Текст книги "Подумайте об этом"

Автор книги: Джидду Кришнамурти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

 Но счастье не есть нечто такое, что вы можете искать; это один из результатов, побочный продукт. Если вы стремитесь к счастью ради него самого, это не будет иметь никакого смысла. Счастье приходит без приглаше– ния; и в тот самый момент, когда вы осознаете, что вы счастливы, вы более не обладаете счастьем. Интересно, замечали ли вы это? Когда вы внезапно испытываете радость в связи с чем-то определенным, налицо всего лишь свобода улыбки, свобода быть счастливым; но в тот момент, когда вы это осознали, вы все утратили, не правда ли? Быть счастливым и сознавать это или стремиться к счастью – это уже конец счастья. Счастье суще– ствует только тогда, когда отброшены "я" и его требования.

 Вас обучают большому материалу по математике, вы тратите дни на изучение истории, географии, физи– ки, биологии и других наук; но разве вы и ваши учителя тратите сколько-нибудь времени на то, чтобы подумать об этих гораздо более серьезных вещах? Случалось ли вам хоть раз посидеть спокойно с совершенно выпрям– ленной спиной, не двигаясь, и ощутить красоту безмолвия? Давали ли вы хоть однажды своему уму свободу странствовать не среди мелочей, а в обширном пространстве, широком и глубоком, – и благодаря этому иссле– довать, открывать?

 И знаете ли вы о том, что происходит в мире? То, что происходит в мире, есть проекция происходящего в каждом из нас; мир – это мы. В большинстве своем мы охвачены смятением, мы алчны и стремимся к облада– нию, мы завистливы и осуждаем других; как раз то же самое происходит в мире, но только более драматично, безжалостно. Однако ни вы, ни ваши учителя не находите времени на то, чтобы подумать обо всем этом. Но только тогда, когда вы станете ежедневно затрачивать некоторое время на серьезные размышления о таких вещах, появится возможность произвести полную революцию и создать новый мир. И я уверяю вас, необходи– мо создать этот новый мир, такой мир, в котором это загнивающее общество не будет продолжать свое сущест– вование в иной форме. Но вы не сможете создать нового мира, если ваш ум не будет подвижным, наблюдатель– ным, не будет обладать обширной бдительностью; и вот почему так важно, чтобы вы еще в молодости тратили некоторое время на размышления об этих весьма серьезных вещах, а не просто проводили время в изучении нескольких учебных предметов, что не приведет вас никуда, кроме работы по специальности и смерти. Поэто– му, пожалуйста, рассмотрите все это серьезно, ибо из такого рассмотрения проистекает необыкновенное чув– ство радости и счастья.

Вопрос: Что такое действительная жизнь?

Кришнамурти: «Что такое действительная жизнь?» Этот вопрос задал маленький мальчик. Для него это игры, вкусная еда, беганье, прыжки, толкотня. Видите ли, мы делим жизнь на подлинную и ложную. Подлин– ная жизнь состоит в том, чтобы делать нечто такое, что нравится всему нашему существу, так что при этом нет никакого внутреннего противоречия, никакой борьбы между тем, что вы делаете, и тем, что вы, по-вашему, должны делать. Тогда жизнь – это полностью единый процесс, в котором проявляется огромная радость. Но это может произойти только тогда, когда вы психологически не зависите ни от кого – ни от какого общества, когда внутри вас существует полное отсутствие привязанности, потому что только тогда налицо действитель– ная возможность по-настоящему любить то, что вы делаете. Если вы находитесь в состоянии тотальной рево– люции, тогда не имеет значения, чем вы заняты – садоводством, работой премьер-министра или чем-нибудь другим; вы будете любить то, что делаете, и из этой любви придет необыкновенное чувство творчества.

9. Открытый Ум

 Знаете, очень интересно установить, что это такое – учиться. Мы учимся по книге или от учителя матема– тике, географии, истории; мы узнаем, где находится Лондон, Москва или Нью-Йорк, узнаем, как работает какая-нибудь машина, как птицы вьют гнезда и вскармливают своих птенцов, и т.п. Мы учимся при помощи наблюдения и изучения, и это – один вид ученья.

 Но разве не существует также и другой его вид – ученье, которое приходит благодаря опыту? Когда мы видим на реке лодку и отражение ее парусов в спокойной воде, – разве это не является необыкновенным пере– живанием? И что происходит потом? Ум накапливает впечатления подобного рода совершенно так же, как он собирает знания; а на следующий вечер мы идем к прежнему месту, чтобы наблюдать за лодкой в надежде пережить чувства того же рода – ощущение радости, особое чувство мира, которое столь редко появляется в нашей жизни. Таким образом ум настойчиво накапливает опыт; и вот это накапливание опыта в виде памяти и заставляет нас мыслить, не правда ли? То, что мы называем мышлением, есть реакция памяти. Увидев эту лодку на реке и пережив чувство радости, мы сохраняем это переживание в памяти, а затем хотим повторить его; так приходит в действие процесс мышления, не так ли?

 Видите, очень немногие из нас действительно знают, как нужно мыслить. Большинство же просто повто– ряет то, что мы прочли в какой-нибудь книжке, или то, что нам кто-то сказал; или же наше мышление оказыва– ется следствием нашего собственного, очень ограниченного опыта. Даже если мы станем путешествовать по всему миру, получим неисчислимый опыт, встретимся со многими людьми, будем слушать, что они говорят и наблюдать их обычаи, религию и поведение, – мы сохраним все это в памяти, и вот оттуда возникнет то, что мы называем мышлением. Мы начинаем сравнивать, оценивать, выбирать, надеясь благодаря такому процессу найти какое-то разумное отношение к жизни. Но мышление этого типа очень ограничено, оно сводится к весьма узкой сфере. Мы получаем какое-то впечатление, например, видим лодку на реке, или труп, который несут на сожжение, или деревенскую женщину, когда она тащит тяжелую ношу, – мы окружены подобными впечатлениями, но мы настолько нечувствительны, что они не проникают в нас и не созревают; а ведь только благодаря чувствительности ко всему окружающему начинается мышление иного рода, – не ограниченное нашей обусловленностью.

 Если вы твердо придерживаетесь того или иного набора верований, вы смотрите на все сквозь этот особый предрассудок, эту традицию; и вы не имеете никакого соприкосновения с реальностью. Обратили ли вы хоть раз внимание на деревенских женщин, когда они несут в город свою тяжелую поклажу? И что происходило с вами, что вы чувствовали, когда по-настоящему замечали их? Или вы уже видели этих проходящих мимо женщин так часто, что у вас при этом зрелище не появляется никакого чувства, потому что вы привыкли ко всему этому и уже ничего не замечаете? А что происходит, когда вы впервые наблюдаете нечто подобное? Вы автоматически переводите увиденное на язык своих предрассудков, не так ли? Вы переживаете это явление в соответствии со своей обусловленностью, как коммунист, социалист, капиталист или носитель какого-то дру– гого мировоззрения. Но вот если вы не принадлежите ни к одной из этих систем мышления и потому не смот– рите на мир сквозь экран какой бы то ни было идеи или веры, а действительно соприкасаетесь с миром непо– средственно, тогда вы заметите, какие необыкновенные взаимоотношения имеют место между вами и тем, что вы наблюдаете. Если вы лишены каких-либо предрассудков или предубежденности, если вы открыты, тогда все вокруг вас становится невероятно интересным, обладает колоссальной жизненностью.

 Вот почему очень важно обращать внимание на все эти вещи, пока вы еще молоды. Заметить лодку на реке, следить за проходящим поездом, видеть крестьянина с тяжелой ношей, наблюдать наглость богачей, высоко– мерие министров и больших людей, тех, которые считают, что много знают, – просто наблюдать за ними, не критикуя. В то мгновенье, когда вы начинаете критиковать, вы более не находитесь во взаимоотношениях, между вами и тем, что вы наблюдаете, уже есть барьер; но если вы просто смотрите, вы будете иметь непосред– ственные взаимоотношения с людьми и вещами. Если вы уже в состоянии наблюдать зорко, но без осуждения, без вынесения заключений, вы найдете, что ваше мышление становится поразительно острым. Тогда вы учи– тесь все время.

 Со всех сторон вас окружают рождение и смерть, борьба за деньги, за положение и власть, бесконечный процесс того, что мы называем жизнью; и пока вы еще очень молоды, разве вам не бывает иногда интересно узнать, из-за чего все это происходит? Понимаете, большей частью мы хотим ответа; нам хочется, чтобы нам сказали, в чем здесь дело; и вот мы достаем какую-нибудь религиозную или политическую книгу или задаем кому-то вопросы; однако никто не сумеет ничего нам сказать, потому что жизнь не есть нечто такое, что возмо– жно было бы понять по книжке; и нельзя постигнуть ее смысл, следуя за каким-то человеком или пользуясь некоторой особой формой молитвы. Вы и я должны понять жизнь самостоятельно; а это мы способны сделать только тогда, когда полностью живы, весьма подвижны, бдительны, наблюдательны, когда ощущаем интерес ко всему окружающему; и вот тогда мы откроем, что же это значит – быть по-настоящему счастливыми.

 В большинстве своем люди несчастливы; и это потому, что в их сердцах нет любви. Любовь возникает в вашем сердце тогда, когда между вами и другим человеком нет никакого барьера, когда вы встречаете и наблю– даете людей, не осуждая их, когда вы просто смотрите на парусную лодку, плывущую по реке, и наслаждаетесь ее красотой. Не разрешайте своим предрассудкам затемнять вашу способность наблюдать вещи такими, како– вы они есть; только наблюдайте, и вы откроете, что благодаря такому простому наблюдению, осознанию де– ревьев, птиц, людей, которые шагают, трудятся, улыбаются, что-то происходит в глубине вас; и без этой необы– кновенной вещи, которая там происходит, без возникновения любви в вашем сердце, жизнь имеет очень мало смысла; и вот почему так важно, чтобы воспитатель был образован и воспитан и мог помочь вам понять значе– ние всего этого.

 ***

Вопрос: Почему нам хочется жить в роскоши?

Кришнамурти: Что вы подразумеваете под роскошью? Когда вы чисто одеты, когда содержите тело в чистоте и питаетесь хорошей пищей, – вы называете это роскошью? Это может показаться роскошью человеку, который голодает, одет в лохмотья, не может купаться каждый день. Поэтому роскошь бывает различной в соответствии с желаниями человека; и она имеет свои степени.

 Знаете ли вы, что происходит с вами, если вы любите роскошь? Что случается, если вы привязаны к ком– форту, если вам всегда хочется сидеть на диване или в мягком кресле? Ваш ум погружается в сон. Хорошо иметь небольшие удобства для тела, но подчеркивать комфорт, придавать ему чрезмерное значение – значит иметь сонливый ум. Обратили ли вы внимание на то, как счастливы в большинстве своем полные люди? Ка– жется, их ничто не обеспокоит, ничто не пробьется сквозь их многослойный жир! Таково их физическое состо– яние; но и ум обрастает своими слоями жира; он не желает, чтобы ему задавали вопросы или как-то иначе его беспокоили; и такой ум постепенно погружается в сон. То, что мы сейчас называем образованием, обычно погружает ученика в сон; потому что если он задает подлинно острые, глубокие вопросы, учитель приходит в большое беспокойство и говорит: "Давайте продолжим урок!"

 Поэтому, когда ум привязан к какой-либо форме удобства, к привычке, к верованию или особому месту, которое называется "своим домом", он начинает погружаться в спячку; и понять этот факт более важно, чем спрашивать о том, живем ли мы в роскоши. Ум, который весьма активен, подвижен, наблюдателен, никогда не бывает привязан к роскоши; ибо роскошь не имеет для него никакого значения. Но просто обходиться малым количеством одежды еще не есть признак подвижного ума. Саньяси внешне живет очень просто; но во внут– ренней жизни он может оказаться весьма сложным человеком, культивировать добродетель, желать достиже– ния истины, Бога. То, что важно, – это быть весьма простым и строгим во внутренней жизни, – а это в свою очередь значит не забивать голову верованиями, страхами, бесчисленными потребностями. Ибо только такой свободный ум способен к подлинному мышлению, к исследованию и открытиям.

Вопрос: Может ли в нашей жизни быть какой-либо мир, пока мы боремся со своим окружением?

Кришнамурти: Разве вы не должны бороться со своим окружением? Разве вам не следует преодолеть его? То, во что верят ваши родители, ваша глубинная социальная обусловленность, традиции, особый род пищи, которую вы употребляете, то, что вас окружает, например, религия, священнослужители, богатые и бедные, – все это и есть ваше окружение. И разве вы не должны проложить себе дорогу сквозь него, подвергая его сомнению и восставая против него? Если вы не восстаете, а просто принимаете свое окружение, тогда действительно существует мир особого типа; но такой мир – это мир смерти; если же вы боретесь, чтобы преодолеть свое окружение и найти то, что является истинным, тогда вы откроете мир иного рода, который не будет просто загниванием. Бороться со своим окружением очень существенно. Вы должны с ним бороться; и потому для вас важен не мир. То, что важно, – это понять свое окружение и преодолеть его; а из этого придет и мир. Но если вы ищете мира, просто принимая свое окружение, вы погрузитесь в сон, и вам можно с таким же успехом умереть. Вот почему с самого начала, с самого раннего возраста, в вас должно присутствовать чувство протеста. Иначе вы придете только к распаду, не так ли?

Вопрос: Счастливы вы или нет?

Кришнамурти: Не знаю. Я никогда об этом не думал. В тот момент, когда вы сознаете, что вы счастливы, вы перестаете быть счастливым, не правда ли? Вот, например, вы играете и кричите от восторга; но что проис– ходит в то мгновенье, когда вы осознали свою радость? Вы уже более не радостны. Замечали ли вы это?

 Поэтому счастье есть нечто такое, что находится вне сферы самосознания.

 Когда вы стараетесь быть добрым, разве вы добры? Разве можно практиковать доброту? Или доброта есть нечто такое, что приходит естественно, потому что вы видите, наблюдаете, понимаете? Точно так же когда вы осознаете себя счастливыми, счастье как бы выскакивает в окошко. Искать счастья бессмысленно, потому что оно существует только тогда, когда вы его не ищите.

 Знаете ли вы, что означает слово "смирение"? И можно ли культивировать смирение? Если вы станете каждое утро повторять: "Я буду смиренным", разве это смирение? Или смирение возникает само по себе, когда в вас нет более гордости, тщеславия? Точно так же, когда исчезло то, что препятствует счастью, когда нет более озабоченности, разочарования, искания собственной безопасности, тогда счастье оказывается здесь, и вам нет нужды его искать.

 Почему большинство из вас так молчаливо? Почему вы не спорите со мной? Знаете, важно выражать свои мысли и чувства, хотя бы и плохо, ибо для вас это будет иметь большое значение, и я объясню вам, почему это так. Если вы теперь начнете выражать свои мысли и чувства, хотя бы и с колебаниями, подрастая, вы не будете подавлены своим окружением, родителями, обществом, традицией. Но, к несчастью, учителя не поощряют ваши вопросы и сами не спрашивают вас о том, что вы думаете.

Вопрос: Почему мы плачем, и что такое печаль?

Кришнамурти: Маленький мальчик хочет узнать, почему мы плачем, и что такое печаль. Когда вы плаче– те? Вы плачете, когда кто-то отнял у вас игрушку, или когда вам больно, или вы не победили в какой-нибудь игре, или когда вас бранит учитель, бранят родители, когда кто-то вас бьет. Становясь старше, вы плачете все меньше и меньше, потому что делаетесь жестче по отношению к жизни. Когда мы стали взрослыми, очень немногие из нас плачут, потому что мы утратили эту необыкновенную чувствительность детства. Но печаль – не просто утрата чего-нибудь, это не только чувство остановки, разочарования; печаль есть нечто гораздо более глубокое. Видите ли, существует такая вещь, как отсутствие понимания. Если ум не проникает далее собственных границ, тогда человек испытывает горе.

Вопрос: Как можем мы приобрести целостность без конфликта?

Кришнамурти: Почему вы так возражаете против конфликта? Кажется, все вы считаете конфликт чем-то ужасным. Вот сейчас вы и я находимся в конфликте, не так ли? Я стараюсь что-то вам сказать, а вы меня не понимаете; и вот налицо ощущение трения, конфликта. Что же плохого в трении, конфликте, беспокойстве?

 Разве вы не должны беспокоиться? Целостность не приходит, когда вы стремитесь к ней, избегая конфликта.

 Целостность существует только благодаря конфликту и пониманию конфликта.

 Целостность – это одно из таких состояний, достичь которые труднее всего, потому что она означает пол– ное единство вашего существа во всем, что вы делаете, говорите и думаете. Вы не можете иметь целостности без понимания взаимоотношений – своих взаимоотношений с обществом, с бедным человеком, с крестьяни– ном, с нищим, с миллионером, с губернатором. Для того, чтобы понять эти взаимоотношения, вы должны бороться с ними, ставить их под вопрос, подвергать сомнению; вам не следует просто принимать ценности, установленные традицией, вашими родителями, священником, религией и экономической системой окружаю– щего вас общества. Вот почему так существенно важно, чтобы вы находились в состоянии восстания, иначе вы никогда не будете обладать целостностью.

10. Внутренняя Красота

 Я уверен, что каждый из вас когда-нибудь переживал ощущение покоя и красоты, которое приходит к нам при виде зеленых полей, заходящего солнца, спокойных вод или снежных вершин. Но что такое красота? Есть ли это лишь оценка наших ощущений? Или красота существует независимо от восприятия? Если вы обладаете хорошим вкусом в одежде, если вы подбираете гармоничные цвета, ведете себя с достоинством, говорите спокойно и держитесь прямо, все это способствует проявлению красоты, не правда ли? Но здесь всего лишь внешнее выражение некоего внутреннего состояния, подобное поэме или картине. Вы можете глядеть на зеле– ное поле, отраженное в реке, не испытывая при этом никакого ощущения красоты просто проходя мимо него.

 Если вы, как и какой-то рыболов, ежедневно видите над самой водой ласточек, это, вероятно, будет иметь для вас очень мало значения; но если вы, видя сходную картину, ощущаете ее необыкновенную красоту, что же именно происходит внутри вас, что заставляет вас сказать: "Как это прекрасно!"? Что пробуждает это внутрен– нее чувство красоты? Существует красота внешней формы: со вкусом подобранная одежда, красивые карти– ны, привлекательная обстановка или полное отсутствие мебели, голые стены удачных пропорций, окна совер– шенной формы и так далее. Но я не говорю только об этом; я говорю о том, что заставляет проявляться эту внутреннюю красоту.

 Несомненно, для того чтобы обладать такой внутренней красотой, человек должен находиться в состоянии полного самозабвения, чувствовать, что его ничто не удерживает, что нет никаких ограничений, никакой защи– ты, никакого сопротивления. Однако, подобная самозабвенность становится хаотичной, если в ней нет сурово– сти. Знаем ли мы, что означает быть суровых, довольствоваться немногим и не мыслить в терминологии "боль– шего"? И вот эта самозабвенность должна сосуществовать с глубокой внутренней строгостью, той строго– стью, которая чрезвычайно проста, потому что при ней ум не приобретает, не достигает, не мыслит в терминах "большего". Именно эта простота, рожденная самозабвением и строгостью, приносит состояние творческой красоты.

 Красота очевидно включает в себя и красоту формы; однако без внутренней красоты простое чувственное восприятие красоты формы ведет к деградации, к разложению. Внутренняя красота существует только тогда, когда вы ощущаете подлинную любовь к людям и ко всем вещам на земле; с этой любовью приходит колос– сальное чувство внимательности, наблюдательности, терпения. Вы можете обладать совершенной техникой певца или поэта, уметь писать картины или связывать слова рифмами; но без такой внутренней творческой красоты ваш талант будет иметь весьма мало значения.

 К сожалению, большинство из нас становится просто техниками; мы сдаем экзамены, усваиваем ту или иную технику, чтобы зарабатывать себе на жизнь; но приобретение какой-либо техники или развитие некото– рой способности без внимания ко внутреннему состоянию приносит в мир уродливость и хаос. Если мы про– буждаем внутри себя творческую красоту, она выражается и внешне; тогда существует порядок. Но это гораз– до труднее, нежели приобретение какой-нибудь техники; ибо это означает полностью забыть о себе, освобо– диться от страха, от ограничений, от сопротивления, от защиты; и мы способны забыть себя таким образом только тогда, когда существует суровость, чувство большой внутренней простоты. Мы можем быть простыми внешне, иметь лишь немного одежды и довольствоваться одним приемом пищи в день; но это не суровость.

 Суровость существует тогда, когда ум способен к бесконечному опыту, – когда он обладает опытом и все же остается очень простым. Но такое состояние может проявиться лишь в том случае, если ум боле не мыслит в терминах "большего", в понятиях обладания, не стремится сделаться чем-то в процессе времени.

 Возможно, вам трудно понять то, о чем я говорю; тем не менее этот вопрос поистине весьма важен. Пони– маете, техники – это не творцы; и в мире становится все больше и больше техников, людей, которые знают что и как делать, но не являются творцами. В Америке существуют вычислительные машины, способные за не– сколько минут решить математические задачи, для решения каждой из которых человеку потребовалось бы работать ежедневно по десять часов в течение ста лет. Даже когда они восстают против существующего поряд– ка, их бунт не выходит за пределы машины – и потому совсем не является восстанием.

 И вот очень важно выяснить, что такое – быть творческим человеком. Вы можете быть им только тогда, когда в вас есть самозабвенность – что в действительности означает отсутствие чувства принуждения, страха не быть чем-то, не приобрести, не достигнуть. Тогда существует великая суровость простота – и вместе с ними существует любовь. Все это и есть красота, состояние творчества.

 ***

Вопрос: Продолжает ли душа жить после смерти?

Кришнамурти: Если вы в самом деле желаете это узнать, как вы выясните истину? Прочитав то, что сказали об этом Шанкара, Будда или Христос? Слушая то, что вам говорит какой-то руководитель или святой?

 Возможно, все они полностью ошибаются. Готовы ли вы к тому, чтобы допустить это, – что будет означать, что ваш ум находится в состоянии готовности к исследованию.

 Несомненно, прежде всего вам необходимо установить, существует ли вообще какая-либо душа, которая продолжала бы жить после смерти. Что такое душа? Знаете ли вы, что это такое? Или вам просто сказали, что душа есть, – ваши родители, священник, какая-то книга или ваше культурное окружение – и вы это приняли?

 Слово "душа" подразумевает нечто пребывающее за пределами чисто физического существования, не правда ли? Есть ваше физическое тело, а также ваш характер, ваши наклонности и добродетели; и превыше всего этого, как вы утверждаете, находится душа. Если такое состояние вообще существует, оно должно быть духов– ным, чем-то таким, что обладает качеством вневременности; и вот вы спрашиваете, живет ли это духовное нечто после смерти физического тела. Здесь одна сторона вопроса. Другая сторона – что такое смерть? Знаете ли вы, что такое смерть? Вы хотите узнать, существует ли состояние жизни после смерти, но, видите ли, этот вопрос не важен. Важен иной Вопрос: можете ли вы узнать смерть, пока вы живы? Какой смысл в том, если кто-то говорит вам, есть жизнь после смерти или ее нет? Вы все еще сами этого не знаете. Но вы можете выяснить для себя, что такое смерть, не после того, как умрете, а еще живым, здоровым и крепким, пока вы продолжаете думать и чувствовать.

 И это также часть образования. Быть образованным человеком – значит не только быть специалистов в области математики, истории или географии; это значит также иметь способность понять то необыкновенное состояние, которое называется смертью, – и не тогда, когда вы умираете физически, а пока вы взбираетесь на деревья, едете в лодке, плаваете, живете, смеетесь. Смерть – это неизвестное; и особенно важно узнать неизве– стное, пока вы еще живете.

Вопрос: Почему наши родители так беспокоятся, когда мы болеем?

Кришнамурти: Большинство родителей, по крайней мере, частично заботится о том, чтобы присматри– вать за своими детьми, воспитывать их; но когда родители чересчур беспокоятся о детях, это указывает на то, что они заботятся более о себе, чем о других. Они не хотят, чтобы вы умерли, – и это потому, что «если умрет наш сын (или наша дочь), что же будет с нами»? Знаете, что случилось бы, если бы родители любили своих детей? Если бы ваши родители любили вас, они следили бы за тем, чтобы в мире не было войны и нищеты, чтобы общество не разрушало вас или кого-то вокруг вас – ни жителей городов, ни жителей деревень, ни животных. Именно потому, что родители не любят своих детей по-настоящему, в мире есть войны, есть бедные и богатые. Они как бы вложили свое существо в детей и через тех надеются добиться непрерывности сущест– вования; и если вы серьезно заболели, они беспокоятся, ибо их заботит собственная печаль; но в этом они не признаются.

 Видите ли, собственность, земля, имя, богатство, семья – все это средства добиться своей непрерывности, которую также называют бессмертием; и когда что-то случается с детьми, родители приходят в ужас, погружа– ются в глубокую печаль, потому что прежде всего беспокоятся о самих себе. Если бы родители действительно беспокоились о своих детях, общество преобразилось бы с невероятной быстротой. У нас было бы иное обра– зование, другая семья; мир не знал бы войны.

Вопрос: Следует ли допускать в храмы для поклонения всех людей?

Кришнамурти: Что такое храм? Место поклонения, в котором находится символ Бога – этот символ пред– ставляет собой изображение, придуманное человеческим умом и высеченное из камня. Этот камень, это изоб– ражение – разве это Бог? Здесь только символ, а символ похож на вашу тень, когда вы шагаете под солнцем тень – это не вы; такие изображения, такие символы в храме – не Бог, не истина. Поэтому важен ли вопрос о том, кто имеет право доступа в храм и кто не имеет в него доступа? Зачем поднимать из-за этого столько шуму?

 Истина может находиться в засохшем листке, в придорожном камне, в водах, отражающих прелесть вечера, в облаках, в улыбке женщины, несущей свою ношу. Реальность существует во всем этом мире, а не обязательно в храме; и обыкновенно в храме ее нет, потому что такой храм сделан из человеческого страха: он основан на желании человека иметь безопасность, на его разделении по верованиям и по кастам. Этот мир – наш; мы – люди, мы живем вместе; и если человек ищет Бога, он избегает храмов, потому что храмы разделяют людей.

 Христианская церковь, мусульманская мечеть, ваш собственный индуистский храм – все они разделяют лю– дей, и человеку, который ищет Бога, не нужно ничего из этих вещей. Поэтому вопрос о том, должны ли те или иные люди иметь право входить в храмы, превращается просто в политический вопрос; он не имеет реально– сти.

Вопрос: Какую роль в нашей жизни играет дисциплина?

Кришнамурти: К сожалению, очень большую, не правда ли? Значительная часть вашей жизни подчинена дисциплине: делайте это и не делайте того; вам говорят, когда вы должны вставать, что вам можно есть, а что нельзя, что вы должны знать, а чего – не должны; вам говорят, что вы должны читать, ходить в школу; сдавать экзамены и так далее. Родители, учителя, общество, традиция, ваши священные книги – все говорят вам, что надо делать; и вот ваша жизнь связана, огорожена дисциплиной, не так ли? Вы становитесь узником всех этих «нужно» или «нельзя», они – прутья вашей клетки.

 Ну, а что же происходит с таким умом, который связан дисциплиной? Несомненно, дисциплина нужна, когда вы чего-то боитесь, чему-то противитесь; тогда вы должны контролировать себя, держать себя в руках.

 Вы поступаете так или по собственному желанию, или по требованию общества, а общество – это родители, учителя, традиции и священные книги. Но если вы начинаете исследовать, искать, если вы станете узнавать и понимать без страха, нужна ли тогда дисциплина? Тогда само это понимание приносит свой собственный подлинный порядок, который не порожден требованиями или принуждением.

 Пожалуйста, подумайте об этом; потому что когда вы дисциплинированы страхом, подавлены принужде– нием общества, подчинены тому, что говорят родители и учителя, для вас нет выбора, нет радости; и от вас отлетает всякая инициатива. Чем старше данная культура, тем тяжелее дисциплинирующая вас традиция, ко– торая говорит вам, что вы должны и чего не должны делать; и вот вы подавлены, психологически расплюще– ны, как будто попали под паровой катом. Как раз это и произошло в Индии: тяжесть традиций настолько огромна, что она уничтожила всякую инициативу, и вы перестали быть индивидом; вы всего лишь часть социальной машины; и вас это удовлетворяет. Понимаете? Вы не восстаете, не взрываетесь, не порываете с обществом. Ваши родители не желают, чтобы вы восставали; учителям не хочется, чтобы вы порывали с обще– ством; и потому ваше образование направлено на то, чтобы заставить вас подчиняться установленному образ– цу. Тогда вы не являетесь полным человеческим существом, ибо ваше сердце гложет страх; а до тех пор, пока существует страх, нет радости, нет творчества.

Вопрос: Говоря только что о храме, вы упомянули о символе Божества и назвали его просто тенью. Но ведь мы не в состоянии увидеть тень человека, если нет самого человека, который ее отбрасывает.

Кришнамурти: А вам достаточно тени? Если вы голодны, будете вы удовлетворены только видом пищи?

 Тогда, почему же вас удовлетворяет тень, которую вы видите в храме? Если вы глубоко пожелаете понять реальное, вы не станете смотреть на тень. Но видите ли, вы загипнотизированы тенью, символом, каменным изображением. Посмотрите, что произошло в мире. Люди разделены, потому что они поклоняются какой-то особой тени в мечети, в храме, в церкви. Может существовать множество теней; но есть только одна реаль– ность, которую нельзя делить; и в реальности нет пути, – ни христианского, ни мусульманского, ни какого-либо иного.

Вопрос: Может быть, экзамены и не нужны для богатого юноши или девушки, чье будущее обеспечено; но разве они не являются необходимыми для бедных учеников, которые должны быть подготовлены к тому, чтобы зарабатывать себе на жизнь? И разве эта необходимость не является совершенно неотложной, особенно, если мы примем общество таким, каково оно есть?