Текст книги "Больше, чем ты знаешь"
Автор книги: Джо Гудмэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Глава 16
– Что ты видишь? – настаивала Клер.
– Какие-то надписи на стене, – объяснил Рэнд, – только не могу разобрать, что тут написано.
Рэнд отставил в сторону лом, сообразив, что зря взял его с собой – здесь, в базальтовой пещере, от него не было никакого проку. Краем глаза он заметил, как Катч сбросил с плеча кирку. Похоже, инструменты вряд ли им пригодятся, вздохнул он. С губ его сорвался саркастический смешок.
– Почему-то я всегда был уверен, что сокровище должно быть непременно закопано, – фыркнул он.
Сгоравшая от нетерпения Клер дернула его за рукав.
– Покажи же мне! – взмолилась она.
Катч высоко держал факел, пока Рэнд подробно описывал жене все, что видел перед собой.
– Просто гладкая скала, Клер. А на поверхности вырезаны какие-то знаки. – Прищурившись, он пытался разглядеть их. Горящий факел отбрасывал на стену тени, и в его отблесках Рэнд с трудом разобрал, что буквы вовсе не высечены в камне. Протянув руку, он принялся ощупывать их, и вскоре выяснилось, что каждый значок заключен в небольшой кружок, врезанный в скалу наподобие мозаики. Каждый кружок был размером с небольшую золотую монету.
Клер жадно ловила каждое слово Рэнда. За ее спиной взволнованно сопел Катч.
– Сколько этих значков? – спросила она.
Рэнд тщательно пересчитал, постаравшись не пропустить ни одного.
– Семь, – медленно произнес он и снова уставился на скалу, словно не веря собственным глазам. – Семь, – и добавил, предвосхитив следующий вопрос Клер: – Нет-нет, на этот раз их расположение ничем не напоминает Большую Медведицу. Не похоже, чтобы они складывались в рисунок.
– Но этого не может быть.
Отступив на шаг, Рэнд снова внимательно вгляделся в изображение на скале.
– Нет, Клер, ничего.
Подойдя вплотную к скале, Клер почувствовала на лице жар горящего факела.
– Можете убрать его, – сказала она Катчу. – Мне от него все равно никакого толку.
Положив обе ладони на поверхность скалы, Клер удивилась, почувствовав, что та более гладкая, чем ей казалось. Оставалось только гадать, что так отполировало ее: вода, скатывавшаяся по ее поверхности несколько столетий подряд, или же рука человека. Чуткие пальцы Клер пробежали по вырезанным в кружках знакам, но, к ее удивлению, они были ни на что не похожи. Больше всего ее заинтересовали глубокие прорези на каждой стороне кругов, в которые были заключены неизвестные значки.
– Ты заметил их? – спросила она у Рэнда.
Глядя поверх ее плеча, Катч с Рэндом рассматривали желобки, на которые она указывала. Клер очертила указательным пальцем круг большего размера и вновь оказалась в том же самом месте, откуда начала.
– Этот круг почти незаметен, – объяснила она. – Думаю, виновато время. Ну и эрозия, конечно, – именно поэтому прорези стали менее заметны, чем они были вначале. – Ее пальцы вновь принялись ощупывать поверхность скалы. – Знаешь, на что похожи эти круги? – неожиданно спросила она. – На жемчужины, нанизанные на нитку. Здесь семь таких ниток, и на каждой такая жемчужина. Каждая нитка внутри другой… на что это похоже?
– Семь концентрических кругов, – предположил Рэнд.
– Семь колец, – поправила его Клер. – А ключ один. Но тут вмешался ничего не понимающий Катч. Он тщетно пытался уследить за ходом их мысли.
– А как насчет семи языческих стражей? Сдается мне, вы хотели их найти.
Вместо ответа Рэнд отодвинул Клер от скалы и отошел сам, чтобы лучше рассмотреть рисунок на расстоянии. Положив руки ей на плечи, он изо всех пытался удержать поднимавшееся в груди радостное волнение.
– Это солнечная система, – догадался он, – а эти непонятные знаки – руны, символы планет. Сатурн. Юпитер. Марс. Вот они – языческие стражи! Римские боги!
Изумленный Катч смотрел на скалу, точно внезапно прозрев.
– Вот оно что! – Придвинувшись к скале, он принялся изучать руны более внимательно. – А вот эта штука – скорее всего Луна. Только ведь Луна не планета, верно?
– Да, – кивнул Рэнд, – не планета. Но на древних картах всегда изображалась и Луна. Так что здесь перед нами семь небесных тел, за исключением самой Земли. В те далекие времена Земля считалась центром Вселенной.
– Стало быть, по идее она должна находиться в центре этих кругов, – предположил Катч.
– Орбит, – поправил Рэнд, – вот что означают эти царапины. Луна вращается вокруг Земли. Тот круг с точкой в центре – по всей видимости, Солнце. Потом идет Венера, за ней Марс, Меркурий, Юпитер и Сатурн. – Рэнд чувствовал, как Клер буквально трясется от желания снова потрогать их руками, и отпустил ее, – Жаль только, что это нам ничем не поможет, – вздохнул он, – ведь в заклятии не упоминаются планеты. Бог его знает, что все это значит.
Но по мере того, как пальцы Клер скользили от одного знака к другому, ее возбуждение все возрастало.
– Теперь я узнаю эти знаки! – воскликнула она. Теперь она сообразила, почему они показались ей смутно знакомыми. На древних картах их не было. – Это алхимические символы! Слушайте, да ведь это же совсем как в заклятии – «Семь колец закрыты ключом одним…»
– «И металлы – седой алхимии сон», – закончил за нее Рэнд. Клер закивала.
– Каждой планете соответствовал свой символ – один из металлов. В древности алхимики видели связь между влиянием планет и тем металлом, который они использовали. Например, символом Луны считалось серебро, Солнца – золото.
– Боже милостивый! – ахнул Рэнд. Впервые он услышал об этом, еще учась в Оксфорде, но уже тогда магия древнего знания поразила и захватила его воображение, представляясь ему скорее таинственным и чудесным волшебством, чем просто первыми шагами человека в науке. Само собой, что образование Клер, которое она получила, фигурально выражаясь, еще на коленях сэра Гриффина, было основательнее и глубже, чем познания Рэнда.
– А Венера? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Медь.
Рэнд кивнул, не сомневаясь, что Клер не могла ошибиться. Брови его сошлись на переносице.
– А Марс – железо?
– Знаете, я ведь никогда специально не изучал это, – пробормотал Катч, – но точно помню, что символом Меркурия считалась ртуть.
Клер рассмеялась.
– Здорово! А как насчет Юпитера? На этот раз ответил Рэнд:
– Олово. А символом Сатурна считался свинец.
– Семь колец закрыты ключом одним, – в раздумье повторила Клер.
– Вот ключа-то как раз и не видно, – вздохнул Катч. Высоко подняв факел над головой, он принялся осматриваться.
Но Рэнд положил руку ему на плечо.
– Не там ищешь. Смотри. – Протянув руку из-за плеча Клер, он с силой потянул за тот цилиндр, на котором стоял знак с изображением Солнца. Потребовалось немало стараний, чтобы тщательно подогнанный круг слегка подался, но наконец, к радости всех троих, он слегка шевельнулся в своем гнезде. Теперь оставалось только решить, нажать на него или попытаться вытащить наружу. – Держу пари, что перед нами какой-то хитрый механизм. Я хочу сказать, что камень сдвинется в сторону только в том случае, если нам удастся изменить положение цилиндров в каком-то определенном порядке. И боюсь, второго шанса у нас не будет.
Брови Катча полезли вверх.
– И как вы рассчитываете это сделать?
– Я – никак. Я намерен предоставить эту честь Клер. – С этими словами Рэнд повернулся к жене. – Я помогу тебе. Ну, давай, милая, – чуть слышно прошептал он, – ты ведь знаешь, что делать. И ты заслужила это право. «Семь колец закрыты ключом одним…»
Пальцы Клер медленно сомкнулись вокруг цилиндра, на котором был вырезан знак, изображающий Луну.
– Серебро, – прошептала она, потянув за него. Потом отыскала Юпитер. Значок почему-то напомнил ей цифру четыре. – Олово. – Этот цилиндр подался легче, чем предыдущий, буквально выскользнув из своего гнезда прямо ей в руки. Она передала оба цилиндра Рэнду. – И ртуть, – закончила она, привстав на цыпочки, чтобы вытащить третий цилиндр. – Железный браслет, – пробормотала Клер, отыскав цилиндр с изображением Марса, а вслед за ним и Сатурна. – Свинцовая цепь, – продолжала она, вытаскивая цилиндры и предавая их Рэнду. Теперь в стене их осталось только два. – Медный венец, – прошептала она. Цилиндр с изображением Венеры выскользнул ей прямо в руки. – А теперь помоги мне с последним, – попросила она мужа, – мы вытащим его вместе.
Рэнд отложил шесть кругляшек на обломок скалы, возле которого они стояли, потом взял руку Клер и положил ее поверх единственного оставшегося в стене цилиндра с каббалистическим значком.
– Солнце, – тихо проговорил он. Клер кивнула.
– Золотой ободок, – прошептала она. Повинуясь нетерпеливому нажатию ее пальцев, последний цилиндр – сначала медленно и как будто неохотно, потом, с помощью Рэнда, все быстрее – выполз наружу.
Рэнд осторожно положил последний цилиндр рядом с остальными.
– Сестры опять вернулись домой. Он ждал.
Все затаили дыхание. Ничего не произошло.
– Лежат сокровища, в замке закляты, там, где Бог свои обещанья забыл, охраняют их семь стражей в латах, семь колец закрыты ключом одним. Кольца те из белого металла, в сплаве среброголово да ртуть, но сокровищница та пропала, к кладам тем через заклятье путь. Железный браслет, свинцовая цепь, сокровище потеряно и найдено вновь, медный венец, золотой ободок, сестры опять вернулись домой, проклятье сброшено, свободны они, сокровище брошено к ногам их. Семь колец закрыты ключом одним, и металлы – седой алхимии сон, вход открыли сестры, в награду им будет клад, королей достоин он, – медленно, нараспев повторил Рэнд.
Опять ничего.
Катч сунул Рэнду в руки горящий факел.
– Ну-ка, подержите, – нетерпеливо бросил он. И с такой силой всадил в камень заступ, что по пещере раскатилось гулкое эхо. Рэнд недоумевающе посмотрел на него, и Катч пожал плечами. – Иногда упрямого мула следует подхлестнуть, – сказал он и снова занес заступ над головой.
И тут вдруг откуда-то послышался странный низкий рокот. Вначале они даже не поняли, что это такое. Грохот водопада заглушал все остальные звуки, и только чуткое ухо Клер смогло различить какой-то новый звук. Замахав руками, она указала на поверхность скалы. Опустив заступ, Катч поспешно отступил на шаг, его примеру последовал и Рэнд. Затаив дыхание он отсчитывал глухие щелчки, доносившиеся откуда-то из-за скалы. Их было ровно семь.
– Семь, – прошептал он, и тут же все стихло. Они с Катчем переглянулись.
– Ну-ка, попробуем. – Рэнд уперся обеими руками в скалу и нажал. К его величайшему удивлению, она сдвинулась с места без малейших усилий. Приоткрыв каменную дверь достаточно широко, чтобы они смогли протиснуться внутрь, Рэнд принялся подозрительно разглядывать и ощупывать ее, стараясь убедиться, что она не сможет с такой же легкостью встать на прежнее место, отрезав им путь к выходу.
– Может, мне остаться здесь? – предложил Катч. – Просто на всякий случай?
– А ты, Клер?
– Я с тобой. – Она решительно тряхнула головой и кивком указала на моток веревки, висевший у нее на шее. – Надеюсь заменить это украшение другим, и желательно из золота.
Рэнд уныло посмотрел на Катча.
– А ты был прав, старина. Она вышла за меня исключительно из корыстных соображений. Только ради денег!
– У тебя их пока нет, – напомнила Клер. – Пошли. – И она змейкой проскользнула внутрь.
– Мне нужен факел, – напомнил Рэнд. – Может, ты возьмешь его? – Он подождал, пока Катч сунул его в свободную руку Клер, и добавил: – А на тот случай, если наше сокровище и в самом деле закопано в земле, я прихвачу заступ и кирку.
Вторая пещера оказалась значительно меньше первой. И она была пуста.
– Тут какой-то проход в стене, – проговорил, понизив голос, Рэнд.
– Тогда, думаю, нам туда. – Рэнд улыбнулся ее нетерпению.
– Похоже, ты и впрямь сгораешь от желания заполучить клад, достойный королей, – хмыкнул он.
Неодобрительно фыркнув, Клер потянула мужа за собой.
Проход оказался длинным и узким. И таким извилистым, что не успели они сделать и нескольких шагов, как свет, падавший в него из первой пещеры, исчез за поворотом. В свете факела, который держала Клер, было видно, как пляшут на стене их тени.
– Что такое? – испуганно вздрогнула Клер, почувствовав, что Рэнд резко остановился. Она подняла лицо вверх и ощутила легкое дуновение ветерка. Где-то вдалеке слышалось слабое журчание воды. – Это сокровище? – робко спросила она.
– Нет, просто еще одна пещера, – объяснил Рэнд. – О!
– И сокровище прямо перед нами.
Клер от удивления едва не уронила факел.
– Правда?!
– Держи крепче эту штуку. – Рэнд бросил на землю и заступ, и кирку, и Клер подскочила от неожиданности, когда грохот раскатился по пещере, эхом отразившись от каменных стен. – Извини, – вздохнул Рэнд, – я просто не подумал.
Клер нетерпеливо отмахнулась.
– Тебе нужен факел?
Рэнд взял его из рук жены и высоко поднял над головой.
– Это самый обычный сундучок, какой обычно бывает у матросов, – объяснил он, сделав несколько шагов вперед. – Не очень большой: три ладони в высоту и восемь в длину.
– И он не инкрустирован алмазами? – разочарованно спросила Клер.
– Нет, по крайней мере пока что ни одного не вижу, – усмехнулся Рэнд, поймав себя на том, что тоже испытывает что-то вроде легкого разочарования – ведь когда они с братьями играли в поиски семейного клада, их сундук был сплошь изукрашен драгоценными камнями! Опустившись перед сундучком на колени, он молча разглядывал его, слыша, как Клер нетерпеливо переминается у него за спиной. Ни один из них не решался дотронуться до сундучка.
– Что это за место? – прошептала Клер.
– Почему ты шепчешь? – Не знаю, просто место такое, наверное…
– Это не церковь и не гробница, если ты это имеешь в виду.
– Ты уверен?
Сказать по правде, с того момента, как взгляд Рэнда упал на сундучок, он больше не видел ничего вокруг. Теперь, очнувшись, он поднял факел высоко над головой и огляделся. В каменных стенах пещеры виднелись три прохода, очевидно ведущие дальше в глубь пещеры. Ни в одном из них не было света.
– Много лет назад их скорее всего проделала вода, – объяснил он, – и эту пещеру тоже.
– Я и сейчас слышу ее журчание, – кивнула головой Клер.
– Должно быть, это какая-то подземная река. Потом она выходит на землю и низвергается вниз водопадом. Эта пещера явно сделана не человеческой рукой. Вероятно, туземцы знали о ее существовании и показали ее картографу Уотерстоуна, а уж он потом придумал, как надежно закрыть вход скалой.
– Меркуцио, – понимающе кивнула Клер. – Мне понравилось, как ты его окрестил. К тому же это имя ничуть не хуже любого другого.
Теперь Рэнд поднял факел прямо над сундуком. Затаив от волнения дыхание, он провел ладонью по шероховатой поверхности крышки, потрогал тяжелые железные скобки, которыми тот был окован. Один уголок слегка заржавел, и Рэнд, сам не понимая зачем, колупнул ржавчину ногтем. Кусочек неожиданно легко отделился от поверхности. Заинтересовавшись, Рэнд колупнул снова и вдруг вздрогнул от неожиданности. Опустив факел, он уставился на сундук, не веря собственным глазам, – под слоем ржавчины на поверхности железа выделялись какие-то буквы. Разобрать их не стоило труда – это были два слова, написанные по-английски.
– Вообще-то, – тихо проговорил Рэнд, – у меня, пожалуй, есть для него имя получше – Уильям Эбберли. Как оно тебе нравится?
– Эбберли?! – От неожиданности Клер не столько села, сколько упала возле него. – Но ведь родовое имя герцога – тоже Эбберли! А имение его предков называется Эбберли-Холл!
– Да уж, вот это новость так новость. – Покрутив головой, Рэнд положил ее руку поверх надписи. – Не знаю, сможешь ли ты разобрать, но тогда просто поверь мне на слово.
– Он выцарапал свое имя на сундучке?!
– Да.
Клер встала на колени.
– Так, значит, Стрикленд в конце концов тоже имеет прямое отношение к сокровищу! Я об этом никогда не думала… Как ты думаешь, он знает?..
– А ты как считаешь? Клер медленно кивнула.
– Все эти годы… века… это была часть легенды, о которой никто никогда не говорил.
– Скорее всего Уильям Эбберли был младшим сыном. Образованным, но без особых перспектив в жизни. Отправиться в море вместе с Генри Уотерстоуном было довольно рискованно, зато сулило блестящее будущее. Ведь он делал карты Нового Света для самой королевы Англии! Это ли не честь?
– И все же он был сыном герцога. Так что, когда Уотерстоун вернулся назад без него, наверняка поднялся шум. Должно быть, было назначено расследование.
– Не обязательно. Особенно если семья не была в фаворе у королевы Бесс, – покачал головой Рэнд. – Герцог как-то рассказал мне, как его предки, впав в немилость, едва не потеряли Эбберли-Холл. Должно быть, они сгорали от желания получить компенсацию… пусть даже не сразу. Кто теперь может сказать, когда им стало известно о той роли, которую сыграл в этой истории Уильям Эбберли, спрятав сокровище? Получается, что он был в ней, так сказать, одной из ключевых фигур, а что они получили за это? Ничего.
– Так же, как и Гамильтоны и Уотерстоуны.
– А заклятия, написанные Уильямом Эбберли? Даже их у них не было! Когда Хенли Гамильтон перебрался с семьей в Новый Свет, все думали, он решил спастись от Уотерстоунов. Но теперь я готов держать пари, что он опасался не их, а потомков Уильяма Эбберли.
Клер потрясенно молчала, переваривая услышанное.
– Но если Стикль и в самом деле мой отец, тогда…
– Тогда ты – Эбберли. – По ее лицу Рэнд ясно видел, что это предположение пришлось Клер не по душе. – Ну что, хочешь открыть сундучок?
Но к его удивлению, Клер замотала головой.
– А что, если он… там?
– Внутри? – Рэнд саркастически хмыкнул. – Не думаю. Готов поклясться, Уильям Эбберли прожил тут долгую и счастливую жизнь. И хотя Генри Уотерстоун счел его мертвым, скорее всего злополучный картограф остался в живых. А лучшим доказательством этого служит тот факт, что у него остались потомки.
Слово, которое слетело с губ Клер, было скорее похоже на вздох.
– Тиаре!
– И Типу. И все жрецы, которые охраняли сокровище до нее. Вот что имела в виду Тиаре, когда сказала, что ждала меня почти три сотни лет. Именно поэтому имя Гамильтонов было ей знакомо. Остальные жрецы тоже знали его. Уильям Эбберлп оставил в наследство потомкам историю своей жизни.
Это последнее открытие ошеломило Клер.
– Думаю, тогда нам лучше поспешить. Мы не знаем, что Уильям Эбберли наказал своим детям и детям своих детей сделать с теми, кто посягнет на клад.
Рэнд тоже уже задумывался над этим. Передав факел Клер, он уперся двумя руками в край крышки и попытался приподнять ее. Неожиданно она легко откинулась.
Сердце Клер екнуло.
– Ну?! – нетерпеливо выдохнула она.
– Он заполнен маленькими деревянными шкатулочками, – сказал Рэнд, беря в руки одну из них. – Те, что сверху, примерно одного размера. Но надписи, вырезанные на крышках, отличаются друг от друга. – Он открыл первую – на ложе из изумрудного бархата, нисколько не пострадавшего оттого, что пролежало в сундуке три сотни лет, лежала нитка самого красивого жемчуга, который Рэнд когда-либо видел. Затаив дыхание он вытащил ее из коробки, почти ожидая, что ветхая нить превратится в прах и жемчуг раскатится по полу, но этого не случилось. Рэнд, замирая, попросил Клер вытянуть руку и осторожно опустил в нее ожерелье. Оно застучало, как град, – жемчужины стекли в ее ладонь, словно капли застывшего дождя.
– Жемчуг, – прошептала она. Ожерелье было настолько длинным, что не умещалось в ладони. – Я повешу его на шею, – пробормотала Клер. – А что там еще? – нетерпеливо спросила она и притворилась обиженной, когда услышала приглушенный смешок мужа, – Ну ведь интересно же! – возмутилась Клер.
Улыбаясь про себя, Рэнд достал другую коробочку.
– Бриллиантовые серьги, – сказал он, вертя в руках коробку, и огромные самоцветы вспыхнули нестерпимым огнем в свете факела. – Хочешь их надеть?
– Ни за что! Во всяком случае, не сейчас, когда на мне все эти лохмотья!
Громкий хохот Рэнда раскатился по пещере. Закрыв шкатулку, он снова сунул руку в сундучок.
– Посмотрим, может, тебе придется по душе что-нибудь другое, – и открыл следующую шкатулку. – Рубины? По-моему, это браслет.
– Нет, спасибо, мне вполне достаточно жемчуга. – Клер наклонилась вперед. – Не понимаю… Я думала, что все это было предназначено для папы Григория. Но ведь не мог же он носить подобные вещи, верно?
– Это же был подарок, – успокоил ее Рэнд. – А он потом мог делать с драгоценностями все что угодно. Спрятать, держать на виду, подарить любовнице, наконец. – Он увидел промелькнувшее на лице Клер удивленное выражение и усмехнулся. – Неужели ты и в самом деле настолько наивна?
– Больше нет.
Улыбаясь, Рэнд склонился к жене и поцеловал ее в губы. Прежде чем Клер успела оттолкнуть его, Рэнд уже открывал следующую шкатулку. Дары испанской короны папе Григорию включали в себя массивный серебряный пояс, изящные табакерки, музыкальные шкатулки, кольца, драгоценный потир, гребни из слоновой кости, тяжелое распятие и, кроме того, еще несколько шкатулочек, заполненных необработанными драгоценными камнями. Все шкатулки с драгоценностями были украшены необыкновенной красоты геммами, каждая из которых уже сама по себе представляла немалую художественную ценность.
Рэнд молча смотрел на дно сундучка. Там лежало лишь несколько шкатулок. Восемь, пересчитал он их. В отличие от тех, что он уже успел открыть, на этих красовались уже хорошо знакомые ему изображения. Протянув руку, он вытащил одну из них, самую большую, украшенную изображением короны, и открыл ее. У него перехватило дыхание.
Корона представляла собой тонкий ободок чеканного золота. Взяв в руки, Рэнд попытался как можно лучше описать ее Клер.
– Тут есть места для всех драгоценных камней, которые полагалось в нее вставить. – Отложив корону в сторону, он вытащил из сундучка следующую шкатулку, поменьше. – Если я прав, тут должен быть рубин.
– Кровь потечет рекой, – процитировала Клер. Несмотря на серьезность, с которой это прозвучало, она не могла скрыть бесшабашные огоньки, которые плясали в ее глазах.
– А я-то гадал, есть ли какой-то смысл в этой тарабарщине, – прозвучал за их спиной голос Маколея Стюарта.
Рэнд и Клер, вздрогнув от неожиданности, разом обернулись. Доктор стоял на пороге пещеры. В руке у него был пистолет. Рядом с ним – Тиаре и Типу; в руках у Типу плясал зажженный факел.
– Доктор Стюарт? – неуверенно спросила Клер.
– У него пистолет, – тихо предупредил Рэнд. Краем глаза он увидел, как оцепенела Клер. Факел, который она держала в руках, сам собой опустился. Рэнд осторожно тронул ее за локоть, напомнив, чтобы она держала его повыше. – С ним Тиаре и Типу.
Когда глаза Рэнда остановились на Тиаре, она слегка покачала головой.
Рэнд, догадавшись, что это значит, тут же поправился.
– Здесь Тиаре и Типу, они не с ним. – Взгляд его снова упал на доктора. – Почему бы Тиаре не взять факел самой? Он слишком тяжел для Типу. Мальчик может его уронить.
Маколей опустил руку на худенькое плечо Типу.
– Не уронит.
– А где мистер Катч? – спохватилась Клер.
– Там же, где вы его оставили.
– Вы… вы избавились от него?
– Он жив, – успокоил Рэнда Стюарт.
Это было не совсем то, что Рэнд имел в виду, и Клер уже открыла было рот, чтобы потребовать объяснений, но прикосновение мужа заставило ее промолчать.
– Где ваши люди, Тиаре? – спросил Рэнд.
Но вместо нее ответил Маколей.
– Они сюда не придут, – проговорил он. – Думаю, все закончится быстрее, если нам не помешают. И к тому же вы успеете обдумать то, что я собираюсь сказать.
Но Рэнд по-прежнему смотрел только на Тиаре. Теперь он уже больше не сомневался – женщина была до смерти напугана. В отблесках факела мертвенная бледность ее лица особенно бросалась в глаза. Именно поэтому Рэнд страшно удивился, когда она, несмотря на то что Маколей пытался ей помешать, неожиданно заговорила:
– Мы явились к вам на корабль вместе с Типу. Только он и я. Никто из моих людей не знает, где мы. Я хотела поговорить с вами… наедине.
– Достаточно, – выразительно помахав пистолетом, оборвал ее Маколей и наставил его на Типу. – Она никак не хотела верить, что вы можете отыскать сокровище, – обратился он к Рэнду. – Но я… я думал по-другому. Вы оба очень умны и сообразительны… не всегда, конечно. – Он перевел глаза на Клер и усмехнулся. – Этим утром я обнаружил в своей каюте вашу тросточку – вот как я узнал, что вы побывали там. Потом обнаружил, что из моего медицинского саквояжа пропал листок с заклятием. У вас было бы в запасе намного больше времени, не будь вы так беспечны. – С гнусной ухмылкой он следил, как к щекам Клер прихлынула краска. – Но даже тогда мне вряд ли удалось бы добраться до вас без помощи Тиаре. Она перевезла нас в каноэ, и я с удивлением обнаружил, что, оказывается, уже бывал в этих местах.
– Я бы предпочел пирогу, иначе трудно пристать к берегу. Маколей кивнул.
– Примерно так мне и объяснила Тиаре. Она все твердила, что, даже знай вы, куда идти, все равно у вас займет немало времени добраться до места. И тут она оказалась права. Судя по всему, вы здесь недолго. – Его глаза обежали кучу деревянных шкатулок, разбросанных по полу возле Рэнда. Некоторые, как заметил Маколей, были открыты. При виде сокровища глаза его засверкали. Он обернулся к Рэнду. – Но в одном Тиаре ошиблась – она твердила, что вам ни за что не пробраться внутрь. Оказывается, никто не знал, как открыть эту дверь. Ни одна живая душа – даже сами жрецы.
– Так пожелал мой предок, – мягко сказала Тиаре.
– Уильям Эбберли, – подсказала Клер. Типу и Тиаре кивнули.
– Только если Гамильтон и Уотерстоун соединят усилия, им удастся открыть вход в сокровищницу, – прерывающимся от волнения голосом сказал Типу. – В тебе должна быть кровь Уотерстоунов, Клер.
– Это заклятие мне дала моя мать, – откликнулась Клер. Что толку объяснять, что в ее венах нет ни капли крови Уотерстоунов? К тому же неизвестно, как отреагирует Тиаре, когда узнает об этом, – тут могла крыться опасность.
– Однако ты никогда не пыталась помочь отцу отыскать сокровище, – вмешалась Тиаре.
– А я и не знала, что он ищет именно его, – возразила Клер, – и не догадывалась, что все это время заклятие было у меня в голове. Впрочем, это ничего бы не изменило. Все так, как сказал Типу: чтобы отыскать дорогу к сокровищу, Уотерстоуны должны объединиться с Гамильтонами. Таково было желание Уильяма Эбберли. Саркастический хохот Стюарта прервал Клер.
– Вот, значит, как вы думаете? Нет, дорогая! Он хотел собрать потомков этих двух семей, чтобы похоронить их вместе с сокровищами! То есть вас обоих, – он кивком указал в сторону Рэнда и Клер. – Объясни им, Тиаре. В конце концов, ведь именно для этого ты и приплыла к ним на корабль! Расскажи им, что решили ваши жрецы.
Типу повернул голову и бросил вопросительный взгляд на мать. Но та смущенно отвела глаза, и факел опять задрожал в его руке.
– Ей бы не хотелось говорить об этом в присутствии матьчика, – объяснил Стюарт. – Что ж, придется мне взять это на себя. Итак, жрецы решили отвести вас сюда. В том случае, если бы вам удалось, отодвинув скалу, подтвердить, что вы те, за кого себя выдаете, вы остались бы здесь – навсегда. Следовательно, убраться отсюда вместе с кораблем вам удалось бы только в случае, если бы вы не проникли в сокровищницу. Тиаре, узнав об этом, по собственному почину явилась, чтобы предупредить вас об опасности. Она решила убедить вас оставить все как есть, даже если вам известен секрет, как отодвинуть скалу и пробраться в пещеру. – Стюарт пожал плечами. – Теперь вам известно, что она опоздала. – Взгляд его на мгновение остановился на заступе и лопате, и он усмехнулся. – Не думаю, что вам удастся даже с их помощью выбраться отсюда.
Едва договорив, Маколей вытолкнул Типу вперед и прижал дуло пистолета к затылку мальчика.
– Эй, ты! – рявкнул он. – А ну держи факел как следует! Малыш попытался обернуться, чтобы посмотреть на мать, и не смог. По инерции сделав несколько шагов вперед, он едва не натолкнулся на Клер. Свет факела упал на сокровища, разбросанные у ее ног, и они разом вспыхнули разноцветным огнем. Глаза Типу расширились.
– А где семь сестер? – шепотом спросил он. Доктор кивнул.
– То же самое хотел бы узнать и я. – Дулом пистолета он указал на тонкий золотой ободок, который по-прежнему сжимал в руках Рэнд. – Это и есть та самая корона? – полюбопытствовал он.
Рэнд с готовностью протянул ее доктору.
– Хотите взглянуть?
Однако Маколей без труда раскусил его хитрость. Вместо того чтобы схватить корону, он отпрыгнул назад и подозрительно уставился на Рэнда.
– Но в ней нет камней! – взвизгнул он. – А мне рассказывали о настоящей радуге самоцветов.
– Мы как раз искали их, когда вы вошли. Хотите, закончим сейчас? Я могу вставить их в корону при вас. – Не дожидаясь, что скажет Маколей, Рэнд снова извлек шкатулку, где, как он полагал, должен был находиться рубин, и осторожно откинул крышку. Сияние драгоценного камня, усиленное двумя факелами, оказалось настолько нестерпимым, что он невольно прищурился. Полюбовавшись им, Рэнд вынул камень и благоговейно вставил его на предназначенное ему место. – Кровь потечет рекой, – проговорил он и потянулся за другой шкатулкой. На этот раз в ней оказался оранжевый сапфир изумительного оттенка. Он легко встал на свое место в короне. – Языки пламени взовьются вверх, – продолжал Рэнд и протянул руку за следующей шкатулкой, в которой, как он теперь уже не сомневался, должен был быть камень желтого цвета. Им оказался еще один сапфир квадратной формы и более светлого оттенка. Взяв его в руку, Рэнд вставил и его в предназначенное ему место.
– Палящее солнце, жара и зной, – пробормотал он вполголоса.
Брови Маколея иронически вздернулись вверх.
– Ваше собственное проклятие, Клер! Какое трогательное совпадение!
Не обращая на него ни малейшего внимания, Клер с помощью Рэнда отыскала следующую шкатулку.
– Это, наверное, изумруд. Выжгут травы под корень, как острый серп.
На ладони у нее лежал грушевидный изумруд не меньше восемнадцати карат весом. Чистота и прозрачность его ошеломили всех, кроме Клер. Одним легким движением она вставила его на место.
– Реки бурные выйдут из русел своих. – На ладони Рэнда засверкал аквамарин. «Куда менее ценный, чем остальные камни, – подумал Рэнд, – и, однако, без него не было бы и радуги – ни один из самоцветов, за исключением аквамарина, не обладает таким потрясающим оттенком голубого».
Следующим появился на свет сапфир глубокого темно-синего цвета, ограненный в форме кохинора. Это было явным свидетельством его происхождения из гор Персии. «Гора света» – так называли их древние. Полюбовавшись игрой камня, Рэнд вставил его в корону. – Дожди беспрерывные будут лить.
– И последний, – нетерпеливо проговорил Маколей. – Откройте последнюю шкатулку!
Вытащив из сундучка последнюю коробочку, Рэнд одним движением открыл крышку. Внутри лежал аметист. Чистый, без малейшего изъяна огромный камень цветом напоминал мокрые от дождя лесные фиалки.
