Текст книги "Любовница бродяги"
Автор книги: Джо Гудмэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Я думала, вы были против. Джаррет нахмурился:
– Против? Если она хочет купить мне билет домой, я должен быть ей только благодарен.
– Купить вам билет? – сказала миссис Каванаг, едва не расплескав кофе. Шея над накрахмаленным воротником побагровела. – Какой такой билет покупают на полицейской станции?
Джаррет замер.
– На полицейской станции? Я думал, она пошла на железнодорожную станцию.
– Вы недалеко уйдете с такими дурацкими представлениями, – сказала миссис Каванаг. – Мэри Рини шла на станцию на Джонс-стрит, рядом с Боуэри. Я думаю, на ту самую, которая приютила Ди Келли.
Джаррет уже был на ногах и направлялся к прихожей. Миссис Каванаг бежала за ним следом.
– Значит, вы не разрешаете, – с удовлетворением заметила она.
– Конечно, не разрешаю. – Обшаривая одежный шкаф, Джаррет нашел наконец свой пыльник. Не обращая внимания на боль, он просунул раненую руку в рукав и натянул на себя пальто.
– Как давно она ушла?
– Как раз перед тем, как вы спустились.
– Тогда я могу ее перехватить до того, как она там появится.
– Мистер Каванаг приготовил для вас лошадь. Она ждет в конюшне.
Джаррет понял, что все еще может улыбаться.
– Вы на меня рассчитывали.
Заметив легкий укор в его глазах, кухарка покраснела.
– Непременно, мы должны быстрее отправиться туда.
Ренни поднималась по каменным ступеням полицейской станции на Джонс-стрит. В одной руке она несла накрытую матерней корзину, в другой держала Библию. Двое патрульных полицейских, выходя из здания, придержали для нее дверь. За спиной Ренни они обменялись одобрительными взглядами, относившимися как к ее фигуре, так и к явно находившемуся в корзине свежему печенью, от запаха которого текли слюнки.
Пройдя по потертому деревянному полу к высокой стойке из красного дерева, Ренни положила Библию перед дежурным сержантом и выжидающе посмотрела на него.
– Да, мэм? – Квадратную челюсть сержанта Моррисона обрамляли бакенбарды, густые усы почти скрывали рот. Взгляд его был любезным. – Вы из церкви? – сказал он, посмотрев на Библию.
– Я пришла, чтобы увидеть миссис Келли, – уклончиво ответила Ренни.
– Миссис Келли? А откуда вам известно насчет миссис Келли?
– Я читаю газеты, сержант. «Кроникл» сообщила об этом в позднем утреннем выпуске. Сержант Моррисон вздохнул.
– Неудивительно, что они об этом сообщили. Дело, в котором замешана Келли, было связано с их репортером.
Он повернулся на стуле и взял связку ключей, висевших на стене за его спиной.
– Я не думаю, что есть большая надежда на спасение ее души, мэм, – сказал сержант, протягивая Ренни ее Библию. – Когда охотник за преступниками вчера вечером привел ее сюда, она бесилась как кошка. Да, вы должны оставаться по эту сторону решетки. В камеру к ней входить нельзя.
– Я понимаю, сержант.
Он открыл дверь, за которой виднелся ряд камер, помещавшихся отдельно от дежурной части, и пропустил Ренни вперед.
– Это печенье уж очень хорошо пахнет, мэм. Вы не будете возражать, если я возьму одно?
Улыбаясь, Ренни подняла бело-голубое клетчатое покрывало и подала ему печенье.
– Здесь хватит на всех заключенных, – сказала она.
– В это утро здесь нет никого, кроме миссис Келли. Мы отпустили пьяниц, когда она устроила вечером адский шум… извините за выражение, мэм.
Полицейский провел ее по коридору к последней камере. Он отстегнул свою дубинку и несколько раз ударил по прутьям решетки. Лежавшая на койке женщина даже не пошевелилась.
– К вам посетитель, миссис Келли. Ответа не последовало.
– Она меня слышит, мэм, но другого ответа вы от нее не добьетесь.
Ренни кивнула.
– Все в порядке, сержант. Вы можете нас оставить. Я не боюсь миссис Келли.
Сержант уже повернулся и пошел, когда Ди Келли села на своей койке. Голос по другую сторону решетки привлек ее внимание, чего никогда бы не добился ни один полицейский. Не веря своим глазам, Келли уставилась на женщину, которая сейчас была вне ее досягаемости.
Ренни никогда не задумывалась, как выглядит Детра Келли. В тех случаях, когда Майкл случалось упоминать о Ди, Ренни о ней не расспрашивала. Этим-то отчасти и объяснялось ее появление на Джонс-стрит. Ренни должна была увидеть женщину, которая пыталась отравить ее сестру и вонзить ножницы в заместителя шерифа.
Детра Келли была маленькой, миниатюрной и напоминала изящную статуэтку. Тем не менее она обладала достаточно пышными формами, и платье цвета морской волны обтягивало ее довольно туго. Когда Детра встала и приблизилась к решетке, Ренни подумала, что ее способ передвижения трудно назвать ходьбой – так энергично она вертела задом на каждом шагу. Это было целое представление, которое произвело на Ренни сильное впечатление. Она не могла себе представить, как Майк могла вообще проводить время в компании этой женщины, оставаясь в здравом уме.
Волосы Детры были такими же черными, как янтарные серьги в ее ушах. Ее неопрятная прическа наводила на мысли о чем-то чувственном. Локоны в беспорядке спадали на плечи, и закрывали шею. Глаза, напоминавшие два кусочка голубого льда, холодно и отчужденно изучали Ренни.
Ренни выдержала этот взгляд.
– Значит, ты пришла, – сказала Ди мягким мелодичным голосом. – Я не удивлена. Совсем не удивлена. Я потеряла Хьюстона, но ты потеряла свое дитя. – Она посмотрела на Библию и холодно улыбнулась. – Как говорится, око за око.
– Я не та, за кого вы меня принимаете, – спокойно сказала Ренни. – Так что можете считать, что вас провели.
Детра нахмурилась. Пристально глядя на Ренни, она ухватилась обеими руками за прутья решетки.
– Тогда кто же вы?
– Мэри Рини Деннехи, – ответила Ренни. – Майкл – моя сестра. – Она увидела, как Ди крепче ухватилась за прутья, словно ноги ее больше не держали. – Прошлой ночью Майкл родила чудесную девочку. Так что чувствуете, как вас провели?
Быстрее молнии Ди просунула руку сквозь прутья решетки. Ей удалось выбить Библию из рук Ренни. Скрюченными как когти пальцами Келли пыталась достать Ренни даже тогда, когда та отскочила в сторону.
Ренни сдернула покрывало с корзинки, которую держала в руке. Печенье и джем полетели на пол. Бросив корзину, Ренни подняла вверх небольшой никелированный пистолет. Она увидела, что холодные глаза Ди Келли все же способны выражать страх.
– Мы с сестрой очень близки, миссис Келли, но она никогда бы об этом не подумала. А я долго не раздумывала, когда услышала, что вас взяли живой.
Детра открыла рот, чтобы закричать. Ренни взвела курок пистолета.
Обе женщины вздрогнули, услышав голос Джаррета, как гром прогремевший в узком коридоре.
– Ради Бога, Ренни, опустите эту штуку.
Детра завизжала.
Ренни выругалась.
Джаррету пришлось раненой рукой преградить путь сержанту, направившемуся по коридору к Ренни.
– Все в порядке, сержант, – сказал он, с трудом переводя дыхание. – Я справлюсь с этим.
Сержант Моррисон колебался, переводя взгляд с одной женщины на другую.
– Она не сказала мне, что доводится сестрой репортеру, – наконец проговорил он. – Если бы я это знал, то не пустил бы ее сюда. – Он медленно отошел к двери.
– Ренни! – спокойно сказал Джаррет. – Опустите пистолет. От убийства Ди никто ничего не выиграет.
Отступив к стене, Ренни продолжала стоять. Крупнокалиберный пистолет был по-прежнему нацелен в сердце Ди.
– Убери ее от меня, Салливан! – выкрикнула Келли. – Разве тебе не нужно вознаграждение?
– Забудь об этом, Ди. Я уже его заработал вчера вечером, а живая ты или мертвая – для меня все равно. Меня совершенно не волнует, что с тобой может случиться. – Джаррет вновь обратился к Ренни. – О чем вы думаете, Ренни? Если вы убьете Ди, то сами займете ее место в камере. Даже сам Джей Мак не сможет вытащить вас оттуда.
Ренни опустила пистолет, повернулась и пристально посмотрела на Джаррета.
– Вы мне все испортили, – сказала она, возмущенно поджав губы. Затем перевела взгляд на Ди и фальшиво заулыбалась.
– Прошу прощения, миссис Келли, я вас не напугала? – Она открыла патронник. Тот был пуст. – Для первого знакомства этого достаточно.
Не обращая внимания на яростный крик Детры, понявшей, какую шутку с ней сыграли, не обращая внимания на печенье, корзинку и Библию, Ренни приподняла с одной стороны юбки и, счастливая, прошла по коридору мимо мрачного Джаррета, мимо сержанта, стоявшего с отвисшей челюстью и выпученными глазами и, наконец, мимо двух патрульных полицейских, возвращавшихся в здание.
Джаррет догнал ее, когда Ренни пересекала Джонс-стрит в поисках экипажа.
– Я приехал сюда на одной из ваших лошадей, – сказал Джаррет.
Ренни остановилась. Сердце ее стучало, никак не успокаиваясь после пережитого приключения.
– И что же?
– Я отвезу вас обратно.
После достаточно долгих размышлений Ренни посмотрела на него взглядом, полным ужаса.
– Но я не могу ехать с вами на одной лошади. Здесь так не принято.
Джаррет схватил ее за локоть и коротко встряхнул.
– Вы самая безумная личность, неважно – мужчина или женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни!
Он понял, что кричит, и понизил голос так, что теперь Ренни уже приходилось напрягать слух.
– Вы только что влетели на полицейскую станцию, направили пистолет на Ди Келли, а теперь беспокоитесь о том, что могут сказать люди, увидев нас вдвоем на лошади!
– Я думала, мы уже договорились, что я всегда хожу, а не влетаю. – Она улыбнулась.
Джаррет внимательно посмотрел на нее.
– Я вижу, вы очень гордитесь собой, не так ли? Даже у кошки, слизывающей у себя с усов украденную сметану, не бывает такого довольного вида, как у вас сейчас.
Пожалуй, улыбка на лице Ренни стала еще шире. Она просто не могла ничего с собой поделать.
Джаррет тоже. Его рука скользнула на талию Ренни, прижав девушку к себе. Джаррет наклонил голову и прижался губами к ее рту. Крепко-крепко.
Последовал лишь слабый намек на сопротивление, и Ренни вся отдалась его прикосновениям. Она обняла Джаррета за шею, приподнявшись на цыпочки. Его губы жадно впивались в ее рот, и Ренни отвечала тем же, не обращая внимания на собравшуюся вокруг них небольшую толпу. Она прижалась к Джаррету, закрыв глаза, вдыхая крепкий аромат мужского тела, запах кожи от пыльника, слабое благоухание крема для бритья.
Поцелуй ее был и сладким, и терпким – как и сама Ренни. Джаррет желал ее всю и понимал, что не сможет получить ничего. Ни на Джонс-стрит, ни где-либо еще.
Он оторвал ее от себя, когда собравшаяся толпа начала аплодировать. Ренни решила, что лучшим выходом из этой нелепой ситуации будет держать себя еще более вызывающе, и сделала перед своими поклонниками изящный реверанс. Но все ее самообладание сошло на нет, когда Ренни заметила в толпе знакомое лицо.
Джаррет почувствовал, как она оцепенела. Он свирепо посмотрел на собравшихся, а когда те не захотели расходиться, проложил дорогу прямо через них, ведя за собой Ренни.
– Что случилось? – спросил он. – В твоем лице ни кровинки.
Если сказать правду, думала Ренни, то какой в этом смысл? В толпе она увидела одного из близких друзей Холлиса. Джеймс Тедди был не просто его другом, он был одним из шаферов в церкви святого Григория. Он узнал ее и узнал Джаррета, и теперь Холлис узнает об этом прежде, чем Ренни доберется до дома.
– Что, Ренни? – сказал Джаррет, видя, что ее мысли сейчас где-то далеко.
Она попыталась изобразить улыбку, чтобы его успокоить, но не смогла найти ничего веселого в том, что случилось.
– Вы хотите сказать, что случилось, не считая того, что я устроила представление? – спросила она. – Я постараюсь резюмировать, мистер Салливан. Обычно я не нахожусь в центре всеобщего внимания. Такие вещи мы любим оставлять на долю Скай. Здесь она ни с кем не сравнится.
– Ну что ж, вы отдали дань ее традициям, – сухо сказал Джаррет. Он все еще чувствовал вкус ее губ и ощущал ее тело. Но теперь в поведении Ренни он не мог найти ничего ободряющего. Заметив, что из-за угла выехал наемный экипаж, Джаррет поднял руку. Экипаж остановился, и Ренни села в него, на этот раз явно не желая воспользоваться помощью Джаррета. Всю дорогу Ренни старательно избегала его взгляда. Как мог понять Джаррет, он явно преступил все границы и злоупотребил оказанным ему гостеприимством.
Следующий час он потратил на подготовку к отъезду.
На переполненном вокзале было шумно. Большинство скамей занимали женщины в широких юбках и с дорожными чемоданами, которые могли бы вместить небольшой арсенал. Мужья стояли позади своих жен, стоически терпя скуку. Время от времени, завидев одинокую женщину, они метали в ее сторону заинтересованные взгляды. Интерес этот, однако, угасал прямо пропорционально числу саквояжей, сумок и чемоданов, которые носильщики тащили за их обладательницей.
Джаррет находил все это захватывающим. Он стоял, прислонившись здоровым плечом к колонне, с небольшим саквояжем у ног. Его шляпа со следами от пота на ленте среди окружавших ее котелков и капоров казалась неуместной, кожаный пыльник на фоне безупречно сшитых френчей и пелерин выглядел совершенно немодным. С печальной улыбкой Джаррет подумал, что будет выглядеть странно для окружающих до тех пор, пока не доберется до Канзас-Сити, а может быть, даже и до Денвера. Благодаря таким людям, как Джей Мак, прокладывающим рельсы везде, где есть свободное пространство, поезд просто перемещал путешественников из одного цивилизованного места в другое, схожее с первым как две капли воды.
Джаррет подозревал, что на вокзале сейчас находится множество людей, которые могут с ним не согласиться, но не собирался менять своего мнения. Он скучал по равнинам и по дикой, вызывающей красоте Скалистых гор. Он хотел окунуть свои ладони в холодный горный поток и утолить жажду кристально чистой водой. Он мечтал пить кофе, густой как чернила, играть в карты в тихом салуне и смеяться над грубой шуткой непристойной женщины.
Он был рад вернуться. Более или менее. В Нью-Йорке оставалось все же кое-что, чего ему будет не хватать.
Захваченный своими мыслями, Джаррет только тогда понял, что поднявшаяся вокруг суета имеет к нему прямое отношение, когда был взят в кольцо. Бросив беглый взгляд на троих подошедших мужчин, он продолжал стоять, небрежно прислонившись к колонне.
– Чем я могу помочь вам, джентльмены? – спокойно спросил он.
Джеймс Тедди не стал отвечать.
– Все правильно, это он. Вы его узнаете? – сказал он, обращаясь к своим спутникам.
Его друзья медлили с ответом, и тогда заговорил Джаррет.
– Все правильно, ребята. Я вас всех узнаю. Венчание мисс Деннехи. Вы втроем отстаивали интересы Холлиса Бэнкса.
– Вот видите? – спросил Тедди. – Он это признает. А теперь спросите его насчет сегодняшнего утра на Джонс-стрит.
На лице Джаррета не отразилось ничего, но слова Тедди отдались в нем как удар в солнечное сплетение. Теперь не было сомнений в том, что же именно увидела Ренни. Лицо друга Холлиса Бэнкса, замеченное ею в толпе, напомнило Ренни обо всем, что она ставит под угрозу этим поцелуем. Джаррет взглянул на троицу, пытаясь оценить степень опасности.
Тот, который вел беседу, был мускулистым, похожим на быка. Это говорило о том, что он вряд ли хороший боец, так как привык, что большинство людей пугается одного его вида. Его белокурый друг казался слабым, но, возможно, отличался проворностью, а вот их темноволосый энергичный компаньон был тяжеловесом. При нормальных обстоятельствах Джаррет мог бы, проявляя осторожность, не слишком беспокоиться из-за этих парней. Раненое плечо изменило обстоятельства.
Ренни следовало сказать ему о том, что она видела, По крайней мере тогда он был бы настороже. Глядя перед собой, Джаррет подумал, что Холлис Бэнкс на этот раз сумел избежать обстрела, пробравшись в «мертвую зону».
– Что я могу сделать для вас, ребята? – спросил он.
Джеймс Тедди обменялся взглядами со своими друзьями и слегка кивнул. Джаррет понял, что сейчас все начнется.
От первого удара, который нанес ему блондин, Джаррет сумел увернуться. Кулак блондина врезался в колонну, и он взвыл от боли. Тяжеловесу повезло больше. От удара его кулака, пришедшегося прямо в челюсть, Салливан покачнулся назад, от удара Тедди – закружился на месте. Джаррет не успел ответить, как подскочил блондин и безошибочно нанес удар в раненое плечо. От боли Джаррет едва не потерял сознание. Он сгорбился, пытаясь защитить плечо и дотянуться до своего пистолета. Боль разлилась по плечу и по тыльной стороне руки. Джаррет больше не чувствовал своего запястья, пальцы онемели.
Страх охватил его. Джаррет левой рукой прикрыл лицо, но зато оставил беззащитным солнечное сплетение. От удара Тедди он упал на колени. Затем тяжеловес ударил его прямо в раненое плечо. На этот раз боль была настолько велика, что Джаррет завалился на бок.
Меркнущим сознанием он смутно воспринимал отдаленные свистки и спешащих по платформе людей. Он подумал, что это, должно быть, отходит поезд, и проклял судьбу за то, что опоздал на него. Лица нападавших то расплывались, то становились четче.
– Давайте быстрее, – сказал Тедди. – Это копы. Мы чертовски дорого заплатим, если наши семьи об этом узнают.
Блондин наклонился над саквояжем, роясь в его содержимом.
– Погоди минуту. Холлис сказал, что нужно забрать деньги, если сможем. – Его пальцы нащупали листок бумаги. Он развернул его и увидел чек на пять тысяч долларов. Взглянув на подпись, блондин тихо выругался, – Вы только посмотрите! Это же вознаграждение за миссис Келли!
Тедди в нетерпении нагнулся над Джарретом и вывернул его карманы. Личный чек Джея Мака на десять тысяч долларов он нашел в жилетном кармане.
– Вот чего хотел Холлис, – сказал он. – Пойдемте, мы привлекаем к себе слишком большое внимание.
Блондин выпрямился, сложил наградной чек и засунул его себе в карман.
– Похоже, награда от тебя ушла, – сказал он ухмыльнувшись. – Не надо было воровать чужих женщин. – Острым носком ботинка он резко ударил Джаррета в пах.
Когда прибыла полиция, Джаррет был без сознания, а нападавшие исчезли.
Глава 6
Январь 1877 г.
Джолин Картрайт не спеша вылезла из кровати. Дощатый пол под ногами был холодным.
– Надо завести ковер, – пробормотала она себе под нос, поджимая пальцы ног. Джолин протянула руку к чулкам, висевшим на ручке кресла-качалки, и быстро пробежала на цыпочках к скамейке у окна, собираясь там их надеть. Она села и, обернувшись, посмотрела на распростертую на кровати фигуру. Никакие передвижения или разговоры были не способны разбудить этого человека. Джаррет Салливан отсыпался после двухдневной беспробудной пьянки.
Джолин натянула сначала один черный шелковый чулок, затем другой, разглаживая каждый поверх изящных лодыжек. Чуть повыше коленей она закрепила их синими в горошек подвязками, затем завязала пояс халата и поправила воротник так, чтобы расщелина между двумя холмами была хорошо видна. – Правда, это вряд ли имеет значение, – пробормотала она, снова бросая взгляд на кровать. – Он больше интересуется моей постелью, чем моей грудью.
– Я не сплю, Джолин, – с усилием пробормотал Джаррет, Его голова дернулась, и попытка открыть глаза закончилась неудачей. Джаррет снова надвинул подушку на голову.
– Пока я не вижу никакого пробуждения, – резко сказала Джолин. Она наклонилась к туалетному столику и взяла щетку для волос. Прежде чем начать расчесывать волосы, Джолин несколько раз стукнула щеткой по подоконнику – просто для того, чтобы досадить Джаррету. Резкий храп, донесшийся с кровати, означал, что из этого ничего не получилось. Джолин подняла было щетку, решив бросить ее, но затем передумала. С бедер Джаррета сползли простыни, обнажив его.
Джолин долго смотрела на подтянутую фигуру Джаррета.
– И почему женщина может сойти с ума при виде таких ягодиц, как эти? – Она снова начала с ленивой грацией расчесывать свои каштановые волосы. Взгляд ее перешел с кровати на лежавшую за окном улицу.
Эхо-Фолз мало чем отличался от большинства западных городков. Его единственная широкая улица так и называлась Менн-стрит, и на ней были сосредоточены всевозможные заведения. Здесь находились парикмахерская и баня, где за двадцать пять центов шахтер мог побриться и помыться. Мыло стоило еще один цент. Торговцы продавали самые разнообразные товары – от свечей и ситца до лопат и карт с указанием, где спрятаны сокровища. У местного аптекаря банки с лекарствами стояли на полках вдоль стены, но свой основной доход он получал от мази для растирания и жидкости для роста волос. Особенностью Эхо-Фолз было то, что в обоих этих средствах содержалось больше алкоголя, чем в якобы неразбавленном виски, продававшемся как в салуне Бендера, так и в салуне Болярда. Причина заключалась в том, что Ник Бендер и Джорджи Болярд никогда не подавали напиток, в который бы не добавлялась ключевая вода.
Джолин рассмеялась про себя, заметив, как Джаррет пошевелился на кровати и тихо застонал. Было похоже на то, что он запил виски глотком жидкости для роста волос. Она прижалась гладкой щекой к холодному оконному стеклу и обнаружила, что улица просматривается аж до платной конюшни, находящейся на другом конце города. Особенного оживления не наблюдалось. Воскресное утро в Эхо-Фолз обычно было спокойным. Те, кто приходил на воскресную службу, собирались в столовой пансиона Шепард – с тех пор как в июле церковь сгорела от удара молнии. Фонд пожертвований на постройку нового храма пополнялся медленно. Дело было не в том, что граждане Эхо-Фолз не нуждались в новой церкви. Просто после службы миссис Шепард угощала великолепными булочками с корицей, и прихожане не видели особой необходимости спешить с уходом из ее столовой. Каждый считал, что авторитет преподобного Джонса значительно уменьшился после того, как он стал общаться с вдовой Шепард и ее горячими булочками с корицей. Так как преподобный навещал Джолин и ее девочек всего несколько дней назад, она разделяла это мнение с остальными жителями Эхе-Фолз.
Джолин отступила от окна, собрала волосы в пучок на затылке и заколола их булавками. Она смотрела на горные пики, возвышавшиеся к северу и западу от Эхо-Фолз. Пики были окутаны густыми облаками, и это означало, что скоро ветер принесет с собой снег. Неровная, испещренная выбоинами и колеями от колес мостовая уже начала замерзать. К обеду покатые крыши и грандиозные декоративные фасады заведений будут покрыты снегом.
Внимание Джолин привлекло какое-то движение на тротуаре по другую сторону улицы. Ее комната находилась на втором этаже салуна Бендера. Конкуренция между заведениями Бендера на южной стороне главной улицы и Болярда на северной всегда носила мирный характер. Джолин часто обменивалась дружескими жестами и перемигивалась с девочками, которые работали на втором этаже заведения Болярда. А почему бы и нет? На каждую женщину в Эхо-Фолз и близлежащих горных выработках приходилось по десять с лишним мужчин, так что работы хватало на всех. Вот почему Джолин была так удивлена, когда Джорджи Болярд вышвырнул из своего салуна на улицу какую-то женщину.
Джолин громко рассмеялась, увидев, как женщина отряхнула соболий редингот, поправила отороченную мехом модную шляпу, подняла муфту и вновь отправилась в салун. Очевидно, она не придавала никакого значения темпераменту Джорджи Болярда.
– Джаррет! – позвала Джолин. – Иди сюда. Ты должен на это посмотреть.
Она с интересом наблюдала, как широкое лицо и объемная фигура Джорджи двигаются взад-вперед за широким окном салуна. Даже с такого далекого расстояния было заметно, что у него очень раздраженный вид.
– Джорджи выглядит так, будто он проглотил адское пламя! – хихикнула Джолин.
Джаррет застонал, рывком сдвинул простыни к талин и стащил с головы подушку. Рискнув, он открыл один глаз. Это было достаточно болезненно, но он все же разглядел силуэт Джолин у окна. Голубой шелковый халат четко обрисовывал ее формы, а черные чулки на ногах как будто отбрасывали тень. Джолин повернулась, чтобы посмотреть на него, и Джаррет заметил, что глаза у нее точно такого же каштанового цвета, что и волосы. Он попытался вспомнить, что произошло прошлой ночью, но не смог. Джаррет надеялся, что он по крайней мере обращался с ней хорошо. Джолин была не просто случайной любовницей, она была его другом.
– Возвращайся в постель, Джо, – пробормотал Джаррет, – Забудь об этом Джорджи.
Джолин отмахнулась от него.
– Ты пропускаешь самое интересное. Джорджи вот-вот запылает как свечка.
Правая рука Джаррета схватила подушку за угол. Рука действовала достаточно хорошо, чтобы запустить эту подушку в Джолин. Смеясь, она с легкостью ее поймала. Джаррет отвел взгляд, скрывая досаду: он бросил подушку со всей силы, а она едва пролетела через комнату.
– Ах, ох, – сказала Джолин, снова обращая свое внимание на происходящее за окном. – Вот опять та женщина и… вот ее шляпа. Знаешь, Джаррет, мне нравится такой фасон. На востоке это последний крик моды.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джаррет. Он медленно встал, каждый мускул отдавал болью. – Ты два года не была восточнее Денвера.
– Как любая женщина в Эхо-Фолз, я просматриваю журналы мод миссис Додд.
– Прости, я не догадался. – Его глаза бегло окинули ее наряд. – Твой гардероб обычно бывает… гм… достаточно скромным.
Эта игра словами не осталась ею незамеченной.
– Очень смешно! – Джолин бросила в него подушку, но попала мимо цели. Джаррет даже не пытался ее поймать. Внизу на тротуаре женщина вновь поправила свою шляпу. Как будто ожидая от кого-то помощи, она посмотрела по сторонам и, не найдя помощников, опять направилась в салун.
– Она не похожа на тех, кто нуждается в деньгах, – сказала ДЖОАНН. – Но тогда, наверно, она высокооплачиваемая проститутка. Неудивительно, что Джорджи выбросил ее вон. Он очень не любит платить своим девочкам больше пяти долларов за ночь.
Это напомнило Джаррету кое о чем. Он поднял джинсы и вывернул карманы, найдя там золотую монету в десять долларов.
– Должно быть, я провел за столом удачную ночь.
– Если бы не начал с двадцати. Он замер.
– Так я?..
– Нет. Но ты поставил на один кон седло, лошадь и «ремингтон».
– Боже мой! – Джаррет покачал головой, не в силах поверить в собственную глупость. – Сколько же я принял? Два? Три?
Не отрывая взгляда от окна, Джолин подняла вверх четыре пальца.
Судя по самочувствию Джаррета, это было вполне правдоподобно. Он бросил золотой на ночной столик Джолин, избавился от обмотанной вокруг пояса простыни и начал одеваться.
– Знаешь, Джаррет, в воскресное утро не так уж много чего случается. Ты пропускаешь зрелище, о котором народ будет говорить всю оставшуюся зиму.
Она внезапно рассмеялась.
– О Боже, Джорджи просто выбросил ее муфту на улицу. Если он хочет отделаться от той женщины, ему придется и ее выбросить точно так же. – Она на миг задумалась. – Может, у Джорджи есть жена, о которой он никому не говорил?
– Это действительно может очень рассердить ее. Джаррет застегнул рубашку, заправил ее в джинсы и подошел к Джолин. Стоять на полу босиком было холодно.
– Тебе и в самом деле надо завести ковер. В ответ Джолин пронзила его взглядом.
Джаррет присел рядом с ней, чтобы натянуть носки. Только надев их, он наконец повернулся к окну. Улица между двумя салунами была пуста.
– Это в самом деле очень занимательно, – сказал он.
– Успокойся и смотри, – ответила Джолин.
Он подождал пару минут, но никто не вошел в салун и не вышел оттуда. Джаррет встал.
– У тебя есть какие-нибудь порошки от головной боли? – спросил он, потирая виски.
– На гардеробе, за духами. Хочешь, чтобы я тебе их приготовила?
Он закрыл глаза и потер крылья носа.
– Нет, я сам все сделаю. Не беспокойся.
– Не буду. – Джолин разгладила рукава халата. – Надо же, она не уступает, – с восхищением сказала она, когда уличное представление возобновилось. – О, погоди-ка, сюда кто-то идет со стороны платной конюшни. Должно быть, он приехал в город вместе с ней. Пока что я не могу понять, кто это. – Джолин увидела, как женщина помахала рукой мужчине, чтобы привлечь его внимание, и снова скрылась в салуне.
Джаррет насыпал чайную ложку порошка в стакан и добавил воды. Смесь зашипела, растворяясь. Джаррет опустил в стакан ложку и вновь подошел к окну. Взглянув, он увидел мужчину, быстро приближающегося по дощатому тротуару.
– Это Даффи Седар. Он занимается изысканиями в этих краях. Появляется в городе только тогда, когда ему нужны припасы. Так ты говоришь, с ним женщина?
– Больше похоже на то, что он с ней.
Джаррет поставил стакан. Пить это лекарство было все равно что сосать лимон. Лицо Джаррета скривилось.
– Клянусь, больше не буду пить.
– Ты уже говорил это раньше.
– Я имею в виду – этот порошок от головной боли. Джолин улыбнулась и поймала Джаррета за рукав прежде, чем он успел отвернуться.
– Так как же Даффи волочится за юбкой? Джаррет позволил себя остановить.
– Надеюсь, хорошенькая юбка?
– Под всеми этими мехами трудно разглядеть. Но что дорого стоит, можно сказать наверняка.
– Тогда, возможно, его наняли как проводника. Он иногда нанимается к городским, которые хотят посмотреть разработки. – Он осторожно высвободился из рук Джолин. – Пойду вниз, посмотрю – может, смогу уговорить Ника пораньше открыть кухню.
– Пока тебе удавалось уговорить его открыть бар. – Она бросила на него беглый взгляд. – Ты не собираешься побриться? Ты выглядишь ужасно.
– Я не думаю, что для Ника это имеет значение. Джолин нашла свою щетку и бросила ему.
– По крайней мере причешись. Ухмыльнувшись, Джаррет несколько раз провел щеткой по всклокоченным волосам.
– Так лучше?
– Ну, так по крайней мере ты не испугаешь других девочек.
Джаррет положил щетку.
– Что принести? – спросил он. – Яйца? Кофе?
– Шоколад.
– Бекон?
– Кучу бекона.
– Я принесу столько, что можно будет устроить пир, – пообещал Джаррет.
Ника Бендера оказалось невозможно найти внизу. Джаррет сам занялся делом на кухне, посчитав, что уплатил Джолин достаточно, чтобы получить право на легкий завтрак. Готовка заняла у него немного времени. Джаррет поджарил бекон и сделал яичницу-болтунью. Ароматы кофе и шоколада смешивались во влажном воздухе. Джаррет наполнил две тарелки и налил Джолин горячего шоколада. Он взял кувшин с горячим кофе, и тут пальцы перестали его слушаться. Когда кувшин выскользнул из рук, Джаррет все же успел отскочить в сторону. Кофе залил плиту и пол. Кувшин и крышка с треском разлетелись на куски, почти заглушив проклятия Джаррета.
В бешенстве отпихнув тарелки, он начал трясти рукой и плечом, пытаясь вернуть пальцам прежнюю хватку. Почти немедленно он ощутил покалывание. Чувствовалось даже биение пульса в большом пальце. Не обращая внимания на беспорядок, который он учинил, Джаррет твердой походкой вышел из кухни и направился к бару. Там он нашел сделанный Ником Бендером тайный запас хорошего виски и открыл бутылку.
