Текст книги "Гони!"

Автор книги: Джеймс Саллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 18

После смерти Стандарда он долго не брал никаких заказов. Не то чтобы к нему не обращались – слухи о нем ходили повсюду. Он часто смотрел вместе с Беницио телевизор, готовил грандиозные обеды или ужины для Ирины и вместе с ней. «Выучился для самозащиты», – объяснил он Ирине, когда однажды она поинтересовалась, как он овладел искусством приготовления пищи. Потом, натирая свежий пармезан и выкладывая итальянские сосиски на кухонный стол, чтобы они согрелись, рассказал ей о своей матери. Они чокнулись и выпили. Хорошее и недорогое белое, «Совиньон».

Раз или два в неделю он посещал киностудию, выполнял то, что от него хотели, и возвращался домой, чтобы успеть к приходу Беницио из садика. Суммы на чеках, что слал ему Джимми, росли с каждым месяцем. Он мог жить так вечно. Но все золотое зыбко, [3]3
  «Все золотое зыбко» – стихотворение Р. Фроста, пер. Г. Кружкова.


[Закрыть]как сказано в стихотворении, прочитанном в старших классах.

Хотя в Лос-Анджелесе нелегко отделить одно время года от другого без помощи календаря, осень все же наступила. Ночи стали прохладными и ветреными. Каждый вечер свет распластывался по горизонту в героической попытке задержаться подольше – и исчезал.

Вернувшись домой с новой работы – она устроилась на службу в местную «неотложку», – Ирина, как обычно, наполнила бокалы.

– Выпьем за…

Он помнил, как выпал из ее руки бокал и разлетелся на осколки, ударившись об пол.

Он помнил фонтанчик крови у нее на лбу, помнил, как кровь змейкой поползла по ее щеке, пока она пыталась выплюнуть то, что было у нее во рту, перед тем как упасть замертво.

Он помнил, как поймал ее, когда она падала… Потом довольно значительный промежуток времени выпал из его памяти.

«Гангстеры, – впоследствии объяснят ему полицейские. – Полагаем, какие-то местные разборки».

Поскольку у Водителя не было законных прав на то, чтобы Беницио остался с ним, мальчика отправили в Мехико к бабушке с дедушкой. Почти год Водитель писал малышу каждую неделю, а Беницио присылал в ответ свои рисунки. Все они немедленно крепились на холодильник в каждой квартире, где жил Водитель, – если, конечно, там был холодильник. Некоторое время он провел в постоянных переездах, каждые месяц-два меняя жилье: из старого Голливуда в Эко-парк, оттуда в Силверлейк – вдруг удастся спастись? Время шло по своему обыкновению. И однажды его вдруг осенило, что он давно не получает вестей от мальчика. Он попытался позвонить, но номер не обслуживался.

Ненавидя одиночество, необходимость возвращаться в пустые квартиры и терпеть свободные дневные часы, Водитель старался себя чем-нибудь занять. Брался за все, что предлагали, порой сам искал дополнительную работу. Даже однажды получил в каком-то фильме эпизодическую роль со словами за полчаса до съемок, когда оказалось, что актер заболел.

Режиссер все ему объяснил.

– Ты подъезжаешь на машине. Там стоит тот парень. Ты качаешь головой, как будто тебе жаль этого несчастного сукина сына, а потом выходишь из машины и облокачиваешься на дверь. Говоришь ему: «Решай сам». Понял?

Водитель кивнул.

– От твоих слов просто веяло угрозой! – восхищался режиссер, когда начался обеденный перерыв. – Всего лишь два слова – каких-то гребаных два слова!.. Великолепно. Тебе стоит серьезно подумать о том, чтобы сниматься еще!

Он и думал, только в другом смысле.

В свое время Стандард довольно часто наведывался в заведение под названием «Буффало-пожиратель» неподалеку от Бродвея в деловой части Лос-Анджелеса. Еду там не подавали со времен Никсона, но название почему-то сохранилось, как уцелело и последнее меню, написанное мелом на доске над стойкой. Так что Водитель начал захаживать в то местечко после обеда – завязывать беседы, ставить выпивку, упоминать о своей былой дружбе со Стандардом, спрашивать, не ищет ли кто профессионального водителя. Через две недели он стал уже завсегдатаем, всех знал по именам и был обеспечен работой невпроворот.

Тем временем он начал пропускать съемки – и чем больше пропускал, тем тоньше становился ручеек стекающихся к нему предложений.

– Что мне им говорить? – вопрошал Джимми первые несколько раз.

Через несколько недель агент сменил пластинку. «Им нужен лучший. Они все мне это твердят». Звонил даже именитый итальянец со всеми его бородавками и складками на лбу, сказал Джимми, причем лично, не через какого-то там секретаря или помощника. Лично, черт побери!

«Слушай, – звучал голос Джимми в автоответчике, к тому времени Водитель перестал снимать трубку. – Даже если ты жив, мне, черт побери, уже все равно, если ты понимаешь, о чем я».

В его последнем послании говорилось:

«Мы славно поработали, парень, но я потерял твой номер».

Глава 19

Из телефонной кабинки Водитель набрал номер, указанный на найденных у Главаря купонах. На другом конце провода телефон все звонил и звонил – в конце концов, время было раннее. Тот, кто в итоге все же взял трубку, английским владел ужасно и вконец исковеркал сие варварское наречие. Человек сказал, что «У Нино» еще закрыто и чтобы, пожалуйста, перезвонили после одиннадцати.

– Я бы и перезвонил, – отозвался Водитель, – но, быть может, твоему боссу не понравится, что ты заставил его ждать.

Похоже, слишком трудно для понимания.

– А еще, быть может, ты все же передашь трубку тому, кто мало-мальски говорит по-английски.

Мимо по улице проковылял, толкая перед собой чем-то битком набитую магазинную тележку, какой-то бездомный. Водителю опять вспомнился Сэмми с его телегой, запряженной мулом и груженной никому не нужным хламом.

В трубке послышался другой голос:

– Могу я вам помочь, сэр?

– Я надеюсь. Кажется, у меня случайно оказалось то, что мне не принадлежит.

– И что бы это могло быть?

– Четверть миллиона долларов.

– Пожалуйста, не кладите трубку, сэр.

Почти сразу же послышался тяжелый грудной голос:

– Нино слушает. Ты кто такой? Дино говорит, у тебя есть кое-что из того, что принадлежит мне?

Нино и Дино?

– У меня есть основания так считать.

– Да, у многих людей есть мое добро. У меня много добра. Как, ты сказал, тебя зовут?

– Я предпочитаю сохранить свое имя при себе. Оно у меня уже давно.

– Ну и черт с тобой. – Нино отвернулся от трубки: – Ты что, не видишь, я разговариваю по гребаному телефону?! – Потом снова в трубку: – Так каковы условия?

– Недавно у меня было дельце с твоим парнем, который ездил на «краун-виктории».

– Популярная модель.

– Что правда, то правда. Я только хотел сообщить тебе, что он вышел из бизнеса. Как Силач и Бланш. И еще два джентльмена, которые посетили мотель номер шесть к северу от Феникса – по ошибке, чужой номер.

– Феникс – город опасный. – Водитель слышал тяжелое дыхание Нино на том конце провода. – Кто ты такой? Какая-нибудь хреновая армия?

– Я водитель. Только этим и зарабатываю на жизнь. Больше ничем другим.

– Ага. Ладно, сдается мне, что иногда ты слишком большое значение придаешь деньгам. Понимаешь, о чем я?

– Мы профессионалы. Люди заключают сделки и должны выполнять условия. Если эта схема вообще работает, то она работает именно так.

– Мой старик всегда говорил то же самое.

– Я не пересчитывал; по словам Бланш, в сумке больше двух сотен кусков.

– И лучше бы им там оставаться. А ты мне все это рассказываешь, потому что?..

– Потому что это твои деньги и твоя сумка. Только скажи, и то и другое окажется перед твоей дверью в течение часа.

С той стороны провода до Водителя донеслись мелодичные звуки чего-то легкого и искрящегося – возможно, Синатры.

– Похоже, ты не очень-то в этом рубишь?

– Я лучший в том, чем я занимаюсь. Этим я не занимаюсь.

– Ладно, допустим. Так что тебе нужно из этого?

– Именно то и нужно: выбраться из этого. Как только деньги оказываются у тебя, мы квиты. Забудь о Главаре и «краун-виктории», забудь громил в мотеле номер шесть, забудь даже о том, что мы вообще сейчас разговаривали. И чтобы от тебя ко мне не подходили.

В трубке воцарилось молчание. Наконец снова заиграла музыка.

– А если я откажусь? – спросил Нино.

– Зачем отказываться? Тебе нечего терять, зато есть что выиграть: четверть миллиона баксов.

– Верно.

– Значит, договорились?

– Договорились. В течение часа?

– Именно. Только не забывай, что говорил твой старик.

Глава 20

Док побросал губки, тампоны, шприцы и перчатки в пластиковое мусорное ведерко, вообще-то предназначенное для грузовиков. Он ведь живет в гараже, разве не так? Живи он на острове, воспользовался бы скорлупой кокосовых орехов. Не вопрос.

– Ну вот. Швы сняты, рана вроде бы заживает.

Плохая новость: теперь рука пациента частично потеряла чувствительность.

Хорошая новость: он полностью ею управлял.

Водитель вручил Доку пачку купюр, перехваченную резинкой.

– Полагаю, я тебе должен. Этого недостаточно…

– Полагаю, этого вполне достаточно.

– В конце концов, ты не первый раз штопаешь мою задницу.

– Ты был тогда на «форде» пятидесятого года выпуска, да?

– Да, точь-в-точь как тот, что водил Митчем в «Дороге грома».

На самом деле то была машина пятьдесят первого года выпуска – видно по эмблемам «V-8» и «Ford Custom» на передних крыльях, панели и руле, – но с него сняли хромированные воздухозаборники и добавили радиаторную решетку с пятидесятого. Получилось довольно похоже.

– Ты врезался в опорные столбы только что построенной автострады.

– Забыл, что они там. Последний раз их там не было.

– Вполне понятно.

– И с машиной творилось что-то неладное.

– Наверное, подобный случай заставляет человека более внимательно выбирать машину для угона.

– Я ее не угнал, а позаимствовал: я собирался вернуть ее… Серьезно, Док: я был с тобой откровенен и тогда, и сейчас. Оцени заголовки про Гусмана. Я смотрел новости. Все трое полегли на месте.

– Цифры впечатляют. Он всегда был самой главной из твоих проблем.

– Не многие теперь захотят иметь дело с одноруким водителем. Я был в отчаянии, в тот момент я мог согласиться на что угодно.

Но Док уже находился в каком-то своем мире – что с ним порой случалось – и ничего не ответил.

Когда Водитель выходил из дома Дока, к нему подлетела Мисс Дикинсон – сперва ударив одновременно обеими передними лапами о землю, затем оттолкнувшись задними, словно деревянная лошадка. Док предупредил Водителя, так что он открыл дверь и впустил кошку. Последним, что он увидел, была мирная сцена: она тихо устроилась у ног Дока.

Док размышлял о прочитанном им рассказе Теодора Стерджона. Тот парень, главный герой, живет себе потихоньку в квартире-автомастерской, вроде той, что у Дока. Он грубоват и примитивен.

По большей части жизнь проходит мимо него. Зато он может все починить. Однажды парень находит на улице женщину, избитую до полусмерти. Он приносит ее домой и – тут Стерджон впадает в детальное описание способов промывания ран, импровизированных хирургических инструментов, мельчайших, шаг за шагом, действий – наконец излечивает ее.

Как назывался рассказ?

«Светлый фрагмент», вот как.

«Если нам в жизни попадутся один-два таких же, – подумал Док, – светлых фрагмента, то мы счастливчики. Большинству не попадаются».

А потом… нет, не тишина, как в той опере, «Паяцы».

Потом наступил сплошной шум.

Глава 21

Лучшей лентой, в которой когда-либо доводилось сниматься Водителю, оказался ремейк «Дороги грома». Черт возьми, две трети фильма занимали автомобильные погони! А сам «шевроле» пятьдесят шестого года, с Водителем за рулем, стал настоящей звездой.

Тема киносъемок всплыла в разговоре двух парней, которые сидели за барной стойкой и болтали о любимых фильмах. Они были братьями и уже имели за плечами парочку средней руки поделок, нацеленных на подростковую аудиторию. Оба порядочные зануды, но ребята, в общем, неплохие. Старший,

Джордж, был за главного, обеспечивал финансирование и все такое. Младший из братьев, Джуни, в основном занимался режиссурой. Они вместе писали сценарии, просиживая ночи напролет «У Денни» в центре Лос-Анджелеса.

Парни вспоминали сцены из «Дороги грома», и вдруг на третьей или на четвертой минуте оба замолчали.

– А ведь можно! – воскликнул Джордж.

– По крайней мере можно попробовать, – поддержал Джуни.

К концу следующего дня, не имея ни синопсиса, ни предварительной версии, ни единого слова сценария, с наспех набросанной таблицей расходов на съемки они вплотную взялись за дело. Обещания поддержки от инвесторов, прокатчика… Юрисконсульт улаживал дела с приобретением прав и разрешений.

Вдобавок ко всему они предложили сыграть главную роль самому модному молодому актеру года, и оказалось, что тот горячий поклонник Роберта Митчема. «Роберт Митчем – вот кем я хотел бы быть!» – воскликнул он и подписал контракт. Водитель работал с этим актером в фильме, сделавшем его звездой. Уже тогда он был порядочным дерьмом. Впрочем, через пару лет он сошел со сцены, хотя желтая пресса о нем периодически вспоминала: прошел курс лечения… вот-вот вернется на экран… приглашен на какое-то занюханное шоу… Но в тот момент он шел нарасхват; стоило ему появиться в кадре – и успех был обеспечен.

Большинство людей не знают, что на самом деле «форд», который участвовал в сцене катастрофы, сконструировали специально. Передний бампер отлили из стали, значительно усилили корпус и несущую раму, форсировали двигатель; потом выяснилось, что обычные шины не выдерживают такого веса и скорости, и пришлось их делать из цельной вулканической резины. Все гоночные машины в фильме были настоящими. Их пригнали гонщики из Эшвилла, что в Северной Каролине, и продали кинокомпании, а на полученные деньги купили машины поновее и помощнее.

Водитель исполнял в фильме главные трюки, а молодой парнишка Гордон Лигоки, из Гэри, штат Индиана, делал остальное. Он носил зализанный хохолок на манер пятидесятых и именной браслет с выгравированным на нем «ВАШЕ ИМЯ», а говорил так тихо, что в половине случаев приходилось переспрашивать.

– Гм… – сказал парнишка во время обеденного перерыва в первый день съемок.

– Прости, что? – переспросил Водитель.

– Здорово водишь, говорю.

– Ты тоже.

Они посидели молча. Лигоки одну за другой опустошал банки с кока-колой. Водитель глотал сандвичи и фрукты, запивая их кофе, и думал, что если бы он выпил столько жидкости, ему пришлось бы отпрашиваться в туалет посреди каждого трюка.

– Гм…

– Что-что?

– Я говорю, у тебя есть семья?

– Нет.

– Ты здесь давно?

– Несколько лет. А ты?

– Почти год. Здесь трудно завести друзей. Только шапочные знакомства, редко что-нибудь большее.

Хотя в последующие год-два они часто проводили время в компании друг друга, иногда вместе обедали или ужинали, пропускали стаканчик, та первая речь осталась самой длинной цепочкой слов, которую когда-либо составлял в присутствии Водителя Лигоки. Они могли сидеть где-нибудь вместе целыми вечерами, не сказав ничего, кроме «как дела?» и «до скорого», что вполне устраивало их обоих.

Тот фильм был самым сложным из всех, где работал Водитель. И самым увлекательным. А один трюк не покорялся Водителю едва ли не целый день. Он должен был мчаться на полной скорости по улице, увидеть дорожную блокаду и поехать на стену; поставить машину почти боком, но не перевернуться, поэтому скорость и угол требовалось рассчитать идеально. Первые пару дублей он кувыркнулся, а на третий раз сделал, но режиссер объявил, что возникла какая-то техническая проблема и нужен еще один прогон. Еще через четыре попытки все наконец удалось.

Водитель не знал, что там такое произошло, однако фильм так и не вышел на экран. Быть может, что-то с правами или помешала еще какая-то юридическая неувязка – любая из сотни возможных проблем. Большинство сценариев не воплощаются в реальность. Тем не менее этот был отснят – и положен на полку, действительно хороший фильм.

Поди разбери!

Глава 22

Шесть часов утра, первые отсветы зари; понемногу складывалась мозаика мира, восстанавливаясь из небытия по мере того, как он продолжал смотреть.

Моргнул – и возник склад, стоящий через дорогу.

Снова моргнул – и в отдалении возникли очертания города, в порт которого спешил корабль.

Птахи перепрыгивали с одного взъерошенного дерева на другое, жалобно чирикая. Машины останавливались на обочине, нагружались людьми, отъезжали прочь.

Водитель сидел в квартире, потягивая из единственного оставшегося стакана виски «Баккенэн». Вполне ничего себе, не зря пользуется огромным спросом среди латиноамериканского населения. В этой квартире не было телефона, не хранилось ничего ценного. Диванчик, кровать и стулья входили в стоимость аренды. Одежда, бритва, деньги и другие необходимые вещи ждали в спортивной сумке у двери.

Ждала и машина – на стоянке.

Телевизор он нашел, когда сидел у мешков с мусором на обочине дороги, выкладывая рядком на земле свои собственные стаканы, блюда и прочие товары – вдруг кому-нибудь пригодятся. «А почему бы и нет?» – подумалось Водителю. Десятидюймовый экран, и громыхает, словно чертова колымага, но ведь работает! Так что теперь он смотрел передачу о мире животных, в которой койоты охотились на зайца. Зайца гнали по очереди: одного койота через некоторое время сменял другой.

Конечно, рано или поздно они его нагонят. Это лишь вопрос времени. Нино всегда знал это. Они оба знали. Все прочее лишь антураж, искусная чечетка и ловкачество, выписывание «восьмерок». Его никогда не оставят в покое.

Водитель вылил в стакан остатки «Баккенэна». Гости скоро явятся, он не сомневался.

Глава 23

В его сне заяц внезапно замер и обернулся к койоту, обнажил огромные, острые, словно бритва, клыки и через мгновение прыгнул.

В тот же миг Водитель проснулся и понял, что в комнате кто-то есть. По сгустившейся у окна тени он понял, где находится непрошеный гость. Водитель тяжело повернулся в кровати, как будто ему не спалось; спинка кровати громко ударилась о стену.

Человек перестал шевелиться.

Водитель снова повернулся и, как бы продолжая движение, вскочил на ноги. Радиоантенна в его руке полоснула человека по шее. Хлынула кровь, и на мгновение – два, три удара сердца – человек застыл как вкопанный. К тому времени Водитель уже оказался у него за спиной. Он сбил его с ног и, когда бандит упал, снова ударил антенной по шее, на сей раз сзади, а потом по руке, которая, по-видимому, начала тянуться к оружию.

Нагнувшись и наступив ногой незнакомцу на руку, Водитель выхватил револьвер. Тридцать восьмого калибра, короткоствольный – бедняге словно укоротили нос, чтобы он помещался в кармане.

– Ладно. Вставай.

– Как скажешь. – Ночной визитер поднял обе руки и показал Водителю ладони.

Да он совсем еще ребенок. Перекачанный на тренажерах и стероидах. Темные волосы, почти выбритые на висках, на макушке оставлены длинными. Спортивная куртка, под ней черная футболка, пара золотых цепочек на шее. Мелкие квадратные зубы. Совсем не похожи на те, что были у зайца из сна.

Водитель под дулом револьвера вывел парня во входную дверь и на балкон, что шел вокруг дома. Сюда выходили все квартиры.

– Прыгай, – велел Водитель.

– Ты чокнулся? Мы же на втором этаже!

– Решай сам. Мне все равно. Или ты прыгаешь, или я застрелю тебя на месте. Пораскинь-ка мозгами. Каких-то тридцать футов или около того. Ты выживешь. Если хоть немного повезет, отделаешься парой переломов.

Водитель почувствовал, как изменилась ситуация, как спало напряжение и тело здоровяка подготовилось к неминуемому.

– Передай от меня привет Нино, – сказал Водитель.

Потом он забрал сумку, стоявшую за дверью, и по черной лестнице спустился к машине.

Когда мотор завелся, в радиоэфире зазвучала роллинговская «Джек-попрыгун».

Дерьмо.

Очевидно, станция, как теперь говорят, сменила профиль. Выкуплена? Продана за бесценок? Черт побери, здесь должен звучать легкий джаз!.. Так оно и было – всего несколько дней назад, когда Водитель настраивал приемник. А теперь!..

Все меняется, ни на что уже нельзя положиться.

Водитель прокрутил колесико настройки – музыка в стиле «кантри», новости, ток-шоу об инопланетянах, легкая попса, снова «кантри», тяжелый рок, еще одно ток-шоу – на сей раз о чужаках земного происхождения – и опять новости.

Обеспокоенное население Аризоны выражает протест против действий гуманитарной организации, устанавливающей пункты с питьевой водой в пустыне, которую вынуждены пересечь незаконные иммигранты, чтобы попасть в США из Мексики. Тысячи людей погибли, пытаясь совершить переход. Водитель отметил про себя, что «обеспокоенное население Аризоны» диктор произносит залпом, на одном дыхании, как штампы вроде «оружия массового уничтожения» или «красной угрозы».

Тем временем законодательные органы штата пытаются принять законы, запрещающие оказывать помощь незаконным иммигрантам в перегруженных, плохо обеспечиваемых пунктах «скорой помощи» и больницах Аризоны.

Пора Доку возобновлять лицензию.

Водитель выехал на автомагистраль, ведущую в соседний штат.

Неужели за ним послали одинокого койота? К тому же совсем зеленого, даже не лучшего из помета. Это уж совершенная глупость и полная бессмыслица.

Или…

Есть две возможности.

Первая: его пытаются спугнуть. Конечно, предполагавшийся убийца не заговорит. Но если бы Водитель прикончил его – чего с полным основанием мог ожидать тот, кто послал пацана, – полиция уже сейчас ходила бы от двери к двери и проверяла записи в домовой книге. По всей Калифорнии и в прилегающих штатах проснулись бы факсы и начали выплевывать размноженную фотографию Водителя со старых водительских прав и всю остальную информацию, которую только удастся о нем раскопать. Правда, раскапывать было особенно нечего. Даже в прежние времена он инстинктивно старался не высовываться.

Вторая возможность стала объективной реальностью, когда вслед за ним из-за ряда машин на Шерман-Оукс вырулил голубой «мустанг» и сел на хвост Водителю в пределах видимости в зеркале заднего вида, отказываясь «стряхиваться».

Значит, они не только устроили за ним погоню, но и хотели, чтобы он об этом знал.

Водитель резко съехал с магистрали в служебную зону, минуя внутреннюю петлю. Проехал дальше и затаился, не заглушая мотор, за грузовиками. По соседству из фургона высыпало целое семейство с собаками на поводках. Родители кричали на детей, дети – на собак и друг на друга.

«Мустанг» снова материализовался в зеркале заднего вида.

«Хорошо, – подумал Водитель. – Теперь мой выход».

Ударив по сцеплению, он полетел по дороге для служебных автомобилей. Он набирал и набирал скорость, а потом вдруг выскочил на магистраль, втиснувшись в промежуток между двумя полуприцепами.

Но несмотря на все усилия, он никак не мог стряхнуть с себя сукина сына на «мустанге».

Время от времени Водитель съезжал с дороги, смешивался с местным движением, чтобы воспользоваться его преимуществом, разделить себя и преследователя остановками перед светофорами, как блокадами. Или, вернувшись на шоссе, разгонялся с включенными поворотниками, как будто собирался съехать с магистрали по рампе, замедлялся как бы перед маневром, а потом, скрывшись из виду, жал на газ и устремлялся вперед.

Но что бы он ни делал, «мустанг» маячил сзади как дурное воспоминание, история, которую никак не выбросить из головы.

Отчаянные времена – отчаянные меры.

Оказавшись далеко за городом, где выстроились, медленно ворочаясь, в направлении пустыни первые из вереницы белые ветряные мельницы, Водитель без предупреждения рванул по эстакаде и развернулся на сто восемьдесят градусов. Там он стоял и ждал, глядя на несущийся навстречу «мустанг».

А потом ударил по газам.

Он потерял сознание на минуту или две, не больше. Старый трюк каскадера: в самый последний момент перебраться на заднее сиденье и сложиться, приготовившись к столкновению.

Машины столкнулись лоб в лоб. Ни одна не уедет отсюда своим ходом, однако, вполне предсказуемо, «мустангу» пришлось много хуже. Распахнув ударом ноги дверь, Водитель выбрался наружу.

– Ты в порядке? – крикнул кто-то из окошка дряхлого пикапа, стоявшего у основания эстакады.

Послышались сигналы клаксона и визг тормозов: фургон «шевроле», раскачиваясь, с трудом остановился вслед за пикапом.

Водитель подошел к «мустангу». Вдали выли сирены.

Хохолок Гордона Лигоки никогда не станет таким, как прежде. Его шея была сломана. Плюс внутреннее кровотечение, судя по крови, выступившей вокруг рта. Возможно, ударился о руль.

У Водителя еще оставались купоны пиццерии «У Нино».

Один он засунул в карман рубашки Гордона Лигоки.