Текст книги "Обагренное божество"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Как они пересекли мост? – громко спросил он, выпуская очередь в скопление буйных, гимнических-сервиторов врага.

– Уже не важно, – возразил Корис, – без разницы, где мы убьем их…

– Но значимо, пока убиваем, – ответил Рафен, переключая болтер в режим одиночной стрельбы. Он отправил заряды в лицо и грудь Космодесантника Хаоса, появившегося из медлительной Химеры.

– Слушайте! – где-то рядом кричал брат Алактус, – Слышите?

Рафен напряг свои чувства, чтоб выделить звук среди треска болтеров и отвратительной какофонии возвеличивания Несущих Слово.

– Двигатели! – крикнул Алактус. – Слушайте! Наши спасители падают с небес, второй раз за сегодня!

Аркио сделала паузу, меняя опустошенный серповидный магазин.

– Я так не думаю, – мрачно сказал он.

Что-то в тоне голоса Аркио заставило Рафена остановиться и посмотреть в небо. Из серого, тонкого болота облаков Кибелы падало несметное количество железных капель, каждая светилась вишнево-красным от жара при входе в атмосферу. Рафен услышал как Корис пробормотал проклятье когда небо над головами почернело от вражеских посадочных модулей.

Глава третья

 «Лорд Огр» выплюнул на поверхность Кибелы смерть и огонь, сея уничтожение на поля и холмы. На далекий северо-запад, где великая башня Валькирии возносилась к небесам, он отослал атомную боеголовку и заряды объемного взрыва, приправленные ядом. Минареты, над которыми трудились поколения мемориальных ремесленников уполномоченных Адептус Сороритас, чтоб преклониться перед потерями в жестокой компании на Фаедре; каждый из них был полым, их внутренности были акустическими каналами, вырезанными в необработанном мраморе. В разгар сезона ветер, проходя через них, пел безупречным траурным тоном. Но ни одного пилигрима не стояло перед ними, когда над головами расцвело ядерное возмездие врага рода человеческого и ни один человек не услышал последние, ужасающие крики, которые зародились внутри них за секунды до того как ударная волна сверхперегретого воздуха смыла их с поверхности луны. Ближе к космопорту, боеприпасы сверхмалой мощности и точно нацеленные лансы ударили по силам Империума. Рафен был ослеплен, когда разряд проел ферокритовую площадь. За мгновение камень испарился до токсичной дымки и молекулы воздуха от жара распались на атомы. Стрелковая цепь танков Кровавых Ангелов, пойманная ударом, превратилась в чернеющие кучи шлака, бесформенного и тлеющего. Над головами блестело небо сквозь ровные широкие диски, оставленные в облаках лучевым оружием.

Когда выпавший пепел начал оседать, воздух вокруг него был пронзен и изранен богохульным гиканьем врагов. Искаженные литании и проповеди жестокости ударили по его ушам, богохульный дискант воевал с отталкивающими речами проповедников, передаваемых горнами. Не осознавая, губы Рафена задвигались, произнося Псалтырь Барбаросса и когда он запел в голос, он услышал, как на линии огня ее подхватили боевые братья. Он почувствовал силу, исходящую от священного текста и двинулся вперед. Туркио, сжимая тяжелый болтер, теперь был справа от него. Рафен не спросил где он достал оружие, он скорее удивился, когда его брат смог из него стрелять, снаряды каскадом лились из дула, разрывая в клочья наступающего противника. Слова гимна превратились в глухой рокот, когда обжигающий поток адреналина пробежал по его мускулам. Нетерпеливое подергивание пальца на спусковом крючке вернулось, и он поддался ему, его болтер присоединился к хору смерти на цепной подаче, бросившемуся на Несущих Слово. Краем глаза он видел темно-красные всполохи – вездесущий призрак ярости. Рафен твердо контролировал темный импульс, это было ключом к выживанию в подобной битве.

Вокруг них волнами приземлялись покрытые шипами "Клешни Страха" и земля содрогалась от каждого сокрушительного удара. Они лопались подобно мерзким стручкам, исторгая свежих Десантников Хаоса или искаженные формы дредноутов. Каждый из них добавлял в битву кровавый диссонанс, разрывая тихий, набожный и медитативный ландшафт Кибелы. Рафен извлек свой боевой нож из глазницы Несущего Слово, который слишком близко подошел, и стер с зазубренного края запекшуюся кровь. Лающее орудие Туркио скосило еще одного Предателя, расщепляя его на куски так же верно, как будто он был выпотрошен цепным мечом.

– Они все еще идут, – сквозь стиснутые зубы сказал Десантник, – сколько их еще?

– Слишком много, – резко ответил Рафен, – Кровь ради крови!

Стреляя, он взревел, чтоб подчеркнуть свои слова. Вдалеке приземлялись еще модули, ближайший разрушил склеп, поднимая в воздух гниль. Рафен приостановился, дергая скобу крак-гранаты, чтоб угостить его пассажиров, когда они осмелятся показаться. Он дождался, пока сломанные плиты крыши склепа начали двигаться и свечкой закинул туда гранату. Когда грянул взрыв, он упал на одно колено, его приглушенный звук затерялся в шуме продвижения Несущих Слово. Рафен взглянул в разрушенный склеп, выжидая момент, чтоб убить любого оставшегося в живых. Но вместо того, чтоб увидеть оглушенных предателей, из под камня потянулась толстая, похожая на клешню конечность. Тяжелая железная арматурина дрогнула, а затем тяжело завалилась, воткнувшись в грунт. Рафен и Туркио отшатнулись назад, когда из щебня появились еще большее количество ног, вытаскивая квадратное тело, усеянное зубастым веером клинков.

– "Осквернитель!" – Туркио выкрикнул имя машины и по обшивке с полосками запекшейся крови небрежно забарабанили болты. Рафен был более осторожен. Он стрелял одиночными в оружейную группу по бокам боевой машины, надеясь, что удачное попадание расколет трубопровод огнемета или разъединит силовые кабеля. Красный металл машины слегка заколебался под напряжением поспешного движения, как будто под кожей огромного зверя заиграли мускулы. Когда она высвободилась и встала на свои шесть толстых ног, окрестности огласил боевой трубный рев. Он был встречен атональным ответным хором. Рафен бросил быстрый взгляд на остальные посадочные модули, которые упали вместе с этим и увидел, что каждый из них нес тот же самый груз: выходили десятки "Осквернителей" разворачивая свои пушки для огня. Когда первые струи жидкого, горящего прометия низвергнулись на ряды Кровавых Ангелов, Рафен выдернул Туркио за руку, уводя с линии огня.

Где-то в схватке, он потерял из виду Аркио. Его отвлек треск лазганов. Рафен ответил огнем и выкинул опустошенный магазин, в это время Туркио прикрывал его.

– Эти уродцы опрокинут нас! – сердито рявкнул Туркио, – Где наши танки?

Рафен вспомнил оставшиеся от танков кипящие лужи металла и ничего не сказал.

Он проигнорировал слова Туркио и смотрел как "Осквернители" выстраиваются на позицию: шагатели готовились прорвать оборону Кровавых Ангелов. Если бы у них до сих пор были танки, у Десантников был бы шанс выстоять, но с этим легким вооружением… Бесконечный поток войск Несущих Слово все больше склонял чашу весов не в пользу Кровавых Ангелов, даже учитывая воинов доставленных с "Беллуса".

Где бы не находился Брат-Сержант Корис, он пришел к таким же выводам. Грубый голос ветерана появился в комм-бусине Десантников.

– Отделениями отступаем к внутреннему ограждению! – был отдан приказ, – Пусть эти отродья варпа наступают вам на пятки, но не дайте себя догнать!

– Вперед, – Рафен бросил взгляд на Туркио, – Давай, мы дадим им продвинуться, а потом заткнем им глотку.

Когда они бежали, Туркио бросил взгляд через плечо, подавляя свое беспокойство.

ЦЕПНАЯ реакция коротких замыканий искрами пробежалась по левой оружейной консоли и зажарила синапсы присоединенного орудийного сервитора. Штель махнул рукой перед лицом чтоб развеять вонь горелого мяса. Другие схватились за медные поручни, окружающие огромный стеклостальной иллюминатор боевого корабля. Они были достаточно близко к рейдеру типа «Идолопоклонник» чтоб действительно увидеть его собственными глазами, кувыркающуюся металлическую стрелу, разительно выделяющуюся на изумрудном фоне газового гиганта. Применение усовершенствованной Идеоном тактики вылазок против орков гарантировало «Беллусу» первую кровь в битве против флотилии хаоса. Поворот с высокой перегрузкой, более подходящий для маневренного «Грома» чем для главного корабля, позволил боевой барже обстрелять «Вечную панихиду» из носовых орудий, хотя ближайший маленький рейдер рванул на защиту корабля, как будто его экипаж получил какую-то непонятную честь принять на себя адский удар, предназначенный для крейсера.

Израненный рейдер истекал в космос замерзающими газами и сервочереп Штеля передал сканы треснутого кожуха термоядерного реактора. Он приложил один палец к стеклу, заслоняя очертания корабля. Судно было выведено из строя, так что инквизитор уже удалил его с поля сложной игры, выстроенной у него в голове.

Капитан Идеон разговаривал с одним из своих подчиненных.

– Сначала отправьте команду для ремонта торпедных аппаратов, – приказал он, – варп двигатели могут подождать.

Штель быстро шагнул вперед.

– Так наши повреждения хуже, чем докладывали сначала, капитан?

Его лицо осталось спокойным, но ответ вокскодера был краток.

– Я пересмотрел оценку.

Когда они вышли из первого столкновения, второй рейдер зашел во фланг "Беллусу", воспользовавшись тем, что пустотные шиты ослабли. Тяжелые удары по кормовой части набатом звенели на каждой палубе и хотя Идеон ничего не сказал, Штель знал, что они выведены из строя, по крайней мере, на время. Оставалось мало времени, всего несколько минут до того как командир "Вечной панихиды" построится в боевой порядок с неповрежденным рейдером и выдвинется к "Беллусу". В этом медлительном состоянии шансы корабля были малы. Штель изучал офицера Кровавых Ангелов, осознавая, что Идеон обдумывает те же мысли.

– Мы не должны позволить врагу загнать нас в оборону. "Беллус" должен сохранить инициативу, иначе мы проиграем.

– Я согласен, милорд, но если мы двинемся в прежнем направлении, то нас зажмут между "Панихидой" и "Лордом Огром".

– Верно, – заметил Штель, опуская руку в голосферу, – вместо этого мы оторвемся, уйдя к газовому гиганту.

Он указал на огромную зеленую сферу с прослойками белых облаков.

– Войдем в верхние слои атмосферы. Газ достаточно надолго скроет нас, чтоб мы могли привести корабль в полную боеготовность.

Идеон обдумал это.

– Сделать так, означает оставить моих братьев на Кибеле без надежды на спасение. Их судьба будет неопределенной.

– Наоборот, – ответил инквизитор, – их судьба совершенно ясна, но если мы не желаем ее разделить, мы должны следовать своим курсом.

Он кивнул капитану и состроил печальное выражение лица, полное сожаления.

– Без промедления выполняйте мои приказы, и Терра, пусть Его свет защитит тех, кто держится и сражается на Кибеле.

ДЕКОРАТИВНЫЕ ворота космопорта не выдержали плазменного взрыва и от пушечной турели, защищавшей ворота, остался черный пенек. Сахиил приказал паре механиков «Троянов» расположить их поперек дороги, как искусственную баррикаду, но никто из защитников не обманывал себя, это всего лишь замедлит наступление Несущих Слово.

Рафен побежал к каменной облицовке, которая обрамляла забор. Перекрестный огонь его братьев и предателей наполнял воздух высокочастотным визгом. В одно мгновение они выскочили на открытое пространство, в следующее они уже были внутри порта. Рафен на секунду закрыл глаза. В гуще боя часто возникают моменты, когда время ни с того, ни с сего кажется растянулось или сжалось. Десантник научился распознавать приход таких моментов и верил в свои тренировки.

– Штурмовики на подходе! – крикнул кто-то.

– Берегись! – кажется уже в тысячный раз за день Рафен перезарядил оружие. Его руки самостоятельно справлялись с работой, пока грозный лик шлема просматривал низкие облака. Он мгновенно их увидел: массивные очертания Предателей подкинутых реактивным прыжком, каждый поднимался и опускался в грязно оранжевых столбах пламени, извергаемых их огромными реактивными ранцами. Из пистолетов в бронированных кулаках испускались потоки энергии, горячее температуры ядра солнца. Плазменное оружие одинаково вырезало чернеющие полосы в грязи, камне и плоти.

Те, кто находились ближе к ним, уже открыли огонь, прошивая трассирующими пулями небеса, подобно медлительным красным нитям. Штурмовики Несущих Слово уходили с линии огня с изяществом, которое противоречило их грубым громадам. Рафен сдержался.

Лучше было подождать, пока реактивные ранцы Предателей затормозят для приземления; лучше поймать момент, когда враг начнет парить, подобно готовящемуся к атаке ястребу.

Когда эта мысль сформировалась в голове, Рафен увидел такую возможность и скосил падающего десантника, как садовник, подрезающий колючки с растения. Он отстрелил левую ногу Несущего Слово ниже колена, затем его руку у плеча. Внезапно потеряв стабильность, Штурмовик свалился и грохнулся в грязную гладь воды на дне воронки от бомбы. Дуновение жара над головами отметило смерть еще нескольких. Но несколько Десантников Хаоса перелетели забор и упали в положение для стрельбы, их оружие трещало с безумной импульсивностью.

Все поле зрения Туркио заполнили зловонные очертания обрушившегося Несущего слово. Он дернул гашетку тяжелого болтера, но что-то глухо щёлкнуло внутри казенника и толстое дуло оружия осталось молчаливым. Туркио так заковыристо выругался, что если бы его услышал старший по чину брат, то он заработал бы пятьдесят ударов плетью. Он размахивал замолчавшим оружием как дубиной, когда Несущий Слово врезался в него и зажал в сминающим кости захвате. Вместо правой руки, у вражеского воина был деформированный силовой коготь и им он надвое расколол заклинивший болтер. Сцепившись вместе, Туркио ударил Несущего слово рукой, но когтистый Десантник Хаоса без замешательства принял удары. На лицевой пластине атакующего запузырилась слюна и из-за покрытых грязью линз на Туркио уставились кипящие ненавистью ярко-зеленые глаза.

Вонь этого чудовища заставила кишки молодого Десантника взбунтоваться, к горлу подступила переваренная пища. Он потянулся назад и ударил головой Несущего Слово, вызывая ответную нечестивую брань. Рука с когтем срезала грудную броню Туркио, вспарывая керамит и разрезая жизненно важные соединения. Кровавый Ангел почувствовал как холодный воздух прикоснулся к его голой коже. Затем Несущий Слово сказал первые слова, которые Туркио на самом деле смог понять.

– Отдай свою плоть, – пробормотал он.

– Не сегодня, – в ухе Туркио возник голос Рафена и он дернулся, когда в поле зрения появилась размазанная красная вспышка. У Десантник Хаоса едва хватило времени опознать очертания болтера "Годвина" приставленного к голове, затем Рафен выстрелил в упор и превратил его череп в грязную дымку мерзкой крови и мозга. Какие-то нервные соединения все еще были активны и контрольная перчатка Несущего Слово дернулась.

Внезапно, по дикой спирали, безголовый солдат взмыл в небеса, превратившись в неуправляемую ракету. Рафен видел, как он закружился и упал как минометный снаряд – обратно в наступающие ряды врага.

Черный от выхлопной сажи, Туркио пытался встать, завывали миомерные мышцы его сломанной брони.

– Брат, ты в порядке? – спросил Рафен, помогая ему встать на ноги. Туркио закашлял.

– Дай мне оружие, которое стреляет, и я покажу тебе насколько в порядке! – У него не получилось скрыть дрожь в голосе. Рафен мрачно усмехнулся.

– Хорошо, солдат. Вот.

Он вручил ему лазерный пистолет, стандартного образца Имперской гвардии, который нашел брошенным у ворот.

– Довольствуйся.

Не потревоженные постоянным громом огня, по открытому посадочному полю дрейфовали клочки тумана от дымовых гранат, затеняя горящие, разбившиеся "Громовые ястребы" на дальнем конце широкого овального феррокритового поля. Рафен мог видеть там перемещающиеся очертания, но даже увеличенные сенсорные мощности его ауспекса не могли дать ему больше основной информации. Металлические пары, выброшенные в атмосферу битвой, расстроили сканер и затрудняли дыхание. Они бы порезали легкие обычного человека, подобно битому стеклу, но среди оставшихся в живых на Кибеле не осталось обычных людей.

Время от времени на рокритовом поле появлялись лоскуты солнечного света. Они ловили дымку и создавали фантомные силуэты, вызванные игрой тени и света. Рафен обернулся через плечо, удостовериться, что враг не зашел к ним с тыла. Там с легкостью могли быть сотни врагов, спрятанные туманом и ожидающие подходящего момента, чтоб ударить.

Выстрел за выстрелом Хаоситов, редкие каменные укрепления крошились и покрывались отметинами. Там, где лазеры плавили звенья ограждения, оставались вырезанные огромные, бритвенно-острые завитки. Впереди, где части Несущих Слово насели на баррикады Кровавых Ангелов, один из "Осквернителей" бесцельно пнул припаркованный "Троян".

Красная машина войны пригнулась и бросилась на гусеничный тягач, тараня его в брызгах оранжевых искр. В ответ, десантник-опустошитель в голубом шлеме отправил пару ракет в лоб "Осквернителя". Ракеты нетерпеливо рванули к своей цели и десяток тактических штурмовиков сконцентрировали огонь в одной точке, заставляя машину войны отшатнуться.

– Рафен! – Кровавый Ангел развернулся к Корису, дуло его оружия дымилось.

– Докладывай! – Броню ветерана беспорядочно усеяло каменной крошкой, когда шальное попадание разнесло голову стоящей рядом статуе. Он показал большим пальцем в небо, на командный корабль Хаоситов.

– Они плодятся как личинки, брат-сержант. Их четверо на одного нашего… – он замер, – Кровь Тихо, это не "ударь-и-беги" с чем мы сталкивались раньше. Они хотят уничтожить планету и сделать из нас трофеи!

– Да, – ответил Корис и строго кивнул, – этот мир не имеет тактической ценности, но они выбрали его, потому что их присутствие здесь – оскорбление Императору.

Он покачал головой.

– Мир полный могил и только горстка солдат для защиты? Ха! Мы держимся на краю плаца с трупами!

В тумане двигались очертания, белое и красное вспыхивало среди серой дымки.

– Осторожнее, Корис, – голос Сахиила был четким и жестким, – пораженческие речи принижают нас всех.

Высший Сангвинарный жрец приближался к подразделению по пятам. С некоторым беспокойством Рафен отметил, что среди них не было Аркио. Корис шагнул ближе к Сахиилу, понизив голос.

– Прагматизм – лозунг любого Кровавого Ангела, жрец. Я учил тебя этому, пока ты был еще щенком.

Сахиил прищурился.

– После тебя, у меня были еще учителя, старик, – ответил он, – я выучил и другие уроки.

Он указал своим цепным мечом.

– Я собрал выживших после бомбардировки. Я приказал им выдвигаться вперед и усилить наши ряды.

Сахиил кивнул десантникам и они кинулись вперед, занимать огневые точки на баррикаде.

– Для чего? – потребовал ответа Корис, – Нас атаковали со всех сторон, пока мы говорим, эти деградирующие ублюдки сжимают вокруг нас петлю. Ты, конечно же, знаешь об этом?

– Приказ Лорда Штеля был держаться, – огрызнулся жрец. – И мы будем держаться!

Сержант ответил ему в том же духе.

– Держаться чего, жрец? Скажи мне. Какого куска земли? Метр? Километр?

Он покачал головой.

– Если останемся, умрем и Штель – если он все еще будет жив – вернется чтоб увидеть Несущих Слово, обгладывающих кости моих ребят.

Он бросил взгляд на Рафена.

– Я не позволю такому случиться.

– Порт не должен пасть…

– Он уже пал! – Слова вылетели из Рафена еще до того, как он задумался об этом. Сахиил язвительно посмотрел на него.

– Мы просто задерживаем их, а не останавливаем.

В качестве подтверждения его слов, один из "Осквернителей" оглушительно завопил, проткнув корпус тлеющего спидера.

– Нам нужно перегруппироваться, пока не поздно.

Сахиил замешкался. На протяжении десятилетий жрец сражался с ксеносами всех мастей, но это был первый раз для многих воинов с "Беллуса" когда они вблизи встретились с братством изменников. Даже жутко ненавидя признавать свою неполноценность в чем-либо, он должен был признать, что у Рафена и Кориса намного больше опыта против такого противника. Палец Сахиила блуждал по костяным крыльям и рубиновой капле крови, изображенной на грудной пластине. Не было славы в том, чтоб умереть на кладбище, после того как он столько пережил возвращая копье.

– Отдай приказ, – после долгой паузы ответил он Корису, – но на будущее, следи за своим языком.

Сержант развернулся и передал команду, оставив Сахиила и Рафена наедине.

– Я тебе не нравлюсь, не так ли? – внезапно спросил жрец, – ты никогда не говорил большего, чем от тебя ожидалось.

Рафен скрыл удивление от слов Сахиила.

– Мой долг уважать держателей грааля…

Сахиил махнул ему, призвав замолчать.

– Ты уважаешь должность, но не человека, брат. Даже после всех этих лет, ты игнорируешь меня.

Жрец отвернулся, когда остальные Кровавые Ангелы начали отступать.

– Но я заслужу твое уважение, Рафен, – тихо сказал он, – ты будешь уважать меня.

Рафен пытался ответить, но ничего не приходило в голову. Голос Кориса в комм-бусине отвлек его внимание.

– Есть брешь в рядах Несущих слово на севере. Возьми командование и обезопась точку перегруппировки у купола водохранилища.

– Принято, – ответил он, – Мне нужны люди.

– Ты получишь. Иди со своим братом.

Хриплый рев сигнализировал о приближении Кровавого Ангела, пересекавшего летное поле на быстроходном байке. Низкий мотоцикл с рыком остановился и замер. Аркио подозвал старшего брата. Рафен кивнул ему и запрыгнул на задний спойлер, хватаясь одной рукой за спинку сиденья. Двигатель взвыл и байк бросился в дрогнувший туман. За ними, темно-красный поток Космодесантников выходил из ожесточенной схватки и с опустошенным оружием они неохотно поворачивались к врагу спиной.

АРКИО гнал через площадку, маневрируя вокруг останков десантных капсул, избегая мест, где огонь взрезал землю. Сжав свободной рукой болтер, Рафен выбирал цели, пока они ехали, и обстреливал их. Аркио вёл машину к группе Несущих слово, продвигающихся с западной стороны порта и активировал спаренные автопушки установленные над передним колесом. Еще до того как они услышали звук приближающегося байка, оранжевые трассеры пробили их измененные варпом тела.

– Там! – прокричал Аркио сквозь рёв двигателя, – Я вижу брешь!

Рафен проследил куда указывала рука его брата. Перед ними, Предатели ослабили дисциплину, и ряды Несущих Слово растянулись. Для тренированного взгляда Рафена эта точка была подобна обсидиану среди слоновой кости.

– Сержант Корис, – передал он по воксу встроенному в шлем, – быстро к нам. Мы прорываемся.

– Огонь! – закричал Аркио и опять открыл огонь из спаренных болтеров. Рафен замешкался, когда краем глаза уловил что-то в дымке.

– Что там? – спросил его брат.

– Я думаю, я видел… – ответил Рафен, укладывая десантника хаоса возившегося с ракетной установкой, – людей.

Затем они съехали с феррокритового покрытия в грязь и траву кладбища и все внимание Рафена было поглощено вражескими солдатами, которые выскакивали из-за надгробных камней как мишени в каком-то карнавальном тире.

ПОКА Сахиил уводил Кориса и его солдат с баррикад в организованном отступлении, другие подразделения Кровавых Ангелов последовали тем же приказам. Из ангаров появились несколько ходячих раненых, которые не были убиты во время бомбардировки импровизированного госпиталя, вместе с ними шли солдаты из подразделений поддержки, чьи «Хищники» были уничтожены единственным выстрелом пушек «Лорда Огра». Раненные и истекающие кровью, они все же дрались, бесстрашно стараясь остановить Несущих слово.

Эти космодесантники и наткнулись на оборванную группу из восьми тощих мужчин в центре посадочного поля. Сначала их заметил скаут, они все топтались маленькими кругами, напевая и бормоча себе под нос. Их рты и веки были сшиты и они были свободно прикованы друг к другу какой-то цепью с заточенными звеньями.

– Что это такое? – Скаут спросил своего командира, сержанта с загрубевшим лицом. Громкость напева возросла. Сержант глянул через плечо на волну приближающихся Кровавых Ангелов, на то, как они отстреливались. У него не было времени, чтоб остановить отступление из-за каких-то сошедших с ума гражданских. Он подошел ближе и рассмотрел их. Когда до них оставалось не больше расстояния вытянутой руки, он осознал, что их кожа – которая, как он думал, была темной – на самом деле была покрыта крошечными письменами. Сержант увидел изображение многолучевой звезды, нарисованной в миллионах конфигураций и сплюнул от отвращения.

– Еретики, – прорычал он, и каждый оружейный ствол поднялся, приготовившись к стрельбе, – Выполняй команду! Убить…

Его десантники не услышали приказ. Напевы восьмерых к этому времени дошли до такой громкости, что скрыли его голос. Скаут, который не отрывал от фигур взгляда с тех пор как заметил их, видел как это произошло: искры высвобожденной психической энергии проскочили между мужчинами и веером разошлись в сверкающие сферы отвратительного света. С рождения связанные вместе и с отпечатком психического колдовства Искавана, восьмерка направила свою ментальную силу в один, неудержимый выброс, что и было единственной целью их жизней. Они были психическим боеприпасом с выстрелом чистой, неистовой интенсивности. Их сила дугой прошла через каждого раненного десантника и затем они умерли, превращаясь в пепел; но ничего из это не имело значения для людей, которых коснулся выброс.

Разумы окружающих Кровавых Ангелов – более трех четвертей выживших после двух атак Несущих Слово – были мгновенно раскромсаны; их сильная мотивация, интеллект были начисто стерты. Все что осталось, было чистой, примитивной агрессией и самой мрачной сущностью из освобожденной жажды крови. Братья, которые знали друг друга веками, друзья и приятели, с чудовищным остервенением накинулись друг на друга. Сахиил и Корис, стоя вне радиуса поражения пси-оружия, беспомощно наблюдали, как Кровавый Ангел убивал Кровавого Ангела под энергичные подбадривания их врагов.

За рядами Несущих Слово, Искаван Ненавистный ревел от смеха и выкрикивал в небеса свое восхищение.

– Вперед! – крикнул он своему воинству, – Взять порт!

– Там еще остались, милорд. Вы позволите им уйти? – сказал Танкред, слишком поздно осознавший, что его слова могли интерпретироваться как неуважение, – Я ничего такого не подразумевал.

Темный апостол указал своим крозиусом.

– Не так полна победа над врагом, который уже сломлен. Мы рассеем этих ублюдков, пока не останутся самые стойкие.

В предвкушении, из-за частокола острых зубов показался язык Искавана.

– И это будут те, которых мы оставим умолять о чудесных мучениях, которые понравятся богам.

Танкред отодвинул все мысли о мрачном предсказании и изобразил для своего хозяина согласие.

– По вашему приказу.

Предатели выдвинулись вперед, переступая через тела мертвых.

К СУМЕРКАМ, последние десантники, избежавшие пси-взрыва, приковыляли к точке сбора. Когда слабая дневная жара спала, сердце Рафена похолодело и начало тяжело биться в груди. Вместе с уходящим светом из окрестностей, похоже, исчезала и надежда.

В промозглой тени от купола резервуара, в мрачном молчании сидели раненные и стояли боевые сервиторы. Рафен шел среди них, кивая или показывая знак солидарности тем, кого знал лично. Внешне его поведение было нейтральным, но внутри его тяготила мрачная тревога. Сейчас их осталось не больше горстки, ни одного офицера старше сержанта или вооруженного чем-то тяжелее болтера. Он прошел мимо Кориса, когда тот приглушенно в рассерженном тоне говорил с Сахиилом; его первым приказом было подсчитать боеприпасы и вооружение выживших и Рафен мог по его выражению лица сказать что всего было мало.

Рафен сел рядом с Турико, тот латал свою броню клейким герметиком. Рядом настороженный Аркио чистил свой болтер. Часом ранее брат Рафена вернулся из патруля с Алактусом, рассказав об ужасающем зрелище празднующих свою победу Предателей.

Ветер доносил до них всех отдаленные звуки воплей. Некоторые голоса Рафен узнал.

– Опять мы ждем смерти, – голос Туркио был глухим эхо.

– Не в первый раз, – согласился Рафен, силясь убрать сомнения из голоса, – но мы одержим победу. Мы Кровавые Ангелы.

Возможно в другом случае, этого настроения было бы достаточно, но здесь и сейчас под пристальным взглядом Рафена, в глазах Туркио был призрак страха.

– Я молюсь, чтоб этого было достаточно, брат, или мы присоединимся к мужчинам, чьи могилы топтали сегодня.

– Мы не умрем здесь, – в словах Рафена не было пыла. Туркио почувствовал ложь и отвернулся.

– Ты знаешь, что умрем. И это позор для нас всех, что эти животные будут плясать на благословенных Троном костях.

Ошеломив Рафена, Аркио стремительно вскочил на ноги.

– Нет, – рассержено ответил он. В его голосе звучал металл.

– Нас опозорит, если любой из Кровавых Ангелов смирится с поражением от рук предателей.

Он придвинулся к Туркио и нажал кулаком на грудь другого Десантника.

– В нас всех течет кровь Сангвиния. Тем самым наполняя нас духом непокорности и чести, но ты говоришь так, как будто твое сердце качает вместо этого воду!

Приглушенное бормотание в лагере внезапно затихло; каждый солдат слушал слова Аркио. Их всех захватило приливом этой внезапной страсти.

– Я с открытыми глазами встречу свою судьбу, – ухитрился ответить Туркио. -

– Это и делает из меня боевого брата!

В выражении лица Аркио была смесь огорчения и печали.

– Мой бедный друг, ты потерял веру и до сих пор этого не осознал. Вот, – он протянул Туркио свой нож, – Если ты так уверен в смерти, возьми его сейчас и перережь себе горло.

– Аркио… – начал Рафен, но его родной брат рукой остановил его. Что-то в поведении молодого десантника заставило его остановиться и замолчать.

– Возьми его, – повторил он.

– Ты издеваешься! – покраснев, рявкнул Туркио.

Совершенно неожиданно подавленное выражение лица Десантника сменилось яростью.

– Перед тем как я предстану перед Императором, я заберу с собой тысячу Несущих Слово! Я не окончу свою жизнь как какой-то скулящий, подавленный имбицил!

Каждое слово вылетало разъяренным напором.

– Вот! – Лицо Аркио перекосила свирепая усмешка. По непонятной причине Туркио тоже обнажил клыки.

– Ты видишь, мой брат? Вот пламя нашего Лорда Прародителя! Посмотри в себя, смотри на него! Оно все еще горит в твоей груди! Я просто тебе об этом напомнил…

Молодой Десантник развернулся к остальным, в его руке блестел нож.

– Посмотрите на нас, братья! Мы спаслись от врага только для того чтоб они победили без единого выстрела? Наши друзья сегодня погибли только для того, чтоб мы могли упиваться отчаяньем?

– Нет! – В ответ заорали десятки мужчин, и Рафен был одним из них, они кричали не задумываясь. Что-то яркое и могущественное светилось в глазах брата, и он был воодушевлен этим. Каждое слово Аркио было кристально понятным, каждое предложение резонировало праведной энергией.