Текст книги "Мой мужчина"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 23
Стадо находилось на одном из ближайших пастбищ, так что ехать пришлось недолго, примерно милю (в иной день поездка заняла бы много больше времени). Лонни объяснил, что скот нужно постоянно перегонять с пастбища на пастбище, чтобы не вытаптывать траву, и от водопоя к водопою, чтобы избежать эрозии речных берегов. То, что стадо оказалось так близко, было большой удачей – Мэриан смогла сесть на лошадь только боком, в позе неудобной и шаткой. А все эта злополучная юбка. Мэриан приняла любезное приглашение Лонни, не задумываясь над тем, какой помехой станут длинные тяжелые складки, а когда это выяснилось, не захотела отступать по такой нелепой причине. Пришлось как-то приспосабливаться.
Размеры стада явились для нее большим сюрпризом. Со слов Лонни она представляла себе небольшую группу животных. То, что явилось взгляду, казалось неисчислимым, в особенности потому, что скот разбрелся по всему пастбищу. Одно странное создание сразу привлекло внимание Мэриан.
– Что это? – осведомилась она с опаской.
Лонни огляделся, ничего особенного не заметил и обратил к ней вопросительный взгляд. Мэриан молча ткнула пальцем в ту сторону.
– Ах это! – Он засмеялся. – Наша Салли. Сейчас уже не так часто можно встретить настоящего буффало – их почти перебили. Это дикая корова. Прибилась к стаду поздней осенью, да так и осталась. Мы не против, потому что она тихая, не драчливая. Кстати, потому другие ее и приняли. Старушка у нас так давно, что наверняка считает себя обычной домашней коровой.
Мэриан не могла оторвать взгляда от странного существа. Корова была почти вдвое крупнее остальных и так безобразна, что это резало глаз. Однако в ее безобразии было и что-то величественное. Такие животные еще недавно встречались повсюду в техасских прериях…
Дальнейшее случилось в считанные секунды. Только что Мэриан, свесив ноги набок, восседала на крупе – и вот уже волочится за лошадью по земле. Не следовало так засматриваться на буффало, не стоило разжимать пальцы, чтобы указать на него, как раз перед канавой.
Это была даже не канава, а так, мелкая выбоина в травянистой земле, но лошадь решила ее перепрыгнуть и при этом сбросила Мэриан. Хотя той удалось, падая, вцепиться Лонни в руку, одно это не могло бы предотвратить удар о землю. К счастью, ковбой был достаточно ловок и скор, чтобы ухватить Мэриан за запястье и дернуть вверх. До настоящего падения не дошло, но пришлось некоторое время волочиться ногами по траве. Перепуганная тем, что сбоку болтается что-то тяжелое, лошадь пару минут носилась кругами. Лонни, как циркач, висел на ней боком, удерживая Мэриан, а та тащилась за ним задом наперед. Ноги у нее разъехались и, как два плуга, пятками взрезали на ходу траву.
Наконец ошеломленное животное выдохлось и остановилось. Проше всего было выпустить руку Мэриан, что Лонни и сделал, заставив ее плюхнуться задом. Сверху навис мокрый от пота лошадиный бок, рядом переступали ноги с тяжелыми подковами. Надо было вскакивать и бросаться прочь, но Мэриан была настолько обессилена, что так и осталась сидеть, заходясь натужным кашлем. Шляпа сползла на нос, очки сидели наперекосяк, рука, должно быть, была вывихнута в плече. Ноги Мэриан слабо елозили в траве, ища точку опоры.
– Чуть-чуть не вышло неприятностей, – сказал Лонни. Он так пыжился, словно спас ей жизнь, но Мэриан не торопилась рассыпаться в благодарностях. Свалиться с лошади было бы ужасно, но и тащиться за ней – не сахар.
– На вашем месте я пристрелила бы эту конягу! – процедила она. – Дважды за день сбросила седока! Помяните мое слово, теперь это войдет у нее в привычку!
Рядом раздался взрыв смеха – очень знакомого смеха, от которого по щекам Мэриан пополз малиновый румянец.
– А я как раз собирался спросить, все ли в порядке, – сказал Чад, немного успокоившись. – Раз язык работает, значит, ничего страшного не случилось.
Он спешился и протянул Мэриан руку. Она заколебалась. О нет, он не возник из ниоткуда – краем уха она слышала приближающийся топот копыт. Но как некстати его появление! Он, конечно же, видел, как она плюхнулась. Вот ведь незадача. До сих пор он считал ее просто неуклюжей, теперь окончательно запишет в нескладехи.
Прежде чем принять руку, Мэриан поправила очки и шляпу – довольно сложная задача без зеркала. Чад рванул ее вверх, как куль с мукой. От рывка шляпа съехала опять, теперь уже назад, а поскольку выпутать резинку из волос так и не удалось, попутно растрепала тщательно закрученный узел.
Мэриан принялась судорожно поправлять шляпу: та сбилась на один бок, на другой, сползла на нос. Шляпа решительно не желала держаться на положенном месте. Эта борьба вызвала у Чада новый приступ веселья. Мэриан поняла, что сейчас закричит от досады, и до боли закусила губу.
– Я засмотрелась на вашего буффало, – буркнула она в попытках оправдаться.
– Это не мой буффало, а Рыжей, – Чад фыркнул, но удержался от дальнейшего веселья, – потому что именно Рыжая позволила ему бродить в стаде и даже дала имя. Лично я завалил бы его на мясо.
– Да, но.., разве такой урод годится в пищу? – робко полюбопытствовала Мэриан.
Мужчины дружно засмеялись.
– По-вашему, чем симпатичнее, тем вкуснее? – спросил Лонни. – Но вы правы, мэм, мясо буффало не для цивилизованного человека – чересчур грубое и жилистое. Не идет ни в какое сравнение с нежной телятинкой. Чада лучше не слушайте – не стал бы он стрелять в приблудного буффало. Мы все тут привыкли к Салли. Думаем, раз уж ей повезло прожить так долго, пусть состарится в мире и покое.
Мэриан нашла этот подход трогательным, но промолчала. Чад, чего доброго, опять нашел бы, как ее поддеть.
– Кстати, а что здесь делает мисс Лейтон? – тем временем спросил он у Лонни.
– Хотела повидать Рыжую. Она уже вернулась?
– Нет еще. Знаешь ведь, какая она – пока не разыщет, не отступится. Ты вроде как должен ей помогать.
Испытующий взгляд заставил Лонни сконфузиться.
– Понимаешь, в речке заплескалась выдра, а лошадь у меня чересчур пугливая. Промок насквозь, пришлось заехать на ранчо переодеться. Считай, что меня уже нет.
Лонни как ветром сдуло, и Мэриан оказалась наедине с Чадом. Не то чтобы совсем наедине: тут и там виднелись люди, – кто у костра, кто прямо среди стада, но они были так далеко, что не могли их слышать. Чтобы не сболтнуть от смущения какую-нибудь глупость, Мэриан решила завести серьезный разговор:
– Чем это все они заняты?
– Кто чем. Вон там ребята клеймят молодняк.
– А можно посмотреть?
– Если вы не против вони.
Мэриан непроизвольно сморщила нос. Ничего не зная о скотоводстве, она никак не связывала клеймо на коровьем боку с запахом паленой шерсти и мяса.
– Пожалуй, против, – призналась она. – Лучше мне вернуться на ранчо, все равно тетя Рыжая где-то бродит. Вот только ваш повар еще не появился, а я должна была уехать с ним.
– Не появлялся? Да он уже отправился назад! Сегодня Карл развозит по округе свежий творог, поэтому наспех разогрел нам котелок чили и отбыл восвояси.
– Да, но… – Мэриан сдвинула брови и посмотрела в направлении ранчо, – как же я доберусь? Впрочем, тут недалеко. Дойду пешком.
– Вот как? – Чад насмешливо приподнял черную бровь. – Значит, предпочитаете пешую прогулку, лишь бы не просить меня о помощи?
С губ Мэриан чуть не сорвалось «разумеется!», но она вовремя придержала язык, сообразив, что тем самым поставит в неловкое положение и себя, и Чада. Но и согласиться было невозможно. К счастью, у нее имелся благовидный предлог для отказа.
– Я никак не могу снова сесть на лошадь после того, что случилось!
– Вот оно что. – Он улыбнулся, смягчаясь. – Одно дело ездить верхом по-мужски, ногами сжимая лошади бока, и совсем другое – сидеть, свесив ноги на одну сторону, и к тому же на крупе. Вы свалились потому, что так никто не ездит. Но речь не об этом. Наилучший способ избавиться от страха перед верховой ездой – это сейчас же, немедленно снова сесть в седло. Я посажу вас на холку перед собой. Окажетесь как бы в клетке из рук и просто не сможете свалиться.
Не успела Мэриан ужаснуться такой перспективе, как Чад вскочил в седло и наклонился к ней, протягивая руку. Несколько мгновений она стояла столбом, кусая губу и глядя на руку, как на готовую ужалить змею. Приняв ее, она окажется во власти величайшего в своей жизни искушения, отвергнув, будет вынуждена брести домой через колючий кустарник и заросли кактуса, зная, что Чад посмеивается над ней за трусость. Возможно, он даже втайне последует за ней, чтобы насладиться зрелищем. Все, что угодно, только не это!
Так Мэриан оказалась в седле, отнюдь не на лошадиной холке, а между лукой седла и Чадом, в узком пространстве, куда с трудом удалось втиснуться. То, что она ощутила, слишком волновало кровь: бедро, через которое были теперь перекинуты ее ноги, грудь, к которой она прижималась боком, руки, между которыми она была как в плену.
– Ну же, не будьте такой деревянной, – послышалось над ухом, заставив ее напрячься еще сильнее. – Я не кусаюсь!
Чад пустил лошадь в галоп. Это был аллюр, при котором движение было едва заметным. Вместо толчков и рывков Мэриан ощущала только плавное покачивание. К сожалению, оно мало отвлекало от жарких и не слишком благопристойных мыслей. Сердце отчаянно колотилось в груди, но не от страха – она знала, что при всем желании не сможет выпасть из своей живой клетки. На одну руку она опиралась спиной, другую видела, опустив взгляд, и это рождало чувство безопасности.., до тех пор, пока Чад не тряхнул поводьями, понукая лошадь. Мимолетное прикосновение к вершинкам грудей заставило соски налиться. Зная, что это ненамеренно, Мэриан удержалась от взгляда через плечо, но не от конвульсивного глотательного движения. По крайней мере она не ахнула и не выдала себя.
– Как вам нравится в здешних местах? – спросил Чад тоном легкой беседы.
– Очень! – воскликнула она, хватаясь за предлог отвлечься. – Здесь чудесно. По правде сказать, я привыкла к местному ландшафту уже во время поездки. Красивые места.
– Неужели?
В голосе Чада прозвучало откровенное недоверие, и неудивительно, ведь он успел наслушаться жалоб Аманды, которой Техас с его равнинами не понравился с первого взгляда. Должно быть, он решил, что Мэриан из вежливости нахваливает его родину.
– Честное слово! – заверила она. – Здесь и люди как-то дружелюбнее.., в смысле.., я не имею в виду тех, кто вне закона. А пейзажи так хороши, что просятся на холст. Простор и воля – вот как я назвала бы Техас. Но больше всего мне понравились закаты. Дух захватывает от красоты!
– Что ж, верю, – сказал Чад с благодушным смешком. – А как насчет Рыжей? По душе она вам?
– Еще бы! Она в точности такая, как вы и говорили. Я прожила у нее в доме один день, но чувствую себя, словно здесь и родилась.
За разговором Мэриан не заметила, как оказалась на ранчо. И все бы хорошо, но вместо того чтобы спешиться первым и помочь ей, Чад опустил ее на землю прямо с седла, невзначай скользнув при этом ладонями по груди. Грудь снова налилась, натягивая лиф платья, – туго, до сладкой боли, и ощущение это бесстыдно отдалось между ног.
Чад что-то сказал, обращаясь к ней. Пришлось собраться с мыслями.
– Что?..
– В этой шляпе у вас на редкость глупый вид.
– Ну, знаете! – возмутилась Мэриан, ища убежища в благородном негодовании, как недавно в беседе. – Спасибо за комплимент! Я собиралась взять зонтик, но Лонни сказал, что это с ним я буду выглядеть глупо. То есть, конечно, он был более щепетилен в выборе выражений.
– Я просто пошутил.
– Ну конечно! Вижу, шутки так и рвутся у вас с языка в моем присутствии!
Она надвинула шляпу на самый нос и – воплощение оскорбленного достоинства – прошагала в дом, где в дверях гостиной заметила Аманду и Спенсера, то есть тех двоих, кого меньше всего желала видеть в эту минуту. Чтобы избежать общения, она бросилась к лестнице бегом, однако даже самый мимолетный взгляд обнаружил массу интересных деталей. Эти двое шли под руку, склоняясь друг к другу, как влюбленные.
– Зачем тебе ехать так скоро? – вопрошала сестра.
– Скоро? Я должен был выехать с рассветом, но задержался, потому что не мог не проститься с тобой, – ворковал Спенсер.
Итак, Аманда записала его в потенциальные мужья. Еще бы, ведь для этого он обладает всеми необходимыми качествами: привлекательной внешностью, светским лоском, обаянием, а главное, деньгами. Упоминание о знакомстве с образом жизни и традициями восточных штатов вознесло его на вершину списка. Если первоначальный план – выкрутить руки тете Кэтлин – провалится, в действие вступит запасной: обзавестись мужем прямо здесь, на месте, и сразу после венчания вернуться в Хейверхилл.
Накануне, наблюдая за Спенсером, Мэриан пришла к выводу, что он всерьез увлекся Амандой. То, что он отложил отъезд, чтобы подольше побыть в ее обществе, говорило само за себя. До города было несколько часов быстрой езды верхом, а об экипаже уже не шло и речи, если он хотел вернуться засветло. Значит, это был всего лишь предлог для визита на ранчо – предлог, который себя оправдал. Аманда нашла Спенсера вполне подходящим на роль жениха. Теперь ей оставалось только направить его мысли в русло матримониальных устремлений.
Глава 24
Мэриан сидела на широкой веранде в одном из кресел-качалок и с чувством, близким к благоговению, любовалась закатом – пожалуй, самым прекрасным, какой ей довелось видеть. По дороге на ранчо она привыкла провожать день и каждый раз изумлялась буйству красок, но этот Закат превосходил все прежние. Розовые оттенки уступили Место оранжевым, потом красно-бурым, и, наконец, над западным горизонтом раскинулось сплошное алое полотнище, роскошный фон для солнца, которое казалось в полтора раза больше обычного.
Тетя Кэтлин уже вернулась, и, если вспомнить о первоначальных намерениях, следовало разыскать ее для разговора, но Мэриан медлила, не в силах оторваться от прекрасного зрелища, и обрадовалась, когда за спиной отворилась дверь и послышались шаги, уже немного знакомые.
– Вот ты где!
Рыжая постояла у перил, потом устроилась в соседней качалке.
– Можно, я буду называть тебя «тетя Кэтлин»? – нерешительно осведомилась Мэриан. – «Тетя Рыжая» звучит как-то странно.
– Дорогая, ты можешь называть меня как угодно. Мы здесь не гонимся за формальностями.
– Да, я слышала, – улыбнулась она, – и должна признать, это мне нравится. Я, кажется, припозднилась к столу?
– Нисколько, – ответила Рыжая с тяжким вздохом. – Это ужин сегодня запаздывает.
Она выглядела очень усталой, буквально опустошенной, и все время хмурилась. Завязавшийся было разговор немного встряхнул ее, но упоминание об ужине заставило снова поникнуть. Поскольку Мэриан была в курсе низких планов Аманды, она не сразу осмелилась задать участливый вопрос:
– Что-нибудь случилось, тетя Кэтлин?
– Нет-нет!.. – начала та, но с новым тяжелым вздохом махнула рукой. – Да, случилось. Кухарка проела мне плешь жалобами на твою сестру. Боюсь, она всерьез невзлюбила ее. И она не одинока – служанка наотрез отказалась еще хоть раз переступить порог комнаты Аманды и пригрозила, что возьмет расчет, если ей придется иметь дело с «этой бестией». Пришлось полчаса успокаивать одну и еще столько же уговаривать другую, чтобы послала Риту с подносом наверх. Аманда, видите ли, не расположена ужинать за общим столом. Все это сильно отсрочило ужин.
– Понимаю. – Мэриан поймала себя на том, что вторит вздохам Рыжей. – Обычно я не вмешиваюсь, но раз уж тебе волей-неволей придется взять на себя опекунство, лучше будет, если ты кое-кто узнаешь о своих подопечных. Мы с Амандой терпеть не можем друг друга. Так было всегда, так будет и впредь. Ты, должно быть, уже поняла это по нашей вчерашней ссоре. Аманда только и делает, что портит мне жизнь.
– Она была любимицей Мортимера, ведь так?
– И при каждом удобном случае напоминала мне об этом. А откуда ты?.. – Мэриан оборвала себя, сообразив. – Ну конечно! Ты же какое-то время жила с нами под одной крышей.
– Да, дорогая, и это явилось одной из причин, по которым я сбежала из Хейверхилла. Не хотелось видеть, как ты растешь с чувством горькой ревности, так хорошо мне известной.
– Как, у меня есть еще одна тетя? – удивилась Мэриан.
– Была, – поправила Рыжая. – Она умерла в возрасте четырнадцати лет. Как и вы с Амандой, мы были двойняшки, но Мортимер замечал только ее. Он был двумя годами старше, Однако их роднило качество, мне недоступное, – способность любить кого-то одного из своих близких и только ему отдавать тепло и ласку. Эти двое были неразлучны, делились игрушками, секретами.., а я оставалась в стороне. Более того, им нравилось демонстративно исключать меня из своих игр. Они находили в этом бездну удовольствия. Это были неприятные люди, оба.
– Как жаль!
– Мне тоже жаль, в особенности потому, что история повторилась. Только вместо пары «брат – сестра» возникла новая: «отец – дочь». Что ж, по крайней мере я по собственному опыту знаю, что твоей вины тут не было. Надеюсь, и ты это понимаешь.
– Теперь понимаю, но поначалу не знала, что и думать. Мама сделала все, чтобы возместить мне потерю отцовской любви, вот только она умерла слишком рано. Помню, она говаривала, что бывают сердца огромные, а бывают крохотные и что не каждому дано сердце такого размера, чтобы вместить любовь сразу ко множеству разных людей. Однажды я спросила: «А какое у меня?» – и мама ответила, что мне повезло, что в моем найдется место для многих.
– Я помню ее – чудесная женщина. – Кэтлин покачала головой. – Жаль, что ей пришлось выйти за Мортимера, который ее ни капельки не любил.
– Зачем же он женился?
– Я не спрашивала. Скорее всего по той же причине, по какой женится большинство мужчин: чтобы завести детей, которым можно будет завещать свое имущество. Твоя мать и не ждала многого от этого брака, а если сожалела о чем-то, то не настолько, чтобы из-за этого страдать. На мой взгляд, они с Мортимером неплохо уживались. Быть может, ей с детства внушали, что брак не для любви, а для взаимного уважения или чего-нибудь в этом роде. Большинство женщин верят, что дело мужчины – обеспечивать семью, а остальное не важно.
– А во что веришь ты?
– Я? – Кэтлин усмехнулась. – Дорогая, я была воспитана так, чтобы не ждать вообще ничего ни от брака, ни от чего-то другого. Отец был с головой в работе, и вечера, проведенные им в кругу семьи, можно было перечесть по пальцам. Воспитание детей было целиком в руках матери, и руки эти, увы, оставляли желать много лучшего. Если кто и виноват в том, каким вырос Мортимер, так это наша мать. Она без конца повторяла, что мужчина должен быть независим, должен крепко стоять на ногах и никогда не выказывать слабости, если хочет чего-то добиться от жизни. Только успех можно разделить, и для этого вполне хватит кого-то одного. Думаю, она надеялась, что этим «одним» станет она, так безмерно обожавшая сына. Но Мортимер предпочел мою сестру.
– На мой взгляд, мать учила Мортимера правильным вещам. Он мог бы вырасти настоящим мужчиной.
– Мог бы, будь она последовательной. Но, рассуждая так, мать баловала его сверх всякой меры, потакала любому желанию и внушала ему: как бы он ни поступил, он всегда прав.
– А он потом внушал это Аманде.
– Вот именно.
– Странно, что я никогда не слышала о вашей сестре. Отец ни разу о ней не упомянул, даже вскользь.
– Что же тут странного? Как только она умерла, он выбросил ее из головы. Я надеялась, что после этого он наконец заметит меня, но ошиблась. Я так никогда и не получила места в его жизни. Однажды отвергнутый – всегда отвергнутый, по крайней мере для Мортимера.
– В самом деле, ведь и Аманда забыла об отце сразу после его смерти. Все говорили, что это шок, но мне казалось, что воспоминания о нем просто стерлись у нее из памяти.
– Не печалься об этом.
– Разве у меня печальный вид?
– Так мне показалось. В самом деле, печалиться не стоит. Больше всего Мортимер любил себя самого, а такой человек уходит неоплаканным. Может показаться, что он любил и мою сестру, и Аманду, но после долгих размышлений я поняла, что это лишь видимость. Каждая из них была для него просто игрушкой, чем-то вроде кошки или собачки, которую держат ради забавы, чтобы скрасить часы досуга. – Кэтлин вдруг встрепенулась. – Впрочем, я могу и ошибаться.
– Тебе тоже бросилось в глаза сходство?
– В чем?
– Двойняшки! Вы с сестрой, мы с Амандой.., и то, что отец всегда выбирал одну. Что, если это невозможно – поровну делить любовь между двумя совершенно одинаковыми людьми?
– Не хотелось бы тебя разочаровать, но между тобой и Амандой сходства не много.
Мэриан устремила на Кэтлин ошеломленный взгляд и заметила, как та смутилась, осознав свою чудовищную бестактность. Девушка хихикнула, неожиданно для себя и тем более для тетки.
– Слава Богу, ты находишь в этом смешную сторону! – воскликнула Кэтлин с облегчением. – Вот уж действительно брякнула так брякнула!
– Ничего страшного не случилось. Я собиралась начать разговор с признания, но он пошел совсем в другом русле. – Мэриан привычным движением поправила очки. – Видишь ли, зрение у меня в полном порядке, и в очках нет никакой надобности.
– Тогда зачем же ты их носишь?
– Чтобы жилось полегче. Аманда ужасно ревнива и завистлива. Никто не смеет превзойти ее ни в чем. А уж если речь заходит о мужчинах!.. Я давным-давно поняла, что наилучшим выходом будет стать невзрачной.
– Что за нелепица! Неужели ей жалко поделиться с родной сестрой парой ухажеров? Или она из тех, кто не успокоится, пока не заставит всех мужчин в округе есть у себя из рук? Так ведь никаких рук не хватит!
Мэриан снова захихикала, поражаясь тому, что находит в наболевшей проблеме нечто забавное. У Кэтлин был совсем иной – позитивный – подход к любой ситуации. Сразу захотелось высказаться до конца и, быть может, получить добрый совет.
– Отчасти это так, тетя Кэтлин, но она к тому же…
– Добрый вечер! – сказал Чад, поднимаясь на веранду. – Вижу, сегодня я остался без ужина, раз вы обе уже на крыльце.
– Ничего подобного, – возразила Кэтлин, – просто ужин задерживается. Я и не заметила, что так поздно! Мы с Мэриан заболтались и совсем забыли о времени. Ну, идемте! Если все готово, Консуэла не станет ждать, пока мы соизволим явиться – она не в том настроении.
Мэриан не сразу последовала за теткой. Ей нужно было как-то настроиться, взять себя в руки перед тем, как сесть с Чадом за один стол. Звук его голоса заставил сердце екнуть, страх и волнение сплелись в нем в тесный клубок. Как много слышал Чад из ее разговора с Кэтлин? Нет, он никак не мог слышать главного, ведь они переговаривались вполголоса. Конечно, не мог – вот он стоит у двери, дожидаясь, пока она войдет, стоит с обычным для него спокойным выражением лица…
– Как, вы без шляпы? – Чад ухмыльнулся. – Жаль, она так вам к лицу.
