Текст книги "Любовь как океан"
Автор книги: Джоанна Беррингтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Джоанна Беррингтон
Любовь как океан
1
– Софи! Кофе уже остыл, ты спустишься или нет? – Мадам Моруа в третий раз пыталась докричаться до дочери, чтобы та, наконец, появилась в столовой.
Настойчивый голос матери застал девушку за чтением письма, и она с неохотой отложила бумажный лист, исписанный знакомым почерком. Это было первое послание от Этьена Мартена за июнь и пятое за полгода – с тех пор, как они расстались. Тогда, перед Рождеством, молодой человек приезжал погостить к родителям, живущим по соседству с семьей Моруа. И теперь воспоминания о нескольких чудесных днях, проведенных вместе с импозантным красавцем, не давали Софи покоя.
Удивительно, что я не замечала Этьена, когда он постоянно жил рядом, размышляла девушка, выйдя из своей комнаты и направляясь в столовую. Ну, мальчик и мальчик, ничего особенного, просто ровесник. Лет в тринадцать подрабатывал, выгуливая чужих собак, потом увлекся игрой на гитаре, и из раскрытого окна его комнаты ветер доносил мелодичные аккорды. Прошло еще несколько лет, и повзрослевший Этьен, бросив учебу в университете, улетел в Штаты...
Софи зашла в залитую утренним солнцем комнату, приветственно кивнула матери и уселась за стол. Придвинула поближе блюдо с круассанами, разломила один и принялась вылизывать из него джем – совсем как в детстве. Она не замечала, что мать смотрит на нее серьезно, собираясь заговорить о чем-то важном.
Как прекрасно, что мы случайно столкнулись в декабре в булочной, думала Софи, помешивая ложечкой кофе. И как ужасно, что не можем быть вместе. Этьен в Америке, хочет стать известным музыкантом, а я во Франции, в угоду матери грызу гранит науки. Точнее, грызла. Учеба в университете наконец-то осталась позади, диплом переводчика иностранных языков торжественно убран в ящик... Что теперь? Преподавать или заняться научно-исследовательской работой? Боже, от всего этого просто тошнит!
Девушка сделала глоток ароматного кофе и вздохнула. Она завидовала способности Этьена самостоятельно принимать решения. Задумал бросить университет – и бросил. Захотел в Штаты – и вот, пожалуйста, живет там уже полтора года. Родители и слова поперек не сказали. А ее мать? Страшно представить, что было бы, узнай она, что дочь собирается оставить учебу. Мадам Моруа чуть что, сразу хватается за сердце. Этакая разновидность шантажа. Так было всегда. Как только Софи собиралась пойти на вечеринку или у нее намечалось свидание с мальчиком, мама начинала жаловаться на боли в груди и просила, чтобы та осталась дома.
Конечно, любящая дочь отказывала себе в маленьких удовольствиях, проводила вечера, измеряя родительнице давление, и бегала к аптекарю за лекарством. Привело это к тому, что в старших классах школы девушку прозвали Софи Недотрога, потому что она никуда не ходила и ни с кем не встречалась.
Прозвище перекочевало за ней и в университет. На первом курсе ее пару раз приглашали на свидания – все-таки внешностью природа не обделила, – а потом перестали. Что толку общаться с человеком, который постоянно смотрит на часы и торопится домой? Даже подруг у Софи не было – обычно молодые девушки болтают о парнях и нарядах, а ей нечего было сказать ни о том, ни о другом. Ведь мама считала, что современные парни чересчур распущенны, а модные наряды слишком откровенны.
Так и жила она до прошлого Рождества – из дома в университет, из университета домой, всегда в брюках и закрытых невзрачных кофточках. Ну, иногда в библиотеке засиживалась. И вот что странно, когда дело касалось учебы, сердце мадам Моруа билось как надо и не думало болеть.
А потом появился Этьен, и все изменилось!
– Дочка, я хочу с тобой поговорить...
– Да? О чем? – Софи поставила пустую чашку из-под кофе на стол и вопросительно посмотрела на мать.
– Хочу обсудить, что ты будешь делать дальше... – осторожно начала мадам Моруа, но, увидев недовольную гримасу на лице дочери, перешла в наступление: – Просто я не в курсе твоих планов! Окончила университет – пора подумать о работе, но, кажется, ты занята совсем другими мыслями!
Софи нахмурилась. Маме совсем не обязательно знать ее мысли. Девушка была сыта по горло сценами с заламыванием рук и жалобами на сердечные боли, поэтому постаралась обойти щекотливую тему:
– Я просто хочу немного расслабиться после учебы. Ведь в средствах мы не стеснены, правда? Папа оставил нам неплохое наследство, и не думаю, что мы обеднеем, если я какое-то время поживу в свое удовольствие.
Но почему-то такое объяснение ничуть не успокоило мать. Даже наоборот – тонкие брови взлетели вверх, она явно не ожидала столь дерзкого ответа.
– Если бы покойный отец слышал тебя, то был бы в шоке. Да, сейчас мы не бедствуем, но может случиться что угодно. Например, принадлежащие нам акции упадут в цене. Постоянная работа и стабильная зарплата – вот что тебе необходимо!
– Так я не против, – стала оправдываться Софи. – Просто хочу отдохнуть...
– Кажется, я знаю, чего ты хочешь на самом деле. – Мадам Моруа опустилась на стул, всем видом выражая скорбь. – Признайся, ты собираешься встретиться с этим Этьеном? И не делай удивленные глаза, как будто не понимаешь, о чем я! Недавно, во время уборки твоей комнаты, я случайно наткнулась на его письма...
Софи вскочила и едва не задохнулась от возмущения. Случайно наткнулась! Ложь! Письма лежали в ящике стола, заваленные старыми университетскими конспектами. Значит, мать рылась в ее вещах! Это было настолько обидно и неприятно, что девушка вдруг выпалила то, о чем до этого и не помышляла:
– Да, я хочу уехать в Америку к Этьену и ты меня не остановишь! Тебе нужно, чтобы я обсуждала с тобой личную жизнь? Хорошо, подтверждаю: у меня наконец-то появился парень. И что с того?
– Но, дочка... ничего плохого не произойдет, если ты посоветуешься со мной, – неуверенно промямлила мадам Моруа, растерянно глядя на Софи, обычно тихую и скромную, а сейчас дерзкую и негодующую.
– Посоветоваться? – зло усмехнулась та. – Ага, как же! Чтобы у тебя в самый неподходящий момент заныло сердце. И ты бы сказала: никуда не ходи, ни с кем не встречайся, сиди дома и читай умные книжки, а жизнь... настоящая жизнь пусть проходит стороной! Напоминаю, мне двадцать два года, а я все еще девственница! Это ненормально для современной француженки!
– Если бы тебя слышал покойный отец...
– Хватит о папе! – оборвала Софи. – Если бы он воскрес, то в первую очередь ужаснулся бы, узнав, что произошло с тобой. Ты превратилась в наседку. Тебе всего-то сорок пять лет, а выглядишь на все шестьдесят. Что за прическа? Что за бесформенная футболка? Ты, наверное, хочешь, чтобы и я стала такой же: не следила за собой, ничем не интересовалась, из дома лишний раз не выходила?
– Я берегу память о твоем отце, – попыталась возразить мадам Моруа, но дочь не обратила внимания на ее слова.
– Знаешь, мама, теперь я стану сама решать, как мне жить. Так что ставлю тебя в известность: в ближайшее время я лечу в Штаты. Я там родилась, почему бы не посетить родину? И с Этьеном встречусь. Кстати, можешь не симулировать сердечный приступ, все равно не поверю!
Завтрак был безнадежно испорчен. Софи, оставив расстроенную мать в столовой, быстрым шагом проследовала в свою комнату, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Теперь никто не будет читать ей мораль!
Выдвинула ящик стола. Так и есть, письма Этьена лежат не там, где она их оставляла. На секунду девушка задумалась, не слишком ли груба была с матерью, но тут же отбросила сомнения. Доколе ей жить, во всем подчиняясь родительнице? Пора стать самостоятельной!
О, если бы мадам Моруа знала, к чему приведет попытка поговорить с дочерью! Но было уже поздно, она перегнула палку, стараясь всегда и во всем контролировать Софи, и теперь та стремилась вырваться из-под материнской опеки.
Главное – не идти на уступки, мысленно наставляла себя девушка. Если я сейчас дам слабину, то, возможно, больше никогда не решусь покинуть отчий дом...
Такая перспектива совсем не радовала. И чтобы еще больше утвердиться в неожиданно зародившемся намерении отправиться в Штаты, Софи достала письмо, самое первое из полученных, и вчиталась в строчки:
Привет, Принцесса. Извини, чаще писать не удается – очень много дел. У меня все нормально, постоянно вспоминаю встречи с тобой. Когда приеду, не знаю, шоу-бизнес такая сложная штука, что даже на пару дней отлучиться нельзя. Вернешься, а тебя уже все забыли. Вот встречу хорошего продюсера, раскручусь, и тогда...
По правде говоря, письмо было короткое, всего одна страница, исписанная размашистым почерком. И все пять посланий, казалось, строчились под копирку: «все нормально, не скучай». Общие фразы, словно Этьен не вкладывал в слова душу, а поскорее хотел закончить и заняться чем-то более для себя интересным.
Но Софи это мало волновало. Может, он действительно занят, мысленно оправдывала она молодого человека. Чтобы стать известным музыкантом, надо много репетировать. Ведь пишет же письма, и это самое главное. Пусть редко, пусть мало, и все же...
Было еще кое-что в этих посланиях, заставляющее сердце Софи учащенно биться. Подпись в конце: «Крепко целую, всегда твой Этьен». Эту строчку она перечитывала по несколько раз, представляя, как касается губами губ возлюбленного.
Вот и вчера, получив письмо, девушка первым делом посмотрела в конец страницы. Написал ли он те важные слова? Когда глаза прочли знакомое «...целую, твой...», душа успокоилась. Пишет, значит, ничего не изменилось. Значит, любит! И пусть про любовь открытым текстом ничего не сказано, она искренне верила, что умеет читать между строк.
Софи лежала на кровати, вспоминая приезд Этьена на последнее Рождество. Как однажды, после университета, она забежала в булочную и нос к носу столкнулась с высоким парнем в кожаной куртке и с длинным батоном в руках.
– Привет, Недотрога! – воскликнул он. – Ты совсем не меняешься. Все зубришь?
Софи с удивлением посмотрела на незнакомца, и из памяти всплыло лицо соседского мальчишки.
– Этьен Мартен? – неуверенно произнесла она.
– Ну да! Не узнала? – улыбнулся тот. – Давай покупай что хотела, я провожу тебя, нам же по пути. И сумку помогу донести. Наверное, снова запихала туда целую библиотеку?
Софи пробормотала в ответ что-то невнятное, но помощь приняла. Вскоре они шли по улице и болтали. То есть болтал Этьен, а она тащилась молча, кивая или качая при необходимости головой.
– Живу в Лос-Анджелесе, это, между прочим, столица шоу-бизнеса. Неплохо зарабатываю, есть возможность снимать квартиру, – неустанно молол языком парень. – Совершенно не жалею, что бросил университет. Образование ни к чему, если есть талант. Скоро стану знаменитым гитаристом, а ты будешь всем рассказывать, что запросто шла рядом с Этьеном Мартеном. Как только выпущу первую пластинку, обязательно пришлю тебе одну с автографом. Хочешь?
Софи кивнула. Она никак не могла прийти в себя от неожиданности. Чтобы щуплый мальчишка из соседнего дома, выгуливавший свору собак, вырос в такого красавца... И к тому же скоро станет всемирно знаменитым... Это не укладывалось в голове.
– Ну, вот и твой дом, – сказал Этьен, подходя к аккуратно покрашенному забору. – Что делаешь завтра вечером?
Вопрос поставил Софи в тупик. С чего бы ему этим интересоваться? Разумеется, сидит дома. Как и всегда, впрочем.
Молодой человек, увидев замешательство девушки, пояснил:
– Хочу кое-куда тебя пригласить. Может, встретимся в шесть? Вечер с будущей суперзвездой – разве не заманчиво?
Мозг Софи заработал с утроенной скоростью. Он приглашает ее! На свидание! Конечно, она согласна, но что скажет мама? А если у нее, как всегда, заболит сердце? Нет, она ничего не должна знать. Значит, надо солгать, что факультативные занятия перенесли на вечер!
Этьен, истолковав молчание девушки по-своему, произнес:
– Ну, если не можешь...
– Нет-нет, я могу! Значит, завтра в шесть? Отлично. Только жди меня не здесь, а у булочной.
И Софи, выхватив из рук Этьена сумку, молниеносно оказалась за калиткой.
Молодой человек, глядя вслед спешащей девушке, недоуменно хмыкнул. Как была странной, так странной и осталась, подумал он и направился к своему дому.
– Софи, почему ты не поговоришь со мной? – Мадам Моруа стучалась в комнату дочери. – Открой, я хочу попросить тебя сходить в аптеку!
– Мама, прекрати, мы обе прекрасно знаем, что с твоим здоровьем все в порядке. Мне нужно побыть одной! – Девушка была непреклонна.
Стук в дверь прекратился, и послышались удаляющиеся шаги.
Наконец-то, с облегчением подумала Софи. Может, мать теперь перестанет жаловаться на самочувствие каждый раз, когда нужно повлиять на дочь? Поймет, что старые уловки больше не действуют, и перестанет!
Девушка подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя с ног до головы. Возможно, не королева красоты, но явно не дурнушка. Высокая, стройная, все, что нужно, на месте. Приятное лицо с выразительными карими глазами, длинные ресницы, чувственные губы... Только свои волосы Софи ненавидела – черные и прямые. Они были густые, но такие тяжелые, что ни одна завивка не держалась. Года три назад, устав от попыток придать им более-менее приличный вид, девушка пошла в парикмахерскую и сделала стрижку – обычное каре средней длины. Пусть не по последней моде, зато теперь не надо мучиться с укладкой.
Между прочим, Этьен на первом свидании сказал, что ему нравится прическа Софи. Это произошло, когда они сидели в маленьком парижском ресторанчике. По залу ходил скрипач, играя какую-то грустную и очень красивую мелодию, на столиках горели свечи, и все вокруг было наполнено романтикой. Девушке казалось, что когда-то давно она уже была здесь или в каком-то очень похожем месте. А может, видела этот ресторан в кино или во сне... После бокала вина Софи почувствовала себя так легко и свободно, что пропали даже муки совести, терзавшие за ложь матери, которая считала, что дочь в это время прилежно занимается.
Этьен был так красив! Волнистые волосы зачесаны назад, большие грустные глаза словно заглядывают в душу, а его рука – о боже! – неожиданно накрыла ее руку, лежащую на столике.
Он рассказывал о своей жизни. О том, как сложно пробиться настоящему таланту, о том, сколько платят известным музыкантам, о том, какой автомобиль он купит и в каких странах побывает, как только станет знаменитым.
И вдруг Этьен замолчал, посмотрел пристально на девушку, а потом произнес:
– У тебя такие чудесные волосы! Гладкие и блестящие. К ним хочется прикоснуться. Можно?
Софи, смутившись, кивнула. Ей так редко делали комплименты, что она не знала, как их нужно принимать.
Молодой человек протянул руку и нежно погладил спутницу по волосам. Надо признать, это было приятно.
– Я буду называть тебя Принцессой, – сказал он, и от этих слов сердце молодой француженки забилось еще сильнее...
Они встречались ежедневно на протяжении полутора недель. Никогда еще Софи не лгала матери так часто и убедительно, лишь бы оказаться в объятиях возлюбленного. Романтика была в душе девушки, романтика была вокруг. Казалось, вечерний Париж зажигает огни, чтобы им двоим было приятно прогуливаться по тихим улочкам, куда не забредают даже самые любопытные туристы. И даже холодная декабрьская погода существовала только для того, чтобы лишний раз можно было обняться и согреть друг друга.
В их последний проведенный вместе вечер они сидели в стареньком автомобиле отца Этьена и целовались. Шутка ли, это были первые настоящие поцелуи в жизни девушки! Она так ждала, что в ее сердце придет любовь, и вот, наконец, это случилось. Счастье омрачал лишь один факт: Этьену надо было возвращаться в Америку.
– Я улечу в Лос-Анджелес, но всегда буду помнить, что где-то далеко есть Принцесса, которая меня любит. – Произнеся это, он нежно обнял спутницу.
– Но ты ведь вернешься? – Софи с надеждой заглянула в глаза любимому.
– Честно говоря, надеюсь, что нет, – ответил Этьен и, увидев во взгляде девушки печаль, поспешил пояснить: – Я музыкант, и там у меня уже сложились связи в кругах шоу-бизнеса. Многие считают, что я талантлив. А здесь самым выгодным предложением было играть в парижских ресторанах. Но я знаю, что способен на большее и не за горами тот день, когда моя музыка будет крутиться на самых модных радиостанциях мира. И тогда жди меня во Францию с гастролями.
– Но как же я останусь без тебя? – Софи чувствовала, что вот-вот заплачет, но изо всех сил старалась сдержать слезы.
– Я буду писать письма, – пообещал Этьен. – А летом, возможно, снова прилечу к родителям на недельку, и мы увидимся.
– До лета так долго ждать, – сокрушенно покачала головой девушка. Ей казалось, что она теряет что-то очень важное, так толком и не обретя. И осознавать это было невыносимо горько.
Этьен улетел, оставив Софи наедине с зародившимися чувствами и надеждами. Он действительно писал ей, а она старалась выслеживать подходившего к их дому почтальона, чтобы вместе с газетами в руки матери не попали письма от любимого. Конечно же, девушка отвечала возлюбленному. Это были длинные послания с подробным описанием ее жизни: что нового в университете, какие книжки читает, какая погода стоит в предместье Парижа. Последняя строчка неизменно гласила:
«Крепко целую, всегда твоя
Принцесса».
Она думала, что это так прекрасно и романтично: он посылает ей поцелуи в своих письмах, а потом она ему – в своих...
Неизвестно, чем могли бы закончились эти отношения, развивайся они тем же путем. Может быть, со временем даже потихоньку сошли на нет: Этьен перестал бы писать, а Софи встретила бы другого парня, живущего поближе. Но вышло все так, как вышло. Мадам Моруа, не желая того, натолкнула своими подозрениями дочь на мысль о поездке в Штаты. Теперь Софи была настроена решительно и считала, что заслуживает небольших каникул после окончания университета.
Мне давно хотелось слетать в Америку, размышляла она. Я не была там больше десяти лет. И это прекрасный случай исполнить желание...
Через пару часов девушка все-таки вышла из своей комнаты, чтобы поговорить с матерью. Та сидела в гостиной перед телевизором, но происходящее на экране ее совсем не интересовало. Она чувствовала, что больше не может влиять на поступки дочери, и это не давало ей покоя.
– Ты должна меня понять... – Софи постаралась придать голосу твердость. – Ничего страшного не случится, если я на пару недель отлучусь из дома.
– Дочка, ты же совсем не знаешь жизни! Я беспокоюсь за тебя! Ты не представляешь, как сложно оказаться одной в незнакомой стране! – Мадам Моруа говорила с таким надрывом, словно Софи собиралась улететь на другую планету.
– Мама, ну что за глупости! Я жила в Америке десять лет с самого рождения и сейчас была бы там, если бы после смерти отца ты не увезла меня во Францию. Я прекрасно владею английским языком, у меня даже образование соответствующее, если ты забыла. И буду там я вовсе не одна, а с Этьеном.
– Ты совсем меня не любишь, не заботишься, а ведь мне с каждым днем все хуже и хуже... – завела обычную шарманку мадам Моруа, надеясь, что в душе дочери зародится сострадание и она откажется от рискованных планов.
– Это неправда! – оборвала Софи тоскливый монолог. – Я очень тебя люблю, мамочка. Просто настала пора быть самостоятельной. Я и так с этим не спешила. А насчет здоровья, признайся, ты все-таки преувеличиваешь. Но на всякий случай я повешу на стене рядом с телефоном номер аптеки. Они доставляют лекарства на дом, так что, если почувствуешь себя плохо, сразу звони.
Мадам Моруа молчала, скорбно поджав губы. Она лихорадочно искала доводы, способные заставить дочь остаться дома, но не находила. Софи действительно была совершеннолетняя и имела полное право выбирать, как ей жить дальше.
Девушка, считая, что тема разговора исчерпана, вернулась к себе в комнату.
Итак, на днях я уезжаю, думала она. Найти Этьена в Лос-Анджелесе не составит проблемы, поскольку на конвертах указан обратный адрес. Стоит ли предупредить его о визите? Нет, гораздо лучше, если это будет сюрприз. Он откроет дверь, а на пороге – его Принцесса! Вот обрадуется! Погощу недельку, а заодно узнаю, какие у него намерения по поводу меня. Если он не может часто прилетать во Францию, я-то смогу наведываться в гости. Боже, как я соскучилась!
2
Спустя неделю все формальности были улажены, документы и авиабилет до Лос-Анджелеса лежали в сумочке Софи, а сама она запихивала вещи в чемодан. Мадам Моруа, видимо не на шутку обидевшись, мало разговаривала с дочерью последние дни. Но девушку это даже устраивало. Она боялась, что сломается под уговорами и откажется от намерения лететь. Все-таки привыкла во всем слушаться мать, и первые самостоятельные шаги давались нелегко.
Мой купальник никуда не годится, мысленно переживала Софи, перебирая вещи в гардеробе. И – вот неряха! – умудрилась посадить пятно на лучшее платье. Совсем нечего будет надеть... Впрочем, вот этот синий топ как раз подойдет для перелета. И любимые шорты отлично с ним сочетаются. Будет удобно и не жарко.
Побросав в чемодан все необходимое, девушка уселась на кровать, оглядывая комнату и размышляя, что еще может пригодиться в далекой Америке. Взгляд упал на фотографию в рамке, стоящую на письменном столе. И Софи неожиданно подумала о том, как бы сложилась ее жизнь, не вернись они с мамой во Францию.
Снимок был сделан пятнадцать лет назад – семейство Моруа в полном составе на пикнике. До трагедии, унесшей жизнь отца, еще полтора года, мама молодая и довольная, а семилетняя Софи весело смеется в объектив фотоаппарата. И все на фоне двух ярких красок – зеленой листвы и голубого неба. Жизнь тогда казалась маленькой девочке простой и прекрасной, она любила родителей и знала, что те любят ее. А что еще нужно ребенку, чтобы быть счастливым?
Но однажды заплаканная мама сказала ей, что папа больше никогда не придет домой. «Молодой французский ученый Кристофер Моруа, несколько лет трудившийся вместе с американскими коллегами над созданием принципиально нового лекарства от рака, трагически погиб в минувшую среду в автокатастрофе...». Газету с некрологом мать Софи бережно сохранила.
Все на прежнем месте напоминало ей о трагедии, поэтому спустя полтора года мадам Моруа вместе с дочерью вернулась на свою родину во Францию. Но и там она не стала счастливой, скорее наоборот – замкнулась в себе, избегала новых знакомств. Она так и не смогла смириться со смертью мужа, не смогла заново научиться радоваться жизни.
На воспитании единственной дочери это тоже сказалось. Боясь неожиданно потерять и ее, мадам Моруа стремилась во всем опекать Софи. Вроде бы просто старалась оградить девочку от неприятностей... Но, как известно, дорога в ад выложена благими намерениями.
Софи подошла к столу, взяла фотографию в руки и сказала тихонько, обращаясь к отцу:
– Если бы ты был сейчас жив, то мама была бы совсем другой. Надеюсь, со временем она поймет, почему однажды дочь ослушалась ее и улетела в Лос-Анджелес...
Софи немного побаивалась долгого перелета над океаном, поэтому в самолете решила ни в коем случае не смотреть в иллюминатор и вообще побольше спать. Усевшись в удобное кресло, она подумала, что при прощании мама была с ней куда мягче, чем всю прошлую неделю. Поцеловала, попросила звонить время от времени. И это не могло не радовать девушку, можно сказать, что она вышла из дома с легким сердцем.
А что касается возможных проблем, о которых предупреждала мать, то Софи была почти уверена, что ничего плохого с ней случиться не может. Она в прямом и переносном смысле витала в облаках. В самолете несколько раз перечитывала письма возлюбленного, стремилась представить, как пройдет их встреча и что он скажет, когда увидит ее на пороге своей квартиры.
Предвкушая события нового дня, девушка задремала, по-детски уткнувшись носом в уголок выданного стюардессой пледа. Ей приснился Этьен. Он стоял на сцене под ярким светом софитов и играл на гитаре какую-то испанскую мелодию. А она была среди зрителей и махала рукой. Потом ей захотелось подойти ближе, однако находившиеся перед ней люди сомкнули плечи, не желая ее пропускать. Она толкалась, стараясь пробраться вперед, но безрезультатно. Неожиданно одна из девушек повернулась к ней и громко произнесла по-английски:
– Пожалуйста, пристегните ремни. Самолет идет на посадку.
– Что? – удивленно переспросила Софи.
Зрители куда-то пропали, Этьен тоже, зато появилась стюардесса, наклонившаяся над ней и повторившая еще раз, теперь по-французски:
– Пристегните ремни, мы снижаемся.
Без приключений получив багаж и выйдя из здания аэропорта, Софи огляделась. Она не знала города, поэтому надеялась на помощь какого-нибудь таксиста. Ждать пришлось недолго, буквально тут же рядом притормозил автомобиль.
– Куда едем? – поинтересовался водитель.
Девушка достала из сумочки конверт и прочла написанный на нем адрес. Удостоверившись, что таксист знает, где находится это место, она запихнула чемодан в багажник, а сама уселась на заднее сиденье машины, приготовившись наслаждаться видами города. Однако ее ожидания не оправдались. Автомобиль долго петлял по маленьким улочкам, и никаких достопримечательностей Софи увидеть не удалось. Мало того, приехав к месту назначения, такси остановилось у такого убогого здания, что француженка даже засомневалась, туда ли ее привезли.
– Да, это именно тот адрес, который вы назвали, – развеял сомнения водитель. – Хочу предупредить, это довольно неблагополучный район Лос-Анджелеса. Здесь встречаются воришки, так что берегите кошелек и не гуляйте одна, когда стемнеет.
Видя недоумение на лице девушки, мужчина спросил, точно ли она хочет выйти здесь или, может, ее отвезти в приличную гостиницу. Но Софи отказалась. Странно, конечно, ведь в письмах Этьен сообщал, что снимает шикарную квартиру в престижном районе города... Но раз уж она проделала такой путь, то неужели сейчас повернет назад?
Расплатившись с водителем, Софи взяла чемодан и направилась к дому. На нее с интересом взирала кучка грязных детей – визит иностранки, похоже, заинтриговал их. Пошептавшись между собой, ребята вытолкнули вперед маленькую девочку в цветастом платье. Она подошла к Софи и спросила, заметно шепелявя из-за отсутствия нескольких молочных зубов:
– А вы к кому приехали?
– К Этьену Мартену. Знаешь его?
Малышка ничего не ответила, только засмеялась и убежала к друзьям. Зато вперед выступил мальчик постарше.
– Я знаю, кто это. Только он ушел на работу. Но Саманта сейчас дома, так что вы можете попроситься подождать. Вам нужно на третий этаж, направо.
Софи поблагодарила ребятишек за помощь и вошла в подъезд.
Интересно, подумала она, кто такая Саманта? Может, это соседка и у нее есть ключи от квартиры Этьена?
Девушка нашла нужную дверь и нажала на кнопку звонка. Прислушалась. Однако в квартире было тихо. Попробовала позвонить еще раз, но обратила внимание, что провод, идущий от кнопки, безвольно висит, ни к чему не подсоединенный. Тогда Софи громко постучалась. На этот раз она явно услышала приближающиеся шаги. Через секунду-другую дверь распахнулась и перед француженкой предстала белокурая молодая женщина в майке и спортивных брюках.
– Вы к кому? – спросила она, с интересом глядя на черноволосую незнакомку и на чемодан, стоящий у ее ног.
– Здравствуйте, мне нужен Этьен Мартен, – произнесла Софи и тут же решила уточнить: – Вы, наверное, Саманта? Дети во дворе сказали, что его нет дома, но вы позволите мне его дождаться.
– Да, я Саманта, – кивнула американка и добавила, указав жестом в глубь квартиры: – А вы проходите, располагайтесь. Очень интересно, с какой целью к Этьену приезжают девушки с багажом.
Софи не совсем поняла смысла последней фразы, но уточнять не стала. Хорошо еще, что не нужно ждать на улице. Таксист здорово напугал ее, рассказав про шастающих в этом районе воров.
Она внесла чемодан в маленькую гостиную, поставила к стене, а сама уселась на диван, озираясь по сторонам. Похоже, в квартире давно не делали ремонта, да и вообще вокруг было грязновато. Старый телевизор транслировал какую-то мыльную оперу, на полу валялись газеты с объявлениями, в углу стояла полузасохшая пальма. Пыльные занавески на открытом окне трепал ветер, а с улицы доносились голоса веселящихся ребятишек.
Саманта вошла в гостиную, взяла стул и села напротив Софи, бесцеремонно разглядывая гостью. Француженка решила дружелюбно улыбнуться, но белокурая женщина даже не попыталась растянуть губы в подобии улыбки. Минут через пять, закончив изучать незнакомку, американка нарушила тишину:
– Как вас зовут и откуда у вас этот адрес?
– Я Софи, прилетела из Франции, – ответила та. – Этьен писал мне письма, а адрес был на конвертах.
– Покажи! – нахально потребовала Саманта, неожиданно перейдя на «ты».
Софи решила не спорить и полезла в сумку.
Все-таки какие беспардонные эти американцы, подумала она. И вообще, что соседка делает в чужой квартире в отсутствии хозяина? Шла бы заниматься собственными делами. Или считает, что я украду что-нибудь? Да в этой каморке и воровать-то нечего! Признаться, я представляла себе все по-другому – и встречу с любимым, и его жилище...
Она протянула Саманте несколько конвертов. Та взяла их, повертела в руках и отдала обратно.
– Они на французском, я не знаю этого языка.
– Конечно, на французском, – ответила Софи, убирая послания назад в сумку. – А почему тебя так интересуют письма Этьена?
– Потому что он мой парень и мне очень интересно, что он тебе писал!
От такого заявления Софи на несколько секунд потеряла дар речи. Ее парень?! Вот так номер, промелькнуло в голове. Но Этьен и словом не обмолвился, что встречается с кем-то. Боже, какая глупая ситуация...
– Ну, я жду объяснений, – вновь заговорила Саманта, глядя, как француженка потерянно хлопает длинными ресницами. – Так зачем ты здесь?
Софи открыла рот, да не нашлась, что ответить. То, что сейчас происходило, было настолько нелепо, что мозг отказывался в это верить. Она больше десяти часов летела через океан, чтобы обнять возлюбленного, а тут вдруг выяснилось, что он живет с другой! Но как же так? Это, наверное, продолжение сегодняшнего несуразного сна, а на самом деле она все еще дремлет в кресле самолета под мягким теплым пледом! Софи изо всех сил постаралась проснуться, но быстро поняла, что тешит себя напрасными надеждами. Она действительно сидит в грязной квартирке и разговаривает с американской пассией Этьена.
– Вероятно, произошла досадная ошибка. Я, пожалуй, пойду, – неуверенно сказала Софи, вставая со старого дивана.
Ей вдруг очень захотелось побыть одной и привести мысли в порядок. Сейчас же они метались, словно дикие птицы в клетке...
