Текст книги "Это, и мой день рождения!"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Что именно? – сказал я. – Дай мне какие-нибудь детали, от которых я смогу оттолкнуться.

Молли быстро затрясла головой.

– Н-ничего не видела. Все произошло слишком быстро. Я почувствовала, как что-то движется, м-может в шаге позади меня. Потом был какой-то тихий звук, и он умер… – Её дыхание снова стало бесконтрольно ускоряться.

– Легче, – сказал я ей по слогам, задавая своей интонацией равномерный ритм, который я использовал, когда обучал её поддерживать самоконтроль при стрессе. – Дыши. Сконцентрируйся. Вспомни кто ты такая.

– Нормально, – спустя несколько вдохов сказала она, – я в порядке.

– Этот звук. На что это было похоже?

Она посмотрела на пар, который поднимался от её кофе.

– Я… какой-то щелчок, наверное. Зажигалка.

– Треск? – спросил я.

Она поморщилась, но кивнула.

– Я сразу повернулась, так быстро, как только смогла. Но он уже пропал. И я ничего не увидела, Гарри.

Томас, находясь в десяти футах от нас, мог слышать нашу тихую беседу так же четко, как если бы он сидел рядом с нами.

– Что-то схватило Раймонда, – сказал он. – Что-то, двигающееся настолько быстро, что пересекло её поле зрения за секунду или две. И оно не остановилось когда схватило его. Она, наверное, слышала, как сломалась его шея.

Нечего было добавить. Мозаика складывалась в картину и эта картина пугала меня не меньше чем преисподняя.

Томас оглянулся на меня и добавил:

– Это прекрасный способ схватить и унести кого-то, незаметно для простых смертных, если ты достаточно быстрый. Мой отец показывал мне однажды, как это делается. – Он внимательно всмотрелся в окно.

Я почувствовал себя напряжено.

– Что?

– Уличные огни начали гаснуть.

Я откинулся на спинку стула, лихорадочно размышляя.

– Есть только одна причина для этого.

– Чтобы ослепить нас, – понял меня брат. – Перекрыть возможность бегства на машине.

– Так же удержать всех внутри, что бы никто ни видел, что творится на парковке, – добавил я. – Как вы умудрились использовать это место после его закрытия?

– Дядя Сары владелец галереи, – ответил Томас.

– Приведи её, – сказал я, передвигаясь так, чтобы видеть дверь. – Быстро.

Томас привел её буквально через минуту. Пока он ходил, среди игроков возникло напряжение, – стало ясно, что что-то пошло не так, и их неуклюже-зловещие ролевые игры стали понемногу затухать. Сара подошла ко мне, и я словил себя на мысли, что если прежде я пялился на то, что слегка прикрывал ярко-красный топ, то сейчас я думал, какой нежной и уязвимой может быть её шея.

– Что случилось? – спросила она.

– Проблемы, – ответил я. – Мы оказали в опасности, и мне надо, чтобы ты ответила на несколько вопросов, прямо сейчас.

Сара приоткрыла рот и начала спрашивать меня о чем-то.

– Первый, – сказал я, игнорируя её, – ты знаешь, сколько охранников работает ночью?

Она, замерев, несколько секунд смотрела на меня. Потом сказала:

– Нуу, четыре до закрытия, двое после. Но те двое, которые обычно остаются здесь до полуночи, еще занимаются мелким текущим ремонтом и кое-что убирают.

– Где?

Она задумалась, вспоминая.

– В кабинете безопасности и в администрации.

– Хорошо, – сказал я. – Второй. Здесь есть телефон?

– Конечно.

– Отведи меня туда.

Она привела меня в маленькую, тесную кухню бистро. Я поднял трубку, услышал длинный гудок и набрал номер Мёрфи. Если плохие парни, кем бы или чем бы они не были, боятся привлекать излишнее внимание к происходящему, я был бы не против немного разнообразить ситуацию, вызвав несколько полицейских машин с сиренами и мигалками.

В телефоне раздался один гудок, второй. А потом все пропало вместе со светом, музыкой в колонках, и тихим постоянным гулом воздуха в отопительной вентиляционной системе.

Несколько коротких, хриплых вскриков раздались перед бистро, и я услышал, как Томас окликнул меня в тишине:

– Гарри?

– Кабинет безопасности, – сказал я Саре, – где он находится?

– Мм. Он находится в дальнем конце галереи, если идти отсюда.

– Его легко найти?

– Нет, – сказала она, задумавшись, – Ты должен пройти через зал администрации и…

Я размышлял, чуть наклонив голову.

– Ты должна показать мне. Идем. – Я подтолкнул её в направлении выхода из бистро. – Томас? Заметил хоть что-нибудь?

Все жарильщики сбились в кучу, словно под воздействием стадного инстинкта. В воздухе чувствовалось напряжение. Томас подошел ко мне настолько близко, что я мог услышать его дыхание.

– Пока ничего четкого, – сказал он тихо. – Но я видел, как что-то двигалось через стоянку.

Я раздражено фыркнул.

– Вот план. Молли, Сара и я идём в кабинет безопасности и пытаемся вызвать помощь.

– Плохая идея, – возразил Томас. – Нам надо убираться отсюда.

– Мы слишком уязвимы. Они между нами и машинами, – сказал я. – Чем бы они ни были, мы не сможем пересечь парковку так, чтобы никто из нас не пострадал.

– Отлично, – ответил он. – Ты забаррикадируешься здесь, а я пойду. Я достаточно быстр для этого.

– Нет, когда мы уйдём, ты постараешься вызвать полицию по мобильному телефону. Они не будут работать, пока мы с Молли будем поблизости, тем более, когда мы оба нервничаем.

Ему не понравился мой ответ, но возразить было нечего.

– Хорошо, – сказал он недовольно. – Следи за спиной.

Я благодарно кивнул ему и повысил голос.

– Итак, все внимание! Я не совсем уверен, что знаю, что тут происходит, но я намерен пойти и найти кого-то из охранников. Я хочу, чтобы все оставались здесь до тех пор, пока я не вернусь и пока мы все не будем в безопасности.

Раздалось несколько протестующих возгласов, которые быстро затихли, натолкнувшись на взгляд Томаса. В его взгляде не было ни злобы, ни угрозы. Это был просто пристальный взгляд, однако в помещении сразу наступила тишина.

Я возглавил наш мини отряд с Сарай на буксире. Когда мы выходили из кафе, раздался громкий, убийственный звук, и чья-то машина проломила стеклянную стену на высоте, около, восьми футов над землёй. От удара искореженная сталь и разбитое стекло разлетелись повсюду, как осколки от шрапнельного снаряда, рикошетя с диким грохотом вокруг нас. Из пролома потянуло холодным, морозным воздухом.

Молли моментально отреагировала на это и бросилась бежать, но Сара застыла, чуть приоткрыв рот, изумленно глядя на летящую машину. Я схватил её за талию и потащил прочь. Я бежал по прямой линии от надвигающегося снаряда, что не было лучшим решением проблемы, но впереди находился маленький парфюмерный киоск, за которым можно было укрыться, и это был наш единственный шанс.

Я достаточно быстрый, плюс нам немного повезло. Я затащил Сару за киоск как раз в тот момент, когда машина ударилась в него. Удар погасил инерцию движения автомобиля почти полностью, и это превратило катастрофу, в небольшое происшествие. Только маленькая волна осколков битого стекла осыпала нашу обувь. Сара шаталась и была близкая к обмороку. Я подхватил её и продолжил движение в сторону спасительного коридора. Она попыталась закричать, или испуганно завопить, а может быть что-то спросить. Я прикрыл ей рот ладонью и прошипел:

– Тихо!

Я не останавливался до тех пор, пока мы не завернули за угол и машина, сыгравшая роль артиллерийского снаряда, не скрылась из виду. Потом я остановился, привалился спиною к стене и посмотрел на Сару.

Я ничего не сказал. Вместо этого я прижал один палец к губам с максимальной невербальной выразительностью, на которую только был способен. Сара, которую била сильная дрожь, кивнула мне. Я повернулся к Молли, которая выглядела бледной, но контролировала себя. Она кивнула, что поняла меня и мы, стараясь не издавать шума, двинулись прочь. Подальше от того, кто прятался в тени парковки и обладал настолько мощной, словно накачанной анаболиками рукой.

Я закрыл глаза и включил слух. Это на самом деле достаточно легко. Надо просто уметь слушать. Но в данной ситуации было тяжело отрешиться от всего, и обращать внимание только на интересующий тебя звук. Однако я был уверен, что слышал шаги, с хрустом перемалывающие разбитое стекло и осколки. Они звучали в направлении от разрушенной двери к галереи. Что-то достаточно быстрое, чтобы сломать человеку шею, не останавливаясь ни на мгновение и достаточно сильное, чтобы кидать машины через стеклянную стену, только что вошло в галерею позади нас. Я решил, что самая лучшая идея, которая может прийти мне в голову – это побыстрее убраться подальше пока оно нас не заметило..

Так мы и сделали, продвигаясь вглубь галереи, мимо окружающих нас трех этажей тёмных складов, безлюдных магазинов и закрытых металлическими решетками дверей. Я остановился, когда мы оставили позади дюжину павильонов в центральной части галереи и были достаточно далеко, чтобы появилась возможность тихо побеседовать.

– Боже мой, – залепетала Сара, приглушенным, тихим голосом. – Боже мой. Что происходит? Это террористы?

Я, наверное, придумал бы правдоподобный и содержательный ответ, если бы она не прижималась к моему боку, почти обнаженная от бёдер и выше, теплая, гибкая и дрожащая. Адреналиновая лихорадка, которая ударила в меня, когда внезапно приземлившаяся машина с грохотом едва не врезалась в нас, показалась мне настолько сильной, что я с трудом смог остановить ее. Глядя на взволнованную, растерянную Сару я вдруг почувствовал внезапное, безумно сильное желание разорвать завязки держащие ее красный топ и попробовать на вкус аромат ее кожи, ее губ. Она действовала на меня как теплое саке действует на разгоряченного юнца в жаркий полдень. Я подумал, как бы хорошо было прикоснуться к ней, почувствовать ее. Все эти вещи мелькали в голове, несмотря на то, что для данного момента они меньше всего подходили. «Эх» – пробурчал я, заставляя себя собраться и сгоняя либидо с рулевого места в моем мозгу.

– Они… плохие парни какой-то разновидности, точно. Ты ранена?

– Нет, – прошептала Сара.

– Кузнечик? – повернулся я в сторону Молли.

– Я в порядке, – ответила моя ученица.

– Кабинет безопасности, – напомнил я.

Сара смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Но… но я не понимаю поче…

Я плотно прижал ладонь к её губам:

– Сара, – сказал я, глядя ей в глаза так долго, как только мог. – Я бывал прежде в переделках, и я знаю, что делаю. Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Договорились?

Её глаза на секунду еще больше расширились. Она легонько коснулась моей руки, и я освободил ей рот. Сара нервно сглотнула и кивнула.

– Нет времени. Мы должны срочно найти кабинет безопасности.

– Все в порядке, – сказала она. – Нам сюда.

Сара возглавила наш отряд и мы последовали за ней, пробираясь через похожий на пещеру тусклый, неосвещенный зал. Молли подошла ближе ко мне и заговорила шепотом:

– Даже если мы найдем охранников, то, что они смогу сделать с кем-то, кто такое вытворяет?

– У них есть радио, – прошептал я. – Мобильные телефоны. Они знают все входы и выходы. Если мы не сможем позвать на помощь, они подскажут нам лучший вариант, как вывести отсюда людей в…

Свет начал хаотично мерцать, включаясь и выключаясь без определенного ритма. Сперва, на несколько секунд включился свет в отделах на третьем этаже. Потом он погас. А спустя какое-то время вновь включился уже в дальних магазинах на втором этаже. Затем вновь погас. Потом свет на мгновенье появился в одном из дальних коридоров и снова погас. Это было похоже на игру ребёнка с выключателями.

Внезапно система громкой связи издала треск и небольшой визг. Затем выключилась и снова включилась.

– Тестирование, – прозвучал голос в громкоговорителях. – Тестирование. Один, два, три.

Сара застыла на месте и посмотрела на меня, словно ища поддержки. Я подошел к ней, и она вся, дрожа, прижалась ко мне.

– Так, – произнес жуткий голос, напоминающий голос Линды Блэйр[7]7
  Американская киноактриса, снималась в фильме The Exorcist, 1973 г.


[Закрыть] одержимой демоном, только менее мелодичный. – Я уверена, что теперь меня слышно всем.

Я уже слышал похожий голос раньше.

– Черт возьми! – выдохнул я.

– Это Констанция, – тем временем продолжил жуткий голос. – Констанция Башнелль. Я уверенна, вы все помните меня.

Я глянул на Молли, которая в недоумении пожала плечами. Сара выглядела испуганной и смущенной, но когда заметила мой взгляд, то отрицательно покачала головой.

– Возможно, вы скорее вспомните меня, как Друлинду. – продолжила Констанция.

А затем из динамиков раздалась песня: «С Днем Рожденья». Правда, на песню это было похоже мало, но фраза: «С днем рождения меня», была узнаваема безошибочно.

Глаза Сары удивленно расширились:

– Друлинда?

– Кто такая, черт возьми, Друлинда? – спросил я.

Сара задумчиво склонила голову.

– Одна из наших персонажей в игре. Но игрок, игравшая её, исчезла. Убежала из дома или что-то еще случилось, точно не знаю.

– И ты не узнала её настоящего имени?

Сара бросила на меня немного виноватый взгляд.

– Нуу. Я никогда особо не общалась и не играла с нею… Она не была, как бы тебе сказать… популярной.

– Мдаа, – протянул я. – Расскажи мне все, что ты о ней знаешь?

Она задумалась.

– Приблизительно пять и четыре фута,[8]8
  164,5 см.


[Закрыть] где-то так… Ты знаешь, не уродина, но и далеко не красавица. Немного склонная к полноте…

– Не это, – вздохнул я. – Расскажи мне что-нибудь действительно важное про неё. Ребята смеялись на ней?

– Некоторые да, – сказала она. – Мне никогда это не нравилось, но…

– Дерьмо. – Я посмотрел на Молли и сказал, – Синдром Кэрри. У нас проблема.

Ужасная, негармоничная песня подошла к концу.

– Вот уже год прошел с тех пор, как я оставила вас, – просипел голос Друлинды. – Уже год, с тех пор как я обнаружила, что вы все жалкие неудачники, тычущиеся в разные стороны в попытках разглядеть истину. И я решила сделать себе подарок, – наступила жуткая пауза, затем голос продолжил, – вас. Я решила себе подарить всех вас до единого.

– Синдром чего? – спросила Молли, удивленно подняв брови.

Я нетерпеливо дернул плечом.

– Сара, ты знаешь, где находится аппаратная?

– Да, – сказала Сара. – Администрация, сразу за…

– Кабинетом безопасности, – со стоном закончил я.

Голос Друлинды продолжил:

– Все входы или закрыты или находятся под наблюдением. Но вы все равно должны попробовать убежать и выбраться через них. Вы все почувствуете, каково это, когда тебя постоянно терзают и запугивают. Ну, а я с удовольствием посмотрю на вашу реакцию, на новую меня.

После этого громкоговорители замолчали, но спустя секунду, из них раздалась знаменитая мелодия группы «Платтерс» – «Только ты».

– Молли, – прошипел я, запоздало, поняв возникшую опасность. – Выставь завесу, срочно.

Она, глянув на меня, кивнула, чуть нахмурила брови концентрируясь, и провела рукой на уровне груди. Я почувствовал, как она собрала и выпустила силу, одновременно произнеся слово, и доли секунды волна энергии расцвечивала воздух россыпью алмазов.

За завесой, температура воздуха опустилась на несколько градусов, а освещение снаружи стало казаться еще более тусклым, чем было буквально секунду назад. Я мог чувствовать изящный рисунок завесы в воздухе вокруг нас, но насколько я знал это, со стороны нас никак нельзя было обнаружить. При условии, что Молли все сделала правильно. Завесы были одной из самых сильных её сторон, и я поставил наши жизни на то, что она все сделала безукоризненно.

Буквально через пару вздохов раздался топот, и в тени появилось размытое темное пятно, которое резко остановилось в двадцати футах от нас. Я увидел вампира Черной Коллегии.

Друлинда – как я полагал – была одета в темные джинсы, красный вязаный свитер, и длинный, черный кожаный плащ. Если у неё и был излишний вес при жизни, смерть решила эту проблему за неё. Она вся была, какой-то впалой и сморщенной, костлявой и высушенной, как труп годичной давности, которым она собственно и являлась. В отличие от более старых вампиров её вида, у неё до сих пор осталось большинство волос, правда не мытых и не уложенных. У тех вампиров Черной Коллегии, с которыми я сталкивался, никогда не было такого ужасающего состояния тела и разума. Я предполагал, что видел много мерзости и немногие вещи могут поразить меня, но я ошибался. В отличие от старых вампиров, которых видел я, она – ВОНЯЛА! И я имею в виду не легкое дуновение открытой могилы. Я имею в виду, что она воняла, как разлагающийся труп, на котором всё еще осталось несколько мясистых кусков, и который не был похоронен в землю. Это было достаточно едко, чтобы я почувствовал позывы к рвоте. И это после того, как я провел день, выслеживая и уничтожая чертова слизистого голема!

Друлинда оглядываясь, застыла на мгновенье, пока «Платтерс» заканчивали первый куплет. Она чувствовала что-то, хотя сама не была в этом уверена. Вампирша медленно повернулась по кругу, её высушенные губы двигались в такт с музыкой звучащей из колонок громкой связи. Когда она закончила полный оборот из темноты появились два создания. Они были значительно медленнее, чем Друлинда.

Это были вампиры-новички – настолько свежие, что буквально на секунду я подумал, что это люди. Оба мужчины, оба одеты в коричневые униформы, такие же у Раймонда. У обоих на шеях зияли зловещие окровавленные раны на месте яремной вены и сонной артерии. Они двигались неуклюже, делая множество небольших судорожных движений руками и ногами, тяжело борясь за каждый шаг.

– Что случилось? – небрежно спросил один из них. Его голос звучал неровно, но, по крайней мере, вполне по-человечески в отличие от ужасного пародийного голоса Друлинды.

Её рука мелькнула в движении, слишком быстром, чтобы я смог его рассмотреть. Новообращенный вампир отреагировал с нечеловеческой скоростью, но недостаточно быстро, и удар сбил его с ног на пол. Выбитые зубы полетели из кривого рта, как монеты из разбитой копилки.

– Ты можешь говорить, – проскрежетала Друлинда, – только когда я тебе разрешу. Заговоришь снова, и я выпотрошу тебя и выброшу посреди озера Мичиган. Ты сможешь провести чертову уйму времени без рук, без ног, без света и без крови, пока подохнешь.

Вампир, нос которого был смят в бесформенную массу, поднялся на ноги, словно он просто поскользнулся и упал на задницу. Он кивнул, весь его облик выражал покорность и подобострастие.

Сухие губы Друлинды обнажили в улыбке желтые зубы, испачканные запекшейся, коричневой кровью. Потом она повернулась и стремительно бросилась вперед, её шаги отстукивали легкую барабанную дробь, когда она скользила по плитке покрывающей пол в коридоре. Она исчезла и через пару секунд возникла в дальнем углу, направляясь в сторону бистро

– Дерьмо, – прошептал я, когда вампиры исчезли. – Проклятье, проклятье, проклятье.

– Что это было, Гарри? – так же шепотом спросила Молли.

– Вампиры Черной Коллегии, – ответил я, стараясь не вдыхать чересчур глубоко. Зловоние стало слабее, но не исчезло. – Одно из наиболее быстрых, сильных и трудных для уничтожения существ.

– Вампиры? – прошептала Сара скептически. Она выглядела не очень хорошо. Её лицо стало зеленым. – Нет, это все, нет, нет, нет… – Она была близка к истерике.

Я задумался. Вступать в столкновение при минимальном перевесе сил было безумием. Меня начинало трясти от этой мысли, но я старался держать себя в руках. Молли было легче, чем мне, она была сконцентрирована на поддержании завесы вокруг нас. Я тихонько тронул ее за руку, привлекая внимание.

– Хорошо, Молли, – сказал я тихо. – Слушай меня.

Она кивнула, рассеяно глядя на меня.

– Вампиры Черной Коллегии, – сказал я ей. – Все один в один по книге Стокера. Их слабости – солнечный свет, чеснок, святая вода, символы веры. Запомнила?

Она кивнула.

– Да.

– Большинство из сильных сторон, тоже соответствует описанию. Сила, скорость. Не смотри им в глаза. – Я сглотнул и добавил, – Не позволяй им забрать твою жизнь.

Глаза моей ученицы расширились от невысказанных опасений и скрытого страха.

– Я поняла. Что вы хотите, чтобы я сделала?

– Сохраняй поднятой завесу. Держи Сару рядом. Найди укромное местечко и скройся там. Все должно разрешиться за полчаса, может меньше. Таким или иным образом я устрою грохот, привлекающий людское внимание.

– Но я могу…

– Дать мне умереть, пытаясь прикрыть тебя, – сказал я жестко. – Ты не играешь в этой лиге, кузнечик. Пока. Мне необходимо двигаться быстро. И у меня там друг. Я не буду один.

Молли пристально посмотрела на меня, её глаза блестели от еле сдерживаемых слез. Потом она кивнула один раз и спросила:

– Есть хоть что-нибудь, что я могу сделать?

Я внимательно посмотрел на неё, потом показал на её ботинки «Birkenstocks»

– Ага. Дай мне свою обувь.

Молли не зря была моей ученицей. Периодическое попадание в сверхъестественные непредвиденные ситуации на протяжении последних полутора лет закалили ее. Она даже не моргнула, не говоря уже о том, чтобы задавать вопросы. Она просто сняла обувь и вручила её мне.

Я положил руку ей на плечо, в знак понимания и поддержки. Затем, повернувшись к Саре, нежно прикоснулся ладонью к её лицу. Девушка с усилием сфокусировала на мне взгляд.

– Я не понимаю, что происходит, – прошептала она.

– Оставайся с Молли, – сказал я Саре. – Она позаботится о тебе. Делай всё, что она скажет. Все поняла? – Я посмотрел вниз на её дорогие черные туфли. – «Гуччи»?

– «Прада» – ответила она напуганным, до смерти голосом.

Будучи весь такой мужественный, я ни хрена не знал об обуви, но надеюсь, это не разрушит мою легенду как загадочного парня Томаса.

– Дай их мне.

– Хорошо, – сказала она, снимая туфли, слишком шокированная, чтобы злиться.

Томас был полностью прав насчет жарильщиков. Знание о существовании сверхъестественного далось Саре действительно тяжело.

Я сдержал волну ярости и молча вышел из-под защиты завесы – сжимая в одной руке револьвер, а в другой обувь. Сорок четвертый калибр не был вещью, которая могла бы мне помочь с вампирами Черной Коллегии, но он давал мне ощущение уверенности.

Я двигался по отключенному эскалатору на второй этаж, в сторону обувного центра «Туфлегазм» так быстро, как только мог, чтобы не привлекать излишнего внимания. Благодаря правильной торговой политике и удачному слиянию, этот некогда крохотный магазинчик процветал и сейчас занимал большое, просторное помещение. Магазин был ориентированный на модную одежду и обувь знаменитых марок. Сквозь стальные решетки безопасности виднелись манекены, одетые в одежду с логотипами, одно название которых могло ввести в священный экстаз любого поклонника моды.

– Меня точно недооценивают, – пробормотал я. Потом повысил голос, вложив в него немного магической силы, и позвал:

– Киф! Эй, Киф![9]9
  Что означает Конопля.


[Закрыть] Это Гарри Дрезден!

Я подождал около минуты, вглядываясь сквозь решетку, но не смог ничего различить в тусклых тенях магазина. Достав серебряный амулет моей матери, висящий на цепочке у меня на шее и шепотом направив в него силу, я поднял его над головой. Мягкое, голубоватое сияние возникло вокруг пентаграммы, хотя я и старался держать его на минимуме. Если Друлинда или её дружки-вампиры хоть краем глаза глянут в мою сторону, я буду выглядеть как последний идиот, размахивая одиноким огоньком в абсолютно темном торговом зале.

– Киф! – позвал я снова.

Кобб[10]10
  Cobb от слова «cobbler» – сапожник, починяющий обувь.


[Закрыть] появился из дорогой дамской сумочки, висевшей на руке женского манекена, обутого в пару шестисотдолларовых итальянских сапог. Он был очень маленьким, даже крошечным. Ростом около десяти дюймов,[11]11
  Примерно 25 см.


[Закрыть] похожий на у Альберта Эйнштейна, с большой лохматой шевелюрой тонких белых волос. Его одежда смутно напоминала моду девятнадцатого века городской Европы – черные брюки, туфли с пряжками, белая рубашка и подтяжки. Пояс украшал толстый кожаный ремень с множеством крошечных инструментов. Общий вид заканчивала пара странного вида защитных очков, поднятых на лоб.

Киф спрыгнул с манекена и торопливо пересек холл, направляясь к решетке безопасности. Кобб надел пару перчаток, снял несколько ремешков со своего рабочего ремня, и начал подниматься вверх по металлической решетке проворно словно белка. Он использовал карабины, передвигаясь очень аккуратно, чтобы не коснуться металла обнаженной кожей. Киф был фейри, одним из Маленького Народца, который живет в тени тайных мест нашего мира, и прикосновение металла болезненно для него.

– Чародей Дрезден, – поприветствовал он меня с немецким акцентом, когда поднялся на один уровень с моей головой. Голоса коббов звучат очень низко, несмотря на то, что они такие крошечные. – Магазин ночью этой опасность несет для прогулок. Здесь тебе быть не надо.

– Я знаю это, – ответил я. – Но есть люди, которые попали в беду.

– Ах да, – сказал Киф. – Смертные, которых ты поклялся защищать. Неблагоразумная битва эта.

– Мне нужна твоя помощь, – произнес я.

Киф посмотрел на меня и наклонил голову.

– Живые мертвецы опасны очень. Моих людей крови это может стоить. Я рисковать так не буду.

– Ты должен мне, Киф. – прорычал я.

– Наше существование. Не наши жизни.

– Как скажешь, – ответил я, отламывая каблук у одной из Сариных туфель. При этом я не отрывал взгляда от маленького кобба.

– Ach! – закричал Киф в ужасе, его маленькие ручки соскользнули с металлической решетки. – Nein!

Ему вторил хор похожих возгласов и криков, доносящихся из глубины магазина.

Я поднял вторую туфель и повторил движение.

Киф протестуя, завопил. Все тридцать маленьких коббов – мужчин и женщин, до этого скрывающихся в тени, собрались у решетки безопасности. У всех коббов были вьющиеся белые волосы, все они были одеты как участники «Октоберфеста»,[12]12
  Пивной фестиваль.


[Закрыть] и все они были шокированы.

– Nein! – завопил Киф снова. – Это же итальянская кожа! Ручная работа! Что ты творишь?

Я сделал шаг влево и поднял испорченные туфли над мусорной корзиной.

Коббы дружно завопили и застыли на месте.

– Этого не делай, – попросил меня Киф. – Не потеряны они. Восстановлены они быть могут, как новые можем мы их починить. Только не выбрасывай их прочь.

Я не пошевелился.

– Я знаю, как тяжело пришлось вам, ребята, с тех пор, как коббы были вынуждены прекратить сапожную деятельность, и вышли из бизнеса, – сказал я. – Я достал разрешение для тебя, и твоего клана. Вы можете работать здесь, чинить обувь, а в обмен получать все, что вам необходимо из торговых автоматов. Правильно?

– Правильно, – согласился Киф, не отрывая глаз от испорченной обуви в моей руке. – Чародей, в корзину кидать нет нужды их, тебя. Если выброшены они будут, мусором они станут, и коснуться их мы не сможем. Потеряны навсегда, тогда они будут. Давай сделаем так, чтобы не испытали мы такого огорчения.

Остальные коббы одобрительно зашептали.

Достаточно кнута. Время показать им пряник. Я поднял вверх старые поношенные мартинсы от «Birkenstocks». Это зрелище заставило некоторых почтенных матрон коббов зацокать языками от неодобрительного осуждения.

– Я помог вам заключить хорошую сделку здесь, в «Туфлегазме», – сказал я. – Но насколько я вижу, у вас перенаселенье. Я могу предложить вам еще одно хорошее место для начала. Семья. Родители и семеро детей, и все они активно носят обувь.

Коббы забормотали, пытаясь скрыть охватившее их волнение.

Киф деликатно покашлял и сказал, тревожно глядя на сломанные туфли в моей руке:

– И обувь?

– Я не буду их выбрасывать, – согласился я. – Если вы поможете мне.

Киф чуть прищурил глаза и рассержено посмотрел на меня.

– Рабы твои мы. – Сухо и резко сказал он. – Шантажированы и подкуплены.

– Ты знаешь, за что я борюсь, – ответил я. – Я защищаю смертных. Я никогда не пытался скрыть это и никогда не лгал тебе. Я сделаю все, что нужно для этого и ты знаешь мою репутацию. Я заключал сделки с Маленьким Народцем, и я всегда благодарил вас за помощь. Мне нужна ваша помощь, Киф.

Лидер коббов внимательно выслушал меня. Никому не нравится, когда его принуждают, даже тем из Маленького Народца, кто зарабатывает на жизнь ремонтом обуви, но у меня не было времени на дипломатию.

Расстроенный взгляд Кифа не отрывался от обуви, которая повисла над мусорной урной, но он ничего не отвечал. Остальные коббы молчали, терпеливо ожидая, что скажет Киф.

– В знак добрых намерений, Киф, – тихо сказал я и аккуратно поставил сломанные туфли на пол, перед решеткой. – Я доверю тебе и твоим людям отремонтировать и возвратить их. И я заплачу за это пиццей.

Коббы глубоко вздохнули, уставившись на меня так, словно я вручил им карту, ведущую к Эльдорадо. Я услышал, как один из молодых коббов воскликнул:

– Пицца, ух ты!

– Ничто не вечно под луной, даже пицца, – сказал Киф строго. – Вечна лишь обувь и изделия из кожи!

– Обувь и изделия из кожи! – повторили остальные крошечные коббы, торжественными голосами.

– Немного смертных оказывает уважение Маленькому Народцу ныне, – сказал Киф тихо. – Или доверие. Правда есть, что под крышей этой, нас слишком много. И по отношению к чародею, должны мы перед ним. – Он осмотрел туфли профессиональным взглядом и кивнул один раз. – В согласии с твоими условиями и в согласии с нашими условиями, наше согласие дано. Тебе сказать нам надо, что хочешь ты от нас.

– Разведка, – сказал я, чувствуя огромное облегчение. – Я знаю, что вампиры Черной Коллегии в галерее. Мне нужно точно знать, сколько их, и где именно они находятся.

– Сделано это будет, – торжественно объявил Киф. – Коббы!

Потом было легкое дуновение ветра, и я внезапно остался один. Ах да, обе Сарины дорогие туфли, и тяжелые ботинки Молли исчезли. Последние прямо из моей руки и так гладко, что я даже не заметил, когда они были взяты. Я проверил (просто на всякий случай), но моя собственная обувь осталась в безопасности, на моих ногах, что было облегчением. Вы ни в чем не можете быть уверены с коббами. В том, что затрагивает их интересы маленькие фейри, временами, могут быть ужасно зацикленными. Неразбериха с этим может быть гораздо более опасной, чем большинство из нас может себе это представлять. Несмотря на разделявшую нас с коббами металлическую решетку, я играл с огнем, когда держал «Прада» над мусорной корзиной.

Другой вещью, которую большинство народа не осознаёт, это то, сколь много Маленький Народец может узнать, и как быстро он это может сделать. Особенно если это происходит на их территории. Для того чтобы все разузнать и вернуться обратно, Кифу и его людям понадобилось всего тридцать секунд.

– Четыре, их здесь, – сообщил Киф. – Три слабых, которые раньше в этом здании охранниками были. Один сильный, который сделал их нежитью.

– Четыре, – вздохнул я. – Где именно?

– Один поблизости группы машин, ждет и наблюдает, – сказал Киф. – Один снаружи бистро, где смертные укрылись, он тоже наблюдает. Еще один внутри позади своей хозяйки стоит.

Я внезапно почувствовал тяжелый, холодный ком в желудке.

– Кто-нибудь пострадал?

Киф покачал головой.

– Насмешки над ними, делает она. Пугает она их. – Он пожал плечами. – Это не то, что вид ее предпочитает.

– Нет. Она тут для мести, а не для пропитания. – Я задумался. – Мне надо, чтобы вы кое-что достали. Сможете?