Текст книги "Странные игры"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 10
Они сидели друг против друга в одном из уличных кафе на Фонтейн-сквер. Аркадия заказала эспрессо, Зоя – зеленый чай. Во второй половине дня заметно потеплело. Утро выдалось холодное, однако она все же нанесла на лицо защитный крем. Она уже достаточно долго жила в Уисперинг-Спрингз, чтобы проникнуться уважением к жгучему солнцу пустыни.
Хотя Зою с детства завораживали интенсивные краски и контрасты, она никак не ожидала в изобилии обнаружить все это в самом сердце выжженных, иссушенных, потрескавшихся земель. А между тем это был колоритный и переменчивый край, где оттенки непрерывно сменяли друг друга, а противоположности мирно уживались. Ландшафт, на котором на первый взгляд просто не могла зародиться и существовать жизнь, на деле изобиловал как флорой, так и фауной.
Но солнца здесь действительно хватало. Оно било в глаза, ослепляло и создавало невероятную, завораживающую игру света и тени. Золото, охра и пурпур рассвета уступали место ослепительному сиянию дня. Оно достигало пика в полдень, шло на убыль и мало-помалу распадалось на нежнейшие оттенки сумерек. Не испытав самому, невозможно было поверить, что вечер в пустыне может быть настолько прохладен, что колючий знойный воздух может так ласкать кожу. Поистине это был рай для фотографа.
Зоя отпила чаю, поставила чашку и медленно перевела взгляд на подругу.
– Ну? Скажешь, наконец, что не так?
– Все в порядке.
– Ау-у!!! Это я, Зоя! Помнишь, кто это? Та, что умыкнула тебя из Занаду.
«Занаду» было кодовым названием для Кендл-Лейк-Мэнор, чтобы можно было говорить об этом месте на людях. К тому же оно подходило к извращенной сущности того, что там творилось.
– Нет, в самом деле…
– Давай разберемся. – Зоя положила ладонь на локоть Аркадии. – Я твой самый близкий человек… ну, может, за исключением Гарри, но раз его здесь нет, «самой-самой» остаюсь я. Что-то не так, и я желаю знать, что именно.
– Ничего особенного, просто в последнее время я почти не могу спать. – Она сделала забавную гримасу. – Уж не знаю, в чем дело, но нервы на пределе. То есть, я хочу сказать, были! Теперь уже все наладилось.
Что такое в этом году с ноябрем? Зоя не могла поверить своим ушам. Казалось, весь мир разом выбился из колеи – по крайней мере, мир ее близких. Никто не спал, все нервничали, и все у всех шло наперекосяк. Бонни, мальчишки и Итан заново переживали смерть Дрю Труэкса, сама она мучилась дурными предчувствиями насчет своего брака и тревожилась за мужа, а теперь еще и лучшая подруга признавалась в странностях своей психики.
Аркадия взяла крохотную чашечку кофе в обе руки и поднесла к губам. При этом ее длинные ногти, лак на которых гармонировал с платиной волос, красиво блеснули. Только тот, кто хорошо изучил эту элегантную женщину, мог заметить в ней внутреннее напряжение. Аркадия была неподражаема в умении скрывать свои чувства.
Внезапно Зоя вспомнила, что так и не знает точного возраста подруги. Сорок с чем-нибудь, но это одна из тех женщин, над которыми возраст как бы не властен, как над актрисами черно-белого кино. Более того, от Аркадии исходит прохладное спокойствие, что отличает светскую женщину. Оно распространяется на все, что ей свойственно: одежду, духи, макияж. Высокая, стройная, изысканная – ни дать ни взять Грета Гарбо.
Зоя, как всегда, расстелила на коленях салфетку, но Аркадия не удосужилась этого сделать. Она пила кофе и крошила круассан с полным безразличием к тому, что крошки или капли могут упасть на ее безупречно чистую одежду. И надо сказать, этого никогда не случалось.
– Что-то должно было довести тебя до бессонницы, – снова начала Зоя. – Секс отбрасываем – вряд ли вы с Гарри с ним переусердствовали. Он слишком давно в отъезде.
– Очень может быть, что как раз в этом все дело, – без тени улыбки заметила Аркадия.
– В отсутствии секса?
– В отсутствии Гарри.
– Не поняла. Объясни. – Зоя взялась намазывать свой круассан маслом.
– По-моему, я успела привыкнуть к тому, что он рядом.
– Вот и хорошо. Не думаю, чтобы он был против. В чем проблема?
– Проблема в том… – длинные пальцы Аркадии теснее обхватили чашечку, – проблема в том, что это – зависимость. Не могу обходиться без другого человека.
– Что, прости?! По-моему, я ослышалась. Каким образом это может вырасти в проблему?
– Очень просто. Когда Гарри взялся за теперешнюю работу и уехал, я почти сразу перестала спать. – Серебристо-голубые глаза задумчиво сузились. – Как будто вдруг встрепенулся детский страх темноты. Три ночи назад это чуть не довело меня до нервного срыва.
– Рассказывай!
– Тот день был какой-то… нервный. Я устала, перенапряглась и едва сумела уснуть. Среди ночи вдруг проснулась, совершенно ни с того ни с сего, и в первый момент не могла понять, где нахожусь. Думала, что я все еще в Занаду!
– Ну, в этом нет ничего странного. По-моему, нужны годы, чтобы все забылось. Что до меня, я вижу Занаду во сне и просыпаюсь в ледяном поту.
– Дело как раз в том, что мне ничего такого не снилось, – возразила Аркадия. – Вообще ничего страшного. Говорю же, проснулась без всякой причины и в жутком страхе, словно всем существом ощутила, что кто-то забрался в дом.
– Но не забрался, ведь нет? – с испугом спросила Зоя.
– Разумеется, нет! Если бы был хоть намек на это, через секунду я бы во все горло вопила вам в телефон! Гарри выставил отличную сигнализацию. И все же, все же… у меня было очень неприятное чувство, пока…
– Пока что?
– Пока он не позвонил. – Аркадия криво усмехнулась.
– Он позвонил – и все сразу стало в порядке. Так?
– Так.
– И ты думаешь, что в отсутствие Гарри просыпаться по ночам с неприятным чувством – это знак того, что вы чересчур сблизились?
– Не знаю. Знаю только, что до встречи с ним ничего подобного со мной не случалось. – После короткого колебания она продолжила: – Кстати, он заметил, что со мной что-то не так, и начал звонить не один раз, на ночь, а дважды вдень.
– И бессонница прошла?
– По крайней мере, я сплю теперь гораздо лучше.
– Короче, тебя беспокоит нездоровая, наркотическая зависимость от Гарри Стэгга.
– Зависимость означает доверие, а я уже не помню, когда доверяла мужчине. Это меня пугает.
– Понятное дело. – Зоя потрепала подругу по руке – Но ведь Гарри Стэгг – не Грант Лоринг.
– Знаю
Аркадия заметно расслабилась и снова принялась за эспрессо.
Глава 11
Итан отделил ломоть пиццы с оливками и перцем, набил рот и предоставил собеседникам ждать, пока он прожует. Зоя адресовала ему укоризненный взгляд – приглашение на ужин всей, как она выразилась, «гоп-компании» было ее идеей.
Вспоминая прошедшие несколько недель, Итан не мог понять, как вышло, что «гоп-компания» сформировалась, но она существовала, и чем дальше, тем больше сближалась. Сегодня здесь были все, за одним исключением.
Помимо Зои и самого Итана, к «гоп-компании» принадлежали Бонни с Джеффом и Тео, Аркадия, Синглтон Кобб. Уже в таком составе это была довольно странная и разношерстая группа, а если добавить Гарри Стэгга… Впрочем, как раз его сегодня и не было. Самый неожиданный член «гопкомпании» еще не вернулся из Лос-Анджелеса.
Утолив первый голод, Итан решил, что пора снова уделить внимание собравшимся.
– На мой взгляд, это классический случай преступления при закрытых дверях.
– А что такое «преступление при закрытых дверях», дядя Итан? – осведомился Тео, пиная ножку стола мысками кроссовок.
Джефф снисходительно усмехнулся. Ему было уже восемь, и он чувствовал себя совсем взрослым – ну, в любом случае на два года взрослее, чем брат, – и никогда не колебался выказать свое превосходство.
– Это значит, тупица, что двери в кабинет мистера Керуана были закрыты.
– Не называй меня тупицей, ты, хитрожопый!
– Я не желаю слышать подобных выражений! – Бонни испепелила сыновей взглядом. – Следите за своим лексиконом! Никакой ругани в нашей семье!
– «Тупица» – это не ругань, – возразил Джефф. – Я только хотел сказать, что мой младший брат не слишком умен.
– А я хотел сказать, что мой старший брат так умен, что у него даже задница хитрая, – добавил Тео с видом ангельского простодушия. – Я вообще его не ругал, а хвалил.
– Давайте не будем, ладно? Это не конкурс на знание Оксфордского словаря. Я требую достойной речи – и точка!
– А што такое Окшфордшкий шловарь? – спросил Джефф с полным ртом.
– Самый полный словарь английских слов, – ответил Сингдтон Кобб.
– Ух, ты! – оживился мальчик. – Значит, там есть и плохие слова? Здорово! Наш школьный – сокращенный, там нет и одного.
– А что, ты искал? – заинтересовался Итан.
– Само собой.
Бонни возвела глаза к небу.
– Пытливый юный ум… – заметила Аркадия вполголоса.
– В самом деле, – охотно продолжал Синглтон Кобб, – как последняя инстанция в английском лексиконе, Оксфордский словарь содержит абсолютно все слова нашего языка, в том числе и плохие. Кстати, у меня в магазине как раз появилось одно редкое издание этого словаря, и, если хочешь, я могу… Он осекся, поймав предостерегающий взгляд Бонни. – Но лучше не стоит! Это старое и на редкость тяжелое издание, да еще и во многих томах. Пока что-то отыщешь, намучаешься. Не думаю, что вам с Тео будет интересно в нем копаться.
Братья переглянулись. Итан был уверен, что они постараются побеседовать с добряком антикваром без свидетелей и, конечно, заверят его, что чтение Оксфордского словаря положительно скажется на оценках.
Бонни постаралась замять щекотливую ситуацию, сменив тему:
– Ты говорил о «деле Керуана», Итан. Удалось продвинуться в решении? Какие-нибудь интересные находки?
– Ничего особенного, – вздохнул он, но тут же лицо его просветлело. – Тем не менее, это интеллектуальный вызов, и я рад, что согласился. Жаль, что не читал ничего, кроме «Долгого холодного лета».
– О чем это? – спросил Тео.
– Как о чем, тупица? – Джефф с театральным удивлением покачал головой. – Конечно же, о долгом холодном лете!
– Я не буду повторять дважды, – вмешалась Бонни. – Если не прекратишь, пойдешь домой.
Мальчик открыл рот. Итан адресовал ему выразительный взгляд, и протестов не последовало. Джефф вернулся к своей пицце.
Теперь переглянулись Итан и Бонни, в глазах которой читалось явное беспокойство. Вот уже пару недель Джефф вел себя иначе, более дерзко и вызывающе, и хотя Тео как будто преодолел кризис, связанный с годовщиной смерти отца, у Джеффа все шло по нарастающей.
Итан подумал, что в этом они с племянником похожи. Он тоже до сих пор не в своей тарелке. Однако ради близких приходится притворяться.
– И как же ты собираешься решить «дело Керуана»? – полюбопытствовала Зоя.
– С помощью своего блестящего интеллекта, как же еще. Собрать факты, проанализировать и ждать вдохновенного вывода.
– Позволь кое-что уточнить. – Синглтон Кобб отодвинул пустую тарелку. – Все это ради того, чтобы доказать невиновность Марии Торрес?
– Такой вывод, безусловно, порадовал бы Палому Сантана, – согласилась Бонни. – В день открытия дома Керуана для посетителей там будет и пресса, в большом числе. Что может быть лучше, чем публичное объявление о решении давнего загадочного преступления, напрямую связанного с именем автора! Вообразите себе заголовки: «Тайна пропавшей рукописи раскрыта». Наша мэр уверена, что виноват кто угодно, кроме ее бабушки, и мечтает поставить точку на сомнениях широкой публики. Если рукопись отыщется…
– …значит, Мария Торрес не имеет отношения к ее похищению, – закончила Аркадия.
– Вот именно. – Итан склонился через стол к Синглтону Коббу. – У тебя огромный опыт в поиске редких документов. Как насчет небольшой консультации? Время найдется?
– Разумеется. Дело это интересное, да и вообще люблю копаться в прошлом, вот только… вдруг ты наткнешься на ответ, который совсем не понравится Паломе Сантана? Допустим, Мария Торрес в самом деле отравила Керуана и украла рукопись и ты найдешь тому неопровержимые доказательства?
– В таком случае… – Итан поразмыслил. – Что ж, тогда поделюсь с ней результатами в личной беседе, а она уж пусть решает, обнародовать их или нет. Между прочим, никто ее к этому не обязывает – ведь все участники драмы давно в могиле, в том числе Мария Торрес. Доказательства вины теперь уже не имели бы такого веса, как в свое время.
– Но, дядя! – удивился Джефф. – Разве ты не хочешь стать знаменитым? Чтобы тебя показывали по телевизору? Мама сказала, что это «даст твоему бизнесу хороший толчок»!
– Да, и еще мама сто раз в день напоминает нам, что надо всегда говорить правду, – добавил Тео.
– Я и скажу, но только своему клиенту, Паломе Сантана. Совсем не обязательно разносить правду по всему свету, и уж точно не надо выступать с ней в вечерних новостях.
– Вот что, мальчики, – заговорила Аркадия с заговорщицким видом тетки, сообщающей важный секрет. – Если ищете правду, никогда и ни за что не обращайтесь к газетам и телевизору. Там ее нет, и не было.
– Как цинично с твоей стороны! – хмыкнул Синглтон.
– А я и есть циник, – невозмутимо отпарировала она. – И, между прочим, считаю это одной из лучших сторон своего характера.
– А что такое «циник»? – тут же заинтересовался Тео. Антиквар с радостью углубился в детальное разъяснение слова, при этом стараясь подать цинизм как не самое удачное отношение к жизни. Бонни подхватила тему, Аркадия выступила в защиту своей жизненной позиции, что привело к целому ливню вопросов со стороны Джеффа и Тео.
Среди оживленной перепалки только Зоя хранила отстраненный вид. Заметив, что Итан на нее смотрит, она улыбнулась ему, и эта мимолетная, но теплая улыбка вдруг глубоко его тронула, подтвердив уже возникшие между ними узы. Зоя знала о нем много, очень много – как никто, и потому в ее взгляде, в самой улыбке было спокойное приятие, было понимание. Из всех собравшихся только она знала, почему, порой засиживаясь далеко за полночь, он тратит время на копание в давно забытых преступлениях. Для остальных это было занимательное хобби, а она… она с самого начала поняла, как много это для него значит.
Внутреннее побуждение, толкавшее Итана на такие экскурсы в прошлое, не было праздным желанием занять себя, и, хотя он предпочитал не облекать этого в слова, Зоя знала, что ему необходимо, пусть с опозданием, восстановить истину, добиться, чтобы справедливость восторжествовала. Для него это имело смысл, потому что где-то в невидимом для человека мире, где все деяния взвешиваются, добавляло еще немного на чашу добра.
Осознав это, он был потрясен до глубины души. Потрясен и встревожен. Как это, возможно, пробыть вместе всего несколько недель, а в браке и того меньше – и сблизиться до такой степени? Чересчур сблизиться – прирасти всей кожей! Без малейшего усилия Зоя заглянула в такие уголки его души, о которых не подозревала ни одна из трех бывших жен, о которых не знали даже его родные. Но если так, если она способна, как рентгеном, пронизывать его своими туманными, загадочными глазами, рано или поздно она высмотрит то, что ей не понравится…
Тревога перешла в привычное чувство обреченности.
Темные силы ноября сужали кольцо, а он был теперь, как никогда, уязвим. Но почему? Как его угораздило так влипнуть?
Итан напомнил себе, что этот брак точно не был заключен на небесах. Это брак по расчету. Тогда тем более странно. Почему он так уверен, что Зоя рано или поздно исчезнет из его жизни? И почему эта уверенность растет день ото дня?
Ведь если это случится, ему конец.
После ужина Итан и Синглтон Кобб отправились с мальчиками в студию видеопроката в пассаже на Фонтейн-сквер, а Зоя, Аркадия и Бонни устроились под деревьями на красивой скамье с витой металлической спинкой. К вечеру, как то обычно бывает в пустыне, заметно похолодало, но здесь рядом было уличное кафе с обогревателями, поэтому воздух оставался теплым. Сквозь отверстия в круглых боках угли мерцали уютным красно-оранжевым светом.
Приближался ежегодный городской Праздник листопада, открывавший сезон осенних распродаж. Деревья уже обвили гирляндами огоньков, всюду виднелись красочные неоновые вывески. Вскоре площади и парку предстояло принять целые толпы местных жителей и туристов.
– А что, Бонни, Синглтон уже позвал тебя на свидание? – как бы, между прочим, осведомилась Аркадия, когда мужчины ушли.
– Нет еще, – с легким смущением ответила та, не отводя взгляда от двери, за которой они скрылись.
– Странно. Интересно, почему?
– А почему он должен? Тебе не кажется, что им движет простая дружеская привязанность?
– Да ты что! – возмутилась Зоя. – Взбредет же такое в голову! Знаешь, как он на тебя смотрит?
– Но не торопится с выражением чувств, – заметила Аркадия. – Молодец. Не хочет пороть горячку. Желает быть уверен, что ты не против.
– Он из тех, кто действует наверняка, – поддержала Зоя. У Бонни вырвался странный звук, нечто среднее между довольным смешком и негодующим «пфф!».
– Что это с вами двоими? Решили заняться сводничеством? То, что у вас есть с кем спать, еще не значит…
– Значит, – перебила Зоя.
– С каких пор сводничество под запретом? – хмыкнула Аркадия.
– Синглтон, он… – Бонни стиснула руки на коленях, – он совсем не похож на Дрю.
Наступило молчание.
– Может, это и к лучшему, – наконец сказала Зоя. – Не придется все время сравнивать. Будешь принимать его таким, какой есть.
– Как ты принимаешь Итана?
– Да. – Она перевела взгляд на игру струй ближайшего фонтана. – Итан ничем не напоминает Престона. Совсем другой человек. Мой первый брак был… – она помолчала, подыскивая слово, – несложный, в хорошем смысле слова.
– А Итан сложный, – сказала Бонни, констатируя факт.
– Еще какой. – Зоя снова погрузилась в молчание, рассеянно покачивая ногой, размышляя о своем теперешнем браке. – Сложностей я не боюсь – сама не из простых. Вот только у меня все чаще возникает чувство, что Итан не хочет… усложнять мою жизнь. Из него клещами не вытянешь слова о себе!
– Настоящий мужик не болтлив, – усмехнулась Аркадия.
– Дай ему больше времени, – предложила Бонни. – Итан не привык к тому, что кто-то интересуется его жизнью или им самим. Ни одна из трех жен не желала иметь ничего общего с глубиной и сложностью его натуры. Их вполне устраивало то, что лежит прямо на поверхности.
– Мужчина, вполне способный позаботиться о себе и о спутнице жизни, – вставила Аркадия.
– Вот именно. Им в голову не приходило, что и он может нуждаться в поддержке, а если приходило, то не задерживалось.
– Может, потому, что его это устраивало… – пробормотала Зоя.
– Может, – согласилась Бонни после короткого раздумья. – Чем слабее узы, тем меньше потрясений. Но какое бы искаженное представление о браке ни сложилось у Итана после трех жен подряд, оно окончательно испортилось после смерти Дрю.
– По-моему, он так и живет с тяжким грузом вины, – вздохнула Зоя. – Старший не уберег младшего. Не он первый, не он последний, но… грустно думать, что, по мнению Итана, он жестоко недотянул как брат.
Не то чтобы, конечно, он обмолвился об этом хоть словом, но это и не нужно. Кому и знать, как не ей. Она тоже не в состоянии изжить вину за гибель мужа. Заключая брак, люди клянутся лелеять и заботиться. Она не уберегла того, кто на нее полагался.
– Женщина, которая решит связать с Итаном жизнь – я имею в виду, связать по-настоящему, – примет на себя тяжкое бремя. – Бонни улыбнулась, давая понять, что шутит, но в улыбке был серьезный оттенок. – Я люблю его, как брата, буду ему вечно благодарна за то, что он сделал для меня и мальчишек после смерти Дрю, но, если честно, я бы за такого человека не вышла, ни за какие коврижки! Ни ради всех благ мира!
– Вот тут уместно вернуться к Синглтону Коббу, – сказала Аркадия. – Он не так сложен, как Итан, и притом влюблен в тебя по уши.
– Так уж и по уши? – усомнилась Бонни.
– Мне всегда хотелось воспользоваться этим выражением, но случая не было.
– По уши или нет, я его не настолько хорошо знаю, чтобы выходить за него замуж. – Бонни помедлила.
– Но?.. – поощрила Зоя.
– Но мальчики успели к нему привязаться Он для них стал чем-то вроде второго дяди.
– Ну и?.
– Ну и я думаю, что стоит познакомиться с ним поближе. Намного ближе.
– Прекрасная идея! Одобряю.
– Однако что-то мы все о нас с тобой да о нас с тобой. Давай займемся Аркадией. Дорогая, как у тебя обстоят дела с личной жизнью? Что Гарри Стэгг? Насколько он сложен?
Зоя с большим любопытством ждала ответа. Мало кто бывал настолько дерзок, чтобы задавать Аркадии Эймс вопросы насчет ее личной жизни. Что-то в ее манере держаться в корне пресекало любую фамильярность. Стена, которую она вокруг себя возвела, была невидимой, но ощутимой.
– Сложен? О нет! Гарри – это Гарри, вот и все. – Ответ совершенно в стиле Аркадии, подумала Зоя.
– Я имею в виду, есть ли в нем сходство с твоим бывшим мужем? – не унималась Бонни.
– В последнее время я не имела удовольствия общаться с Грантом. Интуиция подсказывает, что он все еще жив, а если так, слово «бывший» тут неуместно – официально мы по-прежнему супруги. Но в первом приближении могу сказать, что у них с Гарри нет ничего общего. Начнем с того, что Грант пытался меня убить.
– Боже правый! – воскликнула потрясенная Бонни.
Зоя тоже была потрясена, хотя и по совсем иной причине. Правду о Гранте Лоринге она знала давно, еще с момента бегства из Кендл-Лейк-Мэнор, но ни минуты не сомневалась, что никто иной не знает (и не узнает) о нем ни полслова. Разве что Гарри Стэгг…
– Ну и ну! – Бонни не сразу удалось закрыть рот. – Ты никогда не заговаривала о своей жизни до Кендл-Лейк, и я подозревала, что не все шло гладко, но чтобы муж пытался… нет, не могу поверить!
– Как раз потому я и сменила имя, – бесстрастно продолжала Аркадия. – Хотела заставить Гранта поверить, что попытка удалась. Под чужим именем зарегистрировалась в Кендл-Лейк-Мэнор, чтобы там отсидеться, на случай если он все-таки ищет меня. Надеялась, что ему не придет в голову заглядывать и в психиатрические лечебницы. Вообще-то так оно и вышло, хотя все обернулось… ну, ты знаешь. Потом я еще раз сменила имя, для верности.
– А где он может быть сейчас?
– Понятия не имею. Если верить официальной версии, погиб под лавиной на одном из европейских лыжных курортов, но у меня сильное чувство, что он где-то там… подобно мне, живет под чужим именем.
– Звучит зловеще! – Бонни поежилась.
– Да уж.
Итан и Синглтон вышли из студии видеопроката и направились к ним. Мальчишки, приплясывая от возбуждения, обменивались предположениями насчет взятых фильмов, время, от времени поглядывая на взрослых в поисках одобрения. В их поведении сквозила столь явная потребность в примере для подражания, что у Зои екнуло сердце.
Со своей стороны мужчины с достоинством несли так трогательно возложенную на них роль отцов семейства: обменивались с Джеффом и Тео шуточками, охотно заливались смехом – и при этом держались настороже. Никакой кризис не мог захватить их врасплох.
– Теперь понимаю… – вдруг сказала Бонни, все еще погруженная в размышления над услышанным. – Понимаю, почему ты сказала, что у Гранта с Гарри нет ничего общего…
– Да уж, Грант не чета Гарри, – спокойно заметила Аркадия. – Если бы Гарри захотел убить меня, убил бы наверняка.
