Текст книги "Мой бывший бывший. Книга 2"
Автор книги: Джина Шэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
12. Одна сплошная яма
Если Ветров что-то и умеет по-настоящему хорошо, так это сотрясать мой мир от края до края. А после – занимать все место на моих руинах.
Это правда?
Или как всегда?
Он ведь снова пытается задурить мне голову, не так ли?
Какая выгода? Маруська ведь наверняка уже сдала ему, что я разрешила им погулять, много ли нужно, чтобы разболтать информацию, которая так и жжет маленький язычок.
Тем более, мама не сказала, что это тайна, так ведь?
Я гляжу на дочь, всю такую радостную, что улыбка как-то сама ползет по моим губам.
Сообщница мелкая!
На нее даже сердиться нельзя, ведь она же не сказала ничего плохого, всего лишь рассказала маме то, что ей папа сказал.
А папа…
Ветров выдерживает мой взгляд спокойно, кто бы сомневался, что он это может. Эх, жаль все-таки, что я не киборг, не умею считывать искренность.
Улыбка на моих губах все-таки удерживается – расстраивать дочь мне не хочется, а вот взгляд становится холоднее, как только я перевожу его на лицо Яра. Ох, с каким бы удовольствием я его придушила – все жилы уже из меня вытянул. И продолжает тянуть.
– Я еще на неделе хотел сказать, – ровно поясняет Яр, прямо глядя на меня, – только… У нас с тобой не вышло разговора.
Дивно.
Меня же еще и укоряют в том, что я не захотела с ним разговаривать. Меня! Которая пыталась выстроить с ним контакт, как оказалось – подыгрывая его интригам.
– Может, поговорим не здесь? – Ветров будто спохватывается, что проходная медпункта конного клуба – не самое подходящее место для откровенных разговоров.
– И не сейчас, – добавляю я, красноречиво указывая ему глазами на Маруську. Выяснять наши с ним отношения при дочери точно не стоит.
– Да, пожалуй, – Ветров будто одолжение мне делает, соглашаясь с моими условиями.
Или просто соглашается?
Черт его разберешь, у него же столько двойных доньев вечно находится у каждого слова, у каждого поступка. Что называется, скажи спасибо, дорогая, что он с тобой не спорит.
И все-таки, что за гадость он задумал на этот раз? Зачем подговорил Маруську брякнуть при мне про эти его якобы переигранные планы? Ведь подговорил же. Или она все-таки брякнула это случайно, как хорошую новость для нервничающей мамы? Ведь помнит же наверняка, как я ревела, сидя на полу нашей маленькой кухни, после того дивного разговора с Кристиной Лемешевой. Ох!
Ладно, еще обдумаю это подробнее, сейчас есть дела поважнее.
– У нас занятие по верховой езде, – напоминаю я, снова опуская глаза на Маруську, чтобы хоть чуть-чуть растопить этот ледяной комок в груди, – и нам пора уже идти. Если ты не передумала, конечно.
Мелкая тихонечко и не очень довольно сопит. Так пригрелась на коленях у Ветрова? Яр склоняется к её ушку, что-то шепчет ей. Мелкая радостно улыбается и спрыгивает с его колен. Только диву можно даваться, как легко она поддалась очарованию собственного папочки. Ведь она с такой осторожностью относится к чужим людям.
– Папе ведь можно посмотреть, как я катаюсь? – деловито спрашивает моя егоза, явно примеряющаяся к роли дипломата.
– Ну, если он хочет… – обращая взгляд к Ветрову, я очень надеюсь, что у него такого желания не находится. Увы. Он явно не настроен оставлять меня в покое и берет Маруську за левую лапу, шагая к дверям.
Это наверняка будет самый длинный день в моей жизни…
На улице Маруська цапает за ладонь и меня. Её любимое – идти вот так, за руки со мной и Ветровым.
Как семья.
Ох, уж это «как», так настырно впивающееся мне острыми зубами между лопатками.
Все, наверное, могло бы быть. Если бы для Яра все было по-настоящему, а не так, как оно было.
Поиграть в семью, задурить мне голову, вышвырнуть как ненужную моську, просто так, когда наскучила…
Моя семья, в которую я так верила, сгорела, как бумажный городок, и так же легко рассыпалась пеплом по ветру. И ведь это не я бросила спичку…
На самом деле, необходимости в спешке не было. Тренер оказывается еще занят тем учеником, с которым нас поменяли местами, и еще пятнадцать минут мы честно стоим и ждем, когда придет наше время.
На Ветрова я не смотрю, да и он, слава богам, помалкивает. Это вообще немножко карикатурно – то, как мы оба болтаем с Маруськой, отвечаем на её вопросы, но друг с другом и парой фраз не обменялись.
Когда приходит её очередь, Маруська замирает у входа в вольер – небольшой, специальный, чтобы лошадь водили в поводу по кругу, – и оборачивается ко мне.
– Папе ведь можно будет со мной еще сегодня поиграть? – дипломатическая миссия моей любимой козы явно еще не окончена.
Коза, как есть коза. Это все папины пробивные гены? Ну, не так уж плохо, что они у неё есть.
– Я тебе обещала, Плюшка, – невозмутимо напоминаю я, – я его от тебя веником гонять не буду.
– И пылесосом тоже? – на голубом глазу хихикает Маруська.
– Увы, я не взяла его с собой, – я развожу руками, а потом улыбаюсь и говорю прямо, – папа пробудет сегодня с тобой столько, сколько захочет.
– И спать можно попозже лечь? – с какой сказочной скоростью растут наши запросы. Нам палец в рот не клади…
– О, нет, – тут я слабину давать не намерена, – раньше можно, позже – ни-ни. Иди уже, Плюш, тебя тренер ждет.
Впрочем, за мои деньги Руслан Геннадьевич явно согласен еще подождать.
Плюшка вздыхает по своему неудавшемуся маневру, но без особой печали – видимо, и сама понимала, что вряд ли прокатит, но попробовать-то стоило, – и все-таки заходит в вольер.
– Спасибо, – негромко произносит Ветров, находясь за моим плечом.
Надо же, он знает это слово? И даже для меня его произносит! Какие удивительные события происходят в моей жизни.
– Это не ради тебя, – глухо отвечаю я и пытаюсь отодвинуться. Только и Ветров двигается за мной следом, будто моя тень.
– Я знаю, – Яр неторопливо качает подбородком, – но я правда тебе благодарен, Вик.
Иногда мне кажется, что его спокойствие меня доконает.
Рычащий и угрожающий Ветров, явившийся предлагать мне денег за мое увольнение из Рафарма, был мне понятен. Этот, затаившийся в тени змей, снова замысливший очередную мудреную интригу, не вызывает ничего, кроме острой паранойи.
Маруське в это время помогают первый раз облачиться в защитную экипировку. Подтягивают ремешок шлема под подбородком, подтягивает ремешки на плечах жилета. Я вроде и знаю, что первые занятия выстроены так, чтобы риск был сведен к минимуму, и все равно после случившегося с Ником у меня посасывает под ложечкой. Он ведь опытный всадник, а Маруська такая мелкая. А лошадь вот, напротив, – большая. Почему так?
– Жеребят не ставят под седло, это для них вредно, – замечает Ветров, отвечая на мой – к моему удивлению, озвученный – вопрос, – не волнуйся, это очень спокойная лошадь. Других для детей не выбирают.
– Ты это на глаз видишь? – язвительно интересуюсь я. Яд подпускаю я напрасно, Маруська в сопровождении тренера подходит к лошади, спокойно подергивающей ушами, и довольно бойко протягивает к ней ладошку, стремясь прикоснуться к подрагивающему носу.
– Вообще, я узнавал, – тоном выдающего чистосердечное признание преступника отвечает Ветров, – хотя на глаз тоже можно определить, насколько спокойно животное. Кони, по крайней мере.
– Потрясающая бдительность, – я скрещиваю руки на груди, пытаясь избавиться от озноба, что меня трясет. Стоять рядом с Ветровым и разговаривать оказывается слишком нервно.
– Ну что, мы поговорим? – мягко спрашивает Ветров, придвигаясь ближе. Еще ближе? Он и так стоял почти вплотную, а теперь я лопатками ощущаю, как задеваю его куртку. И не двинешься ведь никуда – впереди оградка вольера, вбок тоже не уйдешь – с этого места ракурс на Маруську лучше…
Хотя нет, все-таки он сдвинулся, будто одумался, встал рядом со мной, опустил руки на ту же оградку, как и я.
– Поговорим, – отстраненно откликаюсь я, глядя, как мелкая в это время осторожно поглаживает свою гнедую красотку, выстраивая контакт, – точнее, давай ты поговоришь, а я послушаю и сделаю вид, что мне не тяжело держать на ушах кастрюльку лапши. Или ты думаешь, что если Маруське наврал, я тоже поверю?
– Ты же знаешь, я не могу полностью отказаться от иска, – произносит Ветров без особого удивления моим словам, – я не смогу потом снова претендовать на установление отцовства. А подавал я его на эмоциях, после того, как узнал, что ты от меня утаила сам факт Машкиного рождения. Я был чудовищно не прав, я понял.
Понял он.
Взял и понял.
Я с трудом удерживаюсь от язвительного вопроса, не случалось ли у него черпно-мозговых травм в это время. А то с чего бы такие осознания?
– Ветров, не трать красноречие и эту волшебную дивную сказочку оставь кому-нибудь другому, – я крепче скрещиваю руки на груди, чтобы унять озноб. – Маруське ты голову задурил, мне не надо. У меня есть адвокат. И пока я в суде не увижу твое заявление об отзыве части иска, эта вся твоя восхитительная чушь про осознание и сожаление так и останется чушью.
– А после? – настырно донимает меня Яр. Вот ведь, актер недобитый. Оставил бы уже меня в покое.
– А какая разница? —я невесело пожимаю плечами. – После у тебя будет все: подтвержденное отцовство, график встреч – ну, или Маруська, которую ты у меня заберешь. Есть разница, буду ли я тебе верить?
Ветров отвечает не сразу. Сначала он молчит, глядя, как усевшаяся в седло Маруська неловко пытается держать спину и как её лошадь медленно бредет в поводу по кругу.
А потом он двигает свою ладонь так, чтобы будто невзначай коснуться моего мизинца своим. Самым кончиком пальца задевает мою кожу, а меня будто током покалывает от этого прикосновения.
– Ты ведь не поверишь, если я скажу, что разница для меня есть, так ведь? – будто уже приняв эту мысль, спрашивает Яр.
Нет. Конечно, нет. Это даже спрашивать не нужно – все видно по моему взгляду.
– Мне очень нужно, чтобы ты мне верила, Вик, – произносит Ветров, не дождавшись от меня ответа вслух, – пока я этого не добьюсь – я не смогу выполнить обещания, что дал сегодня Машуньке.
– К-какого это обещания? – это внезапное заявление выбивает меня из колеи. И голос вдруг дает петуха, выдерживать его хладнокровным уже не судьба.
– Вернуть тебя, – Ветров слабо улыбается, – если говорить точнее, вернуть вас обеих.
Первое, что вырывается из моего рта после этого его заявления, – нервный смешок. Судя по пасмурно поджавшимся губам Яра, он надеялся на иную реакцию. А на какую? На слезы умиления и «да, милый, я согласна, когда будем начинать?»
– Ветров, неужели ты и вправду рассчитываешь, что я на это поведусь? – недоверчиво спрашиваю я, вглядываясь в его глаза. – Поведусь, расслаблюсь, брошусь к тебе на шею, ослаблю бдительность. И поверю в твои мирные намерения и роковую страсть, озвученные на словах? За два дня до суда? Ну, да, а потом ты мне, что, предложишь стать твоей любовницей, лишь бы быть рядом с дочерью? Чудно. И очень в твоем духе.
– Серьезно? – Ветров поднимает брови. – Думаешь, я бы стал с тобой так поступать?
– Можно подумать, ты при разводе обошелся со мной лучше, – парирую я и снова отворачиваюсь к Маруське. Хорошее надо чередовать с плохим. Меня успокаивает довольный вид Плюшки, которая все еще держится в седле и жутко этим гордится.
– Знаешь, если говорить о мирных намерениях… – Ветров хмурится, будто что-то внезапно вспомнил, а потом расстегивает куртку и что-то достает из внутреннего кармана, – мне есть, что тебе предложить, кроме слов.
Бумаги. Небольшая стопочка – пять или шесть листов, аккуратно сложенных вчетверо.
И их Ветров протягивает мне.
– И что это такое? – я подозрительно кошусь на бумаги, не торопясь их брать. Гипотезы у меня, конечно, есть, но все какие-то сплошь накуренные…
– Мировое соглашение, – поясняет Ветров невозмутимо, – по которому я больше не претендую на опеку над Машей и готов выплатить компенсацию по невыплаченным алиментам. Я его уже подписал. Нужна только твоя подпись. Более весомые доказательства моих мирных намерений тебе нужны?
13. Первые шажочки
Если и существует возможность нейтрализовать враждебность Викки ко мне, то она точно проигрывает этому моему маневру.
По крайней мере, у меня в выигрыше несколько минут, когда она думает о чем-то, кроме того, как перегрызть мне глотку.
Бумаги Вика просматривает прямо тут, не отходя от вольера, в котором катается Машутка. Еще и вцепилась в них так, что даже попытайся кто-то их у неё отнять – у него бы это не вышло. А вот лишиться пальцев – очень даже.
Давно я не ощущал себя настолько сволочью…
Потому что вот этот страх, этот суетливый взгляд, эти подрагивающие руки, до крови прокушенная губа – все моих рук дело. Это я её запугал.
– Там нет никаких подводных камней, – негромко замечаю я, – я составлял соглашение максимально прозрачным и выгодным для тебя.
И голову сломал на предмет такой компенсации, которую она бы приняла, а не швырнула мне в лицо. Надеюсь, не ошибся с выбором.
– Предлагаешь поверить тебе на слово? – взгляд Викки проедает до кровавых язв. – Тебе?
– Проверь, – я касаюсь её пальцев, сжатых на соглашении, стискивая их только сильнее, – только факты достойны веры, так ведь?
– Я… – Викки оборачивается к Машке, у которой еще не закончилось её занятие, – я хочу связаться со своим адвокатом. Обсудить это. Может, он сумеет проверить твои документы сегодня.
Судя по выражению её лица – она намерена брать меня, точнее мое соглашение, тепленьким. Боится, что я передумаю. Ведь если соглашение будет заключено, потом я с этой частью иска в суд могу не заходить. Никто не примет.
– Тебе ведь не нужен адвокат, милая, – замечаю я, с трудом подавляя желание протянуть руку к лицу Викки и коснуться его, заставляя уже наконец прекратить истязать эту несчастную нижнюю губу, – ты и сама можешь прекрасно с этим справиться.
Нет, становится хуже. Викки напрягается, глядя на меня исподлобья.
– Предпочту довериться профи, – холодно отрезает она, – мне не помешает трезвый взгляд на ситуацию и твое предложение.
Ох, рано я начал поднимать эту тему. Внешне она, может, и смирилась, но вот внутренне…
Хорошо, милая, хорошо. Я подумаю и над этим.
– Как скажешь, – я поднимаю ладони, и кажется, Викки действительно удивлена такой быстрой капитуляции.
– Ты сможешь дождаться Маруську? – уже более спокойно спрашивает она. И вот это уже похоже на диалог. И почему я не оформил это соглашение раньше?
– И привести в ваш домик? Ты мне это доверишь? – уточняю я, абсолютно без иронии. По сравнению со всем, что было до этого, – это грандиозный прорыв.
– Вы можете погулять. Она хотела, – Вика медленно кивает, обеспокоенно ежась. От этих мыслей ей не очень комфортно, но она принимает их как необходимую для выздоровления горькую пилюлю, – только учти, она еще должна мне сделать уроки на понедельник, завтра у нас вряд ли будет время. Так что постарайтесь недолго.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
