Текст книги "Милая плутовка"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 6
Не простившись, не высказав каких-либо пожеланий и даже не послав жениха к черту, Джорджина повернулась и вышла из маленького белого коттеджа, расставшись навсегда с надеждами и девичьими мечтами. Она слышала, как заговорил Мак, очевидно, принося извинения Мэг Камерон за невежливость Джорджины. Затем он догнал ее и помог взобраться на лошадь.
Мак ничего не сказал Джорджине до тех пор, пока они не выехали из деревни. Джорджина пыталась выжать хоть какую-то скорость из бедного животного, но тщетно. У Мака же было время внимательно рассмотреть спокойное лицо Джорджины. Он отличался скверной привычкой говорить напрямик то, что он думает, даже тогда, когда эта прямота неуместна.
– Почему ты не плачешь, девочка?
Она хотела было проигнорировать его слова и если бы так решила, Мак никогда ничего не добился бы от нее. Однако то, что клокотало у нее внутри, требовало выхода.
– Я слишком зла сейчас. Этот жалкий подонок женился, по всей видимости, в первом же порту, задолго до окончания войны. Неудивительно, что он стал патриотом Англии. Это все его женитьба!
– Да, возможно. Хотя могло быть и по-другому.
– Да какая теперь разница? Пока я сидела дома тосковала о нем, он женился, наделал детей и прекрасно проводил время. Мак кашлянул.
– Конечно, ты потеряла время, это верно, но ты не тосковала.
Джорджина возмущенно фыркнула, досадуя, что ее не поняли.
– Я любила его, Мак.
– Ты любила свою мечту о том, что он будет твой. Парень он красивый. Это была твоя детская фантазия. Тебе давно следовало расстаться с ней. Если бы ты не была такой упрямой, все давно и разрешилось бы.
– Это не…
– Не перебивай меня! Если бы ты его любила по-настоящему, ты сейчас бы плакала, а уж злилась бы потом, а не наоборот.
– У меня все плачет внутри, – сурово сказала она. – Просто вы не можете этого видеть.
– Спасибо, что пощадила меня. Не могу выносить женских слез.
Джорджина бросила на него испепеляющий взгляд.
– Мужчины все на одну колодку. В вас чувств, как у… каменной стены!
– Если ты ищешь моего сочувствия, ты его не дождешься, девочка. Вспомни, что еще четыре года назад я советовал тебе забыть этого мужчину. Не я ли говорил тебе, что ты будешь жалеть, если приедешь сюда? Вот оно, твое упрямство! И что в итоге?
– Разочарование, унижение, сердечная боль…
– И обман.
– Зачем вы делаете пилюлю еще горше? – взорвалась Джорджина.
– Ради самосохранения, голубушка. Я сказал тебе, что не выношу слез. А пока ты на меня кричишь, ты не станешь рыдать на моем плече… Ой, ради Бога, не делай этого, Джорджи! – всполошился Мак, увидев, как сморщилось ее лицо. Слезы хлынули мощным потоком, и Мак вынужден был остановить лошадей и протянуть Джорджине руки.
Она перебралась к Маку и уткнулась ему в плечо. Однако ей было недостаточно просто поплакать. Распиравший ее гнев вырывался наружу всхлипами и воплями.
– Эти красивые дети должны были быть моими, Мак!
– У тебя будут свои, целый выводок!
– Не будут! Я слишком старая!
– Это в двадцать два года? – Внезапно он кивнул и, сдерживая улыбку, сказал: – Вообще-то, конечно, старая.
Джорджина подняла голову:
– Ну вот, нашли с чем соглашаться! Рыжие брови Мака поднялись в притворном удивлении.
– Разве я согласился?
Джорджина фыркнула и снова запричитала:
– Ну почему эта женщина не появилась на пару минут раньше, пока я еще не сваляла дурака и не сказала этому кобелю, что все еще хочу выйти за него замуж?
– Ты говоришь, что он кобель?
– Самый мерзкий и самый гадкий!
– Ну вот, теперь ты сказала все, что хотела сказать ему. Ты отомстила, если только ты хотела мести.
– Это какая-то мужская логика, которую не в состоянии понять женский разум! Я не отомстила ему! Я испытала унижение!
– Нет, ты показала ему, что он потерял в твоем лице. Он потерял девчонку, которую не узнал, потому что она стала красавицей. Потерял корабль, которым мог бы командовать, а стало быть, потерял свою мечту. Да он наверняка кусает сейчас себе локти и клянет себя последними словами!
– Ну, корабль он, может, и потерял. А что касается меня… У него есть работа, которой он гордится, красивые дети, приятная жена…
– Приятная, верно, но не Джорджина Андерсон, владелица «Амфитриты», одна из совладелиц компании «Скайларк лайн». Пусть она и не принимает участия в управлении, но имеет одинаковые со всеми паевые доходы. И опять же все считают ее самой красивой девушкой на всем восточном побережье.
– И это все?
– А разве тебе этого мало?
– Нет. Девчонка может быть красивой сейчас, но она не всегда была такой. И потом, какой от этого толк, если она попусту растратила свои лучшие годы? – Мак попытался что-то возразить, но она не дала ему вставить слова. – И пусть даже у нее есть собственные деньги, и довольно кругленькая сумма, но сейчас ей не на что даже купить билет домой. И как бы она ни выглядела, факт остается фактом: она обыкновенная легковерная дурочка, совсем не разбирается в людях, и ума у нее ни на грош.
– Ты уже повторяешься. Дурочка, ума ни на, грош…
– Не перебивайте меня.
– Как тебя не перебивать, если ты несешь сущий вздор! Ну вот, ты перестала лить слезы, а теперь постарайся увидеть во всем этом светлые стороны.
– Да их просто нет!
– Это ты зря! Подумай сама: разве была бы ты счастлива с таким гадким… кобелем?
Джорджина попыталась улыбнуться, но губы у нее дрожали, и улыбка не получилась.
– Я очень признательна. Мак, за то, что вы пытаетесь сейчас меня утешить, но это вряд ли поможет. Я сейчас хочу только одного – скорее оказаться дома, и дай Бог, чтобы больше никогда мне не встретился ни один англичанин со своей омерзительной правильной речью, со своей хваленой выдержкой и своими вероломными сыновьями.
– Как это ни прискорбно, голубушка, но в любой стране можно встретить вероломных сыновей.
– В каждой стране есть и своя Каменная Стена, но я не намерена выходить за эту стену замуж.
– Замуж за стену? Ты опять несешь какую-то чушь. Что это еще за каменная стена?
– Ах, Мак, отправьте меня поскорее домой! Найдите побыстрее корабль… Любой! Не обязательно американский, лишь бы он отправлялся в Америку, и поскорее. Можете заложить мой перстень, чтобы купить билет.
– Да ты в своем уме, девочка? Его подарил тебе твой отец. Он привез его из…
– Ну и что? – строптиво возразила Джорджи – на. – А вы что, намерены промышлять разбоем? У нас нет другого способа добыть деньги на билеты. Я не собираюсь оставаться здесь, пока их удастся заработать. И потом, кольцо всегда можно выкупить назад, когда мы доберемся до дома.
– Ты слишком скоропалительно решила приехать сюда. Надо учиться на ошибках, а не повторять их.
– Не надо призывать меня к терпению. Я терпела целых шесть лет, и в этом как раз и заключалась моя самая большая ошибка. Отныне я буду во всем проявлять нетерпение.
– Джорджи, – начал было Мак.
– Зачем вы спорите со мной? Пока мы не отплывем, радом с вами будет находиться постоянно рыдающая женщина! Мне казалось, что вы терпеть не можете женских слез!
«Женское упрямство – это еще хуже», – подумал Мак.
– Ну, если ты так ставишь вопрос, – сказал он со вздохом.
Глава 7
Лес мачт без парусов на фоне неба в Лондонском порту отнюдь не служил гарантией того, что из этого огромного количества судов хоть одно в ближайшее время возьмет курс на Америку. Конечно, можно считать, что такое судно найдется, можно даже биться об заклад. Но Джорджина проиграла бы пари, если бы вздумала его держать.
Большинство из тех кораблей, которые прибыли в прошлом месяце и на одном из которых приплыла Джорджина, уже покинули порт. Если сбросить со счета те суда, которые не брали пассажиров, то оставалось всего несколько американских кораблей, которые должны были выйти в плавание не раньше следующего года, что никак не могло устроить нетерпеливую Джорджину. В порту находилось судно, следующее прямым курсом в Нью-Йорк, что очень близко от Бриджпорта, но, по словам первого помощника, оно вряд ли уйдет в море в ближайшее время. Капитан судна вел осаду одной английской девицы и поклялся, что не поднимет паруса до тех пор, пока не женится на ней. Услышав об этом, Джорджина разорвала два своих платья и выбросила в окно ночной горшок.
Она отчаянно хотела немедленно покинуть Англию и готова была согласиться на восьми – или даже десятимесячное путешествие на любом из американских кораблей, лишь бы он вышел в море не позже чем через неделю. Когда она на третий день сказала об этом Маку, он через несколько часов назвал три английских корабля, которые выходили в море на следующей неделе. Раньше он не решался называть их Джорджине, полагая, что она сразу же отвергнет их по той простой причине, что они английские и укомплектованы английской командой, а неприязнь ко всему английскому у нее была не менее сильна, чем желание попасть поскорее домой. Поэтому даже сейчас Джорджина решительно и резко отказалась иметь дело с английскими судами. После этого, не без колебаний, Мак сообщил об альтернативном варианте.
– Есть одно судно, которое утром во время прилива выходит в море. Пассажиров капитан не берет, но им нужен боцман и… юнга.
В глазах Джорджины зажегся огонек, свидетельствующий о том, что ее это заинтересовало.
– Вы думаете, что на нем можно быстро добраться домой?
– Конечно, путешествие займет месяц или чуть больше, но все же это лучше, чем болтаться по морю полгода вместе с девчонкой, для которой главный жизненный принцип – проявлять нетерпение.
При этом Мак настолько выразительно закатил глаза, что Джорджина захихикала. Кажется, впервые после предательства Малкольма ей хоть что-то показалось смешным.
– Может, я не буду выражать нетерпение столь сильно, если мы будем на пути домой… Знаете, Мак, по-моему, это отличная идея! – с неожиданным энтузиазмом проговорила она. – А это американский корабль? Он большой? А куда направляется?
– Не торопись, девочка. Это совсем не такой корабль, как ты себе представляешь. Это «Девственница Анна» из Вест-Индии, быстроходная трехмачтовая шхуна. Настоящая красавица! А по виду похожа на военный корабль, хотя и принадлежит частному лицу.
– Торговому кораблю из Вест-Индии нелишне иметь на борту оружие, у них наверняка случаются встречи с пиратами. В Карибском море постоянно нападают на корабли компании «Скайларк лайн».
– Это верно, – согласился Мак. – Но «Девственница Анна» не торговое судно, по крайней мере в этом рейсе. На ней не будет никакого груза. Только балласт.
– Что это за капитан, который совершенно не заботится о прибыли? – спросила Джорджина, желая поддразнить Мака, тридцать пять лет плававшего на торговом судне.
Мак нетерпеливо фыркнул:
– Он из тех людей, которые плывут туда, куда их влечет душа. Так сказал один из членов его команды.
– Стало быть, он владелец судна и, значит, богат, если может держать его для собственного удовольствия?
– Похоже, что так, – согласился Мак.
– А какая нам разница, идет шхуна с грузом или без него? Главное, чтобы она доставила нас домой.
– Да, но тут есть закавыка. Судно идет на Ямайку, а не в Америку.
– На Ямайку? – разочарованно переспросила Джорджина. Но уже через мгновение радостно воскликнула: – Но на Ямайке есть представительства «Скайларк лайн»! Ведь это один из портов, куда заходит Томас. Мы можем оказаться там в одно время с ним. А если не успеем и его там уже не будет, найдутся другие суда «Скайларк лайн» – например, суда Бонда, Дрю, не говоря уж о моих. – Джорджина снова заулыбалась. – Это задержит нас самое большее на несколько недель. Но ведь не на полгода! Ведь это лучше, чем оставаться здесь хотя бы еще на один день.
– Не знаю, девочка… Чем больше я думаю о такой возможности, тем больше жалею, что сказал тебе о ней.
– А я наоборот: чем больше думаю об этом, тем больше мне нравится эта идея. Лучшего выхода не придумаешь.
– Но тебе придется работать, – напомнил ей Мак. – Тебе придется быть связным у капитана, подавать еду, убирать каюту и выполнять любые его поручения. Ты все время будешь занята.
– Ну и что? Или вы хотите сказать, что я не в состоянии выполнить элементарные поручения? Ведь я драила палубу, прочищала пушки, лазала по канатам…
– Это было столько лет назад, девочка! Тогда ты еще не была такой леди, как сейчас. Твой отец и братья, когда возвращались в порт, позволяли тебе делать на судне все, что хочешь. Они даже требовали, чтобы ты училась выполнять на судне работу, которую ты не должна делать. А здесь это будет твоя обязанность, и находиться ты будешь среди незнакомых людей. Это работа не для девчонки, тебе придется забыть, .что ты девушка, если решишься ее выполнять.
– Я все отлично поняла. Мак. Мне нужно выбросить платья и надеть брюки. А когда наденешь брюки… Обрядите мальчика в женское платье, и вы увидите перед собой страшненькую девчонку. А девушка в брюках похожа на симпатичного мальчишку, Видно, я очень кстати разодрала вчера платья.
– Да тебе стоит только открыть рот или посмотреть кому-то в глаза, и твой маскарад сразу раскроется, – сурово напомнил Мак.
– Да, но в тот раз я пыталась выдать себя за мужчину, что было очень неумно с моим-то лицом. Да погодите вы! – пресекла Джорджина возможные возражения Мака. – Не надо все усложнять и запутывать! Тут дело обстоит иначе, и вы это понимаете. Юнга – это мальчик, а у мальчика могут быть тонкие черты лица. Так часто бывает. А по своему росту, фигуре, тембру голоса и… – Она бросила взгляд на свою грудь. – Если здесь туго забинтовать, я могу сойти за мальчика лет десяти.
– Да тебя выдает то, что ты слишком умна для десяти лет! – возразил Мак.
– Ну ладно, пусть я стану двенадцатилетним умненьким мальчиком с замедленным физическим развитием! – И совсем Твердо добавила: – Я смогу это сделать, Мак. И если бы вы сами не верили в это, вы бы и не стали говорить мне о такой возможности.
– Я сделал большую глупость, теперь нисколько не сомневаюсь в этом. И как ты думаешь, кому отвечать за это?
– Ну-ну, успокойтесь! – улыбнулась Джорджина. – Завтра я стану маленьким парнишкой, и вы посмотрите на все с другой стороны. И к тому же чем быстрее я доберусь до дома, тем быстрее вы освободитесь от меня.
Мак крякнул.
– Все не так просто. Тебе придется играть эту роль месяц или даже больше. Проблема будет уже в том, чтобы найти место, где справить естественную нужду, когда вокруг мужчины.
– Мак! – Джорджина покраснела. Находясь в постоянном общении с пятью братьями, которые иной раз забывали о ее присутствии, она, случалось, сталкивалась с вещами, не предназначенными для глаз и ушей девушки. – Я не говорю, что не будет трудностей, но у меня хватит ума их преодолеть. Не в пример большинству девчонок, я знаю корабль как свои пять пальцев, знаю и те места, которые матросы стараются избегать. Меня не испугает трюм, облюбованный крысами. И потом, даже если обман раскроется… Ну что может случиться? Неужто вы всерьез думаете, что они меня выбросят за борт посреди океана? Да не сделают они этого! Скорее всего меня запрут в каюте, а когда судно зайдет в какой-нибудь порт, меня просто высадят на берег. Что ж, так мне и надо, если я не сумею хорошо сыграть свою роль.
Они спорили довольно долго, но в конце концов Мак сдался и со вздохом сказал:
– Ладно, будь по-твоему, попробую договориться с капитаном о работе в качестве боцмана бесплатно, но с условием, что возьму с собой брата.
Брови Джорджины полезли вверх, затем она расхохоталась:
– Брата? Без шотландского акцента?
– Ну, пусть единокровного брата, – скорректировал себя Мак, – который рос вдали от меня. Это снимает все вопросы, в том числе и по поводу разницы в возрасте.
– Но я поняла, что им требуется именно юнга! Они могут настаивать на этом. Я знаю, мои братья никогда не плавали без юнги.
– Я сказал, что попробую. У них еще будет полдня, чтобы найти другого мальчишку. .
– Надеюсь, они не согласятся, – ответила Джорджина. И она от души этого хотела. – По мне лучше уж работать, чем бездельничать… Тем более если я буду изображать из себя мальчишку. А называться вашей сестрой мне явно не следует, потому что в этом случае они могут не взять вас боцманом и мы потеряем всякую возможность оказаться на борту этого судна. Нам надо уже сейчас все решить.
– У тебя нет мальчишеской одежды.
– Мы можем купить по дороге.
– Нужно отделаться от твоих вещей.
– Можно отдать их хозяину.
– А как быть с твоими волосами?
– Я их обрежу.
– Не смей! Да твои братья убьют меня! Она порылась в чемодане и достала шерстяную кепку, в которой была в таверне.
– Вот! – помахала она кепкой перед носом Мака. – Перестаньте выдумывать всякие страхи! Пошли сию же минуту к капитану судна!
– Только не надо опять этого нетерпения! – ворчливо проговорил Мак.
Джорджина засмеялась и, открывая дверь, сказала:
– Мы еще не вышли в море, Мак. Завтра я перестану быть такой. Обещаю!
Глава 8
Сэр Мэлори знаком велел официанту подать вторую бутылку портвейна, откинулся на спинку кресла и посмотрел на старшего брата.
– Знаешь, Джеймс, честное слово, мне будет недоставать тебя. Тебе надо было сначала уладить все свои дела в Карибском море, а уж потом возвращаться домой. И сейчас тебе не пришлось бы затевать это путешествие.
– Откуда мне было знать, что передача недвижимости пройдет так легко? – возразил Джеймс. – Не забывай, я приехал домой только для того, чтобы свести счеты с Иденом. Откуда я знал, что он собирался жениться и войти в наш семейный клан и что старики намерены восстановить меня в правах, когда я покончил с прошлыми делами?
– Старики получили в подарок еще одного племянника, это решило дело. Они чертовски сентиментальны, если дело касается семьи.
– А ты нет? Энтони хмыкнул:
– Я тоже. Но ты не заставишь долго себя ждать, и надеюсь? И тогда все пойдет, как в старые добрые времена, когда ты был здесь.
– А ведь действительно тогда, в наши молодые годы, были славные времена.
– Помнишь, как мы увлекались одними и теми же женщинами? – улыбнулся Энтони.
– И оба получали одинаковые нагоняи от стариков…
– Братья желали нам добра. Джейсон и Эдди смолоду взяли на себя ответственность. Им некогда было резвиться.
– Нет нужды защищать их, брат, – ответил Джеймс. – Надеюсь, ты не думаешь, что у меня против них зуб? Откровенно говоря, я осуждал себя так же, как и вы меня.
– Я никогда тебя не осуждал, – запротестовал Энтони.
– Выпей, мой мальчик, – коротко сказал Джеймс. – Возможно, это поможет тебе освежить память.
– Уверяю тебя, с памятью у меня все в порядке. Я пришел в ярость, когда ты исчез в то лето с Регги. Это было восемь лет назад. Ведь ты целых три месяца болтался на своем чертовом пиратском корабле, а девчонке было в то время всего двенадцать лет! Но после того, как ты вернулся с ней и я задал тебе хорошую взбучку, которую ты явно заслужил, я забыл об этом. А ты, кстати, воспринял взбучку без возмущения, и я до сих пор не пойму почему. Может, хоть объяснишь?
Джеймс поднял бровь.
– Ты считаешь, что я мог что-то сделать один против троих? Вы оказали мне больше доверия, чем я заслуживал, мой мальчик.
– Но ты даже не пытался драться в тот день. Может, Джейсон и Эдвард этого не заметили, но я слишком много раундов провел с тобой на боксерском ринге, чтобы не почувствовать этого.
Джеймс только пожал плечами.
– Я понимал, что заслуживаю осуждения. Раньше я думал, что это просто забавная шутка – увести ее из-под носа старшего брата. Я был зол на Джексона, потому что он отказал мне даже в возможности видеть Реган после того, как я…
– Регги, – механически поправил Энтони.
– Реган, – упрямо повторил Джеймс, возобновляя старый спор с братьями относительно уменьшительного имени племянницы. Дело в том, что Джеймс всегда стремился поступать не так, как все, идти своим путем и следовать своим правилам. Сейчас оба вспомнили об этом и улыбнулись.
Однако Энтони пошел даже дальше по пути примирения:
– Ладно, пусть сегодня она будет Реган. Джеймс хлопнул ладонью себе по уху.
– Мне показалось, что у меня что-то со слухом…
– Черт бы тебя побрал, – проворчал Энтони, не в силах, однако, сдержать улыбки. – Рассказывай дальше свою историю, пока я не заснул. Подожди-ка, тут есть еще одна бутылка.
– Ты хочешь снова оставить меня в дураках?
– Даже и в мыслях такого не было, – сказал Энтони, наполняя до краев бокалы.
– Я верю тому, о чем ты говорил мне прошлый раз, когда мы были у Уайтов. Но насколько я помню, твоему приятелю Амхерсту пришлось тащить домой нас обоих. Кстати, что по этому поводу сказала тебе твоя женушка?
– Так, пустяки, ничего интересного, – довольно кисло произнес Энтони.
Джеймс расхохотался, чем привлек внимание многих посетителей.
– Я, честное слово, не могу понять, куда девалась твоя утонченность, мой мальчик. Ты потерял расположение леди уже на второй день после женитьбы… А всего лишь из-за того, что не смог убедить ее, что девица из таверны, которая немножко поерзала у тебя на коленях, принадлежала не тебе в тот вечер.
Конечно, чертовски не повезло, что красотка оставила длинный волос на лацкане твоего пиджака, а жену угораздило найти его. Но почему ты не втолковал Рослин, что в таверне оказался как раз из-за нее, потому что искал ее злосчастного кузена Камерона?
– Я говорил.
– А ты не сказал, что эта девица была моей, а не твоей?
Энтони упрямо покачал головой:
– Не говорил и не собираюсь. Достаточно того, что я сказал. Я объяснил, что ничего такого не произошло, что предложение с ее стороны было, но я отверг его. Это вопрос доверия… но не стоит беспокоиться о моей личной жизни. Моя шотландская женушка поймет. Я провожу в этом отношении работу.
Так что давай вернемся к тому, в чем ты хотел исповедаться.
Джеймс потянулся за бокалом.
– Как я уже говорил, я был зол на Джейсона за то, что он не позволил мне видеть Реган.
– А разве мог он позволить? Ты уже два года занимался пиратством.
– В открытом море я мог быть каким угодно, но в душе оставался прежним, Тони. Однако он отказал мне в доверии как раз за мою любовь к морю, заявил, что я позорю семью, хотя никто ни в Англии, ни за ее пределами не знал, что капитан Хоук и Джеймс Мэлори, Райдингский виконт, одно и то же лицо. Джейсон твердо стоял на своём и не собирался уступать, поэтому что мне оставалось делать? Совсем ее не видеть? Реган мне как дочь. Мы все её растили и воспитывали.
– Ты мог отказаться от пиратства, – резонно заметил Энтони.
Джеймс медленно .улыбнулся.
– Покориться диктату Джейсона? Да ни за что! К тому же я получал чертовское удовольствие от игры в пиратов. Тут был риск, опасность, а главное – я снова приобщился к дисциплине, что благотворно сказалось на моем здоровье. Ведь до отъезда из Лондона я вел весьма безалаберный образ жизни. Да, мы развлекались, но весь интерес заключался в том, удастся ли забраться женщине под юбку. А когда ты уже забрался туда, то и интерес исчезал, Энтони рассмеялся.
– Знаешь, старик, просто проникаюсь к тебе симпатией, слушая этот рассказ. Джеймс снова налил портвейна.
– Пей, дурачина. Твои симпатии возрастают пропорционально выпитому.
– Я никогда не напиваюсь. Пытался было объяснить это жене, но она не поверила… Стало быть, ты уходил в море и вел чистую, здоровую жизнь пирата.
– Пирата-джентльмена, – уточнил Джеймс. Энтони кивнул:
– Совершенно верно. Хотел бы только выяснить, в чем здесь отличие.
– Я никогда не топил корабли, не лишал их возможности оказать сопротивление. Давая судам шанс уйти, я упустил из-за этого немало лакомых кусков. Я никогда не претендовал на то, чтобы считаться удачливым пиратом, меня можно назвать лишь настойчивым.
– Черт бы тебя побрал, Джеймс! Для тебя это была лишь игра. Зачем же ты заставил Джейсона думать, что ты грабишь людей и скармливаешь их акулам?
– А почему бы нет? Да он будет чувствовать себя несчастным, если ему некого будет осуждать. Пусть уж лучше осуждает меня, чем тебя, потому что мне на это глубоко наплевать, а ты принимаешь все близко к сердцу.
– Ну и позицию ты занял! – саркастически проговорил Энтони.
– Ты считаешь? – усмехнулся Джеймс и опорожнил свой бокал. Энтони поспешил тут же наполнить его снова. – Не вижу ничего необычного.
– Это уж точно, – вынужден был согласиться Энтони. – Сколько я себя помню, ты всегда бросаешь вызов Джейсону и провоцируешь его.
Джеймс пожал плечами:
– Иначе жизнь была бы слишком пресной.
– Похоже, тебя забавляет, когда Джейсон выходит из себя.
– Он просто великолепен в такие моменты, тебе не кажется?
Энтони засмеялся:
– Ладно, теперь это больше не имеет значения. Тебя простили и снова приняли в лоно семьи. Но ты все еще не ответил на мой вопрос о той взбучке, которую я тебе задал.
Джеймс снова приподнял золотистую бровь.
– Разве? Наверное, из-за того, что ты перебил меня.
– Так все же что ты скажешь?
– Ну посуди сам, Тони. Ты только поставь себя на мое место, и ответ тебе будет сразу ясен. Я хотел, чтобы моя любимая племянница повидала свет, и она его повидала. Но в то же время я осознал и глупость содеянного еще до того, как привез ее домой. Дело даже не в том, что я не мог быть пиратом при ней. Дело в том, что море не дает гарантий. Штормы, другие пираты, враги, которых я нажил, да мало ли что! Хотя риск был минимальным, но все же был. И если бы что-то случилось с Реган…
– Господи, да неужто неисправимый Джеймс Мэлори испытывает чувство вины? Потому-то я и не мог тогда понять тебя, – рассмеялся Энтони.
Джеймс бросил неодобрительный взгляд на брата.
– А что я такого сказал? – невинно спросил Энтони. – Не придавай значения. Давай лучше выпьем. – Он снова налил в бокал из бутылки и задумчиво проговорил: – Понимаешь, одно дело, когда я беру к себе нашу дорогую девочку и представляю ее своим друзьям, а другое дело, когда она оказывается среди команды головорезов…
– Которые обожают ее и являют собой образец вежливости, когда она на борту.
– Да, с нашей помощью она получила хорошее воспитание.
– Вот только как случилось, что она связалась с таким прохвостом, как Идеи?
– Но малышка любит его.
– Я это и сам вижу.
– Ладно, Джеймс, успокойся. Ты не любишь его из-за того, что он здорово похож на нас. Ни один из нас не подошел бы для Регги.
– Позволь с этим не согласиться. Это ты его не любишь за это. Что касается меня, тоя невзлюбил его, когда он нанес мне оскорбление. Он уплыл восвояси, после того как повредил мою шхуну в море.
– Но ведь ты же первый напал на него, – заметил Энтони, кое-что слышавший о той морской баталии. Он знал даже о том, что в этом бою был ранен сын Джеймса, и это явилось причиной, из-за которой Джеймс покончил с пиратством.
– Это не важно, – упрямо сказал Джеймс. – Ко всему прочему он в прошлом году довел меня до решетки.
– После того как ты разукрасил ему физиономию. Надо отдать ему должное в том, что если бы тебя не арестовали по его милости, то тебе бы не удалось так достоверно организовать «кончину» Хоука и сжечь за собой мосты. А теперь ты можешь спокойно ходить по улицам Лондона и не оглядываться по сторонам.
Сказанное заслуживало того, чтобы осушить еще по бокалу.
– С каких пор ты стал защищать этого молодого петуха?
– Господи, да неужто я защищаю его? – воскликнул Энтони, демонстрируя на лице ужас. – Прости меня, мой старший брат! Больше не повторится, можешь положиться на мое слово. Да он полное ничтожество!
– И он платит Реган за это чистой монетой! – расплылся в улыбке Джеймс.
– Каким образом?
– Если Реган вдруг узнает, что он затеял спор с кем-то из нас, она отправляет его спать на диван.
– Что ты говоришь?
– Честное слово! Она сама мне говорила. Ты должен почаще навещать эту парочку, пока я буду в море.
– Выпью за это! – засмеялся Энтони. – Идеи на диване… Великолепно!
– Ситуация не более забавна, чем у тебя с твоей собственной женой.
– Давай не будем об этом.
– Не будем. Но я надеюсь, что все образуется, когда я через несколько месяцев вернусь, поскольку я тогда заберу Джереми, и у тебя не останется больше буфера. Останешься один на один со своей малышкой-шотландкой.
Энтони улыбнулся самоуверенной и чуть порочной улыбкой.
– Надеюсь, ты не станешь долго задерживаться?
