Текст книги "Ты свободен, милый!"

Автор книги: Джейн Фэллон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Они говорили… кое-что.

Хелен из бухгалтерии обвиняюще посмотрела на нее:

– Вы ведь не верите им, правда?

– Нет, – сказала Хелен. – Я им не верю.

– Они вырезали фотографию из справочника компании и прилепили ее на мой компьютер, и, когда я спросила их почему, все они стали смеяться и пихать меня в бок, уверяя, что их не проведешь. Я говорила им, что это неправда, но они мне не поверили. Они сказали, что жена Мэтью рассказала Амелии из отдела кадров, что он ушел именно ко мне. Но он не мог этого сделать, потому что это неправда.

– Я знаю, я знаю, – сказала Хелен, как ей казалось, успокаивающе, но ее ум был в беспокойстве. Вот идиотки – тупые, самодовольные стервы!

– Я хочу сказать, нужен он мне больно. – Другая Хелен сделала шаг. – Посмотрите на него. У меня есть мой Джефф – с чего бы мне смотреть на Мэтью Шеллкросса? Он достаточно милый человек… но с ним как-то не хочется, верно?

– Да, – вяло подтвердила Хелен. – С ним как-то не хочется.

– Пожалуйста, помогите мне убедить их, что между нами ничего нет. Прошу вас, Хелен. Я просто покончу с собой, если кто-то подумает, что я того типа, кто гоняется за женатыми мужчинами.

– Я не знаю, в самом деле, чем вам помочь. – Больше всего на свете Хелен захотелось сейчас оказаться дома и забыть, что этот разговор когда-либо происходил. Но она не могла.

– Я серьезно. Если Джефф узнает, что они болтают, или… о боже, если я потеряю работу? Я уверена, меня могут уволить за аморальное поведение. Я не выдержу, я покончу с собой! Хелен, помогите!

И она уставилась на нее, снова беспомощно всхлипывая, прислонившись к Хелен за поддержкой и окропляя ее грудь слезами.

– Ну, хорошо, – тихо сказала Хелен. – Я попытаюсь.

Она сама не понимала, как вышло, что она пришла к Лоре и заявила: она хочет написать заявление об уходе.

– Но почему? – удивилась Лора. – В чем причина? Деньги? Ты нашла другую работу?

– Причины нет. – Хелен едва могла смотреть в лицо Лоре. – Я просто хочу уйти, вот и все. И я хотела бы уйти так скоро, как только возможно… Я знаю, я обязана предупредить за месяц, так что вот…

– И мне никак не удастся убедить тебя остаться? – Нет.

– Мне действительно очень жаль, Хелен, честно. Хелен кое-как попрощалась с начальницей и пулей вылетела из ее кабинета. Вернувшись к себе за стол, она увидела, что Энни, как обычно, ошивается в большом зале, пересмеиваясь с Дженни. Весело им! Хелен замутило от страха, голова закружилась, словно ей предстояло кинуться с обрыва в пропасть. В общем, так оно и было. Она откашлялась.

– Вы знаете, вы зашли слишком далеко с Хелен из бухгалтерии.

– О, перестань, – скривилась Дженни. – Она сама виновата – увела его из семьи.

Энни поддержала подругу:

– Глупая корова. Кстати, чего ты за нее заступаешься-то? Ты любишь ее не больше, чем все остальные.

Хелен слышала, как сердце бьется где-то у нее в ушах.

– Просто… это неправда насчет нее и Мэтью, вот и все.

– Откуда ты знаешь? – Энни навострила уши.

– Оттуда… просто знаю, и все.

– Не будь такой легковерной. Включи мозги. Да, она ухитрилась заставить тебя пожалеть ее, но это еще не означает, что она говорит правду. Давай смотреть фактам в лицо, она должна была быть хорошей лгуньей, раз никто не догадывался, что происходит.

Вот оно. Армагеддон. День «Д». Апокалипсис. Просто подойди к краю и прыгни.

– Я знаю, что она говорит правду, потому что… – Хелен набрала в грудь побольше воздуха, – Мэтью ушел не к ней, а ко мне. Это из-за меня он бросил свою жену. Так что вам придется извиниться перед Хелен из бухгалтерии.

Если бы это не был худший момент в жизни Хелен, если бы она не была абсолютно уверена, что ничего хорошего ее уже не ждет, она могла бы даже счесть дальнейшее забавным. Энни и Дженни стояли разинув рты – словно два пуделя, свесившие головы в окно автомобиля. Немая сцена продолжалась с минуту. Хелен перенесла вес с одной ноги на другую и подождала. На лице Энни застыло каменное выражение.

– Господи Иисусе, – сказала она, отворачиваясь. – Я всегда думала, что ты изрядная сука, и выяснилось, что я права.

– Ты шутишь, точно? – Дженни скептически поджала губы. – Это шутка.

– Едва ли, – удалось пробормотать Хелен.

– Но ты сама внушила нам, будто речь идет о Хелен из бухгалтерии. На самом деле так и было – ты заявила, что это, наверное, она, – вспомнила Дженни.

– Мне очень жаль. – Голос Хелен был едва слышен.

– Ты и Мэтью? – Дженни никак не могла прийти в себя от изумления. – О мой бог, а как же твой Карло? Значит, ты и его обманывала?

– Я иду домой. – Хелен надевала пальто. – Увидимся в понедельник.

Проходя мимо стойки администратора, она слышала, как Энни выкладывает Амелии новости. Ни одна из сотрудниц не попрощалась с Хелен, когда та проходила мимо.

Глава 15

В понедельник Хелен решила позвонить и сказаться больной. Не было никакой возможности выдержать взгляды и смешки за спиной и поганые ухмылки в лицо – она представляла, как разойдутся Энни и Дженни. Мэтью, похоже, думал, что все в порядке. Хелен раздражало, что он польщен всеобщим вниманием. Утром, заваривая кофе, он весело насвистывал себе под нос, радуясь, что все открылось. Но у Мэтью не было никакого представления о том, как стервозны бывают женщины. Более того, над ним-то никто не смеялся. Мэтью умудрился найти себе привлекательную молодую любовницу, а она, Хелен, пала так низко, что связалась со стариком, на которого даже жалкая Хелен из бухгалтерии два раза не взглянет.

– Все другие директора мне завидуют, – гордо заявил он в воскресенье вечером, после того как отвез девочек домой (три новых слова от Клодии – целая фраза: «Не будьте идиоткой» – в ответ на вопрос, нравится ли ей группа «Макфлай»).

– Что, даже Лора? – Она не смогла сдержать сарказма в голосе. Она пыталась держать себя в руках, но что хорошего в том, чтобы тебя считали игрушкой в объятиях противного старикашки?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Я ненавижу всех, кто знает о нас, Мэтью. Мне очень жаль, но это так. Я чувствую себя такой… дешевкой. Мне кажется, они все постоянно пялятся на меня и словно бы представляют, что я готова сделать им минет, если они будут милы со мной. И что это говорит о них? Я хочу сказать, у них у всех есть жены. Поганые старые придурки!

– Ну, хорошо, хорошо. Я просто пытался тебя развеселить.

– Мне очень жаль, но тебе придется попробовать что-нибудь другое, потому что это не сработало.

Она взяла трубку, чтобы позвонить Рейчел. Кролики, как окрестил их Мэтью, снова занимались любовью: бах, бах, бах по спинке кровати, «Ох», «Да, да, вот так!», бух, бух, бух. Хелен решила, что их кровать, должно быть, расположена прямо над трещиной на ее потолке. Они там развлекаются, а она, может быть, жизнью рискует. Пока она смотрела, трещина в виде вилки, казалось, расширилась прямо у нее на глазах, и она постаралась представить себе заголовки в «Камден нью джорнэл»:

«Парочка убивает соседку»;

«Жалкая похитительница мужей раздавлена пылкими любовниками»;

«Стерва среднего возраста расплющена в лепешку тупыми уродами, которые вполне устраивали друг друга в постели».

Она подождала, пока разыграется знакомая сцена – «Да, да, детка», «Назови меня папочкой» (что-то новенькое – просто верх изобретательности, подумала она. Ее замутило). Бух, бабах, визг, крещендо, тишина…

Она набрала номер.

Рейчел ответила сонным голосом, явно она еще не встала с постели. Хелен провела большую часть выходных на телефоне, обсуждая в деталях события пятницы с подругой, так что Рейчел довольно хорошо знала, что ее ожидает. Хелен перешла прямо к делу:

– Я не могу идти на работу. Как я буду смотреть им в глаза?

– Не будь дурой. Если ты не пойдешь туда сегодня, тебе будет куда труднее затащить себя туда завтра. Что ты собираешься делать – провести все ближайшие четыре недели на больничном?

– Знаешь, а это мысль.

– Ну что они с тобой сделают? В самом худшем случае будут смеяться над тобой в глаза и за глаза. Ну, обзовут стервой, разбившей чужую семью. Дрянью, которая лишила детей отца. Они скажут тебе, что всегда подозревали, что это ты, а не Хелен из бухгалтерии, потому что она слишком хороша для него и она никогда не опустилась бы так низко.

Хелен невольно рассмеялась:

– Ладно, ладно, прекрати!

– А теперь серьезно, – сказала Рейчел. – Ты в любом случае терпеть не можешь этих девиц, так наплюй на них! Какими тремя словами ты можешь описать, например, Дженни?

– Тупая мстительная корова.

– А Энни?

– Дура поганая. Мстительная жалкая кошелка. Дрянь.

– Вот так, моя девочка. Сделай их!

– Я говорила, что Энни – дрянь?

– Да. В общем, если ничего другого не останется, просто дай ей в зубы. Тебе ничего не будет – ну, подумаешь, уволят!

Они в первый раз отправились на работу вместе во внедорожнике Мэтью, созданном для того, чтобы мчаться через джунгли в бурю, что, Хелен вынуждена была признать, было лучше, чем ехать в метро. Мэтью включил магнитолу, и они опустили стекла, несмотря на то, что был февраль, и подмораживало. Ну, хорошо, они врубили «Мэджик-FM» на всю катушку и покатили по Хампстед-роуд. Конечно, шестьдесят километров в час – не гонка в бандитском «шевроле» по Крен-шоу-бульвару, но она развеселилась. Наконец-то они могут вместе показаться на людях, как обычная супружеская пара. Затем все прошло; и, прежде чем она поняла, что случилось, она разрыдалась. Мэтью, едва слыша ее сквозь громкий и немелодичный хор «Эйнджелз», заметил, что происходит, и прикрутил звук.

– Что с тобой? – с запинкой произнес он. – Ты в порядке?

– Да. – Хелен шмыгнула носом, давая понять, что с ней вовсе не все в порядке.

– Хочешь поговорить? Это из-за меня?

– Нет. Да. Ты счастлив, Мэтью?

– Ну конечно да, – нервно ответил он.

– Как ты можешь быть счастлив? Мы едва разговаривает друг с другом, мы почти перестали заниматься сексом, квартира слишком мала для нас двоих, ты никогда не видишь своих детей, твоя сестра ненавидит меня…

– Мы можем больше заниматься сексом, – сказал Мэтью, совершенно не понимая, о чем речь. – Я просто думал, что ты не хочешь.

– Да я не о сексе, я вообще обо всем.

Она ждала, что он успокоит ее, скажет, что понимает, может быть, даже скажет: «Знаешь, а ты права, давай считать, что все кончено», но вместо этого он посмотрел на нее, и его глаза вспыхнули тревогой.

– Ради бога, Хелен, когда ты, наконец, повзрослеешь? Это реальная жизнь. Мы больше не играем в нее. Именно такими и бывают настоящие взаимоотношения. То, что у нас было раньше, было нереальной ситуацией – только взлеты и падения. Жить вместе – это повседневная рутина, земная, тут все дело в мелочах. Я пошел на огромные жертвы, оставив детей, и если уж я могу примириться с тем, как у нас все идет, то ты и подавно.

– Ты все время мне это говоришь.

Мэтью едва не въехал на полосу для общественного транспорта. Он повернулся к ней:

– Что ты имеешь в виду?

Они оставили машину на парковке через дорогу от их конторы. «Сейчас не время, – подумала Хелен, – через пять минут все глаза будут на нас, и последнее, что я хочу, чтобы они думали, что я несчастлива». Все равно, что сунуть пораненную руку в реку, кишащую, пираньями. Она посмотрелась в зеркало заднего вида и вытерла глаза салфеткой, стараясь не размазать водостойкую тушь. Как ни удивительно, тушь выдержала.

– Ничего. Я просто нервничаю из-за сегодняшнего дня, вот и все.

Мэтью поставил машину на ручной тормоз и крепко сжал ее руку:

– Все будет в порядке.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и тут послышалась узнаваемая мелодия из сериала «Эммердейл» – она сделала ее мелодией вызова на своем мобильном. Она сунула руку в сумочку. Софи. Черт. Она нажала красную кнопку отмены вызова. Мэтью покосился на нее с любопытством.

– Это просто мама. Я не смогу поговорить с ней сейчас. Я скажу ей позже.

– Ты вообще говорила ей о нас? – За последний месяц Мэтью задавал ей этот вопрос раз двадцать.

– Нет, ты же знаешь, какая она. Нет, не знаешь, потому что, конечно, ты с ней никогда не встречался, но ты можешь вообразить. Представь себе, она читает романы Кэтрин Куксон. Она до сих пор печет кексы к чаю. Признайся, ты пил чай с кексами последние лет тридцать? Она коллекционирует фарфоровых пастушек. Если я скажу ей, что у меня есть любовник, ее удар хватит. Ну а если ты настаиваешь на том, чтобы я шокировала ее известием, что связалась с женатым мужчиной, отцом двоих детей, тогда сначала вызывай «скорую помощь» – я тебя предупредила. Мэтью рассмеялся:

– Ну, хорошо, хорошо, но рано или поздно она все равно о нас узнает.

– О-о-о, Мэтью и Хелен прибыли вместе, какой сюрприз, – самодовольно ухмыльнулась Энни, когда они направились разными путями от ее стойки. – Вы оба выглядите так, словно не выспались. Интересно, почему.

– Перестань, Энни, – легкомысленно бросил Мэтью через плечо. Ну да, конечно – он начальник и может себе это позволить.

Хелен неискренне улыбнулась:

– Пошла к черту.

Она прошла к своему столу, игнорируя враждебные взгляды Дженни и стараясь не отрываться от экрана монитора. Проверила электронную почту, чувствуя, как румянец заливает ее до самых кончиков ушей. В уме она прокручивала совет Рейчел: «Ты в любом случае их ненавидишь, так какое тебе дело, что они о тебе думают?» – но это не придало ей храбрости. Не имело значения то, что она презирала почти всех сотрудниц за стервозность, тупость и, в общем, принадлежность к списку «Женщин, которых она ненавидела» – помешанные на мужчинах, без чувства юмора, верящие в гороскопы, ненавидящие спорт, собирательницы слухов. Теперь она не могла больше презирать их, потому что сама подставилась, дала им понять, какая она идиотка! Скоро все узнают, как долго тянулись их отношения с Мэтью, и поймут, что она постоянно врала им. Особенно про Карло. Только его не хватало! И самое худшее, Хелен из бухгалтерии. Не имеет значения, что они зашли с ней слишком далеко, – она будет первой, кто покажет на нее пальцем.

Хелен твердила себе: я не буду думать об этом сейчас. Поймав на себе пристальный взгляд Лоры из-за перегородки, она криво улыбнулась. Лора окликнула ее:

– Хелен, у тебя найдется свободная минутка? Хелен встала со стула и, зайдя в крошечный кабинетик Лоры, присела на стул.

– Итак, – начала Лора, – мне все известно. Ты ведь знаешь, как быстро у нас распространяются сплетни.

В ответ Хелен буркнула что-то невразумительное. Она неуклюже поерзала на стуле и уставилась на серые шершавые плитки на полу. Ну, прямо школьница, которую вызвали к директору.

– Я просто хочу сказать, – продолжала Лора, – что если ты собираешься уйти именно из-за этого, то я твое заявление не подпишу. Догадываюсь, сейчас тебе паршиво, но рано или поздно им надоест. На самом деле им совершенно не жаль детей, оставшихся без отца. А скоро случится что-нибудь еще, и о вас просто забудут. Если хочешь, оформи отпуск – прямо с сегодняшнего дня.

– Спасибо. – Хелен посмотрела на нее снизу вверх. Ее переполняла благодарность. «Почему, она мне не нравилась? – снова подумала она. – О да, потому что она женщина и потому что она – директор, а я – всего лишь секретарша, мечтающая занять ее место. Не потому, что я работаю лучше, чем она, но потому, что я ей завидовала. В общем, натворила глупостей и в результате сломала себе жизнь».

Она заставила себя улыбнуться:

– Я вам, правда, очень благодарна. Спасибо за поддержку и все такое, но… в любом случае пришло время мне уйти. Через пару месяцев мне исполнится сорок; не век же мне сидеть в секретаршах.

– Ты не секретарша. Ты личный помощник.

– Одно и то же. Пришло время делать карьеру.

– Чем ты намерена заняться?

– Понятия не имею. Если честно, делать я почти ничего не умею, а чтобы начинать с нуля, я уже старая… Но я что-нибудь найду.

– Мне будет тебя не хватать. Я серьезно. И я поспрашиваю знакомых, не найдется ли для тебя подходящего места.

– Спасибо. Мне жаль, что я была такой стервой. Надеюсь, с моей преемницей вам больше повезет.

– Если честно, мне не хочется, чтобы ты уходила, потому что я представляю, кого мне навяжут.

– Я слышала, Энни выражала намерение перебраться с ресепшена.

– Знаешь, что я тебе скажу? Попробуй только заикнись про нее еще раз – и я не напишу тебе приличную рекомендацию. – Лора рассмеялась. – Я серьезно.

Оказавшись у себя за столом, вернувшись под испытующие взгляды, Хелен посмотрела на часы. Время обеда. Прошло утро, а она еще жива. Отрывочные замечания и косые взгляды не в счет. Если хуже ничего не будет, все не так плохо.

Но она ошиблась.

Она уже надевала пальто, намереваясь пообедать в одиночестве, на скамейке в сквере, когда в зал вошла Хелен из бухгалтерии (сегодня на ней не было сливовой помады и она снова облачилась в старый темно-синий пиджак). Хелен улыбнулась ей. Ей даже захотелось пригласить несчастную дурочку пообедать вместе. Но тут она поняла, что Хелен из бухгалтерии игнорирует ее. Не обратив на нее внимания, она направилась прямо к Дженни, которая приняла ее, словно та была давно потерянной родственницей, неожиданно выжившей на «Титанике». Они зашушукались, а потом покосились на нее и вдруг расхохотались. Это было чересчур. Она ожидала подобной реакции от других, но Хелен из бухгалтерии стала последней каплей. Хелен из бухгалтерии! Она пожертвовала собой, чтобы спасти эту жалкую дуреху! Да как она посмела! Хелен метнула в их сторону испепеляющий взгляд, но девицы сделали вид, что поглощены друг другом. Они прямо упивались ее унижением. Она расслышала, как коренастая толстуха с копной нечесаных волос на голове произнесла слово «шлюха», затем обе снова посмотрели в ее направлении и снова рассмеялись. Хелен почувствовала, что краснеет еще больше, схватила сумку и рванулась к двери. По дороге из офиса она наткнулась на Энни в пальто, спешившую присоединиться к вечеринке.

– Ну, хорошо, девочки, куда мы отправимся на обед?

Ее громкий голос сопровождался раскатами смеха. Хелен не стала ждать лифта, боясь столкнуться с ними. Толкнув дверь пожарного выхода, она спустилась вниз по лестнице.

Глава 16

– Посмотри-ка! – Мэтью выхватил из-за спины лист бумаги с видом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы.

– Что это? – спросила она, беря лист. Сердце ее упало, когда она увидела заголовки страниц. Виквортс, Фрэнк Хэррис. Коппинг Дойс. Агентства недвижимости. О черт! Ну, хорошо, хоть они уже и живут вместе, но определенность, окончательность покупки дома пронзила ее волной паники. Если они купят дом, значит, решили соединить свои судьбы навеки. А она… не готова связать с ним свою судьбу навеки – и, откровенно говоря, не, знает, будет ли когда-нибудь готова. Сейчас все в ней восставало против этого. Мэтью перестал вписываться в ее планы на будущее. Более того, она вообще старалась не думать о будущем – подобные мысли нагоняли тоску.

– Ты жалуешься, что твоя квартира маловата для нас двоих, вот я и подумал – хватит тесниться.

– Но, – сказала она, хватаясь за соломинку, – дом нам не по карману! Тебе ведь приходится платить и за тот, прежний дом, и давать деньги Софи на детей, и я почти безработная. Вероятно, я стану безработной.

Он криво улыбнулся:

– Ты хоть представляешь, сколько я зарабатываю? Мы хоть сейчас можем купить домик в самом лучшем районе. Ну, не дом, но большую квартиру. Намного большую, чем эта, в любом случае. Где тебе больше нравится? В Хайгейте? Примроз-Хилл? Где-нибудь здесь? Я хотел бы остаться поближе к детям, но, с другой стороны, тебе выбирать.

Она скрыла свое беспокойство под капризным выражением лица.

– Но я люблю свою квартиру.

– Нет, не любишь. Ты сама сказала, что она крошечная, здесь темно и сыро, а верхние кролики в одну прекрасную ночь убьют нас в собственной постели. Да и потом, ты уже не в том возрасте, когда можно шататься по съемным квартирам.

– Во всяком случае, давай подождем, пока я найду другую работу, – сказала Хелен, думая, что этого, может быть, никогда не случится, – чтобы я могла внести свой вклад. Я не хочу себя чувствовать содержанкой. – Казалось, это сработало, и они провели довольно приятные полчаса, рассматривая предложения из каталога.

– Просто чтобы посмотреть, что там есть.

– Ты очень добр ко мне, – сказала она ему, когда они легли в постель. – Мне очень жаль, что в данный момент я больше похожа на несчастную корову.

– Знаешь, что я тебе скажу: ты можешь положиться в этом на меня, – отвечал он и подвинулся, чтобы ее поцеловать.

У них был секс в первый раз за все время. Казалось, они не занимались любовью целую вечность; Хелен даже вспомнила, как все было раньше, до того, как ее мир рухнул. Она громко кричала – ее крики заводили его. Но, если честно, она решила просто позлить верхних кроликов. Когда он уснул, она посмотрела на него. Какой он мирный, спокойный! Ему-то хорошо… не то, что ей. Неожиданно Хелен почувствовала себя виноватой. Она поцеловала его в лоб, довольная тем, что ей удалось устроить ему хотя бы один приятный вечер, и, повернувшись на другой бок, уснула.

Хелен и Софи снова пошли в паб; по настоянию Хелен Софи поделилась с ней подробностями своего разрыва с мужем. Когда Софи снова пригласила ее выпить, она поначалу отказалась, но потом уступила уговорам. Она не могла понять, было ли то любопытство или своего рода мазохизм, она просто не могла упустить возможность понять последствия того, что она сделала, с точки зрения другой женщины. Чтобы еще больше растравить рану, пока она не сможет больше выдерживать боли и позволит ей овладеть собой, Софи, всегда такая сдержанная, с трудом раскрывала душу, хотя и понимала, что ей станет легче после того, как она поделится с приятельницей. Однако рассказала она немного: оказывается, она почти не знала о том, кто ее соперница.

– Она действительно работает в «Глобал», представляешь?

Хелен едва не поперхнулась водкой. Она чувствовала, как стены паба давят на нее. Она огляделась: ничего не изменилось, земля продолжает вращаться, все нормально. Софи продолжала говорить:

– Я хочу сказать, я знала, что он познакомился с ней на работе, но я не думала, что он проводит с ней целые дни. Оказывается, раньше она была его секретаршей!

– Откуда ты знаешь? – выдавила из себя Хелен.

– Поверь мне, когда с тобой такое случается, всегда найдутся доброжелатели, которые охотно раскроют тебе все подробности. В общем, на днях она взяла и объявила обо всем на работе. Правда, Амелия уверяет, что никто не удивился: она всегда была немного себе на уме. Никто ее не любит.

Ах. Амелия из отдела кадров. Какая сука, подумала Хелен.

Весь вечер Хелен наводила разговор на «злую Хелен» – интересно было послушать, какие гадости говорят о ней сослуживцы. Наконец, ей надоело. Она узнала много нового. Оказывается, сотрудники считают, что Хелен:

Плохо справляется со своими обязанностями (вранье);

Флиртует со всеми мужчинами-директорами (то же самое);

Рассказывала всем про своего бойфренда-иностранца (интересно, знает ли о нем Мэтью, заметила Софи);

Нарочно сказала всем, что у Мэтью интрижка с другой женщиной, чтобы отвести от себя подозрения (очень мило, сказала Софи);

Ей около сорока («Ха! – сказала Софи. – Моложе меня, но не такая уж молоденькая. Ей не удастся слишком долго полагаться на свою внешность»).

– Какой ужас! – воскликнула Хелен, но тут же вспомнила, что речь-то идет о ней самой. – А твоя подруга считает, что у них это надолго?

– Амелия мне не подруга, – сказала Софи. – Просто она обожает первой разносить сплетни. Она прямо лопалась, рассказывая мне новость. На меня ей наплевать. Если честно, я ее терпеть не могу.

«У тебя хороший вкус», – подумала Хелен.

– Но ты права, – продолжала Софи. – Все в «Глобал» считают, что это ненадолго. Они все думают, что он скоро придет в себя и осознает, что совершил ошибку, но я в этом сомневаюсь. Я знаю Мэтью, он никогда не признает, что был не прав.

– Никогда нельзя знать заранее, – возразила Хелен.

– Ну, в том-то теперь и проблема, – уклончиво ответила Софи и перевела разговор на другое.

Они принялись обсуждать захватывающую тему: скорый день рождения Клодии.

– Что она любит? Я хочу сказать, что может ей понравиться? – спросила Хелен, думая, что сможет почерпнуть немного полезной информации, чтобы использовать ее в битве, которая сделала бы ее воскресные вечера не такими невыносимыми.

– Клодия очень любит животных. Когда она была маленькой, то мечтала стать ветеринаром; наверное, она и сейчас этого хочет, просто ни за что не признается в этом. Сейчас у нее такой возраст, когда дети боятся брать на себя ответственность за кого-либо. Сюзанна хорошо сдала экзамены. Она хочет быть врачом, во всяком случае, так она говорит, но мне кажется, все потому, что однажды она сказала так Мэтью и с тех пор повторяет одно и то же. По правде сказать, я думаю, она боится сказать что-то еще, потому что она такая папочкина дочка и не хочет его разочаровать. Она нормальная девчонка, интересуется бойфрендами, косметикой и всякими финтифлюшками. Я знаю только то, что она интересуется наукой. Сказать честно, большое облегчение, что они у меня нормальные дети, не принимают наркотики и не воруют в магазинах – ну, насколько мне известно. Хелен рассмеялась:

– Сколько им, девять и двенадцать?

– Одной скоро одиннадцать, другой двенадцать. Ну и что, они так рано сейчас начинают…

– Как ты думаешь, они хотят, чтобы папа вернулся?

– Я думаю, они отдали бы за это все на свете. Абсолютно все на свете. Но они еще маленькие – простят его и все забудут. Гораздо труднее прощать, если ты старше.

– Что они говорят о Хелен? – Хелен не могла оставить в покое вопроса о себе самой.

– О, они ее не выносят. Во всяком случае, так они мне говорят. Судя по их словам, она к ним вполне равнодушна.

Они отправились домой вместе в такси до станции метро «Камден-Таун». Хелен заявила, что дальше поедет на метро, но Софи настояла на том, что проводит ее до дому. Они так по-дружески общались, что Хелен почти забыла, кто она, и позволила Софи довести ее до двери, как она настаивала. Мэтью, конечно, не было дома – он был на Бартоломью-роуд с девочками, – не было и его машины, но все равно она поступила глупо и рискованно. Что, если Софи, зная, где она живет, заявится к ней в один прекрасный день без приглашения? Нет… о таком лучше и не думать. Она пролагала себе путь через толпу, выходящую из «Электрик Баллрум», вспоминая все подробности вечера. Не считая того, что она узнала о себе много нового и не всегда приятного, она хорошо провела время. Странно, но приятно. Странно, приятно и более чем безрассудно. Может, ею движет инстинкт саморазрушения?

Она осознала, что чувствует себя виноватой из-за девочек. Не ее вина, что они очутились в эпицентре их отношений. После выпитой водки Хелен стала необычайно благодушной. Мне нравится Мэтью, мне нравится Софи, так почему бы мне не постараться и не поладить с их отпрысками. На самом деле она уже готова их полюбить – теоретически, в принципе. Когда Софи говорила о них, это звучало интригующе – уязвимые, сложные, уникальные, неиспользованный потенциал, еще не пресытившийся отказами. Как трудно соотнести такие рассказы с двумя хмурыми, необщительными созданиями, с которыми она проводит каждое воскресенье! Они сидят и разглядывают ее из-под своих длинных челок. Повернув на Джеймстаун-роуд, она дала себе слово, что постарается найти к ним подход.

– Давай заведем котенка, – сказала Хелен в тот вечер. Мэтью как раз перестал ныть о том, что Софи пришла домой поздно и снова под мухой.

– Что?

– Я не шучу. Съездим в приют для бездомных животных и возьмем котенка, или взрослую кошку, или собаку. В общем, заведем домашнего любимца.

– Вы что с Рейчел, напились? – спросил он, смеясь, но Хелен видела, что он польщен, что она в хорошем настроении.