Текст книги "Приди, весна"

Автор книги: Джил Лэндис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 9

– Неужели вы хотите, чтобы я к ним прикоснулась?

Анника посмотрела на мертвых кроликов, не пытаясь скрыть раздражения. Она редко когда ходила с матерью и Рут в мясную лавку. Да и те разделанные кроличьи тушки, что она там видела, никак нельзя было сравнить с безжизненными жалкими тельцами, лежавшими сейчас перед ней на столе. Она попыталась прогнать возникшую перед глазами картину: белые, как снег, кролики, игривые и полные жизни, скачут по снегу в своих теплых шубках из густого меха.

Чувствуя, что не в силах больше выносить вид мертвых зверьков, она поскорее перевела взгляд на светлую кудрявую головку Бейби.

– Ну же. – Голос Бака заставил ее вздрогнуть. – Я покажу вам, как разделать их и приготовить.

У Анники свело живот. Она вспомнила, как отец однажды пошел ловить рыбу, а вернувшись, попросил мать приготовить свой улов на ужин. Аналиса тогда ответила: «Если ты почистишь рыбу, я ее приготовлю». Анника взглянула на Бака и постаралась изобразить улыбку.

– Если вы их разделаете, я попытаюсь их приготовить.

Но она имела дело не с Калебом Стормом.

– Вам все равно придется их готовить. Нужно научиться и разделывать их. – С этими словами он взял кроликов и направился к двери. – Наденьте свои шерстяные вещи и прихватите с собой Бейби. Ей не помешает немного прогуляться, а то она засиделась в хижине.

Последняя фраза разозлила Аннику. Бака волнует, что Бейби засиделась без свежего воздуха, но когда она, Анника, захотела выйти из хижины, он пришел в ярость. Но, с другой стороны, подумала она, ему ведь не надо беспокоиться, как бы Бейби не убежала.

– Я не хочу на это смотреть, – возразила она.

Бак со вздохом повернулся, положил кроликов и, обойдя стол, взял Бейби с колен Анники. Ребенок прильнул к нему, уткнувшись лицом в шею. Бак поднял капюшон ее пальто.

– Гулять? – спросила Бейби.

– Гулять, – подтвердил Бак и снова взял в руку кроликов. – Вы тоже, – бросил он через плечо.

– Я не пойду, – заспорила Анника, – я не хочу.

Он остановился у двери.

– Меня не волнует, хотите вы или нет. Ваша жизнь может зависеть от того, сумеете ли вы продержаться здесь одна. – Впервые за весь день он посмотрел на нее без гнева. Выражение его лица было открытым и предельно искренним. – Со мной может случиться все что угодно. Я могу угодить в один из своих же капканов или в чей-то еще. Могу неожиданно наткнуться на медведя или пуму, могу упасть, попасть под обвал. Вы останетесь здесь одна, и некому будет позаботиться о вас и о Бейби. – Он уставился на веревку и болтающихся на ней кроликов с таким видом, будто тщательно взвешивал свои следующие слова, решая, что ей можно сказать. – Поэтому прежде всего я и ответил на объявление Алисы Соумс. Мне-то никто не нужен, но вот Бейби… я должен знать, что о ней будет кому позаботиться если… – Он внезапно умолк, не желая показывать глубину своего беспокойства.

На один краткий миг Анника прочувствовала его тревогу, но потом она сделала то, чего делать не следовало – взглянула на болтающихся на веревке кроликов.

– Может, вы начнете мое обучение с приготовления каши?

Его уязвимость пропала так же быстро, как и появилась, и он снова стал тем Баком Скоттом, которого она узнала за последние несколько дней – жестким, упрямым, замкнутым.

Он направился к двери, бросив ей через плечо тоном приказа:

– Жду вас у сарайчика через две минуты. Не придете, я сам приду за вами, а мне очень не хочется этого делать.

Снова надев дорожный костюм и накидку, Анника вышла и стала пробираться по снегу. Довольно скоро она набрела на сарайчик. Увидев, что за это время сделал Бак, она пожалела, что не заблудилась.

Безголовые кролики были подвешены вверх ногами к стропилам, из них капала кровь и красное пятно на снегу под ними становилось все больше и больше. Анника остановилась футах в восьми от сарайчика, подавляя позыв к рвоте. Она не хотела, чтобы наблюдавший за ней мужчина увидел ее слабость. Глубоко вздохнув в попытке побороть чувство тошноты, она приблизилась по заснеженной земле к сарайчику, насколько сочла возможным: Бейби, увидев Аннику, вылезла из небольшого сугроба, в котором каталась, и заковыляла к ней. Подойдя к Аннике почти вплотную, она шлепнулась на зад.

– Как вы можете делать это перед ребенком?

Анника подняла Бейби и стала стряхивать налипший на ее пальтишко снег.

Бак наблюдал, как она прижала к себе девочку.

– Что худого в том, что ребенок рано начнет узнавать жизнь?

– Жизнь? При чем тут жизнь? Это работа мясника, это негуманно, это…

– Это всего лишь кролик. Люди убивают их, чтобы было чем питаться. Не хотите же вы сказать, что не едите мяса.

– Ем, конечно, но…

– А откуда, по-вашему, оно берется? Из мясной лавки?

Анника, конечно, не призналась, что, как она всегда предпочитала думать, именно оттуда мясо и бралось – разделанное, нарезанное, бери и готовь. Мертвого кролика она до сих пор видела только в виде тонко нарезанных зажаренных ломтиков на тарелке. В сотый раз она пожалела, что не сидит дома в Бостоне, где ей не пришлось бы думать об окровавленных кроликах и кудрявых беспризорных детях.

Бак, оказывается, еще не все сказал.

– Если бы вы столкнулись с этим в возрасте Бейби, – продолжал он, – сейчас вам бы подобные мысли и в голову не пришли.

– Это несправедливо по отношению к ребенку. У нее нет выбора.

– Насколько я вижу, она не обращает внимания.

Посмотрев на Бейби, Анника убедилась в том, что он прав. Девочка действительно не обращала никакого внимания на окровавленных кроликов, с интересом рассматривала атласных лягушек, служивших застежкой на накидке Анники.

Отвернувшись от нее, Бак срезал кроликов с веревки и понес к задней стенке сарайчика, где стояло что-то среднее между верстаком и чурбаном для рубки мяса.

Судя по количеству лежавших там же шкур и рогов, Бак был заядлым и удачливым охотником. Смахнув с чурбана снег, он сделал Аннике знак подойти. Она упрямо вздернула подбородок, однако предпочла подчиниться, а не спорить, стоя на морозе. Подойдя ближе и в ужасе глядя, как Бак начал свежевать первого кролика, Анника молилась про себя, чтобы содержимое ее желудка не изверглось наружу.

Пока ей удавалось не думать об этой покрытой мехом тушке как о пушистом крольчонке, чье семейство тоскует в какой-нибудь укромной норке, ей удавалось справляться и с тошнотой. Бейби утратила интерес к ее накидке и захотела, чтобы ее опустили на землю. Анника поставила ее на снег, а сама встала за спиной Бака, знаком предложившего ей подойти еще ближе. Она постаралась встать так, чтобы фигура Бака хотя бы частично скрывала от нее безголовые тушки на столе.

Вынув из чехла на бедре свой грозного вида нож с отделанной слоновой костью ручкой, он оглянулся, желая удостовериться, что Анника стоит достаточно близко и может все видеть и слышать.

– Кролики, пожалуй, самые важные животные в лесу. – Он быстро отсек кролику лапы и отложил их в сторону. Анника никак не откликнулась, но он все равно продолжил свои объяснения. – Может показаться, что это животное создали специально на прокорм всем другим. Почти все пушные звери питаются кроликами, не говоря уж о больших птицах.

Блеснуло лезвие ножа – Бак сделал разрез на задних лапах, а потом по центру живота. Отложив нож, он потянул шкурку к передним лапам. Анника очень удивилась, увидев, как он целиком стянул ее с тушки – так мужчина мог бы снять с себя через голову рубашку.

Бак снова взял в руки нож. Его ручка из слоновой кости была полностью скрыта в руке Бака, и видно было лишь остро отточенное лезвие. Анника не могла не восхищаться мастерством Бака, хотя ей было ненавистно то, что он делает. Его большие загорелые руки двигались с быстротой, которая дается только опытом, и с точностью, какой позавидовал бы любой хирург.

Он продолжал говорить все то время, что разделывал сначала первого, потом второго кролика, объясняя каждый свой шаг, будто и в самом деле верил, что однажды Аннике придется самостоятельно проделать всю эту мрачную процедуру. В какой-то момент Анника поймала себя на том, что с интересом прислушивается к его словам. Бак показывал ей желчный пузырь.

– Никогда не разрезайте его, – предупредил он, осторожно удаляя пузырь вместе с другими внутренностями, – мясо будет испорчено. – Он отложил печень, сердце и почки, объяснив, что все это съедобно.

Теплая еще требуха дымилась на морозном воздухе. Бак завернул разделанное мясо в кусок плотного миткаля и протянул Аннике. Однако, заметив, как посерело ее лицо, как она прижала одну руку к животу, а другую ко рту, решил, что лучше отнести мясо в дом самому.

– Возьмите Бейби, – сказал он, направляясь к хижине, зная, что у Анники нет иного выбора, кроме как последовать за ним.

Короткий период ясной погоды прошел, и небо опять заволокло тучами. Пробираясь по снегу к хижине, Бак смотрел на свои мокасины, то появлявшиеся из снега, то вновь скрывавшиеся, но не видел их. Он думал. Он слышал, как Бейби болтает с Анникой, не получая ответа, и пытался представить, каким был мир этой женщины, которая так отреагировала на занятие, являвшееся одним из непременных условий выживания. Он вспомнил, как взволнован был он сам, когда ему впервые разрешили разделить свой охотничий трофей.

Охота на белок в пекановых лесах Кентукки была занятием, о котором мечтали большинство мальчишек. Бак стал метким стрелком.

Он попадал в белок, сидевших на раскачивающихся от ветра ветках, что требовало твердой руки и зоркого глаза. Но те беззаботные дни быстро прошли, и когда многие мальчишки его возраста все еще стреляли по белкам, он уже был полноправным охотником на бизонов.

Подойдя к двери, он остановился и дождался, когда Анника, пробиравшаяся по снегу с Бейби на руках, догонит его. Он отступил в сторону, давая ей возможность войти первой.

– Проходите. – Он кивком указал на дверь. Он почти не сомневался, что она как-то отреагирует на это неожиданное проявление вежливости. По ее молчанию он понял, насколько она огорчена.

Анника вошла в хижину и посадила Бейби на первый подвернувшийся стул. Девочка немедленно слезла и попыталась снять с себя пальто, влажное от налипшего на него и быстро таявшего снега. Пока Анника снимала накидку и помогала Бейби с пальто, Бак нанизал кроликов на вертел в камине.

Он не раздевался, а смотрел на Аннику, которая уставилась в пол, забыв, что держит в руках пальто Бейби. По ее напряженному взгляду, прикованному к одной точке, по тому, как она несколько раз сглотнула, он понял, что она пытается побороть приступ тошноты.

Он быстро вымыл руки и насухо вытер их. Решив, что лучше промолчать, чем сказать что-нибудь не то, он взял у нее пальтишко Бейби и разложил его на кровати. Затем выдвинул из-под стола стул и, нежно положив руку ей на плечо, подвел к нему и усадил.

Почувствовав на плече его руку, Анника подняла голову, и на секунду их взгляды встретились, но она сразу же отвернулась и застыла, положив на колени стиснутые руки. Бак тоже хотел было отвернуться.

– Наверное, ваша сестра разделывала кроликов, – неожиданно проговорила Анника.

– Да. – Он не мог понять, к чему она клонит.

– Она поэтому сошла с ума?

Он не видел ее лица, но не сомневался, что она говорит серьезно. На мгновение перед глазами у него встала картина – отец, расчленяющий труп Джима.

– Нет, не поэтому.

– Странно. – Тон у нее был холодным, как воздух за стенами хижины.

Бак присел перед ней на корточки, так что она была вынуждена смотреть на него.

– Послушайте, что бы вы ни думали, я сделал это не для того, чтобы наказать или помучить вас. Я сделал это, потому что со мной на охоте может случиться все что угодно. Я бы хотел быть уверен, что вы сможете позаботиться о себе до оттепели. Весной должен прийти Тед, он сможет вывезти вас отсюда. Если ни Тед и ни кто другой не появятся, седлайте мулов и уезжайте. Поднимайтесь вверх по тропе, ведущей из долины, пройдите через перевал и двигайтесь все время навстречу восходящему солнцу. Запомните – спиной к заходящему солнцу. Тогда вы наверняка попадете в Шайенн, ну а в худшем случае выйдете к какой-нибудь деревушке или ранчо, расположенным неподалеку от Шайенна.

Впервые с момента их встречи Анника посмотрела на него не только с отвращением.

– А как же Бейби?

– Придете в Шайенн, проследите, чтобы она была устроена в каком-нибудь хорошем доме. Может, священник возьмет ее или найдет семью, которая захочет ее взять. Может, ваш брат знает кого-нибудь, кто хочет ребенка.

– И вы доверяете мне такое дело?

– А разве у меня есть выбор?

– А ее мать?

– Даже и не ищите ее. Пэтси нельзя доверить ребенка.

– Но…

Он резко прервал ее.

– Только не Пэтси. Вы понимаете?

– Ничего с вами не случится. – Но в ее голосе звучала не уверенность, а страх. Она осознала, что все, о чем говорил Бак, и в самом деле может произойти.

– Вы просто сделаете все что в ваших силах. Я понимаю, вы мне ничем не обязаны, особенно если учесть, как я с вами поступил, но вам, по-моему, нравится Бейби.

Анника молчала. Она думала о Кейсе с Розой и о детях, которых они лишились. А тут Бак Скотт хотел отдать ребенка.

Бак встал и подошел к камину. Наклонившись, он повернул вертел. Кролики уже начали подрумяниваться, и из них выделялся сок, который с шипеньем капал на поленья внизу.

– Я собираюсь выйти, – снова заговорил он. – Надо убрать все в сарае, выбросить внутренности и все те остатки, которые нам не пригодятся.

Анника повернулась к нему. Голубые глаза были полны тревоги.

– Вы снова пойдете охотиться?

– Нет. Просто убраться.

– Надолго?

– Думаете снова попробовать сбежать теперь, когда я рассказал вам куда идти? – Он покачал головой. – Я бы не советовал. Буран еще не кончился. Скоро опять пойдет снег.

Анника выпрямилась. Тревога во взгляде сменилась раздражением.

– Я не так глупа, мистер Скотт. Я спросила для того лишь, чтобы знать, в какой момент начинать волноваться, что одно из ваших страшных предсказаний сбылось.

– Я вернусь примерно через четверть часа.

– Хорошо.

Он уже взялся за ручку двери, когда она добавила:

– А как конкретно я смогу добыть дичь, которая должна будет помочь нам выжить в случае вашей безвременной кончины?

Он с полуулыбкой ответил:

– Не беспокойтесь. Как только прекратится снег, я научу вас охотиться.

Роза Сторм отодвинула тюлевую занавеску и оттаяла дырочку в замерзшем овальном стекле, вделанном в заднюю дверь. Приподнявшись на цыпочки, она вгляделась в сгущавшиеся сумерки в надежде увидеть возвращающегося мужа. Была уже вторая половина дня. Все вокруг было занесено снегом. Единственным признаком жизни в этой безлюдной белизне был свет лампы в окнах дома для работников ранчо через дорогу. Роза со вздохом опустила занавеску. Погладив живот, выпиравший из-под саржевого винного цвета платья, она прошла из кухни в гостиную. Она оставила гореть лампу в середине кухонного стола – ей не хотелось, чтобы Кейс входил в темную комнату.

Роза прошла по дому, казавшемуся без Кейса пустым и непривычно тихим, спрашивая себя, когда же он вернется из Шайенна. Она понимала, что его задержала буря, но все же надеялась, что он, несмотря на снег, сумеет как-то добраться до дома.

Она зажгла лампы в гостиной первого этажа, и золотистый свет залил дом, которым она так гордилась. Обстановку каждого уголка этого двухэтажного дома, каждую украшавшую его мелочь они любовно выбирали вместе с Кейсом. Роза ориентировалась на простоту и удобство, а не на моду, и предпочла простой дом более декоративному особняку в стиле королевы Анны, который сначала хотел построить Кейс. Ей хотелось жить в типично американском доме, не похожем на дома, которые она видела в родной Италии. Ей удалось отговорить Кейса от строительства особняка, но и их дом никак нельзя было назвать хижиной.

«Пусть мы живем не в городе», – заявил Кейс, – это не значит, что у нас не должно быть всех современных удобств». Поэтому в их доме было две лестницы, огромная буфетная, блестящие медные канделябры и даже раздвигающиеся льняные шторы помимо занавесок из бельгийского тюля. Широкая веранда шла вокруг дома, и с любого места открывался великолепный вид либо на бескрайние равнины, либо на широко раскинувшиеся предгорья, подступавшие, казалось, прямо к задней двери их дома.

Роза села на диван у камина и разгладила воротник и белые кружевные манжеты своего платья. Платье было простым, но модным, и опять же выбрать его помог ей Кейс. Ее темные волосы были закручены на макушке в простой узел. Она почувствовала, как ребенок зашевелился у нее в животе робко и нежно, словно махнул крылышками маленький эльф. Роза положила руку на живот, где росло ее дитя, словно хотела защитить его.

Закрыв глаза, она прочитала про себя молитву, прося Господа сделать так, чтобы ребенок родился благополучно, беспокоясь не столько за себя, сколько за Кейса, который, как она знала, не перенесет утраты еще одного ребенка. Какой-то врожденный инстинкт помог ей пережить предыдущие трагедии. Когда улеглось первое горе и иссякли слезы, внутренний голос сказал ей, что в этом краю ослабленный ребенок не выжил бы. Природа сама обо всем позаботилась. Дети, которые умерли, не родившись, все равно не вынесли бы суровых зим и жарких, засушливых, с сильными ветрами летних месяцев Вайоминга.

Нынешнего ребенка она уже носила дольше, чем первых двух. Правда, их третий ребенок, маленькая Катерина, успел родиться, но прожил всего несколько часов. После ее неожиданной смерти в прошлом году Кейс горевал гораздо дольше, чем сама Роза. На какое-то время он полностью ушел в себя, и Роза даже испугалась, что он не позволит ей больше забеременеть. Однако в конце концов она сумела убедить его, что ей следует сделать еще одну попытку.

Она улыбнулась, подумав о том, что Кейс всегда относился к ней, как к королеве. «Моя римская богиня», – говорил он даже сейчас, когда ее беременность была уже заметна. Он настаивал, чтобы Роза наняла кого-нибудь помочь ей с готовкой – она сама готовила еду для всех работников ранчо, – но она отказалась от посторонней помощи. Узнав, что сестра Кейса приезжает к ним в гости на довольно продолжительное время, она упросила мужа никого не нанимать, заявив, что ей поможет Анника. Она вспомнила, как заискрились весельем его глаза и он рассмеялся, покачав головой. «Милая моя Роза, Анника и плиту-то не сумеет узнать, если ты проведешь ее по кухне».

«Что ж, тем лучше, мне будет кого учить. Может, она хоть в чем-то поможет».

«Пожалуй, ей это пойдет на пользу, – улыбнулся Кейс. – Она никогда ничего не делала».

«А разве это ее вина?»

«Нет, мы сами всячески ее баловали».

– Как ты балуешь меня, – прошептала Роза в пустой комнате.

Хлопнула задняя дверь, и она встала и поспешила на кузню. Сердце ее учащенно забилось, как бывало всегда, когда Кейс возвращался домой. В этот момент все вокруг переставало для них существовать, и они видели только друг друга. Роза молча бросилась в объятия мужа. Он нежно обнял ее, и их сердца забились в унисон. Потом, слегка отстранив ее от себя, он наклонился и нежно ее поцеловал.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

– А я по тебе.

Он снова ее поцеловал. Это был уже более страстный поцелуй, который мог бы продолжаться очень долго, если бы Роза, вспомнив, куда ездил Кейс, первой не оторвалась от него.

– Где твоя сестра?

Она посмотрела в смуглое красивое лицо и убрала прядь волос, выбившуюся из косички, в которую он завязал их украшенной бисером тесемкой. Лицо его омрачилось.

– Сядь сначала. – Он попытался подтолкнуть ее в сторону гостиной.

Но Роза осталась стоять на месте.

– Нет, сначала скажи мне.

Вздохнув, он выдвинул из-под стола в кухне стул.

– Тогда сядь здесь.

– С ней все в порядке?

– Сядь, – настаивал он.

Роза села, зная, что он ничего не скажет, если она не послушается.

Он сел на другой стул, поближе к ней, и взял ее за руки.

– Аннику похитили с поезда.

– Ты шутишь, да?

– Хотел бы я, чтобы это была шутка.

– Но почему? Кто-то знал, что ее родители богаты? Они потребовали выкуп?

Кейс пожал плечами.

– Проводник сказал мне, что человек, похитивший Аннику, принял ее за свою невесту по переписке.

– Какую невесту?

– Невесту по переписке, – со вздохом объяснил Кейс. – Бывает, что женщина обручается с мужчиной, которого она никогда не видела. Они пишут друг другу письма и договариваются о свадьбе заочно.

– Но почему…

Он прервал ее дальнейшие расспросы.

– Я не знаю почему, Роза, но этот мужчина похитил мою сестру и уехал с ней.

– А что ее мать и Калеб? Ты телеграфировал им?

Он покачал головой.

– Нет еще. Не хочу беспокоить их понапрасну. Я предложил большое вознаграждение и расклеил повсюду объявления, пока был в Шайенне. Но через несколько дней придется им сообщить, потому что у меня взяли интервью и история наверняка получит широкую огласку. Мне бы не хотелось, чтобы они узнали обо всем из газет.

– Чем я могу помочь?

Она внимательно наблюдала за ним, молясь про себя, чтобы похищение сестры не заставило его снова нацепить полицейский значок.

– Ты можешь приготовить мне кофе. На улице так холодно, что и полярному медведю захотелось бы где-нибудь укрыться.