Текст книги "Любовница"
Автор книги: Джилл Чайлдс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 14
Облизнув губы, я попробовала прочистить горло.
– Я почти не знала его. Правда.
Ты прекрасно знала его, еще бы тебе не знать.
Мой тоненький голосок сочился ложью. Детектив не могла не почувствовать исходящий от меня запах вины, похожий на запах испортившейся сметаны.
– Я посетила несколько собраний группы, вот и все. Мистер Уилсон всегда держался дружелюбно. Он приветливо относился ко всем.
Внешне детектив оставалась безучастной. Снова повисла гнетущая тишина. Казалось, из кабинета вдруг резко выкачали весь воздух.
Помощница учителя подскочила ко мне как раз в тот момент, когда я, покачнувшись, начала падать со стула. Схватив меня за руку, она крепко обняла меня другой рукой за плечи.
– Вам плохо, да? Она ужасно горячая, – обратилась она к детективу.
Опустив меня на пол, помощница налила в стаканчик воды и протянула мне, затем принялась обмахивать меня буклетом, оставшимся после психолога. Перед моим лицом мелькали туда-сюда желтые буквы на синем фоне: «Проблемы со сном? Грусть или депрессия?»
– Я уже почти в порядке.
Отхлебнув немного прохладной воды, я сосредоточила внимание на узоре ковра и принялась считать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Постепенно мне удалось прийти в себя. Не без помощи я вскарабкалась обратно на стул.
– Извините, я, похоже, заболела. – Я помолчала, стараясь взять себя в руки. – Грустно гадать, что с ним случилось. А его бедная девочка, Анна… Даже не представляю…
Детектив кивнула констеблю, и та, вскочив, протянула ей несколько визитных карточек. Детектив-инспектор Эйлин Джонс. Офицер-дознаватель. Список телефонных номеров, включая горячую линию, адрес электронной почты полиции.
– Если вспомните еще что-нибудь… все что угодно…
Поднявшись из-за стола, она кивнула, давая понять, что беседа окончена.
Снаружи своего времени дожидался молодой человек, новый помощник учителя из старшей школы. Когда мы выходили из кабинета, он обеспокоенно поднял голову.
Прохладный воздух в коридоре коснулся моих влажных рук, лица и шеи, и я почувствовала облегчение.
Как только мы завернули за угол, где никто не мог слышать нас, помощница учителя глубоко вздохнула и сказала:
– Вот мы и прошли!
Я ничего не ответила. Хотелось ускорить шаг и уйти от них, чтобы побыть одной, но ноги еще плохо слушались.
Так мы и шли по коридору вместе.
– Вам бы присесть, прежде чем вернетесь в класс, ворковала помощница учителя, и в ее взгляде светилось участие. – У меня есть аспирин. Хотите, принесу?
Из-за ее спины за мной проницательно наблюдала Оливия.
Глава 15
После продолжительного отсутствия Анна наконец вернулась в школу.
Хилари только об этом и говорила.
– Я сказала классу, что, возможно, девочка будет немного грустной. – Она старалась выглядеть удрученной, но чувствовалось, что ей очень нравится играть в этой трагедии едва ли не главную роль. – Хотя я не уверена, что дети понимают, что такое горе. Им всего семь лет. Откуда им знать?
Оливия покивала.
– Да, но кто-то мог потерять бабушку или дедушку.
– Или домашнего питомца, – добавила Элейн. – Для маленького ребенка потеря любимца может оказаться очень болезненной.
Я старалась не закатывать глаза. И в то же время прекрасно представляла, что Ральф именно так бы и поступил, узнай он, что его смерть приравнивают к смерти хомячка.
– Сегодня утром Джон пригласил ее к себе в кабинет, – продолжила Хилари. Такой заботливый был. Анна дружит с Кларой Хиггинс. И я предложила Кларе временно сдвинуть парты, чтобы они могли сидеть вместе.
Элейн кивнула:
– Клара – милая девчушка.
– Она вроде часто бывала у Анны дома? – поинтересовалась Оливия.
– Именно, – подтвердила Хилари. – Клара из неполной семьи, у нее только мама, и той приходится много работать.
– А у нас нет другой девочки по фамилии Хиггинс? – спросила Элейн.
– Вроде есть одна, в старшей школе, – кивнула Хилари. – Или ее фамилия Хопкинс?
– Я так понимаю, Хелен Уилсон теперь тоже мать-одиночка? – задумчиво произнесла Оливия.
– Интересно, как она справится? – Шумно отодвинув стул, Элейн встала. – Грустно все это.
Оливия взяла свою кофейную кружку, собираясь вымыть ее, прежде чем мы все разойдемся по классам.
– Бедняжка Анна. Кто бы мог подумать.
– Мы все будем присматривать за ней. Конечно же мы ее не бросим! – Элейн похлопала Хилари по плечу. – Здесь она в надежных руках.
О том, что Анна учится в нашей школе, я узнала относительно недавно и, признаться, была удивлена этим. Она ходила во второй класс и, похоже, была спокойным ребенком. В ней, худенькой и гибкой, чувствовалась та же романтическая мечтательность, как у ее отца.
В первую же неделю, узнав, что она вернулась в школу, я решила уделять ей побольше внимания. Когда я дежурила на детской площадке, что случалось почти каждый день, я отыскивала ее взглядом в шумном водовороте детей, бегающих сломя голову. Клара Хиггинс, ее лучшая подруга, всегда находилась поблизости. Сидя на корточках и почти соприкасаясь головами где-нибудь в углу площадки, они о чем-то шептались или носились вместе со всеми, держась за руки.
Но постоянно следить за ней я не могла: приходилось разнимать дерущихся, отчитывать задир, отправлять к директору тех, кто вел себя совсем уж плохо. Кому-то оказывать помощь, кого-то утешать, с кем-то посмеяться. Кроме того, мне приходилось присматривать за новенькой девочкой с длинной косой. Рози, кажется? Или Ребекка? Она была совсем маленькой, плохо адаптировалась и старалась держаться поближе к кому-нибудь из дежурных учителей. Девчушка сжимала мои пальцы своей крошечной теплой ладошкой. Для нее я была как в спасательная шлюпка в опасном бурном море.
Анна выглядела такой же живой, как и ее сверстники. Может быть, немного бледная, но на площадке щечки становились румяными, и две короткие косички весело разлетались в стороны, когда она с визгом бегала с Кларой.
Все мои попытки подойти вместе с Рози (или Ребеккой?) поближе к тому месту, где играли Анна и Клара, обрывались тем, что подружки убегали чуть ли не на другой конец площадки, увлеченные какой-нибудь игрой. Побыть рядом с ними во время прогулки было все равно что пытаться поймать воду. Поэтому оставалось просто набраться терпения и не упустить шанс, если он подвернется.
Глава 16
Два месяца спустя
Я поправила подол платья, которое надела специально для него. Два года между Мэтью и Ральфом я жила в брюках и бесформенных джемперах. Встретив Ральфа, я снова захотела открыться миру.
– О, оказывается, у нее есть ноги! – Ральф коснулся моей коленки, когда я скользнула рядом с ним на пассажирское сиденье его машины, наконец согласившись посидеть вместе в баре. Его теплая рука скользнула по гладкой сетке моих колготок к моему бедру. – Оруэлл никогда бы не написал «Две ноги – плохо!»[4]4
«Четыре ноги – хорошо, две ноги – плохо!» – цитата из повести-притчи Дж. Оруэлла «Скотный двор».
[Закрыть], если б увидел твои.
И опять эта улыбка. Я просто таяла от нее. Вся кий раз.
Но все это в прошлом. Теперь же, прикусив губу и набрав побольше воздуха в легкие, я шла по дорожке, кожей чувствуя, как его глаза на плакате на черной доске следят за мной, провожая к часовне.
Стояла прекрасная погода, и это было неправильно. Солнечные лучи, падая сквозь витражи, сплетались в разноцветные узоры на каменных плитах под ногами. Скамьи в часовне быстро заполнялись. Все звуки были приглушены, к свободным местам люди проходили буквально на цыпочках, а если кто и разговаривал, то только шепотом было такое чувство, что собравшиеся боятся быть услышанными.
Я пробежалась взглядом по рядам. Было много учителей из школы. Бородатый учитель естествознания стоял рядом с незнакомым мне мужчиной; они будто не знали, где им сесть. Оливия, как всегда с распущенными волосами, ниспадающими на спину, сидела с краю, на скамье, занятой сотрудниками младшей школы. Элейн Эббот, Хилари Прайор тоже здесь. Одетые все неброско, цвета приглушенные: коричневый, серый, черный.
И тут я заметила их. В дальнем углу, окутанном мягким полумраком, сидела детектив-инспектор Эйлин Джонс по соседству с каким-то мужчиной. Наверняка тоже детектив. Они сидели очень тихо, с совершенно прямыми спинами, едва заметно поворачивая головы и собирая информацию о каждом из присутствующих.
Я остановилась. Молодая женщина с профессионально скорбным лицом подошла ко мне и протянула тонкий буклет, вероятно списывая мою нерешительность на горе или нервы. Затем указала куда-то в сторону.
– Еще есть места наверху, – шепотом сообщила она, словно выдавая некую тайну.
Я направилась к винтовой лестнице. Миновав короткий пролет крутых ступеней, оказалась на небольшом балкончике с шестью рядами скамеек, в глубине которого стоял орган, смотревший на часовню сверху вниз. Отыскав свободное место в первом ряду, я села, положив руки на полированное деревянное ограждение. Отсюда я видела всех, зато сама оставалась незамеченной.
В часовне было уютно. Витраж дальнего окна представлял собой огромный крест, собранный из кусочков коричневого и зеленого оттенков. Этот символ о многом говорил прихожанам, но в то же время был достаточно сдержанным, чтобы понравиться тем, кто не верил ни в какой мир после этого и предпочитал видеть в узорах витража живую природу – ветви, листья, траву.
Рядом со мной уселся грузный мужчина средних лет, по другую сторону от него устроилась женщина. Он протянул ей буклет и быстро пролистал свой. Я взглянула на выданный мне: на обложке остался след от моих потных пальцев.
Ральф Эдвард Уилсон. На обложке была его фотография в черной рамке. Тот же портрет, что на доске у входа.
Внутри была программа. Музыка. Шекспир, Китс, Т. С. Элиот. Шекспира будет читать Сара Бальдини. Так себе выбор. Пусть она и директор старшей школы, но голос у нее раздражающе пронзительный. Джон Уилсон произнесет речь. Джон Уилсон? Я помотала головой. Но отец Ральфа уже умер, а брата у него не было. Может, двоюродный брат? Но Ральф никогда не упоминал о таком. Я закрыла буклет, и с обложки на меня снова уставился Ральф.
«Эй! – словно говорил его взгляд. – Неужели это правда? И вся эта суета из-за меня? Надеюсь, потом-то можно будет мертвецки напиться».
Я почти слышала, как он смеется.
Внизу заиграла музыка. Джазовая композиция. Блюз.
Опоздавшие поспешно занимали места, заставляя других подвинуться. Женщины в черных жакетах находили свободные места и провожали к ним самых нерешительных.
Хелен. Мне потребовалось не меньше секунды, прежде чем я узнала ее. Нетвердой походкой, со склоненной головой и поникшими плечами она шла к пустому переднему ряду, опираясь на руку полного широкоплечего мужчины. На ней было довольно длинное, ниже колена, летнее пальто серого цвета. Солнечные лучи, в которых беззаботно кружились пылинки, выхватывали в темных волосах мужчины серебряные пряди. Все это немного напоминало пародию: отец ведет свою дочь в день свадьбы к алтарю, а друзья и члены семьи собрались, чтобы засвидетельствовать это событие.
У меня перехватило дыхание. Конечно, это была Хелен, но выглядела она совсем по-другому не как женщина, которую я знала раньше. Судя по тому, как она шла, по тому, как мужчина поддерживал ее, по тому, как сидящие на скамьях люди смотрели на нее и затем быстро отводили взгляд, она постарела лет на десять, иссушенная горем. Вдова. Скорбящая вдова. И это все из-за меня.
Хелен добралась до первого ряда, и мужчина заботливо усадил ее на скамью, словно она была не в состоянии сесть без его помощи.
Музыка умолкла, послышались шаркающие шаги, негромкое откашливание, и перед собравшимися появился человек в простом церковном облачении – некто, кого я никогда раньше не видела и, подозреваю, Ральф – атеист до мозга костей – тоже. Он поднял руки в жесте, объединяющем и приветствие, и благословение, грустно улыбнулся и начал говорить.
Прикрыв глаза, я старалась не слушать. Пони мала, что здесь у меня нет никаких прав. Я была безымянным никем. Пусть меня и разрывало на части от горя, пусть я была в глубоком трауре, мне приходилось держать все это в себе. Я не была вдовой. Ральф, любящий отец и преданный муж, был совсем не тем Ральфом, которого любила я.
Глава 17
В то утро, когда я наконец решилась сказать Ральфу «да» и отправиться с ним выпить, я тщательно выбирала одежду. В конце учебного дня в служебном туалете подправила макияж и прыснула в рот мятным освежителем.
Войдя в класс, где проходили занятия нашей группы, я отыскала себе место в последнем ряду. Длинноногая Оливия мельком окинула меня взглядом, и в ее лице что-то изменилось. Или мне показалось? Внезапно я почувствовала невыносимый жар. Толстая школьница намазалась дешевой губной помадой перед школьной дискотекой и думает, что теперь-то красавчик-спортсмен заметит ее. Дуреха, не умеет отличать флирт от чего-то другого. Может, он поспорил с кем-нибудь в шутку!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
