Текст книги "Скажи отцу, что это неправильно (СИ)"
Автор книги: Джейн Смит
Соавторы: Юлия Гауф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 14. Магнус
Тонкая фигура отражается в зеркале. Мои руки на ее талии, сжимающие ее платье, я вдавливаю ее в себя, на наши отражения смотрю.
По ту сторону зеркала мир другой, в нем есть лишь публика, и она живёт в золотом мгновении кредитных карточек, уткнувшись в гаджеты, погрязнув в паутине интернета, обвив себя социальными сетями, бесконечными фото и видео файлами.
У нас по-другому, мы видим и слышим силу. В зеркалах наблюдаем их жизнь, их энергию пьем, потому там так мало знания, одни шарлатаны, гадалки, колдуньи, порчи и привороты.
Но и я, здесь, словно хлебнул любовного зелья.
И Ада будто иномирянка, так чиста, пахнет так сладко, непорочная, нетронутая, чужая, и я зная о ней всё – завожусь с новой силой.
Тяну шарфик, оголяя шею, рву ткань и с плеч сдергиваю чёрное платье. Ртом впиваюсь в белую кожу, кусаю, распаленный ее всхлипами задираю платье на талию.
Это не академия, звонка не будет, до нас здесь никто не доберется, мы одни, мы вдвоем.
Снова нахожу ее губы, и она отвечает, неумело и рвано, не как раньше.
Зато ходит без белья, значит, ждёт, соблазняет, и я трогаю, гладкие бедра, сжимаю пальцы, звонко шлепаю голую ягодицу.
Она тихо взвизгивает, и тут же хватается за шею, трогает обруч.
– П-постой, – заикается, и язык заплетается, опухшие губы от поцелуев блестят. – М-мне... подожди, мне больно от этой штуки.
– Не ври, – в раздражении выдыхаю, ей не может быть больно, она опять со мной пытается играть. Давлю ей на плечи. – На колени вставай.
Ада кашляет, будто, правда, ее этот обруч душит. Слабо дёргается, но сползает вниз, на пол.
Завороженно смотрю. Сколько раз она в этой позе стояла передо мной, и тело отзывается, справиться с собой не могу.
Берусь за ширинку.
И тут же получаю чем-то между ног.
Морщусь и сгибаюсь, вижу, как она быстро ползет от меня к двери и дёргает ручку, выпадает в коридор. Успеваю заметить брошенную на полу туфлю, прежде чем, ослеплённый злостью, вываливаюсь за ней в коридор.
Она видит меня и взвизгивает, и, поднявшись на ноги и ломанувшись в соседний туалет, громко хлопает дверью.
Щелкает задвижка.
– Ну и зараза же ты, – усмехаюсь вслух, держусь за пах. Шагаю ближе и стучу. – Дорогая, ты неоригинальна, опять туфля? – качаю головой. – Ада, что за представление, выходи, – выбиваю ритм по дереву, жду, когда утихнет боль. – Ада, я выломаю дверь, – предупреждаю ее, притихнувшую, и не получаю ответа.
И на секунду вспыхивает мысль, может, не врет, ошейник ее душит?
Поэтому ускакала?
Мрачно хмыкаю и вывод этот отбрасываю – второй раз я на ее хитрости не поведусь
Плечом наваливаюсь на дверь и слышу позади встревоженный голос:
– Магнус, у вас проблемы?
Оглядываюсь на парня в черном с красным костюме, он чересчур озабочен и вышколен, чтобы обслуживать этот вертеп, а, может, со мной так любезен, ректорство в лучшей академии заставляет проявлять ко мне уважение.
А я вынужден соответствовать статусу.
– Да, проблемы, – оборачиваюсь и оправляю костюм, успокаиваюсь, натягиваю на лицо вежливую мину заслуженного ученого. – У невесты сына приступ удушья, она заперлась в мужском туалете. Боюсь, ей плохо, ключи у вас есть?
– Конечно, – парень с готовностью отцепляет от пояса звенящую связку. – Сейчас разберемся, – он долго перебирает ключи.
Я терпеливо жду.
– Мне лучше, – доносится вдруг оттуда глухой голос Ады. – Погодите.
Давлю улыбку.
Не выдержала все-таки.
Дверь с тихим стуком приоткрывается, и Ада, ежась, босиком выходит в коридор.
Испытываю несвойственное мне чувство жалости, глядя на нее, в этой пелене вижу обычную студентку, а не развратницу-суккубу.
Может, тот дневник не ее?
Но почерк...
– Стой здесь, – приказываю ей. Кивком отсылаю парню, чтобы убирался.
Ада стоит, поджимает ногу.
Хожу по туалетам и собираю ее туфли. Сажусь перед ней на корточки.
Она неуверенно опирается на мое плечо и обувается.
– Это какой-то трюк? – интересуюсь и застегиваю ремешки. – Что с тобой, почему ноги ледяные?
– Видишь ли, пол холодный, – она огрызается.
Вскидываю голову. Смотрю в бледное лицо и с ответом не найдусь, зачем ей этот спектакль, что она задумала?
– Пойдем-ка, – встаю и крепко беру ее под руку. Веду по коридору. Вместо слабо освещённого зала толкаю в другую сторону, в темный закуток.
Уже шагаю следом, но меня рывком, за пиджак, дёргают назад.
– Ты меня сегодня из себя решил вывести? – севшим голосом спрашивает Финн. Зовёт. – Ада, любимая, выходи.
– Финн, ты зря из себя рыцаря строишь, – изучаю его перекошенную мину и ощущаю, как наваливается усталость, растираю лоб и отступаю, давая Аде протиснуться обратно в коридор. – Она ведёт дневник, где описывает свои похождения, использует какие-то новые чары, она словно оттуда, – машу рукой в сторону туалета.
Имею ввиду зеркало, и Финн понимает, его брови взлетают вверх:
– Совсем уже рехнулся, да?
На оскорбление не реагирую, мое предположение, правда, абсурдно, не выдерживает критики.
Но Финну нужно открыть глаза, смотреть тошно, как он улыбается, заботливо поддерживает Аду, патокой ее обливает.
– Пойдем за стол, любимая, попрощаемся с мамой, и домой.
Иду за ними и усмехаюсь.
Да уж, надейся.
Твою любимую лицемерку я опою раньше, с тобой она этой ночью никуда от меня не уйдет.
Глава 15. Ангелина
– Он ничего тебе не сделал? – шепчет Финн, остановив меня неподалеку от столика.
Где напивается его мать. Она уже вдрызг, смотрит в пустоту расфокусированным взглядом, но спину держит прямо.
Я бы уже свалилась, будучи в таком невменяемом состоянии, а она…
Мое почтение!
– Нет, все в порядке, – лгу я Финну. Но он не верит, хоть и не торопится выяснять все.
Не здесь, и не сейчас.
– Прости. Я не мог пойти искать тебя, – морщится парень. – Кое кого встретил из старых знакомых.
– Все хорошо, Финн, правда.
– Садитесь! – прерывает нашу беседу Магнус, и кивает на стулья.
В панике гляжу на Финна, лицо которого вмиг становится злым. На отца он как на врага глядит, он как дикое животное, готовое наброситься на врага, и глотку разодрать.
Так и выглядит ненависть.
– Нам пора. Приятного вечера.
– Не так быстро, – Магнус усмехается, игнорируя меня, и обращается только к Финну. – Ты ведь не просто так пришел, сынок? Не ради традиции. Тебе нужно кое-что, что лишь я могу дать, так что садись. И невесту свою усади, она толком не ела, того и гляди свалится.
– Ключ, – шепчет мне Финн. – Он намекает на ключ, придется потерпеть этот вечер.
Или Магнус намекает на то, что расскажет все Финну. Уже ведь почти…
Сажусь, чувствуя неловкость: к Магнусу тянет. Тело странно реагирует на близость этого мужчины, плавясь как воск от одного его взгляда. Но это явно не любовь, и даже не влюбленность.
Это… сама не знаю, что.
Защитная реакция?
Агнесс поднимает бутылку, и опускает ее над опустевшим бокалом, но лишь несколько капель опускается внутрь, и женщина отшвыривает бутылку на пол.
– Алекс, закажи еще! – велит Агнесс, глядя на Финна.
– Я не Алекс, мама. И тебе уже хватит.
– Алекс, Финн, – машет она рукой, – я всегда вас путала. Одинаковые!
Алекс – это…
– Брат, – шепчет мне на ухо Финн. – На три минуты меня старше, о чем никогда не забывал мне напомнить. Что он старший, и я обязан его слушаться.
– А где он сейчас, этот Алекс?
Спрашиваю, и сразу пугаюсь: вдруг Ада знает о брате, и Финн удивится моему вопросу. Но видимо, кое какую информацию я все же узнаю раньше этой мерзавки.
– Тебе, девочка, Алекс бы понравился, – едко бросает Агнесс, услышав мой вопрос. – Что один сынок – преступник, что второй. Только Финн пока не сбежал от семьи, а Алекс… может, умнее оказался?
Магнус хмурится, но жену не пытается остановить, лишь глядит на нее с усталой брезгливостью. И я боюсь, что он поднимет ту тему, о которой Финну знать не нужно, а потому лучше про Алекса поговорим, чем про меня.
– Может, расскажете подробнее? – улыбаюсь светски всем собравшимся, а Финну более нежно. – Я и не знала, что у моего жениха брат есть. Хотелось бы подробностей.
– Я не думаю, – начинает Магнус, но Агнесс невежливо его перебивает, чуть не заехав пальцами в массивных кольцах по мужской щеке.
– Помножь Финна на два, и получишь Алекса. И я не обхват талии имею в виду, – глупо смеется женщина. – Финн, хоть и мошенник, добрее своего брата, чем Алекс и пользовался в детстве.
– Я всегда за него получал, – кивает «жених».
– Да. Мой старшенький – мастер лжи и притворства. Едва научился говорить – научился и манипулировать, – делится Агнесс воспоминаниями, и я не пойму: это лишь пьяные откровения, или же ностальгия. – Воспитатели утверждали, что он просто внимание к себе привлекает, но я чувствовала, что он по кривой дороге пойдет. И все свои силы бросила на его воспитание, чтобы уберечь, но… не смогла.
– И второго сына упустила, издеваясь над Алексом, – холодно добавляет Магнус. – В итоге обоих потеряли.
А я возмущение чувствую: почему у мужчин в бедах женщины виноваты? Где сам Магнус был?
– Алекс по-крупному играл, многому я у него научился, – говорит Финн, и сжимает под столом мою ладонь в жесте поддержки. – Он многим дорогу перешел, вот и пришлось ему сбежать.
Сбежать.
Интересно, куда бы и мне сбежать?
– Зашел домой, пока мы обедали, – кривит губы Агнесс, и непонятно, кому она это рассказывает: мне, или самой себе, – быстро схватил драгоценности, в том числе и семейные, кивнул напоследок, и шагнул в зеркало. В тот проклятый мир-донор, где непонятно, как выживают населяющие его глупцы.
– Мир-донор, – повторяю я за Агнесс, начиная подозревать, о каком именно мире она говорит.
О моем доме, где мама и брат. И постоянно работающий отец, которого я месяцами не вижу, но безумно скучаю.
– Да, Ада. Вы ведь проходили это, – замечает Магнус. – В тебе есть магия лишь потому, что в зеркальном мире есть твой двойник, из которого ты и черпаешь энергию.
Двойник.
Я думала, что Ада – мой двойник, но это я.
Я ее двойник, и мои силы она ворует. Чтобы одурманивать мужчин, обманывать всех вокруг.
Какая же она гадина! А остальные… пиявки.
Дикая злость наваливается на меня. Хочется встать, и крикнуть всем собравшимся, что я о них думаю. А затем разбежаться, и влететь в ближайшее зеркало, которое домой меня отправит.
Но, подозреваю, это не так работает. И я просто разобью свой лоб осколками.
Да и к Финну я агрессии не испытываю. Пожалуй, он один мне нравится тем, что по-человечески относится.
– Я думал сбежать именно туда, – парень переплетает свои пальцы с моими, и жарко шепчет мне на ухо. – Только ты и я. Здесь нас ничто не держит, а там мы будем свободны, любимая. Ты согласна?
Любимая.
Внезапно становится горько. Финн ведь не мне это говорит, не мне побег предлагает, а Аде. Может, не такая уж и наведенная у него любовь к ней?
Но это ведь шанс.
Шанс домой вернуться, а потому…
– Я согласна, Финн. Давай сбежим, – шепчу я ему на ухо, но в глубине души плещется коктейль из дикой надежды и предчувствия беды.
Глава 16. Финн
– Нам, пожалуй, пора, – говорю, заметив, что мать уже никакая, глаза стеклянные и лицо покраснело, а ещё разговор про Алекса, которого мне в пример всегда ставили, утомил.
Отец его хотел своим преемником сделать, не меня, а когда братец свалил – окончательно во мне разочаровался.
Может, в том мире и, правда, лучше?
– Идёшь, любимая?
Ада с готовностью двигает стул.
– Не спешите, – скучным тоном пресекает сборы Магнус, когда я поднимаюсь с места.
– Дань традициям отдали, что ещё тебе надо? – ладонями упираюсь в стол.
Он сидит, расслабленный и даже умиротворенный, с аппетитом жует маслины. Настоящий глава семейства, правильный и внушительный, наша гордость, ох, с каким удовольствием я бы ему тарелку в лицо швырнул.
– Выпьем за помолвку, и пойдем, – заявляет он. И щелкает пальцами.
Я готов рассмеяться, тут ему не его богемные сходки, где вокруг гостей мухами кружит обслуга, никто не кинется выполнять заказ вот так, с места, если хочешь поесть – надо идти на кухню.
– Магнус, – начинаю и ерошу волосы.
Но тут к нашему столику вдруг подлетает сомелье, и брови мои ползут вверх.
Тот наклоняется к Магнусу, и отец своим коронным тихим голосом большого начальника, когда слух нужно напрягать, чтобы расслышать хоть слово – что-то говорит тому на ухо.
И сомелье кивает.
Быстро уходит.
– Будешь пить стоя, Финн? – Магнус невозмутимо насаживает очередную маслину на шпажку.
– Финн, сядь ты уже, – в раздражении говорит мама. – И так на наш стол оглядываются все, кому не лень. Ещё и ты выставился на виду.
Мне нужен чертов ключ от ошейника, иначе давно послал бы обоих, уехал – но Ада, она меня держит здесь.
И я подчиняюсь, хмуро плюхаюсь на место и кошусь на Аду.
Она завороженно наблюдает, как ужинает Магнус, прослеживаю ее взгляд до него.
Он смотрит на нее в ответ, пристально, неотрывно.
Я мрачнею ещё больше.
Чего ему от нее надо, хоть при матери постыдился бы так смотреть на мою невесту.
– Пожалуйста, – по столу брякает пыльная бутылка. – Из наших лучших запасов, – хвастает сомелье.
Успеваю заметить, что этикетка в паутине, а горлышко будто бы чистое, словно бутылку уже открывали. Но мысль развить не успеваю, тот уже ловко выдергивает пробку и разливает вино по бокалам.
– Вино – это отлично, – мать первой берет стакан. – Хоть и повод так себе.
– Мам, – морщусь. – Мы сейчас просто уйдем.
А Магнуса я застрелю.
И сам заберу ключ, играми его уже по горло сыт.
– Финн, несколько глотков вина к хорошему ужину ещё никому не вредило, – рука Ады под столом касается моей, поглаживает. – И через пять минут пойдем.
Она смотрит пугливо, словно чувствует, что я уже на грани, и я, поджав губы, киваю.
– Итак, – Магнус протягивает ей бокал. – За невесту моего сына?
– За семью моего жениха, – говорит она в ответ и большими глотками осушает бокал.
Мать следует ее примеру.
Отодвигаю свой стакан, пить я не собираюсь. Вижу, что и он не пьет, лишь внимательно смотрит на Аду.
– Теперь всё? – скриплю зубами и встаю. – Хотите оставайтесь, только, отец – отдай мне кое-что.
– Мы тоже пойдем, – Магнус поднимается вслед за мной. – Агнесс, пора домой.
Не дожидаясь их, подхватываю Аду под локоть, веду к гардеробу.
– Какое-то крепкое вино, – бормочет она, цепляясь в мою руку. – Что-то меня...
– Придем и сразу ляжем, – заверяю, забираю ее плащ. – Можем переночевать у моих друзей. Поживем несколько дней там. В академию ты больше не вернёшься.
– Нет-нет, – черный плащ оттеняет бледную кожу, она почти прозрачная, кажется перепуганной. – Мне нужно в академию, у меня там вещи, мне нужно.
– Ночуйте у нас, – за спиной самодовольно предлагает Магнус, принимая одежду у гардеробщика. – Места много, тем более, Ада после свадьбы переедет, наверное? – он усмехается.
– Наш дом не проходной двор, Магнус, – веско замечает мать, одеваясь.
– Не нужен нам ваш дом, – отмахиваюсь. – Готова? – изучаю белое лицо Ады. – На улице подышишь. Что ты там ей налил, – оборачиваюсь на Магнуса, но он мой вопрос игнорирует, поправляет плащ.
По ступенькам поднимаемся наверх, в дождь.
Темно, тихо, лишь привычно барабанят капли. Быстро пересекаем аллею, равняемся с нашим домом.
Вместо прощания мать громко хмыкает.
Магнус шагает с нами.
– Провожу, – говорит.
Удовлетворенно киваю. Значит, слово свое сдержит и ключ от обруча мне отдаст.
В академии он останавливается на площадке, ведущей в жилой корпус и хрипловато говорит:
– До свидания, Ада.
Она не отвечает, вижу, что ее совсем развезло от одного бокала, ноги заплетаются. Поднимаю ее на руки и несу по коридору.
– Оставлю тебя в комнате, – тихо поясняю. – Заберу у него ключ и вернусь, хорошо, любимая?
– Я жду, Финн, – она сползает на пол, покачиваясь, толкает дверь. – Не задерживайся.
Ещё бы. Мы снимем ошейник, ей полегчает, и вся ночь будет наша.
В мыслях вспыхивает ее образ, обнаженное тело, до которого я так жаден, и я ускоряюсь, по коридору почти бегу.
– Ну что? – равняюсь с Магнусом.
Он стоит на том же месте, мокрый плащ перекинут через руку, влажные волосы блестят в слабом вечернем свете ламп.
– Поднимемся ко мне в кабинет, – он первым шагает по лестнице. – Покажу тебе одну занятную вещь. Которую у твоей невесты забрал.
Начинается.
Распахиваю плащ и за поясом нащупываю оружие.
Если будет продолжать меня забалтывать – я не сдержусь, просить больше не буду, возьму сам.
В кабинете он спокойно отпирает свой заветный ящик в столе. Но вместе ключа протягивает мне какой-то черный блокнот.
– Почерк невесты ведь знаешь? – спрашивает он с ласковой улыбкой. – Полистай записи. И если они тебя не убедят – давай подождем здесь. Ада явится за блокнотом.
Недоверчиво мну обложку, мельком листаю страницы.
– Явится – и что? – свожу брови. – Зачем ты его забрал, если...– замолкаю и вчитываюсь в ровные строчки.
– Она суккуба, Финн, – мягко продолжает Магнус. – И здесь все ее записи, исследования. Ей нужен этот блокнот. Предлагаю просто немного подождать. Если я прав – то не пройдет и получаса, как она залезет в кабинет.
Его слова опять заставляют сомневаться в Аде. Мне нужно вытрясти из него ключ и уйти. Но я почему-то, неожиданно для себя, соглашаюсь:
– Ладно. Ждём полчаса. Если она не придет – ты больше в нашу жизнь не лезешь.
Отхожу в глубь кабинета. И сажусь в кресло.
Глава 17. Ангелина
Лежу на кровати абсолютно обессиленная, и смотрю на игру теней на пололке. Тело ватное, мысли вялые, перескакивают с одного события на другое, ни на одном не задерживаясь надолго.
Я пробовала алкоголь, и даже напивалась пару раз. Но никогда от одного бокала вина меня не развозило до такого состояния.
Хотя, я и в стрессе таком никогда не была.
– Финн скоро придет, – шепчу вслух, чтобы прогнать звенящую тишину.
Да, Финн скоро придет.
Тело начинает гореть в предвкушении, я почти физически чувствую, как сильные, грубоватые руки ласкают мое тело. Заставляют выгибаться навстречу, подстраиваться, вырывают вздохи острого наслаждения…
Черт! Финн ведь будет думать, что с Адой.
Не со мной, не с Ангелиной – начинающей актрисой, а с этой стервой, на которой все вокруг помешались. В том числе и я, ведь мысли об Аде придают здоровой злости, и помогают прогнать хмель.
– Нельзя мне с Финном, – бормочу, и поднимаюсь с кровати. Сползаю с нее, стараясь прийти в себя. – Нельзя этого допустить!
Почему-то мне кажется менее подлым, если я с Магнусом сексом займусь. Он хоть понимает, что не любовь у него к Аде, а наваждение.
Финн этого не знает.
Финн думает, что любит ее. Что меня любит, а я…
… запуталась.
– Я хочу домой! – тру ладонями лицо, вслух сформулировав настоящую свою цель. – В театре хочу работать, и быть самой собой. На сцене играть, а не в жизни. Не бояться хочу!
Медленно оглядываю комнату, и взгляд упирается в зеркало. Ночами они всегда пугают. Кажется, взглянешь в зеркало ночью, и увидишь там не себя, а нечто совсем другое.
Но сейчас я именно этого и хочу, и подхожу к нему, вглядываясь вглубь. Этот Алекс – он шагнул в зеркало, в наш мир, так может, и у меня выйдет?
Зажмуриваюсь, и всем сердцем желаю вернуться обратно: в город, наполненный криками чаек и солнечным светом, веселыми туристами и смуглыми от загара жителями. Вытягиваю руку, и делаю шаг, почти поверив, что все возможно.
Ладонь упирается в прохладное, гладкое стекло. Чуда не происходит. Я почти не надеялась на это, но все-равно больно.
Размахиваюсь, и бью в темное серебро зеркала кулаком. Со всей силы бью, мечтая, чтобы мое разочарование разлетелось вдребезги, разрезало ладони до крови, до шрамов, чтобы снаружи, а не внутри болело.
Но даже на это моих сил не хватает. Зеркало остается целым, и вместо своего отражения мне Ада мерещится – ее нахальные глаза, а не мои глядят меня из другого мира.
– Нужно забрать ее дневник, – решаю я, отходя к двери. – И сделать это нужно немедленно.
Выхожу в темный коридор, покидая спокойную комнату, и иду вдоль стены. Мне нужно найти кабинет Магнуса – именно там он прячет то, что нужно мне.
«Ада ведь смогла снять этот ошейник, – азартно думаю я, мечась по незнакомым коридорам. – А она, хоть и сволочь, но сволочь педантичная. Все записывает, как въедливый бухгалтер. Мне нужно было не про ее похождения читать, а искать варианты сбежать!»
С трудом нахожу одну из лестниц, и начинаю подниматься по ней – ректорский кабинет на самом верху, и я найду его.
Заберу дневник, найду как снять ошейник, и сбегу отсюда. И домой попаду, найду способ!
Подбадриваю себя, преисполняюсь энтузиазма, а по венам раскаленная магма бежит от азарта, смешанного со страхом, что поймают.
Или что я не справлюсь.
Но будь что будет! Попытаться я должна, и именно сейчас, пока слишком поздно не стало. Пока Финн не сделал меня своей, я ведь не смогу ему отказать.
И не захочу.
Не иначе как чудом, мне удается найти нужную дверь, около которой я останавливаюсь в смятении: интересно, справлюсь ли я с замком? В волосах всего две шпильки, и я лишь в фильмах видела, как замки вскрывают, просовывая в скважину зубчики, и хитро отворяя защелку.
Но этого и не потребовалось.
Едва я прикасаюсь к ручке двери, и легко ее толкаю, она отворяется с едва слышным скрипом.
И я оказываюсь в кабинете Магнуса.
Стараюсь сливаться с тенями, которыми богата ночь, а внутренне дрожу: хоть бы меня не поймали! Но Магнус ночует у себя, а значит, мне нечего бояться.
«Где же этот чертов дневник? – подстегиваю себя, боясь потерять драгоценное время. – Магнус должен был оставить его в кабинете, вряд ли домой унес. Но где он?»
Нужно найти.
Забрать его, и изучить.
Узнать, во что меня впутали против моего желания.
Да! Прочту, и спрячу так, что Магнус не найдет. Даже пытать будет – не скажу, где дневник. И пусть он сколько угодно шантажирует меня, что расскажет все своему сыну – Финн не поверит без доказательств.
– Да где же ты его спрятал? – шепчу себе под нос, чтобы было менее страшно, и наощупь роюсь в ящиках стола.
Но маленького, гладкого блокнота я не нахожу.
– Как я и говорил, – сначала я слышу знакомый мужской баритон, а затем загорается свет, ослепляя мои глаза, привыкшие к темноте. – Твоя невеста – лгунья.
Магнус!
Он здесь, в кабинете, и все видел, и…
… Финн с ним!
– Это не то, что вы подумали! – смотрю на стоящих в тени от массивного шкафа мужчин глазами, полными подступивших слез. – Я… я…
– Ты искала это, так? – Финн протягивает мне руку, в которой зажат дневник. – Так забери его у меня, любимая!
Машинально, не успев подумать, жадно подаюсь вперед, а затем резко останавливаюсь.
Я себя выдала.
Пробралась в кабинет Магнуса, рылась в его вещах, а они наблюдали за мной. И теперь…
… что теперь будет?
– Я все вам объясню, – произношу, стараясь взять себя в руки. – Это недоразумение.
– Ты, – Финн делает шаг, приближаясь ко мне, – стала моей невестой, – еще шаг, – спала с моим отцом, околдовала нас обоих. Об этом поговорим?
– Нет, – отчаянно мотаю головой, и лицо Финна, которого я привыкла видеть влюбленным и мягким, становится злым, полным ярости от моей лжи. – то есть, да. Я все объясню!
– Конечно, ты объяснишь. Позже. А пока, – Магнус усмехается, глядя на своего сына, щелкает пальцами, и проклятый ошейник, что на меня нацепили, выдергивает меня из ненадежного укрытия к ним – к опасным мужчинам, желающим мне отомстить, – пока мы тебя накажем.
– Нет!
Отшатываюсь от Магнуса к Финну, привычно ищу защиты у него – у своего жениха, который обхватывает меня за плечи, удерживая от бегства.
– Ну же, Ада, – шепчет Финн, медленно расстегивая пуговки на моем платье, – хватит притворяться. Ты была со мной. И с моим отцом. Одного мужчины тебе мало, так? Уверен, тебе понравится то, что мы для тебя приготовили.
Тяжело сглатываю, чувствуя требовательные руки Финна, сжимающие мою грудь, и наблюдаю, как Магнус расстегивает рубашку, приближаясь ко мне.
