Текст книги "Чёрно-белый мир. Два ордена"

Автор книги: Джиа Буджардини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

В зале стало светлее и жарче. Ворон глубоко вздохнул и посмотрел на девочку с волнением.

– Интэрэсно, што случилос? – гарпия подсунула свою смешную мордочку к Милле.

Она отшатнулась настолько, насколько могла, пребывая в состоянии аффекта. Так близко гарпию было трудно выдержать – запах серы и какой-то кислоты сводил зубы и заставлял голову кружиться. Рассудок и так возвращался с трудом в больную голову и этот зловонный смрад не способствовал улучшению состояния некроманта.

– Не знаю, Цесая! – Ворон встал. – Пока она нас не слышит, скажи, что за артефакты были украдены?

Гарпия встрепенулась.

– Мошные, злые! Камень забвэния и эликсир возврата! – по пернатому телу гарпии прошла дрожь.

Мужчина задумался.

– Интересный набор! – Ворон хмыкнул. – Да… хорошо, Цесая, ты свободна.

Она прошлёпала назад к окну.

– Какофо это было там, на фойне? – гарпия захлопала глазками, глядя на закат в окне.

– Страшно, очень страшно! И больно! – Ворон потёр инстинктивно правую ногу.

– Но ты спрафился! – она хотела подбодрить мужчину, слыша грусть в словах.

– Мне, кажется, нет! Думаю, Белый Демон ещё жив, сидит где-то, тварь, раны зализывает! – Мужчина устало махнул рукой.

Гарпия вылетела в окно, но замерла, мирно размахивая крыльями.

– Почему ты рэшил, что он жиф? – упрямо продолжала Цесая.

Ворон чуть усмехнулся, но гарпия не придала значения его «кислому» смешку.

– Иногда такое чувство, что я знаю это. Просто, как истину. Сложно передать… будто постоянно нахожусь в ожидании чего-то страшного. Хотя, может я просто не знаю, как жить после войны?! – Ворон пожал плечами.

Его грудь, прикрытая лишь лоскутами рубашки, тихо вздымалась.

– Ты хоррроший, ты спрафишься! – гарпия резко взлетела, но затем вернулась и вновь зависла в воздухе, продолжая нагонять жар в библиотеку.

Ворон засмеялся.

– Да, спасибо, Цесая!

– И прэкрати обходить наш блёк! – пригрозила шутливо гарпия, клацнув клювом.

– Прекрати срать существам на головы! – ответил Ворон.

– Это нефозможно! – прошипела гарпия.

– Ты спрафишься! – произнёс мужчина и Цесая улыбнулась.

Глава 4. Вечерний шёпот

Ворон понял, почему у него кружится голова – день был «так себе» и в добавок мужчина был голоден, но расслабляться ещё было не время. Пока все ученики устраивались в своих комнатах, а учителя встречали персонал и проводили им инструктаж, директора ждал разговор с полицейским, работающим над делом Адоры. Тому, именно сегодня, на ночь глядя, захотелось побеседовать с мистером Фивзом.

Ворон критично оглядел себя и вздохнул. Он остановился на втором этаже, там, где раньше были классные комнаты.

– Выгляжу как бродяга! – сказал он вслух.

– Это точно! – Киото стоял за спиной директора в коридоре жилых, теперь уже, комнат. – Между прочим, вам тоже отведена одна из спален, можете привести себя в порядок.

Мистер Тай указал на последнюю дверь справа.

– Это крыло занимают учителя, комнаты детей дальше. – сказал он и шутливо посмотрел на директора. – Раньше было по-другому? Здесь не жили маги, все уезжали домой после занятий?

– Да, но в целом идея хорошая! – ответил Ворон и прошёл мимо Киото. – Мисс Грейс просила для всех костюмы, как у мужчин, передай ей это.

Мистер Фивз щёлкнул пальцами правой руки и на лиса посыпался ворох одежды, которая появилась откуда-то из-под потолка. Под тяжестью вещей ноги у Киото подкосились, и он чуть не свалился на пол, пытаясь поймать вещи, как жонглёр в бродячем цирке. Мужчину практически не было видно, торчали лишь рыжие кудри.

– Я, думаю, сестра будет благодарна! – его голос сбивался, и мужчина балансировал, чтоб не упасть.

– Пусть принесёт мне пачку сигарет, Camel, если не трудно, и, если правда будет благодарна.

Спальня Ворона была лишена излишеств, что очень пришлось по душе мужчине. Сама комната была небольшой, но с новой мебелью, от которой до сих пор пахло древесиной и отдельной ванной. Было много места и совсем не было вещей Адоры, видимо, она не собиралась здесь ночевать. Кровать стояла в дальнем углу, с двумя прикроватными тумбочками по бокам; большой махровый ковёр и большой шкаф у стены, с напольным зеркалом. Обои в комнате были светлыми и чистыми, а главное – от них не пахло сыростью, а веяло теплом. Лёгкие шторы, прикрывающие большие окна, слегка развивались, впуская в обитель мага прохладу. Именно такая обстановка нужна была сейчас магу, он уже с презрением вспоминал свою комнату в доме родителей.

«Завтра, перевезу сюда часть вещей.» – Подумал Ворон, уже мысленно приняв эту комнату.

Мужчина снял пиджак и, достав из кармана ниточку, растворил его в воздухе. Мистер Фивз покрутил ошмёток, понюхал, лизнул, но не понял ничего, кроме того, что это была лишь нитка. Он положил её на прикроватную тумбу и, сбросив с себя остатки рубашки и штаны, направился в ванную. Водные процедуры заняли буквально пять минут, ведь директора ждал констебль, но и этого хватило, чтобы почувствовать себя легче. Ворон «состряпал» себе клетчатые брюки и бежевую рубашку с жилетом.

В кабинете сидел представительный мужчина: хорошо одетый, в дорогом костюме, с приятным парфюмом. При виде Ворона он встал с диванчика и протянул руку.

– Мистер Фивз, я детектив Мортимер, занимаюсь делом о пропаже вашей сестры. Знаю, у вас сейчас много дел, но в связи с последними событиями…

– Да, – Ворон осмотрел детектива, пожал ему руку и пригласил сесть напротив кресла директора. – События печальные.

Мортимер производил приятное впечатление, такого старого доброго знакомого, с которым давно не виделись и вот-вот встретились. Но, директор сразу почувствовал нутром что этот человек не так уж и прост.

Детектив достал блокнот с ручкой и сделал пометку.

– Мне передали, что Адора была на территории школы утром?

– Да, была, но сейчас не знаю, где она. Её появление было очень неожиданным и фееричным. – Ворон усмехнулся.

– Вас это обрадовало?! – детектив посмотрел на мистера Фивза с колкостью.

– То, что моя сестра жива – да, то что она была не в себе – нет! Она что-то искала или кого-то.

– Почему вы так решили? – спросил Мортимер и записал какую-то фразу в блокнот.

– Она напала на меня, порвала рубашку, а увидев метку чёрного мага, сказала, что я не он или что я не тот, кто нужен! Не помню дословно. – Ворон отмахнулся.

Детектив хмыкнул.

– Что ж, это интересно.

– Я думаю, что тот, кого искала Адора здесь, в школе. Она немного ошиблась, я сбил её с толку своим запахом или видом. Мы с ней очень близки и не ругались ни разу с самого детства. Окажись я в её ситуации, скорее всего тоже искал бы близкое существо. – это было правдой и мужчина пожал слегка плечами в довесок своих слов.

– Ваши семейные узы известны своей крепостью всему Лондону. Вы же не хотели идти на войну Вседозволенности? Ваша мать настояла на этом! Обычно матери берегут своих отпрысков, прячут их, но миссис Фивз поступила наоборот! – констебль прищурился в ожидании реакции.

Ворон улыбнулся, поняв к чему клонит Мортимер.

– Вам было двадцать три, по меркам человека. – продолжил детектив.

– Ох уж эти человеческие меры исчисления! – всё так же с улыбкой ответил директор. – Вас, людей, осталось так мало, что пора приравнивать к исчезающему виду вас и ваши меры! Кстати, об этом! Как вам, человеку, разрешили служить в полиции Империи? Неужели убили кого или, наоборот, воскресили?! – Ворон несколько раз указал на происхождение мистера Мортимера, но тот никак не воспринял это.

Мортимер с достоинством выдержал удар.

– Согласен, тысяча девятьсот двадцатый – год перемен! Взять даже женскую моду – какой вольный прорыв! А машины?! Вы видели этих рычащих «драконов»? – умело «ушёл» констебль.

– Да, вы правы. Наше общество прогрессивное и молодое! Как жаль, что люди живут лет восемьдесят… в лучшем случае!

Детектив закрыл блокнот.

– А как обстоят дела с пропавшими артефактами? – спросил Мортимер.

Ворон пожал плечами.

– Вы хотите от меня что-то скрыть, мистер Фивз? – глаза детектива сузились.

– Что вы?! – картинно произнёс Ворон. – Я чист и прозрачен, как самогон, что гонят в церкви Святой Магдалены.

Мортимер поспешно встал.

– Благодарю, за помощь и выделенное время.

– Всегда рад! – Фивз закрыл за детективом дверь и почувствовал дикий голод.

На часах было уже семь вечера.

Ворон спустился вниз и прошёл вглубь здания. Солнце почти село и окрасило нежно-розовые стены первого этажа в красный цвет. Паркет под ногами приятно скрипел, и вся атмосфера была спокойной, с нотками волшебства. Именно в стенах школы, Ворон чувствовал себя дома. Чувствовал себя на своём месте, нужным кому-то и для чего-то.

Дойдя до дверей столовой, директор понял, что ужин уже начался. Двери были открыты настежь, так как от плит и горячей еды в помещении было очень душно. Помещение самой столовой было небольшим, а вот кухня и кладовая вмещали в себя всевозможные припасы с едой и напитками. Многие повара жили в деревне неподалёку и приходили в школу на работу, а затем, после захода солнца, возвращались домой.

Учителя сидели отдельно от учеников, друг напротив друга, за двумя большими столами. Поодаль от них стол столик поменьше, сервированный на одну персону. Запах жаркого заполнил всё пространство и живот Ворона предательски заурчал. Одна из стен столовой была вся в окнах от пола до потолка. Они пропускали солнечный цвет и выходили на задний дворик, где немного была видна конюшня и дорога к ней.

Мужчина подошёл к столу учителей и хотел сесть рядом с Магной на пустой стул.

– Мистер Фивз, у вас отдельный стол! – почему-то испуганно сказала оборотень.

– Но я хочу сесть с вами! – ответил Ворон и взялся за спинку, чтобы отодвинуть стул.

– Но это запрещено! – ещё больше испугалась мисс Хаунт.

Директор наклонился к ней:

– А мы никому не скажем! – Ворон подошёл к отдельному столу, где стоял его ужин и взял тарелку.

Он набросал несколько кусков хлеба, прямо в жаркое и вернулся к отодвинутому стулу. Мужчина сел и с жадностью набросился на ужин. Учителя молчали, а ученики перешёптывались. Суматошный день наконец заканчивался приятной тишиной и вкусным горячим ужином в столовой, среди малознакомых существ.

– Я хочу сказать, что… – сказала тихо Мадлен, лениво ковыряясь вилкой в своей тарелке, – мне не нравится этот директор!

Милла испуганно посмотрела на девушку. Некромант сидела недалеко от неё и из-под спины Фриды наблюдала за вампиршей. Её бледная идеальная кожа вызывала чувство отвращения. Если до Сальвадора хотелось дотронуться, рассмотреть его внимательнее, то Мадлен вызывала неприятные чувства внутри. Казалось, она была очень миленькой и могла преподнести себя обществу с хорошей стороны, но вампирше было плевать на общество. Внимание привлекали её руки: красивые, нежные, ухоженные, не знавшие тяжёлого труда, но девушка так жестикулировала, будто хотела их отбросить – резко, особенно когда ей что-то не нравилось.

– Да, именно так! Он не подходит для этого дела, мой отец говорил, что именно Ворон спихнул Белого Демона в колодец Афродиты! Целая армия оборотней и магов не смогла, а он это сделал! – Мадлен прищурила хитрые зелёные глазки, игнорируя Миллениум, но рассматривая всех остальных.

– А мой отец говорил, – влезла Фрида в монолог вампирши без всякого удовольствия. – Что мистер Фивз принял на себя удар, чтобы спасти остальных. Чёрных колдунов с каждым годом всё меньше!

Оборотень оскалилась.

– И ты не можешь знать, как правильно было или не было! – добавила Фрида.

Тантал и Я́смин закивали в унисон, на равных поглощая свою еду. Два брата сидели рядом с другого конца стола.

– Вот, а я о чём! – продолжила оборотень. – И он лишился ноги, а его щёку вы видели?! А? У него её не было, когда оборотни нашли Ворона. Лицо директора было похоже на тухлый кусок куриного фарша! Так что, Мадлен, ты не права!

Мадлен покачала головой, как будто маятник.

– Ну и ладно! Как вам ваши наставники? – девушка хотела собрать все сплетни за один вечер. – Мой мне нравится, хоть он и ест людей, но он интересный. Мистер Сальвадор принадлежит к общине вампиров, древних, как первые создатели, которые придерживаются своих обычаев. Кстати, сейчас он охотится и может даже пьёт чью-то кровь где-то в лесу!

– Может, мы не будем их обсуждать, когда учителя рядом? – робко спросила Милла.

Фрида обернулась к некроманту и чуть улыбнулась, подумав о том, что хотела попросить Мадлен закрыть свой рот немного жёстче.

– Ой, как хочешь, но тебе не повезло, конечно, мне тебя жаль! Проводить каждый день с этим извергом, брр! – Мадлен обхватила себя руками.

– Конечно, страшно! – подхватил Хан. – Не то, что жрать сырого кролика!

Парень кивнул на тарелку Мадлен и хихикнул. Все негромко посмеялись.

– Мне нравится мисс Хаунт, – встряла Лагуна и надула губки, – но это не честно! Оборотни должны заниматься с оборотнями, а я хотела мисс Тай! Она лучший учитель!

Лагуна мечтательно закатила глазки.

– Она моя! – грозно прошипела Фрида на белого мага.

– Да знаю я! Но вот чему оборотень может научить белую ведьму! Что такого она может мне рассказать, чтобы стало для меня сенсацией! – кукольное личико Лагуны вытянулось. – Эта мисс Хаунт такая худая и маленькая! Кстати, а вы знаете о её семье?

– Ты хочешь сказать, что оборотни плохие учителя? – Фрида начала злиться ещё больше, игнорируя последний вопрос.

Хан тоже уставился на Лагуну своим фирменный взглядом единственного самца в прайде.

– Нет, просто это не честно! – затараторила Лагуна.

– Каждый из них принесёт что-то новое, особый взгляд на привычные вещи. – сказал Я́смин, уткнувшись в свою тарелку. – Как и мы, надеюсь.

Все замолчали и уставились на него. Парень, видя такую реакцию, нагнулся ближе к тарелке, почти достав носом до остаток жаркого.

– А я с ним согласен! – резко ответил Крон и кивнул.

Его кудряшки упали ему на лицо, сделав ещё милее этого эльфа, если это вообще возможно. Даже его голос был ласковым, тёплым, окутывающим как плед в осеннюю ночь и дарящий спокойствие.

– Они учителя, им виднее, как и что делать! – подбодрил чёрного мага эльф.

Все молча продолжили есть.

– И мне не нравится, что мы будем носить мужские костюмы! – через какое-то время сказала Мадлен и за столом послышались обречённые вздохи. – Мисс Грейс сегодня всем девочкам раздала брюки и рубашки, а потом ещё по жилету. Моя мама говорит, что женская юбка украшает ноги!

– Цвет ещё такой отвратительный, – подхватила Лагуна. – Песочный! Ненавижу этот цвет!

Фрида закатила глаза и вздохнула.

– Это очень удобно, в отличие от тех же юбок! – оборотень усмехнулась. – Нам предстоит много работы, в платье это делать сложно! Она молодец, мисс Тай, думает не о красоте, а об, подходящей случаю, одежде.

Милла кивнула.

– А мне нравится, мы похожи на Китти Натт, сестру Императора! Она каталась на лошади в этом сезоне в таком же костюме. – некромант улыбнулась. – Сестра Императора прогрессивная дама! Она следит за модой и при этом остаётся такой женственной!

Мадлен смерила её брезгливым взглядом.

– Мой папа говорил, что Китти мечтает свергнуть своего брата с престола! – парировала вампирша. – Об этом только и разговаривают в нашем квартале!

– Я б тоже его сверг, он жирный, как кабан! – захохотал Тантал, отодвигая пустую тарелку.

Я́смин одёрнул брата за рукав рубашки и тот умолк.

Остаток вечера прошёл спокойно. Все закончили ужинать и разбрелись по комнатам. В целях безопасности, и что бы не было скучно, учеников расселили по двое. Тантал с Я́смином выбрали себе первую комнату, Мадлен и Лагуна вторую, Фрида изъявила желание заселиться с Миллениум, а Хан разделил спальню с Кроном. Все ученические спальни были похожи одна на другую: две массивные деревянные кровати у окна, что пахли немного сосной, с тумбами для всякой мелочи, несколько шкафов для вещей, письменные столы и множество полок на стенах для вещей, напоминающих о доме. У каждого была индивидуальная ванная комната, для удобства и большего комфорта.

Детям нужно было ложиться спать, ведь утром был первый день занятий, но в эту ночь в каждой жилой комнате не смолкал шёпот – все обсуждали прошедший день. Эмоций было много и дальность родителей несколько возбуждало и волновало детей – они теперь вступали в новую жизнь, в которой им предстояло найти своё место.

Бамир наконец принёс бутылку своего вина Ворону и остался погостить у друга. Эльф будто угадывал мысли друга. Он мог войти без стука в его комнату и это было в порядке вещей. Казалось, Бамир то существо, после Адоры, которое могло делать всё, что вздумается и Ворон любил бы его за это.

Бамир хотел пойти на войну добровольцем, но его не взяли. Ворон, сейчас, был этому рад, потому что с вероятностью в тысячу процентов, эльф бы не выжил. Иногда маг чётко ощущал энергию погибших за сотню миль, их крик и боль. Ворон был так благодарен Богам, что среди тех голосов нет голоса Бамира.

– Горничная передала мне, что ты сегодня не был дома и я подумал, что нехорошо оставлять друга без моего лучшего вина! – Эльф вошёл в комнату и сел на диванчик возле горящего камина.

Он выдернул мистера Фивза из мыслей и заставил усмехнуться.

В комнате был выключен весь свет, а окно открыто на распашку, впуская долгожданную свежесть. За окном, казалось очень близко, «пели» сверчки, перебивая друг друга, а шелест листьев могучих дубов проникал в самый дальний угол комнаты. В камине, не дотрагиваясь до оставленных на жестянке брёвен, висел магический огонёк. Он не создавал жара, но придавал спальне тот завершающий шарм вечера, который мог расслабить самые скованные мышцы.

– Очень люблю это время дня. – сказал Бамир, устраиваясь поудобнее в глубоком кресле.

Тень от огонька в камине интересно «плясала» на его лице, и он внимательно наблюдал, как Ворон достал два стакана из шкафа и разлил по ним вино.

– Да, очаровательно! – директор сел на соседнее кресло и вытянул ноги к огню.

Они молча пили вино и наслаждались вечером.

– О, Грейс просила передать сигареты. – Бамир достал из кармана брюк пачку и протянул другу. – Этого не хватало на войне, правда?!

Ворон кивнул и достал сигарету. С удовольствием затянувшись, мужчина прикрыл глаза.

– Ты уже видел Китти? Наверное, нет! – это было похоже на утверждение, чем на вопрос эльфа. – Она ждала тебя!

– В этом нет смысла, Бамир! Она наследница престола и ей никогда не разрешат выйти за меня. – маг открыл глаза и повернулся к другу.

– Может быть теперь, после того как ты…убил Белого Демона… – усомнился Бамир.

Ворон замотал головой.

– Я бы не хотел такого для своей дочери! Она достойна лучшего! – директор горько усмехнулся. – До войны я бы тайно женился на ней и мнение окружающих мне было бы безразлично, но сегодняшний «я» не готов жертвовать чьей-то жизнью и судьбой!

– Но, вы любите друг друга! – воскликнул эльф.

В этом был он весь – Бамир был исключен из клана своих сородичей и отчаянно нуждался в любви и поэтому прививал её всем. Он пытался говорить со всеми откровенно, считая, что правда лучше сладкой лжи, но, если та новость, что предстояло выдать, могла «покалечить» Бамир преподносил её со всей жалостью и пытался подбодрить.

– Этого слишком мало! – из рта директора вырвался клубок дыма и поплыл вверх.

Ворон устало спросил.

– Как тебе первый рабочий день?

Бамир усмехнулся и сделал небольшой глоток вина.

– Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал свои ощущения или доносил на коллег? – эльф приподнял брови.

Мистер Фивз потёр правую ногу.

– Свои ощущения!

Бамир закивал головой и его ушки дёрнулись.

– Неплохо, дети как дети, хотя в этом году их очень мало. Магия существ изживает себя, а людей, с каждый годом, всё больше. Может, сказывается смешение кровей?

Ворон отрицательно закивал головой:

– Нет, не думаю. Во всём виноваты войны! Людей не отправляют сражаться с демонами, хотя, это человеческий род создал всех нас когда-то.

В комнате Фриды и Миллениум всё ещё горел свет. Девушка-оборотень сходила в столовую и принесла им по яблоку. Соседки устроились на полу, на ворсистом мягком ковре, и накрывшись одеялом, болтали. Окно в их комнату тоже было открыто и лёгкие шторы двигались в такт ветру.

На вид Фрида казалось жёсткой и циничной, в отличии от робкой и скромной Миллы, но это было не так. Оборотень росла в строгой семье, её отец был хорошим воином Империи – преданным и сильным. Эти качества он прививал всем своим семерым детям. То, что их оставили здесь за вознаграждение, Фрида верила. Отец говорил не один раз, что даже хорошая оплата достойной службы не покрывает расходы на такую ораву. Только вот, куда денутся выпускники школы потом? Опять вернуться в родительский дом? Миллу такие вопросы не мучили. Ей казалось, что директор соврал – не могли её любящие родители продать дочь! Ну и что, что денег не было, потому что некроманты отказывались идти на службу Императору и перебивались случайными заработками?!

– Тебе родители говорили, откуда появился Белый Демон? – спросила Фрида, откусывая кусок от яблока.

Сок потёк у неё по подбородку, и она вытерла его пальцем.

– Нет, мы не обсуждали страшные темы! Разговоры о демонах были под запретом! – с ужасом ответила некромант, перекладывая своё яблоко из ладони в ладонь.

Её голос почему-то стал ещё тише, будто мог привлечь на себя беду.

– И тебе никогда не было интересно?! – с удивлением спросила соседка.

– Может быть, немного. – с секунду подумав, ответила девочка.

– Я могу тебе рассказать, если хочешь? Отец нам рассказывал! – во взгляде Фриды был «огонь тайны».

Милла кивнула и легла на бок, внимательно слушая девушку.

– Вообще, у многих есть теория, что Белого Демона призвал Император Нэнси Натт. Будто бы он нашёл способ вытащить этого зверя на свободу из темницы Хаа и заключил с ним сделку. Но, я в это не верю! У Императора и так есть всё, что он мог попросить?! Это всего лишь домыслы. Но, Белый Демон и правда был заточён в темнице и как-то выбрался оттуда. Против него выступили все, кто служил Империи и знаешь, почему войну назвали так? – спросила Фрида.

Миллениум отрицательно замотала головой. Её ночная рубашка просто прилипла к мокрому от страха телу.

– Обычно, есть предел магии и способностей, которые можно применять, но не в этот раз! Белый Демон не реагировал ни на что, будто всё, что применяли против него, проходило как ветер – насквозь. Оборотни не могли прокусить его кожу, а вампиры добраться до сознания. Эльфы бросили все свои силы для борьбы с ним, но демону были не страшны алхимические бомбы. И лишь только Ворону удалось поймать этого зверя. Говорят, все чёрные маги и демоны рождены из одной чешуи с гарпии и пера феникса, в отличии от белых волшебников, рождённых из слезы ангела. Сила мистера Фивза – иллюзия! Но, и боль тоже. Он может сделать так, что тебе будет казаться, что у тебя что-то болит или причинить настоящую боль своим шаром.

При этих словах Милле вспомнилась библиотека и волна жара поднялась по позвоночнику вверх, к затылку.

– Но, иллюзия не проста! – продолжила Фрида. – Дело в том, чтобы сотворить что-то такое, нужна низшая магия: злобная, чёрная, гадкая, словно вода в болоте. Ворон сделал так, чтобы Белый Демон думал, что вновь попал в тюрьму Хаа и его единственный выход – это колодец Афродиты. Он загнал его туда, но перед тем как упасть, зверь рассёк лапой правую часть тела директора и укусил того за щеку.

Фрида замолчала, а Милла думалась над её словами. Ей стало жалко мистера Фивза, и она всплакнула. Слеза скатилась по щеке, к уху.

– Эй, ты чего? – оборотень пододвинулась к ней ближе. – Я тебя расстроила?

– Мне жалко директора. Он – герой, но несчастен. Тем более сейчас, когда с его сестрой такое происходит. Представь, выбраться с войны и оказаться в мире, где всё ещё творится что-то непонятное.

Фрида кивнула и забрала из рук некроманта фрукт.

– Я долго не могу уснуть по ночам, особенно когда целый день тратишь на усмирение шестерых братьев. Иногда, я пробиралась на кухню, где мама накрывала поздний ужин для отца и подслушивала их разговоры. Отец уже стар и его не взяли на войну, но он прибирал тела в том жутком месте и порой беседовал с Вороном и другими. Меня поражало то, как спокойно он говорил о смерти, поедая спагетти или картофель, а потом ложился спать. Утром он вставал на работу и шёл опять разгребать тела. Понимаешь?! – Оборотень уставилась на девушку. – Не думаю, что он был таким чёрствым всегда. Со временем и мы привыкнем к смерти, что бродит рядом и к тому, что возможно, когда очередной Демон выберется из темницы, наши тела будут также уносить с поля боя. Это жестоко, но таков мир! Я хочу, чтобы ты успокоилась и приняла его таким каков он есть. Наша судьба нам не ведома! Первые алхимики, создавая существ, тоже не знали, что их потомки окажутся внизу «пищевой цепочки».

Грейс всё никак не могла успокоится. Исчезновение Адоры и двух артефактов не давали ей покоя, хотя сегодня она так была занята, что вспомнила об этом только к вечеру. Сидя в своей комнате, лисица никак не могла понять почему ей так тревожно. Кицунэ решила навестить брата и наконец посмотреть на цветок, что он растил. Пока они снимали комнату на Пэлл Мэлл, ту затхлую, воняющую мокрым сеном и с кроватями, прогнившими насквозь, перед самым вступлением в ряды учителей Фивзестона, Адора подарила семечко Киото, чтобы тот взрастил его. Лис принял подарок с благодарностью, ведь по древним законам, если белым маг что-то дарит, от этого нельзя отказываться. Долгое время росток никак не хотел пробиваться в горшке, но как только они ввезли свои вещи в школу, цветок наконец показал себя. Грейс говорила, что воздух в той комнате был такой отвратительный, что даже цветы не хотели там жить. Кицунэ осмотрела свою спальню и отметив, что все вещи лежат на своих местах, закрыла её и ушла к брату. Кицунэ мысленно возвращалась в недавнее прошлое и тысячу раз благодарила Адору за шанс вылезли из той клоаки, что находилась женщина с братом. Её исчезновение напугало Грейс, почему-то она испугалась, что сразу же подумала о смерти. Перед глазами лисицы встала кровавая картинка: на берегу реки лежит бледное мёртвое тело, со стеклянными глазами, смотрящими в серое небо, а на теле сотни порезов. Грейс встряхнулась, скидывая с себя плохие мысли и постучалась в дверь. Голос брата, с той стороны, ответил и женщина вошла. Его вещи так и стояли в дорожных сумках, и лисица нахмурилась. Она переступила через пиджак на полу и, взяв одну сумку, поставила её на кровать. Доставая оттуда рубашки и мужские брюки, женщина вдруг замерла, вспоминая слова своей матери:

«Где бы ты не жила, как бы плохо тебе не было, всегда выгляди хорошо и следи за чистотой одежды! Это именно то, что люди и существа видят в первую очередь! Они не видят кашу в твоём желудке, а вот неряшливость заметят!»

Грейс всегда помнила об этом и старалась покупать им с Киото вещи хорошего качества, хотя при этом они жили в дешёвой хибаре и питались почти помоями.

Женщина обернулась на брата, что стоял у окна, склонившись над белым красивым цветком.

– Киото? – позвала она и лис обернулся. – Пропали два артефакта и их даже никто не ищет!

Её голос был уставшим и тихим. Женщина села на край кровати, держа в руках вещи брата и продолжила.

– Мне не нравится, что Ворон может обходить запрет гарпий. Хотя их запрет слаб, это чувствуется, но он делает это так часто и небрежно, что кажется будто ему всё равно на нас и наше мнение!

– Тебе кажется! – меланхолично отозвался Киото и повернулся назад к цветку.

В его руках были небольшие садовые ножницы, и он аккуратно отрезал белый лист с непонятного растения и поднял его повыше что бы рассмотреть при свете луны. Окно было открыто и небо словно нависло над мужчиной низко-низко. Грейс смотрела на его спину и её сердце бешено колотилось в предчувствии беды.

–Гарпии сделаны из одной массы с чёрными магами, и они прикрывают друг друга! – не успокаивалась Грейс.

– Возможно, но он директор, у него должны быть какие-то силы для нашей защиты. – Мистер Тай положил листик на подоконник.

Грейс встала и подошла к нему вплотную. Ночной ветер подул из открытого окна прямо в лицо женщине.

– Как думаешь, кто их украл? – спросила она и, не дождавшись ответа, продолжила будто разговаривая сама с собой. – Эликсир возврата и камень забвения. Их непросто так взяли, может, есть какое-то заклятия с применением этих артефактов?

Киото наконец оторвался от своего цветка и обратил внимание на сестру. Она задумчиво смотрела вдаль, размышляя над своими же словами. Лис отметил про себя, что в профиль его сестра очень похожа на него и усмехнулся.

– Ты сейчас рассуждаешь, будто тебя назначили детективом на это дело! – мужчина всё ещё улыбался.

Грейс от него отмахнулась.

– Видела я этого человека! Мне не показалось, что он хоть что-то может! Люди слабы, с каждым годом всё хуже и хуже, не удивлюсь если скоро их женщины перестанут давать потомство!

– Люди создали нас, не стоит их недооценивать! – парировал Киото.

– Ага, знаю я эти легенды, но смотрю на этих жалких людей и диву даюсь, каким образом?

Брат пожал плечами:

– Первое впечатление обманчиво! – он показал на растение. – Вот что ты можешь сказать об этом?

Мисс Тай мельком взглянула.

– Цветок, как цветок!

Киото удовлетворённо кивнул.

Грейс осмотрела комнату брата, в которой за один вечер уже собрался кавардак и вздохнула.

– Я поражаюсь тебе, Киото! – она ласково усмехнулась. – Ты холишь и лелеешь непонятный цветок, но готов жить в этом хлеву!

Кицунэ обвела рукой комнату и поджала губы. Киото кивнул.

– А, мне правда всё равно. Я собираюсь здесь только спать и то, не всегда! – он подмигнул ей и Грейс покраснела.

Киото был весельчаком. Ещё до того, как они поступили на службу в эту школу, два лиса перебивались случайными заработками. Но каждый вечер мистер Тай уходил в кабак и гулял там всю ночь, развлекаясь в своё удовольствие. Иногда, Грейс завидовала брату – его лёгкому отношению к жизни.

«Возможно, – думала она. – Это из-за того, что Киото был слишком мал, когда мы уехали из Японии! Он практически ничего не помнит…не так как я!»

Женщина разложила вещи брата, спрятав пустые сумки под кровать, но убирать в комнате не стала.

Спать не хотелось, и лисица решила спуститься вниз, на кухню. Этот дом не казался зловещим, как другие большие дома для женщины. Она знала, что наверху дети и другие существа, которые мирно сопят в своих кроватях. Кицунэ уже прошла всю лестницу, когда заметила возле входной двери Сальвадора. Он видимо только вошёл, так как дверь была полуоткрыта и дёргалась от сквозняка. Он удивлённо поднял на неё глаза, и они сверкнули красным в полутьме. Свет был выключен, горела лишь одинокая тусклая лампочка над дверью.

– Мисс Тай, что вам не спится? – вампир расстегнул запонки на рукавах рубашки и женщина, уже подойдя ближе, увидела кровь.