Текст книги "Муки обольщения"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Привычно побранившись, Мэри принялась расстегивать на спине Джесси ее траурное платье.

– Леди Барбара не успокоилась бы до тех пор, пока не нашла тебя или Адама. Теперь, когда она считает, что ее племянник покоится в семейном склепе рода Панберти, она может позволить себе быть великодушной. Джесси, мы похоронили моего сына как подобает. Сейчас он пребывает в мире и спокойствии. И ты тоже должна успокоиться.

– Ты сама себя стараешься утешить. Я не могу избавиться от воспоминаний.

– Как только мы вывезем вас с Гедеоном за пределы Англии, ты обо всем позабудешь. Поверь, тебя никто не разыскивает. – Мэри расстегнула платье до конца. – А теперь надевай сорочку и поспи немного. Не заметишь, как ночь промчится и снова придется хлопотать вокруг американца. – Зевнув, Мэри потянулась. – Пожалуй, я тоже пойду посплю. – Направляясь к себе на чердак, Мэри подмигнула подруге:

– Я должна хорошенько выспаться перед встречей с королевскими солдатами.

Джесси хотелось бы быть такой же уравновешенной и уверенной в себе, как Мэри. А ведь Дэви вместе с братьями находился в данный момент в розыске. На время дом Мэри превратился в лазарет для раненого мужчины, детскую комнату для малыша и убежище для женщины, скрывавшейся от правосудия. Мэри вела себя так, словно все шло своим чередом. Однако Джесси воспринимала происходящее абсолютно иначе. Ей казалось, что жизнь не должна быть столь жестокой, что она, Джесси, отчасти отвечала за случившееся и что при каждом повороте судьбы она принимала не правильное решение.

Мэри обязательно посмеялась бы над подобными мыслями, мучившими Джесси изо дня в день. Но сама Джесси не могла себе позволить такое удовольствие. Быстро облачившись в ночную сорочку, она задула свечи. Горящие в камине поленья и взлетающие от них искры отбрасывали по всей комнате жуткие, внушающие суеверный страх тени. Съежившись на кровати возле окна, Джесси склонила голову. Положив руку на колыбельку Гедеона, она внезапно успокоилась.

– Думаю, мы справимся, Гедеон, – тихо проговорила она. – Во всяком случае, мы должны справиться. Назад дороги нет, что сделано, то сделано. По крайней мере мы будем жить, пусть даже и сожалея о случившемся.

Джесси закрыла глаза и через несколько мгновений погрузилась в сон. Разбудил ее глухой стук. Настроенная лишь на любые звуки, издаваемые Гедеоном, Джесси вначале подумала, что проснулся малыш. Вытянув руку, она нащупала в темноте ребенка. Тот спокойно посапывал в своей кроватке, свернувшись калачиком. Джесси села и попыталась сориентироваться. Звук больше не повторялся, и она подумала, что, вероятно, он исходил не от двери. Солдаты обязательно постучали бы несколько раз. Осторожно, чтобы не наткнуться на колыбельку, Джесси зажгла свечу над камином и тихо прошла босиком в спальню.

Ной Маклеллан лежал на полу, заваленный грудой простыней и одеял. Ночной столик был перевернут, и тяжелый таз находился возле самой головы раненого. Расплескавшаяся вокруг вода быстро впитывалась в постельное белье.

Джесси поставила на место столик и положила на него свечу. Убирая таз в сторону, она крайне осторожно провела рукой по густым волосам Ноя. Слава Богу, при падении таз не задел его голову. Джесси облегченно вздохнула и принялась энергично отбрасывать одеяла, пока они все не намокли. Затем девушка взяла простыни и стала вытирать ими воду.

– Вам, право, следует лежать в постели, мистер Маклеллан, – тихо произнесла Джесси, – на полу слишком холодно. – На ее замечание ответа не последовало. – Не думаю, что вы станете возражать против моего решения. – Джесси сняла повязку, и в ее глазах вновь заблестели слезы, когда она увидела, что с таким трудом сделанный шов на теле Ноя разошелся. Расплакавшись, Джесси сжала кулаки и начала бить ими об пол. Это немного привело ее в чувство. Гнев, вызванный собственной беспомощностью, придал ей силы. Обняв Ноя за плечи, она попыталась дотащить его до кровати. Однако ей не удалось удержать равновесие: в тот момент, когда цель уже была почти достигнута, они оба повалились на кровать, причем Ной упал на нее сверху. Стараясь выбраться, Джесси разорвала ночную сорочку на плече, при этом обнажив одну грудь. От прикосновения к напряженной мужской спине Джесси словно парализовало.

– Я бы умерла от смущения при других обстоятельствах, – сказала она самой себе и мужчине, который не в состоянии был ее слышать.

Приподнявшись, Джесси поудобнее уложила Ноя в постели. Он попытался рукой схватить ее, по она быстро увернулась.

– О нет, – произнесла она, отталкивая Маклеллана, – я должна снова перевязать вашу рану. – Джесси соскочила с кровати и направилась в соседнюю комнату за водой и свежими бинтами. Когда она вернулась, он неподвижно лежал посредине узкой кровати. Затаив дыхание, Джесси наблюдала за тем, как спокойно вздымалась и снова опускалась его могучая грудь. Очнувшись, она поспешила к его кровати, поставила на пол таз с водой и стала промывать рану.

– Красивая.

Джесси отдернула руку от тела Ноя и пристально посмотрела на него. О чем это он? Будучи не очень тщеславным человеком, по натуре, Джесси сгорала от нетерпения обернуться через плечо и узнать, к кому были обращены слова американца. Однако вместо этого она проследила за его взглядом и ужаснулась, обнаружив, что он смотрел на ее обнаженную грудь. – Да как вы смеете!

Джесси тут же схватилась за оторванный кусок материи и приложила его на прежнее место, пытаясь закрепить узлом. Она чувствовала себя оскорбленной и уже собиралась снова сделать ему замечание, но поняла, что это было бы бесполезно. Ной закрыл глаза и, казалось, опять заснул. Она внимательно прислушалась, проверяя, насколько глубок его сон. Ной не шевелился, и даже его ресницы не дрожали. Лишь тогда Джесси спокойно вздохнула.

Несмотря на то что она продолжала обрабатывать его рану, все ее внимание теперь было сосредоточено на другом. Замечание Ноя потрясло девушку. К такому повороту событий она не была готова. В ее жизни не раз случалось, что мужчины говорили ей, насколько она красива, но Джесси всегда усматривала в их словах тайный намек на нечто непристойное. Ей казалось, что если человек делает ей комплимент, то он наверняка вскоре заявит и о своих плотских желаниях, полагая, что знаки его внимания заставят ее тут же броситься к нему в объятия. Как это было с Эдвардом Панберти.

Джесси рассмеялась, вспомнив о своем прежнем хозяине.

– Не думаю, чтобы вы чего-то хотели, мистер Маклеллан. Вы ведь слабы сейчас, как ребенок, даже беспомощнее Гедеона. – Она погрозила изящным пальчиком в сторону лежащего без сознания Ноя. – И все-таки вам не помешало бы кое-чему поучиться у лорда Панберти. Небольшие царапины на его лице, возможно, заставили бы и вас призадуматься.

Выговорившись, Джесси повернула Ноя на бок, чтобы смазать его рану и перевязать чистым бинтом. Пальцы девушки плавно скользили по теплой коже, нежное дыхание ласкало его плечи. Она действовала быстро, отдавая себе полный отчет в том, что неравнодушна к своему пациенту. И вдруг неожиданно осознала: благодаря новым чувствам, нахлынувшим на нее, движения рук становились все менее ловкими.

Джесси и не пыталась скрывать от себя увлечение Маклелланом. Это началось еще на постоялом дворе в Хемминге. Увидев его в первый раз, она сразу подумала, что Ной был из тех мужчин, которые нравятся женщинам. Джесси помнила, какими зачарованными и в то же время наглыми глазами смотрели на него жена хозяина и две молоденькие служанки, как кокетливо они улыбались ему. Однако стоило отметить, к чести Ноя, он не воспользовался в своих целях их явным вниманием. Он просто никак не отреагировал на это, словно и не заметил, пройдя мимо них.

Джесси почувствовала, что на ее щеках вспыхнул яркий румянец. О, какая стать была у этого мужчины! От ее взора не ускользнуло и то, как он двигался. У него была походка уверенного в себе человека. Тем не менее нельзя было сказать, что он важничал, просто его движения казались по-мужски энергичными и одновременно грациозными.

Джесси прижала руки к пылающим щекам. Она вспомнила, как опустила глаза, чтобы он не заметил ее пристального взора в тот момент, когда проходил мимо ее столика. Минуту спустя он уже беседовал с хозяином постоялого двора, а ей пришлось бы полностью развернуться, чтобы снова наблюдать за ним. Но она не посмела этого сделать, так как приходилось играть роль безутешной вдовы. Она завидовала молоденьким служанкам, которым ничто не мешало любоваться Маклелланом. Украдкой она наблюдала, как они кривлялись и гримасничали, лукаво подмигивая друг другу. Таким образом, Джесси оставалось лишь смотреть на Маклеллана глазами этих девушек.

Они хихикали, бесстыдно разглядывая его красивую мускулистую спину, широкие плечи, стройные ноги, и с нетерпением ожидали, что Ной повернется в их сторону. Уткнувшись в лобик малыша, Джесси тайно посмеивалась над их тщетными стараниями.

Надо сказать, что ей понравился и голос незнакомца. Ей приятно было слышать, как он мелодично и в такт растягивал слова. Наверное, он бы очень хорошо исполнил колыбельные песенки, которые она обычно напевала Гедеону. Его голос ласкал ее слух до тех пор, пока Ной не разозлился на хозяина постоялого двор. И сразу стало ясно, что он может говорить и резко, зло, проглатывая слова и раздражая слух тех, кто находился рядом.

Джесси отбросила воспоминания, не осмелившись представить себе, что бы испытывала она сама, если бы таким же грозным тоном он вздумал разговаривать с ней. Но к счастью, он обращался с ней очень нежно, пока они ехали вместе в экипаже. Джесси была очарована его добротой и заботой по отношению к ней и Гедеону.

– Думаю, когда вы покинули постоялый двор, те две девушки-служанки позавидовали мне, – сказала она Ною, накрывая его двумя пуховыми одеялами. – Они умерли бы на месте, если бы видели вас таким, каким я видела сегодня вечером. – Джесси встала на колени и прислонилась к кровати. – Вы необычайно красивый мужчина, Ной Маклеллан. – С этими словами она принялась молиться за его жизнь…

Бедром открыв дверь спальни, Мэри внесла деревянный поднос с чаем и хлебом, намазанным маслом. Поставив все на столик, она потрясла Джесси за плечо.

– Эй, послушай, пора немного перекусить. Да ты что, всю ночь здесь просидела? – неодобрительно закудахтала Мэри.

Джесси подняла голову и тотчас схватилась за онемевшую шею. Ее огромные глаза широко раскрылись.

– В чем дело? А, это ты…

– А ты думала, кто? Что с тобой происходит? Ты могла бы поспать и в кресле-качалке. По крайней мере там было бы удобнее.

Джесси не стала возражать, когда подруга помогла ей перебраться в старинное кресло-качалку, стоявшее возле кровати. Его уже столько раз ремонтировали, что оно могло в любой момент развалиться совсем.

– Прошлой ночью место на полу рядом с кроватью Ноя не казалось мне уж таким плохим. Я даже не помню, как заснула. – Джесси с трудом подняла руку, чтобы подавить зевок. – Который час?

– Девятый.

– Девятый?! – Джесси села выпрямившись, а если бы Мэри не помешала ей, то вскочила бы с кресла.

– Мисс Джесси, оставайтесь на своем месте. Сейчас вы в моем доме, и я решаю, что нам нужно предпринять. – Мэри улыбнулась, заметив удивление на лице Джесси. – Вот так-то лучше. Откинься назад и расслабься. Я заварила чай вам с мистером Маклелланом, – Мэри передала кружку Джесси, а затем склонилась над Ноем, потрогав его лоб ладонью. – Он уже не такой горячий, как вчера. Но еще не сможет пить чай. Это точно. – Спустив одеяла ему до пояса, Мэри проверила повязку. – Ты еще раз обрабатывала рану, верно? Но когда ты успела это сделать?

– Ночью, а может быть, и рано утром. Не знаю, когда именно. – Джесси отхлебнула чай. Мэри застыла, держа в руках молоко и сахар. – Он упал с постели, и шов разошелся. Я подумала, что лучше обработать рану, чем снова зашивать ее.

Подруга лишь удивленно спросила:

– Ты сама уложила его обратно в постель?

– Да, а что? – призналась Джесси, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Мэри. – Это было не так уж и трудно.

– Не верю. Он слишком тяжелый. Тебе следовало позвать меня на помощь, – проворчала она.

– Не сердись, Мэри. Все уже сделано. – Джесси закрыла глаза. – Не могла же я оставить его лежать на ледяном полу.

Подруга не унималась:

– Итак, ты всю ночь провела здесь. Ты совсем сошла с ума. – Она открыла сундук, находившийся у изголовья кровати, достала оттуда шерстяное одеяло и накрыла им Джесси. – Не хватало еще, чтобы ты заболела. У тебя же на руках малыш.

Джесси вдруг поняла, что жутко устала И, подумать только, она совсем не думала о Гедеоне!

– Я не слышала сегодня утром моего мальчика, – встревожилась она, поскольку обычно реагировала на малейший звук, доносившийся из колыбельки. – Он ведь не заболел?

– С ним все хорошо. Приходила Сара и забрала его с собой.

– Но зачем? – поинтересовалась Джесси.

Мэри положила руки на свои округлые бедра:

– Потому что она имеет троих собственных детей и ей легко будет прятать среди них Гедеона в случае необходимости. Это была идея Хэнка.

– Он не говорил мне об этом.

– Его осенило только сегодня утром. У них в доме Гедеону будет безопаснее.

У Джесси и в мыслях не было, что Хэнк осмелится заехать к родным прежде, чем скроется. Но он сделал это не случайно, зная, что жена сильно переживала бы, если бы они не увиделись прошлой ночью, пусть даже и на несколько минут.

– Сара очень расстроилась, когда узнала о случившемся? – спросила Джесси.

– Нет, она спокойно отнеслась к этому. Мы ведь знали, за кого выходили замуж. Нас никто не принуждал.

– Когда вы выходили замуж, Дэви и его братья были обыкновенными контрабандистами, – напомнила ей Джесси. – Но уверяю тебя, они еще не знали тогда, чем займутся впоследствии Жизнь сама повернула их на этот путь. Некоторые даже говорят, что это весьма вы годное занятие.

Мэри пожала плечами.

– Воровство оно и есть воровство.

– Знаю, но сейчас они взялись за это дело только ради меня.

– И ради Гедеона тоже, – добавила Мэри. – Однако в отличие от тебя они не жалуются и не плачут. К тому же если бы люди знали, зачем вам нужны были деньги, то не стали бы вас обвинять.

Джесси сомневалась в этом, но промолчала и лишь улыбнулась.

– Мыс Гедеоном всегда будем благодарить судьбу, что имеем таких друзей, как вы.

Мэри принялась поспешно приводить комнату в порядок, смутившись от этих слов Джесси.

– Почему бы тебе снова не перевязать рану и… – Мэри замолчала, потому что Джесси подошла к ней и положила руку на плечо.

– Это правда, Мэри, мы с Гедеоном благодарны Богу. – Джесси поцеловала подругу в щеку и покинула комнату, волоча за собой одеяле.

Хозяйка собрала пропотевшую, испачканную кровью одежду Ноя, которая была свалена в кучу в углу, и вынесла ее вместе с мокрыми простынями и использованными бинтами. Она всем сердцем полюбила Джесси и не могла назвать человека, более несчастного, чем та.

Джесси возилась с огнем в камине, когда в комнату вошла Мэри.

– Полагаю, нам стоит оставить дверь открытой, – заметила Джесси, – здесь очень холодно. Возможно, благодаря камину станет теплее. Мне следовало растопить его ночью. – Она отложила в сторону кочергу и подобрала свою одежду и колыбельку Гедеона. – Отнесу-ка я это отсюда.

– Отлично, – согласилась Мэри, бросая грязное белье в деревянное корыто. – Спрячь траурное платье в комод. Солдаты не должны видеть то, что может навести на мысль об ограблении. Поставь колыбель за кроватью и накрой одеялом.

Джесси нахмурила брови. Зачем прятать вещи, которые она просто собиралась перенести в другую комнату?

– Но ты же утверждала, что солдаты не будут обыскивать твой дом.

– Это на всякий случай. Не волнуйся. – Мэри улыбнулась, стараясь выглядеть более спокойной, чем была на самом деле. – Я же сказала, что встречу солдат, как следует. Если они вообще сунутся сюда.

Но Джесси знала, что они должны были прийти и также осознавала, какой опасности подвергала подругу и ее семью, привезя в этот дом Ноя Маклеллана. Им всем непоздоровилось бы, если бы солдаты нашли хоть малейшую улику. Джесси закрыла крышку комода и взглянула на Ноя. «Вряд ли его можно было назвать маленькой уликой», – печально подумала она. Он еле-еле помещался в кровати.

Охваченная тревожными мыслями, Джесси поспешно вышла из комнаты. Ей не нравилось, что этот человек так волновал ее.

Взглянув на вошедшую подругу, Мэри продолжала помешивать тушившееся в кастрюле мясо.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего, – быстро, даже слишком быстро ответила Джесси.

– Ты собиралась обработать ему рану.

– Что? Ах, да. Конечно, сию минуту.

– Кстати, тебе не кажется, что пора уже одеться?

Джесси посмотрела на себя сверху вниз. Мэри фыркнула от смеха, настолько комичное выражение появилось на лице подруги.

– Ты права, сначала я оденусь, а затем перевяжу рану, – произнесла Джесси несколько вызывающе.

Подруга молча и понимающе наблюдала за ней.

– Американец очень даже симпатичный, – сказала Мэри в тот самый момент, когда Джесси привстала на цыпочки, чтобы достать с полки льняное масло.

Джесси от неожиданности чуть было не уронила баночку на пол. Поймав ее на лету, прижала к груди.

– Может быть, ты и права, – как бы между прочим сказала она, стараясь избежать пристального взгляда Мэри. Поставив масло на стол, она налила из бидона чашку теплого коровьего молока, затем добавила туда льняного масла и все тщательно перемешала. Мэри подала ей лечебные травы, но Джесси даже не взглянула на подругу. – Он очень высокий, – как бы невзначай продолжала она, – я не достаю ему даже до плеча.

– Наверное, так и есть, но я видела его лишь в кровати, поэтому ничего не могу сказать по этому поводу, – пошутила Мэри.

– Неужели? – Джесси всыпала травы, размешала и налила смесь в маленький чайник, который повесила на крючок над камином.

Как ни старалась Джесси принять равнодушный вид, но от опытного взгляда зрелой женщины ей было трудно скрыть свои истинные чувства.

– У мистера Маклеллана очень красивый рот, – продолжала Мэри.

– Перестань!

– Ничего страшного нет в том, что я разглядываю его. По крайней мере так мне говорит каждый раз Дэви, когда украдкой смотрит на Маргарет Вилсон. Я тоже не делаю никаких выводов из этого.

– Надеюсь, – заметила Джесси, размешивая готовящуюся смесь.

Усмехнувшись, Мэри не унималась:

– А какие у него длинные ресницы! Вот бы мне такие. – Она притворно-застенчиво заморгала ресницами с рыжими кончиками. – Интересно, какого цвета у него глаза? Наверное, голубого.

– Не угадала, они зеленые.

– Зеленые? Очень красиво.

– Вообще-то они не совсем зеленые, – добавила Джесси. Ее уже начинал раздражать их разговор – А серо-зеленые с коричневыми крапинками.

– Значит, они светло-карие.

– Верно. Совершенно невыразительные.

– О да, конечно. Абсолютно невыразительные. Меня даже удивляет, как это ты их разглядела, – продолжала подшучивать подруга.

Вздохнув, Джесси сняла чайник с загустевшей массой с крючка под камином.

– Ты не правильно поняла, Мэри. Я не могла не разглядеть цвета его глаз, так как в экипаже мы сидели друг против друга. Мы разговаривали, и он помогал мне успокаивать Гедеона. Я знаю, что у него много братьев и сестер. Мне даже известно, сколько у него племянников и племянниц, и я смогу, вероятно, половину из них назвать по именам. Вряд ли имеет кэкое-то значение тот фракт, что я запомнила цвет его глаз.

– Безусловно, – как бы соглашаясь, сказала Мэри. – Возьмем, к примеру, моего Дэви. Ты знаешь его почти столько же, сколько и я. Он был отличным конюхом у твоего отца.

– До тех пор, пока не связался с местной шайкой контрабандистов, – на этот раз съехидничала Джесси. Но ее замечание осталось без внимания.

– А теперь скажи, какого цвета глаза у Дэви? – спросила Мэри.

Джесси молчала, ловко раскладывая на столе марлю. Наконец она ответила:

– Они карие. – По заливистому смеху Мэри девушка поняла, что ошиблась. – По крайней мере они темные, – поспешила оправдаться Джесси.

– Не правильно, они голубые, – поправила Мэри, – и к тому же светлые, как вереск.

Джесси ложкой вычерпала из чайника содержимое и аккуратно завернула все в марлю.

– Сейчас я поменяю ему повязку.

С этими словами она поспешила оставить Мэри, как совсем недавно Ноя, и даже закрыла за собой дверь, чтобы не слышать довольного смеха подруги.

Джесси очень разозлили замечания Мэри. Снимая старые бинты и накладывая новые, она действовала уже не так осторожно, как прежде. И лишь тихий стон Ноя заставил ее стать более нежной. Он напомнил о том, что американец не был виновен в ее грешных, безнравственных мыслях.

Девушка умыла его лицо и, поддерживая голову, попыталась ему помочь выпить хотя бы немного теплого чая, любезно заваренного Мэри. Однако Ной по-прежнему был очень слаб и не мог пить.

– Настоящий упрямец, – вслух произнесла Джесси, поправляя одеяла, – я и не знаю…

Она замолчала, насторожившись перед новой опасностью. До нее донесся топот конских копыт, затем девушка услышала, как командир отдает приказы своим подчиненным. Опустив голову Ноя на низкую подушку, Джесси села на край кровати и стала дожидаться, когда солдаты забарабанят в дверь. Жаль, что в крохотной спальне не было окна, тогда она могла бы наблюдать за ними. Но в то же время она подумала, что, может быть, это и к лучшему, поскольку четыре темные стены скрывали ее присутствие. Джесси поспешила погасить лампу. Свет замер и потух. Сложив руки на коленях, Джесси тихо сидела и ждала.

Находясь в другой комнате, Мэри тоже слышала голоса солдат. Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и, пригладив растрепавшиеся волосы, открыла им дверь.

– Господи, что вас заставило оставить кров в столь мерзкую погоду? – спросила Мэри, съежившись и дрожа от холода. – Уж не сбились ли вы с пути? Почтовая дорога проходит через тот лес, в пяти милях отсюда.

Командир небольшого отряда, состоявшего из пяти человек, спешился и отдал распоряжение одному из своих солдат.

– Сержант Уайт, – представился он, подойдя к хозяйке. Обладая огромным ростом, он был одинаково широк в плечах и в талии. Вел он себя очень сдержанно и, казалось, не замечал резкого ветра. – Мы здесь, по королевским делам, мисс…

– Шоу. Меня зовут Мэри Шоу. – Мэри не стала отрицать его предположения о том, что была не замужем. Пусть лучше он думает, что она одинока, хотя вряд ли на него подействовало бы ее природное очарование. Когда имеешь дела с подобными мужчинами, выгоднее пустить в ход все свое остроумие. Серьезный вид сержанта говорил о том, что никакая кокетливая улыбка не способна вскружить ему голову. – Чем могу быть вам полезна?

– Мне приказано обыскать местность. Прошлой ночью на почтовой дороге произошло ограбление.

Мэри сделала глаза размером с соверен*, притворившись, что ее до глубины души потрясли слова сержанта.

– О, это ужасно!

– Чертовски ужасно, мисс Шоу. В результате застрелен мужчина, а женщину с ребенком грабители насильно взяли с собой.

Прислонившись к двери, Мэри напряглась.

– Вы рассказываете просто о каком-то кошмаре. Но почему вы пришли именно сюда?

– Таков приказ, – кратко ответил сержант. – Прошу прощения, но мне придется обыскать весь дом и участок вокруг него. Мы всю ночь прочесывали лес, но безрезультатно. – Он отвернулся от Мэри и приказал своим солдатам начать обыск территории, включая дровяной сарай и ветхую конюшню. – А дом я сам осмотрю.

На этот раз Мэри уже была искренне потрясена тем, что собирался сделать сержант.

– Но вы не имеете на это права, – решительно заявила она, распрямив плечи. – Это незаконно! Что вы собираетесь обнаружить в моем доме?

Сержанту не терпелось побыстрее войти внутрь, как для того, чтобы хоть немного согреться, так и для того, чтобы поскорее выполнить это идиотское задание. Отчасти он уже был знаком с местными жителями и их привычкой жить замкнуто. Даже если кто-то из них и был причастен к ограблению, то можно было смело держать пари на месячный оклад, что никто не сознался бы в этом.

– Я ничего не надеюсь найти, – честно признался сержант, – но мне приказано, и я должен выполнять. А теперь прошу вас отойти в сторону и не мешать мне производить обыск. После этого я немедленно удалюсь.

Пятясь, Мэри зашла в дом. Как только сержант прошел вслед за ней, она закрыла дверь.

– Не понимаю, что вы ищете, – снова сказала она

Уже громче, чтобы Джесси смогла услышать. – Моя госпожа будет недовольна вашим вторжением.

Сержант молча осматривал комнату, бочком подбираясь к камину, где тушилось мясо. Вдохнув аромат, он погрел руки над дымящимся чайником.

– Ваша госпожа? – спросил сержант. – Я предполагал, что вы живете одна.

– Разве я такое говорила? Впрочем, вы меня и не спрашивали.

Сержант встал к камину спиной и опять окинул взором комнату. Все было приведено в полный порядок и тщательно убрано. Однако нельзя было сказать, что хозяйка держала прислугу. Посуда, аккуратно сложенная на полке над камином, сделанным из грубого камня, была довольно старой и в некоторых местах отколотой. Занавески на окне пожелтели от дыма камина, их концы обтрепались. Стол был весь исцарапан ножом, а стулья, вне всякого сомнения, чинились уже неоднократно.

– Ваша госпожа живет здесь? – скептически спросил сержант.

Мэри выпрямилась и нервозно постукивала одной ногой об пол.

– Конечно, нет. Я просто присматриваю за этим домом, чтобы время от времени она могла приходить сюда по своим делам. – Мэри бросила многозначительный взгляд на закрытую дверь и, понизив голос, добавила:

– Вы меня понимаете?

Нахмурив брови, сержант потер лоб большим и указательным пальцами. Значит, он зашел в дом свиданий. Ничего хорошего это не предвещало.

– А кто ваша госпожа?

Я не могу сказать вам. Она вышвырнет меня вон, потому что об этом месте никто не знает. Мне не хотелось

Бы, чтобы после вашего визита ее имя было у всех на устах.

В течение минуты сержант пристально смотрел па дверь.

– Как я понял, она сейчас не одна?

– Я не имею права говорить, – повторила Мэри, не сдаваясь. Она заметила, что сержант смущенно переминался с ноги на ногу и ухмылялся. Она хорошо представляла, что было у него на уме, и ей доставляла удовольствие его нерешительность. Он колебался, верить ли ей или пет, пытаясь отыскать признаки лжи на ее озабоченном лице.

– Думаю, стоит обыскать чердак, – наконец произнес он.

– Отлично, действуйте. Только осторожно взбирайтесь по приставной лестнице. Она может не выдержать вашего веса.

Сержант что-то пробормотал себе под нос. Мэри не уловила, что именно, но не стала просить повторить. Отвернувшись, она вновь принялась помешивать тушившееся на огне мясо. Через несколько минут сержант спустился с чердака.

– Я все-таки принял решение заглянуть в другую комнату, – промолвил он.

Мэри пожала плечами:

– Как вам угодно. Только потом не говорите, что я не предупреждала. За последствия я перучаюсь. Трудно будет отыскать новую работу.

– Меня не волнуют ваши проблемы.

– А я говорила о вас, – призналась Мэри. – Моя госпожа относится к числу тех женщин, которые любят, чтобы с ними считались.

На лице сержанта вновь появилось выражение нерешительности. А что, если Мэри Шоу лгала и на самом деле не было никакой госпожи? Что, если она прятала тех самых бандитов, которых они искали? Но еще хуже, если она говорила правду и он действительно встретился бы с дамой, имевшей любовную связь на стороне. Вероятно, именно поэтому она до сих пор не вышла из комнаты. Если, конечно, действительно находилась там.

– И все-таки я должен посмотреть, – произнес сержант свое последнее слово.

Мэри сжала руки в кулаки и спрятала их в складках пышной юбки.

– Как хотите, – ответила она.

Одной рукой сержант схватился за дверную ручку, а другую положил на пистолет, торчавший из-за пояса светлых шерстяных брюк. Собравшись с духом, он медленно вошел в спальню.

То, что он там увидел, заставило его убрать руку с рукоятки пистолета. Он мысленно проклял все приказы, благодаря которым очутился здесь, а также выругался про себя за то, что не поверил Мэри Шоу. Он попытался тут же выйти, но ноги словно приросли к полу. Слышал, что Мэри подошла к нему сзади, но все равно не мог двинуться с места.

Сквозь тусклый свет, струившийся из соседней комнаты, сержант Уайт разглядел силуэты сплетенных тел. Вначале занимающиеся любовью мужчина и женщина не обратили на него никакого внимания. Мужчина лежал на спине, сверху на нем, распростершись, находилась женщина. Глаза мужчины были закрыты, лицо осунувшееся. На его груди и подтянутом плоском животе блестели капельки пота. Лежащая на мужчине женщина, широко расставив ноги, медленно, ритмично двигалась. Ее голова была откинута, стройная белая шея – напряжена. Обнаженные груди прелестно трепетали от размеренных движений. Закрутившиеся концы ее волос щекотали мужские бедра.

Взглянув через плечо сержанта, Мэри открыла рот от изумления при виде Джесси и Ноя Маклеллппа, якобы уже достигших последней стадии любовной игры. Мэры настолько была удивлена открывшейся ее взору картиной, что чуть не расхохоталась, однако вовремя зажала рот рукой н слегка подтолкнула сержанта локтем.

Джесси не спеша повернула лицо, частично скрываемое длинными распущенными волосами, в сторону двери. Сержанта полностью сразило надменное, даже немного злобное выражение, Ей не пришлось ничего говорить. Сержант Уайт так быстро выскочил из комнаты, что чуть не сбил стоявшую сзади Мэри. Дверь затряслась, когда он с размаху закрыл ее.

Подбоченившись, Мэри смело взглянула ему прямо в глаза:

– Я же предупреждала вас, и не говорите, что нет. Если вы обмолвитесь хотя бы одним словечком… лишь одним, тогда берегитесь. Она выпустит из вас кишки.

Сержант Уайт медленно кивнул, находясь все еще под впечатлением сцены, свидетелем которой только что был. Он надеялся, что служанка не заметит, как предательски натянулись его брюки пониже живота. Переминаясь с ноги на ногу, он произнес:

– Я покидаю вас, мисс Шоу. Буду очень признателен, если вы не упомянете ей моего имени.

– Если я сама не лишусь работы, то постараюсь забыть его.

– Да, я понимаю, что… только… – Его голос оборвался, когда он опять взглянул на закрытую дверь. Лицо его было бледным. – Попробуйте объяснить ей, что я только исполнял приказ.

Мэри доставляли удовольствие его извинения и смущение.

– Посмотрим, – уклончиво ответила она.

– Мэри! Мэри! Сейчас же зайди ко мне! – раздался гневный голос из-за закрытой двери.

Она головой указала на дверь:

– Вам лучше уйти, миледи может выйти в любой момент. Вы и так уже все видели.

Мэри спрятала улыбку. Услышав повелительный голос Джесси, сержант тотчас направился к передней двери и вышел из дома, не дожидаясь, пока прислуга закончит говорить.