Текст книги "Ночь напролет"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Джейн Энн Кренц
Ночь напролет
Посвящается Кейти Линц, замечательному писателю и замечательному другу
Пролог
Семнадцать лет назад…
Дом в конце дороги тонул в ночном мраке. Тут что-то не так, подумала Айрин. Родители всегда оставляли для нее свет включенным.
– Да будет тебе, Айрин, хватит дуться. – Памела затормозила на подъездной дорожке. Фары автомобиля с откидным верхом пронзили тьму, упершись в еловые заросли, неясно вырисовывавшиеся за домом. – Я просто пошутила, неужели неясно? Гляди-ка, у тебя дома нет света. Твои уже легли. Никто и не узнает, что ты припозднилась.
Айрин открыла дверцу машины и вышла.
– Конечно, узнают. Ты все испортила.
– Вали все на меня, – беспечно предложила Памела. – Я забыла о времени.
– Я сама виновата – думала, ты мне настоящая подруга и тебе можно доверять, но ошиблась. У моих родителей два неукоснительных требования: никаких наркотиков и никаких поездок на тот берег озера.
– Ты нарушила только одно из них. – Улыбка Памелы в свете, падавшем от приборной доски, была ослепительной. – У меня в машине наркотиками и не пахнет.
– Мне запрещено выезжать за пределы города, и тебе это отлично известно. Ты только-только получила права. Папа говорит, ты еще неопытный водитель.
– Но я ведь доставила тебя домой в целости и сохранности, скажешь нет?
– Ты же знаешь, дело не в этом. Я дала слово родителям.
– Ну прямо пай-девочка! – В голосе Памелы явственно звучали раздражение и возмущение. – Слушай, ты еще не устала от всех этих правил?
Айрин сделала шаг назад.
– Так вот, значит, для чего все это? Оказывается, ты просто хотела проверить, сможешь ли заставить меня нарушить родительский запрет. Что ж, тебе это удалось. Надеюсь, ты теперь довольна. Это наш с тобой последний совместный выход. Хотя, возможно, именно этого ты и добивалась, я права? Спокойной тебе ночи, Памела.
Шаря в сумочке в поисках ключа, Айрин повернулась к дому с черными окнами.
– Айрин, постой…
Ничего не ответив, Айрин с ключом в руке поспешила к дому. Родители будут рвать и метать. Теперь, наверное, на всю жизнь под замок посадят, а уж до конца лета – как пить дать.
– Ну и пожалуйста! – бросила ей вдогонку Памела. – Иди, кисни со своей правильной и нудной семейкой. А я подыщу себе подругу, которая умеет веселиться.
Памела, резко рванув с места, уехала. Огни кабриолета растворились в ночи, и Айрин осталась стоять одна в кромешной тьме. Она почувствовала, как ее пробирает озноб. И это тоже странно, подумала она, ведь на дворе лето. На озеро лился лунный свет. Они с Памелой этим вечером даже верх ее новенькой спортивной машины опустили. Вроде не должно быть холодно.
Может, так всегда бывает, когда теряешь веру в человека, которого раньше считал своим другом.
Айрин мрачно посмотрела на крайние окна дома, где находилась родительская спальня: не зажегся ли там свет? Родители должны были услышать шум машины, подумала она. И прежде всего отец – у него чуткий сон.
Но окна по-прежнему зияли темнотой. Айрин ощутила легкое облегчение. Если родители не проснулись, неизбежная тягостная сцена откладывается до утра. Правда, до утра осталось всего ничего. Скоро она услышит, что ей всю дальнейшую жизнь придется просидеть взаперти.
Айрин с трудом разобрала в темноте ступеньки. Отец забыл включить фонарь на крыльце. Вот уж действительно странно. Он всегда на ночь оставлял гореть этот фонарь и еще другой – за домом. Это одно из его правил.
Айрин помедлила с ключом в руке. Спальня родителей располагалась справа от крыльца. Если войти в дом через парадный вход, они почти наверняка услышат шум. Но раз они до сих пор не проснулись, то, может, не проснутся, и когда она пройдет черным ходом через кухню. И тогда, оставшись никем не замеченной, она тихонько прошмыгнет по коридору к себе в комнату.
Айрин обогнула дом. Темень стояла непроглядная – хоть глаз выколи. Эх, жаль, фонарика нет. В серебристом свете луны маленького причала и лодки, с которой отец удил рыбу, было почти не разглядеть.
Добравшись до задней двери, Айрин с испугом обнаружила, что и там темно. Она споткнулась о нижнюю ступеньку и чуть не упала, но в последний момент удержалась, схватившись за перила.
Отчего это, интересно, отец забыл включить фонари? Что-то здесь и в самом деле не так. Быть может, все лампочки разом перегорели?
Айрин повозилась с ключом, вставила его в скважину и осторожно повернула дверную ручку, стараясь не шуметь.
Дверь не поддавалась, будто ее изнутри приперли чем-то тяжелым. Айрин надавила сильнее.
В щель приоткрывшейся двери хлынул отвратительный, тошнотворный запах, от которого выворачивало наизнанку. Что это? Неужели в дом пробрались какие-то животные? Маму утром хватит удар.
Однако где-то в глубине души Айрин уже знала: случилось что-то ужасное. Ее начало трясти как в лихорадке. Ни жива ни мертва, она переступила порог дома и нащупала на стене выключатель.
Ослепив ее на мгновение, вспыхнул свет, а затем она увидела кровь на кухонном полу.
И услышала чей-то крик. Краешком сознания Айрин поняла, что этот душераздирающий вопль, полный ужаса и отчаяния, а главное – нежелания верить в увиденное, принадлежит ей. Но он доходил до нее как бы со стороны, словно чужой.
Она вдруг очутилась в какой-то иной реальности, где было нарушено привычное положение вещей, где все было ненормально.
А осознав эту новую реальность, она обнаружила, что ее личное понимание того, что нормально, изменилось навсегда.
ЭЛЕКТРОННОЕ СООБЩЕНИЕ
«Дата: 7 марта
Отправитель: П. Уэбб
Кому: А. Стенсон
Тема: Прошлое
Здравствуй, Айрин!
Я знаю, что это письмо станет для тебя полной неожиданностью. Надеюсь, ты не удалишь его сразу же по получении, как только увидишь имя отправителя. Я слышала, ты теперь журналист, а журналисты народ любопытный, так что, если повезет, мое сообщение будет прочитано.
С трудом верится, что с тех пор, как мы виделись с тобой в последний раз, прошло уже семнадцать лет. Хотя после того, что случилось, ты, надо думать, была бы рада еще столько же меня не видеть и не слышать. Однако мне необходимо с тобой поговорить, причем как можно скорее.
Дело имеет отношение к прошлому. И то, что я должна тебе сообщить, ни по электронной почте, ни по телефону обсуждать нельзя. Поверь, это важно как для тебя, так и для меня.
Прежде чем встретиться с тобой, я должна кое-что уладить. А ты приезжай на озеро в четверг во второй половине дня. К тому времени, надеюсь, у меня все будет готово. Приедешь в город – позвони.
Кстати, я до сих пор помню, что ты любила есть апельсиновый шербет вприкуску с ванильным мороженым. Забавно, какие странные вещи остаются в памяти, правда?
Твоя бывшая лучшая подруга
Памела».
Глава 1
– Я провожу вас до вашего коттеджа, мисс Стенсон, – сказал Люк Даннер.
Айрин, застегивая пальто-тренч, насторожилась и на миг замерла. «Нужно было уходить раньше, – подумала она. – Нужно было вернуться в коттедж, пока не стемнело».
Вот что значит информационная зависимость. Но обойтись без вечерней дозы новостей она не могла, а в «Восходе над озером» имелся только один телевизор – древний ящик в тесном вестибюле. В результате нескончаемый поток депрессивных репортажей со всех концов света Айрин пришлось смотреть в обществе хозяина гостиницы. Незадолго до этого он вывесил табличку «Мест нет», и это слегка ее встревожило: ведь в гостинице, кроме нее, не наблюдалось ни малейшего признака других постояльцев.
Она попыталась придумать благовидный предлог, чтобы отказаться от сопровождения, но Люк уже стоял наготове. Широкой легкой поступью он пересек убогий обшарпанный вестибюль и приблизился к стойке рецепции.
– Там темно, – сказал он. – Возле дорожки перегорели два фонаря.
У Айрин снова по спине пробежал холодок. Она с пятнадцати лет смертельно боится темноты. Однако на сей раз к привычной примитивной, атавистической реакции, приступу леденящего ужаса, накатывавшего на нее каждый раз с приближением ночи, примешивалось еще что-то – странное и незнакомое напряжение, вызванное присутствием Люка Даннера.
Нашлись бы люди, которые с первого взгляда могли недооценить Люка. Но только не Айрин. Она тут же решила, что сама никогда в жизни не совершила бы такой оплошности. Люк был вовсе не так прост, каким мог показаться. В определенных обстоятельствах его, без сомнения, следовало опасаться.
Это был стройный, среднего роста и крепкого телосложения мужчина с широкими плечами, с резким и суровым, словно высеченным из камня, лицом. Зеленовато-карие глаза вызывали в воображении образ алхимика, слишком долго и слишком пристально во время своих опытов вглядывавшегося в обжигающее пламя.
В коротко подстриженных волосах проглядывала седина. Айрин прикинула, что ему где-то около сорока. Обручального кольца на левой руке не было. Наверное, разведен, заключила она. Все интересные мужчины к его годам обычно хоть раз бывали женаты, а Люк Даннер был очень интересным мужчиной. То есть очень обаятельным.
За весь час, пока по телевизору шли новости, он с Айрин практически не разговаривал – просто сидел рядом, развалившись в одном из громоздких старых кресел, вытянув на обтерханном ковре ноги, и с невозмутимым равнодушием созерцал неестественно бодрых репортеров и ведущих программ. Что-то Айрин подсказывало, что он немало повидал на своем веку, а потому телеверсии трагических событий на него особого впечатления не производили.
– Я сама дойду, – сказала она и достала из кармана пальто ручку с фонариком на конце. – У меня есть фонарик.
– У меня тоже. – Люк нырнул под стойку рецепции, а когда выпрямился, в его руке оказался большой, супермощный фонарь. В крупной, ловкой руке Люка он вызывал оторопь, смахивая на оружие. Люк бросил взгляд на лампочку Айрин, и в его глазах промелькнула насмешка. – Мой, пожалуй, побольше будет.
«Не обращай внимания», – велела себе Айрин и, опередив Люка, сама распахнула дверь.
С улицы пахнуло бодрящей ночной прохладой, и Айрин вздрогнула. Она знала, что на такой высоте, как здесь, редко выпадает снег. Курортное место на озере Вентана находится в горах, недалеко от винодельческого края с его умеренным климатом. Однако стояла ранняя весна, и с наступлением темноты в этой области северной Калифорнии иногда сильно холодало.
Люк сдернул с вешалки в виде оленьих рогов потрепанную кожаную куртку на теплой шерстяной подкладке и проследовал за Айрин к выходу. Даже дверь не побеспокоился за собой запереть, отметила про себя она. Впрочем, в городе Дансли такой проблемы, как преступность, никогда не существовало. Айрин знала: за последние два десятилетия здесь произошли только два убийства. И случилось это в одну летнюю ночь семнадцать лет назад.
Айрин задержалась перед лестничной площадкой из бревен и камня. Часы показывали половину восьмого, а темно было, как в полночь. В горах, поросших густым лесом, стремительно наступающие беспросветные ночи – обычное дело.
Подняв воротник пальто, Айрин включила свой фонарик, а Люк зажег свой – гигантский, какой-то профессиональный, который он извлек из-под стойки рецепции. Не фонарь – факел.
«Да, – подумала Айрин, – он прав: его фонарь уж точно с моим не сравнить». Широкая полоса света от его фонаря полностью поглотила тоненький лучик изящной ручки Айрин и рванула вперед, выхватывая из ночной тьмы громадные куски окружающего пространства.
– Хороший фонарь, – похвалила Айрин, заинтересовавшись против своей воли. Никто лучше ее не мог оценить достоинства фонаря. В этой области она считала себя знатоком. – Это какой?
– Военный. Купил на Ибэй.[1]1
Ибэй (е-bay) – аукцион в Интернете.
[Закрыть]
– Ясно. – Айрин тут же решила, что, когда надумает покупать себе новый фонарь, непременно прошерстит сайты интернет-магазинов военной амуниции. А будет это совсем скоро. Она регулярно меняла свои фонари, заменяя их более совершенными моделями.
Люк, рядом с ней спускавшийся по лестнице, преодолел три ступеньки без затруднения, из чего Айрин заключила, что ночь ему не страшна. Впрочем, Люка Даннера, как ей показалось, вообще мало чем можно было напугать.
Она всмотрелась в темноту.
– Судя по всему, перегорели не только фонари у дорожки. Здесь вообще никакие фонари не горят.
– Уже заказал новые, – равнодушно ответил Люк.
– Если их установят до лета, это будет просто подарок.
– Что такое я слышу в вашем голосе, мисс Стенсон? Не сарказм ли?
Айрин одарила его ослепительной улыбкой.
– Боже упаси!
– Я просто уточняю. Ведь вы, горожане, все такие продвинутые, порой чересчур строги к нам, местным.
«Ой, только не надо, Люк Даннер, не разыгрывай из себя передо мной дремучую деревенщину. Я не вчера на свет родилась». Конечно, она почти ничего о нем не знала – да и вряд ли хотела что-то знать, – однако блеск острого, как алмаз, ума в его глазах от ее внимания не ускользнул.
– Что-то мне подсказывает, мистер Даннер, что ваши узы с Дансли ничуть не крепче моих.
– Что навело вас на эту мысль? – преувеличенно вежливо спросил Люк.
– Можете считать это интуитивной догадкой.
– И часто с вами такое случается?
– Что?
– Ну, интуитивные догадки?
Айрин задумалась.
– Иногда.
– А я вот не любитель гадать на кофейной гуще, – сказал Люк. – Я предпочитаю только факты.
– Не обижайтесь, но мне кажется, в этом есть что-то от навязчивой идеи.
– Да, пожалуй, вы правы.
Они шли по дорожке, соединявшей двенадцать отдельных бревенчатых домиков гостиницы. Под ногами похрустывал гравий. Или, вернее сказать, он хрустел под ногами у Айрин, обутой в модные черные сапожки на высоком каблуке. Люк был в кроссовках, и его шагов Айрин не слышала, хотя он шел рядом.
Сквозь деревья мелькал блеск серебра, разлитого по широкому черному зеркалу озера. Но сквозь высокую стену сосен и елей, нависавших над территорией «Восхода над озером», свет луны не мог пробиться. В ветвях над головой шептались призраки. Айрин судорожно стиснула в руке фонарик.
Слава Богу, рядом Люк, подумала она, хотя ни за что на свете, даже под страхом смерти, не призналась бы ему, что боится. Ночь – нехорошее время. А нынешняя тем более, потому что Айрин суждено было провести ее в городе, преследовавшем ее в страшных снах, и она предвидела, что ей не уснуть до самого рассвета.
Хруст гравия и жуткие завывания ветра в кронах деревьев щекотали нервы. Айрин внезапно захотелось поговорить, побеседовать все равно о чем, лишь бы хоть чуточку ободриться и почувствовать рядом человеческое тепло. Однако, судя по тому, насколько неразговорчив оказался Люк, когда они смотрели телевизионные новости, Айрин предвидела, что ничего похожего на пустую светскую болтовню от Люка Даннера не дождешься. Свидания за ужином для него, наверное, мука мученическая.
Она бросила взгляд на первый коттедж, на тот, в котором Люк, очевидно, жил сам. Крыльцо освещал фонарь, но окна были темны. Свет нигде не горел, за одним ярким исключением – за исключением домика Айрин. Тот просто сверкал огнями. Светилось каждое окно коттеджа номер пять, а также оба крыльца – у парадного и черного хода. Прежде чем решиться на вылазку в вестибюль к единственному имеющемуся в гостинице телевизору, Айрин везде, где можно, включила свет.
– Я, кажется, сегодня у вас единственная постоялица, – заметила она.
– Мертвый сезон.
Айрин вспомнила, что в маленьких курортных городках, сосредоточенных вокруг озера Вентана, испокон веков существовало только два времени года – мертвый сезон и разгар сезона. И все же странно, что в гостинице совсем никто не жил.
– Можно полюбопытствовать, почему вы повесили табличку «Мест нет»? – спросила Айрин.
– Не люблю, когда беспокоят по вечерам, – объяснил Люк. – Когда тебя целый день дергают без конца, спрашивая номер, это очень утомляет. Просто с ума сойти можно.
– Ясно. – Айрин откашлялась. – Вы, видно, в гостиничном бизнесе новичок?
– Я отель с точки зрения прибыльности не рассматриваю, – ответил Люк. – Для меня это скорее неизбежность. Нужен человеку ночлег – отлично, я сдам ему номер. Но если клиент не дает себе труда прибыть в приемлемое время, то он запросто может объехать вокруг озера, добраться до Кирбивилла и устроиться там в мотель.
– Что ж, это тоже способ управлять заведением для временного проживания, – сказала Айрин. – Правда, большой выгоды от подобного подхода ждать нечего. Когда вы стали владельцем гостиницы?
– Около пяти месяцев назад.
– А что случилось с человеком, который держал это заведение до вас?
Айрин сразу почувствовала, что ее вопрос возбудил в Люке любопытство.
– Вы что, знали Чарли Гиббса? – спросил он подчеркнуто равнодушно.
И Айрин пожалела, что спросила. Да, сегодня вечером ее тянуло поговорить, но только не о своей прошлой жизни в этом городе. Впрочем, она ведь сама втянула его в этот разговор.
– Да, я знала Чарли, – отозвалась Айрин. – Но в последний раз виделась с ним уже давно, несколько лет назад. Как он, кстати?
– Он умер в прошлом году. Так сказал мне агент по операциям с недвижимостью, который продал мне эту гостиницу.
– Как жаль.
Айрин почувствовала, что ей действительно жаль. Еще в те времена, когда она жила в этом городе, Чарли уже бог знает сколько работал здесь. Чему же тут удивляться, что его не стало? Однако новость эта вновь пронзила ее сердце острым ощущением потери, которое она впервые почувствовала несколько часов назад, как только приехала сюда.
Она плохо знала Чарли Гиббса, но он, как памятник перед библиотекой и как этот старый ветхий отель, составлял неотъемлемую деталь ландшафта ее юности.
– Мне сказали, что бизнес здесь оживает сразу после Дня поминовения, – без всякого воодушевления сказал Люк. – Особенно горячо здесь, говорят, бывает в День труда.
– Такова уж особенность курортных мест, – сказала Айрин и после паузы добавила: – Перспектива оживленного бизнеса вас, кажется, в восторг не приводит.
Люк пожал плечами:
– Я люблю тишину и покой. Это главная причина, по которой я приобрел это заведение. А еще потому, что недвижимость в прибрежной зоне – беспроигрышный вариант.
– Не сложновато ли с вашим отношением к делу зарабатывать на жизнь?
– Как-то свожу концы с концами. Приходит лето – я поднимаю цены, и потери за предыдущие месяцы таким образом окупаются.
Айрин вспомнила джип, припаркованный перед его коттеджем, – большой новый и, как видно, дорогущий автомобиль. Чарли Гиббс никогда не мог себе позволить такое шикарное средство передвижения. И часов таких, как у Люка, Чарли тоже никогда не носил, рассуждала про себя она. Часы Люка представляли собой титановый хронограф. Такой погрузи в воду на глубину в триста футов, и все равно можно будет безошибочно отслеживать время сразу в нескольких временных зонах.
Любопытство Айрин возрастало с каждой секундой, но она догадывалась, что Люк ее пристальный интерес к своим финансовым делам не одобрит. И она попробовала зайти с другого конца.
– А чем вы занимались до того, как стали хозяином гостиницы? – поинтересовалась она.
– Примерно шесть месяцев назад уволился из морской пехоты, – ответил Люк. – Пробовал прижиться в корпоративном мире – не вышло.
Да, это вполне может быть, по нему видно, что он из военных, подумала Айрин. И дело не только в выправке (он держится так, словно на нем военный мундир), дело в окружающей его ауре уверенности в себе, силы и собранности. Самый настоящий «альфа», то есть лидер. Такой тип мужчин был Айрин хорошо знаком: ее собственный отец, прежде чем поступить на службу в полицию, был морпехом.
Люк – из тех парней, которые ни при каких обстоятельствах не теряют голову. Когда все кругом будут метаться, не помня себя от паники, он вынесет тебя из дыма и пламени и доставит в надежное место. У таких мужчин, безусловно, есть свои преимущества, но жить с ними трудно. Мама не раз повторяла ей это тоном, полным негодования.
– Должно быть, этот отель, когда вы его приобрели, находился в плачевном состоянии, – сказала Айрин. – Когда я его в последний раз видела, он буквально разваливался на части, а было это довольно давно.
– Пришлось немножко поработать над инфраструктурой. – Люк устремил взгляд в направлении ее домика, который находился у самого озера в окружении высоких деревьев. – Вы, судя по всему, не заметили в комнате маленькой карточки с просьбой руководства гостиницы «Восход над озером» более бережно и экономно расходовать природные ресурсы – например, перед выходом из дома выключать свет.
Айрин проследила за его взглядом на коттедж номер пять. Дом сиял и переливался огнями, как спортивный стадион во время ночного матча.
– Карточку я видела, – кивнула она. – Но также заметила и то, что руководство гостиницы ездит на огромных джипах, которые, наверное, менее чем за пять миль съедают галлон бензина. Вот я и предположила, что просьба экономить энергию не более чем формальный и неискренний ход, цель которого пробудить в постояльцах чувство вины, если они не помогут сэкономить несколько баксов на счете за электричество.
– Вот черт! Говорил же я Максин, что карточка эта – пустое дело. Деликатностью никогда и ничего не добиться. Хочешь, чтобы люди подчинялись правилам, озвучь их громко и четко. Двух мнений быть не может.
– Кто такая Максин?
– Максин Бокселл. Моя помощница. Она мать-одиночка. Ее сын Брэди летом будет катать постояльцев по озеру на гостиничном катере. У нас, как я понимаю, летом ожидается большой наплыв клиентов, которые обожают подобные прогулки, особенно в это время года. Максин говорит, что трехчасовая прогулка с рыбалкой может довольно дорого стоить. Она меня все уговаривает купить еще один катер, помощнее, на котором можно тянуть любителей покататься на водных лыжах. Я, правда, пока от этого воздерживаюсь. Не хочу чрезмерно стимулировать бизнес.
Имя, упомянутое Люком, показалось Айрин знакомым. Жила здесь когда-то одна Максин. Она окончила местную среднюю школу в июне того года, когда весь мир Айрин разлетелся на части. Тогда она была Максин Спенглер.
– Можно поинтересоваться, что привело вас сюда, в Дансли, мисс Стенсон? – спросил Люк.
– Личное дело.
– Личное?
– Да. – Вот так. Пусть знает, что и у нее тоже могут быть свои тайны.
– Ачем вы занимаетесь? – задал следующий вопрос Люк, когда стало ясно: никаких дальнейших намеков от Айрин не дождаться.
«Что бы это значило? – недоумевала она. – То все молчал, молчал, а теперь на тебе – такой откровенный интерес».
– Я репортер, – ответила она.
– Что вы говорите! – В голосе Люка послышались заинтересованность и легкое удивление. – Ну и дела! Никогда бы не подумал, что вы представитель средств массовой информации.
– Мне это часто приходится слышать, – сказала Айрин.
– Эти сапоги на каблуках и это модное пальто производят впечатление. Однако вы не очень похожи на пустоголовых красавиц недоучек, которые читают сводки новостей по телевизору.
– Это, наверное, оттого, что я работаю корреспондентом в газете, а не диктором на телевидении, – сухо ответила Айрин.
– А, так вы из газеты! Да, это совершенно другое. – Люк помолчал. – А в какой газете вы работаете?
– В «Гластон-Коув бикон». – Айрин приготовилась услышать обычную реакцию.
– Никогда о такой не слышал, – сказал Люк. Все точно по тексту, подумала Айрин.
– Мне и это часто приходится слышать, – терпеливо проговорила она. – Гластон-Коув – это маленький прибрежный городок. А «Бикон» – маленькое ежедневное издание, но ее владелец, а также редактор и издатель в одном лице недавно открыла сайт в Интернете, с которого всегда можно скачать последний выпуск.
– Трудно предположить, какое такое событие в Дансли может привлечь внимание репортера из Гластон-Коув.
Это замечание уже выходит за рамки вежливого любопытства, решила про себя Айрин. Разговор стремительно превращался в допрос.
– Я же вам сказала: я здесь по личному делу, – спокойно ответила она. – Работа тут ни при чем.
– Ах да, верно! Простите, я совсем забыл.
Да, как же! Черта с два ты забыл. Айрин ухмыльнулась себе под нос. Он пытается заставить ее разговориться, да только ничего у него не выйдет. Отчитываться перед посторонним человеком, тем более перед кем-то из здешних, она не намерена. Ей бы встретиться с Памелой, а потом – прости прощай, Дансли, только ее здесь и видели.
Когда они дошли до коттеджа номер один, Айрин неожиданно поймала себя на том, что испытывает не только облегчение, но наряду с ним чувствует и некое сожаление.
– Спасибо, что проводили, – поблагодарила она.
– Да не за что. – Люк поднялся с ней по лестнице, взял у нее из рук ключ и сам вставил его в скважину. – Когда я оформлял вас сегодня в этот коттедж, я, кажется, забыл упомянуть, что с семи до десяти в вестибюле гостиницы постояльцам предлагаются бесплатный кофе и пончики.
– Неужели! Я поражена. Ведь вы ясно дали понять, что, по мнению менеджмента гостиницы, не стоит баловать клиентов.
– Господи, ну вы же просили, чтобы еду вам подавали в номер. – Люк открыл дверь и окинул взглядом ярко освещенную гостиную. – А у нас это не заведено. Хотя кофе с пончиками у нас есть. Когда бывают постояльцы, конечно. А они у нас благодаря вам сейчас имеются.
– Уж простите великодушно, что доставляю вам столько хлопот.
– Да, в этом бизнесе от постояльцев никуда не денешься, – заметил Люк как-то безрадостно.
– Весьма философское отношение к делу.
– Да, – отозвался Люк. – Когда я стал хозяином гостиницы, пришлось его в себе выработать. К счастью, у меня за спиной есть кое-какая школа. Как бы то ни было, а пончики – идея Максин.
– Ах вот оно что.
– Да, я позволил ей в качестве эксперимента ввести на месяц такой порядок. Но если хотите знать мое мнение, я их вам не рекомендую. На вкус это – сахар с опилками. У меня такое подозрение, что к тому времени, когда Максин их покупает, они уже бывают просрочены. Со стопроцентной уверенностью, правда, сказать не могу, поскольку проставлять срок годности на скоропортящихся продуктах в «Дансли маркет» не считают нужным.
– Надо было бы мне сегодня по дороге сюда захватить какие-нибудь продукты и завтра самой приготовить себе завтрак.
– Вы в любой момент можете съездить в город. Кафе «Вентана» открывается в шесть.
– Запомню.
Чтобы войти в дом, Айрин пришлось протискиваться мимо Люка, и, делая это, она слегка соприкоснулась с его крепким, железным телом. Она тут же почувствовала его тепло, уловила его дразняще легкий, свежий мужской запах, и по ее телу пробежал трепет.
Когда, переступив порог, она обернулась, чтобы попрощаться, то с изумлением и смятением обнаружила, что Люк пристально наблюдает за ней.
– В чем дело? – настороженно спросила она.
– Вы это серьезно, насчет завтрака?
– Конечно.
– Большинство знакомых мне женщин не очень серьезно относятся к завтраку.
Айрин не собиралась объяснять ему, что завтрак – один из маленьких, но основных ритуалов, которые помогают ей поддерживать ощущение порядка в ее личной вселенной. Завтрак знаменовал конец ночи. Эта трапеза – очень важный момент. Но Люку она этого объяснить не могла. Он все равно бы ее не понял.
Единственным человеком, который смог понять, насколько важен для нее этот утренний ритуал, была ее психиатр, последняя из череды многих консультировавших ее врачей. Айрин наблюдалась у нее уже много лет. Доктор Лабарр легко и деликатно делала все возможное, чтобы освободить свою пациентку от других, похожих на навязчивые привычек, которые рано или поздно грозили подчинить себе всю жизнь Айрин. Но доктор Лабарр была хорошим специалистом и ритуал завтрака позволила оставить, посчитав, что в нем есть своя польза.
– Любой диетолог вам скажет, что завтрак – самый важный из всех прием пищи, – сказала Айрин, чувствуя себя полной идиоткой, как всегда, когда сталкивалась с необходимостью объяснять или, напротив, скрывать свое пристрастие к этому ритуалу.
Однако Люк, к ее удивлению, и не подумал улыбнуться. Он с очень серьезным видом склонил голову.
– Безусловно, – согласился он. – Без завтрака нельзя.
Смеялся ли он над ней? Айрин ни в чем не была уверена.
Она выпрямилась и отступила назад, собираясь закрыть дверь.
– Если позволите, мне нужно сделать один звонок, – сказала она.
– Конечно. – Люк чуть отодвинулся назад. – Увидимся утром.
Айрин начала закрывать дверь, но остановилась на полпути.
– Да, чуть не забыла! Имейте в виду, я завтра утром, возможно, съеду.
Люк недовольно на нее посмотрел.
– Вы зарезервировали номер на две ночи.
– Вторая ночь – на случай непредвиденных обстоятельств, если я почему-либо не смогу уехать в намеченное время.
– Мы в «Восходе над озером» номера на случай непредвиденных обстоятельств не резервируем. У нас строгие порядки, согласно которым заказ следует отменять за двадцать четыре часа. – Он посмотрел на часы. – Вы уже сильно опоздали.
– Ваши строгие порядки относительно отмены заказов мы обсудим завтра, когда выяснится, нужно мне оставаться в Дансли еще на день или нет. Спокойной ночи, мистер Даннер.
– Удачи вам в вашем личном деле здесь в городе, мисс Стенсон.
– Спасибо, – поблагодарила Айрин. – Что до меня, то чем скорее я с ним разделаюсь, тем лучше.
Губы Люка вздернулись в насмешливой улыбке.
– Ох, чует мое сердце, не больно-то вы жалуете наше живописное горное местечко.
– Вы чрезвычайно наблюдательны.
– Спокойной ночи…
– Не продолжайте! – остановила его Айрин. – Тысячу раз уже это слышала.[2]2
Люк, видимо, намекает на строку из песни Лидбелли «Доброй ночи, Айрин».
[Закрыть]
– Не могу удержаться. – Люк улыбнулся. – Спокойной ночи, Айрин.
Она закрыла дверь прямо перед его носом, с удовлетворением услышав, как она хлопнула. Щелчок задвинувшегося засова показался ей еще приятнее. Он прозвучал очень твердо. Очень решительно. Может, Люк Даннер и новый человек в Дансли, но он все-таки часть этого ненавистного ей города. Уж что-что, а интрижку с ним заводить ей точно неохота.
Она подошла к окну и выглянула из-за занавесок, желая убедиться, что Люк ушел.
Так и есть: он спускался по лестнице. И небрежно махнул ей рукой на прощание – он, мол, в курсе, что она за ним подглядывает.
Оставшись наконец-то одна, Айрин вытащила из сумочки телефон и нажала кнопку повторного набора номера. С тех пор как она сегодня утром приехала в Дансли, она набирала номер Памелы уже тысячу раз.
И все безрезультатно.
Айрин отключилась, не дожидаясь голоса автоответчика. Она уж и не помнила, сколько сообщений отправила сегодня Памеле. Отсылать еще одно не имело смысла.
