах вашей жизни. Стало быть, дело во мне. Что со мной не так, Стивен?

  Человек молча посмотрел на нее. Кейко удобно устроилась в кресле, закинув ногу на ногу. Короткая юбка давала неплохой обзор, белая блузка, выглядывающая из выреза жакета, тоже сулила определенные перспективы. Как всегда вежливая улыбка. Аккуратная стрижка деловой женщины. Полный порядок и уверенность в себе. Готовность если не ко всему, то ко многому. И человека вдруг захлестнуло желание сделать так, чтобы эта вежливая улыбочка превосходства слетела у нее с физиономии. Человек и сам не знал, что на него нашло. Никогда в жизни не изнасиловавший ни одной женщины, сейчас он резко понял, что больше всего на свете хочет закатить ей пощечину – такую, чтобы разбить ей губы в кровь, швырнуть на пол, сорвать с нее трусики и оттрахать, пока она не перестанет ухмыляться. А в перерывах между заходами бить её, чтобы знала свое место. И он это сделает. А дальше гори оно все огнем.

  Человек, не отвечая, сел на кушетке. В легком костюме и домашних туфлях он наверняка сделает эту суку в мини, хотя, судя по всему, она умеет драться. Он прикинул возможные места нанесения ударов и как лучше перехватить ее руку на болевой. А потом коленом в живот, кулаком по лицу, поднять её за волосы и отхлестать по щекам. А после этого кинуть её на пол и можно приступать к приятной части.

  Понятное дело, что ничего у него не вышло.

  –

  – Простите меня, Стивен. – голос Кейко звучал виновато. На неё – такую мягкую, теплую, покорную – просто невозможно было сердиться. Японка уютно устроилась у него на плече, обхватив его руку и прижав ее к своему телу. Шелковистые черные волосы немного щекотали и были прохладными. Тишина спальни, задернутая штора на окне, нежное женское тело. Человек лежал молча, прислушиваясь к себе. Куда делась та злость, заставившая его чуть ли не кинуться на женщину? Пришла ниоткуда и ушла в никуда. Всё проходит, но сейчас ему хорошо.

  Тогда Кейко действовала быстро. Человек еще ничего не успел понять, а Кейко уже стала на колени возле его кушетки и тотчас завладела его рукой. «Вы действительно хотите этого, Стивен?» прошептала она, и этот хриплый шепот пробудил в нем совсем другие чувства. Кейко медленно поднялась, прижимаясь к нему всем телом, и человек удивился, насколько же она горячая. «Пойдем со мной,» – сказала она. – «тут недалеко». И они пришли в спальню и занимались любовью почти час. Куда делся спокойный и самоуверенный врач? Кейко была воском, тающим в его руках, и огнем, и птицей, которую он ловил, а когда, наконец, поймал, он понял, что чувствует феникс, возрождающийся в пламени. А потом они отдыхали без сил и Кейко прижалась к нему и водит его рукой по своему телу, не пропуская ничего, и он воспринимает это совершенно спокойно, как царственный лев принимает знаки внимания львиц его прайда. И вот она объясняет.

  – Простите меня, Стивен. Я не должна была так себя вести, но раскачка вашего эмоционального состояния была единственным возможным решением. Я старалась, я очень старалась, но вы ни на что не реагировали. Я кое-что знаю о вашем прошлом и не могла видеть, как живой человек превратился в ходячую статую – без души, без чувств, без эмоций. Теперь я в вашей власти и вы можете наказать меня как сочтете нужным, – она тихонько хихикнула. – господин Стивен.

  Человек непроизвольно улыбнулся.

  – Нас, мужчин, и впрямь так легко поймать на крючок?

  Кейко грустно улыбнулась.

  – Не всякую рыбу приятно ловить, Стивен. Мне приходилось общаться с куда более трудными людьми. – по ее лицу пробежала тень, но она тут же сменилась привычной мягкой улыбкой. – Видишь, я честна с тобой. Что еще ты можешь потребовать от девушки на одну ночь?

  – На одну? – человек заглянул в глаза японке. – Мне кажется, ты говорила что-то о наказании, степень которого я сам могу выбирать?

  – Да, мой господин. – Кейко тут же приняла позу обольстительной кошечки. – Как именно господину угодно наказать свою ничтожную служанку?

  Человек притянул ее к себе и закрыл своими губами ее рот.

  – Просто иди сюда.

  И она пришла.

  –

  Из дома (и постели) Кейко человек выбрался только через трое суток. Когда Кейко отсутствовала, он ел, спал, смотрел телевизор, пытался учить японские фразы по самоучителю. Результаты были, мягко говоря, неважные. На четвертый день, вконец измаявшись от сидения в четырех стенах, человек с трудом съел традиционный японский завтрак, приготовленный заботливой хозяйкой, и решил проведать родной съемный домик. Проходя мимо знакомого газетного киоска, он купил традиционную «Нью-Йорк таймс» и решил пройтись через парк. Свежий ветер обвевал лицо, зеленые деревья настраивали на оптимистический лад и человек сам не заметил, как стал тихо напевать старую песенку – «люди пришли на сияющий Запад...»

  Люди пришли на сияющий Запад, миновав по пути Восток

  Тьма, саранча, инфляция, голод, запах немытых ног.

  Ноль интеллекта, но груды камней, зубы и ржавый стилет,

  И шли они целых четырнадцать дней – а может быть, сорок лет.

  Люди пришли безо всякой морали, наивные, словно хорьки.

  Встретили гномов и отобрали у гномов их молотки.

  Гномы отчасти лишились работы, отчасти лишились слов

  И научились устраивать ДЗОТы на базе полых холмов.

  Там, где когда-то шумела листва, где дриады встречали рассвет,

  Люди срубили листву на дрова, построили сельсовет,

  Придумали «Билль о правах человека», порох и маргарин,

  а нечистоты сливали в реку, пачкая добрых ундин...

  Песня оборвалась, когда человек вошел в парк. Оборвалась, потому что на скамейке, где обычно сидел человек, на этот раз сидела, ссутулившись и глядя в землю, маленькая фигурка в матроске, и возле нее стояла бутылка пепси-колы.

  –

  Смешно? Глупо? Нереально? Человек лучше других знал, что в жизни случаются самые странные совпадения. Судя по всему, девочка ждала именно его, и судя по позе, ждала уже порядочно. Но откуда она знала, что он придет именно сегодня? Он просто прошел через знакомый парк, хотя свободно мог бы пройти по улице, не заходя сюда. Человек понял – она не ждала его именно сегодня. Она ждала его, судя по всему, в единственном известном ей месте, где он появлялся. Но так переживать из-за бутылки пепси-колы? Человек еле заметно передернул плечами и подошел к скамейке. Девочка не заметила его, пока он не подошел практически вплотную, и только когда тень человека заслонила солнце, она подняла голову. Несколько секунд двое вглядывались друг в друга – большой страшный гайдзин, турист из Америки, читающий «Нью-Йорк таймс» утром на скамейке в парке и маленькая японка, пропускающая вот уже пятый день занятий в школе ради совершенно дурацкой затеи найти иностранца в одном из центральных туристических городов Японии. И все-таки они встретились.

  На быстрое японское чириканье человек смог отреагировать единственным доступным ему способом – он улыбнулся. Из всего сказанного он уловил единственное знакомое ему слово «аригато» – судя по всему, девочка благодарила его. За что? За пепси-колу? Смешно. Человек знаками спросил разрешения присесть рядом. Девочка засуетилась – передвинулась к краю скамейки и туда же перетащила школьную сумку и пресловутую бутылку. Бутылку, впрочем, она тут же попыталась вручить человеку – с торжественным поклоном, как феодал вручает завоевателю ключи от города. Человек усмехнулся. Положив свернутую газету рядом с собой и для проформы поинтересовавшись, говорит ли она по-английски (ответ был «Сумимасэн», кто бы сомневался), он достал из кармана коммуникатор. Автоматический англо-японский/японо-английский переводчик, закачанный туда техслужбой перед перелетом, уже не раз служил ему хорошую службу. Сослужил он и на этот раз. После того, как человек наглядно показал принцип работы аппарата, дело с общением явно пошло на лад.

  Для начала человек уточнил, как зовут его новую знакомую. Мичико Ватацуми, 15 лет, учащаяся первого класса старшей школы Тихара. «А почему прогуливаешь?» Девочка опустила голову – «сумимасэн».

  Человек не стал настаивать. Да и зачем? Это не его дело. Он предложил девочке прогуляться. Куда? Да какая, в общем-то, разница? Например, в кафе. Не против? Набив текст в коммуникатор е, человек передал его девочке. Та согласилась с предложением, добавив, что знает одно хорошее тут поблизости. Человек кивнул, поинтересовавшись, подают ли там мороженое и напитки? Ответ был утвердительным, хотя девочка одарила странного гайдзина довольно забавным взглядом – вероятно, туристы из США слабо ассоциировались у нее с мороженым. Человек легко улыбнулся, и, подобрав со скамейки газету и бутылку с газировкой, предложил девочке показывать дорогу.

  –

  Лежа в постели в своем съемном домике, человек вспоминал события прошедшего дня. О, день был весьма насыщен. Сперва они пошли в кафе, где и просидели добрые два часа, общаясь через переводчик на коммуникаторе. Девочку, несмотря на традиционную японскую застенчивость, интересовало довольно многое, да и сам человек, придерживаясь легенды, изображал из себя образцового американца. Он шутил, рассказывал байки из жизни Большого Яблока, истории о своей работе в маркетинговой фирме, живописал Гранд-Каньон и статую Свободы, рассказал, как он заблудился как-то раз на экскурсии в Капитолии – здании Конгресса США, и как его чуть было силой не заставили выйти на трибуну, посчитав докладчиком от республиканцев. Девочка ахала и бросала на него восхищенные взгляды. Доев мороженое и выслушав пожелание приходить еще, они немного прогулялись по центральной улице и человек, взглянув на часы, предложил на сегодня закончить развлекательную программу. Мичико кивнула, потянув его к станции электрички. Немного не доходя до остановки они остановились. Девочка попросила у человека коммуникатор и принялась энергично вводить текст. «У меня сегодня был прекрасный день, большое спасибо. Мы сможем увидеться снова?».

  Человек задумался. Пока события развивались почти в точности по плану. Спасибо, Кейко, ты такая заботливая. Человек написал ответную благодарность за хорошо проведенный день, добавил пару стандартных комплиментов и передал Мичико коммуникатор. Пока она читала, человек извлек из кармана бумажник. Две банкноты по 5 тысяч, одна десятитысячная. Человек небрежным движением протянул их девочке.

  –

  Будьте готовы к высоким ценам. Это касается всего, в том числе и платы за услуги проституток. В настоящее время она колеблется в пределах от 50 до 75 тысяч йен у профессионалок и примерно около 200 долларов и меньше – у начинающих. Также стоит обратить внимание на дополнительные услуги, предлагаемые в массажных салонах.

  Из наставления для посещающих Японию. гл. 3, п. 6.

  –

  Человек сжал губы, вспоминая, что потом произошло. Это ж надо... Он не знал, крупно повезло ему или наоборот, крупно не повезло, но общий идиотизм ситуации был ясен без слов. Девчонка отшатнулась от него, как будто он предложил ей не двадцать тысяч, а ядовитую змею. С секунду она неверяще на него смотрела, и он заметил как в уголках ее глаз появляются и набухают слезинки, а потом развернулась и, зарыдав, бросилась бежать. Впрочем, убежать ей не удалось – не школьнице было тягаться с рефлексами профессионального убийцы. Трудноуловимым движением человек схватил ее за запястье, крутнул – и вот они снова смотрят друг на друга. Девочка задергалась, пытаясь одновременно вырвать руку и достать его кулачками, громко при этом всхлипывая. На них стали оглядываться прохожие, впрочем, человеку было на это глубоко наплевать. Ситуация требовала решения, и он решился. Воспользовавшись тем, что девочка временно не пыталась убежать, он отпустил ее руку, тяжело вздохнул и несколько неловким движением стал на колени и дальше – согнувшись в глубоком поклоне.

  –

  Одним движением встав с кровати, человек прошел на кухню и раздраженно достал из холодильника банку с газировкой. Ситуация действительно выглядела идиотически. Да, он сумел извиниться, потому что когда он через пятнадцать секунд разогнулся, девочка была рядом. Хоть она и шмыгала носом, но стояла смирно, не пытаясь сбежать или поколотить его за допущенную бестактность. Человек кивнул на ближайшую улочку и они отошли от входа на станцию.

  «Прости», написал человек. «Я не хотел тебя обидеть».

  «Ничего», ответила девочка. «Всё в порядке».

  Ага, в порядке. Как же – вон, глаза до сих пор красные.

  «Прости», написал человек. «Завтра я буду занят, но если хочешь, давай встретимся послезавтра».

  Девочка несмело улыбнулась.

  «И не пропускай больше школу».

  «Хорошо».

  Так закончилась их вторая встреча.

  –

  Кейко тоже обратила внимание на несколько растерянный вид человека, но из вежливости подождала с расспросами до конца сеанса.

  – Что с вами стряслось, Стивен?

  Человек вздохнул. «Я встретил школьницу, которая на меня запала». Смешно.

  – Вы с кем-то встретились, Стивен?

  Человек снова вздохнул. Кейко озорно улыбнулась.

  – Неужели это любовь?

  В глазах человека отразилась вся скорбь угнетенных народов на планете. Но вместо ответа он спросил сам:

  – Кейко, вы сейчас свободны?

  – Да, а что?

  – Ничего. – с легким злорадством ответил он. Потом встал, взял Кейко за руку и решительно направился в сторону спальни. Уже переступив порог, он услышал как идущая сзади Кейко негромко, но с ощутимой ехидцей хихикнула.

  –

  Было у эльфов три бриллианта, нажитых честным трудом.

  Люди пришли, и нашли, и украли, и один разбили потом.

  Второй утопили в волнах, а третий в розыске до сих пор.

  Эльфы поплакали в дальних кустах – и развели террор.

  Смутные тени скользили во мраке, на каждой – зеленый берет.

  Эльфы врывались в людские бараки с криками: «За Элберет!»,

  Люди, которым приспичило выжить, бросили пить и курить.

  Они заложили недвижимость гномам и отправились мстить...

  Человек тихонько напевал, лежа в постели вместе с Кейко. Им обоим было хорошо и уютно, и человек в первый раз почувствовал всю прелесть семейных отношений. «Старею», подумал он. Рядом пошевелилась Кейко.

  – Что вы поете, Стивен?

  – Это одна из песен, которой научил меня мой друг. Он был из России.

  – Вот как... А где теперь ваш друг?

  – Не знаю... – человек пожал плечами. – Может, сидит где-нибудь на речке за городом с удочкой в руках. А может, его уже и нет в живых. Кто знает?

  Кейко прижалась к нему крепче.

  – А вы, Стивен? Вас кто-нибудь ждет? Вас будут помнить, если, не дай Бог, с вами что-то случится?

  Человек улыбнулся в полумраке.

  – Пел ли я кому-нибудь свои песни? Не думаю. Да у меня и песен-то своих нет.

  В голосе Кейко появились неодобрительные нотки.

  – Самурай должен писать стихи, Стивен.

  – Иначе он не самурай, а демон Фука-хачи? – человек хмыкнул. – Где-то я это уже слышал. Нет, Кейко, на самом деле все прозаичнее. У меня нет ничего своего. Ни дома, ни семьи, ни песен. Все, что принадлежит мне, лежит на пластиковой платежной карточке. Любая вещь из имеющихся у меня сейчас, может быть заменена на аналог, пусть даже от другого производителя. Как и я сам.

  – Нет! – Кейко резко отодвинулась. – Не смейте так говорить, Стивен! Вы же человек, а не деталь механизма! В вашей Америке люди как муравьи: каждый выполняет определенные действия, не обращая внимания на других. Я долго не могла это понять, да и сейчас не понимаю – как вы можете так жить? Без дома, без семьи, без друзей, без привязанностей? Где же ваша душа? Где же вы берете опору в жизни? Мы все – одна нация, один народ, ветви одного ствола. Даже в самые трудные времена мы оставались едины. А вы... вы... вы убиваете себя сами своим равнодушием! Посмотрите, что они сделали с вами! И посмотрите, что что вы сами с собой делаете!

  – Тс-с-с, – человек поцеловал Кейко в кончик носа. – Не кричи. Да, ты во многом права, но мы так живем и для нас это естественно. Ваш народ, как я понял по данным обзорного курса, который мне читали перед отправкой сюда, тоже не идеален. Молчи! – он снова поцеловал готовящуюся возразить Кейко. – Я не хочу сравнивать, потому что мы неизбежно поругаемся, а я этого не хочу. Не хочу с тобой ругаться. – он вздохнул. – Ладно. Чтобы ты не сердилась, я открою тебе небольшой секрет. Я не из Штатов.

  – Что? – похоже, Кейко удивилась по настоящему. – Тогда откуда ты?

  – Я скажу это тебе, если ты для меня кое-что сделаешь. – человек улыбнулся.

  – Я вся внимание, мой господин, – Кейко повернулась на бок, лицом к нему. – Что от меня требуется?

  – Очень просто. – человек немного насмешливо посмотрел на японку. – Выходи за меня замуж.

  –

  Брак в Японии является одним из очень немногих способов получения японского гражданства. Для этого надо (помимо хорошего знания разговорного японского и умения читать и писать) три года быть супругом/супругой японского гражданина и проживать в Японии как минимум один год.

  Из наставления для посещающих Японию. гл. 14, п. 9.

  –

  – Да, мой господин, – медленно проговорила Кейко, облизнув губы. – Это действительно оригинальное предложение и большая честь для меня. Но прежде, чем я отвечу, я бы хотела определить несколько моментов, мой господин. Вы не против?

  – Конечно. – человек почувствовал изменения в тоне Кейко: он стал значительно суше и в нем прозвучали деловые нотки. Поторгуемся, Кейко? По рукам ударим?

  – Вопрос первый. Почему я, Стивен? Вы молоды, а в США полно девушек на любой вкус. Даже японки там не редкость, если вам так захотелось экзотики.

  – Американки японского происхождения, – поправил человек. – Да, их тоже хватает, например, в Гонолулу. Но речь не об абстрактных девушках и не об экзотике. Речь о тебе.

  – И все же – почему я? Что во мне вас так привлекло? Мои постельные таланты?

  – В постели ты хороша, – серьезно ответил человек. – Но это еще не всё. Ты знаешь, зачем люди танцуют?

  – Разумеется. У танцев два основных направления – эстетическое проявление в случае с классическими видами и снятие стресса – с молодежными.

  – Не только. Ты мало знаешь о Западе, Кейко – так же мало, как я о Востоке. В танце партнеры проверяют двигательные навыки друг у друга, умение вести себя и партнера, манеру и темы общения. Сейчас, когда танцы уже не столь популярны, этой цели прекрасно служит секс.

  – Вот как... – Кейко помолчала пару секунд. – Я и впрямь недостаточно знаю о вашей культуре.

  – Да, это так. – подтвердил человек. – Но никто не может знать всё. Следующий вопрос?

  – Да. – Кейко собралась с мыслями. – Скажите, Стивен, какой брачный контракт вы мне предлагаете? Что я получу в случае развода или если вас убьют? И где мы будем жить?

  – Никакого. – человек отрицательно покачал головой. – Брачного контракта не будет. Насчет того, что меня убьют – что ж, это снимает многие вопросы, не так ли? Думаю, организация, на которую мы оба работаем, будет выплачивать моей вдове пенсию. На жизнь должно хватить.

  – А жилье? Где мы будем жить?

  – Об этом я еще не задумывался, – признался человек. – Не думаю, что это является большой проблемой. Жить можно как тут, так и в Штатах или в другой стране.

  – Допустим. А теперь скажите мне, Стивен – от чего вы пытаетесь сбежать, предлагая мне выйти за вас замуж?

  Человек внимательно поглядел на Кейко.

  – А ты не догадываешься?

  – А я должна? – Кейко отрицательно покачала головой. – Нет, я не знаю. Разве что ты хочешь получить в Японии политическое убежище. – она улыбнулась.

  Человек пренебрежительно фыркнул.

  – Убежище? Здесь? Пф! В вашей стране понятия не имеют об охране и безопасности. Нет, Кейко, меня не прельщает перспектива японского гражданства. Плевать я на него хотел. Мне нужна ты, а не твоя страна.