Текст книги "Черный маркиз"
Автор книги: Джо Беверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
К тому времени как они добрались до длинного, с высокими освещенными окнами помещения, слуги уже приготовили четыре пары заряженных пистолетов. Маркиз обратил внимание на то, что цели представляли собой муляжи человеческих фигур, двух мужчин и двух женщин, с сердечками, приколотыми к груди.
– Помилуйте, неужели мы должны стрелять в женщин? – удивился Стин.
– Не все женщины так уж безопасны, – заметил Родгар.
– Это верно, – согласилась графиня. – Если женщина стреляет в вас, лорд Стин, глупо колебаться и не выстрелить в ответ.
– Женщина стреляет в меня? – повторил Стин, явно растерявшись.
– Что тут удивительного? – вмешался Брайт. – Порция однажды выстрелила в меня.
– А Элф бросила в меня нож, – добавил Брайт.
– Ничего подобного, – возразила Элф. – Я целилась в лист бумаги, который ты держал в руке, и попала точно в него!
– Глупая забава, – заключил Родгар и повернулся к графине:
– Как мы договоримся?
– Побеждает тот, чьи пули лягут как можно ближе к центру сердечка.
Родгар посмотрел на пистолеты.
– Это ваши, леди Аррадейл? – спросил он, указывая на те, что были чуть поменьше.
– Да… Кстати, Элф тоже может воспользоваться ими, если пожелает принять участие.
– В таком случае джентльмены имеют право стрелять из своих пистолетов, как вы считаете?
– У вас с собой дуэльные пистолеты? – поразилась она.
– Никто не знает, что может случиться… – пробормотал маркиз, затем добавил:
– Я всегда беру с собой в дорогу пистолеты.
Он посмотрел на других мужчин, и Брайт подтвердил, что имеет при себе пистолет. Пожав плечами, Элф призналась, что и у нее есть пара пистолетов, отчего глаза Форта удивленно и комично округлились.
Слуги были посланы за личным оружием гостей, и, пока их ждали, Родгар осведомился:
– Каков же будет приз, графиня?
– А что вы предлагаете, милорд? Думаю, никто из присутствующих здесь не страдает от отсутствия денег, – насторожилась Диана.
– Мы ведь одна семья, – сказал маркиз не без умысла, – и не соревнуемся на деньги.
– Я не принадлежу к вашей семье.
– Но имеете родственную связь. Разыграем, кто стреляет первым?
Ее щеки слегка порозовели, и она повернулась, чтобы взять коробочку с игральными костями.
– Воспользуемся этим.
Он согласился, и она бросила кости, на которых выпала восьмерка. Маркиз тоже бросил кости и оказался по жребию первым, так что, когда принесли его пистолеты, он зарядил их и вышел вперед. Почти не целясь, он уложил обе пули прямо в центр обоих сердечек мужской и женской фигуры. Пусть графиня знает, с кем имеет дело.
Принимая поздравления, Родгар взглянул на нее и заметил в глазах искру неукротимого желания победить. «О, миледи, не стоит так стараться, когда речь идет о простой игре».
Следующими по очереди были Элф, Форт и Брайт. Элф не скрывала своего торжества, оттого что стреляла лучше мужа, а Брайт, как и Родгар, попал в центр обоих сердечек. Затем к огневому рубежу вышла леди Аррадейл. Всем своим видом она говорила, что намерена победить. Обе ее пули также попали в центр, и она с вызовом повернулась к маркизу.
Он был немало удивлен такой меткостью Дианы. В нем даже проснулось едва уловимое чувство восхищения ею.
Стин был не слишком хорошим стрелком и пропустил свою очередь, махнув рукой.
– Что теперь? – спросил Родгар. – Будем стрелять еще раз, чтобы выявить победителя?
– По тем же самым мишеням, – сказала графиня, – но с белыми листами бумаги, закрепленными за сердечками. Надо стремиться попасть в те же отверстия от пуль.
– Боже! – воскликнул Стин, и даже Брайт выглядел обескураженным.
Однако Родгар взял свой пистолет.
– Весьма любопытное испытание, леди Аррадейл, хотя такая кучность вряд ли понадобится в реальной ситуации – достаточно пули, угодившей в сердце. Любое попадание в торс обычно оказывается довольно действенным.
– Но в данном случае речь идет о совершенстве ради совершенства, согласны, милорд? Как с механическими игрушками.
Когда белые листки бумаги были закреплены за красными сердечками, маркиз прицелился. Интересное соревнование, требующее абсолютной меткости. Первый выстрел, по его мнению, был вполне удачным, и, кажется, пуля легла очень близко от предыдущего отверстия. Второй выстрел был не хуже первого. Когда принесли листки бумаги, все сгрудились, рассматривая их.
– Великолепно! – воскликнул Стин. Родгар очень любил Стина, но тот не мог по-настоящему оценить результат.
– Нет, это не абсолютная точность, как видно по отверстию на бумаге. Теперь твоя очередь, Брайт.
Брайт покачал головой:
– Не вижу смысла в такой стрельбе. Что она дает?
– Ты разочаровываешь меня. Надо мыслить математически: есть задача, и у нее может быть правильный или не правильный ответ.
– Я согласен иметь дело с цифрами, но не с этими упражнениями.
– А ты, Элф?
Элф тоже покачала головой:
– Мне это не по силам.
Родгар повернулся к графине:
– Надеюсь, вы не разочаруете меня, миледи?
Диана уже держала в руке пистолет.
– Нет, конечно. Это было мое предложение.
Она снова встала в позицию для стрельбы, и маркиз подумал: тот, кто обучал ее, несомненно, был хорошим мастером. Сам он не смог бы тренировать ее, так как она нуждалась не только в совершенствовании меткости, но и выдержки, чтобы достичь высот мастерства.
Обе пистолетные пули снова попали в центр сердечка. Под аплодисменты листки бумаги были доставлены и подверглись тщательному изучению.
– Тоже не совсем точно, – с досадой сказала графиня.
– Но, по-моему, пули легли ближе, чем у Родгара, – заметил Брайт. – Давайте вернемся в дом и попробуем измерить отклонения. Это по моей части. Ей-богу, я уверен, она превзошла тебя, Бей!
– Что, очевидно, послужит тебе утешением. Леди Аррадейл, вы фехтуете?
– Бей… – запротестовал Брайт, но графиня улыбнулась.
– Да, но не так хорошо, как стреляю. У меня нет партнера для ежедневных тренировок.
Маркиз едва удержался от того, чтобы предложить ей устроить поединок. Его рост, длина рук и мастерство давали ему неоспоримое преимущество, но и без того такое предложение было бы неразумным. И все же ему очень хотелось проверить, насколько хорошо она владеет шпагой. Он не сомневался, что и здесь графиня также достигла больших успехов.
Глава 9
Диана направилась в дом, опережая всех остальных и намеренно избегая разговоров. Вполне определенные отношения, сложившиеся с маркизом Родгаром, вдруг стали не совсем понятными: она чувствовала с его стороны как одобрение, так и неодобрение и ругала себя за то, что это задевает ее.
Час спустя, после чаепития и проведения измерений с помощью линейки и увеличительного стекла, результат состязания был окончательно определен.
– Тебе не кажется, – спросил лорд Брайт, обращаясь к брату, и Диана заметила в его глазах веселые искорки, – что вы оба слегка отклонились к северо-востоку? – Он взял все четыре сердечка и сложил их одно над другим.
Диана тоже осмотрела мишени. Абсолютно точного совпадения отверстий не было, но лорд Брайт оказался прав – все четыре отклонения были в одном и том же направлении. Она протянула мишени маркизу.
– Хотите на память?
– Весьма ценный подарок, – с едва заметной улыбкой сказал он и положил листки в карман. – По крайней мере на этот раз мне удалось добиться ничейного результата.
Неожиданно вмешалась Элф:
– Диана, говорят, вы хорошо играете на бильярде. Я тоже решила научиться, но мужчины не знают…
Диана позволила увлечь себя за руку, сопровождаемая потоком болтовни, и едва удержалась, чтобы не оглянуться назад. Впрочем, в поведении маркиза не было никакого намека на сближение. Все это только в ее воображении, и она была благодарна Элф за то, что та увела ее.
Диана пришла на помощь Элф в освоении игры и тем самым избежала нового вызова. Она, возможно, могла бы обыграть на бильярде почти всех мужчин, но уже начинала испытывать некую неловкость от своих необычных для женщины способностей. Более того, не исключена возможность, что маркиз снова окажется равным ей и между ними снова появится нечто общее, а этого она старалась не допускать. И уж совсем недопустимо, чтобы он одержал победу.
После обучения Элф игре на бильярде она взялась за работу, ища в ней спасения. Два спокойных часа, проведенных со своим секретарем и бумагами, были нужны ей как воздух. За это время она могла наконец прийти в себя и попытаться разобраться в своих мыслях. Когда секретарь Теркотт вышел, чтобы отправить корреспонденцию, Диана осталась одна в тихом рабочем кабинете, собираясь с силами.
Весь остаток дня Диана старалась выглядеть спокойной, правда, не была уверена, что это удается ей в полной мере. Хорошо, что маркиз почти не показывался из своей комнаты, поскольку из Лондона прибыло много корреспонденции.
– Ваш брат всегда так увлеченно занимается делами? – спросила она у Элф, когда они собрались в гостиной перед обедом.
– Нет, не всегда. Полагаю, в данный момент возникли некоторые шероховатости в наших отношениях с Францией, – Но ведь маркиз не является членом правительства.
– Нет.
– Или это не совсем так?
Элф слегка улыбнулась.
– Бей имеет прекрасно отлаженную сеть по сбору сведений и получает их из разных источников, чтобы потом анализировать. Король находит это весьма полезным.
– На мой взгляд, их связывает нечто большее.
– Да, король восхищается способностями маркиза Родгара и часто советуется с ним по многим вопросам.
После обеда в гостиную принесли кукольный театр, и дети показали небольшое представление, закончив его под аплодисменты. Затем они попросили другие игрушки, волшебный ящик и сломанную механическую куклу. Движущиеся картинки вызвали большой интерес, однако механического барабанщика заводить было нельзя, и оставалось только смотреть на него.
Графиня Аррадейл обратила внимание на свою мать. Вдова вежливо улыбалась, но Диана заметила тревогу в ее глазах. Ей хотелось подойти и утешить мать, но она не знала, как это сделать. Возможно, лучше всего ничего не говорить на эту тему.
Диана подошла к маркизу.
– Если вы еще не передумали, милорд, я была бы благодарна вам, если бы вы взяли эту заводную игрушку в Лондон для ремонта. Впрочем, – добавила она, – я хочу подарить ее вам.
Это был довольно-таки щедрый подарок, но маркиз не стал возражать.
– Вы очень великодушны, миледи. Я позабочусь о том, чтобы эту игрушку привели в порядок.
Вечер прошел за картами, кроме того, слух гостей услаждали музыканты, блистая своим искусством. Диана вновь оказалась за одним столом с лордом Родгаром, и ее мысли все время назойливо крутились вокруг одной и той же порочной дилеммы, жужжа в голове, как пчелы, попавшие в стеклянную банку. Она мучилась, но не могла остановить их.
Это был последний вечер. Сделать ли ей первый шаг или не делать? Примет ли он ее или нет?
Она невольно любовалась маркизом, когда тот заговаривал с лордом Брайтом, блеском его глаз, когда он поддразнивал леди Стин, длинными ловкими пальцами, когда он тасовал карты.
Она почти чувствовала эти пальцы на своей руке…
О, черт побери! Разве можно упустить такую возможность!
Когда партия наконец закончилась и Диана смогла найти убежище в своей комнате, она ощутила моральную усталость… но тело ее было полно энергии, которая требовала выхода.
Сделав все приготовления ко сну и облачившись в просторный шелковый пеньюар, она отпустила Клару и повернулась лицом к двери в смежную комнату. Оттуда не доносилось ни звука.
Диана немного походила, мучаясь сомнениями, затем накинула поверх светлого пеньюара большую узорчатую шаль.
Набравшись храбрости, она подошла к двери и постучалась. Дверь открылась, и… перед ней оказался слуга маркиза.
– Да, миледи?
Диана быстро окинула комнату взглядом и никого не обнаружила за спиной слуги. Проклятие! Она готова была захлопнуть дверь и спрятаться в постели, но не могла терять достоинство.
– Меня интересуют планы маркиза относительно завтрашнего путешествия.
Слуга старательно сохранял бесстрастный вид.
– Что передать ему, миледи, когда он придет?
– Нет-нет, ничего не надо передавать. Это не к спеху.
Она закрыла дверь и бросилась на постель. Зачем, о, зачем она поддалась этому безумному порыву и так выдала себя!
Можно ли надеяться, что слуга не доложит о ее визите? Она молилась об этом, проклиная свою жаждущую плоть, приведшую ее к опасной черте.
Диана лежала на спине, глядя на серый шелк балдахина. Он такой же серый, как его глаза… Она всегда опасалась, что пылкое воображение приведет ее к неприятностям. Надо сдерживать свои порывы. Ей следовало бы оставаться праведницей и хранить первозданную чистоту, как монахиня.
В окно заглядывала полная луна. Как ужасно, что все ее надежды рушатся.
Неожиданный стук из соседней комнаты заставил ее встрепенуться. Она смотрела на дверь, как будто перед ней были врата ада.
Снова раздался негромкий стук.
Диана вскочила с постели, чувствуя, как колотится сердце. Что делать, если он явится к ней с определенными намерениями? И почему ее настроение так резко изменилось?
Судорожно втянув воздух, она открыла дверь.
Маркиз был полностью одет, отчего она почувствовала себя неловко в своей шали.
– Да, милорд?
– Извините за вторжение, леди Аррадейл, особенно в такой поздний час. Прошу уделить мне всего несколько минут.
Диана снова вздохнула, но на этот раз разочарованно. Нет, он едва ли догадывался, что она одета ко сну.
Диана отступила, приглашая его войти.
– Конечно, милорд. Чем могу помочь вам? У меня найдется портвейн, если хотите.
Он отказался, значит, ей не удастся найти поддержку в бутылке. Она жестом предложила ему сесть в кресло у холодного камина.
– У меня есть приказ доставить вас в Лондон, леди Аррадейл.
Она резко выпрямилась в кресле.
– Что? Чей приказ?
– Короля, конечно, но не без участия королевы. – Он протянул ей сложенное письмо.
Она развернула его и прочитала приглашение от королевы Шарлотты провести некоторое время во дворце в качестве придворной дамы.
– К чему это? – спросила она и добавила:
– Разумеется, я не поеду.
– Было бы неразумно уклоняться от обязанностей перед королем.
– Он не имеет права… – Она замолчала, пытаясь справиться с замешательством. Это было совсем не то, чего она ожидала в этот вечер.
– Вы привлекли внимание короля, леди Аррадейл. Вы обращались к нему с просьбой разрешить вам занять место в парламенте.
– А почему бы и нет? – спросила она. Диана знала, что это безнадежное дело, однако такое ущемление прав женщин раздражало ее. – Мое графство даже не представлено в парламенте. Графский титул позволяет занимать место в палате лордов, и я также имею право на это.
– У вас детские представления о правах и требованиях.
– Вы считаете меня ребенком, милорд?
– В этом вопросе да. Вероятно, сказываются пробелы в образовании.
В душе у Дианы медленно закипал гнев.
– У меня широкое и достаточно полное образование.
– Вы слишком долго жили на севере, вдали от столицы.
– Мне нравится север.
– Потому что здесь вы можете играть в свои детские игры, не заботясь о последствиях.
Она сердито смотрела на него, но под маской гнева затаился страх перед неподдельной серьезностью маркиза.
– Как намерен король поступить со мной? Заключить в Тауэр?
– Надеюсь, нет. Тогда я на вашем месте обратился бы к закону о неприкосновенности личности.
– И король подчинился бы закону?
– Он вынужден был сделать это в случае с мистером Уилкисом. В нашей стране в отличие от Франции человека не могут заключить в тюрьму по воле короля, но могут отдать под суд. Однако неприятности, с тех пор преследующие мистера Уилкиса, служат напоминанием, что у короля острые зубы и он может кусаться.
Уилкис написал статью в газету «Северная Британия» с критикой короля, за что был посажен в Тауэр, но сумел отстоять свои права, являясь членом парламента.
Диана пыталась справиться с волнением. «Надо проявить железную волю», – мысленно повторяла она. Ее могущественный предок не испугался монарха, хотя был в те годы моложе ее.
– Здесь нет сходства, милорд. Я не писала статей с критикой короля. Я не сделала ничего противозаконного и ничем не оскорбила его величество.
– Я тоже так считаю, и тем не менее вам грозит опасность.
– Почему? Только из-за того, что я обратилась с просьбой разрешить мне представлять в парламенте мое графство? Разве у меня нет права?..
Граф жестом остановил ее.
– Не стоит сейчас говорить о правах. Ваше ходатайство возмутило короля, как возмутит и большинство мужчин, если они узнают о нем. Я уверен, король сделал на вашем прошении пометку: «противоестественное» или «бунтарское». Хуже того, оно привлекло внимание короля к вашей персоне – молодой незамужней женщине, имеющей власть в той части страны, которая склонна к смуте и расположена в непосредственной близости к Шотландии, все еще представляющей угрозу монаршей власти.
– Я не заговорщица, – не сдавалась Диана, – а верноподданная его величества, и король не может просто так расправиться со мной. Пэры да и вся нация не станут мириться с таким произволом!
– Я тоже.
Диана удержалась от пренебрежительной усмешки: как бы там ни было, поддержка маркиза могла бы иметь значительный вес.
– И какая же опасность угрожает мне, милорд?
– Во-первых, вас могут заставить выйти замуж. – И добавил, не дожидаясь ее ответа:
– А во-вторых, вас могут объявить душевнобольной. Я был бы очень огорчен, если бы не смог защитить вас от всего этого.
– Но не более чем я, – тихо сказала она, внезапно почувствовав, как к горлу подступил ком и по спине пробежал холодок.
Отбросив всякий этикет, Диана встала и налила себе бокал красного портвейна. После второго глотка, принесшего некоторое облегчение, она повернулась к маркизу.
– Он не может сделать этого, не так ли? Объявить меня сумасшедшей?
– Только своей волей – нет. Однако определение безумия того или иного человека весьма интересный вопрос. Вы читали недавний отчет парламентского комитета?
Диана утвердительно кивнула:
– Многие так называемые сумасшедшие упрятаны своими недругами за большие деньги в частные сумасшедшие дома. Отмечено несколько скандальных случаев, когда женщины избавлялись таким образом от своих отцов или мужей. Я приняла необходимые меры, чтобы в моем графстве этого не было. Думаю, такое сфабрикованное обвинение мне не грозит.
– Пожалуй. Однако решение комитета не касается людей, отправленных в дома умалишенных по медицинским заключениям, так что нетрудно найти какого-нибудь доктора, который сочтет безумием чрезмерное увлечение картами или частое посещение театра, а неразумное желание чьего-либо сына или дочери вступить в брак – признаком психического расстройства.
– А также желание женщины выступать в парламенте? – добавила Диана. – Или ее намерение никогда не выходить замуж?
– Совершенно верно.
– Все-таки я не думаю, что король – даже на основании медицинского заключения – сможет за это заключить под стражу титулованную аристократку.
– Вот почему вам необходимо поехать на юг. Вы часто бывали в Лондоне?
– Дважды. Первый раз – шесть лет назад, чтобы погостить у тетушки, а второй – во время коронации.
«Кажется, тогда я видела маркиза издалека, – подумала она. – Такого самоуверенного, могущественного, о котором говорили таинственным шепотом. Могла ли я предполагать, что однажды он появится в моей жизни и будет находиться так близко от меня!»
– Вам следует чаще бывать в обществе и убедить короля в своей лояльности и благонадежности. Вы должны познакомиться с этим миром и понять, как он устроен, иначе, боюсь, вам не избежать неприятностей.
– С тем миром, где кроется опасность.
– Прошло то время, когда дворяне на севере позволяли себе пренебрежение к югу. И сейчас вас отделяют от него всего несколько дней пути в удобной карете.
Диана поставила бокал на столик и повернулась лицом к маркизу.
– Почему я должна доверять вашему совету?
– Я всего лишь предупредил вас. Неужели вы считаете, что я решил ввести вас в заблуждение?
– Поступки серого кардинала лежат за пределами человеческого понимания.
Его губы тронула едва заметная улыбка.
– Надеюсь. Однако в данном случае меня нечего опасаться. Роза очень расстроится, если вы пострадаете так или иначе, и Брэнд тоже будет огорчен. Я всегда старался оградить свою семью от неприятностей. Думаю, король не станет плохо обращаться с титулованной особой женского пола.
– А как по-вашему, разумно ли заставлять женщину выбирать между замужеством и сумасшедшим домом, если она нетитулованная особа?
– Разве обычная женщина в здравом уме откажется от хорошей партии?
– Мне сейчас не до юмора, милорд. Вы полагаете справедливым, когда кто-то заставляет женщину выходить замуж, будь то отец, брат, опекун или король?
– Нет, я убежденный сторонник Хардвикского акта, и существуют также другие законы, защищающие женщин от насилия. Мы должны считаться с реальностью этого мира. Если король предложит вам достойного жениха, едва ли удастся отказаться, не обидев его и не подвергнув себя опасности прослыть безумной. Но мы можем избежать этого, если вы будете действовать рассудительно.
Диана подозрительно посмотрела на него:
– Что значит рассудительно?
– Вы уже однажды сумели сыграть роль служанки и, думаю, сможете так же хорошо сыграть роль простой добропорядочной леди.
– Я и есть добропорядочная леди, лорд Родгар.
– Не придирайтесь к словам. Если вы приедете в Лондон и будете вести себя разумно, то сможете успокоить короля и развеять его подозрения.
– А если он представит мне будущего мужа?
– Тогда вы попросите его разрешения самой сделать выбор. Король очень любит королеву и с уважением относится к идеалам супружеской любви. Это может поколебать его решимость.
– А если нет?
– Из письма следует, что время вашего пребывания в Лондоне ограничено. В августе королева должна родить, и тогда супружеская чета потеряет интерес ко всему остальному. Они очень заботливые родители. Если вам удастся убаюкать их бдительность, вам, несомненно, разрешат вернуться сюда.
– Тогда я буду петь им самые нежные колыбельные песни.
– Я вижу, вы поняли меня.
– Мне позволят вернуться домой, но с подрезанными крыльями, чтобы я больше никогда не высовывалась, – с досадой проговорила она.
– Если вы не встревожите короля своим поведением, то сможете продолжать жить здесь, как обычно.
– Да, птичка в клетке знает, что окружена прутьями.
– Леди Аррадейл, я предлагаю вам наиболее удачный выход из положения.
Диана осушила свой бокал.
– Что произойдет, – спросила она, – если события будут развиваться не так, как вы ожидаете? Что, если король будет настаивать на моем замужестве, предложив одного из своих фаворитов? Что, если в случае моего отказа он все-таки попытается заявить о моем безумии?
– Тогда, – сказал маркиз, – вы выйдете замуж за меня.
Диана вздрогнула от неожиданности и едва сдержалась, чтобы не ответить грубостью, но промолчала.
– Что ж, разумно, – наконец признала она.
Маркиз слегка наклонил голову.
– Я доволен, что ваш рассудок взял верх над инстинктами.
– Это самая лучшая гарантия моей безопасности, – сказала Диана, скрывая замешательство. – Это спасет меня от угрозы насильственного замужества или сумасшедшего дома, поскольку вы можете оказать влияние на короля.
– Ну разумеется, если дойдет до этого, брак будет лишь фиктивным, и вы по-прежнему сможете распоряжаться своим имуществом и своей судьбой.
Она подперла рукой подбородок и устремила на собеседника внимательный взгляд.
– В таком случае, милорд…
Маркиз поднялся.
– Нет. Я предлагаю это только для того, чтобы вы могли избежать незавидной участи, леди Аррадейл.
Она тоже встала и ответила ему искренней благодарной улыбкой.
– Благодарю вас, милорд.
– Если вы будете вести себя осмотрительно, нам не потребуется заключать брак.
– Боюсь, я могу поддаться искушению и повести себя неразумно, отчего потом, вероятно, целая армия женщин будет рвать с досады волосы на голове.
Он понял намек и усмехнулся в ответ:
– Не стоит этого делать – я буду колотить вас каждый день.
– Не будете. Я пожалуюсь, Элф.
Маркиз рассмеялся.
– Значит, говорите «целая армия женщин». Запомните, леди Аррадейл, при дворе вы не должны проявлять остроумие. Ваша задача – изображать обычную, не слишком умную женщину.
– Иначе?..
– Иначе я предоставлю вас самой себе.
Маркиз повернулся, чтобы уйти, но она вдруг неожиданно для себя коснулась его руки, чем немало его удивила.
– Мы могли бы скрепить нашу договоренность хотя бы поцелуем, милорд.
Он на мгновение задержал на ней взгляд, затем убрал ее руку.
– Вряд ли стоит это делать, леди Аррадейл. Вы будете готовы завтра к отъезду? При необходимости я мог бы задержаться на несколько дней.
Она немного подумала над его предложением задержаться, затем покачала головой.
– Это как визит к зубному врачу: чем скорее отделаешься от неприятностей, тем лучше. Если завтра мы отправимся в путь чуть позже, чем вы назначили, я смогу отменить намеченные встречи, дать распоряжения своим людям и подготовиться к путешествию.
– Очень хорошо, Я сожалею о таком развитии событий, однако оно сулит и много полезного для вас.
– Как и визит к зубному врачу – неприятно, но полезно в конце концов.
– Значит, вы согласны. Остается обсудить детали путешествия. Вы предпочитаете свою карету?
– Я с удовольствием поеду с вами, милорд. Разумеется, моя служанка тоже будет со мной.
– Как и мой слуга.
Не остался в долгу. Можно подумать, что он опасается атаки с ее стороны.
– Кроме того, мне нужны мои слуги и некоторые вещи, так что потребуются еще один экипаж и повозка для багажа.
– Разумеется.
Диана кивнула:
– В таком случае мы могли бы отправиться в путь в полдень.
Маркиз посмотрел на нее, и в его глазах промелькнуло что-то наподобие нежности. Он взял ее руку и поднес к губам.
– Даю вам слово, леди Аррадейл, что всегда буду оставаться вашим другом и постараюсь вернуть вас домой целой, невредимой и такой же независимой.
Она на мгновение задержала свою руку в его руке.
– Знаете, мне не хотелось бы искать у вас защиты.
Маркиз едва заметно улыбнулся.
– Ничего не поделаешь, – заметил он и, отпустив ее руку, направился в свою комнату.
Вздохнув, Диана сняла пеньюар, погасила свечи и забралась в постель, где ее внезапно охватила дрожь. Ее могут объявить сумасшедшей! Она жила в цивилизованном обществе, в стране, где власть королей была ограничена палатой лордов и обществом, и все же она подвергалась риску. И если бы не маркиз Родгар…
* * *
Маркиз заранее отослал Фетлера спать, не желая делать свидетелем визита к графине своего сдержанного, тактичного слугу.
Когда Родгар развязывал галстук и ленту, стягивающую сзади волосы, его глаза остановились на небольшом детском портрете, висящем над белым мраморным камином.
Хотя подпись художника отсутствовала, несомненно, это был великолепный мастер. На портрете был изображен ребенок, сидящий в естественной позе на траве на берегу реки и держащий в своих пухленьких ручках двух неугомонных котят. Пряди русых волос выглядели очень натуральными и шелковистыми, а голубая лента, которая должна была стягивать их на затылке, сползла на одну сторону. Простое белое платьице задралось кверху, открывая до колен одетую в чулок ножку, причем чулок собрался в складки у лодыжки.
Девочка беззаботно смотрела на мир: щечки ее нежно розовели, мягкие губы были слегка приоткрыты, а голубые глаза радостно сияли. Такого ребенка обычно хочется взять на руки и прижать к груди.
Только тут маркиз заметил завернутый в материю предмет, мешавший ему подойти поближе к портрету. Он вспомнил, что принес сюда механическую куклу, намереваясь проследить за тем, как ее будут укладывать утром в карету.
Он осторожно снял покрывало и начал сравнивать изображения детей. Они были очень похожими, хотя мальчик выглядел более серьезным. Была также еще одна схожая деталь, которую Родгар не сразу заметил: над плечом девочки на ветке сидела птичка с голубой спинкой.
Сын, которому не суждено было родиться, и прекрасная дочь, которая никогда не заменит желанного сына.
Если бы вдруг как по волшебству у графини появился брат и освободил бы ее от забот по управлению графством, интересно, вышла бы тогда она замуж?
Маловероятно. Не в ее натуре отступать от данного зарока, даже если он будет ей в тягость. Поступить так – значит сделать напрасными все ее труды и самоограничения.
Маркиз коснулся волос игрушечного мальчика и вдруг подумал о детях, которых у него тоже никогда не будет. В окружении маленьких Маллоренов он с особой остротой почувствовал одиночество. Он вовсе не осуждал поведение Брайта. В его положении он тоже обожал бы своего ребенка и злился, если бы другие не делали этого.
Маркиз снова накрыл механическую игрушку и быстро разделся. Надо избежать фиктивного брака любой ценой. Он должен доставить графиню домой из Лондона, не прибегая к этой крайней мере.
