Текст книги "Город Эмбер: Алмаз Тёмной Крепости (ЛП"

Автор книги: Джин Дюпро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Глава 1 ______ Буря В деревне Искра день подходил к концу. На западе бледное зимнее солнце погружалось за гряду облаков, тень накрыла строительную площадку за Гостиницей Пионер, где впотьмах еще трудились рабочие. Зимние дожди превратили землю в кашу из грязи. Повсюду были штабеля досок, и груды кирпичей и камней, а так же ведра с гвоздями, инструменты, старые окна и двери – все, что могло бы сгодиться для строительства домов. И хотя уже стемнело, люди все еще продолжали работать. Они старались сделать как можно больше так как видели , что надвигается гроза. Но наконец, кто-то крикнул «Закругляемся!», рабочие облегченно вздохнули и начали собирать свои инструменты. Одним из рабочих был мальчик по имени Дун Харроу, тринадцати лет от роду, который весь день перетаскивал с места на место огромное множество досок и старался вымерять и отрезать их до необходимой длины. Когда он услышал клич, он отложил старую ржавую пилу, которой работал и огляделся, отыскивая своего отца. Рабочие, ковыляющие через строительную площадку, теперь больше походили на темные фигуры, трудно было отличить одного от другого. Перед ними маячил отель, в некоторых окнах которого мерцал свет свечей, зажженных теми, кто был слишком молод, или слишком стар и немощен, чтобы работать на стройке. «Отец!» прокричал Дун. «Где ты?» Голос его отца раздался на некотором расстоянии позади него. «Здесь, сын. Иду! Подожди ме...» А потом последовал звук, который заставил Дуна обернуться: сперва сокрушительный треск, а затем пронзительный вопль, которого он еще никогда не слышал от своего кроткого отца. Дун побежал, хлюпая грязью. Он нашел своего отца растянувшимся на земле возле разбитого оконного стекла, которое было приставлено к куче кирпичей. «Что случилось?» прокричал Дун. «Ты ушибся?» Его отец изо всех сил старался встать на колени. «Споткнулся. Упал на стекло. Моя рука» – хрипло и сдавленно сказал он. Теперь уже собрались и другие, помогли ему подняться. Дун взял отца за руку. На улице было достаточно светло, чтобы он смог увидеть, что произошло: ладонь отца была глубоко рассечена и истекала кровью. Один из стоявших рядом мужчин разорвал свою рубашку и обмотал ею рану. «Крепко сожми кулак», сказал мужчина. Отец Дуна, морщась, coгнул пальцы. Кровь пятнами проступила на рубашке. «Нам нужен доктор», сказал Дун. «Да, этот порез нужно зашить», сказал мужчина, который дал рубашку. «Идите скорее, может вам удастся добраться до деревни, пока не начался дождь». «Отец, ты можешь идти?» спросил Дун. «O, да,» слабым голосом сказал отец. «Может понадобиться еще одна...» Он замолчал, протягивая руку, и Дун увидел, что намотанная рубашка, насквозь пропиталась кровью. «Лед замедлит кровотечение», сказал кто-то. «Но у нас его нет». Какая-то женщина сняла шарф и передала его Дуну, еще один мужчина оторвал несколько полос от своей одежды. Когда поврежденная рука была перебинтована, Дун и его отец направились через поле. «Вам понадобится фонарь!» – крикнул мальчик – один из друзей Дуна, Чет Ноам. «Вы идите. Я возьму фонарь и догоню вас» Они шли, как могли быстро, но маловероятным казалось, что они смогут остаться сухими. Пара капель уже упала на землю. Дун почувствовал лёгкое, холодное прикосновение к его лицу. Дождь стал обычным для него делом. С тех пор как он и его люди пришли в Искры из города Эмбер, где такие вещи как солнце и дождь были неизвестны, четыре ливня прошли по этой земле. Первый сильно напугал людей из Эмбера, которые подумали, что, что-то ужасное случилось с небесами. За их спинами раздался чей-то голос, и к ним подбежал Чет. «Вот», сказал он, передавая Дуну лампу, сделанную из жестяной банки с проделанными в ней дырками, в которой горела свеча. «Теперь слушайте», добавил он. «Приехал сталкер, просит приютить его в отеле. Скажите людям, что если дождь кончиться, то завтра утром на площади будут торги.» «Хорошо», сказал Дун. И они с отцом, ускорив шаг, продолжили свой путь в город. «Сильно болит?» Спросил Дун. Терпимо", сказал его отец, с неестественно бледным лицом. «Рана сильно кровоточит.» Доктор Эстер знает, как остановить кровотечение", сказал Дун, хотя и сам не был в этом уверен. Доктор сделает все возможное, но есть вероятность, что и она не сможет ничем помочь. Они прошли рощу, раскачивающихся на ветру деревьев. За деревьями, на небольшом расстоянии от дороги показалось высокое здание. В месте, где крыша обвалилась, зияло черное пятно. «Они до сих пор не починили ее», сказал Дун после того как они прошли ее, но его отец даже не поднял глаза. Разрушенное здание называлось Арк – место, где люди Искры хранили пищу. Первая зимняя буря оказалась слишком сильной для одного из многих прогнивших мест на крыше. Балки и куски черепицы провалились внутрь. Полки упали. Горшки и кувшины разбились, разлив свое содержимое, мешки с зерном порвались и крысы добрались до еды быстрее, чем дыра была обнаружена. Даже до этого происшествия в Арке хранилось едва ли достаточно еды для того, чтобы люди могли пережить зиму. После бури большая часть провианта была уничтожена. «Отец», сказал Дун. «Зажми рану здоровой рукой. Это может помочь замедлить кровотечение.» Отец кивнул и последовал совету Дуна. Дождь пошел сильнее. В последних лучах заходящего солнца, Дун увидел полоски воды в небе, похожие на серебряные булавки. Поеживаясь, он надел капюшон своей куртки. Столкнувшись с проблемой, Дун обычно искал решение и принимал меры. Но этой ночью он был удручён. Зима выдалась тяжёлая в Искрах. Люди болели, кашляли, их бросало в жар, некоторые впоследствии умирали; они постоянно голодали; неприятности происходили одна за другой. Огонь от свечи попал на занавески, из-за чего загорелся дом; ребенок, начавший только ходить, блуждал ночью по улице, упал в реку и утонул; в крыше Арка зияла дыра; а теперь эта рана в руке его отца. Казалось, несчастья сыпались отовсюду, и Дун не знал, как можно исправить положение. Через пару минут они добрались до города. Люди занавесили окна и закрыли ставни, поэтому на улицах было темно, за исключением узких полос света от зажженных свечей, виднеющихся тут и там на подоконниках. Почти все ушли в помещения, но они заметили Мэри Уотерс выбежавшую из дверного проёма с пальто натянутым на голову. Дун позвал ее. «Мэри!» Она обернулась и пошла к ним навстречу. Из трёх глав города она была самой стойкой и здравомыслящей. Позднее, когда запасы еды уменьшились, пару жителей Искр начали жаловаться – как было бы хорошо, если бы эти «Незнакомцев» прогнали, Мэри была непоколебима, как скала, защищая Эмберитов. «Мы все теперь люди Искр», – снова и снова повторяла она. "«Мы так решили, значит, так оно и будет.» Теперь она с беспокойством смотрела на перевязанную руку Лориса Харроу. «Что случилось?» Спросила она. Отец Дуна вкратце объяснил ей, что случилось. «Мы идем ко врачу» , сказал Дун. «И в Пионер только что прибыл сталкер, так что, если дождь прекратится, завтра будут торги.» «Хорошо», сказала Мэри. «Возможно, у него есть то, что нам нужно. А теперь идите, руку нужно осмотреть.» Они быстро зашагали прочь, останавливаясь только для того, чтобы сообщить прохожим о сталкере. Дом доктора находился на дальнем конце города. К тому времени, как Дун с отцом добрались до него, дождь усилился. Дун торопливо постучал в дверь, и в тоже мгновение она открылась, на пороге стояла Лина Мэйфлит, рассматривающая их с удивлением. Её младшая сестра Поппи, хныча, схватилась за её ногу. «Ох!» Воскликнула Лина. «Заходите! Что случилось? Вы промокли!» Увидев встревоженное лицо Лины, Дун почувствовал себя немного лучше. Лина была его лучшей подругой. Вместе они нашли выход из умирающего города Эмбер и вдобавок вывели оттуда остальных Эмберитов. Дун редко виделся с Линой, в последнее время, так как жил в Пионере, а она – в доме доктора Эстер. Дун подумал, что она похудела с тех пор, как он видел ее в последний раз. «Я повредил руку», сказал отец Дуна. «Мне нужен доктор.» «Её нет дома», сказала Лина. «У ребёнка жар, она пошла к нему. Но Миссис Мердо может вам помочь.» Миссис Мердо как раз спускалась по лестнице. В Эмбере она была соседкой Лины, а теперь была ей и Поппи, как мать. Она посмотрела вниз и, увидев Дуна и его отца, быстрым движением пригладила волосы и заправила рубашку. Сзади неё спускался Торрен, племянник доктора, мальчик, возрастом немного младше Лины, с узким лицом и пучком волос, который топорщился, как будто ветер поднял его и забыл уложить обратно. Оба поспешили к новоприбывшим. Торрен с любопытством выпучил глаза. «Что произошло?» спросил он. «Он повредил руку? Можно взглянуть?» Он пододвинулся поближе к отцу Дуна. « Фууу, как много крови!» «Торрен», сказала Миссис Мердо, «Отойди, пожалуйста. Ты и Дун, возьмите свечи и идите за мной. Лина, мне нужна кипяченая вода и чистые тряпки. Сюда, Лорис. Мы будем делать все возможное, пока не вернётся доктор Эстер.» Миссис Мердо посадила отца Дуна в комнате доктора и положила его руку на стол рядом с ним. Она склонилась над его рукой. «Хотела бы я, чтобы у нас был лёд», сказала она. «Это могло бы замедлить кровотечение.» Но у них его не было. Последний сталкер, привозивший лёд с гор, проходил через город семь недель назад и все, что он принёс, давно растаяло. «В ране есть осколки», сказала Миссис Мердо. «Дун и Торрен, держите свечи так, чтобы мне было видно.» Неожиданно за окном что-то сверкнуло. Свечи Дуна и Торрена качнулись, и воск пролился на руку отца Дуна. Миссис Мурдо воскликнула « Что это было?», и тут же послышались треск и грохот, как будто небо разломилось на части. «Это всего лишь молния», сказал Торрен, как будто он совсем не испугался. « Это гроза.» Дун унял дрожь в руке, но он тоже на мгновенье запаниковал во время вспышки и грома. Он вспомнил, что кто-то сказал ему о молнии – пучок электричества, который иногда появляется во время гроз. Он не знал, как выглядит «Пучок электричества». Он думал, возможно, это будет что то вроде судорог, похожих на то, что он испытал, однажды дотронувшись до проводов настенной розетки в Эмбере. Может быть, она сопровождалась бы искрами, или чем-то вроде мерцания. Теперь, держа свою свечу над окровавленной ладонью его отца, он смотрел в окно каждый раз, когда молния раскалывала небо сверху донизу. Эта была мощь, с которой он никогда раньше не сталкивался. Это заставляло его трепетать. Каким-то образом это было электричество. Но как могла молния быть той же самой вещью, которую старый генератор в Эмбере производил из речной воды? Как могла молния, которая мгновенно исчезала, быть той же вещью, которая позволяла гореть лампе весь вечер? Теперь он видел, что электричество было не тем, что создал человек; это была часть этого мира, которую когда-то, каким-то мистическим путём, люди смогли захватить. Миссис Мердо хмурилась и бормотала во время работы. «Хотела бы я, чтобы Эстер была здесь», сказала она. Я не могу понять, очистила ли я руку должным образом. Где Лина с водой? Молния сверкнула вновь, похожая на белый корень, выстреливший из облаков. Когда звучал гром, Дун чувствовал его грохот глубоко внутри себя, почти как строгий и сильный голос, дающий ему приказ, который он не понимал. ______ Тем временем Лина под проливным дождем качала воду насосом на заднем дворе, пытаясь наполнить котелок: тянула его ручку вверх и толкала вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, заставляя воду бить струей наружу. Она чувствовала неистовое нетерпение. В Эмбере всего лишь надо было повернуть кран, и горячая вода тут же появлялась из него. Если бы она сейчас была там, то она наполнила бы этот котёлок за минуту, не замерзла бы и не промокла, и... В это же мгновение, все небо осветилось ярко и внезапно. Она пошатнулась и закричала, но её голос потонул в ужасающем рёве. Держа котелок с водой позади себя, она вбежала в дом, и как только она пересекла главную комнату, дверь с силой открылась, и Доктор Эстер вошла внутрь, ее пальто развевалось, шарф обмотан вокруг шеи, вода стекала с её волос. «Что происходит?» воскликнула Лина. «Небо раскалывается на части?» Доктор захлопнула дверь позади себя, но перед этим порыв ветра задул огонь в камине, погрузив комнату в темноту. На улице вновь вспыхнул свет, и вновь прогремел ужасающий шум. Поппи закричала, Лина подбежала к ней, чтобы взять на руки. «Эстер!» позвала Миссис Мердо из другой комнаты. «Пожалуйста, подойдите сюда, вы нам нужны!» Вновь вспышка света, сопровождаемая рёвом, осветила окна. «Гроза» сказала доктор, высвобождаясь из своего промокшего пальто. «Она повредит нам? спросила Лина, прижавшись к плачущей Поппи. „Повредит, если молния ударит в тебя,“ сказала доктор. „Молния поджигает все вокруг.“ Она бросила своё пальто на стул и поспешила из комнаты. Огонь с неба. Лина вздрогнула. В Эмбере, с неба никогда не падала вода или лёд или удары огня, оно никогда не издавало звуков, оно всегда было тёмное, спокойное и тихое. В Эмбере каждый день была одинаковая погода. Доктор и Миссис Мердо работали над рукой Лориса Харроу около часа. Дун, Лина и Торрен устали держать свечи, чтобы освещать место операции. Наконец Доктор Эстер вздохнула и встала. „Я думаю, мы вынули все осколки“ сказала она. „Я просто недостаточно хорошо вижу, чтобы сказать с наверняка. Мы будем следить за признаками инфекции.“ Отец Дуна слегка улыбнулся. Он не кричал во время операции, но его лицо было серым. „Я знаю, что вы сделали все что могли,“ он сказал. Вы с Дуном должны остаться здесь на ночь,» сказала Миссис Мердо. «Вы не сможете выйти на улицу в такую грозу.» «Спасибо,» сказал отец Дуна. "Мы благодарны вам. Я почти забыл сказать – сталкер придет в наш город завтра. Возможно, мы сможем пополнить наши запасы. «Возможно» сказала доктор. «Если мы найдем что-нибудь, чтобы торговать.» Она постелила кровать для отца Дуна на диване. Сам Дун спал около окна, завернутый в старое лоскутное одеяло. На верхнем этаже, Поппи забралась в кровать Лины, опасаясь спать одной, Лина легла, слушая стук дождя и, думая о городе, который всего лишь девять месяцев назад был её домом. Город Эмбер умирал. Запасы еды иссякали; его здания были стары и ветхи и самое худшее – недостаток электричества. Без электроэнергии город погрузился бы в полную темноту, потому что он был под землей, там где не светит солнце. Хотя люди Эмбера не знали этого; Эмбер был всем их миром. Но каким бы мрачным не был Эмбер, это было место, где жила Лина. Она скучала по работе, которая у нее была, вестником, быстро бегающим по улицам, видящим, разные места и разных людей каждый день. Она скучала по уютной квартире, где она и Поппи жили, сначала с бабушкой а затем, после того как их бабушка умерла, с Миссис Мердо. По правде говоря, Эмбер был темным место. Но в дневное время, огромные лампы освящали улицы и ночью, по крайней мере, до девяти часов, когда электричество в городе отключали, однако дома всегда оставались уютными и светлыми внутри. Достаточно щелкнуть выключателем и света будет достаточно, чтобы читать, рисовать или играть в шашки. Не нужно было иметь дело с каплями воска со свечи или ветром задувающим огонь. Не надо было постоянно скармливать огню древесину. «Зимой,» сказала ей Доктор Эстер в один из недавних вечеров, когда Лина хотела порисовать, но они не могли тратить свечей и, «Мы половину времени проводим в темноте.» Больше чем половину, подумала Лина. Дни были короткие зимой. Облака часто застилали солнце. Темнота преследовала тебя в доме, пряталась по углам и под потолком, огонь камина и сияние свечей не доставали до них. Лина знала, нет смысла скучать по Эмберу, но она, по крайней мере, знала его опасности. Здесь же все было новое и странное. Ты мог замерзнуть в снежной буре, покрыться волдырями от ядовитого дуба, подвергнуться нападению бандитов (Она никогда их не видела, но кто-то рассказал ей о них), быть укушенной змей или съеденной дикими животными. Теперь к этому списку можно добавить и молнию. «Почему в этом мире так много опасностей?» как-то раз спросила Лина у Доктора Эстер, но доктор только пожала плечами. «Это даёт нам много полезной работы» сказала она. «Всегда будут люди, которые нуждаются в помощи.» Но в эту ночь, с пылающим и ревущим небом, с которого падал дождь, Лина не хотела думать о полезной работе. Она прижала к себе Поппи. Где-то в вдалеке она услышала высокий, жуткий вой, Был ли это ветер? Был ли это странник, потерявшийся в грозу? Она укрылась с головой. Лина чувствовала себя окруженной темнотой, она была другая по сравнению с темнотой Эмбера, но была такой же пугающей. Глава 2 _______ Сталкер Лина проснулась рано этим утром, раздвинула шторы у кровати и воспряла духом, увидев, что гроза кончилась. Сталкер придет! «Проснись, Поппи.» сказала она, расталкивая свою младшую сестру. «Нам рано выходить этим утром.» «Уух» промычала Поппи в подушку. «Да!» сказала Лина. «Это будет интересно! Давай.» Она разбудила и одела Поппи и когда они спустились вниз, все жители дома уже проснулись. Миссис Мердо помешивала котелок с кукурузной кашей. «Надеюсь, у сталкера будет немного сушёны грибов», сказала она. «Это внесло бы разнообразие. Или немного ячменя. Или грецких орехов.» «Или вообще что-нибудь», сказала Лина, которая проводила слишком много времени, помогая Миссис Мердо разобраться, как накормить пять человек двумя картофелинами и изобретая бесконечные блюда из кукурузной каши. «Или болеутоляющая настойка из коры ивы», сказала Доктор Эстер, которая осматривалась вокруг затуманенным взором в поисках мешочка с травами, который она где-то оставила вчерашним вечером. «Да», сказал Лорис Харроу с горестной улыбкой. «Если бы мы могли использовать ее прошлой ночью.» «Варенье!» Закричал Торрен. «Давайте купим много варенья, если оно у него есть. Я ненавижу есть эту противную кашу без варенья.» Они поспешили завтракать, Отец Дуна неловко черпал левой рукой, правая была заключена в громоздкую повязку. Дун выглядит не выспавшимся, подумала Лина. Под его глазами залегли тени. Сборы заняли вечность. Поппи облилась кашей, и её надо было переодеть. Доктор Эстер не могла найти шарф. Торрен рылся в своей коробке с сокровищами, в поисках чего-то, как он сказал, невероятно важного. Наконец, Дун вопрошающе посмотрел на Лину. Она кивнула. «Я с Дуном пойду вперед», сказала она. «Хорошо?» Миссис Мердо махнула им рукой. «Да, да, идите.» Уже через мгновенье Лина и Дун выбежали в ветреное утро. Они спустились по дороге вдоль реки и попали на грязные улицы города, где люди стекались к площади, чтобы увидеть сталкера. Сталкер был продавцом, путешествующим между далеко расположенными поселениями и по разрушенным местам чтобы собрать товар для торговли. Появление сталкера было всегда событием, даже в теперешние времена, когда людям было мало, что предложить в обмен на товары, которые он привез. Сталкеры привозили новости из других деревень: о крупах, у которых будет особенно хороший или плохой год или о буйствах болезней, или о полноводиях рек, или запланированных праздниках. Новости также приходили из гор и пустошей, которые располагались между поселениями. Если на реках образовывался лед, если вырастало много грибов или если были слышны слухи про бандитов – сталкеры рассказывали про это. Наконец, прибывшие из других мест вносили разнообразие. «Давай подойдем поближе», сказала Лина. Они обошли площадь по краю, и нашли место рядом с полосой пожухлой травы возле реки. Лина оглядела толпу. Каким-то образом они все выглядели меньше, чем были летом, как будто высушенные и сморщенные холодом. Их руки были скрещены на груди, головы вжаты в плечи. Губы сжаты, прищуренный взгляд бегает, будто в готовности к следующему неприятному событию, которое может случиться. Лина знала, что выглядит также. Она заметила, смотрясь в зеркало, что скулы на ей лице выступили сильнее. Она увидела Мэри Уотерс, одну из глав города, пристально смотревшую на собравшихся людей серьёзным взглядом, как мать, волнующаяся за своих детей. Она заметила свою подругу Лиззи Биско, стоящую на лавочку, что видеть через головы людей. Лиззи недавно заболела, но уже почти выздоровела, однако её рыжие волосы до сих пор выглядели тусклыми и спутанными, а лицо истончённым. Она увидела Кенни Пэртона, машущего Дуну и прокладывающего путь к ним; Он был стеснительным, тихим мальчиком, который, казалось забавлялся в основном тем, что бродил по улице, подмечая разные вещи. Он стал другом Дуна с конца прошлого лета, когда то, что он заметил, дало Дуну важную информацию о предательстве юноши, по имени Тик. Через мгновение на площадь примчался Торрен, неся перед собой что-то в двух руках. Сзади него суетилась Миссис Мердо, с корзинкой сушёного чеснока. Они ждали. Люди переговаривались вполголоса, поёживаясь, выдыхая облачка пара в холодный воздух. Они подняли свои воротники, натянули шляпы и шарфы на уши, чтобы уберечься от пронизывающего ветра, который свистел по углам магазинов. Множество людей кашляло и вытирало рукавами носы. Сырость и холод распространяли болезни по городу, ставшие тяжёлым бременем для людей, ослабленных голодом. Три человека уже умерли от лихорадки, доктор не смог им помочь. Лина видела через заднее окно дома, как несли деревянные гробы: Два больших и один очень маленький, в сторону городского кладбища. Наконец скрип и лязг возвестил о прибытие сталкера. Лина встала на цыпочки, пытаясь разглядеть его. Но тот кто появился из-за угла не совсем соответствовал её ожиданиям. Для начала, сталкер был женщиной: короткая, полная, румяная женщина, с волосами похожими на веник – пыльно-жёлтого цвета, состриженные чуть ниже ушей. Её одежда была грязной, изорванной и больше походила на грубо сшитые тряпки, ее опоясывали ремни и веревки, на которых висела пара ножей, потёртая оловянная бутылка и ножницы. Она шла впереди своего фургона с длинной палкой в руке. Фургон был накрыт необычным тентом, сделанным из разноцветных лоскутьев. Все они были выцветшие и грязные, но тент все же сохранил тусклый блеск, словно старый порванный дождевик. Как и на владельце, на фургоне висели котелки и кастрюли, тряпичные мешки и кожаные сумки, свернутые верёвки и вёдра. Несколько овец брели сзади, они не были белые и пушистые, а больше походили на тряпки для мытья посуды. Лина никогда раньше не видела такого животного, как то, которое тащило фургон. Оно было намного худее, чем бык: может даже чересчур – по его бокам виднелись рёбра. У него были длинные худые ноги, грива волос на шее и уши торчком. Животное поворачивало своё вытянутое лицо по сторонам, осматривая толпу. «Эй, это лошадь», сказал Кенни Пэртон, который стоял с Линой и Дуном. «Мы почти никогда их не видим.» Лина сама не знала почему, но лощадь понравилась ей с первого взгляда. Она понятия не имела, какие лошади из себя. Возможно, они были ужасные, дикие животные. Эта, безусловно, выглядела достаточно сильной чтобы нанести смертельный удар, возможно они кусаются. Когда лошадь задрала голову и внезапно издала звук, Лина увидела ряды зубов. Но она все равно почему-то ей нравилась. Сталкер остановила свой фургон и начала говорить. «Подходите ближе!» Кричала она. «Собирайтесь вокруг! У меня есть вещи для продажи. Необыкновенные товары высокого качества! Цена сдельная!» Люди подвинулись ближе. «Посмотрите на мою славную овцу!» Сказала сталкер. «Я продаю только одну сегодня.» Она обернулась и остановилась сзади овцы, погоняя их. «Вперед, ягнята», сказала она, подталкивая их палкой сзади. Овцы, блея, продвинулись вперёд. «Видите, как они полны? Видите, как здоровы? Великолепная шерсть, хорошо подходят для изготовления сала и тушения!» Даже Лина, которая плохо разбиралась в животных, могла сказать, что в этих овцах не было ничего особенного. Если быть точным, они выглядели скорее больными. У них была спутанная шерсть и ноги были черны от грязи. «Кто купит овцу?» Кричала сталкер. «Я продам одну за пять мешков кукурузы или четыре мешка фасоли. Делайте ставки!» Никто не ответил. В Искрах не было лишних мешков фасоли или кукурузы. Сталкер нахмурилась. «Давайте!» Закричала она. «С ними все в порядке! вы бы тоже бы немного запачкались, если бы провели половину зимы в горах. Почистите их хорошенько и с ними будет все хорошо.» Из толпы по-прежнему не было предложений. Сталкер сердито пожала плечами и полезла в свой фургон. Она вынесла из него пару мешков и коробок. «Хорошо», сказала она «Другие интересные вещи. Принимаются лучшие ставки. Съестное предпочтительно, можно свечами.» Она начала вынимать вещи из коробок одну за другой. Тут были: ржавое ведро, несколько старинных монет, пара ремней и поясов, бутылка из толстого коричневого стекла. . . . Хэтти Карранза, стоявшая рядом с Линой, вздохнула и покачала головой. «Эта самая жалкая куча мусора, которую я когда-либо видела,» сказала она. Некоторые вещи нашли владельцев. Марта Пэртон предложила баночку засоленных кабачков за потёртый котелок для варки пиши, старый Ферни Джо обменял мешочек с черносливом на резную трость. Когда сталкер показала маленькую пластиковую фигурку, это был маленький человек с большими мускулами, Торрен подал голос со ставкой, сказав, что у него есть нечто невероятно старое и необыкновенное, настоящий пуль с четырнадцатью кнопками. Но сталкер только махнула рукой, отвергая его предложение. «Мне нужно съестное, я не могу есть бесполезные вещи.» Торрен яростно засопел. Пульт был одним из его сокровищ. Также у него были игрушечный танк, мотоцикл и слон, неработающий фонарик; и самое лучше, что у него было: сорок восемь настоящих лампочек, которых ему привез его брат Каспар из своих странствий. Как-то раз он даже видел, как одна из них зажглась, когда Дун подключил ее к маленькому самодельному генератору. Лампочки были его лучшим сокровищем. Он не хотел отдавать их. Но он был уверен, что сможет обменять что-нибудь на свой пульт, о котором он мало заботился, потому что по-настоящему не знал, зачем он нужен. Скоро предложения жителей иссякли. Разочарованные люди начали расходиться. Сталкер стукнула своей палкой по колёсам фургона, увидев это, и громко сказала. «Новости!» кричала она. «У меня есть две новости. Я расскажу их вам задешево.» Разумеется это всех заинтересовало. Обычно сталкеры рассказывали новости бесплатно, но эта явно просто так ничего не отдавала. Мэри Уотерс сделала шаг вперед и сказала, что сталкер получит пять свечей за новости. «Хорошо!» закричала сталкер. Все замолчали. «Первая новость», сказала сталкер, «Недалеко отсюда обитает стая волков. Я видела больших кружащих птиц. Так что берегите своих овец и коз.» Люди, морщась, перешептывались друг с другом про овец и заборы. Лина повернулась к Кенни. «Волки это большие птицы?» спросила она. «Не-а» сказал он. «Они похожи на собак, только более свирепых. Они воют. Словно поют вместе. Во время тяжёлых зим они подходят ближе к людским поселениям и убивают скот. Иногда людей. Затем прилетают птицы, чтобы собрать все, что осталось.» Лина с дрожью добавила волков в свой постоянно растущий список опасностей этого мира. «Вторая новость» сказала сталкер, тыча пальцем в небо, «В небе появилась новая звезда. Она движется и это странно. Я видела это собственными глазами.» Жители деревни немного пошептались об этом. Лина слышала, как несколько людей сказали одно и тоже. «Это неправильно» кто-то сказал. «Звёзды не должны двигаться.» Сталкер начала складывать свои вещи обратно в ящики и мешки. «Я знаю как свистеть, чтобы отпугнуть волков» сказал Кенни Дуну. «Хочешь, я покажу тебе?» Но Дун не ответил. Лина увидела, что он смотрит на вещь, которую сталкер не выставила на продажу. Она лежала у заднего колеса её фургона. Ей показалось, что это раскрытая книга лежащая переплетом вверх. Толпа разошлась, и Кенни тоже побрёл прочь. Дун поманил Лину за собой и подошел к сталкеру. «Что это?» спросил он, указывая на книгу? Она оглянулась. «Ах, это» сказала она. «Я использую её для растопки.» «Что вы хотите за неё?» Спросил Дун. Она отвлеклась от упаковки товара. «Вы хотите её?» В её глазах появился блеск. «Разумеется, она может быть очень ценной» сказала она. «Очень древняя, обнаружена высоко в горах при необычных обстоятельствах.» «О, я не думаю, что она ценна» сказал Дун. "Просто так получилось, что я коллекционирую книги. Я могу заплатить вам . . . эмм . . . дайте подумать. «У меня сейчас ничего нет с собой» сказал он. «Но я мог бы достать. . . Мог бы достать немного. . .» Он колебался, думая, с тоской глядя на порванную книгу. Лина видела, что он хочет её, Книга была в ужасном состоянии, разваливалась на части. Но она знала о пристрастие Дуна к ним. У неё появилась идея. «Я куплю её тебе.» сказала она. Лина повернулась к сталкеру. «Я дам вам за неё спичку.» «Что дашь?» сказала сталкер. «Спичку» сказала Лина. «Знаете, для разведения огня.» Так получилось, что у неё было три спички в кармане. Она носила их с собой, потому что ей часто приходилось зажигать свечи, огонь в печке или одалживать соседям, у которых потух огонь. Все спички в Искрах были принесены людьми из Эмбера; для деревенских жителей это были невероятные вещи. В планах было сохранить их для обмена, чтобы помочь в покупке еды и инструментов когда население вырастет, но когда пришли морозы, люди не смогли обойтись без спичек, разжигая огонь в доме. Это было гораздо легче, чем использовать кремневые кресала. Лина подумала, что возможно спичек почти не осталось. Брови сталкера поползли вверх. «Правда? Я слышала про эти спички, но я никогда...» Она попыталась спрятать эмоции. «Я имела в виду, вы правда предлагаете мне всего одну? За это невероятно старую и важную книгу? Я думаю, она стоит больше.» Лина посмотрела на Дуна. «Ладно, тогда не надо.» сказал он. «Хорошо, хорошо.» зачастила сталкер. «Две.» «Одну» сказала Лина. «Книга в ужасном состоянии.» Она взяла спичку из кармана и протянула продавцу. Сталкер пожала плечами и ухмыляясь дала книгу Дуну, думая что совершила выгодную сделку. Дун взял книгу. Лина сразу заметила, что она была в ужасном состоянии: сталкер вырвала так много страниц, что передняя и задняя обложки касались друг друга. У основания переплета все еще виднелись оборванные полосы, в местах, где сталкер неровно вырывала страницы, но на первый взгляд только несколько из них остались целыми, но даже они были помяты и испачканы. Эта была пустая трата хорошей спички, подумала Лина Дун повертел книгу в руках и посмотрел на обложку. Затем он поднял взгляд на сталкера. «Вы нашли её в горах?» «Да. Недалеко от...» Она фыркнула и закрыла рот рукой. «Но он сказал мне, никому не говорить.» Сказала она сквозь грязные пальцы. «Рядом с чем?» Настаивал Дун. «Кто сказала вам никому не говорить?» Сталкер только усмехнулась и покачала головой. Она бросила последний из своих товаров в фургон, работая, она напевала простенькую песенку, которая показалась Лине знакомой, хотя она сама не знала почему. Когда все мешки и коробки были убраны, сталкер взялась за лошадиную упряжку. «Подождите,» сказала Лина. «Можно мне потрогать лошадь?» Сталкер выглядела удивленной, но утвердительно кивнула. Лина потрепала лошадь за бок, та посмотрела на девочку своими большими глазами и мягко всхрапнула. Лина прошлась рукой по её гриве на шее, погладила мягкие лошадиные уши. «Когда он был моложе», сказала сталкер «Я ездила на нём.» «Ездили? Вы имеете в виду на его спине? Он быстрый?» «Раньше был» сказала сталкер, поглаживая лошадь. «Быстрее велосипеда?» спросила Лина. Сталкер засмеялась. «Быстрее чем вода в реке.» Затем она натянула поводья, лошадь подняла долговязую ногу и шагнула вперёд. Сталкер, ведущая лошадь пошла прочь. Её овцы тянулись сзади. Лина уже хотела попрощаться с Дуном, но он схватил ее за руку. «Лина» сказал он, «посмотри сюда.» Что-то в его голосе заставило её обернуться к нему с удивлением. Он протянул книгу, показывая ей обложку. На ней было написано большими буквами: «Инструкция по применению». «Применению чего?» спросила Лина. «Я не понимаю.» «Нет посмотри сюда, внизу.» Сказал Дун, показывая на надпись поменьше на краю обложки. Лина взглянула на неё. «Для людей Эм...» было написано, вторую часть надписи закрывало какое-то пятно. Но это не имело значения. Она знала это слово. Она посмотрела на Дуна большими глазами. «Эмбер» сказали они, в один голос. Глава 3 _________________ Восьмистраничная книга На следующий день Дун рано утром появился в дверях дома доктора в поисках Лины. «Она на заднем дворе» сказала Миссис Мердо, «вешает стираное белье.» Дун нашел девочку среди одежды и одеял, развевавшихся на промозглом ветру. Она вещала вещи на веревку, протянутую между домом и деревом, закрепляя их прищепками. «Лина» сказал он. «Мне надо поговорить с тобой.» Она вылезла из-за большой сырой юбки (одной из юбок Доктора Эстер). «Хорошо» сказала она «Что ты выяснил?» Накануне, после того как они увидели слово «Эмбер» на обложке, Дун, быстро вернулся домой, чтобы прочитать то что осталось от книжных страниц. «Это определенно что-то из древнего мира» говорил он «Но я точно не могу сказать что. Ты знаешь, сколько страниц осталось в этой книге? Восемь! И почти все из конца. Этот сталкер должно быть начала вырывать их с начала одну за другой. Но на задних страницах в основном диаграммы, математические выкладки и слова, которые я не понимаю.» «Ты можешь понять хоть что-то из этого?» Спросила Лина, вытягивая мокрую рубашку из корзины с бельем. «Немного, тут, немного там, но этого достаточно чтобы дать мне пару идей. Я думаю, это книга должна быть о неком механизме, возможно электрическом. Например, я могу разобрать слово „Ток“. Не правда ли, звучит как электричество?» «Я не знаю» сказала Лина. «Это может быть про ток реки.» Дун был настолько очарован электричеством, что все могло звучать как электричество для него, подумала она. "Еще тут есть слова «Кристалл» и «Свечение» сказал Дун. Лина повесила рубашку на верёвку. «Это больше похоже на драгоценности.» «Нет, я так не думаю» сказал Дун. «Я полагаю, что это какой-то механизм.» Казалось он сдерживал переполняющую его энергию. Он ходил взад и вперед рядом с бельевой веревки, отталкивая развевающуюся на ветру одежду со своего пути. «Я просто знаю, что эта книга имеет большее значение, Лина.» сказал он «Значение для нас! Для людей Эмбера.» Лина пыталась прищепить рубашку к верёвке, но ветер продолжал вырывать ее из рук. «Не мог бы ты помочь мне с этой рубашкой? Я никак не могу повесить её.» Дун взял рубашку за рукав и обернул его вокруг бельевой верёвки. «Я много думал обо всем этом, Лина. Об этой книге, и о том, что она может значить, о том, что случилось с Арком и как я хочу...» Он запнулся. Рубашка сползла с верёвки и упала в грязь, прежде чем Лина смогла поймать её. «Я точно не знаю» продолжил Дун, не замечая этого. «Но я чувствую...» Он отвернулся, и его брови сдвинулись вместе, словно он отгадывал головоломку, начертанную в небесах. "Я чувствую то же, что и когда мы увидели инструкцию, сжёванную Поппи. Это была наша загадка, которую мы должны были разгадать. Она была предназначена нам. Сейчас, ощущения те же. Подобрав рубашку, Лина с тревогой думала о растрепанной книге, отряхивая грязь. "Ты имеешь в виду, мы должны выяснить, о чём она? Что написано на недостающих страницах? «Нет, нет, мы не сможем сделать это. Слишком много страниц потеряно. Но мы должны что-то сделать. Мы не можем просто проигнорировать её.» Ветер сдул прядь его волос ему на глаза и он с нетерпением откинул их назад. "Здесь так много проблем, Лина. Тут холодно и темно, недостаточно еды и болеют люди... Возможно книга про что-то, что сделает жизнь лучше. «Ты показывал её своему отцу?» «Нет» сказал Дун. «Я никому её не показывал.» «Почему?» Дун продолжил, будто не слышал вопроса. "Я думаю, есть что-то рядом с Эмбером, что мы должны были найти. Посмотри на заголовок книги: «Инструкция по Применению.» Очень похоже на «Инструкции по Эвакуации»! «Это так» признала Лина. «Я думаю, мы должны пойти и поискать эту вещь» сказал Дун. Лина недоверчиво усмехнулась. «Никто нас не отпустит» сказала она. «Я знаю. Вот почему я никому не сказал. Нам бы запретили идти.» "Но как мы пойдем? спросила Лина. «Мы даже незнаем, что ищем.» Неприятное ощущение скрутило её живот. Она была не уверена страх это или волнение. «Я много думал об этом» сказал Дун. "Я знаю, что это рискованно. Быть может, мы вообще ничего не найдем. Но я хочу вернуться в Эмбер, Лина. И я хочу, чтобы ты пошла со мной. Но разумеется это было невозможно. Когда Дун рассказал ей это, Лина попыталась рассмеяться, но она не смогла, потому что увидела, что он был серьёзен. Она могла бы попросить его объяснить ей все свои планы прямо здесь, на холодном дворе, среди развевающегося белья, если бы Миссис Мердо не позвала её из кухонного окна, чтобы та шла чистить картошку. «Встретимся завтра» сказал Дун. «Около Арка, на рассвете. Сможешь? Там я расскажу тебе больше.» Она согласилась. В тот же день она почистила картошку, принесла дров для огня, вырыла мусорную яму в саду и соскребла воск, чтобы расплавить его для других свечей, Лина была слишком занята, чтобы много думать. Но вечером она наконец смогла отдохнуть. Ужин закончился. Он не был слишком сытный: всего лишь жидкий морковный суп, чёрствый хлеб и пару кусочков сыра, с которого срезали плесень. Лина привыкла постоянно ходить с полупустым желудком. Лина уселась в кресло у камина. Рядом на полу сидел Торрен, тыкавший в поленья длинной вилкой, наблюдая за разлетающимися искрами. Поппи спала наверху. На столе, рядом с Линой, лежал незаконченный рисунок, над которым она работала в свободное время уже несколько недель. Ей всегда нравилось рисовать. Когда она жила в Эмбере, Лина рисовала город, который видела в своём воображение: яркий, красивый, совсем непохожий на Эмбер, с белыми зданиям и голубым небом. Она знала, это была просто мечта, её выдумка (она никогда не видела неба, кроме чёрного), но оно очаровало её и она рисовала его раз за разом. Девочка оставила эти рисунки, покидая Эмбер. Она хотела, чтобы они снова были у неё, Лина пробовала раз или два нарисовать их заново. Но у нее почему-то не получалось. Сейчас ей хотелось рисовать, что она видела вокруг в Искрах: Дома, животных и деревья. На рисунке, над которым она работала в последнее время, была нарисована курица. Он выходил не очень хорошо. Большую часть времени ей приходилось рисовать кусочками угля, так, что её картины стали неуклюжими и размытыми. Время от времени, Дун находил для неё карандашные огрызки в отеле, которые позволяли не рисовать ей чисто, некоторое время. Она скучала по цветным карандашам, которые были у неё в Эмбере. Они бы прекрасно подошли для рисунка курицы. Бумага тоже досталась ей от Дуна. Он работал с Эдвардом Покетом, который был библиотекарем в Эмбере. Здесь, в Искрах, Эдвард почувствовал себя ответственным за огромную беспорядочную кучу книг, которая с годами накопилась в задней комнате Арка. Мало-помалу, с помощью Дуна, он расставлял эти книги по порядку, чтобы люди могли на по-настоящему найти и прочитать их. Дун обнаружил, что в конце старых книг иногда встречаются пустые страницы. Он вырывал их и приносил Лине. Она вернула свои мысли к Эмберу. Самое название наполняло её грустью и тоской. Эмбер, место где она выросла, где жили все люди, о которых она заботилась. Эмбер, улицы и здания, которого она знала так хорошо: каждый переулок, каждый угол, каждую дверь. Она думала о том, что сказала Дун. Сможет ли она вернуться туда? Захочет ли она? Миссис Мердо вошла со свечой в одной руке и чашкой чая в другой – мятный, по запаху узнала Лина. Она опустилась на стул у затухающего огня. «Доктор Эстер спит» сказала она. «Я, наконец, убедила ее отдохнуть. Неделями металась повсюду, заботясь обо всех, и совсем себя загоняла. Для Лины комната всегда казалась уютнее и безопаснее, когда в ней была Миссис Мердо. Она была аккуратной, честной женщиной с острыми чертами лица, совсем не из числа мягких и дружелюбных, но добрых и здравомыслящих и Лина полностью доверяла ей. „Нам пора ложиться спать“ сказала Миссис Мердо. „Я не хочу спать“ сгорбившись, сказал Торрен, нахмурив лицо. „Ты захочешь, после того как потухнет огонь и станет холодно“ сказала Миссис Мердо. „Тогда я и пойду.“ Сказал Торрен. „Не сейчас“. Он тыкал вилкой в сгоревшие поленья, пока они не рассыпались на светящиеся куски. „Тлеющие угли*“ сказала Лина, глядя на них. „В их честь был назван наш город.“ *Embers (англ.) – тлеющие угли. (прим. редактора) „Не понимаю, как вы могли жить под землёй“ Сказал Торрен. „Я все еще думаю, что вы, возможно, все это выдумали.“ „Мы не выдумали“ сказала Лина. „Зачем нам это?“ По-настоящему, быть может, вы прибыли из космоса.» Сказал Торрен. «На самолёте.» «Ты был тут, когда мы пришли.» Сказала Лина. "Ты видел какой-либо самолёт? «Нет» Сказал Торрен, разбрасывая вилкой угли по камину. «Я просто хотел бы увидеть это подземелье, вот и все» Я возможно тоже, подумала Лина. Но когда она представила, как будет выглядеть Эмбер теперь: погруженный в абсолютную темноту, полностью заброшенный, она вздрогнула. Нет, поход туда невозможен. Она скажет это Дуну завтра, и, безусловно, он придет в себя и согласиться. На следующий день, рано утром, она пошла к Арку. На улице было ветрено. Облака появились из-за западного горизонта, огромные, словно вырезанные из, выкрашенного в белый цвет с голубым оттенком, дерева. Рабочие, на крыше основной части здания, срывали сгнившую, промокшую древесину, торопясь заделать дыру до следующего дождя. Крыша задней комнаты, которую Эдвард Покет приспособил под библиотеку, осталась целой, несколько людей ворчали по этому поводу. Почему не пострадали бесполезные книги, вместо еды? Дун стоял снаружи двери, ведущей в заднюю комнату. Ветер трепал его куртку. Он перестал носить ту старую коричневую, которую всегда одевал раньше. Месяц назад, или около того, она стала невозможно мала ему, теперь у него была тёмно-зеленая, доставшаяся ему из пожертвования, которое принесли люди Искры для своих новых жителей. Её манжеты были слегка потёрты, но хотя бы теперь его голые запястья не торчали из рукавов. «Заходи» сказал Дун, «Здесь дует». Он повел ее в заднюю комнату, где за годы собрались гигантские кучи книг. Они пробирались через груды книг в тусклом свету, исходящего из единственного грязного окна, сели на две стопки книг, сооруженные Дуном. Прежде чем Лина успела что-либо сказать, он принялся объяснять. «Я знаю, ты думаешь, что я сошёл с ума.» сказал Он. «Ну» сказала Лина, «Что то в этом роде я и думаю, не понимаю как мы найдем дорогу в Эмбер. А даже если сможем, путь туда займет слишком много времени – нам придется ночевать на холоде. Дорога до Искры заняла четыре дня, после того как покинули Эмбер.» «Но вдвоем мы сможем добраться туда быстрее» сказал Дун. «Когда мы шли сюда, с нами были старики и дети, и мы точно не знали, куда идти. Я уверен, что вместе мы сможем преодолеть путь пешком за один день.» «Но даже если мы сможем добраться туда» сказала Лина. "То не сможем попасть в город, не сможем плыть против течения реки. «Я знаю» сказал Дун. «Но возможно мы сможем войти сверху. Мы могли бы вернуться к тому уступу, с которого кинули послание, могли бы проверить склоны. Может быть, там есть спуск. „Но даже если мы сможем спуститься“ сказала Лина, „город полностью погружен в темноту. Мы никогда ничего не найдем там – даже если бы знали, что ищем. „Но теперь у нас есть свечи“ сказал Дун. „Мы много их возьмем с собой. Я изучу каждое слово в этой книге на предмет зацепок, про то, что мы ищем, и где оно располагается. И еще одно – возможно мы не найдем то, о чем говорится в книге, но мы сможем найти другие вещи. Там все еще может оставаться еда. Или лекарства. Помнишь тут мазь, которую мы наносили на порезы? Если мазь еще осталась, то она поможет моему отцу. Он не признается, но я могу сказать, его рука ужасно болит. Возможно, она заражена.“ „Я помню эту мазь“, сказала Лина.“Она называлась Анти-Б. Я думаю, у нас все еще был старый, почти пустой бабушкин тюбик. „Даже немного помогло бы“, сказал Дун. „И там могут быть другие полезные вещи, которыми бы могли торговать люди. Мы можем поискать их.“ Лина видела, каким взволнованным он был, как сильно он хотел пойти. Ей это казалось опасным, трудным и вероятно безнадежным. Но она должна была признать, что его волнение немного вдохновило ее . Жизнь была тяжела и уныла в последнее время; приключение изменило бы её. Лина не была уверена, что планы Дуна сработают. В воображение дела всегда казались легче, чем они были по-настоящему. Но только отправиться в поездку, даже если они ничего не найдут и должны будут повернуть назад и вернуться домой... Её искушала эта возможность. Но мы не можем просто исчезнуть, сказала Лина. Наши знакомые будут беспокоиться Она вспомнила, как ужасно была встревожена Миссис Мердо теми двумя случаями, когда она уходила без спросу: когда она покинула Эмбер в день Песни и когда она, всего пару месяцев назад, отправилась в древний разрушенный город. Она не хотела, чтобы Миссис Мердо пережила это снова. Но Дун уже всё продумал. Это было сложно, но он был уверен, что план сработает. Лина, сказал он, должна пойти и поговорить с Мэдди. Девушкой, приехавшей в город летом с братом Торрена, Каспаром, потерпевшего неудачу в своих поисках, и осталась помогать по саду. Зимой там будет не так уж много дел, так что у Мэдди появится свободное время. Лина должна спросить ее, готова ли она переселиться в дом доктора на пару дней и помогать Миссис Мердо. Если Мэдди скажет да (Дун был уверен что так она и сделает), Лина скажет Миссис Мердо, что ей нужно немного перемен и она хочет переехать в Пионер на некоторое время. „Скажи ей, что ты и Мэдди просто поменяетесь местами“ сказал он. „Потом, когда переедет Мэдди, я скажу моему отцу, что я останусь дома у доктора на пару дней, потому что тебе нужна дополнительная помощь.“ Но разве твой отец не будет удивляться, почему нам нужна Мэдди и ты?» Спросила Лина. «Нет. С таким количеством больных и доктора постоянно нет дома, он будет знать, что она нуждается в серьезной помощи.» Солнце зашло за облака, свет в комнате стал даже тусклее чем раньше. Лина задумалась. Её разум боролся с её приключенческой натурой. Она посмотрела в серьезные, темные глаза Дуна. Он был полон решимости отправиться в поход. Она была неуверенна, был ли он храбрым или безрассудным, мудрым или глупым. Всего понемногу, быть может. «Итак» Сказал Дун, «Мы пойдем?» Она подумала о пустых землях, о волках в этой округе, дождях, стуже и ветрах. Она подумала о чистке картошки, уборке отхожего места, мытье медицинских склянок, развешивание белья. Она подумала об Эмбере, где, вполне возможно, нечто важное, ожидает их. Она отринула сомнения, и сделал глубокий вдох. «Хорошо» сказала она. «Мы пойдем.» Дун кивнул с серьезным лицом. «Я знал, что ты это скажешь.» Глава 4 _________________ Планы на путешествие «Ладно», сказал Дун. Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. За ним, в проникающем через окно свете, висели частички пыли. «Вот, какой у меня план: Если погода будет ясной, мы двинемся в путь через три дня. Если нет – нам придется подождать, мы не можем рисковать и попасть под дождь или снег. Мы выдвинемся как можно раньше утром, как только взойдет солнце, и будем идти быстро, в течение всего дня. Так мы дойдем туда до вечера. На ночь мы разобьем лагерь внутри пещеры. Возьмем с собой одеяла, чтобы не замерзнуть. К тому же, там можно будет развести огонь. А утром начнем изучать местность. Посмотрим, возможно ли попасть в город.» «А что потом?» спросила Лина. «К тому времени», ответил Дун, «я уже изучу книгу, и буду знать, что нам нужно делать.» «Но Дун, что если ты не сможешь найти ни одной зацепки? Город большой и темный, с сотнями комнат, кладовых и Трубопроводом...» «Знаю, знаю», сказал Дун. «Если я не смогу найти зацепки в книге, мы просто поищем в городе еду и другие припасы, чтобы помочь людям в Искре пережить зиму. Вполне возможно, что там будут припасы! Люди оставляли еду на своих кухнях. Возможно, в кладовых еще что-то осталось. И у мэра были свои запасы. Никогда не знаешь, что там можно найти.» «Хмм», с сомнением произнесла Лина. Дун продолжил. «Мы проведем в городе один день, на ночь снова разобьем лагерь, а потом, на следующий день, вернемся.» закончил он, оживленно кивая. Лина была уверена, что Дуну самому нравился свой план, и ему не терпелось воплотить его. «Ну, возможно...» сказала она. Дун встал и замахал руками. «Лина!», в гневе крикнул он, «Люди здесь в беде, а мы, возможно, сможем помочь! Что если мы найдем консервы? Что если мы найдем лекарство для руки моего отца? И к тому же.» Он замолчал, у него заблестели глаза. «У нас есть книга „Для людей из Эмбера“! Нам дан такой шанс! Как мы можем им не воспользоваться?» «Ты прав», сказала она. Снова пришло это острое чувство: возможно возбуждение, а возможно и страх. «Но в случае, если что-то пойдет не так», добавила она, «кто-то должен знать, где мы на самом деле. Я оставлю записку для миссис Мердо, там, где она ее не найдет, пока не заметит, что нас нет.» Дун согласился. Потом вынул из кармана клочок бумаги. «Я составил список вещей, которые нам нужно будет взять с собой», сказал он и отдал бумажку Лине. Она начала читать. Список был длинным: теплая одежда, одеяло, свечи, спички, сухая еда, бутылки с водой... Лина продолжала читать. «Тебе понадобится сумка, которую можно носить на спине», сказал Дун. «Сможешь сделать такую?» «Наверное», ответила Лина. «Увидимся через три дня», сказал Дун. «Там, где река выходит к полям, на северной границе города.» «Хорошо», сказала Лина. Она видела в Дуне ту же решительность, что и в последний день школы в Эмбере, когда все началось, когда он бросил свое задание по работе и разозлил мэра, когда он кричал, что если ничего не сделать, с городом произойдет ужасная катастрофа. Сейчас он не кричал. Но у него был тот же неистовый взгляд. В этот момент открылась дверь, и зашел Эдвард Покет. «Ага», сказал он. «Видимо сегодня утром у меня два помощника, вместо одного.» «Нет, мне просто нужно было на минуту поговорить с Линой, она уже уходит.» сказал Дун. «Не хотите сперва увидеть мою новую находку?» Сказал Эдвард. Он порылся в куче книг у двери и вынул одну из них с помятой фиолетовой обложкой. «Я читал её вчера» Сказал он. «Эта книга пока одна из самых странных.» Сказал Эдвард, Он показал им название: «Знаменитые сказки». «Я прочитал её полностью» сказал Эдвард, «Но я до сих пор неуверен, на что похожи феи. Некое сочетание человека и насекомого, я думаю. Престранные события происходят в этих рассказах.» «Например?» Спросила Лина, вглядываясь в страницы, которые переворачивал Эдвард. В книге были картинки, и если бы у неё сейчас не было важного разговора с Дуном, она хотела бы посмотреть их. «Ах» сказал Эдвард "в основном ужасающие вещи. Люди превращаются в лягушек, засыпают на тысячи лет или сражаются с огромными ящерицами. Я сомневаюсь, что эти истории правдивы. Но даже если это и так, почти все они заканчиваются довольно хорошо. Почти все рассказы заканчиваются одинаковым предложением: «Они жили долго и счастливо». «Разумеется, это не может быть правдой.» «Не может?» спросила Лина. Ей нравилось эта концовка: долго и счастливо. Дун с нетерпением переминался с ноги на ногу. «Разумеется, нет» сказал Эдвард "Если только в этом мире, где мы сейчас, все не устроено абсолютно по-другому, по сравнению с тем, в котором мы привыкли жить. «Лина» сказал Дун. «Нам надо прогуляться.» «Можно мне взять эту книгу на время?» Спросила Лина у Эдварда. Он сказал, что, разумеется, может, она поблагодарила его и вышла на улицу с Дуном. «Итак, увидимся через три дня» сказал Дун, как только они отошли на пару шагов от двери. «Мы выйдем рано, очень рано, прежде чем кто-либо встанет. Можешь прийти сюда перед рассветом?» «Я приду» сказала Лина. Всё будет в порядке, сказала она сама себе. Мы уйдем всего на пару дней. Всё будет хорошо. "Попросить Мэдди помочь Миссис Мердо было лёгким делом. Когда Лина нашла её, она медленно брела вдоль берега реки с опущенной головой. Мэдди была из такого типа людей, которые сперва казались страшными. Она была большой, неулыбчивой и, наконец, неразговорчивой. Но Лина знала, что за её строгим видом скрывается добрая душа, так, что сейчас она без колебаний подошла к ней. Мэдди носила зелёный плащ, в котором она выглядела даже больше, чем была на самом деле. Её вихрь красно-коричневых волос пучками свисал по сторонам её лица. Она подняла глаза, услышав шаги Лины, кивнула и снова занялась своими делами. «Я собираю салат-латук» ответила она Лине, которая спросила, что она делает. Мэдди показала Лине корзинку полную маленькими закруглёнными листьями. «Они полезны и не слишком плохи на вкус.» Когда Лина объяснила, что ей нужны перемены и попросила Мэдди, не могла ли они поменяться местами на несколько дней, она сразу согласилась. «У меня не так много дел сейчас, кроме стройки.» сказала она. «И это не моя специальность.» Итак они решили: Лина и Мэдди поменяются местами на три дня. Убедить Миссис Мердо было немного сложнее. Она не понимала, почему Лина выбрала это тяжёлое время, чтобы уйти. «Именно из-за тяжёлого времени» сказала Лина, следуя за Миссис Мердо, которая металась от одного дела к другому – подбрасывала дров в огонь, выметала грязь за порог, отжимая одежду, которая настаивалась в ведре. "Мне нужен перерыв, Мэдди тоже нужны перемены. От нее будет столько же помощи, как и от меня. Даже больше. «На Мэдди можно положиться, это правда.» Подтвердила Миссис Мердо, соскабливая капли свечного воска со стола. «Это всего на пару дней» сказала Лина. Она посмотрела на Миссис Мердо, самым умоляющим взглядом, хотя маленькая её часть хотела, чтобы ей отказали, тогда бы не пришлось идти. Но Миссис Мердо сдалась. Пути назад не было, Лина начала собираться. Следующие три дня, она провела, пытаясь заниматься делом и не быть заподозренной. Она сказала, что устала и ушла в свою комнату, поработать над рюкзаком, сшивая мешки вместе. Она зорко следила за всеми перемещениями, и когда никого не было рядом, она взяла свечи и спички из буфета. Лина взяла десять спичек, надеясь, что Миссис Мердо, которой хорошо удавалось поддерживать огонь, не заметит. Две ночи спустя, перед тем как они должны были уйти, она написала записку Миссис Мердо: Дун, и я вернулись в Эмбер, чтобы найти что-то важное. У нас есть хороший план, не беспокойтесь. Мы вернемся через пару дней. С любовью, Лина Она сложила записку и зарыла ей в середину кадки с сушёными бобами на кухне. Миссис Мердо использовала эти бобы для супа, но она не успеет использовать половину кадки, прежде чем Лина и Дун вернуться. После этого, она провела в полудрёме ещё одну бессонную ночь и утром, нагруженная тяжёлым рюкзаком, наполненным вещами из списка Дуна, она выкралась из дома в предрассветную тьму, задолго до того как кто-либо встал. Она ненадолго зашла в вонючий, тонкий флигель на заднем дворе (в Эмбере, туалеты были внутри домов, внизу, в следующей комнате после ванны), затем она отправилась в путь. Звёзды сияли в чёрном небе, и жёсткая с мороза земля хрустела под её ногами. Когда она дошла до дальнего конца дороги у реки, Лина увидела тёмную фигуру. Это был Дун, ждавший её. Девочка поспешила к нему. У него была сумка за плечом, Дун был одет в его потёртую зелёную куртку и тёмные штаны, но здесь был и яркий штрих – оранжевый шарф, обёрнутый вокруг его шеи. Каким-то образом, это выглядело так, будто он был готов к приключениям. «Вот ты где» прошептал Дун, хотя здесь нигде никого не было. Лина тоже прошептала. «Я здесь. Я готова, я полагаю.» «Хорошо» сказал Дун. «Пойдем.» Глава 5 ______________ По ту сторону холмов Они двинулись в путь, шли бок о бок. Света звёзд было достаточно, чтобы видеть путь, по крайней мере, пока они двигались по дороге. Луны не было. Она исчезла, как это обычно происходило время от времени; Лина не была уверена, почему это происходит. Луна вырастала из серебряной щепки до серебряного круга, и обратно уменьшалась до ленты и исчезала, и это повторялось вновь и вновь. Когда она спросила Доктора Эстер об этом, она ответила, «это из-за земной тени», но она ужасно спешила в тот день, торопясь помочь кому-то, кто порезался топором, и это было все, что она сказала прежде чем выскочить в дверь. За исключением их следов на дороге, ночь оставалась прежней. Птицы ещё не пели в это время. Слева – голые чёрные ветки деревьев, выделявшиеся чуть более светлым пятном на фоне тёмного неба. Справа – растянулись поля, покрытые завядшими томатными лозами, оставленными как попало после сбора урожая. Какое-то время Лина и Дун молчали. Они шли быстро и размеренно до тех пока, пока они не прошли последние поля и дома на отшибе. Лина чувствовала, как холодный воздух входит в легкие при каждом вдохе. У неё замёрзли кончики носа и ушей. Девочка глубже натянула вязаную шапку. Это было захватывающе – отправиться в путь так рано, начать приключение, шагать в темноте с Дуном. Но все-таки чувство беспокойства не покидало её, будто что-то сосало под ложечкой. Вскоре небо за далёкими горами поблекло, позже стало еще светлее, а затем приобрело прекрасный глубокий сине-зелёный цвет. «Солнце встаёт» сказала Лина. Они шли и смотрели. Первые лучи появились из-за холмов, сначала тусклые оранжевые, затем пылающие жёлтые, пока, наконец, откуда бы ни было, выплыл золотой глаз солнца и весь мир наполнился светом. Лина сделала долгий и глубокий вдох. «Это так прекрасно, не правда ли, Дун? Даже зимой, когда всё вокруг коричневое и серое, это место по-прежнему красиво.» Дун пристально посмотрел на луг, на дальнем конце которого начиналась полоса деревьев. «Оно прекрасен» сказал он, «но здесь тяжело жить. Так ли тяжело повсюду?, хотел бы я знать. Может, есть такие места в мире, где жизнь легче.» «Где люди живут долго и счастливо» сказала Лина, подумав о книге, которую показал им Эдвард. Быть может, то задание, которое они выполняли, принесет долгую и счастливую жизнь в Искры. Дун прикрыл глаза рукой и покосился наверх. «Теперь мы должны идти на северо-восток.» сказал он, «К горам. Помнишь, как мы шли через кабачковые поля, когда мы прибыли сюда? Они в той стороне.» После того как они свернули с дороги, идти стало сложнее. Они подворачивали ноги на жёстких глыбах земли, грязь цеплялась к их обуви. Вскоре тропа начала подниматься вверх, через некоторое время они взошли на вершину первого холма. Лина остановилась и обернулась. «Это место где мы впервые увидели город,» сказала она «Помнишь?» Они вгляделись вниз, на него. Город выглядел совершенно по-другому, по сравнению с тем, что они увидели девять месяцев назад, в первый раз. Тогда ковёр зелени покрывал холмы, и маленькие дома среди цветущих полей выглядели умиротворяющими. Теперь поля были пусты, дым повис в воздухе. Дома и магазины словно съёжились, как будто сгрудившись, чтобы сохранить тепло. Они шли долго, может быть час, может быть, больше. Вскоре, Лина подумала, что они скоро дойдут до дороги, по которой шли люди из Эмбера, дороге, которая пролегает рядом с рекой. Но пока не было никаких признаком близости воды – всюду вокруг только, серо-коричневая трава, серо-зелёные дубы, и небольшие рощи деревьев, у которых листьев не было совсем. «Я знаю, мы шли этой дорогой,» сказал Дун, как будто, читая её мысли. «Потому что, смотри – хоть это было и давно, ты все ещё можешь увидеть наши следы.» И правда, следы были не чёткими, но если приглядеться: широкая полоса земли, где трава не просто упала или была снесена ветром в сторону, но была раздавлена, под шагами восьмисот ног. Это тропа напоминала призрачную дорогу, петляющую по земле. Они пошли по ней. Лина не спускала глаз с дубовой рощи в отдаление, имевшей форму немного похожую на руку в варежке. Наблюдения за постепенно приближающимися деревьями говорили о том, что они успешно продвигались вперёд. «Итак» сказала Лина, «расскажи мне, что ты выяснил из книги.» Дун ничего не ответил. Он продолжал хмуро брести, глядя на землю, словно и не слышал её. Лина снова задала свой вопрос, погромче. «Дун! Ты нашёл в книге какие-нибудь подсказки?» Дун вздохнул. Ну, не совсем, сказал он. Жаль, что я не убедил сталкера сказать мне, где она нашла её. Я не знаю, была ли она в самом Эмбере или снаружи. Ты выяснял, о чем эта книга? «Ну, нам известно, что это инструкции для чего-то. Но я все еще не могу точно сказать для чего.» «Ты взял её с собой?» Дун кивнул. «Проблема в том, что тут не хватает множества страниц. Книга даже начинается только со сорок восьмой страницы – до этой все вырваны.» «Что написано на сорок седьмой странице?» Спросила Лина. "Только два слова: «Техническая информация.» «Что значит „Техническая“? „Я думаю, это должно значить трудная, сложная и невозможная для понимания“ сказал Дун. „Так что насчёт остальных страниц?“ На трёх из них таблицы, графики и диаграммами, которые совершенно непонятны для меня,» сказал Дун. «Другие четыре порваны и испачканы, но я более или менее могу прочесть их. Я просмотрел книгу и подчеркнул то, что выглядит как подсказки, покажу тебе их позже.» «Но это полезные подсказки?» Спросила Лина. «Они помогут нам понять, что мы ищем? И где это может быть?» Дун посмотрел куда-то вдаль, слегка нахмурившись. «Ну, что-то в этом роде,» сказал он. «Я имею в виду, да, определенно, некоторые из них полезны, я уверен.» Лина слушала его с тревогой. «Ты имеешь ввиду,» сказала она, «что на самом деле, мы знаем столько же, сколько и три дня назад?» «Мы знаем немного больше,» сказал Дун. «Но мы все равно продолжаем путь?» Дун остановился и обернулся к ней, с какой-то полуулыбкой. «Ты бы хотела, чтобы мы остались дома?» Лина поняла, что она на самом деле не хочет этого. Чувство беспокойства затаилось в глубине её сознания, то, что Дун рассказал про книгу, только усилило его. Но все же, ей нравилось быть здесь, самим по себе, путешествовать по холмам в погоне за тайной, даже если она будет никогда не раскрыта. «Нет,» сказала она, улыбаясь в ответ. «Я рада, что мы пошли.» Когда солнце взошло высоко над их головами, было уже около полудня, они остановились, чтобы съесть первую порцию продуктов, которых они взяли с собой, затем, без долгого отдыха, вновь двинулись в путь. На востоке, высоко в небе, беззвучно парили кругами большие птицы с чёрными крыльями. «Ты их видишь?» спросила Лина, показывая на них. "Кенни сказал, что они прилетают после того, как волки кого-нибудь убили. Дун пристально посмотрел вверх, прикрывая глаза рукой «Я полагаю, они прилетают, когда кто-нибудь умирает и неважно были там волки или нет. Лина задумчиво кивнула. То что животные убивали друг друга, казалось ей ужасным: боль, кровь и ужасная смерть. Она не могла понять, почему этот мир, полный красотой и чудесами, также наполнен ужасами и страданиями. „Дун“ сказала она. „Я только что подумала. Возможно там... Я имею в виду, не все ушли из Эмбера. Мы сможем найти... мы можем встретить...“ Она остановилась и сглотнула. „Там могут остаться выжившие?“ „Я сомневаюсь в этом“ сказал Дун. „Как они могли найти еду в полной темноте? И если генератор остановился, вода прекратила бы поступать в город.“ „Тогда, там могут быть мертвые люди.“ „Я знаю“ сказал Дун. „Я тоже об этом думал. Это было бы ужасно. Но мы должны быть готовы к этому.“ После этого разговора, они снова шли молча, оба занятые мрачными раздумьями. Они знали, что вернуться не в живой, хорошо знакомый по их воспоминаниям город. Это будет мёртвый город, в котором могут быть трупы. Им понадобиться всё их мужество. Они взошли на вершину следующей гряды холмов, откуда они могли видеть большой участок земли. „Этот мир невероятно огромный“ сказала Лина. „Да, и то что мы видим, маленький, премаленький его кусочек.“ Дун рассказал Лине про карту, которую показал ему Эдвард в книге. Эдвард (который узнал это от городского учителя) объяснил, что Искры были не больше чем крошечной точкой на обширной розовой области, в цвет которой была окрашена страна, которая была только одна из многих в этом невообразимо огромном мире. „По всей карте располагались слова“ сказал Дун. „Это были названия городов и поселений, которые были повсюду до Катастрофы.“ „А ты знаешь“ сказала Лина, „что некоторые люди из далёких областей говорят на других языках, с абсолютно отличными от наших словами? Доктор Эстер рассказал мне об этом.“ „Я знаю“ сказал Дун. „Несколько книг в Арке написаны на других языках.“ „Это так странно, не правда ли?“ сказала Лина. „Зачем использовать совершенно другие слова, вместо тех, которые уже все знают?“ „Я точно не знаю“ сказал Дун. „В этом мире так много таинственного.“ Они все шли и шли. Обувь натерла Лине пятки, у неё болела нога. Время от времени Дун останавливался, чтобы посмотреть на что-нибудь интересное: сначала это была ящерица, пригревшаяся на камне, в следующий раз, черно-жёлтый жук. „Только посмотри на него!“ сказал Дун, поднимая жука и, позволяя ему вскарабкаться по руке. „Он великолепен! Кто бы мог придумать такое существо?“ Лина желала только одного: поскорее пропустить ящериц и жуков и пойти немного быстрее. Подул пронзительный ветер, и Лина глубже натянула шапку на уши. Ей казалось, они прошли огромное расстояние, но все равно не достигли своей цели. Скоро начнет темнеть. Она почувствовала укол страха. Но чуть позже они вышли к реке, по берегу которой шли беженцы из Эмбера во время своего первого путешествия, и разбитой, поросшей травой дороге бегущей вдоль реки. Теперь они были уверены, что идут правильным путём. Лина и Дун обогнули основание большого утёса, выступавшего из земли выше их голов, словно плечи горбатого великана. „Мне кажется, я помню, как видел этот утёс, когда мы вышли из Эмбера“ сказала Лина. „Когда мы совсем немного отошли от него.“ Дун подумал, что тоже помнит его. „Должно быть, мы почти пришли“ сказал он. Солнце ниже опустилось на небе, серые сумерки сгустились. Наступала ночь. Лина подумала о тёплой кухне и вздрогнула. Десять или пятнадцать минут спустя они вышли к месту, которое мгновенно узнали. „Вот он!“ закричала Лина. Она положила на землю свой рюкзак и побежала вперед, вверх по склону, следом за ней Дун. Это было странное чувство, вернуться сюда, чтобы увидеть проход в горе, ставший, для них, воротами в новый мир. Он совсем не изменился: темный провал в горе, достаточной большой, чтобы проехала широкая повозка. Они всматривались внутрь. Был ли здесь кто-нибудь с того дня, когда они покинули Эмбер? Если так, то здесь не было никаких этому признаков. Может быть, странник порой укрывался здесь от дождя, может быть, животное иногда спало здесь. Но все, что они видели, было пустой пещерой и тропинкой ведущей вглубь и вниз. „Представь, если бы мы вышли на поверхность зимой, а не летом“ сказала Лина. „Если бы это была облачная ночь, мы не смогли бы увидеть луну или звёзды. И трава не была бы зелёной и нам было бы холодно.“ „И даже если бы увидели лису“ сказал Дун „У неё не было бы той сливы во рту, так мы бы не узнали, что их можно есть.“ Они постояли немного около входа в пещеру, думая о том, как им повезло. Затем Дун вновь надел рюкзак на плечи, Лина принесла свой. „Теперь“ сказал он, „Нам надо пойти наверх и вокруг, по этой дороге“ – указал он – „и найти ту маленькую трещину, в которую мы ходили.“ Найти её было не сложно. В первый раз, это заняло гораздо больше времени, ведь они не знали, что ищут. В этот раз, они почти сразу пришли к нему: низине, с чем0то вроде выбоины, ведущей к узкой щели в горе. Солнце зависло прямо на линии горизонта, через пару минут наступит темнота. „Мы просто пойдём и посмотрим“ сказал Дун. „Потом разобьем лагерь на ночь.“ Они вытащили свечи из своих рюкзаков и зажгли их. Затем по краю вошли в трещину и медленно, маленькими шагами, пошли её изгибами и поворотами. Их тени маячили позади на скалистых стенах, в проходе стоял сырой запах старой, холодной грязи. „Я думаю, мы почти на месте“ сказала Лина, которая шла впереди. „Да, вот край.“ Немного впереди, свет её свечи высветил край, где земля уходила вниз. Она потянулась назад за рукой Дуна, и он подошел к ней. Это было место, где они стояли, когда бросили послание вниз к их умирающему городу – послание которое спасло народ Эмбера. Лина отлично помнила, что она чувствовала, бросая этот сверток: клочок бумаги, завёрнутой в рубашку Дуна, утяжелённую камнем, как можно сильнее и дальше. Тогда они могли видеть огни Эмбера далеко внизу. Теперь, разумеется здесь была только бесконечная тьма. „Подожди“ сказал Дун. „Я думаю...“ „Я тоже“ сказала Лина. „Это выглядит словно...“ Дун понизил голос до шёпота. „Давай задуем наши свечи, всего на минутку.“ Так они и сделали. Затем всмотрелись вниз. Это было несомненным. Матовый, пульсирующий оранжевый свет сиял откуда-то из сердца города. ГЛАВА 6 _______________ Свет в городе Они долго стояли на одном месте, всматриваясь, моргая и всматриваясь снова, чтобы убедиться, что зрение не подводит их. С погашенными свечами, в полной темноте, за исключением этого далекого света. Они даже не видела лица друг друга. Но чем больше они смотрели, чем больше убеждались: свет лился из Эмбера. „Кто-то все еще там, внизу“ Выдохнул Дун. „А может быть нет“ сказала Лина. „Возможно, там осталось капелька электричества. Быть может это просто все еще горит уличный фонарь.“ Они смотрели в удивление еще пару минут. Дун аккуратно сел на колени и протянул руку за край уступа. „Похоже, он сразу обрывается“ сказал он. „Но я не могу сказать точно.“ „Город глубоко внизу“ сказала Лина. „Я не знаю, как мы сможем попасть туда.“ „Мы обязаны“ сказал Дун. „Теперь, когда мы видели свет, мы должны узнать откуда он.“ Лина услышала, как он быстро вдохнул. „Ах!“ сказал он. „Это может быть то, о чем написано в книге! Что-то, что светиться! Мы должны выяснить. Здесь должен быть путь вниз.“ „Мы поищем его завтра“ сказала Лина. Целый день ходьбы утомил её, и она знала, Дун тоже устал, хотя, быть может, он и не хотел это признать. Они вернулись по проходу и вышли в вечерний полумрак. Их тени вытянулись по земле, словно длинные пальцы. Начали появляться звезды и оба, Лина и Дун, смотрели на них. Они все ещё удивлялись, выросшие под неизменно-чёрным небом Эмбера, небу полному огней. „Посмотри на вон ту“ показала Лина. Одна звезда, больше остальных, двигалась в медленном, равномерном темпе. Её свечение было скорее зеленоватым, чем белым. „Путешествующая звезда“ сказал Дун. „Это, наверное, то, о чём говорила сталкер. У Эдварда есть книга о звездах. Я посмотрю про путешествующую звезду, когда мы вернемся.“ Они пошли вдоль горы в поисках места, где на склоне скалы виднелись тёмные очертания входа в пещеру. Внутри, в задней ей части, земля была более или менее сухая. Они расстелили свои одеяла. Это было мрачное место: стены влажные от сырости, Лина чувствовала холодное дыхание туннеля, тянувшегося позади них, ведущего вниз, глубже в землю, к подземной реке, по которой они выплыли из Эмбера. В это время Дун выкапывал неглубокую яму в грязи, чтобы развести в ней огонь; огонь должен помочь. „Я поищу хворост“ сказала Лина. Она потянулась к своей сумке за спичкой, чтобы зажечь свою свечу, вокруг была кромешная темнота, но Дун остановил её. „Вот“ сказал он. „Возьми. Когда есть возможность, мы должны экономить свечи и спички.“ Он достал маленький генератор из своей сумки, который он сделал в конце лета из магнита, нескольких проводов и рукоятки. Дун прикрепил к нему патрон для лампочки, взятой им из старого светильника в отеле Пионер, и вкрутил в него лампочку. „Тебе придется не переставая крутить ручку“ сказал он, передавая его Лине . „Но он будет светить ярче чем свеча.“ Лина усмехнулась. Она видела, как он работает только однажды и уже почти забыла о нем. Девочка повернула ручку и лампочка засветилась, пещера превратилась в светлую маленькую ложбину, почти уютную. „Чудесно“ сказала она. Поставив генератор на землю, Лина прикрепила свою сумку к ремню, чтобы обе руки были свободны, и вышла во мрак. Она пошла налево от входа в пещеру, по направлению к роще деревьев, крутя ручку генератора на ходу. Он освещал её путь ровно настолько , чтобы видеть дорогу на пару шагов вперед. Генератор помог ей найти лежащие под покровом листвы ветки, избежать падения в колючие кусты и перестать спотыкаться на пересеченной местности. Каждый раз, когда она находила палки, выглядевшие достаточно сухими для растопки, Лина прекращала крутить ручку, поднимала ветки и засовывала их в свой мешок. Как только ручка начинала останавливаться, свет тускнел, но если она была быстра, он не гас. Найти сухие ветки было не просто; большинство палок лежало среди мокрой листвы, покрывавшей землю. Лина решила, что лучше всего отламывать с деревьев сухие ветки. Она вошла в рощу еще глубже, поминутно оглядываясь, чтобы убедиться, что не заблудилась. Один раз она остановилась в испуге – её свет отразился от чего-то впереди неё. Глаза зверя? Она подумала про волков. Кто-то сказал ей, что у них жёлтые глаза. Прячутся ли волки в лесу, поджидая, чтобы наброситься на людей? Она замерла на мгновенье, прислушиваясь. Не услышав ничего, но просто из-за того, что там что-то было, она решила вернуться назад и выйти из леса. В любом случае, у Лины было достаточно хвороста. Она поспешила обратно в лагерь. „Я видела там что-то блестящее.“ сказала она Дуну. „Могут ли волчьи глаза отражать свет?“ „Я думаю, могут“ сказал Дун. „Но множество других вещей тоже могут: кусок металла, старая стеклянная бутылка или еще что-нибудь.“ „Я не думаю, что это был волк“ сказал Лина, положив сумку с хворостом на землю, „он не издал ни звука и не двигался, не пробовал съесть меня.“ Они принялись сооружать костёр. Поместив его недалеко от входа в пещеру, чтобы дать выход дыму, съели свой скудный ужин перед танцующим пламенем. Ничто не нарушало безмолвие ночи, за исключением треска огня, до тех пор, пока вдалеке, они не услышали слабый, высокий вопль, сливавшийся в свирепую песню, затем ещё и ещё. „Ночные птицы?“ сказал Дун. „Нет, я думаю это волки“ сказала Лина. „Кенни говорил мне, что они поют.“ Они прислушались, но вопль быстро затих вдали. „Я кое-что вспомнил“ сказал Дун. „Давай покажу тебе то, чему Кенни научил меня.“ Он вышел из пещеры, сорвал крепкую на вид травинку с земли и сжал её между пальцами. Затем Дун изо всех сил дунул в неё – невероятно громкий звук, на половину пронзительный крик и наполовину визг, раздался в ночной тишине. Лина подпрыгнула и засмеялась. „Как ты это сделал?“ „Это свисток, отпугивающий волков, Кенни рассказал мне о нем. Все, что нужно это одна травинка.“ – Показал ей устройство Дун. Они немного потренировались в изготовление свистков и издавании оглушительных звуков. Затем, при свете маленького генератора, Дун прочитал Лине зацепки, которые он узнал из остатков восьмистраничной книги. „Здесь, на странице шестьдесят один“ сказал он. „что-то про расстояние. „Больше чем девяноста миллионов миль“ здесь написано. Я не знаю на сколько длинна миля.“ „Но девяносто миллионов этих милей, звучит, как долгий путь, даже если миля короткая.“ сказала Лина. „Я надеюсь это не значит, что мы должны пройти девяносто миллионов миль.“ „На этой же странице“ сказал Дун, „Здесь что-то про квадратные ярды. Это может быть место, каждая сторона которого длиной в ярд или задний двор квадратной формы. „Квадратный ярд вмещает“ здесь написано. Далее здесь грязное пятно и я могу прочитать только три слова в конце предложения: „Драгоценность“ и „Второй“.“ Лина заглянула ему через плечо. „Но они написали слово „Драгоценность“ неправильно“ сказала она. Больше похоже на д-ж-о-у-л-ь?» «Это древний документ» сказал Дун. «Возможно, они писали слова по-другому в те времена.» Дун покосился на запятнанную, в колеблющемся свете страницу. «И далее, на странице шестьдесят пять» продолжил он, «Здесь часть предложения, в котором сказано: „те которые положительные и те которые отрицательные....“ и потом, „...потерять, получить или разделить их, которые создают...“ здесь может говориться о неком позитивном и отрицательном взгляде на вещи или про разделение...» Он запнулся. «Возможно» сказала Лина. «Однако не слишком для нас полезно.» «Тогда послушай это» сказал Дун, переворачивая на следующую, наполовину оторванную, страницу. "Здесь написано: «.... число камер разных размеров и форма, связаны...» Он ликующе посмотрел на Лину. «О чём тебе это напоминает?» «Камера это комната, да?» сказала она. «Как камеры в тюрьме Эмбера. Комнаты связаны между собой, звучит как складские помещения.» «Да!» сказал Дун. «Я думаю это могут быть они.» «Ладно» сказала Лина. «Ну, по крайней мере, нам есть с чего начать.» Однако, она почувствовала лишь легкое воодушевление. Неужели они пришли сюда, чтобы искать драгоценности на чьем-нибудь дворе? Или провести часы бесконечных поисков в складских помещениях? Драгоценности никогда особо не волновали ее. В Эмбере так называли те вещи, которые люди использовали для украшения тела. Некоторые носили кусочки гладкого стекла на нитках вокруг шеи или браслеты из блестящего металла. В Искрах она иногда видела ювелирные изделия, привязанные к упряжке волов, изредка сталкер приносил нечто называемое драгоценностями из древнего мира: просто красивые камни, связанные вместе. Никто не был особенно рад им, но она полагала, что они могут быть полезны при торговле. Пришла пора спать. Ночь была длинной и холодной, а земля жесткой. Но ни животные, ни люди не побеспокоили их, и с первыми лучами солнца, они проснулись и приготовились разведать путь в Эмбер. Они вновь стояли на краю пропасти, всматриваясь вниз. Свет, увиденный прошлой ночью, был все еще там, тусклый, но различимый. «Какой странный свет,» сказал Дун. «Должно быть, он исходит от той вещи, о которой было сказано в книге. Кто-то другой нашел её, чтобы это не было.» «Возможно, – сказала Лина. – Но зачем им оставаться в Эмбере? Почему бы не подняться на поверхность?» «Потому что они в ловушке» – сказал Дун. В его голосе росло возбуждение. «Каким-то образом, они не слышали о выходе на поверхность». Он принес свой генератор в пещеру и протянул его Лине. «Не могла бы ты покрутить ручку? – попросил он. – Я хочу пойти и посмотреть насколько откос крутой.» Лина на всякий случай принесла с собой свечу, она болталась у неё в заднем кармане, слишком длинная, чтобы войти в него полностью. Дун аккуратно присел на колени, затем полностью лег на землю, так, что его голова была прямо над краем обрыва. Лина вытянула обе руки, как только осмелилась далеко, одной держа генератор и крутя ручку другой, Дун уставился вниз. Он надеялся, что склон будет более пологим, чем тот казался, давая возможность спуститься или, быть может, скатиться вниз. Или увидеть ступени, вырезанные в нем давным-давно Создателями Эмбера. Или они, быть может, оставили что-то вроде лестницы. Но пока он мог лишь сказать, что склон был гладкой, отвесной скалой. Спуститься на длинной веревке или множестве длинных верёвок связанных вместе, было единственным способом преодолеть такое огромное расстояние. Верёвка должна быть закреплена к чему-нибудь наверху: возможно к крепкому шипу, выступающему из земли. Быть может, удастся соорудить блочный механизм для подъёма вещей снизу. Но это было бы сложно. Дун вздохнул и вновь поднялся на ноги. «Я не знаю» сказал он. «Я не знаю, как мы сможем сделать это. Будет очень сложно спуститься вниз. И даже сложнее вернуться на поверхность.» «Если бы мы могли летать» сказала Лина. Они постояли ещё пару минут. Лина прекратила крутить ручку генератора, и они смотрели вниз на единственные тусклый, колеблющийся свет, все еще озаряющий их старый дом. Потом Дун повернулся, собираясь идти обратно. Лину уже собиралась последовать за ним, когда свеча, которую она наполовину засунула в карман, задела за стену пещеры и выпала. – О, нет! – мелькнуло в голове у Лины. Она решила, что свеча перелетела через край обрыва, но когда Лина снова начала крутить ручку генератора, то увидела свечу недалеко от себя. Она очень медленно катилась, но не к обрыву, а в сторону от него. Лина шагнула за ней, следуя по выступу вдоль обрыва и прижимаясь спиной к стене. Свеча откатилась еще немного. Она сделала второй шаг – и тут увидела, что выступ продолжается! Он не был просто коротким отростком, вроде полки на стене, а тянулся влево, образовывая узкую тропинку. С одной ее стороны была каменная стена, а с другой зиял крутой обрыв. Лампочка светила слишком слабо, и Лина не могла разглядеть, что там, далеко впереди. Но было похоже, что этот путь ведет вниз. Вдоль стены тянуло сквозняком – воздух стремился туда, в глубину. Лина раскрутила ручку так, чтобы лампочка не погасла, пока она поднимет свечу. А потом повернулась и заспешила к выходу из пещеры, где Дун задумчиво созерцал горы. – Путь вниз есть! – задыхаясь от волнения, воскликнула Лина. – Пойдем! Тропинка была крутой, неровной и узкой. Они шли с величайшей осторожностью, медленно ступая шаг за шагом и не отрывая руки от стены. Друзья зажгли свечи: здесь просто не было возможности крутить ручку генератор. Вначале они предполагали пройти совсем немного, посмотреть, куда ведет этот путь, но, пройдя по нему несколько минут, они поняли, что тропа наверняка выведет их прямо к городу. «Думаю, это сработает», сказал Дун. «Я уверен в этом. Надо вернуться и собрать наши вещи» Они так и сделали: выложили всё, что им не пригодится, оставили большинство свечей и спичек. Каждый из них взял с собой в путешествие по десять спичек, Лина уже использовала две из них. Дун взял свой генератор. Лина также взяла несколько листов бумаги и огрызок карандаша, которые нашел отец Дуна и отдал ей – никогда не знаешь, когда тебе понадобится нарисовать или записать что-нибудь. Каждый из них взял кожаную фляжку с чистой водой сделанную в Искрах, на них был крепеж для ношения на ремне. Оставшиеся вещи они завернули в одеяла и спрятали между камней. После этого каждый взял по свече, они прошли в узкий проход и начали спускаться вниз. Спуск был не из легких. Они не могли сказать сделана ли людьми эта тропа или это всего лишь естественная лестница, проходящая вдоль стены пещеры. В некоторых местах были провалы, и им приходилось перешагивать через них, в других – тропа была завалена камнями, и им приходилось перелазить через них. Из-за плохого обзора они постоянно боялись долгого падения в темноту находящуюся в нескольких дюймах от их ног. Но как бы страшно им не было, они не повернули назад – тропа уверено вела их вниз. Их путь напоминал американские горки: сначала они долго шли в одном направлении, затем тропа делала резкий разворот и они шли уже в обратном направлении. Лина представила, как их путь должен выглядеть для кого-нибудь кто посмотрит на них снизу: большой зигзаг, проходящий по всей стене пещеры. Может кто-нибудь смотрит прямо сейчас на две медленно спускающиеся светящиеся точки. Потихоньку, пятно света идущего от города становилось ближе. Время от времени они останавливались, прикрывали рукой свечи, чтобы посмотреть вглубь. Примерно час спустя они остановились зажечь новые свечи. Перед походом Дун выяснил, за сколько сгорает свеча, поэтому друзья знали, сколько прошло времени, таким образом, они моли использовать свечи как неточные часы: сгорело два дюйма – значит прошло около пятнадцати минут. Каждая свеча была длиной в восемь дюймов и сгорала примерно за час. Свечи, которые они несли стали слишком маленькие, чтобы их держать. Они остановились, чтобы достать новые из рюкзаков и продолжили путь вниз. Затем Дун, который шел впереди, издал пораженный возглас. «Это конец» сказал он. «Я на дне». Лина подошла сзади и встала рядом с ним, неровный оранжевый свет свечи выхватывал их затененные лица из темноты. Посмотрев вниз, они увидели неровную поверхность земли, усыпанную мелкими камнями и галькой. «Можешь в это поверить?» спросил Дун. «Мы в Неведомых областях» «И идем в Эмбер», сказала Лина. «Такие вот дела» Через океан темноты она могла видеть слабый мерцающий свет. Лина и Дун пошли навстречу ему. ГЛАВА 7 _________ Потрясение Они шли медленно, держась близко друг к другу, внимательно осматриваясь перед каждым шагом опасаясь попасть во внезапно появившуюся яму или встречи с кошмарными зверями – среди людей всегда ходили слухи о них. Дун быстро крутил ручку генератора, Лина шла рядом с ним, держа свечу. Их круг света был больше, чем с одними свечами, но все, что они видели в нем – песочного цвета земля с редкой галькой, неожиданными трещинами или выступами, которые приходилось обходить или перешагивать. «Здесь повсюду мусор» сказала Лина через некоторое время. Она указала ногой на пустую банку. Несколько шагов дальше, там была еще одна пустая банка, и чуть дальше еще одна. «Как этот мусор сюда попал?» «Я думаю это крысы», сказал Дун. «Должно быть, они притащили их с Мусорной Свалки» Теперь, когда они оказались на том же уровне, что и город, а не смотрели на него сверху, друзья больше не видели лучей света, только тусклое свечение, сделавшее различимыми некоторые края и углы зданий. Они смогли увидеть это свечение, только остановившись, Дун прекратил крутить ручку генератора – яркий свет лампочки генератора мешал им различать слабое свечение. Им повезло, Лина думала, что в городе вообще не будет света. Если темнота была бы полной, то они даже не знали бы, где находится город, Лина и Дун могли бы долго бродить по Неведомым областям, не зная что они на правильном пути, пока практически не врезались бы в здания. Шаг за шагом они продолжали идти, освещая свой путь на несколько футов вперед – внезапно земля впереди них исчезла в темноте Расстроенные они остановились. Затем Дун мелкими шагами пошел вперед. Лина услышала его вздох и слова, «О, нет.» «Что случилось?» «Земля кончилась,» Сказал Дун. «Она обрывается здесь. Мы стоим на краю ... я не знаю ямы или пропасти.» Лина шагнула вперед, встала рядом с ним и посмотрела вниз. Носки ее туфель смотрели в темную пустоту. Она не могла сказать, насколько глубока или широка была яма, свет проникал только на несколько футов вниз и вперед – дальше была темнота. «Мы должны попробовать обойти ее,» Сказал Дун. «Здесь мы не сможем спуститься.» «Конечно, нет,» сказала с дрожью в голосе Лина. «Давай попробуем слева,» сказал Дун. Они отошли от пропасти, повернули и с большой осторожностью пошли вдоль ее края. Прошла пара минут, потом еще, а они все шли вдоль черной пустоты, дальше и дальше. «Значит это не яма,» заключил Дун. «Должно быть это какая-то траншея.» Подумав, он добавил «Должно быть, она идет вокруг города.» «Кольцо,» сказала Лина «Что бы люди не могли уйти». Это заставило их к остановиться. Лина вспомнила слухи, которые она слышала всю ее жизнь – о людях, которые уходили в Неведомые области и не возвращались. Их останки могут быть где-то там. «Мы должны вернуться», сказала она. «Мы не сможем перебраться через нее.» «Если бы мы знали, насколько она широка», сказал Дун. «Если она глубокая, но не очень широкая, то, возможно, мы смогли бы». «Как?» Переспросила Лина. «Перепрыгнуть?» Сказала она в шутку, но Дун не шутил. «Разве ты не взяла с собой несколько бумажных обрывков?» Спросил он. Да, взяла. «Можешь дать мне парочку?» спросил Дун. «У меня есть идея.» Лина вытащила две бумажки из своей сумки и отдала их ему. Дун наклонился и начал что-то искать, вскоре он поднял небольшой камень, завернул его в бумагу и поднес к свече Лины, и, когда сверток загорелся, быстро бросил горящий комок вперед, в пропасть. Камень взлетел, а потом начал падать, все глубже и глубже, пока не ударился с тихим стуком о землю далеко внизу, под их ногами и потух. «Еще раз», сказал Дун. «Я брошу сильнее». Он зажег маленький бумажный комок и кинул его изо всех сил. На этот раз он летел по длинной дуге и приземлился на том же уровне, что и земля на которой они стояли. Он посмотрел на Лину, около десяти футов. «итак, это глубокая расщелина,» сказал Дун. «Но не очень широкая.» «Слишком широкая, чтобы перепрыгнуть», сказал Лина. «Мы должны вернуться». Они вернулись по своим следам. Пропасть осталась позади. Лина представляла страшные картины: крысы ползают у края, другие существа, даже хуже, чем крысы... «Давай поспешим,» сказала она. Они пришли к месту, с которого начали свой путь; узнав его по искореженному мусору, устилавшему землю. «Это место, с которого мы начали путь» сказал Дун. «Но я не хочу сдаваться, сейчас, после того, как мы прошли весь этот путь.» «Мы должны,» сказала Лина. «Иначе мы будем просто ходить вокруг да около и никогда не доберемся до города.» "Мы не знаем этого наверняка. Пойдем немного дальше, на всякий случай ". И через несколько шагов, они увидели путь. Две толстые доски протянуты через пропасть. «Кто-то сделал мост,» сказал Дун. Этот мост не вызывал доверия. Узкий, слегка провисший, без перил, он протянулся в темноте, а внизу ждала невидимая глубина. Но за ним был город. «Мы попробуем?» спросил Дун. Лина только молча кивнула. Дун положил генератор обратно в свою сумку, зажег свечу от пламени Лины. Затем вступил на мост. После каждого шага он ненадолго останавливался, вглядываясь вперед, но не вниз. Доски скрипели под ногами. Лина затаила дыхание, словно даже его хватило, чтобы вывести Дуна из равновесия. Его свет удалялся, но довольно скоро он повернулся к ней с другой стороны. «Ты можешь сделать это!» воскликнул он. «Это не трудно!» Она пошла, смотрела только на свои ноги: шаг, затем еще один. Доски моста слегка вздрагивали под её шагами. Хорошо, думала она, что не видно насколько глубока пропасть под ней. Она была почти у цели. Дун стоял впереди. С ней было бы все хорошо, если бы в последний момент она не позволила взгляду скользнуть вниз – Лина увидела проблеск белого. Против своей воли, она повернулась, чтобы рассмотреть: беспорядочно разбросанные бледные палки на склоне ямы, прямо под ней. Кости. Она пошатнулась и упала на колени, вцепившись в края досок руками. Свеча упала в яму и потухла. «Не двигайся!»закричал Дун. «Я иду!» Она ждала, все ее мышцы были напряжены, Дун в мгновение оказался перед ней. Лина схватила его за руку, встала и последовала за ним до конца моста на дрожащих ногах. «Все в порядке?» спросил он. Она кивнула, но ее разум напряженно работал. Она знала, что люди погибли. Она знала, что мертвые в Эмбере раньше хоронились на Мусорных Кучах, что песнь Прощания пелась для них, и что их тела оставлялись для крыс и червей. Все в Эмбере знали об этом. Но думать о тех, кто упал перед смертью в одиночку, в темноту было ужасно – это было совсем другим. «Пойдем» сказала она. «Я хочу уйти отсюда.» Так они поспешили в путь, освещаемый только свечой Дуна. Теперь свечение от города было очень близко. «Ты чувствуешь этот запах?» спросила Лина. Дун принюхался. «Чувствую. Пахнет дымом.» «Может быть, горят дома?» спросила Лина. «Не знаю,» ответил Дун. «Надеюсь, что нет». Они пошли дальше. Дрожащий оранжевый свет становился ярче, запах дыма тоже усилился. Друзья поняли, что достигли города, когда стены внезапно появились меньше чем в пяти шагах впереди. Свет свечи, вместо того, чтобы очерчивать круг около их ног, казалось, изгибался у края. Еще несколько шагов вперед и они смогли коснуться и почувствовать своими руками холодный камень дома. Дун поднял свечу выше, чтобы увидеть, если есть какие-либо подсказки о том, что за здание перед ними, но, конечно ничего не было. Ни у одного из домов в Эмбере не было ни окон или дверей со стороны Неведомых областей. Они шли вдоль стены, касаясь ее одной рукой, пока не добрались до угла, Лина посмотрела на дорожный знак. Она нашла его легко – столб с небольшим печатным прямоугольником на вершине. «Дипли-стрит», сказала она, и в ее голове все встало на свои места: весь город и место где они находятся, возникли в ее разуме. «Мы стоим на северной стороне от Фаруотер-сквер. Смотри, вот фонарный столб „. Свеча Дуна осветила основание столба, но верхушка, где раньше были большие лампы, некогда дававшие свет, теперь оставалась в темноте. На углу улиц Дипли и Блотт, по каким-то причинам стояло старое белое кресло-качалка. Может быть, кто-то оставил его, как мусор, хотя Лине оно казалось совершенно крепким. „Ладно, хорошо“, сказал Дун. „Итак, сначала давай найдем источник света.“ Лина достала и зажгла свечу от свечи Дуна. Ей хотелось увидеть все как можно лучше. Они стали спускаться по Блотт-стрит, Дун впереди и Лина за ним. Это было странно и волнующе находится в ее старом городе. Хотя их свечи освещали только очень малую площадь вокруг, память с легкостью восполняла остальное. Здесь был один из многих магазинов Эмбера, продающий старое белье, тот владельцем которого был Cармон Грол. Здесь был рынок, где она покупала так много репы, свеклы и баночек детского питания. Здесь был дом, где она когда-то приняла сообщение для пожилого человека, который собирал веревки. Все это было знакомо, но так странно: тишина и пустота вокруг. Больше нет людей, суетившихся в каменных зданиях; большие фонари, крепившиеся к карнизам зданий, больше не разливаются желтыми океанами света. Свет от свечи Лины мерцала на темных, покрытых трещинами витринах, попадал в пропасти открытых дверей и освещал нижние ступени лестницы, где иногда попадались то носок, то шарф, брошенные кем-то спешившим уйти. Лина смотрела на все, что она прошла, проверяя, вспоминая. К тому времени, когда они пришли к Кловинг-сквер, Лина порядком отстала от Дуна. Она видела, что он, тоже должны быть погруженный в воспоминания, казалось, не замечает что ее уже нет рядом с ним. Девочка поспешила догнать его – они не должны разделяться. Но она не могла не остановиться еще раз, когда она дошли до станции вестников. Это было место, куда она пришла в первый день своей работы, назначенной ей в последний школьный день. Она получила свою красную куртку и узнала правила, а затем вышла на улицы города, чтобы разносить сообщения повсюду. Лина нравилась работа вестника. Она смотрела на пустое место – рядом с дверью стояла скамья с парой красных курток брошенных на нее. Волна печали захлестнула девочку, она отвернулась и поспешила вверх по улице в сторону маленького огонька свечи Дуна видневшегося далеко впереди. Вдруг Лина услышала крик. Голос Дуна – что он сказал? Она застыла, пытаясь расслышать. Еще один крик: „Нет! Нет!“ сразу за ним раздались чьи-то чужие, не принадлежащие Дуну, голоса. Люди все-таки здесь были, но то, что Лина услышала, не было похоже на дружеское приветствие. Она побежала, но бежала Лина слишком быстро. Прежде чем она промчалась и десять шагов, воздухом, пронесшимся мимо, потушило ее свечу. Ей ничего не оставалось, кроме как остановиться. Замерев на месте (Грейстоун-стрит, почти на Пасуолл-стрит, подумала она), девочка пригляделась к проблескам вдалеке, которые теперь выглядели как пламя двух свеч вместо одной, и прислушалась. Хриплые голоса рычали и ворчали, перекрывая друг друга, Лина не могла разобрать слова, но высокий голос Дуна она слышала четко. „Отпустите меня!“ закричал он. Страх исчерпал силы Лины. Но когда она увидела исчезающие в дали огни и услышала затихающие вдали голоса, девочка поняла, что ей нужно спешить. Лина понимала, что обязана следить за Дуном и не может потерять его из вида. Ей нужно было бежать а без свечи только свет идущий от людей схвативших Дуна впереди и тусклое свечение освещали ее путь. Лина быстро наклонилась, сняла свои туфли и сунула их в рюкзак. В носках она сможет идти тише. Затем, не отрывая глаз от крошечных огней впереди, вытянув одну руку, чтобы пальцами касаться стены, она побежала. Снова донесся голос Дуна. „Я пришел один! Я сам!“ Лина поняла – нельзя позволить им увидеть себя. Это было сообщение Дуна. Кто-то схватил его, то же самое не должно случиться с ней. Она прокручивала карту Эмбера на бегу в своей голове. Сейчас я за Ратушей. Я пропускаю Ровинг-стрит, справа от меня. Она старалась дышать тише, опасаясь быть услышанной. Она не видела куда шагает, но при этом бежала, как могла быстро и очень скоро она приблизилась к голосам и движущимся огням. Слишком близко. Лина не могла просто подбежать к ним и следовать за их спинами. Ей нужно как-то обойти их, найти укромное место, откуда она сможет узнать, кто они и что делают с Дуном. Она повернула и побежала вдоль задней стены Ратуши. Если Лина будет быстра, то сможет спрятаться за мусорным баком в дальнем углу , она может спрятаться за мусорный бак в дальнем углу у стены Арестантской и посмотреть пойдут ли они через Хакен-сквер или выберут другой путь. Был шанс, что она запутается – в полной темноте может стереться карта из памяти, и она это знала. Но если она окажется не в поле зрения, то сможет зажечь свечу вновь. Она потихоньку завернула за угол Ратуши и затаилась за мусорным баком. Свет здесь был ярче, чем где бы то ни было и запах дыма сильнее. Только остановившись, Лина заметила, что вся дрожит. Все произошло так внезапно. Их так хорошо идущий план, поменялся в одно мгновение. Теперь что? Что теперь? Словно в ответ на ее вопрос, голос Дуна пронзил тьму. Теперь он звучал в отдалении. Трудно было разобрать слова. Ей показалось, что она услышала: „Уйди! Домой!“ Потом наступила пауза, а затем“ Помощь!» Было ли это сообщение адресовано ей? Говорил ли он ей идти домой и привести помощь? Она была не уверена. Осторожно, двигаясь на доли дюйма, она выглянула из-за мусорного бака. Лина сразу увидела их: двое мужчин и Дуна между ними на противоположной стороне Хакен-сквер, оба держали Дуна за руки. В центре площади, так ярко, что она сощурилась, сиял источник оранжевого света, увиденного ими сверху. Это действительно был огонь. Лина преодолела страх перед открытым пламенем, который был у нее до приезда в Искры. Она привыкла к костру, по крайней мере, к виду огня, приносящего пользу, огню, который позволяет готовить и согреваться. Но это был большой, беспорядочный огонь, разведенный прямо на тротуаре, распространяющаяся куча обгоревших обломков, в некоторых местах выстреливающая вверх всполохи пламени, едва тлеющая в других. Он отбрасывал оранжевые блики через Хакен-стрит: на киоски, где все еще висели старые плакаты, на Ратушу и на три фигуры, сновавшие по краю костра – один большой и два поменьше. Лина наблюдала: самый высокий из поддерживающих огонь наклонился, подняв что-то одной рукой бросил в сторону огня. Лина увидела черный силуэт предмета, который хлопая и развеваясь, упал в огонь. Листы бумаги, подумала она. На самом деле, догадалась она – это была книга. ГЛАВА 8 _________ Узник Позже, Дун был рад двум вещам, произошедшим с ним в момент появления двух мужчин: Первая, что Лина отстала, и только он был взят в плен, второе, что ремни его рюкзака больно давили ему на плечи перед этим происшествием, поэтому он снял сумку чтобы их ослабить. Когда он увидел двух мужчин, он был так поражен, что опустил ее. Он только что прошел угол Ровинг-стрит и вдруг они оказались перед ним – сначала один, затем другой, две темные фигуры, возникшие из дверей, оба со светом, и каждая из них нес какой-то мешок или сверток. Дун немедленно захотел поприветствовать их. Он шагнул вперед и окликнул их, они оглянулись на звук его голоса. Дун увидел, что они носили огни на голове. Он увидел, что один был невысокий и коренастый, а другой немного выше и худой, но кроме этого, Дун не мог их толком разглядеть, чтобы сказать, знакомы ли они ему. «Здравствуйте!» сказал он, идя навстречу ним. «Кто вы?» Они стояли молча. Дун смотрел, пытаясь разглядеть их лица. Почему они не отвечают? Один из них пробормотал что-то другому, они бросили мешки и набросились на него. Дун попятился, спотыкаясь, стараясь вывернуться, но не успел. Его правую руку связали с левой, и, хотя он крутился и брыкался, быстро побороли. Дун закричал: «Нет! Нет! „Его свеча упала на тротуар и погасла. Он по-прежнему ничего не знал о людях, схвативших его, для него они были просто плохо пахнущими темными косматыми тушами с огнями, казалось, растущими из их лбов. Их руки обхватили его плечи, как полосы стали. Человека слева заговорил: „Вопрос в том“, сказал он,“не кто мы, а кто ты, нарушитель?» Дун снова попытался вырваться. «Отпусти меня!» закричал он. Но двое мужчин были сильны, хотя и были едва ли выше, чем он. «Не крутись,» сказал тот, что справа, «или мы оторвем тебе руки». «Йорик, баранья ты голова, закрой рот», сказал левый. «Мы не отрываем руки. Просто веди его и успокойся». Дун сразу понял: они не были жителями Эмбера. Хотя он не знал каждого гражданина своего старого города, но никто в городе не говорил такими голосами и не носил такие огни. Теперь, когда они были рядом с ним, он увидел, что у каждого из них было что-то вроде лампады похожей на светящийся рог: каска, с трубкой, приделанной спереди, а в трубке свеча. Свечи отбрасывали вниз странные тени на их лица, но Дун мог сказать, что низкий человек был старше и волосатее, чем высокий, носивший маленькие усы или пушок под носом. Пока они тащили его, мысли Дуна неслись сумасшедшими зигзагами. Он открыл рот, чтобы позвать на помощь Лину, а затем снова закрыл. Нет, он не мог позволить им понять, что она здесь. Если они поймают ее, то Лина не сможет ему помочь. «Это наше место, мальчик,» сказал старший слева. "Мы нашли его. Никаких незваных гостей и экскурсий. Тебе придется объясниться. " «Он мог прийти не один, Па», сказал высокий справа плаксивым голосом. «Ребенок не спустился бы в такое место в одиночку.» Он злобно сдавил руку Дуна. Дун взвизгнул. «Не тронь его, Йорик, ты безмозглое ведро», сказал тот, которого звали Па "Мы можем использовать его. Не хочу, чтобы он стал калекой. "Он дернул Дуна за другую руку. "Так кто пришел с тобой, мальчик? Мы знаем, что ты не один. " «Я пришел один! Я сам!» Дун закричал во весь голос, надеясь, что Лина слышала его и не прилетит на помощь. Оставайся незамеченной, мысленно сказал он Лине. Помоги мне, но не позволяй им увидеть тебя. «Не надо кричать», сказал старик. «Мы не глухие». Но Дун был готов на все, чтобы дать Лине знать, что она не должна идти за ним. У нее недостаточно сил, чтобы освободить его – ее только схватят. Лина должна вернуться в Искры за помощью. Он должен каким-то образом сказать ей это. Дуну в голову пришел только один способ сделать это. Они повернули на Оттервилл-стрит. Дун бросился в исступлении дергаться и брыкаться, кричать мучительным и одновременно громким голосом. «УЙДИ от меня», кричал он, делая наибольшее ударение на первое слово и приглушая голос на двух других. "Я хочу ДОМОЙ! Уберите руки от меня. на ПОМОЩЬ! «Он надеялся, что Лина услышала» УЙДИ! ДОМОЙ! ПОМОЩЬ! "Это было лучшее, что он мог сделать. Он перестал бороться. Двое мужчин схватил его крепче, чем раньше. «Не впадай в припадки», сказал старший. «Все чего ты добьешься – просто потеряешь силы и поранишься». Они повернули на Хакен-сквер. Дун изумился. Он оказался в одном из мест, наиболее знакомы ему в мире, и оно протерпело ужасные изменения. Свет, который они видели сверху, совершенно точно не имел ничего общего с восьмистраничной книгой. Это был просто огонь, горящий в самом центре площади и создающий пелену дыма. Здесь было обустроено что-то вроде гостиной со столом, несколькими креслами и коврами. Стояло корыто наполненное водой, пустые банки и жестянки захламляли землю. Вокруг этой жилой площади лежали кучи сумок и штабеля коробок, в некоторых из них Дун заметил знакомые жестяные банки: маринованная свекла, растворимое картофельное пюре и сушеные фиолетовые бобы. Здесь, по крайней мере еще осталась еда, может быть даже больше, чем он думал. Троица прошла мимо костра. В свете огня, Дун смог, наконец, получше разглядеть своих похитителей. Старший, что шел слева от него, был словно сложен из кирпичей: широкий в плечах, плотный в груди, с толстой шеей, и головой, выглядевшей слишком большой для его тела. Его густая копна цвета ржавчины волос в разнобой торчала из-под каски-свечи на голове, растительность покрывала всю нижнюю половину его лица запутанными зарослями усов и бороды, торчали из ушей и ноздрей. Его брови, словно соломенные карнизы, нависали над глазами. Младший был выше и тоньше, с немного беспокойным, бегающим по сторонам, взглядом. У него были небольшие усики, а на подбородке росли коричневатые завитки волос – слабая пародия на бороду. От них обоих исходил сильный запах, запах давно нестиранной одежды: грязной, потной. «Посмотрите, что мы нашли!» воскликнул младший, когда остальные подбежали к ним. «Нарушитель!» «Я не нарушитель,» сказал Дун. Он снова попытался вырваться на свободу, но хватка мужчин только усилилась. Другие люди подошли к нему вплотную и уставились на него. Все они носили каски-фонари. Одна из них женщина в темном платье, с черными волосами и с плотно натянутой на голову каской. Она посмотрела на него с небольшими, печальными глазами. «Ой, беда,» сказала она. «Горе, но, увы. Дочь, подойди ближе.» Девушка, которая посмотрела на возраст Дуна, подошла и встала рядом с матерью. Она была широка в плечах и ржаво-волосатая, как пожилой человек. Она покосилась на Дуна, ухмыляясь. В руках была длинная вилка, которой она ткнула Дуна в ногу. «Теперь, мальчик,» сказал человек слева Дуну. «Вы допустила ошибку на территории семьи Трогг, которую вы видите перед собой. Я, Ваштон Трогг, известный миру как Трогг или Па для семьи. Моя жена, Минни. Мой сын, Йорик, и моя дочь, Канза». Кто-то скрывалось за ними – мальчик, думал Дун, хотя он не мог сказать наверняка. Он не был похож на члена семьи Трогг, его волосы были вьющиеся и светлые, как горсть мыльной пены, и он был маленьким, и хрупкого телосложения и стоял, странно наклонившись. «А это кто?» спросил Дун, наклоняя голову в сторону мальчика. «О, он,» сказал Трогг. «Он не один из наших. Мы привезли его с собой из жалости». Почему? «Бандиты убили его родителей,» сказал Трогг. «Поэтому мы приняли его. Дополнительные руки всегда приветствуем, говорю я.» Он указал пальцем на бледно-черноволосого мальчика. «Ты», сказал он. «Принесите нам, деревянный стул!» Мальчик подошел к креслу и потащил его к ним. Дун увидел, что он наклонился неловко боком, вниз и вверх, вниз и вверх, когда он шел. Один из его ног была витая в странный угол. Трогг обратился к Дуну. «Теперь,» сказал он. «Как тебя зовут?» Дун не хотел говорить ему. Но Йорик ущипнул его за руку, когда он не говорил, так он сказал: «Дун». «Дум!», Сказал Трогг. Он улыбнулся, показывая желтые зубы. «Что за имя! Твои родители должны были знать, ты будешь первый на неприятности». Не Дум, сказал Дун. Дун, с Н. «Ах,» сказал Трогг. «Ладно, Дун. Мы собираемся, связать тебя на данный момент. Посади его здесь, Йорик». Сына толкнул Дуна в кресло и держал его там, пока Трогг искал в округе в кучах материал и нашел длинную веревку. Дун был полон черного гнева, когда они обвили ее вокруг него, и он пинался, стараясь изо всех сил попасть им по голове, но их сила было слишком велика для него, и через несколько минут он был связан, как пакет, привязанный к стул, руки и ноги совершенно беспомощным. Жена и дочь вытащили несколько коробок и сели на них смотреть на выходки схваченного. Сын стоял рядом с Дуном, смотрел, желая протянуть руку и выкрутить руки, если это необходимо. Отец вытащил очки из кармана грязной рубашки, что он носил. Он одел очки и покосился через них. У них были тяжелая темная оправа и делала его широкое лицо, как кирпичную стену с двумя окнами в ней. Его руки схватил его за колени, локти торчали. За ним дымил и тлел огонь. «Так» сказал он. "То, что я хочу узнать, кто ты? Как ты сюда попал? И зачем ты пришел? " Вся семья наклонилась вперед, чтобы услышать ответ Дуна. Даже светловолосый человек, скрывавшийся на фоне, подошел на несколько шагов ближе. Но Дун был еще настолько поражен удивительным наличием этих странных людей в своем городе, что его ум был похож на водоворот путаницы. Он не мог придумать ответ. Он смотрел на лица перед ним и в огонь только за ними. Это было как в плохом сне, вид, где вы находитесь в знакомом месте, свою собственную спальню, или ваше учебное заведение в комнате. Хуже того, он чувствует себя не как надо. Это было ощущение площади Харкен. Там, где когда-то светящиеся фонари и люди, пересекающих широкое пространство по своим делам, там был этот дикий огонь и это странное и страшное семейство. «Говори!» Воскликнул Трогг. «Объяснись!» Дун запутался в словах. "Я просто. . . Я случайно. . . Я просто здесь случайно. Я уйду прямо сейчас. " «Нет», сказал Трогг, «Ты не уйдешь». «Просто попробуй», сказал сын, дергая на руку Дуна. «Тебе все кости переломаю.» «Не переломаешь!» Трогг потряс кулаком в воздухе в направлении своего сына. «Я решаю здесь. Молчи. И дайте мне другую пару очков. Я не вижу сквозь эти.» Он сдернул их. Йорик поспешил к коробке, казалось бы, полной очков. Дун слышал их стук, как Йорик перебирает их. «Эти» Йорик сказал, вручая отцу пару. Трогг надел их. Из-за них его глаза выглядели огромными. «Правда» сказал Дун. "Если вы отпустите меня, я уйду сию минуту. Я планировал в любом случае. Почему вы думаете, я принес только одну свечу? "Он думал с благодарностью о своей сумке, лежащий в темноте на серый Грейстоун-стрит, где он уронил ее. «Я просто хотел посмотреть,» продолжал он. «Извините за вмешательство. Я не знал, что вы здесь. Я не знал, что кто-либо здесь есть.» Он сделал движение качения с головой, с указанием города. «Я обнаружил трещину в горе, а потом я. . . А потом был путь, и так. . . „Он замолчал.“ Так что если вы просто развяжите меня, я уйду сразу же.» «Не возможно», сказал Трогг. «Ты не понимаешь. Теперь, когда ты здесь, ты должен остаться». Присев за мусорным баком, с запах старого мусора в носу, глядя с ужасом на преобразившуюся площадь Харкен, Лина видела похитителей Дуна вытащивших его на площадь. Она смотрела, как они связали его и показали его другим людям. Она могла видеть, она ощущала ярость Дуна, как бородатый человек ругал и расспрашивал его. Она сердилась. Кто были эти люди, думавшие, что они владеют городом? Но страх был сильнее, чем ее гнев. Слова, сказанные Дуном, повторялись в ее уме. Уйди! Иди домой, получить помощь. Уйди! Иди домой, получить помощь. Она была так ошеломлена произошедшим, что вряд ли имеет смысл что-то из них. Иди домой? Что он мог иметь в виду? Ее мысли пошли сначала о доме он был здесь, в Эмбере, на площади Куалиум, с бабушкой и Поппи. Но, конечно так было, ее дома больше нет. Ее дом теперь был в Искрах, ходить целый день по холмам. Может Дун действительно имел в виду, что она должна вернуться туда? Назад через Неизвестные Регионы, обратно через доски, что мост яму, сделать этот длинный, длинный путь? Она пряталась за мусорным баком, пока ее ноги не начали болеть. Она слышала, все или почти все. Иногда голоса были слишком низкими или были заглушены треском костра. Но она услышала достаточно, чтобы знать, что эти люди принимали город за свой, захватили Дуна и не намерены отпускать его. Должен быть какой-нибудь способ спасти его, не возвращаясь к Искры за помощью. Идеи заметались в голове: Сможет ли она устроить шум и заставить Троггов бегать за ней, давая Дун время развязать себя и бежать? Нет, потому что, безусловно, они не побегут все за ней. Кто-то останется позади, чтобы охранять пленного. Кроме того, как Дун сможет развязать себя? Его руки были связаны. Могла ли она подбежать, принимая их врасплох, развязать Дуна и бежать с ним? Нет, потому что развязывание займет слишком много времени, и они бы просто захватили ее, тоже. Могла ли она ждать и наблюдать и надеяться на возможность освободить его в другой раз? Но когда это будет? Это может занять несколько дней. Она может никогда не получить шанса. Другого пути не было: чтобы получить помощь для Дуна, ей придется вернуться к Искры. Все, Это расстояние придется преодолеть и быстро, и самостоятельно. ГЛАВА 9 Превосходно безопасно и комфортно Дун смотрел на самодовольную улыбку Троггов. «Остаться?» Сказал он. «Что вы имеете в виду, остаться?» «Я имею в виду здесь жить с нами, конечно,» сказал Трогг. «В противном случае, ты уйдешь и рассказать миру, не так ли? Подземный город! Комната для сотен! Семья первопроходцев уже живет там, сделала большую работу, и все мы должны туда отправиться»! «Я не стану это говорить» сказал Дун. "Вы, конечно, станешь. Любой станет. Тогда орды спустятся сюда, разрушая все. Мы не можем допустить этого. Это наша территория, наша крепость, наша безопасное место. Таким образом, ты остаешься. Не волнуйтесь, мы воспользуемся тобой. Здесь есть много работы. Считай, что тебе повезло, что нашел нас. "Он почесал шею, грязным ногтем через толстый клубок бороды. «Что ты делал, так или иначе, бродил в горах? Забыл? Отстал от своих родителей?» Дун проигнорировал этот вопрос. "Почему вы думаете, толпы людей, будет стремиться сюда? Сказал он. «Это место не подходит для жизни» Трогг сунул лицо к Дуну и прищурился. «Наверху», сказал он, "Жизнь не очень. Там дождь, ветер и снег, в случае если ты не заметил. Пищи не хватает. Крысы едят зерно; волки воруют ваши стада. Хуже всего, что люди, встречающиеся на вашем пути всегда, командуют тобой повсюду. Там, это работа и проблемы все время. " «Ах» сказал Дун. Он понял, он думал аналогично вначале этого же дня. «И бандиты», сказал Трогг. «Не забыть бы упомянуть бандитов». «Я мало знаю о бандиты,» сказал Дун. «Ну, позволь мне рассказать тебе», сказал Трогг. «Моя семья знает о них. Мы знаем гораздо больше, чем мы хотим знать. Бандиты пришли в нашу деревню». Вся семья подошла ближе к Дуну, глядя на него сверху вниз, спиной к огню, их лица освещались лишь смутно, от свечей что они носили в своих странных касках. Они были кругом чудовища с огненными рогами, нависшие над ним, закрывшие его. Он подавлял желание кричать и бороться с ними. Это не поможет. Он должен использовать свой ум, чтобы выбраться отсюда. Обрати внимание, обрати внимание, напомнил он себе. Это было то, что его отец сказал ему, когда он впервые начал работать в Трубопроводе, обширной системе туннелей под улицами Эмбера, вниз по реке, уносящей воды города. Он помог ему тогда. Может быть, это поможет ему и сейчас. Он прислушался к тому, что говорил Трогг. «Они вышли из леса», сказал Трогг, «с ревом в легких.» «У них были факела,» сказал Канза, вытянувшая руку вверх над головой. «Пламя три фута в высоту.» «О, ужас, ужас», вопила мать, как будто она видит все происходит вновь. Она схватилась за голову руками и присела, водя глазами из стороны в сторону и открывая рот. «Увы, горе! Я думал, наш дом сгорит. Я думал, что мои дети умрут». «И наши дома горел!» Воскликнул Трогг. «Они буйствовали во всей деревне. Они поджигали крыши, они украли запасы из наших сараев, они угнали наших животных». «И что еще хуже,» сказал Йорик, склонившись к уху Дуна, «у них были ножи, и они-» «Молчать!» крикнул Трогг. "Я рассказываю эту историю! У них были ножи длинные как руки, мальчик. С факелом в одной руке и ножом в другой. Любой настолько глупый, чтобы выйти из дома был порезан как кусок сыра. «И не только это», сказал Канза, «Любой, кто настолько глуп, чтобы оставаться внутри дома сгорел, как бревно!» «Хотя не мы» сказал Йорик. «Не мы,» сказал Трогг, «потому что я знаю проблемы, когда я вижу их, я и моя семья быстро убрались как раз вовремя.» «Мы спрятались в грязи», сказал Канза. «За свинарником», сказал Йорик. «О, это было ужасно.» Минни качалась из стороны в сторону, все еще держась за голову. "Вонь. Крики. Но мой муж такой смелый, умный, такой– " «Потому, когда эти варварские бандиты ушли,» прервался Трогг, «мы были заняты, малое количество выживших, залечивали раны, строили дома, чинили свои заборы и сараи. Начали все с начала.» «Это было три года назад,» сказала Канза. «Нет, четыре.» сказал Йорик «Тихо!» крикнул Трогг. "Права твоя сестра, ты невежественный щенок. Это было три года назад. И еще несколько недель, по-моему, это больше чем был путь. "Он показал пальцем в лицо Дуна. «Как ты думаешь, я собирался сидеть и ждать их прихода?» «Я не знаю», сказал Дун, старавшийся обратить внимание на эту ужасную историю, рассказываемую окружающими. "Ты не знаешь? Ты не знаешь? "Кричал Трогг. Его очки соскользнули вниз по носу, и он сбросил их. «Может быть, ты тот человек, который бы оставил семью в опасности, но не я! Я принял меры! Я собрал мою повозку, загрузил семью, и отправился на поиски безопасного места». «В отдаленной долине», сказал Канза. «Или в старом заброшенном домике на высоком пике горы», сказал Йорик. «Но то, что мы нашли», сказал Трогг «, было гораздо, гораздо лучше». «Конечно было лучше,» сказал Йорик с нетерпением. «Ты увидел бы, что мы обнаружили, когда мы вернулись в-» Трогг вскочил на ноги и взорвался яростью и обидой. Когда он перестал дюжину раз обозвать Йорика пустоголовым идиотом, он понизил голос и зашипел на него: "Мы не говорим об этом. Не с теми, кто только что появился из ниоткуда. Когда придет время поговорить об этом, я поговорю. " Йорик съежился, скрючив плечи до ушей. «Извини,» сказал он. «Забыл». «Ах, Йорик, Йорик, увы,» стонала его мать. "Ты будешь угрозой нам всем, если вы не станешь осторожнее. Прислушайся к своему отцу. " «Продолжим», сказал Трогг, садясь на место. "То, что мы обнаружили вход в пещеру. Мы вошли в нее; мы нашли хорошую гладкую широкую дорогу, мы спускались все ниже и ниже, довольно далеко. А внизу, мы обнаружили, что-то очень интересное, мальчик, «сказал Трогг. „Вы никогда не догадаешься“. Держу пари, я догадался, думал Дун. „Мы обнаружили, водоем,“ сказал Трогг, „забитый пустыми лодками. Заваленный. Там должны быть их были сотни, только плавающие, некоторые из были сломаны, некоторые из них наполовину затонули. „Что-то здесь произошло, я сказал Йорику. Мы не хотели смотреть на них. Мы поняли, что эти лодки приплыли по подземной реке. Единственный способ передвижения по реке, было плыть против течения“. „Чего мы не хотели делать“, сказал Йорик. „И мы пошли обратно, еще немного побродить вокруг, и вуаля“. „Вуаля?“ сказал Дун. „Древнее выражение,“ сказал Трогг. „Это означает:“ Вот оно“. Трещина в скале. И вот интересная штука, мальчик, я вижу из моего многолетнего опыта наблюдения местности. Кто-то сделал, эту трещину, а затем завалил ее.» «Но она не была завалена», сказал Дун. «Так я и пришел сюда.» «Сейчас она разблокирована», сказал Трогг. «Но было иначе. Я могу сказать об этом только, взглянув на камни, лежащие на склоне. Сейчас они завалены землей и заросли травой, но все же, мой глаз эксперта замечает их. Слишком квадратный, чтобы быть естественным. Что-то случилось, и земля сместилась „он сложил ладони вместе, издав скрипучий звук, и потер их друг о друга“ камни выпали, трещина открылась,» сказал он. Дун был смущен. «Что вы имеете в виду, земли сместилась?» Трогг вытаращился на него, как если бы он был невежда. «Землетрясение, мальчик! Никогда не слыхал о них? Где ты была всю свою жизнь? Разве ты не заметил, вмятин в земле, ведущих к трещине? Это верный признак. Земля трясется, проваливается, все движется. Вещи, когда-то закрытые, теперь открыты. Вероятно это же произошло от землетрясения, что у нас было десять или двенадцать лет назад.» «Ах,» сказал Дун. Он не заметил никакого землетрясения, но тогда он был бы ребенок, или даже не родились. «Таким образом,» сказал Трогг, «я втиснулся, в трещину, и нашел узкий проход, который привел к скале на краю огромной дыры. И на дне этой дыры, я увидел-» Полную темноту, думал Дун. «Непроглядную тьму», сказал Трогг, «в течение длительного времени, а затем -» Он опять замолчал, вглядываясь в Дуна из-под ощетинившихся бровей "а затем. . . что-то вздохнуло. « „Что?“ „Что-то вздохнуло, я же сказал. Ты не слушаешь? Это было как дыхание. Дорога спускалась, таинственный свет поднимался.“ Трогг положил руки низко к земле и подняли их медленно. „В свете, были видны формы, темные формы, очертания зданий. А потом через пару минут, он пошел на спад. „Он плавно опустил руки вниз. „Увядший, затухший. Как дыхание, словно почти мертвое, дыхание „. „Ах,“ сказал Дун. Генератор, подумал он – последние вздохи. Продолжал давать слабые импульсы то и дело. Он был полон изумления и горя, как если бы город действительно был живой, но на своем пути к смерти. „Теперь“, сказал Трогг. „Я должен сказать тебе, что я скалолаз. Бесстрашный, и умелый, как паук. Я увидел это место, я понял, что это означает для моей семьи. Я обнаружил, узкую тропинку вдоль стены. Я пошел вниз в одиночку на разведку. Возникли некоторые проблемы, однако. Эта канава там. Очень глубокая“. Дун вздрогнул, вспомнив. „К счастью,“ продолжал Трогг: „Я очень изобретательный. Я просто привязал молоток к тросу, который я носил с собой и швырнул его поперек, чтобы меры, более или менее, узнать ширину. Не исключено что она узкая. И я прыгнул.“ „Что?“ Сказал Дун, уверенный, что он ослышался. „Хорошо разбежался,“ сказал Трогг, „и затем“ – он помахал руками вперед и назад, как маятниками, скривил лицо с свирепой решимостью, и заорал – „А-А-Ааааааа! Побежал, как сумасшедший, прыгнул, и почти сделал это „. Почти? „Ухватился за противоположный склон, должен был немного вскарабкаться вверх по костям и слизи, но я забрался“. Трогг сиял, явно гордясь собой. Дун в момент представил, что произошло, прыжок через канаву, как в темноте. Не говоря уже о мышцах ног. Он чувствовал своего рода ужас и восхищение. Трогг продолжил. „Я нашел это место. Я занял его. Я назвал его Темная Крепость, потому что это темное место, где мы спрятались от жесткого и коварного внешнего мира.“ Он вознес руки вверх, и обвел его личное царство.“ Тогда я просто оторвал несколько досок от стены, вместе взятые составили достойный мост, и он раскинулся над ямой. Забрался к моей семье, рассказал им о моем открытии. Мы все спустились, и поселились здесь.“ „Как давно вы здесь?“ спросил Дун. „Четыре недели. Чуть больше или меньше,“ сказал Трогг.“ Трудно сказать, что сейчас день или ночь, если нет солнца. Но мы пришли подготовленные. У нас есть это. „Он указал, но Дун не могу сказать, на что он указывает. „Песочные часы, мальчик!“, Сказал Трогг. „Именно это, на этом кучу мешков!“ Дун никогда не слышали фразы „песочные часы“, но он увидел, что-то в форме более или менее напоминавшей восьмерку – две стеклянные воронки, составленные одна на другой, и все это стояло в деревянной раме. Что-то из верхней воронки, медленно сыпалось вниз в нижнюю. „Никогда не видел, ха, Дун? Они работают так: песок сыплется сверху вниз ровно восемь часов. Затем мы переворачиваем их с ног на голову, и они начинают снова. Шестнадцать часов равно дню, восемь часов равно ночи. Все, что нам нужно сделать, это не забывать, чтобы переворачивать их. „ „Хм,“ сказал Дун. На самом деле, он думал, что это был очень хитрый и интересный прибор, но он не хотел, восхищаться им вслух. „Те, кто жили здесь, уходили в спешке,“ продолжил Трогг. „Оставили все свои вещи. Это место является сокровищницей. Мы можем жить здесь, совершенно безопасно и удобно, всерьез и надолго. Пока никто не расскажет о нас миру.“ Он встал и хлопнул в ладоши. Йорик вскочил, Дун увидел светловолосого мальчика, который тоже вскочил на ноги. „Теперь“, сказал Трогг.“ Мы можем вернуться к работе, как только мы позаботимся об одном.“ Он поднял ощетинившиеся брови на Дуна. И это было, когда, вдруг, город вздохнул. Фонари над площадью Харкен гудели, шипели и моргали. Каждый остановился и посмотрел на них. Лампы стали слабо светить. Слабые фонари осветили наверху окна нескольких квартир. Свет становился ярче и ярче, и на мгновение Дун увидел Эмбер, как он помнил, его большие лампы дающие океан света на улицах, бросая тени, освещая проходы и колонны Зала Сборов. А потом огни начали угасать. Но прежде чем они погасли, глаза Дуна поймали быстрое движение внизу, около Зала Сборов. Лицо появилось рядом с ним, и он понял, что это Лина, высунулась из-за большого мусорного бака у стены. Их глаза встретились, и Дун, видя, что Трогги все смотрят вверх, на свет, беззвучно проговорил, надеясь, что Лина поймет. Беги домой, сказал он губами. Он стремился посмотреть вверх, чтобы стало ясно, что он хочет сказать. Убегай отсюда. Иди домой. Возьми помощь. Ему показалось, что Лина кивнула, но затем лампы погасли, и тьма снова упала. „Так вот,“ сказал Трогг.“ Вот о чем я тебе рассказывал. Не думаю, что ты видел что-нибудь подобное раньше, не так ли? „ „Не конечно“, сказал Дун. „Думаю, что ты можешь привыкнуть к жизни здесь?“ Нет, сказал Дун. Плохо, сказал Трогг. Теперь это твой новый дом. ГЛАВА 10 Мародерство „А теперь перейдем к нашей небольшой проблемке,“ сказал Трогг. „Мы хотим, чтобы ты помог нам работать, а значит, ты должен свободно передвигаться. Но мы не хотим, чтобы ты убежал, поэтому ты должен быть связан. Но если ты будешь связан, то ты не сможешь работать. Что же нам делать? Дун ничего не ответил. „Первое решение что пришло в голову,“ сказал Трогг, „это связать тебе ноги и оставить руки свободными.“ Но потом я подумал, что ты не будешь работать. Если его руки будут свободны, он сможет просто нагнуться и развязать ноги. Это было, когда я вспоминал некоторые полезные вещи, которые мы обнаружили на днях в очень интересном магазине. Где это место, Йорик? „В конце этого пути“, сказал Йорик, плюхнувшийся в мягкое, потертое кресло. Он махнул рукой в направлении площади Грингейт. „Забавное место, полное милионов маленьких разношерстных вещиц, например: винты, болты, шпильки, гвозди, шнуры, кнопки и ручки.“ Дун догадался. Речь, должно быть, была о магазине мелких товаров отца. Это был магазин, в котором он жил за всю свою жизнь, пока не оставил Эмбер. „Да, очень полезное место,“ сказал Трогг. „Принесите мне мешок, Йорик. Тот, вон там. „ Йорик с трудом взял мешок с кресла, и Трогг бросил его на землю. Все железные штуковины высыпались. „Давайте посмотрим“, сказал Трогг. „Это может сработать.“ Из кучи, он вытащил пару С-образных ручек, которые могли бы подойти к двери шкафа. Он сжал их вместе, чтобы образовать кольцо. „То что нужно“, сказал он. „Теперь нам нужно еще две. . . . Вот они. . . . И еще несколько болтов и гаек. . . и этот кусок цепи. И этот отличный маленький замок с ключом! Отлично. Йорик, помоги мне“. Сердце Дуна стучало. Скован цепью из магазина своего отца? „Нет“, сказал он. Столь сильно, сколько было возможно, он раскачивал кресло, к которому он был привязан, из стороны в сторону, но это ничего не меняло. Йорик быстро его схватил, пока Трогг исполнял свою задумку. Сначала он зажал пара ручек вокруг одной из лодыжек Дуна и плотно стянул их болтами вместе. „Ой,“ сказал Дун. Металл прижимался к его кости. Трогг проигнорировал его. Он сковал другую лодыжку Дуна. Тогда он продел цепь через кандалы и скрепил ее концы висячим замком. „Так“, сказал он, улыбаясь своей широкой улыбкой. „Все правильно. Достаточно длинная, чтобы ты мог ходить, но не сбежал. И не сможешь отснять, даже если твои руки свободны, если ты не найдешь отвертку, которую сам не сможешь сделать, потому что мы будем наблюдать за тобой все время, или пока ты не получишь этот маленький ключ. „Он поднял ключ от замка.“ Который ты тоже не в состоянии раздобыть, потому что я его спрячу, где твои подлые пальцы не смогу его найти“. Трогг развязал веревки, стягивающие Дуна. Он бросил их в сторону. Затем он отступил назад и посмотрел с гордостью на своего нового работника. „Тебе нужно еще одна вещь, сказал он. „Лайткап. Я скажу Минни, чтобы она сделала тебе одну. И еще, держись поближе к моим детям.“ Он кивнул Йорику и Канзе. „Вы два кочана“, сказал он,“ и возьмите его с собой. Возьмите наши сумки, там где мы их оставили, а затем начните с окрестностей. „Он указал в сторону школы. „Я привезу тележку и догоню вас.“ И так, двое младших Троггов схватили оружие Дуна. Они направились через площадь в сторону Зала Сборов на Грейстон-стрит, они взяли мешки, которые упали, когда они ловили Дуна, потом повернулись и стали спускаться на Отервилл Стрит Манжеты натирали лодыжки Дуна, но хуже всего было быть рабом в своем собственном городе, даже хуже боли. Он старался не думать о том, как ужасно было его положение. Если он не знает где ключ, как он сможет выбраться отсюда? Он мог бы рассчитывать на помощь Лины, но от самой мысли о том что Лина одна пешком пойдет в Искру, тревожила его. Это была ужасная мысль прийти сюда! Он пожалел, что нашел эти несчастные 8 страниц книги! На углу Скулл-стрит Трогг догнал их. Он вез за собой деревянный вагон. Дун узнал его, в Эмбере его использовали для перевозки мусора на свалку. Трогг ткнул Дуна в спину. „Ладно, приехали, Дрон, тебе нужно работать.“ Дун мотнул головой, ярость вскипала в нем в мгновение ока. „Мое имя Дун!“-закричал он-“Не Дрон! Не Дум! Вы можете хотя бы мое имя произносить правильно?!“ Трогг, улыбаясь, попятился, протягивая вперед руку, как бы защищаясь от удара. „Хорошо, хорошо, не надо кричать!“ сказал он „Рад видеть, что в нашем новом мальчике есть характер“ „Я не твой мальчик!“– Сказал Дун !“Я – свой собственный мальчик.“ Канза, которая держала правую руку Дуна хихикнула. „Боец!“ Сказала она. „Разве он не милый?“ Она сделала притворно милое лицо, притворившись, что хочет его поцеловать, сжимая его руку так крепко, что он почувствовал ее ногти через рукав. Дун сказал себе сдерживаться. Ярость ничем не поможет. Но это было очень трудно Они свернули на Макиш-стрит и потащили повозку вниз. „Хорошо“ Сказал Трогг через некоторое время „Мы начнем здесь“ Они остановились около магазина канцелярских товаров. Дун хорошо его помнил. Он был закрыт задолго до того, как люди покинули Эмбер. На его полках была только пыль. „Наверху“ Сказал Трогг, паркуя фургон и следуя в квартиру наверху. „Откройте все“ приказал он Дуну Ящики, кабинеты, шкафы, туалеты, все. Вытащите всё. Мы потом разберем это. Любые очки которые найдете, отдавайте мне. Я их собираю „Почему?“ Спросил Дун. „Потому что я хочу хорошо видеть, конечно.“ Сказал Трогг. „Не то чтобы у меня было что то со зрением, но при правильных очках можно видеть на многие мили. или видеть в темноте. Просто я еще не нашел их. А теперь, за работу“ Дун следовал инструкциям. Вынес все имущество того, кто бы это ни был, жил здесь свитеры, пальто, рукавицы, шарфы, нижнее белье, чайные чашки, столовые ложки, вязальные спицы, солонки, подушки для кровати, куски мыла, три Трогга забирали все это через окно. Канза примеряла одежду и смотрела на себя в зеркале. Это хорошо смотрелось на мне? она сказала. Или возможно это? – Не нужно никакой одежды! – проревел Трогг. – У вас ее достаточно. Йорик комментировал каждую найденную вещь. – Хороший нож, я возьму его, – он убрал его в свою сумку. – А эти чашки – бесполезны, у нас уже есть точно такие же, – Йорик выбросил их одну за другой. Несколько чашек откатилось в угол, несколько – разбилось о пол. – Взгляните на эту уродливую рубаху – кто мог носить такую? – Йорик скомкал ее и отбросил от себя через всю комнату. На кухне Трогг хватал все, что выглядело съедобным, и запихивал в свою сумку, сметая остальное с полок. Пустые коробки, банки, бутылки падали вниз, отскакивая от пола и разбиваясь. Дун отметил, что у хозяев дома к моменту оставления Эмбера имелся еще изрядный запас пищи – достаточный для содержания какого-нибудь семейства в Искре, по крайней мере, в течение нескольких дней. Он запомнил этот факт: могло быть еще много домов, не разграбленных Троггами. – Отлично! – воскликнул наконец Трогг. – Здесь мы закончили. Грузите все в фургон, и идем дальше. И так продолжалось весь день. Дун следовал за Троггами, которые грабили дома и лавки его бывших друзей и соседей. Когда мародеры покидали очередной дом, оставляя после себя беспорядок и разбросанные и сломанные вещи, Дун молча, про себя извинялся перед людьми, которые жили здесь. Вряд ли они могли представить, что их дома будут ограблены и разрушены, и уж точно они никогда не узнают, что Дун присутствовал при этом. Но все-таки парень чувствовал вину, досаду и злость, будучи этому причастным. В конце дня Трогги собрались вокруг костра на Харкен-Сквер. Все они выглядели взволнованно. Дун видел, что в этот раз костер сделан выше, чем обычно, а рядом с ним устроено нечто, напоминающее стойку: две груды камней, и между ними протянут металлический прут – то ли карниз, то ли труба. Йорик приблизился к отцу: – Мы можем взять фургон, пап? – спросил он. – Конечно, – ответил Трогг. – И ты, Канза, иди помоги ему. А я останусь здесь. Йорик и Канза отправились к фургону с дневной добычей и выгрузили все на землю, а затем пошли вниз по Джилли-Стрит, потащив фургон за собой. Дун заметил Минни, стоящую неподалеку и что-то бормотавшую себе под нос. Трогг тоже увидел ее. – Что, Минни? – спросил он. – Говори! Она шагнула вперед, проговорив что-то еще, и протянула Троггу сверток из черной ткани. О, лайткап! – воскликнул Трогг. – Замечательно! Он подошел, забрал у Минни сверток и передал его Дуну. – Это для тебя. Возьмешь одну из вон тех свечей и закрепишь здесь, – объяснил он, указывая на трубку спереди лайткапа. Дун достал свечу из коробки, стоявшей за креслом. Он поднес ее к огню, чтобы зажечь, а затем поместил ее в насадку лайткапа, который затем надел на голову. Устройство было вполне удобно и давало достаточное количество света. Удивительно, подумал Дун, как никто в Искре не догадался сделать так же. – Канзы и Йорика не будет некоторое время, – продолжил Трогг. – Так что пока ты можешь помочь нам собраться. Он взял ведро и вручил его парню. – Нам нужно еще воды. Видишь коричневую дверь вон там, на углу? – он указал на дом по Джилли-Стрит. – Эта квартира принадлежит нам. Ступай наверх и наполни ведро. – Наверх? Но... – озадаченно протянул Дун. – А-а, – усмехнулся Трогг, – я знаю, о чем ты думаешь. Когда я впервые попал в это место. я тоже не мог понять, откуда поступает вода. Я знал, что она должна была быть здесь. У местных имелись раковины, ванны. Но каким образом в них появлялась вода? Из реки, подумал Дун. Хорошо еще, что мы привезли несколько бутылок воды с собой, – говорил Трогг, – потому что потребовалось несколько дней исследований, чтобы обнаружить ее. Но мы смогли. Не поверишь, что мы нашли! Дун ждал. – Подземную реку! – воскликнул Трогг. – На самом деле! Мы спустились вниз примерно на сотню шагов, пока не дошли до нее. Правда, пришлось расчищать себе дорогу, что было весьма неприятно. – Расчищать? – переспросил Дун. – Тела, – пояснил Трогг. – Должно быть, там случилась давка, вероятно, тогда, когда люди покидали город. Там много трупов вокруг. Мы стаскивали их вниз и бросали в реку, а она уносила тела, – Трогг покачал головой и поморщился от отвращения. Тела, подумал Дун. Казалось, Трогг думал о них как о мусоре. Но эти люди, которых охватила паника на последних минутах выхода из города, были гражданами Эмбера, которых Дун, по всей вероятности, даже знал. Он вздрагивал от внутренней боли, думая об этом, а Трогг продолжал: – Итак, река, – сказал он. – Когда город был в функциональном состоянии, воду накачивали в трубы, по которым она поступала в дома. Сейчас, конечно, насос на работает. Нет э-лек-тричества, – он проговорил последнее слово по слогам, будто бы Дуну было сложно понять его. – Ты слыхал об э-лек-тричестве? Это такой вид волшебства. Очень продвинутый! Это то, что заставляет звезды сиять! – Я знаю про электричество, – ответил Дун, и тут же прикусил язык, чтобы не сказать больше. – Итак, – продолжил Трогг. – Мы не могли спускаться туда каждый день и поднимать ведра с водой. Я даже подумывал бросить эту затею. Тогда я вспомнил о дыхании... – Он самодовольно поднял глаза на один из фонарей, словно это по его милости они изредка светились. – Ведь когда электричество приходит, насос также включается, верно? Иногда раз в несколько секунд, а порой – на одно мгновение за минуты. Поэтому в нашей квартире и в некоторых других на нашей улице мы открыли краны и поставили заглушки в раковины и ванны, и всякий раз, когда город „дышит“, вода поступает. Не фонтаном бьет, конечно, но все же довольно неплохой струей. За несколько дней у нас набирается столько воды, что можно черпать ее тогда, когда нам необходимо. Что ты об этом думаешь, а? – Любопытно, – ответил Дун. Это было действительно неглупое рассуждение. Дуну пришлось признать, что Трогг умел видеть причину и способ решения проблемы. Но все же парень не считал своего похитителя умным. Трогг думал, что он все знает, размышлял Дун, но это и заставляло воспринимать его глупым. Человек, который считает, что он все знает, не осознает, что он не знает гораздо большего. Дун взял ведро и поплелся к квартире, на которую указал Трогг, когда услышал за своей спиной: Парень оглянулся. Худой мальчишка из семейства Трогга, взяв ведро, покачиваясь, отправился за Дуном. Парень дождался, пока тот догонит его, и пошел следом за мальчиком через дверь наверх по лестнице, в квартиру, которая превратилась в жилище Троггов. Дун хорошо знал это место – это был дом одного из его одноклассников, Орли Гордона, и Дуну доводилось бывать здесь раньше в прежние времена. Тогда в комнатах было чисто и аккуратно, хотя дом и был ветхим, как все в Эмбере. Теперь же жилище изменилось до неузнаваемости. При тускло-оранжевом искусственном освещении Дун увидел главную комнату, переполненную мебелью. В помещении находилось пять кроватей, шесть кресел, рыжая кушетка с горой подушек и одеял на ней и три стола, заваленные тарелками. Трогги, должно быть, разграбили десятки квартир, забирая все, что им было по нраву. Пальто, свитеры, шарфы и прочая одежда были развешены по крючкам, прибитым к мебели. Всюду шатающимися башнями стояли бесчисленные коробки с консервами. Мальчик-проводник пробирался через лабиринт вещей к ванной. Дун проследовал за ним и увидел, что темная вода заполнила примерно половину ванны с закрытым сливом. Мальчик наклонился и зачерпнул воду ведром, Дун тоже наполнил свое, и тут он решил рискнуть. Дун знал, что юный проводник при случае мог бы рассказать о разговоре Троггу, но старался об этом не думать. – Они держат тебя здесь силой? – спросил Дун у своего спутника. Тот покачал головой. – Но ты же не по своей воле здесь, верно? – Да, – ответил мальчик, с трудом вытаскивая полное ведро из воды; его ладони дрожали. Дун протянул руку, чтобы помочь ему. – Но Трогги считают тебя рабом! – проговорил парень. – Разве ты не сбежал бы, если б мог? Мальчик снова покачал головой. . – А если я выясню, как отсюда убежать, пойдешь со мной? – закинул удочку Дун. – Я не смогу... – грустно ответил мальчик, указывая на искривленную ногу. – Я плохо хожу. – Как же ты сюда добрался? – поинтересовался Дун. – Он перенес меня на спине. – Он – Трогг? Он что, и вправду заботится о тебе? – Да, немного, – ответил мальчик. – Он пытается сделать меня сильнее... . – Но есть и еще причина, по которой он для тебя что-то значит, так? Мальчик кивнул: – Он забрал мои сокровища. -Сокровища? – Да, некоторые вещи, которые я люблю... Я собираю их. . Глаза и голос мальчишки были настолько печальны, что Дун отвел взгляд, поднимая из ванны тяжелое, полное воды ведро. – Почему же он забрал их? – Я не слушался... Дуну было сложно представить этого робкого маленького человека непослушным. – Ты имеешь в виду, что спорил с ним? – Нет, нет... просто я недостаточно быстро вскочил, когда он приказал мне. – Как тебя зовут? – спросил Дун. Мальчик грустно смотрел на темную воду. – Он дал мне новое имя, – наконец ответил он и, с усилием подняв полное ведро, двинулся к двери Дун, дребезжа ведром, отправился следом. – Слушай, помоги мне найти ключ... Если бы у меня получилось снять эту цепь, я мог бы пойти и привести помощь Мальчик не ответил. Он подошел к лестнице; вода в его ведре тихо плескалась. Когда он стоял уже на верхней ступеньке, то вполоборота повернулся к Дуну. – Он убрал мои сокровища на верхнюю полку... – сказал мальчик. – Я не могу достать их. – Какую верхнюю полку? Где? – На кухне... Мальчик поставил свое ведро, сделал первый шаг по ступенькам с больной ноги, потом, прихрамывая, переступил другой ногой на следующую ступеньку, взял ведро, переставил его ниже по лестнице, и так и повторял эти неуклюжие движения всю дорогу вниз. Дун следовал за ним. Они тащили воду в полной тишине. Подойдя к костру, мальчики, следуя указаниям Трогга, вылили воду в большой котел, который их поработитель повесил над огнем. 85. Потом наступило время ожидания. Хромой мальчик уселся на землю, прислонившись к куче мешков и прижав к подбородку колени, и, не мигая, смотрел на огонь. Минни суетилась с приготовлением обеда, а Трогг развалился в кресле и пил воду, черпая ее из ведра. Дуна он усадил рядом с собой – на землю. – Наступит день, – начал разглагольствования Трогг, – когда ты поймешь, что тебе весьма повезло попасть сюда, к нам, в Черную крепость. И когда это произойдет, мы сможем избавиться вот от этого... – он, наклонившись, побренчал цепью, связывающей ноги Дуна. Минни, проходящая мимо с кулем картофеля, аж подскочила от этого звука. – Но, конечно, я должен быть абсолютно в тебе уверен, прежде, чем это произойдет... – закончил Трогг 86. Да, это был выход – притвориться, что он счастлив здесь и не собирается убегать, думал Дун. Но потребовалось бы очень много времени, чтобы доказать это Троггу. Дун задумался о Лине, скитающейся в одиночестве сейчас, и о своем отце, раненом инвалиде. Он думал о людях Искры, у которых было так мало возможностей пережить зиму. Он думал о древней книге, которая наверняка значила для жителей Эмбера что-то важное, и которую он так жаждал найти. Но больше всего Дун думал о большом, освещенном солнцем мире, и был абсолютно уверен, что лучше он будет голодным там, чем сытым здесь. Не было времени притворятся, что он счастлив жить вместе с Троггами. Дун должен был уйти прямо сейчас. Глава 11 Пастух Лина махнула Дуну на прощание, и когда лампы снова погасли, начала свой обратный путь. Для начала нужно было найти дорогу, которая вела через Неведомые Области к выходу наверх. Достав свою третью спичку, она зажгла свечу и двинулась назад по Эмберу, повторяя про себя, теперь уже в обратном порядке, названия улиц, по которым шла. И через несколько минут она снова очутилась на углу, где стояло белое кресло-качалка. Это кресло неспроста здесь оставили, подумала Лина. Должно быть, оно указывает на выход из города. Собравшись с духом, она ступила с ровной мостовой на голую, бугристую землю. Лина шла медленно, не сводя глаз со светящегося круга от свечи под ногами. Нельзя было определить, вышла ли она к пути наверх; ей просто приходилось надеяться, что если она пойдет в направлении от города, то непременно выйдет на нужную тропинку. Лина медленно переставляла ноги, чувствуя стену тьмы, сквозь которую ей нужно пробиваться с каждым шагом. Пустой бак возник прямо под ногой – она узнала об этом, лишь когда задела его. Лина вздрогнула и остановилась. Переместив свечу правее, она увидела еще один бак, лежавший на боку. Лина вспомнила, что на пути в город они видели баки и разбитые банки. Тогда она подумала, что это просто мусор. А что, если это указатели? Если люди, захватившие город, разбросали их, чтобы найти потом путь наверх? В догадке был смысл. Лина начала искать эти указатели. И вскоре она заметила, что каждый обломок или банка лежат аккурат через несколько шагов от другого. Миновав один указатель, через 4-5 метров она видела следующий. И вскоре она подошла к месту, которое ее так страшило. Это был дощатый мост через канаву. Лина на мгновение остановилась, чтобы поглядеть на него: две неширокие доски, терявшиеся во тьме и жуткий провал внизу. Я не смогу, подумала она. Мне нужно вернуться назад и найти другой способ помочь Дуну. Но другого способа не было, и Лина об этом знала. Ей нужно было собрать все свои силы и мужество – и перейти мост. Здесь и сейчас. Она закрыла глаза, чувствуя, что, не смотря на сильное сердцебиение, ее ноги уверенно и твердо стоят на каменистой земле. Лина попыталась найти в себе качества, которые могли бы сейчас пригодиться, и на ум ей пришли скорость и чувство равновесия. Эти узкие доски не представляли бы для нее серьезного испытания, если бы были переброшены через реку или с крыши одного здания на крышу другого. Но ее пугал не мост, а то, что находилось ниже... Усилием воли она отодвинула образ ямы с костями от своего сознания и представила, что она по-прежнему Вестник, который не остановится ни перед чем, чтобы срочно доставить сообщение. Девочка глубоко вздохнула, взяла свечу, зафиксировала взгляд на досках и осторожно ступила на одну из них. Не медля ни секунды, она пересекла канаву быстрым, уверенным шагом. Когда Лина достигла другого берега, то пробежала еще несколько метров, прежде чем остановилась, переводя дыхание. Она подождала, пока ее сердце не перестало колотиться в груди, как сумасшедшее, а тело не прекратило мелко дрожать. Тогда Лина продолжила путь, и через некоторое время дорога начала уходить вверх вдоль стены пещеры. Ей было страшно идти туда в одиночку, но по сравнению с пересечением канавы это было даже легко. Пройдя полпути, она забралась настолько высоко, что могла еще раз бросить взгляд на пятно огня, пылающего в центре Эмбера, когда почувствовала, что ее свеча почти догорела и обжигает руки. Лина укрепила оплавленный остаток свечи в трещине в каменистой стене рядом с собой, потом дрожащими руками вытащила новую свечу из сумки и поднесла фитиль к пламени. Стоя на неровном выступе скалы, в нескольких дюймах от обрыва, девочка совсем не желала остаться в полной темноте даже на мгновение. Подъем казался бесконечным. Ее ноги начали болеть, а звук собственного тяжелого дыхания звучал в ушах. Образ Дуна, захваченного и связанного, не покидал ее, ужасная картина была будто бы выжжена в ее мозгу. Она должна была обратить внимание на плохие предчувствия по поводу прихода сюда. Это была ошибка, ужасная ошибка. Но сейчас было не время об этом думать. Она, наконец, нашла путь наверх – она уже могла определить, как далеко отсюда желанный выход. Еще несколько шагов, и Лина оказалась на каменном выступе; с правой стороны от нее в стене зиял проём. Она осторожно протиснулась в него и вышла наружу, вдыхая чистый, прохладный воздух Верхнего мира. Заходящее багровое солнце на мгновение озарило ее. Лина подумала, что уже далеко за полдень – часа 4 или даже позже. Времени оставалось мало. Сможет ли она вернуться в Искру, если совсем стемнеет? Мысль о том, что из-за нее Дун останется в неволе, была невыносимой. Лина представила то отчаяние, которое, наверняка, владело им. Ведь Дун не знает, смогла ли она хотя бы перейти через мост! А что если она упала в ту канаву или соскользнула с выступа, поднимаясь наверх? Нет, надо спешить!.. Лина собрала свернутые одеяла и другие пожитки, оставленные перед входом, и засунула их в мешок. Потом двинулась вниз, высматривая ту тропинку, по которой они с Дуном поднимались сюда Лина прошла не более двадцати шагов, когда изнеможение накатило на нее, подобно волне. Колени задрожали, а голова стала тяжелой-тяжелой. Ей не спуститься в таком состоянии; нужно отдохнуть и лишь потом идти дальше. Пошатываясь, Лина вернулась к пещере и вошла внутрь. Там она разостлала на земле одеяло, и рухнув на него, тут же провалилась в сон. Когда Лина проснулась, дневной свет почти угас. Вдруг она услышала чей-то крик. Лина вскочила на ноги, подхватив одеяло, и бросилась наружу. В закатном полумраке она увидела крытый фургон, запряженный одной лошадью. Рядом с ним брели овцы и шла женщина– пастух. Лина сразу узнала ее: она уже приходила в Искру. Эге-гей! – крикнул пастух, расталкивая посохом овец и направляясь к Лине. Стадо взбудораженно блеяло и расступалось. Лина побежала к ней. „Пожалуйста, помогите мне!“ закричала она. „Я должна попасть домой! Я должна торопиться!“ Внезапно она осознала весь ужас ситуации: Дун – пленник, солнце садиться, а впереди долгая дорога. Ее сердце быстро застучало. Женщина подошла ближе. Голубизна ее глаз, напоминавшая цветом морскую волну, контрастировала с обветренным лицом и носом, изрезанным сеточкой красных линий. – Ты потерялась, детка? Или убежала? Она погладила Лину по голове и крепко обняла. – Кажется, где-то мы уже виделись? „Да,“ сказала Лина. „Я видела тебя в Искре, где я живу. Именно туда я и направляюсь. Я должна добраться туда сегодня. Женщина ткнула палкой овцу, которая отделилась от стада. „Иди обратно, мешок шерсти!“ – прикрикнула она. Затем обернулась и указала посохом на Лину. – Ты – глупышка, – сказала она. – Ночью ты просто не сможешь туда вернуться. Но что же ты делаешь здесь, так далеко от дома? Эти слова вернули Лину к реальности. – Мы пришли в наш старый город, чтобы кое-что найти, но там оказались люди, и они схватили Дуна! Я должна спасти его! „Ваш старый город?“ сказала пастушка. „Да, под землей!“ голос Лины дрожал. „Город захватили ужасные люди.“ „Захватили твоего друга, говоришь?“ „Да, связали его!“ Губы женщины чуть скривились, и она покачала головой. – Что ж, это на него похоже, – пробурчала она И прежде, чем Лина спросила, что значат эти слова, она резко повернулась и пошла назад. Одна из овец снова отбилась от стада. Женщина перегородила ей дорогу ее, и ударом палки погнала обратно. „Куда ты прешься, тупица?“ – прикрикнула она вслед. Овца, повесив голову, уныло побрела назад и присоединилась к своим собратьям. Лина была на грани отчаяния. Как убедить эту женщину помочь? Она заметила фонари – они висели спереди и сзади фургона, а еще один покачивался рядом с лошадью. Значит, женщина может путешествовать и ночью? Более того, она уже бывала в Искре и знает, как туда добраться. – Можно мне с тобой? – спросила Лина, догоняя женщину (та еще разбиралась с непокорной овцой). – Ты поможешь мне вернуться в Искру? „Я не путешествую ночью.“ „Но ведь вы можете,“ сказала Лина. „У вас есть фонари. И вы знаете дорогу.“ – Могу, – кивнула женщина. – Но – не собираюсь. Это слишком трудно и опасно. Кругом бродят волки, я недавно слышала их вой. И дождь скоро начнется. Она повернула голову к тучам, застилавшим горизонт. – И к тому же, я не собираюсь ехать в ту сторону. Со вчерашнего дня я держу путь на юг. Решила сделать последний рейс. Она с силой вонзила свой посох в землю. – Потом я рассчитаюсь с ним, и конец – добавила она, – И Меггс будет свободна! – Свободна? От чего? – Лина предположила, что Меггс – имя женщины. – Свободна от обязанности искать еду. Я уже сыта по горло этой работенкой. Вечно скитайся, на холоде, а в городах ни у кого ничем не разживешься... С меня хватит! – Искать еду? – удивилась Лина. – Но... для кого? Пастушка вскинула вверх руки; ее рваные рукава развивались по ветру. – Для моего брата! Короля Подземелий! – воскликнула она. – Это он так называет себя. И я должна выждать несколько месяцев, а потом пойти и присоединиться к ним. Но я решила: я не хочу этого. Особенно, если он причастен к похищениям людей.. Она вдруг закричала на свое стадо, которое опять разбрелось: Гадкие животные! Несчастное безмозглое мясо! Вернитесь сейчас же! Она замахала своей палкой на них. Лошадь опустила голову, набивая полный рот травы. „Ты имеешь в виду,“ сказала Лина, наконец понимая,“ что это твой брат там, внизу“ Этот ужасный человек?“ – Не то, чтобы он был ужасен... – ответила Меггс. – Проблема в том, что он вырос высоким и сильным. Очень подходящие качества для постройки своего собственного идеального маленького мира. – А как вы доставляете ему еду? – вдруг заинтересовалась Лина. – Просто сбрасываю вниз, – отвечала Меггс, махнув рукой в сторону расщелины. – Может, ты и не знаешь, – добавила она, – но я довольно добрая, и думаю о других. Если бы я могла, то обязательно сказала бы брату, что эта провизия – последняя, и дальше ему придется самому о себе заботиться. Но если ты думаешь, что ради этого я пойду сквозь темную пещеру – ну уж нет! „Почему ты не напишешь ему,“ спросила Лина, „и не передашь с посылкой“? „Написать?“ сказала Меггс. „Я не пишу.“ „Ты хочешь сказать, что не умеешь?“ Пастух пожала плечами и нахмурилась. „Никогда не было желания,“ сказала она. В голове у Лины мелькнула идея. – Я могу тебе помочь, – воскликнула она. – Если бы ты сейчас проводила меня до Искры..., ну, хоть немножко – я бы сама написала письмо твоему брату. „В этом нет смысла,“ сказала Меггс. „Он не умеет читать.“ Порывы ветра, гулявшие в кронах деревьев, становились всё холоднее. Красная полоса неба на западе тускнела, становясь темно-оранжевой. Её бороздили темно-фиолетовые облака. Мысль Лины работала быстро. – Я могла бы нарисовать это послание, – предложила она. „Я говорила тебе,“ сказала Меггс.“Я не путешествую ночью.“ „Но ведь еще не ночь,“ сказала Лина. „Мы можем пройти еще немного..“ „Не очень далеко,“ сказала пастух. „Пожалуйста,“ сказала Лина. „Я нарисую хорошее сообщение для твоего брата. Смотри. Я сделаю это.“ Лина достала из сумки карандаш и листок бумаги. – Мне нужно что-нибудь жесткое, на чём можно рисовать, – сказала она. Меггс сняла с крюка ведро, висевшее на фургоне, и поставила его вверх дном. Лина принялась за работу. „Ты написала что-то на нем,“ сказала Меггс. „Я говорила, что он не умеет читать.“ „О!“ сказала Лина. „Я забыла. Но это не имеет значения. Рисунок и так понятен. „Что там написано?“ спросила пастух. Здесь написано: „Брат, я ухожу. Вот твои продукты. М.“ Меггс ткнула пальцем в последнюю букву. „Это не М,“ сказал она.“Я знаю, как она выглядит.» – Ой, извини, – спохватилась Лина. – Я неправильно ее написала. Она поставила большую букву "М" рядом с "Л" – благо, ее фамилия была Мэйфлит. – Вот так, – сказала она. – Теперь тебе остается взять мешок, положить туда камень и письмо, и бросить всё это в том месте, где ты сбрасываешь еду. Меггс потянулась за письмом, но Лина прижала послание к себе. – Ты ведь обещала помочь мне вернуться домой... «Извини,» сказала Меггс. «Но я отвечаю, нет. В любом случае, я иду не этом направлении. Я иду на юг. А тебе нужно на юго-запад. „О, пожалуйста,“ попросила Лина. „Это важно!“ „Не могу,“ сказала Меггс. „Но знаешь, что я тебе скажу.“ „Что?“ – Ты можешь идти со мной, пока не стемнеет, а потом заночуем. Во всяком случае, спать будешь в фургоне, а не под дождем. – Но тогда получится, что я пойду не туда, сверну со своего пути... – Не так уж и свернешь, – успокоила ее Меггс. – До заката осталось всего полчаса, и тогда мы остановимся на ночлег. Лина чувствовала себя обманутой – ей хотелось идти, действовать прямо сейчас! Но отправляться в путь одной было просто невозможно – иначе она рисковала вообще никогда не вернуться. По-видимому, единственным выходом было принять предложение Меггс, даже если из-за этого придется немного свернуть и пройти утром несколько лишних миль. – Ну, хорошо, – вздохнула Лина. Она протянула Меггс послание, но как только рука женщины коснулась бумаги, Лина молниеносно прижала письмо к себе. Внезапная мысль осенила ей. Как она раньше не вспомнила? Видимо, от переживаний из-за Дуна... – Та книга!... – воскликнула Лина. – Помнишь книгу, которую купил у тебя мой друг, Дун? Я отдам тебе письмо, если скажешь, где ты нашла эту книгу. Меггс пожала плечами. – Без проблем, – сказала она. – Не вижу причин, мешающих этому. Ты уже и так знаешь о подземном городе. Давай сообщение, и я покажу тебе то место. Лина отдала ей послание. Женщина отошла к задней части фургона и стала копаться внутри. Лина слышала, как она что-то бормочет себе под нос, и это бормотание иногда переходит в песню, состоящую из нескольких слов. Мелодия была той же, которую Лина слышала от Меггс в день, когда женщина впервые появилась в Искре. Девочка была уверена в этом. Но что это за песня? Когда Меггс вернулась, волоча засаленный мешок, Лина задала ей это вопрос. – А, это старая песня. Ее все бродяги знают, – ответила Меггс. – Раньше она звучала как загадка, но теперь это не так. По крайней мере, для меня. „Ты споешь ее мне?“ спросила Лина. Меггс запела хриплым голосом. Ждет сокровище в городе древнем, Сокрытое с давних веков. Но однажды он вновь выйдет к свету – Алмаз, который дороже всего. Меггс ухмыльнулась. – Это уже не загадка, потому что наша семья нашла и город, и этот алмаз – тоже. Вот тебе и ответ! Она завернула послание Лины в тряпку, вложив туда для тяжести камень. – Пойду, брошу его вниз, – сказала Меггс и вручила Лине свой посох. – А ты присмотри за овцами, чтоб не разбежались. Лина смотрела, как женщина не спеша поднималась по склону к расщелине, и размышляла над словами песни. Она уже слышала её раньше от сталкера. Это было прошлым летом, когда Лина возвращалась из своего путешествия к разрушенному городу. Песня была той самой – и всё же, что-то особенной было в том, как Меггс напевала ее. Может, не совпадали некоторые слова? Лина не могла точно сказать. Но она слишком продрогла и устала, чтобы размышлять об этом. Девочка обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то защититься от ветра, дувшего с нарастающей силой. „Если все пойдет хорошо,“ – подумала она, – „Дун увидит мое письмо и поймет, что ему придут на помощь. А еще я смогу узнать, где же Меггс нашла эту книгу, из-за которой всё началось...“ Глава 12 Праздник Ночи Дун хмуро сидел на старом кресле, от которого пахло пеплом и наблюдал , как Минни работала над котлом. Она скоблила его грабли, которые наверно были, в одной из теплиц, потянув угли в сторону стержня, она сделала две кучи камней. Каждый раз, когда она подходила к Дуну, она проходила мимо глядя на него, как будто боялась, что спотыкнётся об его ноги, и она упадет. Она порхала руками, гладила себя по груди, и чесала затылок. Она была самой нервной. Дун никогда не видел порхающего человека. Трогг направил ее, размахивая руками и крича „Тут больше топлива. Тут склад! Быстрее, Минни! Хватит порхать „! За Минни, хромой мальчик дрейфовал тихо вокруг, выборки и проведения, когда она сказала ему. – Как его зовут? – спросил Дун у Трогга, указывая на мальчика. „Скавго“, сказал Трогг. „У него было другое имя, но я изменил его, чтобы подходило к именам моих детей.“ Он отвернулся от огня и уселся перед Дуном. „Знаешь, в свое время я нахватался знаний про древний мир. Если хочешь что-то узнать – спроси у меня. Я назвал своих детей именами древних городов. Был Новый Йорик, был Канза-Сити и был Скавго. Конечно, были и другие. Но мне нравится, как звучат эти. Своей жене я тоже дал новое имя. Раньше её звали Кора, а теперь она Минни, в честь города, который назывался Минни-Эппл. В тех древних городах, Друд „, сказал он,“ была мощь, сила. Я уважаю силу. Я стремлюсь к ней, потому что я всегда был сильным „. Он поднялся во весь рост и выпятил грудь. – Я выбрал свое имя по названию самого могущественного города – Ваштон. Дун вспомнил, когда он смотрел на карту в книге Эдварда Покета . Он был уверен, что Трогг не знал названия городов, точно. „В книге я прочел,“ сказал он, но Трогг перебил его. „О, книги,“ сказал Трогг. „Да, они очень полезны.“ „Да“, сказал Дун. „Так что если вы смотрели в эту книгу, вы могли видеть, что названия этих городов были на самом деле-“ „Я хочу сказать полезно для топлива“, Трогг сказал. „Их практически уже нет, но все же. Мы сожгли их давным-давно, там, откуда я родом „. „Сжечь их?“ Дун был в ужасе. „Почему?“ „Потому что какой смысл от них? Они полны каракулей. У людей есть много более важных вещей, вместо того, чтобы выяснять эти каракули. Вопросы выживания, Дун „. „Но в книгах, вы можете узнать, что люди обнаружили. Вы можете узнать, как все это работает, и-“ Трогг указал пальцем на Дуна. „Ты слушаешь меня,“ сказал он. „Мы знаем, как работают вещи. Мы не нуждаемся в каких-либо каракулях „. „Но даже если вы просто прочтете названия городов– „начал Дун. „Мы не читаем“, сказал Трогг „ Брось тявкать об этом. Мы не одобряем чтения, мы перестали делать это давным-давно. Это бесполезное дело. Все, что мы должны знать, досталось нам от наших отцов и наших дедов и прадедов . Дун понял: там, откуда пришел Трогг, люди не сохранили способности к чтению. Мальчик удивленно моргнул, но больше на эту тему говорить не стал. Минни наклонилась над котлом, тыча длинной вилкой в варившийся картофель. Казалось, она боится Дуна. Когда он зазвенел цепью, желая посмотреть, что она готовит, она отошла подальше от него , приложила дрожащую руку к горлу и отвернулась. Дун вернулся к вонючему креслу и уселся в ожидании. Трогг наклонился над коробкой неподалеку от огня и стал рыться в ней, выбрасывая вещи направо и налево и злобно бормоча. „Этого здесь нет“ – наконец сказал он, крутанувшись на пятках. „Минни! Где та маленькая бутылка с солью? Минни и Скавго сидели друг напротив друга и на маленьком столе рубили сырой с виду лук. Она подняла на Трогга глаза, из которых капали слезы, и сказала: „Она наверху, муж. На кухне“ „Она нужна нам“ – сказал Трогг, впившись взглядом в нее и Скавго. „Конечно“, – сказала Минни. „Мы только положим это – не позволяй, чтобы лук укатился, Скавго. Держи доску ровно – упс, нож скользит...“ „Ладно!“ – взревел Трогг. – „Я пошлю новенького“. Он повернулся и уставился на Дуна. „Иди наверх“ – сказал он. „Возьми маленькую зеленую бутылку со стола в кухне. Не вздумай дотронуться до чего-то еще. Ты будешь обыскан, когда вернешься“. Итак, Дун заковылял домой, поднялся по лестнице, гремя цепями. Увидев банку с солью, положил ее в карман. Теперь он один. Никто за ним не наблюдает. Должен быть способ, как этим воспользоваться. Можно ли выбраться через окно? Но с цепями на ногах он не сможет правильно приземлиться. Полет со второго этажа, вероятно, закончится переломом лодыжки или запястья. Может ему удастся украсть что-нибудь полезное, например, оружие, нож, молоток? Но Трогг его обыщет и, конечно, найдет. Что еще? Что? Дун осмотрелся – главная комната с кроватями, диванами и креслами, расставленными нелепо по углам, кухня с грязными кружками на столе, испачканными ложками и шкафами, забитыми бутылками и консервными банками... Ему пришла мысль. Кухня была тем местом, где он припрятал сокровища Скавго. Где-то наверху. Если Дун не мог помочь себе, возможно, он мог помочь мальчику. Он быстро открыл верхние шкафчики, чтобы увидеть, что в них на верхних полках. Ничего в первом шкафчике, ничего в втором, но в третьем он увидел тряпичный мешок на верхней полке под потолком. Он догадался, что там то и лежит маленькая коллекция Скавго. Дун подтащил к шкафчикам стул. Если бы его ноги не были скованы, он легко бы забрался на него, а потом достал до нужной полки. Но цепь не позволяла оторвать ногу от пола настолько, чтобы ступить на стул. Поэтому Дун ухватился за край шкафчика, потом подтянулся и поджал колени так, чтобы ноги оказались на стуле. Но когда он выпрямился и поднял руку, то обнаружил, что верхняя полка еще недосягаема. Дун повернулся, медленно переступая и звякая цепью, потом уселся на край шкафчика, забросил на него ноги и снова встал в полный рост. На этот раз, протянув руку вверх, он сумел двумя пальцами схватить мешок. Дун рванулся и поймал его прежде, чем он упал вниз. Спустившись вниз, он решил заглянуть в мешок – чтобы убедиться, что нашел именно то, что нужно. Внутри Дун увидел что-то блестящее и какие-то бумаги. Затем он пересек комнату и спрятал мешок под ободранной кушеткой. Теперь вниз по лестнице – быстрее всего соскользнуть по перилам – и наружу, к костру. Там Дун вручил Троггу соль. – Ты не торопишься, – заметил Трогг. – Ноги-то скованы, – нашел оправдание Дун. – Попробовал бы сам так походить... Трогг обыскал его, чтобы убедиться, что он ничего не украл. Потом Дун снова уселся на вонючий стул и стал ждать ужина. Наконец, он заметил на Джилли-стрит два огонька: это возвращались Йорик и Канза. По их восторженным крикам было ясно, что они вернулись не с пустыми руками. – Мы все нашли, Па! – воскликнул Йорик, когда они подтащили тачку поближе. – Еда была там, где и договаривались. И еще куча всяких вещей. Минни заглянула в тележку и кивнула. – Ммм... – протянула она. – Да, очень, очень хорошо!.. – Так давайте приступим уже! – воскликнул Канза. – Я умираю с голода! Дун поднялся со стула, чтобы поближе рассмотреть содержимое тачки. Внутри он увидел несколько больших мешков и еще нечто, напоминавшее кучу шерсти. Йорик подошёл туда и с ворчанием взял шерсть в руки. Дун посмотрел на голову и ноги этих существ. „Овцы! – подумал он, – Нет, агнцы – они меньше взрослой овцы. И они не двигаются; спят или умерли. Откуда они? Вышли из пещеры. Йорик и его отец положили ягнёнка на тротуар, недалеко от того места, где сидел Дун. Минни и Канза стояли неподалёку. Трогг достал из корзины с инструментами пару длинных ножей, и вместе с сыном отрезал ягнёнку голову. Затем они отрезали у него 4 копыта и отшвырнули их в сторону, потом, с большей осторожностью, Они очищали кожу агнца от шерсти до тех пор, пока она не стала красно и гладкой, как плита с костлявыми выступами, где раньше находились ноги и голова. Дун знал, что люди едят животных. Но не в Эмбере, потому что там не было животных. Но в Искре, зимой, его отец принёс с рынка твёрдые солёные предметы, которые назывались мясом. Дун изумился, когда ему сказали, что это сделано из животных и очень огорчился, ведь животные были очень интересны, и он не мог принять, почему они были убиты за еду. Сейчас, когда он смотрел, как Трогги разделывали ягнёнка на мясо, ему пришлось крепко прижать руки ко рту, чтобы удержать крик. Пока Трогг резал ягнёнка, Йорик и Канза вытащили мешки из фургона и открыли их. Там было много грязной картошки, несколько больших, вялых кочанов капусты и несколько небольших мешков. Йорик заглянул туда и сказал:“Сушёная кукуруза ,какие-то бобы, какие-то зёрна. Ой! Грибы.“ Канза подняла небольшую свёрнутую тряпку.“Это было наверху. Оно завязано в узел“,-сказала она. „Ну, тогда развяжите его,“-сказал Трогг, который поджаривал ягнёнка на вертеле над огнём. Канза открыла мешок.“Камень, – сказала она,– у нас и так достаточно камней, если вам интересно.“ Но что-то выпало из камня – клочок бумаги. Канза подняла его. Она искоса посмотрела на него.“Это картинка, – сказала она, – посмотри, Па“ Трогг подошёл посмотреть. Минни, протянув свои костлявые руки, протиснулась туда, Дун тоже. Йорик заглянул через плечо Канзы, и Дун наклонился посмотреть. „Здесь написаны слова,“-сказал Йорик. „Кто-то должен был написать это для нее“, сказал Трогг. „Странно. Зачем ей нужны слова? Кто был там в любом случае? „ „Что это значит, Па?“спросила Канза. Трогг взял свечу от лайткапа и держал ее около листа бумаги. „Это значит,“ сказал он. Потом он помолчал некоторое время. „Это означает, что она уходит“. – О, Боже! – воскликнула Минни. Покидает нас? Это к лучшему? – Ну, кто знает? Трогг сказал. – Похоже на то, хотя. Она машет. – Но что на счет слов, па? – спросила Канза. Передайте его ему, – сказал Трогг, кивая на Дуна. – Он любит, читать в свободное время. Канза передал Дуну бумажку. Он молча прочел сообщение. „Ну?“ сказал Канза. „Что там написано?“ С усилием, Дун удержался от улыбки. Он видел, что Трогг слушал, хотя тот и притворялся что нет, а значит, он должен был быстро придумать что-то. Он нахмурился, будто ему было сложно понять что там было написано. Фигурные завитушки точно были овцами. А человек, кидавший припасы, должно быть, был пастухом. Это выглядело, будто пастух махал на прощание. У него промелькнула мысль сказать что-то, что могло помочь ему, вроде: „ОСВОБОДИТЕ ЭТОГО МАЛЬЧИКА НЕМЕДЛЕННО! ИЛИ УБИРАЙТЕСЬ! ИДУТ БАНДИТЫ! Но он должен был придумать что-то подходящее к картинке, иначе они бы не поверили ему. Лучше не рисковать, решил он. „Тут сказано 'До свидания! Я ухожу. Вы больше ничего не получите от меня'.“ Минни ждала „Не будь идиотом,“ сказал Трогг. „Кого это волнует? Мы имеем достаточно на долго. Не забывай, что мы нашли на днях „. – Ох, да, – сказала Минни приободрившись. – Что ты нашел? – спросил Дун. „Небольшой лаз в стене магазина в той стороне,“ сказал Трогг, махнув рукой. „Никаких знаков или еще чего-то,“ добавила Канза. „Ничего в магазине. Полки пусты. Но задняя комната была набита отличными вещами,“ сказал Трогг. „Чей-то склад.“ „О,“ сказал Дун, узнав об этом. „Отлично.“ Все это время баранина жарилась на огне, и до Дуна доносился отчасти отвратительный, отчасти великолепный запах. Наконец Трогг и Минни сняли коричневое и блестящее мясо с палки, и, Трогг сев рядом с ножом, начал разрезать его на куски, которые ,с большим удовольствием, были разобраны и съедены до костей членами его семьи. Они кидали кости в костер и рукавами вытирали свои жирные лица. Дун тоже ел мясо. И хотя был голоден, он взял у Трогга горячий кусок мяса только двумя пальцами, как что-то опасное или неприятное. Это было что-то вроде резины с великолепным вкусом. Он съел каждый кусочек. Глава 13 Алмаз Еще довольно долгое время семья Трогга сидела вокруг костра. Их полный живот сделал их веселыми, и они рыгали, хохотали и рассказывали шутки, которых не понимал Дун. Трогг пустился в лекцию о природе вселенной, считая себя экспертом в данном вопросе. По его словам, это идеальная сфера, как мыльный пузырь, с землей точно в центре. От земли до неба ровно сто миль, сказал он, и звезды освещены электричеством. „Ты, наверное, не знаешь этого,“ заметил он, кивнув на Дуна,“ но иногда появляются новые звезды. Я сам видел такую недавно, это была зеленоватая звезда, которая двигалась.“ „Мы все видели,“ сказал Йорик.“Как раз перед тем, как пришли сюда.“ Минни пробормотала, „ Да, мы видели.“ Ее глаза были наполовину закрыты, и казалось, она была готова уснуть в своем кресле. Какое-то время Трогг говорил о том, что Луна на самом деле гораздо больше, чем она выглядит, размером с колесо от вагона, и как земля, если бы можно было увидеть ее с гораздо большего расстояния, будет выглядеть огромной тарелкой, точно в миллион раз больше, чем луна.“А горы будут выглядеть как куски картофельного пюре!“ сказал Йорик. „И лес будет выглядеть как шпинат!“ добавила Канза, и оба разразились громким хохотом. Наконец, Трогг указал на песочные часы, где последние песчинки пересыпались в нижнюю половину.“Время ложиться спать!“ произнес он. Минни проснулась, все встали и поплелись в дом. Там Минни засуетилась вокруг свечей, воткнутых в стаканы и банки. Их оранжевое мерцание отбрасывало причудливые тени от огромной кучи вещей, наполнявших комнату. „Ты спишь здесь,“ сказал Троггов Дуну, указывая на диван в коричнево-оранжевую полоску, с парой одеял накинутых поверх. Скавго прошелся от одной кровати к другой, складывая одеяла. „Скавго почти никогда не говорит,“ заметил Дун. „Он говорит, когда к нему обращаются,“ сказал Трогг. „Это хорошее правило для всех.“ „Я не согласен,“ сказал Дун. „Что?“ Трогг остановился, как вкопанный, и приставил свою большую руку к уху, как будто имел проблемы со слухом. „Я сказал, я не согласен, что это нормально говорить только тогда, когда к тебе обращаются.“ Внезапно Дун почувствовал, как его гордость разгорается внутри него словно пламя, хотя он и чувствовал, что перечить Троггу, вероятно, опасно. „Если бы все поступали так, то никто бы не говорил! Ты думаешь, что люди должны говорить с тобой только тогда когда ты хочешь. Потому что ты главный. Так почему ты стал главным?“ В ярости лицо Трогга налилось кровью, он сделал угрожающий шаг к Дуну. Все замолчали и посмотрели на них. Трогг медлил. Его эмоции сменились. И его рот растянулся в улыбке. „Дун,“ сказал он, „это хороший вопрос. Что делает меня главным? Я скажу тебе. Главный человек это тот, кто принимает решения. Я принял решительные меры, чтобы моя семья была в безопасности. Человек обладает властью, если он силен. А ты знаешь ,что я сильный. Необычные вещи попадаются на пути у сильного человека, и на моем пути появился этот город и кое-что еще.“ Не сводя глаз с Дуна, он подозвал Йорика. „Достань камень, Йор,“ сказал он. „Мы покажем этому наглому растяпе, что мы подразумеваем под властью“ „Ты уверен, Па?“ спросил Йорик. „Что если он...“ „Конечно, я уверен, дурья башка! Достань его!“ Йорик к двери шкафа, открыл ее и полез внутрь. Он достал сверток, завернутый в желтую тряпку. Размером примерно с большую картофелину. Йорик передал сверток отцу. Другие члены семьи, включая Скавго, собрались вокруг. Что бы это ни было, Дун заметил, что они гордятся этим. Минни прижала руки под подбородком, и губы ее дрожали, как будто она шептала про себя. Канза ухмыльнулся и перевел взгляд на Дуна, явно ожидая, что тот будет поражен. „Это,“ сказал Трогг, „веками ожидало пока его найдут. Оно ждало подходящего человека, этим человеком оказался я сам, В. Трогг. Вот как судьба устраивает вещи: к великому человеку приходит необычное открытие.“ Он начал снимать тряпку с того, что было внутри. „Ты знаешь значение слова 'драгоценность', парень? Дун кивнул. Его сердце учащенно забилось. Могло ли это быть одним из драгоценностей, упомянутых в книге из восьми страниц. „Что же,“ сказал Трогг, „Эта драгоценность не такая как все остальные.“ Он позволил ткани упасть на землю и держал камень обеими руками. „Минни!“ позвал он. „Принеси парочку свечей сюда, чтобы парень смог рассмотреть.“ Драгоценность была глубокого, ярко синего цвета. На первый взгляд, Дуну показалось, что это гладкий овал шести дюймов. Но когда он присмотрелся, он увидел, что множество сторон были плоскими, с углами между ними. Свет от свечей сверкал на каждой грани. В основании, словно шея, находилось золотое кольцо. Дун наклонился, чтобы присмотреться и увидел, что в стеклянной глубине были тысячи крошечных кристаллов, как раздробленный голубой лед, каждый из которых отдельно ловил свет и из-за этого драгоценность мерцала и блестела, как камень полный звезд. Это была прекрасная вещь, и он мог поверить, что она обладала властью в некотором роде. Казалось, в ней была заключена загадка. В больших грязных руках Трогга , она выглядела совсем не так. У Дуна было желание забрать ее у него, но не для того чтобы своровать, а спасти. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ней. Трогг отдернул руки. „Не прикасайся!“ закричал он. „Только смотри. Руки прочь.“ „Что это?“ спросил Дун. – Я говорил тебе, Дун,– сказал Трогг. – Это своего рода драгоценность. Называется алмаз. „Но для чего он?“ Трогг раздраженно фыркнул. „Это-чудо,“ сказал он. „Люди дадут многое просто, чтобы взглянуть. Однажды, если мы захотим, мы сможем обменять это на что угодно. „Дом из камня на вершине горы,“ сказал Йорик. „С землями вокруг и высокой стеной,“ добавила его мать.“О, с такой высокой стеной.“ Она вздохнула и сцепила руки. „Со слугами, делающими всю работу, и животными, и любой одеждой которую мы захотим,“ сказала Канза. Но Дун уже не слушал. Теперь он был уверен. Это было оно. Этот бриллиант был тем, что описано в книге. Волна покалывания прокатилась по его телу, и на мгновение он забыл о дыхании. „А есть такие еще?“ спросил он. „Конечно, нет!“ прогремел Трогг. „Хочешь один для себя, не так ли? Ну, так ты опоздал. Это единственный „. „Где ты достал его?“ спросил Дун. „Прямо там“, сказал Трогг, указывая пальцем вверх в темноту над головой. „Прямо на...“ – Не говори, не говори!– кричал Йорик. Его отец взглянул насмешливо. „Почему нет?“ – Потому что... потому что это секрет, – неубедительно сказал Йорик. „Это был секрет,“ поправил его Трогг.“Секрет ждущий нас. А теперь это ничто, просто пустая комната.“ „Ты имеешь в виду снаружи?“ спросил Дун. Он ожидал услышать, что Трогг нашел его в хранилищах. „На поверхности?“ Трогг кивнул. „Построено в скале,“ сказал он. „Древними народами. Возможно драгоценность была что-то вроде бога для них, и они приходили туда поклоняться ей.“ Он поднял кусок ткани завернул алмаз. „Ты знаешь что такое бог?“ обратился он к Дуну. Дун сказал, что не знает. „Бог – самый могущественный из всех, кто существует. Бог может управлять целым городом, или всем миром. У него есть богатства, в том числе и драгоценности. Вот так.“ Он усмехнулся. Его подбородок и грудь были выставлены вперед. „И кого он вам напоминает?“ Дун не ответил, но Трогг и не нуждался в этом. Он был совершенно уверен в ответе. Он передал алмаз Йорику. „Убери его,“ сказал он. „А ты, Дуб, не думаю, что ты будешь оставлен один даже на долю секунды. Так что у тебя не будет ни малейшего шанса притронуться к нашему алмазу.“ „Я не вор,“ сказал Дун. Трогг повысил голос. „Ладно! Всем спать. Минни, ты смотришь за костром, первая смена. Спускайся туда.“ Минни надела пиджак и торопливо начала спускаться. „Что значит 'смотреть за костром'?“ спросил Дун. „Присматривать за огнем, конечно,“ резко ответил Трогг. „Так костер не гаснет. Однажды, когда мы сможем доверять тебе, у тебя будет смена, когда ты будешь смотреть за костром.“ Канза пошла в одну из спален. Йорик растянулся на кровати в задней комнате, и Скавго лег на кровать недалеко от дивана и подтянул колени к своему подбородку. Дун снял пиджак. Неохотно он расположился на диване и подтянул одеяло, которое пахло плесенью. „Все улеглись?“ спросил Трогг. „Да, пап,“ послышался голос Канзы из спальни. – Ага, – отозвался Йорик с другого конца кухни. Скавго и Дун ничего не ответили. „Я лишь предупрежу тебя, малыш Дум,“ сказал Трогг. „Не пытайся уползти отсюда ночью. Мы услышим, как звенит цепь.“ Он забрал свою свечу в другую спальню. Оттуда послышался шорох, скрип и бормотание, а потом свет погас, и комната погрузилась в темноту, черную, как страх и отчаяние, которые Дун чувствовал внутри. „Сладких снов,“ сказал Трогг. Дун лежал без намека на сон. У него на уме были одни и те же мысли, до тех пор, пока он не испугался, что они хотят прожечь дыру ему в голове: Как он мог быть таким глупым, что позволил поймать себя? Почему ему не пришло в голову, что внизу может быть опасно? Случилось бы это, если он был внимательнее? Где была Лина этой ночью? Все ли с ней в порядке? Если нет, это была его ошибка. В промежутки между этими мучительными мыслями он представлял себе синий алмаз, предназначенный, он убежден, для людей Эмбера. Он был прекрасен и загадочен. Он был нужен для чего то, и Дун был уверен, что Трогг не знал для чего. Но я могу узнать, думал Дун. Если бы я только мог взять и рассмотреть его, я бы смог понять. Он перевернулся, распихивая одеяла, обмотанные вокруг его ног. Звякнула цепь. В темноте прозвучал голос Трогга. „Успокойся!“ „Я смог бы уснуть, если ты снимешь эту цепь с меня,“ сказал Дун „Даже не думай,“ рассмеялся Трогг. „Не хочу чтобы ты ходил во сне.“ Прошло довольно много времени. Трогг храпел, переходя на рычание, хрип и фырканье. Йорик дышал ровно, иногда посвистывая через нос. В соседней комнате Канза бормотала во сне. Скавго, на своей кровати в нескольких метрах, казалось, еще не спал, производя странные шумы. Дун подумал, что он разговаривает сам с собой, так как он не много говорил с кем-либо еще, или, может быть, он плакал. Он снова попытался заговорить с ним.“Скавго,“ зашептал он. Стоны прекратились. „Скавго,“ снова повторил Дун. „Скавго, ответь мне.“ Со стороны Скавго послышался тихий странный звук: „Шшш!Шшш!Шшш!“ Дун зашептал как можно тише. „Ты знаешь, что такое алмаз?“ Ответа не было. „Послушай меня,“ прошептал Дун,“Ты не должен ничего говорить. Когда будешь один, загляни под этот диван. Я оставил там кое-что.“ Диван был продавлен в середине. Дун перевернулся несколько раз, закутываясь в тонкое одеяло и пытаясь найти удобное положение. Он должен был выбраться отсюда. А это означало, что он должен был найти ключ к цепи, которая сковывала его ноги. Глава 14 Что-то странное Кенни Пэртон чувствовал себя не очень хорошо. Он немного простыл и почти все время чувствовал себя голодным, и это было неприятно, но еще хуже было глупость всего вокруг. Школа, которую он посещал несколько дней в неделю, казалась пустой тратой времени, которое он мог хорошо провести. Большую часть дней там почти не было учеников. Они оставались дома, чтобы помочь ухаживать за больными братьями и сестрами, бабушками и дедушками, или помочь ремонтировать протекающие крыши, или потому что они не очень хорошо себя чувствовали. Ученики, которые приходили, часто дремали во время уроков. Тем не менее, учительница, Аннет Буловэйр, появлялась почти каждый день. В течение трех часов утра, она читала им лекции по истории или объясняла, как все в мире было устроено. У нее были тонкие седые волосы, длинная шея и трясущиеся руки, которыми она двигала в воздухе, как будто пытаясь нарисовать то, о чем она говорила. „Сегодня,“ произнесла она,»мы будем говорить о древних формах перевозки," и ее правая рука, с вытянутым указательным пальцем, переместилась слева на право и обратно, на случай если кто-то не знал, что перевозки были связанны с перемещением чего-то. Она поднимала руки над головой, когда говорила о самолетах, и прижимала локти к груди и пыхтела, когда рассказывала о поездах. Их урок на этот день был о технике древнего мира. Они узнают об этом, сказала, сказала г-жа Буловэйр, потому, что однажды они научатся делать эти полезные вещи снова. «Некоторые из вас в это классе,» сказала она, «могут научиться делать стиральную машину, или плиту, или унитаз.» «Что такое унитаз?» спросил один из самых маленьких школьников. Некоторые засмеялись, но г-жу Буловэйр не смутил данный вопрос. «Унитаз,» сказала он,"Убирает отходы жизнедеятельности человека. Вы можете увидеть их в номерах отеля Пионер. Они белые, и по форме вроде большой чаши с коробкой позади." Она сложила руки в форме чаши, а затем провела ими в форме коробки. «Но, как это работает?» спросил кто-то. «Вода собирается в них,» произнесла г-жа Буловэйр. «И уносит отходы.» Она провела рукой в сторону. «И куда вода их уносит?» На мгновение г-жа Будовэйр выглядела растеряно. Кенни сказал бы, что она не знала ответ на этот вопрос. Она могла бы признать это, и никто не обвинил бы ее. Но она не хотела казаться неосведомленной. Поэтому она сказала, «Уносит далеко-далеко.» «Но как?» спросил Кенни Г-жа Буловэйр нахмурилась. «Это связано с трубами», сказала она. "И с давлением. И электричеством. В любом случае, это слишком сложно для меня, чтобы объяснить вам ". Кенни понял, что все в древнем мире было связано электричеством. Спроси он , как что-то работает: машины, лампы, холодильники, телескопы; ответ всегда был один – электричество. Но когда он спрашивал что такое электричество, и откуда оно появляется, и почему они не могли получить его снова, г-жа Буловэйр не могла дать ответ. Ни один из его других учителей не знал этого. Кенни понял, что все, что казалось невозможным, было связано с электричеством. Однажды он спросил учителя: птицы могут летать, из-за электричества. «Конечно, нет», сказала она. "Птицы могут летать, потому что у них есть крылья. И потому, что они живые. Не электричество питает их «. „Что же тогда?“ спросил Кенни , но учительница только раздражительно покачала головой. Другой учитель, прочитавший одну из книг, находящихся в библиотеке, расположенной в задней части Арка, сказал, что электричество пришло из молнии. Но , как можно ,взять вспышку молнии, которая длится всего несколько секунд, и используя ее заставить лампу гореть. Кенни не мог понять этого. Ему нравились вещи в которых был смысл, в электричестве его не было. Единственное, что нравилось ему в школе, было Природоведение. На природоведении каждый студент получал задание на год. Нужно было наблюдать за чем-то, а затем написать все что можно об этом. Например, в прошлом году задание Кенни были муравьи. Он часами наблюдал за тем, как они бегают, выстроившись в длинные, дрожащие линии; он наблюдал за тем, как муравьи перетаскивали травинки; он нашел муравейник и выяснил, что маленькие белые зернистые комочки были муравьиными яйцами. Он записал все это, добавил несколько зарисовок, и его доклад был добавлен в коллекцию в классной комнате. А год до этого, его заданием была синяя птица с остроконечной шапочкой на голове. Это было труднее потому, что за птицами труднее уследить, чем за муравьями. А в другой год он посадил куст клубники и написал о том, когда нужно сажать, от том как росли ягоды, и как тяжело было спасти их от синей птицы с остроконечной шапочкой. Невероятным было то, что Дун уже делал что-то вроде этого у себя в подземном городе. Это была причина, почему Кенни чувствовал себя близким Дуну– они были похожи, по крайней мере, в некоторых вещах. У Дуна уже была коллекция, за которой он наблюдал, но ему пришлось оставить ее перед тем как он ушел. Кенни жалел, что не видел этого. Он думал, что, возможно, это было достойно восхищения. Все остальное кроме природоведения, для Кенни, казалось запутанным и скучным. Он давно научился читать, но ему не нравилось это. В чтении не было ничего интересного. И арифметику он выучил достаточно хорошо, до того момента, когда одни цифры писались над другими, с линией проходящей между ними. После этого он пропустил немного. Ему было неспокойно в школе. Даже зимой ему хотелось наружу. В дни, когда не было дождя, и ему не нужно было помогать по дому своей матери, он отправлялся к полноводной от дождей реке и наблюдал, как вода разбивалась о камни, или же он отправлялся в лес и наблюдал, радуясь если ему удавалось застать сову за дневным сном или увидеть кролика ,исчезающего в траве. Одним холодным днем, он одел два свитера и куртку и отправился искать Дуна. Дун был кем-то между старшим братом и героем для Кенни. Последний раз он видел его на следующий день, когда приходила сталкер, тогда-то он и научил его свистеть. Было бы хорошо поговорить с ним, подумал Кенни и отправился по дороге к гостинице Пионер. Воздух был морозным, но вышло солнце и Кенни ,шел размашистым шагом. Он прошел мимо Арка, где люди чинили сломанную крышу, и пошел дальше, мимо людей ,прочесывающих кусты сухой коричневой ежевики, в поисках маленьких сухих ягод, которые не заметили птицы. Ему захотелось немного этих ягод, и даже мысль об этом напомнила ему о пустом желудке. Но когда он спросил сборщиков ягод, нашли ли они что-то, они сказали что ничего нет. Когда он добрался до гостиницы Пионер, он обошел вокруг, что бы узнать что происходит. Люди занимались тем, что разрушали старые здания, находящиеся на склоне. Пачки досок лежали повсюду, оконные рамы были прислонены друг к другу, а куски бетона и камней лежали кучами, похожими на маленькие холмы. Когда наступит весна, и погода станет более подходящей, эти материалы будут использованы вместе с кирпичами из соломы и глины, для постройки домов, в которых так нуждались люди, все еще живущие в ветхом отеле. Кенни обошел вокруг, ища Дуна. Но не нашел его. Садж Меррил тащил большое тяжелое бревно по сырой земле, и от его дыхания образовывались маленькие облака пара. Парень, которого звали Чет Ноам, тащил ведра, наполненные гвоздями, и даже маленькая Миссис Торн, одетая в комбинезон и большое стеганое пальто, которая была учительницей в Эмбере, помогала укладывать веревки, отмечая на земле линии фундаментов будущих домов. Кенни бродил, наблюдая все это, пока, наконец, не увидел отца Дуна около задней двери отеля. Перед ним стоял большой бочонок с гвоздями, болтами и шайбами, которые он сортировал по пакетам своей левой рукой. Его правая рука была вся в бинтах. Кенни подошел к нему. „Здравствуйте,“ поздоровался он. „Привет, Кенни.“ Лорис Харроу оторвался от своей работы и улыбнулся. „Что случилось с вашей рукой?“ поинтересовался Кенни. Отец Дуна рассказал, что с ним произошло. „Сейчас лучше? спросил Кенни. „Вроде того,“ ответил отец Дуна. „Рука немного... ну, немного болит и опухла, но я думаю этого и следовало ожидать.“ „Я ищу Дуна,“ сказал Кенни. „Не могу найти его.“ „Это потому, что он не здесь“, сказал отец Дуна „Он остановился в доме доктора Эстер на этой неделе, помочь. Он ушел вчера.“ Кенни повернулся и пошел по дороге, направляясь в другой конец деревни. Он лениво шел по дороге, останавливаясь, чтобы посмотреть на жука, лежащего на спине и машущего лапками (он перевернул его с помощью ветки), или подобрать синих перьев, который не были слишком грязным, или чтобы бросить камень как можно дальше в поле. Он увидел несколько человек, вниз по реке. У них были с собой палки, и они надеялись поймать немного рыбы. К тому времени, как Кенни добрался до дома доктора, было уже довольно поздно. Во дворе, на скамейке, в лучах солнца сидел Торрен. Он играл с одним из своих сокровищ – игрушечным самолетом, заставляя его взлетать и парить в воздухе. Возле его ног стояла Поппи, ломая палку на части. Она была так укутана, что выглядела, словно маленький пухлый пакет с ножками. „Привет, Торрен,“ сказал Кенни. „Дун здесь?“ „Нет. Почему он должен? Наверное, он работает у Пионера, как и обычно.“ „Нет,“ сказал Кенни. „Я искал его там. А где Лина?“ „Она тоже там,“ ответил Торрен.“Им понадобилась дополнительная помощь, и она ушла. На три или четыре дня. Я думаю, она устала тут и захотела перемен. Медди пришла к нам. Она на кухне, готовит суп.» «О,» сказал Кенни. Он подумал об этом. Он мог бы сказать, что у кого-то была неправильная информация, но он не был уверен у кого. Поппи потянула его за рукав. «Я сломава палку,» сказала она. «Молодец,» сказал Кенни. «Хорошая девочка.» Он погладил Поппи по голове. «Как давно Лина ушла?» «Я не знаю.» ответил Торрен, послав самолетик в крутое пике. «Всего пару дней назад, наверное. А почему ты спрашиваешь?» «Да, ничего. Мне только стало интересно почему... Я всего лишь подумал, что это странно, что... Ну, хорошо. Неважно. Сейчас я должен сходить кое-куда.» «Сходить куда?» спросил Торрен, опуская самолетик. «И что странно?» В этот момент дверь дома открылась и оттуда вышла Миссис Мердо. Она была не причесана, а на ее юбка была в пятнах. Кенни сказал бы, что она выглядела уставшей. «Здравствуй, Кенни,» поздоровалась она. «Поппи, сейчас слишком холодно, что бы ты гуляла на улице. Время идти домой. Ты тоже, Торрен.» «Я не замерз,» сказал Торрен Миссис Мердо пожала плечами. Было ясно, что она не собирается спорить с ним. «Значит приходи, как замерзнешь,» сказала она. Она взяла Поппи за руку, и они ушли в дом. «Ну я пошел,» сказал Кенни. «Пока.» «Но куда ты собираешься идти?» «Никуда. Просто назад в город.» «Можно я пойду с тобой? Ты мог бы рассказать мне, что тебе показалось странным.» «Нет», сказал Кенни. Он хотел, он ничего не сказал об этом. "Я просто иду домой. Я не могу опоздать к обеду ". «Никто никогда ничего не говорит мне,» сказал Торрен. Он сердито посмотрел на Кенни, но тот проигнорировал его и пошел обратно к дороге. По дороге в город он ломал голову над тем, что он слышал. Отец Дуна думал, что Дун был в доме доктора, но он не был. Торрен думал, что Лина была в Пионере, но, насколько знал Кенни, она не была. Что это значит? Он сосредоточился на этом и не услышал шагов за спиной. Глава 15. Вечерело. Уши Кенни болели от холода. Он ускорил шаг. К тому времени, когда он подошёл к главной площади, он решил, что Дуна и Лины не было там, где они обычно; они не там, где, по их словам, собирались быть. Никто не беспокоился по этому поводу, так что это означает, что отец Дуна и миссис Мердо не разговаривали друг с другом в последнее время. И это значит, что Кенни был единственным человеком, кто знал эту тайну. «Так что вопрос», – думал он, пересекая площадь, где большинство магазинов было закрыто и только несколько людей спешило домой, – «в том, должен ли я говорить кому-нибудь, что Лина и Дун пропали». Возможно, он должен, но, с другой стороны, было ясно, что они исчезли намеренно. Может быть, он должен сказать про их секрет? Или всё же никому не говорить? От угла ратуши шёл кто-то быстрым шагом прямо на Кенни. Мальчик увернулся, чтобы избежать столкновения. – Ой, – сказал человек. Извини, я не заметила тебя. Это была девушка по имени Лиззи. Кенни знал про неё немного что она была подругой Лины, и что она была одной из немногих людей, у которой было волосы цвета абрикоса, но сейчас её волосы потускнели, как обычно бывало летом, а её лицо было бледным, едва ли не синеватым. – А, это ты, – сказала Лиззи. – Я слышал, ты болела, – сказал Кенни. Тебе лучше? – Да, – ответила Лиззи. Но я пока болею. Я кашляла так, что сломало одно из ребёр. Думала, что выкашляю лёгкие из груди. Она смотрела на него скорее гордо. – Очень жаль, – сказал Кенни. Он размышлял. Сказать ли Лиззи о Лине и Дуне? Он чувствовал, что будет неправильным сказать про них отцу Дуна и миссис Мердо, которые будут расстроены и встревожены; это было бы предательством, если у Лины и Дуна есть план. Но было трудно сохранить тайну только с собой. Ему нужен был кто-то, с кем он мог это обсудить, кто-то, кому он мог доверять. Мог ли он доверять Лиззи? Он знал, что она была девушкой того парня по имени Тик, который обманул их всех. Но это была не ёё ошибка, а она была обманута им, как и все. Лиззи повернулась, чтобы уйти. Кенни колебался секунду, а затем спросил: – Ты не видела Лину? – Нет, – ответила Лиззи. Она посмотрела на небо, задумавшись. Я не видела ей с тех пор, как кажется, три или четыре дня назад. А почему ты спрашиваешь? – Ладно, слушай, – сказал Кенни. Он схватил Лиззи за шарф и потянул за угол, где стена укрывала их от ветра. Вот что я узнал. Когда он рассказывал про тайну, Лиззи слушала с большим интересом. А Торрен между тем прятался за пнём дерева, которое горело летом. Он решил, что ему надоело быть непосвящённым в тайны, и он шёл за Кенни и спрятался, когда Кенни столкнулся с Лиззи. Тайна Лина и Дуна была ему не только интересна, но и приводила в бешенство. Снова кто-то ушёл и не взял его на поиски приключений. Это настолько возбудило его, что он не мог больше сохранять спокойствие. – Держу пари, я знаю, куда они пошли! крикнул он, выскакивая из-за пня и напугав Кенни и Лиззи. – Ты следил за мной, – произнёс Кенни. Торрен не обратил внимания на его слова. – Мы должны найти их, – сказал он. Я могу помочь. – Зачем? сказала Лиззи. Они бежали вдвоём. Она взяла себя за волосы и сунула их в воротник, чтобы ветер не раздувал их. – Я всегда знала, что они нравятся друг другу. Вы могли просто сказать. – И куда они пошли? спросил Кенни. – В какое-нибудь уютное место, – сказала Лиззи. Из которого они могли бы сделать настоящий дом. Это было бы так забавно, – прибавила она задумчиво. – Но им всего лишь тринадцать, – возразил Кенни. – Ну и что? Это совсем иной мир. Правила теперь другие. – О чём это вы? сказал Торрен. Лина так бы не сделала. Я знаю. Она не оставила бы Поппи, чтобы уйти с Дуном. Я знаю, что она бы так не поступила. – Ты ещё маленький и не поймёшь, – промолвила Лиззи. – Нет, – Торрен впился в неё взглядом. Я знаю, что они сделали. Они устали от того, что здесь холодно и недостаточно пищи. И я думаю, они ушли, чтобы стать сталкерами, пошли куда-нибудь и убежали от всех. Уверен, что у кого-то в городе пропали фургон и вол. Они пошли к старому городу, к которому Лина знала дорогу. Кенни слушал их идеи, не вмешиваясь. «Возможно, но не то» – думал он. Учитывая даже то, что Торрен жил в том же доме, что и Лина, а Лиззи знала Лину и Дуна в Эмбере, никто, кажется, не знал их достаточно хорошо. А Лиззи и Торрен всё спорили. Лиззи говорила, что он слишком юн, чтобы понять, и говорила о каком-то человеке по имени Лупер, который был в Эмбере, и что она пошла бы с ним, если бы он спросил её, а Торрен сказал, что они хотели стать сталкерами и что они должны были украсть фургон, и что его брат Каспар сталкер, и что, когда он вырастет, то станет его напарником. Наконец, Лиззи повернулась к Кенни. – А как ты думаешь, кто прав? Он или я? – Ну, я думаю, что никто из вас не прав, – сказал Кенни. Мне кажется, они хотели помочь. У нас сейчас трудности, и тогда в их городе были трудности, и они хотели помочь тогда. Лиззи и Торрен уставились на него и не могли ничего сказать несколько секунд. Потом Лиззи сказала: – Может, ты и прав. – Может быть, – согласился Торрен. – Если они хотели помочь, – продолжала Лиззи, – то куда они пошли? – Куда-то, где есть вещи, которых нам не хватает. – И куда же? Мы не знаем. Кенни посмотрел на небо, размышляя. Он потёр подбородок. Если бы он хотел помочь, что бы он сделал? Куда бы пошёл? – Может, на север? сказал он. Возможно, они встретили повозку со сталкером. – А как бы они расплачивались? сказала Лиззи. У них нет ничего для оплаты. – Действительно. Лиззи, нахмурившись, думала. – Может, древний разрушенный город? Может, Лина пошла туда, где видела оставленные вещи? – Нет, – сказал Торрен. Если бы хорошие вещи были бы ещё там, Каспар привёз бы их. Они были озадачены. Они стояли на холоде, их уши и кончики носов всё более холодели. Лиззи поправила шарф. Она закашляла. – Здесь так холодно, холоднее, чем в Эмбере, – пожаловалась она. И воздух здесь не просто холодный, но иногда и вредный. Она закашлялась снова скрипучим кашлем, отчего из глаз брызнули слёзы. – И в Эмбере, – продолжала она. ни вода, ни лёд не падали с неба, и даже если мы болели, у нас была хорошая медицина, которая немного помогала. В Эмбере Она замолчала. – О! сказала она. – Что? спросил Торрен. – Думаю, что я знаю, куда они пошли, – ответила Лиззи. – В Эмбер! воскликнул Кенни. Могу поспорить, ты права! Но разве там что-нибудь осталось? – Может быть, – сказала Лиззи. По крайней мере, что-то. Может, больше, чем здесь. – Точно. Они пошли туда. Кенни почувствовал себя увереннее. Это было больше похоже на Лину и Дуна: они хотели помочь, они знали свой старый город, и они были достаточно смелыми для того, чтобы отправиться туда вдвоём. – Так, и что нам делать? сказала Лиззи. Пойти за ними и сказать, что это слишком опасно и что они должны вернуться? – Это опасно? спросил Кенни. – Скорее всего, – сказала Лиззи. Там теперь темно. И как бы они туда проникли? Они не могли плыть против быстрого течения. Она хлюпнула носом. – Думаю, они просто были взволнованы здешними проблемами и не подумали об этом. – Мы должны спасти их! закричал Торрен. Я не против того, чтобы идти в дикие земли. Это была бы хорошая практика для будущего сталкера. – Но мы не знаем, как дойти, – сказал Кенни. – Наверное, я смогу вспомнить, – сказала Лиззи. Где-то там. Она махнула рукой куда-то в северо-восточную сторону. – Мы их уже не догоним, – сказал Кенни. Они ушли давно. Может быть, они уже идут обратно. Или попали в беду. Если бы мы поднялись где-нибудь там на холм, то увидели бы их. Тогда бы мы пошли и помогли им. Торрен радостно подпрыгивал, его глаза сияли. – Скоро мы пойдём! кричал он. – Но не ночью. – Завтра, – сказал Кенни. Мы могли бы встретиться там рано, на восходе солнца. Хорошо? Мы просто поднимемся и посмотрим. – Хорошо! крикнул Торрен. Завтра мы пойдём! Он подпрыгнул и ударил в стену кулаком. Неподалёку было открыто окно, и через некоторое время Бен Барлоу высунул голову. – Что здесь происходит? спросил он, но никого уже не было. Глава 16. Ночь с Мэггс – Всё в порядке, – сказала Мэггс. – Сейчас я покажу тебе, где хранятся книги. – Она бросила нарисованное сообщение Лины с утёса и вернулась. Небо быстро становилось темнее, когда солнце село и дождевые облака поднялись, так Мэггс отцепила фонарь со стены её телеги. Это был оловянный фонарь со свечой, горящей внутри, как большинство фонарей, использовавшиеся в Искре. – Следуй за мной, – сказала она. Она направилась в рощу слева от входа в пещеру, место, где Лина собирала хворост прошлой ночь. Они пошли среди зарослей кустарника и веток. – Это было где-то здесь, – сказала Мэггс, указывая ногой через подлесок. – Я не была тем, кто нашёл это – это был Ваш – но он показал место нам после – . Было темно среди деревьев; немного света, проникающего с неба. Фонарь Мэггс излучал пятно золота впереди Лины, и она пошла быстрее, чтобы не отстать от него. Спустя несколько минут земля поднялась немного в гору. Мэггс обошла между густо растущих стволов деревьев, и Лина следовала, её ступни шуршали на глубоких слоях листьев. – Пошли, – сказала Мэггс. Лина подошла сзади неё и увидела, что мелькнуло раньше: слабый блеск сверкает через лес впереди. – Сейчас смотри под ноги, – сказала Мэггс. – Мы уже близко – . Момент спустя, Мэггс крикнула, «Ой!» и остановилась так внезапно, что Лина едва не столкнулась с ней. – Ушиблась пальцем ноги, – буркнула Мэггс. Она пнула листья, и ниже Лина увидела след – квадратный, гладкий, сделанный человеком. И только за пределами следа свет отражался от металла. Она смотрела в изумлении. Это была дверь в горе. С металлической ручкой, и металл граничил с краями. Дверь распахнулась со скрипом, когда Мэггс потянула ручку. – Здесь могут быть летучие мыши или животные, – сказала Мэггс. – Лучше позволь мне идти первой – . Она Зашла внутрь. – Нет летучих мышей, нет животных, – сообщила она. И Лина последовала за ней. Фонарь показал им простую комнату без окон, совершенно пустую, за исключением небольшого металлического стола, который лежал на боку на полу. Немного листьев, – нет сомнений, пригнанных ветром, – были разбросаны у порога. Это всё. – Книга была здесь? – сказала Лина. – Здесь не было чего-нибудь ещё в комнате? – – О, да, – сказала Мэггс. – Здесь была драгоценность. Ваш взял ей, конечно Он дал мне книгу, чтобы поддерживать огонь – . – Драгоценность? – спросила Лина. – Что за драгоценность? – – Алмаз, – ответила Мэггс. – Это так сказал Ваш. Это как в той песне, что я пела тебе. Красивая вещь. Он способен получить хорошую цену за него когда-нибудь – . Лина была озадачена и разочарована. Книга должна быть о драгоценности. Но почему тебе понадобилась книга о драгоценности? Драгоценности были только для украшений. Во всяком случае, драгоценности нет. Будет мало что рассказать Дуну после всего. – Хорошо, спасибо, что показали мне, – сказала Лина. – Всегда пожалуйста, – сказала Мэггс. = Сейчас нам нужно вернуться к телеге и действовать, если мы собираемся продвинуться пока не стемнеет – . Они не сильно продвинулись. Они шли полтора часа или около того, и тогда свет стал пропадать с неба. – Время разбивать лагерь, – сказала Мэггс. – Здесь похоже на хорошее место – . Пастух гнала овец с криками и тычками, она направилась к скоплению низких раскидистых деревьев дуба, и телега находилась под их ветвями, она остановила лошадь, которая тащила его и отстегнула жгут. – Как зовут лошадь? – спросила Лина. – Хэппи*, – сказала Мэггс. *Happy (англ.) счастливый (прим. редактора). – Он не выглядит счастливым, – сказала Лина. – Да, но может быть. Он стар, а это тяжело быть счастливым, когда ты стар – . Лина удивилась, что это правда. Она думала, нет. Её бабушка была стара, и она была обычно счастлива. Если бы эта лошадь имела немного еды и не имела такой тяжелой работы, она держала пари, что он был бы тоже счастлив. Она погладила костлявый бок. – Мы может разжечь огонь здесь, – сказала Мэггс, указав на землю пяткой одной ноги. – Лучше сделать это быстро, прежде чем пойдёт дождь. Собрать немного хвороста – . Лина прошлась вокруг, собирая траву и ветки, и отдавала всё Мэггс. Вскоре Мэггс сложила крепкую кучу с хворостом на дне и большими палками сверху. – Сейчас зажжём пламя, – сказала она. Она взяла пару камней из своей небольшой сумки на поясе. – Подожди, – сказала Лина. – У меня есть спичка – . Она сняла рюкзак, полезла в него и достала спичку. Мэггс посмотрела с жадностью. – Как много у тебя их есть? – спросила она. – Я использовала то, что получила от тебя – . – У меня осталось немного, – ответила Лина. Она была полна решимости сохранять их в безопасности. Она практиковалась, используя кремень, чтобы зажечь искру, но у неё не очень хорошо получалось. Она не хотела, чтобы их оставили без спичек. Даже со спичкой тяжело получить огонь. Трава была мокрой от зимнего дождя, и когда пламя зажглось, ветер задул его. Лина использовала ещё две спички, повторяя. – Я не должна была продавать эту книгу, – сказала Мэггс. = Мы могли использовать её сейчас – . – Это ужасно, поджигать книги, – сказала Лина. – Ты никогда не узнаешь, что могло быть там – . Мэггс только сказала: «Пфф», и потрясла головой. В конце концов, пламя загорелось более сильно. – Сейчас, – сказала Мэггс. – Ты увидишь это. Я готова использовать телегу. Мы оба собираемся втиснуться туда этим вечером – . Она снова разочаровалась в телеге. Она качалась и грохотала, и горшок, сковорода, пару жестяных коробок, и большое ведро, все летело из его конца сзади. – Мне придется сложить многое позже, – Мэггс сказала, когда вышла. – Там довольно переполнено – . – Это очень... необычно, – сказала Лина. – Телега прикрыта. Так много цветов – . – Нравится? – спросила бродяга. – Я сделала это сама. Это всё куски старых пластиковых и жестяных сумок, плащей, зонтов, плоских банок, хлама вроде этого. Собирала на протяжении годов – . У них был своего рода клейкий суп на ужин, они слегка подогрели его над огнем, и пили из сломанных чашек. Мэггс шумно отхлебнула, , и она рассказала, как она отхлебнула. Через полчаса, или около того, как они сели здесь около их небольшого распыленного огня, она почти перестала говорить обо всем. В основном она говорила о ее трудностях. Было тяжело найти людей, которые дадут больше, чем пять мешков зерна за овцу; было тяжело держать упорных, и четыре между этими горами и различные несчастные поселения здесь; было тяжело контролировать овец – если они расходятся, волки могут забрать их; было тяжело находиться снаружи здесь в зимнюю погоду, пытаться найти старый сарай или заброшенный дом, чтобы укрыться. – Этот последний шторм, что был недавно, мог убить меня, – сказала она. – Я нашла старый хлев, чтобы остаться, но вода протекла через крышу и затушила мой костёр, и молния вошла в дерево недалеко от хлева и сожгла его – . Она махнула рукой в небо, как бы угрожая, кто бы не делал погоду. – Я добрый и щедрый человек и преданная сестра, – сказала она, – но хватит – . В это мгновение, что-то прозвучало в темноте – долгий сигнал, что поднялся вверх, упал и исчез, взлетая вновь. Лина быстро подняла её голову. – Что это? – – Волки, – сказала Мэггс. – Собираются поохотиться – . – Я никогда не видела волков, – сказала Лина. – Хорошо, ты счастливчик, – сказала Мэггс. – Это хорошая идея, держаться подальше от них. А ты видела зелёную звезду? Та, что двигалась? – – Да, – сказала Лина. – Она необычная, – сказала Мэггс. – Никогда не остается на одном месте, как нормальная звезда. Исчезала на днях, затем возвращалась назад, двигалась вокруг, действуя неправильно – . – Но это не опасно, не так ли? – спросила Лина. Возможно, она должна добавить ее в список ужасных вещей. – Кто знает? – Мэггс осушила ее чашку и вытерла её концом рубашки. – Может да, может нет – . Тучи застилают звезды сейчас, и ветер бросает первые капли дождя. Овцы, которые бродили и жевали в свободной группе, начали жаться друг к другу, и вскоре они стояли вплотную, образуя большую шерстистую массу. – Нужно получить новую собаку, – сказала Мэггс, хмуро глядя на них. – Собаку? – спросила Лина. – Зачем? – – Собака может предупреждать меня, если волки будут вокруг. Могла бы отпугивать их и защищать овец. Моего старого пса укусила гремучая змеей пару месяцев назад, и я еще не нашла хорошую замену – . Лина добавила гремучих змей в ее список опасностей. – Ты знаешь, как сделать свисток для отпугивания волков? – спросила она. – Из травинки? – – О, да, – сказала Мэггс. – Иногда это помогает. – Она вытащила короткую свечу из одного из многочисленных мешков, связанных на ее поясе и зажгла ее от огня. – Возьми это и заберись туда, – сказала она, указывая на фургон. – Быстро, пока не промокнешь – . Лина взяла свечу одной рукой и ее пакет другой. Она подошла к заднему отверстию вагона. Она отодвинула лоскут пятнистого покрывала, поставила одно колено на телегу и подтянулась. Это было трудно сделать, держа свечу, но ей это удалось. Она толкнула ее пакет и поползла внутрь. Ик. Какое место. Оно было низким, маленьким и переполненным, пахло потом овец и их дыханием или чем-то, сделанным овцами, и, казалось, здесь места даже для одного человека, а тем более для двух. Вещи висели над головой на крючках и были упакованы в пачки на полу и у стен, и свеча отбрасывала тени на каждый кусок, каждую трещину, рядом с каждой полкой, мешком и пучком, лоскутом одежды. Сердце Лины опустилось. Но она услышала стук дождя по палатке вагона, и думала о том, каково это будет, идти через холмы в темноте, когда дождь падает вниз на ее лицо и ее одежда впитывает его. Это лучше, подумала она. Это ужасно, но это лучше. Здесь были места с двумя более или менее плоскими поверхностями, на которых, Лина догадалась, они будут спать. В основном, это были скамейки с одеялами и другими вещами, сваленными на них. Они были рядом друг с другом, растягивались по всей длине вагона, только с несколькими дюймами расстояния между собой. Она будет спать очень близко к Мэггс, которая имела мощный запах, и та может случайно полезть на нее. Но не было никакого места вокруг. Лина заметила маленькую баночку с каплями воска на его стенках. Она поставила в нее свечи, чтобы освободить руки. Вагон покачнулся, и она пошатнулась и упала на одну из скамеек. Лохматая голова Мэггс появилась на задней панели. – Вот так! – закричала она. – Одна твоя. Здесь дождь! Я вхожу – . Сначала там действительно не было места для них обоих вообще. Лина сжала ее колени и ударила Мэггс, перемещая и толкая вещи, хлам гремел, а крючки и полки врезались в голову Лины, и Мэггс ворчала и бормотала, а дождь капал все сильнее на брезенте крыши. – Часть этого хлама, – Мэггс сказала, – я могу просто выкинуть. – Она бросила горшок для супа и бутылку воды вон, а затем лоханку для мытья посуды, резиновые сапоги и сломанный трехногий стул. – Они могут понадобиться сегодня, однако. Я буду держать их близко. – Она протянула руку и потянула за что-то, и вдруг стая из консервных банок каскадно попадали на голову с потрясающим грохотом. Мэггс не казалась обеспокоенной. Она подняла руки, и Лина увидела, что банки были нанизаны и все смешались в кучу. – Что это? – спросила она. – Это чтобы отпугнуть волков, – сказала Мэггс. Она покачала связкой и грохот принужденно зазвучал снова. – Я сделала это сама. Если мы слышим крик волка ночью, мы просто выходим и трясем ими вокруг. Обычно работает – . Это была долгая и очень неудобная ночь. Ветер качал телегу, и капающий дождь закрадывался через швы брезента. Мэггс храпела, и стонала, и метался, тыча Лину локтем, то и дело выдыхая запах гнилого лука. Лина отпрянула от нее так далеко, как только могла у стороны вагона и закрыла глаза. Но не было никакой мирной темноты внутри головы. Ее преследовали видения: Дун уведен похитителями; Эмбер прокуренной и темный; ужасные незнакомцы с пламенем на головах, и сердитых лица, которые она ожидала увидеть по возвращении в Искру, вызвав больше проблем, чем в городе уже было. В ту же ночь у Кенни, Лиззи и Торрена были также проблемы со сном. Они грустно прислушивались к дождю. Что, если он не закончится утром? Что делать, если они не могли пойти на спасительное приключение? Все трое очень, очень хотели. И внизу в Эмбере, в логове Трогги, Дун даже не пытался спать. Он думал так сильно, как мог, складывая воедино в голове все, что он видел и слышал в течение дня, все, что может дать ему знание о том, как освободиться. Наконец, мысль пришла к нему. Если он был не прав, он столкнулся бы с еще худшей проблемой, чем сейчас. Но он думал, что может быть прав. Его сердце билось быстрыми и устойчивыми ударами. Секрет Ключа Дун ждал, пока храп Трогга станет постоянным и пока Скавго перестанет хныкать, и вот, наконец, вроде бы все спят. Он присел. Схватив цепь так, чтобы она не звенела, он положил ноги на кушетку. Затем он снял рубашку и майку, которая была сделана из старого мягкого хлопка, и обернул майку под цепью, засовывая её в промежутки между лодыжками и цепью. Он осторожно двинул ногой. Никакого шума. Дун надел рубашку и куртку, положил шарф в карман и встал. Он взял свою каску с пола, поместил туда свечи и положил его в его другой карман. Затем, мелкими шажками, он в полной темноте, не считая света в окне от костра внизу на Хакен-сквер, двинулся к двери. Там он остановился. Всё тихо, кроме звуков дыхания и храпа. Никто не услышал его. Он подумал об алмазе в туалете. Он чувствовал, что алмаз украден у настоящих хозяев и должен быть спасён им. Но риск был велик. Если бы они услышали его и схватили, то он мог бы потерять шанс вырваться на свободу. Он сказал Троггу, что он не вор. Но алмаз что-то значил для людей Эмбера и он был был уверен, что так и есть. Таким образом, это Трогг украл его. «Забрать ли его прямо сейчас?» Не оставлять же тут. Но если бы он попытался и был бы пойман и потерял бы шанс освободиться, что тогда? Стоя в темноте, он в течение нескольких секунд взвешивал оба варианта. Наконец, он выбрал свободу. Но он надеялся, что ещё вернётся сюда и тогда выкрадет драгоценный камень. Он повернул ручку двери. Она открылась беззвучно. Дун вышел и тихо закрыл дверь. Он присел на ступеньке и, услышав только один тихий звук, начал спускаться по лестнице. В тени двери он остановился и посмотрел на площадь. Там была Минни, которая сидела спиной к нему в большом кресле у огня с охапкой коротких палок. Она подкинула несколько палок. Теперь она некоторое время сидела, не двигаясь. Дун ждал. Несколько минут спустя она кинула в огонь ещё кусок древесины. Огонь поймал его и затанцевал, ярко пылая. Дун, прячась у лестницы, решил подождать, когда она заснёт. Ждать пришлось недолго. Примерно через десять минут голова Минни начала опускаться. Опустилась и вздёрнулась, опустилась снова и снова вздёрнулась. Наконец, она перестала бороться со сном. Её подбородок склонился к груди, Дун видел её тощую костлявую шею. Она захрапела. Тогда Дун вышел на мостовую. Он тихо приближался к Минни. Храп прекратился. Дун замер. Но она только помешала огонь и тут же уснула. Рядом с огнем, в метре от её стула, на земле валялись вилки, ножи и посуда с прошлой ночи. Едва дыша, Дун подкрался к ним. Он подошёл к маленькому ножу. Он отодвинул его подальше от всего, что может греметь, и поднял его двумя пальцами. Затем он двинулся к Минни. Еще десять маленьких шажков. Он остановился, как только, чтобы поправить майку. Наконец, он встал позади неё. Сейчас. Если его догадка была верна, это был момент, когда он это узнает. Он заметил, что её рука поднялась к горлу, затем схватилась за грудь. Не потому ли, что у нее был ключ? При тусклом свете костра слабо блеснули жирные волосы на макушке Минни. Дун наклонился так близко, как мог, затаив дыхание, глядя на её тощую шею. Он сильно волновался. На шее висела верёвка. Одним быстрым движением он поднял верёвку, перерезал и вытащил её. Ключ был тут. Минни пошевелилась. Она шлёпнула себя по шее и что-то пробормотала. Дун, сжимая ключ, сделал шаг назад. Если Минни сейчас проснётся и увидит его, всё было бы кончено. Но она заснула и снова захрапела. Дун отступил на несколько шагов, потом наклонился и вставил ключ в замок, которые держали его цепи. Замок был открыт, он развернул майку и осторожно потянул цепь. Он уже выпрямился, чтобы бежать, как вдруг кусок древесины в огне упал со стуком, а искры зашипели. Это был звук, который заставил Минни проснулся. Она села. Она нащупала эту деревяшку палкой. Дун, стоя всего в метре от неё, замер. Если бы он сделал какое-либо движение сейчас, она развернулась бы и увидела его. Минни встала с палкой в руке и шагнула к огню. В то же время, с большой осторожностью, Дун сделал шаг назад. Минни помешивала угли, и в то время, как она это делала, Дун отступил дальше. Он должен был дойти до здания и исчезнуть из поля её зрения. Минни повернулась и посмотрела в его сторону. Дун думал, что ему удалось спрятаться. Он зашел уже далеко и был у стены, когда она отвернулась от огня, и, не поднимая глаз, пошла к креслу и опустилась в него. Дун был готов идти дальше. Он вернулся бы на Грейстоун-стрит, чтобы поднять свой рюкзак, а затем он отправился по пути, который вывел бы его наверх. Вдруг Минни вспомнить про другие свои обязанности. Она подняла руку и погладила по шее. Она выпрямилась. Она провела ещё. С низким стоном она вскочила на ноги. В отчаянии, она посмотрела вниз. Увидев цепи позади неё, она издала пронзительный вопль. – Эй! Помогите! Помогите! закричала она. Он украл ключ! Он сбежал! – Она схватила несколько кастрюль и ударила ими. Трогги должны были выпрыгнуть из постелей. Пока Дун думал, он услышал их голоса и шаги. Бежать нельзя. Они бы побежали за ним. Он шагнул к ближайшей двери, следующей за квартирой Троггов, спрятался в тень и замер. Менее чем через три минуты три Трогга прошли вниз по лестнице и вышли на Хакен-сквер. Они накинули пальто на ночные рубашки, а их обувь были расстёгнута. Йорик выбежал первым. Его волосы беспорядочно торчали. – Куда он пошёл? крикнул он Минни. – Мы и так знаем, куда, болван! закричал Трогг. Он идёт к выходу. Бежим, туда. Ты тоже, Минни. Мы все пойдём туда, но по разным улицам. Когда заметите его, кричите. – Трогг обернулся к зданию. Дун вздрогнул, но Трогг не смотрел в его сторону. – Скавго! крикнул он. Будь здесь и смотри за огнём! – Тогда четверо Троггов побежали. Дун глубоко вздохнул. Он должен найти свой рюкзак, а затем спрятаться где-нибудь, пока Трогги не перестанут его искать. Это может занять много времени. Он был немного разочарован. Он так хотел уйти сейчас. Над головой он услышал какой-то звук, затем пауза, потом ещё стук и глухой удар. Мгновение спустя послышались неровные шаги на соседней лестнице. Дун выглянул и увидел Скавго, выходящего на площадь. – Дун! прошептал Скавго. – Я здесь, – прошептал Дун в ответ. Скавго подошёл к нему, хромая и неся что-то в руках. – Я слышал, когда ты вставал и видел тебя из окна. Когда она закричала, и все они ушли, и дом был пуст, я взял вот это. – Он передал Дуне небольшой желтый свёрток. – Возьми его, быстро. Сердце Дуна подпрыгнуло. Он знал, что это было. Но он колебался. – – У тебя будут проблемы, – сказал он. – Нет, – ответил Скавго. Они подумают, что ты взял его. – Он улыбнулся и протянул свёрток Дуну. – Спасибо, что вернул мои сокровища. Дун положил руку ему на плечо. – Я вернусь за тобой. – И наконец, он побежал. Как можно быстрее он бежал по Гилли-стрит, повернул на Рокбеллоу-стрит, и в тень задней части ратуши. Свет от огня был виден слабо, но он мог ориентироваться. Прежде всего, он должен найти свой рюкзак, чтобы взять свой генератор, который он бросил, когда попал в плен. Он двигался так быстро, как он мог в темноте, старясь точно осознавать, где находится. Он провел рукой по стене рядом с ним, он считал дверные проемы. Когда он добрался дотуда, где, как он думал, он оставил свой рюкзак, он махнул ногой во все стороны и натолкнулся на рюкзак. Он схватил его, положил туда свёрток и закинул его на спину. Его руки вспотели, а его сердце билось быстро, как погремушка. Он дал себе минутку, чтобы подумать. Он не мог пойти в сторону выхода, потому что Трогги ждали его там. Он должен был подождать их, чтобы они ушли, и тогда бы он вышел из города. Но ему пришло в голову, что ему незачем бесполезно тратить время, прячась в тёмном доме. Есть кое-что полезнее. Он пойдёт в Трубы. Глава 18 ______________ В Трубах Когда он добрался до Трубопровода, эта дверь была приоткрыта. Дун прошел внутрь и тотчас же встретился с запахом старых резины и плесени, такой знакомый, что это отправило его назад во времени. Все выглядело так же, как и тогда, когда он был здесь в последний раз – плащи висят на их крючках, ботинки упали ниже – и он вспомнил свой первый день рабочего в Трубах и как решителен он был, разгадывая секрет генератора, чтобы спасти город, починив его. Генератор давал надежду на то, что если все будет так продолжаться, то это приведет к смерти, и это было близко к тому, что происходит сейчас. Путь из Эмбера сильно отличался от того, как он себе его представлял. Освещая себе путь с помощью его собственного генератора, он начал спускаться по длинной лестнице, которая вела к подземной реке. Со светом лампочки, узкие шаги было тяжело видеть, и он шел медленно, ставил ноги аккуратно, чтобы не поскользнуться. Он невольно подумал, с дрожью, о людях, которые умерли здесь. Он был на самом деле благодарен, что Трогг «убрал их». Это было бы ужасно, наткнуться на них самим. Казалось, прошло много времени, прежде чем он вышел на дорожку рядом с рекой. Когда, наконец, он пришел, шум реки звучал так же, как всегда – оглушительное вспенивание воды, хлынувшей между каменными глыбами, увеличивалось с северного конца Трубопровода и протекало от него через большую трубу, открывавшуюся в южном конце, отверстие, через которое он и Лина плыли до конца в их маленькой лодке. Дун остановился на берегу реки и попытался представить карту Труб в своей голове. Ему нужно было представить себе путь, чтобы пройти через лабиринт туннелей в ту комнату, где он нашел мэра, спящего среди груды вещей, которые он украл у народа Эмбера. Но Трубы были другими сейчас. Темнота за пределами света Дуна, оглушительный рев реки и чувство бесконечной пустоты при ходьбе по закрученным коридорам – это уже не оживленное место деятельности, каким оно было, когда он работал здесь. Ни одного человека не осталось, кроме, возможно, призраков тех, кто был потерян в туннелях или давно утонул в реке во время безумной спешки из города. Он отправился в третий туннель слева главной дорожки у реки. Сейчас Дун говорил себе, мне нужно найти четвертое отверстие в правой стене. Он шел вдоль. Его генератор сделал яркий круг, освещая переднюю часть куртки, носков его ботинок и стены по обе стороны от него. Но он не мог видеть больше, чем на несколько футов вперед и не ощущал расстояния. Трубы, проложенные по стенам и потолку, были теперь, после девяти месяцев отсутствия ухода, в еще худшем состоянии, чем раньше. Вода просачивалась вниз по стенам и капала с потолка, каждая струя так часто, ноги погрузились в лужу, и вода плескалась у его ног. Ему стало казаться, уверен, если бы он прошел два или три прохода в туннель, он не смог бы получить представление о длине прохода и как далеко он ушел. Когда он пришел к тому отверстию, которое, он думал, был четвертым, он колебался. Что, если он свернул неправильно или пропускал входы, не осознавая этого? Но его память не подвела его. Через несколько минут он пошел по кривой, и там было это: туннель, который был отгорожен, когда он впервые столкнулся с ним. Веревка была все еще там, но теперь один конец ее был свободным и лежал на земле, и, когда он пошел по коридору, он обнаружил, что дверь в конце была открыта. Он вошел внутрь. И улыбнулся. Он хотел оставить Трубопровод после проверки комнаты мэра. Но так же, как и когда он пришел к главной дорожке на берегу реки, город сделал еще один дрожащий вдох. Дун услышал визг шлифовальных машин и древнего генератора, как его колеса и шатуны запустились, а над головой свет моргнул и засветился. На мгновение все выглядело как раньше. Основной туннель растягивается в обоих направлениях, с темными углублениями меньших туннелей вдоль нее. На рябь, бросаясь к поверхности воды, осколки света отразились как стремительная рыба. Дун стоял на берегу реки, глядя, вспоминая и размышляя. Он пришел, зная, что решение было правильным. Быстро, пока свет не исчез снова, он побежал по берегу реки в комнату с генератором. Однажды он был здесь прежде, шум и беспорядок было настолько подавляющими, что он остался бы здесь только на несколько мгновений. Теперь он, не теряя времени, глядел на чудовищно старую машину. Первое, что он сделал, было ударом по ржавым старым частям и брошенным инструментам, лежащим на полу, пока не нашел отвертку, которую потом сунул в карман. Затем он поставил свой собственный небольшой генератор и остался на месте, где рычаг большой машины упала в реку. Он должен был вползти на коленях в узкое пространство между жужжащими шестеренками и краем берега реки, чтобы добраться до него. Толстая труба, испещренная накипи и ржавчины, появились со стороны генератора, повернулась направо и пошла прямо вниз в воду. Там, где он вошел, Дун мог видеть что-то огромное, темное и железное – смотреть под поверхность, поворачиваясь в останавливающихся толчках. Это было колесо, которое так или иначе, вызвано генератором для производства электроэнергии. Он должен был разорвать эту трубу – отключить источник реки от машины. Он бросился туда, где разбросаны инструменты и нашел ключ, который поможет это сделать. Используя свои старые навыки рабочего в Трубах, которые вернулись к нему легко, он затянул ключом вокруг стыка соединительной трубы и тянул его так сильно, как только мог. Он чуть не упал в реку. Труба была настолько старой и гнилой, что она распадалась, рушилась и падала с грубыми краями стружки, и сразу передача генератора замедлилась, свет начал исчезать. В этот момент Дун стоял в полной темноте. Единственным звуком было стремление реки. Вода не будет качаться в город, а огни ушли навсегда. В скором времени Троггам придется уйти, как это и должно быть. Они не принадлежат Эмберу. И все же Дун чувствовал растущую печаль. Он убил свой город. Он почувствовал боль прямо в центре себя, как если бы кто-то, кого он любил, умер. Это было правдой, подумал он. Он любил Эмбер, со всеми его проблемами. Но время Эмбера истекло. ________ Теперь он столкнулся с дилеммой. Трогги ждали его у выхода, решив не дать ему выйти и распространить информацию о своем частном подземном царстве. Он не сможет пройти мимо них, будучи незамеченным. Даже если бы он это сделал, он не мог идти без света, они увидели бы свет. Ему пришлось держаться от них подальше. И он был уверен, что знал, как это сделать. Он нащупал путь через комнату с генератором, нашел свой генератор у двери, и покрутил за ручку. В его свете он направился обратно вниз по реке и начал подниматься по лестнице. Когда он был почти на самом верху, он взял свежую свечу из рюкзака, зажег ее и капнул каплями воска на пути. Он сунул свечу в расплавленный воск, сел на ступеньку рядом и взял отвертку из кармана. Под светом свечи он снял цепи на лодыжке, что Трогг закрепил на нем. Он быстро потер ногу. Он чувствовал себя прекрасно без металлического стука костей и трения кожи. Потом он оставил здесь свечу – она сгорела бы в течение часа – и поднялся по остальным ступеням лестницы. Когда он дошел до раздевалки, он подпер дверь на лестницу тяжелым ведром. Он бросился в офис Трубопровода и схватил ключ с кольца на стене. Еще в раздевалке он взял набор инструментов – набор, который он обычно использовал, когда работал здесь, все ключи и молотки. Он вышел на улицу и использовал панель инструментов, чтобы держать дверь на улицу также открытыми. Теперь наступила сложная часть. Раскрутив свой генератор достаточно, чтобы сделать несколько шагов вперед, он преодолел свой путь через Пламмер-сквер к площади Ливери-стрит. Это приведет его к области, где жили Трогги, хотя он не мог точно знать, где они были. Он остановился и замер, прислушиваясь. Он не слышал ни голосов, ни шагов. Положив руку к стене, он шел дальше вдоль нее. Сейчас он должен был быть близко к Блоуд-стрит. Это было достаточно далеко, он мог столкнуться с одним из них в любой момент. Дун быстро вздохнул. Здесь идут, подумал он. Он начал делать звук бега. Он ударил ногой по тротуару, хотя он на самом деле не бежал, но остановился там, где он был. Он громко выдохнул. – Я слышу его! – крикнул Йорик из темноты. – Он там! – крикнула Канза. – Схватите его! – ревел Трогг. Дун издал хороший громкий вопль испуга. В нескольких кварталах впереди, он увидел одного из Троггов (он не мог сказать, кого), выходящего из дверей. Он развернулся и побежал, крутя ручку генератора через каждые несколько шагов, чтобы сохранять свет, тускло светящий, и когда он вернулся к двери Труб, он схватил набор инструментов и выбрасывал его содержимое на улицу. Инструменты гремели и стучали. Он пнул большинство из них в сторону, как будто наспех пытался скрыть их. Тогда, оставив дверь Трубопровода открытой и давая ключу быстро повернуть ручку, он бросился назад через улицу и подкрался на полпути вверх по лестнице рядом с магазином. Он сидел совершенно неподвижно. – Шум идет оттуда! – крикнул во весь голос Йорик. – Давайте, вы все медленные! Быстрее! – Это был Трогг. Дун услышал обувь, хлопающую по тротуару, и за углом появились четыре головных прожектора Троггов, мчащихся сквозь тьму. – Здесь! – вопил Йорик, спотыкаясь на разбросанных инструментах. – Он бросил оружие! – Подожди, дурья башка, – крикнул Трогг. – Это обман! Он хочет, чтобы мы думали, что он там, но это не так! Но Йорик уже ринулся внутрь. – Неправда, папа! – крикнул он. – Я вижу его свет! Он спустился вниз по лестнице! И тогда вся семья бросилась внутрь, Канза кричала от радости, Минни поспешно забежала последняя. Дун, быстро и молча, пересек улицу и закрыл дверь Труб за ними. Он, конечно, использовал ключ для установки ручки в закрытом положении. К тому времени, как Трогги взломают дверь, чтобы выйти – там множество молотков и ключей, чтобы атаковать ее, но все же должны перебирать их, по крайней мере, час – это могло быть хорошим способом, чтобы подняться вверх по тропинке, выйти из зоны их досягаемости. Он пошел к Дипли-стрит. На краю Неведомых областей, он поменял свой генератор на свечу, которую он установил в его кепке. Несколько минут быстрой ходьбы привели его к пропасти, которую он пересек быстрыми, осторожными шагами, сохраняя свою ??голову пустой. С другой стороны он толкнул доски моста, чтобы они упали в яму. Трогг мог перепрыгнуть ров, он знал, но все же это может немного замедлить его. Как Лина, Дун заметил банки и бутылки, которые были сняты, чтобы отметить путь к выходу. Он последовал за ними так быстро, как мог, и тяжело бил каждую из них, отправляя их в темноту – другой способ замедлить Троггов. Когда он почувствовал усталость, ползя вверх, он увидел Троггов, ударявших по двери Труб, и это дало ему силы, чтобы продолжать идти. Подъем был трудным и длинным – он жег одну свечу за другой на пути. Но никто не преследовал его, насколько он мог судить. Он благополучно добрался до вершины и по краю вышел через щель наружу Ему нужно было отдохнуть, хотя бы на несколько минут, прежде чем он смог бы продолжить. Но сначала он должен был посмотреть на то, что Скавго дал ему. Он снял пакет, чувствуя в нем слои, вытащил его и размотал желтую ткань. Здесь был алмаз, мерцающий в тусклом свете, хотя еще не было рассвета. Он провел рукой по его глянцевой поверхности. Он перевернул его и увидел изгибы, повороты и вкладки металла в его круглом воротнике. Он действительно не знал то, что этот алмаз был не больше, чем сделал Трогг, но не было времени, чтобы изучить его сейчас, но он был уверен, что сможет узнать это. Он был благодарен за то, что Скавго дал ему, даже немного благодарен Троггу, что тот нашел его первым. Алмаз должен был стать его; через этих неприятных людей, он пришел к нему, в конце концов. Глава 19 ___________________ Через Пустующие земли Лина открыла глаза и вспомнила, что она была в телеге с Мэггс, пастухом. Биение дождя прекратилось, но казалось, что сейчас ночь. Тихо, она села и прокралась по скамейке на коленях, чтобы оглянуться. Она увидела бледный розовый свет у линии, где гора встречалась с небом. Итак, это было почти утро. Мэггс спала с открытым ртом, и с ее подбородка стекла струя слюны. Пройдет время, прежде чем она сможет двигаться. Лина знала. У нее не было времени ждать. Она надела свою куртку и взяла рюкзак, но он снова ударился о стеку телеги, когда она попыталась засунуть руки в ремни. Повозку тряхнуло, тарелка упала с полки, и Мэггс проснулась. – Берегись! – закричала она. – Разбойники! Грабители овец! – Она села и стукнулась головой о перекладину палатки. – Это всего лишь я, – сказала Лина. – Я ухожу. Спасибо, что помогла мне. – Ты уходишь? – спросила Мэггс, потирая голову. – Да, – ответила Лина. – Я должна вернуться домой. – Не торопись, – сказала Мэггс. Она вытерла слюну с подбородка и края одеяла и устало огляделась. – Мне нужно только одеться, немного позавтракать вместе, сгонять овец и покормить лошадь, и я буду готова работать. Лина потрясла головой. – Я не могу ждать, – сказала она. – Я должна добраться домой быстрее. Я могу ходить быстрее, чем твоя повозка и овцы. – Ты не можешь идти одна, – сказала Мэггс. – Я отправлюсь с тобой. Здесь кругом волки. – Они не побеспокоят меня, – заверила Лина. – Не будь глупа, – сказала Мэггс, зевая. – Немного позавтракай. Я буду через минуту. – Она снова легла и укрылась одеялом. – Мне не нужен завтрак, – сказала Лина. – Прямо там, – сказала Мэггс, как будто не слышала, махнув рукой на сумки на полу. – Морковь. Орехи. Сухой овечий сыр. – Она закрыла глаза и подоткнула подушку над головой. Лина открыла сумки и взяла немного еды. – Наполни бутыль из ведра с дождевой водой, – промямлила Мэггс из-под подушки. – Затем подожди меня; я буду там. – В мгновение, она захрапела снова. Снаружи было холодно и все еще довольно темно, несмотря на слабое розовое свечение на востоке. Лина заполнила ее бутылку для воды и положила еду в свой рюкзак. У нее не было никакого намерения ждать Мэггс. Уже сейчас она была слишком далеко на юге. Чтобы не заблудиться по дороге домой, ей нужно было возвращаться по пути, которому они приехали сюда на некоторое время и попасть на место, которое было знакомо до поворота к Искре. Она могла хорошо идти, пока Мэггс даже не проснулась. Она помахала овцам, которые ютились вместе в одной кучке, и погладила жеребца Хэппи, который повернул голову, чтобы печально взглянул на нее. – Прощайте, – прошептала она и начала подниматься по склону, направляясь на северо-восток, обратно к Эмберу. Пока она шла, то составила план. Здесь была скала, как плечо, вздымающееся из земли, вспомнила она. Было десять минут ходьбы, или около того, от входа в Эмбер, и это было у ручья. Если бы она направилась к той скале, то могла бы следовать за потоком и быть уверенной, что находится на правильном пути домой. Ветер сдувал в сторону ее волосы, и она потянулась обратно скрутить их, когда шла, связывая концы, она вытащила распутать подол рубашки. Отдых и еда дали ей энергию, и она хотела идти быстрее. Она горела нетерпением. Но длинная мокрая трава и мягкий грунт замедлили шаги, и она не могла видеть довольно хорошо в тусклом свете. Она была уверена, что было столь же рано, как и тогда, когда она и Дун отошли от Искры, может быть, даже раньше. Она должна вернуться домой, если ничего не пойдет не так, до конца дня. Это было недостаточно скоро; означало целый день и ночь с момента похищения Дуна. Но это было самым лучшим, что она могла сделать. И она шагала через склон так быстро, как только могла, жуя одну из моркови, и с влажной штаниной. хлопающей по коже. Солнце скоро встанет, сказала она себе. Тогда я смогу идти быстрее. В то же утро, как раз на рассвете, в деревне Искре, Кенни, Лиззи, и Торрен встретились на поле дальнего северного конца города. Ночью дождь прекратился, и первые красные лучи солнца выстрелили их над ободом горы, освещая восточную сторону каждого сухого стебелька травы и комка земли в поле, каждый столб забора на краю поля. Было холодно, но никто не возражал. Они хорошо укутались и были в восторге от своей миссии: спасти Лину и Дуна и получить свое собственное приключение. Была суббота, поэтому им не нужны были оправдания для пропуска школы, только для своих семей. Торрен сказал миссис Мердо и доктору Эстер, что должен пойти обсудить с Дуном очень важный вопрос, что было более или менее правдой, и что вернется он очень скоро. Лиззи и Кенни просто сказали, что собрались на прогулку, и их родители отпустили их без вопросов. Все трое обошли конец поля и начали подниматься по склону. Каждый взял маленький рюкзак, в который они сложили бутылки с водой, куски хлеба и сухофруктов, в случае, если Лина и Дун голодали. Лиззи также схватила два дополнительных шарфа, в случае, если они замерзли. Кенни, который лежал без сна, думая об этом предприятии большую часть ночи, набил карманы некоторыми обрывками ткани, вырванными из старой красной рубашки. Он планировал раскладывать по одному из них по дороге, и, когда они шли, приделывал их к земле камнем или палкой, думая, что, когда они вернутся, то смогут следовать за тканью и не заблудятся. Он немного боялся потеряться. Лиззи вымыла волосы за ночь до этого, а затем долго их причесывала. Сегодня вместо косы они струились свободные по плечам, что, она знала, делало ее более красивой. Она также натерла руки и шею сушеной лавандой, что помогло ей хорошо пахнуть. Она сделала эти вещи, потому что где-то в глубине ее сознания была мысль, что Дун, который всегда, казалось, делал что-то важное, чем другие люди восхищаются, возможно, захочет в спутники девушку, которая была бы немного более увлекательной, чем Лина. Если Дун собирался быть героем, ему нужен кто-то особенный на его стороне. Лиззи всегда считала себя довольно особенной. Даже болезни не ухудшали ее внешности, в самом деле, она думала, что худоба ей к лицу, и впадины вокруг глаз делали ее более интересной. – Надеюсь, с ними не случилось ничего страшного, – сказала она, немного задыхаясь, поскольку они приблизились к вершине холма. – Что делать, если они получили обморожение? Что делать, если один из них сломал ногу или что-то еще? – Она представила, как Дун, прихрамывая на сломанной ноге, положил руку ей на плечо для поддержки. Нет, сначала она должна будет как-то перевязать сломанную кость лишним шарфом, что она прихватила. Я так благодарен, сказал бы Дун. Такое чудо, что вы здесь. На вершине холма они остановились, чтобы отдышаться и осмотреться. За ними была их деревня. Огоньки дыма из труб, и несколько человек, выдыхая облака пара, поспешили через дворы или тащились по улицам. Солнце светило только на восточных сторонах крыш. Несколько окон вспыхнули золотом в раннем сильном свете. Отсюда Искра была похожа на спокойную и довольную деревню, не пострадавшую в результате болезней и голода. – Очень скоро все изменится к лучшему, – сказал Кенни. – Угу, – сказала Лиззи, которая представляла себе, каково было бы прийти в городок с Дуном, держащим ее за руку, и все видели, что она спасла ему жизнь. – Давайте, пойдемте, – сказал Торрен. Это был один из немногих шансов покинуть дом, которые у него были там, где он жил, и он хотел использовать его целиком. Горожане не стоят, оглядываясь на место, которое они только что покинули. Они двинулись дальше. Впереди вытянулась линия холмов, один за другим, хребет каждого больше, чем предыдущий, где расстояние между горами чередуется. Это был огромный и пустой пейзаж, и когда они подумали об этом, каждый из трех путешественников почувствовал дрожь сомнения. – Каким путем мы пойдем? – спросил Кенни у Лиззи. Лиззи не была уверена, но не хотела говорить об этом. – Этим путем, – сказала она, махнув рукой направо. – Через некоторое время вы дойдете до потока, а затем просто последуете за ним. – Видите эти деревья? – спросил Кенни. – Те, которые похожи на ладонь? – Он указал на скопление дубов, которые росли в своего рода перчатке в верхней части холма далеко около трех хребтов. – Давайте стремиться к ним. Мы видим многое свысока, и думаю, это выглядит достаточно близко, чтобы мы могли вернуться домой засветло. Так они отправились, спускаясь быстрее на этот раз через мокрую траву. Лиззи высматривала пейзаж всего, что выглядело знакомым, но ничего не нашла. В то же время, нашла все, потому что все это выглядело одинаково. Она была уверена, что они шли правильным путем, но все же была рада, что Кенни оставлял то и дело, как маркеры, свою красную тряпку на всякий случай. Все трое из них иногда поскальзывались или спотыкались, потому что ходили, не глядя на землю, а изучали склоны вокруг, ища любой признак Лины и Дуна. Но даже после часа ходьбы, когда солнце полностью поднялось, и ноги уже начинали болеть от трения их обуви, они не видели никаких признаков движения где-нибудь в пейзаже, за исключением, далеко на расстоянии, некоторых птиц с неподвижными крыльями, плавающих по кругу в небе. Глава 20 _______________ Битва на скале Когда он достал алмаз и положил его обратно в свой рюкзак, первая мысль Дуна была о Лине. Она не могла путешествовать ночью. Был шанс, что она все еще рядом, и может быть только сейчас начала свое путешествие к Искре. Как он мог узнать? Он должен был встать высоко и смотреть с холмов на запад. Даже когда сейчас почти темно, это было не трудно. Он вскарабкался на гору, найдя корни и выступающие породы для рукоятей и точки опоры, пока не пришел к месту, достаточно ровному, чтобы стоять. Он обернулся. Изгибы холмов лежали перед ним, уходя в темноту. Была ли она там? Он наполнил его легкие воздухом и крикнул. – Лина! Лина! Привет, привет, приве-е-е-ет! – Услышит ли она его? Она могла быть так далеко, что его голос мог показаться не более чем ветром или криком животного? Он ждал, не слыша ответа. Усталость победила его; он мог также отдохнуть здесь сейчас, думал он, прежде, чем отправиться домой. Он сел на выступ спиной к скале. Его глаза закрылись, и когда они открылись снова, небо было светлее, хотя солнце находилось еще за горой. Он встал и позвал снова. – Лина! Ты там? Лина! Приве-е-е-е-ет! – И тогда он понял, было кое-что еще, что он мог сделать. Он снял рюкзак, полез в него и вытащил свой генератор. В мгновение свет засиял. Крики Дуна полетели в холодный утренний воздух и через поля. Лина не слышала первый – она была еще слишком далеко. Но она услышала второй. Хотя он пришел издалека, она знала, что это человеческий голос. Ее сердце подпрыгнуло. Был ли это Дун? Она шла с полчаса и была в пределах видимости со скалы в форме плеч. Она мчалась к нему, спотыкаясь на скоплениях мокрой травы. – Дун! – звала она. – Это ты? Позови снова, позови снова! Раздался голос. – Привет, привет, приве-е-е-ет! Гора Эмбера высоко маячила и темнела на фоне неба, но у ее основания она увидела точку света – яркий, ровный свет, что может быть только одним. – Я здесь! – она вопила всем горлом. – Я иду! – Но слышал ли он ее? Смогут ли они найти друг друга? С ветром, дующим в спину, она направилась к высокой скале, взобралась по наклонной стороне к вершине. Здесь она снова закричала и замахала руками. «Дун! Ду-у-у-у-ун! Сюда! – Он из города! подумала она. С нами все в порядке. Мы найдем друг друга и пойдем домой вместе. Она увидела, что свет задвигался, блекнул и пропал. Он должен был услышать ее тогда. Он остановил свет и пошел. Лина ждала на скале. Понемногу небо становилось все светлее на краю горы, хотя тени горы еще закрывали поля. Каждые несколько минут она звала и слышала ответный зов Дуна ближе. Но был также другой звук. Что это? Шорох, дыхание. И вдруг, прямо под ней, рычание. Она взглянула вниз и увидела три длинные, гибкие, темные формы на траве. Звери. Их хвосты дернулись, их головы были как наконечники копий, направленные в ее сторону. Дун услышал ответ Лины на его зов, с огромным облегчением пробрался вниз по склону горы и направился к ней. Он убрал генератор и зашагал так быстро, как только мог через поля. Он думал, что она должна быть рядом с большой горбатой скалой, которая рядом высовывалась из-под земли, где поток изгибался. Какое-то время они перекликались. Он вел себя на ее голос, и вскоре мог видеть ее, еще маленькую вдали, стоящую на вершине скалы и размахивающую. Его дух поднялся. Он в мгновение забыл, как устал, и поспешил, чуть ли не бежав. Позади него небо стало ярче. Лина больше не звала, возможно, потому что поняла, что он знал, где она. Он спустился по склону холма, упуская из вида скалу на мгновение, и свернул немного вправо, а затем снова вверх, пока большая скала выглядела чуть дальше, чем в пяти минутах ходьбы. Это было тогда, когда он услышал крик. И с криком пришел другой звук – внезапный безумный лай. Он остановился в недоумении. Собаки? Откуда они там? – Потом он вспомнил. Волки были, как собаки, сказал Кенни. Волки могут лаять. Его сердце дрогнуло, и он бросился вперед. Другой крик раздался, и Дун закричал в ответ, тоже задыхаясь и паникуя, подбирая слова. Он бежал, спотыкаясь, пока не приблизился достаточно близко, чтобы видеть, что происходит: Лина на вершине скалы, а внизу волки, тянущие их вытянутые лица вверх, рычащие и щелкающие челюстями. Колени Дуна подкосились, но он заставил себя стоять. Он знал, что Лина видела его. Она смотрела на него с ужасом в глазах, слишком замороженная страхом, чтобы звать. Он был недалеко, возможно, в пятидесяти футах от основания скалы, за волками и немного над ними. Их рык был ужасен. Он исходил глубоко из горла, звук предъявлял угрозу и мощь. Пока он смотрел, один волк бросился вперед от остальных. Она встал на задние лапы, и стал вдруг чрезвычайно высоким, его передние лапы достигали склона скалы, были только примерно в ярде от обуви Лины. Могут ли волки лазать? Смогут ли они допрыгнуть до Лины? Вдруг они в любой момент обойдут скалу и поднимутся вверх по склону позади нее? Каким-то образом он должен напугать этих существ. У него не было оружия, лишь собственный голос. Он собрался с силами и издал мощный крик, вкладывая в него весь страх и ужас. Волки услышали и посмотрели в его сторону. Теперь он мог четко разглядеть их лица – длинные, узкие пасти с зубами, косыми желтыми глазами. Он крикнул снова, и на этот раз звал, – Лина! Кричи на них! Создай шум! Брось камни! – Слово» шум " всплыло в его памяти, и он протянул руку и сдернул травинку. Теперь он имел то, что Кенни называет свистком для отпугивания волков. Он дунул, в результате чего возник долгий рваный крик. Волки сердито посмотрели на него, но не отступили. Лина крикнула, и волки снова повернулись к ней. Не отрывая глаз от них, она согнула колени и вцепилась в скалу под ней, собрав горстку слабо держащихся камней и бросила их вниз. На мгновение волки отступили, но лишь на мгновение. Тогда все трое животных снова прыгнули вверх, рыча и лая, и Дун забыл о своей безопасности и побежал вперед, создавая ужасающий крик и дико бросая руками. Он споткнулся, ноги подкосились, и он почувствовал боль, но быстро побежал дальше, не замечая. Если бы только у него было оружие! Даже палка! Но у него не было ничего, ничего, и Лина была в опасности, а он подошел настолько близко, что в любой момент оказался бы среди волков. Если бы он мог только как-то напугать их, рассеять их. Он остановился. Его рюкзак стукнулся о спину, он сорвал его, протянул руку и вытащил алмаз. Одним быстрым движением он отбросил в сторону желтую пленку. Это была доля секунды, когда игла печали пронзила его. Тогда он изо всех сил бросил алмаз в середину стаи волков. Но алмаз пролетел мимо волков и ударился о скалу. Он разлетелся на миллион кусочков, взрыв осколков стекла. Волки вскрикнули, нырнув головой, и отшатнулись. Еще раз Дун крикнул, и так же Лина, кидая больше камней. Волки отступили, быстро, насильственно тряся головой и все еще рыча. Дун увидел, что их серые шкуры были тонкими и неоднородными. Полосы их ребер показались с боков, и на их лицах и плечах была малая искристость, где свет поймал кусочки разрушенного алмаза. Один из них, казалось, принимал решение. Он недалеко отбежал и оглянулся, и другие, в конце взглянув на Лину, последовали за ним. Они побежали прочь, вниз по склону на север, и через несколько мгновений исчезли через гребень хребта. Дун взял глубокое дрожащее дыхание. Он стоял, где раньше, и вдруг ослаб, когда Лина спустилась со скалы и приблизилась к нему. – Они ушли? – она кричала. – Ты в порядке? – Да, – сказал Дун, хотя оказалось, не мог говорить очень громко, и как только он сделал шаг, боль пронзила его ногу. Его колени сложились, и он рухнул на землю. Позади него солнце, наконец, поднялось над горой. Свет затопил небо, выплеснулся на травянистые холмы, и сверкал на кусочках стекла, разбросанных по земле у скалы. Остатки алмаза. Глава 21 ___________ В затруднительном положении Лина побежала к Дуну рухнула около него. Энергия ужаса вдруг пропала, и она почувствовала себя, словно превратилась в желе. Мгновение она не могла говорить. Она села на мокрую траву, вдохнула, содрогаясь. Дун повернулся к ней. – Ты не ранена, нет? Она потрясла головой. – Хорошо, – сказал он. Ветер снова подул на лицо Лины, и она вздрогнула. – Что ты бросил в них? – спросила она. – Я расскажу тебе, – сказал Дун, – через минуту. Далеко в небе, большие птицы слетелись в круг, не двигая крыльями. Лина вспомнила: они следили за волками и забирали то, что оставалось. Убирайтесь, птицы, подумала она. Здесь нет ничего для вас. – Я схожу забрать мой рюкзак, – сказала она в это время. – Я оставила его на земле позади скалы. Дун только кивнул. Лина ушла, и когда она вернулась, то увидела Дуна, поднимающегося на ноги. Но, как только он встал, то пошатнулся и упал. Она слышала, как он ворчал от боли. – Что случилось? – спросила она, когда подошла к нему. – Моя лодыжка, – сказал он. – Думаю, я свернул ее. – Ты совсем не сможешь идти? – Не знаю, – признался он. Они поднялись, и Дун держался за руку Лины. В первый шаг он охнул, когда его ноги коснулись земли и поднял ногу вверх снова. – Не так плохо, – сказал он. – Возможно, через некоторое время. . . может быть, после того, как я отдохну немного... – Нет, – сказала Лина. – Мы не можем вернуться в Искру сегодня ночью; не должны даже пытаться. Мы будем идти очень медленно. Наступит темнота, и мы застрянем в середине нигде. Дун закрыл глаза. Он прилег на траву лицом к солнцу. Это выглядело так, словно он собрался спать. Лина нежно покачала его руку. – Нам нужен план, – сказала она. – Мы должны уйти отсюда. Что, если волки вернутся? Дун вздохнул и снова сел, подпираясь руками. – Я знаю, куда мы можем пойти, – сказала Лина. – Давай. – Обопрись на меня. Перейди на здоровую ногу. Дун с трудом поднялся на ноги и надел рюкзак. Он положил руку на плечо Лины, и вместе они обошли холм, возвращаясь туда, откуда пришли. Ветер сейчас дул на них сзади, пуская волосы на лица, и утреннее солнце взглянуло в их глаза. Дун молчал всю дорогу, и Лина волновалась. Может, он сломал себе лодыжку? Если он пытался идти, что могло произойти? Но если он не сможет идти, тогда она вернется туда, откуда начала, чтобы обратиться за помощью. Они направились в гору. Это была долгая и тяжелая прогулка. Дун прыгал и хромал, каждые несколько шагов останавливался, чтобы отдохнуть от боли. Они, наконец, подошли ко входу в пещеру, но Лина повернула и повела Дуна через чащу деревьев к комнате Мэггс, которую она показала ей. Она хотела видеть ее, она была уверена. – Здесь была книга, – сказала она. – Та, которую ты купил у бродяги. Это здесь они нашли ее. – Комната выглядела так же, как и когда Лина видела ее прежде – ровные стены, перевернутый стол, немного сухих листьев, рассеянных по полу. Дун огляделся. Лина думала, что он будет рад, но он выглядел слишком усталым, чтобы быть заинтересованным. Она расстелила одеяло, и она сели. – Те волки, – сказала Лина. – Они напугали меня, вплоть до костей. – Они были голодны, – сказал Дун. – Да. Я думаю, я пахну как овца для них. – У тебя есть своего рода запах овец, – согласился Дун. Тут Лина рассказала про Мэггс – что она была бродягой, пришедшей из Искры, и также пастухом, с которой она осталась прошлой ночью, и также сестрой Трогга, которая доставляла еду его семье. – Агнец, – сказал Дун. – Мы ели его прошлой ночью. – Он рассказал Лине, как увидел ее хитрое послание и как освободился, узнав, что она в безопасности. – Ты завтракал этим утром? – спросила у него Лина. – Нет, – сказал Дун. – Я не спал всю ночь. Многое произошло. Я расскажу тебе. – Да, – согласилась Лина. – Мы поедим и поговорим. – Она достала еду, которую дала Мэггс из рюкзака. – Вот, – сказала она, подавая немного засохшего сыра, моркови и крекеров. – Это странная еда, но на вкус ничего. Так Дун и Лина поели, и он рассказал ей, что произошло – как он украл ключ у Минни, как Скавго помог ему сбежать, и как отключил питание Эмбера и запер Троггов в Трубах. Лина волновалась за что-то в его голосе – был печальный, безнадежный тон, так не похожий на него. – Ты боишься, что Трогг может вернуться за тобой? – спросила она. – Может, – согласился он. – Но если придет, я скажу ему правду: что я отключил генератор, и не будет больше воды, текущей по трубам. И не будет больше света от ламп. Он узнает, что больше не имеет крепости защищать. – Но он будет в бешенстве от этого? И, возможно, попытается как-то наказать тебя? – Он будет яростен, но, думаю, на самом деле, не ранит меня. Пока... – Дун затих. – Мы услышим голоса или шаги, – сказал он, – и закроем дверь комнаты, если узнаем что-то. Но сейчас они оставили дверь открытой. День блеснул снаружи, и они могли видеть солнечный свет, проникающий через ветви деревьев и слышать первое щебетание птиц. – Мы останемся здесь сегодня и на ночь, – сказала Лина. – Завтра, уверена, твоей ноге станет лучше, и мы пойдем домой. Все будет хорошо. Дун слегка кивнул, глядя в воздух. – Правда, – сказала Лина. – Все хорошо. – Есть кое-что, чего я не сказал тебе, – сказал Дун. – Это алмаз. – Он рассказал ей историю. – Это было то, зачем мы пришли сюда, – сказал он. – Это было то, о чем говорилось в книге. – Драгоценность! – сказала Лина. – Мэггс рассказала мне, что они нашли книгу и драгоценность вместе в этой комнате. Здесь не было ничего, кроме этих двух вещей. – И сейчас алмаза нет, – сказал Дун. – Он был тем, что я кинул в волков. У меня странное чувство насчет него – как будто он должен был прийти ко мне. Возможно, повод для того, чтобы я мог использовать его для твоего спасения. – Это кажется хорошим поводом для меня, – сказала Лина. – Я собираюсь найти немного древесины, – добавила она. – Нам нужно зажечь костер. Кенни, Лиззи и Торрен шли долго, солнце ушло за полуденную позицию. Торрен больше не наслаждался. У него не было больших пешеходных прогулок с тех пор, как ратуша сгорела, и он чуть не сгорел вместе с ней – если бы не Дун. Он спалил ногу в огне, и, хотя она зажила сейчас, поход, как этот, приносил боль спине. Это не было, оказывается, захватывающим приключением, как он предполагал. – Здесь не будет никаких бродяг, – сказал он, – потому что нет ничего, чтобы собирать и никого, чтобы продать это. Скучно. – Но они должны пересекать такие земли, как эти, – сказал Кенни. – Это то, что между одним местом и другим. Торрен нахмурился. – Как далеко эти деревья? На данный момент они были в долине между хребтами холмов, так что не могли видеть скопление деревьев, которые были их назначением. Может быть, это было дальше, чем выглядело. Это, действительно, казалось, занимает довольно много времени, чтобы добраться туда. – Ну, мы не должны пройти весь путь, – сказал Кенни. Он был немного уставшим. – Мы могли бы просто подойти к началу следующего холма. Вероятно, мы увидим долгий путь оттуда. Никто не возражал против этого. Они поднялись с удвоенной энергией, и вскоре вышли на широкие, округлые вершины холма, где ветер дул сильнее и холмы выглядели круче и более скалистыми. Они осмотрелись во всех направлениях. Пустые земли, везде. – Может, мы поедим немного той еды, что взяли? – сказал Торрен. – Они не здесь, так что нам не нужно сохранять ее для них. – Мы должны поесть, – сказала Лиззи. Ее волосы вились на ветру, перепутываясь и хлопая по лицу. – Или большую часть, так или иначе. Надо бы немного оставить, на всякий случай, вдруг они появятся. – Она была очень разочарована, что не увидела Дуна вдалеке, хромающего к ним, с Линой, беспомощно следующей позади, или, может быть, не с ней, вообще. Если они сядут поесть, это будет хорошо двумя способами: даст им отдых и больше времени, чтобы увидеть Дуна и Лину, если они, действительно, были там. Таким образом, трое из них взяли хлеб, сушеные фрукты и бутылки с водой из своих рюкзаков, а затем положили свои рюкзаки на землю и сели на них. Они не говорили, сколько съели; это выглядело, как будто они не выполнили свою миссию и не чувствовали себя весело. – Ты смешно пахнешь, – Сказал Торрен Лиззи. – Я – нет! – сказала Лиззи. – Во всяком случае, это не запах, это подъем. Он заманчив. Но тебе этого не понять. – Ты думаешь, что ты так... Но Кенни прервал его. – Смотрите! – сказал он, указывая. Там кто-то есть! Они вскочили на ноги и прищурились вдаль, против солнца. У всех возникла одна мысль: Наша миссия будет иметь успех, в конце концов! Но вскоре они увидели, что это был не одинокий путешественник, а кто-то, сопровождаемый животными и телегой. Маленький караван двигался на юг. – Это не они, – сказала Лиззи. – Нет, – согласился он. – Но, возможно, кто-то видел их. – Давайте крикнем! – взревел Торрен. Они кричали так громко, как могли, прыгали, махали руками. Путешественник достиг гребня холма, где росло скопление дубов, что спасатели имели целью для себя. Человек, телега и животные, казалось, вот-вот исчезнут с другой стороны. – Громче! – крикнул Торрен, и они завопили изо всех сил. Далекий путешественник приостановился, обернулся, снова приостановился. У Торрена была идея. – Поднимите меня! – крикнул он Лиззи и Кенни. – Быстро! Сделайте стул из рук! – они сделали, и он вскочил, стоя в два раза выше, чем при его росте, и замахал и покричал еще немного. И путешественник, следующий за караваном, повернулся и отправился в их направлении. – Они идут! – заорал Торрен. И спрыгнул. – Торопитесь! – закричал Кенни. – Пойдемте! Они схватили свои вещи, и надели рюкзаки. Они побежали, все еще размахивая руками, кричали, и вскоре были уверены: человек видел их тоже, и вел телегу и животных к ним. – Я думаю, это бродяга! – крикнул Торрен. – Нет? Человек, направлявшийся к ним, поднял длинную палку и стал молотить ею вокруг, крича. – Поезжай, глупые уши! Сюда, сюда! Перемести эти маленькие заостренные ножки! – Пастух, – сказал Кенни. – Женщина. – Она не выглядит знакомой? – сказала Лиззи. – Это не она, та, которая приходила в городок на прошлой неделе с грязными овцами? – Да, – согласился Кенни. – Думаю, ты права. – Эй, там! – позвала пастух, когда приблизилась. Она и ее вагон были похожи на путешествующую кучу мусора, гремящую и скрипящую. Ноги овец были черные, грязные. Пастух подошла и указала клюкой на них. – Кто вы? – спросила она. – Почему так много детей бродит здесь? Кенни вышел вперед и заговорил. – Мы ищем наших друзей, – сказал он, – которые могут быть в беде. Одна из них – Лина, другой – Дун. – Лина? – спросила пастух. – С длинными темными волосами? Высокая и тощая? Которая очень быстро передвигается? – Да! – закричали все трое спасателей. – Она была там, на горе с пещерой. По дороге домой, – сказала пастух. – Я удивлена, что вы не встретились с ней сейчас. – Но с ней не было мальчика? – спросила Лиззи. – Коричневые волосы, темные брови, серьезный взгляд, статный... – Она искала мальчика, – сказала Мэггс. – Он был внизу. – Внизу, где? – спросил Кенни. – Внизу, в городе в пещере. – Мэггс сжала губы и нахмурилась, будто может сказать больше об этом, но не решилась. – Это был Дун! – завопил Кенни. – Это должен быть! – сказал Торрен. – Мы поможем ему! – воскликнула Лиззи. – Мы должны пойти и забрать его! Лину, тоже, конечно. – Но уже поздно, – отметил Кенни. – Слишком далеко идти; уверен в этом. Темнота наступит прежде, чем мы доберемся туда. – Это – правда, наступит, – сказала Мэггс. Овцы толкали ее сзади, создавая печальный шум. Она потрясла палкой перед ними. – Вы из городка, называемого Искрой? Они сказали, да. – Если вы собираетесь добраться домой до того, как наступит темнота, то должны поторопиться, – сказала пастух. – Вы, конечно. Вы ушли слишком далеко на юг. Вы же не хотите быть здесь ночью. Сразу скажу вашим людям, чтобы собрались там и спасли тех двух детей. – Мы не можем спасти их сами? – спросила она разочарованно. – Нет, – сказала пастух твердо. Тогда пойдемте, – сказал Кенни. – Так быстро, как сможем. Так, трое из них развернулись и отправились назад в Искру. Пастух с ее костлявой лошадью, ее грохочущей телегой и ее капризными овцами снова повернула на юг и отправилась в путь. Глава 22 ________________ Возвращение и открытие Была полная мгла, когда Кенни, Торрен и Лиззи пришли ошеломляющие в деревню, пройдясь с бешеной скоростью в течение нескольких часов. Когда они подошли к дому доктора Эстер, Торрен побежал и распахнул дверь. – Мы вернулись! – крикнул он. – Идите сюда, все! Мы должны сказать вам кое-что важное! – Лиззи и Кенни прижались позади него. В доме было тепло, огонь горел ярко. В момент, когда миссис Мердо вышла из кухни с ложкой в руке и увидела их, она остановилась и посмотрела на них, озадаченная. – Торрен, – сказала она. – Где ты был весь день? Поппи побежала за ней, но едва взглянула на Торрена и остальных. – Я хочу немного, – воскликнула она, дергая за подол рубашки миссис Мердо. – Я хочу немного. Я хочу немного, прямо сейчас. Миссис Мердо рассеянно похлопала ее. – Сейчас, – сказала она. – Мы узнали, где они! – воскликнул Торрен. – Кто? – спросила миссис Мердо. – Привет, Кенни... и Лиззи... – Она замолчала, чувствуя некоторое волнение. – О чем ты говоришь? – Лина и Дун! – вскрикнул Торрен. – Кто-то должен пойти и спасти их! – Спасти их? – спросила миссис Мердо. – От чего? Лина в отеле. Мэдди вошла в заднюю дверь и спокойно посмотрела на это собрание. Она держала корзину в одной руке, полную сорняков. – Хмм, – сказала она. – Что происходит? – Я была тем, кто понял, куда они пошли, – сказала Лиззи, – после того, как Кенни сказал, что те ушли. – Ушли? – сказала миссис Мердо, глядя все более и более сконфуженно. – Я хочу немного сейчас, – хныкала Поппи. Торрен подскочил к миссис Мердо. – Пастух рассказала нам! – он кричал. – Лина там, и Дун тоже! Они должны быть спасены! В этот момент миссис Мердо положила ее руки на бедра и посмотрела сурово. – Хорошо, – сказала она. – Я чего-то не понимаю. Никто не хочет объяснить? Поппи начала плакать. – Что случилось с Поппи? – спросила Лиззи у миссис Мердо. – Она голодна, – ответила миссис Мердо. – Я взяла последнее оливковое масло и пожарила немного картофеля, и она не может дождаться. – Может, мы могли бы все взять немного, – сказала Лиззи. Таким образом, они сели у огня, поедая жареную картошку (каждому хватило по три порции), и Кенни, Лиззи и Торрен рассказали свою историю, перебивая друг друга и говоря громко, торопясь. Миссис Мердо смотрела все более и более в ужасе, и к тому времени, когда они закончили, она сжимала подлокотники кресла, глядя на них. – Лидеры городка должны узнать об этом сейчас же. – Она встала и посмотрела на Кенни, Торрена и Лиззи. – Вы трое, – сказала она. – Пойдете со мной. Всю вторую половину дня Дун спал, и Лина сидела рядом с ним, прокручивая в мыслях в голове все, что произошло в короткий промежуток времени – нецелых три дня, – с того времени, как они отправились в путешествие. Они оставили дверь комнаты частично открытой, и проникали свет, холодный воздух и несколько летающих насекомых, но не было звуков животных или человека. Около полудня Лина взяла еще еды Мэггс, и они оба поели. Затем Дун снова уснул. Наконец, дневной свет начал ослабевать, и деревья снаружи стали клубком теней. Также похолодало, и Лина знала, что они должны быть готовы к ночи: зажечь огонь, доесть последнюю еду. Она разбудила Дуна, взглянув на его лодыжку, и была шокирована тем, как распухла и потемнела она, словно большой фиолетовый фрукт. – Я должен быть в состоянии прекрасно идти завтра, – сказал Дун, но его голос был полон сомнений. Он сел и прислонился к стене. – Я не могу перестать думать об алмазе, – сказал он. – Но ты не знаешь, что это такое, – сказала Лина. – Нет. Но я взглянул под него, всего на секунду, когда вышел из пещеры, и увидел провода – это напомнило мне то, когда я убирал пробки друг от друга в Эмбере, чтобы увидеть работу электричества. Провода были внутри него. – Так может, это был свет, – предположила Лина. – Но все же – один свет, я не вижу, почему это имеет большую разницу от чего-либо. – Может, нет, – сказал Дун. – Но это странная вещь, она была здесь, рядом с выходом из Эмбера, поджидая нас. – Это было предназначено для нас, так же, как... – Он прервался. Лина думала, что он был слишком расстроен, чтобы закончить предложение. Но выражение его лица изменилось. Грустный, тяжелый взгляд пропал, а удивленный взгляд занял его место. С открытым ртом и приподнятыми бровями Дун продолжил молчать, как если бы вдруг превратился в камень. – Что? – наконец спросила Лина. – Как что? – Как лодка в комнате, – сказал Дун. – Там была одна лодка, помнишь? И мы думали, Почему только одна лодка для всех людей в городе? – Да, и мы ошиблись, потому что, на самом деле, это был всего лишь пример, и, когда мы нашли потайную дверь, там было множество лодок, – сказала Лина. – Но ты знал... – Ты знал, как найти их! – воскликнул Дун. – Ты имеешь в виду, здесь может быть больше? – Лина спросила. – Больше алмазов? – Может! – воскликнул Дун. – Мы должны попытаться... – Он попробовал встать, двигаясь так быстро, что повернул больную ногу и сказал «Йоу!», очень громко, и едва удалось удержаться на ногах. – Там была стальная панель в комнате с лодками в Эмбере, – сказал он. – И внутри ключ. Ноя не вижу ничего похожего здесь, а ты? – Нет, – сказала Лина. Она зажгла свечу, потому что свет снаружи почти ушел, и они обошли вокруг углов комнаты. Для нее стены казались идеально гладкими. Здесь нигде не был скрыт ключ, и не было замочной скважины для него. – Инструкции могли быть в книге, – проговорил Дун, – если бы пастух на сожгла страницы. Давай, во всяком случае, попробуем. – Он приложил руки к стене позади него и провел вверх, в сторону и вниз. Лина вскочила. Она поставила свечу в каплю расплавленного воска посередине комнаты. – Что мы ищем? – Что-нибудь, что отличается от остального, – промолвил Дун. – Вмятина, выпуклость. Не знаю. Они похлопали рукой по всей задней стене комнаты. Если бы это было, как в комнате лодок, задняя стенка была той, которая должна привести куда-то. Лина поставила стол и встала на него, чтобы достать выше, а Дун искал внизу на полу. Но каждый сантиметр стены, насколько они могли сказать, выглядел так же: гладкий и твердый. Так они перешли к боковым стенкам. Они нажимали сильнее. Разочарованные, они били кулаками в нескольких местах, думая, что, может быть, они что-то упустили. Но комната оставалась такой же: ни открывающих панелей, ни дверей, скользивших в сторону. Наконец, они сказали себе пойти к стене, где был вход. К этому времени они устали и потеряли надежду, но продолжали, и через некоторое время Лина подумала, что почувствовала очень небольшой шов в стене. Это было немного слева от двери. – Здесь может быть что-то, – сказала она. – Чувствуешь? Дун проверил там, куда она показала. – Да, просто линия трещины. Попробуй нажать рядом с ним. Лина нажала. Дун положил руку рядом с ней, они оба надавили, и небольшая плоская дверь распахнулась, напугав их обоих так, что они отшатнулись. – Есть! – воскликнул Дун, который резко сел на пол. Он с трудом поднялся, стоя, в основном, на одной ноге. Лина всматривалась в отверстие, а Дун взглянул через плечо. То, что они видели, была просто ручка, установившаяся вертикально в отверстии коробки. С левой стороны было напечатано слово «Закрыть», а справа – «Открыть». – Сделать это? – спросила Лина. Дун кивнул. Она схватила ручку и потянула ее вправо. Она двигалась плохо, но был удовлетворяющий щелчок, когда она установила ее на место. А потом пошел скрежет, скрип, и стены начали двигаться. Они отскочили и уставились. По обе стороны от них были щиты, ползущие вверх, выявляющие всю длину комнаты, полки, встроенные в стены, от пола до потолка, и на полках выстроились в ровные ряды голубые алмазы, такие же, как тот, что сломал Дун. – Десятки их, – вздохнула Лина. – Сотни, – поправил Дун. – Они так прекрасны. В свете простой свечи алмазы мягко светили голубым, как вечернее небо перед тем, как появятся звезды. – Наши алмазы, – прошептал Дун. – Алмазы, предназначенные для людей Эмбера. – Он смотрел на них, сверкая глазами. – Сейчас, – сказал он, – если бы мы только знали, для чего они. Глава 23 _________________ Домой живыми Три лидера города – Мэри, Бен, Уилмер, – были не рады узнать, что Лина и Дун ушли в дикую местность и должны быть спасены. В это время Бен Барлоу кисло отметил, блуждающие немного помешаны на приключениях, и звякнул себя, их уход был, действительно, бесполезным делом. На самом деле, сказал он, это было почти преступлением в данных обстоятельствах, и, когда двое нарушителей будут доставлены домой, им должно быть предоставлено соответствующее наказание. Тем не менее, все согласились, что дети должны быть найдены. Так, Мэри и Бен договорились с миссис Мердо о том, как это должно быть сделано. Они решили взять одну из небольших, легкую повозку города и одного молодого быстрого быка. Мэри будет вести повозку. Отец Дуна настоял пойти с ними, хотя доктор Эстер сказала ему, что рана на руке был заражен, и он должен сменять повязку и чистить рану не реже раза в день. В случае если Дун или Лина нуждались в медицинской помощи, врач, конечно, отправился тоже. В последнюю минуту Лиззи с восторгом попросила пойти вместе, потому что она была человеком, который был недавно недалеко от Эмбера. Они отправятся первым делом, с утра, и возьмут еду, укрытие и одеяла с собой, а также материалы для разжигания костра. Доктор Эстер упаковала сумки первой помощи: бинты, мази и шины. Когда наступило утро, они отправились, но только Лиззи чувствовала себя немного весело. Утро было холодным, но ясным, а земля мягче, чем раньше, что облегчило путешествие. Лиззи стояла в фургоне – прямо за Марией, которая держала поводья, – и показывала, каким путем идти. – Мы поднялись по этой стороне кабачкового поля, – сказала она, – и затем вверх по холму в этом направлении. Потом, когда вы доберетесь до вершины холма, то, вероятно, увидите одну из красных меток, что оставлял Кенни. После этого вы должны... – Спасибо, Лиззи, – сказала Мэри. – Не нужно объяснять мне весь путь сразу. Просто говори что-то время от времени, чтобы держать нас на правильном пути. Так Лиззи держалась более или менее тихо, за исключением абсолютно необходимых замечаний, таких, как первый красный флаг-отметка, когда тот появился впереди, или когда она должна была указать на группу деревьев в форме варежки, что они проходили вчера. Она вернулась к мысли, о чем думала сейчас, к картинкам у нее в голове, о том, как, когда они обнаружили Дуна, побежит к нему и увидит, что тот ранен, и будет тем, кто знает, что делать, и он поймет, какая на самом деле она особенная и... Вол побрел дальше, и вагон споткнулся на каменистой почве и пучках травы; вверх и вниз, двигаясь на северо-восток, в сторону гор. Солнце достигло полуденной точки и начало спускаться. Лиззи сидела в задней части фургона. Она откинула волосы (она взяла расческу с собой, вместе с двумя запасными лентами и тремя шарфами), а потом, захотев спать, она положила руки на колени и голову на них. Это было приятно, потому что она снова втерла в запястья лаванду и заснула, мечтая, когда отец Дуна внезапно крикнул. – Смотрите! – воскликнул он. – Кто-то там! Мэри, останови повозку на минутку! Лиззи встревожилась и вскочила на ноги, когда повозка замедлилась и остановилась. – Где? – спросила она. Отец Дуна тоже встал, указывая на северо-восток перевязанной рукой, похожей на клюшку. – Вон там, – сказал он. – Все, что я вижу, это точка, но она движется – может быть, животное, предполагаю, но не думаю так. Все они напряглись, чтобы увидеть. Что бы то ни было, оно двигалось урывками, медленно. – Может быть, корова? – предположила доктор Эстер. Мэри потрясла головой. – Может, олень, – сказала она, – или койот. Они остались здесь, наблюдая несколько минут. Лиззи прищурилась в тяжело движущуюся точку, прижав развевающиеся волосы к голове обеими руками, чтобы удержать их от глаз. – Давайте поедем туда, – сказала Мэри. Бык тяжело пошел вперед, поворачивая вагонные колеса, и, когда они ехали через, примерно, десять минут, то были уверены, что точка вдалеке – не животное. Это был не человек, нет – это было два человека, идущие близко друг к другу, держась вместе. Лиззи закричала: – Это они! – И отец Дуна, и доктор Эстер позвали – Дун! – и – Лина! – В то же время и два человека, хотя они были еще далеко, должно быть, поняли, кто ехал, потому что каждый взмахнул одной рукой в воздух и замахал, как сумасшедший. Дун, действительно, был ранен, но Лиззи не перевязала его, как хотела, в конце концов. Лина уже сделала это, и доктор Эстер сказала, что та проделала отличную работу. Когда они вернулись к Искре поздно ночью, и врач развернула шарф, то Лина встала около ноги Дуна, а Лиззи увидела фиолетовые пятнистые отеки и почувствовала себя немного плохо, обрадовавшись, что не пришлось иметь дело с этим тогда. Она даже не ревновала к Лине, которая одна спасла его. Она вроде как забыла обо всех тех видениях спасения, как только увидела двоих, хромающих к фургону, уставших, изувеченных и запачканных грязью. Они оба были ее друзьями, и Лиззи была рада, что они приехали домой живыми. Глава 24 _________________ Спасательная экспедиция Этой ночью никто не задавал Лине и Дуне много вопросов, видя, как они измучены. Но на следующее утро лидеры города собрались в доме доктора вместе с Дуном и его отцом, и они хотели информации. Мэри задала вопрос, который был у всех на уме. – Дун, – начала она, – ты сказал, что пошел в твой старый город. Ты на самом деле нашел там полезные вещи? Еду? Вещи, которые мы можем использовать для торговли? – Да, – сказал Дун. – Там достаточно, чтобы помочь нам пережить зиму. Я уверен в этом. И там также... – Он быстро взглянул на Лину, которая встретилась с ним глазами с почти незаметной улыбкой. – Я хочу сказать, там много. Мы должны пойти и вернуть вещи назад. – Почему мы должны верить тебе? – спросил Бен Бралоу. – Ты вызвал уже много неприятностей, и эта прогулка в дикую местность может только увеличить их. Отец Дуна одарил Бена тяжелым взглядом. – Почему мы не должны ему верить? – спросил он. – Неужели он не показал себя надежным в прошлом? – Показал, Бен, – ответила Мэри. – Думаю, мы можем доверять тому, что он сказал. Уилмер нервно потянул уши. – Ты не говорил, что там живут люди? – Да, – сказал Дун. – Но, думаю, они уйдут очень скоро. – Если мы сможем взять достаточно, чтобы облегчить наши беды, – сказала Мэри, – мы должны идти. Поэтому было решено. Многие люди добровольно вызвались для экспедиции, любопытствуя увидеть подземный город, о котором они слышали, и подготовка началась. Каждый разбился по группам. Те, кто делают свечи работали сверхурочно, грузовики и повозки были испачканы маслом и отремонтированы, найдены каждый свободный мешок, бочка и ящик; инструменты, веревки и продовольствие были собраны. План состоял в том, чтобы уйти на неделю, если погода сохранится. На второй день недели, после того, как они потратили день на сон, отдых и прием пищи, Дун и Лина встретились в номере отеля Пионер, в месте, которое, должно быть, однажды использовалось для хранения старой мебели и моющих средств. Это было пыльное, затхлое место с паутинами, свисающими со стропил, но было окно, которое выходило на поле перед отелем, ведущее к реке, и при ярком свете они могли видеть это. Их план состоял в том, чтобы изучить втайне алмаз, который взял Дун. Они хотели показать его, но не знали, что это. Одно они обнаружили сразу же. В основе алмаза, в кругу золотого кольца, была ребристая впадина, похожая на разъем для лампочки, и действительно, когда Дун нашел лампу и ввернул ее, та подошла идеально. Но не загорелась. Он попытался двигать что-нибудь рядом с гнездом, похожее на выключатель, но до сих пор ничего не произошло. Было ли это потому, что лампочка перегорела? Или потому, что выключатель не работает? Или что? Но в любом случае, они видели, куда могли бы вставить лампочку, ставя алмаз на вершину, и если лампочка загорит, то вышла бы своего рода лампа. Они полезли в книгу из восьми страниц за подсказкой. Лина сидела на полу у окна с книгой на коленях, пыльный солнечный свет проникал через плечо. Дун сел рядом с ней с алмазом, который переливался, когда свет ударил в него, но упрямо хранил секрет. – Я не вижу ничего в книге, которую мы уже прочитали, – сказала Лина. – Там только это, на странице в конце. Похоже, что это, действительно, последняя страница книги. Я имею в виду, нет никаких разорванных краев после него. Там половина предложения в верхней части, думаю, продолжение предыдущей страницы, которой здесь нет. Она говорит: – ...небесный источник, совершенно простой, а для человеческих целей бесконечный. – Что означает «небесный», интересно?, – сказал Дун. – И «бесконечный»? – Он рассмотрел нижнюю часть алмаза снова, удерживая его на свету, чтобы можно было видеть. Кроме разъема для лампы и выключателя были провода в кольце алмаза, которые выглядели, как будто их можно размотать. Он осторожно вытащил их, но не мог сказать, что должен был делать с ними. Он засунул их обратно. Он чувствовал себя невыносимо расстроенным. Этот красивый, странный объект, который, казалось, может светить, оставленный строителями для людей Эмбера, он держал его в руках, но не мог заставить работать. В Эмбере огни работали на электричестве, и электричество было тут же, в стенах домов. Вы вставили вилку в розетку, и электричество приходило. Но у этого света не было штепселя, если был только один у Трогга, который утерян, и даже если бы был, в Искре было некуда подключить его. Так как же получить у алмаза его власть? Они нашли ответ через некоторое время. Они не знали сначала, почему нашли его – все, что они знали, это то, что свет неожиданно заработал. Но в ближайшие несколько дней они делали один эксперимент за другим, и небрежно спрашивали у госпожи Булове, школьного учителя, некоторые определения, и начали понимать. И как только они поняли, то исполнили свой план. ______ В течение этой недели Торрен был в состоянии невыносимого волнения. Захватывающие и таинственные вещи происходили вокруг него, и, наконец, он был их частью, не оставаясь в стороне. Или, по крайней мере, не полностью оставаясь. Он помог спасти Лину и Дуна, и он пойдет в экспедицию. Иногда, правда, у него было ощущение, что ему не договаривают. Лина выглядела, как человек с тайной, счастливой: она много напевала, и часто, когда Торрен разговаривал с ней, она не обращала внимания, как если бы думала о другом. Однажды Дун и его отец подошли к дому врача. В то время как отец Дуна лечил у врача руку, Дун и Лина пошли в угол и говорили, шепчась. Торрен пытался скрыться поблизости и подслушать их, но Лина прогнала его прочь. После этого Дун захотел посмотреть сокровища Торрена, и Торрен достал их из багажника, где хранил их и выстроил – самолет, слон, пульт, коробка лампочек. – Они замечательны, – сказал Дун. Он постучал по коробке лампочек. – Сколько их здесь? – Сорок восемь, – сказал Торрен с гордостью. – А, нет, сорок семь, потому что ты взял одну для генератора. – Отлично, – сказал Дун. – Ты счастлив иметь их. Однажды они смогут пригодиться. Наконец, настал день отбытия. Утро холодное, но ясное. Все те, кто отправляются в поездку, собрались на площади. Они роились вокруг, складывая пустые мешки и ящики, погрузив их на четыре грузовика, подтягивая волов и все время крича друг на друга громкими, тревожными или возбужденными голосами. Бен Барлоу прошелся вокруг, убедившись, что были только люди, способные хорошо идти, так как не было места для любого, чтобы ездить на грузовиках на обратном пути (за исключением Дуна, из-за его травмированного голеностопного сустава). Мэри Уотерс напомнила людям следовать за людьми из Эмбера, кто знал, откуда они пришли, и Уилмер Дент суетился с кнопками на его пальто, нервно поглядывая. – Где Дун? – спросил Торрен у Лины. – Он идет, – сказала она, но выглядела немного взволнованной, сканируя толпу и, не найдя его, очень обрадовалась, когда в последнюю минуту он пришел на площадь, покраснев от спешки, по-прежнему немного хромая и неся громоздкий пакет на спине. Мэри отдала приказ. – Пойдемте! – воскликнула она, и со скрипом и грохотом повозок и ревом волов, караван направился по северной дороге, вокруг дальнего края кабачкового поля, и на холмы. Они путешествовали весь день, а с наступлением темноты достигли защищенной долины, где разбили лагерь на ночь. Еще один день путешествия, и к вечеру следующего дня они добрались до входа в пещеру. Последний солнечный свет отклонился, бросая тень на восток через траву. Караван остановился, и все собрались вокруг и смотрели на арочный проем в стене горы. Он не выглядел очень большим или великим, не как на въезде в город. – Вот где мы вышли из Эмбера, – крикнул им Дун, стоя на повозке. – А вокруг, – он указал направо, – куда мы идем. Но они должны были провести еще одну ночь снаружи и спуститься в город утром. Грузовики поставили так, чтобы создать барьер против ветра, а люди рассеялись по всему склону, чтобы собрать слабые, мертвые ветви с деревьев для костра. Вскоре оранжевое пламя прыгнуло в темноте, будто размахивая руками. Торрен долго спал в ту ночь. Он думал, что это было так, как должно было быть у скитальца, за исключением того, что ты будешь здесь в полном одиночестве, в дикой местности, и ты должен сделать свой собственный костер. А как спать, если нужно было сохраниться от волков? Казалось, трудно. Может быть, он решился бы на что-то другое. На следующее утро ветер, наконец, перестал, и воздух стал немного теплее. Все встали рано, желая начать работу, тогда, как только последние звезды покинули небо. Но были вещи, которые нужно сделать перед спуском в город. Люди должны поесть и навести порядок, а Лина и Дун приготовили к действию – или попытались, – план, который они держали в секрете ото всех. Теперь, когда они были здесь, все должно пройти успешно, Лина чувствовала полет у себя в животе, а Дун понял, что его сердце билось немного быстрее. Когда все позавтракали, Дун повернулся к Лине, – Пошли, – сказал он тихо. Он взял рюкзак, и он и Лина вместе пошли за повозки и направились к роще. Глава 25 ______________ Свет для путешествия Дверь в комнату без окон, была такой же, какой они оставили – открытая, подпертая примерно на дюйм палкой. Внутри Дун поставил свой рюкзак на стол, который они поставили прямо, когда были здесь раньше, и зашли внутрь. Он достал лампочку. – Причиной, по которой я опоздал на площадь в день, когда мы уехали, – сказал он, – было то, что я должен был ждать, пока Торрен выйдет из дома, чтобы я мог зайти и взять эти, а потом мне пришлось обернуть их все тряпками доктор Эстер и бинтами, чтобы они не бились друг о друга в моем рюкзаке и не сломались. Это заняло больше времени, чем я думал. – Но ты взял все? – спросила Лина. – Взял. Поэтому мы здесь. Еще раз они открыли маленькую дверь в стене и повернули рукоять, и снова панели скользнули вверх и показали ряды бриллиантов. – Теперь, – сказал Дун. – Нам нужно, чтобы один заработал. – Он осторожно поднял алмаз с самой нижней полки. Он нес его вместе с одной из лампочек. Лина последовала за ним. Они нашли поляну среди деревьев, и Дун поместил алмаз на землю, при свете солнца, поставил его в вертикальном положении на кольце золотого металла. – Сейчас нужно подождать, – сказал Дун. Они сели на поваленное дерево, бок о бок. Они услышали голоса людей Искры вдалеке, веселые и возбужденные. Птицы прыгали на ветвях над их головами, делая крохотный «пип» На пип-звук, ответили другие «пип-пипы», подальше. Облако комаров танцевало в солнечном свете. Голубой алмаз стоял без изменений. Они подождали еще немного – Время пришло? – спросила Лина, наконец. – Думаю, да. Они встали. Дун взял алмаз и перевернул его. Он ввинтил лампочку, щелкнул выключателем, и она загорелась. Она сияла блеском сотен свечей, взрывая их лица светом. Тогда они побежали, Дун нес алмаз со светящейся лампочкой над головой, возвращаясь туда, где люди остались завтракать у горы. «Смотрите!» – закричал Дун, и Лина тоже закричала; «Все, смотрите!» Люди уронили еду и уставились на него. Голоса раздавались отовсюду. «Что это?» «Откуда он взялся?» – Это магия? – спросил кто-то. – Нет, не магия, – ответил Дун. – Это – электричество. – Электричество? – крикнул Торрен. – Как от твоего генератора? Все столпились вокруг. Они таращились на яркий свет лампы – чудо, его устойчивый луч яркого света, даже в лучах утреннего солнца. – Но я не понимаю, – сказал Кенни. – Что заставляет его сиять? – Его заставляет электричество солнечного света, – ответил Дун. – Нет, – сказал Бен Барлоу, вытягивая голову вперед и нахмурившись. – Невозможно. – И все же вот оно, – сказала Мэри Уотерс. Отец Дун заговорил. – Сын, – он сказал: вы принесли эту вещь из ниоткуда. Как вы его нашли? Что вы знаете об этом? Думаю, нужно объяснить. Так Дун и Лина объяснили вместе, рассказав почти всю историю. Они не учли часть о волках. Рассказав, они знали, это могло только вызвать проблемы. Миссис Мердо бы снились кошмары. Отец Дуна был бы в ужасе от огромных рисков, принятых ими. Жители деревни, возможно, захотят пойти за волками и убить их, хотя волки были лишь, как и все создания, старались остаться в живых. Так Лина и Дун не говорили о тех моментах ужаса и опасности. Они удержали эту часть истории при себе, как темный камень, который был тайным партнером яркого алмаза, который они вернули. Люди хотели коснуться алмаза и изучить его. Руки потянулись, плечи сталкивались. Бен протолкнул их, говоря: «Дорогу, пожалуйста, мне нужно увидеть это», – и Уилмер Дент отошел в сторону, а Лиззи сказала: «У нас было электричество в Эмбере; у всех оно было». Но Дун попятился. – Подождите! – воскликнул он. – Мы должны начать! У нас не так много времени. – Из его выпуклого рюкзака он извлек коробку лампочек, что он «позаимствовал» у Торрена. Торрен вскрикнул. – Они мои! – Да, – согласился Дун, – и ты будешь гордиться, узнав, что их собираются использовать для чего-то столь важного. Лина и Дун взобрались на один из грузовиков. Повысив их голоса так, чтобы все могли услышать, они по очереди объяснили, что сборщики должны ждать, когда они спустятся в Эмбер по узкой тропинке, ведущей вдоль стены пещеры, к Неведомым областям, к пропасти. (Они проложат мост через нее крепкими досками и трубами, привезенными из Искры) – Мы сразу же узнаем, если люди все еще там, – сказал Дун, – потому что мы увидим их костер. Но я думаю, что они, наверное, уже ушли. – Он объяснил, что создадутся поисковые отряды, каждый из которых во главе с бывшим гражданином Эмбера. Все команды будут идти на разные районы, собирать все полезное, и складывать это в определенные места. Команда во главе с Дуном и его отцом спустится в Трубы. Лина и Лиззи поведут команду к складским помещениям. Клэри Лэйн приведет команду к теплицам Эмбера, где она была руководителем, а команда Эдварда проверит библиотеки и школы. Другие отряды будут охватывать остальные части города. Поиск будет продолжаться около восьми часов. Дун выбрал Марту Партон для отслеживания времени, сжигая восемь свечей, одна за другой, на Хакен-сквер. (Втайне он надеется, что Трогги оставили их песочные часы, но он не мог на это рассчитывать.) В конце восьми часов, Марта будет издавать три звука, громких свиста. Затем отряды будут отвозить все, что они собрали обратно через Неведомые области, положат вещи в рюкзаки, неся их на самый верх, и смогут загрузить их в грузовики, чтобы отправиться обратно в Искру. Это заняло почти час, чтобы приготовиться. Дун дал каждому из лидеров отряда алмаз и лампочку, и все держали свой алмаз на солнце и ждали, пока он впитывал свет. (Дун испытал это еще в Искре: минут через пятнадцать алмаз зарядится, и будет светить не менее восьми часов.) Между тем, Лина, которая взяла с собой клубок ниток, оторвала короткие отрезки и приделала их всем, кто будет руководить командой поиска. Она также дала каждому человеку несколько мешков, которые они используют для сбора, а также несколько свечей, на всякий случай, если одна из лампочек не заработает. (Она и Дун привезли с собой все спички, спасенные из путешествия.) Когда прошло достаточно времени, люди ввернули лампочки, щелкнули переключателем и прыгнули, взвизгнув и радостно смеясь, когда лампочки загорались. Мэдди, которая был не из тех, кто прыгает и смеется, показала одну из своих редких улыбок. – Так, – сказала она, – смешной поиск Каспара дал один хороший результат, в конце концов. – Теперь привяжите один конец веревки к кольцу, сказала Лина, – а другой – к ремню. Таким образом, вы можете нести свет и оставлять руки свободными. Он работал очень хорошо для плана, составленного на основе таких небольших знаний. Дун и Лина провели людей по короткому расстоянию вверх по склону к трещине в горе. Двое из них шли впереди, переносящие только небольшой генератор Дуна. Как только они встали на выступ, Дун перестал крутить, и они посмотрели вниз. Нет света. Ни даже малейшего свечения. – Они ушли, – сказал Дун, и Лина ответила, – Хорошо. Затем начался процесс проведения почти ста человек по длинной, узкой дорожке вдоль стены пещеры. Огни их алмазов освещали путь намного лучше, чем свечи, но все же продвижение было трудным, и многие люди были в ужасе. Случались вопли со стороны тех, кто споткнулся о камень или подходил слишком близко к краю, и вопли тех, кто преодолевал страх перед длинным спуском в темноту. Но, наконец, целый отряд поплелся по всем Неведомым областям, крадучись, шатаясь и крича во время пути через мост над пропастью, и вошел в город. Вонь старого дыма заполнила воздух. Отрядам потребовалось несколько минут, чтобы организовать себя и восстановиться после этого тяжелого спуска, а затем они распространились, двигаясь по улицам их назначенных районов. Час за часом, они заглядывали в каждую комнату, холл и лестницу, каждый шкаф и кабинет, каждый закоулок, собирая то, что было полезно и оставив то, что нет. Это был тщательный поиск, но не быстрый. Эмбериты постоянно захватывались воспоминаниями и часто настаивали на том, чтобы посетить дом, где они жили, или места, где работали, чтобы забрать некоторые небольшие сокровища, которые они оставили, а народ Искры был так поражен городу, что задавал миллион вопросов, а иногда и просто останавливался и пристально смотрел. Но часы шли, поиск стал более деловым. Разговоры сократились и походы со стороны прекратились. В разных уголках по всему городу кучи полезных вещей становились все выше и выше. Команда Клэри в теплицах собрала семена нескольких видов свеклы, зелени и кабачков, неизвестные фермерам Искры. Команда Эдварда, к своей великой скорби, узнали, что библиотека Эмбера была опустошена, но три книги в старой классной Мисс Торн остались: Книга Писем, Книга Чисел и великая книга Города Эмбера. Никто не мог сказать, что они, действительно, полезны, но их взяли, чтобы помнить о городе. Команда Дуна отправилась в Трубопровод, через туннели в секретную комнату мэра, из которой, как обнаружил Дун, мэру и его приспешникам не было времени забрать многое в последний безумный день. Груды банок, ящики лампочек и коробки с запасами все еще стояли там, окружая кресло мэра, его стол и тарелку с пятнами заплесневелых кусочков пищи. Дун вспомнил, что миссис Мердо рассказывала о выпуклых мешках на дорожке рядом с рекой, как мэр пытался убежать. Его команда тоже возвращает это. Только вынес всех вещей обратно, через тоннели и по длинной, длинной лестнице Труб отнял все часы поиска у команды. Дун думал, будет время, чтобы вернуться к своему старому дому и найти книгу с рисунками насекомых, но, в конце концов, он решил этого не делать. Верхний мир так полон замечательных насекомых, что он может просто начать новую книгу. Она была бы гораздо лучше, чем старая. Команда Лины нашла очень мало в кладовых. Как знали Эмбериты, поставки в город почти исчезли. В нескольких комнатах держали забытые коробки с булавками и рулонами твердых нитей, банки с солью и немного консервов, в основном шпинат, несколько ящиков электрических шнуров и вилок. Лиззи нашла пару потерянных розовых носков, которые она оставила себе. Большинство других вещей были сломаны, испорчены или их не стоило брать. Но Дун сказал Лине, что Йорик рассказал о задней комнате магазина, где кто-то копил вещи. Лина была уверена, что знала, какой это магазин – она купила там цветные карандаши. Это был магазин, где торговал молодой человек по имени Лупер, бывший главным для мэра по поводу краж из кладовых. Он также был другом Лиззи, и когда она увидела груду вещей, которые он собрал, то вспыхнула с негодованием. «Он сказал мне, что берет только немного!» – сказала она. «Вот лжец! Как я могла любить его?» Были консервы, коробки бумаги и карандаши (даже цветные карандаши, которые Лина увидела, восторгаясь), пакеты мыла и еще больше лампочек. Примерно в середине поиска было решено, что какая-то из команд должна прекратить поиски и начать таскать вещи на поверхность. Отец Дуна, который был не в состоянии нести вещи из-за его руки, руководил, отправив нескольких людей, чтобы собрать вещи из разных куч и отвести их к краю Неведомых областей, а других людей отправил заполнить свои рюкзаки и отправиться в путь. Это был очень длинный день. Ноги и спины устали, люди должны были отдохнуть, посидев на скамейках на Хакен-сквер. Лина начала проверять все чаще и чаще у Марты Партон, сидевшей на ступеньках зала ратуши, отслеживающую время с помощью горящих свечей. Когда всего несколько минут осталось до окончания поиска, Лина оставила Лиззи отвечать за свою команду и ускользнула. Сначала она побежала через Хакен-сквер, огибая черные камни, которые были остатками костра Троггов, в дом на Квиллиум-сквер, где она и Поппи жили с бабушкой, чтобы попытаться найти рисунки, что она сделала, рисунки яркого города из своего воображения. Она осветила стены, где повесила их, но там их не было. Хотя в ванной комнате она обнаружила почти пустой тюбик лекарства под названием анти-В. Она положила его в карман. Тогда она побежала к Хакен-сквер и поднялась по ступенькам зала ратуши. Она пошла по коридору в кабинет мэра через дверь, которая вела к лестнице, и пошла наверх, на крышу. Еще раз, в последний, она огляделась. Город выглядел таким, каким она никогда не видела его раньше, усеянный яркими, движущимися огнями, один здесь, другой там, где работали поисковые отряды. Свет никогда не использовался для перемещения в Эмбере, единственный свет исходил от гигантских прожекторов, крепящихся к зданиям и ламп в домах людей. Теперь все это было темным, а вместо порхали огни поисковиков, как светящиеся насекомые по улицам и в окнах. Свист Марты издал три продолжительных звука. Лина видела, как все больше и больше ярких точек покидали здания, двигаясь по улицам к кучам, немного копошась, а затем присоединились к потоку огней, движущихся в том же направлении, что и человек во главе, направляясь встретиться на краю Неведомых областей. "Прощай, Эмбер, – сказала Лина. Она произнесла это вслух, как если бы город мог услышать ее. «На этот раз, прощай навсегда, мой город». Затем она пошла вниз по лестнице и вышла на улицу, снова присоединившись к экспедиции. Она нашла Дуна, стоявшего рядом с белым креслом-качалкой, направлявшего людей к границе, ведущей к обрыву. – Мы не увидим Эмбер снова, – сказал Дун. – Нет, – согласилась Лина. – Но все в порядке. Я сказала прощай. Глава 26 _________________ Интересное появление Еды из Эмбера было достаточно, чтобы дать людям Искры возможность пережить последние недели жесткой зимы. Это создавало иногда довольно странную диету. Никто в Искре не ел когда-либо консервированный шпинат, порошковое молоко или витаминные таблетки, но они были рады иметь их, и рады другими скудным вещам, таким, как резиновые сапоги и семена для весны. Каждый провел эти недели немного голодным большую часть времени. Но не было никаких конфликтов, и никто не голодал. Позже, когда земля высохла, несколько грузовиков снова отправились в путь, чтобы привезти остальную часть алмазов, вернувшись в Искру. Оказалось, что в комнате без окон были тысячи их, сложенных на длинных полках в нишах, которые простирались обратно в горы. Каждой семье дали по два, а остальные бережно хранились в Арке, у которого перестроили крышу. Они будут принадлежать не одному человеку, а городу, и город, как одно целое, будет решать, как их использовать. Их самым первым решением было использовать некоторые из них для торговли. Отряды пошли в соседнее селение Стоунфилд с тремя алмазами, а вернулись с целым грузовиком кукурузной муки, сушеных бобов, слегка проросшего картофеля и миндального масла, которое, оказалось, производили в Стоунфилде. Алмазы также вызвали другие изменения в Искре. Они привели к формированию новой процедуры, прежде всего каждое утро, даже когда погода была облачной, люди ставили свои алмазы на улицу, чтобы зарядиться на солнце, в течение, примерно, часа каждый день, и блеск синего стекла украшал сады, заборы, рельсы и крыльцо. Бизнес изготовителей свечей снизился совсем немного, люди должны были заниматься изготовлением восковых покрытий и универсальной смазки. Меньше пожаров возникало из-за свечи, а люди легко освещали ночью свой путь через город, даже в ветреную погоду. Алмазы позволили людям работать над такими задачами, как вязание, шитье и чтение по вечерам. Только через несколько недель после экспедиции в Эмбер, у них появилась настоящая библиотека для чтения. Несколько человек помогли Эдварду расширить заднюю часть Арка и его линию с книжными полками, и Эдвард поставил там пять столов, каждый из которых алмаз посередине обеспечивал светом. Достаточно большое количество людей приходили по вечерам, чтобы подобрать себе интересную книгу, даже Кенни, который думал, что не волновался о чтении, обнаружил, что любит смотреть в одну книгу, в которой были снимки удивительных животных – полосатых лошадей, он заметил животных с вытянутыми шеями, гигантское существо, похожее на свинью, с рогом на носу. Эдварду стало известно, что сталкеры в округе, будут покупать книги практически любого вида. После визита бродяг библиотека иногда была на самом деле переполнена людьми, останавливающимися, чтобы посмотреть, что нового. Травмированная рука Лориса Харроу продолжала беспокоить несколько недель. Наконец, доктор Эстер решила, что в ране должны остаться осколки. Она дала Лорису немного одного из ее лучших обезболивающих средств (которое было не очень хорошим), и он стиснул зубы, когда она открыла рану, и, на этот раз под ярким светом, обеспечиваемым двумя алмазами, вычистила осколки раз и навсегда. Одним теплым днем, когда последний зимний ушел, целое семейство сталкеров вошло в город с юга. Они были в крахе. Их грузовик был ржавой кучей с грязным хлопающим полотном сзади. У них был один тощий бык, тощая лошадь и стадо овец, которые выглядели, как будто катались в грязи. Сталкеры сами выглядели так, как их убогие овцы, со спутанными волосами, в рваной грязной одежде. Постепенно, по мере распространения новостей о сталкерах по городу, люди собирались на площади, чтобы увидеть их. Ропот разочарования пробежал по толпе, когда появился плохо выглядящий отряд. Человек, который, казалось, был их лидером – невысокий, коренастый человек с дикими волосами, вытекающими из каждой его части. На нем были большие квадратные очки, хотя любой мог видеть, что оправа пуста, потому что часть его бровей пролезала сквозь них. Он вскочил у кучи коробок и начал свой рассказ громким, ворчливым голосом. «Подходите и смотрите!» – воскликнул он. "Принесите свои лучшие товары, потому что вы увидите то, что есть у нас, и чего вы хотите! Необычные предметы! Вещи, которые никогда не видели раньше! Соберитесь вокруг! « Дун пришел в городок в тот день, чтобы забрать некоторые оставшиеся части пиломатериала из старой ратуши. Лина была в пекарне, покупая хлеб. Когда сталкеры пришли на площадь, и человек начал кричать, оба почувствовали толчок, будто их внезапно ударили летящим камнем, и они отклонились от своих задач и увидели, что были правы: Трогги пришли в Искру. Дун заметил Лину, выходящую из пекарни, и быстро помахал ей. Она увидела его и сразу же поспешила к нему через растущую толпу. – Это они, не так ли? – сказала она. Дун кивнул. Вид Троггов подвел странные вещи к животу и разжег неприятные мысли в голове. – Эта женщина – сталкер, которая продала тебе книгу, – сказала Лина. – Это Мэггс, пастух, сестра Трогга. Она выглядит хуже, чем прежде. – А тот тонкий, печально выглядящий мальчик с витыми ногами – Скавго, – пояснил Дун. Вид Скавго ударил его особенной болью. Это была сложная боль – печаль, оттого, что он был не в состоянии спасти Скавго, а также благодарность за его помощь. Он надеялся, что Скавго не пришлось взять на себя вину за исчезновение алмаза. – Шаг вперед! – крикнул Трогг. – Смотрите! У меня есть консервированная кукуруза и консервы зелени – это из древних времен, но они все же такие же хорошие, как когда были приготовлены. У меня есть тридцать семь пар очков! У меня есть свитера, у меня есть варежки. У меня есть обувь для детей. У меня есть четыре бутылки лекарства от кашля, использованных лишь частично. Люди подошли немного ближе. Лина прошептала Дуну: „Ты собираешься что-нибудь сказать им?“ Мысли Дуна, как мотыльки, летающие в голове. Что же делать? Выступить против Троггов? Подбежать и вырвать Скавго? „У меня есть сумки из шерсти“, – позвал Трогг . „Хороши для набивки подушек, хороши для ткачества. Вы будете нуждаться в них следующей зимой, когда эти проклятые морозы наступят снова“. Он вытащил три толстые сумки из задней части грузовика и шлепнул их вниз. „Хорошие, шерсть пушистая“, – сказала Мэггс. „Нити не торчат. Не мараются“. „Я не верю в это“, – прошептала Лина. – Также полезны дождевики. – Мэггс подняла одежду, которая была очень похожа на настил ее старого универсала, склеенного из мятых старых кусков пластика. – Я сделала их сама. – Подходите, – звал Трогг, – и предлагайте мне хорошие сделки для этих неповторимых изделий. Особенно приветствуются устройства для разведения огня, знаю, у вас в этом городе есть спички. Специальные предложения для тех, кто со спичками. Люди вздохнули, пожали плечами и закачали головами. Они не получат эти специальные предложения, потому что в городе не было спичек. Они использовали последние всего несколько недель назад. Дун почувствовал укол очень неожиданной эмоции: ему стало жаль Трогга, который думал, что знает все. Трогг имел ключ к свету и власть в своих руках, но не сделал ему ничего хорошего, потому что не знал, что это. Торговля начнется в ближайшее время. Дун все еще не был уверен, что именно он собирается делать, но знал, что должен показать себя Троггам и Скавго. Он должен был говорить. Он повернулся к Лине. „Я собираюсь... Я буду там“. Он прошел между людьми в толпе, пока не вышел вперед, а затем встал выше, насколько мог, и выкрикнул: „Ваштон Трогг!“ Трогг вскинул голову. Он заметил Дуна мгновенно. Он открыл рот, как будто собирался сказать, но прошла долгая пауза, прежде чем он начал. Канза и Йорик шумели, удивленные, во время паузы, Минни взвыла, а Скавго воскликнул: „Дун!“ его высоким, дрожащим голосом. Но Трогг просто долго смотрел. Затем брови спустились, как грозовые облака, и лицо скрипнуло в грозный вид. – Вор! – крикнул он. – Тайный, коварный вор! Толпа жителей замолчала, за исключением нескольких человек сзади, сказав: „Что? Почему он кричит? Что происходит?“ – Это правда, – сказал Дун. – Я украл у тебя. – И это после того, как я был настолько добр к тебе, принимая в моей собственной семье! – Трогг был фиолетовым от ярости. Он покачал волосатым кулаком на Дуна. – Предатель, неблагодарный, разбойник! – закричал он. – Преступник! – завопил Йорик. Трогг отошел в сторону и двинул его по плечу. – Тихо! – Он уставился на Дуна. – Ты украл у меня, – сказал он, – и ты должен заплатить. – Я заплатил тебе, – сказал Дун. – Моим временем. И моим трудом. Канза закричала. – Этого недостаточно! Мы собирались купить за́мок за эту вещь! Минни пронзительно вопила. Потоки возбужденных разговоров побежали через толпу, когда люди поняли, кем были эти сталкеры. Эмбериты особенно зачарованно уставились на странных неряшливых людей, которые захватили их город. Лина, все еще стоя сзади, слышала, как они шептались друг с другом в тонах ужаса и негодование. – Моя дочь права! – крикнул Трогг. – Этого недостаточно! – Он широко раскинул руки и уставился на сельских жителей. – Это неправильно, защищать вора! – взревел он. – Я требую справедливости! Прежде, чем Дун смог ответить, раздался другой голос. Это был Скавго, хромающий к Троггу, дергая его за рукав. – Это моя вина, а не его! Я украл алмаз. Не вините его, пожалуйста, не надо. И это было, когда стало понятно, что Дун может сделать все правильно, он может сделать это легко, прямо здесь и сейчас. – Нет, – сказал он. – Я тот, кто хотел этого, и тот, кто взял его. Итак, я отдам его обратно. Трогг чуть было не разразился очередным приступом ярости. У него застыл кулак в воздухе, готовый ударить Дуна. Когда он услышал это, то остановился. – Что? – Я верну то, что взял, – сказал Дун. Но понял, что не мог – не здесь, не в этот момент. У него не было алмаза с собой. Он стоял нерешительно, не желая уходить, будучи неуверенным, что делать дальше. Но Лина знала. – Дун! – воскликнула она. – Подожди минуту! – она протолкала путь сквозь толпу и бросилась в ближайший магазин. В мгновение, она прошла сквозь толпу, на этот раз держа алмаз, и когда добралась до Дуна, то отдала ему. Он держал его так, чтобы Трогг мог видеть. – Вот он! – крикнул Дун. – Для тебя. Все, шумя, отошли от Трогга. Он взял алмаз и уставился на него, его семья тоже собралась вокруг и смотрела. Минни протянула руку и погладила алмаз, будто это маленькое животное. Канза усмехнулась с ликованием. Скавго, однако, смотрел на Дуна, и его лицо было грустным. Жители деревни смотрели на все это с ропотом и бормотанием. – Хорошо, – сказал, наконец, Трогг. – Ты сделал правильную и уместную вещь, Друн. Теперь, когда наше имущество возвращено, давайте продолжим торговать. – Все правильно, – сказал Дун, – но сначала ты послушаешь то, что я собираюсь сказать. Трогг пожал плечами. – Тогда говори. Все остальные также слушали, близко прижимаясь. Бормотание и ропот прекратились. – Мое имя не Друн; оно Дун. Дун Харроу. Этот поселение, Искра, где я живу. И Город Эмбер, который вы назвали Темной Крепостью, там, где я родился и вырос. И так же около четырехсот людей, которые сейчас живут в этом городке. – Нет, – сказал Трогг. Канза нервно хихикнула, а у Йорика отвисла челюсть . – Да, – сказал Дун, и хор соглашения поднялся от Эмберитов в толпе. Трогг почесал шею, нахмурившись. – Сейчас, подождите минуту, – сказал он. – Нет, – сказал Дун. – Ты подожди. – Он рассказал ему о людях Эмбера, как они покинули город и пришли в Искру. Он рассказал ему, как он и Лина Мэйфлит вернулись в город, и как их план был так ужасно прерван Троггом и его семьей. – Это правда, – сказал он. – Я взял твой алмаз, когда Скавго предложил мне. Я знал, что он принадлежал нашему миру, а не тебе. Трогг издал возглас отвращения. – Пфффф. Какт ты можешь это доказать? – Я знал это из-за книги, что ты нашел с ним, – сказал Дун. – Книга, которую я купил у твоей сестры. Она гласила: „Для людей Эмбера“ на обложке. – Кроме того, – он добавил, – я был уверен, что ты не знал, для чего нужен алмаз на самом деле. – Я тоже знал. – Трогг скрестил руки на груди и упрямо поднял подбородок. – И для чего же тогда? – спросил Дун. – Драгоценность, ореховый мозг! Не думаю, что ты несчастен, бедные люди, когда-либо сталкивающиеся с драгоценностями, узнают другие, когда видели хоть один. – Может, нет, – сказал Дун, – но я знал, что алмаз был больше, чем драгоценный камень. – Трогг брызнул слюной, но Дун поднял руку. – Не бери в голову, – сказал он. – Продолжай свою торговую. Довольно скоро ты увидишь. Трогг хмуро посмотрел на него, но положил бриллиант в переднюю части грузовика, а затем вернулся к своим мешкам и ящикам; он и его семья закончили показ своих товаров. Трогг поднимал каждый, а люди, с свою очередь, называли предложения. Солнце уходило за горизонт; тени ратуши и деревьев на берегу реки пересекали камни удлиненной товарной площади. Когда тьма углубилась, и Трогг продолжил с торговать, Дун и Лина тихо обошли всю дорогу вокруг площади, входя в каждый магазин и киоск, быстро говоря с его владельцем. Один за другим, лавочники вышли из своих магазинов, каждый с бриллиантом, вкрутили лампочки, и свет замерцал. Они стояли в дверных проемах. Вскоре вся площадь засверкала и загорела. Трогг взглянул вверх. Он снял очки, как будто они могли создать видение, и смотрел на яркость. Он, казалось, совершенно ошеломлен. Дун подошел к нему и усмехнулся. Он не мог сопротивляться. – Это называется э-лек-тричество, – сказал он. – Слышали о таком? Глава 27 _____________ Светлое будущее После долгой и жаркого разговора, руководители и народ искры решили предложить семье Троггов стать гражданами поселения. Было много аргументов против этого: (1) Трогги относились к Дуну очень плохо (2) они относились к Скавго слишком плохо и (3) они не особенно приятные люди. Но были и несколько аргументов в свою пользу: (1) они могли относиться к Скавго еще хуже, (2) Мэггс помогла Лине, (3) Трогг был гениальным, в каком-то смысле и (4) они были явно плохими сталкерами и нуждались в помощи, чтобы стать цивилизованными людьми. Троггам дали старый гараж для четырех машин в задней части Пионера, чтобы обустроить для себя. Дун обучил их, как использовать алмазы, а Лина предложила научить их читать. Так, они поселились достаточно хорошо. Стадо Мэггс выросло здоровым и увеличилось, в конечном счете, пригодиться шерсть для множества пальто и одеял. Трогг придумал хитрый способ сделать складные шторы для магазинов, а Йорик и Канза узнали, что злорадствовать, хихикать, щипать и драться – неприемлемый вид поведения, и сделали некоторые усилия по его реформированию. Лиззи передумала стать подругой Дуна. Он был слишком серьезным, решила она, и, кроме того, было ясно, что он любил Лину больше. Вместо этого, она попыталась узнать Скавго, странного мальчика, пришедшего с Троггами. Трудно было узнать его, потому что он очень застенчив, но Лиззи была уверена, что кто-то очаровательный, как она, мог дозвониться до него. Она могла сказать, что ему нужны смех, поддержка и доброта. Скавго вернул свое настоящее имя, который было Тим. Он пояснил Дуну, что причиной, по которой он никогда не пытался покинуть Трогов, то, что у него не было места, куда можно пойти, он знал, что не мог сделать это сам. Но теперь, когда он приехал в Искру, решил, что хотел бы жить с кем-то еще. Он переехал в отель Пионер с семьей Ноам, в комнату на первом этаже, так что ему не придется подниматься по лестнице, еще он сделал себя полезным, помогая на кухне. Однажды он показал свои сокровища Лине и Дуну, те, что Дун достал для него с высокой полки в квартире Троггов. Браслет из блестящих красных камней его матери, с зубом кабана на веревке, которую получил от отца, три блестящих камешка он нашел в ручье, древние серебряные монеты и две вещи, которые он нашел в Эмбере: книга, полная красивых нарисованных изображений насекомых и нескольких рисунков чужого города, что он обнаружил на стене одной из квартир, которую он помогал грабить. „Моя книга насекомых!“ – воскликнул Дун. „Мои картины города!“ – воскликнула Лина. Когда Скавго выяснил, что Дун и Лина создали их, то предложил вернуть обратно. Но Дун сказал, что планирует начать совершенно новую книгу насекомых, а Лина сказала, что хотела бы только один или два ее рисунка, а остальные он может оставить. „Я всегда смогу нарисовать еще“, – сказала она. „В моей голове бесконечное количество рисунков“. Кенни сидел на бревне большую часть лета. Он прошел через логово лисы вверх, по направлению к лесу, и если он был очень тихим, детеныши выходили и играли, а он мог наблюдать за ними. Однажды он взял Дуна, чтобы тот их тоже увидел, и Дун рассказал ему о лисе, которая помогла им, когда они вышли из Эмбера. Месяцы после суровой зимы были также трудными, но по-другому. Люди больше не борются за выживание. Они просто делают трудную, но удовлетворяющую работу жизни: строительство, озеленение, приготовление пищи, шитье, торговля, ремонт, обучение. Иногда Дун жаловался отцу о работе так много, когда уставал, или когда работа не шла хорошо. Его отец тоже имел моменты усталости и разочарования, его правая рука никогда не исцелился правильно, и до сих пор работает не очень хорошо. Но то, что он сказал Дуну, было: „Ты знаешь, сынок, не думаю, что есть такая вещь, как легкая жизнь. Всегда будет тяжелая работа, и всегда будут несчастья, которые мы не можем контролировать, скрывающееся по краям: бури, болезни, волки. Но есть такая вещь, как хорошая жизнь, и, думаю, что мы здесь“. Дун вынужден был согласиться. Он часами работал с алмазами. Он открыл небольшой рычаг в металлическом кольце, и когда прижимал ее, искры вспыхивали, поражая его, и показывая, что алмаз может быть использован как спичка, чтобы зажечь огонь. Он понял, как разделить провода внутри металлического кольца алмаза и подключить их к другим вещам, кроме лампочки. Он нашел старый вентилятор в складском помещении Пионера, отремонтировал его, и, когда он присоединил его к алмазу, вентилятор, подал хороший, но слабый поток холодного воздуха. Он присоединил древний тостер к алмазу и поджарил несколько кусков хлеба. Он придумал, что алмаз может работать, как водяной насос, если бы были, в первую очередь, материалы для изготовления электрических насосов, а если несколько алмазов соединить вместе, можно обеспечить энергию, достаточную для чего-то большего, например, холодильника, если когда-нибудь сталкер придет со старым холодильником, что мог бы работать. Но в основном, алмазы просто показывали, что было возможно: что свет солнца может быть перехвачен, и может храниться для использования человеком. Понять то, как это работает, найти средства сделать это, узнать, как делать лампочки, научиться делать алмазы для этих проектов потребуется много лет. Дун понял, что это не произойдет в его жизни. Но он мог начать. Он мог бы учиться, он мог бы делать вещи, и сможет учить других. Он знал, что это работа, которую он выберет. Лина сделала открытие, которое соединяет что-то старое и знакомое с чем-то совершенно новым. Это произошло из-за сталкера, прошедшего в город в конце весны. В этот раз миссис Мердо подошла первой. Она отошла от Пионера, взяв маринованные сливки для Мэдди, и тон шел по дороге с юга, ведя трех лошадей. Двое из них были тонкие, с обвисшими спинами и серыми шкурами, но один – темно-коричневый, с черной гривой, гулял с высоко поднятой головой и живым шагом. Миссис Мердо была поражена идеей. Это была такая хорошая идея, что она бежала от бродяги, по дороге обратно в деревню, и тяжело дышала, когда добралась до дома Мэри Уотерс. „Мэри“, – сказала она. „Думаю, мы могли бы сделать что-то прекрасное для Лины“ . Мэри согласилась, и, таким образом, это было сделано: один из бриллиантов был продан за бурого коня, и лошадь стала Лины. Она назвала его Флит и провела почти все ее свободное время летом, чтобы научиться ездить на нем. К осени она могла останавливаться, даже когда он шел галопом. Время шло – больше зим, но не темным или столь трудных, как первая, более влажная весна, более жаркое лето. Новые дома построили, новые поля засеяны. Сталкеры проходили через город с нужными вещами, и иногда они были куплены за алмаз. Таким образом, понемногу алмазы попадали в другие деревни. Сталкеры рассказали людям в других деревнях, откуда взялись алмазы и для чего они предназначались, и со временем лампочки из заброшенных мест, которые всегда были бесполезны, стали покупать у сталкеров. Иногда люди, которые купили алмазы, направили послание в Искру, прося купить больше алмазов или желая узнать больше о том, что алмазы могут делать. Дун писал брошюру с информацией в ответ на эти просьбы, и студенты в школе помогли ему сделать копии. Таким образом, бриллианты и знания о них распространялись медленно по сельской местности. Все больше и больше деревень в районе общались друг с другом. Сталкеры, чьи волы медленны, и кто останавливался часто, были главными связными, поэтому сообщения не ходил взад и вперед очень быстро. Это было тем, что заставило Лину еще раз подумать о том, чтобы стать вестником. Она начала ездить через пустующие земли в небольшие населенные пункты и городки, следуя маршрутам сталкеров, что было гораздо быстрее, чем они, неся письма и мелкие рюкзаки из одного места в другое. Иногда Дун ехал с ней, сидя у нее за спиной и удерживая ее за талию, к развалинам древних городов, где он собирал старые электробритвы, фены, разъемы и провода, которые могут помочь ему в работе. Иногда Торрен отправлялся с ней, и называл это „собираюсь практиковаться для сталкера“. »» » Лина учит Торрена песне, которую слышала от старого бродяги о Эмбере. Она впомнила слова сейчас, и знала, Мэггс говорила неправильно. Мэггс пела так: «То, что сокрыто, выйдет снова на свет, драгоценный алмаз, что дороже золота», но эти строки должны быть: "Что сокрыто, выйдет снована свет. И это дороже алмазов и золота. " Сокровищем был народ Эмбера, как поняла Лина, когда впервые услышала эту песню. Алмаз тоже драгоценный, но без людей, что найдут его, понймут, как использовать, он не имел бы большого значения для всех. Чаще всего, однако, Лина отправлялась в поездки в одиночку. Миссис Мердо мало беспокоилась, что она попадет в несчастный случай, встретится с бандитами или заблудится. Она всего лишь ребенок, миссис Мердо знала. И, тем не менее, она напоминала себе осматривать все замечательные вещи, которые она и Дун сделали! Это было не потому, что были чрезвычайные ситуации, в самом деле, а потому, насколько хорошо они использовали обычные силы, которые были у всех: сила мужества, добра, знания, любопытства. С Линой все будет в порядке, закончила миссис Мердо. В конце концов, она росла, и скоро будет принимать собственные решения, что хочет делать. Она попросила Лину не уходить в дикую местность в очень горячей или холодной части года, и Лина согласилась. Лина разделить свое время между помощью миссис Мердо и доктор Эстер дома и выездом вестником в поездки. Она любила приступать к этим поездкам, готовить сумку миссис Мердо, помогать делать упаковки продуктов питания и запасы, планировать ее маршрут, и она любила прибывать в пункт назначения и давать людям буквы, что они ждали. Но больше всего она любила сами поездки. Она любила залазить на широкую сильную спину Флита рано утром и ходить, сначала на прогулку, идя по деревне, а потом, когда они выходили на пустые дороги, скакать все быстрее и быстрее, а пока они мчался вперед галопом, воздух несся, сдувая гриву Флита и волосы Лины. Может быть, не было такого счастливого конца, как в книге Эдварда, но иногда счастье было, и у нее оно есть сейчас, это делать то, что она знала, для чего родилась доставлять сообщения и быстро мчаться. Однажды, по обратной дороге от одного из ее сообщений, а это было почти пять лет после открытия алмазов, пачку писем выпала из одной из сумок и упала на землю. Это ее вина, она была упакована не очень аккуратно. Она видела, как она свалилась, и остановила Флита, чтобы спуститься и достать ее. Но одно из писем растопталось под ногами, прежде чем остановились, и оно было разорвано в клочья. Она взяла все части, которые смогла найти. Это, вероятно, не было срочное письмо, для Эдварда Покета, от человека в другом городе, который был также заинтересован в поиске книг. Но было бы неловко признать, что она все испортила. Она остановилась в библиотеке, чтобы объяснить это Эдварду. Его не было там, но был Дун, склонившийся над одним толстым томом с влажными испорченными страницами. Лине пришла в голову мысль. Она улыбнулась про себя. – Дун, смотри, – сказала она. Она села рядом с ним и выложила разорванное в клочья письмо. – Думаю, большинство кусков здесь, – сказала она. – Может, ты мог бы помочь мне восстановить его вместе. – Конечно, – согласился он. Он начал двигаться вокруг кусков. – Давай посмотрим. Это выглядит, как должен сказать и так, это будет здесь и это – Он сделал паузу и посмотрел на нее. – Разве мы не делали этого раньше? Лина засмеялась. Дун тоже. Взгляд прошел между ними, как быстрый разряд электричества. Искра росла и процветала в те годы. Новые дома возникли за отелем Пионер, построенные в скоплении вокруг небольшого двора, чтобы семьи могли жить, легко соединяясь друг с другом. Так наступил день, когда один из этих домов принадлежал Лине и Дуну. Поппи жила с ними, а по соседству жила миссис Мердо, которая создала аккуратное и хорошо отдаленное место для себя, до тех пор, пока спустя год или два, она не приняла предложение от отца Дуна, который оставил свой небольшой домик, чтобы быть с ней, и она сделала все возможное, чтобы мириться с неопрятной, но интересной кучей мелких предметов, от сбора которых он не мог удержаться. Намного, намного позже, на месте разрушенного города, что Лина видела из вагона Каспара, новый город начал медленно подниматься, город ярких зданий с блестящими крышами, но здания не настолько высоки, что превратят улицы в темные ущелья, а здания вряд ли выше, чем деревья, которые росли вокруг них. Это был красивый город, сверкающий, великолепный город, где тележки, рабтающие от энергии солнца, возили людей вверх и вниз по холмам, сады процветали в школах дворах, так и между магазинами, и корабли с разноцветными парусами прибывали в порт из дальних. Лина, конечно, никогда не видела этот город ее глазами, хотя она видела что-то, что очень нравится глазам, ее воображением. Но ее пра-правнучка живет здесь, и она сохранит спрятанные в резном деревянном ящике хрупкие старые рисунки, которые создала Лина. Она брала их, то и дело смотря и удивляясь, как они поймали дух города, что Лина никогда не видела. Но все это было через много лет в будущем. Теперь, в теплое лето после экспедиции в Эмбер, Лина гуляет среди полевых цветов с Флитом, Дун пытается подключить старый фен к алмазу, миссис Мердо подметает двор у дома врача, и доктор Эстер рассеивает в саду кукурузу для кур. Торрен сидит рядом на пеньке с его самолетом. Он летает и изменяет масштаб. Он пытается представить себя в нем, путешествующем в далекие земли, будучи Великим Сталкером, который когда-либо жил. Конечно, он не может оторваться от земли, и никогда не сможет. Но представляет себе, что может. Представляет себе, что может взлетать, как птица. Он видит зеленый пейзаж весны, распространяющийся внизу, с текущей рекой, полями, усеянными желтыми цветами горчицы и оранжевых маков, и людей, делающих свою работу. Выше, за Искрой, он увидел бы дороги, ведущие в другие села и городки, а на дорогах сталкеров, которые переезжают с одного места на другое. Теперь представьте, что он может летать еще выше, как самолет. Теперь он мог видеть простирающиеся земли. Горы будет выглядеть, как мятая ткань, отбеленные белым на вершинах, озера будет блестеть, как монеты, дороги будут, как нити, и травянистые склонов и поля будут зеленым ковром, простирающимся так далеко, насколько может видеть глаз. Тут и там, пучки точек будут появляться там, где поселились люди, но не было бы больших расстояния между ними. Мир кажется красивым и спокойным отсюда, он не видел бурь, ссор и ужасы, которые могут сделать жизнь трудной. И наконец, представить, что он может взлететь еще выше, так высоко, как ракета, направляющаяся в космос. Отсюда он увидит круглые края планеты. В пропасти между собой и поверхностью Земли он может заметить объект, движущийся вдоль на неустойчивую орбиту. Иногда она остается так высоко над землей, что люди могут принять его за медленный метеор или комету, иногда подлетающую очень близко к земле. Это то, что многие люди в этом районе в последнее время замечали, большинство из них думали, что это была путешествующая звезда. Но это не звезда вообще. Это небольшой беспилотный космический корабль, который отправлен в сторону Земли более двухсот лет назад астрономом Хойтом Маккой, который жил в городе под названием Янвуд, и сделал первый контакт между людьми и существами другого мира. В то время его открытие держалось в секрете, за исключением немногих избранных. Другим ученым говорили, что был президент страны, который остановился на минуту в спешке на войну, чтобы подумать, что это открытие может означать. В конце концов, несколько лет спустя, новость просочилась. В газеты побежали заголовки о маленьких зеленых человечках, и люди были очень взволнованы. Но через некоторое время, когда маленькие зеленые человечки не появились, обычные проблемы жизни снова взяли все на себя, и о малом корабле, прокладываемом себе путь через пространство, чуть было не забыли. Пятьдесят лет прошло. Затем наступил большие опасности, и после этого, не было никого, кто вспомнил о нем вовсе. Но корабль продолжал свой путь, и те, кто отправил его, продолжали следить за прогрессом полета на протяжении многих десятилетий. Наконец, за несколько месяцев до того, как Лина и Дун совершили свое путешествие, обратно в Эмбер, он прибыл. Он собрал данных для отправки обратно на родную планету. Он сообщит, что великолепные и мощные цивилизации, ожидаемые найти, кажется, исчезли, и, одна, гораздо меньшая и скромная, заняла его место. Он заметит, что большая часть этого мира лежит в темноте ночью, но не вся. В некоторых местах, искры света, блеска, не пожара, а электрического освещения, яркие блестящие пятна, похожие на алмазы в темноте. Люди здесь, кажется, не потеряли все, что было раньше, сообщит суденышко. Некоторые из них выжили, некоторые тоже обучаются. Кажется очевидным, что они дают новый старт. Редакторы: : 4Nova, Vovask2. Переводчики: 4Nova, Vovask2, alosw, Lina_Ember, Ivanair, Nynaeve, derevotakoe, artfu1, nzh97, Ransom_Sp и другие. Переведено на Нотабеноиде.