Текст книги "Анонимное письмо"

Автор книги: Джоанна Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Но… ты же говорил, что не собираешься влюбляться.

– Не будь такой наивной. Я собираюсь взять в жены женщину, которая не будет строить никаких иллюзий насчет меня и моих чувств.

– Ты не допускаешь, что это очень похоже на деловую сделку?

– Правильно. Ты абсолютно точно поняла меня.

Это прозвучало так бесстрастно, что Китти вздрогнула от ужаса, видя перед собой человека, с которым теперь было связано ее будущее. Такова судьба многих женщин, которые влюбляются в сильных, но холодных и черствых мужчин, а те, в конце концов, не приносят им ничего, кроме боли.

Пол прервал ее грустные размышления, напомнив о назначенной встрече с Деборой Каннингем. Они заспешили к дому, готовя извинения для Луизы.

7

Луиза шла к ним навстречу в надежде показать фамильный парк. Даже если она и была удивлена их внезапным решением уехать, то не подала виду. Она благосклонно выслушала объяснения Пола, помахала рукой на прощание и добавила, что семья Гудманов всегда рада видеть Китти.

Девушка рассеянно поблагодарила ее и села в машину. Ее мысли сейчас были заняты другим. Слова, как бы невзначай брошенные Полом, привели ее в состояние полной растерянности. Китти, конечно, и до этого разговора сознавала, что Пол – крайне хладнокровный человек, не дающий волю эмоциям. Но до такой степени! Невероятно! Брак, даже без намека на любовь, – это ужасно!

А какая роль отводится ей в этом отвратительном спектакле? Наверняка Пол не собирается долго задерживаться в постели женушки. Так неужели он предполагает, что она согласится быть его подругой, быть вечно третьей в его жизни. Всю жизнь ждать его и радоваться их скоротечным встречам. Нет! Ни за что на свете! А ведь ему совершенно все равно, как относится к этому она сама! Ее чувства для него не имеют значения. Так что же ей теперь делать?

Она повернула голову и в стекле увидела отражение собственной кривой улыбки. А разве с тех пор, как они впервые встретились, у нее был какой-нибудь выбор? Китти тяжело вздохнула и вспомнила Луизу и их странный разговор перед обедом.

– Ты знаешь, Луиза верит, что обязательно узнает Кэролайн, если встретит ее! – Китти нарушила воцарившуюся тишину.

Пол ответил не сразу. Он настолько сконцентрировался на дороге, что вначале не уловил суть вопроса.

– Ну и что? – сдержанно спросил он.

Китти удивилась его безразличию.

– Значит, если бы я действительно была ее дочерью, она бы непременно почувствовала это и дала бы мне знать. Но этого не случилось. Судя по всему, я – не Кэролайн, – терпеливо пояснила Китти.

– Хорошо бы еще доказать твои слова, – равнодушно буркнул Пол.

Китти надулась и откинулась на спинку сиденья. Он уже в который раз показывает, что ему неприятна сама цель их расследования. Но почему Пол позволяет себе эти грубые, резкие интонации? Разве может представить себе этот холодный человек, какие адские муки она испытывает сейчас? Конечно, ведь не его жизнь в любой момент может перевернуться вверх тормашками.

А потом Китти вдруг подумала о том, как он был добр к ней в тяжелейшие минуты потрясений и неожиданных открытий, и эти воспоминания согрели ее страдающую душу. Но ведь еще не все кончено. Впереди – неизвестность. Неосознанно ожидая поддержки, она вновь обратилась к Полу.

– И куда мы направляемся?

– В одну деревню, неподалеку отсюда. Мисс Каннингем ожидает нас к пяти вечера. И раз уж мы об этом заговорили, я должен кое о чем предупредить тебя, – спокойно сообщил Пол.

– Что ты хочешь сказать? – Ее сердце тревожно забилось.

– Мисс Каннингем – очень осторожная леди. По всей видимости, она ни за что не согласилась бы встретиться с нами, если бы я не упомянул имен Дэвида и Глории. Она весьма подробно расспросила меня о цели нашего визита. – Что-то в его голосе насторожило Китти. И прежде чем она успела открыть рот, Пол неожиданно продолжил: – Мне пришлось сказать, что я помогаю тебе, приемной дочери Глории, найти своих родственников.

– Почему приемной? – удивленно воскликнула Китти.

– Потому что это было легче, чем вдаваться во все детали и подробности, в которых мы сами еще до конца не разобрались. – Он тянул слова, говорил осторожно и аккуратно, будто разговаривал с маленьким ребенком. – И кроме всего прочего, ее реакция была очень странной. Она ничего не знала о твоем существовании, хотя Глория часто писала ей даже в последнее время.

– А я ведь совсем не знала маму… Я имею в виду женщину, которая… Господи, это невыносимо! Я даже не знаю, как мне теперь ее называть! – Губы Китти заметно дрожали.

Не проронив ни слова, Пол повернул машину и остановил ее на обочине дороги. Китти внимательно следила за ним, стараясь догадаться, о чем он думает. Внезапно их взгляды встретились, и ей показалось, что она увидела в его глазах сострадание и нежность.

– Какая разница, кто тебя рожал? Она воспитала, вырастила тебя. Она, именно она, всегда была тебе матерью. – Его тихие ласковые слова, окутанные необыкновенным сочувствием, согрели и удивили Китти.

– Ты, конечно, прав. Просто я совсем запуталась, – смущенно признала она, измученная бурей эмоций, чувств и переживаний, разыгравшейся в ее сознании.

Пол поднял голову и взглянул на чистое голубое небо, на птиц, парящих в вышине.

– Что-то подсказывает мне, что скоро наступит развязка. Мы находимся близко от истины.

– Да. Это принесет облегчение, – кивнула Китти.

– Я тоже надеюсь на это. – Он улыбнулся и включил зажигание. – Бог тому свидетель.

Дебора Каннингем была так похожа на свою сестру, что Китти, увидев ее, застыла на месте, не в силах произнести ни слова. Так что разговаривать и благодарить старушку за назначенную встречу пришлось Полу. Им милостиво предложили пройти в уютный, маленький, сложенный из серого камня домик, и они сразу же попали в комнату, которая скорей всего предназначалась для приема гостей.

– Итак, – сказала Дебора Каннингем, убедившись, что Пол и Китти удобно устроились в креслах, – ты приемная дочь Глории, не так ли? Она никогда не упоминала о тебе.

Ну что же, придется принять вызов, подумала Китти. Она хочет показать нам, что вовсе не глупа и держит ухо востро.

– И я о вас ничего не слышала. Иначе непременно известила бы о смерти мамы, – мягко сообщила Китти.

Даже если печальные новости потрясли хозяйку, Дебора не подала виду.

– Остается удивляться, как ей удалось так долго прожить в этом мире. Ведь она связалась с этим ночным гулякой Дэвидом Харрисоном, – едко заявила пожилая женщина.

Похоже, мнения окружающих о Дэвиде удивительно совпадали.

– Я никогда не знала его. Он оставил нас, когда я была совсем маленькой, – сухо призналась Китти.

Если бы она когда-либо питала иллюзии насчет мистера Харрисона, они бы уже давно рассеялись.

– Ничего удивительного, – презрительно фыркнула Дебора.

– Вы не любили его, – вставил Пол, хотя это было и так слишком очевидно.

– А за что? Я всегда говорила, что Глория сможет найти себе что-нибудь получше. Но она не слушала меня, и вот чем это кончилось. – И только тогда Дебора решила переменить тему. – А что, собственно, с ней случилось?

– Рак. Она умерла скоропостижно. У меня с собой есть фотография, сделанная несколько лет назад. – Китти порылась в сумочке, достала небольшую карточку и протянула Деборе. – Если хотите, оставьте ее у себя.

Слабый румянец окрасил впалые щеки пожилой женщины.

– Да уж. Спасибо. Странно, что она не написала мне о вас. Но она так изменилась с тех пор, как малютка Сьюзен погибла. Она даже не дала мне своего нового адреса, и я не знала, куда они переехали. Это все Дэвид с нею сделал, уж я вам ручаюсь, – ее голос в конце фразы стал резким и жестким.

Китти стиснула руки на коленях. Дебора Каннингем, сама того не зная, подтвердила слова тети Мэг. А ведь имени Сьюзен при ней еще никто не упоминал.

– Вы уверены, что вам никто не говорил обо мне? Понимаете, я и представить себе не могла, что меня, оказывается… удочерили. Мне так хотелось узнать у вас побольше об этой истории.

– Теперь вы сами видите, что я вряд ли помогу вам. Но, вероятно, где-нибудь вам смогут подсказать, кто были вашими настоящими родителями? – осторожно предположила Дебора.

– Мы не уверены… мы не до конца уверены, что это было законно, – деликатно пояснил Пол.

– Понятно. Что ж, меня это нисколько не удивляет. Дэвида бы ничто не остановило. – Дебора печально покачала головой, но неожиданно охнула, провела рукой по лбу и оживленно затараторила: – Дебора, Дебора, ты стареешь. Совсем забыла! А ведь вы бы так и ушли, если бы мне сейчас не пришло это в голову! Ох, нужно принести чемодан.

– Чемодан? – эхом повторила Китти.

– Да. Глория послала его мне из Ньюкасла и очень просила сохранить. Ну, я и поставила его в дальнюю комнату и совсем забыла о нем. Раз она умерла, значит, теперь он ваш. Но вам, молодой человек, придется повозиться: он закрыт, и у меня нет ключей.

Китти почувствовала, как ее охватывает нервная дрожь.

– Кажется, у меня есть, – хрипло прошептала она. Пол резко обернулся к ней, ожидая объяснений, и Китти, оправдываясь, бессильно пожала плечами. – Я нашла связку ключей, когда разбирала мамины вещи. Они ни к чему не подходили, и на всякий случай я взяла их с собой.

– Глория была очень аккуратной. Она не стала бы выбрасывать нужные вещи, – бестолково вставила Дебора, не уловив напряженных лиц собеседников. – Помогите мне. Он там, наверху.

Через несколько минут Пол в сопровождении чопорной Деборы Каннингем спустился вниз с запыленным старым чемоданом в руках. Китти поспешно протерла его, суетясь, повернула маленький ключик в замочке. Запор поддался без труда. На долю секунды она застыла в нерешительности, боясь увидеть его содержимое, но любопытство взяло верх, и Китти неуверенно приоткрыла крышку.

Сначала им бросилась в глаза маленькая черная книжечка. На обложке золочеными буквами было аккуратно вытеснено «Дневник». Китти сразу узнала эту тетрадку. Судорожно вздохнув, она попыталась справиться с овладевшим ее волнением, но ноги не слушались ее, и Китти тяжело опустилась в стоявшее рядом кресло. Точно такую же она нашла после смерти мамы, и теперь та, аккуратно упакованная, лежала сейчас в доме Пола.

Дебора, увидев блокнот, грустно заметила:

– Глория любила вести дневник. Может быть, вы найдете там то, что вам нужно. Я не буду мешать и оставлю вас вдвоем.

Китти даже не обернулась вслед уходящей женщине. Ее внимание полностью занимало содержание блокнота. Глория оставила еще небольшой коричневый сверток, но он поначалу совершенно не заинтересовал Китти. Она торопливо листала пожелтевшие странички, и перед ней ясно вставали дни, месяцы, годы трудной жизни близкого ей человека. В конце дневника она прочитала:

…назвали ее Сьюзен, но Дэвид сказал, что это слишком опасно. Вот почему мы собрали вещи и собираемся переехать на юг. Никто не должен знать наш новый адрес, потому что он использовал незаконное агентство по усыновлению. Мне это не понравилось, но Дэвид говорит, что иначе нельзя. А мне так хотелось иметь малютку! Он попросил меня сжечь все вещи девочки, но я не смогла. Они такие восхитительные! Я решила отослать их Деборе, Дэвиду об этом ничего не скажу. Он так устал за последнее время. Молю Бога, чтобы малышка принесла нам счастье. Я назвала ее Китти из-за инициалов на ее белье. Плохо, что ее мать теперь не сможет заботиться о ней, но я сделаю все возможное, и Китти не будет ни в чем нуждаться…

Когда Китти снова посмотрела на Пола, взгляд ее трудно было описать: в нем скрывались страх и беспомощность, ярость и злоба, нежность и нерешительность поверить в реальность происходящих событий. Но Пол, не поворачиваясь к ней, развязал бечевку и аккуратно распаковал пакет, обернутый грубой бумагой. В каком-то оцепенении оба молча рассматривали пожелтевшие детские пеленки, украшенные причудливой монограммой.

– Боже, – простонала Китти. – Это… это белье Кэролайн?

Пол нервно закашлялся, а потом, прочистив горло, глухо ответил:

– Я думаю… нужно показать их Луизе.

Нет, пронеслось в голове у Китти. Ей вдруг показалось, что она смотрит жестокий кинофильм и с трудом узнает героев. Все было чужое: имена, персонажи, даже звуки, раздававшиеся в комнате, звучали неестественно и натянуто.

– Значит, я – Кэролайн, – произнес незнакомый голос.

– Похоже, что так, – прозвучал сдержанный ответ. – С тобой все в порядке?

Китти резко захлопнула дневник и положила его сверху на стопку белья.

– Теперь хотя бы я знаю все наверняка, и у меня не осталось никаких сомнений.

Китти захлопнула чемоданчик и поднялась с кресла. Все это время Пол неотрывно следил за ней с нарастающей тревогой.

– Китти…

– Кэролайн! Меня зовут Кэролайн! Китти больше не существует. Ее никогда не было. Пустой, лживый образ. Это только инициалы. Только заглавная буква, – чувствуя, что теряет самоконтроль, она говорила на повышенных тонах.

– Нам больше нечего здесь делать. Пошли. Не нужно так расстраиваться, – мягко проговорил он.

Ее глаза грозно сверкнули.

– Если бы ты мог почувствовать хоть толику моих мучений. Если бы ты знал, как это трудно вдруг осознать, что ты – человек ниоткуда.

– А Луиза? А семья Гудманов?

Китти нервно рассмеялась.

– И что мне теперь делать? Открыть дверь и сказать: «Привет, мама, я вернулась! Ты никогда не догадаешься, что со мной произошло!»

Пол отказывался понимать ее.

– Тебя с радостью примут в этом доме. Все без исключения. Ведь у тебя есть брат и сестра. Они действительно могут стать тебе близкими.

Неужели он и правда полагает, что его слова смогут успокоить ее?

– Это другие люди. Они не знают того мира, в котором жила я все эти годы. Уедем отсюда! – резко сказала Китти.

Пол покорно кивнул.

– Ты права, здесь не время и не место для подобных разговоров. Сходи, попрощайся с мисс Каннингем, я отвезу тебя домой.

Старая леди – Китти не могла больше думать о ней как о тете – встретила гостей на крыльце дома.

– Так вы нашли что-нибудь для себя?

Китти слабо улыбнулась. Старушка когда-либо узнает правду, ужасающую и отвратительную, но только не сейчас.

– Там были детские пеленки и дневник, который необходимо внимательно прочитать. Вы не будете возражать, если мы возьмем вещи с собой? – вежливо спросила Китти.

Дебора Каннингем небрежно махнула рукой.

– Зачем они мне? Глория оставила их, значит, они ваши по праву.

Ужасно чувствовать себя мошенницей! Китти покраснела от смущения и прикусила губу. После неловкой паузы ей все-таки удалось выдавить из себя слова благодарности. Дебора рассеянно кивала и улыбалась в ответ.

– Я обязательно навещу вас, – любезно пообещала Китти.

– У тебя своя жизнь, девочка. Не беспокойся обо мне. – У мисс Каннингем была особая манера говорить, серьезная и деловая. И Китти согласилась, кивнула на прощание и села в машину.

Некоторое время они ехали в полной тишине. Но Китти, как никогда нуждающаяся в помощи и сочувствии, спустя несколько минут нерешительно обратилась к Полу.

– Мне, наверное, следовало сказать ей всю правду.

– Не беспокойся, она скоро сама узнает об этом. Журналистам очень понравится твоя история.

Ее сердце заныло от неприятных предчувствий. Пресса, газеты, публикации, интервью…

– Разве это необходимо?

– Кто же им помешает, – рассмеялся Пол. – Их трудно остановить. Будет официальное расследование. Полиция начнет поиски Дэвида Харрисона. Пропавшие наследницы появляются не каждый день, и тебе придется пройти через многие, порой неприятные вещи, как бы ты к этому ни относилась.

Китти вздрогнула, внезапно вспомнив о Глории Харрисон.

– Они ведь назовут ее преступницей! Но она-то как раз ни в чем не виновата!

– У законников могут быть другие представления, – нахмурился Пол. – Приготовься к этому!

– Никогда! Я никогда не поверю! Если бы ты знал ее, ты бы тоже… – сбивчиво затараторила Китти.

– Милая, тебе предстоит пережить и клевету, и злобу, и ненависть… Но ты сильная, я уверен, ты выдержишь.

В отчаянии Китти уставилась в окно. Тишина, спокойствие, умиротворенный вид строгого северного пейзажа не раз помогали ей. В этом она больше всего нуждалась сейчас, и красота полюбившегося края успокаивала ее.

Подъехав к дому, они вышли из машины, и Пол занес чемодан в гостиную. Поставив его на пол, он подошел к бару и налил себе стакан виски.

– Только не ругай меня, – сказал он, обернувшись к Китти. – Сегодня был чертовски тяжелый день, и, Бог свидетель, мне нужно немного расслабиться. А ты выпьешь что-нибудь?

– Нет, спасибо.

Китти про себя удивилась: стоит ей только посмотреть на смеющегося Пола, как все тревоги вмиг улетучиваются. Боже! Как он красив и как ее фатально тянет к нему! Почему именно ему с такой легкостью удается отвлечь ее внимание? Да потому, призналась себе Китти, что с некоторых пор Пол Рэнделл стал для нее самым значительным человеком на свете.

– Если ты будешь так на меня смотреть, боюсь, я не буду способен поддерживать беседу, – соблазнительный голос Пола вернул ее к реальности.

– Что ты имеешь в виду? – Китти покраснела от смущения.

– Не играй с огнем! У тебя очень выразительные глаза. Любой мужчина утонул бы в них и потерял себя.

Волна любовного желания затопила Китти, но разум все еще слабо сопротивлялся.

– Не говори глупостей.

Пол быстро взглянул на часы.

– А теперь мне нужно сделать несколько деловых звонков. В ближайшие дни мне удастся вернуться в Лондон, но пока придется попросить Роберта поработать за двоих. – Он заметил настороженный взгляд Китти и быстро все пояснил: – Я ничего не скажу ему. По крайней мере, до тех пор, пока не переговорю с Луизой.

Она не вынесет этого сегодня. Что она скажет Луизе, всем Гудманам? Нет, только не этим вечером.

– Ты очень спешишь с разговором?

– Нет. – Пол покачал головой. – Отложим на завтра. И кстати, тебе ведь тоже придется кому-нибудь объяснять свое отсутствие в понедельник в Лондоне?

О Господи! Работа напрочь вылетела у нее из головы.

– Да. Я должна немедленно поговорить с моим боссом. И еще… еще Чарли, – вдруг вспомнила Китти, внезапно осознав, что совершенно забыла о нем за эти дни.

– Пора тебе положить конец его страданиям, – сказал Пол.

– Не указывай мне, – фыркнула Китти. Интонация собственника, прозвучавшая в его голосе, и разозлила, и испугала ее. – Я сама решу, что мне делать!

Возле крепко сжатых губ Пола залегли жестокие складки. Глаза, устремленные на нее, были полны холодного презрения.

– Ты не выйдешь за него замуж. Черт возьми, да ты и сама это прекрасно знаешь.

– Какое тебе дело? – Китти гордо подняла голову. – Ты же собираешься жениться на женщине, на которую тебе, по большому счету, наплевать. Так в чем же разница? Тебе нужен наследник, мне – защита на всю жизнь. А уж на Чарли можно положиться.

– И все-таки ты не выйдешь за него! Я не дам тебе это сделать!

– Интересно знать, почему? – Его тон оскорбил ее.

– Да потому что не хочу, чтобы ты совершила самую большую ошибку в своей жизни. Теперь ты член нашей семьи, и я не дам тебе сделать то, о чем ты потом будешь сильно жалеть. Рей и Кристи стали мне как брат и сестра, и я вел бы себя точно так же по отношению к ним.

У Китти подогнулись колени, а сердце бешено забилось.

– Ты хочешь сказать, что мы фактически родственники? Я тебе сестра?

Пол молча взглянул на нее и не спеша подошел к двери.

– Я уже говорил тебе, что Луиза приняла меня, как сына. Я не могу соблазнить Кэролайн, как бы я ни хотел Китти.

– Я не верю! Нет!

Пол изучал кончики своих ботинок.

– Об этом можно было догадаться.

У Китти закружилась голова.

– А мы?

Он тяжело вздохнул.

– «Нас» теперь нет. Есть ты и я.

Она резко отпрянула назад.

– Как ты смеешь? Ты же сам заставил меня поверить в это очарование. Ведь ты же сам говорил, что никогда и ни с кем раньше не испытывал такого наслаждения.

Пол неловко провел рукой по шее.

– Я не знал, кто ты на самом деле. Теперь я вижу, что наши отношения невозможны. Обстоятельства меняются, и нам придется подчиниться им. – Он выглядел озабоченно и сконфуженно. – Послушай, Китти, я вовсе не хотел причинять тебе боль…

– Но ты чертовски разозлил меня, – воскликнула она.

– Успокойся, Китти, – сдержанно сказал Пол. – Я пойду. Мне нужно позвонить.

Он повернулся и быстро вышел из гостиной. Китти молча проводила его взглядом, хотя вся кипела от возмущения. Как легко он управляет собой! Ну ничего, он еще пожалеет о том, что так жестоко обошелся с ней!

Позже, когда Китти вернулась в свою комнату и собиралась лечь спать, ее взгляд случайно упал на чемодан Глории Харрисон. Китти аккуратно достала тетрадку и включила лампочку, висевшую над кроватью. Откинувшись на мягкие подушки, она осторожно стала листать пожелтевшие страницы.

Жизнь Глории состояла из бесконечных падений и взлетов. Она прекрасно понимала, за какого человека вышла замуж, но любила Дэвида так беззаветно, что прощала и оправдывала его во всем. Рождение Сьюзен очень много значило для нее. И Глория, и Дэвид обожали маленькую Сьюзен. У Китти создалось впечатление, что их союз всегда был очень шатким, и девочка в большой степени укрепляла его.

Смерть малютки была страшным ударом для обоих. Глория во всем винила себя, считая, что авария была наказанием свыше за какие-то грехи. Она была в полном отчаянии оттого, что больше не сможет родить ребенка. Ничто, казалось, уже не могло ее утешить.

А потом в семью пришли радость и счастье. Дэвид сказал, что они возьмут приемную девочку. Он точно знал, куда идти и что делать. Горе покинуло семью в тот момент, когда муж принес в дом орущий сверток, украшенный монограммой «К». Правда, пришлось срочно собраться и переехать в Ньюкасл, а потом в Лондон, что, впрочем, нисколько не расстроило Глорию.

Китти прочла последнюю страницу и захлопнула дневник. Глория никогда не рассказывала ей об этом. Казалось, все это происходило в другой жизни, с другим человеком, и ее мама тут совершенно ни при чем. Судя по записям, она совершенно не подозревала, что произошло на самом деле. Китти припомнила вторую часть дневника, где мама писала, что, когда Дэвид, забрав деньги, исчез, она не очень скучала по нему. Последние двадцать четыре года Глория прожила в мире и спокойствии.

Китти вспомнила свое детство и улыбнулась. Счастливое время! Она не нуждалась ни в чем. Мама безумно любила ее и делала все возможное, чтобы ее девочка была счастлива. Нет! Она не может ненавидеть эту женщину. И все-таки странно сейчас думать, что вся ее жизнь была основана на лжи.

Словно в тумане, Китти накинула халат на ночную рубашку, поспешно выскочила из комнаты и пошла по коридору, направляясь к спальне Пола. Это было совсем рядом, и она, не колеблясь, открыла дверь и застыла на пороге.

Пол, лежа в постели, отложил книгу и удивленно уставился на нее. Китти не чувствовала, что по ее щекам текут горькие слезы и, бессильно прислонясь к стене, безутешно шептала:

– Как они могли сделать это с маленьким ребенком? Как?

Пол быстро вскочил, подбежал к ней и нежно обнял. Рыдания душили Китти, она сотрясалась в его объятиях. А Пол, стараясь успокоить ее, ласково гладил Китти по голове как маленького ребенка и, не переставая, твердил:

– Не думай об этом, милая. В мире очень много жадных людей. И очень много несчастных. Ложись спать. Утром тебе будет намного лучше.

– Обещаешь? – слабо выдохнула Китти.

– Да, черт возьми, да!

Она еле расслышала его слова, так как силы стали оставлять ее, и Китти покачнулась. Но в то же мгновение Пол еще крепче прижал ее к себе и, тяжело вздохнув, хрипло произнес:

– Ну разве я не говорил, как ты опасна, моя колдунья?