Текст книги "День Бури"

Автор книги: Джейн Рейб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Младший командир выронил меч, пытаясь зажать рану. Кровь текла поверх его перчаток.

«Ты не оправдал моих надежд, младший командир Рурак Гистер», – недовольным голосом отметила Малис.

– Еще не все потеряно! – пытался возразить офицер. Но на самом деле это был конец.

Почувствовав приступ слабости, Рурак упал на спину, ноги его задрожали, во рту появился привкус крови. Он слабо шевелил губами, и Дамон нагнулся к нему, пытаясь разобрать слова.

– Моя кольчуга, – с трудом выдыхал Гистер, – сними ее. – Он закашлялся, кровь хлынула изо рта.

Дамон помог Рураку сесть, выполнил его просьбу и увидел красную чешуйку, сияющую на груди рыцаря.

Гилтанас и Ферил подошли ближе, привлеченные странным блеском.

– Что это? – изумился эльф.

Ферил не сводила глаз с Дамона. Залитый кровью с головы до ног, практически без одежды, со свалявшимися и спутанными волосами, он напоминал зверя. На глазах эльфийки ее друг почти голыми руками перебил больше половины нападавших. Дикий неподалеку обнюхивал присутствующих.

Рурак говорил все тише. Он нащупал края ставшей бесполезной чешуйки, потянул за них и, собрав остаток сил, оторвал, вскрикнув от боли в обожженных пальцах. Так же нестерпимо горело все внутри, когда Малистрикс ставила своё клеймо. Дамон поддерживал умирающего, рассматривал грудь с образовавшейся кровавой раной и странный предмет зажатый в его кулаке.

– Не надейтесь победить, – хватая ртом воздух, простонал младший командир. Он чувствовал, как воля и мысли Малистрикс покидают сознание. Внезапно ему стало очень холодно. Зубы стучали, но рыцарь продолжал, глядя в глаза Дамона: – Вы не знаете, какой силе противостоите. – Злобная гримаса исказила его лицо, сжатый кулак с чешуйкой коснулся обнаженного бедра Дамона. – Забери это и умри, как я.

Пластинка чешуи из хвоста красной драконицы на глазах приросла к плоти Дамона, словно второй слой кожи, и приняла прежнюю форму мертвой лилии. Грозный Волк вскрикнул от жара, охватившего все тело, в горле сразу же пересохло, кровь готова была закипеть. Он покачнулся, отпустил рыцаря и упал в грязь. Грозный Волк, агонизируя, катался по земле, его сердце почти остановилось от боли.

– Что ты наделал? – набросилась Ферил на младшего командира, но тот уже ничего не слышал. Эльфийка упала рядом с Дамоном, пытаясь помочь, но не могла остановить его конвульсии.

Дикий прыгал вокруг, жалобно скулил, боясь приблизиться, и Палин отвел его в сторону. Убедившись, что волк немного успокоился, он вернулся к столпившимся в замешательстве товарищам.

– Это черная магия, – решительно заявил старший Маджере.

– Нужно немедленно отцепить это! – закричала Ферил.

– Нет! – предостерег ее Гилтанас. – Рыцарь сказал, что Дамон погибнет, если оторвет эту штуку. Возможно, это правда. Мы не знаем, какое в ней заключено колдовство.

– Но он умирает! Надо что-то делать!

– Подожди, – вмешался Палин, – давайте посмотрим, что это.

Он отошел от Алина, сознание которого все еще оставалось затуманенным, проясняясь лишь на короткое время.

Тут все взглянули на Дамона и увидели, что судороги начали ослабевать, он лежал на спине и жадно ловил ртом воздух. Через несколько минут взгляд Грозного Волка стал вполне осмысленным. Эльфийка помогла ему подняться, глаза их встретились.

– Со мной все в порядке.

И действительно, боль прошла, в мышцах появилась легкость, даже сил прибавилось, хотя оставалось сильное покалывание в ногах.

– Я ничего не понимаю, – нервничала Ферил. – Что он сделал? Что это за чешуйка? Как ты попал сюда? Как ты вообще…

– Оказался жив? – радостно закончил Дамон.

Покалывание прекратилось. Прощальный подарок Гистера больше не давал о себе знать. Правда, достаточно было одного взгляда, чтобы понять – он никуда не делся.

– Ферил, я…

Закончить не хватило терпения. Эльфийка, подхваченная в крепкие объятия, болтала ногами и уже сама тянула вновь обретенного возлюбленного за бороду, чтобы поскорее прикоснуться к его губам.

– Мое спасение – долгая история… Я попозже расскажу. – Слова прорывались сквозь поцелуи, которые становились все крепче и жарче: – А чешуйка… Нужно просто ее удалить, – заключил Дамон, когда, наконец, смог вдохнуть полной грудью.

Гилтанас вежливо кашлянул в стороне. Счастливцы чуть отстранились друг от друга и взялись за руки, сцепив пальцы. Дамон оторвал взгляд от лица Ферил и оглянулся на Палина, Алина и Гилтанаса. Никто не обратил внимания на то, что Дикий продолжал скулить и держался на расстоянии.

– Вероятно, это чешуйка дракона, – сказал Палин. – Я изучу ее внимательней, когда мы вернемся на корабль. Не хотелось бы потерять тебя второй раз, попытавшись снять ее прямо здесь.

Гилтанас подобрал алебарду и вложил в руку Грозного Волка со словами:

– Какое удивительное оружие.

– Это тоже часть длинной истории, – ответил Дамон, внимательно поглядев на пожилого эльфа. Затем повернулся к Ферил, желая что-то спросить.

– О, это Гилтанас, пленник из крепости в пустыне. Но все рассказы потом, – опередила его эльфийка и снова поцеловала.

– Тогда поспешим, – предупредил Гилтанас, – поблизости могут оказаться еще рыцари. Даже такое замечательное оружие теперь не поможет. Мы слишком слабы для новых сражений.

Дамон кивнул.

– Куда бы ни лежал ваш путь… – начал он и запнулся. – Да-а… я даже не представляю, где мы находимся.

– Все это сейчас не так важно. Главное, что мы снова вместе! – ободряюще отозвался Палин.

Старший Маджере оглядел бывшего рыцаря с ног до головы и кивнул в сторону Алина:

– Дамон, это мой сын.

– Я помогу ему.

Дамон передал алебарду магу, а сам с легкостью подхватил Алина.

– Ха, он не такой тяжелый, как кажется!

Вся группа тронулась в направлении Витдела, возглавляемая Ферил, которая шла под руку с Дамоном. Позади двигались пленники, оживленно обсуждая свое спасение.

– Хорошо, что Ферил ничего не имеет против людской расы, – с улыбкой говорил Гилтанас Палину. – Иначе бы у них с Дамоном ничего не получилось.

Глава 15
План

Они пришли в Витдел незадолго до полудня. Не успел Джаспер оправиться от потрясения, вызванного появлением Дамона, как на его попечение передали Алина. Гном занялся раненым Маджере, Палин и Аша толкались рядом, пытаясь чем-нибудь помочь.

Глядя на Рига, было заметно, что капитан радовался возвращению бывшего Рыцаря Такхизис, но чувств своих словами не выражал и старался избегать взгляда Дамона. Ворчун, наоборот, очень бурно проявлял восторг. Полулюдоед похлопал Грозного Волка по плечу, с любопытством оглядел отметину дракона и пошел искать подходящую одежду для друга.

Блистер тараторила, не умолкая, – о пещере Келлендроса, об освобождении заключенных, обо всем, что приходило в голову.

Дамон слушал вполуха болтовню кендерши, а сам смотрел на Ферил. Эльфийка усадила его на лавку, вооружилась необходимыми инструментами и принялась за стрижку и бритье. Дамон мог бы справиться сам, но ему была приятна ее забота. Когда Ферил закончила, он выглядел много лучше, чем несколько часов назад, – коротко подстриженные волосы оставляли открытой шею и плавной дугой огибали уши, точно повторяя их форму. Эльфийка, довольная своей работой, улыбалась и шутила, что для завершения образа не хватает бантиков.

– Все равно отрастут, если, конечно, я захочу, – заметил Дамон.

Но стоило ему протянуть руку, чтобы обнять Ферил, как тут же возникла Блистер со своими разговорами и испортила все настроение.

– Вот, совсем другое дело. Все ровненько и аккуратненько, – оценила кендерша труды подруги, – не то, что было еще полчаса назад. Но как тебе удалось спастись?

Этот вопрос возник у Блистер, едва она увидела приближающуюся к пристани процессию, но сразу расспрашивать не решилась, посчитав это неучтивым. Сейчас было самое время все разузнать, тем более что ждать дольше не было никаких сил.

Дамон вкратце рассказал историю о пребывании в логове бронзовой драконицы.

– Она подарила мне чудесное оружие и согласилась доставить в такое место, куда не дотянулись когти владык. Я думал о тебе, – обратился Дамон к Ферил, откидывая локон волос с ее лба. – И Шиммер каким-то образом доставила меня сюда.

– А вот одежду позабыла, – вмешалась Блистер. – Я слышала, что это какое-то необычное оружие. Заколдованное, наверное?

– Что-то умерло во мне вместе с тобой, – сказала Ферил, взяв лицо Дамона в ладони и поглаживая его губы.

– Интересно, а Палин знает заклинание, с помощью которого тебя перенесли сюда? – не унималась Блистер. – Интересно, а ты долго состоял в Ордене Такхизис?

Грозный Волк вздохнул и посмотрел на кендершу.

– Почти семь лет. Я был очень молод, когда поступил на службу.

Ему не хотелось продолжать этот разговор. Бывший рыцарь очень надеялся, что Блистер заинтересуется чем-нибудь другим.

– И до какого чина ты дослужился?

– Мне собирались присвоить офицерское звание.

– Так почему же ты…

– Через час отправляемся, – сообщил Гилтанас, становясь между Блистер и Дамоном. – Ферил наверняка рассказала тебе, что мы ищем древние реликвии, хранящие магию, и у нас очень мало времени. Но вы успеете сходить в город и купить одежду. – Эльф протянул горстку монет, которую не без колебаний дал ему Риг. – Правда, она не очень любит бывать в городах. Но я уверен, в этом вопросе Ферил понимает больше твоего.

Эльфийка быстренько потянула Дамона на причал, не обращая внимания на советы Блистер по поводу покроя, материала и цвета.

– Через час отправляемся. Не опаздывайте! – напомнил Гилтанас и повернулся к кендерше, которой очень хотелось услышать рассказ о сражении с рыцарями.

Поздно вечером «Наковальня Флинта» взяла курс на Южный Эргот. Сагет не отрывался от своей глиняной дощечки и размышлял, не смогут ли рыцари или драконы опередить их. Палин и Аша созвали совет.

– Алин, Гилтанас и Ворчун пойдут к Усыпальнице Хумы за Копьем, – начал Палин.

– И возьмут его, ничем не рискуя, – вмешался Сагет. – Злым людям оно сожжет кожу, переломает кости, повредит…

– Мы все здесь честные люди, – заметил Алин.

– Тем более все понимают важность, предметов, которые мы собираем. Пока они занимаются поисками, корабль продолжит путь в Анкатаваку, что вблизи земель Квалинести. Там Ферил, Джаспер и я…

Блистер замахала руками, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Так ведь Ферил родом с Южного Эргота, почему бы ей не пойти к Усыпальнице Хумы?

Эльфийка сидела рядом с Дамоном. Не отпуская его руки, она наклонилась к Блистер и объяснила:

– Это я так решила. Понимаешь, это мой дом. Там все напоминает о прошлом. Мне не будут давать покоя мысли о том, во что превратил остров Геллидус. А такой поход требует предельного внимания, ничто не должно отвлекать от дела. И потом я и не знаю точно, где находится Усыпальница. А Гилтанас знает.

– Все правильно, – решила кендерша, немного подумав.

Палин откашлялся, призывая к вниманию.

– В лесу Квалинести спрятан скипетр – Кулак'Эли. Я хорошо знаю эти земли, а Ферил прекрасно находит путь в лесу. Добраться до башни, про которую говорил Сагет, будет несложной задачей, даже если местность сильно изменилась.

– Это очень древняя башня, – прокряхтел Сагет, – старше меня.

– Риг, Дамон, Блистер и Сагет отправляются на Шэлси за медальоном Золотой Луны. – Палин посмотрел на Дамона и добавил: – Может, у нее получится избавить тебя от отметины.

– Я не хочу опять расставаться, – шепнул Ферил бывший рыцарь.

– Это ненадолго. Зато потом мы всю жизнь проведем вместе, – ответила эльфийка.

Риг уставился на влюбленную пару, но обратился к Палину:

– Да, но это только три талисмана. А где четвертый?

– Правда, должно быть четыре, – задумался Сагет.

– Я знаю, где кольцо Даламара, – сообщил маг. – Оно мне достанется беспрепятственно.

– Вот и хорошо. А то земли морских эльфов очень далеко, – обрадовался мореход.

– Я соберу вас, когда все закончится, – заключил Палин.

«Главное, чтобы наши планы свершились, пока есть еще хоть немного свободных земель на Кринне», – подумал он про себя.

В ту ночь Палин незаметно от остальных покинул корабль, чтобы навестить Башню Вайрет. Его встретил Темный Чародей и показал Гору Малис – высокий хребет, окруженный вулканами. Потоки горящей лавы, стекавшие по склону, влекли за собой раскаленные камни. В магическом кристалле они напоминали стежки красного шелка на черном бархате.

Хозяин Башни прервал их беседу:

– Я не нашел в записках твоего дяди ничего о чешуйках дракона на теле человека. Нет даже намека на то, зачем и как это делается. Возможно, это вообще случилось впервые. – Он закрыл толстую книгу и вернул на полку. – В любом случае здесь кроется опасность. Этот нарост нужно немедленно удалить.

– Если верить рыцарю, Дамон сразу умрет.

– Сама чешуйка может убить его. Может быть, она убивает его прямо сейчас. – В голосе Хозяина послышалось раздражение. – У вас же есть лекарь на борту. Гном должен использовать все средства, чтобы не дать Дамону Грозному Волку погибнуть.

– А я бы не стал рисковать, – запротестовал Темный Чародей. – В словах рыцаря есть правда, Маджере. Ты рассказывал, что знак был у него на груди, но как только он сорвал его, тут же умер. Самое мудрое решение – дождаться встречи с Золотой Луной. Она куда более опытный целитель, чем Джаспер.

Палин смотрел на обоих соратников, на их плащи и капюшоны. Невозможно было прочитать выражение их лиц или угадать мысли.

– Пока что с ним ничего плохого не случилось. Действительно, лучше подождать, пока Золотая Луна не разберется, в чем дело.

Темный Чародей кивнул Палину:

– Он единственный, кого жрица прочит в вожди. Пусть и спасает своего избранника.

Глава 16
Дорога через снега

Закутанные в меховые плащи, купленные в порту на последней стоянке перед прибытием на Южный Эргот, они напоминали трех медведей. Ворчун выделялся высоким ростом, а Алина и Гилтанаса было невозможно отличить даже с близкого расстояния. Дикий скакал позади, увязая по брюхо в снегу. Его морда была припорошена ледяной пылью. Волк с любопытством тянул ноздрями незнакомый морозный воздух.

У Гилтанаса стучали зубы.

– Не прошло и месяца, как я попал из раскаленных Северных Равнин в эту холодину, – прокричал он, понимая, что Алин ничего не слышит сквозь толстый шерстяной капюшон и свист ветра. – Мало кому такое понравится. Полдень – самое теплое время. Что же будет вечером?

Эльф знал, что родина Каганести покрылась льдом из-за белого дракона, который изменил климат по своему вкусу, но он даже представить себе не мог, какой здесь мороз. Холод проникал сквозь мех плаща и рукавиц, щипал нос и уши, ноги коченели, несмотря на теплую обувь.

Ветер выл, точно сонм привидений, нагоняя тоску. Гилтанас оглянулся на белую бухту, усеянную маленькими айсбергами. Посреди нее темным пятном выделялась «Наковальня Флинта». Бросив прощальный взгляд на корабль, эльф продолжил путь вглубь острова, он был уверен, что ни стужа, ни тьма не помешают ему найти верную дорогу.

Местами снег слежался так плотно, что образовалась твердая корка. Это облегчало движение путников, хотя их одежда была громоздкой и тяжелой. Там, где снег был мягкий и рыхлый, Гилтанас, который шел первым, поначалу проваливался по пояс. Ворчун помогал ему выбираться, стараясь не увязнуть сам. Чтобы окончательно не попасть в ловушку, приходилось предварительно прощупывать дорогу. Грозное копье Дамона, которое мореход и так одолжил скрепя сердце, нашло необычное для себя применение.

Вскоре после полудня небо окончательно затянулось. Бледный, расплывчатый пейзаж не предвещал ничего хорошего.

– Месяц, – сказал эльф. – Поиск Усыпальницы и Копья у нас займет целый месяц. – Он взглянул на Алина. – Может, чуть больше. Ты раньше расставался с женой так надолго?

Алин покачал головой:

– Да, это очень трудно. Я люблю ее и детей. Но одной любви мало. Чего-то недостает в моей жизни.

– И ты думаешь найти это в ледяной пустыне?

– Я хочу познать этот мир. С помощью магии и с помощью разума.

– В тебе так много от твоего великого дяди и отца.

«Младший Маджере свяжется с отцом, если мы… когда мы, – поправил себя Гилтанас, – достигнем своей цели. Тогда Палин с помощью волшебства заберет нас отсюда. Вернуть друзей домой куда легче, чем посылать в неизвестность». Он хорошо помнил, с каким трудом дались магу прощальные слова: «Может случиться, что вы навеки останетесь в этих ледниках».

Гилтанас, Алин и Ворчун постепенно сбавили шаг и еле тащились. Дикий переносил непогоду лучше остальных. Изредка он отбегал в сторону, если обнаруживал особо интересный запах, прижимал уши и крался, поводя носом.

Алина не покидало ощущение, что за ними наблюдают. Теперь ему стало ясно, почему Дикий выглядит таким взволнованным. Не было никаких явных признаков чьего-либо присутствия, хотя Маджере мог поклясться, что дважды видел сзади на тропе темный силуэт. Однако, как только он хотел попросить Гилтанаса или Ворчуна посмотреть, все исчезало.

Ночь застала их сидящими внутри выгнутого подковой сугроба. Алина не покидали мысли о видениях. Он понимал, что здесь не лучшее место для ночлега, но все настолько устали, что просто не могли искать другое.

Ветер разогнал облака, на небе проглянули звезды. Их свет падал на снег, рассыпаясь по равнине тысячами бриллиантов. Эльф зачарованно смотрел вокруг, не забывая, тем не менее, про себя ругать холод.

– Может, это был великан, – предположил Гилтанас, – а может, Диковатый Эльф, не покинувший остров, слоняется здесь один, боясь приближаться к чужестранцам.

Защищенные от свистящего ветра, они впервые, с тех пор, как вступили на землю Южного Эргота, смогли нормально расслышать друг друга.

Алин отрицательно покачал головой. Тот, кого видел маг, не походил ни на одно существо, встреченное им раньше, тем более на Каганести. Рост его был слишком высок, а тело имело бочкообразную форму. Правда, этот кто-то находился слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть детали.

Гилтанас прислонился спиной к ледяной стене их убежища и закрыл глаза. Эльф очень устал, но жаловаться не имело смысла, потому что он сам предложил направить их маленькую группу на поиски Усыпальницы Хумы и со всей убедительностью доказал, что должен возглавить поход.

Копье Дамона было воткнуто в снег и торчало возле сугроба без всякого присмотра.

– Скорее всего, оно нам не понадобится, – объяснил эльф. – Риг все жаждал убить дракона, но, даже если оно выковано для борьбы с ними, против владыки такое оружие бессильно.

Алин кивнул и задремал. Он тоже добровольно согласился участвовать в поисках Копья на Южном Эрготе. Его любовь и уважение к отцу были безграничны, но возможность проявить себя не просто как сын Палина Маджере представлялась очень важной.

«Я взрослый человек, а всю жизнь провел в тени великих предков, – думал Алин. – Здесь же я сам по себе».

Гилтанас плотнее завернулся в плащ и крепче прижался к младшему Маджере. Он старался думать о горячих песках, просыпающихся ручьях в весенних дубравах, о почках, набухающих на деревьях, – только не о лютом морозе, но и это не помогло согреться.

Спустя неделю путники заметили необычных существ, в руках у которых были не то копья, не то посохи.

– Выглядят они не очень дружелюбно, – сказал эльф.

В тот же день обнаружилась цепочка следов, тянущаяся в том же направлении, в котором шли трое друзей. Отпечатки были слишком маленькие, чтобы принадлежать великанам или тем могучим созданиям, что следовали за ними. Стало ясно, что впереди шли люди. Судя по следам, их было девять.

– Не нравится мне все это, – сказал Гилтанас ночью на привале в маленьком сосновом леске. – Что им понадобилось в таком диком месте? Какие сокровища?

– Вот именно – сокровища! – воскликнул Алин. – И заметь, они идут туда же, куда и мы, – прямо к Усыпальнице Хумы. А еще эти… позади, – добавил он, дожевывая кусок вяленой говядины, – непонятно, кто такие. Настроены-то они враждебно, раз вооружены, но держатся на расстоянии. Пожалуй, и сами боятся.

Ворчун, не принимавший участия в разговорах, потянул носом воздух. Ветер принес до боли знакомый запах, чуждый этим краям, – запах моря и рыбы. Полулюдоед взволнованно огляделся, склонил голову и пошел на запах.

Дикий зарычал и пополз на брюхе, пробираясь между кустами, шерсть на его загривке стояла дыбом. Ворчун откинул капюшон, чтобы лучше видеть происходящее. Внезапно волк завыл и метнулся назад. Полулюдоед заметил рану, нанесенную копьем, в боку зверя. Распахнув плащ, Ворчун вытащил из-за пояса кофель-нагель и бросился вперед, вспахивая снег, который полетел в лицо Алину и Гилтанасу, спешившим следом.

Четыре фигуры, словно выросшие из-под снега, стояли между двух сосен. Лунный свет, падающий сквозь ветви, освещал уродливые физиономии. Они были чем-то средним между людьми и моржами – восьмифутового роста, с широкими плечами, за которыми мог спрятаться даже Ворчун, и мощной прослойкой жира на торсе. Их огромные мускулистые руки напоминали человеческие, но на пальцах росли короткие толстые когти, головы, в точности как у моржей, сидели на коротких толстых шеях, два кривых клыка торчали по углам рта, полного коротких острых зубов, крохотные черные глазки блестели над щетиной, торчащей на верхней губе. Грубая кожа отливала серо-синим. Это были таной – люди-моржи.

Они закричали глубокими гортанными голосами. Ворчун видел только шевеление губ, но разобрать слов не мог – мешали клубы пара, вырывающиеся из пастей. Полулюдоед ткнул кофель-нагелем ближайшего таной, но его шкура оказалась такой прочной, что лезвие просто отскочило, не причинив никакого вреда.

– Уведи Ворчуна от сосен! – крикнул Алин Гилтанасу и начал колдовать, не сводя глаз с деревьев. «Если огненное заклинание сработало против корабля рыцарей, почему бы ему не подействовать на сосны», – рассудил он.

Трое других таной выставили копья и двинулись на Ворчуна. Он попятился, пока не уперся в ствол дерева. Полулюдоед не собирался отступать, он отбросил ножик и ухватился за копье одного из нападавших, его мускулы напряглись – наконечник плясал возле лица. Ворчун отвел копье в сторону и дернул на себя, завладев оружием. Теперь он мог не только защищаться, но и нападать.

Дикий, завывавший позади, бросился на обезоруженного таной, яростно кусая его. Человек-морж пытался отшвырнуть зверя, но Дикий, хоть и был ранен, ловко уворачивался от острых когтей. Снег окрасился кровью, розовой в свете луны.

– Ворчун не слышит меня! – закричал Гилтанас, схватив копье Дамона и устремляясь к полулюдоеду.

– Отойди назад и прикрой его! – приказал Алин, руки которого уже светились бледно-красным светом, а пальцы были направлены на вершину дерева, под которым стоял Ворчун.

Эльф скинул плащ, закрыл глаза и представил, что не ледяной ветер хлещет его, а ласкает живое любящее существо, попытался слиться с потоками холодного воздуха, пропитаться их мощью. Он вытягивал из каждого порыва энергию, которая увеличивала магические силы. Ветер пронизывал Гилтанаса насквозь, его губы дрожали от холода, брови покрылись инеем, пальцы онемели, он трясся как в лихорадке. Когда эльф почувствовал, что стихия отвечает на зов, он выставил руки вперед, точно щит, напряжение достигло предела.

– Быстрее, Алин! Я так долго не выдержу!

Как только раздался отчаянный крик Гилтанаса, сноп искр ударил в сосну. Ствол вспыхнул как свеча. Яркое пламя охватило ветки, горящие иглы осыпали противников, но ни одна не упала на полулюдоеда. Ветер относил их в сторону, защищая Ворчуна.

Таной, не привыкшие к жаре, корчились на земле, а полыхающие иглы и сучья все падали на них, поджигая меховые накидки. По роще пополз запах смолы и горящего дерева, но зловоние, исходившее от опаленной кожи людей-моржей, перекрывало все остальные. Ворчун застыл на месте в восхищении и ужасе, Дикий продолжал бороться с последним таной, сопротивление которого становилось все слабее.

– Надо уходить отсюда! – торопил Гилтанас, набрасывая плащ на плечи. – Такой пожар виден издалека!

– Белый дракон! – выдохнул Алин, понимая, что, возможно, совершил ужасную ошибку.

– Да. Фрост легко может заметить такой переполох, – ответил Гилтанас, устремляясь с опушки. – И тогда, если я не сумею поразить его копьем, считай, что мы мертвы.

К счастью, огонь не перекинулся на другие деревья, а потух так же быстро, как и вспыхнул. Обугленная сосна покачивалась и скрипела, готовая рухнуть. Полулюдоед осторожно отошел в сторону, Дикий, перемазанный кровью, потрусил за ним. Все трое посмотрели на волка – рана на его боку затягивалась прямо на глазах.

– Сейчас нет времени удивляться всему этому, – поторопил Гилтанас. – Идемте быстрее!

Они двинулись в направлении каньона, извилистым шрамом рассекавшего долину. Лунный свет ложился на его отроги, растворяясь в недосягаемой глубине. Ворчун и Дикий шли впереди, путники спускались не один час. Только на рассвете они ступили на дно каньона и остановились на отдых.

Спали по очереди, следя за тем, чтобы опять не появились люди-моржи или белые медведи, следами которых был испещрен обрыв.

Приходилось опасаться и девяти неизвестных, которые снова были где-то поблизости. Ступая след в след, они протоптали целую тропинку. Из-за этого путники спешили скрыться, заслышав любой непонятный звук.

Теперь идти стало легче – высокие стены каньона защищали от пронизывающего ветра. Гилтанас расспрашивал Алина о тайнах магии и постоянно наблюдал за Диким, пытаясь понять, почему рана зажила так быстро.

К вечеру начался буран, который продолжался три дня. Он замедлил продвижение и замел следы, по которым шли путники. Приходилось делать многочасовые остановки, и друзьям уже начало казаться, что смерть близка, но когда буря утихла и солнце выглянуло из-за облаков, надежда возродилась.

Устье каньона вывело путников на пустынную заснеженную равнину.

– Думаю, прошло около трех недель, – подсчитал Алин время, которое они провели в дороге.

– Скорее четыре, – возразил ему Гилтанас.

– Вообще кажется, что мы здесь целую вечность. Ты ведь вроде говорил, что на все уйдет месяц?

– Это по самым скромным подсчетам, – ответил эльф. – Пару десятков лет назад, когда здесь была цветущая земля, у меня уходило две-три недели, чтобы пересечь весь остров. Но, зная, что теперь значительно похолодало, я прибавил еще неделю.

– По-моему, ты переоценил наши силы, – возразил Алин. – Интересно, отец уже нашел скипетр? Он наверняка будет в безопасности в Цитадели Света у Золотой Луны много раньше, чем мы доберемся до Усыпальницы.

– И в тепле, – добавил Гилтанас.

– Я и забыл, что это такое.

– Ничего страшного. Уже не так далеко, дня два, не больше. Это как раз за равниной.

Поначалу они с Алином беспрестанно сетовали на холод и ветер, но постепенно стужа стала настолько привычной, что никто не обращал внимания на задубевшие пальцы и отмороженные носы, теперь же предчувствие близости Усыпальницы Хумы вновь согрело их.

Гилтанас взглянул себе под ноги и в ужасе остановился. Снег был забрызган темно-красным. Кровь замерзла, поэтому было невозможно определить, как давно она здесь появилась.

– Бе-лый. Ми-двидь! – вскрикнул Ворчун.

Полулюдоед взял на изготовку копье, отобранное у человека-моржа. Огромный белый медведь стоял буквально в двух шагах, готовый броситься на внезапно появившуюся добычу. Его шкура сливалась со снегом, и только блестящие глаза да черный нос позволили Ворчуну разглядеть зверя и первым нанести удар. Но медведь не шелохнулся и не издал ни звука.

Дикий занервничал, припал к земле и заскулил. Алин осторожно подошел к пораженному полулюдоеду и, пожалев, что плохо знает язык жестов, потянул его за рукав, сжал кулаки и постучал себя по груди. Это означало холод, мороз. Потом он указал на медведя, пытаясь сказать, что тот, очевидно, замерз насмерть.

– Не. А-лин не прав, – прозвучал ответ. Ворчун приблизился к медведю и выдернул оружие из брюха несчастного животного. Алин и Гилтанас подошли следом. Только Дикий остался на месте. Он подвывал и ни за что не хотел приближаться.

– Во имя Паладайна, – прошептал Алин. Позади окоченевшего медведя под снегом оказалась полоска тонкого льда, которая затрещала и сломалась, как только друзья ступили на скользкую кромку. Открылся вход в подземелье, внутри которого громоздились туши тюленей и других животных. Путники удивились, увидев среди них кита, поскольку пещера находилась довольно далеко от побережья.

– Сюда! Сюда! – раздался голос, который Алин поначалу принял за вой ветра. Но призыв повторился снова, на этот раз громче.

Маджере сделал несколько шагов и увидел девятерых человек. Восемь из них сидели, укутавшись в теплые плащи, под которыми угадывались доспехи Рыцарей Такхизис. Девятым оказалась молодая женщина, на ней был отливающий серебром мундир Соламнийского Рыцаря Короны, открытые руки и лицо посинели от холода, но глаза сверкали живым блеском.

– Сюда! – звал один из Рыцарей Такхизис, Алин и Ворчун бросились вперед, а Гилтанас остался у входа. Эльф тяжело дышал.

– Логово Геллидуса… – прошептал он и уже громче окликнул: – Алин! Если мы хотим спасти кого-нибудь из оставшихся в живых, надо торопиться. Здесь нельзя долго оставаться, неизвестно, когда дракон проголодается и вернется перекусить.

Алин и Ворчун яростно раскидывали ледяные завалы. Только два рыцаря и девушка подавали признаки жизни, их дыхание было слабым и прерывистым. Все остальные были задушены толстой ледяной коркой, покрывавшей их целиком, как и почти всех других существ, находящихся в подземелье.

– Белый… – произнес первый освобожденный Рыцарь Такхизис, пошатываясь и едва держась на одеревеневших ногах, – … напал на нас в долине. Думаю, он хотел убить здесь нас всех.

– Он хотел сохранить вас свежими для будущей трапезы, – поправил Алин.

Он помог Соламнийскому Рыцарю подняться. Гилтанас и Ворчун подхватили рыцарей Владычицы Тьмы, и увеличившийся отряд поспешил прочь.

Только удалившись на значительное расстояние, друзья решили остановиться и допросить рыцарей.

– Фиона Квинити, – представилась девушка, сняла шлем и встряхнула головой, рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам. – Я недавно поступила на службу в Замок Взгляд-на-Восток в западной части Южного Эргота.

– Вы шли к Усыпальнице Хумы? – спросил Гилтанас тихим голосом. – Что вам там было нужно? Как ты оказалась в обществе Рыцарей Такхизис?

– Мы с друзьями охотились на оленя, когда появились черные рыцари. Они убили моих товарищей, оставив в живых меня одну.

Фиона угрюмо оглянулась на пленников. Один из рыцарей, тот, что помоложе, отвел взгляд.

– Достаточно было одного человека, – тихо сказал он, – чтобы забрать Копье.

– Для Келлендроса, – подтвердил старший. – Нам бы оно не далось. А с ней было легче всего справиться и заставить показать дорогу.

– Вы убьете нас? – спросил младший рыцарь.