Текст книги "Черный орден"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Твоя бабушка… – начал он.

– Никакая она мне не бабушка, – глухо перебила его Фиона.

Грей догадывался об этом.

– Два года назад она поймала меня за руку, когда я хотела украсть книгу из ее магазина. Только в полицию звонить не стала, а сварила мне куриного супу.

Не видя девушку в темноте, Грей по голосу догадался, что Фиона улыбается.

– Вот какая она была. Всегда помогала беспризорникам и подбирала бродяжек.

– Таких, как Бертал.

– И я. – Фиона надолго замолчала. – Мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Они эмигрировали из Пакистана, из Пенджаба. У нас был маленький дом в Уолтеме, в Лондоне… Даже с садиком. Мы хотели завести собаку. А потом… они умерли.

– Прости.

– Тогда меня взяли к себе тетя с дядей, как раз приехавшие из Пенджаба. – Снова долгая пауза. – А через месяц он стал по ночам приходить в мою комнату.

Грей зажмурился. Боже всемогущий…

– Вот я и сбежала. Пару лет прожила в Лондоне на улице, связалась с дурной компанией. Пришлось сваливать. Уехала из Англии и колесила автостопом по Европе. Потом осела здесь.

– И Гретта взяла тебя к себе.

– А теперь и она умерла. – Ее голос снова зазвенел от слез. – Наверное, я приношу несчастье.

Грей крепко прижал Фиону к себе:

– Я видел, как Гретта смотрела на тебя. То, что ты появилась в ее жизни, несчастьем не назовешь. Она тебя любила.

– Я знаю.

Фиона спрятала лицо в ладонях. Ее плечи дрожали от сдерживаемых рыданий.

Грей обнял девушку, и она уткнулась в его плечо. Теперь настала очередь Грея терзаться виной. Гретта была такой великодушной, заботливой, доброй и чуткой женщиной, и вот ее не стало. Он тоже виноват, нужно было действовать с большей осторожностью… А Фиона все плакала.

Даже если убийство и поджог планировались еще до его вмешательства, он не мог оправдать себя.

Он бежал, бросив Фиону один на один с ее горем. Грей вспомнил, как она окликнула его, сначала гневно, потом умоляющим голосом. А он не остановился.

– У меня никого больше нет, – тихонько плакала Фиона.

– У тебя есть я.

Она отпрянула, глядя на Грея заплаканными глазами:

– Ты тоже уйдешь.

– Ты поедешь со мной.

– А что же ты сказал…

– Неважно. – Грей понимал, что Фионе опасно оставаться в городе. Ее убьют. Не для того, чтобы завладеть Библией, а чтобы заставить молчать. Она слишком много знает. Например… – Ты говорила, что помнишь адрес на квитанции о продаже Библии.

Рыдания прекратились. Фиона отодвинулась, гадая, не было ли его сочувствие лишь способом вытрясти из нее информацию. Грей понимал, что такие мысли ей внушает инстинкт беспризорницы.

– Сегодня в полночь на частном самолете прилетает мой друг. Мы можем улететь с ним, куда захотим. В самолете ты скажешь, где находится то место.

Грей протянул руку, чтоб скрепить сделку. Подозрительно прищурив один глаз, Фиона пожала его ладонь:

– Заметано.

Фиону необходимо спасти от убийц. На борту самолета ей ничего не грозит. Девушка останется там, а он сам вместе с Монком продолжит расследование.

Фиона подтолкнула к нему записную книжку с нарисованными символами.

– Нам нужно попасть в Падерборн в Центральной Германии. На месте я назову точный адрес.

Грей принял ее слова за знак доверия и кивнул.

– Хорошо, пусть будет так.

Фиона кивнула в ответ. Сделка совершена.

– Если бы только выключить эту тупую музыку!.. – простонала Фиона.

Словно кто-то услышал ее мольбу, навязчивая мелодия оборвалась. Бесконечный шум механизмов и стук тележек тоже стал тише. В наступившей тишине за дверью раздались тяжелые шаги. Грей вскочил, прошипев:

– Спрячься сзади.

Фиона подобрала Библию и запихнула ее в сумку. Грей схватил заранее облюбованную им палку.

Дверь открылась, в каморку хлынул ослепительный свет. Вошедший человек от неожиданности крякнул, потом спросил по-датски:

– Что вы здесь делаете?

Грей выпрямился и опустил палку.

– Аттракцион закрыт. Убирайтесь отсюда, пока я не вызвал охрану.

Сотрудник парка смотрел подозрительно. Грей понимал, какие подозрения он мог вызвать: взрослый мужчина уединился в каморке с девочкой-подростком.

– У вас все хорошо, мисс? – спросил служитель, наверное, заметив ее опухшие глаза и порванную одежду.

– Все отлично. – Фиона подхватила Грея под руку и качнула бедрами. – За этот аттракцион он заплатил вдвое больше.

Служитель неприязненно нахмурился.

– Ступайте туда. – Он указал на неоновую надпись «выход». – Другой раз не попадайтесь, здесь опасно болтаться без дела.

Не опаснее, чем снаружи, подумал, выходя, Грей и посмотрел на часы. Начало двенадцатого, до закрытия осталось совсем немного. Может, попробовать уйти прямо сейчас?

Выйдя из-за угла аттракциона, они обнаружили, что эта часть парка словно вымерла. Неудивительно, что «Шахту» закрыли раньше времени. Со стороны озера долетали звуки музыки и веселья.

– Все посетители пошли смотреть парад, – сообщила Фиона. – После парада будет фейерверк.

Фонари ярко освещали ночной парк, на клумбах буйно цвели тюльпаны. По дорожкам и на бетонных площадках гуляли немногочисленные отдыхающие. Грей с Фионой привлекали к себе внимание.

К ним решительно направлялись двое охранников, мужчина и женщина. Наверное, служитель все-таки доложил о непрошеных гостях.

– Уходим.

Грей взял Фиону за руку и зашагал к более оживленной части парка. Шли быстро, держась в тени деревьев, – просто двое посетителей, спешащих посмотреть парад.

Публика окружила центральную площадь, освещенную фонарями, огнями павильонов и дворцов. Нарастало радостное возбуждение, люди приветствовали появление карнавальных платформ. Первым плыло сияющее изумрудными и лазурными огнями трехэтажное сооружение, изображавшее сидящую на скале русалку – символ города. Следом ехали платформы с пятиметровыми движущимися куклами. Весело свистели флейты, барабаны четко отбивали ритм.

– Парад героев сказок Ханса Кристиана Андерсена, – объяснила Фиона, – в честь празднования его двухсотлетнего юбилея. Он почти что святой покровитель нашего города.

В зеркальной поверхности озера отразилась яркая вспышка огня, прозвучал оглушительный залп. Огненный цветок рассыпался в ночном небе каскадами ярких свистящих шутих.

Подойдя к толпе, Грей тревожно осмотрелся. Он ждал появления светловолосого человека в черном. Однако в Копенгагене каждый пятый – блондин, а черный цвет, похоже, в этом сезоне особенно моден.

Еще один огненный цветок рассыпался искрами прямо над головами. Фиона споткнулась. Грей подхватил ее под локоть. Когда эхо огневого залпа отгремело, Фиона испуганно подняла руку, которой зажимала бок, и протянула ее Грею.

Ладонь девушки была в крови.

4 часа 2 минуты

Гималаи

Пейнтер очнулся в полной темноте, когда камин уже остыл. Что-то его разбудило. Долго ли он спал? В комнате без окон невозможно определить время.

Он приподнялся, опираясь на локоть. Как оказалось, Лиза тоже не спала. Она тревожно смотрела на дверь.

– Ты слышишь?

Стены комнаты содрогнулись, в отдалении раздался грохот.

Пейнтер отбросил одеяло.

– Что-то случилось.

Он указал на стопки приготовленной чистой одежды: длинное старомодное белье, плотные потертые джинсы и просторные свитера. Лиза зажгла свечи и сунула ноги в крепкие кожаные ботинки, которые больше подошли бы мужчине. Пленники провели в тревожном ожидании около двадцати минут, а потом снова легли в кровать.

– Ты понимаешь, что происходит? – шепотом спросила Лиза.

Откуда-то издалека долетали короткие жесткие команды.

– Нет, но, кажется, скоро узнаю.

За толстой дубовой дверью топали тяжелые шаги.

– Сюда идут.

В подтверждение его слов в дверь громко постучали. Пейнтер жестом велел Лизе оставаться на месте. Послышался громкий скрежет: снаружи вытащили железный засов, и дверь отворилась. Четверо мужчин вошли в комнату и навели на пленников оружие. Последним вошел человек, очень похожий на убийцу из монастыря: огромный богатырь с бычьей шеей, ежиком коротко стриженных серебряных волос, в коричневой рубашке и такого же цвета мешковатых брюках, заправленных в высокие черные ботинки. Типичный нацистский штурмовик, недоставало только нарукавной повязки со свастикой. Или, точнее, бывший нацистский штурмовик.

Лицо богатыря, бледное, как у Гюнтера, имело заметный недостаток: черты левой половины сместились вниз, как у человека, пережившего инсульт. Пальцы его левой руки дрожали, когда он указал на дверь.

– Kommen mit mir! [20]20
  Следуйте за мной! (нем.).


[Закрыть]

Пленников вывели из комнаты. Богатырь повернулся и зашагал вперед, как будто не допускал и мысли о том, что кто-то способен ему не повиноваться. В спины пленников уперлись стволы винтовок.

В узком коридоре, вырубленном в скале, едва могли разминуться двое. Единственным источником света служили электрические фонари, прикрепленные к стволам винтовок. Дрожащее тени легли на каменный пол коридора. Здесь было заметно холоднее, чем в комнате, но, к счастью, не настолько, чтобы продрогнуть.

Шли недолго. Пленников, по расчетам Пейнтера, вели в сторону выхода из замка. Он оказался прав: в отдалении свистел ветер, наверное, снаружи бушевала снежная буря. Богатырь постучал в деревянную створку, окованную железом, и, ободренный приглушенным ответом, отворил ее. В коридор хлынули свет и волна тепла.

Пейнтер пропустил Лизу в помещение и осмотрелся. Комната высотой в два этажа напоминала кабинет или библиотеку. У всех четырех стен стояли полки с книгами. Вверху Пейнтер заметил длинный железный балкон, к которому вела приставная лестница.

В большом камине неярко горел огонь. С портрета, написанного маслом, на гостей взирал мужчина в немецком военном мундире.

– Мой дед, – произнесла Анна Спорренберг, поймав взгляд Пейнтера, и поднялась из-за огромного резного стола. – После войны порядками здесь заправлял он.

Она указала на кресла перед камином. Пейнтер заметил у нее под глазами круги, как будто Анна так и не прилегла за ночь. Уловил он и запах гари, похожий на запах бездымного пороха. Интересно, откуда?

Когда Анна подошла к массивным креслам, Пейнтер встретился с ней взглядом и внутренне напрягся. Несмотря на усталость, ее внимательные глаза ярко блестели. В них мелькнуло выражение коварства и хищной решимости. Нужно быть с ней повнимательнее. Анна смотрела на Пейнтера так же настойчиво и оценивающе. Что она задумала?

– Setzen Sie, bitte, [21]21
  Прошу садиться (нем.).


[Закрыть]– проговорила Анна, кивнув на стулья.

Беглецы сели рядом, Анна выбрала место напротив. Богатырь встал у двери, скрестив руки; охранники остались в коридоре.

Пейнтер окинул взглядом комнату. Единственным путем к спасению могло служить витражное окно, зарешеченное толстыми железными прутьями… Нет, через него не выбраться.

Возможно, есть и другой путь к свободе. Нужно добыть как можно больше информации, но действовать необходимо осторожно. Очевидное сходство Анны с мужчиной на портрете – подходящая тема для начала беседы.

– Вы сказали, что ваш дед заправлял порядками в замке… А кто это делал до него?

Анна поудобнее устроилась в кресле, наслаждаясь теплом горящего камина. Она сложила руки на коленях и сосредоточенно переводила взгляд с Лизы на Пейнтера.

– История Гранитшлосса длинна и загадочна, мистер Кроу. Вам знакомо имя Генриха Гиммлера?

– Второго человека в фашистском Третьем рейхе?

– Ja. Руководитель СС, палач и сумасшедший.

Пейнтер удивился, услышав подобную характеристику из уст Анны. Что это – хитрость? Он понимал, что Анна затеяла какую-то игру, только пока не знал правил.

Анна продолжала:

– Гиммлер считал себя реинкарнацией Генриха, короля саксов, который правил в десятом столетии. Даже уверял, что получает от него послания на подсознательном уровне.

Пейнтер кивнул.

– Я слышал, он очень увлекался оккультными науками.

– Просто свихнулся на оккультизме, – поправила его Анна, пожав плечами. – В Германии этим многие увлекались, еще со времен госпожи Блаватской, [22]22
  Блаватская Елена Петровна – русская основоположница религиозно-мистического учения теософии. Создала многотомный труд «Тайная доктрина», переведенный на русский язык Еленой Рерих, женой Николая Рериха.


[Закрыть]которая ввела термин «ариец». Она утверждала, что овладела тайным знанием, пройдя обучение в буддийском монастыре. Некие не известные никому наставники якобы рассказали ей о том, что человечество произошло от высшей расы и однажды вновь обратится в нее.

– В пресловутую высшую расу? – произнес Пейнтер.

– Совершенно верно. Спустя сто лет Гвидо фон Лист соединил идеи Блаватской с германской мифологией, переработав первоисточник и возвысив его до величественного мифа об арийской расе.

– А народ Германии проглотил наживку и воспринял ее всерьез, – слегка поддразнивая, вставил Пейнтер.

– И неудивительно. После поражения в Первой мировой войне столь привлекательная идея тешила наше тщеславие. Во времена пышного расцвета оккультизма в Германии она нашла своих многочисленных поклонников. Возникли тайные общества Третьего рейха: Туле, Врил, [23]23
  Общество Врил появилось сразу после роспуска Туле. Было ориентировано в основном на потусторонний мир, и в то же время, подобно Туле, занималось разрешением технических задач, в том числе созданием «летающих дисков».


[Закрыть]орден новых тамплиеров.

– Насколько я помню, Гиммлер принадлежал к обществу Туле.

– Верно, рейхсфюрер верил в его мифологию, верил даже в магическую силу древнескандинавских рун. Вот почему он избрал двойную руну «зиг», сдвоенную молнию, для обозначения созданного им ордена воинов-жрецов Schutzstaffel. Или, говоря иначе, СС. Изучив труд госпожи Блаватской, он уверовал в то, что в начале времен в Гималаях возникла арийская раса и ей суждено возродиться.

Лиза в первый раз вступила в беседу:

– Так вот почему Гиммлер посылал поисковые экспедиции в Гималаи.

Она переглянулась с Пейнтером. Прежде они уже размышляли об этом и, как оказалось, были близки к истине. Пейнтеру по-прежнему не давала покоя загадочная фраза Анны: «Мы больше не нацисты». Он рассчитывал на разговорчивость женщины. Анна, по всей видимости, к чему-то их готовит, только к чему?

– Так что же искал Гиммлер? Затерявшееся в Гималаях племя ариев? Надеялся найти «высшую расу» в сердце Шангри-Ла?

– Не совсем так. Под прикрытием антропологических и зоологических изысканий Гиммлер направлял членов частей СС на поиски свидетельств существования исчезнувшей расы господ. Он верил, что найдет ее следы здесь. И несмотря на то что он так ничего и не обнаружил, им все настойчивее овладевало стремление обрести доказательства существования ариев, постепенно перешедшее в навязчивую идею, манию. Когда он взялся за создание в Германии цитадели СС, закрытого для посторонних замка Вевельсбург, то одновременно строил здесь его зеркальную копию. Он создавал ее силами тысяч рабов из концлагерей Германии. Гиммлер переправил сюда тонну золотых слитков, чтобы обеспечить нашу финансовую независимость. Благодаря ему мы ни в чем не знаем недостатка.

– Но для чего было строить замок в Гималаях? – спросила Лиза.

Пейнтер высказал догадку вслух:

– Гиммлер верил, что арийская раса возродится в этих горах снова. Он строил для них первую цитадель.

Анна кивнула.

– Он также веровал, что наставники, махатмы, которые некогда обучили госпожу Блаватскую, все еще живы. Вот он и построил для них замок, оплот, где их знания и опыт сольются воедино.

– И как? Показались людям таинственные наставники? – насмешливо спросил Пейнтер.

– Нет, зато в конце войны сюда прибыл мой дед. И привез с собой нечто поистине чудесное. То, что должно было превратить мечту Гиммлера в реальность.

– И что же это такое?

Анна покачала головой.

– Прежде чем мы продолжим разговор, я должна задать вам вопрос. И хотела бы получить правдивый ответ.

Пейнтер нахмурился. Ему не понравился неожиданный поворот беседы.

– Вы знаете, что этого я вам обещать не могу.

Анна впервые за все время разговора улыбнулась.

– Благодарю за откровенный ответ, мистер Кроу.

– Так каков ваш вопрос? – с любопытством спросил он, чувствуя, что приближается к сути беседы.

Анна пристально посмотрела на Пейнтера.

– Мне предстоит многое рассказать. Вы производите впечатление очень сообразительного человека, но выглядите… не слишком хорошо. Вы больны?

Пейнтер широко раскрыл глаза. Он не ожидал подобного вопроса. Лиза ответила за него:

– Да.

– Лиза! – негромко воскликнул Пейнтер.

– Анна все равно узнает. Для этого не нужно медицинское образование. – Лиза обернулась к Анне: – У него головокружение, нистагм и нарушение координации.

– Мигрени с нарушениями зрения?

Лиза кивнула.

– Так я и думала.

Анна откинулась в кресле.

Пейнтер нахмурился. Он не понимал, что происходит.

Лиза перешла в наступление:

– Чем вызвана его болезнь? Полагаю, мы… то есть он имеет право знать.

– Нам придется еще многое обсудить, но я уже могу сделать прогноз.

– И?..

– В ближайшие три дня он умрет. Самой мучительной смертью.

Пейнтер с трудом заставил себя не выдать своих чувств. Лиза тоже сохранила невозмутимый вид и спросила тоном врача:

– Болезнь излечима?

Анна бросила взгляд на Пейнтера, потом повернулась к Лизе.

– Нет.

23 часа 18 минут

Копенгаген, Дания

Фиону срочно нужно было доставить к врачу. Подхватив девушку на руки, Грей почувствовал, что из ее раны сквозь блузку сочится кровь.

Толпа вокруг становилась плотнее, то и дело слепили вспышки фотокамер. С озера эхо разнесло звуки музыки и поющих голосов: парад подходил к концу. Высоко над головами публики покачивались и кивали гигантские двигающиеся куклы. Над озером грохотал фейерверк.

Пригнувшись, Грей поискал глазами снайпера, ранившего Фиону. Затем быстро осмотрел рану: пуля лишь оцарапала кожу, и все же помощь врача необходима. Лицо девушки побледнело от боли.

Стреляли сзади, значит, снайпер прячется за деревьями и кустами. Хорошо, что до толпы оставались считанные шаги. Охотники, наверное, уже близко. Вероятно, тоже прячутся среди посетителей. Грей посмотрел на часы: до закрытия осталось сорок пять минут.

Требовался совершенно новый план. Больше нельзя дожидаться полуночи, чтобы покинуть парк, затерявшись в толпе. Их обнаружат гораздо раньше.

Из-за того, что все посетители сгрудились вокруг озера, дорожка между центром парада и выходом обезлюдела. Вышедший туда окажется на открытом месте. Мечта снайпера! Да и у ворот их наверняка поджидают.

Зажимая рану рукой, Фиона испуганно прошептала:

– Что же нам теперь делать?

Грей поставил девушку на ноги. Осталась только одна попытка: довольно опасная, но без риска им из парка не выбраться.

– Мне нужно испачкать кровью руки.

– Что?

Он указал на ее кофту. Нахмурив брови, она приподняла край одежды.

– Только осторожнее…

Грей бережно отер кровь с раны. Фиона сморщилась и тихонько ахнула.

– Прости, – пробормотал он.

– У тебя пальцы ледяные, – пролепетала она.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ничего, жить буду.

– Я тебя вытащу, – пообещал Грей и выпрямился во весь рост.

– Что ты…

– Когда скажу, кричи что есть сил.

Фиона сморщила нос, но кивнула. Грей выбрал подходящий момент, когда заиграли флейты и барабаны, и потащил Фиону к главному выходу. За группой школьников он приметил знакомого мужчину в широком плаще, с повязкой на руке. Убийца Гретты, напряженно озираясь, пробирался через стайку подростков.

Грей смешался с группой немцев, распевавших балладу под аккомпанемент духовых и ударных инструментов. Когда песня стихла, раздались громкие взрывы шутих.

– Теперь наш выход. – Грей пригнулся и вымазал кровью лицо. Схватив Фиону на руки, он громко крикнул по-датски: – Бомба!

Новые взрывы поддержали его оглушительный крик.

– Ори громче, – шепнул он в ухо Фионе.

Фиона завопила, извиваясь в его руках, словно в агонии.

– Бомба! – снова заорал Грей.

Все лица повернулись к ним. Фейерверк продолжал греметь. На щеках Грея алела свежая кровь. На мгновение толпа замерла, затем, подобно морской волне, откатилась назад. Крики замешательства и испуга звучали все громче, люди хлынули к воротам.

Грей тоже ринулся к выходу. Фиона кричала и билась в истерике, размахивая в воздухе рукой, с пальцев которой капала кровь.

Паника распространялась, как лесной пожар. Крик Грея, словно искра, упавшая на сухой хворост, разжег костер страха в душах людей. Память о взрывах в Лондоне и Испании была еще свежа. Толпа взволновалась, как испуганное стадо овец. Люди сбивали друг друга с ног, пытаясь выбраться из парка. Гром фейерверка умолк, но теперь испуганные крики звучали на пути торжественного парада. Сначала один человек бросился бежать, за ним еще двое, потом и другие инстинктивно последовали их примеру. По тротуару топали сотни ног, люди спешили к выходу. Человеческий ручеек вскоре стал потоком – началось паническое бегство из парка.

Грей, неся на руках Фиону, отдался во власть толпы. Лишь бы никого не затоптали!.. К счастью, бегство не успело превратиться в опасную давку. Когда затихли залпы фейерверка, страх сменился замешательством. Однако толпа по-прежнему текла к выходу.

Освобождая руки, Грей поставил Фиону на ноги и вытер лицо рукавом костюма от Армани. Девушка ковыляла рядом, придерживаясь за его ремень, чтобы ее не снесло толпой. Грей кивнул на показавшиеся впереди ворота парка:

– Если что-нибудь случится, беги не останавливаясь.

– Не смогу, ужасно больно.

Грей и сам видел, что Фиона идет с трудом, скрючившись и держась за бок.

Он заметил, что впереди охранники так направляют людской поток к воротам, чтобы никто никого не задавил. При этом одна пара охранников стояла в стороне, словно посторонние: молодые мужчина и женщина со снежно-белыми волосами. Те самые покупатели из аукционного дома, переодетые в форму охраны. Они ждали у ворот, положив руки каждый на свою кобуру с пистолетом. На мгновение взгляд женщины остановился на Грее, скользнул мимо, и сразу же вернулся. Она его узнала. Грей попытался идти назад, против движения толпы.

– Что такое? – спросила Фиона, ковыляя следом.

– Возвращаемся. Придется найти другой выход.

– Как?

Грей нырнул в сторону, плечом врезаясь в человеческий поток. Вскоре беглецов вынесло на край праздничного парада. Платформы замерли, мигая огнями, музыка стихла. Наверное, операторы тоже поддались всеобщей панике и сбежали, бросив колесницы. Дверь одной из кабин была открыта.

– Скорей туда, – велел Грей.

Он почти на руках вынес Фиону из толпы и побежал к платформе. Над кабиной возвышалась огромная иллюминированная утка с несоразмерно большой головой – персонаж сказки Ханса Кристиана Андерсена «Гадкий утенок». Беглецы нырнули под одно из украшенных горящими желтыми лампочками крыльев, которыми кукла размахивала во время парада. Грей помог Фионе залезть в кабину, затем, ожидая получить пулю в спину, прыгнул следом и тихо закрыл дверцу.

Взглянув в окошко, он порадовался собственной предусмотрительности: из толпы вышел человек в черном. Убийца Гретты и не пытался спрятать винтовку: все внимание посетителей было приковано к выходу из парка. Мужчина обогнул толпу, не спуская глаз с озера и череды разукрашенных платформ. Он прошел мимо всего в нескольких ярдах от беглецов и двинулся вдоль строя брошенных колесниц.

– Мы чуть не… – зашептала Фиона.

– Тсс.

Грей прижал палец к губам и задел локтем руль. В щитке управления что-то звякнуло. Черт…

Громкоговорители, спрятанные в голове куклы, ожили.

– Кря-кря-кря-кря-кря-кря.

Гадкий утенок проснулся, и об этом узнали все находящиеся в парке.

В тридцати ярдах от Гадкого утенка мужчина с винтовкой остановился и посмотрел назад. Теперь спрятаться было негде.

Внезапно зарычал двигатель. Оглянувшись, Грей увидел, что Фиона выжала сцепление.

– Ключ был в замке зажигания, – объяснила она и нажала на газ.

Утенок дернулся вперед, выруливая из общего ряда.

– Фиона, дай мне…

– Последний раз рулил ты, и чем это закончилось? – Она разворачивалась лицом к мужчине с винтовкой. – К тому же за мной должок. Я знаю, кто этот подонок.

Мужчина поднял оружие. Не обращая внимания на опасность, Фиона правила прямо на него. Желая хоть чем-то помочь, Грей лихорадочно оглядел пульт: слишком много рычажков…

Убийца выстрелил.

Грей зажмурился, но Фиона, предвидя выстрел, вывернула руль. В углу стекла появилась трещина в виде паучьей сетки с дырой от пули посередине. Девушка отчаянно крутила руль, пытаясь подъехать к убийце сзади. При слишком резком повороте платформа с тяжелым утенком встала на два колеса.

– Держись! – крикнула Фиона.

Платформа с грохотом упала на все четыре колеса, а убийца воспользовался моментом и с поистине дьявольским проворством отпрыгнул влево, готовый выстрелить в упор. У Грея и Фионы не оставалось времени, чтобы убраться с пути.

Вновь скользнув взглядом по пульту управления, Грей наугад схватил крайний из рычагов и дернул его вниз. Мотор взревел. Поднятое вверх левое крыло Гадкого утенка резко опустилось, ударило снайпера по шее, переломило ему позвоночник и отбросило в сторону.

– Гони к воротам! – приказал Грей.

– Кря-кря-кря-кря-кря-кря!

Гадкий утенок почувствовал вкус крови.

Платформа неслась вперед, расчищая путь с помощью пронзительно верещащей сирены. Люди бросились врассыпную, охранников смело толпой. Даже тех, переодетых. Чтобы уменьшить поток людей, рядом с центральными воротами только что распахнули настежь служебный вход. Гадкий утенок пролетел через проход, потеряв при этом свое смертоносное левое крыло. Кабина содрогнулась от удара, и беглецы едва не вылетели наружу. Фиона гнала платформу прочь от Тиволи.

– Сворачивай, – указал рукой Грей.

С лихостью водителя-профессионала Фиона вписалась в поворот. Гадкий утенок скрылся за углом. Еще два поворота, и Грей велел сбросить скорость.

– Не можем же мы ехать на этом драндулете дальше. Утенок слишком привлекает внимание.

– Ты так считаешь? – огорчилась Фиона.

Остановившись на вершине холма, беглецы вышли из кабины. Перегнувшись через сиденье, Грей вжал найденным гаечным ключом акселератор в пол и отпрыгнул. Гадкий утенок тронулся с места, мигая лампочками, и покатил с холма вниз, по пути сбивая припаркованные автомобили.

Грей повернулся и побрел в обратную сторону. Теперь в запасе у них есть несколько спокойных часов. Достаточно, чтобы доехать до аэропорта, куда скоро прилетит Монк.

Фиона, оглядываясь, хромала рядом.

Гадкий утенок трубил в ночи:

– Кря-кря-кря-кря-кря-кря!

– Я буду по нему скучать, – призналась Фиона.

– Я тоже.

4 часа 35 минут

Гималаи

Выслушав смертный приговор, Пейнтер встал и подошел к камину.

Едва Кроу двинулся с места, к нему шагнул огромный охранник, но Анна жестом его остановила.

– Nein, Klaus. Alles is ganz recht. [24]24
  Нет, Клаус, все в порядке (нем.).


[Закрыть]

Дождавшись, когда Клаус вернется на пост у двери, Пейнтер спросил:

– И не существует никакого лекарства?

– Я сказала вам правду.

– Почему тогда у Пейнтера нет признаков помешательства, как у монахов? – спросила Лиза.

Анна смотрела на Пейнтера.

– Вас не было в монастыре, не так ли? Деревню затронуло меньше. Вместо быстрой дегенерации центральной нервной системы вы испытываете медленное ухудшение состояния всего организма. Так или иначе, это смертный приговор.

Она прочла немой вопрос во взгляде Пейнтера.

– Да, болезнь не лечится, но разрушение организма можно замедлить. После многолетних экспериментов на животных мы создали ряд способов лечения, подающих большие надежды. Мы в состоянии продлить вам жизнь. А может быть, нам придется это сделать…

– Что вы имеете в виду? – спросила Лиза.

Анна поднялась со стула.

– Поэтому я и позвала вас сюда. Чтобы кое-что показать. – Она кивнула охраннику, и тот открыл дверь. – Следуйте за мной. И кто знает, возможно, мы найдем способ помочь друг другу.

Анна вышла, и Пейнтер подал руку Лизе. Они в ловушке, но у них появилась надежда на спасение.

Лиза придвинулась к Пейнтеру и прошептала ему на ухо:

– Что происходит?

– Пока я ни в чем не уверен.

Пейнтер заметил, что Анна разговаривает с Клаусом.

«Возможно, мы найдем способ помочь друг другу».

Пейнтер собирался сказать Анне то же самое, даже обсудил такой вариант с Лизой: сделка в обмен на жизнь. Им ведь нужно выиграть время. Что, если их разговор подслушали? А может быть, дела в замке пошли так скверно, что сотрудничество с ними просто необходимо? Пейнтер всерьез встревожился.

– Наверное, речь пойдет о тех взрывах, которые мы слышали, – предположила Лиза.

Пейнтер кивнул. Информации катастрофически не хватало. В данный момент его не заботило состояние собственного здоровья… Правда, это давалось нелегко, потому что снова началась мигрень. Боль позади глаз и в коренных зубах с каждым ударом пульса напоминала ему о загадочной болезни.

Анна жестом позвала за собой, Клаус сделал шаг назад. Вид у него был грустный. Да Пейнтеру и не хотелось увидеть, каков Клаус, когда весел. Наверное, его радуют пытки и крики боли.

– Прошу следовать за мной, – с ледяной вежливостью произнесла Анна.

Она вышла первой, по обе стороны от нее шли охранники. Клаус, также под охраной двоих солдат, топал следом за Лизой и Пейнтером.

С каждым шагом они все дальше удалялись от своей уютной темницы. После нескольких поворотов взорам открылся прямой туннель. Он вел в сердце горы и был заметно шире других. Его освещали ряды электрических лампочек, обтянутых проволочными сетками, – единственный признак современного комфорта. Шагая по коридору, Пейнтер уловил в воздухе запах дыма, который заметно усиливался по мере их продвижения. Он обратился к Анне:

– Значит, вы знаете, что вызвало мою болезнь?

– Я вам уже говорила: произошел несчастный случай.

– С чем он связан?

– Ответ на ваш вопрос непрост, его корни уходят глубоко в историю.

– В то время, когда вы были нацистами?

Анна посмотрела на него.

– В то время, когда на планете зародилась жизнь.

– И как долго продлится рассказ? Не забывайте, у меня осталось всего три дня.

Она снова улыбнулась и покачала головой.

– В таком случае я пропущу всю предысторию и начну с окончания войны, когда мой дед приехал в Гранитшлосс. Вам известно, какая неразбериха творилась в то время? Германия распалась, Европу охватил хаос.

– Каждый хотел урвать кусок побольше.

– Захватывали не только германские земли, но и наши разработки. Снаряжали экспедиции военных и ученых, которые, соревнуясь друг с другом, прочесывали германские провинции и завладевали секретными технологиями. Проще говоря, грабили. – Анна кинула хмурый взгляд на Лизу и Пейнтера. – У вас, кажется, говорят: «Кто успел, тот и съел»?

Те кивнули.

– Одна только Великобритания снарядила пять тысяч человек, дав отряду кодовое название «Ти-форс». Технологические войска. Перед ними стояла цель обнаружить расположение центров германской науки и техники, защитить их от разграбления. Однако именно разграбление и было их истинной целью, и они стремились обойти своих собственных союзников – американцев, французов и русских. Знаете, кто стоял у истоков британских «Ти-форс»?

Пейнтер отрицательно покачал головой. Мысленно он не мог не сравнивать британские войска времен Второй мировой с подразделением, в котором служил сам. Ему хотелось бы обсудить эту тему с Шоном Макнайтом, основателем «Сигмы». Если, конечно, удастся дожить до встречи с ним.

– Кто же их возглавлял? – спросила Лиза.

– Один джентльмен… Коммандер Йен Флеминг.

Лиза презрительно фыркнула: