Текст книги "Предчувствие страсти"

Автор книги: Джейн Харри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

10

Лишь на рассвете Джоанна забылась тревожным сном. Ночь она пролежала, уставившись в темноту покрасневшими глазами, выплакав все слезы и тщетно пытаясь осмыслить случившееся.

Гейбриел, несомненно, страстно желал ее и не скрывал этого. Но, удовлетворив свою похоть, он остыл и утратил к ней интерес, после чего выгнал из своей спальни, а заодно – и из жизни.

Подобное уже случалось, но урок не пошел впрок, и она наступила на те же грабли.

Кусая костяшки сжатых в кулак пальцев, Джоанна укоряла себя за легкомыслие: разве можно было прыгать к Гейбриелу в постель после разговора о разводе?

Возможно, он вспомнил о своих обязательствах перед Синтией, с которой не собирался рвать отношения.

Об этом следовало не забывать и мне, напомнила себе Джоанна. Ведь Синтия предупреждала меня о серьезности своих намерений. Что ж, придется расплачиваться за ошибки.

Она подумала, что расплата наступит уже сегодня, и с головой накрылась одеялом, готовая пролежать в постели весь день. Но трусливо прятаться от брошенного ей вызова не позволяло чувство собственного достоинства. Она встала, приняла контрастный душ, чтобы взбодриться, и с гордо поднятой головой спустилась в столовую.

За столом, к ее облегчению, никого не оказалось. Видимо Синтия всерьез обеспокоилась возбужденным состоянием Гейбриела и теперь усердно его успокаивала.

Выпив немного апельсинового сока, Джоанна перешла к кофе с тостами и абрикосовым мармеладом. Размышления о свободе, свалившейся на нее как манна небесная, привели ее к грустному выводу, что она пока не готова принять этот дар. Мир, поданный ей на тарелочке, словно аппетитные устрицы, которые сами просятся в рот, вызывал у Джоанны страх и отвращение. Ей хотелось кричать от боли и плакать, как плачет мандрагора, когда ее с корнями вырывают из почвы.

Оставалось только надеяться, что у нее хватит гордости, чтобы в роковой день сделать решающий шаг за порог поместья.

Позавтракав, Джоанна отправилась на конюшню. Сейди выглядела мрачнее туч, затянувших в это утро небо.

– Что случилось? – спросила у нее Джоанна, беря упряжь для Малышки.

– Вчера мы с Джимми были в кабачке «Королевский дуб», – не поднимая глаз, произнесла дрожащим голосом девушка. – Там все судачили об Уэстроу. Меня до сих пор тошнит от услышанного.

– Люди обсуждают наш с Гейбриелом развод? – спросила Джоанна помертвевшим голосом.

– Нет, об этом никто даже словом не обмолвился, – удивленно взглянула на нее Сейди. – Неужели это правда? Только этого нам не хватало вдобавок ко всем прочим напастям!

Малышка тревожно встряхнула головой и покосилась на Джоанну, укоряя ее за невнимательность. Хозяйка погладила лошадь по лоснящемуся крупу и сказала, не оборачиваясь к Сейди:

– А мне казалось, что злые языки разнесли эту весть по всей округе.

– Может, из-за этого мистер Гейбриел и хочет продать Уэстроу? – спросила Сейди, чуть не плача.

Джоанна вздрогнула.

– Что ты несешь?! Гейбриел никогда не сделает такую глупость! Это же родовое поместье!

– Люди тоже так считают, – подтвердила Сейди. – Но только некоторые работники Фернайвелов – владельцев всех отелей в округе – утверждают, что мистер Лайонел еще два года назад получил предложение от этой компании.

– Какой компании? – покосилась на нее Джоанна. – Уж не «Фернайвел хотелз» ли? Так Лайонел отшил ее представителей раз и навсегда. Он ясно дал понять, что продавать поместье не собирается.

Она решительно затянула на Малышке подпругу. Сейди недоверчиво взглянула на Джоанну и шмыгнула носом.

Гнедой в своем стойле недовольно захрапел, чувствуя зависшую в воздухе нервозность.

У Джоанны задрожали руки: ей вдруг отчетливо вспомнился добродушно улыбающийся великан Лайонел. Она вновь тяжело вздохнула.

– Но его с нами больше нет, – сказала Сейди. – Не исключено, что мистер Гейбриел считает иначе. Во всяком случае, люди могли подумать, что он не дорожит Уэстроу, раз так долго отсутствовал. А если вы к тому же собрались разводиться… По-моему, нет ничего удивительного, что поползли такие слухи. Я думала, для вас это не новость.

– Ну, в кабачке «Королевский дуб» можно получить более надежную информацию, разумеется! – вымучила улыбку Джоанна, пытаясь превратить разговор в шутку. – Кстати, кто источник?

Сейди закусила губу и виновато потупилась. Но Джоанна вдруг сама вспомнила, что подружка Сейди Дебби Макинтош, дочь хозяина трактира, работает у Генри Фортескью.

– Впрочем, мне лучше этого не знать, – нахмурилась она.

Джоанна повела Малышку за узду по проходу. Заметив ее, Гнедой тихонько заржал. Сердце Джоанны сжалось от жалости к лошадям: что будет с ними, если Гейбриел продаст Уэстроу? И что станет со всеми домочадцами, прикипевшими к поместью всей душой: с Грейс, ее мужем, Сейди, другими слугами?

Собак я могу взять с собой, Синтия их никогда не любила, да и в городе им не понравится. Не оставлять же бедняжек здесь на произвол судьбы! Может, попытаться отговорить Гейбриела от этой затеи? Убедить его, что нужно сохранить родовое гнездо?

Джоанна тяжело вздохнула: вряд ли он послушает. Ему, возможно, хочется обрубить все концы, порвать с прошлым и начать новую жизнь с новой женой. От этой мысли ей стало горько, но она решила развить ее до логического конца. Вряд ли Синтия мечтает о спокойной жизни в английской провинции, ей милее светское общество Лондона или Нью-Йорка. Она-то и подтолкнула Гейбриела на этот шаг. А коль скоро он уступил ее требованиям, значит, отдал ей свое сердце.

Джоанна села верхом на Малышку и посмотрела на Сейди. Та криво улыбнулась ей и робко спросила:

– Как вы думаете, новые хозяева сохранят конюшню и лошадей?

– Понятия не имею, – холодно ответила Джоанна. – Не принимай сплетни всерьез, забудь о них.

– Поговаривают, что Фернайвелы вскоре пришлют сюда своих людей для переговоров, – вновь помрачнела Сейди.

– Передай Дебби, чтобы прикусила язык, если не хочет потерять работу!

Джоанна потрепала лошадь по холке и тронула ее с места. Сейди раскрыла рот и проводила ее долгим изумленным взглядом.

Утро выдалось пасмурным, но менее хмурым, чем накануне, и Джоанна решила отправиться на холм, к Пристанищу отшельника. Привязав Малышку к пеньку, она присела на камень и уставилась на поместье, казавшееся, как всегда, неотъемлемой частью ландшафта. Ей подумалось, что вряд ли этот вид изменится, даже когда ее, Джоанны, здесь уже не будет, и снова погрустнела.

Клан Фернайвелов вынашивал в свое время грандиозные планы по переустройству этих земель: вокруг дома должны были появиться теннисные корты, бассейн и спортивные площадки. Лайонел, ознакомившись с проектом, ответил решительным отказом. Тогда Джоанне казалось, что переговоры больше не возобновятся.

Но ей следовало отдавать себе отчет, что настырные покупатели так легко не отвяжутся. Любопытно, как скоро после смерти Лайонела они повторили свое предложение новому владельцу поместья?

Для них это просто очередная сделка, с горечью пыталась убедить она себя, обыкновенный бизнес. И для Гейбриела тоже, разумеется. Он не испытывает сентиментальных чувств к Уэстроу и будет руководствоваться холодным рассудком.

В свое предыдущее мысленное прощание с поместьем Джоанна не подумала, насколько сложен и многогранен этот момент. Теперь же она осознала, что расставание потребует от нее значительного усилия воли и всей решительности. Зато потом не возникнет соблазна вернуться.

Малышка, мирно пощипывавшая траву, вдруг подняла голову и заржала. Джоанна вздрогнула и, резко обернувшись, увидела Пола Гордона, стоящего в нескольких шагах от нее.

Она медленно встала, не сводя с него настороженного взгляда, и, сунув руки в карманы, изобразила на лице холодную отчужденность. Ей показалось подозрительным то, как он одет: голубые джинсы, черная кожаная куртка и белый шелковый шарф мало подходили для прогулки в такую погоду.

– Я надеялся встретить вас здесь, – непринужденно заявил Пол, не испытывая никакого смущения. Он, как всегда, был вполне доволен собой.

– Не стану утверждать, что эта встреча меня обрадовала.

– Вы чересчур строги ко мне сегодня. Это с нашей стороны довольно странно: ведь я изо всех сил старался вас развлечь во время нашей последней встречи. Возможно, я был не сдержан, поддавшись порыву чувств, за что приношу вам извинения.

– Порыву чувств? – вскинула брови Джоанна.

– Вас это удивляет? Но согласитесь, что столь очаровательная леди не может не впечатлить мужчину, особенно если тот знает, что муж пренебрегает ею. Не сердитесь на меня, пожалуйста.

Джоанна могла бы поверить ему при иных обстоятельствах, но сейчас женское чутье подсказывало ей, что Пол лицемерит и все случившееся чересчур хорошо спланировано и организовано.

Джоанна передернула плечами.

– Мы оба вели себя неосмотрительно, давайте забудем об этом недоразумении. Впредь нам лучше вообще не встречаться.

– Мне не хотелось бы ссориться с вами, – улыбнулся Пол.

– Мы почти ничего не знаем друг о друге, какой же смысл поддерживать знакомство?

– Все в наших силах! – оптимистично возразил он. – Ситуацию можно изменить.

– Нет, я так не считаю, – усмехнулась Джоанна. – У меня достаточно других забот.

– С вами трудно спорить, – рассмеялся Пол. – Вы упорно играете роль неприступной светской красавицы. Теперь я понимаю, почему ваш симпатичный муж ищет сочувствия на стороне. От вас веет холодом.

Джоанна не успела ответить: за спиной Пола она увидела всадника, приближающегося к ним на гнедом скакуне по жесткой пучковатой траве, держась в седле свободно и уверенно.

У нее ёкнуло сердце. Неужели Гейбриел догадался, куда я ускакала, и направился следом за мной? Вряд ли! Скорее всего он очутился здесь случайно. Так не использовать ли это в моих интересах? Довольно строить из себя убитую горем, обманутую жену, пора взять инициативу в свои руки.

Джоанна подошла к Полу Гордону и положила руку на его плечо.

– Возможно, вы в чем-то правы, мне нужно оттаять. Но как найти огонь, который согрел бы меня?

Пол взглянул на нее с подозрением, однако самоуверенность победила в нем настороженность, и он отважился поцеловать Джоанну. Она выждала некоторое время и, отстранившись, посмотрела в сторону Гейбриела. Лицо того потемнело от ярости, но он даже не повернул головы, когда пронесся мимо них легким галопом.

Пол Гордон наконец тоже заметил его и криво усмехнулся.

– Какого дьявола?..

– Не принимайте близко к сердцу, – бархатным голосом посоветовала Джоанна, подходя к Малышке и отвязывая ее.

Пол сверкнул он глазами.

– Так ты просто использовала меня, стерва! Я этого не потерплю!

– А ты вообразил, что я не устояла перед твоими мужскими чарами? – издевательски усмехнулась Джоанна, вскакивая в седло. – Увы, на меня они не подействовали. Прощай! – Она помахала ему рукой.

Пол протянул руку к узде, но Малышка вздернула голову и отпрянула, недовольно заржав.

– Даже лошадь шарахается от тебя, а собаки готовы покусать! – покачала головой Джоанна.

– Ты еще пожалеешь об этом! – с угрозой воскликнул Пол.

– Вряд ли, – холодно парировала Джоанна. – Потому что я уже пожалела, что имела неосторожность связаться с тобой.

И, развернув Малышку, она поскакала прочь, ощущая спиной ненавидящий взгляд Пола Гордона.

Сильвия и Чарлз оказались совершенно правы в отношении этого человека: под маской обаятельного свойского парня скрывалась злобная и пакостная душонка беспринципного себялюбца.

Прогулка верхом быстро вернула Джоанне хорошее настроение. На пути ей повсюду встречались признаки приближающейся весны – приметы начала новой жизни. Джоанна решила передохнуть и собраться с мыслями у ручейка, жизнерадостно бегущего по дну ложбины, и, спешившись, нарвала букетик из первоцветов. Малышка стала жадно щипать проклюнувшуюся молоденькую травку. Наблюдая за своей любимицей, Джоанна подумала, что хорошо бы взять ее с собой на новое место жительства. Она решила поговорить об этом с Гейбриелом, а заодно обсудить и другие важные вопросы. Кобыла подняла голову и навострила уши.

– В чем дело? – спросила Джоанна, беря ее за уздечку. – Что ты услышала?

Ответ на свой вопрос Джоанна узнала, когда выбралась из овражка. Ее поджидал Гейбриел, суровый вид которого не предвещал ничего хорошего.

– Доброе утро! – произнес он ледяным тоном.

– Здравствуй, – кивнула Джоанна, заливаясь предательским румянцем. – А мне показалось, что ты ускакал в другом направлении.

– Я сделал круг и решил заглянуть сюда, – разглядывая желтые цветочки в ее петлице, пояснил Гейбриел. – Это местечко всегда нравилось тебе, не так ли?

Давным-давно, в славные добрые времена, когда Гейбриел представлялся Джоанне даже не ангелом, а чуть ли не Богом, он сам привел ее в этот прекрасный уголок. Вспомнив ту чудесную пору, Джоанна потупилась.

– Прости меня за случайное вторжение в твою личную жизнь, – продолжал Гейбриел.

– Пустяки! – усмехнулась она. – Это не последнее мое свидание с мужчиной.

– Рекомендую впредь выбирать для встреч местечко поукромнее, – сверкнул глазами он, придерживая нетерпеливого Гнедого.

– Благодарю за совет! Я не столь опытна в подобных делах, как ты, и готова перенять ценный опыт.

Лицо Гейбриела окаменело.

– А вот этого делать не надо! – воскликнул он. – Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Отложи свои бурные романы до завершения нашего развода.

Она надменно прищурилась.

– Почему я должна так долго ждать?

– Из практических соображений. Ведь ты можешь забеременеть, а пока мы формально состоим в браке, это чревато ненужными осложнениями.

– Что ж, весьма практичный совет! – согласилась Джоанна, стараясь не выдать волнения.

Ей хотелось закричать, что это совершенно исключено, потому что она не притронулась бы к Полу Гордону, даже если бы он был единственным мужчиной во всем мире. Потому что тот, от которого ей действительно хотелось иметь ребенка, стоял сейчас перед ней. Но она совладала с эмоциями и невозмутимо спросила:

– А ты не мог бы оказать мне услугу?

– Если это в моих силах. Так чего же ты хочешь?

Джоанна едва не брякнула, что хочет близости с ним, и немедленно, но вместо этого сказала:

– Мне бы хотелось взять Малышку с собой, когда я отсюда уеду. И еще я хочу купить Гнедого. Сейди сказала, что ты не собираешься оставлять его.

– Неужели ты намереваешься обзавестись собственной конюшней? – удивился Гейбриел.

– Да, представь себе! – кивнула Джоанна. – Со временем, разумеется. А пока я отдала бы его в платную конюшню.

– Ты, похоже, все предусмотрела, – сухо заметил он. – Конечно, я отдам тебе Малышку, что же касается Гнедого… С ним не всякий сможет справиться: это ведь норовистая лошадь, даже меня не всегда слушается.

– Меня это не пугает! Мне кажется, что нас с Гнедым многое объединяет, – возразила Джоанна. – Мы нужны друг другу.

– Почему, любопытно узнать? – усмехнулся Гейбриел.

Ответ вертелся у нее на языке: потому что ни Гнедой, ни она сама здесь никому не нужны! Но вслух Джоанна сказала:

– Между нами наладилась внутренняя связь. Это трудно объяснить. Но нас влечет друг к другу.

– Такой ответ меня не устраивает, – покачал головой Гейбриел. – Докажи, что ты сможешь управиться с ним!

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я плохая наездница?

– Вовсе нет! Ведь у тебя прекрасный учитель! – поддел Гейбриел.

– Верно, – кивнула Джоанна, сделав вид, что не поняла намека. – Лайонел был исключительно терпелив со мной.

– Какая черная неблагодарность! – поморщился Гейбриел. – И после этого ты надеешься получить от меня какое-то одолжение?

– Я пока тоже ничего тебе не обещала! – пожала плечами Джоанна.

По лицу Гейбриела пробежала тень. Он замолчал, и зависшее в воздухе напряжение инстинктивно почувствовали даже лошади. Джоанне стало не по себе, она поёжилась. Малышка нервно повела головой. Гнедой тоже забеспокоился, но Гейбриел умело успокоил его. Джоанна отметила, что сделал он это легко и непринужденно. Лошади всегда играли в его жизни существенную роль, подумалось ей, как же он будет обходиться без них в Лондоне? Неужели ради Синтии он готов изменить своим привычкам и привязанностям? А стоит ли та подобной жертвы?

Их взгляды скрестились.

– Я все же надеюсь, что ты выполнишь мою просьбу, – тихо сказал Гейбриел.

– Услуга за услугу!

– По-моему, ты заблуждаешься в отношении Гнедого, – холодно заметил он. – Однако я готов отдать его тебе, если ты докажешь, что можешь ездить на нем верхом.

– Нет, я хочу его купить! Мне не нужно от тебя подарков! – воскликнула Джоанна.

– Послушай, мы ведь условились, как будет происходить наш развод. И ради Бога, не осложняй эту проблему банальными мелочами. Я не баловал тебя подарками за время нашего супружества. Так почему бы тебе не принять от меня на память в дар какую-то лошадь?

– Я могу забрать Гнедого прямо сейчас? – оживилась Джоанна. – Хочешь, я докажу, что он слушается меня?

– Это не совсем подходящее для тебя седло, – возразил Гейбриел. – К чему такая спешка?

– Ерунда! – отмахнулась Джоанна. – Давай покончим с этим вопросом немедленно, пока ты не передумал.

– Не в моих правилах менять решения, – нахмурился он.

– Неужели? – вскинула брови Джоанна. – А как же тогда прикажешь понимать разговоры о том, что ты передумал в отношении Уэстроу?

– О чем это ты? – насторожился Гейбриел. – Выражайся яснее!

– Я слышала, что поместьем вновь заинтересовались владельцы гостиниц «Фернайвел хотелз». Разве не так?

– Да, они намерены сделать мне какое-то предложение, – кивнул Гейбриел. – И что в этом особенного?

– Ты его примешь? – упавшим голосом спросила Джоанна.

– Пока только рассмотрю, – спокойно сказал он.

– Неужели ты всерьез подумываешь над тем, чтобы продать поместье? – ахнула Джоанна. – Я в это не верю!

– Почему? Если сделка окажется выгодной, я не упущу шанса увеличить свое состояние. Недвижимость должна приносить доход.

– Но ведь это твой дом!

– В последние два года у меня его не было! – Он насмешливо взглянул ей в глаза. – Разлука не всегда смягчает сердце человека, как тебе известно.

– Понимаю, – пролепетала Джоанна.

– Я в этом сомневаюсь. Так или иначе, тебя это не касается. Ты получишь свою долю, как это предусмотрено законом, после развода.

– Ты полагаешь, я приму эти деньги? – изумилась Джоанна.

Гейбриел поморщился.

– Давай поручим утрясать финансовые вопросы нашим адвокатам! Я не нахожу в этой сделке ничего позорного: ведь я не собираюсь ради денег никого убивать или предавать.

– Нет, именно это ты и собираешься сделать! Предаешь свой дом, дом своих предков! Как можно позволить превратить его Бог знает во что? А что будет с людьми, которые здесь прожили и проработали столько лет? О них ты подумал? – кипятилась Джоанна.

– Какая патетика! – Гейбриел демонстративно захлопал в ладоши. – Может, тебе стоит заняться политикой?

– Иди к черту! – прошипела Джоанна и, вставив ногу в стремя Гнедого, одним махом вскочила в седло и понеслась прочь.

Ей требовалось побыть одной и успокоиться, смириться с тем фактом, что продажа Уэстроу ее не касается. Ведь это не ее дом. Их жизненные пути с Гейбриелом навсегда расходятся. Он, видимо, исчерпал все запасы доброжелательности и более не хочет ей уступать. Так для чего же терзаться сомнениями? Терять уже нечего!

Гнедой уносил ее все дальше и дальше, радуясь внезапной свободе.

– Отныне мы одни противостоим всему свету! – хрипло расхохоталась Джоанна, но смех застрял в горле и перешел в рыдания.

Впереди показалось Пристанище отшельника, пора было поворачивать домой. Джоанна оглянулась: Гейбриел совершенно исчез из виду. Она вновь посмотрела вперед и заметила какой-то белый предмет, развевающийся между камнями. Гнедой испуганно заржал и встал на дыбы.

Земля вдруг завертелась волчком и стала стремительно приближаться.

11

Какие-то лица то возникали в поле зрения Джоанны, то исчезали, не всегда ассоциируясь с именами, как и голоса обступивших ее людей, глухие и неразборчивые, словно они доносились со дна океана. Отдельные слова, однако, ей удавалось понять, например, «легкое потрясение» и «кости целы». Но от этого боль не утихала, казалось, все тело саднит и ноет. И даже мягкая постель не смягчала этого тягостного ощущения.

Джоанна заставила себя открыть глаза пошире, чтобы увидеть конкретного человека, и прочла на его лице тревогу и страдание. Ей захотелось сжать его голову ладонями и жарко поцеловать, чтобы изгнать его страх.

Но она не могла этого сделать, потому что он ей не принадлежал. По той же причине ей не хватило смелости признаться ему в любви и заверить в том, что все обойдется.

Джоанна с удивлением услышала, как ее собственный голос, слабый и напряженный, произнес:

– Гнедой не виноват, не наказывай его! Прошу тебя!

– Ты могла погибнуть, Джоанна! Как же ты можешь защищать после этого глупого мерина, едва не погубившего тебя! – негодующе возразил Гейбриел.

В разговор вмешался врач, заявив, что пострадавшей нужен покой, для безусловного обеспечения которого ее следует перевезти в больницу.

– Ни в коем случае! – возразила Джоанна, собрав остаток сил. – Я предпочитаю остаться здесь. Дома мне будет гораздо лучше.

Ей казалось, что, уехав сейчас, она уже не вернется в поместье. Инстинкт настойчиво предостерегал ее от подобного шага, подсказывая, что таковой может стать предлогом для окончательного отчуждения.

Лица, окружавшие кровать, отдалились, голоса стихли, и она осталась наедине с физической и душевной болью, не желающими покидать ее. Джоанна выпила пилюли, оставленные врачом, и устроилась поудобнее на подушках, надеясь обрести желанное забвение.

Вскоре ее сморил тревожный сон, наполненный странными звуками, видениями и ощущениями: стуком копыт, свистом обжигающего лицо ветра и слепящей белизной беспамятства, поглотившего ее с драматической внезапностью.

Белая материя, напугавшая лошадь, во сне оторвалась от выступа скалы и, к цепенящему ужасу Джоанны, начала обматываться вокруг нее, постепенно лишая возможности видеть и дышать…

Она резко вскрикнула и села на кровати, морщась от острой боли, пронзившей ее после неловкого телодвижения.

– Наконец-то ты проснулась! – раздался с порога голос Синтии.

В шерстяном костюме цвета спелой малины с отороченными мехом манжетами и воротником, она смотрелась особенно эффектно благодаря губной помаде и лаку для ногтей, подобранным в тон наряду. Пожалуй, именно так должен выглядеть какой-нибудь экзотический ядовитый цветок.

– Я зашла попрощаться! Переезжаю в свой коттедж.

Джоанна промолчала, и Синтия, с откровенной неприязнью окинув взглядом бледное лицо падчерицы с темными кругами под глазами, добавила:

– Ну и видок же у тебя, моя милочка! Краше в гроб кладут. Но только все это напрасно, дорогуша! Не воображай, что Гейбриела тронула твоя отчаянная попытка свернуть себе шею!

Смерив мачеху ненавидящим взглядом, Джоанна медленно и отчетливо произнесла:

– Уж не думаешь ли ты, что я упала нарочно? Гнедой чего-то страшно испугался. Какой-то кусок белой ткани зацепился за выступ скалы на вершине холма.

– Очередная газета, принесенная ветром? – усмехнулась мачеха. – У тебя богатое воображение, детка! Впрочем, это не имеет значения. – Она звонко расхохоталась. – Ты ввергла Гейбриела в замешательство и загубила дорогую лошадь.

– Гнедой?.. – встревожилась Джоанна. – Что с ним случилось?

– Откуда мне знать? – пожала плечами Синтия. – По-моему, у этого проклятого мерина повреждена нога. Пришлось вызвать ветеринара усыпить его.

– Я тебе не верю! – закричала в отчаянии Джоанна. – Неужели все настолько серьезно? Где Гейбриел? Мне срочно нужно с ним поговорить!

– Гейбриел уехал, крошка! По-моему, его от тебя просто тошнит. Впервые видела его таким разъяренным. Но я могу передать ему записку, если хочешь. Он наверняка приедет в коттедж посмотреть, как я устроилась.

– В таком случае, – нахмурилась Джоанна, – я поговорю с ветеринаром.

– Дело твое! Поступай, как знаешь, если решила окончательно утратить достоинство. Бедняжка! – покачала головой Синтия. – Ты не умеешь красиво проигрывать.

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, оставив после себя тошнотворный запах духов.

Джоанна, превозмогая боль, встала и, выйдя в ванную, открыла кран. Горячая вода быстро успокоила боль в мышцах и суставах.

Выбравшись из ванны, Джоанна насухо вытерлась махровым полотенцем и надела чистое белье. Зеленый халат она отвергла, словно опасалась обжечься об него, и выбрала обыкновенный спортивный костюм темно-синего цвета, надежный и совершенно не сексуальный, как она мысленно отметила, застегивая молнию до самого горла.

Потом она зачесала назад волосы и стянула их на затылке резинкой.

– Доктор сказал, что вы должны отдыхать, – недовольно проворчала миссис Эшби, встретив ее внизу у лестницы. – Могу представить, как рассердится мистер Берн.

– Он вернулся? – встрепенулась Джоанна.

– Минуту назад. Сейчас он куда-то звонит по срочному делу, а потом собирается на конюшню. Вот-вот должен приехать ветеринар.

– Да, я знаю, – судорожно вздохнула Джоанна. – Мне хотелось бы поговорить с Гейбриелом до этого.

Дверь кабинета мужа была распахнута, но оттуда не доносилось ни звука. Джоанна собралась с духом и вошла.

Гейбриел стоял к ней спиной и смотрел в окно. Услышав шаги, он резко обернулся и обжег Джоанну холодным яростным взглядом, от которого у нее мороз прошел по коже.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Да, мне нужно объяснить, что произошло на самом деле: я упала вовсе не по вине Гнедого. – Джоанна замолчала, всматриваясь в лицо мужа, но оно оставалось бесстрастным. – Конечно, у него есть недостаток, но я постараюсь его устранить. Лошадь панически боится предметов белого цвета, трепещущих на ветру. А среди камней каким-то образом оказался именно такой лоскут. Порыв ветра сорвал его с места, и Гнедой испугался.

– Что же это за лоскут? Откуда он там взялся? – спросил Гейбриел, насмешливо прищурившись.

– Понятия не имею, – упавшим голосом ответила Джоанна. – Все это очень странно.

– Ради Бога, перестань выгораживать этого чертова мерина! – поморщился Гейбриел. – Твоя привязанность к нему меня поражает. Ради него ты готова выдумывать идиотские небылицы.

– Я защищаю свою собственность. Наша сделка остается в силе. Поэтому оставь лошадь в покое!

– Из-за этого пугливого мерина погиб мой отец! – вспылил Гейбриел. – А теперь он едва не убил тебя. Какого черта ты вдруг вскочила на него и унеслась прочь?

– Мне хотелось доказать тебе, что я могу на нем ездить. И я добилась своего! Гнедой испугался совершенно случайно…

– Прекрати! – перебил ее Гейбриел. – Когда я нашел тебя, поблизости не было никакой материи, трепещущей на ветру, ни белого, ни любого иного цвета. Ты лежала без сознания, а чертов мерин бегал вокруг тебя кругами. В первый момент я подумал, что ты мертва, – с горечью добавил он, откинув голову и глядя на нее сумасшедшими глазами.

– Но все обошлось! – натянуто улыбнулась Джоанна. – Как видишь, я жива и стою перед тобой. Умоляю, дай Гнедому еще один шанс! Не, позволяй ветеринару усыплять его.

– Усыплять? Да что ты несешь?! – удивился Гейбриел. – Я вызвал ветеринара, чтобы он осмотрел его ногу: похоже, растянуто сухожилие.

– А я подумала, что…

Джоанна умолкла, сообразив наконец, что Синтия специально ввела ее в заблуждение, чтобы поссорить с Гейбриелом. Но ему знать об этом не следует. Пусть сам со временем поймет, в какую интриганку влюблен: рано или поздно правда выплывет наружу. Но от нее Гейбриел ничего не узнает!

– Так что же ты подумала?

– Так, пустяки… Я сделала неверный вывод, извини! Ты ведь никогда не был от Гнедого в восторге….

– Хорошо, оставим это, – кивнул он. – Что же до нашего уговора, то он мне не по нутру. Я не привык принимать непродуманные решения. – Он пожевал губами и добавил: – Признаться, я завидую Гнедому. Мне тоже хотелось бы получить еще один шанс.

С этими словами Гейбриел вышел из кабинета, провожаемый изумленным взглядом Джоанны, утратившей дар речи.

На следующий день Джоанну навестила Сильвия и сразу же набросилась на нее с упреками:

– Зачем ты села на эту лошадь?! Ты могла бы разбиться насмерть! Разве можно быть столь безрассудной?!

– Я все понимаю, – вздохнула Джоанна. – Это очень глупо с моей стороны. Но я была настолько взвинчена, что совершенно потеряла голову и не подумала о последствиях.

– Такое может случиться с каждым, – чуть спокойнее заметила Сильвия. – Но с породистым скакуном следует быть настороже, разумеется.

– Несомненно! – согласилась Джоанна. – Я рада, что Гейбриел сообщил вам о случившемся и вы нашли время заглянуть ко мне.

– Чепуха! Я в любом случае навестила бы вас обоих! – возразила Сильвия и озабоченно нахмурилась. – Ты сильно побледнела, милочка! Как себя чувствуешь?

– Довольно скверно, – призналась Джоанна. – Я, к сожалению, не имею опыта падения с лошади на полном скаку, и теперь даже не могу вспомнить, как очутилась в собственной кровати.

– А что говорит врач?

– Он считает, что со временем все образуется, и рекомендует мне поберечь нервы. Мне почему-то кажется, что кто-то склонился надо мной, прежде чем я потеряла сознание.

– Это был, естественно, Гейбриел! Он же и доставил тебя домой.

– Так оно, видимо, и было, – потупилась Джоанна. – И все же меня терзают сомнения. Может быть, позже я все-таки вспомню, откуда возникло у меня это ощущение…

– Какое, милочка? – встрепенулась Сильвия. – Я не успокоюсь, пока не узнаю все до конца. Это как-то связано с твоим странным поступком? Ведь что-то заставило тебя вскочить в седло и умчаться прочь от Гейбриела! Или это секрет?

– Нет, – упавшим голосом ответила Джоанна. – Я расстроилась, узнав случайно, что Гейбриел намерен продать Уэстроу.

– И что в этом особенного? – удивилась Сильвия. – Почему это тебя расстроило?

– Вот уж не ожидала от вас! – с упреком посмотрела на нее Джоанна. – Поместье перешло к нему по наследству! Это же родовое гнездо! Прекрасный старинный дом! Как же можно продавать его? Фернайвелы превратят его в постоялый двор, испортят ансамбль…

– Разумеется, особняк ласкает взор, милочка, иначе кто бы обратил на него внимание, – кивнула Сильвия. – В старинной архитектуре есть своя неповторимая прелесть. Но у Гейбриела, как мне кажется, к нему неоднозначное отношение…

– Как прикажете вас понимать? – насторожилась Джоанна.

– Ты постоянно подчеркиваешь, что поместье – его дом. Но за последние несколько лет он утратил это ощущение. Я не хочу говорить о том, кто в этом больше виноват, но факт остается фактом. Гейбриел, конечно, не ангел, однако… – вздохнула Сильвия.

– Как только мы разведемся, все сразу встанет на свои места, – сказала Джоанна дрожащим голосом.

– Да, развод влечет за собой драматические перемены в жизни людей, – согласилась Сильвия. – Что же касается родового гнезда… У Гейбриела пока нет сына, которому он смог бы завещать Уэстроу. И вряд ли появится в ближайшее время.