Текст книги "Любовное озарение"

Автор книги: Джил Тэтерсол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

Алекс сидел в темном кабинете не шевелясь, глядя в одну точку. Он слышал звуки шагов в холле и шум машин на улице, видел смутные очертания мебели. Чувствовал нежный аромат духов Сары, смешавшийся с пряным запахом чеснока, исходящим от сумки, которую оставила Конни.

Алекс был сбит с толку, все казалось ему нереальным. Впрочем, так бывало всякий раз, когда он оставался с Сарой один на один. Она уводила его в таинственный мир теней при помощи своей улыбки, милой непосредственности. Сара очаровывала его, заставляя вспомнить о сиренах, которые своим волшебным пением завлекали моряков и обрекали их на смерть. Алекс уже однажды попался в ловушку, плененный прелестными глазками своей жены. Сейчас, кажется, все повторялось, но он не чувствовал желания сопротивляться.

Черт побери, но Сара абсолютно не похожа на Барби. Совершенно непрактичная, неспособная как следует позаботиться о себе; трудно представить себе, что она может взять кого-нибудь в оборот. Алекс ничего не мог поделать с влечением, которое он испытывал к ней. Он не знал, к чему это приведет: интуиция частенько подводила его.

– Алекс. Ты еще здесь?

Вздрогнув, он поднял глаза. Сара стояла в дверях, в полутьме она показалась ему легкой движущейся тенью. На секунду у Алекса появилось желание дотронуться до нее, чтобы удостовериться, не видение ли это. Но он взял себя в руки, откинул прочь все фантазии и подошел к ней:

– Что случилось?

Он посмотрел ей в глаза, и ему показалось, что перед ним море, озаренное лучами утреннего солнца. Неожиданно вновь ожили воспоминания о тепле ее тела, о шелке ее волос, о сладости нежных губ. Ощущения были настолько реальными, что Алекс едва сдержал острое желание снова заключить Сару в объятия.

– Просто Конни беспокоится обо мне, – объяснила Сара. – Она боится, что я позволю тебе причинить мне боль. С тобой все в порядке? – спросила она неожиданно и шагнула в комнату, так и не включив свет.

Алекс с трудом овладел своими чувствами и выдавил из себя слабую улыбку.

– Я хочу есть, – сказал он, – я сидел здесь, вдыхал умопомрачительный запах чеснока и имбиря и думал: уж не приступить ли мне к еде без тебя.

Показалось ему или нет, но Сара вздохнула с облегчением. Она скользнула мимо него и подошла к сумке. Волшебство кончилось. Реальность брала свое.

– Ты прав, – Сара заглянула в сумку, – пахнет чудесно. Поедим здесь или дома?

– Здесь, – ответил Алекс чересчур поспешно. – Я хотел кое-что спросить у тебя.

Сара повернулась к нему и хитро улыбнулась:

– А у меня дома ты не можешь этого сделать?

Оставив вопрос без ответа, Алекс отправился за содовой водой в кафе-закусочную. Но перед этим зажег свет. Так надежнее. Вдруг она растворится в темноте, словно фея.

– Я полагаю, никто не пришел с чистосердечным признанием.

Алекс отложил в сторону коробку с мясом по-монгольски и покачал головой.

– Ты ничего не обнаружил?

– Абсолютно ничего. Люди из архива уверены, что ты – мать Тереза, а в бухгалтерии думают, что ты Нострадамус, Все ведут себя безукоризненно, и я не нашел ничего, что вызвало бы подозрение.

– Но все же что-то есть.

Алекс увидел боль в ясных синих глазах, боль преданного ребенка, и почувствовал ненависть к тому, кто был причиной ее страданий.

– Что ты собираешься предпринять дальше?

Алекс почувствовал себя опустошенным, как будто связь между ними нарушилась.

– Проведу еще несколько дней в бухгалтерии. Проверю приход и расход, платежные ведомости и все в этом роде. Потом проведу проверку компаний, с которыми у вас деловые связи.

– А если ты и тогда ничего не обнаружишь?

Он, вздохнув, посмотрел на ее опущенную голову:

– Тогда повторю все сначала.

Сара подняла глаза:

– А что, если…

– Я буду осторожен.

– Не глупи. Именно осторожные люди чаще всего страдают.

– Очень многие фирмы приходят к краху из-за нечистоплотности своих сотрудников. Если ты такая проницательная, неужели не видишь, что я не собираюсь отказываться.

– Вижу, – она слабо улыбнулась, – но я чувствую опасность.

– В таком случае, – сказал Алекс, – будь и ты осторожна.

– Я? – Сара была поражена. – Все эти люди – мои друзья. Я выбрала их, потому что между нами существует связь.

– "Существует связь"?

Сара слегка покраснела.

– Это Блю так выражалась. Я имею в виду, что должна почувствовать к человеку что-то вроде родства душ. Это еще никогда меня не подводило.

– Боюсь, один из твоих друзей…

Лицо Сары исказила боль.

– Это так ужасно, – прошептала она, глаза ее наполнились слезами, руки опустились. Она поднялась, подошла к окну и стала смотреть на огни вечернего города. – Я так старалась увидеть что-нибудь.

– Как это происходит? – спросил Алекс, тоже поднимаясь.

Она пожала плечами:

– Это не происходит каким-либо конкретным образом. Иногда я просто чувствую, ну, например, солидный ли это клиент. Иногда я вижу… Так, например, было, когда я представила Джареда и поняла, что они с Блю поженятся, а это было за три месяца до того, как он впервые появился в ее доме. Но иногда бывает – так получилось с тобой, – меня как будто накрывает волна, я оказываюсь в водовороте чувств. И это хуже всего.

– Ты не можешь контролировать себя?

– Джилл говорит, что если бы я смогла заставить свой дар работать по заказу, то сколотила бы состояние на скачках, – усмехнулась Сара.

Джилл, подумал Алекс, перебирая в памяти лица сотрудников. Надо и ее проверить. Нужно внимательно слушать, что говорит Сара о своих друзьях. Можно будет предположить мотивы, возможности, быть может, зависть. Неужели кто-то может ей завидовать? Это просто нелепо.

Но ведь кто-то испортил ему машину. Значит, по крайней мере у одного человека мотив был.

А Сара начала свой рассказ, откинувшись на спинку кушетки и выключив свет, чтобы лучше сосредоточиться.

Она поведала ему о Хэле, дизайнере, жена которого была больна раком; о секретарше Марии, в одиночку вырастившей брата; о менеджерах по продажам: Сильвии, единственной опоре пожилых родителей, и Джозефе, лечившемся от последствий алкоголизма.

Все хорошие люди, у которых были все причины быть благодарными Саре. И каждый из них мог отчаянно нуждаться в деньгах. Сара говорила обо всех сотрудниках, как о своей семье, и все, что она рассказывала, могло послужить мотивом.

– А что Рэндолф? – спросил в конце концов Алекс.

Почти невидимая в темноте, Сара повернулась к нему.

– Рэндолф? – переспросила она, голос ее звучал устало. – Что ты имеешь в виду?

– Ты говорила, он гомосексуалист. Не мог он стать жертвой шантажа?

– Ты хочешь спросить, знают ли об этом остальные?

– Да.

Сара засмеялась:

– Должно быть, только самые высокопоставленные лица Соединенных Штатов. Он активно участвует в создании фондов помощи тяжелобольным. Сейчас он помогает организовать хоспис в Финиксе.

Алекс был поражен. Сара собрала весьма необычный коллектив единомышленников. Она была такой трогательно честной, такой искренней и прямодушной. Кто же мог подло воспользоваться этим?

Алекс знал, что, к сожалению, в мире слишком много людей, которые готовы воспользоваться такими человеческими качествами, для них это единственный шанс.

– Ты ему не слишком нравишься, – неожиданно сказала Сара.

– Почему?

Сара пожала плечами:

– Он не говорит. По-моему, он боится, что ты обидишь меня.

– И он тоже! – Алекс поднял брови. – Я становлюсь чрезвычайно популярным.

– Не знаю. Ты нравишься мне.

Алекс нахмурился:

– С кем еще я должен быть почтителен?

– С Джоном, – подумав, заявила Сара.

– С Джоном?

– Да, с моим отцом, помнишь?

– Ах, да, строитель дамб.

Сара кивнула.

– Он был очень заботлив, особенно если учесть, что мы виделись очень редко. – Она широко, чуть плутовато улыбнулась. – Когда он узнает о нас, ты уже будешь отцом, а я стану заниматься дизайном дома.

– Ты это видишь, да? – спросил Алекс.

Сара с вызовом посмотрела на него.

– Да, для меня девочку, а для тебя мальчика. В общем, вся традиционная семейная суета, которая так пугала Джона и от которой он сбежал.

Алекс не услышал в ее словах ни сожаления, ни горечи. Он не знал почему.

– Поэтому ты отправилась в интернат?

– Нет, – сказала Сара. – Джон и Блю решили, что, если я хочу заняться в жизни чем-нибудь, кроме готовки, это пойдет мне на пользу.

– Ты их часто видишь?

Сара задумалась.

– С тех пор как я с ними рассталась, мы виделись четыре раза.

Алекс был в шоке.

– Нет, – поправила себя Сара, – пять. Еще я видела их, когда Блю выходила замуж за Джареда.

Пять раз. Но ведь прошло довольно много времени. Как она смогла вынести это?

Алекс подумал о своей семье, о шумных праздниках, о многочисленных родственниках, о часах, проведенных вместе с Линдси, о том, как весело им было вдвоем. И сейчас, когда они повзрослели, ему приятно было провести несколько часов в доме сестры.

Нет, черт побери, Сара не нуждалась в жалости. Она бы не поняла этого. Тем не менее Алексу захотелось крепко обнять ее и защитить от жестокостей мира.

– Что ж, – сказал он, – по крайней мере, после развода они остались друзьями.

– Развода? – спросила Сара. – Какого развода?

– Но ведь твои родители развелись? – непонимающе нахмурился Алекс.

– Мои родители не разводились по одной простой причине. Они никогда не были женаты.

– Пожалуйста, объясни мне все подробно, – кричал Алекс в телефонную трубку.

– Алекс, – жалобно ответила Линдси, – ну почему ты не можешь подождать со своими излияниями еще пару недель. Я не могу сосредоточиться, когда это маленькое чудовище лягается у меня в животе.

– Он будет футболистом.

– Ничего подобного.

– Послушай меня. Я пытаюсь понять ее, но это неподвластно разуму.

– Почему?

– Потому что Сара часто создает себе странные, запутанные ситуации, а потом легко выходит из них.

– Но с нами такое тоже случается.

– Мы другие. У тебя есть я, у меня – Бог. У нас есть семья.

– У нее это тоже есть, просто иначе, чем у нас. Почему ты ее боишься?

– У нее никогда не было настоящей семьи. Она видела своих родителей всего пять раз с тех пор, как они расстались.

– Тебя беспокоит, что ее представление о семье отличается от твоего?

– Нет, – Алекс хотел быть предельно откровенным, – но, с другой стороны, я не могу смотреть на это так просто, как она.

– Почему?

– Потому что фамилия Торн – синоним стабильности.

– Я бы сказала, что ей досталось по первое число.

Алекс криво улыбнулся:

– Удивительно, как нам удается достичь в жизни того, что мы имеем.

– Я знаю, чего достигла я, – сказал Линдси, – отекшие щиколотки, растянутый живот и пигментные пятна.

Этой ночью Сара так и не смогла заснуть. И не из-за опасности, угрожавшей Алексу, а из-за вечернего происшествия.

Каждый шаг все больше сближал их, Сара чувствовала, что влюбляется, и видела, что Алекс тоже. Он боролся с собой, но всякий раз его выдавали глаза.

Сара знала, что сбивает его с толку. Алекс являл собой воплощение мужской логики, а происходящее между ними не подчинялось ни одному логическому закону.

Сара откинула одеяло, взбила подушку, обняла ее и, зарывшись лицом в ее успокаивающее тепло, стала снова мечтать об Алексе.

Еще совсем недавно она ни за что не смогла бы представить себя рядом с человеком такого типа. Футболист, который долго верой и правдой служил богу спорта, а потом ушел из большого футбола с болью в душе и с высоко поднятой головой.

Его улыбка трогала Сару до глубины души; когда он улыбался, то казался ей таким нежным и всепонимающим. Но он не понял и удивился, когда она рассказала ему о своей семье. Он привык совсем не к такому общению. Алекс никогда бы не смог понять Блю, Джона и Джареда, которые продолжали путешествовать все вместе и после свадьбы Джареда и Блю. Он бы никогда не одобрил жизнь, где правит свободная любовь и дети являются общими для всей коммуны. Иногда Сара скучала по тем дням, когда она была предоставлена самой себе и могла часами носиться по улице босиком. Но все же она сознавала, что нет ничего лучше нормального воспитания, которое получил Алекс.

Когда у нее будут дети, она никому не отдаст их на воспитание и никогда не ушлет подальше от себя. У них будет нормальный отец, который будет любить их так же, как она.

Было так чудесно сознавать, что этим отцом будет Апекс.

– По-моему, ты не разделяешь моего мнения, что Снаркаулумп очень привлекателен, – со смехом сказала Сара, увидев выражение лица Алекса.

– Привлекателен! – воскликнул Алекс, вертя в руках пушистый ком синего меха. Как раз это и делало его неотразимым. – У него вообще есть глаза или нет?

Сара отобрала игрушку у Алекса и раздвинула мех. Два черных вышитых глаза выражением напоминали скорее бассет-хаунда, чем скотча.

Сара положила игрушку в коробку и протянула ее Алексу:

– Для твоего будущего племянника.

У Алекса округлились глаза.

– Спасибо. Он будет в восторге.

Сара улыбнулась. Прошло два дня с того вечера в офисе. В течение этих дней Сара обнаружила, что ей все труднее и труднее концентрировать внимание. Весь персонал с нетерпением ждал новых озарений. Сара же призналась самой себе, что ее одолевают не предчувствия, а фантазии, связанные с Алексом Торном и планами на будущее.

Сегодня она натолкнулась на него в бухгалтерии, когда по ошибке вошла не в ту дверь, направляясь из отдела дизайна в свой кабинет. Сара вспомнила, что обещала показать ему образцы новых игрушек.

От него исходил аромат мыла, лимона и морского бриза. Саре захотелось закрыть глаза и прижаться к нему. Но она знала, что о них уже начали ходить сплетни, так что не стоило давать для них лишний повод.

– Знаешь, – сказал Алекс, прижимая коробку к груди, – я хотел спросить тебя кое о чем. Почему ты не рассказывала мне о своих изобретениях?

– Ты не спрашивал, – Сара пожала плечами. Всякий раз, когда об этом заводили речь, она чувствовала себя неловко.

Алекс не принял это оправдание.

– По-моему, шесть изобретений – достаточный повод, чтобы рассказать мне об этом.

– Это были просто идеи, – защищалась Сара, – кое-что я записывала и зарисовывала на салфетках, а Конни следила, чтобы я их не потеряла.

Алексу оставалось только покачать головой.

– На салфетках?! Сара – в этом ты вся.

– Вот ты где, Сара!

Алекс и Сара обернулись и увидели Конни и Тадеуса, причем на их лицах застыло одинаковое выражение. Сара не знала, хмуриться ей или смеяться.

– Я стащила игрушечную собачку, – сказала она, указывая на коробку в руках Алекса.

– Заботьтесь о ней хорошенько, – сухо сказала Конни, бросив на него косой взгляд.

– Да, это дешевле, чем держать кошку, – парировал Алекс, – и к тому же его не нужно выгуливать.

– Мы собираемся проверить новую программу. Не хотите присоединиться? – вступил в разговор Тадеус.

Улыбка Сары увяла.

– Я надеюсь, ты мне все объяснишь.

– Заткните скорее уши, – посоветовала Конни, – вы где-нибудь видели президента компании, который не разбирается в том, что делают у него на фирме?

– Ты же знаешь, какие у меня отношения с компьютерами. – Сара увидела на лице Алекса выражение вежливого удивления. – Всякий раз, когда Тадеус начинает объяснять мне свои программы, у меня голова трещит. Я просто не в состоянии это понять.

– Компьютеры всего лишь выполняют то, что им приказывают.

– Компьютеры, – сказала Сара, – воплощение логики. А я нет.

Саре страшно не хотелось идти в их отдел. При мысли о том, как ей будут разъяснять работу программы, на нее накатывала тошнота.

– Если это так тебе не нравится, – сказал Алекс, наблюдая за ее поникшей фигурой и обреченным выражением лица, – зачем вообще этим заниматься? Ведь ты – хозяйка компании.

– У меня есть Тадеус. Я знаю, что они с Конни найдут людей, способных обо веем позаботиться. Мне достаточно сказать этим людям, чего я хочу, дать им образ, а они воспроизведут его в трех измерениях. Компьютер – превосходный инструмент. Но я не хочу видеть, как он работает. Я единственная в нашей фирме, кто не по необходимости, а по желанию печатает на пишущей машинке. У меня чересчур развита правая половина мозга.

Алексу, как и всем людям с развитой левой половиной, было трудно это понять.

– Ты наверняка был отличником по алгебре? – с вызовом спросила Сара.

– Конечно.

– А я нет. Я могла ответить на любой вопрос, но никогда не умела объяснить логически, как я до этого додумалась.

– В таком случае, – усмехнулся Алекс, – не зайдешь ли ты со мной в бухгалтерию: мне надо закончить дело. А ты сможешь морально подготовиться к проверке новой программы.

– С удовольствием. Может быть, я сумею чем-нибудь тебе помочь.

Объяснив все Конни и Тадеусу, они отправились в бухгалтерию. Кроме Гектора и Джилл, занятых разборкой квитанций, там никого не было.

Они прошли к рабочему столу Алекса, заваленному различными заметками и бумажками. Сара бросила взгляд за окно. Ослепительно яркое солнце выделялось на фоне почти бесцветного неба. Деревья изнывали от послеобеденной жары. Приближался час пик, и движение на дорогах делалось все более и более интенсивным. Сара слышала глухой, тяжелый рокот автострады и радовалась, что ее не трогают заботы автомобилистов. У нее была машина, но Сара пользовалась ею крайне редко, предпочитая ходить пешком.

– Здесь чудесные места, – сказала она, любуясь чистыми линиями горизонта, – но отсюда это трудно оценить. С воздушного шара или с самолета… Нет, с воздушного шара. Он вполне надежен, и все пейзажи с него прекрасно видны.

Алекс, погрузившись в работу, ничего ей не ответил. Впрочем, Сара и не ждала от него ответа. Если он такой же, как Тадеус, то вполне естественно, что он слушает ее вполуха, оказавшись рядом с этой дурацкой машиной.

Сара подумала, что было бы чудесно прокатиться с Алексом на воздушном шаре. Только она и Алекс. И еще ветер, гудящий в вышине. И может быть, ястреб, пролетающий так близко, что слышен шум его крыльев, со свистом разрезающих воздух.

Но Сару смущало то, что она очень мало знает об устройстве аэростата: чтобы он поднялся, нужен горячий воздух. И это все. Так что Рэндолфа тоже пришлось бы взять с собой.

– Шампанское, – тихо сказала она, – и жареный цыпленок. Неплохой ланч для полета на аэростате. Мы могли бы полететь в субботу, если ты ничем не занят.

– Черт побери!

Сара обернулась:

– Если у тебя дела, я попрошу Рэндолфа. Мы иногда катались вместе с ним.

– Нет.

– Что такое? Ты боишься высоты?

Алекс, не отрывая взгляда от экрана, продолжал нажимать клавиши компьютера.

– Посмотри сюда.

Сара нахмурилась, но Алекс не заметил этого.

– Что случилось? – Сара не двигалась. Ей не хотелось даже смотреть на экран. Все эти символы и цифры наводили на нее тоску.

– Я собирался отпечатать финансовый отчет о деятельности компании. Для этого…

– Алекс.

Он услышал в ее голосе предупреждение и поднял глаза.

– Я не хочу знать, что для этого нужно. У тебя какие-то проблемы? Просто ответь: да или нет.

На хмуром лице Алекса появилось какое-то подобие улыбки.

– Да.

– Тебе нужна помощь.

Улыбка Алекса стала шире.

– Да. Ты можешь привести сюда Тадеуса. Я думаю, он поймет, что делать.

– Хорошо, – кивнула Сара. – Только не говори мне о всяких командах.

– А о вирусах можно?

Сара уже открывала дверь. Услышав эти слова, она обернулась, сердце неожиданно сжалось.

– Ты имеешь в виду человеческий вирус или компьютерный?

– Компьютерный.

Сара медленно кивнула головой. Она понимала, что это значит. Кто-то ввел в компьютер специальную программу с целью заблокировать его. Яркие фантазии Сары ушли, уступая место реальности.

– Я позову Тадеуса.

Глава 7

Сара сидела за письменным столом и вносила последние коррективы в товарный знак для «Игрушек Сансет». У них уже был один знак, почти готовый, но Саре больше нравился новый, только что придуманный ею: на фоне зеленых и белых воздушных шаров выделялся один – с розовыми, пурпурными и рыжими полосками. Картинка получалась очень радостной и веселой.

За окном кабинета стоял вечер. Сара, вытянув ноги и подперев левой рукой голову, слушала музыку Дебюсси и рисовала. Когда открылась дверь, она даже не подняла глаз.

– Нет.

Алекс, остановившись в дверях, поинтересовался:

– Ты знаешь, что я хочу спросить?

Сара водила карандашом по бумаге, движения ее руки были четкими, уверенными.

– А почему, ты думаешь, я ушла? Ты собираешься сказать мне, что Тадеус, похоже, не отрегулирует систему, и выяснить, не хочу ли я пригласить кого-нибудь со стороны ему на помощь. – Она посмотрела на Алекса и поняла, что он видит в ее глазах страх. – К тому же Тадеус вполне мог быть этим самым "кем-то", кто заблокировал компьютер.

Алекс, стоящий в дверном проеме, даже несмотря на развязавшийся галстук и закатанные рукава, казался олицетворением стабильности и надежности.

– Тебе нужно подумать над этим, Сара.

Саре отчаянно захотелось подбежать к нему, прижаться к его широкой груди, почувствовать успокаивающее тепло его рук.

– Я знаю, но я больше не могу приглашать в компанию посторонних. Это будет чересчур.

– А Тадеус виновен?

– Но мне помогают и Конни, и Гектор, и Джилл. Неужели ты и их подозреваешь?

– Не знаю, – сказал Алекс, подходя к ней. – Как ты думаешь?

– Нет, – резко сказала Сара. – Этого не может быть!

Алекс улыбнулся, и в его улыбке Сара увидела понимание.

– По той же причине, по какой проблема не может быть связана с заводом в Вирджинии?

– Да, – горячо ответила она.

Алекс подошел к столу, его тень упала на нарисованные яркие шары. И, сама не понимая почему, Сара вздрогнула. Что означает эта тень? Неужели "Игрушки Сансет", будущее компании, обречены на неудачу? Или на провал? И самым ужасным было то, что тень отбрасывал Алекс.

Отложив карандаши, Сара спрятала товарный знак в кучу других бумаг на столе и встала.

– Как я должна поступить? – спросила она, избегая его взгляда. Ей хотелось крикнуть Алексу: "Сделай так, чтобы все проблемы исчезли, прогони прочь страх и это ужасное чувство, что кто-то из моих друзей предает меня! "

– Что ты сама собираешься делать? – ответил он вопросом на вопрос.

Сара посмотрела ему в глаза. Алекс прекрасно понимает, что с ней происходит, это ясно. Она никогда не умела скрывать своих чувств.

– Я хочу убежать, – сказала Сара слабым голосом.

К ее удивлению, он улыбнулся:

– Отлично. И куда же ты побежишь?

Сара тяжело вздохнула. Груз происшедшего давил на нее. Ее мучило ощущение своей вины: ведь это она заварила кашу. Она, основываясь на своих чувствах и своем беспокойстве, вызвала человека, который может разрушить компанию. И вот Алекс здесь. Ему угрожает опасность, но он не остановится до тех пор, пока не докажет, что один из ее друзей – преступник. Или пока не пострадает сам.

Впервые в жизни Саре захотелось, чтобы у нее не было никакого дара предвидения.

– Давай я отвезу тебя домой, – предложил Алекс, взяв ее за руки.

– Нет, – сказала она, – я не хочу домой.

– Но уже поздно, – возразил он, – и здесь ты ничем не сможешь помочь.

Сара подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– Может быть, мы немного прокатимся?

Он ласково улыбнулся, и Сара почувствовала облегчение. Как будто кто-то снял с нее тяжелую ношу.

– Куда ты хочешь поехать?

– Мне все равно, – сказала Сара, – мне хочется забыться.

Водить машину в Финиксе было легко. Современный город с разумно продуманными улицами, с широкими проспектами. Раньше Алекс думал, что десять часов вечера – не самое подходящее время для знакомства с городом, но сейчас ему это даже нравилось.

Вместе с солнцем ушла жара, и с гор прилетел легкий прохладный ветерок, обдувавший лицо через приоткрытое окно. Небо над головой было чистым, город переливался огнями, подобно бриллианту. В воздухе витал аромат каких-то цветов, пальмы неутомимо шелестели листьями.

Рядом с Алексом вытянулась на сиденье Сара, глаза ее были закрыты.

– Как ты ориентируешься? – поинтересовалась она, не открывая глаз.

– Полагаю, это дар свыше, – ответил Алекс, продолжая держать курс на горы, видневшиеся на горизонте. Да, пустыню он не любил, но горы – это совсем другое.

– Я все-таки не совсем недееспособна в смысле ориентации, – пробормотала Сара. – В Ричмонде я могла ходить с закрытыми глазами.

– Тогда почему вы переехали?

– Я оказалась в меньшинстве. Конни и Тадеус считали, что здесь нам будет лучше.

В ярком свете уличных фонарей Сара казалась еще более юной и трогательной.

– И нам действительно здесь лучше, – добавила она.

От этих слов у Алекса неожиданно упало сердце. Как можно отпустить эту святую невинность одну на улицу? Его бы крайне удивило, если бы ее не похитили, вздумай она и в самом деле разгуливать по городу с закрытыми глазами. Она была чересчур доверчивой, открытой, слишком впечатлительной. И всегда найдется кто-то, кто не преминет этим воспользоваться.

– Сара…

Он взглянул на нее. Ее глаза были открыты, она улыбалась так, будто все понимала.

– Нет, – сказала она, – никто не воспользуется моей отрешенностью. Я всегда довольна, где бы я ни жила. Финикс нравится мне, просто он похож на Ричмонд. Главное, у меня есть друзья. Кроме того, все мы винтики одного механизма.

– А если кто-то из них все же замешан в этом?

Он увидел, как она вздрогнула, как сбежала с лица улыбка.

– Я не знаю, – она отвернулась, пригладила рукой волосы, растрепанные ветром, – и не буду ничего предпринимать до тех пор, пока все не прояснится.

Следующие несколько миль они проехали молча, не разговаривая и не глядя друг на друга.

– Алекс?

– Да?

– Над чем ты работал, когда компьютер "заболел"?

Алекс взглянул на Сару и увидел, что ее широко открытые потемневшие глаза смотрят в ночь, как будто видят там привидение.

– Мне был нужен финансовый отчет.

Сара медленно повернула голову:

– Джилл?

Алекс пожал плечами:

– Это в ее ведении.

– И ты думаешь, что поломка была умышленной?

– Похоже на то.

– Для того чтобы никто не смог увидеть эти данные?

– Звучит здорово.

Кивнув, она снова отвернулась.

– Кто способен на такое?

– Я полагаю, что это мог сделать любой, кроме тебя, – сказал Алекс, – весь твой штат отлично разбирается в компьютерах.

– Это плохо.

– Да уж, – согласился Алекс, желая хоть как-то облегчить ей боль.

Эти горы были не похожи на те, к которым он привык. Они походили скорее на холмы, заросшие кактусами и колючками. Тем не менее машина поднималась все выше и выше, погружаясь в тишину ночи. Алекс свернул на дорогу, ведущую обратно к Финиксу, и выключил мотор. Шум города остался позади, его огни казались теперь россыпью светлячков в низине. Только шорох леса и звуки ночных животных на Гранитной горе нарушали тишину. Безлунное черное небо было усыпано серебристыми мерцающими звездами.

– Как красиво! – сказала Сара, глубоко вздохнув.

Алекс кивнул, наслаждаясь пряным ароматом духов Сары еще больше, чем свежим ночным воздухом.

– Этот вид немного напоминает мне Лос-Анджелес, только здесь воздух чище. Я бы не прочь вернуться сюда, когда спадет жара, и пожить здесь в палатке.

– А ты не хотел бы просто пожить здесь – то есть в Финиксе? – спросила Сара.

– Тогда летом мне придется убираться отсюда подальше.

– Ну, здесь не так уж плохо, – заспорила Сара, – к тому же здесь низкая влажность.

Алекс засмеялся:

– Сто десять градусов по Фаренгейту все равно остаются ста десятью… Я вырос в Портленде, в Орегоне, и, когда температура выше семидесяти, для меня это жарко.

Сара посмотрела на Алекса, чуть-чуть наклонив голову, и тихо сказала:

– Расскажи мне о своей семье.

Алекс ответил не сразу. В этой просьбе было не только желание поддержать разговор, хотя она и сказала это так непринужденно. В ее словах был настоящий, неподдельный интерес: чувствовалось, что ей необходимо знать.

Алекс повернулся и сел спиной к дверце: так ему было удобнее смотреть на Сару. Наполовину скрытая тьмой, с волосами, посеребренными звездным светом, она вновь казалась нереальной.

– О моей семье? – переспросил он. – Обыкновенная среднестатистическая семья. Мой отец – инженер, мама – учительница младших классов. Марк, старший брат, занимается воспитанием дочерей. Младший брат, Фил, служит в военно-воздушных силах. Моя единственная сестра Линдси – психолог.

– Она ждет ребенка?

– Да, – Алекс улыбнулся, – действительно ждет.

– Расскажи мне о ней.

– Что тебе о ней рассказать?

Сара пожала плечами, как бы извиняясь этим движением за свой вопрос.

– Вы с ней много пережили вместе.

Алекс открыл рот, потом снова закрыл его.

– Тебе звонил Эллис?

Не отвечая, Сара смотрела в одну точку, и Алекс ощутил суеверный трепет. Он никогда не рассказывал ей о Линдси. Ему всегда было трудно делиться с кем-нибудь такими вещами. Но по выражению лица Сары Алекс понял: она знает. И понимает все, хотя он еще не произнес ни слова.

Алекс никому не рассказывал о том, через что пришлось пройти Линдси, потому что это никого не касалось. Но с Сарой все было иначе. И, начав говорить, Алекс почувствовал, что его рассказ странным образом сближает их.

– Мы с Линдси всегда были очень близки. Мои друзья были и ее друзьями, мы поверяли друг другу свои секреты. – Алекс замолчал на минуту, потом продолжил: – Линдси однажды уже была замужем. У ее мужа, Патрика, было множество проблем, и Линдси взваливала их все себе на плечи. Такой уж она человек. Патрик погиб в автокатастрофе. Он умер у Линдси на руках. Машину в тот день вела она.

Воспоминания, казалось оставшиеся в прошлом, ожили. Алекс вновь услышал тот страшный телефонный звонок поздним вечером, почувствовал запах спирта и крови в приемном покое больницы, увидел Линдси с остановившимся взглядом, с ледяными дрожащими руками, ощутил гнетущую тишину в ее доме в течение следующих дней.

– Она многое пережила вместе с Патриком, – сказал Алекс, по-прежнему пребывая во власти прошлого, во власти горя Линдси, ее отчаяния и чувства вины. Его смерть подкосила Линдси. Мы чуть не потеряли и ее тоже.

Алекс почувствовал, как его руку накрыла ее теплая ладонь. Ее глаза, полные сострадания, смотрели на него.

– Так вот как все было, – прошептала она, – этого я не знала. Это ужасно.

Сжав ее руку, Алекс улыбнулся. Удивительно, как легко он рассказал все Саре, как легко разделил с ней свой ад.

– Да, – тихо сказал он, – это было ужасно.

Его воспоминания балансировали на грани тьмы и света и в конце концов остановились на том моменте, когда он стоял позади Линдси и Джейсона, ее второго мужа, в день их свадьбы. Наступило успокоение, и это была заслуга Сары, ее успокаивающего взгляда, ласкового поглаживания ее пальцев.

– Теперь твоя очередь рассказать о семье, – сказал он.

Сначала Алекс решил, что Сара не расслышала его слов. Казалось, она до сих пор в плену его прошлого и переживает за него. В конце концов она отняла у него свою руку и расправила складки на юбке.

– О какой семье? – спросила она. – О той, в которой я жила, когда была хиппи?

– О какой хочешь, – состроил гримасу Алекс, – конечно, ты могла бы рассказать мне о своих друзьях – ведь они твоя семья. Но, боюсь, у нас не хватит времени.