Текст книги "Эпидемия IDIC"
Автор книги: Джин Лоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава четыре
Целитель Сорел вернулся из операционной в свой офис в вулканской Академии Наук. На сегодня у него были намечены еще два пациэнта: T'Кир и ее дочь Т'Пайна, для обычного обследования, прежде чем они покинут Вулкан, чтобы возвратиться в научную колонию на Найсусе. Он не успел дойти до двери приемной, когда раздался пронзительный сигнал пейджера. Он вернулся обратно и спросил у T'Сел:
– Почему вы со мной связались?
– Звонок из Космического Центра Вулкана.
– Космический Центр? Я буду говорить из своего офиса.
Каждый вулканец учился контролировать эмоции, но Сорел теперь знал на личном опыте то, что ему сказали, когда он только начинал свое обучение много лет назад.
"Целитель, – объяснял ему мастер Сван, – является парадоксом. В то время как он, как и любой вулканец, должен поддерживать самый строгий эмоциональный контроль, ради здоровья своих пациентов и своего собственного здравомыслия, он выбирает профессию, которая, прежде всего, провоцирует типичный недостаток вулканца: любопытство."
И действительно, к тому времени, когда он добрался до пульта коммуникатора в своем офисе, Сорел просто извелся от любопытства. Его дочь теперь благополучно вернулась домой; все члены его семьи находились на Вулкане. Так что его любопытство не было приправлено беспокойством, и он задавался вопросом, что именно хотел от него Космический Центр.
Он быстро нажал выключатель, и на экране появилось изображение мужчины в форме коммодора Звездного Флота.
– Приветствую вас, целитель. Я Винсент Брайт, командующий Звездного Флота в этом секторе. Вулканский центр направил меня к вам. Командование Звездного Флота просит вас и вашего партнера, доктора Дэниэла Корригана о помощи.
После долгих лет обучения Сорел автоматически подавил свое беспокойство; почему «Энтерпрайз», который покинул Вулкан двумя днями ранее, объявил о критическом положении. Если доктора Леонарда Маккоя, в чьих навыках Сорел уже убедился, звали на помощь, значит ситуация, действительно была ужасная. С полным спокойствием он ответил.
– Я служу на Вулкане, коммодор. Какую именно помощь ждет от меня Звездный Флот?
– В научной колонии Найсуса разразилась эпидемия. Население запросило медицинский персонал со знанием инопланетной медицины. В запросе конкретно названы вы и доктор Корриган, так же как и ваша дочь ксенобиолог T'Mир. «USSЭнтерпрайз» вернется на Вулкан за вами через два точка семь десятых дня. Я известил весь вулканский медицинский персонал, который затребовал Звездный Флот, за исключением леди Т'Мир и доктора Корригана. Вы знаете где они находятся?
– Знаю.
– Превосходно. Пожалуйста, дайте мне их координаты.
– Это не возможно, – ответил Сорел.
– Почему? Это должно быть возможно! Корриган доктор, он должен присутствовать. И конечно вы можете войти в контакт с вашей дочерью.
– Моя дочь и доктор Корриган недавно поженились, – ответил Сорел. – Они находятся в Уединении.
– Вы имеете ввиду медовый месяц?
Кто– то за кадром схватил Брайта за руку и потащил. Тот с раздражением стряхнул захват.
– Боюсь, что положение критическое.
Рука снова вернулась к руке Брайта, сопровождаемая телом в синей космофлотовской униформе. Это была земная женщина средних лет с нашивками командера. Офицер протоколист, решил Сорел спокойно наблюдая как она использует самое сильное средство контроля, чтобы прекратить неуместные речи.
– Коммодор! – прошептала женщина, и резко потянула Брайта подальше от экрана. – Ничто не может иметь приоритет для женатого вулканца, находящегося в Уединении!
Сорел, привыкший много лет судить о человеческих способностях по доктору Корригану, понял, что человек не стал прислушиваться к словам женщины. Брайт нахмурившись глядел на нее.
– Черт возьми, мисс Фрезер! Меня не заботит, какая это планета. Отпуск не может иметь приоритета перед медицинским кризисом!
– Это не… – она бросила быстрый взгляд на экран, и, должно быть, вспомнила о слухе вулканца, потому что оттащила Брайта за пределы изображения.
Сорел больше не мог слышать ее слова, но после паузы, он услышал растерянный протест Брайта
– Но этот Корриган, он же человек!
Тупость человека раздражала мисс Фрезер настолько, что она повысила голос, и Сорел услышал ее сердитый шепот:
– Мы не знаем ничего относительно того, как подобные вещи затрагивают вулканских женщин, сэр! И у вулканцев, когда берет верх биология, об этом не спрашивают!
Потом оба голоса понизились настолько, что Сорел слышал лишь невнятный шум, пока люди обменивались колкостями. Наконец коммодор Брайт снова появился на экране, покрасневший и потный. Он прочистил горло.
– Есть ли способ передать сообщение доктору Корригану и леди Т'Мир?
Найсус, колония лучших ученых в галактике обратилась бы за медицинской помощью только в самом серьезном критическом положении.
– Да, – ответил Сорел. – Я могу это сделать. И, – добавил он, – Дэниел и T'Мир вернутся через два дня, если ситуация действительно оправдывает это.
– Спасибо, – сказал Брайт с очевидным облегчением. – Если вы включите запись, я перешлю вам информацию, которую мы получили о чуме на Найсусе.
Экраны данных мелькали слишком быстро даже для вулканца, чтобы можно было за ним следить, но кое-что задерживалось на мгновение, ужасая Сорела. Число смертельных случаев. Как можно быстрее Сорел просмотрел анализ болезни и характер ее распространения. То, что он увидел, объяснило ему, почему он и Дэниел стали необходимы.
Когда коммодор Брайт вновь появился на экране, Сорел сказал:
– Мы прибудем, коммодор. В этой ситуации я могу говорить за моего партнера. Хотя я не могу говорить за мою дочь, но думаю, что она тоже откликнется. Я созвонюсь с ними, и уведомлю вас в течение часа.
– Спасибо, – повторил Брайт, и дал Сорелу отбой.
Конечно не было никакой биологической причины для Дэниела и T'Мир находиться в Уединении, но Сорел не собирался просвещать этого назойливого человека. Он сомневался, что тот сможет понять императивы уединения и традиции. Как только коммодор исчез с экрана, целитель набрал код дома своего партнера, активировав секретную комбинацию, которую знал только он.
Глава пять
Корсал делил комнату в крыле изолятора больницы Найсуса с Терианом, андорианским эпидемиологом. Обычно, каждый пациент в этой крыле получал одноместный номер, но больница была так ужасно переполнена, что было невозможно разместить всех, хотя пациентов в критическом состоянии конечно же помещали отдельно.
Оба человека реквизировали терминалы компьютеров и потратили последние два дня, не думая об угрожающей им самим опасности на то, чтобы справиться с чумой. Корсал выкинул из головы угрозы Борта, и сконцентрировался на поисках ответов о причине мутации вируса, помогая Териану.
Синяя кожа андорианца побледнела от усталости, потому что он совсем не мог спать. Инкубационный период почти закончился, если конечно эта новая разновидность в этом отношении была такой же, как и старые образцы. Вчера у доктора Треадвелла появились новые признаки болезни, но как врач, который был в контакте с другими жертвами перед встречей на Совете и считал себя иммунизированным, он не смог предостеречься в полной мере. Все что смог им сообщить утомленный больничный персонал, было то, что доктор землянин не повредил никому, но сам находился в критическом состоянии. Как и Кески.
Териан вводил данные насчет каждого нового случая, его антенны устало свисали, потому что возросло количество случаев безумия, и уменьшилось количество лихорадки и головной боли. Он подготовил графики, которые на взгляд Корсала ничего не означали.
– Для меня они тоже ничего не означают, – сказал печально Териан. – Я не могу найти общего фактора заражения для различных рас ни в возрасте, ни в месте проживания, ни в предыдущих болезнях. Все здесь, – добавил он, протягивая Корсалу кристал данных, – пожалуйста, проверьте мои вычисления, а я пробую кое-что еще.
Корсал вставил кристал в свой терминал и начал просматривать графики, заранее зная, что данные Териана были точными. Андорианин, тем временем, запросил у больничного компьютера отчеты о семьях всех жертв последнего вируса. Потом, почти машинально, он запросил статистику по каждому заболевшему, имеющему любую форму болезни. Скоро он снова погрузился в рассчеты.
Внезапно в комнате заработал коммуникатор. Корсал, который нашел вычисления Териана столь же точным как, он ожидал, щелкнул выключателем.
– Корсал здесь.
На экране появилось изображение Риты Эспозито.
– Боюсь у меня плохие новости.
Териан оставил свою работу, и встал около Корсала.
– Число жертв увеличилось?
– Не совсем, – ответила она. – Но Джон Треадвелл только что умер, а Кески впал в кому и находится на полной поддержке жизнеобеспечения.
– Кто-нибудь оправился от нового заражения? – спросил Териан.
Эспозито посмотрела куда-то в сторону. Она была медсестрой здесь в больнице; Корсал был уверен, что она получала регулярные сообщения от своих друзей в штате. Потом она снова посмотрела на них и ответила:
– Есть несколько новых случаев в критическом состоянии, но пока они стабильны. Но пока никто еще не поправился.
– Спасибо что дали нам знать, – сказал Корсал. – Кто-нибуди еще из Совета…?
Она покачала головой.
– Следующие шесть часов должны стать критическими. Да поможет нам всем бог.
Экран погас. Териан отшатнулся, и его антенны поникли еще больше, они почти исчезли в его пушистых белых волосах.
– Все ваши вычисления точны, – сказал Корсал с усилием, чтобы ободрить его.
– Но бессмысленны! – ответил Териан. – Почему я не могу найти решения?
– Оно должно быть, – сказал Корсал. Как инженер он верил в цифры. – Мы только пока не нашли ключевой фактор.
Териан издал тихий шипящий звук, который у андориан был эквивалентом вздоха.
– Давайте посмотрим, что случится, если я добавлю в уравнения данные по семьям.
Корсал отстраненно наблюдал как Териан изменет данные в своих рассчетах. Система работала медленно; из-за того, что слишком много людей были подключены к системам жизнеобеспечения, и больница вообще была переполнена пациентами, происходила заметная задержка между вводом запроса и получением ответа. Часы на экране отсчитывали минуты.
Наконец начали появляться первые результаты. Ни размеры семьи, ни возраст членов семей не имел значения. Никакая область города не дала большее количество случаев на душу населения, если не считать больничный комплекс.
– Просчитать, – проинструктировал машину Териан.
Корсал внимательно изучал числа, бегущие по экрану. Ничего нового; самый большой процент жертв составляли доктора и медсестры, зараженные видимо первыми пациентами, не взирая на все принятые меры обеззараживания. Следующей по численности группой были студенты и преподаватели – но это было совершенно нормально для эпидемии на любой планете.
– Теперь подсчитайте только для жертв вируса B и C, – приказал машине Териан.
Числа опять ничего не сказали Корсалу. Разве что уменьшилось число студентов и преподавателей, и то только потому что школы к тому времени были уже закрыты; в противном случае число жертв вряд ли отличалось бы.
Териан дернул одну из своих антенн – действие, которое причинило боль чувствительному органу, показывая степень расстройства, которое испытывал андорианин.
– Взять каждый индивидуальный фактор в файлх данных жертв, – проинструктировал он компьютер, – и вычислить по каждому из них в отдельности.
– Недостаточно памяти, – объявил компьютер. – Программа перегружена. Оценка времени для завершения программы при текущих условиях – три часа четырнадцать минут.
Корсал прикинул, что обычно компьютер управился бы с программой за несколько минут; компьютер больницы был действительно ужасно перегружен.
– Позвольте мне добраться до компьютерного терминала и исправить кое-что, – предложил он.
– Действуйте, – сказал Териан, – я все равно собираюсь продолжать работу; я готов пожертвовать три часа своей жизни, лишь бы обосноваться за вашим лабораторным компьютером.
Он прав. Поэтому Корсал послал вызов одному из своих коллег, чтобы тот начал вносить исправления со своего терминала, затем он направился понаблюдать, как идут дела у Териана.
Программа работала, но настолько медленно, что было видно, как каждая новая линия медленно ползет по экрану, исчезая где-то вверху. Териан внимательно изучал их, и Корсал не решался отвлекать его. Вскоре он получил связь с лабораторным компьютером и начал вносить изменения, необходимые для того, чтобы приспособить больничный терминал для работы.
– Великая Мать Андоры!
Корсал был потрясен восклицанием Териана. Он повернулся, чтобы посмотреть на андорианца, пристально глядящего на линии, ползущие по экрану компьютера; его антенны встали почти вертикально.
– Это –дети! – Териан тяжело вздохнул, потом всхлипнул. – О, Великая Мать, это дети!
– Какие дети? – потребовал объяснений Корсал, передвигаясь к месту, с которого он мог видеть экран.
Териан переключился на него, оскалив зубы.
– Нет! – закричал он. – Вы, предатель, дважды осквернили чистоту крови Великой Матери! Ничего нет! Ничего нет!
– Териан,это чума, – сказал мягко Корсал, стараясь держаться подальше от взбешенного андорца. Он держал свои руки ладонями вперед, надеясь что Териан узнает его и не нападет. – Вы больны, Териан. Позвольте мне вызывать…
– Laskodor! – бушевал Териан. – Соблазнитель дочерей! Убийца детей!
Комната не была звукоизолирована, и Корсалу не пришлось звать на помощь; крики Териана уже переполошили санитаров. Он слышал их топот в коридоре, но Териан уже тянулся к его горлу! Андорианин был гораздо слабее клингона, но гнев безумия придал сил худощавому телу Териана. Стараясь не причинить вреда, Корсал оттолкнул его, но тонкие руки извернулись и схватили его за горло.
Корсал боролся, выгибая пальцы Териана назад, чтобы выбить сустав! Еще мгновение и он задохнется! Где же санитары?! Просунув локти под руки Териана, Корсал разбил захват. Но андорианин еще держался, и он отбросил его назад на двух санитаров, возникших в дверном проеме.
Териан отскочил от них, вскрикнул и снова кинулся на Корсала. Клингон схватил его руки и начал разворачивать к санитарам, когда андорианин обмяк.
– Он готов, – сказал он, поднимая легкое телоТериана и укладывая его на кровать. – Лучше позовите врача.
Один из санитаров вышел, а другой подключил к кровати монитор жизнеобеспечения. Ни один из индикаторов не шевельнулся, кроме того, который показывал температуру тела. Сначала она повысилась, а потом начала медленно опускаться.
– Он мертв, – сказал санитар глухим голосом.
– Этого не может быть! – воскликнул Корсал. – Позовите кого-нибудь! Нет, я это сделаю, а вы реанимируйте его!
– Сэр, – сказал санитар, – он андорианин. Его нельзя реанимировать.
Корсал так и не узнал, было ли это особенностью андорианской физиологии или же религиозным принципом. Так или иначе, он уже ничего не мог сделать; Териан ушел. Он подавленно сидел на своей кровати в полном одиночестве, потому что санитары ушли и забрали тело. Он ушел. И его знание ушло вместе с ним.
Или же это было всего лишь проявлением безумия?
Корсал посмотрел на экран компьютера Териана, где линии данных все еще покорно ползли вверх и исчезали. Независимо от того, что увидел эпидемиолог, это место уже прокручено, и Корсал не имел ни малейшего понятия, какие именно данные ему нужно искать. Действительно ли безумие заставило Териана думать, что он нашел ответ? Или же по мнению андорианца ключом к мутации чумы действительно были дети Найсуса?
Глава шесть
Пациенты Сорела прибыли вовремя. Физически, и Т’Кир и Т’Пайна были совершенно здоровы.
– Вы считаете, что это мудро, возвращаться теперь на Найсус? – спросил Сорел у женщин. – У вас там больше нет семьи…
– Это наш дом, – просто ответила Т’Кир. Если бы он мог позволить себе такую эмоцию, Сорел позавидовал бы ее безмятежности. Т’Кир возвратилась на Вулкан два месяца назад, чтобы вернуть предкам катру своего мужа.
– Найсус единственный дом, который я когда либо знала, – добавила Т’Пайна. – Теперь, когда я закончила свое образование, я хочу работать.
– Но вы подвергнете себя смертельной опасности, – напомнил им Сорел. – Конечно эпидемия со временем будет взята под контроль, но транспорт туда пойдет не скоро.
– Я медсестра, – ответила Т’Кир. – А медсестры сейчас отчаянно необходимы. Вы же не отказались лететь на Найсус, целитель.
– Значит информация стала публичным достоянием, – прокомментировал он.
– Мне сказал, Сорн, – ответила Т'Пайна. – Он хотел убедить меня пока не возвращаться домой.
– Сорн хотел бы, чтобы Т’Пайна не возвращалась на Найсус вообще, – сказала ее мать, – но его семья не стала со мной разговаривать.
Сорел перехватил невысказанное предостережение юной женщины. Он не знал Сорна, но заключил, что молодой человек должно быть происходил из такой вулканской семьи, в которой жен себе выбирали с особой осторожностью. Т’Кир и ее муж происходили из древнего рода, ведущего свою родословную от первых последователей философа Сурака. Но их дочь, однако, была приемной.
Т’Пайна была одной из тех двадцати четырех детей, оставшихся в живых после нападения на вулканскую колонию пять. Теперь там больше никто не жил, поскольку у вулканцев хватало колоний, расположенных вдали от ромуланской Нейтральной Зоны.
Все знали, что именно ромуланцы разрушили колонию, которая процветала несколько лет, и убили больше семисот человек, но не было никакого способа доказать это. Поскольку колония находилась вдали от регулярных космических трасс, их просьба о помощи пришла в Звездный Флот спустя сутки после нападения. К тому времени когда звездолет добрался до колонии, ничего уже не осталось, кроме опустошения, и двадцати четырех детей моложе трех лет.
Все взрослые и старшие дети были мертвы, все здания разрушены, а записи уничтожены. Другие дети были идентифицированы по сетчатке глаза, но одна новорожденная девочка была настолько мала, что ее рождение даже не успели зафиксировать. Никто из детей не мог сообщить имен ее родителей, и никто не знал, какому вулканскому семейству она принадлежит.
Т’Кир и Севела это не волновало. Не имея собственных детей, они с радостью приняли маленькую девочку и забрали ее с собой на Найсус. Она выросла красивой и здоровой, и нашла свое место на Найсусе, а потом училась в вулканской Академии Наук.
Все это было в медицинской карте Т'Пайны. Но отчеты не показывали всей безмятежности Т'Пайны, такой же как и у ее матери. Между ними не было кровного родства, но связь между матерью и приемной дочерью была сильнее, чем между кровными родственниками.
Сорел пришел к выводу что это было связано не с кровным родством, а с непостижимой способностью. Некоторые вулканцы были неспособны радоваться собственным различиям так, как учил Сурак. К сожалению, те немногие могли причинить большой вред. Он помнил Сендета, попытавшегося разрушить узы между Дэниелом и Т’Мир, и впервые вспомнил, что молодой человек находится теперь на борту «Энтерпрайза». Он надеялся, что капитан Кирк успел увести Сендета и всех его единомышленников!
Подавляя эту недостойную мысль, Сорел вернулся к Найсусу.
– Дэниел и я нужны там, мы имеем опыт лечения не только вулканцев и людей, но и многих других видов.
– Наши друзья остались на Найсусе, – сказала Т'Кир. – Мы не можем оставаться здесь, когда там каждый человек на счету, чтобы заботиться о больных – даже просто следить за системами жизнеобеспечения!
Т’Пайна добавила:
– Целитель, самообеспечению Найсуса пришел конец. Колония может погибнуть из-за нехватки свободных рук.
– Из-за отсутствия гвоздя был потерян башмак, – не раздумывая произнес Сорел.
Т’Кир посмотрела на него с удивлением, но Т’Пайна кивнула.
– А из-за отсутствия башмака, была потеряна лошадь. Это высказывание Земли, мама. Я слышала его от землян здесь в Академии.
– А я узнал это от Дэниела Корригана, – сказал Сорел. – Точное последствие очевидных тривиальных событий: из-за маленького почти ничего не стоящего изделия в конечном счете было потеряно королевство. Но люди совсем не маленькие или ничего не стоящие, Т’Пайна.
– Именно поэтому мы не должны быть потеряны.
– Я согласна, – добавила Т'Кир. – Целитель, здесь логика не применима. Нет способа узнать, принесет ли наше возвращение на Найсус действенную помощь в борьбе с болезнью, или же мы сами умрем от нее. Мы понимаем, что болезнь становится все более заразной, но на Найсусе применяют строгие меры предосторожности, чтобы предотвратить ее распространение. Чтобы сохранить наш дом и наших друзей, мы готовы пойти на риск.
– Тогда я не буду больше вас отговаривать, – сказал Сорел, восхищаясь их мужеством. – T'Пэр ждет вас, чтобы провести последнее испытание вашего психологического статуса.
Брови Т'Кир изогнулись.
– Не вы, целитель?
Похоже она не знала. Возможно знала T'Пайна; только те, кто работал в камерах стазиса, знали, что только время могло излечить разрушенную связь Сорела.
– Я переношу ту же самую травму, от которой оправляетесь вы, – сказал он категорично. – Однако, моя жена покинула меня неожиданно, и наша связь была разорвана. Я не смог вернуть ее катру предкам.
T'Кир заметно побледнела, хотя для такой реакции причина была вполне очевидна. Хотя она закончила цикл траура, Сорел, как и уверяла T'Пэр, нашел ее исцелившейся, она поняла то, что не могла понять ее необещанная дочь.
У Сорела была травма, от которой некоторые вулканцы никогда не оправлялись; иногда он был вынужден усилием воли поддерживать жизнь в своем теле изо дня в день, теперь он видел смысл жизни только в своей работе. Он напоминал себе, что T'Зан хотела бы, чтобы он продолжал жить, но это становилось все труднее с каждым днем. Он тратил всю свою энергию на больницу, сопротивляясь возвращению в опустевший дом, который они когда-то делили.
Направление на Найсус было для Сорела как никогда своевременным. После смерти T'Зан Леонард Маккой предложил ему на какое-то время покинуть Вулкан, но тогда у него не было веских причин. Он не понял, что T'Kир хочет вернуться на Найсус по той же самой причине, что и он сам – она хочет чувствовать, что кому-то еще нужна, даже если придется заплатить за это знание своей жизнью.
К своему удивлению он увидел в ее глазах понимание. Ее глаза были синими, редкий цвет среди вулканцев, и им было трудно скрывать нахлынувшие эмоции. Сорел считал, что его собственные черные глаза были непроницаемы – и все же T'Кир, которая едва его знала, поняла его чувства так же легко, как и Дэниэл. Но его партнер знал его больше сорока лет и был человеком, и поэтому всегда проявлял тревогу.
Он видел симпатию в глазах Т'Кир. Потом она посмотрела вниз, и ее ресницы скрыли нечаянный обмен мыслями.
– Мы понимаем, целитель, – сказала она формально, – и горюем вместе с вами. Ну, T'Пайна. T'Пэр ждет нас.
