Текст книги "Наивные мечты"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2
«Уважаемый мистер Балмейн!
Мне очень жаль, но нам, по-видимому, не удается разрешить наш спор спокойно путем переписки. Надеюсь, что верность научным исследованиям, которая связывает нас обоих, позволит нам понять друг друга и найти выход из создавшегося положения. Я все еще уверен, что мы достигнем взаимопонимания, поэтому в интересах разрешения нашего спора предлагаю встречу. Я приеду в Гэмпшир и буду ждать вас в течение пяти дней с момента получения этого письма. Верю, что мы сможем встретиться как коллеги.
Остаюсь ваш покорный слуга, Чарлз Ларчмонт».
– О нет! Что мне теперь делать? – застонала Рози, комкая письмо в руках.
– Ты о чем? – спросила Тео, все еще пристально разглядывая аксолотлей, мирно плавающих уже в аквариуме, который стоял в спальне Рози. Она повернулась к сестре. – А, письмо к загадочному Россу Балмейну. Объясни, Рози. – Тео присела на край кровати.
– Да это самый гнусный человек! – Рози сердито зашагала по комнате. – Нервный, напыщенный старикашка. Больше всего на свете я мечтаю, чтобы исполнилось одно мое желание. И я знаю, что имею на это право. Я сделала всю работу. Как он посмел стать на моем пути? Мешать мне добиться единственной вещи… единственной вещи, о которой я мечтаю! – с пафосом закончила она.
– Что-то я не очень понимаю, – произнесла Тео. Она устраивалась поудобнее на кровати и улеглась наконец на подушках.
– О чем ты мечтаешь, дорогая? – с нежностью спросила Эмили. – Можем мы тебе помочь?
– Да, конечно, – поддержала сестру Кларисса. – Если это в наших силах, Рози. И ты знаешь, что мама хотела бы…
– Нет, – взорвалась Рози с прямотой, достойной сожаления. – Это в моих собственных силах. Я все могу сделать сама. И уже все сделала сама. Мне не нужна ничья помощь. Только этот… этот… о, этот ужасный, самодовольный, напыщенный старикашка пытается украсть мое открытие.
– Похоже, я не советчик, – пробормотала Тео, складывая руки на пока еще плоском животе. – Наверное, мы что-нибудь поймем, если узнаем, кто такой Росс Балмейн.
– Господи, да это я. – Рози развернула скомканное письмо.
– Ты? – воскликнули в один голос Эмили и Клари, а Тео просто приподняла бровь.
– Я сделала вид, что я мужчина, – нетерпеливо пояснила Рози. – Здесь все абсолютно ясно. В Королевское общество не принимают женщин, поэтому мне пришлось выдать себя за мужчину.
– А, кажется, я начинаю понимать, – сказала Тео.
– А я нет, – заявила Кларисса. – И Эмили тоже.
– Я открыла новый вид мотылька, черного мотылька, – все так же нетерпеливо продолжала Рози. – Составила описание открытия, сделала рисунки, отправила статью… в Королевское общество. Но чтобы к моей работе отнеслись серьезно, мне пришлось подписаться мужским именем. Все началось прекрасно. Мне подтвердили, что я открыла новый вид, что мое исследование безупречно и поэтому предложено избрать меня в члены общества. Голосование на следующем собрании, но уже сейчас есть уверенность, что я пройду единогласно.
Рози смяла в ладонях оскорбительное письмо от мистера Ларчмонта и посмотрела на сестер.
– Разве вы не понимаете, что это значит? Они назовут вид моим именем и выберут женщину в Королевское общество.
– К тому же семнадцатилетнюю, – заметила Тео. – Как здорово, Рози. Я всегда знала, что ты гений.
– А я все же чего-то не понимаю, – призналась Эмили. – Какое отношение ко всему этому имеет твой напыщенный старикашка?
– Он говорит… он заявляет, что первым открыл этот вид. Что пока я проводила свои исследования, он давно их закончил, и открытие принадлежит ему. А поскольку он уже член Королевского общества, конечно, там поверят ему, а не мне. – Рози снова расправила письмо. – Я написала ему и попыталась убедить, что нашла этот вид первой, а он в своем письме прочитал мне нотацию, словно любителю-новичку, которым я не являюсь, – твердо заявила она. – А теперь он едет сюда. – Рози посмотрела на письмо. – Он едет, чтобы встретиться с Россом Балмейном. Что мне делать?
– Ты должна сказать ему правду, – твердо произнесла Эмили.
– Ни в коем случае, – возразила Тео. – Она не может этого сделать. – Если она скажет правду, то лишится всякой возможности стать членом Королевского общества.
Такие амбиции Эмили и Кларисса сочли бы абсурдными, если бы хорошо не знали свою сестру. Рози пойдет вперед, несмотря ни на что.
– Может, и так, – сказала Кларисса. – Но даже если ей удастся стать членом общества, как она сохранит свой секрет в тайне? Разве у них нет собраний или встреч?
– Я не обязана на них ездить, – ответила Рози. – Я могу проводить исследования, готовить статьи, участвовать в переписке, делать все то же самое, что и они, обсуждать их открытия. – Ее глаза засверкали за роговой оправой очков. – Как бы было замечательно познакомиться с этими людьми, стать одним из них. И вовсе не обязательно кому-то что-то знать обо мне, кроме того, что я ученый-отшельник.
– О, Рози! – расхохоталась Эмили. – Ученый-отшельник! Тебе же всего семнадцать. Разве это жизнь для молодой девушки?
– Еще какая жизнь, – упрямо заявила Рози.
– Я уверена, что она вполне подойдет Рози, – заметила Тео. – Но этого не случится, если мы не перехитрим заносчивого старика. – Она неожиданно зевнула. – Как хочется спать, просто ужас.
– Может, тебе лучше вздремнуть? – посоветовала Кларисса.
Тео решительно замотала головой.
– Что я, ребенок?
– Стоунридж сказал бы, что тебе следует поспать, – сказала Рози.
– Да, но ведь его здесь нет, не так ли? – с усмешкой возразила Тео, свешивая ноги с кровати. – Может, если я немного погуляю, то взбодрюсь, и мои мозги станут работать лучше.
– Какая прелесть, Рози. Откуда это? – Взгляд Эмили упал на зеленую стеклянную бутылочку, стоящую на подоконнике. Солнечные лучи пронзали стекло, превращаясь в нем в радужный перелив между серебряными полосками.
– О, это как раз то, для чего мне нужны десять гиней. Я просто была очарована ею в антикварном магазине на Квей-Хилл. – Забыв на мгновение обо всех проблемах, Рози взяла бутылочку и положила на ладонь. – В ней есть что-то особенное. Не знаю что. – Она с восхищением подняла ее повыше и посмотрела на свет.
– Там что-то есть. – Тео взяла у Рози бутылочку. – Смотрите, даже можно разобрать что. – Сестры столпились вокруг и стали разглядывать ее на просвет.
– Дайте мне. – Рози забрала бутылочку и повернула крышку. Крышка была тугая и поддалась не сразу. Под ней оказалась пробка.
– Может, подцепить ее булавкой? – Эмили вынула из пучка золотисто-каштановых волос на затылке длинную булавку.
– Проткни пробку как штопором, – предложила Кларисса.
– Пробка даже не намокла, – удивилась Рози. – А мистер Мэлоун сказал, что бутылочку нашел рыбак в сети для крабов. – Она осторожно воткнула булавку, повернула и потянула ее. Маленькая пробка скрипнула и выскочила, повиснув на кончике булавки. Аккуратно, как хрупкую бабочку, Рози извлекла из бутылочки плотно скрученный кожаный лоскуток и развернула его.
Сестры через плечо следили за ее движениями.
– Смотрите, какие странные значки, – сказала Эмили.
– Может быть, это символы, – заметила Тео.
– Волшебные символы, – предположила Кларисса. – Что-то вроде заклинания.
– Вечно ты придумываешь, Клари, – с улыбкой произнесла Тео.
– Здесь что-то на обратной стороне. – Рози перевернула кожаный лоскуток. – Слова. Правда слова.
– Что там написано? – Тео протянула руку через плечо сестры.
– Я буду читать, – заявила Рози. – Это моя бутылочка.
– И наполовину моя, если я дам тебе десять гиней. – Тео засмеялась, а Рози предпочла оставить ее слова без комментария.
– «Будь собой, и твое желание исполнится, – медленно прочитала она. – Не лети мотыльком на огонь». – Что это означает?
– По-моему, совершенно банальная мысль, – сказала Тео. – Но какому чудаку пришло в голову засунуть это в изумительную бутылочку, чтобы она навсегда осталась на дне моря?
– В этом и есть тайна, – произнесла Рози, совершенно очарованная странной запиской.
– Давайте вернемся к вопросу о мистере Ларчмонте. – Тео не любила загадок. – У нас нет времени попросить его не приезжать, поэтому мистеру Балмейну, к сожалению, придется оказаться в отъезде. Может быть, мы скажем, что он наш кузен и просил выразить мистеру Ларчмонту самые глубокие сожаления, так как вынужден отправиться к умирающей тетушке или что-нибудь в этом роде.
– Я хочу встретиться с ним, – заявила Рози. – И сказать в лицо все, что я думаю о людях, которые воруют чужие научные открытия.
– Не вижу причины, почему бы не сообщить ему об этом, – спокойно сказала Тео. – Мистер Ларчмонт не удивится, что кузины Мистера Балмейна знают обо всем и, конечно, поддерживают своего кузена. Мы доставим ему пару неприятных минут.
– О да! – воскликнула Рози. – Он будет вертеться у нас, как уж на сковородке.
– Возможно, нам удастся убедить его изменить свою позицию, – размышляла Тео.
– Как?
– Пока не знаю, Эмили.
– Может, нам следует хорошенько пристыдить его, – предложила Кларисса. – Рози, ты уверена, что он украл результаты твоих исследований?
– О, абсолютно! – воскликнула Рози. – Королевское общество получило мою статью за четыре недели до того, как эта жаба Ларчмонт решил заявить, что он открыл этот вид раньше меня. Если так, почему же он не опубликовал свою статью?
– Мы спросим его об этом, – сказала Тео. – Мы устроим этому джентльмену такую пытку, в которой он будет гореть жарче, чем на кострах испанской инквизиции.
– Нужно посвятить в наш план Элизабет.
– Она уже все знает. Мне пришлось объяснить ей, почему к нам приходят письма для Росса Балмейна.
– В таком случае осталось только подготовиться к приезду твоей жабы. – Тео направилась к дверям. – Я хочу отдохнуть перед обедом, – сказала она несколько раздраженно. – Но чтобы никто не посмел сообщить об этом Сильвестру.
Эмили и Кларисса усмехнулись и последовали за ней.
Рози посмотрела на зеленую стеклянную бутылочку на своей ладони. И, снова развернув кожаную записку, прочитала: «Твое желание исполнится».
У нее было только одно желание, которое поглощало все остальные. Так или иначе, но она станет членом избранного круга ученых, которые составляли Королевское общество. Она будет делить восторг их открытий. У нее наконец появятся друзья, с которыми она сможет обсуждать удивительные вещи, наполняющие ее жизнь. И она добьется этого, невзирая на какого-то Чарлза Ларчмонта.
Чего бы это ни потребовало, она будет абсолютно честна перед собой.
Глава 3
– Не могу предоставить вам отдельной гостиной, сэр, у нас ее нет. Но обеденная комната вполне уютная, и со вторника здесь будет тихо, так что во время ужина вас никто не потревожит. – Все это хозяин «Зеленого гуся», что на Уинчестер-роуд, сообщил, скрестив руки на пухлом животе, и теперь ждал ответа от явно состоятельного постояльца.
– Очень хорошо, – быстро согласился высокий худощавый молодой человек, снимая касторовую шляпу. – Пусть конюх отведет моего жеребца. Сегодня, я утомил его долгой ездой верхом. Его нужно вычистить и накормить.
Хозяин гостиницы щелкнул пальцами конюху, который тут же подбежал, чтобы взять поводья красивого серого гунтера.
– Если не возражаете, ваше сиятельство, я провожу вас в обеденную комнату, а слуга отнесет чемоданы в лучшую спальню.
Хозяин «Зеленого гуся» не сомневался, что постоялец знатного происхождения. Его бриджи были из тончайшей оленьей кожи, голенища ботинок сверкали словно отполированные, а сюртук, несомненно, шил искусный портной.
– Держу пари, вы не откажетесь от бутылочки отличного бургундского, сэр. – Он провел мужчину мимо стойки бара и распахнул дверь в обеденный зал. Воздух в нем со вчерашнего вечера все еще был густо пропитан запахами еды. Чарлз Ларчмонт оглядел закопченный потолок, снял рыжие перчатки и бросил их вместе с хлыстом на стойку бара.
– Прежде всего принесите мне кружку октябрьского эля, – сказал он. – Поездка утомила меня.
– Да, у нас сейчас очень жарко, – согласился хозяин, наливая из бочонка эль. – Я слышал, в Лондоне не лучше, к тому же лихорадка и все такое. – Он поставил оловянную кружку перед постояльцем, который, прежде чем поднять и залпом осушить ее содержимое, наклонил голову и опытным движением снял пену.
Хозяин с одобрением отметил ловкость гостя. Это не щеголь. Вероятно, даже увлекается спортом, хотя и выглядит слишком изящным, чтобы чувствовать себя на ринге как дома. «Но довольно проворный, – поправил сам себя хозяин гостиницы, – и прискакал на отличном жеребце, так что можно предположить, что он предпочитает фехтование».
– Вы знаете город под названием Лимингтон?
– О да. Час езды отсюда, – ответил хозяин. – Неплохое местечко. В устье реки отличная рыбалка. Крабы и все такое.
– Вы знаете главные семейства города? – Чарлз протянул кружку, делая знак снова ее наполнить. – Выпейте со мной.
– О, благодарствую, сэр. Значит, так: Уотсоны живут на вершине холма. – Хозяин поспешил к бочонку. – Потом, доктор Стерлинг и сквайр Джессуп.
Чарлз нахмурился.
– Это все? – Он выпил вторую кружку.
Хозяин вытер тыльной стороной ладони пену со рта.
– Сейчас, дайте подумать. О да, конечно, семейство Грантли.
В карих глазах Ларчмонта вспыхнули искорки.
– У них останавливаются гости?
Хозяин нахмурился.
– Вот этого, сэр, я знать не могу. Кажется, у миссис Грантли часто живет крестная дочь. Но мы не много знаем о том, что творится в Лимингтоне, – слишком далеко. – Он вышел из-за стойки. – Распоряжусь об ужине для вас, сэр. – Отличное вареное мясо и божественный лосось. Разве не здорово?
– Восхитительно. А теперь можете принести бургундского.
Хозяин гостиницы откланялся, а Чарлз Ларчмонт осушил кружку и подошел к маленькому окну, выходившему в сад, который в эту пору пестрел желтофиолью, пурпурными левкоями и наперстянкой. Обильно цвели розы, стены густо увивала жимолость. Пока он смотрел в окно, появилась женщина с корзиной и тут же исчезла в зарослях тростника.
«Ужин будет простым, но сытным», – подумал Чарлз. Он уселся на кушетку, вытянул ноги к пустому очагу и извлек из кармана письмо, из-за которого пересек половину Южной Англии.
Этот Росс Балмейн был удивительно несдержанным человеком. И довольно молодым, о чем решил Чарлз еще в самом начале этого неприятного дела. Только очень молодой человек, не обладающий трезвым рассудком, разразился бы таким потоком ругательств. Только очень молодой человек мог вообразить, что Чарлз Ларчмонт, один из самых известных биологов в стране, украдет результаты чьих-то исследований. Чарлз пытался решить дело спокойно. Похвалил Балмейна за хорошее качество работы и за отлично написанную статью. Заверил молодого человека, что, хотя одной работы еще недостаточно, чтобы избираться в Королевское общество, он не сомневается, что пройдет совсем немного времени, и такой одаренный ученый, как его адресат, войдет в святая святых. Однако все, что он получил взамен, – это поток оскорбительных писем, обвиняющих его в воровстве.
Чарлз посмотрел на зажатое в руке письмо. Грубые обвинения так и прыгали со страницы. Поразительно тщеславный. Поразительно трусливый. Работа поразительного негодяя. Росс Балмейн имел поразительную склонность к слову «поразительный».
Чарлз и сам удивлялся, зачем он взвалил на себя труд пытаться успокоить и переубедить этого дерзкого юнца. Но он знал, в чем причина: работа Балмейна дышала восторгом страстного и самоотверженного ученого. Сквозь сухие академические фразы угадывалась радость увлеченного человека, чувствовался близкий по духу исследователь. Исследователь, с которым он мог бы вместе работать. Настоящий талант… самородок… который можно было бы взрастить, несмотря на преждевременные амбиции человека, не способного с холодной головой взяться за дело, что так необходимо, если хочешь, чтобы твои исследования стали достоянием широкого научного мира.
Чарлз задумчиво положил письмо в карман. На конверте был указан адрес семейства Грантли: «Хай-стрит, Лимингтон». По-видимому, у Грантли есть и другие гости, кроме крестной дочери.
Возвращение хозяина гостиницы положило конец его размышлениям. С интересом по-настоящему проголодавшегося человека он смотрел, как служанка накрывает для него обед на столике у окна. Хозяин выдернул пробку из запыленной бутылки и, прежде чем налить в бокал темно-красное вино, поднял бокал и посмотрел на свет, проверяя, насколько он чист.
– Вот, ваше сиятельство. Думаю оно придется вам по вкусу.
– Не сомневаюсь. – Чарлз сделал глоток и с довольным вздохом откинулся на спинку стула. Завтра утром он первым делом отправится в Лимингтон, остановится в деревенской гостинице и нанесет визит Грантли. Вероятно, это будет напрасное занятие, и он встретит только сопротивление и грубость, но не может же он оставить это отвратительное дело, пока сам не поговорит с молодым наглецом.
Он спал хорошо и, проснувшись на рассвете, долго лежал в мягкой постели, слушая щебет птиц на скошенном карнизе за окном. Здесь было очень тихо, особенно после гула улицы за окном его лондонского дома на Эбери-стрит. Чарлз любил городскую жизнь, находя крики уличных торговцев, грохот железных колес по мостовой и какофонию звуков деловой столицы отличным фоном для многочасовой работы в большой комнате, которая служила ему и кабинетом, и лабораторией. Ему требовалось ощущение бурлящего мира за стенами его дома как контраст уединению исследователя. По этой же причине ему требовались городские друзья, с которыми он скакал на лошадях, фехтовал, устраивал гонки в экипажах и состязания в силе. Как результат, имение Ларчмонта в Линкольншире редко видело своего хозяина, за исключением сезона охоты.
Чарлз позавтракал в залитом солнцем саду, куда в хорошую погоду выносили столики из гостиницы, распростился с услужливым хозяином и направился по Уинчестер-роуд, напутствуемый советами, как срезать путь и быстрее добраться до Лимингтона. Дорога привела его к устью реки Лимингтон со множеством рыбацких домиков, шлюпочных мастерских и складов мелких торговцев у подножия холма, откуда начиналась Хай-стрит, тянущаяся через маленький городок и по обеим сторонам которой выстроились магазины, трактиры и жилые домики.
Он скакал на лошади по узкой, петляющей от самой городской пристани улице, и в его ноздри вливался запах морских водорослей, тины и соли открытого моря, в которое впадала река. Гостиница возле пристани, как и обещал хозяин «Зеленого гуся», выглядела солидным, процветающим заведением. Ее квадратное здание фасадом выходило к реке. Мачты и снасти целой флотилии лодок, причаливших к пристани, поскрипывали на ветру, пронзительно кричали чайки и кроншнепы, пикируя и ныряя в воду. Сейчас, во время отлива, река превратилась в узкий поток, бегущий между двумя грядами черной болотной грязи солончаков.
Чарлз спешился, привязал поводья к железному столбу и подошел к краю каменного причала. Его взгляд упал на плодородное дно реки. Он что-то вспомнил и нахмурился. Лимингтон-ские солончаки являлись обиталищем Artemia salina. Этот крошечный рачок больше нигде в Англии не встречался. Чарлз присел на корточки и, не обращая внимания на любопытные взгляды рыбаков, принялся рассматривать обнажившийся берег. Безукоризненно одетый джентльмен в высокой касторовой шляпе, сидящий возле грязного спуска и разглядывающий дно реки, являл собой странное зрелище.
Решительно вздохнув, Чарлз быстро выпрямился, вернулся к лошади и повел ее к гостинице. Он не мог ходить по берегу без болотных сапог и парусиновых штанов – двух вещей из одежды, которые ему не пришло в голову взять с собой. Но иначе это утомительное путешествие станет просто тратой времени. Значит, необходимо зайти в магазин.
Час спустя, одетый в мешковатые парусиновые штаны, составляющие странный ансамбль с заправленной в них белой рубашкой, отделанной кружевом, и высокие до бедер сапоги, Чарлз спрыгнул с причала на обмелевший во время отлива берег и зашагал по дну.
Первое, что он увидел, была фигура, низко склонившаяся к земле у самой кромки воды. Фигура а желтом платье, небрежно подоткнутом. Он остановился, чтобы получше разглядеть ее. Стоя по щиколотку в иле, женщина ковырялась в нем маленькой лопаточкой, то и дело выбирая что-то из грязи и бросая в ведерко, стоящее рядом.
«Дочь рыбака собирает мидий», – решил Чарлз, направляясь к ней.
– Богатый улов? – дружелюбно спросил он, подходя ближе. Девушка, казалось, поначалу совсем не замечала его, потом обернулась и подняла голову. Он увидел маленькое, серьезное личико, казавшееся еще меньше из-за очков в толстой оправе. Ее черные волосы выбились из-под полей большой соломенной шляпы, прикрывавшей шею сзади. Девушка выглядела довольно стройной и совсем не походила на краснощеких коренастых рыбачек.
Она, наверное, обдумывала его вопрос, как имеющий некий глубинный смысл.
– Сейчас квадратурный прилив, малая вода, – сказала она наконец и снова принялась ковыряться в грязи.
Эта особа явно не проявляла интереса к дальнейшему знакомству, поэтому Чарлз вежливо кивнул и направился дальше, разглядывая дно под ногами.
Рози подняла голову, посмотрела ему вслед и нахмурилась. Несмотря на свою близорукость, она обладала цепкой наблюдательностью, и ей достаточно было взглянуть на незнакомца, чтобы заметить в нем что-нибудь необычное. Он был одет как рыбак, если бы не рубашка. Его голос имел очень приятный тембр, и он ясно произносил гласные – так говорят образованные люди.
Что понадобилось образованному незнакомцу на дне реки в момент отлива? Ответ пришел сразу. Чарлз Ларчмонт. Но ее мучитель был стариком, нервозным и напыщенным. А этому незнакомцу не больше тридцати. Старше, чем Сильвестр, младше, чем Джонатан. По-видимому, ровесник Эдварда.
Она попыталась вернуться к сбору рачков, но уже не могла сосредоточиться, чувствуя, что незнакомый конкурент по копанию в речной грязи взволновал ее, несмотря на то что не обратил на нее ни малейшего внимания. Она сердито собрала принадлежности, повесила сандалии на шею и пошлепала босиком к причалу, где села на камень и вымыла в реке ноги.
* * *
Чарлз повернул назад к гостинице, довольный, что можно извлечь хоть какую-то пользу из поездки в Лимингтон. Он видел, что девушка моет ноги в пресной воде. Ее шляпа лежала рядом на камне, и теперь он видел, что у нее темные, почти черные волосы, заплетенные в косу, уложенную вокруг головы. Внезапно девушка подняла глаза, будто почувствовала его пристальный взгляд, и, несмотря на большое расстояние между ними и очки на лице девушки, он ощутил обжигающую силу ее глаз. Он, по-видимому, помешал ей. Пожав плечами, Чарлз продолжил путь к гостинице, и к тому моменту, когда достиг причала, девушка уже ушла.
Он решил нанести визит Грантли днем, в часы, традиционные для визита. Может, это поможет растопить лед, а если враждебное настроение юного мистера Балмейна не переменится, будет отличная возможность сделать визит кратким.
Чарлз поднимался в гору, наслаждаясь атмосферой маленького городка с его магазинчиками и мощенными булыжником улицами. Похоже, здесь все друг друга знали. Ландо и коляски перегораживали улицу, пока их пассажиры обменивались приветствиями, прохожие надолго собирались небольшими группками на углу, чтобы наговориться всласть. Они с добродушным любопытством разглядывали незнакомца, кивая и здороваясь с ним.
Дом Грантли был весьма небольшим. Узкая дорожка, окаймленная алиссумом и анютиными глазками, вела к парадной двери. Чарлз постучал сверкающим медным молотком и подождал. Дверь открыл пожилой слуга.
– Я к мистеру Россу Балмейну. Полагаю, меня ждут. – Чарлз протянул слуге визитную карточку.
Уэлби посмотрел на выгравированную надпись.
– Будьте любезны, пройдите в холл, я доложу молодой леди.
Молодой леди? Чарлз прошел в холл. Какое отношение имеет молодая леди к его делам с Россом Балмейном? Дворецкий исчез, оставив Чарлза вдыхать запах пчелиного воска и лаванды, разглядывать изящные изгибы лестницы, красивую мебель, до блеска отполированное дерево, медь и серебро. Вне всякого сомнения, дом являлся жилищем состоятельного семейства с отличным вкусом. Чарлз принялся разглядывать портреты на стене, исподволь задаваясь вопросом, обладает ли мистер Балмейн хоть каким-либо сходством с этими добродушными, аристократическими лицами, безмятежно глядящими с картин.
Уэлби торопливо, насколько вообще это слово может быть применимо к его полной достоинства походке, пересек гостиную и вышел на террасу, где собрались все четыре сестры Бельмонт.
– Мистер Ларчмонт прислал леди Рози свою визитную карточку, – произнес он, вручая ей визитку.
– Так скоро! – воскликнула Рози, разглядывая карточку с явным отвращением на лице.
– Мы не вполне готовы к встрече с ним, – сказала Тео. – Одна из нас должна пойти и сказать ему, что мы сейчас не можем принять его, но приглашаем к нам после обеда на чай.
– И уж тогда мы поджарим его, – радостно воскликнула Рози.
– На раскаленных углях, – с усмешкой согласилась Тео. – А ты как думаешь, Кларисса?
Кларисса сморщила свой хорошенький носик.
– Пусть сейчас к нему пойдет Эмили. Она у нас самая обаятельная… не то, чтобы ты, Тео, была необаятельной, но…
– Я и близко не сравнюсь с Эмили. Она сама грациозность и самообладание, – весело согласилась Тео. – А тебя, Кларисса, очень легко вывести из равновесия. Так что, Эмили, тебе идти.
Эмили встала и разгладила шафранную муслиновую юбку. Потом прижала колечки волос к щекам, поправила кружева вокруг шеи.
– Я похожа на матрону?
– Конечно, нет, – воскликнули в один голос сестры.
– То, как вы меня только что описали, вполне этому соответствует, – сказала Эмили. – «Грациозность, самообладание». Следующими словами были бы «прямо матрона».
– Да нет же! – Тео вскочила и обняла сестру. – Это только означает, что мы по сравнению с тобой просто клуши.
– Ты и Рози, – вяло запротестовала Кларисса. – А я совсем не считаю себя клушей.
– Правильно, ты мечтательница, а с тех пор, как вышла замуж за Джонатана, стала еще мечтательнее, – сухо сказала Рози. – Вы оба носитесь по ветру, как лепестки розы.
Это сравнение поразило Клариссу.
– Джонатан больше похож на лепесток розы. Он такой красивый, и от него так приятно пахнет.
– Клари! – возмутилась Тео, – Мы все знаем, что ты нашла рыцаря своего сердца, но зачем же так перегибать палку.
– Ладно, я иду, – заявила Эмили и, послюнив кончики пальцев, пригладила изящные арки бровей.
– Будь с ним похолоднее, – посоветовала Тео. – Холодной, спокойной и грациозной.
– Вы требуете слишком многого, – бросила через плечо Эмили и вошла в дом.
Она совсем не была уверена, что мам» одобрила бы план, придуманный Тео и Рози. Элинор Бельмонт не любила обманов. Но оба ее зятя поддержали бы их. Сильвестра это бы позабавило, да и Эдвард был бы «за». Он с детства стал почетным членом семейства Бельмонтов и не потерпел бы оскорблений никого из них, особенно сестер. А раз Эдвард одобрил бы это, то и Эмили совесть не мучила.
Она пересекла гостиную и вошла в холл.
– Мистер Ларчмонт?
– Да, мэм.
Весь облик Чарлза Ларчмонта поразил Эмили, и ей пришлось с трудом, по кусочкам собирать свое хваленое самообладание, чтобы держать себя в руках. Перед ней стоял высокий мужчина примерно возраста ее мужа, безупречно одетый в бежевые панталоны и серый шелковый сюртук. Простой, но элегантно завязанный шарф. Начищенные до блеска черные кожаные башмаки. Он поклонился, взмахнув шляпой, и улыбнулся. У него были холодные темно-карие глаза, загорелое лицо и модная прическа а-ля Брут.
– Мистер Ларчмонт? – снова произнесла она.
– Ваш покорнейший слуга, мэм. – Он распрямился и загадочно улыбнулся. – Полагаю, мистер Балмейн ждет меня?
Эмили собралась с мыслями.
– Боюсь, мы не можем сейчас принять гостей, сэр. Но если вас не затруднит прийти после обеда и составить нам компанию за чашкой чая, мы будем рады побеседовать с вами. – Она протянула ему руку. Он поднес ее к губам, отметив изящное золотое колечко на среднем пальце левой руки.
– Могу я спросить, с кем имею честь говорить, мэм?
– Леди Эмили Фэрфакс, – ответила Эмили, сообразив, что от изумления забыла представиться. – В шесть часов, если вам удобно, мистер Ларчмонт.
– С удовольствием, мэм. – Он увидел, что слуга уже распахнул для него дверь. Без дальнейших разговоров Чарлз Ларчмонт покинул дом и, задумчиво нахмурившись, пошел вниз по Хай-стрит. Любопытно, что за прием его ждет.
Эмили поспешила назад на террасу и была встречена хором голосов:
– Ну, на кого он похож?
Она села и загадочно улыбнулась сестрам, томя их в неведении, потом взяла пяльцы, затем принялась вдевать в иголку новую шелковую нить.
– О, Эмили, не дразни нас! – воскликнула Рози. – Он старый и толстый или старый и тощий? У него отвратительные желтые, пропитанные табаком усы, бородавка на носу и…
– Ничего подобного, – сказала Эмили. – Он молод и красив.
– Что? – воскликнула Тео, глядя на Рози, которая внезапно побледнела. – Что с тобой, Рози?
– Надеюсь, он был не в болотных сапогах и парусиновых штанах? – шепотом вопросила Рози.
– Нет, он был одет как джентльмен, сама элегантность.
– У него каштановые волосы, карие глаза, он высокий и стройный и у него приятный голос? – отрешенно пробормотала Роэи.
– Да.
Все три женщины посмотрели на младшую сестру – она машинально что-то чертила на листке бумаги, на котором уже был нарисован ею скелет краба.
– Ты уже с ним встречалась? – спросила Тео.
– Сегодня утром на отливе. Он собирал образцы.
– Как ты догадалась?
– Зачем еще биологу надевать сапоги и ковыряться в грязи?
– Ты разговаривала с ним?
– Почти нет. – Рози отодвинула стул. – Мне нужно покормить аксолотлей, – сказала она и выбежала с террасы.
– Так что здесь происходит? – с изумлением спросила Тео в наступившей тишине. – Почему она убежала как ошпаренная?
– Как ты думаешь, он вспомнит ее, если видел утром? – хмуро спросила Кларисса.
– Это мы узнаем в шесть часов, – ответила Тео.
Оказавшись в спальне, Рози направилась не к аквариуму, а к подоконнику, на котором, купаясь в солнечных лучах, стояла бутылочка. Рози взяла ее в руки. Несмотря на тепло солнечного света, стекло было холодным. Она посмотрела на скрученный лоскуток кожи в горлышке бутылочки.
Почему все переменилось оттого, что ее враг, вор, укравший ее работу, оказался вовсе не сварливым дряхлым старикашкой, чьи мозги уже не варят от старости? Почему для нее имеет значение, что он, наоборот, молод, полон сил и, возможно, красив?
Она знала работы Чарлза Ларчмонта, но только по ссылкам в других статьях. Его все уважали, и она почему-то решила, что это из-за его возраста – признанный корифей научной элиты. А теперь, оказывается, они могут быть конкурентами, если он тоже обратит свой интерес на маленьких ракообразных.
