Текст книги "Эпидемия IDIC"
Автор книги: Джин Лоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– Высота относительно поверхности! – приказал Корсал, разглядывая альтиметр, потом он вернул корабль в горизонтальный полет, поскольку теперь они находились на высоте примерно двух метров от поверхности земли!
Он летел в слепую, намереваясь сесть на карниз каньона и переждать бурю. Но он не подумал о перегретом антиграве. Раздалось предупреждающее шипение, когда они уселись на слой снега и льда.
– Маневровый двигатель! – воскликнул он. – Это испаряется его изоляция! Кевин прыгай! Беги!
Холодный воздух ворвался в крошечную рубку, когда Кевин открыл левую дверь и прыгнул в снег. Корсал толкнул дверь со своей стороны, и в этот момент раздался взрыв.
Его подняло и подбросило в воздух подобно комьям снега. Он упал на что-то большое и твердое. Он слышал как хрустнули ребра, затем почувствовал боль, но мгновение он был все еще способен думать, пока его тело безвольно скользило по земле.
Кевин! Он хотел кричать, но не было ни сил ни дыхания. Успел ли мальчик отбежать от машины? Или же взрыв так же поймал его? Корсал попробовал двинуться, но не смог. Он пробовал кричать, но издал только тихий булькающий звук. Потом темнота и холод поглотили все его мысли.
Глава пятнадцать
Когда Спок сообщил новые результаты по чуме на Найсусе капитану Кирку, он увидел как побледнело лицо его друга. Но естественный оптимизм человека не заставил себя долго ждать.
– Это ключ, Спок. Медицина не моя область, она для Маккоя и других экспертов. Они воспользуются этой информацией, чтобы найти вакцину или лекарство.
– Какой класс безопасности вы хотите ввести для этой информации? – спросил Спок.
– Знание необходимо, – ответил Кирк, – но все же продолжайте кодировать все сообщения для Звездного Флота. Боунз кратко введет в курс дела каждого из медицинской миссии, но нет смысла давать эту информацию остальной части команды… или кому-либо из пассажиров.
– Но мои родители, – начал Спок, но Кирк оборвал его.
– Нет смысла волновать их, Спок. Ноги вашей не будет на этой планете.
Спок устало кивнул. Вулканцы были реалистами, основывая свою жизнь на фактах и логике. Однако, он нашел неприятным, что его смешанная кровь стала теперь физической обузой. Много раз в своей жизни он возлагал ответственность за нелогичность или эмоциональность на частицу человеческой крови, но тогда это было его личным выбором и под его контролем. А эта мутирующая чума контролю не поддавалась.
Загадка этой чумы казалась неразрешимой. Пока вчера вечером не пришла новая информация, он был настроен найти логическую причину, чтобы спуститься вниз на Найсус вместе с Маккоем. Как случалось смущающее слишком часто, Кирк уловил его мысли.
– Спок, я тоже расстроен, – сказал капитан. – Но по серьезной причине я не могу спуститься на Найсус, а это означает, что мне придется передать по системам связи сообщение, которое я предпочел бы доставить человеку лично.
– И что это? – спросил Спок.
– Кажется на Найсусе появился молодой человек, который только что опередил меня в книге рекордов по возрасту зачисления в Звездную Академию.
Кирк не казался особенно несчастным, из-за того, что кто-то побил его рекорд.
– Вулканец? – предположил Спок.
Кирк усмехнулся.
– Нет, если только вулканцы не изменили своим обычаям давать имена. Имя этого молодого человека Кевин Катасаи.
Катасаи! Спок почувствовал как его брови невольно взмыли вверх. Кирк увидел это и нахмурился.
– Вы что его знаете, Спок?
– Нет. Однако… Инженер, который раскрыл способ распространения чумы Корсал Катасаи, возможно родственник этого успешного кандидата.
Хмурый взгляд Кирка стал еще более сердитым.
– Корсал? Это звучит словно… – он рассмеялся. – Проехали, Спок; это только совпадение! Звездный Флот никогда не согласится принять клингона в Академию!
– Вы вероятно правы, капитан, – ответил Спок.
Это было бы самой маловероятной вещью, которую мог сделать Звездный Флот. Они оставили зал брифинга, но Кирк не спешил возвращаться на мостик. Он проводил Спока к главной столовой, где завтракали большинство их пассажиров. Там они присоединились к Сареку и Аманде, которые завтракали с Дэниелом Корриганом и его женой, Т'Мир.
Спок подошел со своим подносом как раз вовремя, чтобы услышать, как его мать говорила T'Мир:
– Я всегда считала, что различие в мышлениях между мужчиной и женщиной намного больше чем между вулканцем и человеком.
Дэниел подарил жене усмешку, которая подтверждала это, но T'Мир в этот момент смотрела скромно вниз на поднос, а затем поддержала мать Спока.
– Я начинаю понимать это, – мягко сказала она.
Сарек выгнул бровь и сказал Дэниелу:
– Mulier est hominis confusio.
Усмешка доктора землянина переросла в беспомощный смех. T'Мир перевела взгляд со своего мужа на Сарека, а потом обратно.
– Что он сказал? – потребовала она.
– Женщина –радость мужчины и все его блаженство, – выдавил из себя Дэниел.
Аманда посмотрела на Сарека взглядом раздраженным и довольным одновременно. T'Мир заметила, что ее собственный муж прячет глаза и сказала:
– Дэниел, это означает что-то совсем другое!
– Это, – ответил он, – соответствует древнему правителю Земли, Шантеклеру.
После этих слов Спок, чей латинский был достаточно хорош, понял истинное значение высказывания, и вспомнил, откуда оно было. Доверить Сареку сеять свои шутки в литературном мраке! Глядя на Кирка, он увидел, как его капитан душит усмешку, и вспомнил страсть Кирка к древним книгам. T'Мир изогнула бровь и сказала Сареку:
– Я должна просмотреть эти ссылки.
– Да, вы должны это сделать, – ответил отец Спока, так будто он говорил с одним из своих студентов.
Это иногда происходило и со Споком, пока он не достиг зрелости, что возможно и подтолкнуло его к решению пойти в Звездную Академию, а не в вулканскую Академию Наук. Все произошло потому, что он не хотел получить кого-либо из родителей в преподаватели, особенно отца. Сарек утверждал, что не понимает концепцию юмора, но часто вызывал такую же реакцию у своих не вулканских студентов, какую спровоцировал сейчас у доктора Корригана.
Эта мысль промелькнула, но Спок быстро подавил ее, как он делал всегда. Когда маленькое волнение за их столом улеглось, Спок обратил внимание на продовольственную консоль. Молодая вулканка ожидала свой заказ, который появился в кабинке, когда к ней подошел Сендет. Спок не мог слышать их слова, но он видел, что женщина сделала отрицательное движение головой.
Дверца кабины открылась, и женщина взяла свой поднос и пошла прочь. Сендет направился следом. Когда они приблизились к столу, за которым сидел Спок, он услышал слова Сендета:
– Вы должны выслушать меня, T'Пайна. У вас есть и сила и интеллект, чтобы быть одной из нас. Позвольте мне показать вам, что выйдет из осуществления этого великого идеала IDIC.
– Сендет, – категорически сказала T'Пайна, – я не желаю говорить с вами далее. Пожалуйста уйдите.
К этому времени Кирк тоже заметил эту сцену, но прежде чем он смог отставить в сторону свой кофе и встать, другой голос громко произнес.
– Сендет! Пусть эта женщина услышит все вместе со всеми. Тогда она получит факты, чтобы сделать свой выбор.
Сатат стоял в дверном проеме среди других последователей T'Вет. Потом он направился к Кирку. Капитан поднялся. То же сделал Спок, автоматически принимая положение позади него и немного в стороне, где он при необходимости мог защитить его спину. Из другого конца комнаты лейтенант Ухура заняла такое же положение с другой стороны Кирка. Сатат с насмешкой просмотрел на группу за столом.
– Я скажу им то, что не соизволили сказать им вы, капитан Кирк. Конечно эти практики IDIC… –он произнес эти слова так, как будто они являлись чем то мерзким на вкус, – не смогли бы спокойно завтракать, если бы знали секретные данные, которые ночью получил ваш доктор.
– Что вам известно об этих данных? – парировал его Кирк.
– Вы дурак, капитан. Вы думаете, что если мы практикуем древнюю философию, то мы технологические дикари? Среди нас тоже есть эксперты по компьютерам. Мы перехватывали все сообщения, поступающие на «Энтерпрайз».
Их действия не были замечены только потому, что никто и не предполагал, что последователи T'Вет могли бы сделать такую вещь. Кирк обратился к Споку за объяснениями.
– Любой программист мог воспользоваться одним из наших терминалов для связи с изолятором, – сказал он. – Зачем вы это сделал, Сатат? Вы дали слово, что не будете мешать «Энтерпрайзу».
– Наша проверка не была вмешательством, но она дала нам оправдание за все, за что мы стоим. Эта безымянная чума –неопровержимое свидетельство того что случается, когда вулканцы забывают свое истинное наследие, из воинов превращаются в философов, и загрязняют свою родословную чужеземными генами! Бесконечное разнообразие существует, в этом нет никаких сомнений. Но бесконечные комбинация против природы. Вы увидите результаты этого на Найсусе!
– Капитан Кирк, – сказал Сарек, – вы понимаете о чем говорит этот человек?
– Да, понимаю, – мрачно ответил Кирк. – О самом последнем открытии о чуме Найсуса. Мы знали, что болезнь продолжает видоизменяться, становясь более смертоносной с каждой новой вспышкой. Но мы только что узнали, что наиболее смертельные заражения развиваются…, когда вирус нападает на людей смешанной крови.
Сарек и Аманда посмотрел на друг друга, а затем на Спока. Сарек поднял свою руку, и Аманда прикоснулась своими пальцами к его. Дэниел Корриган также протянул руку жене, но захватил ее ладонь человеческим способом.
А Сатат торжествующе продолжил:
– Эта болезнь только самый последний признак распространения искажений с Земли и Вулкана к каждому миру, который разрешил звучным идеалам пересилить факты. Дайте же теперь чуме ее собственное имя, имя истинного источника. Назовите ее Эпидемией IDIC!
Глава шестнадцать
Корсал пробудился от сильного холода и боли. Он не знал, где находится. Все вокруг было белым и серым. Когда его глаза сфокусировались, он понял, что белым был снег, который падал вокруг него так плотно, что ничего нельзя было разобрать дальше нескольких метров. Серыми формами были камни и деревья. Память вернулась. Кевин! Он пробовал сесть, но боль ударила в правый бок. Он попробовал глубоко вздохнуть, назвать имя сына, но снова острая боль остановила его.
– Отец?
Голос звучал слабо из-за ветра. Но Кевин был жив! Несмотря на боль, Корсал вздохнул и попробовал крикнуть. Вышло что-то каркающее.
– Кевин!
– Отец? Ты в порядке?
Снова он пробовал ответить, но получился только хрип. Что это за темная форма там на белом фоне. Был ли это кусок дерева, сорванный ветром? Нет! Это что-то двигалось к нему…
– Отец! – Кевин встал на колени около него. – Ты ранен!
– Только… ребра сломаны, – выдохнул Корсал.
– Тогда лежи и не двигайся, – сказал Кевин, и покопался в карманах Корсала в поисках перчаток, которые он снял в ховере. Кевин помог отцу надеть их и сжал ему руку. – Антигравитационные двигатели взорвались.
– Я знаю. Ты ранен?
– Нет. Только оглушен. Хотя я потерял свои очки. Не пытайся говорить. Я знаю, что надо сделать; мы только должны дожить до окончания шторма. Они пошлют поисковую партию. Пожара в ховере почти не было. На этом снегу он быстро остынет, и я смогу кое-что спасти.
– Нет… в снежной буре, – Корсал задыхался. – Это удача, что ты нашел меня.
– Мы сотворим собственную удачу, – сказал Кевин. Это было высказывание человека, но могло бы принадлежать и клингону. – Ты не можешь двигаться, чтобы согреться, так что я собираюсь построить убежище и развести огонь. – Он снял свой жакет и накрыл им Корсала. – Работа не даст мне замерзнуть, пока я не раздобуду огонь.
Кевин и Корсал оба носили тяжелые универсальные ножи за отворотами ботинок – знак мужественности, заработанный при Выживании, но также и универсальный инструмент, который помогал в борьбе, как это было теперь. Кевин согнул низко висящую лапу сосны и использовал ее сначала как метлу, чтобы убрать снег с того места, где лежал Корсал.
Он сделал ложе из сосновых ветвей, чтобы изолировать отца от промерзшей земли, и с большой осторожностью помог отцу переместиться туда. Корсал чувствовал себя странно, оказавшись немощным и беспокоился за сына – как будто они внезапно поменялись местами. Он очень гордился мальчиком. В столь критическом положении, Кевин реагировал спокойно и со знанием дела. Благодаря этому они, возможно, выживут.
Кевин соорудил навес, а Корсал, неспособный внести больший вклад, расчистил место для веток, которые Кевин вытащил из снега. К счастью, мальчику не пришлось далеко ходить за дровами, потому что снег падал все также плотно, а ветер завывал. Корсал наблюдал, как он отделил влажную кору от сухой сердцевины и сделал трут.
– Теперь, – сказал он, – как мы зажгем это? У меня есть лупа, но нет солнца, есть сталь, но нет кремня. В экстренном комплекте ховера была зажигалка, если только она не взорвалась.
– Больше не было взрывов, – сказал Корсал. – Я думаю, что ты сможешь войти в ховер и найти комплект.
Но снег теперь падал настолько сильно и быстро, что, хотя был только полдень, темнота уже сгустилась над ними. Корсал выглянул из убежища и решил:
– Нет никаких признаков затишья. Здесь ты можешь потеряться и замерзнуть на расстоянии десяти метров от меня. Становится холоднее. Нам придется добывать огонь трением.
Это была не легкая задача в холодном, влажном воздухе, но Кевин работал старательно, вращая палку среди трута, который он создал.
– По крайней мере мои руки согреются, – пошутил он. – А то я больше не чувствую ног.
Корсал тоже их не чувствовал. Фактически, все его тело оцепенело. Возможно лучшим выходом станет сон, чтобы дать телу возможность исцелить раны…
– Отец! Отец, проснись!
Кевин поднял задыхающегося от боли в сломанных ребрах отца, и заставил его сесть.
– Проснись! – требовал Кевин. – Я не позволю тебе замерзнуть насмерть!
– Снег идет… так холодно… – бормотал Корсал.
– Ветер холодный! – сказал Кевин. – Очнись, отец. Поговори со мной!
– Что? – Он с трудом разлепил один глаз, и посмотрел на сына, близоруко сощурившегося на него.
– Поговори со мной! – потребовал снова Кевин. – Расскажи мне… расскажи об Империи. Что, если я прилечу туда когда-нибудь? Что я должен буду сделать, чтобы меня приняли?
– Сражаться, – сказал слабо Корсал.
– На войне. Да, но что еще? Я хочу быть ученым, как и ты, а не солдатом.
– Они хотят… оружие.
Кевин собрал трут и снова начал раскручивать палку.
– Расскажи мне о семье. Как ты жил в Клингонской Империи?
– Как и здесь. Выживал… ходил в школу. Всегда был лучшим в школе, лучше чем мои братья, но они были старше, сильнее. Крэл – он был самым старшим. Я помню…, он преподавал мне Клин-жа. С тех пор как мне исполнилось восемь, я всегда побеждал. И он всегда снова бросал мне вызов…
– Отец? – удивился Кевин.
– Я не мог победить в сражении, стрельбе, или беге. Никто из других детей не стал бы играть со мной. Но Крэл, он всегда… всегда давал мне шанс сделать то, к чему я был способен.
– Я буду помнить об этом, – сказал Кевин. – Карл намного лучше в Клин-жа чем я. Я должен играть с ним так или иначе.
– В этом нет необходимости, – мягко сказал Корсал. – Он лучше, чем я, хотя это я научил его.
Он открыл глаза, потому что запах дыма дразнил его ноздри, и увидел, что Кевин наклонился, осторожно раздувая крошечный огонек.
– Стэл говорит, что это признак хорошего наставника, когда студент выигрывает у него.
Затуманившееся сознание Корсала отказывалось ему служить. Его глаза снова закрылись. Стэл. Преподаватель математики Кевина. Звездный Флот. Проходной балл Кевина на экзамене при поступлении в Академию, должно быть, был выше чем думал его преподаватель.
– Стэл мудр, – сказал Корсал.
– Как и многие вулканцы, или это только кажется, – сказал Кевин. – Иногда я думаю, что это потому что они никогда не говорят много, а если действительно говорят, то произносят умные вещи.
Корсал улыбнулся проницательности сына. Тепло начало возвращать его к жизни, и он открыл глаза, чтобы видеть, как Кевин раздувает небольшой костер. Пока они говорили, Кевин утрамбовал снег вокруг их убежища, а огонь создал для них небольшую ледяную пещеру.
– Отлично, Кевин, – сказал отец. – Мы сможем продержаться, пока не прибудут спасатели.
Через некоторое время когда снег немного стих, Кевин сказал:
– Я собираюсь посмотреть, смогу ли я заполучить аварийный комплект ховера. Потом принесу еще дров.
– Здесь теперь тепло, – сказал Корсал. – Одень мой жилет поверх своего, и мои перчатки тоже.
Кевин сделал это не протестуя и вышел в снежный полумрак. Корсал смотрел, как он уходит, и надеялся, что густые низкие облака не начнут вываливать свое содержимое прежде, чем Кевин справится со своей задачей. Он экономно поддерживал огонь, надеясь что Кевин скоро получит топор из аварийного комплекта. Глубокий снег не позволит мальчику уйти далеко, но в то же самое время снег был настолько рыхлым, что делал передвижение практически невозможным.
Казалось, прошло немало времени, прежде чем Кевин вернулся с охапкой заснеженных веток, переводя с трудом дыхание от ходьбы по глубокому снегу. Сбросив дрова на землю перед костром, Кевин снял перчатки и протянул пальцы к огню.
– Я снова пойду за дровами как только согреюсь, – сказал он, а потом добавил, – отец… ховера нет.
– … исчез?
– Наверное из-за высокой температуры лед и снег на краю каньона растаял, и он соскользнул. Ветер вероятно поспособствовал этому. Я видел дорожку по которой скользил ховер, прежде чем упасть в реку.
Сломанные ребра Корсала снова заныли от того, что он резко выдохнул. Нет аварийного комплекта, значит нет ни топора, ни продовольствия, ни одеял, ни света, ни медикаментов.
– Все в порядке, – сказал он. – Все, что мы должны сделать – остаться в живых, пока не прибудут спасатели, а они наверняка прибудут к утру.
– Да, отец. Конечно к утру, – сказал Кевин. Корсал понял, что он пытался пошутить. – Теперь нам нужно больше дров, – сказал Кевин, – так что мне придется сделать еще одну ходку перед вечерним снегопадом.
Корсал снова выглянул наружу, и посмотрел на небо. Облака были тверды, черны и заполнены снегом. Снег пошел прежде, чем вернулся Кевин, а бушующий ветер принес снежную бурю, воющую вокруг их убежища, после того, как настала ночь. Кевин не мог выйти снова в поисках дров, даже если бы и нашел что-то под слоями снега. Они поддерживали огонь настолько экономно насколько было возможно, чтобы дотянуть до рассвета, они растопили снег в одном из шлемов, и пили горячую воду в попытке согреться изнутри.
Но температура падала, проникая в их маленький приют. Они вместе укрылись своей одеждой, чтобы согреться теплом своих тел, но холод продолжал просачиваться.
– Расскажи мне еще о своем брате Крэле, – попросил Кевин. – Возможно когда-нибудь я доберусь до Клинжая и встречусь с моим дядей.
– Он умер, – сказал Корсал. – Погиб в сражении с Федерацией шесть лет назад. У меня так и не получилось сказать ему, что я знал… что он подыгрывал мне, когда я был мальчиком…, чтобы я мог… выиграть… хоть в чем-то.
– Отец?
Корсал слышал его, но не мог найти сил чтобы ответить. Если Кевин сказал еще что-то, то он этого уже не слышал. Он снова сидел перед пультом, настроенным для Отражающей Игры. Напротив него сидел его брат Крэл. Он улыбнулся, не показывая зубы и жестом предложил Крэлу сделать первый ход.
Глава семнадцать
Капитан Джеймс. T. Кирк сидел на мостике военного корабля USS Энтерпрайз, который наконец выходил на орбиту вокруг Найсуса. Леонард Маккой стоял слева за его плечом, наблюдая за экраном. Планета была похожа на Землю, с обширными океанами, окружающими один большой континент и множество островов небольшого размера. Научная коллония занимала только одну маленькую область континента; оставалось немало места для роста населения. Этот мир казался обманчиво мирным и красивым. Маккой озвучил свою мысль:
– Смотря на все это, никогда не подумал бы, что здесь столько неприятностей.
– Чтож, это ваша работа, спуститься и решить проблему, Боунз, – сказал Кирк, поворачивая кресло так чтобы увидеть утомленные синие глаза. – Мы будем скучать без тебя. Ты же знаешь.
– Только не ищите больших неприятностей, пока меня не будет, – ответил Маккой, никогда не любивший прощаться.
Когда он повернулся к турболифту, Спок оставил свою станцию.
– Доктор, – сказал он, – я полагаю, что одна из ваших вредных микстур быстро уничтожит тот вирус.
– Спасибо за доверие, Спок, – ответил с усмешкой Маккой. – Но если это не подействует, я попробую амулеты и бубен.
– Однако чтобы вы не делали, – сказал торжественно Спок, – пожалуйста защитите себя. Было бы большой неприятностью для «Энтерпрайза» потерять шефа медицинской службы.
– О, я конечно не хотел бы передавать вашу анатомию какому-нибудь другому врачу, – согласился доктор, и повернулся к турболифту. Двери открылись. – Скоро увидимся.
– Удачи, Боунз, – сказал Кирк.
К его удивлению и удивлению Маккоя, чьи глаза расширились, Спок произнес:
– Действительно, доктор. Удачи.
Когда двери турболифта закрылись, из комнаты транспортатора поступило сообщение, что первые медицинские эксперты высадились на Найсусе.
Как только сообщения транспортера закончились, Кирк послал сообщение офицеру связисту Звездного Флота на Найсусе. Здесь не было военных баз, но на планете находился многочисленный научный штат Звездного Флота. В настоящее время, высокопоставленным чиновником оказалась коммандер Кармилла Смит. Он потратил всего одну минуту на то, чтобы просмотреть ее файл, потому что раньше они ниразу не сталкивались, и обнаружил, что ее специальностью была этнография. Что мог делать этнограф в научной коллонии?
Он вызвал ее офис, где ее помощник сказал:
– Доктор Смит дома, выздоравливает.
– Выздоравливает?
– Да, сэр. Ей очень повезло. Она одна из немногих, кто смог пережить последнюю волну заражения.
– Возможно не стоит ее беспокоить, – сказал Кирк. – Кто следующий по рангу?
– Следующий? – спросил молодой человек с очевидным замешательством. – А, вы имеете ввиду персонал Звездного Флота. Мм, мастер Торвен умер несколько дней назад. Доктор Чанг был принят в больницу вчера. Я сожалею, сэр, но я не из Звездного Флота. Я не знаю ранги команды на Найсусе. Если это не секретно, можете вы сказать мне, о чем вы должны поговорить с доктором… ой, с коммандером Смит?
– Молодой гражданин Найсуса получил допуск в Звездную Академию.
– О, хорошие новости! Позвольте я дам вам домашний номер доктора Смит; она будет рада услышать это.
Несколько мгновений Кирк думал, что он так и не получит ответа, но потом его экран заполнился крупным изображением женщины, которая одним движением включила свой пульт.
– Смит слушает, – сказала она, изучая его. – Капитан Кирк? «Энтерпрайз» уже прибыл? Огромное вам спасибо!
Теперь, когда она оказалась в нужном диапазоне сенсоров своей консоли, Кирк получил возможность получше ее рассмотреть. Она стояла, опершись на трость, и он мог видеть шину на ее ноге, которая выглядывала из-под одежды.
Даже при том, что она носила один из тех свободных предметов одежды, у которой "один размер соответствует всем" столь любимый женщинами, чья целомудренность сохранялась даже дома, он заметил, что она была слишком худа и бледна. Ему хотелось бы положить руку на ее узкие плечи, но она была всего лишь изображением на экране. Очень привлекательным изображением, фактически, молодость ее лица противоречила преждевременной седине ее волос.
– Пожалуйста сядьте, коммандер, – это было все, что он мог сделать для ее удобства. – Я вижу, что вы были ранены.
Ее темные глаза сузились на мгновение, как будто воспоминания причиняли ей боль.
– Да. Кажется я напала на одного из моих помощников. Эта новая версия чумы часто начинается именно так. Он смог уклониться и удержать меня, но я сломала себе лодыжку. Однако, я удачлива: я никого не убила. Не все жертвы были настолько удачливы.
– Мы слышали об этом, – сказал Кирк. – Я рад, что вы поправились, и у меня есть новость, которая, я надеюсь, ускорит ваше выздоровление. Вы послали в Звездную Академию рекомендацию для некоего Кевина Катасаи.
– Вы имеете в виду…? – На мгновение ее лицо озарилось улыбкой, но потом омрачилось снова.
– Да, – уверил ее Кирк, – его приняли.
– Надеюсь, что еще не слишком поздно, – последовал ее странный ответ.
– Вы хотите сказать, что он болен чумой?
– Кевин? – Она смотрела на него озадаченным хмурым взглядом. – Разве врачи не передали информацию относительно его устойчивости? Кевин не заболел, но прямо сейчас мы не уверены, что он все еще жив.
– Что вы имеете в виду, говоря что вы не уверены?
– У нас возникли неприятности со льдом на электростанции. Вчера утром Кевин и его отец взяли ховер и отправились в горы, чтобы проверить шлюзы безопасности, и проверить, как проходит лед. Они не вернулись; там теперь бушует шторм. Автоматический чрезвычайный маяк ховера работает, но мы не можем послать поисковую партию в ту область. Есть две возможности: они сели и включили маяк…, или ховер разбился.
– Проклятье! – сказал Кирк. – Передайте мне координаты маяка и ждите. Может быть мы найдем их и сможем поднять…
Он вспомнил.
– Проклятье! – повторил он. – Мы не можем взять никого на борт из-за той чумы!
Они не носители, капитан. Врачи недавно проверяли Корсала, а его младший сын Карл прошел через все тесты, которые смогли придумать наши доктора два дня назад. Клингоны определенно не восприимчивы к чуме.
– … Клингоны? Они клингоны?
– Да, но Корсал ученый, а его сыновья родились прямо здесь на Найсусе. Не колеблетесь, если сможете определить их местонахождение и поднять на «Энтерпрайз,» то спасете их жизни, если они все еще живы.
– Возможно мы могли бы поддержать их в стазисе, не поднимая на борт, – предложил Кирк, – и перенаправить их в больницу Найсуса.
– Капитан, они не заразны, но они вероятно будут очень слабы. Ховер с двумя людьми не несет много оборудования для выживания, а если они разбились, они могут быть ранены. Я понимаю что вы предлагаете сделать, но я также знаю, что поддержка в стазисе даже на время смены координат, может привести к временной слабости даже здорового человека.
– Откуда вы это знаете? – спросил Кирк.
– Это не секрет; любой член Звездного Флота имеет доступ к этой информации. Я никогда не любила, чтобы кто-то расщеплял мои молекулы, и поэтому предпочла узнать все об этой процедуре, включая и экспериментальные методы.
– Вам стоит познакомиться с нашим доктором Маккоем, – сказал Кирк.
– Есть и другая причина принять Корсала и Кевина на ваше судно: больница здесь неимоверно переполнена, а весь персонал, и средства обслуживания работают против чумы. Кевин и его отец получат намного лучшее лекчение в вашем изоляторе. Теперь, капитан –не могли бы мы прекратить наш спор и спасти двух людей? Они уже могли умереть, пока мы с вами разговаривали.
– Конечно вы правы. Подождите. – Кирк ударил по инженерной консоли, активируя внутреннюю связь. – Скотти, вы мне нужны, чтобы сделать некоторую тонкую работу на транспортере.
– Да, капитан.
Кратко, он объяснил ситуацию.
– Клингоны? – удивился его главный инженер. – У нас строгий приказ не поднимать на борт никого, даже из научной службы Найсуса, а вы хотите взять на борт клингонов?
– Это приказ, Скотти.
Мгновение царила пауза. Затем:
– Есть, капитан. Я настраиваю сканеры.
Кирк вернулся к обзорному экрану и подарил коммандору Смит уверенную улыбку.
– Как только Скотти закончит настройку, мы сделаем это.
– Спасибо, капитан. Я только надеюсь, что вы успеете вовремя.
– Мы узнаем это через несколько минут, – сказал ей Кирк. – Если хотите остаться на линии…
– Определенно! – ответила она.
– Пока мы ждем, не удовлетворите мое любопытство? В ваших файлах записано, что вы этнограф. Что вы делаете на Найсусе, вместо того, чтобы изучать новые цивилизации? Типичное грязное назначение Звездного Флота?
– Нет, конечно! – ответила она. – Я изучила здесь на Найсусе культуру, которая является уникальной в нашей галактике – здесь гораздо больше этнического разнообразия чем даже в девятнадцатом и двадцатом столетии в Америке, и гораздо сильнее взаимосвязанное. Я просила об этом назначении. Я думала, что закончила свое изучение и собирался запросить перевод по службе, когда началась эпидемия. Теперь, внезапно, у меня появился новый факт для изучения: реакция уникального общества Найсуса на кризис.
Она вздохнула.
– Я вероятно напишу об этом книгу и получу продвижение по службе. По правде говоря, капитан, я была бы более счастлива, оставшись только с одной монографией!
– Понимаю, – сказал он. – Еще один вопрос: как вы решились порекомендовать клингона в Звездную Академию?
– Мать Кевина коммандор Кэтрин Пейтмчек. Но я рекомендовала Кевина исключительно из-за его собственных достоинств. Он является блестящим, умным…
– А как же лояльность? – спросил Кирк. – Что случится, если он столкнется в бою с клингонами?
– Капитан, я рекомендовал Кевина, потому что я считаю, что Академия даст ему лучшее образование из всех возможных. Да, он в конечном счете столкнется с проблемой лояльности к Федерации, если по окончании решит продолжить службу. Я надеюсь, что он выберет Федерацию. Насколько мне известно, Клингонская Империя может остановить на нем свой выбор, но если в течение нескольких последующих лет он не пройдет необходимое обучение в имперских вооруженных силах, клингоны его не примут.
– Вижу, – сказал Кирк. – вы считаете его ценным призом.
Даже через экран Кирк видел, что Смит изо всех сил пытается обуздать свое раздражение.
– Кевин не часть оборудования. Он молодой человек, который собирается внести свой вклад в технологический прогресс. И я предпочитаю, чтобы это была Федерация. Кевин желает военной карьеры не больше, чем его отец. Вся их семья мыслители и мечтатели. Кевин проектирует звездные корабли, а не хочет командовать ими.
– Звучит так, как будто это клингоны, которых я никогда не встречал.
– Конечно, это потому что в Звездном Флоте мы встречаем только солдат. А кто встречает клингонов? Наши солдаты. Капитан Кирк, мы всегда говорим, что звездные команды представляют лучшее, что может предложить Федерация. Вы ведь не станете говорить, что вы сами и ваша команда средние граждане Федерации?
– Нет.
– Вот именно, – сказала она. – Я надеюсь, что вы получите шанс узнать Кевина и Корсала получше. Если бы не их научный блеск, их можно было бы считать средними гражданами клингонской Империи. Или по крайней мере Корсала; Кевин никогда там не был. Так или иначе, вы найдете, что они сильно отличаются от воинов, которых мы привыкли видеть.
– Капитан! – голос Скотти ворвался в их беседу.
