Текст книги "Сладкая месть страсти"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5

– Вы сегодня хорошо себя чувствуете? – спросила Джейн, помогая Кейти снять платье. – Давайте я немного расшнурую вам корсет. Наверное, я слишком туго его затянула. Пожалуй, этого в любом случае не стоило делать – вы ведь сейчас худая, как тростиночка. Когда опустился последний занавес, я думала, вы упадете в обморок. Я сказала об этом Билли Баттону, и он сразу со мной согласился. Не могу сказать, что тут именно такой случай, когда меня радует его согласие.

Кейти пробормотала в ответ что-то невнятное. Положив на глаза холодный компресс, она молилась о том, чтобы стучавшая в висках боль поскорее прошла Комната благоухала, все свободное пространство заполняли корзины с цветами, в основном розы – красные, белые, желтые. Поклонники присылали их, чтобы выразить самые разнообразные чувства – от восхищения игрой Кейти до страстной привязанности. К некоторым букетам были приложены записки, приглашающие ее на ужин. Обычно такое приглашение означало, что потом последует еще одно – в постель. На такие записки Кейти больше не отвечала.

Голове стало немного легче, когда Джейн вытащила из ее волос булавки, расчесала их и заплела в косу.

– Помочь вам снять грим? – спросила Джейн. Ее полные руки проворно засновали по поверхности трюмо расставляя в нужном порядке разного рода бутылочки, баночки и флакончики. Не дожидаясь ответа, Джейн принялась осторожно смазывать лицо Кейти кремом для снятия грима.

– Как ты думаешь, сегодня все прошло нормально? – сняв компресс, но по-прежнему не открывая глаз, спросила Кейти. – Во втором акте я немного сбилась. Когда Энтони начал свою речь, я должна была направиться к софе.

– Никто этого не заметил, даже я. Разве вы не видели, как вела себя публика? – Джейн начала снимать грим. – Все восхищались пьесой и восхищались вами. Разве вы не чувствуете одобрения публики, когда все идет хорошо?

– Мне не нужна их любовь, и играю я вовсе не ради чьего-то одобрения.

Рука Джейн на миг застыла.

– Тогда для чего?

– Я играю ради себя самой, – отстранив руку Джейн, сказала Кейти. Выпрямившись, она сама занялась гримом. – Каждый вечер я на несколько часов превращаюсь в кого-то еще и начинаю думать и чувствовать совсем по-другому. А когда я это делаю, я хочу делать это хорошо. Не ради них, а ради себя самой. Ты не можешь себе представить, как это важно – быть кем-то еще.

Ничего не ответив, Джейн принялась собирать платья Кейти. Это очень странно, что Кейти Дакота играет ради того, чтобы уйти от действительности. Почему? С точки зрения Джейн, у актрисы было все, что только может пожелать женщина. Зачем же ей быть кем-то еще?

– Не хотите надеть темно-вишневое платье? – спросила Джейн. – Я могу его оставить.

– Да, это будет прекрасно. – Услышав стук в дверь, Кейти раздраженно вздохнула. – Посмотри, кто там, Джейн. Сейчас я никого не хочу видеть, – сказала она и зашла за ширму – так, чтобы посетитель не мог ее видеть.

Коротко с кем-то переговорив, Джейн ногой закрыла дверь. В руках у нее был огромный букет маргариток.

– Какие они милые, не правда ли? – приподняв букет и давая Кейти получше его разглядеть, сказала она. – Не утруждайтесь, я сама поставлю их в вазу – я помню, тут где-то была одна свободная. А вот и записка. Прочитать?

– Они от Виктора, – без колебаний сказала Кейти. – Он знает, что я люблю маргаритки.

– Может, и знает, – сказала Джейн, – Но это знает также и некий господин по имени Логан. Именно он прислал маргаритки. Это, случайно, не мистер Логан Маршалл?

– Что? – Это явно какая-то ошибка!

Прежде чем Джейн успела ответить, в дверь снова постучали.

– Совсем замучили! – проворчала она и пошла открывать. Занятая одеванием, Кейти не стала прислушиваться к ее разговору у двери. То, что Джейн проиграла битву, она поняла только тогда, когда услышала незнакомый женский голос, извиняющийся за вторжение. Встав на цыпочки, Кейти заглянула за край ширмы. Когда она увидела стоящую у порога Дженни Маршалл, во рту у нее пересохло.

– Все в порядке, Джейн. Ты свободна. Я хочу переговорить с миссис Маршалл наедине.

Джейн неуверенно посмотрела на Кейти, но, поймав ее ободряющий взгляд, успокоилась и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Пожалуйста, – сказала Кейти, – устраивайтесь поудобнее. Вон там на полке стоит чайник, он, наверное, еще горячий. Через минуту я буду готова.

Столь теплый прием слегка удивил Дженни – в особенности после того, как ей пришлось прорываться сквозь возведенные Джейн линии обороны.

– Извините за любопытство, – сказала Дженни, – но откуда вы меня знаете?

– Я заметила вас вчера вечером в «Дельмонико» и спросила у своего спутника, кто вы.

– Да, я вас тоже там заметила. Виктор Донован – друг нашей семьи. – Положив сумочку на шезлонг, Дженни налила себе чашку чаю. – Обещаю, что не отниму у вас много времени, мисс Дакота. Я пришла узнать, не разрешите ли вы мне сделать несколько ваших фотопортретов?

Ответом из-за ширмы было молчание.

– Вас надоумил мистер Маршалл, не так ли? – выйдя наконец оттуда, холодно спросила Кейти. – Очевидно, это своего рода тест.

– Нет, что вы, мой муж не знает, что я собралась.

– Я имею в виду Логана.

– О Боже, нет! Логан с самого начала был против. Именно поэтому я и пришла.

– Ничего не понимаю, – медленно сказала Кейти. У Дженни Маршалл был совершенно невинный вид, но подобный образ Кейти и сама прекрасно изображала на сцене. – Значит, Логан послал вас не для того, чтобы посмотреть, выставлю ли я вас отсюда?

Кроткие глаза Дженни раскрылись от изумления.

– Зачем ему это могло понадобиться?

– Вы сами знаете зачем.

Поставив на стол чашку и высоко вскинув подбородок, Дженни принялась объяснять цель своего прихода. Говорила она спокойно и ровно, тем самым показывая, что ледяной тон Кейти ее нисколько не запугал.

– Очевидно, мы имеем в виду разные вещи. – Она кратко рассказала о происшедшей в «Дельмонико» беседе с Логаном и Кристианом. – Когда мы ушли из ресторана, я думала, что дело решено. Логан собирался просить вас позировать для фотографий, с тем чтобы мой муж во время поездки мог поработать над эскизами. Но очевидно, Логан ни о чем подобном с вами не говорил. Я-то думала иначе, так как он сказал мне, будто бы вы отказались позировать, и пришла, чтобы убедить вас передумать.

– Он вам солгал.

– Видимо, да. Полагаю, у него были на это свои причины.

– Я смотрю, вы готовы оправдать любые его поступки.

– Он член нашей семьи, – просто сказала Дженни. – И то, что я думаю о его поступках, я скажу ему сама – с глазу на глаз. Как я понимаю, он все же приходил к вам вчера. Когда он послал за своей одеждой, я предположила, что…

– Вероятно, ваши предположения были чересчур смелыми. – Усевшись перед зеркалом, Кейти надела жемчужные серьги. – Он действительно был со мной – всю ночь. Вас это шокирует, миссис Маршалл?

На красивых губах Дженни заиграла легкая улыбка.

– Логану я не сторож, – сказала она. – Если вы не возражали против его присутствия, почему я должна против этого возражать?

– Почему вы хотите, чтобы ваш муж написал мой портрет? – спросила Кейти. – Вы не боитесь, что я сочту его не менее привлекательным, чем Логан? Вы не боитесь, что я могу его обольстить?

– Очевидно, вы сегодня чересчур воинственно настроены, мисс Дакота. Прежде чем уйти, я хочу сказать вот что: я очень удивлюсь, если вы не сочтете Кристиана привлекательным, но я выцарапаю вам глаза, если вы чем-то скомпрометируете его или мой брак. – Подняв сумочку, Дженни развернулась, чтобы уйти.

– Подождите! – крикнула ей вслед Кейти и уже мягче снова повторила: – Пожалуйста, подождите. Я была с вами непомерно груба. Боюсь, вы правы – я действительно была чересчур воинственно настроена. Пожалуйста, садитесь, и попробуем поговорить спокойно.

Поколебавшись, Дженни согласилась. Очистив шезлонг от валявшихся на нем сценариев и убедившись, что гостья устроилась достаточно удобно, Кейти налила себе чаю.

– Поскольку Логан не просил меня позировать для фотографий, очевидно, что он не хочет, чтобы я их делала. Думаю, он не одобрит ваш приход сюда.

– Да, пожалуй, не одобрит. Но и не остановит. Логан не имеет на меня подобных прав.

«А на меня, как он считает, имеет», – с тоской подумала Кейти. Она понимала, что сейчас Логан является хозяином положения. Одно его слово – и весь город тотчас же узнает, что именно она несет ответственность за его пребывание в тюрьме. После войны янки успели забыть о многом, но Кейти сомневалась, что в ее случае они окажутся настолько великодушными.

– Кто же тогда сделает фотографии? – спросила она.

– Я. Судя по вашим словам, Логан против фотографий, хотя я и не понимаю почему. Зачем тогда ему об этом знать? На третьем этаже нашего дома у моего мужа есть студия, а при ней темная комната, в которой мы с Логаном проявляем снимки. Если вы придете туда вместе со мной, никто и слова не скажет. – Дженни огляделась по сторонам, и взгляд ее остановился на трюмо. – В студии можно будет сделать дубликат. Вам только придется принести с собой баночки с румянами и пудрой – ну, все, что нужно для грима. Я хочу уловить момент глубокой задумчивости, когда вы только начинаете вживаться в образ вашей героини.

– Этот образ не очень привлекателен.

– Лишь на первый взгляд. В вашей трактовке за внешней бравадой чувствуется глубоко уязвимая личность. Ваша героиня безнравственна? Да, даже чрезвычайно безнравственна, но очень, очень человечна. – Дженни засмеялась. – Впрочем, что же это я вам рассказываю? В конце концов именно вы и создали этот образ!

– Драматург с вами вряд ли согласится! – улыбнувшись, сказала Кейти. – Но все равно спасибо. Итак, мы собираемся сделать эти снимки в студии вашего мужа. А он не будет против?

– Я поставлю его перед фактом. Фотографии он увидит уже в пути. Завтра они с Логаном будут весь день в редакции, так что ничего не узнают.

– А я что-то получу за эти сеансы? – спросила Кейти. Дженни удалось успешно скрыть свое удивление. Она не думала, что вопрос о деньгах вообще возникнет.

– Конечно. – Она назвала внушительную цифру. – Это только за фотографии. Когда дело дойдет до портрета, вы получите еще. Но разумеется, это случится лишь после нашего возвращения из Европы. Имейте, однако, в виду, что Кристиан может вообще не захотеть писать ваш портрет. В отношении моделей он довольно капризен.

– Понятно, – медленно сказала Кейти, думая о том, сможет ли тут Логан повлиять на своего брата. – Так вы говорите, мы должны сделать это завтра?

– Да, Приходите к нам к десяти. Наш дом находится на северо-западном углу Тридцать восьмой и Пятой. Вокруг железная решетка и…

– Думаю, я найду.

– Так вы придете? Будь проклят этот Логан!

– Да, – сказала Кейти.

Дженни кивнула. Встав, она помедлила, обдумывая свой вопрос, затем быстро спросила:

– А вы знаете, почему Логан не хочет, чтобы мой муж писал ваш портрет? Может, скажете мне почему? – не дождавшись ответа, снова спросила она.

– Общеизвестно, что модели вашего мужа очень красивы, – сказала Кейти.

– Ну и что? – недоуменно спросила Дженни.

– Что? Разве вы не понимаете? Ваш деверь прекрасно знает, насколько я отвратительна.

Дженни нахмурилась еще больше. Очевидно, Кейти действительно верила в то, что сейчас сказала, – в ее словах звучала искренняя печаль. Тихо выйдя из гримерной, Дженни всю дорогу домой ломала голову над тем, что же все-таки представляет собой Кейти Дакота.

Логана в это время посещали примерно те же самые мысли. Развалять на софе, стоявшей в гостиной Кейти, он ждал ее возвращения из театра. Время от времени он косился на голубую пепельницу и торчавший из нее окурок. В комнате все еще ощущался слабый запах сигар.

В руках Логан держал одну из музыкальных шкатулок. Открыв ее, он с минуту прислушивался к музыке, затем снова закрыл. Шкатулка играла «Когда Джонни возвращается домой». Странный выбор мелодии для того, кто не испытывает большой любви к янки. Не менее странный, чем тот факт, что она столько лет хранила его черную лакированную шкатулку.

Услышав, как в замке поворачивается ключ, Логан отставил музыкальную шкатулку и принял как можно более небрежный, хозяйский вид. Его холодные глаза с насмешкой смотрели на расстроенную Кейти.

– Неужели вы не можете отправиться куда-нибудь в другое место? – швырнув пальто на спинку кресла, спросила она. – Туда, где вас ждут.

– А мне нравится именно здесь, – ответил Логан. – Я ведь заплатил за этот номер.

– Завтра я верну вам деньги.

– Да ну? Вам что, выплатили задержанное жалованье, или же вы обчистили карманы Виктора Донована?

Игнорируя его слова, Кейти прошла в свою спальню. Там ее ждал сюрприз. Везде – на туалетном столике, в шкафу, на ночном столике – лежали или висели вещи Логана.

– Вам нечего здесь делать! – в ярости закричала Кейти, хватая в руки что-то из его одежды. Когда она обернулась, Логан уже стоял в дверях. – Я серьезно говорю, Логан! – швырнув в него одеждой, крикнула Кейти. – Я хочу, чтобы вы убрались отсюда! Вы не имеете на меня никаких прав.

Нагнувшись, Логан подобрал свои вещи и, аккуратно сложив их, повесил на спинку кресла-качалки.

– Вы должны освободить мне место в шифоньере. А пока я оставил все как было.

– Вам нужно место? – вкрадчиво спросила Кейти. Подойдя к туалетному столику, она выдвинула оттуда верхний ящик и перевернула его. На пол посыпались носовые платки, кружевные лифчики и салфетки. Та же участь постигла второй, третий и четвертый ящики. – Вот вам место – сколько хотите, мистер Маршалл.

– Благодарю вас, – любезно сказал он. Ворвавшись в ванную, Кейти захлопнула за собой дверь, заперла ее и, чтобы не слышать, как Логан насвистывает, при этом безбожно перевирая мотив, открыла воду. Размышляя над тем, что делать дальше, она пролежала в ванне до тех пор, пока вода совершенно не остыла. Тогда она вылезла из ванны, накинула на себя простую тонкую ночную рубашку и атласный, кремового цвета, халат и направилась в запасную спальню, расположенную в другом конце номера. Проходя мимо Логана, она сделала вид, будто не замечает, что тот уютно устроился в ее собственной постели. Однако она заметила, что он даже не попытался как-то прибрать разбросанные ею вещи.

Откинув покрывала, Кейти взбила подушку, легла и стала ждать, что предпримет Логан. Так в ожидании она и заснула.

Ранним утром солнечный луч, проскользнув сквозь полупрозрачные занавески, упал прямо на лицо Кейти. Рассеянно улыбнувшись, она, как ребенок, потянулась и повернулась на бок. И встретилась глазами с непроницаемым взглядом Логана. Очевидно, он уже давно за ней наблюдал, а его обычно светлые глаза потемнели по одной причине: он наконец решил, что хочет ее.

Кейти попыталась отодвинуться, но обнаружила, что Логан крепко держит ее за косу. Испугавшись, она замерла в неподвижности.

– Когда вы спите, я почти забываю о том, какая вы подлая сука, – впиваясь в нее взглядом, наконец сказал он. Закрыв глаза, Логан отпустил ее волосы и откатился в сторону. – Боже, как мне сейчас хочется вас ударить! – Свесив ноги с кровати, Логан сел. Упершись локтями в колени, он рассеянно провел рукой по волосам.

Кейти пристально смотрела на его обнаженную спину. Кожа его была гладкой и светло-бронзовой – гораздо темнее, чем у тех, кто все время проводит в помещении. Чуть выше линии панталон, возле поясницы, виднелись две ямочки. Глядя на них, Кейти почему-то захотелось плакать.

Встав, Логан достал из шифоньера одежду.

– Я собираюсь на работу, – сказал он. – Еще рано. Спите. – И он исчез, направившись сначала в гардеробную, а затем в ванную. Когда он вернулся, Кейти сидела на кровати. Рядом на столике стояли две прикрытые салфетками тарелки и кофейник. Судя по запаху, там были бекон и горячие булочки. – Вы заказали это для меня? – спросил Логан. Голос его был одновременно мягким и резким – словно волна на песчаном берегу.

Кивнув, Кейти отложила в сторону сценарий, над которым работала.

– Обычно я не разгуливаю во сне, – сказала она, обведя рукой окружающую обстановку. – Думаю, прошлая ночь тоже не была исключением.

Сев за стол, Логан налил себе кофе. Напиток оказался горячим и крепким – как раз таким, как он любил.

– Не была. Когда вы заснули, я перенес вас сюда.

– Зачем?

– На тот случай, если кто-то из Донованов захотел бы нанести вам визит, мне хотелось бы показать товар лицом. А когда вы там, а я здесь, было бы трудно доказать, что вы моя любовница.

– Спросили бы меня, я бы сразу сказала, что никого не жду.

– Это бы меня не остановило.

– Да, – тихо сказала она. – Не остановило бы. Логан снял с тарелок салфетки, разломил одну из булочек и принялся намазывать ее маслом.

– Что мне такого сделать, чтобы от вас избавиться? – спросила Кейти.

– Вы имели в виду что-то конкретное? – прожевав кусок бекона, с непроницаемым спокойствием спросил Логан. – Не считая убийства, конечно.

Он попал в самую точку – именно такое решение предложил ей сначала Виктор.

Наслаждаясь ее смущением, Логан покончил с беконом и неторопливо облизал пальцы – не без эротического подтекста, который Кейти легко уловила.

– Значит, вы об этом все-таки думали, – повернувшись к ней, сказал он. – Ну и зря. У вас уже была такая возможность. Но вместо этого вы отправили меня прямо в ад.

Холодный взгляд Логана, казалось, пригвоздил Кейти к спинке кровати. Тем не менее она почувствовала облегчение от того, что опасная тема была наконец затронута.

– Я думала, вы никогда об этом не заговорите, – поспешно сказала она, желая, чтобы он ее выслушал. – Я хотела кое-что рассказать о том дне… то, что вы должны знать.

Логан лениво приподнял бровь:

– Да? К сожалению, придется подождать. – Он вытащил часы из кармана часы и показал ей время. – Если я сейчас же не выйду, то опоздаю на важную встречу. У вас сегодня есть спектакль?

Кейти отчаянно хотелось, закричать, но она ничем не выдала своего гнева.

– Да, – коротко ответила она,

– Тогда увидимся после спектакля. И спасибо за завтрак. Кейти смотрела, как он надевает сюртук и разглаживает на себе жилет. Взглянув в зеркало, Логан небрежно пригладил волосы и шагнул к кровати. Приподняв Кейти за подбородок, он наклонился к ней. Сопротивляться она не стала.

Поцелуй нельзя было назвать нежным, не был он и грубым – скорее хозяйским. Отступив назад, Логан с минуту пристально смотрел на Кейти. Губы ее были влажными, на щеках выступили красные пятна.

– Ну, теперь вы позволите вашим друзьям меня повесить, Кейти?

Она заморгала, из глаза выкатилась одинокая слезинка.

– Нет, – сказала она. – Я этого не хочу.

– Захотите! – пообещал Логан. – Вы еще пожалеете о том, что предали меня.

Когда Кейти вновь обрела дар речи, Логан был уже далеко.

– Предали не только вас, Логан Маршалл! – вдогонку крикнула она, но он уже не мог ее слышать.

По пути к дому Маршаллов Кейти заехала в театр, чтобы захватить грим и одно из платьев, в которых выступала на сцене. Возле театра она взяла извозчика, который и доставил ее к Маршаллам. Туда она приехала за несколько минут до десяти. Извозчик помог ей выйти из экипажа и предложил донести вещи прямо до входной двери, но Кейти отказалась – ей нужно было хоть немного побыть одной, чтобы собраться с духом.

Наверное, она уже десятки раз проезжала мимо этого коричневого здания, не зная, что здесь живет Логан Маршалл. «В будущем, – подумала она, – придется делать крюк, чтобы объезжать это место».

Среди своих соседей Маршалл-Хаус ничем особенно не выделялся. В этом солидном, величественном строении все говорило о богатстве его владельцев, и тем не менее оно было лишено той вульгарности, которая отличает нуворишей. Вокруг дома шла высокая железная ограда с выступающими сверху острыми шипами.

За коваными железными воротами, однако, не было ни заполненного водой рва, ни подъемного моста – лишь ведущая к дому простая каменная дорожка. По мнению Кейти, ров или подъемный мост оказались бы здесь как нельзя более кстати – двустворчатые двери и коринфские колонны навевали мысль о средневековье, а каменная резьба напоминала готических горгулий, которых Кейти видела на фотографиях парижских соборов.

Кейти подняла руку, чтобы постучать в дверь бронзовым молотком, но, прежде чем она успела это сделать, на пороге появилась Дженни.

– Я вас ждала, – любезно улыбнувшись, сказала она. За ее юбки цеплялся маленький мальчик. – Это мой сын Холланд. Он немного стесняется незнакомых людей, но это быстро проходит. Вы еще намучитесь с его общительностью.

– Вряд ли. – Кейти взглянула на мальчика. Его светлые, зеленовато-голубые глаза смотрели на нее с любопытством и настороженностью. Она протянула ему руку. – Рада познакомиться с вами, мастер Холланд.

Прикрыв материнской юбкой лицо, Холланд осторожно протянул ей свою пухлую ручку.

– Это мисс Аккерман, – бросив на Кейти извиняющийся взгляд, сказала ему Дженни – Для трехлетнего ребенка не существует секретов.

– Четыле, – уловив из сказанного только то, что его интересовало, сказал Холланд. – Мне четыле года.

– Почти четыре, – поправила его мать. – Тебе будет четыре, когда мы поплывем.

– Поплывем! Поплывем! – Сразу потеряв к ним интерес, ребенок помчался по коридору и исчез в дальней комнате.

– Наше путешествие его очень волнует, – засмеялась Дженни. – Конечно, единственное, что он понимает, – что мы поплывем по воде. Он все утро играет в кораблики в кухонной раковине. Позвольте, я возьму у вас платье. Оно из пьесы, не так ли? Вы надеваете его в конце первого акта, чтобы соблазнить жениха вашей сестры.

– Да, я сомневалась, стоит ли его приносить. – Подойдя к подножию широкой лестницы, она остановилась. – А как насчет Холланда?

– Он с нашей домоправительницей, миссис Брендивайн. Когда он окончательно ее вымотает, она отправит его в студию.

Поднимаясь по ступенькам, Дженни весело болтала о платье, о спектакле и всячески старалась поднять настроение своей гостьи. Чувствуя ее неуверенность и настороженность, она не могла не задуматься о том, что за странные отношения связывают Кейти с Логаном.

Внутри дом Маршаллов впечатлял не меньше, чем снаружи. Бесшумно ступая по ковру, Кейти старалась не смотреть по сторонам, дабы создать у хозяйки представление о том, что она если и не привыкла к подобной роскоши, то по крайней мере не находит в ней ничего особенного. Нельзя было отрицать, что ее номер в «Честерфилде» обставлен весьма элегантно, однако, случайно заглядывая в ту или иную открытую дверь, Кейти начинала понимать, почему Логан сравнивал ее комнаты с номером в борделе. На первой же лестничной площадке Дженни, на секунду задержавшись, указала влево и небрежно заметила, что Логан занимает в доме южное крыло. Крыло! В его распоряжении добрая дюжина спален, а он предпочитает проводить ночи у нее в «Честерфилде». Нет, он положительно сошел с ума!

Единственной студией, которую до этого видела Кейти, была студия Виктора Донована – по его собственной оценке, простого любителя. Когда она увидела рабочее место Кристиана Маршалла, Кейти поняла, что это действительно так.

– Ужасно, не правда ли? – извиняющимся тоном сказала Дженни. – Когда Кристиан работает, он ничего вокруг не замечает.

Везде были разложены холсты, на изрезанном столе валялись кисти, краски и палитры. Возле стены стояло несколько мольбертов, еще один, накрытый простыней, находился в самой середине комнаты. Специальное пространство было отведено для сеансов позирования, две просторные ниши с большими окнами давали возможность работать даже при самом скудном освещении.

– Нам вон туда, – сказала Дженни, указывая на нишу, обращенную к востоку. – Я оборудовала этот участок так, чтобы он походил на вашу гримерную в театре. На старую медную кровать не обращайте внимания – на фотографии она не будет видна.

Там, куда привела ее Дженни, Кейти действительно сразу почувствовала себя как дома. Ширма, шезлонг, зеркальное трюмо – все очень походило на то, что стояло у нее в театре. Даже табуретка была точно такого же темно-зеленого цвета. Дженни позаботилась и о том, чтобы принести сюда несколько корзин цветов. Правда, маргариток среди них не было.

Поставив сумку на трюмо, Кейти принялась доставать оттуда свои баночки и флакончики.

– Если мистер Маршалл увидит эту комнату, то сразу поймет, что я была здесь, – сказала она. Голос невольно выдавал ее тревогу.

– Не беспокойтесь, – заверила ее Дженни. – Я оборудовала этот уголок только сегодня утром и уберу все отсюда сразу, как только мы закончим съемки. Логан ничего не увидит.

Положив платье Кейти на кровать, Дженни принялась настраивать свое фотографическое оборудование. Она отрегулировала высоту штатива, проверив освещение, добавила еще несколько газовых ламп, после чего приготовила фотопластинки.

– Что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила Кейти. Очевидно, Дженни Маршалл уже привыкла обращаться с этой громоздкой и сложной аппаратурой – все ее движения были четкими и уверенными.

– Мне хотелось бы сначала запечатлеть ваше лицо. Сядьте перед зеркалом и делайте все, как обычно, когда готовитесь выйти на сцену. Я буду давать вам необходимые указания, иначе вы просто забудете о моем существовании. Вы ведь раньше уже фотографировались, не так ли?

Кейти на миг застыла, выдавая свое беспокойство и даже страх.

– Да, – взяв себя в руки, сказала она.

– Вот и хорошо, – делая вид, что не заметила реакции гостьи, сказала Дженни. – Тогда вы знаете, что должны выдерживать позу в течение нескольких секунд, чтобы ваш образ успел отпечататься на пластинке. Я скажу вам когда.

Прикрыв грудь и плечи салфеткой, чтобы не запачкать гримом одежду, Кейти нарочито небрежно спросила:

– Значит, эти фотографии увидите только вы и ваш муж?

– Да. Я ведь обещала вам, что Логан ничего не узнает.

– А кто-то другой?

– Никто не увидит этих фотографий, мисс Дакота, но не забывайте – позируя сейчас, вы даете согласие на то, чтобы Кристиан написал ваш портрет. А его-то уж обязательно увидят – могу вас уверить.

– Я понимаю. – Ее пальцы нервно вертели пудреницу. – Вы сказали, что хотели бы заснять мое лицо. Это все, что вы хотите сфотографировать?

– Таково было мое первоначальное намерение, – честно призналась Дженни, не понимая, . к чему весь этот разговор, – но когда вы принесли платье, я подумала, что неплохо было бы сделать и несколько фотографий в полный рост.

– Но только в платье! – быстро сказала Кейти. Перестав возиться с линзами, Дженни переключила на нее все свое внимание.

– Конечно, в платье, – медленно сказала она. – О, я вижу… вы фотографировались по-другому и…

– Стесняетесь обсуждать столь деликатную тему? – Кейти опустила взгляд и перестала крутить в руках пудреницу. – Как-то раз я позировала перед тем, кому доверяла, – с одной только сонной улыбкой на лице. С тех пор я поклялась, что больше такого не сделаю. Некоторое время я думала, что ради картины Кристиана Маршалла смогу нарушить свое обещание, но теперь считаю, что это не так. Если вы именно этого хотите, то я немедленно уйду. Прошу меня извинить, конечно, я должна была сказать вам об этом заранее.

– Вы вообще не должны были мне этого говорить, – мягко возразила Дженни. – Я ценю вашу откровенность и надеюсь, что все ваши тревоги сейчас рассеются. Я действительно заинтересована в том, чтобы заснять ваше лицо, – уверена, вы и сами прекрасно знаете, что оно очень выразительно. Я хотела бы также сделать несколько фотографий в полный рост, но в основном для того, чтобы заснять руки – они также чрезвычайно выразительны. Снимков, где на вас, кроме улыбки, ничего нет, я делать не собираюсь.

Закрыв глаза, Кейти вздохнула. Охватившее ее смущение прошло, плечи выпрямились, и, подняв голову, она посмотрела на Дженни открытым, уверенным взглядом.

– Я готова.

Через несколько часов после ухода Кейти Дженни Маршалл рассматривала фотографии, которые только что проявила в темной комнате. Работа ей явно удалась – Дженни смогла уловить, как Кейти превращается в свою героиню. Используя в одном кадре многократные экспозиции, Дженни нашла возможность показать этот переход на каждой фотографии.

Разложив снимки на рабочем столе, Дженни по очереди их внимательно изучила. Лицо Кейти, казалось, излучало свет. Выражение его было то безмятежным, то лукавым, то невинным, то глубоко порочным – она достигала этого легким наклоном головы, взглядом искоса, соблазнительной улыбкой.

Одна фотография лежала особняком от остальных – она получилась такой благодаря маленькому сыну Дженни. Холланд помешал ее работе только один раз, зато весьма основательно. Как раз в тот момент, когда Кейти переодевалась, он натолкнулся на ширму и обрушил ее. Дженни настолько растерялась, что машинально сняла с объектива крышку.

Очевидно, вмешательство Холланда заставило Кейти замереть от неожиданности – иначе снимок не получился бы таким четким. Кейти стояла неподвижно, сжимая в руках платье; бретелька на ее нижней сорочке сползла с плеча, и свет лампы отражался на ее светлой коже. Глаза, широко раскрытые и настороженные, как у потревоженной лани, выдавали тревогу. Фотография была не лишена эротики – Кейти на ней казалась более обнаженной, чем если бы снималась без одежды.

Дженни долго рассматривала эту фотографию. Решив ее уничтожить, она, однако, обнаружила, что не может этого сделать. Несмотря на то что все вышло случайно, это была одна из лучших ее фотографий. Собрав все снимки вместе, Дженни положила вниз ту, что вызывала наибольшее беспокойство, и вынесла их из студии. Когда они окажутся на полпути к Европе, думала она, можно будет показать их мужу – особенно ту, что внизу.

Пятничный спектакль был ознаменован сразу несколькими неприятностями. В конце первого акта главный занавес отказался закрываться, и актеры замерли на сцене, не зная, что предпринять. Кейти первая начала импровизировать, и в конце концов они кое-как выпутались из этого недоразумения. Во втором акте Энтони Истон забыл, куда ему надо идти, и больно ударил Кейти, двинувшуюся в том же самом направлении. К тому же, пытаясь подхватить, он так крепко схватил ее за руку, что теперь наверняка появятся синяки. В третьем акте актриса, которая играла роль сестры Кейти, в сцене бала зацепилась за ногу партнера и вывихнула себе лодыжку. Весь остаток представления она хромала, а оказавшись за кулисами, упала без сознания.

К тому времени, когда Кейти добралась до «Честерфилда», она чувствовала себя совершенно измотанной – как физически, так и эмоционально. Мысль о том, что до понедельника, когда наконец можно будет отдохнуть, предстоит еще четыре выступления, тоже не слишком вдохновляла.

– Вот это было представление! – оторвавшись от газеты, сказал Логан когда Кейти вошла к себе в номер. – Надо признать, что вы превосходно справились с заминкой в конце первого акта. Те, кто не видел пьесу раньше, вряд ли вообще догадались, что что-то не так.