355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джина Шэй » Штучка » Текст книги (страница 4)
Штучка
  • Текст добавлен: 26 марта 2022, 17:32

Текст книги "Штучка"


Автор книги: Джина Шэй



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Ты – со мной

Вообще, по уму, надо было Татьяну послать. Вот прямо сейчас, встать, напустить на морду лица хмурости, цинично улыбнуться, сказать, что «вертел я это все на мужском половом органе», и свалить в закат. Это бы было жестко и скорей всего резануло бы девчонку по живому, но по молодой дурости такие вещи сносятся проще. Так она бы вполне спокойно могла доучиться и выбросить Егора из головы сразу после получения диплома. Это было бы очень благородно, с соблюдением преподавательской этики и все такое. Вот только… Вот только преподавательскую этику Егор уже поимел, одновременно с Татьяной, и честно говоря – ему понравилось это увлекательное действо. К тому же – Татьяна была явно не из молчаливых, не из тех, кто опускал руки после одного отказа. Нет, есть, конечно, была крохотная вероятность, что она впадет в великую тоску, сдастся и больше не пойдет на штурм, но… Куда больше причин было предполагать, что Татьяна попробует еще раз. Ударит в выявленное слабое место. Конечно, если Егор решит завязать на этом, то он-то, если что, переживет еще пару таких случаев. Наверное. Но, был ли в этом хоть какой-то семантический смысл? В чем вообще заключалась проблема? Какие вообще у Егора могли быть причины сейчас и здесь отказываться от симпатичной и безбашенной любовницы? Ну, студентка. Его студентка. А еще двадцать первый век на дворе, и чего только этот мир не видел. Сейчас женщины у Егора не было, так что даже совести возразить было нечего. Почему бы и не потрахаться, если девчонка его более чем устраивает? А там – сама сбежит, столкнувшись с количеством радиоактивных тараканов Егора. Это только издали томно вздыхать можно долго, а когда вздыхать уже не надо, и когда вместо идеализированного образа познаешь самого человека со всеми его вредными привычками – вот тут-то ванильные настроения демонстрировали крайне высокую скорость своего распада.

Так. И Татьяна что-то слишком долго рассказывала Розиковой, как ей внезапно поплохело, и с заказом что-то слишком долго возились. Сначала следовало найти Татьяну, потом разобраться с тем, сколько времени повар может нарезать две порции салата.

Самым рабочим предположением, где могла задержаться Татьяна, стала версия, что скорей всего она все-таки столкнулась со своим «почти бывшим» – и сам бы Егор предпочел, чтобы это произошло в его присутствии, но судьба решила иначе. И гипотеза оказывласьверной. Первое, что увидел Егор, выходя в коридор, – Локалову, сидящую на подоконнике. Очень интересно, кто её туда посадил, и чьи руки надо укоротить за прикосновение к Татьяниной заднице? Напротив девушки стоял, прям нависал над нею, высокий парниша в форме тренера. И Татьяна, и парень молчали, пытливо уставившись друг на дружку, даже не особо замечая происходящее вокруг них, и в эту немую сцену необходимо было вмешаться.

По стриженому светло-русому затылку Егор опознал в сопернике тренера по степ-аэробике. Васнецов его знал, регулярно сталкивались на территории тренажерных залов. Тезка, кажется. Ха, любишь ты имя «Егор», не так ли, Танечка? Впрочем, для обращения к сопернику Егору имя было не обязательно. Как там его другие тренера звали?

– Лазарь? – с ленцой и насмешливой приветливостью кашлянул Егор, встав за плечом парня. Тот обернулся с недовольной рожей, пытаясь взглядом сообщить, что кому бы его ни приспичило окликнуть – он не вовремя. Впрочем, не важно, что у Лазаря там на физиономии написано, лишь бы руки свои убрал, что лежали по бокам от коленей Татьяны. А то все-таки придется укорачивать. У самой Татьяны на лице при виде Егора проступил испуг, будто таки произошло самое страшное событие в её жизни. Дурочка. Егор сюда пошел после твоего признания не для создания проблем, а для их решения. А конкретно эта проблема даже легче решалась чем Егору казалось. В конце концов, именно Лазарь на прошлой неделе устроил пьянку на весь клуб в честь знаменательного события в своей жизни.

Нужно отдать парню и вкусу Татьяны должное – тут бвло действительно, с чем поконкурировать, и физиономия у Лазаря подчеркнуто мужественная, да и пристрастие к майкам сформировалось у него не просто так, рельеф у плеч был очень правильный, Лазарь сразу демонстрировал товар лицом, так сказать. Забавные были понты, ничего не скажешь. Но не меряться же с сопляком объемом бицухи, не солидно было как-то Егору до подобной мелочности опускаться.

– Егор Васильевич, – поняв, что Васнецов не торопится уходить, сообразил кивнуть Лазарь, – я тут немного занят, давайте я позже вас проконсультирую.

Да, да, дорогой, Егоп прямо просто так мимо проходил, чтобы услышать твою суперполезную консультацию. И три раза в жизни не разговаривали, и ведь никакой даже мыслишки в голове не проскочит, что с тобой заговорили не просто так. Нет, не пара ты нашей Танечке, не пара.

– Как жена, – мягко улыбнулся Васнецов, и лицо Лазаря закаменело, – из роддома-то выписали?

На лице Татьяны мелькнула ликующая улыбка. Что, знала? Догадывалась? Ой, стерва, а! Трахалась с потенциальным женатиком, но при этом Егорова жена ей мешала. Последовательно, да. Впрочем, ладно, с этим можно было разобраться позже.

– Выписали, – вымученно улыбнулся Лазарь.

– Ну, отлично, – Егор улыбнулся, – а теперь сделай одолжение, приятель, отвали от девушки, её с сегодняшнего дня танцую я.

Лазарь вскипает, это видно по побагровевшей физиономии, по сжавшимся кулакам, вот только смелости у щенка не хватит на Егора сейчас кинуться. Да хоть бы и хватило…

– Тань, ты серьезно – с ним? – сухо поинтересовался Лазарь, поворачиваясь к Локаловой. – Он же тебе в отцы…

Егор фыркнул, потому что трахался точно не с пятнадцати лет, и столь зрелой дочки у него в принципе не могло бы быть. Если, конечно, он верно помнил год рождения Локаловой.

– Нет разницы, с кем я, Егорчик, – мягко улыбнулась Татьяна, – суть в том, что я тебе только что сказала «Финита, милый, все. Чао, прощай и все такое. Номер удалить не забудь, а то жена спалит».

Егору стало жаль, что он сам не слышал, как Таня это сказала в первый раз, но, судя по всему – было, потому что Лазарь пару раз гневно выдыхает, а затем уходит, напоследок треснув кулаком по подоконнику рядом с Таниным коленом. Та даже не вздрогнула, лишь насмешливо хихикнула вдогонку.

Впрочем, вряд ли стоило списывать щенка со счетов, сейчас при Егоре он давить на девчонку побоялся. Да, сейчас вскрылось семейное положение, но… Но такие мудаки умели убалтывать, убеждать, что с женой они «из-за ребенка», «и вообще, я её не люблю, только тебя, солнышко». Не то чтобы Егор считал Татьяну за дуру, но не особенно ему хотелось, чтобы она давала Лазарю хоть один шанс «поболтать».

– Ну, вот и все, а ты боялась, – иронично проводив тезку взглядом, заметил Егор, а Таня ответила ему острым взглядом из-под ресниц.

– Я! Не! Боялась! – ровно произнесла она. – Я хотела минимизировать проблемы. Я бросила бы его и так. Без твоего участия в этом.

Не боялась она, ишь ты. То-то вид был такой, будто два бизона тут друг на дружку понеслись.

– Зато теперь я точно знаю, что он у тебя реально бывший, а не «почти», – безмятежно улыбнулся Егор. – Ты должна понимать, что точность в деле инженера превыше всего.

Вспомнить бы про обед, но Татьяна так заманчиво сидела на окне, что грешно было самому не шагнуть к ней, не опустить ладони рядом с бедрами. Как же легко с неё слетала вся эта напускная шелуха, если лишь от его близости она начинала смущаться и едва ли не краснела. И да, черт возьми, это было приятно – оказывать такое влияние. Да уж, Егор Васильевич, ты теперь соблазнитель юных дев, как тебе такое достижение?

– Он знает, где ты учишься? – прямо глядя девушке в глаза, поинтересовался Егор, и Татьяна покачала головой.

– Точно не знает. Только примерно, и ни разу я с ним не доходила до нашего факультета. Мне не нужно было, чтоб меня с ним видели, – как можно нейтральнее поясняет она, – он даже адреса общаги не знает.

Кувыркались на нейтральной территории и на территории Лазаря? Впрочем, ладно, это не суть. Не стоит думать, сколько душевых и раздевалок эти двое могли пометить в клубе. А то так и до смены зала додуматься недолго.

– Не встречайся с ним больше. Ни разу, – требовательно выдохнул Егор. Про Лазаря ходили хреновые сплетни. Пугать Татьяну Егор сейчас не собирался, было бы неплохо, если бы она просто прислушалась к его просьбе. Девушка кивает, с видом «мол, даже и не собиралась». Хорошо бы так и было.

– И чтоб никаких больше «почти бывших», – ревниво шепнул ей в губы Егор, – с этого дня ты – со мной. Поняла?

– Да, – кротко ответила Таня, чуть подаваясь ему навстречу. Девчонка была без тормозов, абсолютно не обращала внимания на публичность места, и обычно Егор таким типажом не интересовался, но сейчас находил в этом свое очарование. Они будто существовали на одной частоте, и каждое движение, каждый взгляд одного вызывал резонансный отклик у другого. И плевать было на место, на людей вокруг, на все, что вокруг происходило – сейчас имели значение только её губы, только её руки, сжимающие его пальцы.

Егор потянул Татьяну с подоконника, не давая ей разорвать поцелуй. Было даже интересно, сколько времени выдержит девушка-администратор на ресепшене клуба, но, кажется, постоянным клиентам в пустом холле посреди дня могли разрешить даже потрахаться, не то что пообжиматься. Вот что делали красивые суммы, которые Егор за абонементы ежемесячно переводил. О времена, о нравы! Даже устыдить некому.

Егор прижал к себе девчонку плотнее, пальцами правой руки зарываясь в её волосы. И снова тактильный кайф – волосы у Татьяны гладкие, мягкие. Пусть короче, чем ему обычно нравятся – Татьяне необыкновенно шла именно эта стрижка, подчеркивала чувственность её черт, делала её чуть уязвимее, ранимей с этой обнаженной шеей.

От этих поцелуев Егор будто весь наэлектризовывался, кажется, с каждой секундой накапливая в себе все больше потенциального заряда. Татьяну же колотило, причем буквально, Егор ощущал её дрожь всем телом, каждую секунду соприкосновения губ. И ведь нет, не убегала, нет, так и выгибалась к нему навстречу, с каждой секундой усугубляя накал. И нечто хищное, практически животное сейчас поднималось в Егоре от ощущения девичьего трепета. А ведь ничего не делали, просто целовались, просто обнимались, а с каждой секундой гормоны покоряли все новые рубежи. Даже тонкие пальцы Татьяны, несмело коснувшиеся щеки Егора, – и те были как раскаленные, дрожащие.

Черт. Даже до дома же не добрался. Что, опять в туалете? Егор Васильевич, кажется, ты предполагал, что у твоего недотраха нет особых побочных эффектов, да? Подумаешь, три недели, да? Подумал, блин! Вот тебе, пожалуйста, увидел соперника, и кровь горячих кельтов ударила в виски, требуя срочно заявить свои права на эту женщину. И пофиг крови, что женщина «его» дай бог час, в общей сложности. Ох, Таня, Танечка, не повезло тебе, но ты сама виновата.

Ее безумие

– Егор! – снова вырвалось изо рта, стоило ему только снова прижать Таньку к стенке.

– Нет, ты совершенно точно хочешь, чтобы кто-то прибежал и тебя от меня героично спас, – фыркнул Егор, ладонью заставляя девушку согнуть ногу в колене. Кажется, сегодня все-таки придется походить в чулках со стрелами, потому что вряд ли третья пара у Таньки в сумке найдется.

– Я им спасу, – тихонько выдохнула Танька. Томно выдохнула, прикусывая нижнюю губу, надеясь поддразнить. Судя по сжавшимся на бедре пальцам, слегка прищипнувшим кожу, Танька аж слабо охнула от этой легкой болезненности – сработало.

Вакуум в голове, разросшийся после долгого поцелуя с Егором, Таньку даже немного пугал. Но нет, ей ничего сейчас не хотелось, кроме как поддаться. Подыграть ему, чтобы выиграть – его самого. В конце концов, три года! Три года она хотела именно этого, чтобы у Васнецова от неё рвало крышу, чтобы он её вот так хотел, без разницы где, без разницы когда, лишь бы только её. Плевать, что истинное его к ней отношение… ну просто как к любовнице. Пусть он и не сдвинут на ней, это даже хорошо, в конце концов, не всем быть идиотами. Суть в том, что Танька от его прикосновений критически перегревалась и хотела взорваться. А то, как он её целовал… Наверное, так целуют боги, так, что забываешь про все на свете. Такими поцелуями можно было разбудить (и возбудить) даже чертову Вечно Спящую Красавицу. У Таньки от близости Егора – вот такой вот, сумасшедшей, интимной – срывало крышу. С каждой секундой рядом с ним все меньше оставалось сдерживающих факторов.

Он её пошлет. Это неизбежно. Она его измотает своей ненасытностью до него, своей манией, и он её пошлет. Поэтому… Поэтому был смысл взять от него именно столько, сколько возможно взять. Отказываться? От секса в раздевалке спортзала? Да вот еще, как будто в первый раз. Но с ним – с ним в первый. Все остальное будто и не важно, сейчас уже и не вспомнишь, как это – когда тебя касаются другие пальцы, а не эти, все воспоминания поблекли, опреснели, просто потому что как он – не мог никто другой. Никто другой такого удовольствия ей не дарил. Вот как так вышло вообще?

– Нас не застукают?

– Мои соседи занимаются только по вечерам, – невозмутимо улыбнулся Егор.

– А камер нет?

– Тань, а глазами ты потолок обшарить не можешь? Нет в Легионе видеонаблюдения в раздевалках. Камера с той стороны двери. Это все.

Идиотские совпадения преследовали Таньку. Ведь надо же было – найти парня для перепиха именно в том спортзале, в котором занимался Егор. И не просто занимался – абонементы проплачивал. Для постоянных клиентов у «Легиона» были отдельные блоки раздевалок, на меньшее количество человек, с личными ключами. Кажется, девушка на ресепшене, выдававшая Егору ключ, поняла, каким видом «спорта» они с Танькой собрались заняться, но ничего не сказала. И хорошо, что не сказала, иначе бы не было бы сейчас вот этого – сумасшедшего, безумного, раскаленного.

Таньке Егор не давал даже шевельнуться, перехватив её запястья свободной рукой и прижав их к стене над Танькиной головой. Это ужасно бесило, она уже подыхала от желания ощутить его тело своими ладонями. У неё оставалось так мало возможностей насладиться им, что это было даже слегка обидно.

– Егор, – умоляюще шепнула она, пытаясь высвободить руки, но Васнецов лишь насмешливо качнул головой.

– Это ты еще не заслужила, – шепнул он, оставляя раскаленный поцелуй прямо под её ухом. У Таньки даже голова закружилась.

– Еще? – пискнула Танька.

– Будешь себя хорошо вести – заслужишь, – мурлыкнул Егор, и от его мягкого шепота снова скрутило болезненно сладким спазмом. Вот же… Ведь знал, на что давить, знал, чем дрессировать. Заслужи! Добейся! Больные Танькины места, зацикленность на том, чтобы добиться результата, одержать победу, получить вожделенный приз. Ведь захотелось же сделать все, чтоб он дал ей волю, разрешил, допустил до себя ближе. Может, не сейчас, но позже…

Сейчас у неё осталось только восприятие. Сосредоточенное на мягких губах, скользящих по её шее. На твердых пальцах, гуляющих по её груди, танцующих на животе, и от всякого лишнего пируэта, выписанного ими на её коже, тело Таньки на толику становилось ближе к точке взрыва.

Запах. Егор был близко, так близко, что ей удавалось им дышать. Святые микросхемы, от Васнецова даже пахло одуряюще. Танька не была особенной поклонницей мужского парфюма, в большинстве своем он был слишком резким, но… Но боже, как отлично подходил Егору этот теплый запах бергамота и кардамона. Больше ноток Танька разобрать не смогла, но остро ощутила, как же ей хочется уткнуться носом в его кожу и дышать им, недолго, лишь только пару крошечных бесконечностей.

Воздуха с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Ладонь Егора прочно застряла под её юбкой. Ну, надо же, надо будет почаще их надевать, благо апрель вот-вот закончится, и скоро станет совсем тепло.

Танька надеялась, что Егор тянуть не будет, что сразу стащит с неё трусы, запустит карусель быстрого перепиха. Но нет, он пока что вырисовывал узоры на её бедрах, не прикасаясь к самой горячей зоне. Кажется, он хотел, чтобы измученная Танька стекла к его ногам.

– Егор…

– Ей-богу, кляп куплю, сегодня же, – раздраженно шепнул Егор, прикусывая кожу на Танькиной шее, будто наказывая, и Танька раздосадованно прикусила губу. Ему было нужно, чтоб она молчала. Будто он и так все знад о том, что она чувствовала. Хотя, наверное, знал, он совершенно точно знал, на какие «кнопки» ему нажимать, чтобы получить нужную реакцию. Он действительно знал, какой конкретно сейчас Таньку переполнял раскаленный, мучительный, но такой сладкий жар. Знал, что с каждой секундой девушка под его пальцами пылала все сильнее, хотела все большего.

Когда его пальцы наконец легко, невесомо коснулись половых губ, даже поверх ткани трусиков, у Таньки мир поплыл перед глазами. Дай Егор Таньке волю, ей-богу, быть бы ему трахнутым прямо сейчас, на этом кафельном полу. Но нет. Танька не могла сама. Таньке приходилось изнемогать. А Егор тем временем пальцами отвел ткань в сторону, скользил пальцами по влажным складкам. Его прикосновения были невыносимо хороши, но их было так возмутительно мало, он, как нарочно, медлил с переходом к основному действу. Танька прикустла губу еще сильнее. Без члена внутри себя она могла обойтись еще совсем недолго. А потом могла произойти самая первая в мире смерть от перевозбуждения. Оставалось надеяться, что Егор этой смерти не допустит и чуть-чуть сжалится.

– Давай-ка сюда, солнышко, – Егор наконец-то выпустилруки Таньки из своей железной хватки, но нет, это не для того, чтобы дать ей к себе прикоснуться, это для того, чтобы заставить её развернуться.

– Левее вставай.

Слева от двери висит зеркало, неширокое, но до пола. Танька уперлась ладонями по бокам зеркала. Егор заставил её отвести назад бедра, ближе к нему, заставил расставить ноги шире, спустил трусы до колен. Танька понимала, что наверняка выглядит со стороны даже слишком бесстыже, как малолетняя шлюшка, но… Но для Васнецова было можно. Если он хотел видеть её так – пусть видит. Для него – Танька могла сделать все, и даже больше.

– Шикарная у тебя задница, Танечка, – заметил Егор, распаковывая еще один презерватив. Пачку он в своих карманах носил, что ли?

От этого комплимента внутри все замерло. Было ли можно ответить? Нет, не стоило. Танька просто молча глянула на Васнецова в зеркало, надеясь, что её взгляд достаточно голодный, и Егор удовлетворенно улыбнулся.

– Быстро схватываешь, солнышко, – шепнул он. А пальцы снова скользнули по нежным половым губам, запорхали вокруг трепещущего входа, так что Танька аж слегка зажмурилась от удовольствия. Егор шлепнул её по внутренней стороне бедра. Не столько больно, сколько неожиданно, и девушка даже вздрогнула, тут же распахивая глаза.

– На меня смотри, – требовательно произнес Егор тоном, с которым и спорить-то не хотелось, – ты должна видеть, кто тебя трахает.

О, да, черт возьми, на это, Васнецов, Танька посмотрит с огромным удовольствием. Но было сложно не жмуриться, когда головка его члена коснулась девичьей щелки. Черт, это казалось сейчас самым долгожданным, самым сильным ощущением. На нем хотелось сфокусироваться.

А потом… Потом Егор толкнулся внутрь неё. И мир начал расползаться по швам, не выдерживая напора этого пронзительного наслаждения. Таньку уже не волновало, есть ли в раздевалке камеры, даже если и были – пускай бы там какой-нибудь охранник сдох от зависти, а она сейчас испытывала тот максимум кайфа, который вообще дозволен женщине.

Егор был неумолим. От его раскаленного взгляда было сложно дышать, Егор будто следил, чтобы Танька смотрела именно на него, в его лицо, в его пронзительные глаза, и эта нить, протянувшаяся через зеркало, была будто лишняя струна удовольствия, дрожащая в Танькиной душе.

– Сладкая моя. Моя! – тихонько выдохнул Егор, вбиваясь в её тело очередным резким движением бедер, а Таньке с каждой секундой все невыносимей было держать глаза открытыми. В этой позиции удовольствие от каждого проникновения было ослепительно яркое, ей-богу, Таньке казалось, что более удачной позиции для секса в принципе не придумать. А когда Егор сжал пальцами клитор, осторожно его массируя, – задача «держать рот закрытым» стала невыполнимей всех миссий Итана Ханта вместе взятых. Орать хотелось во всю полноту легких, потому что его пальцы и его член творили с Танькой нечто невообразимое. Невозможное!

Таньке даже стыдно, что она снова кончила так быстро. Слишком Васнецов её раздразнил, слишком он был охренительный, слишком сильный он вызывал в ней отклик. И никак не вышло скрыть этот оглушительный гром, сотрясающий её тело в сладких спазмах удовольствия.

Но нет, Егор был доволен, Егор улыбнулся, когда услышал Танькин восторженный скулеж, таки продравшийся сквозь стиснутые губы. Все было так, как он рассчитывал.

– Умница моя, – шепнул он, осторожно скользя пальцами по её бедру, и ускорился сам. Танька чувствовала хуже, но все же всякий толчок его члена внутри неё по-прежнему был в удовольствие. Сладкое, приятное, восхитительное. Когда Егор кончил, он зажмурился сам. Зажмурился, упираясь влажным лбом в Танькино плечо. На несколько секунд они замерли вот так – закрыв глаза, сосредоточившись лишь на ощущении тел друг друга. Потом Егор с тихим вздохом развернул Таньку к себе, осторожно, уже сам поправляя её юбку.

– Пойдем уже обедать, – выдохнул он, – если я сейчас не сяду и не поем – я вполне могу сожрать тебя.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю