Текст книги "Бездна"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Джеффри сглотнул застрявший в горле комок, кивнул и тоже поспешил к выходу.

Оказавшись вновь рядом с президентом, он услышал, как тот пробормотал, обращаясь к самому себе:

– Похоже, китайцы были правы.

III
И ПОСЛЕ

18 часов 45 минут по тихоокеанскому поясному времени Сан-Франциско, Калифорния

Приближалась ночь. Дорин Макклауд пробиралась через груды вывороченного асфальта по направлению к Русскому холму. От немногих уцелевших она услышала, что там разбили лагерь добровольцы из Армии спасения. Дорин мучили жажда и голод, по мере того, как неизбывный туман с залива заволакивал растерзанный город, становилось все холоднее. Череда подземных толчков наконец закончилась, но они успели сделать свое дело: Сан-Франциско был разрушен.

Измученная, с дрожащими ногами, Дорин оглянулась через плечо и посмотрела на то, что осталось от некогда прекрасного города, раскинувшегося на берегу океана. Вонь пожарищ и копоти пропитала все вокруг. Там и сям в туманной дымке полыхали зарева, делая картину опустошений похожей на пейзаж преисподней. Изрезанный широкими трещинами, словно по нему ударили гигантским молотком, Сан-Франциско от того места, где находилась Дорин, и вплоть до самого побережья лежал в развалинах.

Машины служб спасения все еще продолжали завывать, но спасать больше было некого. Уцелевшие здания можно было сосчитать по пальцам, а большинство либо превратились в руины, либо стояли с обвалившимися фасадами, демонстрируя исковерканное содержимое комнат.

От жуткого вида трупов, встречавшихся на ее пути, Дорин онемела. Из раны на ее голове сочилась кровь, но боль, которую она испытывала, исходила из сердца и нарастала по мере того, как ей встречались все новые семьи, обездоленно жавшиеся возле своих разрушенных домов. И у всех этих несчастных были совершенно одинаковые глаза – мертвые и пустые.

На вершине следующего холма возникло свечение. Это был не огонь пожара, а ровный белый свет, и в душе Дорин возродилась угасшая было надежда. Это наверняка лагерь Армии спасения! Она пошла дальше, желудок у нее свело, и она все ускоряла шаги, повторяя:

– Ну пожалуйста…

Перебравшись через опрокинутый автобус, Дорин наконец приблизилась к источнику света. На руинах магазина хозтоваров копошились грязные, перепачканные сажей мужчины. Они вскрыли ящик с ручными фонариками и передавали их по цепочке. Учитывая то, что вскоре на побережье должна была опуститься ночь, это было весьма ценным приобретением.

Дорин подошла ближе. Может, они дадут один фонарик и ей?

Двое мужчин посмотрели в ее сторону, и она уже хотела обратиться к ним с просьбой о помощи, как вдруг заметила какой-то нехороший блеск в их глазах и осеклась. Дорин остановилась и заметила еще одну странную деталь: все мужчины были одеты одинаково. Присмотревшись внимательнее, она увидела, что на спинах их роб значились номера и слова «Муниципальная тюрьма Калифорнии. Осужденный». Глядя на нее, они ухмылялись.

Она повернулась, чтобы кинуться наутек, но наткнулась на одного из сбежавших уголовников. Дорин попыталась оттолкнуть его, но он откинул ее руку, а затем сильно ударил по лицу, отчего она упала на землю. Ослепшая от боли и потрясения, Дорин слышала шарканье ног – это подошли другие вырвавшиеся на свободу зеки.

– Не-ет, – простонала она, свернувшись в клубочек.

– Оставь ее! – пролаял один из подошедших. – У нас нет времени. Нужно уматывать из этого сраного города, покуда не заявилась национальная гвардия.

Его слова были встречены недовольным ворчанием, однако Дорин снова услышала шарканье ног и поняла, что страшные люди уходят. От пережитого испуга и внезапно нахлынувшего облегчения она заплакала.

Главарь бандитов встал прямо над ней.

Дорин подняла заплаканное лицо, собираясь поблагодарить его за свое спасение, но застыла от ужаса, увидев ствол пистолета, направленный ей в лицо.

– Возьмите побольше патронов! – проорал главарь своим подручным. – И не забудьте походные газовые плитки с баллонами.

Затем, даже не взглянув на женщину, он нажал на курок.

Дорин услышала сухой треск выстрела, ее тело отбросило назад, а затем мир вокруг нее почернел и перестал существовать.

20 часов 15 минут по тихоокеанскому поясному времени (18 часов 15 минут по местному времени) Алеутские острова, Аляска

Приближалась ночь. Джимми Помотук держался за идола с изображениями божеств, которым поклонялись его предки. Если раньше идол стоял на вершине Ледяного пика, то теперь плыл по морю, покачиваясь на волнах, а Джимми цеплялся за него. Он изо всех сил пытался держаться над водой, а волны норовили перехлестнуть через идола, накрывая Джимми с головой.

Несколько часов назад, когда волны поднялись до скал Ледяного пика, Джимми с помощью походного топорика, позаимствованного из хижины, где они грелись, вырубил идола из бетонного основания. У него было для этого достаточно времени, так как остров тонул на удивление медленно. Когда вода подошла к вершине, Джимми бросил идола в воду, как обычное бревно. Англичане убежали еще раньше, направляясь в сторону Порт-Ройсона и не слушая предупреждений Джимми о том, что они бегут навстречу смерти. Паника сделала их глухими.

Оказавшись в одиночестве, он бросился в воду и поплыл к качавшемуся на воде идолу. На утесе остался лишь Нанук. Огромный маламут не знал, что делать, и растерянно метался по краю скалы. Джимми не мог сделать ничего, чтобы спасти старого пса. Самому бы уцелеть!

С тяжелым сердцем он оседлал идола и стал грести ладонями, направляясь к видневшимся в отдалении уцелевшим островам. Лай Нанука доносился до его слуха до тех пор, пока вода не сомкнулась над вершиной Ледяного пика.

А потом произошло чудо. За спиной Джимми неожиданно снова послышался лай. Нет, это был не призрак. Обернувшись, он увидел, как в нескольких ярдах позади него черно-белый пес ожесточенно бьет лапами по воде.

В сердце Джимми перемешались радость и тревога. Старый Нанук не хотел сдаваться и бросился в воду следом за хозяином. Джимми был готов сделать все, чтобы спасти мохнатого друга.

– Давай, Нанук! Давай, мальчик! – крикнул он сквозь сжатые зубы.

Собака ответила лаем, и на растрескавшихся, посиневших от холода губах человека появилась улыбка.

Но в этот момент он увидел, как из воды позади энергично гребущей лапами собаки что-то поднялось. Длинный черный плавник, слишком длинный для акулы. Орка! Кит-убийца!

Сердце Джимми сжалось. Он протянул руку по направлению к собаке, но все было бесполезно. Плавник отдалился, и Джимми стал молиться старым божествам, чтобы они спасли его друга.

Внезапно вокруг собаки вспенилась, забурлила вода, и Нанук жалобно взвыл, предчувствуя близкую смерть. А затем собака исчезла под водой, которая тут же окрасилась красным. На мгновение над ее поверхностью вновь показался черный плавник и тут же исчез.

Словно лишившись способности двигаться, Джимми сидел на идоле, впившись пальцами в изображения своих древних божеств – Медведя, Орла и Орки. Поверхность воды быстро успокоилась, и теперь ничто не напоминало о молниеносной и жестокой атаке.

Освещение неуловимо изменилось, и, ощутив это, Джимми поднял лицо. Темнеющие небеса залил неестественный красный свет. Повернув голову, Джимми увидел его источник – сигнальная ракета, выпущенная с катера береговой охраны, рассекавшего волны в нескольких сотнях метров слева от него. Джимми замахал рукой и крикнул:

– Помогите!

Коротко взревела сирена катера. Его заметили. Затем с катера прозвучал голос, многократно усиленный мегафоном:

– Мы видим вас! Оставайтесь там, где находитесь!

Опустив руку, Джимми поудобнее уселся на бревне и облегченно выдохнул. А затем он почувствовал это. Чье-то присутствие совсем близко от него.

Прямо перед ним из воды появился длинный черный плавник и задел передний конец бревна, словно испытывая его на прочность.

Джимми медленно вытянул ноги из воды.

Затем на поверхности появился еще один плавник и еще… Стая китов-убийц медленно кружила вокруг намеченной жертвы. Джимми понял, что катеру нипочем не успеть вовремя. И оказался прав. Что-то толкнуло бревно снизу, подбросив его вверх на добрый ярд, и Джимми полетел в воду, хватаясь пальцами за воздух.

Он погружался все глубже. От холода Джимми перестал что-либо ощущать. Открыв глаза, он увидел огромные расплывчатые силуэты, продолжавшие кружить вокруг него. Он старался не шевелиться, но легкие уже горели, словно в огне, и Джимми стал медленно всплывать. Еще до того, как он достиг поверхности, одна тень подплыла ближе, и на секунду перед ним возник черный, величиной с кулак глаз. Джимми вынырнул из воды и, откинув голову назад, стал хватать ртом воздух.

Катер береговой охраны несся к нему полным ходом. Члены команды наверняка видели все происходящее.

Джимми закрыл глаза. Они слишком далеко.

Что-то сомкнулось на его ногах. Боли не было, только страшное давление. Он слишком замерз, чтобы чувствовать острые зубы. Когда луч прожектора с катера нащупал его, древние божества тащили тело Джимми в глубь океана.

22 часа 56 минут по тихоокеанскому поясному времени (18 часов 15 минут по местному времени) «Боинг-747-200В», высота – 30 000 футов, курс – от острова Гуам

Находясь в конференц-зале борта номер один, Джеффри Хессмайер наблюдал за тем, как реагирует президент на чрезвычайную ситуацию в мире. Вокруг длинного полированного стола собрались высшие чиновники администрации и правительства, а также советники главы государства.

– Проинформируй нас вкратце, Том. Насколько масштабны были землетрясения?

Госсекретарь, с перебинтованной и подвешенной на перевязи рукой, сидел справа от президента. Джеффри заметил, что от морфина, введенного ему для обезболивания, глаза Эллиота немного остекленели, но сам он оставался, как всегда, бойким и энергичным. Здоровой рукой он покопался в стопке компьютерных распечаток, лежавшей на столе.

– Сейчас еще слишком рано говорить о деталях, но, похоже, пострадал весь Тихоокеанский регион. Сообщения приходят как из его южной части, например из Новой Зеландии, так и с севера – с Аляски. А также из Китая, Японии и со всего западного побережья Центральной и Южной Америки.

– А из Соединенных Штатов? Оттуда есть какие-нибудь известия?

Лицо Тома потемнело.

– Сообщения носят разрозненный характер. В Сан-Франциско до сих пор в течение каждого часа происходят остаточные толчки, Лос-Анджелес горит. – Госсекретарь заглянул в один из листков. Было видно, что Тому не хочется оглашать его содержимое, но выбора не было. – Вся гряда Алеутских островов исчезла.

В зале послышались восклицания ужаса.

– Разве такое возможно? – спросил президент.

– Это подтверждается информацией со спутников, – мягко ответил Том. – Мы наконец начали получать сообщения с Гавайских островов. – Госсекретарь вытащил из стопки бумаг еще один листок. – Серия цунами ударила по островам через сорок минут после первых толчков. Гонолулу до сих пор находится под водой, а отели в Вайкики повалило, словно костяшки домино.

По мере того как продолжалась эта литания с перечислением всех бед, постигших мир, лицо президента бледнело, его губы сжались в тонкую полоску, а черты заострились. Президент Бишоп никогда еще не выглядел таким старым.

– Как много жертв! – еле слышно пробормотал он. Том закончил свой отчет сообщением о взрыве вулкана, расположенного рядом с Сиэтлом, в результате чего город оказался погребен под трехфутовым слоем пепла.

– Огненное кольцо, – прошептал Джеффри себе под нос.

– Что вы сказали, мистер Хессмайер? – повернулся к нему президент.

Джеффри увидел, что глаза всех присутствующих обращены на него.

– Т-тихоокеанский регион издавна носит название Огненное кольцо, – заикаясь от волнения, проговорил он. – Это связано с его повышенной геологической активностью, которая проявляется в землетрясениях, извержениях вулканов, цунами.

Президент понимающе кивнул и обратился к Тому:

– И что теперь? Почему все это произошло так внезапно? Что стало причиной этого геологического взрыва? Госсекретарь покачал головой.

– Это мы выясним не скоро. А пока нужно выкопать нашу страну из-под руин. Объединенный комитет начальников штабов и правительство собрались на совместное заседание по распоряжению вице-президента. Агентство по чрезвычайным ситуациям полностью мобилизовано и ожидает наших инструкций.

– Что ж, тогда за работу, – начал президент. – Нам предстоит…

Договорить он не успел. Самолет тряхнуло, и несколько высокопоставленных сановников вывалились из своих кресел. Президент, однако, усидел.

– Что это было, черт подери? – вскрикнул Том Эллиот. Словно в ответ на этот вопрос, из интеркома раздался голос командира борта номер один:

– Прошу извинить за причиненные неудобства, но мы неожиданно попали в зону турбулентности. Возможно, в течение ближайших минут полет будет не совсем спокойным. Пристегните, пожалуйста, ремни безопасности.

В голосе командира Джеффри отчетливо различил нотки показной бравады, за которыми крылась неподдельная тревога. Очевидно, это заметил не только он один, поскольку президент сузившимися глазами поглядел на госсекретаря.

– Сейчас я все выясню, – сказал тот и расстегнул ремень.

– Подожди, – остановил Тома президент, положив ладонь на его раненую руку. Затем он повернулся к Джеффри и одному из телохранителей. – У вас, ребята, ноги проворнее, чем у нас, стариков.

– Конечно, – ответил Джеффри, расстегнув ремень, встал с кресла и подошел к двери, возле которой уже стоял одетый в синий костюм агент секретной службы.

Вдвоем, миновав комплекс личных помещений президента, они направились к пилотской кабине «Боинга– 74 7». Когда они подошли к кабине, боковым зрением Джеффри заметил в иллюминаторе вспышку света.

– Что за… – начал он, и в этот момент самолет резко накренился.

Джеффри сильно ударился головой о переборку и упал на пол. В ушах у него стучало. Из-за двери пилотской кабины слышались безумные вопли: кто-то выкрикивал приказания, кто-то орал от страха. Джеффри заставил себя подняться и прильнул к иллюминатору.

– О боже! – непроизвольно вырвалось у него.

23 часа 18 минут по тихоокеанскому поясному времени (18 часов 15 минут по местному времени) Командный пункт ВВС, военно-воздушная база Эндрюс, штат Мериленд

Сержант диспетчерской службы Митч Клеменс схватил трубку красного телефона, висевшего сбоку от ряда радарных экранов, и вызвал по защищенной линии начальника. Поскольку база находилась в состоянии повышенной готовности, его соединили незамедлительно.

– Да? – послышался голос в трубке.

– Сэр, у нас возникли проблемы.

– Какие именно?

Потея от страха, Митч Клеменс, не отрываясь, смотрел на экран, где находилась точка с условным обозначением VC-25A. Обычно она светилась ярким желтым светом. Теперь точка мигала. Красным.

Когда сержант диспетчерской службы вновь заговорил, его голос дрожал.

– Сэр, мы потеряли борт номер один.

1
НАУТИЛУС

24 июля, 15 часов 35 минут В 75 милях к юго-западу от острова Уэйк, Океания

Джек Киркланд пропустил солнечное затмение.

Там, где он сейчас плыл, не было солнца, только непроницаемая тьма бездонных океанских глубин, а единственным источником света являлись две мощные ксеноновые лампы, установленные в носовой части одноместного подводного аппарата. Его новая игрушка, «Наутилус-2000», проходила свой первый экзамен на глубоководное погружение. Восьмифутовый титановый корпус мини-субмарины напоминал толстую торпеду, увенчанную колпаком из прочного прозрачного акрила. В нижней части судна располагалась рама из нержавеющей стали, на которой были укреплены аккумуляторные батареи и блок ускорителей.

Носовые прожектора образовывали светлый клин, взрезавший темноту на сто футов вперед. Джек прикоснулся к джойстику и поводил пучком света из стороны в сторону. Скосив глаза на глубиномер, он увидел, что тот показывает уже почти полторы тысячи футов. Судя по всему, до дна впадины оставалось совсем немного, не более двух морских саженей. Это подтверждал и усиливающийся писк сонара.

Поскольку плечи и голова Джека находились в прозрачном колпаке, он мог видеть все, что происходило вокруг. Хотя кабина и была просторной для большинства мужчин, Джеку с его ростом в шесть с лишним футов здесь, пожалуй, было тесновато. Ему подумалось, что это напоминает управление спортивным автомобилем с откидывающимся верхом, разве что здесь рулить приходилось ногами.

Две педали в полу были предназначены не только для контроля скорости, но и управляли четырьмя ускорителями в одну лошадиную силу каждый, что позволяло пилоту маневрировать во всех трех измерениях. Джек немного отпустил одну из педалей, суденышко послушно накренилось налево, и вот наконец из непроглядной тьмы появилось океанское дно.

Джек сбавил скорость, и лодка медленно вплыла в настоящую страну чудес – удивительный мир глубоководного оазиса.

Склоны цепи подводных гор перемежались характерными для морского дна Океании впадинами, покрытыми трубчатыми домиками огромных глубоководных червей-вестиментифер. Торчащие из трубок длинные кроваво-красные султаны их щупалец плавно покачивались, и Джек на мгновение почувствовал себя космическим путешественником, которого приветствуют какие-то диковинные формы инопланетной жизни.

По другую сторону лодки, на более пологих склонах, лежали вплотную друг к другу гигантские моллюски. Их раковины были открыты, и нежная бесформенная плоть, не зная устали, словно фильтр, пропускала через себя морскую воду, содержащую органические и минеральные частицы, а также мелкие планктонные организмы. Между раковин деловито суетились крабы-галатеиды на длинных тонких ногах.

Внимание Джека привлекло какое-то движение прямо по курсу. Блеснув острыми зубами, в свете ксеноновых ламп проплыл толстый безглазый угорь. Следом за ним промелькнул выводок маленьких любопытных рыбок, возглавляемых солидного вида коричневой матроной. Нахальные рыбешки подплыли к прозрачному колпаку, и к ним тут же присоединилась их наставница, дивясь находившемуся внутри него невиданному чудищу. На боках рыбины засветились крохотные точки, сигнализируя о том, что дама готова защищать свою территорию и подопечных.

Свои способности к свечению демонстрировали и другие обитатели глубин. В подводном коралловом саду, раскинувшемся прямо под мини-субмариной, пульсировали розовые огоньки, а вокруг купола плясали сине-зеленые. Это были существа настолько крошечные, что разглядеть их невооруженным глазом было невозможно.

Это зрелище напомнило Джеку его детство, когда летними ночами он смотрел на сотни мерцающих в траве светлячков. Проведя юные годы в далеком от береговой линии штате Теннесси, он влюбился в океан в ту же секунду, как впервые увидел его. Джека заворожили его бескрайние просторы, бесконечная синева и изменчивое настроение.

Вокруг купола водили хоровод мириады разноцветных огней.

– Невероятно! – прошептал Джек, и лицо его расплылось в широкой улыбке. Океан до сих пор не переставал удивлять его.

В ответ ожил миниатюрный наушник.

– Что там у тебя, Джек?

Джек беззвучно выругался. Даже здесь, на глубине в полторы тысячи футов, он лишен возможности побыть в одиночестве!

– Ничего особенного, Лиза, – ответил он, – просто любуюсь подводным пейзажем.

– Как себя ведет лодка?

– Безупречно. Ты получаешь данные биодатчиков? – осведомился Джек, прикоснувшись к крохотному приборчику, закрепленному на мочке уха. Лазерный спектрометр, вмонтированный в электронный чип, постоянно контролировал уровень газов в его крови.

Доктор Лиза Каммингс получила грант Национального научного фонда США за исследования в области физиологического воздействия глубоководных работ на организм человека.

– Та-ак, поглядим, – протянула она. – Дыхание, температура, внутрикабинное давление, подача кислорода, поглотители двуокиси углерода… Все датчики радуют глаз зеленым светом. А как дела у тебя? Есть какие-нибудь признаки сейсмической активности?

– Нет, все спокойно.

Два часа назад, перед тем как Джек только начал погружение на «Наутилусе», геолог Чарли Моллиер сообщил о странных показателях сейсмографов, зарегистрировавших гармонические колебания в районе глубоководной горной гряды. Во избежание неожиданных неприятностей он предложил Джеку вернуться на поверхность.

– Посмотришь вместе с нами на солнечное затмение, – сказал Чарли со своим ямайским акцентом. – Это будет нечто, старик! Нырнуть можешь и завтра.

Джек отказался. Затмение его не интересовало. Если толчки усилятся, он всегда успеет подняться на поверхность, но за время долгого погружения странные сейсмические сигналы пропали, а голос Чарли, раздававшийся в наушнике, стал звучать гораздо спокойнее.

Джек прикоснулся к микрофону у подбородка.

– Вы там все наверху еще продолжаете нервничать? – спросил он.

После непродолжительной паузы в микрофоне послышалось неохотное:

– Да-

Джек представил себе, как светловолосая Лиза в этот миг закатила глаза.

– Спасибо, Лиза. Я отключаюсь. Хочу хоть немного побыть наедине с собой.

С этими словами он снял с мочки уха биодатчик.

Это была хоть и небольшая, но победа. Остальные датчики биосенсорной системы будут продолжать отправлять данные < > том, что происходит, в кабинет, но его личные данные теперь недоступны для находящихся наверху. Это, по крайней мере, подарило ему ощущение некоторого уюта и изолированности от надводного мира – то, что Джек больше всего ценил в подводном плавании. Уединенность, покой, тишина. Теперь, когда он был затерян в океанских глубинах, прошлое утратило над ним власть и не могло преследовать его.

Из динамиков субмарины слышались странные пульсирующие звуки подводного мира, эхом разносившиеся в тесном пространстве кабины: жутковатый хор, состоящий из хрипов, попискивания, высокого визга. Вокруг простирался мир, не просто чуждый, а смертельный для обитателей земли. Чернильная тьма, чудовищное давление, токсичные воды. Но жизнь каким-то образом обустроилась и здесь, черпая силы не в солнечном свете, а в ядовитых для всего остального клубах сероводорода, поднимавшихся из жарких отверстий подводных гейзеров, так называемых черных курильщиков.

В этот момент субмарина Джека проплывала как раз над одним из них. Это было напоминающее дымоход коническое сооружение высотой около тридцати метров. Потревоженные вращением винтов белые бактерии, мирно покоившиеся до этого на склонах подводных неровностей, закружились диковинной метелью позади лодки. Эти микроорганизмы представляли собой основу существующей здесь жизни, выполняя в совокупности функцию двигателя, перерабатывающего сернистый водород в энергию.

Джек обогнул курильщика по широкой дуге. Показатели датчиков наружной температуры сразу же поползли вверх. Температура внутри самих курильщиков могла достигать почти четырехсот градусов по Цельсию – вполне достаточно, чтобы субмарина Джека превратилась в пароварку, а он сам – в изысканное лакомство, недоступное, впрочем, для здешних обитателей.

– Джек! – послышался в наушнике озабоченный голос медика. Видимо, Лиза заметила, что приборы зарегистрировали повышение температуры, и встревожилась. – В чем дело?

– Не волнуйся, это всего лишь курильщик, – успокоил он ее.

Нажав на педаль, он заставил лодку изменить курс, и она снова плавно двинулась над дном впадины. Хотя Джека восхищало все, что он видел вокруг себя, у него были дела поважнее, чем любоваться подводными пейзажами.

На протяжении последних лет он и его команда, обосновавшись на борту спасательного судна «Фатом»,[6]6
  От fatom (англ.) – морская сажень (182 см).


[Закрыть] охотились за останками «Кайо-Мару»– японского грузового судна, затонувшего во время Второй мировой войны. В судовом манифесте было указано, что «Кайо-Мару» перевозило военные трофеи – большой груз золотых слитков. Внимательно изучив навигационные и метеорологические карты тех лет, Джек сузил круг поисков до десяти квадратных морских миль в районе горной гряды, расположенной в центре Тихоокеанского региона. Это была рискованная игра, и даже через год после начала поисков ничто не предвещало, что ставки окупятся. Вплоть до вчерашнего дня, когда их сонар зафиксировал какую-то необычную тень на океанском дне. И теперь Джек направлялся к этой тени.

Он взглянул на экран компьютера, куда выводились данные сонара, передаваемые с корабля. Чем бы ни являлся обнаруженный предмет, он находился сейчас примерно в сотне ярдов от субмарины. Джек переключил внимание на собственный сонар, тщательно прощупывавший каждый квадратный фут дна.

Из зеленой мглы выплыли очертания скалы. Джек надавил на нужную педаль, и судно обогнуло препятствие. Многообразные формы океанической жизни стали редеть. По всей видимости, подводный оазис остался позади. Расстилавшееся впереди дно превратилось в безжизненную пустыню. Винты субмарины поднимали с поверхности дна маленькие вихри ила. «Как будто едешь по пыльной дороге», – подумалось Джеку.

Прямо по курсу возникла еще одна скала – начало предгорья большой океанической гряды. Джек остановил лодку и сбросил часть балласта, намереваясь подняться и преодолеть препятствие поверху, как вдруг легкое течение захватило субмарину и потащило ее вперед.

– Какого черта! – недоуменно пробормотал он, пытаясь направить судно вверх.

– Джек, – послышался в наушнике шепот Лизы, – ты что, проплываешь еще над одним курильщиком?

– Нет, но я не пойму, что… Ах черт!

Подлодка перевалила через гребень скалы, и Джек увидел то, что находилось по другую сторону.

– В чем дело, Джек? – В голосе Лизы звучал уже неподдельный страх. – Ты в порядке?

За горным кряжем открылась новая подводная долина, но это уже был не тот оазис, который встретился Джеку чуть раньше. Морское дно рассекали светящиеся трещины, из которых вытекала расплавленная лава, темнея по мере застывания. Крохотные пузырьки, которыми пенилась вода, мешали как следует рассмотреть происходящее. Течение продолжало тащить лодку вперед. Из динамиков гидрофона слышался непрекращающийся низкий гул.

– Боже милостивый…

– Джек, что ты нашел? Температура быстро поднимается! Джек знал это и без приборов. С каждым вздохом он чувствовал, что в кабине подлодки становится все жарче.

– Это – новая вулканическая расщелина.

В наушнике раздался второй голос. Это был Чарли, геолог.

– Будь осторожен, Джек, – сказал он. – Я по-прежнему получаю слабые сейсмические сигналы. Там, внизу, не все спокойно.

– Я пока не собираюсь возвращаться.

– Ты не должен рисковать… – заговорил Чар ли, но Джек оборвал его коротким сообщением:

– Я нашел «Кайо-Мару».

– Что?!

– Судно – здесь, но… я не знаю, как долго оно еще будет тут оставаться.

Когда субмарина перевалила через кряж, Джек внимательно осмотрелся. На дальнем конце раскинувшейся перед ним адской долины лежали останки длинного траулера, корпус которого разломился на две части. Сквозь зеленоватую мглу рубка корабля смотрела на Джека выбитыми иллюминаторами, на боку у носовой части были выведены знакомые японские иероглифы: «Кайо-Мару», что в переводе означало «весенний ветер».

Однако это название уже не соответствовало тому, на чем было начертано.

Вокруг останков судна текли потоки расплавленного камня: лава образовывала реки и озера, пылавшие во тьме дьявольским темно-красным светом. Нос корабля лежал прямо на одной из расщелин, из которого она вытекала на поверхность дна. Джек смотрел, как корпус корабля стал крениться, плавясь в озере лавы.

– «Кайо-Мару» находится аккурат посередине преисподней, – сообщил Джек. – Сейчас подплыву поближе.

– Джек! – Это была снова Лиза, но теперь в ее голосе зазвучали стальные командирские нотки. Она, впрочем, колебалась, слишком хорошо зная Джека. После недолгой паузы Лиза попросила: – Пожалуйста, следи за уровнем внешней температуры. Титан не является жаропрочным металлом, и корпус, особенно в местах соединений, может…

– Я знаю и не буду рисковать без необходимости. Джек нажал одновременно на обе педали. Субмарина стала отдаляться от скалы, одновременно поднимаясь вверх. Чем ближе она подплывала к обломкам кораблекрушения, тем выше поднималась температура за бортом. Двадцать три градуса, тридцать семь, сорок три…

На лбу Джека выступил пот, а его ладони стали липкими. Если хотя бы один из швов на корпусе лодки разойдется, его смерть станет вопросом нескольких секунд. Он поднял лодку еще выше – до того уровня, где температура опустилась до тридцати семи градусов. Довольный тем, что вновь оказался в безопасности, Джек поплыл дальше и вскоре оказался прямо над останками корабля. Двигаясь на самом малом ходу, он сделал круг над разломившимся корпусом.

Перегнувшись вбок, он стал рассматривать то, что находилось теперь прямо под ним. Со своей точки наблюдения Джек отчетливо видел отвалившуюся корму, лежавшую в добрых пятидесяти метрах от основной части корпуса. Напротив кормы, освещенные отсветами лавы из трещин и наполовину занесенные илом, были разбросаны большие ящики. Пролежав под водой не одно десятилетие, дерево, из которого они были сколочены, почернело.

– Как это выглядит, Джек? – спросила Лиза. Сощурив глаза, Джек пытался рассмотреть содержимое одного из ящиков, высыпавшееся из него.

– Не очень привлекательно, это уж точно, черт побери. Подождав несколько секунд, Лиза спросила:

– А подробнее можно?

– Не знаю. Чтобы собрать деньги на эту экспедицию, я заложил свое судно и фамильное ранчо. И теперь вернуться с пустыми руками…

– Я понимаю, но все золото мира не стоит твоей жизни. С таким аргументом не поспоришь. Он до сих пор тосковал по пологим зеленым холмам и выбеленным ветром изгородям. Джек унаследовал ранчо и сто акров земли после смерти отца, скончавшегося от рака поджелудочной железы. Долги заставили его бросить учебу в университете Теннесси и поступить на службу в вооруженные силы. Хотя Джек, конечно, мог продать это хозяйство и продолжить учебу, он не пошел на это. Эта земля принадлежала его семье на протяжении пяти поколений, но для Джека она была дорога не только из-за этого. К тому времени, как не стало отца, его мать уже давно лежала в могиле, куда ее загнало глупое осложнение после элементарного удаления аппендицита. Когда она умерла, Джек был еще мальчишкой, единственным ребенком в семье. В его памяти сохранились лишь отрывочные воспоминания о ней, связанные именно с этим ранчо, и если бы не фотографии на старых стенах, не осталось бы и их. Джеку не хотелось расставаться с этими воспоминаниями, продав их вместе с домом какому-нибудь банку.

Из задумчивости его вывел голос Лизы.

– Я могу попытаться выпросить дополнительное финансирование в рамках моего гранта от Национального научного фонда, – проговорила она.

Именно благодаря этим, выделенным правительством деньгам они смогли взять в аренду «Наутилус» с его биосенсорной системой.