Текст книги "Любовное озарение"

Автор книги: Джил Тэтерсол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3

– Эллис, послушай, ну разве я заслужил это?

В телефонной трубке послышался смех.

– Ты хочешь сказать, что тебе не понравилась Сара? – поинтересовался Эллис.

– Я хочу сказать, что ты мог хотя бы предупредить меня, прежде чем я сломя голову брошусь в неведомое. – Алекса беспокоило нечто иное, но ему не хотелось говорить другу всю правду. – Я уверен, что ты знал обо всех этих предчувствиях.

Эллис снова засмеялся:

– Приятель, ты всегда был слишком консервативен.

Алекс потер глаза. Мягкий свет заливал комнату, обставленную мебелью в пастельных тонах, ничто не нарушало тишину, кроме плеска воды в бассейне за окном. Но даже эти звуки казались чересчур громкими и раздражающими. В довершение всего Алекс вспомнил, что собирался пообедать с Сарой.

– А знаешь, что самое ужасное в этой истории? – сказал он Эллису. – В результате именно я, ознакомившись со всем, настоял на том, чтобы остаться и работать. До сих пор не могу понять, как это случилось.

Эллис сочувственно хмыкнул.

– Ты мог бы предупредить, что твоя подруга несколько необычный человек.

– Разве в ней есть что-то необычное? – переспросил Эллис, посмеиваясь.

Алекс вздохнул:

– От проблем раскалывается голова. Очень трудно работать, когда не понимаешь окружающих тебя людей. Иногда мне вообще кажется, что они из другого измерения.

– Не обижай ее. Она мой друг.

Алексу послышалась тревога в голосе Эллиса. Обидеть ее? Ему это не могло даже прийти в голову. Неожиданно он вспомнил о том поцелуе. Алекс был поражен, когда Сара обвила его шею руками, как будто это было вполне естественно. Поцеловала его так, словно хотела поблагодарить. Но постепенно вместо удивления Алекс почувствовал удовольствие. Он тоже обнял ее, погрузив пальцы в шелк ее волос. Алекс готов был поклясться, что почувствовал вкус меда у нее на губах. Его одежда впитала запах ее духов, легкий аромат, напоминающий о лете. Он до сих пор ощущал гибкое тело Сары, прижавшейся к нему, мягкую упругость ее груди и неожиданное влечение, охватившее его.

Буквально за несколько секунд прохладная и тихая комната превратилась в настоящее пекло, и Алекс понял: ему необходимо размяться.

– Единственное, чего мне хочется, – это поскорее проверить документы и вернуться в Денвер, – сказав это, Алекс немного покривил душой.

– Хочешь обратиться в бегство? – поинтересовался Эллис.

– До свидания, дружище. Позвоню тебе, если будет что-нибудь новенькое. – Не дождавшись ответа Эллиса, Алекс повесил трубку и подумал, что неплохо было бы искупаться. Он вскочил на ноги, скинул светлые шорты и рубашку с короткими рукавами и бросил их на ковер. Еще несколько минут потребовалось, чтобы натянуть плавки, и вот он вышел из номера и направился к бассейну.

Люди в шезлонгах как по команде подняли головы, когда Алекс подошел к краю бассейна и прыгнул в воду. Он слышал восторженные вздохи женщин, провожавших взглядом его высокую, атлетически сложенную фигуру.

Но Алекс пришел сюда вовсе не за тем, чтобы общаться, а чтобы изгнать из воспоминаний Сарин взгляд, когда она отпрянула от него после поцелуя. В глазах цвета утреннего неба читалось смущение, какая-то потрясшая его ранимость и беззащитность.

– "Бартонберри", – прошептала Сара.

– "Бартонберри", – повторил он, и очарование момента было нарушено.

Но сейчас оно вернулось, и Алекс вновь видел ее закрытые глаза, чувствовал учащенное дыхание, напоминающее шелест волн.

Гормоны. Да, это все из-за них. Именно из-за них у него все произошло с Барби. Эти чертовы гормоны заставили его потерять голову из-за пышногрудой блондинки с огромными глазами.

Алекс коснулся края бассейна, нырнул и выплыл на соседней дорожке. Он не замечал людей вокруг, оказавшись в плену собственных чувств.

Нет, сейчас все обстоит иначе. Сейчас он уже не пресыщенная футбольная звезда с непреодолимой тягой к белокурым женщинам. Он забыл о славе, свите поклонников, репортерах и в течение последних нескольких лет с головой ушел в работу. Он любил компьютеры, доверял им. И у компьютеров не было небесно-голубых глаз и губ, просящих поцелуя.

В Денвере Алекс встречался только с деловыми женщинами. Со здравомыслящими, амбициозными, эрудированными женщинами, довольными жизнью и комфортно чувствующими себя в любых ситуациях. Несколько лет Алекс искал ту, которая могла бы стать ему женой, партнером, другом. На каждую женщину он смотрел со смесью ожидания и надежды. И ни одна из них не вызвала в нем такого желания.

Ни одна из них не была блондинкой с большими синими глазами – а ведь именно этого Алекс не хотел видеть в своей жене.

Ни одна из них не смотрела на него так, как Сара, когда он говорил о футболе, словно она навсегда покинула зеленое поле вместе с ним.

Линдси наверняка смогла бы помочь в этой ситуации. Может быть, когда у Линдси родится ребенок и она будет себя чувствовать лучше, он сможет поговорить с ней и спросить, что значит эта неожиданная слабость и как избежать подобного в будущем.

Но сейчас он должен разобраться с этим сам – или ему придется отказаться от работы.

Почти час понадобился, чтобы прогнать усталость. Плечи у Алекса начали побаливать, колени дрожали от напряжения. Он подплыл к краю бассейна, выбрался из воды, взял полотенце и направился к своему номеру, не замечая разочарованных взглядов, провожавших его.

Телефонный звонок он услышал еще из-за двери.

– Алло?

– Тридцать пять раз!

Алекс нахмурился.

– Простите? – И только потом узнал голос.

– Я звонила тридцать пять раз, – сказала Сара, – и уже начала беспокоиться. С вами все в порядке?

– Конечно, Сара. Я плавал в бассейне.

На другом конце провода наступила звенящая тишина, и Алекс осознал, что Сара действительно очень беспокоилась.

– Извините. – Ее голос звучал очень тихо.

– Еще какое-нибудь предчувствие? – поинтересовался Алекс и растянулся на кровати, не думая о мокрых плавках.

– Нет, – быстро проговорила она, – ничего нового. Сегодня я и так много думаю об этом. А насчет остального…

Алекс прекрасно понял ее. С "остальным" он и сам не мог разобраться.

– Со мной все в порядке. Я буду готов, – он быстро взглянул на часы, – через полчаса. Договорились?

Сара ответила не сразу, и Алекс превратился в слух, желая скорее получить ее согласие.

– Сара?

– Прошу прощения, Алекс. Это отличная возможность… ну ладно. Советую вам переодеться, а то на вашу постель будет жалко смотреть.

Алекс замер.

– Как вы узнали?

– Просто услышала звук пружин, – ответила Сара. Увидимся.

Самой поразительной вещью было то, что Алекс уже перестал удивляться. Он улыбнулся и подумал: от Сары Делани можно ожидать чего угодно. Покачав головой, он встал и отправился в ванную.

– Говорю тебе, он придет, – сказала Конни.

– Я знаю, – вздохнула Сара, опускаясь в свое любимое кресло. Поджав под себя ноги, она протянула руку и взяла стакан холодного чая. За окном деревья в саду изнывали от жары. Ни один лист не шевелился. На горизонте на фоне неба выделялись силуэты гор, освещенные золотистым вечерним солнцем. Сара закрыла глаза и прижала ко лбу ледяной стакан, чтобы уменьшить боль.

– Я не знаю, что мне делать, Конни, – она крепче прижала к уху телефонную трубку, – я не владею ситуацией. И вряд ли смогу. Не знаю, что делать.

– Ты сама говорила, – напомнила Конни, – что не бываешь права на все сто процентов. Советую тебе расслабиться и отдохнуть.

– Надеюсь, ты права. Все это очень сложно. К тому же, мне кажется, моя способность предсказывать пострадала от того поцелуя.

Конни промолчала, а затем поинтересовалась:

– Это что, произвело на тебя такое сильное впечатление?

Сара улыбнулась. Дрожь пробежала по всему ее телу. Грудь и живот напряглись при сладком воспоминании.

Это поразительное молчание сказало Конни намного больше, чем слова.

– Мне кажется, ты заинтересована в Алексе не только из-за своих предчувствий.

Сара и сама уже думала над этим, но никак не могла прийти к какому-либо выводу. Она не понимала, почему Алекс так нужен ей, и уж тем более не могла обсуждать это с прагматичной Конни. Сара знала только, что не простит себе, если с ним что-нибудь случится, а значит, она должна это предотвратить.

Она солгала ему. Точнее, немного покривила душой. Сказала, что у нее не было никаких новых предчувствий. Правда же заключалась в следующем: после того поцелуя у нее появилось нарастающее чувство нетерпения. Ее мучило ощущение, что необходимо срочно сделать какое-то дело.

Но это было нелегко… Совсем не так просто, как сказать: "Алекс, берегись, падает дерево" Ее состояние напоминало предгрозовую атмосферу, пронизанную электрическими разрядами. Эти ощущения вызвал их поцелуй. Он нарушил ее внутреннее равновесие, причинил ей боль.

Сара не могла сказать, почему она хочет удержать Алекса: потому, что хочет спасти его от опасности, или потому, что неравнодушна к нему.

Все это было слишком туманно. Поэтому Сара и хотела встретиться с Алексом.

– Сара, очнись.

– Прости, Конни. Я пыталась проанализировать свои чувства.

– И не пытайся, – посоветовала подруга, – с логикой у тебя всегда было плоховато. Просто плыви по течению, как обычно. – Конни помолчала. – Ну, мне нужно подготовиться к собственному свиданию. Может, стоит взять с собой новую простыню или что-нибудь в этом роде?

Сара хихикнула:

– Ты же сама мне говорила, что Питер не из таких мужчин.

– Я подумала: если аудитор может натолкнуть на хорошую идею, как это было с "Бартонберри", то почему агент по продаже компьютеров не может?

Сара улыбнулась. Ей было приятно слышать это от Конни. Обе они настолько выкладывались в "Сансет Дизайн", что на личную жизнь не оставалось ни сил, ни времени.

Было бы здорово, если бы у Питера и Конни все сложилось хорошо. Сара не обратила внимания, когда он впервые появился у них на фирме как представитель "Лендинг Систем". Но теперь, когда Конни начала с ним встречаться, у Сары еще будет возможность разобраться, что он за человек.

– Приятного вечера, – сказала она, – увидимся завтра.

– Тебе тоже, дорогая. Передай Алексу от меня привет. И скажи, чтобы он держал себя в руках.

– Он хороший человек, – сказала Сара, – ведь правда?

– Да, – ответила подруга, – хороший. К тому же, надеюсь, не станет откладывать дело в долгий ящик. До завтра, Сара.

Конни положила трубку, а Сара продолжала сидеть не двигаясь, не слыша коротких гудков. Она не знала, что делать.

Ей было ясно, чего она хочет, но она понимала: это не имеет ничего общего с тем, что нужно делать. Да, ей хотелось не сдерживать себя и отдаться в плен своему чувству к Алексу: так усталому человеку хочется опуститься в мягкое кресло и отдохнуть. Но Сара сознавала, что тогда пропадет ее способность, позволяющая видеть то, чего не видят другие люди.

За окном сгущались сумерки. Тихо шелестели деревья в саду, где-то вдалеке койот жаловался луне на судьбу. А во всем доме тишину нарушали лишь старые дедушкины часы, громко тикающие в холле. Сара чувствовала, что ее жизнь завертелась и закружилась, прошлое и будущее тесно сплелись, а она сама была где-то посредине, не зная, как вырваться из этого заколдованного круга и не потерять ни Алекса, ни дара предвидения.

Был ли у нее шанс? Как она посмела позволить себе влюбиться в Алекса, если это могло стоить ему жизни?

Дверной звонок, прозвучавший очень неожиданно, вывел Сару из размышлений. Она вскочила на ноги и бросилась в холл, так и забыв положить трубку.

Когда Сара увидела Алекса, у нее перехватило дыхание. Ей ничего не оставалось, как улыбнуться.

– Добро пожаловать, – поприветствовала она его и подумала, что он просто неотразим в этой синей рубашке и брюках цвета хаки.

Алекс вошел в прихожую, огляделся, и его глаза расширились от удивления.

– Я знаю, это не то, чего вы ожидали, – сказала Сара, проследив за его взглядом.

Никто из ее друзей не ожидал, что она так обставит свой дом. Конни предпочла бы побольше роскоши, Эллис хотел, чтобы она выбрала постмодерн, а Рэндолф говорил, что нужно больше цвета. Но Сара с десяти лет знала, как должен выглядеть ее дом, и добилась своего.

– Сара, – сказал Алекс, входя в гостиную, где восточный ковер застилал пол из твердой древесины, – а вы вообще представляете, что живете в Финиксе?

Сара усмехнулась:

– Конни говорит, что только я настолько сумасшедшая, что устроила в пустыне английскую усадьбу.

Алекс чувствовал, что готов согласиться. Он не мог свыкнуться с белыми стенами, камином, ситцевыми накидками на мебели и застекленной створчатой дверью.

Для Сары же такая обстановка была наиболее умиротворяющей, спокойной, уютной. Она любила цветы, мебель времен регентства, гравюры прерафаэлитского периода. Ничто в ее доме не тревожило, но поражало взгляд, и это нравилось Саре.

– Моя мама говорит, что я таким образом протестую, – сказала Сара.

– Против чего? – поинтересовался Алекс, продолжая оглядываться по сторонам.

Сара пристально посмотрела на него:

– Против коммуны.

– Вы жили в коммуне?

Сара кивнула:

– Да, некоторое время. Мои родители сочувствовали хиппи, и наше первое семейное путешествие мы совершили в крупнейшую коммуну. Хотите выпить?

– Да, спасибо.

– Не стойте, садитесь. – Сара указала на диван.

Алекс с опаской взглянул на него, словно побаиваясь, что оттуда кто-нибудь выскочит, но все же присел.

– Пиво или бурбон?

– Пиво. А где сейчас ваши родители? – спросил Алекс.

– Джон – в Коста-Рике, строит плотину вместе с индейцами, – Сара направилась на кухню за пивом, – а Блю – дайте вспомнить… последний раз она писала мне из Непала. А потом, кажется, вернулась в Бангладеш… Пиво, – с широкой улыбкой объявила она, вернувшись в гостиную.

Алекс устроился на диване с ленивой грацией, вытянув ноги и положив руку на колено. Он выглядел таким сильным, неуязвимым и непоколебимо логичным. Но Сара подсознательно чувствовала, что это не так. И улыбка почти исчезла с ее лица. Она опустилась в кресло.

– Как насчет того, чтобы поручить эту работу кому-нибудь другому?

– Я пью пиво с шестнадцати лет, – сказал Алекс.

Сара, не замечая юмора в его словах, склонилась к нему:

– Вы что, так и не поняли? Это не игра!

Алекс вскрыл банку с пивом и покачал головой:

– Я думал, мы будем говорить о делах.

– А я и говорю о делах, – настаивала Сара, – как вы думаете, смогу я жить, если с вами что-то случится потому, что вы меня не послушали.

– Приятная мысль, – Алекс поднял руку, увидев, что Сара снова рвется в бой. – Вы меня предупредили. Я принял к сведению и собираюсь завтра идти на работу в "Сансет Дизайн" Так почему бы вам теперь не рассказать, из-за чего вы подозреваете что-то неладное в компании.

Саре захотелось встряхнуть его. Он насмехается над ней. Это видно по его приподнятым бровям, слышно по тону его голоса.

– Если вас убьют, – предупредила Сара, – я закажу надпись на могильной плите.

Алекс дернул бровью.

– Какую же?

– Что-нибудь вроде: "Он не послушал".

Алекс расхохотался:

– Согласен! А теперь давайте займемся делами.

Сара даже не пошевельнулась. Ей нужно сказать ему еще очень многое, и он обязан понять. Но по его глазам Сара видела, что он не хочет слушать. Она резко поднялась.

– Пойдемте на кухню, – предложила она, – мы сможем поговорить, пока я готовлю.

Ее кухня с полом, выложенным красной плиткой, и с подвешенными к потолку пучками засушенных трав была такой же уютной, как и весь дом. Она не выглядела идеально аккуратной, но это из-за того, что Сара творчески подходила к готовке. Готовка, говорила Блю, это – творчество, а не обязанность.

– Я могу чем-нибудь помочь? – Алекс заглянул Саре через плечо и увидел на столе гору продуктов и несколько кастрюлек.

Сара попыталась сосредоточиться. Надо сварить спагетти и заправить их соусом. Не забыть приготовить салат. Сварила она яйца или нет?

– Можете заняться приготовлением салата.

– С удовольствием, только покажите, где что лежит.

Сара извлекла на свет Божий помидоры и салат-латук, попутно выяснив, что яйца она все-таки сварила. Вот только куда делась салатница?

– Так вы говорили, что у вас нехорошие предчувствия насчет компании, – Алекс отрезал ломтик помидора, сунул его в рот и сделал глоток пива.

Сара кивнула и подошла к плите посмотреть, не выкипела ли вода для спагетти.

– Да, это мучает меня последние два месяца. Ничего конкретного, что мы могли бы доказать. Гектор уже порядком устал от моих требований как можно тщательнее проверять документацию. Но я не знаю, что делать? Кстати, вы не видели чеснок?

Нужно приготовить соус, пока не готовы спагетти. Сара направилась к холодильнику, достала масло, сливки и сыр. Но нужно еще чуть-чуть чеснока. Сара была почти уверена, что уже доставала его. Она откинула волосы со лба и обвела кухню взглядом.

– Проблема не может быть связана с заводом в Вирджинии? – спросил Алекс и подал ей головку чеснока, только что обнаруженную им на стуле.

– Спасибо. Интересно, когда я его туда положила, – Сара не могла скрыть удивления. – Нет, с Вирджинией все в порядке.

Она отрезала кусочек масла, положила его в кастрюлю, добавила немного муки. Алекс снова принялся резать помидоры.

– Откуда вы знаете?

Сара пожала плечами:

– Я не могу объяснить. Я просто… просто не знаю этого. Это где-то здесь, рядом. Куда подевался перец?

– Мне показалось, что вы положили его в банку с мукой.

Сара посмотрела.

– Да, действительно. Так что же мы будем делать?

– Вчера Тадеус познакомил меня со своим хозяйством. У него все хорошо закодировано. И он сказал, что раз в неделю меняет пароль, чтобы никто посторонний не мог войти в файл.

Ни один мужчина не заходил до этого к ней на кухню. Даже стоя к Алексу спиной, Сара ощущала его, чувствовала энергию, исходящую от него. Она принялась яростно взбивать сливки, но это не помогло ей отвлечься от своих мыслей. Она не могла сосредоточиться на делах: Алекс смущал ее, даже немного пугал, и она не могла сопротивляться.

– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросил Алекс.

Сара, полностью занятая своими переживаниями, резала бекон, и его слова не сразу дошли до ее сознания.

– Подозреваю? – переспросила она, поворачиваясь к Алексу. Я никого не подозреваю.

Алекс пожал плечами:

– Мне нужна салатница.

– Ох, – вздохнула Сара и принялась оглядываться по сторонам в поисках салатницы. – Я думала, вы все и выясните. Вы ведь аудитор.

– Но вы могли бы натолкнуть меня на верный путь, – Алекс продолжал резать овощи, равномерно постукивая ножом по доске. – В конце концов, аудиторам далеко не всегда удается обнаружить нарушения.

– Но Эллис говорил, что в прошлом году вы вывели трех растратчиков на чистую воду, – голос Сары прозвучал неожиданно гулко, и это насмешило ее.

– Да, но в двух случаях мне помогли их сослуживцы, а в третий раз виновный во всем признался сам. Растраты случаются довольно часто.

Растрата. Сара ненавидела это слово. Оно звучало так отвратительно, за ним стояло недоверие и предательство. Сама мысль о том, что кто-то в ее компании мог быть замешан в подобном, причиняла ей физическую боль.

– Когда вы впервые заподозрили неладное? Произошли какие-то изменения в доходах и расходах?

– Нет. Не было никаких изменений. Вот это-то и удивляет больше всего.

Сара вспомнила, что забыла положить в соус орехи. Орехи… Куда они подевались?

– Сейчас мы изучаем новые рыночные тенденции. Собирались сотрудничать с фирмами, выпускающими игрушки. – Сара поправила волосы свободной рукой. – Алекс, вы не видели, куда я положила орехи?

Ничего не ответив, Алекс подошел к буфету и выдвинул ящик для ножей. В уголке стояла неизвестно откуда там взявшаяся банка с орехами. Сара одарила Алекса благодарной улыбкой и извлекла орехи из банки.

– Спасибо, – сказала она и откинула готовые спагетти на дуршлаг. Потом добавила в соус орехи и немного муската. Как следует все перемешав, Сара попробовала свое произведение на вкус и удовлетворенно признала, что соус получился на славу.

Сара закрыла глаза. Снова волна чувств нахлынула на нее. Алекс обладал каким-то магическим притяжением, которое ощущалось так же ясно, как и пряный аромат соуса. Сара улыбнулась, ее губы приоткрылись, а тело трепетало, как никогда раньше.

– Сара?

Его голос звучал удивленно-вопросительно. Сара открыла глаза и увидела, что он растерянно смотрит на нее. Она заулыбалась еще сильнее.

– Что, Алекс?

– Так вы дадите мне салатницу?

– Ох, – Сара оглянулась вокруг, – а вам нужна салатница?

Глава 4

Следующее утро прошло впустую. Сара заперлась в своем кабинете наедине с музыкой Вивальди и чашкой чая, но думать о делах не могла. Вместо цветов и форм она видела перед собой глаза Алекса. Глаза цвета меда. Или бренди. Добрые, ласковые, теплые глаза, в которых в течение прошедшего вечера столько раз появлялось удивленное выражение.

Она действительно много раз сбивала Алекса с толку. Когда забыла дать ему салатницу, когда постоянно что-нибудь теряла, когда рассказывала про коммуну. Алексу оставалось только хмуриться. Но даже это Саре нравилось. Нравилось, как его брови съезжались к переносице, а на лбу появлялась вертикальная морщинка.

– Сара, если у тебя опять предчувствие, надеюсь, что оно про меня.

Вздохнув, Сара подняла глаза и увидела Конни, заглядывающую в кабинет.

– Привет, Конни. Я задумалась.

– Ох, – Конни влетела в комнату и, усевшись на стул, закинула ногу на ногу, – если ты думаешь, хотелось бы знать, о чем: у тебя такой мечтательный вид.

Сара почувствовала, что краснеет, и, чтобы усыпить бдительность подруги, взяла чашку с чаем и отпила большой глоток.

Устроившись поудобнее, Конни усмехнулась:

– Хорошо, что ты все-таки повесила трубку вчера вечером. Я звонила тебе как проклятая и уже подумывала, не обратиться ли в полицию. Мало ли что там у вас случилось, особенно если вспомнить твои ужасные предчувствия.

– К счастью, Алексу это не понадобилось. К тому же это он обнаружил, что трубка лежит не на месте.

Конни подняла бровь.

– Он?

Сара кивнула.

– Он случайно сел на нее. Я сказала, что ничего страшного.

Конни зловеще ухмыльнулась:

– Жаль, что я не позвонила в полицию. То-то бы они посмеялись.

– Спасибо, Конни. Ты очень заботливая подруга.

Конни помолчала минуту, ее улыбка постепенно исчезла, взгляд темных глаз стал озабоченным. Сара уже знала, о чем сейчас пойдет речь, но предоставила Конни возможность высказаться.

– Мы не виделись всего несколько часов, но за это время ты стала выглядеть как человек не от мира сего?

– Это все из-за предчувствия опасности, – сказала Сара, не отрывая глаз от чашки с чаем. Конни была ее лучшей подругой, самым близким ей человеком, но даже ее Сара не хотела посвящать во все. Конни была для этого чересчур здравомыслящей.

Опасность. Алекс. Жажда. Вода. Влага.

Почему она подумала об этом?

– Я нравлюсь самой себе, – сказала Сара, изо всех сил стараясь прогнать ассоциации, возникшие у нее в голове, – такого со мной давно не случалось.

Конни улыбнулась:

– Да, я знаю. Еще со времен юных лет и Билли Петерсона. Но будь осторожна. Это никогда не помешает, особенно если дело касается мужчин.

– А что с новой компьютерной системой? – поинтересовалась Сара, отчаянно стараясь сменить тему.

Конни выдержала паузу, давая понять, что ее не обманывают уловки подруги.

– Просто мечта. Тадеус поет ей дифирамбы.

Сара покачала головой:

– У меня начинает болеть голова, когда вы с Тадеусом говорите об этом.

Влага. Жажда. Вода.

Сара вскочила на ноги.

– Где он?

Конни оглянулась.

– Кто?

Но Сара уже была около двери.

– Он не нравится Рэндолфу. Мне кажется, он не принес ему чай.

Озабоченно вздохнув, Конни поднялась и пошла к Саре.

– Как бы мне хотелось, чтобы хоть один раз наш разговор пришел к логическому концу.

– А здесь нет никакого логического конца, – бросила Сара через плечо. – Ты когда-нибудь читала Сэмюэла Беккета?

Конни покачала головой.

Алекс не мог сосредоточиться на делах. Ему хотелось винить во всем жару. Он действительно не выносил сухую жаркую погоду, а как раз такая и стояла в городе с утра. Даже здесь, в офисе, Алекс взмок от пота, несмотря на кондиционер.

Все это неожиданно заставило его вспомнить о белоснежных стенах в доме Сары, которые так его удивили.

Сара сказала, что обставила дом так, как мечтала в детстве. Обставила в романтическом стиле старой английской усадьбы, где воздух в саду был напоен ароматами цветов, где мебель передавалась по наследству из поколения в поколение.

У Сары тоже был сад. Самый необычный и таинственный из тех, что Алексу доводилось видеть. Гудящий ветер в густых кронах деревьев, недотрога и олеандр, бегонии и герани и великое множество еще каких-то цветов, названий которых Алекс даже не знал. Этот сад – плод трудолюбия Сары – был примером упорства и вдохновения удивительной женщины, которая, казалось, была не способна думать о чем-нибудь одном более тридцати секунд.

Он снова представил Сару в тот момент, когда она стояла на кухне с закрытыми глазами и улыбкой на губах, как будто слушала какую-то музыку, предназначенную ей одной.

– Готово, Алекс.

Алекс повернулся, чтобы посмотреть, как Тадеус вытаскивает из принтера последний лист бумаги. Шевелюра молодого человека казалась бледнее, чем обычно, одет он был во все черное, как священник. Алекс не мог понять, как можно быть настолько запакованным в такую жару.

– Вы уверены, что готовы залезть в залежи документов уже сейчас? – спросил Тадеус, не отрывая взгляда от принтера.

Алекс поставил на стол кейс, открыл его и кивнул.

– Да, мне бы хотелось. Гектор приготовит для меня все цифровые данные.

Тадеус посмотрел на Алекса:

– Приготовит? Что вы имеете в виду? Это все уже пройденный этап.

– Он обрабатывает данные за последний месяц. Сара считает, что это тоже имеет значение.

При этих словах Тадеус скрестил пальцы для того, чтобы не сглазить.

– Вот уж не думал, что компьютерщики такие суеверные, – удивленно поднял бровь Алекс.

Тадеус выглядел немного встревоженным.

– Не говорите Саре. Она этого не поймет. Алекс сложил листки в кейс и повернулся к Тадеусу:

– Иногда это помогает людям, которые верят в приметы.

Тадеус встал в воинственную позу, скрестив руки на груди и впившись взглядом в Алекса.

– Я не суеверный невежда, как вы, наверное, про меня думаете, – заявил он, подойдя к Алексу вплотную, – я один из лучших спецов в стране. Я рано и быстро научился взламывать любую программу и даже менять код, если захочу. И знаете почему? Потому что я лучший.

Алекс неожиданно почувствовал страшную усталость.

– И что?

Тадеус продолжал надвигаться на него.

– То, что я проверял программы и не нашел ничего подозрительного. По крайней мере, что казалось бы подозрительным, если мыслить логически. Я предпочитаю иметь дело с цифрами и фактами, а не с духами и предчувствиями.

– Почему же вы работаете здесь: ведь вы недовольны условиями?

Тадеус улыбнулся широкой нахальной улыбкой человека, знающего, чего он хочет от жизни.

– Потому что здесь у меня есть шанс.

– Ну вот. Ему действительно никто не принес чаю.

На этот раз Алекс даже не вздрогнул. Сара влетела в комнату со скоростью ветра, как всегда, без туфель; ее белое легкое платье развевалось, как парус, сережки в ушах тревожно позвякивали. Алекс не мог не улыбнуться, поглядев на нее.

За спиной Сары выросла Конни. Ее высокие каблуки и классический костюм от Ива Сен-Лорана резко контрастировали с цыганским шармом Сары.

– Доброе утро, – поприветствовал Алекс их обеих.

Сара поправила разлетевшиеся волосы и улыбнулась ему.

– Рэндолф забыл про вас сегодня утром?

– У Сары возникла навязчивая идея, принес ли вам Рэндолф чего-нибудь попить, – пояснила Конни.

– Со мной все в порядке, – сказал Алекс, – к тому же я собираюсь уходить.

Конни бросила взгляд на его кейс.

– Ким сказала, вы собираетесь в архив. Вас проводить?

Алекс покачал головой.

– Нет, я знаю, куда идти. Я позвонил, и меня там ждут.

Конни кивнула, а Сара с растерянным видом покачала головой:

– Вы уверены, что не хотите пить?

Алекс попытался улыбнуться.

– Нет, Сара, все в порядке.

Все еще погруженная в себя, Сара пробормотала:

– Жидкость… Ну, ладно, – она тряхнула головой и улыбнулась, – вернетесь поздно?

– Скорее всего в конце дня.

– Наверное, мы еще будем на месте. Зайдите к нам.

Бросив взгляд на Сару, босую, с рассеянным взглядом, такую необычную и трогательную, Алекс быстро вышел из комнаты.

– Видишь? – сказала Конни. – И ты можешь ошибаться.

Сара промолчала, не отрывая взгляд от двери. Было слышно, как открылись и закрылись двери лифта, ехавшего на первый этаж. Но мозг Сары не воспринимал это. Она прислушивалась к своему внутреннему голосу, настойчиво шептавшему: "Жидкость, жидкость… Да, где-то здесь, близко… "

– Нам нужно вернуться в кабинет, – сказала Конни, открывая стеклянную дверь, – мистер Уиллсби ждет нас в приемной.

– Жидкость, – закричала Сара, поворачиваясь к подруге, – о Господи, я поняла!

Она помчалась по лестнице. Конни по привычке бросилась за ней, цокая каблуками.

– Сара, – взвыла она, – что ты поняла?

Но Сара не слышала ее. Она видела перед собой только Алекса, выходящего из здания на улицу, такого целеустремленного и ничего не подозревающего.

Сара побежала еще быстрее, путаясь в подоле платья. В вестибюле им встретился Рэндолф. При виде Сары его глаза расширились. Он отступил в сторону, пропуская ее, и долго смотрел ей вслед. Сара не замечала людей, расступавшихся перед ней, у нее была одна цель – догнать Алекса.

Раскаленный воздух опалил Саре лицо, когда она выбежала на улицу. Горячий асфальт жег ее босые ноги. Сара увидела синюю с металлическим отливом машину и помчалась к ней.

– Алекс!

Он уже готовился сесть за руль, но крик остановил его.

– Сара?

– Алекс, вылезайте из машины!

– Что?

Конни выскочила на улицу вслед за Сарой и крикнула:

– Уйди с асфальта, Сара! Иди сюда.

– Отойдите от машины, – настаивала Сара, переступая с ноги на ногу, – пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.

– Сара, – воскликнул Алекс, увидев наконец, в каком она виде, – вы обожжетесь! – Идите сюда, на траву.

– Алекс, пожалуйста, пойдемте с нами! – крикнула Конни, изо всех сил стараясь увести Сару с асфальта.

Алекс захлопнул дверцу и направился к женщинам.

– Есть у вас в машине какая-нибудь жидкость? – спросила Сара, когда все они очутились на траве.

Алекс непонимающе нахмурился:

– Жидкость?

Сара не отрывала взгляда от машины, как будто пыталась понять что-то ей неподвластное.

– Я ничего не понимаю в механике. А вы?

– Думаю, что разбираюсь, – ответил Алекс, проследив за ее взглядом.

Сара повернулась к нему и заметила смущение на его лице.

– А какая жидкость есть в машине?

Ничего не понимая, Алекс пожал плечами:

– Тормозная жидкость, вода для радиатора, бензин. Жидкость для мытья стекол.

И тут Сару осенило:

– Тормозная жидкость, – она вздохнула с облегчением, – вот оно.