Текст книги "Амур-проказник"

Автор книги: Джоди Питт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

8

Патрик лежал, боясь пошевельнуться, и напряженно прислушивался к дыханию Николь. Оно становилось все более ровным. Осторожно перевернувшись на спину, он лег так, чтобы иметь возможность наблюдать за ней.

Во сне она еще больше напоминала ангела. Мягкий свет, просачиваясь из сада сквозь шторы, обрисовывал ее точеные черты, изысканные, женственные, почти неземные. Прекрасные светлые волосы в беспорядке рассыпались на подушке.

Его пальцы жаждали прикоснуться к ним… Желание было таким сокрушительным, что тело отказывалось повиноваться разуму.

Эти нежные губы могли свести с ума любого мужчину. Светлые ресницы лежали на щеках, словно потускневшее серебро на нежно-прозрачном фарфоре. Патрику так хотелось провести по ним языком, поцеловать молочную белизну век.

Он изучал любимое лицо, запоминая каждую его черточку, не в силах заставить себя отвернуться.

Кто мог предположить, что эта игра зайдет так далеко!

Но теперь не время для сожалений. Поздно. Она стала его женой. Замужней женщиной… Но еще не знала об этом. Он собирался заставить ее захотеть стать тем, кем она стала, и уже после этого раскрыть карты. И теперь ему больше ничего не оставалось, как довести дело до конца.

Сегодня, выйдя из ванной, Патрик уловил проблеск желания в глазах Николь. Это открытие так поразило его, что он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее. Но каким-то образом ему удалось сохранить невозмутимость, проигнорировав этот невольный призыв.

И нот он лежит рядом с ней в постели. Чудо… или, возможно, самая большая ошибка его жизни? Он никогда не собирался быть фиктивным мужем! Он хотел быть настоящим, из плоти и крови, пылким любовником, хотел показать ей, что они созданы друг для друга…

Но нельзя рисковать. Нужно ждать и наблюдать, притворяясь равнодушным. Может быть, она подаст ему знак? Патрик знал, что Николь любит его, но мог только мечтать, что когда-нибудь она будет хотеть его так же сильно, как он хочет ее в эту минуту.

Придется играть свою роль до конца.

Николь шевельнулась и, обхватив руками подушку, прижалась к ней щекой. Ее губы приоткрылись, как будто приглашая, и Патрик стиснул зубы, удерживая стон желания. Она выглядела как ангел, но была так соблазнительна!

Он смотрел на девушку и чувствовал, как его контроль над собой ослабевает. Всю прошедшую неделю ему удавалось держать себя в руках. Но сейчас он уже балансировал у опасной черты.

Маленькая слабая рука на подушке шевельнулась, как будто подавая знак. Он смотрел на любимое лицо. Спящая сирена. Проклятье! Первая брачная ночь! Но имеет же он право хотя бы прикоснуться к своей жене? Или нет? Потянувшись, Патрик запечатлел осторожный поцелуй на ее губах и уже не смог отодвинуться. Он медлил, вдыхая чистый запах ее волос, сладкий аромат кожи.

Николь издала слабый звук, и он догадался, что ей что-то снится. Что же она может видеть во сне?.. Ее губы раздвинулись в улыбке, и острое вожделение пронзило его тело, так что на лбу выступили капельки пота. Патрик сжал кулаки.

– Любимая, – шептали его губы, – надеюсь, ты поймешь, что любишь меня, прежде чем узнаешь, что я натворил…

Николь проснулась, чувствуя приятное тепло, и тут же смущенно нахмурилась.

– Доброе утро, – раздался низкий голос над самым ее ухом.

Она тряхнула головой, стараясь прогнать остатки сна, и, повернувшись, наткнулась взглядом на лицо Патрика.

– Доброе утро, – повторил он, улыбаясь. – Хорошо спала?

– Что происходит? Почему я…

– Почему ты прижалась ко мне? – закончил он, все еще продолжая улыбаться.

Она села, опершись о подушку.

– Да. Почему?

Он приподнялся на локтях.

– Об этом надо спросить тебя. – Он быстро взглянул на нее, приподнимая темную бровь. – Я как лежал, так и лежу.

Николь покраснела. Она была смущена и раздосадована.

– Ты замерзла? – спросил он.

– Замерзла? – рассеянно повторила она. Да, наверное ей было холодно. – Прости. Надеюсь, я не очень стеснила тебя.

Легкая тень промелькнула на его лице.

– Если честно, мне понравилось спать с тобой.

Эта шутка мгновенно сняла ее напряжение.

– Спасибо за комплимент.

И вдруг неожиданно для самой себя Николь пригладила его спутанные волосы.

– Ты такой симпатичный утром, – улыбнулась она.

Он чуть подвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Ты уверена, что хочешь вставать? Еще рано.

Она испытывала непреодолимое желание нырнуть под одеяло и свернуться калачиком рядом с Патриком, может быть, даже прижаться к его груди. Но разве она могла позволить себе это?

И вдруг ей захотелось похулиганить. Николь перегнулась через него, делая вид, что хочет посмотреть на часы.

– Который час? – спросила она без всякого интереса.

Когда ее груди коснулись его, ей показалось, что она слышит тихий стон.

– Еще рано, – отозвался он.

Она вздохнула и лениво потянулась.

– Ты прав. Может, действительно стоит поспать еще немножко? – Она покосилась на свою половину постели. – Но там так холодно…

– Мне перебраться туда, чтобы согреть тебе место?

– Нет, Боже упаси! Лучше я останусь здесь…

– О, ради Бога, если хочешь… – Он повернулся на бок, похлопав по одеялу рядом с собой.

– Ты не думаешь, что это нехорошо? – вдруг спохватилась Николь.

Она сама не понимала, почему ведет себя так необдуманно, но ей было так уютно рядом с Патриком. Натянув одеяло, она прижалась к нему, раздумывая, оценит ли он это движение как поиски тепла или….

Он обнял ее за талию.

– Теперь теплее? Спи!

Но близость Патрика отнюдь не навевала сон. Николь положила руку на его ладонь, и их пальцы переплелись. Она слышала тяжелые удары его сердца. Или своего собственного?

– Ник? – спросил он.

– Да? – прошептала она.

– Я… – Звонок телефона не дал ему закончить. – Извини, – сказал он с раздражением, – наверное, это мой управляющий.

Интересно, кто это может звонить в такой ранний час, нарушая уединение их медового месяца, раздраженно подумала Николь и вдруг побледнела, увидев выражение лица Патрика.

Обворожительная улыбка заиграла на его губах, и она поняла, что это Венера.

– Нет, ты не разбудила меня, милая! – проворковал он бархатным голосом. – Я как раз думал о тебе.

Он сделал паузу и хихикнул. При этом звуке, таком нежном, полном намека, Николь залилась краской. Патрик быстро заговорил по-французски, наверное, о чем-то очень интимном.

Она дотронулась до его руки, но прошло несколько минут, прежде чем он обратил на нее внимание.

– Секунду, милая! – наконец сказал он и, прикрыв трубку, посмотрел на Николь. – Венера не знает, что мы в одной комнате… Ты понимаешь? Шепни, чего ты хочешь…

Николь обиженно пожала плечами.

– Извини, – сказала она негромко. – Может, мне уйти?

– Пойди прими душ. Скоро принесут завтрак.

Войдя в просторную ванную комнату, она стянула пижаму и глубоко вздохнула. Ее преследовал запах Патрика. Приятный запах. Мужской.

Николь встала под душ и пустила ледяную воду.

Когда она вернулась в комнату, Патрик все еще говорил по телефону. Он посмотрел на нее и улыбнулся, показывая глазами на стол, стоящий в эркере. Проследив за его взглядом, Николь увидела, что завтрак уже принесли.

– О'кей, Миранда. Я просмотрю бумаги и сообщу свое решение.

Он говорил не с Венерой, а со своей секретаршей. Николь сразу же почувствовала голод. Круассаны, свежие фрукты и кофе выглядели весьма аппетитно. Легкой походкой она направилась к столу и села, разложив на коленях крахмальную салфетку.

Патрик положил трубку и встал с постели.

– Я быстро приму душ и присоединюсь к тебе. Не жди меня, я знаю, как ты проголодалась.

– На что ты намекаешь?

– Выпей кофе, злюка, – засмеялся он, – и не забудь оставить мне что-нибудь.

– К твоему сведению, по утрам я очень мила и ем как птичка.

Он остановился около двери в ванную, прислонившись плечом к косяку.

– Я слышал, что некоторые птички ежедневно съедают столько же, сколько весят сами.

– Сколько же это может быть? Несколько унций?

– Ничья, – рассмеялся Патрик.

После того, как он скрылся в ванной, она положила в рот сочную клубнику и улыбнулась. Что ж, он хотя бы не был по утрам брюзгой, и это приятно. Но ее улыбка постепенно угасла: конечно, если мужчине звонит его подружка и шепчется с ним на сексуальные темы, у него сразу же поднимается настроение.

Услужливое воображение тут же нарисовало Николь Патрика с другой женщиной… и аппетит у нее сразу же пропал.

Он вышел из ванной в джинсах, но без рубашки.

– Мне что-нибудь осталось? – спросил он, подходя к столу.

– Самая малость, – пошутила она, хотя тарелки были полны еды. – Ты не хочешь надеть рубашку?

Патрик сел и, потянувшись за серебряным кофейником, удивленно поднял на нее глаза.

– Мой вид тебя шокирует? – нахмурился он.

– Нисколько! – Николь почувствовала, что краснеет. – Забудь об этом.

– Я польщен.

– О, Пэт! Ты сам знаешь, что прекрасно сложен.

– Твоя оценка явно завышена, Ник, – хихикнул он, поднося чашку к губам, – но все равно, спасибо.

– Пэт! Что люди делают во время медового месяца?

Он бросил на Николь взгляд, от которого легкие мурашки пробежали по ее спине.

– Я… я читала проспекты о местных достопримечательностях, – в замешательстве выпалила она. – Оказывается, здесь есть место, которое называется Лунный кратер, там находятся два подземных озера. Мне кажется, на это интересно взглянуть. – Она болтала без умолку, только чтобы заполнить напряженную тишину. – И еще ботанический сад, там коллекция лягушек, представляешь? Это здорово! – Патрик молча продолжал намазывать джемом свой круассан. – А еще я читала о месте, которое называется Замок Элизы. Кажется, эта Элиза хотела спать под навесом из цветущих деревьев, поэтому…

– Прекрасно, Ник, – перебил ее Патрик. – Но сегодня я должен заняться делами. – Он на секунду поднял на нее глаза, прежде чем открыть маленькую баночку с консервированными сливами. – Но ты можешь сходить на экскурсию. Желаю хорошо провести время.

– Одна? – Ее настроение сразу упало.

– Что?

Николь почему-то была уверена, что они будут неразлучны. Да, но ведь это же не настоящий медовый месяц, сказала она себе. А Патрик – занятой человек, он всегда с большой ответственностью относился к своим обязанностям.

Она кивнула, слабо улыбаясь.

– Конечно. Все будет замечательно.

– Газеты не приносили, Ник? – спросил он, кладя сливу на блюдце.

Он даже не слушает ее! Его совершенно не беспокоит, как она проведет время.

– Вот, – бросила Николь и скрылась в ванной, хлопнув дверью.

В два часа дня Николь вернулась в отель и без сил упала на кровать.

Патрик лежал, читая бумаги. Он поднял глаза, когда она повалилась рядом с ним.

– Я умираю, – простонала Николь. – Неудивительно, что этот город называют Маленькой Американской Швейцарией. Вверх и вниз, вверх и вниз…

Он рассмеялся.

– И не было подъемников?

Николь сердито уставилась на него.

– Что ж, по крайней мере, это хорошая зарядка. А ты скоро растолстеешь, если не будешь двигаться. – Она понимала, что потребуются годы и годы, чтобы его сильное тренированное тело стало немощным, но упрямо твердила свое: – Нельзя все время работать, ты это понимаешь?

Она сама не понимала, почему набросилась на него. Они вовсе не договаривались постоянно быть вместе во время медового месяца. Но, несмотря на то, что она отчитывала его как школьный учитель, Патрик не выказывал особенного раздражения.

– Ноги просто гудят, – простонала Николь.

– Может, тебе сделать массаж?

– Что? – Она удивленно посмотрела на него.

– Я сказал, массаж. – Он пожал плечами. – Ты даже не представляешь, какой я классный специалист в этой области.

Она оперлась на локоть, чтобы лучше видеть его.

– Очень мило.

– Нет, правда. Хочешь, покажу?

– Давай.

Он стянул с нее спортивные туфли и бросил их на пол.

– Мне нравятся твои ноги. Они такие красивые.

Он крепко взял ее за щиколотку и провел пальцами по внутреннему изгибу стопы. На лице его было такое выражение, как если бы он держал в руках редкую орхидею.

– Патрик, у тебя такой кровожадный вид, если словно ты собираешься съесть меня. – Она в притворном ужасе округлила глаза. – Смотри, я закричу.

Он ответил ей пристальным взглядом.

– Пожалуй, стоит попробовать.

С этими словами Патрик поднес ее ногу к своему рту и прихватил губами большой палец.

Она взвизгнула и отклонилась, но он крепко держал ее за лодыжку.

– Патрик! – воскликнула она. – Ты сошел с ума!

Он прошелся по ее пальцу зубами, слегка покусывая его, затем взял его губами, лаская языком. Николь вздрогнула. В этой ласке было что-то волнующее. Она никогда не думала, что дразнящие прикосновения его губ могут вызвать такую… истому. От возбуждения ее бросило в жар.

Патрик всегда был для Николь другом. Старым другом. Слово «любовь» совершенно не подходило к их отношениям. Нет, конечно, она любила его, но скорее как брата… А может быть… Ее сердцебиение участилось, дыхание стало прерывистым, во рту пересохло.

Напуганная своими эмоциями, Николь резко села на кровати и попыталась вырвать ногу из его рук.

– Патрик Полтер, я рассчитывала на лечебную процедуру, а это… это… – задыхаясь, пробормотала она.

– Разве тебе было плохо? – спросил он.

Его ласковая улыбка быстро остудила ее гнев, и спустя секунду они уже смеялись, глядя друг на друга.

Он потянулся за ее туфлями и, подобрав их, бросил на кровать.

– Вот, обуйся, чтобы я не сделал что-нибудь необдуманное.

– Еще более необдуманное? – Она состроила гримасу. – Даже страшно представить!

Патрик засмеялся.

– Ты знаешь, что Шекспир сказал по этому поводу?

Николь передернуло.

– Как, и ты тоже? – только и сказала она.

– Диксон не единственный, кто может цитировать Шекспира.

– О'кей, сдаюсь. Так что великий писатель говорил по поводу массажа ног?

– Старина Вильям сказал: «Никогда не забывайте про ланч!»

– Вот как?

– Я проголодался, – пожал плечами Патрик. – Не отказывайся, не то я съем твои хорошенькие пальчики!

– Это еще одна цитата из Шекспира? – засмеялась она.

– Он обошел молчанием этот вопрос. Поторопись, Ник, я на самом деле чертовски голоден.

Николь с удивлением обнаружила, что ее усталость бесследно испарилась.

– Тут неподалеку есть симпатичное кафе, – сообщила она. – А ты, оказывается, можешь быть очень милым.

Он улыбнулся, и у нее потеплело на сердце.

– Не ты первая заметила это, – бросил Патрик.

Николь вспомнила о Венере, и настроение у нее сразу же испортилось. Она вздрогнула.

Видимо, она издала какое-то восклицание, потому что Патрик, остановившись, спросил:

– Ты в порядке?

Николь молча кивнула.

Неужели это ревность? Значит, ее чувства к Патрику изменились? Он стал для нее больше, чем верным другом? Разве такое возможно?

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – озабоченно повторил он. – Ты так побледнела… – Патрик заглянул ей в глаза. Прядка темных волос упала ему на лоб, и он стал похож на того отчаянного подростка, с которым она познакомилась пятнадцать лет назад. – Николь! – позвал он.

– Наверное, просто проголодалась, – пробормотала она, выходя из транса.

Николь не могла понять, что с ней происходит. Ей не хотелось задумываться, по чему или по кому она изголодалась. Как можно было так запутаться? Кто ей нужен? Джеральд? Или Патрик?

Он только твой друг, твоя опора, Николь, кричал ее разум.

9

Николь сидела на скамейке и наблюдала, как Патрик пьет воду из родника. Он выпрямился, и Николь улыбнулась, находя, что ему очень идет купленная утром широкополая соломенная шляпа. Себе она выбрала пробковый шлем, какие носят в тропиках, но почему-то розово-сиреневого цвета, завязывающийся под подбородком пурпурной лентой.

Патрик присел рядом и сдвинул шляпу на макушку.

– Что дальше? – спросил он.

– Сил уже нет, – прислонилась к его плечу Николь, – но надо обязательно добраться до зоомагазина. Хочу купить что-нибудь питомцам Розы. – Она толкнула лежавший у ее ног рюкзак. – Полагаю, Дэйзи понравится эмалевая лягушка, которую мы ей купили.

– Ты так думаешь? – улыбнулся Патрик. – Вот уж не нахожу у твоей сестры ничего общего с лягушкой.

– Правда? – заинтересовалась Николь. – А как ты ее себе представляешь?

Патрик рассеянно оглядывал окрестности. Его взгляд задержался на высокой каменной стене, потом вернулся к Николь.

– Я думаю, Дэйзи – огонь, а Роза – земля.

Николь понравилась такая оценка ее сестер, и она задумчиво произнесла:

– Тогда я – ветер.

– Ты не ветер, – покачал головой Патрик, черты его лица смягчились. – Скорее воздух.

– Воздух? – нахмурилась Николь. – Ну и ну! – наконец сказала она. – Вот спасибо!

– Ты прелесть, – рассмеялся Патрик. – А что ты думаешь об мне?

– Ты хорошо помнишь Библию? То место о четырех всадниках Апокалипсиса?

– Конечно. «Конь белый, и на нем всадник. И вышел он, чтобы победить; и вышел другой конь, рыжий, и сидящему на нем дано было взять мир с земли; и конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей; и конь бледный, и на нем всадник, имя которому Смерть», – процитировал Патрик. – А что?

– Угадай, какой из них – ты! – улыбнулась Николь.

Подхватив сумку, она пошла вниз по залитой солнцем дорожке. Желтые крокусы, розовые тюльпаны, сиреневые, белые, пурпурно-лиловые примулы разноцветными искрами вспыхивали среди зелени газонов. Парк, выдержанный в викторианском стиле, с живописными каменными стенами и террасами, окружали отели и старые дома. В глубине души Николь верила, что в каждом из них под розовой, желтой или небесно-голубой крышей живет свой домовой.

Это было своеобразное место. Достижения цивилизации будто не коснулись его. На противоположной стороне обычной городской улицы вдруг оказывалась густая роща или известковый обрыв. И везде зелень, кустарники, перелески.

Крошечные насекомые бесстрашно сновали под ногами, юркие ящерки, виляя зелеными хвостиками, выбегали из своих тайных укрытий и грелись на солнышке на камнях или на теплых стволах деревьев. Воздух, казалось, дрожал от звенящих птичьих трелей. Знаменитые родники, окружавшие город, искрящимися струйками просачивались сквозь известняк или взлетали над многочисленными фонтанчиками. Чистая прохладная вода манила к себе после долгой прогулки по мощенным булыжником улицам.

– Куда ты? – Патрик догнал ее и отобрал сумку.

– В зоомагазин.

– Ах, да, подарок для питомцев Розали.

– Для их матери-земли, – съехидничала Николь, удивляясь собственному раздражению.

Почему она так ревниво отреагировала на его оценки? А почему он не представляет ее, Николь, как «огонь» или как «землю»? Она, видите ли, «воздух»! Так, ни то ни се. Ничто!

– И сколько у Розы сейчас подопечных? – поинтересовался Патрик, прерывая ее самокопание.

Он придержал ее за локоть, призывая замедлить шаг. Николь не сознавала, что почти бежит.

– У Розы? – Она тряхнула головой, возвращаясь к действительности. – Ах, да, две кошки, и еще Крекер. Это трехногая собака. Помнишь?

– Конечно, – улыбнулся Патрик.

– Еще Роза подобрала покалеченного котенка по имени Мышка, кажется, он откуда-то свалился и повредил лапку.

– А собак больше нет? – расхохотался Патрик.

– Есть, – в отчаянии махнула рукой Николь. – Не могу припомнить кличку. Но это уже не Роза, ее привел Крекер. Полагаю, это его подружка.

– Господи, – хохотал Патрик, – наверное, все это беспокойное хозяйство беспрестанно плодится и размножается.

– К счастью, их сторож обладает навыками ветеринара, так что как-то с этим справляется.

– Порадуем мою Розу.

У Николь перехватило дыхание. «Мою Розу»! Она всегда знала, что Розали – любимица Патрика. Спокойная, и ласковая, она была прелестным существом. Так почему бы ему не любить ее больше других сестер?

– У них с Ирвином почти десять акров земли вокруг дома, – как можно беззаботнее сказала Николь. – Там целый зоопарк можно устроить. – Беседа вдруг потеряла для нее всякий интерес.

День складывался чудесно. Патрик купил фотоаппарат, и они, хохоча, снимали друг друга.

– Как насчет еще одной фотографии, там, у дерева?

Это предложение удивило Николь. Неужели он умеет читать чужие мысли?

Посреди лужайки стоял огромный дуб. На небольшой высоте от мощного ствола почти параллельно земле отходила толстая ветка. Положив рюкзак на землю, Патрик обхватил Николь за талию и посадил на дерево. Затем он остановил полного мужчину средних лет, прогуливающегося под руку с высокой худощавой дамой.

– Вы нас не сфотографируете? – обратился к нему Патрик. – У нас медовый месяц.

Тот любезно согласился. Патрик показал ему, какую кнопку нажать, и быстро вернулся к Николь. Положив руку на ветку, он случайно задел ее бедро.

– Снимите шляпы, – посоветовал мужчина, – ваших лиц совсем не видно.

– И поцелуйте жену, – смеясь, добавила его спутница. – Мы не будем подсматривать.

– Ты не против? – Патрик подвинулся ближе и развязал пурпурный бант под ее подбородком. – Это может кое-кого убедить?

Его шляпа полетела на землю. Спланировав, как большая бабочка, она тихо опустилась на землю у ног мужчины с фотоаппаратом.

У Николь закружилась голова. Было ли это вызвано напоминанием о Джеральде или перспективой поцелуя, она и сама не могла сказать. Теперь ее представления о Патрике не укладывались в рамки «верного друга».

Не в состоянии продолжать этот мучительный самоанализ, она согласно кивнула. Он ведь сказал незнакомцу, что у них медовый месяц. Кроме того, тайно нашептывал ей внутренний голос, в глубине души ты только и мечтаешь о том, чтобы снова поцеловаться с Патриком, так что соглашайся.

– О'кей, – пробормотала она, опустив глаза.

Украдкой взглянув на Патрика, Николь увидела его необыкновенную улыбку и вся потянулась к нему.

Лицо Патрика приблизилось, губы призывно приоткрылись. Щеки ее вспыхнули, голова закружилась от ожидания. Он обнял ее и прижал к себе. Николь оказалась в плену, в прекрасном плену.

Он прильнул к ее губам в нежном поцелуе, и восхитительное, пьянящее чувство охватило девушку. Не раздумывая, она обняла Патрика за плечи, все сильнее притягивая к себе. Поцелуи Джеральда никогда не вызывали у нее такого трепета.

Внезапно Патрик оторвался от ее губ и отступил. Николь от неожиданности даже покачнулась, но он поддержал ее. Только тут она услышала взрывы смеха и оглянулась. Оказывается, вокруг них собралась уже целая толпа.

– Глядя на вас, я помолодел лет на двадцать. – Мужчина протянул Патрику фотоаппарат. – Пойдем в отель, Мадлен, – повернулся он к жене.

Видимо, поцелуй молодоженов напомнил им молодость. Женщина обернулась и помахала рукой на прощание. Патрик положил ладонь Николь на талию.

– Я помогу тебе слезть.

Избегая его взгляда, она молча кивнула. Интересно, Венеру тоже покачивает от его поцелуев? Николь опустила пылающее лицо и стала отряхивать брюки. Как она могла позволить себе подобное?

– Извини, Ник, – пробормотал Патрик.

– О чем ты? – после долгого молчания спросила она.

– О поцелуе. Боюсь, я слишком увлекся.

– Ничего, только теперь, кажется, у меня губы распухли… – пробормотала Николь и тут же спохватилась. Ей хотелось сквозь землю провалиться. Может, Патрик не заметил ее промаха?

– Тогда все в порядке, – произнес он, и Николь с ужасом почувствовала, что он улыбается.

Ноги не слушались ее, и она прислонилась к дереву.

– Что случилось, Ник?

– Кажется, мышцу растянула, – солгала она.

Патрик поднял рюкзак и сунул туда ее шляпу.

– Ты все-таки хочешь пойти за подарком для Розы?

– Конечно, – вскинула подбородок Николь. Она оттолкнулась от дерева и сделала несколько шагов. Слава богу, ноги, кажется, перестали дрожать. – Идем!

Взяв Николь за руку, Патрик повел ее к дорожке, где все еще лежала его шляпа. Когда он надел ее, Николь наконец отважилась поднять глаза.

– А тебе идет.

От его улыбки так защемило сердце, что она быстро отвела взгляд.

– Как твои ноги?

Лучше, чем губы, хотелось ей крикнуть, которые вздрагивали в такт ударам сердца, сводя ее с ума.

Следующие два дня прошли для Николь в унылом одиночестве. Она проводила «медовый месяц», бродя по маленьким художественным галереям, во множестве разбросанным на улицах города, каталась на экскурсионном трамвайчике, слушала бесконечные импровизированные концерты, бесцельно слонялась по парку и тоскливо глядела вслед счастливым парам. Ее мысли постоянно возвращались к Патрику.

Не успевала она отогнать романтические видения, как они возвращались снова. Николь представляла себе, как они с Патриком идут, не сводя с друг друга глаз, не разнимая объятий. Эти глупые картины становились навязчивой идеей.

А тут еще Венера и днем и ночью тревожит Патрика своими звонками. Неудивительно, что ему так тяжело дается работа.

Каждый раз, когда звонил телефон, у Николь сжималось сердце, и, делая вид, что личная жизнь Патрика ее совершенно не касается, она все глубже погружалась в отчаяние. Что будет с ними дальше? Любит она Джеральда или ненавидит? Хочет, чтобы Патрик был ей другом или… или?

В последние двое суток он был постоянно занят делами, и Николь скучала все больше и больше.

Вернувшись домой после бесцельной многочасовой прогулки, Николь слушала, как Патрик беседует по телефону со своими деловыми партнерами. Он говорил очень авторитетно, логично, убедительно, никогда не вступая в споры. Николь восхищала эта его способность. Сама она никогда не умела противостоять проблемам. Обычно в самый ответственный момент у нее язык прилипал к гортани, она отступала, а потом корила себя за малодушие и нерешительность.

Патрик никогда не проигрывал. Казалось, он способен одержать победу, даже не вступая в борьбу. Он никогда не изворачивался и не увиливал, как это было свойственно Джеральду, и не имел привычки действовать у человека за спиной. Можно было не сомневаться, что этот человек – не только искренний и верный друг, но и прямодушный и благородный противник.

В этот вечер они оба вернулись рано. Начал накрапывать дождь, и вскоре налетела настоящая весенняя гроза. Вспышки молнии озаряли комнату, слышались раскаты грома.

Николь давно переросла свои детские страхи, но так и не научилась засыпать в непогоду. Кроме того, ее одолевали вопросы, на которые она никак не могла найти ответа.

Как Патрик может спать в таком шуме? Николь громко откашлялась, но эта попытка разбудить его потонула в раскате грома. И как она могла подумать, что он различит ее голос в таком грохоте?!

Нет, Николь, если ты действительно хочешь привлечь его внимание, сказала она себе, нужно быть смелее. Растолкай его.

Она протянула руку и в свете молнии увидела, как дрожат ее пальцы.

Господи, что я делаю! Ради чего бужу его среди ночи?

Она не находила ответа, только знала, что ей очень нужно поговорить с ним. Сейчас же.

Николь шумно вдохнула и потянулась к Патрику, как вдруг, словно предостерегая ее, раздался оглушительный удар грома. Но она проигнорировала это предупреждение. Это всего лишь гроза, убеждала она себя, а не мстительное божество, стерегущее покой спящих.

Она вцепилась Патрику в плечо и попыталась тряхнуть его. Но он спал как убитый. Николь удрученно вздохнула. Она готова была столкнуть его с кровати, если бы у нее достало сил.

– Я не сплю, Ник, – вдруг пробормотал он.

Она инстинктивно отдернула руку. Что дальше? Николь прикусила губу, не зная, что сказать.

Патрик повернулся на спину, чтобы лучше видеть ее. В темноте черты его лица были едва различимы. Николь хотелось разглядеть, смутила ли она его, разбудив. Она быстро отбросила эту мысль. Лишний стресс ей сейчас совершенно ни к чему.

– Ник, – уговаривал Патрик, – это всего лишь гроза. Ты ведь не испугалась?

Она улыбнулась. В его голосе не заметно было признаков раздражения. Вспыхнула молния, и на долю секунды Николь увидела его твердые губы и запавшие, обрамленные густыми ресницами глаза. Неужели он тоже не спал, удивилась Николь. Почему-то эта мысль ее взволновала.

– Патрик, – едва слышно позвала она.

– Да.

– Как ты думаешь, у меня очень толстые бедра?

Удар грома расколол тишину, и Николь не расслышала его ответ. Она и сама не понимала, почему задала такой глупый вопрос, да еще среди ночи.

– Это, что, шутка? – наконец произнес Патрик, и она готова была поклясться, что уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Скажи мне правду, Пэт, – настаивала она. – Мне нужно это знать.

– Именно сейчас?

Тревожное предчувствие поднималось в ней. Николь повернулась, чтобы лучше видеть выражение его лица.

– Пару дней назад ты намекнул, что мне пора заняться спортом, и я подумала…

Снова воцарилась тишина. Николь затаила дыхание. Казалось, пауза длилась целую вечность, потом послышался смех.

– Я просто пошутил, Николь. То, что я сказал, не имеет никакого отношения к твоим бедрам.

– Но… по-твоему, они слишком толстые? – Николь и сама не знала, почему с такой настойчивостью добивается ответа. – Раз ты сделал такое замечание, значит, эта мысль крутилась в твоем подсознании.

– Ник… – Он потянулся, чтобы коснуться ее руки, потом, передумав, откинулся назад. – Я думаю, твои бедра… в полном порядке.

Тяжело вздохнув, Николь отвернулась.

– Я и сама знаю, что моя фигура далеко не идеальна, – удрученно сказала она.

– А почему тебя так волнует мое мнение?

Она зажмурилась. Патрик слишком близко подошел к запретной теме.

– Просто интересно, – уклончиво ответила она.

Удар грома страшным грохотом обрушился на них, заглушая все звуки. Николь благодарила судьбу за эту передышку. Ее разум и эмоции пришли в такое смятение, что она совсем растерялась.

– Конечно, у меня бедра не как у фотомодели, – выпалила она и прикусила язык. Господи, да что она несет?

– Согласен, – осторожно ответил Патрик.

В темноте резко зазвонил телефон. Николь от неожиданности подскочила. Она инстинктивно почувствовала, кто звонит.

– Господи, неужели этой женщине больше нечем заняться? – в сердцах воскликнула она, удивляясь собственному раздражению.

Патрик взял трубку и прикрыл ее рукой.

– Что это на тебя нашло?

Она нарочито внимательно разглядывала потолок.

– Я могу пойти в ванную и оставить тебя одного, – прошептала она. – Пожалуй, возьму с собой книгу.

– Отличная идея, – отозвался Патрик и начал негромкий разговор.

От низкого, чуть хрипловатого, чувственного тона, который он приберегал для своей любовницы, у Николь по спине побежали мурашки. Господи, она его просто ненавидит, когда он так разговаривает! Шепчет слова любви на языке, которого она не понимает и… И к тому же не ей.

Николь выскользнула из кровати, отгоняя эту мучительную мысль. Ее не должен волновать тот факт, что Патрик считает плоские бедра Венеры эталоном женской красоты.

В меланхолическом настроении Николь спустилась в сад, чтобы отвлечься, любуясь красотой ночи. На небе зажглись тысячи звезд. Только что народившийся месяц лил тихий свет на землю. Все благоухало свежестью первых весенних цветов. Настоящая ночь любви.

При этой мысли Николь вздрогнула.

Весь день она была подавлена. Патрик явно заметил ее хмурое настроение и, покончив с делами, настоял, чтобы они пошли куда-нибудь пообедать.